6.
Ловлю сам себя на том, что машинально расстегиваю и защелкиваю браслет на часах, там нож. Проверяю пряжку на поясе, там тоже метательное оружие. Пальцы ног шарят по выпуклостям подошв ботинок, там тоже ножи. Все как перед боем.
Руки машинально, автоматически проверяют наличие оружия и снаряжения. Все ли на месте, все ли подогнал как надо. И возбуждение почти такое же, как перед большим боем. Когда крестишься и плюешь перед собой. Прежде чем взять автомат в руки, если есть время, то плюешь на ладони, растираешь руки и берешь свой родной, самый дорогой в жизни АКС.
Я взял у Рабиновича бутылку с водой. Хватит одному глотать, дай и мне смочить горло. Вот так лучше. Мы все это время ехали почти молча. Так не пойдет. Это же алогично, когда вместе едут, но не говорят друг другу ни слова, а лишь озираются по сторонам и потеют. Это либо недобрые люди, либо два гомика поссорились перед поездкой.
Я начал разговор ни о чем, так, просто, чтобы заполнить дорожную паузу.
Вспоминали Кишинев. Службу в нашей славной части. Сослуживцев. На нас никто не обращал внимания, потом мы сообразили, что не следует в прифронтовой полосе вспоминать военную службу. Мы не военные, а всего лишь два мирных журналиста. Эх, надо было волосы отрастить подлиннее. Но всякий, кто длительное время носил короткую стрижку, знает, что стоит волосам отрасти чуть длиннее положенной армейской нормы, и чувствуешь себя как-то неуютно.
Поэтому разговор перешел в плоскость семейно-бытовых отношений.
- Лех, у тебя в Кишиневе была собака немецкая, экзотической породы, с первого раза без стакана не выговоришь ее название. Как ее? Резинка, нет. Ну, как?
- Ризеншнауцер. Резинка! Сам ты резинка от трусов!
- Во-во, как она? Ты что-то про нее ничего не рассказываешь.
- Никак. Умерла. Но собака была грамотнейшая! Умница, а не собака. Во-первых, в советское время на границах было много массовых переходов. Но не со шпионской целью, а контрабандисты. Часто это происходило на советско-румынской границе. С одной стороны, вроде как Румыния из социалистического лагеря, и сильно укреплять границу, по типу как с Китаем - не стоит, но тем не менее есть граница, и от этого никуда не уйти. И когда контрабандисты идут массово, то есть человек пять-семь, то с собой берут "корову".
- Не понял. Кого берут? Корову? А на хрена она им нужна? Тем более через границу. Не понял, поясни! - Андрей был озадачен.
Я сам представил, как группа контрабандистов ночью перетаскивают корову через границу. Ночь, луна, облака. Двое, упираясь в землю каблуками, тянут за веревку, привязанную к рогам коровы. Корова, нагнув голову, упирается всеми четырьмя копытами, присаживается назад, мотает головой. А сзади бедной животины пять-шесть человек, мешая друг другу, толкают корову вперед. Корова от натуги пускает газы и испражняется "по-большому" на "толкачей", что стоят сзади. И все это на глазах изумленных пограничников, которые стоят на другом берегу небольшой реки. Все. Занавес.
Я невольно улыбнулся своим мыслям.
- Нет. Это не та корова, что мычит и телится. "Корова" - новичок, первый раз идущий в переход через границу. Как правило - случайный человек. Ничего о группе не знает. Пацан сопливый, которого соблазнили на участие в этой авантюре большими деньгами. Как только через границу перешли, то сразу бьют "корову". Как правило по голове и поддых. А сами деру. "Корова" лежит в полуобморочном состоянии. Не в состоянии ни побежать следом за товарищами, ни вернуться через границу домой. В это время идет сигнал о нарушении границы на пульт дежурного по заставе. К месту происшествия высылается ближайший наряд. Впереди идет собачка, как правило - овчарка. К этому времени нарушитель, он же "корова", уже оклемался и пытается отползти, забиться под ближайший куст. Собачка его находит, вынимает его оттуда. Наряд ждет подхода тревожной группы. Тревожная группа приехала, пока туда-сюда, основная группа контрабандистов уже садится на поджидающую машину и растворяется на бескрайних просторах Советской Родины.
