"Живым не возьмешь", -- прошептали губы.
Кольцо гранаты -- в бессмертье дверцы.
И взрыв прогремел, как победные трубы.
Сразив врага разорвавшимся сердцем.
Скажи мне, где корни презрения к смерти!
И где истоки высокого долга!
Они в отцах, что шагнули в бессмертье.
Они в той войне, где Москва и Волга.
"Истоки" (музыка и слова Валерия Ковалева)
Память о своих героях народ испокон веков хранил в песнях, сказаниях, легендах и былинах. Летопись ратных будней воины-интернационалисты вели своими песнями. И хочется, чтобы эта летопись не была забыта.
Закружило в афганской метели,
Нас позвали друзья в грозный час
"О поэтическом и песенном творчестве воинов Афганской войны широко заговорили сравнительно недавно. Год 1987-й стал своеобразной точкой отсчета, годом встречи массовой аудитории с "афганской" песней: появились первые два диска Всесоюзной фирмы "Мелодия" с записями ансамблей "Каскад" и "Голубые береты", сборник песенных текстов "Когда поют солдаты", многочисленные публикации в газетах и журналах, передачи по радио и телевидению."[4]
Однако панорама песенного творчества воинов-интернационалистов была бы неполной без показа авторской песни, с которой, кстати говоря, все и начиналось. Единственной возможностью знакомства с нею до настоящего времени оставались магнитофонные кассеты, записанные в Афганистане, бережно хранимые их владельцами и с большим трепетом передаваемые другим для перезаписи.
Сложность записи авторских песен на пластинки заключалась в том, чтобы найти и собрать их исполнителей, служивших в разные годы в составе ограниченного контингента советских войск в Афганистане, а ныне живущих по всем уголкам бывшего Советского Союза. Это требовало определенного времени. Решить эту задачу помогла сама жизнь.
В ноябре 1987 года в Ашхабаде проходил первый Всесоюзный слет молодых воинов запаса, в числе которых было много бывших воинов-интернационалистов. В рамках этого сбора по инициативе политического управления Краснознаменного Туркестанского военного округа был проведен фестиваль самодеятельной солдатской песни "Время выбрало нас", принять участие, в котором специально были приглашены многие авторы-исполнители "афганской" песни. Фестиваль стал своеобразным магнитом, который притянул к себе не только известных авторов, но и помог открыть новые, скрытые временем фамилии воинов -- энтузиастов песенного творчества.
В эту пластинку вошли документальные записи песен Юрия Кирсанова, сделанные в Афганистане в 1980 году. Он написал песни, ставшие первыми и потому такими дорогими для памяти тех, кто выполнял интернациональный долг.
"В песенном творчестве воинов-интернационалистов с первых шагов прочно определилось тематическое разнообразие, охватывающее широкий спектр событий повседневной армейской службы. Фестиваль самодеятельной солдатской песни "Время выбрало нас", проведенный в рамках первого Всесоюзного слета молодых воинов запаса, стал ярким подтверждением этому. В эту пластинку вошли песни, объединенные темой разлуки с Родиной, домом, любимой, друзьями.
Разлука -- неизбежная спутница военной судьбы. Но эта разлука утверждала в воинах светлые, добрые чувства. Еще более укрепляла любовь, закаляла сердца, формировала мужество.
Эхо выстрелов скачет по склонам крутым.
Этот мир без тебя... Все же полон тобою,
И становишься ближе далекая ты.
"Этот мир без тебя" (музыка и слова Игоря Морозова)
Вряд ли кто из авторов (беру на себя смелость это утверждать) предполагал, что их песни будет слушать многотысячная аудитория. В лучшем случае, они были рассчитаны на узкий круг друзей и родных. Поэтому в них столько личного, сокровенного, пережитого вдали от Родины.
Случалось, разлука окрашивалась иным цветом. И тогда звучали иные слова." [5]
Прости, что я не добежал.
За сто шагов в прицел попал
Прости за то, что в том бою
В чужой стране, в чужом краю.
