ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Аблазов Валерий Иванович
Записки военного советника. Сентябрь 1980 года.

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 9.20*6  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Осень: Меймене,Мазари-Шариф, Гардез - прощай Файз Мамад, Газни, Мармоль - урок международного гуманитарного права, Баграм - гость Афганистана космонавт Петр Климук.

   Записки военного советника. Новый, военный, 1980-й год.
  
   Сентябрь 1980 г.
  
   01.09.1980. Сегодня в Союзе в нашем доме праздник. Костя пошел в школу. Представляю себе эту школьную линейку, озабоченных учеников и учителей, волнующихся родителей, бабушек и дедушек. Море осенних цветов.
   А здесь - продолжение учебного года. Наконец-то приняли мое (и не только мое) пожелание планировать мне занятия в Училище дискретно: одну неделю с максимальной учебной нагрузкой по 4 часа занятий в день, следующую неделю оставлять для творческой и других видов работы вне Училища. По другим видам работы я не все могу объяснить тому, кто считается моим начальником, а сам он не осмеливается говорить об этом со своими начальниками.
   Валентин Герасименко усиленно считает дни, оставшиеся до отпуска. Завтра будет рейсовый самолет Аэрофлота, а следующий - он уже считает своим. Я остаюсь по делам в штабе за него и за себя. Он доложил начальникам, что я достаточно подготовлен к самостоятельному исполнению обязанностей. Теперь ничто уже не держит его здесь, в Афганистане. Вперед на Ригу! (через Москву). Так что впереди отходная! Заставлю его приготовить что-нибудь приличное на прощальный ужин. Ему уже направили представление на присвоение полковника, никак не можем дождаться решения. Может быть он в отпуске в Москве сумеет подтолкнуть это дело. Хочется ли мне получить третью звезду? Можно сказать, что я сейчас полностью и поглощен, и удовлетворен активной работой, и прогнозирую ее результаты на будущее. Но мечты такой не оставляю. Все люди мечтают о звездах, каждый о своих. Военные - о звездах на погонах. И то хорошо, что мечта есть.
   Борода моя подросла и оформилась. Т.е. понадобился всего месяц. Она получилась неожиданно многоцветная: усы каштановые, если не сказать темнорыжие, на подбородке - несимметрично седая, а по бокам черные клочья с проседью. Уже все ее признали. Одни говорят, что она старит меня, другие - что она мне идет. Я-то знаю, что борода для меня явление временное. Думаю, в октябре снова буду безусым и безбородым.
  
   02.09.1980. В последней серии после длительного двухнедельного перерыва получил сразу 10 писем: 5 из дома и от родных (Людочка -2, папа-с-мамой, Танечка и Клавочка по -1) и 5 от сослуживцев (Комиссаров, Родионов, Саврасенко, Свобода, Кузьмин). Сам последний раз передавал письма через Азима Юсупова, он провожал своего земляка в отпуск. Пришел он с аэропорта и не то шутя, не то серьезно сказал: "Не знаю, передаст он письма или не передаст, пьяный он очень был." Вот теперь и думаю, то ли дойдут они до адресата, то ли нет.
  
   03.09.1980. В наш дом провели радиотрансляционную сеть. Однажды мы чуть было не пострадали из-за ее отсутствия. Был сигнал о большой реальной опасности, а мы безмятежно почивали. Теперь же нам принесли динамик. Поэтому данный факт назван событием, которое мы отмечали. Наше жилище озвучено! Хоть с треском и шумом, можно послушать последние известия. Впервые услышал о событиях в Польше. Послушал, но пока не разобрался.
   Поступил намек от хозяев - не пора ли возвращать телевизор. Мне, честно говоря, он и не нужен. После Олимпиады по местному телевидению смотреть практически нечего. Даже международные концерты с индийской, иранской и афганской музыкой стали реже.
  
   04.09.1980 Нам поставили задачу на организацию управления боевыми действиями авиации в провинции Фарьяб. Центр провинции - Меймене. Суть действий и их замысел детально не известен, уточняется на месте. Группа боевого управления (ГБУ) авиации состоит из 2-х советников: советник главного штурмана ВВС ДРА Яскевич Анатолий Федорович и Аблазов В.И. Средства связи из Кабула не берем. Они все задействованы в других местах. Майор Али дал телеграмму, чтобы подготовили 2 радиостанции Р-809 в Мазари-Шарифе. Вылет должен был быть сегодня, но по погоде его отменили и отложили на утро следующего дня.
  
   05.09.1980 В 6 часов утра мы уже были на аэродроме. Появился и 3-й советник - специалист по горюче-смазочным материалам (ГСМ). Группу пришел проводить сам Главком Назар Мамад. Предложил для нас специально снарядить самолет Ан-26, но мы дружно сказали, что пойдем на вертолетах, которые придавались для обеспечения операции. Только Главком ушел, появилась толпа мешочников. Они так интенсивно, с благословения пилотов, занимали места, что нам, то в одном, то в другом вертолете не оставалось места. Знакомая картина: не боевые пилоты, а коммерсанты.
   Но, наконец, все собрались, разместились, поднялись и пошли. Шли через Саланг. Там видели уже знакомые нам малахитовые озера. На большой высоте среди скал лежат два небольших блюдца с водой и что удивительно, синее небо в них не отражается, цвет у них стабильный, зеленый. Но среди этой горно-водной прелести над перевалом мы страшно продрогли, как цуцики.
   Летели 2 часа и опустились из огня в полымя - в жару Мазари-Шарифа. Здесь находится управление дивизии. Советник Шеремет Василий Павлович. День выходной - джума (пятница). Проехали сразу в дивизию. Надо выяснить обстановку и получить задачу. В дивизии новый афганский начальник. Старого вызвали в Кабул и он не вернулся. Неделю никого не назначали. Офицеры начали бастовать. Более 100 офицеров отказалось выходить на службу. Обстановка в дивизии к нашему приезду была очень напряженной. Подъехал командир авиаполка Азам и его советник Цынкалов Е.И. Поговорили, обсудили планы. В случае необходимости будем вызывать самолеты поддержки (МиГ-17 и Ил-28). Для этого предусмотрен на КВ (Р-104) отдельный радиоканал. Но основная нагрузка ложится на вертолеты Ми-8. Из Кабула их прибыло 3, да здесь планировалось взять еще 3. Но смогли взять только 2. Вот пятеркой вертолетов и должны обеспечивать все действия сухопутных войск. Для сухопутных войск планируется 3-х дневная операция с возвращением на 4-й день. Для этого на усиление сухопутного полка передается отдельное подразделение из дивизии. Колонна с ними в Меймене уже прибыла в 13.00 04.09. С этой колонной отправлено и топливо, и спецмашины (АПА, бензозаправщик), и боеприпасы ((НУРСЫ, бомбы) для авиации.
   После обеда 3 вертолета Ми-8 с оперативной группой (ОГ) дивизии улетают. А я остаюсь с двумя местными вертолетами, гружу средства связи (обеспечиваю и контролирую) и лечу. Найти средства связи представило определенные затруднения. Когда их, наконец, принесли, то оказалось, что ни один из аккумуляторов не заряжен и, следовательно, станции работать не будут и управлять авиацией нечем. Основной вид неисправности переносных радиостанций - незаряженные аккумуляторы. Нашли два старых тяжелых разряженных аккумулятора, соединили последовательно и в сумме получили нужное напряжение. Теперь все в порядке. Зашел на узел связи. Там дежурные радисты играют в карамболь: квадратный маленький стол и плоские круглые фишки, их щелчками пальцев забивают в отверстия, расположенные по углам. Очень похоже на модификацию бильярда.
   Телеграмма, которую давал Али, пришла, но ее не вручили адресату. Пришла телеграмма и о том, что летит заместитель начальника ПО ВВС и ПВО. По этому поводу просят задержать вылет вертолетов на Меймене и взять его с собой. Получилось само собой очень здорово: вертолеты задержались из-за неготовности средств связи. Но когда я подошел, он с умным хозяйским видом стал спрашивать: "Вы тоже с нами?". Думал, что это ждали его. Пусть так и будет.
   До Меймене дошли за 1 час 20 мин. С высоты нашего полета можно было отметить отличие здешних мест от других, в которых мы побывали - большая площадь освоенных земель. Все холмы и даже очень крутые склоны распаханы. Последнее возможно только при ручной обработке земли. Там, где трактор не пройдет, человек за волом поползет. Холмы под нами по всей дороге, воздушной дороге, обработаны достаточно чисто. Везде убирается и обрабатывается урожай. Убирают урожай серпами, свозят не специальную площадку и обмолачивают прадедовским способом: топчут ногами, волами, ослами. А потом провеивают, отделяют зерно. После этого площадку тщательно подметают и из этой пыли и грязи выбирают остатки зерна. Рабочие площадки выделяются тем, что на любом уровне их горизонтируют. Зерно и солома делают их желтыми. И вот такими желтыми цветами они разбросаны среди гористой местности. Сами горы здесь не однообразные. Они всякие-всякие. Есть горы черные, как из угля, есть горы красные, как из гранита, а есть белые-белые, как из мела.
   В штабе пехотного полка нас не ждали, хотя и догадывались о том, что что-то готовится. Это делалось еще и из соображений секретности. Душманы на всех уровнях имеют своих представителей. Сухопутчики заметались и стали оценивать свои возможности для проведения операции. Договорились, что задачи более конкретно обсудим дома.
   Дом советников - в самом центре города, в одном дворе с Госбанком. Мы обитаем на втором этаже. На первом этаже живет охрана, которая, как в песне, встает рано, но так же рано и ложится. На ночь оставляют у дома БРДМ. Ставят его так, чтобы можно было прыгнуть в него из окна 2-го этажа. Здесь же временно живут три представителя - советники царандоя, несуществующего царандоя. Они прибыли его создавать. Живут все коммуной, колхозом. Еду готовят переводчики, которую с некоторыми допущениями можно оценить на отлично. Электричество в город подается с 7 вечера до 7 утра. А комендантский час установлен с 10 вечера до 5 утра. В городе неспокойно. Днем все хорошо, а ночью хозяйничают душманы. На домашнем совещании выяснилось, что для выполнения трехдневной задачи полк не имеет ни сил, ни возможностей. Всего в полку числится 516 человек: 1-й батальон - 169, 2-й - 122, 3-й - 27, артиллерия - 75, управление - 123. Но для операции он может выставить теоретически 200 человек, а практически эта цифра еще уменьшится. Дело в том, что полк занят охраной города. Охраняются наиболее важные объекты: дом губернатора - 12 человек, две школы - 8+14, охрана полка - 100, и далее - радиостанция, бензоколонки. Снять часть сил с охраны на день возможно. Однако, на ночь город без войск оставлять нельзя ибо он будет захвачен противником. Поэтому ОГ дивизии вместе с командованием полка разработали однодневный марш с возвращением в город в светлое время. Конечным пунктом маршрута намечен Бельчирач - в 30 км на запад от Меймене. Для авиации хотели запланировать самостоятельные удары, но разрешения на отклонение от района действий сухопутных войск не получили. По данным агентуры дальше, в районе Сарчакан имеются большие банды мятежников, у них есть советники из США и Пакистана. Есть данные, вызвали наводчиков, но разрешения на ракетно-бомбовые удары не получили.
   Спать нас уложили на полу, постелив на мягкие ковры чистые простыни. Играла музыка из какого-то заграничного магнитофона и мы блаженно засыпали каждый со своими мыслями. И никому не хотелось думать о войне.
  
