ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Аблазов Валерий Иванович
Волошенюк В.В. "алжир" 1981-1983 Глава 1

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В.В. Волошенюк "Алжир". 1981-1983 / Под редакцией В.И. Аблазова. - К. : Издательский дом "КИЙ", 2019. - 184 с. ISBN 978-617-717-754-7
   Волошенюк В.В. "Алжир" 1981-1983 Глава 1.
  
  В.В. Волошенюк "Алжир". 1981-1983 / Под редакцией В.И. Аблазова. - К. : Издательский дом "КИЙ", 2019. - 184 с. ISBN 978-617-717-754-7
  
  Книга повествует о реальных событиях, учасником коих был автор, проходивший службу в составе ограниченного контингента советских войск в Афганистане в период 1981-1983 гг. Рассчитана на широкий круг читателей.
  
   Афганистан и "Алжир".
  
   В годы Афганской войны в "Алжир" попадали разные категории военнослужащих. Большинство молодых офицеров и солдат, щадя своих родителей, сообщали им, чтобы они не волновались, что их отправляют в Алжир, где было сравнительно спокойно в те годы.
   Другие - осознавая, что поездка в Афганистан связана с неожиданностями и опасностями для жизни и здоровья, начинали "мудрить", для того, чтобы уклониться от направления в эту далекую восточную страну.
   Для офицеров немотивированный отказ от нового назначения всегда был череват серьезными осложнениями, связанными с негативной аттестацией и увольнением со службы, завершением военной карьеры с "волчьим билетом".
   Редкие военнослужащие шли даже на собственную дискредитацию, чтобы только не ехать угрозам навстречу.
   Хитрецы, желавшие сохранить свое лицо, искали ограничительные причины в семье, в больных родственниках или в санчасти с жалобами на собственное здоровье, которое не позволяло бы служить в странах с тяжелыми климатическими условиями, с жарким климатом.
   10 - Главное Управление Генштаба первым включилось в "интеллектуальные игры". Там начали отбор кандидатов в военные советники и специалисты в Алжир, где были достойные условия оплаты труда и относительно спокойные условия службы.
   Каждый кандидат старался убрать все преграды к редкой возможности поправить свое материальное положение, добивались позитивного решения комиссий, часто даже скрывая свои физические недостатки и семейные проблемы.
   Командование получало искреннее согласие кандидата на службу в странах с тяжелыми климатическими условиями, с жарким климатом. А после этого начальники объявляли решение о направлении кандидата в другое государство. И это был Афганистан.
   Автор книги последовал в "Алжир", жалея своих родителей, а на смену его старшего товарища в Афганистан как раз и приехала группа, отобранная для службы в "Алжире".
  
  Начинаем публикацию на сайте глав этой новой книги, первой попыткой автора издать художественную версию батальных историй.
   Валерий Аблазов.
  
  
  1.
  
