Ночью старый город пуст. Слепые окна. По мостовой идет девочка. За спиной рюкзак, сжатые кулачки спрятаны в рукава куртки. Дрожат колени. Холодно. Дождя нет, но брусчатка мокрая.
Двери заперты. В старом городе никто не живет. Опущены ставни. Кафе. Конторы. Магазины. Закрыты до утра.
Днем откроются двери. Выставят плакаты: 'Мы ждем вас!'. 'Только у нас!'. Или просто и сухо: 'Открыто'. Сейчас никого. Только девочка идет, трогая двери.
И вспоминает сон. Как ее разбудили. Мама в пальто, надетом на ночную рубашку. Рука прижата к животу. Говорит, кривясь от боли:
- Попроси в школе дополнительное питание... Отдай соседке за еду цепочку и крестик из шкатулки. Держи телефон - я тебе позвоню... В синей тетради адрес бабушки... Папа вернется, дождись его...
Сонная девочка кивала. На табурете толстый фельдшер в белом халате с отекшим словно заспанным лицом. На коленях оранжевый чемоданчик.
- Поторопитесь, женщина! - зевнул он, - а то не довезем.
Мама сунула ей в рюкзак банковскую карту, написала четыре цифры на ладошке. Поцеловала в голову. Охнула, согнулась и пошла к выходу.
- Больница в старом городе, - оглянулся в двери фельдшер.
Девочка кивнула и снова заснула. Спала сколько хотела, словно в каникулы или выходные. Проснулась. Взяла мамин телефон. И заигралась... В школе начался первый урок.
Девочка вскочила. Умыться. Заплести косу. Самой! Неаккуратная коса торчала влево, юбка и блузка перекошены вправо.
Маленькая стрелка настенных часов неумолимо ползла к десяти.
Бросила в рюкзак учебники. Пока умывалась, начался второй урок. И она решила не торопиться. Все равно опоздала.
На мамином столике отодвинула букет цветов в вазе. Открыла флакон духов. Маленький, который в глубине и только на праздник. Мама нюхала их и загадочно улыбалась, смачивала подушку пальца и трогала себя за ушами. От папиных духов с работы пахло грубо и резко, здесь же аромат едва уловим.
Она перевернула флакон, приложив к горлышку палец. Духи пролились. Девочка ожесточенно терла пальцем по лбу, за ушами, по шее. Пыталась понюхать себя. Поворачивая нос то к правому, то к левому уху. Голова вертелась, уши убегали.
Перешла на кухню. Нашла в холодильнике сосиску. Отрезала хлеб. Кусок вышел тонким вверху и толстым снизу. Вспомнила, что не закрыла флакон и побежала в комнату.
И когда она, бегая, решила в школу не идти, в дверь позвонили. До-о-олгим звонком. Кто-то нажал на кнопку и не отпускал ее.
'Из школы! - испугалась девочка. - Узнали, что я не только прогуляла урок, но и решила не идти!'
Незапертая дверь распахнулась, в квартиру вбежали трое мужчин. Заглянули в кухню и ванную. И обступили девочку.
- Папка с мамкой где? - спросил главный, схватив ее за плечо рукой без двух пальцев. - Долги собираются отдавать?
'Как хорошо, они не из школы', - подумала девочка.
- Чего молчишь? Язык проглотила? - прохрипел широкий как комод крепыш.
- Мама в больнице, папа на войне, - вздохнула девочка.
Мужчины захохотали. Девочка решила, что удачно пошутила и тоже засмеялась. Главарь смахнул слезу трехпалой рукой.
- Хоть бы раз кто правду сказал, - мотал он головой, - куда не придешь, жалобят и детей вперед пихают. Не бойся меня. Я тебе даже козу не могу сделать! - показал он искалеченную руку. - скажи, где они работают?
Девочка подумала.
- Папа придумывает духи. Приходит каждый раз с новым запахом, маме они не нравятся. Она ругается и зовет его клумбой. Мама днем ходит по полям, собирает цветы, вечером приносит букеты и говорит папе, что это настоящий запах, а папа говорит, что цветы, если каждый день - веники.
- Чтоб я так жил! - восхитился третий, тощий с острыми напоминающими кастет перстнями на пальцах. - Кредитов набрать и цветочки нюхать.
- Значит, батя парфюмер, а мамке, пока он с духами химичит, кто-то букеты дарит. Иди туда, где они прячутся, отдай 'требование'. Мы поселимся здесь, пока не заплатят.
