ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Каменев Анатолий Иванович
Русская идеология победы

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Попель: " Нельзя лишать танковые армии тылов, - говорю я.- Ни в коем случае нельзя. Наоборот, надо усилить тылы, увеличить, прежде всего, число хирургических госпиталей и госпиталей для легкораненых. Чтобы танковые армии не теряли свои кадры"...

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРА

(из библиотеки профессора Анатолия Каменева)

   0x01 graphic
   Сохранить,
   дабы приумножить военную мудрость
   "Бездна неизреченного"...
  
   Мое кредо:
   http://militera.lib.ru/science/kamenev3/index.html
  

0x01 graphic

  

Переход Суворова через Чёртов мост.

Художник Александр Евстафиевич Коцебу

Н. Попель

Русская идеология победы

("...В глубине своей души некое духовное огнилище, некий центр, как бы несгораемую купину..." (И.А. Ильин))

(фрагменты из кн. "В тяжкую пору")

  
   Продолжение
  
  
  
   В район Ахтырки гитлеровцы подтянули свежие танковые части.
  
   Сейчас в разговоре Епишева и Чураева я снова слышу фамилию Бакулина.
  
   Профессор, у которого конспиративно жил Бакулин, оказался предателем.
   Кое-кто из подпольщиков и связных не устоял под пытками. Подводила порой и неумелость, наивность в конспирации. Однажды на встречу со связным сразу пошли несколько руководителей и попали в засаду.
  
   Но, несмотря на аресты, казни, провалы, конспиративные ячейки и райкомы не прекращали работу. В городе распространялись сообщения Совинформбюро, листовки. 23 ноября 1941 года взлетел на воздух дом N 17 по улице Дзержинского, где помещался гитлеровский штаб, а на следующий день был взорван большой мост, соединявший Холодную гору с центром.
   Хотелось узнать поподробнее о Бакулине и его ближайших товарищах.
   Но работникам Харьковского обкома было не до меня. Да и я не мог оставаться здесь долее.
   Надо было возвращаться в армию.
  
   **
  
   Наступление росло, ширилось.
   Ахтырская группировка противника, оставляя в арьергарде танковые роты и автоматчиков, откатывалась на юг и юго-запад. Заслоны цеплялись за каждую реку и высотку, стараясь сдержать наш напор.
  
   Конечно, первая танковая была обескровлена.
   Для того чтобы пересчитать танки в ином батальоне, хватало пальцев на руке. Однако эти батальоны сбивали арьергарды и упрямо шли вперед.
  
   Порыв всеобщего наступления владел войсками.
   Вслед за Харьковом были освобождены Сумы.
   Центральный фронт взял Севск и Глухов. Южный и Юго-Западный фронты очищали Донецкий бассейн.
   Гитлер не в состоянии был заткнуть все дыры, залатать прорехи.
   Далеким отзвуком побед Советской Армии прозвучала весть с берегов Средиземноморья. Италия капитулировала перед союзниками. Ось Берлин -- Рим разлетелась.
  
   **
   4
   10 сентября поступил приказ Москвы: армия выводится в резерв Ставки и сосредоточивается в районе Сум.
  
   Война уходила на запад, мы возвращались на восток.
   Еще где-то далеко в немецком тылу находился рубеж, с которого нам предстояло снова вступить в бой. За то время, пока война к нему подойдет, мы должны набраться сил, окрепнуть, осмыслить старый опыт, подготовиться к новым сражениям.
  
   Иногда говорят: "Вывели на отдых".
   Нет ничего нелепее таких слов. Чем-чем, а уж отдыхом и не пахнет в части, отведенной в резерв.
  
   **
  
   Армия расквартировалась в местах, где каждый метр сохранял следы ожесточенной битвы.
   Железо вонзилось в землю и торчало из нее стволами проржавевших пушек, танковыми гусеницами, остовами автомашин, стабилизаторами неразорвавшихся авиабомб.
  
   Не все поля были убраны.
   Пожелтевшие, поникшие хлеба осыпались, а собранные в копны тщетно ждали обмолота.
  
   -- Эта задача тоже на нас теперь возлагается, -- сказал Журавлев, когда мы объезжали район расположения, -- надо помочь товарищам колхозникам.
   Разграбленная оккупантами деревня не имела ни тягла, ни повозок, ни сельскохозяйственных машин.
   А прежде всего -- не хватало рабочих рук.
   Слабые детские руки и измученные руки женщин несли непосильный груз.
  
   **
  
   Бои переместились к Днепру, и канонада не долетала до Сум.
   Но что ни день, то тут, то там раздавались взрывы и над притихшими полями вставали черные клубы.
  
   Страшный враг -- мины -- брал жертвы чем придется: ребенок ли, старуха -- ему все равно...
  
   Мы втроем -- Катуков, Журавлев и я -- направились в обком партии.
  
   В окнах вместо стекол -- газеты, со стен свешиваются порванные провода.
   Секретарь встретил так радостно, что нам стало не по себе -- оправдаем ли его надежды?
  
   -- Машин дадите?
   -- Дадим.
   -- Ремонтников подбросите?
   -- Подбросим.
   -- Поможете восстановить кое-какие общественные постройки?
   -- Постараемся.
   -- А как с минами быть? Все кругом заминировано. Еще и город не очистили...
  
   Своими силами нам, конечно, не извлечь все мины.
   Как поступить?
  
   Решаем послать инструкторов по деревням, будут учить крестьян искусству разминирования.
  
   **
  
   Кажется, мы оправдали надежды секретаря обкома.
   Он благодарит, зовет к себе домой обедать.
  
   В пустой комнате стол и одна табуретка.
   Рассаживаемся на чемоданах, принесенных из коридора по случаю прихода гостей. Стол застелен бумагой, и на окнах бумага заменяет занавески.
  
   Жена секретаря ставит постный борщ, в котором преобладают помидоры, и большое блюдо опять же с помидорами.
  
   -- На помидоры урожай нынче, -- объясняет секретарь.
  
   Мы едим помидоры с черствым и пресным "трофейным" хлебом...
  
   **
  
   С учебой на первых порах не ладится.
   Настроение у людей понятное: чего учить ученых, вон как немцев бьем, лучше бы отдохнуть.
  
   Надо пересилить это настроение, овладевшее не только бойцами, но и многими командирами. Начинаются партийные собрания, комсомольские собрания, совещания в штабе, беседы агитаторов.
  
   **
  
   Но одних собраний и уговоров недостаточно.
  
   Необходимо найти новые формы учебы, которые будут интересны людям.
   Рождается идея технических конференций, посвященных одной теме -- живучести танков.
  
   Танковый мотор рассчитан на 200 моточасов.
   После этого он должен идти в капитальный ремонт. Но у нас уже есть машины, которые превзошли эту норму.
  
   Танкист может зевать на строевой подготовке, а когда речь заходит о живучести "тридцатьчетверки", он не останется безразличным.
  
   **
  
   Минувшее наступление подсказало необходимость "осаперивания" танкистов.
  
   Танки уходят вперед, саперам за ними не угнаться. Кто будет обезвреживать минные поля, если не сами танкисты и десантники? Нет, от саперного дела тоже не отмахнешься.
  
   Армия превращалась в учебный комбинат.
  
   **
  
   Расписание занятий обретало силу приказа.
  
   На курсах лейтенантов готовились командиры экипажей и взводов.
   Семинары должны были помочь восполнить потери в парторгах и комсоргах. Своя учеба у штабников и своя -- у политотдельцев. Проходят сборы интендантов и медиков, снайперов и разведчиков...
  
   Гимнастерки не просыхали от дождей и пота.
  
   **
  
   Но и отдых нужен.
  
   Младший лейтенант Мочалов откровенно признался, что, когда его взвод отправили на заготовку леса, он вместе с бойцами, забравшись в укромное место, проспал целые сутки.
  
   -- Даже опухли. Как пьяные были. Потом отошли. И все, что положено, наверстали... Нарубили дров... Вы не бойтесь, в прямом смысле нарубили...
  
   Лес заготавливали для ремонта колхозных клубов, вернее, для красноармейско-колхозных. Пока армия находилась под Сумами, мы как могли и чем могли помогали местным властям.
  
   **
  
   Мочалов по собственному почину ввел в своем взводе ежедневно получасовые занятия по строевой. Я не верил глазам своим, глядя, как он бегает вокруг строя, командирски покрикивая:
  
   -- Не тяни ногу!.. Руку вперед до пряжки, назад до отказа!.. Ноги не слышу! Ноги не слышу!..
  
   Оставил людей на попечение помкомвзвода и подошел ко мне:
  
   -- Не перегнул я насчет строевой?.. И мне думается, нет. Тут свой расчет. Трудно быть командиром во взводе, где прежде служил солдатом. В бою слушаются, а здесь иной раз и пошлют куда подальше... А вот как дам строевой минут на тридцать, каждый почувствует -- командир... Знаю, чему вы улыбаетесь. Насчет того, что я плакался: командирские навыки, мол, отсутствуют. Правда, отсутствовали, а стал командовать -- появились...
  
   **
  
   Появились не только командирские навыки.
   Весь Петин вид изменился.
  
   Ворот плотно охватывает тонкую юношескую шею, на ногах ладные, сшитые из плащ-палатки сапоги. Грудь с двумя орденами и двумя медалями, туго обтянутая гимнастеркой, уже не кажется немощно-куриной.
   Командиры-выдвиженцы наподобие Пети Мочалова порой проявляли больше настойчивости при обучении солдат, чем присланные из училища.
   Они по собственному опыту знали цену боевому умению.
  
   **
  
  
   Военный совет получил письмо от ветерана нашей танковой армии сержанта Ковалева, который находился на курсах под Москвой.
  
   Раненый Ковалев еще в госпитале внес пятнадцать тысяч рублей на строительство танка и просил И. В. Сталина, чтобы ему дали возможность стать механиком-водителем собственной боевой машины.
  
   Сталин телеграммой поблагодарил Ковалева и заверил, что желание его будет удовлетворено.
  
   **
  
   Сержанта Петра Ковалева после излечения послали на курсы. \
   Там он сдружился с Иваном Скакуновым, Леонтием Кулюбой и Григорием Шкутом. Показал им телеграмму Сталина, и те тоже решили отдать все свои деньги на строительство танков.
  
   "Вчетвером мы внесли на два танка и ждем не дождемся, когда, закончив курсы, получим их, -- писал Ковалев. -- Смущает одно -- попаду ли в свою часть. Боюсь, направят куда-нибудь еще. Воевать, конечно, можно всюду. Но все же хочется в свою бригаду, к своим хлопцам. Скакунову, Кулюбе и Шкуту я порассказал о нашей армии. Они тоже желают попасть к нам, тем более что бригада теперь -- гвардейская. Прошу от себя и от моих новых товарищей -- похлопочите, чтобы мы попали в нашу гвардейскую часть, а уж мы оправдаем доверие".
  
   **
  
   Я написал в Москву в Главное управление бронетанковых войск, и мне ответили: просьбу Ковалева уважим.
  
   Наступил день, когда на станцию Сумы прибыл эшелон, на платформах которого возвышались скрытые серым брезентом танки.
  
   Сброшен брезент, и по настилу медленно, словно пробуя гусеницами прочность бревен, спустилась "тридцатьчетверка". На башне ее -- гравированная пластинка: "Танк построен на средства патриотов нашей Родины товарищей Ковалева П.Я. и Скакунова И.М.".
  
   А с соседней платформы сползает танк, на башне которого такой же текст, только имена другие: Кулюба Л.С. и Шкут Г.Е.
  
   **
  
   Вдоль железнодорожного пути застыла в торжественном строю бригада.
  
   На правом фланге колышется, переливается на солнце новенькое, лишь второй раз расчехленное гвардейское знамя. Воздух наполнен ритмичным гулом моторов.
  