Была поставлена задача подобрать и подготовить собаку, которая была бы вынослива и могла автономно преследовать и бороться с группой нарушителей, в том числе и вооруженных. Несколько лет велись изыскания. Пробовали многие породы собак. И даже пытались переучить овчарок. Ничего не получилось. Вспомнили про ризеншнауцеров. Во время второй мировой войны немцы использовали именно эту породу при охране концлагерей. Это в кино показывают, что охранялись они восточно-европейскими овчарками. Эта порода появилась лишь после войны и то в СССР. Недоработка режиссера. На самом деле охраняли концлагеря с помощью ризешнауцеров и немецких овчарок. Такие черные псины. Они поменьше в холке, чем восточно-европейские, но покоренастее будут. Овчарка вцеплялась мертвой хваткой в одного, в одну конечность, и все. Ризеншнауцеры более мобильны, умеют контролировать толпу. Но после войны из-за ненависти к их работе в концлагерях их почти полностью истребили. Нашли потомков ризеншнауцеров, которые работали на "фабриках смерти". В отличие от людей у собак на уровне генетической памяти закрепляются те рабочие навыки, которыми владели их предки. Вот поэтому они представляли определенный интерес. Осталось лишь несколько десятков экземпляров собак в Германии и Венгрии. Попробовали их на границе. Результат превзошел все ожидания. Собаки шли по следу группы. Догоняли первого, прыгали на него, выкусывали кусок затылка, вместе с костью, естественно, бросали его, куда он к черту денется! Потом следующего. И когда собака чувствовала верхним чутьем...
- Как это - "верхним чутьем"? - переспросил Рабинович.
- Это когда след по воздуху, а не по земле. Тем более, что только что прошел запашистый от пота и возбуждения гражданин. По собачьим понятиям вонь стоит нестерпимая.
- Понятно, - кивнул головой Андрей.
- Ну вот, когда собака чуяла, что все, это последний клиент, или силы ее на исходе, то она последнего, подчеркиваю, последнего клала на землю и скалила зубы в нескольких сантиметрах от его шеи. Потом приходила тревожная группа, а это могла произойти через несколько часов, пока она соберет раненых или трупы, а собачка стоит и нежно скалит ба-а-а-альшущие зубки. Также он мог бороться с вооруженным противником. Я взял щенка у инструктора, который обучал ризенов службе на границе. Потом перестройка-перестрелка, развал всего и вся, он забрал своих собак - кобеля и суку и ушел на вольные хлеба. Стал разводить собак, тренировать для своих и чужих. Открыл школу служебного собаководства. Парень специалист высочайшего класса. Из самого дурного, свирепого пса делал послушную, дрессированную собаку. Вот у него я и взял у него щеночка. И вот как-то мы гуляли. Он со своими двумя собачками. Я - с подросшим щенком - Лоттой. И задаю ему вопрос. А как, мол, быть, если человек вооружен огнестрельным оружием. Показывает. Подзывает пса. Помнишь старые офицерские бушлаты? Не эти утепленные куртки-"афганки", а толстые бушлаты на вате. Он был одет именно в такой. И вот он прячет руку в рукав и резко вскидывает руку. Пес как стоял, так и отпрыгнул в сторону, потом оттолкнулся задними лапами и ударил своей квадратной головой в живот хозяина. А пес здоровенный - весил больше семидесяти килограммов. Юрка-хозяин полетел спиной назад. Поза - согнутый пополам. Руки по инерции идут вперед. Пес хватает рукав бушлата и рвет его. Хозяин кричит ему: "Фу!". Пес останавливается. Юра поднимется с земли, трет отшибленную задницу, потом растирает ушибленный живот, рассматривает почти оторванный кусок рукава, из которого в разные стороны торчит вата, качает головой. Пес в это время сидит и виляя култышкой купированного хвоста, преданно смотрит в глаза хозяину. И когда мы вечерами гуляли всей семьей (дочь тогда маленькая была), то собака очертила для себя круг, за который нельзя отпускать ребенка. Мы с женой в центре круга, а ребенка нельзя отпускать не дальше трех метров. Любую попытку прорыва собака пресекала, становясь у дочери на пути. В то же время, если кто-то подходил ближе трех метров к ребенку, будь то собака или человек, она щетинилась и скалила зубы. На глазах у ризенов челка, глаз у них практически не видно, это еще сильнее пугает. Мы не воспитывали ее специально, видимо, кровь предков заговорила, но она терпеть не могла на дух пролетариат.