"Прости меня" (музыка и слова Игоря Морозова)
Песня дает представление обо всех переживаниях героя, о волнующих его темах, именно поэтому она всегда считалась неотъемлемой частью жизни. Вместе с ней более полно можно представить себе картину происходящего, что играет немаловажную роль в понимании сложившейся в то время на войне ситуации. И все же в этих песнях, как и в тех, которые пели в землянках на фронтах Великой Отечественной войны, больше оптимизма и светлой веры, надежды и любви. В одном интервью, с участником тех событий, Глебом Бобровым, гость обратил внимание, на то, что в последнее время песни воинов-интернационалистов все чаще и чаще звучат под пение совсем молодых и юных ребят, а это означает, что авторская, военная песня будет ещё жить долго в сердцах людей. В творчестве поэтов живет непоколебимое желание жить и радоваться жизни. Во всех песнях звучит мотив жизни и стремления. Музыка воинов-интернационалистов всегда будет жить в душах тех, куму она нравиться, кто её любит.
В песнях солдаты предстают перед нами всегда мужественными, но иногда ещё неопытными, скучающими по дому и родным, людьми. Они переживают, боятся, сочувствуют, вспоминают, но никогда не задумываются, почему им выпала такая судьба. Войны-поэты прекрасно понимают, что именно они служат единственной защитой для своих близких. Именно песня служит тем мостиком, который открывает нам душу солдата, его истинное настроение.
Мой дедушка Иоиль Васильевич Кишко
Затронув тему войны, никак не смог не вспомнить о своём дедушке, помню как сейчас его шутки, его веселую, временами строгую речь. Помню, как-то зимой на целую неделю, я уехал к нему в гости, за обедом или за ужином он мне рассказывал истории войны, которую я читал только в книжках. Он рассказывал не спеша, каждый его рассказ был для меня чем-то новым и интересным. До этого, я его редко спрашивал про войну, было не удобно, ведь у него была рана от той войны. А тогда он подробно все рассказывал, и было интересно и страшно, как он смог такое пережить. Эх, сейчас бы вернуться бы в те дни, поговорить с ним, посмеяться.
Мой дедушка Иоилий Васильевич родился 12 октября 1914 г., прошел военную службу на дальнем зарубежье, демобилизовался, но уже скоро опять был призван, уже на настоящую войну - воевать.
В 1941 дедушкин 308 стрелковый полк дислоцировался на границе с Манчжурией, где располагались военные силы японских войск. Красная Армия вот уже который месяц ждала нападения со стороны противника, но ожидания были напрасны. В генштаб Зорге доложил, что Япония нападать не собирается. Словно молния блеснула, и уже через пару дней эшелоны поездов прямым курсом мчались, на запад, под Сталинград...
Солдаты, в том числе и мой дедушка - сержант взвода, только успели привыкнуть к изменившейся обстановке, как моментально с марша был отдан приказ- форсировать Дон . Долгая езда, и длинный марш-бросок измучили солдат, шел каждый, а иначе было нельзя. Левый берег занимали прибывшие новые силы, правый - уже оккупировавшаяся фашистская армия. Разведка противника доложила, что на противоположном берегу находится сконцентрированная группировка Красной Армии. И моментально последовал приказ - начать обстрел из минометов. Сил ни у кого не было, дед Иоиль упал без движения в полной боевой амуниции на берегу в момент начала обстрела, не было ни желания жить, ни желания умереть. Фашисты просчитались, мины с оглушительным свистом подали на противоположный родной берег, но не взрывались... Не хватило даже сил испугаться, дедушка зажмурил глаза, приготовился, но не тут было, свистящая "смерть" проходя сквозь толщу клёнов, падала в мягкий грунт и не детонировала. Дед Иоиль лежал и считал, первая, вторая, седьмая... Наступило затишье. Затем началось форсирование, и одновременно враг открыл повторный огонь, мины падали на лодки, плоты. Солдатам оставалось проплыть ещё немного, как неожиданно миной снесло переднюю часть у плавсредства. Спрыгнув в воду, дедушка должен был проплыть еще совсем чуть-чуть...