   Приобщение боевых машин к людям исполнено сокровенного смысла.
   Отныне судьбы их нераздельны.
   Холодная легированная сталь прикрывает собой теплые человеческие тела.
  
   Люди дают жизнь этой стали, наделяют ее силой, подвижностью, превращают в орудие защиты своих идеалов, своей страны. Стальная коробка становится для экипажа родным домом. Здесь он не только воюет, но и спит, ест, а случается -- и принимает смерть.
  
   Танк за танком спускаются с высоких платформ, движутся вдоль строя и замирают перед ним.
  
   Это -- модернизированные "тридцатьчетверки" с новой 85-миллиметровой пушкой (о такой мечтал парторг Третьяков!).
   **
  
   Много танков видел я на своем армейском веку -- иностранных и отечественных, обладающих различными достоинствами, но и не лишенных недостатков.
   Одни были надежно прикрыты броневыми листами, но малоподвижны, другие, наоборот, отличались быстроходностью, но тоная броня их боялась встречи даже с малокалиберным снарядом. Были огромные танки, напоминающие наземные дредноуты. При своих слоновьих размерах они более всего подходили на роль мишеней. Высокий американский "шерман" словно сам просился на перекрестье артиллерийской панорамы, а английские "матильды" и "валентайны" часто становились братской могилой экипажа, если ему не удавалось воспользоваться неудобно расположенным аварийным люком.
  
   "Тридцатьчетверку" я бы назвал танком-песней.
   И танкисты меня поймут.
  
   В ней достигнута удивительная гармония качеств, необходимых в бою,-- огневой мощи, бронирования, подвижности. Ее не страшит бездорожье, она прокладывает себе путь и по песку и по грязи. Ведет огонь с остановок и в движении.
   Ее двигатель могуч и неприхотлив.
  
   К этому прибавляется еще и гармония линий. Наклоны брони, округлость башни, приземистость -- все рационально, все дышит целеустремленностью, волей, силой.
  
   "Тридцатьчетверка" в большей мере, чем какая-либо другая система, оказала воздействие на танкостроение всех стран. Ни один конструктор не создавал свой танк, не держа в уме параметры и достоинства "тридцатьчетверки".
  
   **
  
   Может быть, я пристрастен?
   Пусть скажут те, кого в этом не заподозришь.
  
   Вот английский отзыв:
   "Т-34... Высокая маневренность и относительно свободное боевое отделение делают этот танк любимцем советских танкистов... Его маневренность, огневая мощь и качество брони великолепны. Дополнительно выдающейся чертой конструкции является наклон броневых листов".
   Вот американский отзыв:
   "Т-34 в своих основных решениях является хорошей конструкцией".
   В 1943 году знакомство англичан с Т-34 заставило разработать аналогичную конструкцию в виде танка "кромвель". В том же году американцы, изучив "тридцатьчетверку", осуществили капитальную модернизацию МЗС и стали выпускать танки М4-А2 -- "Генерал Шерман".
  
   Но интереснее всего, пожалуй, мнение немецких специалистов, которые с настороженным вниманием следили за нашей "тридцатьчетверкой". Начальник Куммерсдорфского полигона полковник Эссер в декабре 1942 года на заседании военно-технической секции союза германских инженеров утверждал:
   "Из числа новых танков особенно выделяется танк Т-34, обладающий рекордной скоростью в 54 километра в час и удельной мощностью 18 лош. сил на тонну. Русские создали танки, которые в конструктивном и производственном отношении, безусловно, заслуживают внимания и в некоторых отношениях превосходят танки наших прочих противников".
  
   А в лекции, которая читалась в марте 1942 года в бронетанковой школе в Вюнсдорфе, говорилось еще более категорично:
   "Из числа танков Красной Армии наиболее грозным является Т-34. Его эффективное вооружение, талантливо использованные наклоны брони и высокая подвижность делают борьбу с ним тяжелой задачей".
  
   **
  
   И уж, конечно, самым интересным является признание генерал-полковника Гудериана, идеолога танковой войны, одного из наиболее деятельных создателей танковых войск вермахта. В своих "Воспоминаниях солдата" он пишет:
  
   "В ноябре 1941 года видные конструкторы, промышленники и офицеры управления вооружения приезжали в мою танковую армию для ознакомления с русским танком Т-34, превосходящим наши боевые машины. Непосредственно на местах они хотели уяснить себе и наметить, исходя из полученного опыта боевых действий, меры, которые помогли бы нам снова добиться технического превосходства над русскими. Предложения офицеров-фронтовиков выпускать точно такие же танки, как Т-34, для выправления в кратчайший срок чрезвычайно неблагоприятного положения германских бронетанковых сил не встретили у конструкторов никакой поддержки. Конструкторов смущало, между прочим, не отвращение к подражанию, а невозможность выпуска с требуемой быстротой важнейших деталей Т-34, особенно алюминиевого дизельного мотора. Кроме того, наша легированная сталь, качество которой снижалось отсутствием необходимого сырья, также уступала легированной стали русских".
  
   Перечитывая сейчас эти высказывания наших бывших союзников и наших врагов, я вновь испытываю чувство, владевшее всеми нами в то сентябрьское утро на станции в Сумах.
   С благодарностью и гордостью думали мы о людях, которые создавали танки. Шершавая сталь "тридцатьчетверок" объединяла нас с ними, преисполняла готовностью, не жалея самой жизни, служить своему народу.
   5
   **
  
   Из Москвы пришла нежданная телеграмма -- Катукова и меня вызывали в Ставку.
  
   Недолгие взволнованные сборы, наказы на ходу -- и вот две "эмки" и "додж -- три четверти" ждут нас у крыльца.
  
   Выхожу из хаты и отскакиваю в сторону, чтобы не попасть под брызги жидкой грязи.
  
   Из "виллиса" выскакивает Горелов.
  
   -- Николай Кириллыч, даже не просьба... не знаю, как сказать,-- он растерян, тушуется, и мне трудно на него смотреть.-- Командир корпуса отпустил на трое суток. Поезжайте с нами.
   -- Куда? С кем? Я в Москву...
   -- А с нами до Курска... Со мной и с Ларисой. Мы в Курске будем регистрироваться. Так задумано. Именно в Курске...
  
   Вот о чем хлопочет Горелов, вот почему ему не хватает слов.
   Я обнимаю Володю и, заглянув в "виллис", поздравляю краснеющего старшего лейтенанта медицинской службы.
  
   Катуков тоже обрадовался:
   -- Никогда не участвовал в свадебном путешествии!
  
   Я приглашаю Горелова и Капустянскую в свою машину -- здесь потеплее.
   Сажусь рядом с Кучиным, и кортеж трогается.
  
   **
  
   В зеркальце над ветровым стеклом вижу руку Володи, сжимающую напряженный кулак Ларисы.
   Она закусила нижнюю губу, опустила дрожащие веки.
  
   Фронтовое счастье!
   Они остро ощущают несовместимость этих слов. И все-таки у них такое счастье, что им хочется только молчать.
  
   **
  
   Мы едем уже час.
   И не сказали ни слова.
  
   Когда машина вдруг остановилась и Кучин залез в мотор, я пошел в лес, наломал большой букет веток с желто-багряными листьями и преподнес его Ларисе...
  
   С этим букетом она и вошла в низкую полутемную комнату, где ютился загс. [227]
  
   Единственным украшением невзрачной комнаты был фикус.
   Он уже достиг потолка, и новая зеленая стрелка, упершись в темную доску, склонилась вниз.
  
   За столом, измазанным чернилами, сидел широкоплечий мужчина в потрепанном кителе с петлями от погон.
   Он оторопел, увидев сразу столько военных.
  
   -- Вам что, товарищи? У нас тут регистрация браков, смертей, рождений. Вы небось ошиблись.
   -- Нет, не ошиблись, -- я прошел вперед. -- Нам нужно зарегистрировать брак полковника и старшего лейтенанта.
  
   Мужчина захлопотал, полез в один ящик, в другой.
   -- Я тут третий день, горком направил... Браков-то еще не было.
  
   Из-за кадки с фикусом он достал костыли и тяжело, с протезным скрипом зашагал к шкафу.
  
   -- Куда ж, товарищ генерал, им штемпеля ставить? Паспортов нет. А по инструкции в паспорт полагается.
  
   Он, как видно, считал меня основным специалистом по таким вопросам.
   И я, не желая ударить лицом в грязь, твердо произнес:
   -- Ставьте в удостоверение личности.
   -- Слушаюсь.
  
   Подышав на штемпель, он навалился на него крепкой грудью...
  
   **
  
   Из загса мы поехали на квартиру, в которой жила Лариса до ухода в армию.
   Хозяйка была уже извещена о необычном возвращении своей постоялицы.
  
   Перекрестила ее, поцеловала, всхлипнула и позвала всех в комнату. Не просохшие после мытья полы сразу приняли грязь с наших сапог. Поверх белой скатерти на столе лежала вышитая дорожка. Перед иконой светила лампада. На комоде, из-под которого вместо одной ножки торчал кирпич, таращил круглые глаза бульдог-копилка с широкой прорезью на лбу.
  
   Сели за стол.
   Достали из чемодана фляжки, консервы.
   Выпили за молодых, закусили.
  
   Вопреки обычаю, второй тост провозгласила Лариса:
  
   -- За Володину дочку... За нашу с Володей дочку...
  
   Потом пили за победу, за счастливое возвращение. Почему-то не кричали "горько" -- не получалось...
  
   Прежде чем стемнело, я с Катуковым двинулся дальше. Надо было спешить в Москву.
   Новобрачные же, воспользовавшись трехдневным отпуском, остались в Курске...
  
   **
   Тяжки осенние проселки.
  
   Колеса втаптывают в грязь листья, ветки. "Додж" с надрывным гулом вытаскивает на буксире "эмки". От лужи до лужи, от ухаба до ухаба. Ни все мосты восстановлены. А восстановленные снова разбиты немецкими бомбами.
   Машины переваливаются с боку на бок в глубоких колеях объездов.
  
   В минуты коротких остановок Михаил Ефимович отрешенно оглядывается по сторонам.
   Здесь, под Мценском, он воевал в сорок первом году.
  
   -- ...Окружили нас тогда. Худо было. Думали: конец. Спасибо, Бурда прорвался, выручил... А мост этот "чертовым" назвали. Быки у него ходуном ходили под танками...
  
   **
  
   Ночью минуем моргающий красным глазом КПП на южной окраине Москвы.
   Водители плохо ориентируются на темных улицах.
   Машины петляют, как слепые, пока не выезжаем к гостинице "Москва".
  
   С надеждой на отдых распахиваем зеркальную дверь.
  
   -- Вам номера не бронировали.
  
   У Катукова есть где остановиться. Но куда деваться мне с Балыковым и Кучиным?
  
   -- Товарищ генерал, -- обращается Балыков, -- имеется адресок. Один политотделец дал, навестить просил стариков...
  
   **
  
   Выбирать не приходится.
   Поднимаемся по улице Горького, сворачиваем на Тверскую-Ямскую, через Подвиски на Сущевскую.
  
   Нажимаю костяную кнопку.
   Звонок не работает. Несмело стучу. Ждем долго.
  
   Наконец:
   -- Кто там?
   Как объяснить кто? Но Балыков быстро находится:
   -- От Андрюши мы.
   -- От Андрюши, от Андрюши приехали! -- неожиданно громко кричат за дверью.
  
   Звенит цепочка, лязгает замок.
   -- Проходите, пожалуйста, проходите.
  
   Коридор московской квартиры: сундук, на нем корзинка, на корзине чемодан. Рядом стоит на попа матрац с вылезшими пружинами.
   Тесные, заставленные комнаты. На комоде большая фотография -- мальчик в матроске.
  