- То есть как? - переспросил Андрей?
- Например, идет человек, который просто работает на заводе. Все нормально, чисто одет. Ну, на лице у него написано. Она рвется, хрипит, хочет его порвать на части. Я не говорю уже про бомжей.
- И что с ней стало?
- Умерла от гепатита. Обидно. Плакал я как ребенок. Все-таки член семьи. Собаки мне нравятся больше, чем люди. Больше.
- Не пытался себе завести еще собаку?
- Нет. Была мысль из командировки привезти щенка кавказской овчарки, но передумал. И правильно сделал. Хотя у нас многие привозили. Сейчас живут, гоняют всех дворовых собак.
- Видел я этих кавказских овчарок! - Андрей поежился при воспоминании. - Здоровые как телята: когда было скучно хозяевам, то они натравливали на больного раба собак. Если тот быстро бегал, значит - симулянт, получал с десяток ударов палками и снова на работу. А кто не мог убежать или сопротивляться собакам, то те загрызали их насмерть. Поэтому я не питаю никакой любви к кавказским овчаркам, ни к их хозяевам. - Последнюю фразу Андрей сказал понизив голос: - Но вот ты меня заинтересовал ризеншнауцерами. Может, потом взять к себе в семью ризена? У нас сейчас модно иметь в доме все, что связано с холокостом. Так, например, один делец предложил на продажу мыло из концлагерей, сделанное из человеческого жира. Утверждал, что оно сделано из евреев.
- И по какой цене?
- Что-то около трехсот долларов.
- Цена хорошая, но на фига это надо держать дома?
-Мода! - Андрей пожал плечами. - Мне оно и даром не надо.
- Ну и что, купили?
- Продал несколько кусков. Но тут покупатели потребовали, чтобы продавец представил доказательства. Что оно сделано исключительно из евреев.
- Ну, и?
- Не смог. Поэтому к нему охладели. Что дальше он сделал с этой гадостью - не знаю.
- Я смотрю - у вас там тоже процветает махровый национализм.
- Еще какой, Леха! Смотрят, родился ли ты в Израиле или нет. Из СССР выходцев не любят, называют нас "русской партией" или "русской мафией". Боятся нас. В структуры власти стараются не пускать. Я тебе говорил уже про это.
- Говорил, - я кивнул.
- Здесь бились за место под солнцем, доказывая, что ты не еврей, а там - доказывая, что еврей, - все это Андрей говорил, полушепотом.
- Территория населена мусульманами и не очень здесь любят евреев. Да, и ни к чему нам привлекать излишне внимание.
- Эх, курить охота! - Андрей потянулся.
- Мне тоже. Вот в Грузии, когда был в командировке, то там мужики курили в общественном транспорте, а здесь, видимо, не принято.
- Жаль. Сидишь, и как в машине куришь. Здорово!
Так, за болтовней о пустяках, прошло время. Я и сам успокоился. Нервная дрожь прекратила меня бить, Андрей тоже внешне успокоился. Я сосредоточен, внимательно отслеживаю происходящее. Мышцы находятся в тонусе, готовы в любую секунду сработать на опережение ситуации. Мозг работает ровно, четко фиксируя мелочи, обрабатывая из, складывая в общую мозаику. Так, не особо рассматривая пассажиров, замечаю, что у мужика лет сорока пяти, сидевшего впереди нас через проход, наплечная кобура с пистолетом.
