Аннотация: В рассказах нет вымышленных событий и персонажей, кое-где вместо собственных имен используются имена их отцов.
Авиарассказы.
Авиашкола. Киев.
В тени вековых дубов офицерской рощи наши предки разместили подстать окружающей природе капитальное трехэтажное здание Киевского юнкерского училища. В те времена строили хорошо, фундаментально. Прошедшие революции, войны и восстановительные работы оставили лишь глубокие шрамы на его благородном челе.
Киевское высшее военное авиационное инженерное училище, разместившееся после войны, в этом здании, стало гордостью Военно-воздушных сил, лучшим Военно-учебным заведением страны.
Первым в училище был сформирован радиотехнический факультет. Поэтому радисты заняли наиболее сохранившиеся помещения главного учебного корпуса. Тогда же, сразу после войны с фашистами, молодые, энергичные, одаренные педагогическим и научным талантом боевые офицеры возглавили кафедры и отделы. Разменяв годы на серебро седин и блеск залысин, они сотворили то, чем теперь гордилась страна - академический уровень подготовки выпускников, авторитет ученых и педагогов, материальную базу на основе самой современной авиационной техники. Кузницей руководящих кадров стала к тому же одна из ведущих кафедр - кафедра связи. Ее преподаватели поднимались по служебной лестнице и занимали кабинеты начальника факультета и училища.
В преподавательской аудитории кафедры всегда многолюдно, особенно в перерывах между занятиями. Курсанты локальными группами окружают преподавателей, управленцы и дежурные приносят указания "сверху, под роспись", сам начальник кафедры торопится сделать ценные методические замечания своим подчиненным, коллеги с других кафедр спешат пообщаться. Да и после звонка на занятия, когда затихает курсантский рой, оставаться в этой, образцово-показательной, комнате рисковано - можно потерять рабочий день в бесплодных словесных дуэлях с телефоном или озабоченными бытом и политикой коллегами. Для творчества лучшие условия - уединение в лаборатории с техникой или в библиотеке и читальном зале с книгами.
Здесь было принято не отпрашиваться у начальника, не докладывать, куда уходишь, а оставлять запись на классной доске в сокращенной форме. Если напротив фамилии написано "публ.библ.", это значит "городская публичная библиотека", т.е. записавшегося можно не искать, его не будет в училище, если - "тыл", то, возможно, записавшийся вернется, а если -"чит.зал", то, поскольку это рядом, и можно проверить, то записавшийся действительно собирается поработать в читальном зале.
Широкий светлый коридор в шутку называли аудиторией для секретных переговоров. Только здесь можно было поделиться самым сокровенным с наименьшим риском быть услышанным нежелательными персонами. Здесь, в, казалось бы, светской беседе, будущий советник впервые услышал вопрос: "А ты не хотел бы поехать за рубеж, например, в Афганистан?". Эти предложения не были гаданием на кофейной гуще. Собеседник был уважаемым человеком, личностью неординарной, у них с большим начальником был общий научный руководитель - одна авторитетная научная школа. Видимо ему было что-то известно по этому поводу. Но загранкомандировки - это такой секрет ! А может быть это уже и был предварительный разговор по выяснению мнения, точки зрения ?
И действительно, на следующий день, 27 апреля 1979 года, начальник вызвал кандидата на загранкомандировку к себе в кабинет:
- Мы хотим предложить Вам командировку в Афганистан. Как Вы смотрите на это дело? Нет ли у Вас каких-либо ограничений личного, - семейного характера ? Вы можете подумать и завтра утром дать ответ ...
Ответ и решение было уже готово - ДА! Но принималось оно на эмоциональной основе - столько лет готовил афганцев здесь, в Союзе, а теперь есть возможность вместе с ними применить и опыт и знание. Какова же обстановка в самом Афганистане ? Сами афганцы были уже несколько лет оторваны от родины и рассказать о тонкостях положения в стране не могли. Средства массовой информации тоже не баловали детализацией событий, происходивших в далеком Афганистане. Было известно только, что там контрреволюционные силы поднимают голову. На самом деде все происходило гораздо сложнее.
