ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Аблазов Валерий Иванович
Джелалабад. На ровном месте...

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Не все так просто было в "афганском военном треугольнике": советские войска + афганские войска + советские военные советники. Всякое бывало ...
   Джелалабад. На ровном месте...
   У проходной Джелалабадского аэродрома советский часовой проверил пропуска и приподнял полосатый шлагбаум.
   Вчера мы неожиданно с трудом, "с боями" вынуждены были преодолевать этот рубеж.
   Штаб советского вертолетного полка совсем недавно перебазировался на этот аэродром и его командиры начали наводить привычный для них порядок, делая все, как у себя дома, на родине.
   Мы вместе с афганскими авиаторами, готовясь встречать долгожданных гостей, предусмотрительно освободили для них большинство помещений здания аэровокзала и большинство оборудованных вертолетных стоянок у взлетной полосы.
   До этого никто не ставил риторического вопроса: кто здесь хозяин?
   Аэропорт города Джелалабада, центра провинции Нангархар был типичным небольшим, провинциальным гражданским аэропортом с минимальными наземными средствами обеспечения полетов только в светлое время суток.
   Прилетали и улетали перегруженные транспортные и пассажирские самолеты внутригосударственной кампании "Бахтар" и международной -"Ариана". В военное время к ним добавились военно - транспортные самолеты ВВС ДРА. Они везли и афганские семьи с нехитрым скарбом в объемных, безразмерных узлах, и скот разной "рогатости" - мелкой и крупной, и военнослужащих с их опасными грузами в продолговатых зеленых ящиках разной длинны, и авиационными бомбами разных калибров, заключенными в бомботару - круглые деревянные клетки, как для опасных диких зверей.
   Прилетали пары и группы транспортных и боевых вертолетов. И из боевых машин предприимчивые борт - техники услужливо помогали высадиться то многочисленному семейству с женами и детьми при одном бородатом хозяине в чалме, сдвинувшейся во время полета на самые глаза, то выталкивать овец и помогать выносить клетки с птицами, которые они умудрялись доставлять с молчаливого согласия или по поручению начальства. Кроме того, на период боевых действий 11-й пехотной дивизии или в целом Центрального армейского корпуса сюда для временного базирования перебрасывали авиационные подразделения афганских ВВС- эскадрильи, звенья, группы самолетов-истребителей, истребителей-бомбардировщиков и вертолетов.
   К отлетающим афганским летательным аппаратам любого класса живой ниткой от шлагбаума тянулись такие же люди и грузы. С этими людьми "грузо - пассажирский договор" с экипажами "об условиях перелета" заключался накануне. А те из них, кто не сделал этого своевременно и вдруг решил сейчас покинуть Джелалабад, бегали по аэродрому от одного летательного аппарата к другому в надежде найти свободный объем для себя и своего груза и договориться с борттехником о "цене вопроса". Как правило, вопрос за наличные деньги решался быстро и положительно для страждущих в нарушение норм безопасности полетов.
   После такого "аэродромного базара" улетало все, что могло подняться и лететь, аэродром пустел и больше никто не пытался нарушить чинный порядок. Афганский часовой с нетерпением ждал времени очередного чая, а уж машины - то пропускал на территорию аэродрома, не задавая никаких вопросов, не проверяя никаких документов, звонко щелкая подбитыми металлом каблуками высоких ботинок.
   Об изменившейся на аэродроме ситуации Оперативную группу Центрального армейского корпуса никто - ни сверху из Кабула, ни подчиненные из Джелалабада, не предупредил. Поэтому командира корпуса дегарваля (полковника) Халиля опущенный перед его машиной черно - белый полосатый шлагбаум и сам советский солдат на КПП аэродрома разъярили больше, чем боевого быка красная тряпка испанского тореадора.
   - Где мои солдаты? - грозно зашипел он и, поглядывая в мою сторону, то ли спрашивая, то ли отдавая приказ, продолжил:
   - Вызвать комендантскую роту, бронетехнику и разнести этих пришельцев?!
   Я извинился перед ним за нелепые действия союзников, попросил Халиля не сердиться из-за того, что не было налажено взаимодействие, и взял на себя опять, в который раз, миссию умиротворения, направившись в штаб советского авиационного полка.
   Командир вертолетного полка встретил нас, военных советников, полковника Валентина Герасименко и меня, у дверей своего кабинета неприветливо и настороженно. Он спешил на утреннее построение, не представляясь и не здороваясь, "понес" такое ..., что от неожиданности оба его гостя потеряли дар речи:
   - Что надо? Кто вас пустил на крышу !? Какого "хрена" Вы там де-лаете? - вместо приветствия буркнул он.
   Мы оба были в афганской полевой форме без знаков различия, представились и я миролюбиво начал говорить:
   - Во-первых, хочу поприветствовать земляка на чужбине. Во - вторых, желательно беспрепятственно пропускать на аэродром хозяина этих территорий - командира Центрального корпуса, который к тому же является членом Революционного совета ДРА, а также других местных руководителей. Куда подевалась местная афганская охрана? Афганцы, мягко говоря, очень недовольны установленными новыми, не согласованными с ними порядками. Надо более деликатно обходиться с ними, учитывать и местные условия, и щадить их самолюбие, национальную гордость.