Трехпалый протянул спрятанный в полиэтилен лист бумаги.
- Мы не злые, мы справедливые, - пояснил 'комод', выгребая из маминой шкатулки цепочку и крестик.
- Выбьем бабло, и больше нас не увидят! - пообещал тощий, повертел мамин телефон и спрятал в карман.
- Соберем долги, - мечтательно вздохнул главарь, засовывая в рот холодную сосиску, - в полдень пробьют часы на башне. Откроют ворота вокзала и подадут поезд. Наконец-то уедем. Туда, где настоящие дела, а не долговой мусор. Иди, девочка! Без родителей и денег не возвращайся...
И выставил ее за дверь. Девочка пошла в школу. Подходя к ней, посмотрела на мост. В старый город шли люди. Многие с чемоданами и сумками. Из детского сада цепочкой по двое вели детей. Девочка вздохнула и повернула к школе.
'Домашнее задание!' - вспомнила она, взявшись за ручку двери и хотела вернуться.
Но дежурная учительница потянула дверь на себя, дверь втащила упиравшуюся девочку в пустой холл.
Учительница внимательно посмотрела на нее, потом на часы.
- У тебя есть справка от врача или записка от мамы?
Девочка молчала.
- Тогда к завучу.
Завуч - толстая тетка с прической-пирамидой на голове - сидела в тесном заставленном кабинете на втором этаже. На столе дымилась чашка с кофе. Руку опустила в открытый ящик.
Она недовольно посмотрела на них, вынула руку и прикрыла ящик.
Рядом с чашкой сахарница без крышки с торчащей ложкой. Девочка втянула воздух, словно нюхала духи, и сглотнула.
- Почему опоздала? - завуч раздула ноздри и тоже принюхалась.
- Маму увезли в больницу, я проспала, потом пришли бандиты, все украли и выгнали меня из дома.
- Надо же! - покачала головой завуч. И прическа-пирамида осуждающе покачалась. - Какие страшные истории случаются с теми, кто прогуливает. Хитрая девочка. Шастала утром по старому городу, сочинила все это и пришла на последний урок. Кто заплетал косу? Папа? Что мама сказала утром? Наверное, велела не опаздывать?
- Чтобы я взяла у вас дополнительное питание.
- Наглость - второе счастье! - завуч животом прижала ящик и снова поводила носом, - поливать дочь французскими духами и требовать дополнительное питание.
- А первое? - поинтересовалась девочка.
- Что первое?
- Первое счастье - какое?
- Не морочь мне голову! - разозлилась завуч. - Вызываю родителей. Где они работают?
- Папа парфюмер! - вспомнила девочка трудное слово, - мама днем в поле собирает цветы, чтобы вечером принести букет. Но сейчас папа на войне, мама в больнице.
Завуч достала из шкафа журнал. Задержалась на оценках девочки и нахмурилась. Пролистала до последней страницы, на которой записывали данные родителей.
- Он работает на автомойке, в химчистке машин. Мама продает цветы в ларьке. Как вы достали своими фантазиями. Не выдержу и уеду отсюда. Если она в больнице, тебя сдадим в опеку. Сиди, никуда не уходи.
Завуч вышла, плотно закрыв дверь.
Девочка посмотрела на чашку с кофе. На дверь. Открыла ящик стола. На листе с чьей-то контрольной с подчеркнутыми красной пастой ошибками лежал бутерброд. Ветчина и сыр на куске хлеба, сверху зеленая веточка петрушки.
'Дополнительное питание', - догадалась она и взяла бутерброд. Отпила кофе из чашки. Кофе горький. Она бросила три ложки сахара, подумала, и бросила еще две, размешала. Подтянула раскрытый журнал и вырвала страницу. Допила кофе. Схватила рюкзак и с недоеденным бутербродом в руке сбежала по лестнице.
Школу от дороги закрывал кустарник. Девочка с бутербродом встала за ним.
На крыльцо выбежали физрук в спортивной форме со свистком на груди и завуч.
- Ищи мерзавку! Беги направо! - взвизгнула завуч. Физрук засвистел и побежал направо вокруг школы. Завуч пошла влево, тяжело нагибаясь и заглядывая под скамейки.