   06.09.1980.Утром проснулись, никаких забот - завтрак уже готов, машина у порога. Полковая колонна была готова к выдвижению почти вовремя. Проводил с ней своих авианаводчиков и радистов. Перед посадкой в БТР проверил радиостанцию - аккумулятор не оставлял никаких надежд. Потом подъехал к центру управления и развернул вторую радиостанцию. Сразу включил ее на земле и вошел в связь с экипажами вертолетов. А потом залез на крышу, установил антенну, привязав ее к какой-то бочке, сделал ввод кабеля прямо в зал, предназначенный для ОГ, а после этого занесли работающую радиостанцию и переключили антенну. Наше, авиационное, рабочее место оказалось лучше всех. Связь на протяжении всей работы была отличной. Но связи вертолетов с колонной не было и не было наземной связи колонны с командным пунктом.
   Тогда я взял радиста с радиостанцией Р-105 и с очередной парой вылетел к колонне. Первым демаскирующим фактором колонны явилась пыль. По ней я сразу и определился. А затем удалось рассмотреть и детали. Видели, как колонна остановилась для чистки населенного пункта, занявшись, в основном, его левой частью, прижатой к горам. Мы в это время барражировали над районом. Некоторые группы людей могли бы быть идентифицированы по своим действиям как банды. Но это могло быть и предубеждением. Одна небольшая группа шла к селу, но потом развернулась и ушла опять в горы. Уходила в горы и группа людей из села, которое войска уже прошли. В прилежащих горах шла уборка урожая. На каждом таком месте рядом с рабочей площадкой стояли шалаши и палатки. Поэтому с воздуха определить, кто свой, а кто чужой, не было никакой возможности. Я высматривал признаки, которые могли бы свидетельствовать о явной опасности тем, кто шел по земле. Потом мне рассказывали, что снайперы забираются в специальные пещеры, закрывают вход камнями, оставляя отверстие нужного размера. Стрельбу производят из глубины пещеры. Не видно вспышки выстрела и не слышно его. Так что с воздуха таких стрелков не обнаружишь. А снизу по рации Миша Ашуров просил смотреть по вершинам. Кто-то уже обстрелял колонну. Мишу - советника начальника разведки дивизии назначили старшим ОГ. Он таджик и может свободно общаться с местным населением. К нему все относятся с большим уважением, несмотря на то, что в ОГ он самый молодой. После чистки населенного пункта он доложил: "Работу закончили, взяли одного палача и один ствол, двигаемся дальше". Потом он уточнил: "Закончили работу в н.п. Катакала, движемся на Заршой. В следующей паре тоже должна быть радиостанция с вами". Чтобы он понял, с кем он говорит, я ему сказал: "Я - авиационная борода (так он меня сам назвал вечером). Дайте это указание по наземной связи своим представителям". Вертолет, к сожалению, не выдержал нагрузки, масло стало перегреваться. Пришлось возвращаться досрочно. Эта неисправность была и у других экипажей. Площадка для вертолетов не подготовлена должным образом - много травы, остатков соломы. При взлете и посадке все это поднимается вверх и забивает фильтры. Сменили "лошадей" и пошли дальше. Поработали над вторым пунктом, обеспечили связью колонну, прошли дальше - провели разведку. Перед Бельчирагом мосты разрушены. Причем, опоры целы, а настил сломан так, что пользоваться им могут только пешеходы - оставлена справа узкая полоска. За Бельчирагом места суровые. Ущелье сразу сужается и остается узкий проход между двух отвесных скал. Вот, видимо, за этим естественным КПП и обитают американские и пакистанские советники со своими питомцами. А снизу передают, что население дружелюбно встречает войска, помогая вытаскивать застрявшие машины и убирая преграды с дороги. Информацию на КП мы поставляли регулярно. Я принимал на борту на Р-105, а потом через радиостанцию летчиков передавал всем командирам. Вообще надо сказать, что если бы не вертолеты, связи у колоны с КП не было совсем. И в последующем вертолетчики докладывали о движении колонны. Доложили, что она, не дойдя до конечного пункта, повернула обратно. Скорость движения в обратном направлении была очень высокой, все спешили домой. Всего через два часа после разворота авангард колонны уже пересек городскую черту. Миша потом рассказывал, что войска начали саботировать движение, появились мнимые неисправности в технике, БТРы и машины стали останавливаться. И тогда он принял решение на обратный путь, чтобы успеть засветло попасть в город. Сразу после команды на обратный путь все машины исправились и пошли ходко. На одном из подъемов водитель афганского БТРа выжал сцепление, решив изменить передачу, и вся 10-ти тонная машина устремилась вниз. Водитель не среагировал и не отпускал сцепление и эта громадина неслась на БРДМ, в котором сидели наши советники. Водитель БРДМа дал задний ход, но не успел увернуться. БТР и БРДМ столкнулись. Но в момент столкновения нога афганца соскочила с педали сцепления, а включена была передняя передача и БТР резко затормозил. В результате обе машины замерли на краю обрыва.
   На заключительном этапе маршрута перед самым носом БРДМа выкатился огромный камень. Опять "чуть-чуть". Убирали этот "подарок гор" совместными усилиями с местными мужчинами.
   В походе участие принимало около 160 афганцев, 6 БТР, 4 БРДМ и другие машины. Вместе с ними шли 10 советников дивизионного масштаба. Зачем? Никто так и не ответил на этот вопрос. Я спросил у советника начальника артиллерии дивизии, что ему там было делать? Он сказал, что делать ему было нечего, но и отказаться было нельзя, могут посчитать трусом. По-моему, в операции батальонного масштаба дивизионным советникам в таком количестве делать нечего.
   У пришедшей колонны, в БРДМе советника, я запасся автоматными патронами. Так что теперь у меня это не дефицит. Могу пару часов продержаться в своей квартире.
   Потом была суета с докладом: сверху требуют, а снизу нечего докладывать. Пытались вытребовать задачу на завтра, но никто в дивизии не мог принять решение. Решили - утро вечера мудренее - и поехали на базу. Пока готовился ужин, сел писать письмо. Писал до самой темноты. А потом пришел советник командира полка Иванов Владимир Иванович и передал приглашение на ужин к начальнику штаба полка. Мы не стали ждать повторного приглашения и, быстро собравшись, на двух ГАЗиках отправились в гости. Гостей набралось человек двадцать: две трети наших, треть - местная знать. Сначала мы вошли в один дом. Это был дом командира полка. Там комната оборудована под курительный кабинет: только журнальные столики и кресла. Все сидели, курили, беседовали, в основном афганцы с афганцами, а советники с советниками. В сухопутных частях очень мало офицеров, которые знают русский язык. Центром внимания был единственный сын хозяина. Остальные его дети - дочери, доступа сюда не имели. Он потешно выговаривал по-русски "спасибо", "здравствуйте" и непрерывно жевал карамельки, которыми его угощали гости. Потом к развлечениям подключился переводчик Миша из Мазари-Шарифа. Он рассказывал на фарси наши анекдоты и теперь просто ржала афганская сторона. Мы понимающе улыбались наши анекдоты не могут быть плохими. Потом раздался звонок по телефону - доклад о готовности шашлыков. И мы дружно переместились в соседний дом - дом начальника штаба, который и пригласил нас. Хозяин встречал нас на пороге с улыбкой, стандартной улыбкой, с каждым очень вежливо здоровался. В прихожей стоял солдат с восточным кувшином, очень похожим на серебряный, из которого он поливал каждому входящему на руки, давая их тщательно вымыть. Тазик, в который собиралась эта вода, был из такого же металла. На дне его лежала какая-то решетка. Сначала я не понял ее назначения, но когда вымыл руки, все стало понятно - ни одна капля воды не попала на брюки внизу. Каждому, вымывшему руки аскар давал индивидуальную салфетку. Это подрубленные со всех сторон кусочки самых разнообразных тканей. Одним достался кримплен, другим сатин и т.д. Я вытер руки и протянул салфетку обратно аскару. Оказывается, я ошибся. Переводчик пояснил мне, что я должен забрать ее с собой и пользоваться до конца ужина. А после ужина, уходя, мы опять вымоем руки, и только после этого расстанемся со своей салфеткой. Рационально! Почти всю площадь следующей комнаты занимал шикарно накрытый стол (!). Не стол, а пол. На ковер постелена чистая белая простыня и на нее выставлены всевозможные яства. Я пытался сосчитать число блюд, но все время сбивался с точного счета. По приближенным подсчетам их было более двух десятков: блюда с мраморно белым рисом и янтарным пловом, шашлыками, обрамленными нарезанными кружочками красными помидорами, сиреневого лука, болгарского перца, мясо тушеное, перепела жареные, салаты. Водка, по-моему, была вьетнамская. Сладости и десерт - восточные: Молочно-медовое желе, домашнее печенье нескольких видов, один из которых напоминал наш хворост, присыпанный сахарной пудрой, несколько сортов белого, розового и черного винограда, нарезанные и очищенные от шкурок арбузы и дыни.
   Тамада, один из местных офицеров, ходил по столу между тарелок, опасаясь наступить босой ногой на вилку, потчуя гостей. Сначала он взялся разливать горячительное зелье. Для этого он мерной рюмочкой разлил рисовую водку по разновеликим, разношерстным стаканам, чтобы всем было поровну. Подносом со стаканами, балансируя между вилками босыми ногами, он обнес всех. Каждый сам выбирал себе стакан. Я взял самый красивый, а он оказался ... пустым. Сидевший рядом Анатолий Яскевич рассмеялся: "Аллах все видит ..." и рассказал соседям за столом о моем отношении к Бахусу и этом совпадении. Играла восточная музыка. Поднимали тосты за жизнь в Афганистане без выстрелов, без войны. Сидели недолго, весь ужин закончили за полтора часа. Больше сидеть было невозможно. Восточные стулья - маленькая подушка, которую не знаешь, куда пристроить, постоянно согнутые колени уже не выдерживали непривычной нагрузки. Когда мы встали, то идти было трудно, но после разминки все вошло в норму. Женщины в нашем обществе не появлялись. Лишь два раза за занавеской окна мелькнули любопытные глаза, когда мы подходили к дому и когда покидали его.
  
