"Ангар" - известная личность. У "Ангара" был брат по имени Иса. Их эмира ранило, и Ису поставили новым эмиром группы. Предыдущий эмир после краткого лечения снова мог держать в руках оружие и, не теряя времени, присоединился к своей группе и снова встал в ряды моджахедов. Расскажу, как он стал шахидом.
Разделив группу, они организовали нападение на укрепленные позиции русских. Нападение прошло удачно. Выполнив свою задачу, группа собиралась организованно отойти на свои позиции. Иса начал перекличку бойцов. Все услышали, как Иса зовет своего старого эмира: "Эрзу-Иса, Эрзу-Иса, слышишь меня?"
Сквозь треск и шипение рации братья услышали ответные слова эмира: "Эрзу ранен. Я ранен. Не могу передвигаться. Боеприпасы закончились, русские окружают, подходят все ближе... Братья, мы на верном пути. Не теряйте духу. Всевышний с нами... Аллаху акбар!" и эмир выключил рацию. Это были последние слова моджахеда, произнес он их спокойным тоном.
Тоном человека, уверенного в своем благополучном уделе. И, инша Аллах, он его получает. Случилось то, что должно было случиться. Никаких эмоций. Моджахеду присуще мужество и Иман. И этого эмир не потерял и в последнюю минуту своей жизни. Немало братьев отвернулось, скрывая свои лица, друг от друга, чтобы никто не смог прочитать на них гордость, печаль разлуки и любовь к их погибшему брату. А сколько было таких! А сколько будет таких!
Правильно ли сожалеть об ушедших братьях? Должно ли гордиться знакомством с такими людьми? Стоят вереницей в памяти, горделиво усмехающиеся и уверенные в своей судьбе. Святые люди! Простые, обыкновенные люди в жизни. Скромные в быту и общении, верные в дружбе. Верный друг сокрушит скалы ради дружбы. Насильно заставит съесть ломоть сухого хлеба в смертельный голод, в ладонях принесет глоток воды в жуткую жажду, призовет к мужеству и к очередной, может быть, безнадежной на первый взгляд атаке, подобной ярости раненого волка, бросающегося на врага, который бежит в страхе и, будучи повержен, в последние секунды своей жизни тщетно пытается понять причины гибели, ее бессмыслицу, и злость на пославших его на такую бессмысленную смерть. И этот парень вытащит на своих плечах своего смертельно раненного друга, в последнюю минуту этой жизни, ближней жизни, произнесет заупокойную молитву, и бросит первый комок земли на могилу, которая будет украшена пикой, горделиво возвышающейся над землей в ряду других пик. Укажут эти пики людям - вот, вот здесь лежат те, которыми стоит гордиться и с которых можно брать пример. Ведь жизнь эта - лишь испытание для жизни будущей, которая вечна. И которая настоящая. И в которую уверенно может вступать лишь тот, кто прошел испытания и искушения земной жизни.
Расскажу еще об одном шахиде.
Попал он к нам в группу недавно, имени, национальности и места рождения я называть не буду, не это главное. Звали его по сунне Абду-Рахим. Он был немного моложе меня, и учился в Москве. И, как и многие, приехал оттуда в Дегасту (отчизну, землю отцов), когда началась война. Был это кристальной души человек. Все его помыслы и поступки начинались с упоминания имени Божьего. Даже до того, как он пришел в Ислам, его благородство читалось на его лице. Это был чистый и искренний человек. После того как он познал Ислам, он стал еще гораздо чище душой. Все его признавали за брата, на которого можно положиться в трудную минуту. Нас было около 35 человек в группе. В нашей группе были и те, которых я любил всем сердцем, как Абду-Рахима, были и те, кого я знал с детства, со школьной скамьи, были и те, отцы которых дружили с моим отцом, были и те, кого я видел впервые. Среди них было два человека, которые были для меня особенными и, клянусь Аллахом, когда я совершал молитвы, я просил Аллаха о том, что если придет и наше время стать шахидами, чтобы они были возле меня в этот момент, а в момент, когда они станут шахидами, чтобы Аллах удалил меня от них. Я тяжело переживаю такое. Намного тяжелее, чем обычно. Такое чувство не описать словами. У каждого человека бывают такие периоды в жизни, когда он сталкивается с людьми, которые в прямом смысле этого слова притягивают его своей чистотой и искренностью. Вот эти два человека для меня были именно такими людьми. Это Харон и Абду-Рахим. Расскажу про Абду-Рахима.
Был у меня складной нож. Многофункциональный. Типа швейцарского ножа марки Victorinox. Когда я познакомился с Абду-Рахимом, мне так понравился этот брат, что мне захотелось сделать что-то приятное ему. Наша группа вынуждена была отступать. Дело происходило в феврале 1999, при жутком морозе. Мы выходили из осажденного Грозного, и наше отступление планировалось по пересеченной местности по направлению к подножию Главного Кавказского хребта, через чеченские Черные горы, густо поросшие вековыми буковыми лесами.