   Нетерпеливо, поглядывая на часы, командир полка выслушал мою тираду и резко, тоном, не терпящим возражений, ответил:
   - Хозяин на аэродроме один - это я. У меня такой приказ. Шастают по взлетной полосе и стоянкам все, кому ни вздумается, с мешками и ящиками, а потом будем мины выгребать по бортам. Взлететь невозможно. Приходится пинками гнать со взлетной полосы этих "хозяев", потому что русского языка они не понимают, а по другому объясниться невозможно. Охрану афганскую я снял, чтобы не мешали. Пусть этот ваш "член" ... "Ревсовета" немного поостынет, чтобы от его горячности боекомплект не взорвался, и я пропущу сегодня вас и его со свитой на аэродром. А завтра без пропуска на аэродром никто не проникнет. Гарантирую! Порядок есть порядок! Деликатничать я ни с кем не собираюсь. Мне воевать надо! Сегодня же вам и им оформим пропуска, сфотографироваться можете у нас в АФС (аэрофотослужбе).
   А ты, кто, советский? Что ты афганскую сторону отстаиваешь? Что ты их защищаешь? - заключил свою тираду командир.
   - Воюем мы вместе, - миролюбиво продолжил я, - вы только начинаете воевать, а они уже не первый год в боях. Просто не надо на ровном месте создавать проблемы и конфликтные ситуации. Афганец сидит злой, как черт, вы ненавистью дышите и меня взводите. А ведь вопрос может быть решен по - доброму, как вы сами сказали, без всяких проблем. От дружбы с Халилем вы бы только выиграли. Он с детства влюблен в авиацию и с особым уважением относится к авиаторам. А возможности его и в городе, и в провинции практически неограниченны.
   - Избавь меня Бог от таких друзей, а от врагов я и сам избавлюсь, -продолжал горячиться командир полка. Он был из тех, "упертых", которые от своего мнения ни на микрон не сдвинутся.
   - Хорошо. Мы свяжемся с командованием ВВС СА в Кабуле и отрегулируем наши взаимоотношения. А сегодня у нас идет боевая ра-бота. Если у Вас будет время, после построения, поднимитесь к нам на крышу, где мы разместили совмещенный КП, и мы познакомим Вас с ее задачами и замыслом, - обратился я к командиру.
   Так и не подав друг другу руки, не познакомившись, мы разошлись в разные стороны. Командир поспешил вниз к построенным у модулей-бараков советским летчикам и техникам, а мы с Герасименко В.Д. - наверх, на крышу, к афганским. Их собеседники заметили изменения в настроении своих старших товарищей и деликатно помалкивали. Обстановка не позволяла советникам обсудить и прокомментировать результаты короткой встречи со, слава Богу, чужим командиром. Надо было самим остыть и найти путь, как строить с ним взаќимоотношения или, как говорят, организовывать взаимодейќствие.
   Мы разошлись недовольные друг другом. Каждый считал себя правым. В словах, в разговоре мы не сошлись, но деловой компромисс был найден, взаимодействие начало налаживаться. В тот же день все афганские офицеры и советники Оперативной группы корпуса получили пропуска с фотографиями и советской гербовой печатью на право входа на свой, афганский аэродром ...
   Комкор Халиль, конечно, был сильно уязвлен и остался недоволен. При посадке в самолет на Кабул, поднимаясь по трапу, он сердито пробурчал в мою сторону:
   - Обо всем этом я буду докладывать в Реввоенсовете. Я все расскажу Кармалю.
   Но на этом аэродромные конфликты не закончились. Они сместились в сторону опасной близости к оружию, к самим летчикам.
   Советские отцы - командиры не знали, да и знать не хотели, что было здесь до них, что было всегда привычным для афганцев. А обычным было то, что дежурная пара афганских вертолетов из состава групп временного базирования всегда после посадки заруливала к асфальтированной площадке у здания аэровокзала и на ней глушила двигатели. Остальные вертолеты, как и положено, располагались на грунтовых площадках у взлетной полосы.
  Так было и в этот раз. Лихо развернувшись, два вертолета из эскадрильи джаграна (майора) Шаиба почти синхронно заглушили двигатели у самого здания, в котором теперь располагался штаб советского авиационного полка.
   Понятно, что никакому командиру такое не понравится, чтобы под его окнами стояли и ревели двигателями чужие боевые машины. Дождавшись, когда вскоре дежурная пара афганских вертолетов заправилась, пополнила боекомплект и ушла на задание, командир советского авиаполка дал указание и пара советских вертолетов быстренько перерулила с грунтовой площадки и заняла освободившиеся места у здания аэровокзала. Когда же, выполнив боевую задачу, израсходовав боекомплект и топливо, афганские летчики вернулись на базу, то еще с воздуха заметили оскорбительную несправедливость, подготовленную им на земле. Сажали они свои машины нервно, по-самолетному, не гасили скорость пробега почти до самого конца полосы, а потом резко затормозив и едва не перевернувшись, свернули на рулежку, ведущую к месту их занятой стоянки. Команды, подаваемые на русском языке они сразу перестали и понимать, и выполнять.