В Киеве 27 апреля всего этого не знал и не ведал будущий военный советник. Он не стал тревожить родных, собравшихся на дне рождения главы рода, своими мыслями, планами и сомнениями. Только поздно ночью, когда они с женой добрались до своей "хрущевки", уложили детей спать, он отважился начать тяжелый разговор о предстоящей командировке в Афганистан...
Авиаученики.
Классная доска, разрисованная цветными мелками, подсвечивалась ласковым весенним солнышком. Разноцветные линии, рисунки и схемы создавали большую замысловатую картину, которая удачно вписывалась в интерьер учебной аудитории. Можно было изучать предмет, а можно - просто радоваться буйству весны и красок.
В учебной группе было всего четыре человека. Все иностранцы. Трое из них, Азиз, Али и Ходжа представляли Афганистан, а четвертый, Муса, Южный Йемен. Сегодня у доски роль преподавателя играет Азиз. Ему первому доверена эта попытка. Через такое испытание, которое называют методической подготовкой, пройдут все четверо. Но первым идет более способный к обучению - Азиз. Эта группа самая доброжелательная, в отношениях и между собой, и к преподавателям. На военных кафедрах по академической программе зарубежные офицеры - слушатели занимаются два года из отведенных трех от начала обучения до выпуска. Они второй раз приезжают в Союз, хорошо знают Киев, Украину, уже любят киевлян, и еще больше киевлянок. Именно им, киевлянкам, они обязаны сносному знанию русского языка и украинских песен.
Оценку занятию дают сами слушатели. Все согласились оценить усилия Азиза на "хорошо". Самый солидный, генеральского вида, Али пошутил, что возьмет Азиза преподавателем в училище, которым будет командовать по возвращении домой.
Киевское авиационное училище многие годы успешно занималось подготовкой иностранных специалистов. Добрая слава об украинской высшей школе разлеталась вместе с ее выпускниками по всему миру. Авторитет педагогического коллектива, уровень технического оснащения - все это привлекло в Киев представителей вооруженных сил более 20 развивающихся стран.
Представителей далекого Афганистана в Киеве всегда принимали гостеприимно, с уважением. Первыми учениками в экзотической форме были родственники короля Захир-шаха. Во времена Президента Дауда число прилежных учеников увеличилось, хотя, как говорили, им там, на родине, это дорого стоило.
И вдруг, нежданный политический взрыв - в Афганистане апрельская революция. Не отразится ли она на наших взаимоотношениях, которые без преувеличения можно было назвать очень хорошими.
Обсуждать политические вопросы в группе было не принято. Слушатели приучили к этому преподавателей - все вопросы оставались без ответа, если их адресовали коллективу. А вот в беседе тет-а-тет совсем другое дело. Здесь уже играли роль только взаимные симпатии и ... замыслы сторон.
Прошло несколько дней. Для преподавателей это были дни неопределенного, а для слушателей - тревожного ожидания. И вот, развязка - Советский Союз в очередной раз первым признал новое руководство Афганистана. Заулыбались афганцы - при новом режиме наши отношения еще более укрепятся, потому что победили самые прогрессивные силы.
А эти, самые прогрессивные силы жарким летом 1978-го потребовали сделать досрочный выпуск во всех зарубежных ВУЗах и выпускников - специалистов отправить на родину. Это заставило всех поволноваться. Пришли в движение учебные отделы, педагогические коллективы. Переделывались планы, формировались государственные комиссии, готовились методические материалы и документы, дочитывались лекции, сворачивалась программа безмятежней подготовки. Но эта суета не шла ни в какие сравнения со смятением в душах самих афганцев. Ведь они, посланцы свергнутого режима, должны возвратиться в страну победившей революции. Все ли они сами приняли новые преобразования и всех ли с распростертыми объятиями примет новая власть? ...
Опасения их были не напрасными. Самые осторожные возвращались через Западную Европу и Пакистан. Кое-кто решил там выждать или переждать сложное время. Другие, не располагавшие средствами, не имевшие счетов в банках, богатых родственников, вынуждены были отправляться домой прямым путем. Третьи - возвращались домой, движимые патриотическими чувствами, стремились участвовать в прогрессивных преобразованиях страны. Улетели домой Азиз, Али и Ходжа. От них не было никаких известий. Напрасно ждал писем и уведомлений Муса, который отправлял вслед своим сокурсникам их книги и конспекты. Он остался один. Его одного продолжали готовить по полной ВУЗовской программе, а судьба готовила Мусе свои испытания... Что же происходило в Афганистане за тем пологом неизвестности, который не в силах были приподнять учителя и друзья афганцев из Киева ?
