ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Аблазов Валерий Иванович
Валентин Герасименко Авиа Али - хороший офицер

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вышла отдельная книга рассказов военного советника в Афганистане Герасименко В.Д. под названием Афганская арена Авиарассказы. Многие рассказы мы уже публиковали на нашем сайте. Данный рассказ это продолжение серии о взаимоотношениии советника с подсоветными афганскими офицерами.
  Авиа Али - хороший офицер
  
  
   Приближался конец двухгодичного срока пребывания в Афганистане, установленного Дмитрию в 10 - м Главном управлении Генштаба ВС СССР. Советник главкома ВВС и ПВО ДРА генерал-лейтенант Сафронов П.П., "за глаза" в обиходе советников - ППС, отправляя Дмитрия на "крайнюю", как уверял начальник, его операцию в Афгане, и как нутром чувствовал Дмитрий, далеко не последнюю операцию, поставил ему задачу провести её наилучшим образом с применением всего накопленного опыта, приобретенных навыков и с использованием наиболее эффективных технических средств. В общем, сделать все, чтобы "оставить о себе хорошую память".
  В заключение ППС сказал, что Главный военный советник поставил задачу заставить афганцев так же добросовестно и грамотно рабо тать, как это за них повсеместно делают советники в частях.
  Дмитрий и сам хотел как-то закрепить все то, что было наработано за два года его советнической деятельности, чтобы и после его убытия домой все то, что сделано ценой порой титанических усилий, работало и главное - использовалось в частях связи и РТО ВВС и ПВО ДРА.
  Операцией в этот раз будет руководить сам начальник Генерального штаба ДРА и, надо полагать, что он привлечет свои самые лучшие кадры.
  От ВВС и ПВО на операцию выделяется Группа боевого управления (ГБУ) и её тоже нужно укомплектовать лучшими кадрами и самыми эффективными средствами, чтобы "не ударить лицом в грязь".
  Убедить своего подсоветного - Начальника связи и РТО ВВС и ПВО выделить самых лучших и самых эффективных не составляло никакого труда. Он, как всегда, соглашался со всем, что предлагал Дмитрий. Единственное, с чем Начальник не мог согласиться, так это принять самому непосредственное участие в операции.
  У него очень уважительная причина: он - единственный мужчина в семье. Оставить женское поголовье семьи числом шесть душ на попечение молодого солдата-денщика он не может.
  Он считает, что "наилучшая" кандидатура на участие в операции - это его заместитель майор Али. Али, который иронично наблюдавший за беседой Дмитрия с подсоветным, без тени сомнения согласился: "Да, это правда, я самый лучший".
  Али и Дмитрий быстро набросали на лист белой бумаги с водяными знаками схему связи и РТО, определили состав, необходимых средств и расчет личного состава.
  Оценив, проделанную работу, Али самодовольно заявил: "Это самое лучшее решение и оно очень понравится Главкому." При этом немного застенчиво, Али попросил, чтобы Дмитрий, если представится такая возможность, сказал Главкому, что это решение придумал он, Али, а не его начальник, который... давно уже устал, должен отдохнуть, оставить службу и заняться своими семейными делами и женщинами...
  Решение действительно было одним из наиболее удачных. Используя, ранее установленный и многократно натренированный на предыдущих операциях ретрансляционный пункт на горе Хаир Хана, с использованием минимального количества сил и средств, планировалось на ГБУ иметь с Главным штабом ВВС и ПВО телефонную радиорелейную (надтональную и потому, почти защищенную от перехвата душманами) связь и буквопечатающую радиорелейную связь, что в тот период почти гарантировало недоступность, передаваемой информации для душманов. Эта связь могла быть использована и щифровальщиками советника руководителя операции для более оперативного обмена информацией. Воздушную радиосвязь с вертолетами и самолетами планировалось обеспечить во всем районе боевых действий от взлета до посадки одновременно и с Главного командного пункта (ГКП) и с ГБУ.
  Али предложил в этот раз им с Дмитрием использовать радиорелейную станцию не только для связи, но и для отдыха и "как кабинет для работы", а начальнику ГБУ - заместителю Командующего ВВС ДРА подполковника Мансура - разместить с комфортом в КУНГ е авиационной наземной УКВ радиостанции. В об щем, все должно быть лучше, чем когда - либо до этого.
