ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Аблазов Валерий Иванович
Афганская арена. Военачальники Ссср 1972 - 1992 гг. Главные советские военные советники, специалисты и консультанты в Афганистане и их заместители 1972 - 1992 гг. Генерал - лейтенант Черемных Виктор Петрович

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Афганская арена. Военачальники СССР 1972 - 1992 гг. Главные советские военные советники, специалисты и консультантыв Афганистане и их заместители 1972 - 1992 гг.Генерал - лейтенант Черемных Виктор Петрович
  Афганская арена. Военачальники СССР 1972 - 1992 гг.
  Главные советские военные советники, специалисты и консультанты
  в Афганистане и их заместители 1972 - 1992 гг.
  
  Генерал - лейтенант Черемных Виктор Петрович
  
  Биография
  
   Черемных Виктор Петрович - генерал - лейтенант.
   Родился в 1924 г. на Урале, в Пермской области В 1941 г. окончил среднюю школу, до призыва в армию работал на заводе наркомата боеприпасов СССР.
   В августе 1942 г. был призван в армию и направлен в Черкасское пехотное училище, эвакуированное в г. Свердловск (ныне Екатеринбург). Окончил его сокращенный курс в мае 1943 г.
   С августа 1943 г. участвовал в боях на Северо-Кавказском, 1 и 4 Украинских фронтах в должности командира взвода и роты, начальника штаба стрелкового батальона, первого помощника начальника штаба полка. Был трижды ранен. Капитан.
  В послевоенные годы служил в Прикарпатском военном округе, окончил Военную академию имени М.В.Фрунзе и преподавал тактику на курсах "Выстрел" (г.Солнечногорск).
   С 1953 по 1965 гг. проходил службу в Ленинградском военном округе, главным образом, в Оперативном управлении штаба округа. Полковник.
   С 1965 по 1967 гг. учился в Военной академии Генерального штаба, которую окончил с золотой медалью.
   С 1967 по 1972 гг. служил на Дальнем Востоке. Командовал мотострелковой дивизией, был начальником Оперативного управления штаба округа. С 1970 г. - генерал-майор.
   С конца 1972 г. по июнь 1976 г. проходил службу в качестве военного специалиста в 11-й мотострелковой дивизии Национальной народной армии ГДР,
   с 1976 г. по 1986 г. - в должности первого заместителя начальника штаба Ленинградского военного округа. С 1980 г. - генерал-лейтенант.
   В 1980-1982 гг. - начальник штаба - первый заместитель Главного военного советника в ДРА, советник начальника Генштаба афганских Вооруженных сил, принимал участие в боевых действиях.
   С 1982 по 1986 гг. - по возвращении из Афганистана проходил службу в должности первого заместителя наќчальника штаба Ленинградского военного округа.
   Осенью 1986 г. уволен из армии по выслуге лет.
   Награжден пятью боевыми орденами и 19-ю медалями СССР. А также двумя орденами и 5-ю медалями других государств.
   Автор ряда повестей, в том числе "В боевой цепи" (о Великой Отечественной войне) (1983), "Спецрейс из Кабула" (1994), "О чем не писала "Анис" (афганский детектив), очерков: "В боях безвестных" (1986), "На земле, в небесах и на море" (1986) и др., а также книг воспоминаний: "Афганистан глазами мушавера. Из дневников бывшего военного советника начальника Генерального штаба Вооруженных сил Афганистана" (1990), "Не по сценарию Москвы. Афганистан. Первые годы трагедии." (1995).
  
  Материалы СМИ и публикации
  
   Из книги: Черемных В.П. Афганистан глазами мушавера. Из дневников бывшего военного советника начальника Генерального штаба Вооруженных сил Афганистана. - Ленинград, 1990. - 48 с.
  
   На сколько Вы были подготовлены теоретически и информационно к работе в Афганистане?
   О новом назначении по служќбе в Афганистан мне сообщили неожиданно. На сборы - неделя! И все-таки успел "проглотить" пару книг про эту страну и ее свободолюбиќвый народ. К сожалению, мне не удалось прочитать что-то достоќверное о современной обстановке в Афганистане, да и офиќциальная информация, к моему удивлению, была весьма ограниченной, а слухами пользоваться я не привык, поќэтому побаивался, конечно, оказаться в плену ложных представлений.
   14 февраля 1980 года я прибыл в Кабул в качестве соќветника начальника Генерального штаба афганских вооруќженных сил. Сразу же лавина информации обрушилась на мою голову, и на первых порах возникли кое-какие трудности из-за моей неосведомќленности. Пришлось изучать обстановку в довольно-таки сложных условиях. Что касается боевых действий, профессионально оценить их ход было несложно, а вот как поступить, чтобы стабилизировать обстановку в стране.
  
