ArtOfWar. Аблазов Валерий Иванович. Командарм Ткач Б.И.

Командарм Ткач Борис Иванович

Борис Иванович Ткач (род. 25 октября 1935, поселок Гусятин Хмельницкой области) -- советский военачальник, генерал-лейтенант.

Закончил Харьковское танковое училище, Военную академию бронетанковых войск, Военную академию Генерального Штаба. Участвовал в событиях в Венгрии в 1956 году и Даманском конфликте с китайцами в 1969 году. До войны в Афганистане прошел путь от командира танкового взвода до первого заместителя командующего 13-й армией, дислоцированной в Ровно.

В 1980--1982 гг. - командующий 40-й отдельной армией в Афганистане. Разрабатывал многие крупномасштабные операции, в том числе операций "Удар" и "Удар-2" (1980).

В 1982 году был назначен командующим 14-й армии в Молдавии, а через два года стал первым заместителем командующего войсками Сибирского военного округа.

С 1985 года служил представителем Главнокомандующего Вооруженных Сил стран Варшавского договора при Чехословацкой народной армии.

В 1991 году, когда Варшавский договор был развален, уволился в запас.

Проживал в Киеве. Дочь Алеся работает в туристической фирме в Киеве, внук Алексей закончил Киевский гуманитарный институт.

Из воспоминаний и интервью

Генерал армии В.И. Варенников (В. И. Варенников. Неповторимое. 2003. Том 5): "Вторым командармом стал Б.И. Ткач. Это был уже опытный генерал, в деле руководства армией не новичок, но такой армией и в таких условиях вообще еще никто не командовал. Ткач -- тоже. И хотя боевые действия частей армии начались еще при предшественнике , но основной вал пришелся на Б.И. Ткача и заменившего его В.Ф. Ермакова. Генерал Ткач фактически был "первопроходцем" всех крупномасштабных операций, а также обустройства наших войск в Афганистане. Дело было очень сложное, но он справился со своими задачами".

Война, которой мы не знаем

"Не дай Бог туда попасть..."

В 1979 году Борис Ткач служил в Ровно первым заместителем командующего 13-й армии. О решении советского правительства оказать "политическую, экономическую и военную помощь афганскому народу" он услышал по радио 26 декабря. В том, что там будут боевые действия, генерал-майор не сомневался ни секунды - военную помощь просто так не оказывают. - Сейчас американцы словно под копирку повторяют наши действия в конце 70-х, - рассказывает Борис Иванович. - Тогда мы помогли перевороту и поставили "своего человека", ввели войска, везли гуманитарную помощь, снабжали оружием афганскую армию, проводили агитработу с населением. Чем это закончилось, всем известно. ...А еще в тот декабрьский день 1979 года вкралась мысль: "Не дай Бог туда попасть". Борис Ткач в свои 45 лет тогда уже повоевал и в Венгрии во время восстания 1956 года, и в Даманском конфликте с китайцами в 1969-м поучаствовал. Так что о том, что такое война знал не понаслышке. А спустя всего месяц на полигоне под Ровно генерала-майора пригласили к телефону - на связи была Москва...

Кабул поразил своей бедностью

- Борис Иванович, каким был первый день в Афганистане? - В Кабул я прибыл в середине февраля. Помню, столица поразила меня своей бедностью. В центре располагались дворцы - трехэтажные особняки министерств, посольств и правительства ДРА. Остальные сооружения - дувалы - назвать домами не поворачивался язык - это трущобы. В Кабуле нет канализации, днем стоит жара, а ночью часто мороз. В таких условиях местное население прозябает уже много веков. Климат невероятно тяжелый - даже афганцы до преклонных лет мало доживают, на улицах практически нет стариков.

- Как встречали советских солдат?

- Поначалу даже цветами. Да и военных действий, честно говоря, как таковых не было. После взятия штурмом 27 декабря 1979 года дворца Амина, лишь кое-где в стране вспыхивали небольшие конфликты, которые быстро "рассасывались" благодаря вмешательству армии. Кабул был открыт для въезда иностранных послов, дипломатов и наблюдателей, среди которых каждый второй был шпионом. Но понемногу нарастало недовольство просоветским правительством Бабрака Кармаля. Причем большинству необразованного местного населения до правительства не было дела. Страсти накалялись пропагандой душманов.