   07.09.1980. На следующее утро подъем был неспешным. Можно было поглазеть в окно. По пыльной центральной улице спешили в школы ученики. Девушки в черных платьях и таких же брюках или чулках под ними, с белыми воздушными шарфиками на головах спешили в женский лицей. Юноши, в основном, в европейских одеждах шли на занятия в сельскохозяйственный техникум. Девушки, видимо из богатеньких, ехали на экипажах. Не на автомобилях, а на разукрашенных повозках, запряженных красочно наряженными лошадьми, с которых свисали цветные нитяные помпончики. Такое впечатление, что окно у меня - в прошлый век.
   Боевой задачи так и не дождались и приняли решение убыть в Мазари-Шариф. Летчики опять спроворили и сумели организовать клиентуру - пассажиров на вертолеты.
   Обратно летели другим путем, т.к. над горами была болтанка. Пилот молодой и рыжий, совсем не похожий на афганца, повел наш вертолет по долине. Видели со своей высоты газоразработки и город Шиберган - центр соседней провинции. В Мазари-Шариф попали через 2 часа. Первым делом доложили командованию дивизии и запросили из штаба ВВС задачу на завтра. Потом решили вопрос с ночлегом. Яскевич стал гостем своего тезки и земляка-беларуса Лаврова Анатолия Федоровича, советника по инженерной службе. А меня взял на постой мой земляк - киевлянин Каминский Роберт Станиславович. Был в бассейне. Контроль в этот раз проскочил нормально. Наплавал в холодной воде стандартный километр, немного продрог. Хорошо поужинали. Гвоздем программы был свежий черный хлеб со сливочным маслом. Сходили в летний кинотеатр. Смотрели фильм родной киностудии имени Довженко А. "Ракеты не должны взлететь."
  
   08.09.1980. Утором в штабе 18-ой пехотной дивизии провели совещание. Из докладов:
   В самой дивизии сменили начальника. Начальник штаба стал комдивом. А командир 26 полка стал начальником штаба дивизии. Вопрос о командире полка пока открыт. В дивизии возмущаются тем, что производится такая замена. Обстановка нездоровая. Поэтому советник командира дивизии Шеремет В.П. на проводимую операцию влиять не может. Во многом козыри противника выбиты тем, что командиром дивизии стал начальник штаба, человек известный. На должность командира полка тоже хотят выдвинуть только своего. На многократные вопросы нового комдива его советник говорит: "Будем искать и выдвигать свои кадры". Забастовка офицеров закончилась. По поводу того, что они вернулись к выполнению своих обязанностей, командир выделил на общий чай 5000 афгани. А у нас бы, и правильно сделали бы, в лучшем случае всех бы поувольняли или разжаловали. Эдакие фортели в военное время!
   От Шеремета В.П. получил страшный разнос советник по тылу, вплоть до: "Если не можете вместе со мной работать, пишите рапорт". Кричал почем зря, рот не давал открыть собеседнику.
   Брат афганского офицера работает учителем в населенном пункте, где базируются душманы. Он рассказывает, что там большая банда. Он просит у царандоя яд и может сам отравить всю эту банду.
   Один из офицеров полка торгует боеприпасами. Рассказывают о том, кому продал, сколько продал. Этот офицер - командир взвода и родственник заместителя губернатора, а информация идет от людей, близких губернатору.
   В Мазари-Шарифе душманы предупредили всех дуканщиков - "закрыть дуканы". Но власти заставили открыть. Тогда шестеро душманов стали обходить дуканы и пытаться расправиться с непокорными. Зашли в один, стали угрожать хозяину, а затем вышли и бросили в витрину гранату. Но она попала в оконный переплет, отскочила и взорвалась в этой же бандитской группе. Одному сразу оторвало ногу, другие были ранены. Их быстро арестовали, но отправили в госпиталь, сделали операцию, перевязали и выставили охрану царандоя. Но вечером явился отряд на лошадях. Заставили молчать царандоевцев, те струсили, отдали и задержанных, и оружие.
   В Меймене в период 22.07-27.08.1980 г. была достаточно большая сила, в том числе и советский полк. И все равно душманы организовали нападение. Одной из задач было вывести из строя аэродром. Несколькими вооруженными группами они напали на посты, а человек 200-300 с кирками и лопатами бросились на полосу и попытались начать ее перекапывать. Хорошо поработали минометчики - бросали и бросали мины. Потом, когда разогнали эту банду, нашли 18 убитых, а на следующий день еще десяток трупов обнаружили вокруг аэродрома.
   В одном из районов убит председатель комитета революции. Его тело на аэродроме, семья и руководство просят отправить в Кабул. В другом районе из гранатомета подбили два БТР, убит 1 офицер, 6 солдат.
   По дороге Кабул - Мазари-Шариф душманы захватили машины с боеприпасами к автоматам АК, пистолетам ПМ, ТТ и 6 минометов, предназначенных для царандоя.
   Советник командира учебного авиационного полка Цынкалов Евгений Иванович доложил: Наносимые удары не эффективны. Душманы прячутся в горах, в норы. Их не достанешь ни бомбами, ни снарядами. Два раза нам повезло, парой МиГ-17 нанесли такой урон, что и полку не снилось: шел душманский парад - смотр сил. В это время вышла пара самолетов. Она разнесла в пух и прах все это воинство. По докладу о результатах, который получили позже агентурным путем, число убитых составило 250-300 человек. Примерно такой же случай имел место в другой точке: удар парой пришелся по большой группе конных мятежников. Но большинство полетов идет с малой эффективностью. Цели определяют весьма приближенно и при таких скоростях самолета точечные цели поразить не удается. Налет по боевой подготовке летчиков уже более чем достаточный. Только двое не выполнили программы, потому что были в госпитале. А с курсантами летный план не выполняется.
   В это время пришли лейтенанты - пилоты Ми-8 жаловаться на курсантов: те учинили с ними драку. Причину и повод трудно выяснить. Разбирались и ругали тех и других. Для острастки записал их фамилии.
   Потом решали вопрос об использовании авиации по району Сари Пуль. Разрешение получено. Самолеты и вертолеты будут летать с аэродрома Мазари-Шариф. Управление здесь налажено. Можно остаться, а можно убыть домой. Надо улетать, чтобы проводить Герасименко В.Д. и принять у него дела. Яскевич А.Ф. сам выступил с этой инициативой, отправив со мной доклад о работе. Я не стал сопротивляться и улетел на подвернувшемся Ан-12, который как раз стоял на погрузке. Ребята из экипажа спешили, быстро погрузились и ушли. На Саланге видел сразу два зеленых озера, они с большой высоты смотрятся как два глаза. Полет занял всего 50 минут. Это не два часа на вертолетах.
   Успел на отходную Валентина Герасименко. Вечерний банкет для узкого круга удался. Именитые гости не явились. К нашему генералу на побывку прилетела жена и им, видимо, компания была не нужна. Гостей было только трое: Азизулла, Амин и я. Только приняли по первой, пришли с письмом Попейки. Им так в коллективе понравилось, что они сбегали домой еще за бутылкой и мы продолжили задушевные беседы. Расходились так же, как собирались: сначала ушли Азизулла и Амин, потом я побежал дописывать письма. Когда ушли последние Попейки, Валентин зашел ко мне и мы договорились, что передачу дел завершим завтра в аэропорту.
   А в Мазари-Шариф в этот день работы было много. Яскевич А.Ф. и Цынкалов Е.И. .доложили в штаб ВВС по итогам дня:
   08.09.80 в период с 09.00 до 15.00 нанесены удары по группировкам противника в районе Сари-Пуль, Тайевар, Асиа-Бад. Для удара привлекались самолеты 3 Ил-28, МиГ-17, Л-39 и вертолеты Ми-8. Выполнено: Ил-28 - 5 самолетовылетов, МиГ-17 - 10 самолетовылетов, Л-39 - 4 самолетовылета, Ми-8 - 6 вертолетовылетов. На южной окраине Сари-Пуль и в районе Асиа-Бад разбита большая группа противника. Противник оказывал огневое сопротивление стрелковым оружием. Своих потерь нет. Израсходовано 900 снарядов, 18 бомб ФАБ-250, 154 НУРС. Кроме заданий выполняли плановые полеты с курсантами на Л-39. На завтра планируется поддержка 18-ой дивизии в районе Сари-Пуль и плановые полеты на самолетах МиГ-17.
  