   Как Вы оцениваете сейчас решения, которые принимались руководством нашей страны по Афганистану?
   Наше высшее политическое руководство не оценило должным образом военно-политическую обстановку в реќгионе, характер и направленность борьбы между сторонќниками правительства республики и мятежниками, значиќмость ряда острых проблем, в частности племенной, и не учло те ошибки, которые были допущены при нашем поќпустительстве решить было трудно, и главным образом из-за разгоревќшейся борьбы на внутрипартийном фронте.
   Н. М. Тараки и X. Амином. У Брежнева, Суслова и других руководителей сложилось, по-видимому, неправильное представление о существовании военной угрозы в этом регионе со стороны США, чем, видимо, они и оправдывали свои незаконные решения. Определенную роль сыграла весьма поверхностная информация от наших представителей, находившихся в Афганистане, а с ученыќми, которые понимали глубинные процессы развития обќщественной жизни в регионе, наши руководители не сочли нужным посоветоваться. Решение было принято в узком кругу, а о том, что оно ошибочно, в ту пору предпочитали помалкивать.
  
   Что же на самом деле происходило в Афганистане?
   В Афганистане дейќствительно произошло размежевание сил. Процесс переќхода от средневековой отсталости к социальному прогрессу, какими бы броскими словами его не называли, шел наќстолько тяжело, что заочно трудно представить. Усиление сопротивления моджахедов, продолжающиеся распри внутри Народно-деќмократической партии Афганистана (НДПА), инертность крестьянских масс и настороженность в племенах препятќствовали стабилизации положения.
   По сути дела, шла эскалация боевых действий. Происќходящие события именовались борьбой с мятежниками. Никто из наших и афганских руководителей не заикался о гражданской войне, а к нам, несведущим на первых поќрах, во многом, это понимание пришло не сразу. Наши представители не оценивали вслух происходящие события в Афганистане как гражданскую войну, зато все и вовсю твердили о так называемой "необъќявленной войне". Ввод 40-й армии в Афганистан дал в руки оппозиционных партий козырные карты для разжигания священной войны против неверных и еще больше обострил противоречия среди различных слоев населения. Вскоре стало ясно, что советским войскам не под силу решить политические заќдачи в Афганистане, как и вообще неразумно с помощью оружия утверждать отвергаемые обществом идеи, и они с большим опозданием (через девять с лишним лет) покиќнули Афганистан.
   Уже в мае 1981 года неќкоторые военные советники, к ним я отношу и себя, прямо сказали Д. Ф. Устинову о допущенных просчетах, о неспособности правительќства во главе с Бабраком Кармалем стабилизировать обстаќновку в стране. Но высшие руководители Советского Союза, к сожалению, не предвидели такого развития событий, да и не могли предвидеть, поскольку сами погрязли в застойном болоте.
  
   Когда Вы на собственном опыте убедились в остроте ситуации в Афганистане?
  Через неделю после прибытия в Кабул я воочию убеќдился в остроте обстановки. Речь идет о событиях в столице, которые произошли 21-22 февраля. Что же случиќлось?.. Вечером 21 февраля генерал-лейтенант Баба -Джан неожиданно пришел ко мне в кабинет и сказал, что на улицах Кабула начались беспорядки. Он был взволнован, на его смуглом, покрытом оспинками, лице появились бледные пятна. На мой вопрос, в связи с чем возникли бесќпорядки, он ответил, что все происходящее - это серьезно и иначе он не стал бы меня беспокоить.
   А в городе бушевали толпы. Можно лишь отчасти представить толпу фанатиков - сплав национаќлизма и религиозности. Без сомнения, беспорядки спровоцированы моджахедами. Подняли головы и уголовники. В Кабул были введены афганские части. Для охраны наиболее важќных объектов - привлечены советские подразделения.
   Как только военные патрули от афганских частей взяли под контроль основные магистрали и городские кварталы, неподвижные посты - под охрану мосты, бензоколонки и т. п., а толпы людей были вытеснены с одной из главных улиц Джеда-е-Майванд подразделениями "Коммандос", напряженность в обстановке несколько спала. К 24 февраќля беспорядки в Кабуле были полностью устранены, и жизнь вошла в нормальное русло. Были и жертвы за эти два-три дня. Но вот парадокс! Всего погибло до девяноста человек, но не от применения войсками оруќжия, а в основном, от ножевых ран...
  