  Единственное, что омрачало общую картину - никто из летчиков, действующих или списанных, не хотел идти в боевые порядки сухопутных войск в звене полк - батальон в качестве авиационных наводчиков.
  Али убыл готовить личный состав и технику, а Дмитрий поднялся к себе, чтобы "начисто" оформить и утвердить у руководства подготовленные документы и схемы на предстоящую операцию.
  На операцию Али убыл вместе с колонной сухопутных войск во главе своих технических средств. Колонна эта представляла живописное зрелище.
  Во главе колонны шел бронетранспортер, за ним сильно потрепанный бортовой автомобиль Газ-69, вероятно, начальника колонны, с брезентовым тентом, потом следовали разномастные радиостанции и другая техника. За ними шли бортовые автомобили без тентов с солдатами в кузовах. Но самое живописное было в конце колонны - ее тыл. На бортовом автомобиле в кузове до самых бортов навалом лежали овальной формы буханки серого хлеба, на треть прикрытые куском грязного брезента. Далее за несколькими бензовозами и водовозкой шла машина, нагруженная какими-то мешками. За машиной, привязанные к кузову веревками двигалось смешанное стадо крупного и мелкого рогатого скота: более десятка овец и два небольших бычка для постоянного обеспечения в походе свежим мясом без применения холодильников.
  В хвосте колонны, в туче дорожной пыли просматривался еще один замыкающий бронетранспортер.
  Именно такой видел Дмитрий колонну, начавшую движение из Кабула в район боевых действий.
  Сам же он прилетел на операцию вместе с оперативным составом на уже развернутый совмещенный советско-афганский пункт управления.
  Афганская часть совмещенного пункта управления разместилась табором на склоне горы. Сверху стояли две большие палатки: для группы планирования и для командного пункта. Ниже импровизированная столовая: длинный "артельный" стол под таким же длинным брезентовым тентом. Еще ниже россыпь разнообразных палаток для всех привлеченных к участию в управлении операцией или её частями афганских офицеров и их советников. В этой россыпи не затерялась и несколько палаток ГБУ авиации и стоящие несколько поодаль автомобильные средства наземной связи и РТО.
  Али встретил Дмитрия и начальника ГБУ на выходе из вертолета и повел в свое, развернутое хозяйство. Али, рассказал, что колонна распалась на отдельные части уже на выходе из Кабула, но его часть колонны с техникой связи дошла до места во - время и без происшествий.
  
  Подполковник Мансур, которому предстояло исполнять обязанности начальника ГБУ, прилетев на место, приобрел очень важный и даже надменный вид. В повседневной жизни в Главном штабе ВВС и ПВО подполковник Мансур был обычным с виду скромным офицером и ничем особо не выделялся на фоне десятка других офицеров аппарата командующего авиацией.
   Около развернутой радиорелейной станции Али громко объявил для всех: "Здесь будут жить и работать я и мушавер саиб (господин советник)", имея в виду Дмитрия, а показывая на развернутую аэродромную УКВ радиостанцию добавил: "А здесь будет жить и работать господин начальник ГБУ". Господин начальник ГБУ открыл дверь радиорелейной станции и заглянул во внутрь. Внутри было два ларь-топчана, на которых можно было спать. Аппаратура радиорелейной станции не подавала признаков жизни, традиционным шумом работающих вентиляторов, только несколько разноцветных лампочек, свидетельствовали о её нормальной работе.
  Посредине, на ящике из-под телеграфного аппарата стоял сам телеграфный аппарат для буквопечатающей работы с Кабулом. Это вносило какой-то диссонанс в обстановку. Радиорелейная аппаратура была смонтирована на широком столе так, что впереди было неширокое место, пригодное для работы.
  На фоне наружного табора все радовало глаз.
  Али доложил начальнику ГБУ, что все уже готово к работе, кроме телеграфа, но мушавер саиб это быстро сделает. И тогда телеграфный аппарат начнет печатать информацию, которая будет недоступна для душманов. А сейчас господин начальник может переговорить с Кабулом по телефону и душманы его не подслушают, потому, что у них нет такой радиорелейной станции. Эта станция очень хорошая. Она может работать самостоятельно, "как сейчас", и совсем не нужно сидеть здесь постоянно с наушниками.
  Последующие несколько минут показали, что эту, последнюю, фразу Али озвучил совершенно напрасно.
