Из воспоминаний бойца ћГромаЋ П. Климова: "Непосредственно перед операцией кто водки, кто валерьянки выпил, но все равно не помогало. Волнение было большое, стресс. Для многих это могло стать концом биографии, все понимали опасность.
Я был назначен в состав группы из четырнадцати человек, которая первой начинала выполнение задачи. Из группы "Гром" нас было двое (я и Дима Волков), двое ребят из "Зенита" и два экипажа по пять человек из "мусульманского" батальона.
Минут за двадцать до начала операции мы поехали на грузовой машине в направлении казармы одного из батальонов охраны, неподалеку от которой были закопаны два танка. Перед нами стояла задача захватить эти танки и не дать им возможность открыть огонь по штурмовым группам. Кроме того, мы должны были ввести в заблуждение обороняющих дворец гвардейцев, разыграв ситуацию, что якобы военнослужащие бригады охраны восстали и напали на дворец. Надо было создать видимость, что первые залпы прозвучали именно со стороны казармы.
Снегу было по пояс, что затрудняло продвижение. Свой бронежилет я не стал надевать, потому что ни у солдат из "мусульманского" батальона, ни у ребят из "Зенита" бронежилетов не было. Не мог же я быть в бронежилете, когда остальные были без бронежилетов, да и потом по глубокому снегу надо было бежать, а я опасался, что могу отстать. Я был как все. Поэтому я бронежилет и оставил друзьям из группы "Зенит", у них не было. Правда, потом меня за это ругали".
Полковник Г.И. Бояринов, находясь на командном пункте, заметно нервничал. Он прибыл в Кабул лишь накануне и еще не освоился в обстановке, а может быть, предчувствие подсказывало опытному воину беду. Видя это, Э.Г. Козлов попросил генерала Дроздова разрешить ему принять участие в штурме дворца, сказал, что пойдет с Бояриновым, поможет. Дроздов немного подумал, а потом сказал: "Хорошо, иди, но будь осторожен". Проверив свой пистолет Стечкина и не найдя ни у кого лишнего бронежилета, Козлов быстро побежал к боевым машинам пехоты (БМП), в которых уже занимали места бойцы из "Грома". Василий Колесник едва успел отдать ему свою каску. Ни Эвальд Козлов, ни Григорий Бояринов тогда еще не знали, что после штурма станут Героями Советского Союза, правда, второму не суждено было вернуться из этого боя.
Из воспоминаний капитана II ранга Э. Козлова: "Я чувствовал, что Бояринову будет очень трудно координировать действия спецгрупп, а я знал бойцов обеих групп, поэтому мне было легче. Я должен был участвовать в бою".
"Шторм-333"
Когда машина группы М. Сахатова подъехала к расположению третьего батальона, там вдруг послышалась стрельба, которая неожиданно усилилась. Полковник Колесник для солдат и офицеров "мусульманского" батальона и спецгрупп КГБ немедленно дал команду: "Огонь!" и "Вперед!". В воздух взлетели красные ракеты. На часах было - 19.15. По радиосетям был подан сигнал "Шторм-333".
Первыми по дворцу по команде старшего лейтенанта Василия Праута прямой наводкой открыли огонь две зенитные самоходные установки ЗСУ-23-4 ("Шилки"), обрушив на него море снарядов. Две другие установки били по расположению пехотного батальона, поддерживая роту десантников. Автоматические гранатометы АГС-17 стали вести огонь по расположению танкового батальона, не давая экипажам подойти к машинам.
