Часа три ночи… Что писать? Не хочу хронику… Хочу чтоб поняли, что у нас внутри было. А потом пусть и судят. Поднимаю трубку, набираю международный. Трубка тяжелеет… Я звоню матери Сергея, и знаю, что надо спросить сейчас… Спросонья, но узнает… Я сразу к делу - мол, что надо написать, и хочу о Сереже… В трубке тишина. Ответ грубый и короткий - пиши. Объясняю, о чем писать хочу. Она требует - не указывай ни фамилий, ни дат, напиши так, чтоб каждый своего брата, сына, мужа видел - чтоб кожей ощущал себя. Я недоумеваю, я ж не писатель - если как исповедь написать - кто ж это читать будет… В трубке слезы: "Димочка, ну ты же все помнишь, просто пиши то, что знаешь, - пиши то, что важно, что рвет внутри". Гудки… Я напишу, выверну себя наизнанку но напишу… Сережи не стало через месяц после того эпизода, о котором я напишу.
СКЛОН
Пот - сплошной ручей, едкий, как керосин - глаза жжет углями… Бежать, бежать, бежать… Саднит бедро, рассеченное бедро, но надо бежать… Рядом бежит Серега, он в норме, да и пловец - и бегает как электричка…Там, наверху, двое духов приковали семерых наших ребят на пологой стороне, и мы должны бежать быстро. Духи пытались достать, но склон крутой и с перепадами, слева зеленка, да и зигзагом в разброс идем - по двоим, движущимся противоположно, трудно попасть. Ритм надо менять. Но куда его ритм, когда легкие уже как полиэтиленовый пакет, и вдруг простреливать прекратили… Это плохо, не так что-то… У меня остался один рожок - на бегу зашвыриваю Сереге - он целый, он - дойдет. Интуиция подсказала еще, как увидел шевеление в зеленке - вот почему не стреляют. Если они сейчас чуть спустятся и зайдут сзади - писец. Что делать… Легкие выворачивает, бедро саднит сильнее…
Серега матом орет:
- Ты, что сукой меня считаешь, ты же пустой!
- Что ж ты орешь!..
Показываю ему по склону, потом на зеленку… Сквозь зубы цежу - "Беги дурак, беги-и-и-и! Там ребята ждут…"
Придется импровизировать… Горло горит как печь, все в пузырях… Вижу, Серега уже пошел - быстро и грамотно. Дойдет! Чувствую прилив. Ну, спаси и сохрани… Рву к зеленке, бросаю под ноги автомат - ну и хер с приказом не бросать - там семеро, а это сейчас железяка, если не брошу у духов - их потом будет девять… Сейчас выход только купить их на игру в труса-десантника, для них я желанный "трофей"… Это для них экзотика - они десантуру боятся и знают - просто так не поверят… Ну, надо убеждать… Ору как сумасшедший: "Заебали суки! Хочу домой! На хер почки рвать, заебало мясом быть… Всех ненавижу!" Пусть решат, что уехала крыша - в это поверят. Впрыгиваю в зеленку. Рассеченное бедро - сука, на сломанную ветку, чувствую, как слезла повязка, и что теплое течет по колену. Бежать! Надо бежать… Бежать в сторону, чтобы у Сереги был шанс…Серега парень молоток - он крепкий…
Слышу треск в метрах тридцати сзади, потом еще… Как будто трое - не справлюсь никак - ослаб, да и нога не слушает. Двух еще можно, но не трех… Главное бежать, чтобы их растянуть - если схватят втроем, то мне крышка, боекомплект по нулям - уже вторые сутки… Страшно… Но там Серега, хер его знает, что он обо мне подумал если слышал, что я орал… Ведь суки сзади не стреляют - хотят взять… Пидоры… Вот пропаду и прослыву трусливой сукой… Но ведь там семь и Серега, и если они будут жить, то я хоть петухом согласен… Теперь главное рассчитать - как двух порешить - а потом нож в брюхо, потому как третий может повязать, сил уже нет… Слышу шаги сзади… И русское - "Ну что, пидор, - отбегался?" Прыжок на спину, в сторону и в сторону… нож легко оказывается в руке - разворот через плечо, и всем телом в удар… Нож пробил ему голень насквозь- он орет, а я рычу… Как пес… все руки в крови - бью ногой по его здоровому колену… Он падает на меня, и я вижу лицо - молодое, грязное и искореженное болью… Сука! Сжимаю локоть на его шее - и в этот момент прорывается ненависть, заглушающая желание жить. "Сука!" - ору я и слышу, как хрустят его позвонки… Это все длилось от силы пять секунд - но я наслаждался… Стоп - там второй, бросаю тело в сторону и вскакиваю на ноги, опершись о ствол… Вот он второй - в пяти метрах приостановился, глянул на труп своего и закружил… Где третий? Холодок пробегает по спине - разгадали...
...Сережа… Сереженька, если бы я мог сейчас заорать громом, чтобы ты знал - он у тебя сзади… Ору изо всех сил - "Сережа, сза-а-а-ди-и-и-и... спина смотри!.."