И пистолет не Макарова, а Стечкина. Хорошая машина. Оперативники такие не носят. Ими вооружены либо "силовики", те, кто принимает непосредственное участие в задержании, либо бандиты. На того, кто постоянно тренируется и находится в хорошей физической форме, этот обрюзгший, с двумя с половиной подбородками мужик не похож, значит, второе. Бандит. Ну, а ты чего хотел увидеть, рядом с "территорией зла"? Пионеров-тимуровцев? Остальные пассажиры, были похожи на мирных. Посмотрим.
Своими выводами и умозаключениями я поделился с Андреем. Тот согласился. А вот и остановка.
Первым делом сигарету в зубы, и в туалет, избавится от лишней жидкости. Стоянка долгая, тридцать минут. Мужчины степенно потянулись в кафе. Я не любитель придорожных забегаловок. Есть печальный опыт - потом мучаешься расстройством желудка.
Рядом с дорогой располагался рынок. Мы купили там копченную курицу и немного вяленного мяса с собой в дорогу. И тут же отошли в сторону, начали есть курицу. Хорошая курочка попалась.
Пока ели, я смотрел на этот мирный сейчас рынок и вспоминал события зимы 1994 года. Вроде, и времени немного прошло, но кажется, будто целая жизнь минула.
- Именно по этой трассе наша колонна двигалась в сторону Чечни. Московское командование, планировавшее эту операцию, хуже дня выбрать не могло. Было воскресенье, самый базарный день. И вот, когда подъехали к этому рынку, то живая стена из кричавших, визжавших женщин преградила нам дорогу. За их спинами стояли здоровые мужчины, а за ними была сложена баррикада из сломанных торговых навесов, прилавков и прочего хлама. Для легковой машины это было непреодолимое препятствие, но только не для БМП и танков.
Женщины блокировали нам движение. Не готовы мы были к этому. Никто не был готов воевать, полагали, что мы просто устраиваем акцию устрашения, так, побряцаем оружием и все. Я не был провидцем, пророком, но имея опыт боевых командировок на Кавказ, понимал, что одним лишь блеском начищенного оружия здесь не обойтись. И вот первая "ласточка" напротив этого рынка подтвердила мои опасения.
Колонна стала. Лишь только стали, как невесть откуда взявшиеся пацаны кинулись и натолкали в гусеницы БМП всякой дряни типа арматуры. Насмотрелись телевизора, когда в августе 1991 года москвичи так развлекались.
Десант быстро спешился и, отогнав пацанов, вытащил весь металл из гусениц. На них накинулись женщины.
Никогда тебе, Андрей, не приходилось общаться с разъяренными женщинами на Кавказе? Мне Ближнего Востока хватило. Там женщины погорячее, чем здесь, - Андрей горько усмехнулся.
Такое топтание на месте продолжалось около четырех часов. Командование пыталось проводить какие-то переговоры. Бесполезно. Потом из-за спин женщин в нас полетели камни, бутылки с бензином. "Коктейль Молотова" называется. Пламя с машин сбивали брезентом. Слава богу, что ни на кого из солдат не попало. Ну, а потом уже не выдержали нервы у комбата первого батальона, у него солдату камень разбил лицо. Плюс начались одиночные выстрелы из-за женской толпы. Пуля попала солдату в бронежилет. Опрокинула на броню. Стреляли жаканом - самодельной пулей из охотничьего ружья. Кроме синяка и поврежденного бронежилета - ничего страшного.
И вот разъяренный комбат встал в полный рост на броне первой БМП-2 и над головами толпы дал длинную, в полмагазина очередь. Народ присел, затих. Тут прибежало целое местное отделение ментов, все - местные. Начальник - толстый, старый майор. Размахивал пистолетом над головой, кричал: "Кто стрелял?" и пробирался к головной машине, на ней первый комбат сидит
Толпа расступается и пропускает его, показывает на комбата. Комбат командует механику-водителю: "Вперед!" БМП дернулась вперед, толпа немного осела, но не уходит.
Тут начальник РОВД нарисовался, хрен сотрешь. "Почему стреляли, я вас задерживаю!"