   Точно так же господин начальник открыл дверь радиостанции - внутри был один широкий ларь, пригодный для сна. Включенная аппаратура мерно гудела, создавая негромкий шумовой фон.
  На столе стоял полевой телефонный аппарат и Али объяснил, что это аппарат, подключенный к радиорелейной станции и начальник ГБУ "от себя" может говорить с Кабулом и его также душманы не подслушают.
  Господин начальник объявил Али и Дмитрию, что он будет спать и работать в радиорелейной станции и потребовал ключи от дверей и убрать телеграфный аппарат вместе с ящиком в другое место.
  Али вначале оторопел, но обретя дар речи начал на пушту, что-то доказывать начальнику. Начальник выслушал длинную речь Али и.... потребовал ключи от радиорелейной станции.
  Когда начальник ГБУ ушел обживать свое место, Али принялся доказывать, что начальник ГБУ нехороший человек, что он учился не в Советском Союзе ("как я"), что у него отец был большим военным начальником при Дауде, что он очень богатый человек, что так делать, как сделал начальник, нехорошо, что здесь спать может только один человек, а там очень удобно для двоих и пусть "уважаемый советник, товарищ полковник" пойдет к начальнику ГБУ и докажет, что так делать нельзя.
  Дмитрий тоже был возмущен действиями "очень важного начальника", но не намеревался конфликтовать с ним по бытовым вопросам. Он успокоил Али, рассказав, что древние китайцы, чтобы узнать суть человека давали ему власть. Будет лучше, если они с Али оборудуют в УКВ радиостанции рабочее место ГБУ, а жить пойдут в палатку, как делали это на других войсковых операциях. Главная их задача обеспечить надежное и качественное управление в ходе всей предстоящей операции. Нужно полностью и с наибольшей эффективностью реализовать ту схему управления, которую разработал он - майор Али, заместитель начальника связи и РТО ВВС и ПВО страны. У них есть, что показать такое, чего еще нет у других связистов, развернутых на этом пункте управления и это наверняка станет известно Начальнику Генерального штаба ДРА, а он по должности выше чем Главком ВВС и ПВО.
  При этом Дмитрий достал из своей папки два экземпляра схемы управления, выполненных в красках на бумаге с водяными знаками, напоминающими герб страны и буквами AFHGAN. Один экземпляр имел все надписи и подписи на русском. Другой экземпляр не имел никаких надписей. Дмитрий предложил майору Али самому сделать подписи и надписи на фарси или пушту, предложил сделать подпись "СОГЛАСОВАНО" "Начальник ГБУ, Подполковник Мансур" и после получения такой подписи считать эту схему официальным документом, и поместить ее на видном месте на нашем пункте управления.
  Али эта идея очень понравилась и он два часа сопел над схемой выводя персидской вязью надписи. Закончив работу, Али показал её Дмитрию. Схема была несколько помятой и замусоленной. Надписи были выполнены не совсем ровно и выглядели не так эффектно, как на первом экземпляре, но Али был переполнен гордости за свою работу. Он спросил, нет ли у Дмитрия еще одного экземпляра без надписей, чтобы он мог сделать еще один афганский вариант и передать его представителям Генерального штаба. Дмитрий сказал, что еще одного экземпляра у него нет. Это на некоторое время опечалило майора Али. Но потом он предложил этот, его официальный документ передать в Генеральный штаб, а на видное место на нашем пункте управления вывесить русский вариант.
  Дмитрий охладил пылкий порыв, без сомнения, перспективного афганского офицера: эту схему нужно было бы засекретить и только после этого передавать представителям Генштаба по официальным каналам, да и на афганском пункте управления нужно иметь афганские документы. Приунывший, Али приступил к выбору видного места и способу крепления схемы в помещении радиостанции, которой предстояло выполнять функции пункта управления.
   По завершении этой ответственной процедуры Дмитрий и Али двинулись к палатке группы планирования, чтобы узнать сложившуюся обстановку и ближайшие задачи.
  В это время из близко расположенного ущелья подул ветер. Вначале умеренный, приятный, освежающий, но быстро набрал силу урагана. Сорвало антенну радиорелейной станции и несколько палаток, подготовленных для жилья. Ветер поднял сплошную полосу пыли, подхватывал мелкие камешки и катил более крупные булыжники. Стало трудно дышать. Казалось, что легкие заполнены пылью.