Подразделения "мусульманского" батальона начали выдвижение в районы предназначения. Первой должна была выдвигаться рота старшего лейтенанта В. Шарипова, на ее пяти БМП в качестве десанта несколько подгрупп спецназовцев из "Грома" во главе с О. Балашовым (А. Баев, Н. Швачко, В. Федосеев), В. Емышевым (С. Кувылин, Г. Кузнецов, А. Якушев, Г. Бояринов), С. Головым (В. Анисимов, Л. Гуменный, Г. Зудин, М. Соболев, В. Филимонов) и В. Карпухиным (Н. Берлев, А. Плюснин, В. Гришин, С. Коломиец). Общее руководство осуществлял майор М. Романов. Вместе с ним в БМП находились А. Репин, и Е. Мазаев, а также Э Козлов и А. Сарвари. Г.Б. Толстиков прибыл вторым рейсом.
Майор Я. Семенов с подгруппой "Зенит" на четырех бронетранспортерах взвода Р. Турсункулова должен был выдвигаться к западной части холма. Затем по пешеходной лестнице броском подняться к торцевой части Тадж-Бека, а у фасада здания обе группы должны были соединиться и действовать совместно.
Но в последний момент все смешалось. Первыми на трех бронетранспортерах начал выдвижение взвод лейтенанта Турсункулова. В БТРах также находились подгруппы "Зенита", старшими которых были А. Карелин (А. Агафонов, В. Антонов, Н. Курбанов, С. Чернухин, Н. Кимяев), Б. Суворов (В. Поддубный, В. Дроздов, В. Рязанцев, А. Колмаков, А. Новиков, Т. Гулов) и В. Фатеев (С. Чижов, Ю. Лысоченко, Ф. Ильинский, М. Цыбенко, В. Макаров), при общем руководстве Я. Семенова. Им предстояло захватить первый этаж здания. Четвертая подгруппа "Зенита" во главе с В. Щиголевым (В. Быковский, А. Иващенко, Б. Пономарев, У. Чарыев, В. Курилов, В. Захаров) оказалась в колонне "Грома".
Из воспоминаний бойца ћГромаЋ В. Емышева: "По команде мы стали занимать места в боевых машинах. В самый последний момент подскочил Григорий Иванович Бояринов, прямо с моей стороны, попросил меня подвинуться. Я сказал, что у нас и так битком набито, но он все равно сел. Помимо нас в составе экипажа находились командир БМП, механик-водитель и оператор-наводчик из "мусульманского" батальона. Рядом со мной сидел переводчик А. Якушев из Первого главного управления КГБ. По сигналу машины двинулись вперед".
Первая боевая машина успешно преодолела шлагбаум, раздавив бросившегося закрывать его афганского солдата, остальные сбили внешние посты охраны, устремились по единственной дороге, что серпантином взбиралась в гору с выездом на площадку перед дворцом. Дорога усиленно охранялась, была хорошо пристреляна, а другие подступы к дворцу были заминированы. Едва первый бронетранспортер миновал поворот, из здания ударили крупнокалиберные пулеметы. Рустам Турсункулов, руководя действия взвода, высунувшись по пояс из люка, вдруг услышал, как по броне "зацокали" пули. Он сразу понял, что игры кончились - начался настоящий бой. Бронетранспортер, где находилась подгруппа Бориса Суворова, сразу же подбили, он загорелся. Личный состав срочно стал десантироваться, некоторые получили ранения. Самому командиру подгруппы пуля попала в пах, чуть ниже бронежилета. Его спасти не удалось - истек кровью. Выскочив из бронетранспортеров, "зенитовцы" вынуждены были залечь и стрелять по окнам дворца, с помощью штурмовых лестниц стали взбираться вверх, в гору. В это время подгруппы "Грома" по серпантину тоже поднимались к Тадж-Беку.
Боевая машина пехоты, преодолевая ворота на подходе к зданию дворца, зацепила кирпичную кладку и заглохла. Командир роты Шарипов дал команду спешиться. Бойцы вынуждены были срочно десантироваться. До дворца оставалось еще метров двадцать. В этот момент был убит связист и пропала радиосвязь с полковником Колесником, поэтому Шарипов не мог остановить огонь ћШилокЋ.