Быстрыми скоординированными действиями, плацдарм на правобережье был открыт, начались мучительные, самые страшные затяжные бои на подступах к Сталинграду.
Полк шел в наступление, как вдруг стремительное движение было прервано. Впереди виднелся ДЗОТ (долговременная, защищенная огневая точка противника), косивший на своем пути все и всех. "Прорваться любыми силами"- строгий приказ сверху, отданный по воле случая, а может быть и нет, поручили папиному отцу.
Дедушка рассказывал: "Приказ был отдан! Взяв с собой друга, я принялся бинтами соединять гранаты - тяжелые же они, по полкило каждая. Задача была не из легких... Пулемет работал "на славу", плотность огня была настолько велика, что на пшеничном поле один за другим, как скошенные падали колоски, тут и косы не надо... Ползли, крались и все ближе и ближе мы подбирались к цели... только бы не заметил... все ближе, ближе... как вдруг, словно серпом над головою - "тюнь", но было уже поздно, мы были в мертвой (зона, площадь территории, в которой пулеметный огонь не в состоянии "зацепить"). Подползли близко, метров 8-10 оставалось! А ты как думал, ведь надо же ещё и гранаты кинуть! На колени встал, замахнулся..., и сразу наземь, ударная волна прошла с такой силой, что одежду чуть со спины не посрывало. Затихло - попал! Солдаты поднялись и наступление вновь продолжилось!"
С тех пор прошло месяца полтора, не больше, и война все продолжалась. Боевые будни мужества полны, но как бы четко и жирно не нарисовал генерал на карте стрелу наступления, все равно нести на своих плечах её придется простому солдату. 9-ого августа 1942 рота шла в наступление. Фашисты яростно отбивались: взрывались мины позади, впереди встречный пулеметный огонь, а под ногами земля, за которую сражаются. Дедушка шел в атаку, как вдруг осколком мины ему перебило ногу. Через час, а может быть полтора, когда боевые действия уж сместились в сторону, мой раненый дедушка очнулся, боль, пронизывающая все тело, давала о себе знать. Рядом уже военврач накладывает шину по средствам автомата. Кусочек сахара в рот, для поддержания сил И... "Он уже начал собирать свои вещи, остатки бинтов сматывать, - вспоминал дедушка - Как вдруг ни с того ни с сего, повалился набок. Что такое... "Бам", и тут мне как будто ломом по голове со всей мужицкой силы... Ничего не понимая, находясь ещё в шоке, начал было весь трястись, дергаться... "Бам" - и, наконец, до меня дошло - снайпер. Превознемогая боль лежал, наверное, с полчаса не двигался. Военврач тоже лежал на земле, уже навсегда склонившись перед ней! (Что запомнилось-то мне) На откинутой его руке были механические часы - большая редкость по тем временам - тик-так, тик-так... человек мертв, а время все спешит и спешит... " Буквально через час, подошли двое санитаров.
- Помогите! Я здесь, - изо всех оставшихся сил кричал дед Илья, - помогите ребятки, донесите до своих!.
--
А у тебя что есть? - спросил первый.
--
Да вот махорка, да сахара чуточку в вещмешке, - промолвил раненый.
--
Сейчас, подожди, подберем, - крикнул второй.
Махорка, которую отдал дедушка, была надежно спрятана в противогазе. Санитары покурили, взяли носилки с раненым и потащили в тыл. По пути увидели ещё одного раненого из своего взвода, санитары пообещали ему, что придут обратно. Сдержали они свое слово или нет, остаётся только догадываться.
Практически полгода провел дед Илья в госпитали. В мае 1943 был уволен в запас. Но тяжёлое ранение не сломило его: воспитал пятерых детей, девятерых внуков, стал председателем колхоза "Заветы Ленина". После войны дедушке вручили Орден Отечественной Войны 2-ой степени за уничтожения ДЗОТа.