   -- Это наш Андрюша! -- кивает худой мужчина в телогрейке, одетой поверх рубахи. По лицу мужчины видно, что худоба его военного времени.
  
   С кухни доносится шум примуса: хозяйка кипятит чай. Не хотят слушать моих извинений, расспрашивают о сыне. А когда я попробовал заикнуться, что завтра переедем в гостиницу, хозяин помрачнел:
   -- Конечно, товарищ генерал, в гостинице комфорту больше.
  
   Не уехали мы назавтра в гостиницу.
   Так и остались в тесной квартирке на Сущевке.
   Но радушие хозяев не могло скрыть от нас их бедности.
  
   **
  
  
   В следующую ночь нас вызвали в Кремль на заседание Государственного Комитета Обороны.
  
   За Спасскими воротами пустынно, тихо.
   Дежурные прикладывают руку к козырьку:
  
   -- Направо... Прямо... Направо...
  
   Идем по широкому коридору. Паркет отражает сверкающие люстры. Одинокие фигуры маячат у зашторенных окон.
  
   В буфете встречаемся с командующими и членами Военных советов еще двух танковых армий.
  
   Никому не известно, зачем мы вызваны.
   Командующий БТМВ федоренко успокаивает:
   -- Ничего худого не может быть. Чтобы только отругать, с фронта не вызывают.
  
   **
  
   Перед дверью кабинета короткое замешательство.
   Кому входить первым, как докладывать?
  
   Дверь открывается изнутри.
   На пороге Сталин.
   -- Заходите, товарищи.
  
   Здоровается с каждым, показывает места за столом.
  
   Без всяких предисловий Сталин переходит к сути дела.
   Существует мнение двух командующих фронтами (он не называет фамилий): надо облегчить танковые соединения, освободить их от тылов, от госпиталей, поставить на обеспечение к общевойсковым армиям; не связанные тылами танки будут мобильнее в рейдах.
  
   Наступает время глубоких длительных рейдов, и ГКО хочет знать нашу точку зрения.
  
   **
  
   Сталин медленно ходит по кабинету.
   Коротким жестом отсекает фразы.
   -- Ваше мнение, товарищи генералы?
  
   Мы молчим.
   Не потому, что не знаем. На лицах генералов я читаю недоумение.
  
   Но все молчат.
   Минута, другая.
  
   Слышны только мягкие шаги Сталина.
   Почему мы молчим, почему не решаемся сказать, что думаем? Неужели из-за боязни разойтись с еще не известным нам мнением Сталина?
  
   **
  
   Я решаюсь.
  
   Сидящий рядом Ворошилов удовлетворенно вздыхает:
   -- Дорог почин.
  
   С чего бы начать? Как приступить?
   Но подходящее начало не подвертывается.
  
   -- Нельзя лишать танковые армии тылов, -- говорю я.-- Ни в коем случае нельзя. Наоборот, надо усилить тылы, увеличить прежде всего число хирургических госпиталей и госпиталей для легкораненых. Чтобы танковые армии не теряли свои кадры... Без подвоза, без службы тыла танковые рейды немыслимы. Общевойсковая армия, а тем более ее тылы не угонятся за танками.
  
   **
  
   Я пробил плотину молчания.
   Выступают остальные.
  
   Речь об одном -- об усилении тылов. Нужен армейский автомобильный полк, нужен батальон подвоза горючего.
  
   Сталин подходит к каждому говорящему.
   Пристально, не моргая, смотрит в глаза.
   -- Какие еще нужды?
  
   Катуков просит дать танковым армиям несколько артиллерийских дивизионов. Садится и, вспомнив, встает снова:
  
   -- Необходим дорожно-восстановительный батальон.
  
   **
  
   Аппетит приходит во время еды.
   Кто-то из командующих вслух мечтает об увеличении количества единиц в бригаде до ста.
  
  
   -- Нельзя, -- отвечает Сталин.-- Наша промышленность делает все возможное. Пока придется довольствоваться прежним числом машин в бригаде. А что до остального, дадим. Артиллерию дадим, автомобили дадим, инженерные части дадим, госпитали дадим.
  
   Мы облегченно улыбаемся.
  
   -- Идея ликвидации тылов в танковых армиях единодушно отвергается, -- Сталин оглядывает членов ГКО. -- Не ослаблять танковые тылы, а усиливать их -- такова сегодняшняя задача.
  
   **
  
   Без паузы переходит к следующему вопросу.
  
   Танковые армии впервые действуют в наших вооруженных силах. Они приобрели первый опыт наступательных операций. На основании его надо разработать инструкцию об использовании танковых армий в наступлении.
  
   -- Этим, товарищи генералы, вы займетесь, не выезжая из Москвы. Задержитесь на несколько дней. Как только инструкция будет готова, товарищ Федоренко доложит ее ГКО. Все.
  
   **
  
   Прямо из Кремля ночью едем в ЦК.
  
   Здесь, за стаканом чая, в товарищеской обстановке мы выкладываем все наши просьбы, сомнения и жалобы.
  
   Подняты плотные шторы.
   За окном хмурое октябрьское утро с навалившимися на землю тяжелыми тучами.
  
   Цекисты показывают свежие иллюстрированные журналы, предназначенные для немецких войск, и на прощание дарят нам новые автоматы, которые стали изготовлять на московских заводах.
   Мы отправляемся в Главное управление БТМВ.
   Почти все время я провожу в БТМВ, Главном управлении кадров и ПУРе.
  
   **
  
  
   Когда выдается свободный час, брожу по улицам.
   Однажды случайно попадаю на рынок.
  
   Мы, конечно, слышали о дороговизне в тылу. Но -- 80 рублей кило картошки, 30 -- одно яйцо...
   Такое не умещалось в сознании, никак не вязалось со скромным заработком нашего хозяина на Сущевке.
  
   Я медленно шел между деревянными столами.
   Мальчуган лет семи ползал по земле, собирая в сумку капустные листья. Старуха промокала тряпочкой капли молока на темных досках прилавка и отжимала эти капли в банку.
   Инвалид предложил мне пакетик с сахарином...
  
   **
  
   Армия одержала первые великие победы.
  
   Эти победы избавили народ от угрозы порабощения, позволили свободнее вздохнуть. Но жизнь в тылу еще не стала легче, голод не разжимал свою костлявую руку.
  
   Как и всякий на фронте, я мечтал побывать в тылу.
   Теперь я шагал по московским улицам и хотел одного -- скорее в Сумы, скорее на фронт.
  
   **
  
   Работа наша подходила к концу, задание ГКО было выполнено.
  
   Предстояло еще с кем-то поговорить, кого-то увидеть. Но прав был Катуков: всех дел не переделаешь.
  
   Мы уже собирались в отъезд, как вдруг раздался телефонный звонок из Президиума Верховного Совета.
  
   Михаил Иванович Калинин просит Катукова и меня приехать к нему.
  
   **
  
   Кремль малолюден и днем.
   Та же тишина на лестницах, в коридорах.
  
   Михаил Иванович по-стариковски ласково щурится сквозь две пары очков, жмет руки, за локоть подводит к креслам:
  
   -- Вам по два ордена на брата причитается.
   Вручив ордена, снова усадил нас.
  
   -- Хочу спросить о самом главном. Как бойцы живут?
  
   Он задавал въедливые вопросы и все время предупреждал:
  
   -- Только не лукавьте, отвечайте правду. Вши бывают? Над костром рубахи трясут? Палочкой выбивают?
  
   Мы рассказали о дезкамерах.
  
   -- Всех успевают обслужить? А в рейде?
  
   Интересовался, достаточно ли белья, как часто меняем его во время боев. Особенно подробно расспрашивал о питании.
  
   -- Вы тогда ночью и о снарядах говорили, и о горючем, и об артиллерии. Но ни слова о питании солдат. Потому и досаждаю вопросами. Как бы ни было тяжело в стране, армия должна получать все необходимое.
   Это не двадцатые годы.
  
   **
  
   Михаил Иванович откинул голову, что-то припоминая.
  
   -- Да, в двадцатом году было... Приехал я на курсы краскомов в Николаеве. Гляжу -- что за чудеса. Курсанты в белых брюках и в рубашках, будто в нижнем белье. У иных -- красное обмундирование, у иных -- синее. Спрашиваю, что сие означает. Дежурный докладывает: исподнее носим. Больше ничего не имеем. А цветное -- это кто как покрасить сумел.
   -- Так и вы, Михаил Иванович, тогда в латаных клетчатых брюках щеголяли и в таких штиблетах, что не дай бог! -- сказал я.
  
   Калинин поверх очков уставился на меня:
  
   -- Я? Откуда вам известно?
   -- В тот день помощником дежурного по курсам краскомов был курсант Попель.
   -- Не может быть! -- весело изумился Михаил Иванович. -- Подождите, подождите, а во что все обуты были?
  
   -- В лапти, "бульдо на 42 очка". Бульдо -- это тогда самые модные ботинки так назывались: широконосые, как бульдоги. А в лыковых лаптях 42 клетки. Вот и получалось "бульдо на 42 очка". Зато пилотки были суконные. Носились на правую бровь под углом 39 градусов. Лихой вид!
  
   -- Кормили вас тогда неважнецки, -- вздохнул Калинин,-- Меня, правда, раками угощали.
   -- Сами ловили... А так -- три четверти фунта хлеба в день на брата. Из них одна четверть отчислялась в помощь голодающим. Утром чай с сахарином, вечером чай с сахарином. В обед -- бачок супа. Поставят его на стол. Вокруг десять человек. Старший командует: "Поднять ложки", потом -- "Кушай воду". Это -- чтобы до времени картошку не вылавливали.
  
   -- И ни один не пожаловался,-- одобрительно покачал головой Михаил Иванович, -- ни один... Подождите, подождите, тогда я распорядился, чтобы вам прислали обмундирование. Получили?
   -- Как же, недели через две пришло. Гусарская амуниция.
  
   -- Гусарская? -- поднял брови Калинин.
   -- Кивера, мундиры.
   -- Носили?
   -- Кивера единодушным голосованием отвергли. А мундиры взяли; только чего-то спарывали с них. А потом получили английские ботинки, вроде танков. Но прочные, износа не было.
  
   -- В какой нищете жили! -- качал головой Калинин. -- Даже вспомнить страшно. И уж если тогда в лаптях да исподнем господ империалистов разбили, то теперь-то справимся с фашистами. Но тяжелой ценой...
  
   **
  
   Я рассказал о том, что видел на рынке.
   Михаил Иванович слушал внимательно.
  
   Изредка делал замечания:
   -- Горе народное, а люди все те же, что и в гражданскую войну -- не жалуются, не паникуют. Это их терпение на нас, руководителей, двойной ответственностью ложится. Так?..
  
   **
  
   Потом опять начинал расспросы:
  
   -- А какой процент смертности в ваших госпиталях? Не знаете? Плохо. Должны знать, обязаны... А как с бельем в госпиталях? Тоже не знаете? Непохвально. Иной раз командиры наши словно по картам шагают, а не по земле: бойцов не замечают, а видят только высоты, лесные массивы да водные рубежи. Хочу надеяться, что вы к таким не принадлежите.
  
   Беседа шла легко, свободно, касаясь самых различных мелочей солдатского быта.
  
   Но не один быт интересовал Михаила Ивановича.
   -- Как у вас с просвещением бойцов? Не полагает это кое-кто за пустяки?
  
   Я вспомнил его слова, сказанные еще вначале, "просите, чем в силах, помогу".
   Решил пожаловаться на нехватку газет.
  
   Калинин погрозил пальцем:
   -- В этом на мою поддержку не рассчитывайте -- газет у вас достаточно. Вполне достаточно! Центральные, фронтовые, армейские, корпусные, -- считал он по пальцам. -- Но с газетами работать надо. С каждым экземпляром! А вы, как видно, не умеете. У нашей партии богатые традиции работы с печатным словом. Неужто позабыли?
  
