ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева

Аблазов Валерий Иванович
Валентин Герасименко Авиабарьеры пассажиров авиарейса Љ 531

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 9.66*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Полковник Валентин Герасименко в своем новом рассказе воспроизводит начало своего вторжения в Афганистан и чем все это закончилось..
  Авиабарьеры пассажиров авиарейса СУ-531
  
   Еще не войдя в кабинет Дмитрий услышал характерный звонок телефона ЗАС.
  "...Здравствуйте !... Как дела? Как здоровье? " - голос Члена (Военного Совета) звучал властно, но с оттенком доброты. Услышав вопрос Члена о здоровье, Дмитрий подумал, что ждет его "дорога дальняя и хлопоты большие ...", для чего и нужно то самое здоровье.
   Так уже было годом раньше. Тогда Член вызвал Дмитрия к себе в кабинет на беседу и после этих же вопросов сообщил, что есть мнение Военного Совета Воздушной Армии доверить ему - Дмитрию ответственное правительственное задание.
   Предстоит сформировать отдельный автомобильный батальон и убыть с ним в южные районы страны для оказания помощи труженикам сельского хозяйства в уборке урожая. Далее последовал диалог:
  ...Справитесь?
  - Так ведь я не автомобилист и вообще не офицер тыла! (Все прежние годы подобные задачи поручались исключительно офицерам тыла ВА). - Специалистов мы вам выделим! А все остальное у вас есть .....! - И Член несколько минут перечислял качества, какими обладает Дмитрий и что весь Военный Совет во главе с самим Командующим не сомневается, что Дмитрий с честью оправдает оказанное доверие.
   В заключение Член спросил нет ли у Дмитрия каких либо особых причин, препятствующих выполнению столь ответственного правительственного задания? Все ли члены семьи здоровы?
   В тот день у тещи, которая тогда жила в семье Дмитрия, болел зуб. Но доложить об этом высокому начальству он не отважился.
   И вот, Дмитрий, заместитель командира отдельного полка связи ВА, сформировал 531 отдельный автомобильный батальон, в котором состояло по штату и в наличии 1200 человек, в том числе 50% подлежащих увольнению в запас солдат и сержантов срочной службы, подобранных со всех многочисленных частей ВА, как "лучших из лучших для выполнения ответственного правительственного задания" и 50% водителей запаса, так называемых "партизан", призванных на "9-ти месячные учебные сборы", а тоже особо "подобранных" из числа тех, от которых избавляются в первую очередь.
   Подавляющее большинство офицеров батальона имели достаточно смутное представление об особенностях жизнедеятельности автомобильных подразделений. И все как один были "добровольцами", выдернутыми из привычных условий волею своего начальства.
   Техника этого автомобильно-авиационного батальона на фоне батальонов сформированным за счет сухопутных войск выглядела весьма экзотично. Если у сухопутных коллег в батальонах на 500 штатных грузовых автомобилей насчитывалось 3÷5 марок автомобилей (как правило не старше 3÷5 лет), то у Дмитрия даже в автомобильных взводах можно было среди 20 штатных автомобилей найти 10 ÷ 12 разных марок и модификаций. Автомобили эти были из под списанной авиационной спецтехники и по возрасту часто были старше водителя.
  Встречались и экзотичные экземпляры, которых не видели даже многоопытные члены многочисленных комиссий, проверявших готовность батальона к выполнению "ответственного правительственного задания", а позже и выполнения этого задания.
  Героическими усилиями тружеников тыла ВА почти вся техника прибыла к месту формирования своим ходом и даже большая часть автомобилей также своим ходом добралась с мест разгрузки с железнодорожных эшелонов к местам работ.
   История 9-ти месячной жизнедеятельности этого по-своему уникального формирования достойна отдельного романа, но вопреки вполне обоснованным опасениям реалистов и прогнозам скептиков, только благодаря титаническим усилиям командного состава и счастливому случаю, все завершилось относительно удачно.