   На какие силы опиралась новая власть, пришедшая вместе с нашими войсками в Афганистан?
   Главную опору правительства ДРА составляли афганќские вооруженные силы - в те годы их численность не превышала 150 тысяч человек. В составе вооруженных сил Афганистана были сухопутќные войска, ВВС и ПВО, погранвойска. Но укомплектованность войск составляла 50-70%. Другие вооруженные и военизированные формирования, которыми располагало Правительство республики, к сожалению, были незначительными и плохо подготовленными к боеќвым действиям против мятежников. Боевые действия велись в основном в тех районах, где силы оппозиции обостряли обстановку.
   Одной из острых для афганской армии была проблема ее комплектования. По сути дела, призыв в армию шел принудительным порядком. Моджахеды препятствовали призыќву молодежи в вооруженные силы республики. Мы пониќмали, что родителям трудно оправдываться перед моджаќхедами, почему их сыновья пошли служить в армию, а если призыв принудительный, то хоть слабое, но было оправдание. Но и отряды оппозиции формировались тоже не на добровольных началах. Моджахеды воевали за большую плату.
   Особую значимость для афќганского командования имела борьба с дезертирством - только в 1980 году дезертировало из армии около 30 тысяч человек. В этих условиях проводить призыв в армию приходилось с большими трудностями. По нашему наќстоянию7 января 1981 года Ревсовет республики принял Закон о всеобщей воинской обязанности. Призывной возраст установили в 20 лет (ранее был 21 год) и снизить его дальше нам не удалось. Для моджаќхедов не существовало приќзывного возраста в свои отряды. Каждое гоќсударство должно иметь свою армию, а не надеяться на коќго-то. Но если большинство населения не подчиняется правительству? Так и напрашивается вывод: это и есть гражданская война.
   Но повышение боеспособности вооруќженных сил и, в первую очередь, их укомплектованность и другие проблемы не решались из-за диких распрей между халь-кистами и парчамистами. В вооруженных силах халькистов было примерно 85%, и соќветники наладили с ними хорошие отношения. Находивќшиеся на высоких постах парчамисты косо смотрели на такие деловые контакты. Недаром Маршала Советского Союза С. Л. Соколова они "за глаза" называли "Халькистом No 1". Бабрак Кармаль недолюбливал нашего маршала. Мне по службе приходилось постоянно контактировать и с халькистами, и с парчамистами. Я старался не давать в обиду халькистов, имевших боевые заслуги, опыт и знания в управлении боевыми действиями, а, стало быть, как и другие советники, участвовал, пусть и весьма относительно, во внутрипартийной борьбе. Внутрипартийная борьба отвлекала силы партии от решения насущных задач. И мы, представители различќных ведомств, тоже вступали в конфликты между собой, по-разному иногда реагировали на возникающие ситуации.
  
   В чем особенности службы и работы советских военных советников?
   Военные советники вместе с афганскими офицерами пеќреносили все трудности и лишения военных лет. Офицеры афганской армии уважали советников за их преданность делу, за отвагу и умение жертвовать собой. Должен подчеркнуть проявление мужества военными советниками. Одно дело сражаться плечом к плечу со своќими, а другое - в составе афганских частей. Да, афганские офицеры расположены к нам по-дружески, но и среди них были по-другому настроенные. Поэтому военные советниќки подвергались постоянному риску. Только за два года (1980 - 1981гг.) в боях поќгибло 40 офицеров - военных советников. Приведу только несколько примеров.
   Первый - о гибели моего друга и блиќжайшего соратника по службе генерал-лейтенанта Шкидченко Петра Ивановича: 19 января 1982 года он на вертоќлетах (летали парами) вылетел в Хост. Вертолет, на борту которого находился П. И. Шкидченко, перевалив через хребет Джадранский, снизился и был обстрелян из ДШК. Он совершил вынужденную посадку на небольшом склоне, а поскольку тормозная система была повреждена и отказала, покатился с высокой скоростью, заскоќчил колесом в выемку, образовавшуюся при потоке воды от таяќния снегов, и... перевернулся! Возник пожар. Из пятерых, находившихся на борту сбитого верќтолета, удалось спасти только двоих. Это случилось вблизи селеќния Якуби, недалеко от Хоста.
   Другой пример: 17 августа 1981 года в бою возле селения Дехмулла, в 15 километрах от аэродрома Баграм, афганский баќтальон, в котором находились наш советник, пеќреводчик и радист, попал в зону сильного огня со стороны душманов и отошел по команде комбата. Наши товарищи были брошены на произвол судьбы. А сам комбат исчез. Трое наших погибли: майор В. Р. Колесников, переводчик И. Н. Адамов и радист рядовой Романов, который в тот день получил телеграмму о смерти отца. В этой истории много загадочного, но я тогда резко сказал афганскому военачальнику: "Батальон не оказал сопротивления, а комбат исчез неспроста. Это предательство!".
   А разве можно отказать в мужестве полковнику Ж.П. Копейко, советнику командира дивизии?! Он всегда был на линии огня. Во время действий в горах у Жана Петќровича были травмированы обе ноги, но он продолжал исполнять свои обязанности, и мы сами приняли меры, чтобы эвакуировать его из опасного района. За боевые заслуги полковник Ж.П. Копейко награжден орденом Красного Знамени.
   Многих и многих советников можно поставить в пример, как мужественных и достойных подражания. Они не виноваты в том, что нашими руководителями в тот период проводилась неверная политическая линия, мы были приучены верить нашим руководителям.
  