   Михаил Иванович рассказал, как до революции распространяли газеты и листовки на Путиловском, как тогда вели пропаганду большевики-агитаторы.
  
   -- Об опыте партии никогда не следует забывать. Особенно в час такой войны, как нынешняя...
  
   **
  
   Мы вышли на пустынные кремлевские улицы.
   Менялись караулы.
  
   Рослые, один к одному, бойцы в пригнанных шинелях с винтовками на плечо печатали шаг. Влажный воздух поглощал удары кованых сапог. Правая рука чертила дугу -- вперед до пряжки, назад до отказа.
  
   Катуков остановился, залюбовавшись.
   Его сердце "кадрового военного" не позволяло спокойно пройти мимо.
  
   -- Эко топают, шельмецы. Давно такого не видывал. Я почему-то припомнил Петю Мочалова, его взвод в мятых, кургузых, прожженных шинелишках.
   -- Наши не хуже.
   -- И то верно,-- быстро согласился Катуков. Со Спасской башни несся хрустальный перезвон курантов.
  
   Как по команде, мы подняли головы.
   Под маскировочным чехлом угадывался контур рубиновой звезды...
  
   **
  
   Назавтра мы выехали из Москвы.
   Знакомая уже дорога.
  
   Голые деревья, топкая грязь, размытые объезды. Нетерпеливое чувство возвращения в свою армию.
  
   **
  
   В армии заканчивались батальонные учения.
  
   Шалин подготовил приказ, в котором подводились их итоги. В числе отличившихся значился командир взвода лейтенант Духов.
  
   -- Не ошибка ли? -- усомнился я.
  
   Шалин укоризненно посмотрел на меня.
   Однако снял трубку и позвонил в бригаду.
  
   -- Нет, не ошибка. Лейтенант Духов, как отличившийся в последних боях, назначен командиром взвода.
  
   **
  
   Потом начались бригадные учения.
  
   Необстрелянные танки "брали" населенные пункты, "блокировали" узлы сопротивления и мчались вперед, далеко выбрасывая из-под гусениц мокрые комья чернозема. Пехота в тяжелых от налипшей грязи сапогах бежала вслед и кричала "ура".
  
   После настоящих учебные бои казались чем-то несерьезным, напоминали детские игры. Но это ощущение надо было подавлять. Исход будущих боев в немалой мере зависел от сегодняшних учебных...
  
   **
  
   Сразу после учений окрепшая армия, впитавшая в себя новые соки, снялась с насиженных мест.
  
   Распрощалась с гостеприимной Сумской областью и двинулась на запад.
   По наведенному еще под огнем мосту переправились через темный Днепр, миновали припорошенные первым снегом руины Крещатика и остановились на западной окраине Киева.
   Надолго ли?
  
   Из штаба Первого Украинского фронта (как теперь назывался Воронежский фронт) отвечали: не беспокойтесь, ненадолго.
   Да мы и сами понимали: не такое время, чтобы засиживаться в резерве.
  
   **
  
   См. далее...
  

0x01 graphic

Николай Кириллович Попель (1901 - 1980) - генерал-лейтенант танковых войск, автор книги "В тяжкую пору"...

  

*****************************************************************

  
   0x01 graphic
  
   Если посмотреть правде в глаза...
  

0x01 graphic

II -- законодательница в храме Правосудия. 1783.