   09.09.1980. Утром в аэропорту встретились с Валентином Герасименко. Там он мне передал последние инструкции и задания на время своего отсутствия. Раньше для этого времени так и не нашлось. В ожидании процедуры вылета у входа в аэропорт пообщались с афганскими детьми. Процесс погрузки до боли знакомый: сдали вещи и стали прорываться всем коллективом провожающих в зал, в который пускают пассажиров только после досмотра перед посадкой в самолет. Сложность заключалась в том, что с нами вместе было два афганских офицера Азизулла и Ниази, а на них реакция охраны очень напряженная, с советниками они ведут себя поделикатней. Да и сама охрана стала посуровей. Поэтому на всех черных ходах мы натыкались на стволы автоматов и стеклянные глаза. Пришлось Валентину обращаться за официальным разрешением. Но как не мучались, а своего добились. У стойки бара в углу зала распили бутылку армянского трехзвездного коньяка по кока-колу. Сравнили мою бороду с бородой горного козла, чучелом которого украшен зал, и пошутили, что козел выиграл. Я сказал, что борода у меня еще вырастет и мы еще сможем с ним потягаться, но по рогам я ему абсолютно и под чистую проигрываю и, главное, что в этом виде нет и желания соревноваться. До отлета самолета я не дождался и, оставив Валентина с афганскими братьями, побежал в Училище. В этот же день Балабанов Е.Х. в очередной раз безуспешно встречал свою жену. Он пришел с цветами и с Шах Махмудом. Но в прилетевшем самолете ее не оказалось, хотя в переданных списках ее фамилия значилась.
   На работе в Училище со страшным скрипом идет моя, надеюсь последняя, письменная работа. Каждая страница рождается в муках. Потом каждый раздел приходится согласовывать у руководства советников, прежде, чем передать подсоветным для перевода, и затем утверждать у местного афганского командования. Так же медленно стало двигаться и издательское дело. Как будто кто-то чинит искусственные преграды. Говорят, что нет специальной "стенциальной" бумаги. Это листы тончайшего волокна, пропитанные воском, поставляемые из Китая. Лист вставляют в обычную печатную машинку и буква шрифта при нажатии выталкивает воск своим очертанием. Затем в типографии эти листы накладывают на чистые белые листы и прокатывают валиком с краской. Такой вот способ увеличения тиража. Пришлось наведаться к своим старым ученикам - главному инженеру и начальнику тыла, а также поговорить с командующим ВВС. Все заверили, что никаких препятствий в работе не будет.
   На занятиях с курсантами использовал более динамичную методику, отказавшись от простого диктанта с переводом: объясняю, не давая записывать, потом говорю, что из моего рассказа рационально кратко записать, и даю время для записи. Вижу, что те, кто хоть что-то понял, записывают, а те, кто ничего не понял, злятся и говорят, что раньше было лучше. От них раздавались стоны и жалобы, что я не учитываю особенности аудитории, их подготовки и т.д. Но я им рассказал, что работаю с афганцами почти десятилетие и не надо мне рассказывать о специфике аудитории. Но, идя на встречу их пожеланиям, попросил переводчика на дополнительных занятиях продиктовать им сокращенные фрагменты материала. Таким образом, все остались довольны.
   Из доклада дежурного: Авиационные подразделения в составе 16 самолетов и 16 вертолетов обеспечили боевые действия сухопутных войск в районе Сурхрут-Джелалабад.
  
   10.09.1980. "Ну вот, а я тебя разыскиваю" - сказал генерал Шапошников, увидев меня у штаба. "Сейчас летим. Бросай свои книжки, бери автомат и на вертолеты. Они стоят вот здесь, на взлетной полосе, за самолетом Ил-76. Вертолеты Белова. Это Файз Мухамед лететь куда-то собрался и надо обеспечить обмен информацией с ним. Все ясно?". "Ясно" - ответил я, хотя впервые слышал об этом. "На сколько дней летим?" - спросил я. "Сегодня вернемся" - успокоил он. Этот вопрос можно было и не задавать - к нему всего на несколько дней прилетела жена. В штабе мне удалось узнать только то, что летим со специальным заданием в провинцию Пактия с посадкой в ее центре в г. Гардезе.
   У вертолета нормальная обстановка - летчики ждут команды и говорят об отпуске. Опознавательные знаки на машинах еще те - хальковские. Подъехавший кортеж живописен. Из "Мерседеса" и "Волг", кроме Главкома ВВС и ПВО Назар Мамада, начальника политотдела Дуст Мамада и генерала Шапошникова А.М., вышла группа в национальных одеждах, в чалмах, с автоматами. Ни дать, ни взять - душманы. Один из них выделялся интеллигентным лицом, крупной фигурой с повышенной полнотой. Это и был министр племен и границ Файз Мухаммед. Он направлялся (!) в центр душманского края в племя Джадран на переговоры. Часть сопровождающих лиц и действительно была похожа на душманов - это парламентеры с той стороны, а другая часть - личная охрана министра. Но внешне они ничем не отличаются. В вертолете я занял крайнее правое место по правому борту, а один из них сразу подсел ко мне с ножом в руках и не убирал его никуда до конца полета.
   Первая посадка в Гардезе. Там нас встретили командир корпуса (генерал-лейтенант), его советник Вишневский и другие. Был здесь и генерал-лейтенант Кулаков Иван Андреевич - советник начальника войск связи афганской армии. Я подошел к ним и уточнил, как будет осуществляться обмен информацией. Они сказали, что этот вопрос уже решен. Одну радиостанцию Р-104 министр берет с собой, а вторая ставится рядом с кабинетом комкора. Станции опробованы. Все в порядке. Я уточнил порядок связи, вызова авиации, позывные и доложил генералу Шапошникову А.М.
   Решено сначала слетать на разведку, а потом забрасывать весь обоз. Улетая, Шапошников сказал - позаботься о заправке сразу, как они прилетят. Я все сделал, но когда они прилетели, Белов от заправки отказался - легче взлетать и садиться. Пока они летали на площадку, на аэродром подвезли 2-х овец - одну белую, другую черную. Это подарок хозяевам, который должен взять с собой Файз Мамад. Кроме этого, еще в вертолете, на пути сюда, министр в свой портфель-сейф складывал пачки денег и рассматривал 5-ти килограммовые банки с халвой и коробки с другими сладостями.
   Пошли четверкой: 2 Ми-8 и 2 Ми-25. В первом вертолете Ми-8, который вел Белов, были министр, охрана и мы, во втором - овцы, радиостанция и остатки группы. Пролетели над горами, поросшими лесом. Лес в горах я видел впервые. В одном из ущелий, хранившем следы жестоких боев, Белов мастерски прямо на участок грунтовой дороги притер свой вертолет. Впереди, справа и слева лежали опрокинутые на бок и сожженные БТР. Только на обозримом пространстве я насчитал их 6 штук. Мы сели в центре непокорного края. Сначала предполагалось, что мы выгрузимся, пройдем в селение, поможем развернуть средства связи и проведем первый сеанс связи с базой. Но уже в полете все переиграли. Не выдержал и заволновался министр, появилось беспокойство в его глазах, чувствовалось, что ему трудно сделать решительный шаг и он не спешил покидать машину. Потом, решившись и засуетившись, он даже не простился с нами и последним исчез в дверном проеме, попросив никого из советников не выходить из вертолета и не провожать его. Ему не хотелось, чтобы кто-то из местных жителей увидел его в нашем сопровождении. Вертолет сразу поднялся. Мы проследили, как группа с министром ушла в село, как сел, разгрузился и поднялся второй вертолет.
   Все это время боевые вертолеты Ми-25, заняв более высокий эшелон, просматривали окружающую местность, близлежащие ущелья, прикрывая нас.
   Высадили мы министра в 11.10 у селения Горкехула около Саидхеля. Это на юго-востоке от Гардеза. После возвращения в Гардез все стали ждать выхода его на связь. Обратное возвращение министра планировалось через день-два. В образовавшейся паузе основным мероприятием стал обед из свежего барашка и осмотр трофейного антикварного оружия на складах.
   На обед комкор приказал забить барашка. В промежуток времени, оставшийся до обеда, Шапошникову А.М. была предоставлена возможность выбрать для сувениров высокому начальству старинное оружие. Мы были в крепости. Нас сопровождал начальник местной контрразведки. Сначала никак не могли открыть каморку у кабинета командира полка. Я ударил отверткой по замку, замок открылся, а в каморке что-то загремело и упало. Сопровождающий предупредил, что это взрывчатка и гранаты с запалами. И действительно, когда дверь отворилась, я увидел на полу и гранаты, и запалы, которые упали от удара. Здесь можно было увидеть и самодельные гранаты с обрывком бикфордова шнура и стандартные лимонки. На окне лежал патронташ, ружье, кинжал и стояли чьи-то ботинки. Это имущество кого-то из арестованных. Здесь же лежали 4 старых меча - сабли. Потом мы поехали в арсенал, армейские склады вооружения. На территории склада на улице стояли пушки с деревянными колесами. Эта древность тоже учтена и хранится. Потом открыли последовательно одну за другой двери складов. Чего там только нет! Оружие всех систем, времен и народов: и самые древние ружья и самые современные гранатометы. Были и фашистские автоматы и старое русское тульское ружье. Смогли выбрать для Шапошникова А.М. только один ствол старинного оружия, 1862 года выпуска. Сфотографировались на память и уехали на обед. Обед, конечно, был на самом высоком уровне. Такую баранину я еще не пробовал и столько ее не съедал. Оказывается, не так уж много можно сделать шашлыков из одного барана: не более 20. Правда, эти шашлыки и жевать не надо, они просто таят во рту. На шампуре чередуясь с кусочками баранины, можно найти и кусочек курдючного сала, и кусочек свежайшей печенки. Остальные части барана были прекрасно зажарены или отварены. Но и это жарево и варево таяло во рту. Здесь, за столом, а потом и за чаем, беседовали с комкором. Он выразил неудовольствие тем, что его заявки на авиацию не удовлетворяются. "Если бы у меня были постоянно две пары вертолетов, 2 Ми-8 и 2 Ми-25, я бы давно завоевал всю Пактию. Но никто меня не слушает, и я сам перестал волноваться и смотрю на все дела равнодушно". Его заверили, что помощь будет оказана. И действительно, по возвращению Шапошников А.М. дал соответствующие указания.
   Будем ждать, когда министр договорится и позовет нас. За ним должна пойти только пара Белова. Другие или не найдут то место, или не смогут сесть.
  