Мой отец Владимир Иоильевич Кишко
Завод, на котором я в те годы роботал, входил в состав, как сейчас говорят, военно-промышленного комплекса СССР. Одним из видов его продукции было система авиационного вооружения с романтичным названием "Радуга". "Радуга" устанавливалась на борт боевого вертолета МИ-24 и предназначалась для уничтожения с воздуха наземных бронированных целей на дальности до пяти километров, причем на придельной дальности: величина отклонения управляемого ракетного снаряда от цели составляла не более 0,5 м.
В декабре 1979г. первой границу с Афганистаном пресекла авиация Советской Армии. С её помощью был осуществлен захват аэродромов в Кабуле, Джелалабаде, Кундузе, Кандагаре, Баграме.
Расширение масштабов боевых действий требовало вовлечения в них все большего числа вертолетов боевой поддержки, и интенсивная боевая эксплуатация этих машин стала выявлять ряд конструктивных недостатков, которые раньше не могли быть учтены. Для устранения этих недостатков заводами-производителями боевых машин были разработаны специальные мероприятия, а для их реализации в воинские части, ведущие боевые действия на территории Афганистана, направлялись специалисты Минавиапрома и министерства обороной промышленности, среди которых оказался и я.
Самолет Аэрофлота доставил меня с напарником в Ташкент. В штабе Туркестанского военного округа нам пояснили, что нужно в определенное время явиться на пересыльный пункт, зарегистрироваться там, и, затем, спецавиарейсом нас доставят в Кабул.
Пересыльный пункт находился на окраине Ташкента и представлял собой обшарпанное одноэтажное, приземистое здание неопределенного грязного цвета. В каком-то окошке прапорщик посмотрел наши документы, сделал отметку в своем журнале, и объявил, что завтра в пять утра надо быть в месте расположенном неподалеку, там таможня, накопитель и посадка на самолет. Возле пересылки я обратил внимание на группу солдат-десантников. Были они одеты в свою парадную форму, береты, как водится, сдвинуты на затылок, но шли они не строем, а обычной группой, не было ни смеха, ни шуток....все молчали, лица были застывшие, сосредоточенные, мрачные. Этим же самолетом они отправлялись в Афганистан для дальнейшего прохождения службы.
Вся транспортировка на территорию Афганистана боеприпасов, снаряжения, продовольствия и других необходимых армии вещей, в также людей была организована по воздушному мосту, через аэродром Ташкентского авиационного завода - Тузель. Военно-транспортный самолет ИЛ-76 понял нас в воздух. На его борту находилось около четырехсот человек. Люди располагались на специальных скамьях вдоль бортов, посередине фюзеляжа самолета была установлена спаренная скамья, люди сидели на них спина к спине, кроме того имелась также двойная подвесная скамья. Все, все, где можно было сидеть, было заполнено людьми- военнослужащими, специалистами предприятий, другими гражданскими лицами, направленными на работу в воинские части, военкоматами. Было много женщин- медработники, различный обслуживающий персонал...
Через час полета под нами лежал Гиндукуш, ещё немного и самолет начал снижаться, выполнять различные маневры, под крылом появились окрестности Кабула. Прилегающие к ним горы и сопки несли на себе следы бомбовых ударов и артиллерийских обстрелов.
Мелькнула тюрьма Пули-Чох знакомая мне по фотографиям и напоминавшая американский Пентагон. И вот уже самолет катится по взлетно-посадочной полосе Кабульского аэродрома. Остановились двигатели, медленно открылась аппарель самолета, и первое, что я увидел, были афганские солдаты, стоявшие толпой разглядывавшие нас как инопланетян. Недалеко от них стаял одетый в гражданское мужчина европейского вида с автоматом на плече, никаких проверок он, однако, не сделал, стоял и наблюдал за выходившими из самолета людьми. Над летным полем парами проносились МИ-24, воздух периодически сотрясали мощные взрывы, где-то за аэродромом поднимался столб черного дыма: запахло войной.
За короткий срок мы адаптировались к новым условиям жизни, узнали, что такое армейская столовая. Разделение точек питания на офицерские и солдатские было чисто условным - "все было из одного котла". Меню было предельно простым: каша, тушенка, масло, чай, рыбные консервы, хлеб, почти всегда были банки с минтаем, зачастую вздутые.