Художник Дмитрий Григорьевич Левицкий

  
   Равные мужам великим   95k   "Статья" История Обновлено: 17/02/2009. 95k. Статистика. 2900 читателей (на 1.11.2014 г.)
   Не в укор всем достойнейшим женщинам России будет сказано, что Святая Ольга и Великая Екатерина, по праву стоят на недосягаемой высоте.
   Ольга. Однако, став у кормила государство после смерти Игоря, Ольга мудрым правлением доказала, что "слабая женщина может иногда равняться с великими мужами" (Н.М. Карамзин). Наказав убийц Игоревых, она утвердила порядок в государстве и, плененная лучом нового вероучения, будучи одарена умом необыкновенным, "Ольга захотела быть христианкою и сама отправи-лась в столицу империи и Веры греческой, чтобы почерпнуть его в самом источнике" (он же).
   Второй великой женщиной России стала русская императрица Екатерина II. Честь этой императрице делает то, что она, будучи иностранкой по происхождению, по духу своему стала близкой русским людям. Многие национальные задачи русского народа она не только осознала, но и ясно сформулировала в своем знаменитом "Наказе" и других документах.
   М.О. Меньшиков. ЗАВЕТ СВ. ОЛЬГИ
   Значение св. Ольги: она -- первый великий человек русской крови, первый национальный государь наш (до нее были варяги), первый просветитель России, первый -- святой. Придавая Ольге мужские прилагательные, я следую примеру Карамзина, назвавшего Ольгу великим мужем русской истории.
   На заре нашей истории Ольга первая заслужила славу мудрейшей из людей.
   В.О Ключевский. ИМПЕРАТРИЦА ЕКАТЕРИНА ВЕЛИКАЯ
   Екатерина II замыкает собою ряд этих исключительных явлений нашего во всем не упорядоченного XVIII в.: она была последней случайностью на русском престоле и провела продолжительное и необычайное царствование, создала целую эпоху в нашей истории.
   ПОЛОЖЕНИЕ ЕКАТЕРИНЫ ПРИ ДВОРЕ
   Но она скоро отрезвилась, почувствовав опасности, какими грозил ей двор, где образ мыслей был, переводя возможно мягче ее выражение, низкий и испорченный (lache et corrompue) Почва затряслась под ее ногами.
   "Одно честолюбие меня поддерживало, - добавляет она, припоминая эти дни много после в своих записках, - в глубине души моей было я не знаю, что такое, что ни на минуту не оставляло во мне сомнения, что рано или поздно я добьюсь своего, сделаюсь самодержавной русской императрицей".
   Это предчувствие помогало ей не замечать или терпеливо переносить многочисленные терния, которыми был усыпан ее жизненный путь.
   Настоящей тиранкой Екатерины была "дорогая тетушка". Елизавета держала ее, как дикую птицу в клетке, не позволяла ей выходить без спросу на прогулку, даже сходить в баню и переставить мебель в своих комнатах, иметь чернила и перья.
    ОБРАЗ ДЕЙСТВИЙ ЕКАТЕРИНЫ
   Но Екатерина явилась в Россию со значительной подготовкой ко всяким житейским невзгодам  
    Все это помогло ей собрать обильный запас наблюдений и опытов, развило в ней житейскую сноровку, привычку распознавать людей, будило размышление.
   Екатерина получила воспитание, которое рано освободило ее от излишних предрассудков, мешающих житейским успехам.
   В детстве ей твердили, и она сама знала с семи лет, что она очень некрасива, даже совсем дурнушка, но знала и то, что она очень умна. Поэтому недочеты наружности предстояло восполнять усиленной разработкой духовных качеств.
   Цель, с какой она ехала в Россию, дала своеобразное направление этой работе.
   Задача облегчалась тем, что она хотела нравиться надобным людям независимо как от их достоинств, так и от своего внутреннего к ним отношения; умные и добрые были благодарны ей за то, что она их понимает и ценит, а злые и глупые с удовольствием замечали, что она считает их добрыми и умными; тех и других она заставляла думать о ней лучше, чем она думала о них.
   Руководясь такой тактикой, она обращалась со всеми как можно лучше, старалась снискать себе расположение всех вообще, больших и малых, или, по крайней мере, смягчить неприязнь людей, к ней не расположенных, поставила себе за правило думать, что она во всех нуждается, не держалась никакой партии, ни во что не вмешивалась, всегда показывала веселый вид, была предупредительна, внимательна и вежлива со всеми, никому не давая предпочтения, оказывала великую почтительность матушке, которой не любила, беспредельную покорность императрице, над которой смеялась, отличное внимание к мужу, которого презирала, - "одним словом, всеми средствами старалась снискать расположение публики", к которой одинаково причисляла и матушку, и императрицу, и мужа.
   Поставив себе за правило нравиться людям, с какими ей приходилось жить, она усваивала их образ действий, манеры, нравы и ничем не пренебрегала, чтобы хорошенько освоиться с обществом, в которое втолкнула ее судьба. Она вся превратилась, по ее словам, в зрителя, весьма страдательного, весьма скромного и даже видимо равнодушного, между тем прибегала к расспросам прислуги, обоими ушами слушала россказни словоохотливой камер-фрау, знавшей соблазнительную хронику всех придворных русских фамилий со времен Петра Великого и даже раньше, запаслась от нее множеством анекдотов, весьма пригодившихся ей для познания окружавшего ее общества, наконец, не брезгала даже подслушиванием. 
   Во время продолжительной и тяжкой болезни вскоре по приезде в Россию Екатерина привыкла лежать с закрытыми глазами; думая, что она спит, приставленные к ней придворные женщины, не стесняясь, делились друг с другом россказнями, из которых она, не разрушая их заблуждения, узнавала много такого, чего никогда не узнала бы без такой уловки.
   "Я хотела быть русской, чтобы русские меня любили". По усвоенному ею способу нравиться это значило и жить по-русски, т. е. как жили толкавшиеся перед ней русские придворные.
   Она прилагала свое правило и к другой хорошо подмеченной ею особенности елизаветинского двора, где религиозное чувство сполна разменялось на церковные повинности, исполняемые за страх или из приличия, подчас не без чувствительности, но и без всякого беспокойства для совести.
   ЕЕ ЗАНЯТИЯ
   В первое время Екатерина много плакала втихомолку.
   Но всегда готовая к борьбе и самообороне, она не хотела сдаваться и из уныния сделала средство самовоспитания, духовного закала.
   Настоящую, надежную союзницу в борьбе со скукой Екатерина встретила в книге. Но она не сразу нашла свою литературу.("Жизнь Цицерона" и Монтескье о причинах величия и упадка Римской республики)
   "Никогда без книги и никогда без горя, но всегда без развлечений" - так очерчивает Екатерина свое тогдашнее времяпровождение.
   Ее не пугало переутомление. Словно она пробовала себя, делала смотр своим силам, физическим и умственным; ее как будто занимало в чтении не столько содержание читаемого, сколько упражнение внимания, гимнастика ума.
    ИСПЫТАНИЯ И УСПЕХИ
   Но Екатерина не могла корпеть над своими учеными книгами спокойной академической отшельницей: придворная политика, от которой ее ревниво и грубо отталкивали, задевала ее за живое, била прямо по чувству личной безопасности.
   Она старалась укрепить свое шаткое положение, всеми мерами и с заслуженным успехом приобретая сочувствие в обществе. Она хорошо говорила и даже порядочно писала по-русски; господствовавшая при дворе безграмотность извиняла се промахи в синтаксисе и особенно в орфографии, где она в слове из трех букв делала четыре ошибки (исчо - еще).
   В ней замечали большие познания о русском государстве, какие редко встречались тогда среди придворного и правительственного невежества. По словам Екатерины, она, наконец, добилась того, что на нее стали смотреть, как на интересную и очень неглупую молодую особу, а иноземные послы незадолго до Семилетней войны писали про Екатерину, что теперь ее не только любят, но и боятся, и многие, даже те, кто находится в лучших отношениях к императрице, все-таки ищут случая под рукой угодить и великой княгине.
    ГРАФ А. П. БЕСТУЖЕВ-РЮМИН
   Екатерина искала более надежного союзника. Чрезвычайно пронырливый и подозрительный, непоколебимый в своих мнениях, упорный, деспотичный и мстительный, неуживчивый и часто мелочный, как характеризует его Екатерина, канцлер граф А. П. Бестужев-Рюмин резко выделялся из толпы придворных ничтожеств, какими окружала себя Елизавета.
   Ум его, весь сотканный из придворных каверз и дипломатических конъюнктур, привык додумывать каждую мысль до конца, каждую интригу доплетать до последнего узла, до всевозможных последствий. Раз составив мнение, он проводил его во что бы ни стало, ничего не жалея и никого не щадя.
   Их сблизили общие враги и опасности.
   Личные и партийные вражды усугубляли опасность. В женские царствования XVIII в. фавориты заместили роль прежних цариц, приводивших ко двору свою родню, которая и мутила придворную жизнь.
   "Или умру, или буду царствовать", - писала она своим друзьям.
   "Надобно раздавить змею", - шептали Петру враги Екатерины. Придворные боялись говорить с ней, как с опальной.
    ЕКАТЕРИНА ПРИ ИМПЕРАТОРЕ ПЕТРЕ III
   Умея уступить печальным обстоятельствам, она примирилась с незавидным положением молодой брошенной жены, даже извлекла из этого положения свои выгоды. Супружеский раздор помог разъединению политической судьбы супругов: жена пошла своей дорогой.
   Воцарился Петр III.
   С первых же дней его царствования с Екатериной стали обращаться презрительно
   Но она не сошла в могилу, но все время твердым, хотя и неслышным шагом шла по намеченному пути, подкрадываясь к престолу.
    ХАРАКТЕР
   Виденные примеры соблазняли, возбуждали аппетит честолюбия, побуждая напрягать все силы в эту сторону, а Екатерина от природы не была лишена качеств, из которых при надлежащей выработке выделываются таланты, необходимые для успеха на таком соблазнительном и скользком поприще.
   Екатерина выросла с мыслью, что ей самой надобно прокладывать себе дорогу, делать карьеру, вырабатывать качества, необходимые для этого, а замужество доставило ей отличную практику такой работы, не только указало цель ее честолюбию, но и сделало достижение этой цели вопросом личной безопасности.
   И она умело повела свою работу. С детства ей толковали, что она некрасива, и это рано заставило ее учиться искусству нравиться, искать в душе того, чего недоставало наружности.
   И она открывала или развивала в себе свойства высокой житейской ценности, отчетливое знание своего духовного инвентаря, самообладание без сухости, живость без возбуждения, гибкость без вертлявости, решительность без опрометчивости.
   Ее трудно было застать врасплох; она всегда была в полном сборе; частый смотр держал ее силы наготове, в состоянии мобилизации, и в житейских столкновениях она легко направляла их против людей и обстоятельств.
   В обращении она пускала в ход бесподобное умение слушать, терпеливо и внимательно выслушивать всякий вздор, угадывать настроение, робкие или не находившие слов мысли собеседника и шла им на подмогу. Это подкупало, внушало доверие, располагало к откровенности; собеседник чувствовал себя легко и непринужденно, словно разговаривал сам с собой.
   Екатерина предпочитала изучать сильные стороны других, которые при случае можно обратить в свою пользу, и умела указать их самому обладателю.
   Люди вообще не любят чужих поисков в своей душе, но не сердятся, даже бывают тронуты, когда в них открывают достоинства, особенно малозаметные для них самих. В этом умении дать человеку почувствовать, что есть в нем лучшего, - тайна неотразимого обаяния, какое, по словам испытавшей его на себе княгини Дашковой, Екатерина производила на тех, кому хотела нравиться, а она хотела нравиться всем и всегда, считая это своим ремеслом.
   Усвоенная ею манера обхождения с людьми сослужила ей неоценимую службу в правительственной деятельности.
   Она обладала в высокой степени искусством, которое принято называть даром внушения, умела не приказывать, а подсказывать свои желания, которые во внушаемом уме незаметно перерождались в его собственные идеи и тем усерднее исполнялись.
   Наблюдательное обращение с людьми научило ее узнавать их коньки, и, посадив такого дельца на его конька, она предоставляла ему бежать, как мальчику верхом на палочке, и он бежал и бежал, усердно подстегивая самого себя. Она умела чужое самолюбие делать орудием своего честолюбия, чужую слабость обращать в свою силу.
   Вежливая простота обхождения самой Екатерины даже с дворцовыми слугами была совершенным новшеством после обычной грубости прежнего времени. Только под старость она стала слабеть, капризничать и прикрикивать, впрочем, всегда извиняясь перед обиженным с признанием, что становится нетерпеливой.
   Как с людьми, точно так же поступала она и с обстоятельствами. Она старалась примениться ко всякой обстановке, в какую попадала, как бы она ни была противна ее вкусам и правилам.
   Необходимость жить с людьми не по выбору заставила ее с помощью философского анализа пополнить это правило, чтобы спасти хоть тень нравственной независимости: среди чужих и противных людей жить по-ихнему, но думать по-своему.
   Она рано поняла, что познание людей каждый должен начинать с самого себя. Екатерина принадлежала к числу довольно редких людей, умеющих взглянуть на себя со стороны, как говорится, объективно, как на любопытного прохожего. Она подмечала в себе слабости и недостатки с каким-то самодовольством, не прикрашивая их, называя настоящими именами, без малейшего угрызения совести, без всякого позыва к сожалению или раскаянию.
   Будучи 15 лет, она написала наскоро для одного образованного иностранца свой философский портрет. Спустя 13 лет она перечитала это свое изображение "философа в 15 лет" и была поражена, что в таком возрасте так уже хорошо знала все изгибы и тайники своей души.
   Это удивление и было каплей искусительного яда, попавшей в ее самопознание. Она не сводила глаз с любопытного прохожего, и на ее глазах он вырастал в обаятельный образ; природная гордость и закал души среди горестей делали для него невыносимой мысль быть несчастным; он являлся рыцарем чести и благородства и даже начинал перерождаться из женщины в мужчину.
   Екатерина пишет про себя в записках, что у нее ум и характер, несравненно более мужской, чем женский, хотя при ней оставались все приятные качества женщины, достойной любви.
   Древо самопознания без достаточного нравственного удобрения дало нездоровый плод - самомнение. В сочинениях Екатерины отразились и разнообразные интересы, и увлечения ее возбужденной мысли. Немка по рождению, француженка по любимому языку и воспитанию, она занимает видное место в ряду русских писателей XVIII в.
   У нее были две страсти, с летами превратившиеся в привычки или ежедневные потребности, - читать и писать.
   От природы веселая, она не могла обойтись без общества и сама признавалась, что любила быть на людях. В своем интимном кругу она была проста, любезна, шутлива, и все чувствовали себя около нее весело и непринужденно.
   Но она преображалась, выходя в приемную залу, принимала сдержанно-величественный вид, выступала медленно, некрупными шагами, встречала представлявшихся стереотипной улыбкой и несколько лукавым взглядом светло-серых глаз. Манера держаться отражалась и на всей деятельности, образуя вместе с ней цельный состав характера. В каком бы обществе ни вращалась Екатерина, что бы она ни делала, она всегда чувствовала себя как бы на сцене и потому слишком много делала напоказ.
   Задумав дело, она больше думала о том, что скажут про нее, чем о том, что выйдет из задуманного дела; обстановка и впечатление были для нее важнее самого дела и его последствий.
   Отсюда ее слабость к рекламе, шуму, лести, туманившей ее ясный ум и соблазнявшей ее холодное сердце. Она больше дорожила вниманием современников, чем мнением потомства; за то и ее при жизни ценили выше, чем стали ценить по смерти.
   Как она сама была вся созданием рассудка без всякого участия сердца, так и в ее деятельности больше эффекта, блеска, чем величия, творчества. Казалось, она желала, чтобы ее самое помнили дольше, чем ее деяния.
   Примеры из жизни Екатерины Великой (Собр. А.И. Каменев)
   Екатерина сохраняла чрезвычайную осторожность при подписании бумаг, особливо, если дело касалось до обвинения людей. Однажды, читая бумагу, она хотела уже подписать, но вдруг остановилась и спрятала ее. "Я не подпишу теперь этого приговора, -- сказала она, обратясь к девице Энгельгардт, бывшей при ней, -- потому что чувствую себя не в совершенно спокойном расположении духа, а я испытала на себе, что в подобном состоя-нии я всегда делаюсь суровее. Надобно подумать и потом решить".
   Екатерина не терпела наушничеств и не любила тех людей, которые привыкли к этому. Однажды, прогневавшись на одного из своих приближенных, она сказала другому, который, обрадованный этим случаем, захотел совершенно очернить неприятеля своего в мнении императрицы: "Я сама не-давно очень худо об нем заключала, но теперь ваши слова доказывают мне, что он совсем не так худ, как было я об нем думала".
   Екатерина чрезвычайно любила своих служителей, в особенности более приближенных к ней. Когда умер ее любимый слуга Попов, она приказала опустить занавеси у своих окон, из которых можно было видеть дом покой-ного, и более месяца не приказывала поднимать их. "Как я могу не сожа-леть об этом верном слуге моем, -- говорила она, -- он был добрый хри-стианин и никогда не говорил ни об ком худа!"
   Однажды по время пребывания императрицы Екатерины в Царском Селе, вечером, несколько солдат гвардейских полков, собравшихся вкруговую, тихим голосом начали петь песни. Екатерина в это время сидела на галерее и вслушивалась в тихое пение солдат, которые продолжали свое занятие ти-хо и стройно. Вдруг перед ними является посланный и говорит им: "Императрица приказала спросить вас, за что вы ее не любите?" Изумленные солдаты, не зная, что делать, говорят: "Верно, государыня прогневалась на нас за то, что мы осмелились петь; а мы готовы сию минуту пожертвовать жизнью для матушки императрицы!" -- "Нет, -- отвечает посланный, она не прогневалась на вас за это, а только приказала сказать вам: верно вы ее не любите, когда боитесь петь громче и думаете, что ваше веселье может когда-нибудь оскорбить ее". В одну минуту обрадованные солдат грянули хором, и Екатерина махнула им белым платком в знак своего удовольствия.
   "Любовь к отечеству", по определению Императрицы, является оказательством: почтения и благодарности правительству; покорности законам, учреждениям (установлениям) и добрым нравам общества; уважения выгод отечества, при рвении (sic) к возможному их совершенствованию, и, наконец, ревности о благе и славе родины; особливо было указано, что Государь заслуживает любовь от своих подданных, как родитель от детей и тем паче, что являемые им благодеяния весьма важны. Затем следовало указание способов, коими каждое в отдельности "звание" (сословие) должно являть свою любовь к отечеству; подробно указывались таковые "способы" и со стороны воина, представителя "военных людей" [3].
   Еще полковником Астраханского пехотного полка, на маневрах у Красного Села, где одна сторона предводительствуема была графом Паниным, а другая не помню кем, Суворов, который уже давно негодовал на методические движения, почитаемые в то время во всей Европе за совершенное военное искусство, и на долговременную стрельбу во время боя, мнению его, ничего не решавшую, осмелился показать великой Монархине и своим начальника образ действий, приличнейший духу русского солдата, и испортил маневр порывом своевольным и неожиданным. Среди одного из самых педантских движений, сопряженного с залпами "плутонгами и полуплутонгами", он вдруг прекратил стрельбу своего полка, двинулся с ним вон из линии, ворвался в середину противной стороны, замешал часть ее, и все предначертания и распоряжения обоих начальников перепутал и обратил в хаос. Одна Екатерина во всей России поняла и молодого полковника, и оба данные им наставления, и тогда же сказала об нем: "Это Мой собственный будущий генерал!" После такого слова, легко было, и не Суворову, идти к цели свободно и без опасения препятствий, - что же должен был сделать Суворов, с своей предприимчивостью, со своей железной волей, и как он этим воспользовался?
   ...Сам Суворов представлял собою идеал, великий образец для военных людей. Например, в первую турецкую войну главнокомандующий Румянцев приказал ему сделать поиск, разведку на Туртукай. Суворов, как известно, вместо разведки взял штурмом эту крепость и доносил Румянцеву: "Слава Богу, слава Вам, Туртукай взят, и я там". Говорят, будто бы Румянцев хотел предать Суворова военному суду за неточное исполнение приказания. Но Императрица Екатерина II наложила такую резолюцию: "Победителей не судят".
   О взятии Варшавы Суворов донес в следующих кратких словах: "Всеми-лостивейшая Государыня! Ура! Варшава наша!" Екатерина ответила на это так же кратко: "Ура! Фельдмаршал". Этим она возводила его в фельдмар-шалы
   Однажды граф Никита Иванович Салтыков представил Императрице рапорт об исключении со службы армейского капитана. "Это что? Ведь он капитан, _ сказала Императрица, возвысив голос. _ Он несколько лет служил, достиг этого чина, и вдруг одна ошибка может ли затмить несколько лет хорошей службы? Коли в самом деле он более к службе неспособен, так отставить его с честью, а чина не марать... Если мы не будем дорожить чинами, так они упадут, а уронив раз, никогда не поднимем".
   Самая Императрица всегда бодрая, живая, энергичная, не унывающая при самых тяжелых обстоятельствах, сумела и в армии влить тот же дух бодрости, энергии и веселья. "Римляне никогда не считали врагов, а только спрашивали, -- где они?" -- писала она Румянцеву на его донесение о превосходстве сил турок и результатом этих слов явилась блестящая Кагульская победа, одержанная 17-ю тысячами против полутораста.
   Краткое послесловие
   Великое дарование Государыни выбирать выдающихся генералов и предоставление им должной самостоятельности было главнейшей причиной столь громких побед русской армии, которыми ознаменовалось ее царствование. Вообще, так называемый "Век Екатерины" представляет богатую сокровищницу многих сторон чисто русского военного искусства, которое в то время далеко оставляло позади себя таковое же всех остальных европейских армий. Это, благодаря Екатерининским генералам была одержана блестящая победа в Отечественной войне 1812 года
   Дай бы Бог нынешним правителям России поступать так, как это делали Святая Ольга и Великая Екатерина.
  