  Даже более того. Батальон не понес потерь в живой силе. Как хозрасчетная единица он не пополнил суммы задолженностей за топливо и другие расходы, оставшиеся от предыдущих формирований. Удачно сбыл народному хозяйству половину автомобилей, избавив тыл ВА от накопленного за несколько лет автомобильного хлама.
   Командир батальона и наиболее отличившиеся офицеры и прапорщики за успешное выполнение "ответственного правительственного задания", были награждены настоящими правительственными наградами, а часть солдат и сержантов, в том числе и из числа "партизан", получила денежные премии и ценные подарки.
   ...Вот и сегодня Член после короткой паузы сообщил, что есть мнение Военного Совета ВА доверить ему - Дмитрию "ответственное правительственное задание". Ему предлагается заграничная командировка в ... Демократическую Республику Афганистан для выполнения интернационального долга - оказания помощи в строительстве национальных вооруженных сил.
  - Подумайте, посоветуйтесь с семьей и завтра в это же время позвоните мне, доложите свое решение.
   К концу лета 1979 года уже было известно, что Афганистан - это не та страна, куда выстраивается очередь, желающих "погреться под пальмой" и получить за это пачку чеков ВПТ (Внешпосылторга). Из Афганистана уже несколько раз привозили "груз 200". Так, что подумать стоило.
   Но с другой стороны последние месяцы Дмитрий уже начал тяготиться службой, чего никогда раньше не было. Три года назад в полк на должность начальника штаба полка прибыл инженер-капитан Г. - "позвоночный" (назначение получал по звонку свыше) выпускник академии им. Жуковского. До академии служил начальником РСП на аэродроме. К системе связи отношения не имел.
   Ранее такого в полку не было. Новичка в полку приняли насторожено. Сам новичок быстро показал свои амбиции и апломб, чем вскоре восстановил против себя многих офицеров полка. Но, тем не менее, при первой же оказии он оказался в должности командира полка.
   Годами сложившиеся в полку традиции, скороспелый командир рушил, не задумываясь о последствиях. Дмитрий как зам. командира, по долгу службы, был первым буфером в этом процессе. Взаимоотношения с командиром не сложились.
   Семья предложенную командировку восприняла без восторгов. Но с решением Дмитрия - ехать согласилась.
   Когда утром следующего дня Дмитрий по телефону доложил Члену о своем согласии, тот только спросил: не настаивает ли Дмитрий на том, чтобы его официально пригласили на заседание Военного Совета. Дмитрий не настаивал.
   Через несколько дней Дмитрий уже в Москве прошел предварительные инструктажи и получил добрые напутствия от Владимира Степановича в Главном управлении кадров ВВС, а затем сидел в просторном классе вместе с несколькими десятками офицеров разных родов войск и внимательно слушал информацию сотрудника 10 ГУ ГШ седого полковника Морозова - старожила 10 ГУ ГШ. Рассказывали, что он готовил к выполнению интернационального долга еще первых добровольцев в Испанию. Дело свое он знал и говорил без конспекта: убедительно и в деталях. С группой занимались еще несколько офицеров-специалистов.
   В один из дней группа собралась у входа в спецателье МО. Предстояло сменить экипировку. Ателье как ателье, но только достаточно высокого класса. Просторный длинный зал, в конце которого обустроены примерочные кабины. Через весь зал к кабинам проложена добротная ковровая дорожка.
   Сотрудники ателье свое дело знали и работали профессионально. Пока Дмитрий шел по ковровой дорожке к примерочным кабинам, поджидавший его грузный пожилой мужичок зрительно "обмерил" и "подобрал" для него новый "прикид". При встрече только уточнил размер обуви: 41 или 42? Спросил о предпочтении: панама? шляпа? пальто или плащ? тона одежды: светлые? темные?
   Через 15 ÷ 20 мин Дмитрий в примерочной кабине осваивал ворох одежды. Вся одежда и обувь оказались по росту, размеру и понравившихся тонов и расцветок. Ни на обуви, ни на одежде Дмитрий не обнаружил ни одной советской бирки или ярлыка - только ЧССР, Болгария, ГДР, ПНР. Материалы добротные, натуральные: лен, хлопок, шерсть - все без синтетики.