По ходу дел мы перемещались из одного авиаполка в другой, ремонтировали и дорабатывали свою систему, вместе с офицерами и солдатами готовили её к боевому применению. В общении с людьми выполняющими свою нелегкую и опасную работу, мы многое узнавали о происходящих событиях, сами становились их очевидцами...
Шел 1982 год, до развала СССР оставалось ещё 10 лет, но уже тогда было заметно, что в нашей армии, которая, является, конечно, тоже часть нашего общества, не все в порядке.
Находясь однажды на одном из Кабульских рынков, я обратил внимание на то, что в торговых лавках на продажу разложены образцы обмундирований, консервированные продукты, которые могли попасть сюда только из армейских складов.
Все военнослужащие, находившиеся в Афганистане, получали заработную плату в чеках тогдашнего Внешпосылторга. Существовала тогда в крупных городах СССР сеть магазинов "Березка", где на чеки Внешпосылторга можно было приобрести дефицитные импортные товары. Выяснилось, что афганские торговцы охотно меняли эти чеки на национальные деньги - афгани, а на них можно было купить японскую электротехнику, турецкий трикотаж и прочее. Вначале было недоумение, зачем афганцам эти чеки? Потом пришло прояснение: на эти чеки афганские моджахеды или душманы у наших же военнослужащих покупали боеприпасы, продовольствие, снаряжение, запчасти. Массового характера это не носило, с этим боролся особый отдел армии (КГБ) и военная прокуратура, но все же факт есть факт.
Бросалось в глаза ненадлежащее исполнение некоторыми офицерами своих обязанностей, которое граничило с преступлением или даже им и являлось. Одним из представителей этой группы офицеров инженер 50-го авиаполка, дислоцировавшегося в Кабуле, майор Махов. За этим человеком числиться три смертельных греха.
На его совести гибель технического состава второй эскадрильи полка. Нарушив требования боевого устава, он послал группу технических специалистов снимать секретное оборудование с поврежденного вертолета, севшего на вынужденную посадку. Группа была окружена душманами и когда у техников закончились патроны, они были расстреляны...
В мае 1982 я находился в Баграме, откуда авиация - штурмовики СУ-26 "Грач" и боевые вертолеты МИ-24 наносили удары по позициям Шах-Масуда в Пандшерском ущелье. Ко мне с просьбой обратился лейтенант-начальник группы вооружения. Просил он, можно сказать, слезно просил отремонтировать "Радугу", потому что только ее мощные ракетные снаряды могли разрушить бетонные колпаки пулеметных гнезд, от огня которых гибли наши десантники.
Для восстановления системы было необходимо доставить из Кабула, то есть со склада вооружения авиаполка, прибор наведения. Но все было тщетно, закончилась операция, собрали убитых десантников, а прибор Махов так и не прислал.
И ещё можно описать один эпизод из его выдающейся деятельности. Это было уже на аэродроме полка в Кабуле. На посадку заходил поврежденный вертолет. Летчик заранее сообщил, что у него на борту находятся раненые солдаты, просил обеспечить своевременную подачу санитарной машины. Когда вертолет заходил на стоянку, к ней побежали все находящиеся поблизости. Остановились двигатели и стало видно, что экипаж, в буквальном смысле, долетел неизвестно на чем: законцовки всех лопастей были оборваны, болтались обрывки металла. Борттехник открыл изнутри свой отсек и мы увидели двух раненых солдат... Один лежал без сознания - осколочное ранение в правую часть живота. Из под повязки, намотанной поверх кителя, торчала бумажка с указанием часа ранения. А второй находился в сознании, его перебинтованная голова и поврежденный глаз, наводил в мыслях страшную картину. В своих ладонях он держал руку товарища, гладил её, старался согреть.