  

0x01 graphic

  

Женщины Эгера (1867).

Художник Берталан Секей изобразил героический эпизод национальной истории (Венгрия) -- оборону эгерского замка от турок, когда на место павших солдат встали женщины и дети

   .
  
   Не всяк девица офицеру под стать   30k   Оценка:8.51*4   "Документ" История Комментарии: 5 (26/03/2007) Обновлено: 17/02/2009. 30k. Статистика. 5389 читателей (на 1112014 г.)
  
   О высочайших требованиях к офицерским бракам в России и за границей (по сведениями дореволюционных источников) Под ред. А.И. Каменева Из "Военной энциклопедии", изданной в СП б. в 1911 г.
   Браки военнослужащих почти во всех современных государствах обусловлены существенными ограничениями, особыми для офицеров, нижних чинов и гражданских чиновников военного ведомства.
   Прежде всего, требуется разрешение начальства. Сущность этого ограничения сводится к требованию представления имущественного обеспечения (Германия, Австрия), когда получаемое офицером содержание недостаточно для обеспечения семьи; государство не признает возможным обременять свой бюджет назначением молодым офицерам содержания, обеспечивающего и их семейства.
   Затем, в целях поддержания достоинства офицерского звания и охраны интересов офицерского быта, закон требует признания брака пристойным, т.е. не нарушающим достоинства офицерского звания (Россия, Германия, Австрия, Франция). В некоторых государствах (Россия) требуется еще определенный возраст офицера, в целях предупреждения необдуманных браков, а в других (Австрия) вступление в брак ограничивается определенным процентом женатых офицеров части.
   В России постановления, ограничивающие вступление в брак офицеров, впервые появляются при Петре Великом, когда в 1722 г. было воспрещено гардемаринам жениться "без указа" под угрозой 3 г. быть в каторжной работе. Это запрещение было распространено затем в 1764 и 1766 гг. на офицеров пехоты и кавалерии, причем командирам полков вменялось в долг "входить в рассмотрение материальной обеспеченности и пристойности браков обер-офицеров". В 1796 г. устанавливается, что все вообще желающие вступить в брак офицеры уведомляли об этом своих шефов или командиров полков, а приказом императора Павла (1800 г.) предписывалось всем генералам, штаб и обер-офицерам испрашивать на вступление в брак Высочайшего соизволения.
   Под пристойностью брака закон разумеет добрую нравственность, благовоспитанность невесты и соответствующее офицерскому званию общественное ее положение.
   В Германии имперское военное законодательство относительно браков военнослужащих ставит одно ограничительное условие - наличность разрешения начальства
    В Австро-Венгрии разрешение на брак офицеров может быть дано при наличности следующих условий: а) чтобы брак был признан пристойным, б) чтобы он не превышал установленного в части % (от 1/2 до 1/3) женатых офицеров; полковники и генералы, а также офицеры ландвера этому ограничению не подвергаются, в) чтобы брак штаб и обер-офицеров, за исключением строевых полковников и подполковников, был материально обеспечен представлением определенного реверса
   Во Франции право на брак офицеров ставится в зависимости от двух условий: разрешения начальства и признания пристойности. Брак без разрешения влечет придание суду или дисциплинарное взыскание; вдова же и дети офицера, в случае его смерти, лишаются права на выслуженную им пенсию. (...)
   Из книги Я.В. Червинки. "Военная карьера у нас и за границею", изданной в Варшаве в 1912 г.
   Из статьи Ф. Волошинова. " О форме одежды и о браках офицеров", опубликованной в "Военном сборнике" за 1898 г., N11
   Из статьи Д. Кашкарова. "Военно-административные заметки (по поводу сокращения переписки, браков офицеров и формы одежды)", опубликованной в "Военном сборнике" за 1887 г.
   Вопросы для дискуссии:  
      1.Устарело ли сегодня требование благопристойности офицерского брака?
      2.Что сегодня следует понимать под благопристойностью невесты?
      3.Нужно ли сегодня стимулировать холостячество молодых офицеров?
      4. Может быть, следует ввести дополнительные выплаты офицерам-холостякам?
  
  

0x01 graphic

Сократ и Ксантиппа

  
   Любите, да власти над собой не давайте   70k   Оценка:8.78*4   "Статья" Обновлено: 17/02/2009. 70k. Статистика. 5666 читатель (на 1.11.2014 г.)
   Владимир Мономах, княжив в столице 13 лет, скончался на 73 году от рождения, прославившись славными победами за русскую землю, благими нравами и мудрыми изречениями. Перед кончиной он завещал своим сыновья:  Жену свою любите, но не давайте ей власти над собою...
   Роль женщины по Священному Писанию и другим источникам
   Творцу не угодно было даровать женщине власть, но Он даровал ей влияние, которое покоряет и сильного, да так, что он (сильный) не замечает этого и подчиняется слабому, не чувствуя стеснения своей свободы.
   Влияние женщины велико, но оно благотворно только тогда, когда вся жизнь женщины сообразна с её назначением.
     -- Положение жены - положение существа любящего и преданного. Уклонение от этого положения, нарушение порядка, установленного Богом, не может пройти безнаказанно.
     -- Жена добродетельная представлена в описании, сделанном Соломоном. Здесь кратко изложено все, что сказано и что можно сказать еще об этом. Вот это описание:
     -- "Добрую жену кто найдет - цена её выше жемчуга. Сердце мужа её надеется на нее, и не остается без вознаграждения. Она платит ему добром, а не злом во все дни жизни своей...
   Хорошая мать стоит сотни учителей
   Исторические примеры из жизни женщин
   Гинданы (одна из ливийских народностей у Геродота) прославились тем, что у них женщины на щиколотках носили много кожаных ремешков. Говорят, что это вся­кий раз, совокупившись с мужчиною, женщина повязывает себе ремешок, и у которой сих ремешков наибольше, та почитается прекраснейшею, как имеющая более всего любовников  
   Германцы древние. Вся их жизнь проходит в охоте и военных занятиях: с раннего детства они [закаляются], приучаясь к тяготам их сурового обра­за жизни. Те, кто дольше всего остаются девственными, заслужи­вают наибольшую похвалу среди своих [соплеменников]: они полагают, что это увеличивает рост и укрепляет силы. А уж иметь половые сношения с женщинами до достижения двадцати­летнего возраста они считают одним из самых позорных дел; [в этой сфере отношений] у них ничего нельзя скрыть, ибо они совместно купаются в реках и носят одежду из звериных шкур или из небольших кусков оленьей кожи, оставляющих обнажен­ной значительную часть тела.
   Мужчине дана агрессивная миссия, женщине - трудная обязанность зашиты. Дело мужчины несложно и требует только физической или нравственной, интеллектуальной или составленной из многих элементов, - силы нападения и борьбы, чтобы одно за другим уничтожать все препятствия, которые воздвигает женщина для своей защиты, или, лучше сказать, для того, чтобы сдаться врагу стыдливо и медленно. Женщине, напротив, природа дала задачу более трудную и жестокую. Она должна отказывать в том, что хочет сама; должна бороться с наслаждением, охватывающим ее; должна гнать того, кого любит; требовать жертвы вместо поцелуя; быть скупой, когда все побуждает к щедрости; должна собрать все свои слабые силы, чтобы защищать ворота против бешенного нападения; кричать "подожди" тому, кого хотела бы прижать к своей груди.
   Ксантиппа - имя нарицательное, употребляемое в тех случаях, когда хотят сказать о сварливой, вспыльчивой, злоязычной и неуживчивой женщине. Таковой была жена Сократа. Встретил он свою избранницу на афинском базаре. Он звонким девичьим голосом расхваливала какие-то горшки. У него возникло желание с ней побалагурить.
   Невозмутимый Сократ стал разъяснять, в чем состоит добродетель настоящего мужчины.
      -- Люди, желающие стать хорошими наездниками, берут себе лошадей не самых смирных, а горячих: они думают, что если сумеют укрощать таких, то легко справятся со всеми. Вот и я желая быть в общении с людьми, возьму ее к себе в том убеждении, что если я буду переносит ее, то мне легко будет иметь дело со всеми людьми.
   Женщины и война  
     -- Вот что писал испанский военный писатель, лейтенант Fild de lo Guerd в ХIХ в.: "Все ничто - суда, пушки, ружья, если нет женщин, которые в состоянии презирать мужчину, не умеющего умирать, обнимая знамя своего отечества, если нет женщин, готовых продать свои наряды и драгоценности на нужды отечества, чтобы купить мечи". "Ни лучшие полководцы, ни предусмотрительные правители, ни богатства государственных касс не сравняться с могуществом женщины-матери или супруги, сдерживающей рыдания и твердо указывающей воину: "Иди, исполни свой долг!".
     -- Русские женщины (1812 г.), и их было не мало, как некогда скифы отвечали Ксерску: мы не хотим с тобою воевать, но ты узнаешь нас, коли дотронешься до наших святынь...
     -- Патриотизм русских женщин. 1812 г.. Куда только не прятались несчастные жители от неистовства врагов: женщины скрывались между обнаженными трупами, марали себе лица са­жею и повязывались по-старушечьи платками, чтоб спастись от нахальства ожесточенных; две дочери почтенного гражданина, убегая от них, броси­лись в Москву-реку...
     -- Грузия времен царя Ираклия II-го. Грузинский царь смог собрать для защиты своей столицы всего пятнадцать ты­сяч воинов. Почти все они легли костьми в неравной битве с персами. 11 сентября 1795 года орды Ага-Мухаммеда порвались в Тифлис. Вероятно, подобных ужасов не пе­реживала даже многострадальная столица Грузии. Побе­дители насиловали женщин, убивали детей и подрезали девушкам на память поджилки под правым коленом. Кура была запружена трупами. Оставив позади себя сожжен­ный и разграбленный город, Ага-Мухаммед угнал до шестнадцати тысяч грузин в неволю.
     -- М. Монтень рассказывает: Некая крестьянка обвинила перед полководцем и главным судьей армии одного солдата в том, что он отнял у ее маленьких детей ту малость вареного мяса, которая оставалась у нее для их пропитания, ибо эта армия разграбила все деревни кругом. И действительно, нигде не осталось ни зернышка. Полководец приказал женщине сначала хорошенько обдумать свои слова, ибо она должна будет отвечать за них, если окажется, что это ложное обвинение. Но так как женщина твердо стояла на своем, то он приказал распороть солдату живот, чтобы удостовериться в истине. И тогда убедились, что женщина сказала правду. Поучительное наказание!
   Мудрые изречения
     -- Брак - и не рай и не ад, это просто чистилище (А. Линкольн).
     -- В ошибке любой женщины есть вина мужчины (И. Гердер).
     -- Жена видит в муже одновременно силы, которую нужно сломить, и слабость, которую нужно защитить (Ж. Ростан).
     -- Жена, домогающаяся власти, становится тираном своего мужа, а господин, сделавшись рабом, бывает смешным и жалким созданием. (Ж.-Ж.Руссо).
     -- Жена, не ведущая мужа вперед, непременно толкает его назад (Д. Милль).
     -- Мужчины создают законы, женщины -нравы (Ф. Гибер)...
   Плутарх. Наставление супругам...
  