Там, наверху, стреляют по нашим… Раздаются две характерных коротких очереди - почти одна в одну Серега, - так стреляет десант, и тишина на пригорке - только слышно, как наши иногда простреливают - очень глухо - с другой стороны - потом опять длинная… Это значит, он дошел, и подает мне знак, что идет вниз… Серега, сиди, пацаны поднимутся… А парень, сукин сын, все танцует вокруг меня - заметил ногу, и улыбается… Калаш отбросил назад метра на четыре… Дурак… Но моя радость быстро прошла - по тому, как он перехватил нож, я понял, что он с ним обращаться умеет… Если я сейчас двинусь и потянусь к своему - кинет - между нами метра три и со своей ногой мне не уклониться… Ору опять изо всех сил "Серега - не иди!" - ведь если Серега пойдет вниз к нашим - он его снимет с верхушки, забравшись вслед за ним, если пойдет ко мне - он его срежет снизу…
Чеченец отбросил нож и с акцентом сказал - "Ну чо, на понт взять тебя, Ваня?…" Он допрыгнул ко мне и попытался ударить в живот, я ушел к нему ближе и получился только пинок - хватаю его шею и пытаюсь достать его рыло лбом - попадаю… Но он, сука, крепкий попался - рванулся вниз и меня повалил - орет и рычит - уперся коленом, а у меня уже сил нет… Он вскочил на ноги, а я на четвереньках - ни хера не вижу, и пытаюсь встать. Он приложился всем ботинком - зубная крошка и кровь забили горло - ну все - кранты… Он бьет по крестцу, и я уже не могу встать… Он, сука, смеется… Сегодня его взяла - но наши ребята уйдут - пусть мое тело будет сегодня для них забавой… "Ну что ж ты не бьешь, сука" - рычу ему - а он - "тебе жить хуже будет, пидор"… Ну уж нет - грызть буду, но живой не дамся - рука лезет в складки: там фотография жены - я ушел через два месяца после свадьбы… "Добей, сука" - прошу его… Он видно решил, что я лезу за камнем или ножом - хуй его знает, и перевернул меня ногой - ударил по руке носком, и ее фото легло в метре от меня… Подобрал и смеется - "Что ж ты ее с собой не взял?"…
И тут у меня просто уехала крыша - я схватил его за колено, подобрался и распрямился ногами в пах… его согнуло, он откатился… пополз к автомату - встал на четвереньки… "Убьет" - радовался я… но тут его голова треснула, как арбуз, после автоматной очереди… Я ничего не вижу - муть в глазах - но голос Сережки… Родной, не оставил, не забыл… Чувствую, как он щупает меня - "Димка, ты как, потерпи, сейчас ребята будут"… А я ему все про третьего - третий был - где третий… Он - "Да слышал я, как ты орал - на ремни я его пустил - ты так орал, что он по-моему уссался…." - различаю через муть, что его рука как плеть висит… "Серега, ты чо?" - "Норма - а ты, дурень, молчи - у тебя башка с дыню размером…" У меня слезы по щетине, держусь за Сергея и душа орет истерикой "Живы!!! ЖИВЫ!!!…"…
"Сережа", - опомнился я - "Фото - Наташино фото". Серега аккуратно опустил меня на землю и быстро нашел его, и бережно вложил мне в руку… "Ты не переживай, я ей слово дал, лично - вернуть тебя домой"… Я провалился в пустоту…
Сережи не стало в том самом бою, когда мне порвало ноги. Сергей всегда лез вперед всех. Из всех нас - Васьки, Игоря, Сереги и меня - вернулся только я…
Васька подорвал себя вместе с духами, лежа с оторванными ступнями - мы пытались его вытащить, но не смогли…
Игоря мертвое тело разрезали на куски, а голову вставили в баскетбольный мяч и проткнули штырем - у него была наколка "Космонавт"…
Сережу прошило в спину, когда уходили от сгоревшей колонны, он так и лежал на склоне, и только орал, отстреливаясь - "Тяните Димку, тяните…." Он так лежал, обескровленный, на склоне, когда духи шили его от злобы очередями…
Смерти Сережи я не видел - я был без сознания - мне долго не решались сказать. Сказал потом "батя", и про тело сказал… Я как сейчас помню, как комок подкатил к горлу и его разрывало на части, помню, как слезы заливали подушку, как ушла боль в разшмотанных ногах… Меня гнуло на койке дугой, я хотел жрать железную спинку, кулаки сжимались так, что ногти превратились в сплошной кровоподтек…. "Как же так, Серега..." - ребята в палате отвернулись - все понимали..
Я хотел стать атомной бомбой, человеком снарядом, чтобы меня сбросили на центр Грозного, и чтобы я жег своей ненавистью - сжигал их кожу, палил мясо и слышал как они кричат… Но я был калекой… На третьи сутки я замолчал… Я не разговаривал две недели… Ни с кем… Потом прошла ненависть, и осталась злость на самого себя… У меня отрезали половину моей души - ноги это ерунда - я стал инвалидом другого рода… С Сережей ушел тот Димон - готовый всегда и везде и как надо, - я думаю, он и сейчас с Серегой вместе - по ту сторону бытия…
А я здесь - вставший на ноги кусок плоти… Но пустоту заполнила Наташа - заполнила любовью, а не жалостью, - прощала битые стаканы и непонятную злобу… Однажды я смотрел в зеркало в ванной и начал крушить все - там я видел себя - а Сереги там не было… Она не сказала ни слова, а через неделю утром в воскресенье в нашем зале висел фотопортрет Сереги и меня и подпись - "Друг, мы вместе…"
Я так и опустился - а она мне сказала - "Ты перед ним в ответе - за каждый вздох и слабость, за каждую жестокость…" И я пошел в тренажерный зал, я выл, но грузил ноги… Сейчас я даже не хромаю… Моего сына будут звать Сережей…
И когда кто-то говорит об этой войне - пусть не поднимает голоса - а говорит нормальным тоном, потому как услышать могут Серега, Вася и Игорь.
Ваш отзыв