   На КДП (командно-диспетчерском пункте) - стеклянной башне на крыше аэровокзала все заволновались.
   - Останови их! - закричал, обращаясь ко мне, командир полка, - иначе они побьют мои машины.
   - Али! - обратился я к главному штурману ВВС ДРА, - объясни им, что это новенькие из Кабула заняли их места. Они не знали, что вы вернетесь после вылета сюда. Пусть не занимают рулежку, а то те не смогут освободить им стоянку.
   Полковник Ахмад Али добросовестно синхронно переводил мои слова, добавляя при этом то ли вежливости ради, то ли страхуясь, "мушавер саиб (господин советник) сказал".
  Грозные боевые вертолеты остановились, но их винты продолжали впустую рассекать воздух. Самостоятельно открыв командирскую кабину, ко мне бросился со своими эмоциями, жестикулируя руками, гневно сверкая глазами, всегда спокойный, дисциплинированный и уважительный комэск джагран Шаиб.
   - Если мы не встанем на свою стоянку, летать на задания не будем, - предъявил он ультиматум.
   Я успокоил его, как мог, пересказав, переданную ему по радио на борт на понятном ему языке версию событий.
   Командир полка уже понял, что заигрался, что это не светские разговоры с администраторами и штабными офицерами. Здесь с обеих сторон и у тех, и у других в руках оружие - дорогие и тяжелые боевые вертолеты. И известно, что если "на верху", в Кабуле и в Москве, будут выяснять, почему они разбиты на аэродроме, виноватым обязательно назначат командира, он всегда будет неправ. Дело оставалось за малым - только за тем, чтобы вызвать экипажи вертолетов, которые у условно жилых модулей резались в волейбол.
   Все претензии исчерпались до горячей фазы конфликта. Обошлись и без взаимных извинений. Но на последующие дни договорились, что никто(!) не будет ставить свои вертолеты перед зданием аэровокзала - ни советские, ни афганские летчики.
   В тот первый день знакомства "дружеских войск" крышу джелалабадского аэровокзала лишь с юмором и условно можно было назвать совмещенным командным пунктом ВВС и Сухопутных Войск афганских и советских Вооруженных Сил.
   На большом деревянном столе стояли рядом три радиостанции: сухопутная - для связи с подразделениями, занятыми поиском банды в окрестностях города, авиационная - для управления афганскими вертолетами, прикрывающими своих братьев с воздуха, и третья, тоже авиационная - для вызова советских вертолетов, если вдруг такая помощь потребуется. У каждой радиостанции - офицеры, советские и афганские.
   Ушли афганские войска, ушла прикрывать их первая пара афганских вертолетов. Молчат, слава Богу, радиостанции - нет еще крови, не надо огня с воздуха. Мы знакомимся ближе друг с другом, разговариваем, пытаясь найти общий язык и наладить взаимодействие и взаимопонимание на этом уровне. Все афганцы - офицеры в ВВС хорошо знают русский язык - заканчивали летные, технические и инженерные училища в Союзе. Вспоминаем места и в Киеве, и во Фрунзе, хорошо знакомые всем. Мы привыкли всем рассказывать о том, как у нас хорошо сейчас и как плохо раньше жили. Наша жизнь, состоящая из одних преимуществ, им известна, они с улыбкой и ухмылкой вспоминают о ней, слушая нас и понимающе кивая головами.
   К возвращению первой пары, поскольку на земле события с участием пехоты разворачивались неспешно и даже вяло, мы приняли решение работать авиацией по вызову, без постоянного барражирования над районом боевых действий.
   Афганские офицеры сразу скомандовали своим денщикам подать чай для всех. И те быстренько принесли и заварку, и кипяток, и восточные сладости, изюм и засахаренные орешки, что подразумевало "большой чай" с длинными разговорами. Старший воинский начальник в группе - главный штурман ВВС ДРА полковник Ахмад Али мечтательно произнес:
   - У вас хорошо. Я бы с удовольствием сейчас полетел в Киев и растворился бы там на целый месяц, среди друзей и знакомых. Никакая ищейка меня не нашла, а друзья бы не выдали. Скорее бы война закончилась, тогда и вы к нам приезжайте и с семьями, и со знакомыми, не на работу, а на отдых. У нас такие красивые, неповторимые места! Но война ..., когда она закончится? В нашей истории войны быстро не кончаются. Одна идет за другой. Внутри между собой разобраться не можем. Но, уж, как только чужие с оружием заявятся, сразу все объединяются, находят общий язык и - конец врагу...
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023