Мне пришла в голову мысль, что если я подарю Абду-Рахиму свой нож, то это будет для него хорошим подарком. Он был хорошим человеком. Я протянул ему нож со словами "Бисмиллах" (Во имя Аллаха). Он смутился и не хотел брать мой подарок, отказываясь дольше, чем того требовал обычай. Я настаивал, и он ответил: "Как же я возьму этот нож, если он тебе самому нравится". Может быть, этот эпизод окажется глупым, всей его полноты не объемлешь, но я постараюсь закончить его лаконично. После моего подарка Абду-Рахим был легко ранен в ногу при выходе из Грозного. Был полный хаос. В эту войну только два события запомнились для нас, как наиболее тяжелые моменты. Это выход их столицы и оборона Комсомольского (наши деды зовут его Саади-Котар, или хутор Саада). Я точно не знаю, как, но АбдуРахим попал плен во время этого хаоса. Он просто потерялся в толпе, в этой гуще людей. Его родители рассказывали, что к ним приехали какие-то англичане и отдали им видеокассету, где было запечатлено все, что случилось, а также записана гибель их сына. Немного позднее отрывки с этой видеокассеты были показаны в одной их передач НТВ. Я хочу просто рассказать о последних мгновениях жизни и гибели этого человека, которые и мне впоследствии привелось увидеть на этой кассете. Он оставил этот мир красиво! Те последние слова, которые он сказал перед смертью, для меня значили намного больше, чем Ибадет (служение Богу), которому посвящает жизнь обыкновенный мусульманин со дня своего рождения до последнего дня на этой Земле. Не знаю, мне так кажется... Судите сами. Смотря кассету, я не увидел на его лице ни страха, ни боязни перед неизбежностью. Русский офицер не просто кричал на пленного Абду-Рахима, он лаял на него, пытаясь добиться от него признания своей личности и предательства своих братьев по вере и по оружию. После очередного избиения, офицер снова спросил его, кто он. Абду-Рахим сквозь текущую по его лицу кровь сказал: "Я - воин Аллаха". В кадре было мельком показано, как его снова ударили, потом кадр был смазан. Абду-Рахим стоял, держась за свою раненую ногу. Офицер приказал "Расстрелять". Его тела так и не удалось найти...
Вторым человеком, который оказал влияние на мою жизнь своей чистотой, был Харон. Он сейчас находится в плену у русских. Каждый раз, когда наступает время молитвы, я прошу Всевышнего, чтобы Он избавил его от плена. Мы с ним были друзьями. Мечтали, что когда закончится война, найдем каждый себе любимую девушку, поженимся и будем дружить семьями, и все такое. И вот, когда наши войска оставили Грозный, Харон остался в городе вместе со своими братьями. Их было трое. Старший их них был Имран. Он был на год старше меня. Вторым был Харон. В первый раз, когда я увидел его, он мне дико напомнил Курта Кобейна из группы "Нирвана", такое же лицо, такого же цвета волосы и такая же щетина. Харон не раз завоевывал первые места в соревнованиях по борьбе. Младшим из братьев был Ризван. Все они были бойцами в нашей группе и, как я сказал, после того, как мы покинули город, они остались в том районе Грозного, где жили раньше. Там оккупанты не чинили беспредела, в отличие от других мест. Насколько я знаю, братья тоже были их тех, кто поддерживали порядок и не совершали крайних действий. Русские же избегали лишний раз наведываться в их район. И вот кто-то из предателей доложил о них. Их взяли с оружием. Всех трех братьев. Младший был ранен, также взят в плен, но ему удалось бежать. Сейчас он скрывается.
Расскажу об эмире одной группы. Мы жили с ним по соседству, но не были друг с другом особенно знакомы. Настоящее знакомство произошло на Джихаде. Он был самым молодым из тех, с кем я познакомился на войне. Он был очень скромен, и никоим образом не пытался как-то выделить себя, показать, что он эмир, или еще как-нибудь. Звали его Адель.
Как-то их группа стояла в районе консервного завода, возле моста. Эмир ушел в разведку с еще одним моджахедом. После их ухода на позициях группы сменили часового. Заступив на пост, он увидел, что со стороны русских в темноте приближаются две фигуры. Он открыл огонь, и братья попали под его автоматную очередь... Когда часовой понял, кого он убил, он с отчаяния снял с себя разгрузочный жилет и выбежал на позиции русских. Ему удалось пройти все заграды и расстрелять нескольких врагов прямо в их логове. Там же ему была уготована судьба стать шахидом. Когда впоследствии состоялся обмен тел, русские проявили благородство. Во время переговоров речь зашла о нем, и русский офицер отозвался о нем так: "Такого воина мы не обменяем!"
Позже мне рассказали, что родственники этого парня раскопали его могилу, чтобы увезти и похоронить в Ингушетии. Несмотря на то, что прошло несколько месяцев после его гибели, его труп не был обезображен и пал мускусом.
Вы слышали о том, как на прошлой неделе сбили вертолет в Веденском районе. И знаете, кто его сбил? Это был Ризван, эмир одной из веденских групп. Это удивительный человек. Все его называли "метр-с-кепкой". Он маленький, хилый и невзрачный человек маленького роста. Я его помню с начала войны. Мы тогда воевали в одной группе. Все, кто видел его в первый раз, принимали его за подростка. Когда бои в Грозном закончились, мы остались в городе. С Ризваном произошел такой смешной случай. Наша группа подготовила нападение и проникла ночью в русские казармы, бесшумно обойдя все посты. Мы с Ризваном ворвались в одно помещение, откуда шел странный пар. Оказывается, это была баня, парилка, где русские купались в этот момент голышом. Это потом мы поняли, что все были, мягко говоря, в легком алкогольном опьянении. Они все уставились на Ризвана, который ворвался туда первым. Сидевший поблизости удивленный солдат спросил его: "Мальчик, тебе кого?" А другой добавил: "И вообще, кто тебе дал автомат? А ну иди, положь на место, где взял!"
Записано 1 февраля 2002
Ваш отзыв
Напишите на ArtOfWar