Из воспоминания командира группы ћГромЋ М. Романова: "Я создал несколько подгрупп, каждая имела боевую машину пехоты. К нам присоединился Эвальд Козлов, он был в моем экипаже. Машины должны были поддерживать нас пулеметным и автоматным огнем. На них находились и штурмовые лестницы.
Заход в район дворца предполагался с двух сторон. Мне со своей командой "Гром" надлежало крутиться по серпантину, а Яша должен был штурмовать пешеходную лестницу, выходившую на торец дворца. Потом, соединившись у фасада, нам предстояло вместе проникнуть во дворец. Но, как всегда, ситуация вносит свои коррективы. Прорыв группы Семенова был затруднен. Бронетранспортер подбили, экипаж десантировался. Несколько бойцов подошли к намеченному рубежу, а остальные были рассеяны, прижаты огнем к земле.
А мы, поднявшись по серпантину, приблизились к фасадной части. Двух снайперов я отдал на усиление группы по захвату танков. Таким образом, со мной осталось 22 человека. Сформировали штурмовые группы. На одном дыхании прорвались к дворцу. Небольшая задержка была лишь тогда, когда подбили одну нашу БМП. Ворвались со второго захода.
Огненный шквал был такой, что не передать... У дворца микроавтобус "Рафик" стоял, так он в решето превратился. Сквозь него смотреть можно было насквозь. Жаль, для музея не сохранили.
Бронежилет не спасал. Бронежилет - это символика. Серьезное оружие не держит. Пистолетный, осколочный вариант - еще да, а автомат прошивает его запросто. Каски были неплохие, западно-германские..."
В половине восьмого вечера в Кабуле прогремели сильные взрывы. Это подгруппа КГБ из "Зенита" подорвала так называемый "колодец" связи, отключив афганскую столицу от внешнего мира. Из воспоминаний командира группы ћЗенитЋ полковника Алексея Полякова: "Получив приказ на проведение диверсии, я еще раз провел визуальную разведку объекта, а вернувшись на виллу, обнаружил, что все, кроме входящих в мою группу, уже куда-то убыли, в том числе и лидеры оппозиции.
Я собрал группу, объявил время проведения диверсии и поставил задачу подорвать кабель тоже в 19.30.
Где-то в 18.45 на трех автомашинах мы выехали для выполнения задания командования. На вилле оставался всего один сотрудник, которому я приказал в случае срыва нашей операции все закрыть и убыть в наше посольство, а конкретно - в погранроту. Так как переводчиков в отряде не хватало, я все же упросил выделить в мою группу переводчика.
Дальнейшее развитие событий показало, что не будь переводчика в нашей группе, не было бы и бескровного проведения операции.
Прибыв к объекту диверсии, я с подгруппой прикрытия расположился на УАЗ-469 около поста регулирования движением. Вторая подгруппа прикрытия на "Волге" остановилась около гостиницы, а подгруппа Бориса Плешкунова с переводчиком Хаятовым на УАЗ-450 подъехала непосредственно к колодцу. В момент открытия люка колодца подрывников неожиданно окликнул часовой поста охраны узла связи. К часовому подбежал переводчик, объяснил, что идет проверка связи, угостил его сигаретой и повел с ним отвлекающий разговор.
Операция по открытию люка, закладке в колодец заряда, а затем повторному открытию люка для того, чтобы бросить в колодец гранату со слезоточивым газом (в спешке гранату не опустили вместе с зарядом), была проведена, как говорят, за считанные секунды, хотя нам всем они показались очень долгими. Расположение прикрытия и исполнителей и расстояние между ними позволяли нам осуществлять зрительную связь. Поэтому, как только машина УАЗ-450 с подрывниками тронулась с места, одновременно с ними начали движение и подгруппы прикрытия.
На виллу мы возвратились без приключений и не без волнения стали ожидать взрыва. На вилле в момент нашего возвращения находились два сотрудника нашей резидентуры и несколько афганцев, которые должны были встречать своих сторонников, а мы их вооружать.