Санитарное машины всё ещё не было и начальник группы вооружения снова побежал звонить на КП. Спустя некоторое время подъехала разбитый УАЗ-санитарка. Раненых разместили в машине, и она тронулась. На едва проехав несколько метров заглохла, водитель попытался ее завести - не получилось, аккумулятор плохой. Завести её удалось лишь только с толкача, толкали все, кто был рядом.
После того как ушла машина с ранеными, стали расспрашивать командира экипажа о подробностях. Он рассказывал, что с земли попросили забрать раненых, и он принял решение совершить посадку и забрать этих ребят. Шел бой, пространство вокруг простреливалось, в этих сложных условиях летчик сумел посадить машину, забрать раненых, но при рулежке в тучах пыли зацепил лопастями за дерево, но тем не менее сумел поднять машину в воздух и благополучно вернуться.
Летчик проявил образец мужества, он был обладателем самых высоких качеств человеческой личности, он, несомненно, должен был удостоен самых высоких воинских почестей, НО...
На следующий день на построении полка майор Махов зачитал приказ о денежном вычете из жалования офицера за поврежденные лопасти...
Такие моменты были скорее исключением, чем правилом. Большинство солдат и офицеров честно исполняли свой воинский долг, проявли при этом образцы отваги и мужества.
Командиру авиаполка базировавшегося вблизи Кундуза было присвоено звание Героя Советского Союза, на борту его двадцатичетверки с номером 01 красовалась звезда Героя Советского Союза.
На слуху в то время было имя сержанта-десантника (к сожалению, не сохранившееся в памяти), который оставшись один, в течение двух часов оборонял высоту, сдерживая натиск стремившихся захватить её душманов. За проявленное мужество и героизм ему было присвоено звание Героя Советского Союза.
На любой войне в ходе боевых действий страдает и мирное население. В Афганистане, события, связанные с гибелью мирного населения, принимали резко выраженный политический характер, воспринимались местным населением как стремление чужеродных сил уничтожить или нарушить их традиционный образ жизни, а это есть ничто иное как ислам - основа мусульманского мира.
С нашей стороны наблюдалась ярко выраженная двойственность: политический отдел армии распространял среди военнослужащих листовки, в которых призывалось с уважением относиться к обычаям и религиозным обрядам местного населения. С другой стороны в ходе авиаударов все это перепахивалось бомбами и снарядами.
Однажды, на Джелалабадском аэродроме я стал свидетелем одного разговора. В тот момент как раз находился в своеобразной беседке, месте отдыха. Здесь же сидели два летчика, о чем-то негромко разговаривавших между собой. То что это летчики, не возникало никаких сомнений - все это можно было различить по их униформе. Технический состав носил желтые комбинезоны, а летный - светло-синие. Вижу: из штаба к нам быстрым шагом направляется офицер. Вошел в беседку и обратился с вопросом к летчикам: "Кто последний заходил на бомбежку?" Далее между ними состоялся следующий диалог
- Я, - ответил один из них, - А, что?
- Расскажи, как было? - сказал дежурный.
"Вот он - сказал летчик, кивнув на товарища, - зашел с этого направления, сбросил свои бомбы, а я зашел вот отсюда", - при этом он начертил палочкой на песке траекторию полета товарища и свою.
- Но передержал и бомбы попали в мечеть, её снесло... (и тут же добавил), А что не надо было?
- Вообще-то, не надо.... - ответил штабист - ну да ладно - махнул рукой и пошел назад.
Это, можно сказать, было случайностью, но часто такое уже заранее предполагалось при планировании воздушных ударов. Схема такого удара была примерно такова... Из афганских источников поступала информация, о том, что вооруженное формирование душманов, или, можно сказать, бандгруппа, вошла или в указанное время войдет в кишлак. Перед этим, заданный квадрат фотографировался авиаразведкой, на полученных снимках выделялись цели, и в назначенное время группа боевых вертолетов поднималась в воздух. Обычно это было четное количество машин, каждый экипаж имел свою задачу. Один должен был подавлять средства ПВО, другой в полной готовности к эвакуации экипажа сбитой или поврежденной машины, третий работать по цели. В зависимости от задачи была разница в составе бортового вооружения. При выходе на цель головной машиной трассирующей очередью указывалось её местонахождение, и начинался штурм. Если сказать, что под целью подразумевался населенный пункт - кишлак, можно представить, что происходило внизу. На этот случай летчикам давались четкие указания не обращать внимание на то, что там будут бегать женщины и дети. Таким образом, выполнение приказа означало уничтожение всех: мирных и не мирных обитателей кишлаков. Все эти события приводили к консолидации сил афганского сопротивления, которое поддерживалось США, Западом, Китаем.