Столица ревела: "Аллах акбар"

- Когда же началось открытое противостояние? - Вечером 22 февраля 1980 года центральную улицу Кабула вдруг охватил пожар. Горели гостиницы, где проживали западные дипломаты и гости столицы. Одновременно на улицах появились люди с громкоговорителями, которые призывали свергнуть правительство Кармаля. Люди тысячами вышли на улицы, послышались угрозы в сторону советских войск, кое-где началась стрельба в воздух. Ясно было, что это спланированная провокация - номера дипломатов некому было поджечь, кроме самих дипломатов. Всю ночь в городе было слышно зловещее "Аллах акбар!", афганская и советская армии были подняты по тревоге, но в события не вмешивались. Ночью был обстрелян наш патрульный БТР. Экипаж не ожидал нападения, и трое солдат были ранены. К счастью, никто не погиб, ребята не открыли ответный огонь, и машина ушла от греха подальше. Но ночка была та еще... Утром командование сделало "ход конем". Над возбужденной толпой стали проноситься афганские истребители (советского, конечно же, производства). Пилоты-афганцы пролетали в метрах 50-ти над людьми, включая форсаж. Психологический эффект этого действа был потрясающим - в течение часа на улицах не осталось ни единого человека. Таким образом, конфликта удалось избежать, но с этого дня, 23 февраля 1980 года, по всему Афганистану начались вооруженные стычки с душманами. Наша армия стала нести свои первые боевые потери.

Корр. Алексей СТЕПАНОВ.


Афганистан без прикрас (по страницам книги Геннадия Коржа "Афганское досье"). Олесь БУЗИНА "Ведомости" ПЕРВЫЙ КОМАНДУЮЩИЙ 40-й АРМИИ Имя Бориса Громова, выводившего 40-ю армию из Афганистана, хорошо известно широким массам. Зато в тени остался другой Борис - генерал-лейтенант Ткач, первый ее командующий. Кстати, украинец. Именно по этой причине Горбачев не отдал в его подчинение Одесский военный округ в 1986 году: "А что, у нас нет генерала - не украинца?" Рассказывая об этом эпизоде, ветеран замечает: "Тогда среди военных действительно было много украинцев". Отправился в Афганистан один из самых молодых советских генералов без особого удовольствия: "Я ведь уже говорил вам, что не мог выбирать, попросту честно служил тому государству, которое меня выучило". Его рассказ - красноречивое свидетельство той недооценки сопротивления местного населения, которую допустило советское руководство, отдавая приказ о вводе войск: "Мы серьезно просчитались. Ведь поначалу полагали, что пробудем там месяц-другой и вернемся. Но оказалось, что теми силами, которые у нас имелись, невозможно действовать эффективно. Пришлось менять приписников на полноценных солдат... Личный состав в основном не был в состоянии осуществить марш в колонне в заданный район. Я уже не говорю о том, чтобы воевать". А в это время "вражеские голоса" в сводках новостей называли советские войска "сильнейшей армией в мире". Вскоре "партизан", как называли в СССР солдат запаса, заменили регулярными частями Туркестанского округа. Вот о них генерал Ткач говорит совсем по-другому: "К чести тех, кто формировал эти части, надо сказать, что отдавали лучших... К концу лета 1980 года в Афганистане в большинстве уже находились регулярные части, с толковыми командирами во главе. Они быстро осваивались. Уже тогда было ясно, что мы там надолго. Думаю, что если бы регулярные войска вошли сразу, было бы больше порядка и меньше потерь... А получилось, что недодумали. Решение принимали чересчур быстро. Не до конца проработали. Недопроверили, недоэкипировали. Поэтому поначалу получили по носу. А когда пришли в себя, дела пошли нормально. Но ведь и противник очухался. Подучил своих наемников. Ведь не сравнить тридцатилетнего профессионала с нашим восемнадцатилетним солдатом-срочником". Приводит генерал Ткач и точное число личного состава 40-й армии - 115 тысяч человек. Москва плохо понимала обстановку на дальнем юге. Про себя в штабе Брежнева, Громыко, Устинова и Андропова называли "ореховой комнатой". По сути, все, что приходилось делать, оказывалось сизифовым трудом. Как и попытка создать боеспособные просоветские части из афганцев: "Неделю полк сколачивали, обучали, вооружали, одевали, а перед боевым выходом - полполка нет. Или продали все, что получили, или перешли на ту сторону". Афганские товарищи вообще оказались восприимчивыми к советским традициям. "Хоть и мусульмане, однако пили водку, как и мы, - вспоминает первый командующий 40-й армией Борис Ткач.- Бабрак, конечно, злоупотреблял. Говорят, что уже к тому времени он был болен. Руки тряслись, пока не выпьет рюмку. Не раз мы просили Москву принять в отношении его какие-то меры". АМЕРИКАНЦЫ ТОЖЕ УЙДУТ Но то дело прошлое. Одно из самых занятных мест книги Геннадия Коржа - прогнозы. Большинство героев его книги свято убеждены - армия США тоже вынуждена будет покинуть Афганистан. "Они там будут очень долго, - говорит бывший командующий 40-й армией Борис Ткач.- Либо уйдут так, как уходили англичане, мы - лет через пять-десять. А сделать не сумеют ничего. Сто процентов! Для того, чтобы что-то сделать, весь афганский народ - от младенца до седого старика - нужно оттуда переселить. Но разве такое возможно? А Афганистан в его нынешнем виде не покорить. Не задобрить - он никогда не будет доволен". Последние события в Кабуле у стен американского посольства только подтверждают это предсказание...