  

*************************************************

0x01 graphic

   А.И. Каменев
   Военная школа России (уроки истории и стратегия развития). - М.: СигналЪ, 1999. - 355 с. (Книга, напечатанная за счет своей пенсии, в количестве 50 экз.)
  
   "У России только два союзника: ее Армия и Флот" - эти слова царя-миротворца имеют сегодня особый смысл. Быть России или не быть - вопрос, напрямую зависящий от состояния ее Вооруженных Сил. Сила Армии и Флота не в оружии, боевой технике и даже не в солдатах, она - в офицерах, их образованности, преданности Родине, умении выполнять свой священный долг.
   История деяний Петра Великого доказывает, что "учение доброе и основательное есть всякой пользы отечества яки корень, семя и основание". Именно оно закладывает прочные основы сильной Армии и Флота. Но военная школа России может выполнить свою благородную миссию только тогда, когда она развивается и совершенствуется на основе достигнутого, когда внимательно относится к отечественному историческому опыту, когда черпает мудрость и вдохновение в трудах и деяниях наших великих соотечественников.
   В данной работе впервые в отечественной практике представлен аналитический срез развития военной школы России за 300 лет ее существования и мысли о стратегии ее последующего развития.
   Труд представляет интерес для политиков и аналитиков, органов власти и военного управления, работников военно-учебных заведений, историков и педагогов.
  

@А.И. Каменев, 1999.

0x01 graphic

СОДЕРЖАНИЕ

   Введение.
  
   Почему свое 300-летие военная школа России встречает не в лучшем своем состоянии? Почему ломается пусть несовершенная, но работающая система подготовки офицерских кадров, закрываются старейшие военно-учебные заведения, разрушаются научные школы, разбазариваются ценные педагогические кадры? Можно ли бездушно рушить то, что создавалось десятилетиями? Следует ли мириться с таким положением дел? Может быть России не нужны хорошие и надежные офицерские кадры? О чем нам может поведать исторический опыт подготовки офицерских кадров? Какие уроки из этого опыта можно извлечь? Могут ли эти уроки послужить основой для разработки стратегии развития военной школы России? К чему призывают нас из прошлого русские патриоты? В состоянии ли мы внять голосу предков?
  
   Христианская антропология и офицер.
  
   Нужны ли России честные и благородные офицеры, "христолюбивые воины", готовые положить душу свою "за други своя"? Может ли православие дать делу подготовки офицеров такую силу, которую не в состоянии поколебать недруги России? Что может составить прочную основу самоотверженности, долга, ответственности, стойкости, мужества, смелости и отваги, т.е. всего того, что столь необходимо для профессии офицера? В чем состоит великая и преобразующая сила самосознания? Чем обусловлен примат духовного начала над физическим? Почему и для чего человек должен совершить восхождение к своей духовности, обрести дар свободы, познать свою индивидуальность? Почему укрепление духовного начала в человеке должно быть предметом и его личной заботы и тех, кому поручено его обучать и воспитывать? Какие силы сдерживают благие побуждения и дела человека? Что значит жить жизнью, достойной звания "Человек"? Как следует относиться к тому, что не все люди от природы равны? Почему гибнут подчас природные дарования? Почему религия лучше всего объясняет природу человека, помогает ему в испытаниях, воодушевляет надеждой, верой и любовью? Какое значение для человека имеет жизненно важное знание? Как в человеке проявляется его общее, национальное и индивидуальное начало? В чем особенности проявлений русского человека? Что о поре юношества говорят нам христианские ученые? Насколько важно это учитывать в работе с курсантами? Сколь сильно влияние чувств на наше поведение и поступки? Как все усвоенное о человеке "накладывается" на задачи военной школы?
  
   Политика и военное образование.
  
   Почему армия занимает особое место в политике и не может быть только ее служанкой? Для чего цивилизованному государству нужны офицеры высокой политической и государственной культуры? Почему война и политика идут рука об руку? Осознала ли Россия факт особой роли своей Армии? Понимает ли правительство в должной мере задачи военной политики? Почему вспышки патриотизма и уважения к Армии, вспыхивающие нередко, быстро гаснут? Почему огромный заряд энергии пропадает даром? Почему правительство слабо простирает свои заботы о политическом образовании офицерства? Почему само офицерство не спешит политически образоваться? В чем заключается "партийность" офицера? Кому и в чем он дает обеты верности? Кому служит верой и правдой? Почему он должен быть не только рыцарем без страха, но и без упрека? В чем следует просвещать офицера? Насколько важно, чтобы он умел верно оценивать политическую ситуацию? Что он должен делать во время смут? Нужна ли Армии защита от непродуманной и вредной политики? Необходимы ли ей самостоятельные начальники и командиры? Нужна ли военному образованию "идеологическая добавка", т.е. сильная мотивирующая составляющая? Какой она должна быть? Нужно ли власти заботиться о политическом обладании Армией? Почему верховная власть России в 1917 г. упустила из виду эту задачу? В чем суть политического образования офицеров? Нужно ли рассматривать офицерство как резерв государственных людей? Что следует ждать от нашей интеллигенции? Почему вопрос о кадрах - политический? Должна ли личность офицера быть неприкосновенной? Сможет ли правительство обеспечить спрос на талантливые личности в военной среде? Какую политическую ответственность несет офицер перед законной властью и народом?
  
   Воспитание в военной школе.
  
   Почему возникла задача воспитания? Какую особенность воспитание имеет в военном деле? Почему важно хорошо воспитать офицера? Всегда ли русское правительство правильно понимало задачи воинского воспитания будущих офицеров? Почему нельзя допускать ошибок в воспитании офицеров? Что должны делать военно-учебные заведения по воспитанию своих подопечных? Какой положительный опыт и какие недостатки имели место в воспитании кадет и юнкеров? Какие практические меры предпринимались в этой области? Каким должно быть сегодня воспитание будущих офицеров? Существует ли своеобразная пирамида воспитания? Что такое общечеловеческое, гражданское, национальное, половое, возрастное, профессиональное и должностное воспитание?
  
   Дидактика военной школы.
  
   Чему и как следует учить в военной школе? Что из общей дидактики может взять себе на вооружение военная дидактика? Какие бывают обучаемые и педагоги? В какой помощи со стороны преподавателей нуждается ученик? Чем отличается специальное образование от общего? Как сделать так, чтобы будущий офицер "с фундаменту познал военное дело"? Каковы основные идеи военного образования и какую роль они играют в подготовке офицерских кадров? Почему видный педагог категорически заключает, что "неспособный к командованию офицером быть не может"? Что составляет основы офицерского образования? Каково назначение высшего военного образования и всем ли оно должно быть доступно? Нужно ли военной школе быть национальной и что это означает, какие требования выдвигает? На чем основывается прочность военного образования? Что является основой воспитания духа рыцарства в офицерах? Какие идеи, взгляды, традиции следует культивировать в офицерской среде? Почему воспитание должно быть более волевым, чем "умовым"? Нужно ли элитарное военное образование? Кому следует вверять обор лиц для подготовки к офицерскому званию? Есть ли те надежные критерии, которые позволяют отобрать лучших и пригодных? Во времена полководцы применяли в своей борьбе принцип сосредоточения сил и средств на главном направлении. Применим ли этот принцип в военном образовании? Как велико значение начального этапа обучения и что надо сделать для того, чтобы он не отвращал, а приобщал к военному делу молодых людей? Нужно ли упреждать противника в подготовке офицерских кадров и как это можно сделать?
  
   Командный и педагогический состав.
  
   Что характерно для командной и педагогической деятельности в военно-учебном заведении? Какая дополнительная ответственность ложится на командиров и педагогов? Почему в военной школе должны учить только выдающиеся личности? Какой вред подготовке офицеров наносят невежественное, некомпетентное, грубое, либеральное руководство? Какие требования к директору кадетского корпуса предъявлялись во времена Екатерины Великой? Сколь велико значение обаяния командующей и воспитывающей личности? Почему к руководству вузами приходят нередко недостойные люди? Какие поучительные примеры нам дает история военно-учебных заведений? Есть ли критерии отбора начальников в ввузу? Какие их основные функции? Нужен ли специальный офицер-воспитатель? Как много начальников должно приходиться на обучаемых? Чем отличались русские военные педагоги? Нужен ли воинский дух и патриотизм педагогу, работающему в военном вузе? Каким критериям должен отвечать тот, кто желает преподавать в военном вузе? Чем и как надо привлекать талантливых лиц в военно-учебные заведения? Нужно ли военной школе готовить свои педагогические кадры? Какие функции возлагаются на военного педагога?
  
   Система военно-учебных заведений и руководства ими.
  
   Какие типы военных школ существовали в России? Кто и как ими руководил? Как много зависит от того, кто стоит во главе военно-учебного дела? Какие особые учебные заведения готовили кадры для армии и флота России? В чем были сильные слабые стороны системы военных школ России? Какие военные школы имеются в ведущих государствах Европы и США? Есть ли общие требования к системе военно-учебных заведений? Имеется ли необходимость в подготовке офицеров запаса? Как это делается у нас и за рубежом? Какую пользу подготовке офицерских кадров принесла деятельность Главного управления военно-учебных заведений? Можно ли и нужно ли усовершенствовать нынешнюю систему управления военно-учебными заведениями?
  
   Попечение о военно-учебных заведениях (вместо заключения).
  
   Может ли военно-учебное строительство обойтись без попечительство со стороны власти, интеллигенции, состоятельных людей, церкви, общественности? Что дает попечительство и какие исторические примеры свидетельствуют в пользу его возобновления в нынешних условиях? Кто и как восстановит утраченную традицию? Как эту миссию осуществляют сегодня в иностранных государствах? Почему важна социальная защита офицеров и как это сказывается на деятельности военной школы?
  