На броне рядом с комбатом сидел ротный, он дал команду своим бойцам. Те схватили в охапку этого местного ментовского начальника, подняли на броню, пистолет отобрали. Дали еще пару раз очередь из автомата над головами, так, чтобы горячие гильзы сыпались на этого придурка, и поехали вперед.
- Он что, у вас был заложником? - Андрей даже оторвался от курицы.
- Почему заложником? Просто нам было по пути, и мы решили подвезти хорошего человека, - я усмехнулся. - Толпа, было, ринулась вперед, но механики уже устали от бестолкового стояния на месте и потихонечку, "в натяг", двинули машины. На первой пониженной. Толпа теснилась, пятилась назад, но потом сама была прижата к баррикаде, тут люди и начали растекаться по сторонам. Солдаты взяли оружие наизготовку, спешились, отпустили майора милицейского, отдали ему пистолет, правда, без патронов. БМП разогналась и врезалась в кучу металлолома. С третьей попытки удалось пробить проход. Толпа стояла по сторонам и материла нас почем зря.
- А вы?
- Сказать, что все бойцы вели себя с честью и достоинством, нельзя. С нашей стороны несся отборный мат. Правда, старались не провоцировать чеченцев на активные действия. Но это село я запомнил на всю жизнь. Да, забыл сказать, что неизвестно откуда взялись журналисты, в том числе и западные, которые снимали это противостояние. Потом по всему миру показали, как мы идем. Что-то вроде предупреждения было: "Русские идут!" И не надо было затрачивать средства на спутниковую, радиотехническую разведку. Подбирать и готовить агентуру. Сами все рассказали. И лишь потому, что у кого-то мяса в голове не хватило перенести начало нашего "Южного похода" на день-два вперед-назад.
- Может, был расчет на то, что чечены увидят войсковые колонны и в панике разбегутся?
- Издеваешься?
- Да.
- Пусть бы умники: те, кто планировал этот бред, перечитали бы на досуге Лермонтова и Толстого. Я перед поездкой две ночи штудировал, и после спокойно перечитал.
- Помогло?
- Нет. Просто убедился еще раз, что России не везло на командование ни тогда, ни в эту войну.
- Я тоже перечитал все, что было известно по Кавказу, перед нашей гуманитарной миссией, - Андрей облизывал пальцы.
- Ну и что?
- Нынешние порядки в Чечне мало отличаются от тех, которые описывал Толстой. Лишь с поправкой на блага цивилизации.
- Особенно для тебя была бы актуальна книга "Кавказский пленник"? Ее надо переработать и распространить среди западных журналистов и гуманитарных миссий, отправляющихся в Чечню, как пособие по выживанию. А также поднатореть в охмурении малолетних чеченских барышень.
- Да пошел ты, - Андрюха беззлобно ругнулся.
- Не было рядом с тобой чеченской прелестницы, чтобы ты ей построил глазки, а она тебя освободила, ты бы ее потом обесчестил и удочерил.
- Начнем с того, что они страшные как сибирская язва...
- Но-но! Сибирская язва - это моя бывшая жена! Так что не надо!
- Так вот. Эти чеченские женщина и подростки... - Андрей сделал паузу и выжидательно посмотрел на меня, не собираюсь ли я его перебивать, я спокойно жевал курицу. - Мы для них были как домашний скот. Ну, умер. Жалко, конечно, что курица сдохла, но есть же еще. Закончится - муж еще наловит. Не проблема. А тем более евреи - вообще не люди. Подумаешь одним больше, одним меньше. Плюс - еврея можно продать за приличные деньги, и на эти деньги, допустим, подлатать крышу на своей даче в Анатолии.
- Где-где? - я оторвался от еды. - Не слышал в Чечне такого города.
- Это не в Чечне, а Турции.
- У них, что и там тоже дома есть? Хорошо люди зарабатывают на войне и заложниках. Может, тоже переквалифицироваться?
Ваш отзыв
Напишите на ArtOfWar
Предыдущая глава
Дальше