'Наверное, это ее дополнительное питание', - подумала девочка, лихорадочно доедая ветчину. Остатки запихала пальцами в рот и с раздутыми как у хомяка щеками присела за кустом. На корточках, гусиным шагом отошла от школы. За углом вскочила и побежала. В каком-то дворе переоделась. Вывернула наизнанку черные куртку и юбку. Переоделась наоборот. Переплела косу в две косички.
Теперь у нее коричневые куртка и юбка. Некрасиво - зато никто не узнает. И косички две. Она спряталась. Девочка перебежала мост и оказалась в старом городе.
Сразу кончился асфальт. Булыжная мостовая, на которую не поставишь ровно ногу. Узкие улицы. Невысокие дома плечом к плечу. Острые крыши словно зубы дракона, а вот и сам дракон. Спрятался за домиком на детской площадке.
По улицам шли люди. Веселые и беспечные. Заходили в магазины, садились за столики в кафе. Словно чего-то ждали. Многие с вещами. Чемоданы, катясь по булыжной мостовой, грохотали и подпрыгивали.
Девочка вышла на заставленную ларьками площадь. В центре белая башня с часами, под отвалившейся штукатуркой красные словно подъеденные кирпичи. Вода била из позеленевшей чаши питьевого фонтанчика.
Людей много и здесь. Они пили воду, что-то покупали в ларьках. Старик присел на чемодан. Женщина расстегнула кофту и кормила ребенка. Недовольно сквозь толпу пробирался делового вида мужчина в строгом костюме с портфелем в руках.
- Снимок на память! - суетился фотограф с камерой. - Память о прошедшем. Уезжающим скидка.
Все поглядывали на часы на башне. Маленькая стрелка показывала на небо, большая подползала к ней. Вот она закрыла маленькую.
- Бом-м-м... - протяжно пробили часы.
Все на мгновение замерли. Подскочил старик с чемодана. Женщина оторвала от груди сразу захныкавшего ребенка и застегнула кофту. Люди заторопились. Схватили сумки и побежали. Толпа утекала с площади в улицы словно вода из озера по каналам.
- Бом-м-м... - били в спину часы.
Девочка бежала, боясь отстать. Спотыкалась, налетая на сумки. Рюкзак за спиной мотало из стороны в сторону.
- Бом-м-м...
Военный в камуфляже с рядом значков на груди вывел из переулка строй.
- Левой! Левой! - командовал он, размахивая мегафоном.
Толпа несла ее по улице, поворот, еще один, и все уперлись в решетку с высокими воротами. За ней вокзал. На пути остановился поезд.
Служащий в железнодорожной фуражке отпирал висячий замок.
Толпа обступила его, напирая. Подходили люди с чемоданами, сумками и рюкзаками. Нарядные и просто одетые. Толкались, старались протиснуться ближе, вставали на цыпочки, заглядывая через ограду.
Служащий ковырялся в замке огромным ключом и бормотал:
- Все уедут! На этот поезд всегда есть билеты.
Открылись ворота. Машинист высунулся в окно локомотива и смотрел, как садятся пассажиры. У него усталое лицо. Фуражка набекрень, усы повисли. Каждый день он надеется, что пассажиров не будет. Тогда можно оставить поезд на вокзале и уйти домой. Но платформа всегда полна. А дочка, если она у него есть, стоит за оградой и смотрит, как папа каждый день уезжает.
Пассажиры расселись, махали кому-то из окон.
Девочка вспомнила, как они втроем бежали к вокзалу. Провожали папу. Папа не в трусах и майке, как дома. Не в спортивных штанах и растянутой куртке, в которых ходил на работу. Необмятая военная форма. Огромная камуфляжная сумка в правой руке. Левой он держал за руку девочку. И мама держала ее за руку. Они бежали, когда девочка отставала, поднимали ее над дорогой, и она словно летела. В спину били часы.
У закрытых ворот вокзала папа гладил ее по голове и говорил маме:
- Немного заплати долги, остальное - жить... А ты, когда вернусь, научись сама заплетать косички и шнуровать ботинки... Надо ехать, иначе проторчим здесь всю жизнь...
Он поднял ее на руки. От него пахло духами, не нежными как от мамы, а грубыми. Наверное, те самые мужские духи, которые он придумал. Папа долго махал им рукой из поезда, как сейчас машут кому-то рассевшиеся в вагонах пассажиры.
Загудел тепловоз. Поезд тронулся. Застучали колеса. Поезд свернул на виадук, переехал ров на окраине старого города и исчез. Семафор зажегся красным. Железнодорожник вышел и запер ворота.