   Приходилось ли Вам лично встречаться с руководителем государства Бабраком Кармалем и какое мнение сложилось о нем?
   О Бабраке Кармале мнение сложилось не сразу. Мы были приглашены 9 марта 1980 года на совещание руководящего состава вооруженных сил ресќпублики. Все ждали выступления Бабрака Кармаля. Приќзнаться, ждал с нетерпением и я. Ведь до этого не встреќчался с афганским лидером, а знал о нем немного. И вот первое впечатление о нем: владеет ораторским искусством, однако его выступление - это набор пропаганќдистских изречений, причем без конкретики. Да, Бабрак Кармаль старался произвести на аудиторию впечатление, что лидер - именно он, и в этом отчасти преуспевал, но само совещание походило на мероприятие, на котором утќверждался, вопреки всему, "культ должности".
   Тогда, в марте 1980 года, у нас, военных советников, еще не сложилось отрицательное мнение о Бабраке Карќмале, как руководителе, но спустя некоторое время, в том же году, после всесторонней оценки событий и ряда встреч с ним оно резко изменилось.
   У меня через некоторое время, где-то в конце 1980 года, возник вопрос: сможет ли Бабрак Кармаль организовать решение сложных проблем, которые нагромоздились в афќганском обществе? И я ответил себе: "Нужен другой лидер!". Прямо скажем, его стиль раќботы был для нас неприемлемым. Посол и представители других министерств открыто так не высказывались.
   В Москве наши доклады воспринимались болезненно. А Бабраку Кармалю не откажешь в умении льстить. В декабре 1981 года он вручил Брежневу высшую награду республики орќден "Солнце Свободы", рассчитывая, видимо, относительно спокойно выждать развитие событий под охраной гвардии и при наличии советского гарнизона в Кабуле. Но если бы он был только ижќдивенцем! А то ведь он активно мешал достижению единства в рядах партии.
   Мне пришлось много раз встречаться с Бабраком Карќмалем, в основном, в его кабинете и даже иметь с ним нелицеприятные разговоры, когда он пребывал в пьяном состоянии. И после этих встреч мое мнение о нем только ужесточалось. Неужели наши люди, которые приќвлекли его на роль главы государства, были слепыми?
  
   Ваша точка зрения по оценке ситуации поддерживалась военным руководством в Москве и другими нашими представителями в Кабуле?
   В сложнейшей обстановке военные советники вырабаќтывали свою позицию по отношению к происходящим проќцессам, обсуждали отдельно положение в афганской армии и без прикрас докладывали в свой Генштаб, министру обоќроны Д. Ф. Устинову. С нами вроде бы соглашались, но все оставалось по-прежнему.
   Наш посол в Афганистане Ф. А. Табеев жестко проводил линию на поддержку праќвительства Бабрака Кармаля. А это, по сути, политика парчамизации основных постов в партии и государстве. Посол за армию не в ответе, хотя и знал, что большинство офицеров, за исключением парчамистов, предпочитало не произносить слова одобрения в адрес Бабрака Кармаля, коќторый не любил армию и скрывал свои чувства неумело.
   Вот тот парадокс, с которым мы столкнулись. Это одна из причин, почему не сложились наши отношения с послом Табеевым. Однако разногласия с послом и другими нашиќми министерствами мы воспринимали с затаенной надеждой на изменения к лучшему, хотя многого, что происходило в верхних эшелонах власти, не знали, а ведомственной раќзобщенности недооценивали, настаивая на сосредоточении власти в одних руках.
   Мы считали, что смешно вести боеќвые действия не под единым руководством, а методом соќгласований... Нам не возражали, но и не уступали, как будто находились в молчаливом сговоре против нас.
  