Авиашкола. Кабул.
Сразу после революции уровень единственного учебного заведения ВВС и ПВО Афганистана был существенно повышен. Из Летно-технической школы сделали Училище ВВС и ПВО. До начала нашей помощи афганцы в холодное время просто не учились. В зимние месяцы у них объявлялись каникулы. Поэтому в помещениях не предусматривалось теплоснабжение. А теперь два ряда столов, за которыми должны сидеть курсанты, раздвинулись и уступили место печке-буржуйке, труба от которой тянулась через весь класс к окну. Печка недавно топилась - весь класс был полон дыма. Курсанты старались сидеть поближе к печке. Только счастливчики из них имели шинели. Дежурный курсант выпускного курса в серой суконной форме с тремя широкими нашивками на груди доложил советнику о готовности группы и сел на место. Как и обычно, советник задумал между делом рассказать об успехах на родине, о преимуществах нашей системы и приоритете советских ученых. Это называлось партийностью преподавания дисциплины. Он подошел к стене, покрашенной темной зеленой масляной краской и после короткого введения стал выводить на ней белым мелом понятные на всех языках знаки формул. Рука замерзла уже на первой строке, пальцы потеряли чувствительность, мел выпал и, ударившись о бетонные полы, рассыпался. Кое-как закончив простенькие рисунки на стене, служившей классной доской, советник попросил переводчика продиктовать своим ученикам необходимые пояснения из конспекта. Дым понемногу улетучился. Но вместе с ним ушли и остатки тепла.
Советник спросил, почему курсанты не топят печь. Они показали на несколько поленьев, лежащих у печки, и сказали, что это и есть вся дневная норма тепла. Поэтому сейчас, во время занятий, они потерпят, а потом во время большого перерыва, сожгут эти остатки дров, вскипятят чай и погреются. Дрова ведь продаются на вес и килограмм их стоит столько же, сколько килограмм хлеба. Посмотрев в посиневшие лица своих учеников, на окаменевшие от холода руки, советник разрешил начать большой перерыв прямо сейчас. Курсанты шумно засуетились. Большой чайник был налит заблаговременно, а мастеров разжечь печь одной спичкой было достаточно. Дрова подкладывали экономно. Из стыков составной трубы, очень напоминающей водосточную, сочился дым. Но он никого не раздражал. Все сгрудились у печки. Беседа завязалась совсем не по запланированным советником темам. Курсант, на которого и раньше обращалось внимание, атаковал его вопросами. Курсант, на удивление, очень хорошо знал темные места нашей истории, особенно связанные с разгулом сталинизма. Все с интересом наблюдали за дискуссией. Стать победителем для курсанта не было никаких шансов, хотя, конечно, его старательно подготовили к такому разговору. Он доброжелательно согласился, что мы свою историю знаем лучше, а они - свою. О себе он рассказал немного. Зовут его Гулям Сахи, но к Главкому он не имеет никакого отношения, т.к. одинаковая фамилия в Афганистане не означает родства. Служит он давно, был сержантом, после революции получил внеочередное офицерское звание, но решил получить образование и поступил в Училище ВВС и ПВО. А в училище установлено правило: все, кто учится, носят курсантскую форму, от курса к курсу увеличивая число нашивок на груди. А определить офицеров в этой массе можно по прическе - только им разрешено носить короткие волосы, все остальные курсанты ходят лысыми. А гордость мужчин востока - усы и тем, и другим разрешают носить только после выпуска.
Гулям Сахи упрекнул собеседника тем, что много рассказывая им о достоинствах жизни в Союзе, советники не интересуются, чем гордятся афганцы и в чем афганцам можно позавидовать.
Вода в чайнике на печке закипела. Все стали доставать свои заварочные чайнички и чашки. Из общей коробки брали по большой щепотке крупного настоящего индийского чая, приобретенного на паях, в училищном кантине (военной лавке).