Девочка вздохнула и пошла обратно в город.
Только что опустевший он снова был полон людей. Пробежал мужчина в костюме с портфелем в руках, галстук сбился набок. Воспитательница, подгоняя криками, вела детей на площадку. Студенты колледжа сосали энергетики, набираясь сил перед лекциями. Хвастались татуировками и телефонами. Стояли в очереди за сосисками.
Продавец - толстяк в вязаном жилете - дремал в кресле, приоткрыл глаз, мельком глянул на нее.
Девочка прошлась вдоль рядов книг. Провела пальцем по корешкам. Стряхнула пыль и чихнула.
Продавец открыл глаза и удивленно посмотрел на нее.
- Дай руку! - потребовал он, дотронулся до ее ладони и вскрикнул: - Теплая! Ты ошиблась дверью! - потянулся он, - игрушки в доме напротив. Слева и справа продают гаджеты. Какое гадкое слово - гаджеты. Слева телефоны, а справа можно купить шлем. Надеть его и погрузиться в другой мир. Или робота. К ним завезли игрушечных девочек. Они развлекаются. Нажимают на кнопки, крутят джойстиком, и роботы-девочки заходят ко мне. Просят энциклопедию хороших манер, потом задирают юбку и ругаются матом. И убегают. А я сижу и за день не продаю ни одной книги. Тайком торгую сигаретами. С ними забываешь все горести. Словно уехал. Ты зашла за сигаретой? Первая бесплатно. Бери, а то студенты на перемене расхватают.
- Мне нужна газировка и булочка.
- Странная девочка. Здесь нет газировки и булочек. Хочешь, подарю детскую книжку?
- Я еще плохо читаю, мне мама иногда на ночь сказки рассказывает. Купите учебники.
Девочка достала из рюкзака толстую стопку.
- Никто не покупает книги. - пожаловался продавец. - Все хотят их продать. И они не твои, школьные.
- Они мои. В школе их мне дали...
Букинист молчал. Девочка вздохнула и заговорила, убежденно глядя ему в глаза:
- Я хорошо училась, меня сразу перевели в следующий класс, мне они больше не нужны.
- Ты ловко врешь, я дам тебе сто рублей. Ты зашла. Провела рукой по книгам. Чихнула от пыли. Соврала. Ты - настоящая. Значит я еще на день останусь в городе. В день, когда в мою лавку не зайдет никто кроме роботов, я закрою ее. В полдень, когда пробьют часы на башне, уйду на вокзал, сяду в поезд и уеду...
Рюкзак стал легким. Только тетрадки. Днем тепло, можно спрятать в него куртку. Сто рублей это маленький лимонад и булочка. Их продают на каждом углу.
Надо потихоньку все отдавать, тогда всегда будет лимонад и булочка, - подумала девочка. - Сначала взять красный, потом зеленый или розовый. Они все вкусные, с пузырьками. И булочка. С маком, потом с курагой. Со сладким кремом.
Она бросила в урну пустую бутылочку и облизала пальцы.
Люди куда-то торопились, гуляли, стояли у рекламных щитов. Парень сидел на скамейке с большой папкой на коленях. Поворачивался к прохожими, распахивал куртку, показывая круглый герб на футболке. Те бросали равнодушный взгляд и шли дальше.
Девочка подошла, рассмотрела герб. Колосья и глобус, инструменты.
- Я расскажу про волшебную страну! - сказал парень. - В которой не было нищих и богатых. Все были счастливы. Это не сказка. Она действительно была!
Парень раскрыл папку. В ней лежали старые открытки, пожелтевшие газеты, плакаты. Он взял руку девочки.
- Почему пальцы липкие?
- Я их после булочки плохо облизала.
- Тогда не трогай. Только смотри. - показал он открытку. - Бригада вызывает другую на социалистическое соревнование... Колхозники с песнями отдают зерно государству... Трудящиеся единодушно подписываются на заем... Парад физкультурников. Одухотворенные лица светятся от счастья. Люблю их! Была чудесная страна. Твои родители помнят о ней?
Девочка пожала плечами.
- О чем они говорят?
- О долгах, о своей квартире, о клумбе и цветах, что надоели друг другу... - загибала девочка пальцы.
- Они забыли. В той чудесной стране не было долгов, квартиры раздавали бесплатно, все дарили друг другу гвоздики первого мая.
- В ней были лимонад и булочки?