Среди афганцев один свободно владел русским языком. Остальные афганцы русский язык не знали или делали вид, что не понимают по-русски.
В 19.30 прогремел сильный взрыв, а вскоре недалеко от нас последовал и второй взрыв, повредивший линии армейской связи.
По рации я доложил руководству о выполнении задания. И тут началось. Особенно интенсивно велась стрельба в районе дворца Амина..."
Взрыв должен был послужить началом штурма Тадж-Бека, но спецназовцы начали немного раньше. Из воспоминаний бойца ћГромаЋ С. Голова: "Едва начали движение, как наша машина остановилась. Испугался механик-водитель, выскочил из БМП и убежал, но я не успел еще принять решение о его замене, как он вернулся - вне машины оказалось еще страшнее. Стали подниматься вверх. Когда остановились и начали десантироваться, сидевших с самого краю двух переводчиков-таджиков сразу же убили. Оказалось, что сзади БМП находился афганский блок-пост, солдаты которого открыли по нам огонь. Это блок-пост пришлось расстрелять и сразу разворачиваться, потому что основная стрельба шла сверху, со стороны дворца. Гена Зудин тяжеловат был, когда он выскакивал из БМП, его ноги попали под гусеницу, и их раздавило. Кто ему оказывал помощь, не знаю, потому что главная задача тогда была - поднять подразделение в атаку и двигаться вперед. Огонь был очень сильный. Когда же нам удалось подойти под стены дворца, в "мертвое" пространство, стало немного полегче".
Прорыв к Тадж-Беку шел под ураганным огнем. Первой к дворцу прорвалась боевая машина Виктора Карпухина, хотя в колонне она была третьей. Из его воспоминаний: "Я был командиром одной из подгрупп. Когда БМП остановилась, я слегка припугнул оператора-наводчика. Сказал ему, чтобы не жалел боекомплекта, а стрелял в максимальном темпе. И он постарался, от дыма в машине просто нечем было дышать. Очень скоро все снаряды и патроны к пулемету, спаренному с пушкой, были израсходованы. Но нам оставалось совсем еще немного, чтобы добраться к цели. Я заставлял механика-водителя подъехать поближе к дворцу, потому что даже высунуться под таким плотным огнем было просто безрассудно. И механик-водитель подогнал БМП почти к самому главному входу. Благодаря этому в моем экипаже легко ранили только двух человек. Все остальные подгруппы пострадали гораздо сильнее. Я выскочил первым, рядом со мной оказался Саша Плюснин. И мы стали обстреливать всех тех, кто высовывался, и стрелял из окон, позволив десантироваться всем остальным бойцам нашей подгруппы. Они сумели быстро проскочить под стены, прорваться в дом и выполнять дальше задачу..."
Спецназовцы быстро выскочили на площадку перед Тадж-Беком. Они попали под плотный огонь крупнокалиберных пулеметов. Казалось, стреляют отовсюду. Они бросились к зданию дворца, а солдаты роты Шарипова залегли и стали отражать нападение афганских солдат, находящихся в караульном помещении. Руководил их действиями командир взвода лейтенант Абдулаев.
Из воспоминаний С. Коломийца: "Едва мы выскочили из БМП, в него попала кумулятивная граната. Я потом видел солдатика-пулеметчика, который сидел внутри, у него была снесена челюсть, в животе была страшная рана. Не знаю, остался ли он в живых. Осколком у меня пробило бронежилет, но я побежал под козырек, как и все, даже не замечая, что ранен. Было сильное возбуждение и желание идти только вперед".
Первые минуты боя - самые тяжелые. На штурм Тадж-Бека пошли спецгруппы КГБ, а основные силы роты В. Шарипова и взвода Р. Турсункулова прикрывали их действия. Правда, некоторые солдаты тоже заскочили в здание дворца. Другие подразделения "мусульманского" батальона обеспечивали внешнее кольцо прикрытия, отражая атаки батальонов бригады охраны.