   Капитана Барышникова к телефону! - дневальный у тумбочки проорал это так, чтобы его услышали в закрытой ленинской комнате на другом конце казармы, где проходило совещание офицеров.
  Выскочив на этот рев из туалета, сержант - помощник дежурного по батальону, покрутил пальцем у виска, глядя на идиотскую улыбку довольного собой дневального, и ускоренным шагом направился к ленинской комнате.
  Начальник штаба 908-го ОДШБ капитан Барышников, для личного состава - "Барыга", остался за комбата и с энтузиазмом проводил пятничное совещание. Выйдя из ленкомнаты, он бросил недовольный взгляд на стоявшего возле двери сержанта.
  - Поправь повязку, чувырло! - сержант быстро подтянул вверх по руке вечно сползавшую красную засаленную повязку, на которой желтой, давно выцветшей краской значилось: "Пом. Деж. по Батальону".
  Пройти мимо бойца, попавшегося ему под руку, и не "построить" его, такого малодушия "Барыга" позволить себе не мог. Это же касалось и молодых лейтенантов. Поучить их, как родину любить, употребляя при этом перлы забайкальского гарнизона Магоча, вперемежку с более мягкими (как украинская ночь) присказками с местного Сенного рынка, для него считалось привычным делом.
  Звонили из штаба армии.
  Вернувшись в ленкомнату через несколько минут, "Барыга" кратко отрезал.
  - Васильев, готовься, ебтыть!
  Лейтенант Васильев, за год привыкший к малокультурному обращению десантника-забайкальца, весело, чтобы позлить начальника, отчеканил.
  - Есть готовиться, - не имея ни малейшего понятия, к чему.
  Придя в ДШБ после выпуска из Киевского ВОКУ на должность командира разведвзвода, он обрел в лице "Барыги" первого в жизни непосредственного начальника.
  Фуражка набекрень, мятые погоны на кителе и гражданский шерстяной шарф под шинелью (вредная привычка ЗАБВО) вызывали у Васильева и его двух товарищей по выпуску Коли Мацко и Володи Аскерова благородное возмущение и саркастические, плохо скрываемые ухмылки.
  Но если Володя и Коля были взводными в десантно-штурмовой роте под защитой опытного и грамотного командира роты капитана Ващенко, то Васильев принимал все выпады воинского начальника на себя лично.
  К чему готовиться, выяснилось очень быстро из следующих слов начальника штаба.
  - С понедельника в отпуске, отправка во второй половине ноября, - теперь "Барыга" смотрел на Васильева испытующе и с легкой ухмылкой.
  Куда, догадаться было несложно, явно не в ГСВГ. По зову партии и правительства интернациональный долг уже второй год выполнялся коммунистами и беспартийными Советской армии в Афганистане.
  В помощь братскому афганскому народу кадровые органы частей и соединений Киевского военного округа активно отбирали и отправляли офицеров и прапорщиков. Естественно, взводных требовалось значительно больше, чем других должностных лиц, поэтому молодым и неженатым лейтенантам отдавался приоритет в списках на замену.
  Первым выполнять интернациональный долг из батальона с соплями и слезами убыл начальник склада прапорщик Клименко. Последний бой он держал в туалете аэропорта Борисполь, всеми силами, стараясь не попасть на рейс до Ташкента.
  - Товарищи офицеры, - команда начальника штаба, произнесенная отрывисто и недовольно, означала, что совещание окончено и все свободны.
  Выйдя из ленинской комнаты, молодые офицеры постарались побыстрее исчезнуть из поля зрения "Барыги", чтобы не быть дополнительно "озадаченными" в пятницу вечером.
  Выяснять детали предстоящей отправки сейчас у Васильева не было никакого желания, все и так ясно. Первая мысль о том, как сказать родителям.
  Старший лейтенант Володя Морозило, первый "афганец" в батальоне, тоже выпускник родного ВОКУ и "старик" по Киевской кадетке, с хмурым лицом подошел к Васильеву и окружившим его взводным.
  - Выдвигаемся в кабак, сбор через пять минут возле забора, - это прозвучало, как приказ.
  Для Васильева, еще не пришедшего в себя от полученного распоряжения, это товарищеское предложение сразу подействовало успокаивающе.
  Здание батальона находилось на территории мотострелковой дивизии и, чтобы попасть в "город", надо было пройти через плац к дивизионному КПП на другом конце военного городка. Поэтому офицеры-десантники облюбовали для себя невысокий железный забор в тылу за батальонным вещевым складом и "перемахивали" через него, пугая прохожих. С этим безобразием решительно, но безуспешно боролось командование батальона. Начальник штаба не раз "снимал" с забора недисциплинированных лейтенантов, призывал их к культуре поведения, конечно, в своем стиле и после этого требовал на проверку журналы боевой подготовки взводов.
  Ресторан "Украина" в гостиннице "Украина" занял свое почетное место в жизни офицеров батальона и посещался ими гораздо чаще, чем дивизионная библиотека, находившаяся в огромном полуразрушенном аварийном здании. Тем более, что библиотекарша явно приглянулась комбату, Анна Ахматова была для обоих любимой поэтессой.