- Конечно! Настоящие, без химии. Лучшее мороженое! Расскажи об этой стране в классе, напомни родителям...
Он захлопнул папку. Пошел к выбежавшим из колледжа студентам.
Девочка шла, мечтая о волшебной стране. Пронесся мимо мужчина с портфелем. Кончик галстука торчал из кармана пиджака.
Долговязый парень с радужным шарфом на шее остановил ее.
- Что тебе говорил Прошляк? Который сейчас втирает студентам сказки?
- Про чудесную страну, в которой...
- Которой нет и больше не будет! - засмеялся он. - Слушай меня. Я - посол будущего. Немедленно забудь, что он сказал. Смотреть надо вперед. У нас будет прекрасная страна. Надо лишь разрешить все. Запретить только прошлое. Это груз, который не дает двигаться вперед. Переписать, стереть. Глупые люди цепляются за него. Идеалы нищих. Всё хорошее в жизни получишь только за деньги. Смотри рекламу. 'Купи билет - выиграй миллион'. 'Возьми в кредит миллион'. Миллион - и тебе доступно всё. Путевка в пальмовый рай. Любовь. Большая квартира и люксовый автомобиль. Набрал долгов, обанкротился и начинай сначала. Никто не рекламирует прошлое. Расскажу об этом студентам, чтобы им не запудрил мозги Прошляк...
Строевым шагом подошел военный в камуфляже с термосом за спиной и мегафоном в руках. Потер рукавом ряд значков на груди. Поставил на землю термос и поднял мегафон:
- Одолели долги, нет крыши над головой? Плохо и тяжело? Всегда есть место, где дадут полную миску солдатской каши!
Он пожимал руки прохожим, хлопал по плечу студентов. Снова поднимал мегафон.
На детской площадке малыши лепили куличи в песочнице. Выглядывали из домика. Карабкались на деревянного дракона. Воспитательница на скамейке смотрела в планшет. Девочка присела рядом. Воспитательница неприязненно глянула на нее. Девочка пересела на другую скамейку. На ней курили трое студентов. Сигарету, затянувшись, передавали друг другу. Два парня в кожаных куртках, усыпанных заклепками, рыжий словно огонь с банкой энергетика и толстяк с зажигалкой в руке. Девчонка с зелеными волосами. Серебряные шарики блестели на носу.
- Сказала преподу - надо в книжный, - заявила студентка, и троица засмеялась.
Девочка рассматривала серебряные шарики на крыльях ее носа.
- Нравится? - поймала та ее взгляд и задрала майку. Золотой шарик торчал у пупка. Повернула голову и отвела прядь волос. Туннель в ухе, словно пуля пролетела. Задрала правый рукав, показав татуировку.
- Да! А вы прошлое или будущее?
Троица снова засмеялась.
- Мы настоящее, - Рыжий затянулся сигаретой.
- Наслушалась дурачков, которые ходят друг за другом, - вертел зажигалку Толстяк, - нет прошлого и будущего, только настоящее. Нет вчера и завтра. Только сегодня. Поднялось солнце - тепло. Закурил сигарету - хорошо. Выпил энергетик - взбодрился. Иначе от тоски хочется в полдень, когда пробьют часы на башне, сесть в поезд и уехать.
- Ты наша! - рассмотрел ее Рыжий, - одета навыворот. Назло всем.
- Это, чтобы меня не поймали...
Протрещал звонок в колледже.
- Пару прогуляли и хватит. - вздохнул Толстяк. - Приходи завтра. Клара, - кивнул он на зеленоволосую, - за стольник тату набьет. Навыворот - протест по-дешмански.
Троица поднялась. Рыжий швырнул окурок за скамейку. Клара пнула под нее пустую банку. Толстяк обронил зажигалку.
Девочка подобрала ее и пошла следом. За дверями колледжа турникеты. Студенты за ними становились серьезными. Выбрасывали сигареты и банки энергетиков, прятали распущенные волосы, опускали глаза перед дежурным преподавателем с красной повязкой, шли к стенду с расписанием занятий.
Девочка постояла перед турникетом и вернулась на улицу.
Улица раскручивалась от центральной площади словно гигантская улитка и выводила к окраине. К замусоренном обрыву, спускающемуся к высохшему каналу. За ним по шоссе бежали машины. В землю вросли гаражи. Вдоль обрыва девочка вышла к больнице. Приземистые здания обнесли забором. На калитке табличка 'КАРАНТИН'. Девочка подергала запертую калитку. Крутя синими огнями на крыше, подъехала Скорая помощь. Ворота распахнулись, пропустив ее, и сразу закрылись.