   11.09.1980. В результате моих настойчивых просьб о получении 6 пачек стенциальной бумаги, необходимых для издания уже готовых учебников, Училищу выделили 15 пачек этой бумаги. Но теперь начальник и его советник наложили лапу на эту бумагу и сказали, что сначала они изучат общую ситуацию, составят план выпуска учебников и учебных пособий и в соответствии с ним распределят полученную бумагу. Убедить советника в несправедливости таких действий не удалось. Тогда я предупредил начальника учебного отдела, что, если хоть одна из заказанных мною 6 пачек ко мне не попадет, то объясняться придется в штабе ВВС и ПВО. Он сказал, чтобы я не волновался, потому что никто ничего не готовит к изданию, и я могу рассчитывать на все 15 пачек бумаги, как только через несколько дней пройдет ажиотаж вокруг нее.
   Майор Глазнев пробыл 1,5 месяца, откомандирован за нарушение правил поведения - откомандировывается по представлению советника командира полка за спекуляцию консервами и др.
  
   12.09.1980 Дежурство по штабу ВВС и ПВО ДРА. Пятница - выходной день, но все на местах, так как завтра проверка системы ПВО ДРА. Проводит проверку Главком, будет присутствовать наш, советский зам. главкома ПВО. Дежурному необходимо довести задачи до исполнителей. В Шинданд передано сообщение еще накануне. В Баграм послал задание с нарочным - пилотом АН-12. Но беспокойное руководство постоянно задавало вопросы: сообщил? послал?... Прилетела пара вертолетов Белова, отправил их домой, т.к. генерал Егоров А.А. сказал, что они должны сидеть в Баграме. Пришел генерал Шапошников А.М. и рассвирепел: "Ты мне всю операцию сорвешь, путаник великий!". Я быстро остановил взлет пары. Они уже винты раскручивали. Все вошло в норму. Оказывается, у генерала Шапошникова А.М. была отдельная задача, о которой не был осведомлен генерал Егоров А.А.. Обращаясь к дежурной смене, генерал Шапошников А.М., как обычно, спросил: "Ну, кто со мной на задание?". Я не мог уйти с дежурства. Он укомплектовал команду и они ушли. Мы с генералом Егоровым А.А. слушали радиообмен самолетов и вертолетов в воздухе. Егоров А.А. давал редкие указания. Наведение истребителей на цели проводил из вертолета Белов. Первыми отработали "Сухие", потом шли "Миги". Последний пилот с какой-то неестественной интонацией прокричал "Сброс". Белов доложил, что работа закончилась. Мы только собрались пообедать, но вдруг прозвучала команда: "Вертолет ПСС (поисково-спасательной службы) - в воздух. Облет над городом". Сразу после этого получили сообщение: в городе упал Миг. Генерал Егоров А.А. вылетел. Вернулся генерал Шапошников А.М. и, минуя нас, прошел к Главкому ругать Миги за плохую работу, а тот ему и сообщил, что самолет с бомбами врезался в дом в Кабуле. По счастливой случайности в доме никого не было, к тому же бомбы не взорвались, никто из гражданского населения не пострадал. Пилот погиб.
  
   13.09. 1980 Дежурство по штабу по времени закончилось, формально сдал его, но сначала связался с Шиндандом, потом с Баграмом и получил уведомление о том, что задача до них дошла и им понятна. Пошел в Училише, оставил материал для занятий, проинструктировал переводчика и афганского преподавателя и вернулся на тренировку системы ПВО на Главный командный пункт (ГКП). Тренировка проходила на высшем уровне. В 10-53 подали команду "Тайфун 1022". Ряд целей перехватили, некоторые пропустили.
   Связь с Шиндандом была неустойчивой из-за большого уровня взаимных помех. Поэтому из Шинданда никак не могли поднять самолеты Миг-17. Вместо трех пар смогли слетать только две.
   В 10-58 вылетели перехватчики из Баграма. Но тоже одну цель не перехватили. Наведение сорвано, потому, что на радиостанции командного пункта - 5-й канал не включался. Генерал Егоров А.А. приказал перейти на стартовый канал. Боевой расчет несвоевременно перешел на резервные средства.
   Таким образом, везде виноваты средства связи: с Шиндандом была неустойчивая связь, а в Баграме не могли на земле настроить радиостанцию на канал наведения. Кроме того, перехватчики не включали средства опознавания.
   Тем не менее и руководители и наблюдатели согласились с высокой оценкой действия ПВО. Главком подарил гостям две старинные винтовки и все закончилось большим дружеским обедом.
   Провели расследование вчерашней катастрофы. Погибший летчик старший лейтенант Мухаммед Рауф, 1957 года рождения, в 1979 году закончил Училище. Непонятно, почему не сбросил бомбы, хотя на боевом курсе был, в атаку ходил, почему оказался над городом. Очевидцы рассказывали, что пара Мигов проходила над городом. Вдруг, ведомый перешел сначала в перевернутый полет, а затем упал. Переводчики разузнали и доложили о том, что в этом районе города живет его невеста. Разбирать детально катастрофу не стали. Расследование свернули. По официальной военной линии передали, что пилот погиб при выполнении боевого задания и самолет был поврежден при атаке на цель. По телевидению передали, что при совершении учебного полета произошла катастрофа, жертв среди мирного населения нет.
  
   14.09.1980.Отработал в Училище 4 часа занятий, подготовил материал для доклада "Боевое управление авиацией и связь". 15-ти минутное сообщение в штабе ВВС и ПВО было принято без замечаний. На сегодня боевых задач нет, но группа генерала ШкидченкоП.И. готовит новые карты.
  
   15.09.1980 Ночью в подъезде дома, где мы живем, был страшный гвалт, кричали афганцы, чувствовалось, что что-то там произошло. На светящемся циферблате штурманских часов стрелки показывали второй час ночи. Я не стал выяснять в чем дело, русских голосов слышно не было. Переставил автомат поближе к кровати и, перевернувшись на другой бок, заснул. К вечеру выяснилось, что же там происходило: это снимали с поста афганского часового, который плохо нес службу. На самом деле оказалось, что в это время из подъезда выходила афганка. Ее задержали с большим шумом. Выяснилось потом, что это проститутка, имевшая связи с западными организациями. Была на квартире в этом подъезде уже третий раз. В контакт с нашим офицером вошла в клубе, но никто из соседей ничего не знал.
  
   16.09.1980. Практические занятия проводил в ТЭЧ полка, который ведет боевую работу. Научил курсантов настраивать и пользоваться авиационной аппаратурой. Для контроля каждому предоставил возможность работать на боевой технике. Все довольны, даже те, кому выставили оценки ниже единицы (нуль).
   Ночью под окнами дома стоят и ревут танки, возвращающиеся с боевых действий в районе Суроби. Взвод встал прямо напротив окон, но все это воспринимается спокойно, совсем не так, как раньше, в первый год. В этой почте получил четыре письма и все из дома: от Люды за 28.08.и 05.09., от первопечатника Костика за 05.09. и от Тани за 28.08. Все с хорошими вестями.
  