  Радиостанцию, в которой укрылись Дмитрий и Али раскачивало. По кузову и окнам с грохотом били камешки и порции песка. Герметизация кузова недолго выдержала напор стихии. Кузов радиостанции наполнялся мелкой пылью, затрудняя дыхание.
  Это буйство стихии продолжалось около полутора часов. Потом наступил полнейший штиль. При видимости "миллион-на-миллион" обширная Панджшерская долина, покрытая легкой голубой дымкой, запылала всеми цветами бабьего лета. Казалось, в мире наступило сплошное умиротворение, что никакой войны нет и непонятно, зачем здесь развернут этот войсковой балаган.
  Али мобилизовал весь свой личный состав для восстановления всего порушенного стихией. Аврал был прерван поступившим сигналом к обеду. В мгновение ока авральщики побросали все, что было у них в руках и спешно убыли (некоторые бегом) к пункту раздачи обеда.
  Али сказал, что все старшие офицеры должны обедать, ужинать и завтракать в офицерской столовой. Дмитрий уже давно привык к ненавязчивому афганскому сервису и потому длинный "артельный" стол, покрытый пылью недавнего урагана, не вызвал у него никаких отрицательных эмоций.
  Офицеры всех чинов и рангов шумно занимали места за столом. Были среди них и младшие офицеры, что противоречило информации Али.
  Колонна солдат, в грязных руках которых были алюминиевые тарелки с пловом, начала расставлять еду перед офицерами. Плов состоял всего из трех компонентов: риса, мяса и песка недавнего урагана. Песок хрустел на зубах, но способа избавиться от него не было.
  Обычно, Дмитрий, если попадал в афганские части или на операции на один-два дня, воздерживался от приема подобной пищи. Конечно, когда приходилось попадать на официальные приемы, воздержание было бы неправильно понято. Приходилось терпеть, когда сосед по столу или хозяин стола, проявляя особое внимание к гостю, немытыми руками выковыривал из общего блюда все того же плова куски мяса и подкладывал их в его тарелку. Но предстояла операция на 8 - 10 дней и он принялся за предложенное яство с первого приглашения. Есть не хотелось - сказывалась зашлакованность всего организма продуктами недавнего урагана, но уверенности в том, что сегодня будет еще и ужин, не было. Пришлось есть то, что дают.
  За пловом последовал чай. К чаю подавались несколько общих тарелок с изюмом и орешками в сахарной корочке. За чаем можно было провести несколько ближайших часов, но Дмитрий пригласил Али заканчивать авральные работы.
  До ужина ликвидировали последствия урагана и укрепили, все, что вызывало сомнения. Завершили все приготовления и провели проверку всех режимов связи. Буквопечатание с Кабулом установили без проблем. Тест - телеграмму Али вручил начальнику ГБУ. Господин начальник ГБУ восторгов не выказал, а только спросил: "Почему текст не на фарси или пушту ?.". На это Али ответил, что их телеграфный аппарат этих языков не понимает и расстроенный вернулся к Дмитрию.
  На ужин был все тот же плов, но песка в нем было намного меньше. Процедура чаепития продолжалась значительно дольше. Али уходил из-за стола с явным сожалением - большая часть едоков-чаевников не проявляла желания уходить.
  Уточнив задачи на утро, отправились в палатку, устраивать ночлег.
  Али принес откуда - то три солдатские шинели и они заменили матрасы, спальные мешки, простыни и все остальные, так называемые постельные принадлежности.
  Солдатские шинели были из овечьей шерсти и потому надежно гарантировали от скорпионов, тарантулов и фаланг, для которых овца была единственным смертельным врагом. Прошедшая овечья отара в пустыне оставляла после себя только пыль и ничего живого.
  Короткий ночной сон был прерван налетевшим опять ураганом, Палатку трепало и рвало. Казалось - еще немного и нас понесет вниз по склону вместе с палаткой. Вырвало один из кольев и палатка опала, площадь поражения значительно уменьшилась. Али и Дмитрия накрыло брезентом палатки и после прекращения порывов урагана они, не вылезая из палатки, заснули до утра. Утро принесло прохладу и необходимость устранять повреждения от ночного урагана.
   В последующие ночи, до самого завершения операции, ночные буйства урагана регулярно повторялись в одно и тоже время. Но Али и Дмитрий укрепили свою палатку нескольким дополнительными кольями. Палатка трещала под натиском урагана, но устояла.