Девочка пошла дальше. Вышла к вокзалу. Ворота закрыты на огромный замок. Рельсы уходят на виадук и за город. Семафор горит красным.
Она пошла к площади, гуляла пока не устала. Город пустел. Увели детей с площадки. Студенты, галдя, перебегали через мост. Закрывались магазины. Ключи щелкали в замках. С грохотом опускались ставни и запирались ворота.
Прошли, проверяя урны, бомжи. Собрали объедки в большие пакеты.
Деловой человек брел, согнувшись от усталости, едва не скребя портфелем по булыжной мостовой.
На площади девочка попила из фонтанчика и умылась.
Закатилось солнце, зажглись фонари. В городе никого кроме нее не было. Девочка шла и трогала запертые двери.
Один дом новый. Башенки и острая крыша выше других. Штукатурка не серая от времени, а белая нарядная. Тарелки спутниковых антенн смотрят в темное небо. Широкие ворота в подземный гараж поднимаются, открывая путь в темноту.
Остановилось желтое такси, из машины вышла женщина в светлом плаще. Водитель отнес к двери огромные пакеты. У нее зазвонил сотовый телефон. Одной рукой она держала его, пальцами второй сыграла гамму на пульте у двери. Дверь открылась.
Девочка придержала дверь. Женщина проплыла мимо, равнодушно скользнув по ней взглядом.
- Все надоело! - стонала она в телефон. - Противный город. Я купила шипучий шар в ванну, розовое вино и высокий бокал. Фисташки и оливки. Пармезан и салями. Представляешь, нигде нет артишоков! Нет масла гхи! Не могу больше здесь. Взяла большие глянцевые журналы. Лежать в ванной до утра. Пережить ночь. В полдень, когда пробьют часы на башне, бросить все и бежать. Сесть в поезд сразу, как откроют ворота. У них нет артишоков!..
Женщина зашла в квартиру, на ходу сбросив туфли и плащ, захлопнула дверь.
Девочка пошла выше. К чердаку вела узкая лестница. На верхней площадке матерчатые мешки для мусора. Швабры, метлы и лопаты для снега.
Она сложила мешки стопкой один на другой. Каждый мешок в ее рост. На одну девочку. Двадцать мешков на двадцать девочек. Лежать мягко. Вертеться нельзя, тогда от пыли хочется чихнуть. Под головой рюкзак. Сверху куртка. В окошко смотрит круглая луна. Девочка подвинулась, но вскоре луна снова заглянула в окошко.
Тогда девочка уставилась на нее, нахмурила брови и сузила глаза, играя с луной в гляделки. Они долго смотрели друг на друга, и луна проиграла. Не выдержала и подвинулась. Еще и еще. И ушла за другой край окна.
Девочка засмеялась и уснула...
Проскрипели, открываясь, окна и двери. Глухо донеслись гудки машин, шаги прохожих. Солнце через окошко под потолком удивленно посмотрело на девочку.
Она проснулась, смахнула с лица солнечный луч, потянулась и встала.
Как здорово спать на мешках среди метел. Не одеваться, только зашнуровать ботинки. Не умываться - только потереть лицо. Она весело сбежала по лестнице.
На улице холодно, солнце убежало за крышу. Девочка побежала за ним по улице. А солнце прыгало, прячась за острые крыши, снова появлялось между домами и привело на площадь. В питьевом фонтанчике била вода из позеленевшей чаши. Часы на башне раскинули стрелки-руки.
Девочка попила и умылась. Ледяная вода обжигала лицо и ломала зубы. А солнце спряталось за тучу. И стало холодно.
Она шла, заглядывая между домами. Солнце обмануло. Разбудило, выманило на улицу и спряталось.
Скрипнул замок двери. Толстяк в нарукавниках на белой рубашке вынес плакат 'Бесплатная юридическая помощь'. Поставил его на мостовую, поправил, отошел и придирчиво посмотрел со стороны. Когда он вернулся в дом, девочка зашла следом, по длинному коридору в теплую комнату с большим столом у окна и калорифером в углу.
- У тебя проблемы? - удивился толстяк, усевшись за стол. - Двойки по арифметике?
Девочка протянула 'требование'. От раскаленных пластин калорифера шло тепло.