0x01 graphic

ВВЕДЕНИЕ

   Лишь незрячий не увидит того, что сегодня не все благополучно в подготовке офицерских кадров России. Ломается старая, пусть несовершенная, но все же работающая система подготовки офицеров, закрываются старейшие военно-учебные заведения, имеющие богатый опыт подготовки офицеров, под одно некомпетентное руководство сводятся разнородные учебные структуры, прекращают свое существование целые научные школы, бездарно разбазариваются педагогические кадры... Рушится в одночасье то, что создавалось столетиями.
   Свое 300-летие русская военная школа встречает обескровленная, сбитая с толку, растерянная. Заботы о выживании, сохранении начальственных мест, составляют все содержание деятельности многих старших начальников. В работу военной школы вмешиваются все, кому не лень. Гражданский дух ведет наступление на дух воинский уже в стенах военно-учебных заведений. Молодые люди не спешат связать свою судьбу с судьбой армии, а те, кто предпринимает такую попытку, быстро разочаровывается и расстается с армией. Родник, дававший жизнь армии, пересыхает...
   Можно ли мириться с такой ситуацией? Нет, конечно, нельзя, ибо каждый здравомыслящий человек отдает себе отчет в том, какова роль Вооруженных Сил в современном мире: нет надежной вооруженной силы, нет и сильного государства, нет перспективы достойного развития. Нет хорошего офицера - нет и войска.
  
   **
  
   Представленная на суд читателя работа является логическим продолжением ранее опубликованных трудов автора - "История подготовки офицерских кадров в России" (М., 1990), "История подготовки офицерских кадров в СССР" (Новосибирск, 1991), "Современная высшая школа: состояние, проблемы и перспективы развития" (М., 1991) и "Трагедия русского офицерства (уроки истории и современность) (М., 1999).
  
   Если две первые работы, главным образом были нацелены на хронологическое раскрытие темы с попутными обобщениями, то две последние преимущественно носили системный, аналитический характер.
  
   Данная же работа фактически является работой аналитической, обобщающей и выводящей определенные закономерные тенденции в подготовке офицерских кадров. Здесь не только констатируются факты, делаются обобщения, но и вырабатывается стратегия развития военной школы России.
  
   Наряду с внимательным отношением ко всему позитивному, имевшему место в 300-летней истории военной школы России, вносятся и обосновываются новые идеи, которые, по нашему мнению, логически вытекают из исторического опыта и сообразуются с потребностями сегодняшнего дня.
   И в этом отношении ее можно назвать одной из первых в аналитическом освещении темы.
  
   Путеводной звездой в разработке темы служили бессмертные идеи Петра Великого, мысли и суждения большого числа мыслителей, как отечественных, так и зарубежных.
  
   Перечислим их в алфавитном порядке, не умаляя значения тех, кто безусловно возвышается над всеми.
  
   Это: Аксаков И., Аристотель, Баланин Д., Бецкой И., Болотников И., Булгаков С., Воронецкий В., Головин Н., Грулев М., Достоевский Ф., Драгомиров М., Дрозд-Бонячевский, Дрэпер Дж., Ермолов А., Зеньковский С., Изместьев П., Ильин И., Исаков Н., Калнин Э., Карцов П., Кедрин С., Клаузевиц К., Ковалевский П., Коменский Я., Короткевич А., Корф Н., Краснов П., Куропаткин А., Макаров С., Махров П., Месснер Э., Милютин Д., Морозов Н., Ницше Ф., Парский Д., Платон, Плутарх, Потемкин Г., Ростовцов Я., Румянцев П., Рыскин Н., Скобелев М., Смирнов В., Сосунцов Е., Спенсер Г., Суворов А., Сурин А., Ушинский К., Фадеев Р., Федотов Г., Флуг Ф., Франк С., Червинка Я., Шопенгауэр А., Шувалов П., Энгельман И., Яковлев П. и др.
  
   Следует отметить, что использование идей указанных мыслителей вовсе не означает их механическое заимствование или же попытку соединить несовместимое, как это может показаться при взгляде на представителей столь разных школ и направлений.
   Нам удалось, как кажется, взять наиболее рациональное в том или ином взгляде, позиции и суждении, органически соединить это в стройное учение, базирующееся на нашей национальной почве, подчиненное национальным интересам России и соответствующее ее культурным и военным задачам.
  
   Неоценимую роль в подготовке данного труда имели исторические работы, авторами которых являются:
  
   Антонов Н., Апухтин А., Баивов А., Бернацкий В., Берх В., Бескровный Л., Бецкой И., Бильдеринг А., Бирюков Н., Блонский П., Бобровский П., Богданович М., Боголепов С., Богословский М., Болотов А., Бутовский Н., Веселаго Ф., Волгин А., Волков С., Газенкампф М., Галенковский П., Галкин М., Гейсманс П., Геруа А., Гершельман Ф., Герштенвейг В., Глиноецкий Н., Голицын Н., Головин Н., Греков Ф., Де-Ливон В., Дельбрюк Г., Демков М., Деникин А., Динзе В., Дитмар С., Дмитриевский А., Дружинин К., Евдокимов Л., Жервэ Н., Кавтарадзе А., Коменский Я., Каптерев П., Карцов П., Кедрин В., Кедрин С., Керенский С., Керсновский А., Кладо Н., Клаузевиц К., Клюжев И., Ключевский В., Ковалевский М., Ковалевский П., Кованько П., Коновницын П., Корф С., Краснов П., Крит М., Куминский П., Лалаев М., Левшин Д., Лесгафт П., Макаров А., Макаров С., Маккавейский Н., Максутов М., Мариюшкин А., Маслов И., Машкин Н., Мельницкой Н., Меньшиков М., Михневич Н., Мусин-Пушкин А., Мышлаевский А., Недзвецкий В., Павлов-Сильванский Н., Панов А., Петров П., Пушкарев И., Режепо П., Рубинштейн М., Рычков В., Свечин А., Смирнов В., Соколов Н., Соколовский М., Спенсер Г., Строев В., Трескин Д., Ушинский К., Шильдер Н., Шмидт К., Юрьев Л., Яковлев А., Януш Л. и др.
  
   Без произведений названных авторов, вне всякого сомнения, не могло бы быть и данной работы. Конечно, труды указанных авторов, неравнозначны по своему значению и содержанию, но мы не задаемся целью давать им какую-либо оценку, ибо данная задача не только не входит в наши планы, но и противоречит основной нашей идее подхода к трудам предшественников. Она такова: все сделанное ранее надо с благодарностью принять и учесть; не критиковать предшественников, а самому не допускать их ошибок.
  
   Фактический материал по современному состоянию военной школы найден в многочисленных публикациях в прессе на страницах военных и гражданских журналов и газет.
  
   Кроме того, основанием для оценки состояния дел в современной военной школе стал и личный (более чем 20-летний) опыт работы автора в системе военно-учебных заведений, исследовательская и научная работа в течение 27-лет и более чем 30-летний опыт воинской службы в четырех военных округах (Московском, Сибирском, Среднеазиатском и Прибалтийском).
  
   Идеи, лежащие в основе данной работы, в разное время были предметом изучения в Генеральном штабе, Главном управлении военно-учебных заведений, Академии Генерального штаба, ряде других военных академий, военных училищ и центральных учреждений.
   Публикации, число которых более 200, думается, достаточно известны в военно-учебных заведениях.
  
   Эти сведения приводятся здесь лишь для того, чтобы подчеркнуть мысль о том, что мысль о данной работе вынашивалась давно, зрела в течение почти тридцати лет, пробивала себе дорогу в сложной борьбе с обстоятельствами и людьми.
  
   Борьба эта, естественно, не оканчивается и изданием данного труда.
  
   Можно без всякого сомнения предположить, что найдутся и приверженцы авторских оценок и идей, но будут и те, которые не хотели бы ничего менять, а также и те, кому выгодно рутинное развитие военной школы России.
  
   С чего начать?
  
   Прежде всего, нужно прислушаться к голосу тех, кто на своем горьком опыте узнал, к чему ведет пренебрежение к офицерскому вопросу. Со страниц незабвенных трудов русских патриотов звучит призыв к ныне живущим...
  
   Прежде всего, из армии следует изгнать тот нейтралитет к России, который имеет место. Равнодушная армия умирает как армия.(М.Меньшиков). Мало одного духа солдат и офицеров, мало их горячего святого желания победы, нужны еще твердые умелые руки вождей, чтобы привести армию к победам. (Н.Морозов). Высшему начальнику уже недостаточно только носить генеральский мундир: ему нужно иметь за собой авторитет боевого опыта, командный ценз на всех предыдущих ступенях иерархической лестницы и широкое военное образование. (П.Махров).
  
   Следует помнить, что настоящая, истинная сила армии заключается в воспитании такой общей самоотверженной рядовой массы командного состава, которая бы не гонялась за блестящими эффектами, не искала красивых лавров, а смело и твердо шла в бой, гордая своим высоким призванием и крепкая своим понятием о долге и истинном благородстве (Н.Морозов).
  
   При подготовке офицерского состава на первом месте следует поставить подготовку высшего командного состава. (Н.Головин). "Пусть выступят вперед честные люди" (М.Меньшиков), ибо горе той армии, где карьеризм и эгоизм безнаказанно царят среди вождей, где большинство генералов думает лишь о своем благополучии, служит из-за наград и отличий, ведут лишь свою линию(Н.Морозов).
  
   Следует помнить, что военное искусство не может и не должно у всех народов выливаться в одни и те же формы, быть всегда и везде одинаковым, вне зависимости от духа и особенностей народа. Спасение наше и возрождение может заключаться только в отрешении от иноземных устоев и возвращении к заветам славных вождей Российской армии (Н.Морозов).
  
   "Прежде всего, обратите внимание на офицера". Вот эта мысль, которая неотступно должна преследовать нас при чтении проектов обновления армии. "Смотрите в корень", хочется сказать авторам: "помните, что сила армии не в солдатах, а в офицере".(Н.Морозов)
  
   Пора отказаться от опасного заблуждения, будто хорошим офицером может быть всякий образованный человек (В.Рычков). Пусть лучше некомплект офицеров, чем комплект с такими личностями, как офицеры "Поединка"!(Дрозд-Боняческий). Будущее за такой армией, где офицеры верят в высоту своей миссии, а не удерживаются только формами, чинами и орденами (А.Дмитриевский).
  
   Мы долго не хотели слышать этих слов.
   Неужели и на это раз мы останемся глухи к этим пламенным воззваниям?..
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Литература для введения
  
   1701 года, января 14, последовал Высочайший указ об учреждении школы "Математических и навигацких, то есть, мореходных хитростно искусств учения". -См.: Веселаго Ф. Очерк истории Морского кадетского корпуса с приложением списка воспитанников за 100 лет. - СП б., 1852. - с.5. - Это время и есть день рождения русской военной школы.
   См.: Меньшиков М. Остановите бегство. - В кн.: Меньшиков М.О. Письма к ближним. - СП б., 1908.- с.102.
   См.: Морозов Н.А. Прусская армия эпохи Йенского погрома. Ее возрождение. Значение для нас этого поучения. - СП б., I9I2.-с.16.
   См.: Махров П. Современная война и высшее командование. // Разведчик. - I9I2.- NII56.- с.868.
   См.: Морозов Н. Воспитание генерала и офицера, как основа побед и поражений. (Исторический очерк из жизни русской армии эпохи наполеоновских войн и времен плацпарада).- Вильна, I909.-с. 56.
   См.: Головин Н.Н Высшая военная школа. - СП б., I9II.-с.107.
   См.: Меньшиков М. Нравственный ценз. - В кн.: М.О. Меньшиков. Выше свободы. Статьи о России. - М., 1998.- с.197.
   См.: Морозов Н.А. Воспитание генерала и офицера ... - с.47.
   См.: Там же.
   См.: Морозов Н. К вопросу обновления армии.// Русский Инвалид.-I907.- NI05 (I2 мая).
   См.: Рычков В. Чего не хватает нашим кадетским корпусам?// Военный сборник .- I9II.- N4.- с.52.
   См.: Дрозд - Бонячевский. "Поединок " Куприна с точки зрения строевого офицера. (Опыт критического обзора) // Военный сборник. - I9I0.-N2.- с.178-179.
   См.: Дмитриевский А. Идеал офицера.// Военный сборник. -I9I2.-N7.- с.8.
  
  
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023