Советник оправдывался, что он с большим интересом изучает историю Афганистана, обычаи и старается понять, чем живут его новые друзья.
Закончился перерыв. Вновь очень быстро рассеивался дым и остывала печка. Курсанты с неохотой рассаживались по своим местам. С такой же неохотой взял конспект переводчик и вышел к зеленой стенке советник...
Авиаштаб. Кабул.
Двухэтажное здание - Главного штаба ВВС и ПВО Афганистана по замыслу архитектора символизировало свою принадлежность к авиации тем, что бетонный козырек над входом был выполнен в форме крыльев двухмоторного тяжелого самолета. Таким же атрибутом штаба были и часовые комендантского взвода. Ни бетонный самолет не способен взлететь, ни охрана - охранять. Каждому входящему часовые щелкали каблуками, отдавая честь. Пропуск не спрашивали.
Иван поднялся на второй этаж. Солдаты мокрыми тряпками размазывали грязь по дощатому некрашеному полу, обозначая его мытье. Дежурная смена только что позавтракала и денщики из кабинетов сносили к туалету посуду, чтобы потом вымыть ее там под холодной водой.
Никого из начальства встретить не удалось. Дежурный советник рассказал, что все начальники разлетелись на боевые действия, возглавив группы боевого управления. Прием и сдача дежурства не заняли много времени, расписались в книге и расстались.
Как это все не похоже на то, что рисовали в Москве. Здесь события меняются значительно быстрее, чем московские инструкции.
Когда начальство в командировке, дежурить спокойнее, но более ответственно - самому думать, решать и самому - отвечать. Все делать приходится самому, никто не ругает, никто не дергает.
Собеседники на дежурстве всегда интересные - переводчики. Первое время это были студенты Таджикского госуниверситета или курсанты Военного института иностранных языков. Переводчики знают и обычаи, и культуру, и историю страны гораздо лучше советников, не грех у них и поучиться. Собир Шарифов - студент выпускного курса Таджикского государственного университета. На эту войну он попал неожиданно: послан на практику в страну, язык которой изучал, а там... война. Его советы оказались очень ценными.
Он предложил начать разговор о третьей англо-афганской войне в центре Кабула у белокаменной Колонны Независимости. Она была воздвигнута по распоряжению эмира Амануллы в ознаменование победы над английскими войсками в третьей англо-афганской войне...
Авиаштаб. Джелалабад.
Утренняя благодать: прохладно и тихо. Ушли на очередное задание вертолеты. Операторы переключили радиостанции на канал боевого управления. Теперь вертолетчикам будут помогать находить цели и площадки для посадок авианаводчики - офицеры боевого управления в боевых порядках полков сухопутных войск. А руководство группы боевого управления афганской пехотной дивизии расположилось здесь, на плоской крыше рядом с застекленной вышкой командно-диспетчерского пункта аэродрома.
Работа авиаторам знакомая - прикрыть с воздуха выдвижение колонн афганской пехоты. Ранним утром душманы редко первыми нападают на войска. Вот к вечеру они разгуляются... Но это не ученье.
Виктор, "вечный дежурный по аэродрому" здесь, если в льготном исчислении месяц за три, уже давно. Но командир изнуряет тренировками: взлет-посадка по самолетному, взлет-посадка по вертолетному, а на боевые вылеты не планирует, согласия не дает. Так и война закончится. И сегодня Виктор сидит на вышке, а "старики" ушли на боевое задание. Эти "старики" - однокашники Виктора, просто прибыли сюда на месяц раньше.
У стола с радиостанциями афганской группы боевого управления действительно - старики. Афганский офицер, крупный, полный, лицо темное с черными усами, в голубой униформе с красными погонами и красным околышком на фуражке с высокой тульей стоит важно, заложив руки за спину, и внимательно наблюдает, что же делают двое других. Эти двое, советники, в выцветших рубашках с мягкими погончиками без знаков различия установили антенну, настроили радиостанции, связались с вертолетами, переговорили между собой, комментируя услышанное по радио, а потом что-то сказали афганскому офицеру. Он оживился, ушел, а через несколько минут вернулся в сопровождении своего солдата, который нес большой жестяный чайник и узелок с какой-то снедью. Солдат поставил все это на пол, сделал еще одну ходку, принес заварочные чайники, пиалы и молча ушел, не ожидая слов благодарности.