- Судебное решение вступило в силу... исполнительный лист есть... в порядке статьи... требование передано... - бормотал юрист.
Девочку била дрожь. Растопыренные пальчики между пластинами. Держать, чтобы горячий воздух обтекал их. А лучше стать тонкой как бумага, залезть туда и качаться как листок в теплом воздухе...
- Папа на войне? Тогда банк долг заморозит, но его передали коллекторам, а они не замораживают. Банк замораживает. Коллекторы отмороженные...
Тепло, хочется заснуть...
- Консультация бесплатно, а услуги... плюс десять процентов от суммы иска... Подключаем прессу. Возмущенная пресса - еще плюс десять процентов... До вечера скидка пять процентов на все... Расчет отдашь маме... Ну, что ждешь, я помог, иди.
Девочка взяла лист, буклет со стенда. Толстая юридическая книга лежала явно ненужная. Все сложила в рюкзак и вышла.
На улицах появились люди. Поднимались ставни и открывались двери. Весело подпрыгивая, размахивая портфелем, пробежал деловой человек. Военный в камуфляже выволок из столовой огромный зеленый термос. С грохотом открыл крышку, теплый вкусный запах каши с дымком и паром повалил наружу.
У девочки закружилась голова.
Военный одобрительно кивнул, закрыл термос и закинул его за спину. Поправил мегафон на боку и пошел куда-то уверенным широким шагом.
В ларьке бросали на сковородку сосиски, и те пищали, крутясь в кипящем масле коричневыми боками.
Девочка вспомнила о банковской карте в кармашке рюкзака, глянула на ладошку. Написанные мамой цифры почти стерлись.
Взрослые засовывали карты в большие железные ящики-автоматы, которые стоят на каждом углу. Что-то нажимали, и добрый ящик-автомат давал им деньги.
Зеленый и синий ящики стояли под козырьком у дома.
Дедушка в охотничьей шляпе с пером засунул карточку в зеленый ящик, что-то набрал и долго смотрел на экран. Вздохнул, достал другую карточку и засунул ее в синий ящик. Постоял и ударил банкомат ботинком со сбитым каблуком.
- Бессмысленно уезжать с пустым карманом! - процедил он, заметил девочку с картой в руке и присел рядом.
- Не получается или не умеешь?
- Мне нужно сто рублей, но не дотянуться.
- Давай карту, - вздохнул дедушка, - не ждать же, когда ты вырастешь.
С трудом, уцепившись за ящик, он поднялся, вставил карточку в приемник.
Девочка протянула ладошку. Дед покачал головой, с трудом разбирая цифры.
- Тр-р-р-р, - затрещал банкомат.
Дедушка заслонил его, снова нажимал на кнопки.
- Тр-р-р-р, - трещал банкомат.
Дед прижимался к нему то одним, то другим боком. Когда ящик замолк, протянул ей карту и сторублевку.
- Держи! Счастливая! Тебе еще не нужны деньги.
Погладил ее по голове и быстро ушел.
А девочка подошла к ларьку. Продавец в белом колпаке деревянной лопаткой вертел сосиски на сковороде.
- Дайте, пожалуйста, две, нет, три сосиски. Лимонад и сладкую булочку.
- Четыреста рублей!..
Сосиски перевернулись на лету и плюхнулись на сковородку розовым боком.
- Не хочу! Дайте мне две сосиски, булочку и лимонад!
- Триста рублей!..
Сосиски потемнели и раздулись, злясь, что их приготовили, а не едят.
- Нет. Две сосиски и булочку...
- Сто пятьдесят!
Сосиски на сковороде согнулись от хохота.
- Булочку и сосиску! Самую румяную! Которая толстая и согнулась.
- Сто рублей!..
Горячую сосиску откусывала по чуть-чуть. С одного края, потом с другого. Сосиска быстро заканчивалась. Девочка доела середину, булку, сходила на площадь, попила воды из фонтанчика.
Город уже был полон людей. Прошляк с гербом на футболке помахал ей. Подошел, наклонился, горячо зашептал в ухо:
- Он им лапши навешает, а я ее стряхну, - показал на Посла будущего, рассказывающего что-то у колледжа студентам. - Он про пляжи Калифорнии, я про трущобы Сан-Франциско. Посмотрим чья возьмет!.. Нам бы вернуть тот короткий период между революцией и застоем, когда все были счастливы...