   17.09.1980. Про случайную ночную гостью рассказали, что она задержана и дает показания о том, что у хозяина квартиры была уже три раза, утверждает, что страстно его любит и как только ее выпустят, она снова найдет его. Ну а хозяин квартиры говорит, что визит дамы для него оказался неожиданным, он открыл дверь и убежал выключать кипящий чайник на кухне, а когда вернулся она нагая лежала у него в постели... Что с ним делать? Переводчик Собир рассказывал, что в прошлом месяце он тащил его домой в дымину пьяным, а он все говорил Собиру: "Ты чурка! А меня наградили орденом "Красной Звезды". На самом деле его представили к ордену, но наградили медалью "За боевые заслуги". Он очень хорошо умеет стрелять с вертолетов Ми-25 противотанковыми снарядами (ПТУРС). Командование смилостивилось и решило оставить его дослуживать свой срок в Афганистане.
   Один советский солдат с оружием ушел в Посольство США. Его чем-то обидели свои в воинской части. Теперь руководители боятся только лишь того, чтобы он не подписал заявления о том, что не хочет воевать против свободолюбивого афганского народа. Пономарев из ЦК КПСС сказал Послу Табееву Ф.А., чтобы он пожурил военных за неправильные меры воспитания. А Табеев Ф.А., в свою очередь, разъяснил вниз по инстанциям, чтобы шизофреников и дураков проверили и убрали из армии. Видимо, чтобы не нагнетать ситуацию, и с "хорошим стрелком" поступили мягче, чем обычно.
   Неофициально сообщили, что министр племен и границ Файз Мамад, которого мы отвозили на переговоры неделю назад под Гардез, в установленные сроки на связь не вышел и не вернулся.
  
   18.09.1980. К сожалению, слухи, которые обогнали официальное сообщение, подтвердились. На вторую ночь в дом, где остановился Файз Мамад, вошел Джелалутдин, руководитель одной из банд, бывший офицер. В комнате были двое - Файз Мамад и офицер связи. Файз Мамад и Джелалутдин обменялись традиционными приветствиями и лобзаниями. После этого Джелалутдин сказал: "Выходите на улицу, сейчас будет митинг". "Какой митинг?" - удивился Файз Мамад. "Увидишь" - ответил бандит и вышел первым. Файз Мамад сказал офицеру связи, чтобы он шел к радиостанции, которую установили на горе, и вызвал на завтра вертолеты. Радист выполнил указание и уже с горы услышал автоматные очереди. Он не стал возвращаться назад и пустился в обратный путь. Есть свидетели в населенном пункте, которые видели четыре трупа во дворе дома: Файз Мамада, хозяина дома и двух охранников. Но трупы не найдены. В ту же ночь радио Пакистана и "Голос Америки" сообщили о гибели Файз Мамада. Есть согласие Кармаля Бабрака на объявление Файз Мамада национальным героем. Задержка только за поиском тела (останков). Семья Файз Мамада (две жены и много ребятишек) живет в 112 доме нового микрорайона. У меня оказались последние прижизненные снимки Файз Мамада, его охраны и всех сопровождающих лиц. Они потребовались всем службам, нашему Посольству и семье. Пришлось быстро доснять пленку и по заданию генерала Шапошникова А.М. фотографии напечатали в советской разведэскадрильи.
  
   19.09.1980 О проведении практических занятий с курсантами на аэродроме договорились с руководством авиаполка. Но в нужное время рабочих мест не оказалось, все были заняты покраской объектов. Изменили программу, пошли на транспортные самолеты, которые были поставлены на регламентные работы. Но и там все было сделано для того, чтобы сорвать подготовку: то самолеты закрыты, то команда не получена. Но все преграды преодолели и маленький шаг в подготовке будущих специалистов был сделан.
   В Посольстве долго беседовали и обсуждали мнение о том, что где-то наши подсоветные пытаются нас "надуть". Уже в который раз мы подошли к этапу, когда начинает чувствоваться негативное отношение в афганских верхах к Союзу. Сначала все правительство относилось искренне, а потом все сменялось скрытым саботажем и надувательством. По военным действиям это тоже чувствуется.
   Зенцев Анатолий Петрович, переводчик генерала Черемных, рассказывал, что он присутствовал на беседе, в которой участвовали министр обороны ДРА Рафи, министр племен и границ Файз Мамад и генерал Черемных. Файз Мамад хотел договориться с руководителями племен мангал о пропуске войск через эти районы, а потом двинуться дальше к руководителям племен джадран и договориться с ними о том, чтобы они закрыли пакистанскую границу и не пропускали в ДРА оружие и подкрепления, а с территории ДРА - не выпускали бегущие банды. В тех районах в ближайшее время планировалась большая войсковая операция. Файз Мамад был в очень хорошем настроении и был уверен в успехе переговоров.
  
   20.09.1980. В штабе ВВС и ПВО ДРА с утра выслушал претензии от советника Главкома - не работает закрытая связь с КП ВВС СА (позывной "Хазарка"). В батальоне связи долго ждал, когда кончится утренний развод, на котором говорили много-много и как обычно не по делу. Наконец, нашел исполнителя, восстановили связь и все это сделал один прапорщик. Сначала он крепко ругался, что вторглись в его владения - машину ЗАС. Но потом все сам с готовностью сделал. Теперь надо запомнить и именно к нему обращаться: прапорщик Андращук Владимир (позывной "Аул"). А я по привычке хотел сразу идти к генерал-лейтенанту Кулакову с жалобой на то, что у нас отобрали канал связи. А все решил прапорщик.
   Ближе к вечеру командиры поставили задачу на следующий день и представили нового советника Главкома ВВС ДРА генерал-майора Корсуна Виктора Семеновича (15.01.1925 г. рождения, 1942-1943 гг. - в партизанском отряде, 1943-1945 гг. - Серпуховское училище, 1947 г. - Чугуевское авиационное училище, 1950-1953 гг. - Китай, советник командира эскадрильи, 1954-1957 гг. - Монинская Академия, 1965 г. - Академия Генштаба, генерал с 1970 года, с 1972 г. - зам. командующего Воздушной армией САВО, Алма-Ата, два сына). Прибыл на замену генерала Егорова А.А. Затем Шапошников А.М. представил меня как исполняющего обязанности советника начальника связи и РТО ВВС, дал хорошую оценку о работе. Заслушали доклад и объяснение советника начальника Училища ВВС и ПВО ДРА об утечке курсантов. К концу совещания приехал генерал Мадяев и проинформировал о последней катастрофе: афганский летчик катапультировался при остатке топлива 100 литров, парашут не раскрылся.
   Принято решение - едут учиться в Киев в КВВАИУ по академическому курсу по специальности командная радиосвязь: майор Мамад Халим, нач. связи отдела боевой подготовки, майор Нур Мухаммад, ком. роты связи в Шинданде, капитан Абдул Хак - замполит ком. батальона связи в Шинданде, капитан Саид Музамиль - ком.роты курсантов.
  
   21.09.1980. По плану с утра мы обеспечиваем управление авиацией в операции в провинции Газни, а после обеда в составе комиссии летим в Мазари-Шариф.
   В Газни пошли четверкой вертолетов эскадрильи Белова. Вчера вечером, ближе к ночи, генерал Шапошников А.М. приказал оборудовать воздушный командный пункт (ВКП) на одном из афганских вертолетов. Я все оценил, примерил, продумал, подготовил, убедился, что все будет хорошо. Но вертолеты Белова оказались другой модификации (Ми-8МТ). На них другой радиокомпас (АРК-УД), другое размещение и конструкция антенн, фишек крепления кабелей. Вся предварительная подготовка пошла насмарку. Но повезло в другом: с генералом Корсуном В.С. летел передавать дела и свой опыт генерал Егоров А.А., а Егоров А.А. противник ВКП, он любит руководить непосредственно с пилотского места. Поэтому он засадил Корсуна В.С. в пилотскую кабину и потребность в ВКП отпала. В Газни на меня оставили наземный командный пункт группы боевого управления. Через оптику я наблюдал, как авиация с воздуха обрабатывала северные склоны, слушал радиообмен. Запас слов, используемый для управления, небольшой: хорошо, отлично, правее, левее, недолет, перелет, сделай то-то, выходи с правым (левым) отворотом, высота, разрешаю, запрещаю. С корректировкой генералы управились сами. В авиационном ударе участвовало 16 экипажей: 4 Ми-8, 4 МиГ-21 и 8 Су-7БМ. Пыли было много, горы стали ниже. Перед вылетом вертолетной группы сделал снимок, но Егоров А.А. сразу запротестовал: "Ты брось это дело. Нафотографировал Файз Мамада и что из этого вышло?". Но после выполнения задачи позировал с удовольствием и даже сам просил сделать снимки его аппаратом, особенно в том месте, где на металлической полосе аэродрома остались следы от взрывов мин после вчерашнего ночного налета душманов.
   Генерал Шапошников А.М. изменил планы и в Мазари-Шариф комиссия улетела на самолете Ан-30 без нас еще в 10.00. Хотел догнать комиссию на транзитном Ан-12 . Но его долго не было, и я уехал домой, заказав машину на завтра на 6.50 утра.
  