Из воспоминаний бойца ћГромаЋ В. Гришина: "Мы стали пониматься по серпантину. Было темно. Когда мы подъехали к дворцу, я увидел ребят, которые высадились раньше - Сашу Репина, Зудина. Мы проехали мимо них. Удачно получилось, что колонна сместилась немного вправо, а мы объехали ее и подъехали к самому входу. Пули стучали по броне и было ощущение какой-то нереальности: все светится кругом, прожектора мигают, ребята идут довольно открыто... Гвардейцы, видимо, тоже берегли свои жизни, и сильно высунуться тоже боялись, хотя гранаты бросали. Взрывы были".
Командиру одной из подгрупп "Грома" О. Балашову осколками пробило бронежилет, но он в горячке не почувствовал боли, бросился вместе со всеми к дворцу, однако сил хватило не надолго, и он был отправлен в медсанбат. Э. Козлов при выдвижении в машине сидел крайним и едва успел выставить наружу ногу, как ее тут же прострелили, но, не обращая на это внимания, он выскочил из БМП, освобождая дорогу боевым товарищам...
Из воспоминаний бойца ћГромаЋ В. Федосеева: "В БМП я сидел самым последним, напротив меня находился Баев с пулеметом. Мы были готовы в любой момент открыть люки, чтобы, если будет подбита машина, вовремя выскочить. Только мы начали движение, не проехали, наверное, и десяти метров, как со стороны дворца был открыт огонь. Нашу БМП подбили. Проезд был настолько узок, что две легковые машины с трудом расходились, а боевые машины вообще не могли разъехаться. Машина начала кружиться, командир БМП закричал, у него от брони осколок попал в бедро. Когда водитель пытался вылезти из машины, его сразу же убило. Наступила пауза, какая-то мертвая тишина. Я повернулся к Балашову и сказал: "Олег! Это железный гроб, надо выпрыгивать". А он говорит мне: "Куда, мол? Команды нет". Я говорю: "Какая команда может быть? Сейчас еще один выстрел, и мы покойники, или мы еще чего-то сможем сделать. Открывай люки". Выскочили из машины. Баев сразу же занял позицию с пулеметом, я зашел за БМП и открыл огонь из винтовки. Балашов тут же рядом со мной залег. После этого вторая граната попала в нашу машину, и она начала дымиться. С нами был еще переводчик. Его убило в первую секунду, когда он пытался вылезти из машины через верхний люк.
Мы стреляли до тех пор, пока не кончились магазины с патронами. В это время рядом с нами произошел какой-то взрыв. Я почувствовал острую боль в ногах. Правая нога захлестнулась за левую. Через некоторое время почувствовал, как кровь потекла по ногам. В стоявшую рядом машину попал снаряд, и она взорвалась. Дикий грохот - и взрывной волной меня сбросило с этого бруствера вниз. Алексей Баев стоял на бруствере и стрелял из пулемета. Вдруг какой-то щелчок, и он упал. Я стал звать его, а он не отвечал. Я попытался оттащить его в будку, он здоровый был, около ста двадцать килограмм, и у меня ничего не получилось. Хорошо, что Швачко помог. Затащили мы его в будку, сделал я ему укол и перевязал бедро. Я тогда не знал, что у него еще было ранение и в шею. Мы оставили Баева в будке, а сами вновь пошли на штурм дворца.
Едва мы вышли из будки, как раздался взрыв, и меня опять отбросило за бруствер. Я потерял сознание. Кто-то из ребят затащил меня в будку, где лежал Баев. Когда я пришел в себя, Коля Швачко спросил меня - могу ли идти в бой, но я не смог. Из снайперской винтовки я стрелял по окнам дворца. В будке мы с Баевым оставались до конца штурма".