- Одолели долги, нет крыши над головой? Плохо и тяжело? Всегда есть место, где дадут полную миску солдатской каши! - вещал в мегафон военный в камуфляже и хлопал рукой по термосу.
Деловой человек лавировал среди толпы, прокладывая пусть портфелем.
Дети на площадке оседлали дракона, набились в домик, копались в песочнице.
Кафе, магазины, турбюро, парикмахерские и салоны красоты зазывали к себе.
Прошляк сцепился с Послом. Посол топтался на плакате с румяными физкультурниками, оставляя грязные следы на картоне. Прошляк душил его радужным шарфом.
Студенты подзуживали их. Снимали драчунов на смартфоны.
Девочка вкрутилась между ними, растолкала в стороны.
Прошляк подбирал рассыпавшиеся листы. Капавшая из носа кровь оставляла на бумаге красные кляксы.
- Еще увидимся! - уже издали крикнул Посол, расправляя радужный шарф. - Новое всегда побеждает!
- Кровь, борьба, подвиг, - повторял Прошляк, - без борьбы и крови никак. Я понял что-то важное!
На площади у фонтанчика он смыл кровь.
Площадь полна людей. Они стояли, сидели на чемоданах, ходили с сумками в руках. Смотрели на часы на башне.
- Снимок на память! - суетился фотограф с камерой. - Память о прошедшем. Уезжающим скидка.
- Бомм-м-м! - ударили часы на башне
Все подскочили. Толпа подхватилась и побежала по улице, ведущей к вокзалу.
Девочка бежала со всеми. Видела знакомых. Завуч поставила сумку и крикнула:
- Не смей прогуливать! Иначе не узнаешь, что такое деепричастие!
Девочка метнулась в сторону. Наткнулась на деда в охотничьей шляпе с пером.
- Бом-м-м! - ударили часы на башне.
Завуч махнула на нее рукой, схватила сумку и заспешила к вокзалу. Дед перебежал на другую сторону улицы. Тащил огромный чемодан на скрипевших колесах.
Военный в камуфляже командовал строю парней:
- Левой! Левой!
Ботинки глухо стучали по мостовой.
Служащий снимал замок с ворот вокзала. Поезд, скрипнув тормозами, замер у платформы. Усатый машинист устало улыбался и кивал пассажирам, приглашая в вагоны.
Все расселись.
- Бом-м-м! - последний раз ударили часы на башне, и поезд тронулся.
'Почему люди едут в разные места, а садятся на один поезд?' - подумала девочка. Дождалась, когда служащий запрет ворота и вернулась на площадь. По ней расхаживал Прошляк, размахивая руками.
- Я понял! - кричал он, - почему счастье было так коротко! Разгадал секрет. Свершив революцию и определив светлые цели, врагов расстреляли. Сослали. Выселили. Смотри! - развернул он пожелтевшую газету. - 'Отрубим гидре голову!'. 'Трудящиеся единодушно одобряют суровый приговор!' И настало счастье. Спустя сорок лет решили, что врагов нет и все рухнуло... Нельзя останавливаться!
Прохожие ели сосиски, пили кофе и слушали.
В сквере на скамейке что-то сосредоточенно набирал на смартфоне Посол будущего.
- Поздравляю! - поднял он голову. - Я сделал открытие, ты узнаешь его первая! В сегодняшней схватке понял, как приблизить светлое будущее. Надо всех застрявших в прошлом и не желающих идти в будущее...
- Расстрелять?
- Да! - восторженно закричал Посол. - Расстрелять! Люстрировать и выслать! Уже составляются списки. Этот крикун - первый! - показал он на площадь.
Из окружившей Прошляка толпы донеслись аплодисменты.
- Всех аплодирующих лишить права голоса. Они стадо. В прекрасной стране будущего право избирать только у лучших людей. Остальным оно не нужно...
Девочка зашла в магазин. Взяла лимонад и булочку, заняла очередь в кассу. Очередь делилась. Две кассирши стучали по клавишам. Толстая и худая. Злая толстая кричала:
- Картошку из синего и желтого мешка не смешивать! Разная цена!
Худая говорила чуть слышно:
- Лучше возьмите две бутылки вина. Иначе первую выпьете, прибежите за второй, а магазин уже закроется...
Девочка хотела попасть к вежливой, но ее подтолкнули, она оказалась перед толстой крикливой кассиршей.
Та махнула булочкой и лимонадом перед считывателем.