Советники - мужики солидные, один - высокий, седой, бородатый, другой - коренастый, с курчавой головой, смастерили из пустых снарядных ящиков чайный столик.
Виктору, глядя на эти приготовления, тоже захотелось чая. Пить хочется постоянно, но чай лучше и безопаснее, чем вода и разные напитки, справляется с жаждой. Словно уловив во взгляде его желание, бородатый машет рукой:"Идите к нам. Включите на полную громкость свою рацию, а мы свой достархан к вам придвинем
Виктор представляется. Каждый в ответ называет свою фамилию и имя привычной скороговоркой, сразу не запомнишь, отложилось только, что седой - это Иван из Киева, а курчавый - Дмитрий из Риги. Быстро стираются за чаепитием барьеры наций и возрастов. Афганец, его зовут Али, с хитрой усмешкой вспоминает, как он учился в Союзе: и про оценки, и про девушек, и про оставшихся друзей, и о дегустации сала...
Советники говорят об Афганистане. Виктор знает Афганистан по-своему: горно-пустынная,безориентирная местность с жарким сухим климатом, пыльными бурями... А что происходит? Война... Ему интересно слушать о чем говорят советники.
Полемику прервал посыльный. Он попросил советников спуститься вниз к командиру полка. Они поднялись и неспешно последовали за советским солдатом, оставив Али и Виктора у радиостанций.
Командир вертолетного полка встретил советников у дверей своего кабинета. Он спешил на утреннее построение, не представляясь и не здороваясь, "понес" такое ..., что от неожиданности оба его гостя потеряли дар речи:
- Кто вас пустил на крышу !? Какого "хрена" Вы там делаете? Если завтра не будет оформленных в штабе пропусков, ни Вы, ни Ваши афганцы, никто не попадет не только в здание аэропорта, но и на сам аэродром. Устроили здесь, понимаешь, богадельню! По всему аэродрому шастают мешочники. Что у них в мешках и на уме !? Я здесь хозяин и порядок наведу !
- Надо еще разобраться, кто здесь, в афганском Джелалабаде, хозяин, - едва сдерживая себя от возмущения, вступил в монолог командира Дмитрий. Но Иван не дал ему возможности высказать все, что он хотел... и думал о собеседнике...
- Хорошо. Мы свяжемся с командованием ВВС в Кабуле и отрегулируем наши взаимоотношения. А сегодня идет боевая работа. Если у Вас будет время, после построения, поднимитесь к нам на КП и мы познакомим Вас с ее задачами и замыслом, - обратился Иван к командиру.
Так и не подав друг другу руки, не познакомившись, они разошлись в разные стороны. Командир поспешил вниз к построенным у модулей-бараков советским летчикам и техникам, а Дмитрий и Иван - наверх, на крышу, к афганским. Их собеседники заметили изменения в настроении своих старших товарищей и деликатно помалкивали. Обстановка не позволяла советникам обсудить и прокомментировать результаты короткой встречи со, слава Богу, чужим командиром. Надо было самим остыть и найти путь, как строить с ним взаимоотношения или, как говорят, организовывать взаимодействие. Для обретения спокойствия, хотя и без прежнего энтузиазма, они продолжили разговоры по истории.
Приняв большую дозу пищи исторической, духовной, обитатели совмещенного командного пункта, тем не менее, с нетерпением поглядывали с крыши вниз, ожидая солдата с чайником. Но вдруг заработали радиостанции. Сначала серая авиационная оповестила, что возвращаются вертолеты прикрытия. Следом заговорила армейская зеленая радиостанция: "Подорвана машина с боекомплектом в колонне артполка..." Надо принимать решения, надо действовать.
Дмитрий поднял дежурную пару. С ней ушел Иван. Урок истории прервался...