  Знакомство с "Украиной" в один из первых дней после прибытия в батальон выпускников-лейтенантов организовал собрат по КВОКУ Шура Черноус, "Черный". Известный на все училище распи...й, раньше сказали бы - гусар. Он сразу же ласково нарек однокашников "ма-ма-лышами", т.к. при волнении он слегка заикался, и назначил вечером
  "совещание" в этом учреждении общепита, естественно, за счет "ма-малышей".
  В Конотопе "Черный" уже стал легендарной личностью и своим человеком во всех кабаках и близлежащих гастрономах, где наливали. Дружил он с командиром минометной батареи Сергеем Комаровым, "Комарем" по меткому выражению "Черного". В "обществе" они почти всегда появлялись вместе и почти всегда в форме при портупеях, а если с дамами, то с "Зизи" и "Жужу".
  Ресторан "Украина" тесно был связан с историей ОДШБ. Первый ужин офицеров, прибывших для формирования батальона из разных концов Союза без жен, состоялся именно здесь. Закончился он дракой с местными товарищами. Те просто приняли десантников за вертолетчиков, приехавших на Ремзавод. На следующий день на служебном совещании комбат подвел итоги прошедшего мероприятия и отдал распоряжение всем офицерам прибыть в ресторан вечером. Во время второго ужина состоялась "мировая" с представителями местной общественности по случаю имевшего место недоразумения. С тех пор "Украина" стала для десантников радушным "запасным аэродромом".
  Компания, состоявшая из четырех "вокеров" и примкнувшего к ним Сережи Павленко, командира взвода связи, прибыла в "Украину" раньше обычного.
  В это время посетителей еще было мало и все выглядело чинно и благородно. Ансамбль на небольшой сцене еще не в полном составе слегка музицировал, что-то репетируя из тетрадки с песнями "на заказ". Ну, очень приятные дамы-официантки улыбались всегда желанным посетителям. Со свежей косметикой на лицах и модными прическами "с начесом" они были торжественны, как молодящиеся руководительницы местного комсомола в президиумах на различных собраниях. Те и другие добросовестно трудились в сфере обслуживания, кто партии, кто народа.
  Столик выбрали в углу зала подальше от сцены, чтобы поговорить. Володя Морозило, придя в батальон, иногда делился скупо впечатлениями на афганскую тему, но теперь Васильеву нужны были простые практические советы. В мыслях у него продолжался сумбур, в котором смешались кадры из фильма "Офицеры" про Испанию 36 года и репортажи в "Красной Звезде" о советских воинах, занятых посадкой деревьев и раздачей пищи из солдатских кухонь афганскому населению.
  - "Кому суждено быть повешенным, тот не утонет," - примерно к этому сводился первый тост, предложенный Морозило под "столичный" салат, напоминающий оливье.
  Разговор не клеился. Васильев чувствовал на себе внимательный взгляд Морозило и ему становилось немного не по себе, как будто тот с ним прощался навсегда. На уточняющий вопрос Коли Мацко, училищного каптера, что надо обязательно везти с собой Васильеву, ответ последовал краткий.
  - Водку, можно провозить две бутылки. Там бутылка водки стоит 25 "чеков".
  - Возьми с перцем, пойдет на ура.
  Про зарплату в "чеках" Внешпосылторга, что-то чуть больше двухсот в месяц и "чековые" магазины с японской аппаратурой и импортной одеждой военный народ уже был в курсе. Еще судачили о каких-то талонах на внеочередное приобретение легкового автомобиля после окончания службы в ДРА.
  Ресторан постепенно наполнялся посетителями и посетительницами. Ансамбль приступил к работе. Многие пришедшие приветствовали сидящих в углу насупившихся десантников. Некоторые приветливо кивали, кто-то подходил к столу поздороваться.
  "Украина" была по вкусу не только офицерам Советской Армии, но и местным бандюкам тоже. И все же публика здесь собиралась поприличнее, чем в другой точке Конотопа - ресторане "Лучистый", т.к. его облюбовали цыгане. Однажды лейтенанты имели возможность убедиться, что ромэлы имеют при себе ножи и красивые приемы рукопашного боя, которым их учили физруки в училище, слабо помогают в такой ситуации.
  К Морозило подошел поздороваться один из местных ребят. Они его тоже уважали, знали, что афганец, и еще он отбил у одного из "корешей" Маринку, ставшую впоследствии его женой. Естественно не обошлось без выяснения отношений. Узнав о причине застолья, он понимающе кивнул, глядя исподлобья на Васильева.
  - Может, девочек классных подогнать? - отсутствие энтузиазма на его предложение он расценил по-своему.
  - Пацаны! Они чистые, отвечаю, - в благодарность Коля Мацко налил ему водки в стакан из-под газировки.
  - Ну, давайте!
  Он выпил, еще раз кивнул и пошел к своей компании.
  В свое время, лекция на тему "Выговор - не триппер и его носить можно" была проведена в ресторане "Черным" для "малышей" самым язвительным тоном с периодическим заиканием и смехом. В качестве примера приводился коммунист Ко-комаров. "Комарь" сидел, насупившись, покусывая свои "лермонтовские" усики и, посматривая с обидой, то на "Черного", то на стоящую перед ним нетронутую рюмку водки.
  Перед этим "док" батальона вколол ему то, что колют при "насморке", полученном от удовольствия. Употреблять после укола доктор категорически не рекомендовал. Поэтому "Черный" с огромным удовольствием налил ему рюмку и настойчиво предлагал поддержать компанию. В конце концов, коммунист "Комарь" не выдержал испытания. На следующий день лечение пришлось возобновить.