ПЕРВЫЙ КОМАНДУЮЩИЙ 40-й АРМИЕЙ, ВОЕВАВШЕЙ В АФГАНИСТАНЕ, ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТ БОРИС ТКАЧ: "БРЕЖНЕВ НИКОГДА НЕ РУГАЛСЯ, НО ПОСЛЕ КАЖДОГО ЕГО ЗВОНКА В ШТАБ АРМИИ ОФИЦЕРЫ С ТРЯСУЩИМИСЯ РУКАМИ УХОДИЛИ НА ПЕРЕКУР, ЧТОБЫ УСПОКОИТЬСЯ"

25 лет назад части ограниченного контингента советских войск вошли на афганскую землю, где им пришлось сражаться долгих десять лет

Александр ГОРОХОВСКИЙ "ФАКТЫ"

Очевидцы и участники войны в Афганистане говорят, что многие подробности тех событий уже стерлись в памяти. Ведь столько всего было! Но все же, рассказывая о том или ином случае, даже генералы не могут сдержать слез. Особенно когда вспоминают о погибших или когда речь заходит о долгожданном миге возвращения домой.

"Два чемодана, набитые военной формой, там оказались ненужным барахлом"

- Командовал я 40-й армией почти два с половиной года, - вспоминает генерал-лейтенант в отставке Борис Ткач. - И, конечно, знал о готовящейся мне замене. Но всякий раз происходила какая-то мистическая история. Когда мне сообщили, кто именно должен сменить меня на должности командующего, то оказалось, что я знаком с этим человеком. Из самых лучших побуждений позвонил ему, чтобы поговорить, рассказать об обстановке, сложившейся там, и как-то настроить. Ведь ситуация в Афганистане была сложной и вникать в дела нужно было мгновенно. Прошло какое-то время после звонка, и я узнал, что приказ о назначении этого человека отменяется. Спустя время назначили другого. Я тоже решил ему позвонить... История повторилась. А вот следующему генералу я принципиально не звонил - и смена прошла благополучно.

Помню прощальный ужин с боевыми товарищами. Самый трогательный момент произошел уже на борту самолета, на котором я возвращался домой. Когда пролетали над рекой Амударьей, по которой проходила граница, пилоты посоветовали мне сбросить вниз бутылку коньяка. Традиция, объяснили мне, чтобы никогда туда не возвращаться. Бросил бутылку - словно камень с души свалился...

- Как вы оказались первым командующим 40-й армией, ведь войска были и до вас?

- Никто не думал, что мы останемся там надолго. Ведь изначально войска должны были вернуться через несколько месяцев. Потом срок продлили еще на какое-то время, потом еще... И все это время наши войска назывались не армией, а ограниченным контингентом войск. Командовал ими первый заместитель командующего войсками Туркестанского военного округа генерал-лейтенант Юрий Тухаринов. Кстати, более чем полгода я был у него в Афганистане заместителем. Но когда стало ясно, что мы остаемся на афганской земле надолго, контингент переименовали в 40-ю армию, ставшую действительно легендарной. Осенью 1980-го в Кабул в штаб привезли боевое знамя армии, боевой формуляр, куда вписали мою фамилию - как первого командующего.

Вспоминаю курьезный момент, связанный с моим назначением в Афганистан в феврале 1980 года. Об этом узнал во время учений в Ровно, где проходил службу. Вызвали в Москву, проинструктировали. На сборы дали сутки, предупредили, что с собой ничего брать не нужно. Но как опытный военный, который переезжает на новое место службы, я решил взять все формы - летнюю, зимнюю, парадную, повседневную, полевую. Два чемодана напаковал. Когда же прилетел, все это оказалось ненужным барахлом. Ведь ходили мы в Афганистане в обычной солдатской полевой форме. Даже погоны были тряпичные, с темными звездочками. Все эти меры предосторожности спасли не одну жизнь. Хотя, пока мы к этому пришли, потеряли много офицеров.