   22.09.1980 По плану полетов утром на Мазари-Шариф прямых рейсов не оказалось, но генерал Егоров А.А. своим решением изменил маршрут одного из Ан-12 и мы пошли на Мазари-Шариф в 9.00. Генерал Шапошников А.М. приказал взять с собой две радиостанции Р-809 для обеспечения групп боевого управления авиацией. В самолете летели вместе с афганскими призывниками и советскими солдатами, которые направлялись далее на Кундуз. А мы остались в Мазари-Шариф. Самолет сел без выключения двигателей, только высадил нас и взлетел. Я должен был войти в состав комиссии Главкома, но мне определили другую роль: организовать связь и боевое управление в предстоящей операции. По материалам комиссии наметили план мероприятий. Замечания комиссии устранить не трудно. Этим будет заниматься наш новый коллега. Он работает по моему заданию, принял аппаратуру обеспечения посадки в Хайратоне, теперь поможет настроить ее здесь на месте.
   В городке гражданских специалистов пробрался в бассейн и проплыл 1000 м (40 по 25) в холодной воде. Теперь "слегка" побаливает горло. Вечером планировали работу на следующий день. Подготовленные схемы стандартного образца генералу Егорову А.А. не понравились, пришлось срочно делать другие, более удобные для его понимания. Все подготовлено для боевых действий.
  
   23.09.1980 Место действия - населенный пункт Мармоль от юге от Мазари-Шариф. Подъем в 4.00, в 5.30 были на аэродроме. Там уже сидел на машинах готовый к посадке на вертолеты афганский десант. Ждали команду на высадку десанта, но ее все не было. Перелетели на командный пункт дивизии, размещенный на гражданском аэродроме. У афганских сухопутчиков никакого управления не чувствуется. Из-за задержки времени высадки десанта появились новые сложности - пыльная буря, видимость минимальная. Стали ждать просвета в погоде. Созданная с большим трудом группировка афганских войск разваливалась на глазах. Авиационные наводчики отказались идти с батальоном в пешем порядке. Советник начальника оперативного отдела штаба дивизии полковник Ларин вдруг стал нападать на генерала Егорова А.А., утверждая, что по вине авиаторов срывается операция, что он не переносил сроков десантирования. Тогда Егоров спокойно попросил меня прочитать то, что записано в его рабочем блокноте: "В 6.05 ко мне подошел командир десанта Ибрагимов и сказал, что высадка переносится и надо ждать дополнительной команды...". Ну и ну! Здесь ухо надо держать востро! Десант высадили, но к этому времени управление было потеряно совсем, сил высаженного десанта явно не хватало для выполнения задач блокирования ущелья, и теперь десант сам мог стать жертвой нападения душманов. Встала срочная задача эвакуировать десант. В таких сложных условиях афганские молодые пилоты отказались летать, признались откровенно - боимся. Тогда советник командира эскадрильи Ельцов, сказав что-то резкое, пошел к вертолетам и начал сам запускать двигатель. К нему подбежали остальные члены экипажа. С минимальным запасом топлива он сделал первый рейс и привез небольшую группу десантников. Его пример позволил сформировать еще два экипажа. К посадке Ельцова ему заправили и раскрутили винты у другого вертолета. Он с экипажем перескочил в подготовленную машину и снова улетел. Минимальный остаток светлого времени поджимал. Ельцов сделал еще один вылет и потом без посадки ушел прямо на Мазари-Шариф. Все войска вернулись, КП тоже сворачивался и мы улетели на базу. После приземления в Мазари-Шариф Егоров сразу с узла связи дал телеграмму нашему руководству в Кабул: "Операция полностью провалилась из-за самоустранения от управления советника командира дивизии полковника Шеремета (операцию начали в 5.00, он улетал в Кабул в 12.00, но на КП до этого времени так и не появился). Советник начальника оперативного отдела штаба дивизии товарищ Ларин пытался навязать проведение повторной операции, не проведя анализа ошибок предыдущего дня (это они пытались большим десантом как-то прикрыть свой позор)...".
   Для поддержки афганской дивизии было выделено советское подразделение с установками "Град". Командовал ими подполковник Изварин, командир советского полка. Когда десант был эвакуирован, полковник Ларин стал настаивать на нанесении ракетного удара по выходу из ущелья, где, по его утверждению, должны были находиться душманы. Изварин обратил внимание на то, что в этом месте находится населенный пункт и он может открыть огонь, если это будет оформлено соответствующим приказом. Ларин обвинил Изварина в бюрократизме, пригрозил трибуналом в случае невыполнения его приказания. На это Изварин спокойно ответил, что им уже даны предварительные распоряжения и установки "Град" готовы к открытию огня. И как только старший воинский начальник хотя бы на карте отметит цель и напишет слова "Приказываю открыть огонь!" и подпишет это, я дам команду на открытие огня. Но Ларин не подписал и Изварин команды на открытие огня не дал и был прав. Как важно документирование ответственных решений о применении оружия!
   В этот день было совершено боевых вылетов на вертолетах Ми-8 - 42, на Ми-25 - 9, израсходовано боеприпасов: бомб - 10, НУРС - 182.
  
   24.09.1980 В Мазари-Шариф с нашим участием сформировали рабочую группу, которая должна дать заключение о дальнейшем развитии здесь авиационной базы, о месте центра базы - на грунтовом военном аэродроме или на гражданском аэродроме с более короткой полосой, которая требует удлинения для приема военно-транспортных самолетов. Основные аргументы за развитие базы - наличие и близость двух аэродромов и завода азотных удобрений. Основная проблема - отсутствие жилья, административных и служебных помещений. Командир афганского полка подполковник Азам сказал генералу Корсуну В.С., что проблем много и они пока не решаемы.
   Афганский офицер, один из тех, кого мы готовили в Киеве, был здесь на стартовом командном пункте (СКП), внимательно посмотрел на меня, но явно видно, что не узнал, скорее всего потому, что впервые увидел меня с бородой. Только после того, как на стоянке самолетов МиГ-17 мы с ним разговорились, он бросился обниматься и извиняться.
   Глядя на самолеты МиГ-17, я подумал, что здесь мог бы пригодиться и опыт моего отца, который заканчивал свою авиационную карьеру на этих самолетах в 1963 году. Такое впечатление, что здесь, в Афганистане, время остановилось.
   После завтрака исполнил свою "лебединую песню" и распрощался со своими подчиненными генерал Егоров А.А. К нам заходили Ларин с начальником штаба дивизии. Оказывается, они вчера дали телеграмму, что операция проведена нормально. Егоров А.А. еще раз "причесал" его и мы пошли к самолету. Там, в толпе пассажиров, прилетевших из Кабула, встретили советника командира дивизии Шеремета. Говорить с ним Егоров А.А. не стал. Желающих вылететь на Кабул было много, но командир корабля взял только нас в герметизированную кабину и предупредил, что самолет загружен бомбами. Всего 50 минут на Ан-12 - и мы снова в Кабуле. Нас встретил комендант аэродромной зоны, командир советской десантной дивизии. Он рассказал, что в Кандагаре взорван советский склад боеприпасов (70-90 тонн). При этом 4 ранено, уничтожено 3 самолета МиГ-21 и 1 вертолет Ми-25. Подозрение пало на часового - узбека, который дал очередь из автомата по снарядам, а потом начали рваться бомбы и прочее. Это же надо! Три больших взрыва за неделю: в Мазари-Шариф 70 тонн взрывчатки Министерства общественных работ, в районе Кабула и вот теперь Кандагар.
  
   25.09.1980. В Училище ВВС и ПВО ДРА целый день работал с курсантами, офицерами и советниками. Меня заслушали на партбюро о проведении воспитательной и агитационно-пропагандистской работы среди курсантов и подсоветных офицеров. Отчет одобрили и предложили поделиться опытом в более широком масштабе.
   Вчера был убит афганский подполковник - зам.нач.штаба тыла. Он выходил из автобуса и в него три раза выстрелили. У него оружия не было. Никого не задержали. В эти же дни было много взрывов. Бандиты активизировались. Участились попытки нападения на охрану тюрьмы Поли-Чархи.
   Принят закон об ответственности за посягательство на боевую готовность. Созданы прокуратуры и суды в объединениях. Вводиться этот закон будет в течение месяца: покидание части - 1-8 лет, оставление боя - 8 - смертная казнь или кровью смыть позор.
   На подведении итогов обсуждали вопросы о введении в действие карающего законодательства в вооруженных силах за дезертирство и прочие воинские преступления. Раньше такого законодательства в Афганистане не было.
   Политическая обстановка сложная, единства нет. Много нарушений правил радиообмена. Начальник центра перехвата и подавления сообщил: из 900 нарушений 500 падает на ВВС. И снова вопросы бдительности !
   Во второй половине дня генерал Шапошников А.М. ознакомил с планом боевых действий и поставил задачу на весь октябрь. Работы много, октябрь последний месяц, когда еще можно нормально воевать в горах, а потом на перевалах ляжет снег и возникнут непреодолимые трудности с перебазированием на запасные аэродромы.
   Днем купил 8 кг винограда без косточек (киш-миш) по 7 афгани. Из него делают лучший в мире афганский изюм. Взял специально много, чтобы хоть на какое-то время насытиться и использовать для утоления жажды вместо воды.
   Вечером Балабанов Е.Х. принимал гостей по поводу прилета супруги. Вечер удался: и угощение, и веселье. Ночь, правда, была кошмарной, чувствую, что заболел.
  
   26.09.1980 Выходной день, на спортивных площадках Посольства и Кабульского политехнического института предстоят захватывающие соревнования команд всех контрактов советской колонии. Осенняя заключительная спартакиада. Спорторг военного контракта Лев Васильевич утверждает, что я - талисман команды, со мной она выигрывает, и я должен обязательно ехать с ними. Если бы не эти зовущие слова, ни за что не поднялся бы и не поехал. Действительно, наши, военные, опять выиграли и в волейбол, и после обеда в футбол. После соревнования ко мне обратились с просьбой походатайствовать об объявлении благодарности за хорошую игру советнику командира транспортного авиационного полка Валерию Петрову. Это мирное "спасибо" за победу в волейболе у меня вызвало улыбку - у Петрова уже был достаточный объем боевых заслуг, он и его подчиненные ежедневно рисковали жизнью.
  