  Вечер же проходил по-привычному распорядку с нарастанием общего веселья и градуса. "Дежурные" жилистые лангеты за офицерским столиком были съедены дружно, как в училище за ужином, правда на гарнир была не ненавистная "сечка", а жареная картошка. Перебрасывались отдельными фразами и поглядывали на зал.
  Танцы, энергичные в "кружках" компаниями и медленные под Челентано, были в разгаре, наполняя зал духотой и пряными алкогольными ароматами.
  - Я сейчас, - Володя Аскеров резко встал и решительно направился к ансамблю.
  Под первые аккорды зазвучавшей песни Макаревича "Поворот", он помахал от сцены друзьям, остававшимся за столиком.
  Заказ песни для гостей ресторана колебался от 3-х до 5-ти рублей. После окончания трудовой смены ансамбля цена возрастала.
  - Первый пошел, - заявил разрумянившийся Сережа Павленко, самый решительный в ситуациях, когда дело касалось охмурения слабого пола, не зря по должности начальник связи батальона. Он лихо сбросил китель на спинку стула, закатил рукава, как для драки, и ринулся в направлении махающего Аскерова.
  При этом он успел ободряюще огреть по плечу Васильева. Пример начальника связи без колебаний был подхвачен остальными, десантники дружно выдвинулись на бурлящую площадку для танцев.
  Время перед закрытием ресторана около 23.00 получило военное название "Развод", но в отличие от дивизионного развода суточного наряда, он проходил шумно и нескучно. Такси к этому времени подтягивались к "Украине" в большом количестве. После коротких "переговоров" посетителей с представительницами прекрасного пола в зале ресторана, курилке, холле гостиницы и на улице у входа, "экипажи" развозили пары и компании, желающие "продолжения банкета" и иных развлечений по немногочисленным ночным дискотекам города, созданным комсомольскими активистами, женским общежитиям со щадящим пропускным режимом, ну и, верх удачи, в отдельные квартиры со всеми удобствами.
  Мимо задумчиво стоящих перед входом офицеров проследовал довольный собой и в меру пьяный, окруженный веселыми дамочками, знакомый Морозило. Он приветливо помахал рукой и кивком головы предложил присоединиться.
  - Едем в Москву, - это было сказано Морозило безапелляционным тоном так, как будто решение было согласовано и принято давно и осталось только дать команду на выход.
  - Я завтра дежурный по батальону, - немного огорченно отреагировал Коля Мацко.
  - Классная идея, - задорно и с энтузиазмом Сережа Павленко начал рассуждать о прелестях столицы. Одна проблема, он не предупредил родителей. Сереже "так не повезло" с местом службы, его родители жили в трехстах метрах через дорогу от батальона. Полтавское училище связи, что тут еще добавишь.
  Друзья-вокеры в отличие от начальника связи жили в гарнизонном офицерском общежитии в комнате на пятерых весело и неголодно. Под кроватями всегда имелся НЗ десантного сухпая с галетами, ветчиной, сгущенкой и шоколадом. Этому сухпаю очень завидовала "пехотная братия" из дивизии, в доблестных рядах которой проходили службу товарищи "двухгадючники" со знаками на топорщихся кителях "аля пиджак" об окончании престижных московких и ленинградских вузов "бауманки" и "можайки". Они очень уморительно смотрелись старшими на покраске заборов дивизии, интеллигентно руководя работой взводов, в составе трех узбеков.
  В "авиационный городок", где находилась общага, можно было доехать трамваем. Но конотопский трамвай имел свои чудные особенности. Он был одноколейный, поэтому в одну сторону двигался в скоростном режиме, а в обратную на остановках ждал пока придет встречный, чтобы разъехаться с ним, давая возможность пассажирам обсудить новости и поговорить о жизни.
  - Едем, только надо переодеться, я ловлю тачку. Володя Аскеров без лишних слов пошел к стоящим невдалеке "частникам" договариваться.
  Васильеву стало весело от идеи и, по большому счету, было все равно, куда ехать в Москву или в Ленинград. Чувство свободы на месяц отпуска распирало грудь. А впереди Афган и будь, что будет, только надо придумать, что сказать родителям.
  - А дашь кожаную куртку одеть? Его вопрос относился к Морозило Кожаная куртка песочного цвета, привезенная им из Афганистана, пользовалась успехом у товарищей и неоднократно выдавалась идущим на свидания для пущего эффекта.
  - Ладно, меняю на твой черный плащ. Помни мою доброту, мальчишка.
  С "частником" договорились, чтобы он подождал возле общаги и оттуда - прямо на вокзал.
  Проходящие поезда на Москву из разных городов необъятной родины шли чуть ли не каждый час.
  И когда, открыв свое купе, товарищи офицеры увидели молодую особу, читающую художественную книгу, все поняли, что вечер удался. Через двадцать минут искрометного общения молодая особа, отгадывая профессию попутчиков, с полной уверенностью заявила, что они аспиранты, едущие в столицу на экзамены.
  
  
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023