"Шилки" били по Тадж-Беку, но не предназначенные для этих целей 23-миллиметровые снаряды отскакивали от толстых стен, высекая гранитную крошку. И все-таки они оказывали сильное психологическое воздействие на оборонявшихся афганцев.
Из воспоминаний командира группы ћЗенитЋ Я. Семенова: "С самого начала штурма дворца в моем экипаже находился Гулябзой Саид, и весь путь, который прошли мы, прошел и он".
Из окон дворца продолжался ураганный огонь, он прижал спецназовцев к земле. Это был самый кульминационный момент боя, когда нужно было, во чтобы-то ни стало, поднять людей в атаку. В этот момент получила ранения основная часть бойцов. Командиры - Э. Козлов, Г. Бояринов, В. Карпухин, С. Голов первыми пошли на штурм. А люди поднялись лишь тогда, когда "Шилка" подавила пулемет в одном из окон дворца. Продолжалось это недолго - может быть, минут пять, но штурмующим показалось - вечность.
Командир группы ћЗенитЋ Я. Семенов со своими бойцами тоже бросился к дворцу, у входа в него встретился с группой М. Романова... Романов вспоминает: "Сначала состояние было на грани паники. Я видел, что таким количеством людей мы дворец не возьмем. В ужас пришел от огня. Огневые точки, которые должны были быть подавлены армейцами, вовсю стреляли. Если бы чуть-чуть тогда дрогнули, все бы иначе закончилось. И вдруг общий порыв: надо же дойти до входа! Делаем рывок к входу во дворец, а там уже стоял Виктор Карпухин. Рядом много трупов афганцев. Хорошо, тут Яша и его бойцы появились. Да и нас было несколько человек.
Меня контузило, когда стал организовывать второй заход во дворец, то ли от выстрела РПГ, то ли от разрыва гранаты, ударной волной меня бросило на БМП, ударило об нее головой и левой частью тела. Удар был резкий, из ушей и носа пошла кровь. Я почувствовал ее солоноватый привкус на губах. Плохо стал слышать, в ушах - сплошной гул. На какое-то время вроде даже сознание потерял. Очнулся - взрывы, выстрелы, канонада. Но задача еще не выполнена, самый разгар боя. Здесь, как говорится, не до себя...
Пошли не фасадом, а через окна, с правой стороны. Ребята действовали отчаянно, четко. Ситуации разные были..."
Творилось нечто невообразимое. Картина ада. "Шилки" ведь красиво стреляют. Все смешалось. Но все действовали в едином порыве, не было ни одного, кто бы старался увильнуть или отсидеться в укрытии, переждав штурм. Еще на подступах был убит Г. Зудин, ранены - С. Кувылин, В. Федосеев, А. Баев и Н. Швачко. Не лучше обстояло дело и в "Зените". В. Рязанов, получив сквозное ранение в бедро, сам, перевязав ногу, пошел в атаку. Но все-таки удалось преодолеть сопротивление афганцев и прорваться к зданию дворца.
Группа спецназовцев в составе Э. Козлова, Г. Бояринова, С. Голова, М. Соболева, В. Карпухина, А. Плюснина, В. Гришина, В. Анисимова, В. Курилова, В. Быковского и В. Филимонова атаковала через главный вход, а М. Романов, Я. Семенов с бойцами из "Зенита" В. Рязанцевым и В. Поддубным ворвались через окно с правой стороны дворца. А. Карелин, В. Щиголев и Н. Курбанов штурмовали дворец с торца.
Лейтенант Р. Турсункулов: "Мы попали под плотный огонь. Личный состав взвода укрылся за бронетранспортерами и стал окапываться, потому что поднять голову было просто невозможно. Как потом выяснилось, внутри дворца было гораздо безопасней. Некоторые солдаты моего взвода тоже проникли в здание дворца".