   Как Вы оценили решение о выводе войск из Афганистана?
   Решение о выќводе 40-й армии из Афганистана было, безусловно, разумќным, но несколько запоздалым, о чем можно только соќжалеть. Пребывание советских войск в Афганистане, бескорыстная помощь с нашей стороны, узы братства по оружию не прошли бесследно, и простые люди в состоянии разобраться, кто есть кто.
  Будем ли мы разумны в будущем? Нельзя терять на это надежду.
  
   Из электронной книги: Аблазов В.И. Афганская арена. Записки военного советника. www.artofwar.ru 2010 г.
   22.02.1981. У меня возникли проблемы с досрочным представлением к очередному воинскому званию. В нужное время кто-то (тот, кому следует) донес, что я нарушил установленные правила передачи материалов от советников афганской стороне и их публикации в местной военной печати. Советник начальника Войск связи и РТО ВВС полковник Валентин Герасименко рассказал, что он встречался по этому поводу с кадровиком аппарата ГВС Малиновским Юрием Николаевичем. Тот определенно сказал:
   - "Пока не станут известны результаты его (моей) беседы с генералом Черемных В.П., представление на звание на подпись не понесу."
   Все почему-то бояться генерал-лейтенанта Черемных В.П. больше, чем Самого (!), Главного военного советника. Он, говорят, страшный самодур и человек настроения. При докладе врать ему нельзя, говорить надо коротко и только правду. Я решил, что сегодня и только сегодня, я сам должен прибыть к нему на беседу.
   Утром к 7.00 прибыл в штаб ВВС и ПВО вместе с нашими генералами. Утро оказалось не очень добрым: в Кандагаре при рулении после посадки потерпел аварию вертолет. У него лопнуло колесо, он решил приподняться, зависнуть и перелететь на стоянку, но при этом перевернулся. Экипаж жив, но вертолет восстановлению не подлежит.
   С генералом Сафроновым П.П. поехали в Министерство обороны. Дежурный доложил, что в Газни в батальоне связи междуусобная возня привела к убийству 4-х офицеров и нескольких солдат, выведена из строя техника связи. Обо всем этом доложили генералу Черемных В.П. В Газни направлена комиссия министра обороны.
   Мы зашли в приемную Черемных В.П. В это время из кабинета, громко ругаясь, вылетел его хозяин. Я понял, что мое время еще не пришло, можно попасть под горячую руку, и ушел в комнату дежурного.
   Сафронов П.П. побывал у Черемных В.П., а потом с Главкомом ВВС и ПВО ДРА генералом Назар Мамадом ходил на доклад к афганскому министру обороны. А я все ждал и ждал.
   Все ВВС-овские советники и штабные начальники уехали готовиться к повседневному обеду и торжественному ужину. У Толи Зенцева, переводчика-референта, узнал, что Черемных В.П. находится на докладе у Главного военного советника. Наконец, он вышел от него и прошел к себе в кабинет.
   Первыми к нему прорвались разведчики - генерал Петрохалко А.А. с Егоровым из 7-й пехотной дивизии. Затем зашел Смирнов. Появился еще один генерал - советник начальника Пухантуна - сухопутного Училища. Но Черемных В.П. сказал, что сегодня его не примет, его дело терпит и назначил другой день для доклада.
   Когда Смирнов выходил, я рванулся в кабинет. Генерал Черемных В.П. был уже на средине своего кабинета, собираясь куда-то уходить. Я доложил генералу Черемных В.П., по какому вопросу прибыл к нему. Он вернулся к своему рабочему столу, пригласил меня сесть и приготовился слушать.
   Я кратко доложил суть вопроса: по указанию руководства я разработал предложения по обеспечению минимальных мер скрытности и секретности передачи информации по каналам связи и в установленом порядке, получив необходимые согласования и разрешения, передал их афганской стороне. Один из моих учеников, доктор Латиф, перевел материалы и издал их в центральном военном журнале. Я доложил об этом по команде, меня серьезно предупредили и рекомендовали изъять у афганцев остальные мои рукописные материалы по этому вопросу.
   Черемных В.П. выслушал меня спокойно, с интересом, не перебивая, и сказал:
   - "Подвел Вас Ваш ученик. Ко мне тоже подходил начальник Главпура афганской армии Гуль Ака с просьбой опубликовать мой доклад о Дне Советской армии, хвалил его очень. Но я не разрешил. Ругать тебя не буду. Выполни с рукописями то, что тебе рекомендовали товарищи и будь повнимательней."
   Он ни разу не повысил голос, не сказал ни одного грубого слова. Я был поражен. Зачем им пугают друг друга?
   Спасибо, товарищ генерал.
  
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023