***
Картина трагедии, разыгравшейся на горной дороге, с вертолета была видна Ивану, как на ладони. Один подрыв разметал всю афганскую полковую колонну. Головные машины и командирский бронетранспортер умчались километров на десять вперед. Воронка большая, видимо подорвали фугас. От взорванной машины остались одни воспоминания. Следующая машина с орудием опрокинулась. Остальные пытались развернуться, но с прицепами на узкой горной дороге этого сделать не сумели. Придется какие-то машины сбросить в пропасть, чтобы расчистить дорогу. Подсесть на дорогу, чтобы забрать раненых, которые там безусловно есть, можно будет только после того, как пехота растащит завалы. Пока же нужно "повесить" над этим местом пару боевых вертолетов. Если противник наблюдает за паникой и хаосом, царящей в "боевых" порядках полка, он обязательно ударит и добьет колонну. Эти наблюдения и предложения Иван передал по радио на КП. Дмитрий сделал все, что было в его силах.
Встретились они на вечернем докладе. Доложили, потом планировали, потом отдавали предварительные указания и только ближе к полуночи смогли попасть в свою "келью" и продолжили исторические диалоги.
Темнота и тишина наступили одновременно и неожиданно - заглох движок, остались недописанными письма, на полуслове оборвались ежедневные ритуальные записи в дневниках на память..., на долгую память...
Врасплох застигнутые темнотой, незлобливо чертыхаясь и обмениваясь шуточками, Дмитрий и Иван принялись готовиться ко сну. Поснимали ботинки и, устроив автоматы под рукой, улеглись, не раздеваясь, на железные кровати с дощатым настилом. Лежали молча, хотя оба не спали. Хотелось уединиться на сколько это возможно, мысленно побеседовать с близкими, проанализировать события минувшего дня. Но вот мысли начинают путаться, обрываться, эфемерные образы возникают, исчезают. Это погружение в сон...
Утром, которое, как говорят, значительное мудренее вечера, афганский корпусной командир, видимо, сумел убедить своих начальников в бесперспективности дальнейших действий и, получив "добро сверху", принял решение отвести войска на постоянные квартиры, привести в порядок потрепанную взрывом часть, авиацию же вместе с оперативной группой вернуть в столицу. Выполнять такие приказы - одно удовольствие.
Первыми вертолетами отправили тяжелораненых. Подготовили винтокрылые машины для командира и для себя. В остальные вертолеты инициативные местные пилоты набирали пассажиров с узлами, котомками, - надо полагать, не за спасибо...
Командирская "Тойота" подрулила под раскрученные винты. Сначала расторопные аскары комендантской команды быстро загрузили ящики ярких оранжевых апельсинов - бакшиш в министерство, а потом и сам корпусной командир занял место справа по борту у блистера сразу за пилотской кабиной.
Дмитрий и Иван подсели к нему, пытаясь получить оценку действиям авиаторов. Но об этом можно было и не спрашивать. Командир пехотного корпуса очень любил летчиков. Авиация - мечта его детства, его юности, неосуществившаяся мечта. Действия авиации всегда оценивались им с восторгом. промахи или не замечались, или прощались.
Замыкая строй, взлетел и пристроился следом за командирским ведомый вертолет ...
Авиа Сергей.
Стук в дверь застал Сергея под душем. Недовольно рявкнув - "Сейчас!" - и прикрыв наготу махровым полотенцем, он прошлепал по коридору, оставляя на полу мокрые следы крупных ступней. Он смело открыл дверь, зная, что чужих и женщин здесь не бывает. Но на этот раз его прогнозы не оправдались. Перед ним стоял афганец в типичной городской одежде: в серой длиннополой рубахе и свободных широких штанах, шлепанцах на босых ногах, с четками в левой руке. Его Сергей раньше никогда не видел и не знал. Афганец поздоровался, приложив правую руку к сердцу, и как бы извиняясь, с трудом объяснил по - русски:
- Мушовер-саиб (господин советник), машину прислали, ехать на аэродром, в Хаджироваш. .
- Кто прислал ? - спросил Сергей, и поняв, что не дождется вразумительного ответа, буркнул - Ждите - и захлопнул дверь перед носом гонца.
Постоянные и неожиданные вызовы не были такими уже непривычными в жизни советника командира афганской вертолетной эскадрильи. Но сегодня, в предвыходной четверг, они планировали с соратниками что-то такое для души, в своей среде, а тут опять надо работать на них.