"Наши десантники начиняли пустые бутылки из-под "Боржоми" ручными гранатами"

- Рассказывали, что душманские снайперы целились в звездочку на фуражке?

- Так было до тех пор, пока офицеры не стали носить такие же панамы, как солдаты. Но душманы ориентировались в обстановке быстро. Они знали, что в бою возле командира всегда находится три-четыре человека - радист, связной, помощники. Поэтому снайперы били по таким небольшим группам, и эти группы мы запретили. Младшим командирам в бою разрешалось отдавать команды только голосом, ведь моджахеды отлично усвоили: кто машет руками, тот командир.

Простые солдаты, кстати, тоже проявляли чудеса изобретательности. Известно, что впереди колонны с грузами всегда шли наши боевые машины пехоты (БМП). В первой машине находились, по сути, смертники. Ее либо уничтожали из гранатомета, либо взрывали фугасом, заложенным на дороге. При таком взрыве механик-водитель практически был обречен на гибель. Остальной экипаж, находившийся на броне, мог отделаться синяками, в худшем случае - контузией. И вот один парнишка, которому утром нужно было идти в голове колонны, придумал, как спастись. В своем БМП под сиденьем и под ногами он уложил обычный ватный матрас, предварительно прорезав отверстия для рычагов. Когда машина наехала на фугас, ее хорошо тряхнуло, но матрас компенсировал ударную волну и задержал осколки. К вечеру о случившемся знали практически во всех военных гарнизонах Афганистана, а тыловики стали выдавать танкистам второй комплект матрасов. Маршал Соколов, возглавлявший в Афганистане группу советских военных, которые осуществляли общее руководство боевыми действиями, наградил водителя орденом Красной Звезды. Он же вызвал из Волгограда и Харькова конструкторов и показал им пресловутый матрас. Вскоре на БМП стали делать двойное дно, которое выдерживало взрыв фугаса.

Еще наши десантники придумали оригинальное использование пустых стеклянных бутылок. Местную воду пить запрещалось, и первое время в Афганистан завозили "Боржоми" в стеклянных бутылках. Но утолить жажду ею было невозможно - из-за солей и минералов губы трескались, а пить хотелось уже через десять минут. Позже стали завозить египетский виноградный сок в маленьких, граммов по 150, металлических баночках. Сок был очень вкусный, и, что самое удивительное, одной такой баночки хватало, чтобы утолить жажду, на полдня. Но пока "Боржоми" продолжали поставлять, бутылок скопилось огромное количество. И была у нас на вооружении ручная граната Ф-1. Если ее бросать с вертолета (что часто практиковалось для прикрытия) метров с 30-40, то она взрывалась, не долетев до земли. Что же придумали десантники? Взяли бутылки из-под минералки. В том месте, где бутылка начинала сужаться, наматывали шнур, пропитанный бензином, и поджигали его. Когда он сгорал, узкая верхняя часть бутылки легко отделялась. А в нижнюю ее часть впритирку входила граната. Чека выдергивалась, но рычажок взрывателя был прижат стеклом, и взрыва не происходило. В таких "упаковках" гранаты применялись в бою: при ударе о землю стекло разбивалось, и граната взрывалась там, где нужно. Иногда сбрасывали даже целые ящики с нашпигованными взрывчаткой бутылками.

Раз уж мы коснулись темы продовольственного обеспечения, хочу сказать вот о чем. Бытует мнение, что офицеры в Афганистане как-то особо питались. На самом деле все мы ели из одного котла. Ведь все время питание завозилось из Союза. Причем в концентратах - и борщи, и картошка, и мясо, и хлеб. Нам запрещалось покупать у местных даже лавровый лист. И не столько из-за боязни отравиться, сколько из-за того, чтобы не подорвать хиленький внутренний рынок...

"Винтовка, из которой в меня стрелял душманский снайпер, хранится в историческом музее Ташкента"

- Судя по эпизоду с гранатами в бутылках, противника не жалели?

- В бою не до жалости. Хотя иногда все же приходилось сдерживать ребят. Особенно после того, как они видели зверские расправы душманов над нашими парнями, попавшими в плен. Об этом много рассказывали очевидцы. Тяжело вспоминать такие моменты... Боевики издевались даже над трупами бойцов. А у нас был суровый приказ: отбивать у врага тела погибших солдат. И когда мы видели трупы с переломанными конечностями, вырезанными на груди звездами, отрезанными гениталиями, пальцами, ушами, губами, невозможно было сдержать гнев. Поэтому наши солдаты практически никогда в плен душманов не брали.

