Родина отпускала тяжело, но все-таки…
- Эй, фрау, как там тебя? Э-э, битте,.. тьфу, Лорик, как будет "Два пива!"?..
- Цвай пильс, Леонид Иваныч!
- Во-во, цвай пильс! - и полушепотом: - Да поживей, дура немецкая…
- Леонид Иваныч, это уже не халява, - сказал я. - В шведский стол не входит, и каждая бутылочка - 2 марки.
- Ё-моё, вот же гансы, может, поднимемся в номер и по соточке родимой?
- Обалдел, что ли, 8 утра, а потом весь день по жаре на тачке без кондишна?
- М-да, не греет. Да х… с ним, короче, цвай пильс, и точка, а по деньгам дома разберемся.
"Лайон Кёльш" вкатился легко и удобно на ещё неотягощенное швабской кухней место, и первый день нашего служебного вояжа стартанул. Деловые встречи, заводы, обеды, ужины… Нет смысла и говорить о том, как всё это у них, да как мы победили в той Войне, а вот как у нас, да как у них. Байда и жвачка, проходили…
А в туалетах не пахло. Я имею в виду в привычном для нас смысле. Народу - миллион людей, все ходят (входят и выходят, моют руки и бла-бла-бла). А заходишь - не пахнет! Чyдно… И ведь что характерно - становится страшно и теряешь чувство Родины. Но не зря говорят, что чувства обманчивы.
Вечерело. Замотанные дневными поездками, мы добрели до набережной Рейна. Уставленная длинными рядами столов, она была забита народом. Народ пил пиво. Это соответствовало и нашим незатейливым планам. Слившись с народом, и сделав первый шаг к утолению острой жажды, мы осмотрелись и прислушались. Всё было в цвет - жара спала, пиво вкусное, Рейн, пароходики, пестрая речь - идиллия! Но, чу! А кто эти люди с "балалайками"?
Так и есть, НАШИ! Флейта, скрипка, гитара и контрабас - квартет "с-под Жмеринки". Но легко и ненавязчиво, играют приятно, народ расслабляется… И чувство Родины не приходило…
Вдруг по спинам и затылкам сидящих людей как будто ток пробежал. Я глянул на небо: туч нет, но в воздухе пахнет грозой. Покрутил головой. Не пойму. А, вот оно, как же, как же! Между рядов, рассекая и ряды, и кучки людей, четко по направлению к музыке продвигались двое конкретных и таких "родных" пацанов. Шорты, майки, цепи, "болты" и бритые бугристые затылки. Это наше всё!
- Слышь, калеки, давай чё-нибудь чиста наше!
Мама дорогая, роди меня обратно! Я то думал, чего меня понесло за 3 тысячи вёрст? На "своих" подивиться… Но до знакомых сюжетов (драку заказывали?) не дошло. Присутствие бодрых и серьёзных "фрицев"-копов снова притупило и прогнало чувство Родины.
Потом мы долго уговаривали какого-то босяка дать нам гитару на пять минут. Придурок оказался ещё и не немцем, поэтому Лорик так и не смогла ему втолковать, что за 5 минут мы готовы заплатить 5 марок. Он только мотал головой и безнадежно улыбался.
- Чурка нерусская! Леонид Иваныч, дай я ему накерню в табло, - отчаявшись, шипел я.
- Это, конечно, универсальный эсперанто, Паш, но лучше в номер - и по соточке…
Хмурое утро следующего дня долго пыталось поднять меня с постели. Подняло. И вот ведь правду говорят, что больная голова одного - другим покоя не даёт!
- Лорик, - орал я, стуча в дверь её номера. - Всё пропало, я захлопнул дверь с ключом внутри! Делай что-нибудь, я забыл там кейс!
Воображение по аналогии уже рисовало истеричную горничную, слесарей и всё такое. Боже!
Через пару минут Лора привела какого-то улыбающегося дядечку, который лёгким движением руки открыл дверь и сказал:
- Битте шон!
- Данке шон! (Гитлер капут!)
Братцы, да они там все довольные и сытые! И эти улыбающиеся вечно рожи начинают раздражать уже на второй-третий день. И хочется об дать кому-нибудь по морде. И не можется.
Отсюда - у нас ностальгия, у них - непонимание. А в туалетах не пахло…
- Павел, у нас по плану завтра прогулка по Рейну на пароходе. Какие будут пожелания?
- А какова программа, герр… э-э?
- Можно просто Шмурович.
- Герр Шмурович, так собственно о чем спич?
- Отплываем из Кёльна и плывём, плывём до Майнца…
- Что это по времени?
- Ну, три часа туда..
- Ага, три туда, потом три обратно, так?
- Так, так, йа-йа!
- Йа-йа, на х..ра нам это. Вот первая остановка, это что?
- О, это известное место, Зуб Дракона, там шестеренчатая железная дорога на гору, смотровая площадка, ресторан, музей…
- О, годится! Значит так, полчаса до Зуба Дракона, там спокойно отдыхаем, пароходик подойдет на обратном пути, и мы на нем спокойненько возвращаемся в Кёльн.
Немая сцена: недоумение, шок, пoзднее зажигание, проблеск сознания, восторг.
- Йа-йа, прехтих, восхитительно!
- Натюрлих, Шмурович, русиш смекалка, понял?..
И вот пароход, и жара, и семидесятилетние бабушки-туристки, по часу выбирающие вино, и терпеливый официант, и шокирующий Иваныч в красных трусах на палубе, и пиво, пиво, пиво… Но даже на пароходе в туалетах не пахло. Может, они едят что-нибудь не то?
Но всё в этой жизни заканчивается, и кайф вечным не бывает. Отлетаем из Франкфурта, родной "Аэрофлот", милые стюардессы, родная речь (ещё бы сказал "Букварь"!)
- Иваныч, ну что, цвай пильс?
- Ноу, коньячку, непременно коньячку! - и, отвечая, стюардессе: - Девушка, нам три коньячку!
Лора: - Леонид Иваныч, я коньяк не буду!
- Лора, конечно, это нам с Пашей, а для тебя непременно красного сухенького!
- А зачем тогда три, вас же двое?
- Ну, ты, блин, совсем как немка стала! Третью мы с Пашей разольем напополам!!!
Я встаю с кресла:
- Во-во, Иваныч, ты, значит, разливай, а я пока по-маленькому…
Здравствуй, Родина!..
Ваш отзыв
Напишите на ArtOfWar
Дальше