Сергей выглянул в окно. Но не увидел привычного для глаза потрепанного "газика" с брезентовым выцветшим верхом. У подъезда стояло такси - ярко-желтая "тойота" с открытыми дверцами. Посланец, с которым только что беседовал Сергей, разговаривал с кем-то, сидящим в машине, время от времени посматривая то наверх, где жил Сергей, то на дверь, из которой он должен был выйти.
Сергей привычно быстро одевался, но появившееся сомнение заставило предпринимать дополнительные ходы. На всякий случай заправил патроном патронник своего "Макарова" и положил его в правый карман. Спустившись по лестнице до третьего этажа, решил постучать в квартиру к Фаиз Мухаммеду, у которого был телефон, единственный в доме. Но Министра по делам племен и границ дома не оказалось. Двери никто не открыл, хотя женские и детские голоса за ней слышались.
Сергей приостановился, принимая решение, ехать или не ехать. Посмотрел вниз и увидев в лестничном пролете на площадке первого этажа солдата-охранника, громко позвал его. Тот стал подниматься, а Сергей пошел ему навстречу, не зная, как он сможет объяснить этому, абсолютно не знающему русского языка солдату свои сомнения.
В это время он услышал, что машина от подъезда отъезжает. Сработал инстинкт преследования и Сергей, столкнувшись с солдатом, выскочил на улицу. Но машины уже не было. Она свернула за дуканы (магазинчики), оставив только поднятую пыль. Солдат тоже вышел из подъезда, не понимая, что произошло. Сергей разрядился всем запасом словесных комбинаций в адрес душманов, которые хотели вот так просто, обдурить и похитить советского майора. А ведь еще чуть-чуть и поехал бы...
Начальники потом долго мудрили, как бы это организовать оповещение, чтобы избежать подобных казусов. Решение нашли простое - с незнакомыми не ездить и попросить разрешение на пользование в экстренных случаях телефонами, установленными в квартирах больших афганских начальников.
Файз Мухаммед с телефоном обещал помочь, а пользоваться его телефоном согласия не дал и очень просто объяснил:
- Я дома бываю редко. А в доме женщины и дети. Они вас не поймут. Да и вообще, как может в дом войти другой мужчина, если хозяина в доме нет...
Посольство - для авиадуши.
В тихом в обычные дни переулке Кабула, сегодня было трудно найти место для припарковки зеленой военной машины с гербом государства на дверцах.
Ее пассажиры, Дмитрий и Иван, вышли и оставили водителя один-на-один с этой проблемой, а сами поспешили пройти на территорию Посольства. "Грозная" афганская охрана, вооруженная автоматами времен второй мировой войны, у гостей пропусков не спрашивала. А местные жители не отваживались не только приблизиться к проходной, но и заходить в переулок.
За охраняемым входом кончался Афганистан. Посольский городок - островок советской земли. На его жилой территории было обычным, своим, все: и пятиэтажные блочные дома с палисадниками и лавочками у подъездов, и очереди у буфетов за сухим вином, шашлыками и черным ржаным хлебом.
Сегодня пятница, выходной день. Посольство выдерживает нашествие всей советской колонии. Сегодня большой праздник общения - традиционная спартакиада. На двух волейбольных площадках по олимпийской системе азартно сражаются команды различных ведомств - контрактов. Болельщики не скрывают своих эмоций. Как и везде, они учат игроков игре, требуют замены "судьи на мыло", готовы сами выскочить на площадку... Любители восточных единоборств собрались у местной эстрады.
Но вот выполнена спортивная программа, победители получили призы, и все - участники и болельщики - перемещаются поближе к буфетам. Настроение безмятежное, прекрасное. Создается впечатление, что люди знают друг друга давно, хотя многие встретились в первый (а может быть и в последний) раз...
Посол сказал, что и этот праздник - последний, нельзя рисковать, собирать вместе такую массу людей. Стальные листы, которыми обшит забор, бронетранспортеры, стоящие в укромных местах, хорошо натренированная охрана не спасут от ракетного удара, от диверсий.