Все группы и бойцы смешались, и каждый уже действовал по своему усмотрению. Никакой единой команды не было. Единственная была цель - добежать быстрее до стен дворца, за ними как-то укрыться и выполнить задачу. Спецназовцы были в чужой стране, в чужой форме, без документов, без всяких опознавательных знаков, кроме белых повязок на рукавах не было ничего. Плотность стрельбы была такой, что на всех БМП триплексы были разбиты, а фальшборты пробиты на каждом квадратном сантиметре, то есть имели вид дуршлага. Спецназовцев спасло только то, что все они были в бронежилетах, хотя практически все были ранены. Солдаты из ћмусульманскогоЋ батальона были без бронежилетов, так как по команде Колесника они передали свои бронежилеты бойцам из штурмовых групп.
К центральному входу здания первыми прорвались А. Якушев и В. Емышев. Афганцы со второго этажа бросали гранаты, но спецназовцы заскочили в вестибюль.
Из воспоминаний бойца ћГромаЋ В. Емышева: "В экипаже у нас фактически никого не осталось, все выскочили. Под прикрытием БМП мы с Якушевым перебежками добрались до центрального входа, заскочили в здание. Он сразу хотел наверх метнуться, а я говорю ему: "Давай сюда налево, надо узел связи уничтожить". В вестибюле кроме нас никого не было. Я влево побежал, открыл дверь комнаты дежурного, она была вся освещена, но в ней никого не было. Направо - холл, а дальше телефонный узел. Вдруг вижу, Якушев упал, я бросился к нему, ну и в это время меня самого чем-то крупным в правую руку долбануло: автомат вывалился, рука висит, куски мяса, перерублены все кости. Я упал, стал отползать к входной двери. В это время в вестибюль заскочил Сергей Коломиец, дал очередь из автомата вправо, очередь - влево, и вышел. Затем ворвались другие. Ребята меня увидели, помогли. Коля Берлев бинт на раненую руку намотал, и меня в БМП посадил, которая как раз напротив входа стояла. Огонь уже не такой сильный был как вначале, и можно было передвигаться. А ребята наверх пошли".
Из воспоминаний бойца ћГромаЋ В. Гришина: "Мы выскочили из БМП и бросились к входу во дворец. Виктор Анисимов выстрелил из гранатомета "Муха", я находился сзади его и не успел увернуться, хотя он кричал, чтобы все кто был сзади отошли. Видимо, тогда меня контузило, но я быстро пришел в себя. Мы укрылись под навесом на первом этаже вестибюля. Он был освещен, и там во всю была стрельба. По команде Карпухина мы бросились вперед. У лестницы, которая вела на второй этаж, лежал Емышев. А накануне на инструктаже на вопрос - "Что делать с ранеными?", было такое тягостное молчание, и я не помню, по-моему, представитель посольства, сказал: "Вообще-то задачу надо выполнять". Никто не сказал, что не надо помогать, но никто и не ответил. Мы поняли, что основное - выполнить задачу.
Подбегая к лестнице, возле которой Валерий Петрович лежал, я просто увидел его глаза, как он смотрел на меня. И Витя Анисимов, и я просто схватили его, смотрим, а у него кисть левой руки оторвана. Мы вытащили его под навес, попробовали перебинтовать ему руку, а он говорит: "Володь, у меня там рука оторвана, ты не смотри, чтобы тебя это не шокировало". Мы же все первый раз были в настоящем бою, и первый раз видели раненых людей. Мы перевязали его и оставили. Когда стали заходить снова в вестибюль, я увидел бойца, лежавшего навзничь, во лбу у него была огромная дырка. Это оказался Андрей Якушев. Когда я его увидел, то ощутил всю серьезность этой операции и почувствовал, что все мы сейчас на грани жизни и смерти, появилось чувство опасности и чувство осторожности. Тогда я стал более внимательным, отбрасывая страх, реагировал на малейшее движение, не давая противнику выстрелить первому".
Ваш вопрос автору