В этой связи вспоминаю звонки генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева. В штабе армии в Кабуле часто собиралось военное руководство на всевозможные совещания. Кстати, маршал Ахромеев, тогда заместитель начальника Генерального штаба, каждый день, без отпусков и выходных, был на этих планерках уже в пять утра. Часто в штаб звонили из Москвы - и министр обороны Устинов, и министр иностранных дел Громыко, и сам Брежнев. Несмотря на то что в штабе находились офицеры выше меня по званию, на разговор с Брежневым, как правило, звали командующего. Генсек никогда не ругался, а задавал стандартный набор вопросов, о том, как идут дела, как обеспечение. В конце всегда интересовался, когда начнется братание советских войск с афганским народом. На фоне той жестокой войны, которую мы вели, это звучало несколько странно, но я всегда отвечал по форме, дескать, мы оказываем помощь боеприпасами, топливом, продовольствием. И хотя ничего особенного Брежнев никогда не говорил, после его звонка все офицеры шли на перекур, чтобы успокоиться. У некоторых от волнения даже дрожали руки.

- Такие вопросы генсека говорят о том, что ему, вероятно, не докладывали об истинном положении дел?

- О положении дел в Афганистане ему докладывали десятки министерств. Только каждый видел ситуацию со своей колокольни. Поэтому к Брежневу попадала уже "рафинированная" информация. А отдувались за это, как всегда, военные. Мы плечом к плечу воевали с афганцами, которые поддерживали правительство Бабрака Кармаля, но до братания было очень далеко. Ведь иногда возникали проблемы даже с формированием боевых афганских частей. Бывало, набираем новобранцев. Три недели они проходят курс молодого бойца, инструкторы муштруют их на всю катушку. В конце курса кажется, что отряд подготовлен, солдатам выдают новое белье, новую форму, амуницию, оружие. Людей готовят к присяге. И вот утром на построении оказывается только половина бойцов, да и те полураздетые. За ночь часть из них ушла прямо с оружием - их перекупили моджахеды. А те, что остались, распродали новенькое имущество. И такое происходило массово. Кстати, очень много наших людей гибло из-за своей доверчивости - повернулся наш солдат спиной к крестьянину, а тот из-за дувала достает ружье и стреляет в спину. Со мной тоже был подобный случай.

Колонна, в которой я находился, переезжала небольшой заболоченный участок. Часть машин прошла нормально, застрял лишь один танк. Танкисты подогнали второй танк, потом третий. Время шло. Я решил подойти и разобраться. Пока подходил, танкисты уже справились и рванули вперед. Я оказался один. Стал возвращаться к своему БТРу, и тут у моей левой ноги в землю ударила пуля. Залег, не могу шевельнуться. Ну, думаю, все, конец. Но бойцы сообразили, что меня долго нет, и двинулись ко мне навстречу. Они быстро поняли, в чем дело, и дали залп в сторону гор, откуда предположительно прозвучал выстрел. Потом два отделения солдат поднялись к укрытию снайпера. Самого душмана не нашли, но обнаружили оружие - американскую винтовку М-16. На ее стволе было сделано три насечки в виде римских цифр десять "Х" и еще одна диагональная черточка. Эту винтовку передали в военный музей Ташкента.

Афганская земля стала клондайком для наших исторических музеев. Первое время мы находили горы оружия, причем самого разнообразного - клинки, сабли и кинжалы времен Первой мировой войны, винтовки времен гражданской, автоматы, применявшиеся в годы Великой Отечественной. Все это добро отправляли в музеи, во все уголки СССР. Да и многие офицеры привозили домой небольшие коллекции холодного оружия. Привез и я парочку сабель и кинжалов, но все раздарил друзьям. Осталась только память о нелегких испытаниях, выпавших на мою долю и долю моих боевых товарищей.

Комментарии: 9, последний от 25/10/2010. © Copyright Аблазов Валерий Иванович (ablazovv@ bk.ru) Размещен: 25/10/2010, изменен: 01/11/2010. 29k. Статистика. Интервью: Афганистан, История Иллюстрации: 3 штук. Годы событий: 1935-2010	Оценка: *7.854** Ваша оценка:
Аннотация: 25 октября 2010 года в Украине готовились отметить 75-летие легендарного полководца, народного героя Ткача Бориса Ивановича. Но в ночь на 24 октября 2010 года перестало биться сердце этого доброго, умного, сильного человека ...

Аблазов Валерий Иванович Командарм Ткач Б.И.

Аблазов Валерий Иванович
Командарм Ткач Б.И.