Самым общительным в импровизированной компании был хороший знакомый, спортивного вида молодой человек из Представительства. Накануне прибытия армейской армады он рассказывал советникам, как помочь местным руководителям сориентироваться в сложной обстановке, избежать конфликтов и не подставить под столкновения и удары своих подчиненных. А потом Дмитрий и Иван не один раз переправляли под самую границу этого молодого человека с напарниками, одетыми в экзотические национальные одежды.
Он проводил советников в библиотеку Посольства. В Советском Союзе к этому времени было опубликовано свыше шести тысяч работ по истории Афганистана. Можно добавить к этому работы, написанные западными авторами и афганскими историками.
Внимание наших исследователей привлекла работа Мир Гулам Мухаммад Губара "Афганистан на пути истории", а также архив наследного принца Афганистана Инаятулла-хана, изданные на русском языке.
Истекло время праздника в Посольстве. Гости разъезжались так же организованно, как и съезжались. За какие-то полчаса жизнь посольского городка вошла в обыденный деловой ритм. Пользуясь случаем и служебным транспортом, Дмитрий и Иван решили подскочить в госпиталь к своему генералу.
Госпиталь - для авиатела.
Зеленая машина, с гербом государства на дверцах, с трудом выбралась из переулка, свернула направо и вышла на широкую магистраль, представляющую собой смесь глубокого прошлого и индустриального настоящего.
Единственная в стране надежная троллейбусная линия - подарок Чехословакии, государственные автобусные маршруты - все первые ростки общественного транспорта пролегли по этой магистрали. Соревнуясь с грузовиками по грузоподъемности, обливаясь потом, катили свои телеги рикши -хазарийцы, потомки воинов Чингиз-хана. Проносились по гладкой поверхности асфальта последние модели "мерседесов", "фордов", "тойот". Плелись поближе к тротуарам покорные ишачки с нехитрой поклажей. С гордым видом вышагивали обшарпанные верблюды.
Водитель включил небольшой переносной магнитофон, закрепленный между передними сидениями, и восточные картинки дополнила мелодичная музыка и приятный голос популярной иранской певицы Гугуш.
Генерал, советник Главкома ВВС и ПВО Афганистана, лежал в афганском госпитале. Он не был ранен. Он заболел. Опытный летчик, командир корпуса противовоздушной обороны далекого северного города, прибыл сюда, в жаркую южную страну еще задолго до революции и войны. Нервные нагрузки последних дней сказались: стали зашкаливать медицинские приборы, измеряющие "генеральское" давление.
Впервые, еще до ввода советских войск, когда Иван увидел этот афганский госпиталь, его просто распирало чувство гордости за свою державу. При входе в госпитальный парк на огромной, облицованной мрамором стене на двух языках, дари и русском, написано: "Центральный военный госпиталь. Строительство комплекса начато в 1970 и завершено в 1976 году трудом афганских офицеров и рабочих при экономическом и техническом содействии дружественной соседней страны Союза Советских Социалистических Республик".
Многоэтажные светлые здания госпиталя и поликлиники из стекла и мрамора расположены на возвышенной части. Из окон, лоджий и балконов, полных солнца и света палат центральная часть Кабула видна, как на ладони. Советский медицинский персонал высочайшей квалификации и их афганские дублеры трудились добросовестно, как и полагалось по клятве Гиппократа.
Таких комплексов не было ни в одном из отечественных военных округов. Там госпитали занимают дореволюционные постройки. Редко где можно увидеть новые корпуса, да и те воздвигались хитростями и стараниями местной медицинской администрации.
Сейчас, когда бои в Афганистане стали явлением обыденным, госпиталь переполнен тяжелоранеными. Забиты ими холлы, широкие коридоры. С полной нагрузкой работают оба комплекта медперсонала.
Но разве можно сравнить все это с условиями, в которых оказались полевые военные госпитали советской армии... В брезентовых палатках, продуваемых ветрами безводной Хайрханы, наши военные медики вершили чудеса. Они вытаскивали из преисподней своих соотечественников и отправляли самых тяжелых из них домой самолетами санитарной авиации, срочно переоборудованными из обычных мирных лайнеров.
Генерал искренне обрадовался визиту. Возбужденные гости не стали говорить о делах, а принялись рассказывать, как хорошо было в Посольстве. Добрались и до исторических детективов...
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023