  После завтрака и постановки задач на текущий день в большой палатке группы планирования Дмитрий наблюдал выезд тыловой команды на закупку продовольствия в расположенный внизу в нескольких километрах на краю "зеленки" населенный пункт. Команда состояла из пяти - шести солдат и стольких же офицеров на автомобиле ГАЗ-66. Вернулись они часа через три.
  Али, пообщавшись с офицерами пункта управления, рассказал некоторые подробности визита тыловиков на местный базар.
  Наши тыловики не только закупили нужные продукты, но и договорились о поставках на весь период операции, а также принесли ценные сведения о местных и пришлых моджахедах (душманах).
  На рынке они видели снабженцев душманов. Среди них они встретили своих земляков и дальних родственников. Можно с уверенностью полагать, что у них состоялся обмен новостями (в том числе и обмен оперативной информацией).
  В последующем ежедневно после завтрака тыловики ездили на рынок за продуктами. Без сомненья процесс обмена информацией происходил ежедневно.
  Ежедневно в 10.00 начинались плановые боевые действия, которые продолжались до наступления урагана. После обеда подводились итоги, подбирались раненые и убитые и ставились задачи на следующее утро. Боевые действия армия ДРА в этот остаток дня уже не вела.
  Так начальник Генерального штаба ВС ДРА провел показательную войсковую операцию. О результатах этой операции отдельный разговор.
  Действия авиации в ходе операции были признаны успешными. Связь в ходе операции работала устойчиво. Али очень понравился буквопечатающий телеграф. Сразу после установления буквопечатающей связи Дмитрий попросил дежурного советника в Главном штабе ВВС и ПВО продублировать телеграфом информацию о выделении вертолетов на следующий день. Телеграфистов - афганцев в тот период еще не было и дежурный советник сам напечатал, требуемую информацию на телеграфном аппарате, как делал это на печатной машинке. В последующие дни операции так делали и другие дежурные советники или их переводчики. Таким же образом дублировалась и другая информация в адрес ГБУ.
  Первую, полученную телеграмму из Кабула Али вызвался сам отнести в палатку группы планирования. Телеграмма была только в виде ленты - клея для расклейки телеграмм из Кабула не взяли. Али это не смущало - он готов нести телеграмму и в таком виде. Дмитрий настоял на том, чтобы Али раздобыл клея, наклеил нарезанную ленту на лист бумаги и только в таком виде отнес телеграмму. На поиски клея и приведение телеграммы в нормальный вид ушло целый час. Когда Али отнес готовую телеграмму в палатку группы планирования и вернулся обратно, его трудно было узнать. Он сиял как новый пятак. Это была первая телеграмма от ВВС и ПВО в адрес пункта управления Генерального штаба страны. Похоже, что там Али устроили достойный прием. Все последующие телеграммы он также носил сам, не доверяя их никому. Поскольку все команды на выделение самолетов и вертолетов, вылеты и посадки, доклады экипажей о выполнении заданий и другая информация, касающаяся проводимой операции, проходила через аппарат советников, статус Али как носителя этой информации автоматически повысился. Самоуважение и самовыражение тоже. Образ начальника ГБУ - подполковника Мансура в восприятии Али как - то сник. Али почувствовал себя персоной более значимой, чем начальник ГБУ.
  Последовала и ответная реакция. Начальник ГБУ перестал общаться с Али, а заодно и с Дмитрием, Все время он проводил либо "у себя в кабинете" (в будке радиорелейной станции) либо в углу большой палатки командного пункта в обществе какого-то своего дальнего родственника. Так продолжалось все время до конца операции. Этот раздрай в коллективе авиационного ГБУ не внес ощутимых последствий в работу авиации в ходе операции.
  Наличие буквопечатающей телеграфной связи у авиаторов значительно повысили оценку действий авиации в ходе операции независимо от результатов реальной работы.
  Дмитрий поблагодарил Али за талантливо разработанный и эффективно реализованный план связи и РТО и пообещал об этом доложить Главкому, если представится такая возможность.
  Такая возможность представилась не сразу, а две или три недели спустя. Главком внимательно выслушал хвалебный отзыв "мушавера саиба" об одном из своих подчиненных и согласился с ним: "Да, майор Али" хороший офицер".
  
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023