В афганской земле СССР посеял зубы дракона, из которых выросло чудовище, называемое теперь уже международным терроризмом. Начавшаяся после распада СССР война в Чечне стала для него питательной средой и поводом для своей деятельности в России, так как эта война дома, в России, несла на себе все родимые пятна Афганистана.
Проделанная работа, полностью оправдала свои ожидания. Были проанализированы многие произведения отдельных авторов: Глеба Боброва и Павла Андреева. Кроме того, что действительно является важным, в исследование были включён анализ песен воинов-афганцев - участников войны, что помогло в формировании определенного стереотипа солдата. Также в работе обращено внимание на то, каким предстает война в душах людей, какие цели преследуют солдаты-срочники и офицеры, служившие на добровольных началах.
Война, изображенная в произведениях, показана жестоким чудовищем. Многие люди теряют свое достоинство, превращаясь в ничтожество, ярким тому примером может служить предательство. Но, тем не менее общий образ все равно остается не меняющимся. В произведениях и в песнях того периода войны- главные герои повестей, рассказов, романов- предстают перед нами мужественными, достойны подражания солдатами и, прежде всего людьми. Человек на войне должен постоянно стремиться, неважно к чему, главное стремиться.
Саша Зинченко, герой повести Глеба Боброва, стремился к равенству и в конце концов выиграл свою войну, хотя трагически погиб. Павел Андреев, нашел в себе силы и сумел выстоять в этом жестоком мире, после того как потерял обе ноги. А особенно главным, что прозвучало у обоих авторов, является дружеская поддержка, без которой в простой-то жизни никуда не деться, а на войне уж и подавно, мысли о ней. Особенно ярко это выражено в песнях, где каждое слово пронизано разлукой с дорогим для солдата человеком, будь то умерший или уехавший домой друг, разлученная семья.
Каждый автор по-своему описывает отношение к войне людей. Имеются и такие, которым она приносит огромную прибыль, а не страдания, но есть и полностью противоположные личности, которым, как для Кутузова дорога каждая жизнь своего солдата (П.Андреев "Пыль"). Простые же рядовые стремятся лишь к одному, чтоб все страшное быстрее кончилось, а хорошее возобновилось, поэтому в их душах живет надежда, к которой они стремятся все время.
Хочется верить, что в будущем не будет войн, не будет материнских переживаний за сыновей, и с каждой минутой дышать будет все легче и легче. На ошибках учатся. Именно для этого участники военных событий пишут свои произведения, надеясь, что такого больше никогда не повторится.
Быть может, в скором будущем на Земле наступит мир, и уже все сражения уйдут далеко в историю, но этому ещё предстоит быть.
- --
Андреев П. Цикл рассказов // www.magazines.russ.ru/zvezda/2000/4/andreev.html
- --
Бобров Г.Л. "Песчаный поход"// www.artofwar.ru/b/bobrow_g_l/text_0070.shtml
- --
Грампластинка- песни воинов-интернационалистов. И.Азерёнок//Мелодия.-1988. ЧастьN 4.
- --
Грампластинка- песни воинов-интернационалистов. И.Азерёнок//Мелодия.-1988. ЧастьN 1.
- --
Грампластинка- песни воинов-интернационалистов. И.Азерёнок//Мелодия.-1988. ЧастьN 3
- --
Срипаль C. Интервью в Интернете / http://proza.rnls.ru/rec.html?2005/08/08-323
- --
Трошев Г. Мой война. -М.: Вагруиус, 2002.- с380.
2