   27.09.1980 Утром горячо и остро дискутировали по кадровым вопросам и предложениям по структуре и штатам Училища ВВС и ПВО ДРА. Естественно, что всякое реформирование дозволено в пределах утвержденной штатной численности афганских военных, а численность советников можно наращивать, хотя решить вопрос кардинально можно было и без изменения численности советников. Мои оппоненты, наверное, пожалели, что втянули меня в дискуссию.
   После третьего часа занятий всех курсантов сняли с занятий и повели тренироваться на стадион "Аскари" к молодежной манифестации. Воспользовавшись предоставленным временем, советники провели комсомольское собрание с повесткой дня "О повышении профессионального мастерства переводчиков для улучшения качества проведения занятий по специальным и общественным дисциплинам". При подготовке доклада я предварительно побеседовал с каждым переводчиком, а большинство из них предоставили мне письменные материалы и рекомендации. Собрание удалось, все выступили и зажглись идеей творческой работы.
   К 14.00 вызвали в штаб на встречу с космонавтом Климуком Петром Ильичем. Генерал Шапошников А.М., Главком ВВС и ПВО Назар Мамад, командующий ВВС Мир Гаусуддин ждали Климука у входа и, как только он подъехал, мы все улетели в Баграм. В Баграме был организован митинг, на котором главными действующими лицами были космонавт Климук П.И. и командир Центрального армейского корпуса (1АК), член Ревсовета полковник Халиль. Афганцы устроили им восторженную встречу. Мир Гаусуддин поднял вопрос о возможности своего личного участия в космической программе и выразил готовность оставить должность командующего ВВС и готовиться к полету. Он называл себя афганским Гагариным еще со времени визита Юрия Алексеевича в Афганистан. И чувствовалось, что и до сих пор идея полета в космос его не покинула. Вопросов у афганцев было много, с трудом удавалось их сдерживать. Традиционно состоялся обмен подарками. Климуку достались две сабли, одна из которых привезена нами из Гардеза, и символический афганский щит с топориками и ножами из Джелалабада. На торжественном многолюдном обеде командир корпуса Халиль достал из кармана пачку денег (10 тысяч афгани) и подарил гарнизону на праздник, сказав, что это из его личной зарплаты. Гостей ждали и в других гарнизонах, но их время было ограничено ...
  
   28.09.1980 Рабочий день начал в Училище ВВС и ПВО ДРА, но последовал вызов из штаба. Прошел в кабинет к Главкому. Там ставилась задача на два дня: бомбить надо и сегодня и завтра. Сегодня цель дали между городами Махмудраки и Чарикар в провинции Парван. Это прямо рядом с Баграмской взлетно-посадочной полосой (ВПП). На задание из Кабула вышла пятерка вертолетов (2 Ми-8 и 3 Ми-25), на месте из двух полков нам дали еще по две пары самолетов МиГ-21 и Су-7. Мы с афганским наводчиком, начальником Главного штаба ВВС и ПВО полковник Абдул Кадыром и генералом Корсуном летели на вертолете Белова. Здесь же развернули воздушный командный пункт. Наводчик долго не мог найти цель, потом, наконец, указал на группу домов на берегу реки. Мы навели и МиГи сделали заход по цели. Впечатляющая атака и точное попадание бомб. Но вслед за этим афганский пилот (позывной 512) врезал бомбами совсем не туда, куда наводили, и снес совершенно другую группу домов. Абдул Кадыр схватился за голову, что-то попричитал, но потом в комментариях сказал, что у этого пилота уже не первый случай нанесения ударов по цели, на которую его не наводили. На какое-то короткое время управление было нарушено, начался какой-той хаос в воздухе, вертолеты никак не могли найти своего места. Наводчик не мог найти и показать вторую цель. Дали команду на роспуск и посадку. Сели в Баграме, пытались обсудить результаты и разобраться в ситуации.
  
   29.09.1980. Сегодня задача на работу в районе Хоста. В 7.30 отъезд, в 8.00 взлет ("колеса в воздухе"). Все было подготовлено, поэтому взлетели на 15 минут раньше. До Хоста дошли за час. Место знакомое и работа знакомая. Для работы выделены самолеты МиГ-21, Су-7 с авиабазы Баграм (командир полка Су-7 подполковник Фатах, командир полка МиГ-21 подполковник Вахаб), два вертолета Ми-8 эскадрильи Белова, один с афганским, другой с советским экипажем и два Ми-8МТ из ВВС СА. Мы с Корсуном В.С. на вертолете Белова. Командир советского вертолета Панкратов должен обеспечить обозначение цели. Для этого он бросил бомбу ФАБ-250, попал очень точно, был какой-то большой взрыв. Из остальных трех бомб, сброшенных парой советских вертолетов, одна не взорвалась. Затем вертолеты ушли в сторону и начали боевую работу самолеты. С нашего вертолета велась корректировка бомбометания. Самолеты МиГ-21 бросили по склонам РБК, подавили ДШК. Пилот МиГ-21 (позывной 106) точно поразил цель. Далее пошли Су-7, но они работали с меньшей точностью. Завершали работу вертолеты НУРСами, израсходовали только половину снарядов. Сели на дозаправку в Хосте, попили чая, взяли с собой эвкалиптовых веников и пошли на Баграм. Обедали в эскадрильи Белова в Баграме. У них замкнутая система снабжения: сами закупают продукты, сами готовят. К нашей радости у них оказался черный хлеб и гречка - продукты редкие для афганской кухни. Генерал Корсун В.С. пока еще не в полной мере сориентировался в местной жизни. Подвели краткие итоги и провели разбор выполнения задания. Выполнено боевых вылетов МиГ-21 - 8, израсходовано 16 РБК, Су-7 - 8 вылетов, израсходовано 16 ОФАБ-250 и 8 ОФАБ-500.
  
   30.09.1980. Получил сообщение, что сегодня рейсовым самолетом Ту-154 из Москвы мне передадут письма и посылку. В 9.50, оставив все срочные дела, побежал в аэропорт через аэродром. Таким образом можно миновать зоны таможенного и паспортного контроля, т.к. охрана, состоящая из афганских гвардейцев, относилась к нам с доверием и многих знала в лицо. Эстафета из Москвы доставила много радости, но насладиться в полной мере всем этим дома не смог - генерал Корсун В.С. вызвал в штаб. Но когда я прибыл туда, вся командная группа уже ушла на задание. Связался с ними по радио, уточнил личную задачу и вернулся к приятным домашним гостинцам.
  
   На фотографиях:
  
   01 - 05 - Утренний Кабул: из окон дома и около него.
   06 - 07 - Над провинцией Саманган.
   08 - 13 - Меймене: 08-09 на КП Яскевич и Аблазов, 10-13 советники Ашуров, Яскевич, Аблазов и другие с афганскими офицерами.
   14 - 15 - Мазари-Шариф: аэродром, Ходжа Хафизулла Хабибулла, Аблазов.
   16 - 27 - Кабул, аэропорт: проводы в отпуск Герасименко, 16-18 с афганскими детьми Герасименко, Аблазов, 19-27 в зале аэропорта Ниази, Азизулла, Герасименко, Аблазов.
   28 - 37 - Кабул, Училище ВВС и ПВО: 28 Азим Юсупов с афганскими солдатами, 29 советники Калантырь, Бурмакин, Лисенков, 30-34 Училище расширяется, Азим Юсупов, 35-37 Главный штаб ВВС И ПВО и Аэродром - вид с крыши старого корпуса Училища.
   38 - 53 - Пактия, отправка на переговоры министра Фаиз Мамада: 38-46 на вертолетной площадке Гардеза Фаиз Мамад, Кулаков,Шапошников, комкор, охрана и другие, 47-49 на месте высадки министра, 50-53 в арсенале Гардеза.
   54 - 57 - Кабул: срочно доснимаем пленку, Шарифов, Новиков, Аблазов.
   58 - Кабул: у входа, в Главный штаб ВВС и ПВО Яскевич, Багинский, Кухта.
   59 - 63 - Газни, вертолетная площадка: 59-60 следы вечернего обстрела из минометов, 60 все вижу и слышу, 62-63 после выполнения задания, Корсун, Егоров, Белов, Аблазов.
   64 - 69 - Мазари-Шариф, гражданский аэродром: на КП, работа по Мармолю,Изварин, Корсун, Егоров, Аблазов.
   70 - 72 - Кабул, Посольство: Давыдов, Сотникова, Детковы, Зенцев, Бурмакин, Аблазов.
   73 - 85 - Кабул - Баграм: Встреча с космонавтом Климуком: 73-76 в ожидании у Главного Штаба ВВС и ПВО, Назар Мамад, Шапошников, 77-85 торжества на АРЗ в Баграме Халиль, Белов и его эскадрилья, Назар Мамад, Дуст Мамад, Мир Гаусуддин, Улезько, Кучеряев.
   86 - 92 - Кабул, Училище ВВС и ПВО: преподаватели, советники и переводчики Новиков, Ефтеев, Калантырь, Фатах, Шер Хасан, Аблазов, Полисадов, Шарифов, Владимиров, Комолов, Волков, Катахонов, Попейко, Ильяшенко.
  
  
  
Оценка: 9.20*6  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023