   К концу недели Дмитрий получил указание прибыть на Старую площадь - на беседу в ЦК КПСС. Рядовой коммунист и вдруг в ЦК КПСС! Но все оказалось обыденным. Какой-то бюрократ, но видимо высокого ранга выполнял свою рутинную обязанность: провел беседу и настроил на "ответственное выполнение правительственного задания".
   Ни фамилии, ни должности партийного бюрократа Дмитрий не запомнил. Ничего особенного, что Дмитрий до этого не слышал или сам не говорил подчиненным - не прозвучало. По завершении беседы Дмитрий сдал партбилет другому чиновнику "на ответственное хранение", чтобы получить его обратно по возвращении из спецкомандировки, предварительно уплатив внушительную сумму партийных взносов.
   Пройдя полный курс ускоренной подготовки, группа в составе 39 офицеров (в новой гражданской экипировке) собралась в 10-ке на заключительный инструктаж. В основном инструктаж касался вопросов сборов в дорогу, комплектации хозяйственными припасами, кухонной утварью и поведения в дороге. Особо подчеркивалась, как и на всех предыдущих беседах, необходимость иметь кастрюлю-скороварку и наличие ограничений в количестве спиртного, которое можно провезти через таможню в страну, где спиртное запрещено Кораном. Было сказано: спиртного "низзя совсем", но две бутылки водки или коньяка "на нос" можно, но только в порядке исключения. Сбор группы для вылета был назначен на следующий день на 18.00 12 сентября 1979 года на прилегающей к 10 ГУ ГШ территории.
   На период подготовки Дмитрий был поселен в общежитии-гостинице МО в одной комнате с двумя офицерами, уже побывавшими в заграничных спецкомандировках. Это ракетчик Коля Полурез, которому уже повезло раньше послужить Родине два года в Сирии, и специалист по РТВ Толя Новиков, служивший ей же, те же два года, но в Перу. Сборы в дальнюю дорогу Дмитрий осуществлял, руководствуясь их советами.
   Из Риги Дмитрий захватил громадный (по его мнению) чемодан типа "великая Германия", который приобрел еще накануне выпуска из училища в далеком 1959 году. Тогда в этот чемодан вместилось все летнее и зимнее (парадное, повседневное и полевое) обмундирование, а также постельные принадлежности молодого лейтенанта. Дмитрий наивно полагал, что и в этот раз этой тары будет достаточно. Коллеги-соседи быстро развеяли это заблуждение и помогли приобрести в одном из московских ГУМ-ов соизмеримый чемодан. Они же убедили, что нужно еще заиметь отдельные два-три места ручной клади, в каждое из которых, нужно разместить по две бутылки водки или коньяка. Расчет был примитивно прост: в такой большой группе, как наша, таможня все проверить не сможет. Если и обнаружит "перебор" в одном-двух местах ручной клади - потеряно будет только две ÷ четыре бутылки.
   Приближался день рождения, который предстояло отмечать в стране "сухого закона" и Дмитрий, вняв советам, более опытных коллег приобрел еще четыре бутылки коньяка и разместил их попарно в портфеле и авоське.
   К назначенным 18.00 в условленном месте собралась весьма живописная компания относительно молодых мужиков обремененных внушительным багажом и ручной кладью. Присутствовали и немногочисленные провожающие. Два служебных автобуса цвета хаки с трудом приняли только отъезжающих и часть багажа. Оставшуюся часть багажа отправили, дополнительно вызванным транспортом.
   Странная группа пассажиров пробивается в международном аэропорту столицы СССР на рейс СУ-531 Москва-Кабул. Это будущие советники, консультанты и специалисты, которым предстоит работать и служить, как минимум два года, в малоизвестной им афганской армии. У всех по 2-3 чемодана или вьюка, начиненных сковородками, скороварками, всякой другой чудо-техникой, разрешенной и неразрешенной к перевозке снедью: говяжьей и свиной тушенкой, селедкой и рыбными консервами в металлических банках, карамелью, сухим молоком, растительным маслом, лапшей, крупами.... Ведь готовить и питаться придется самостоятельно - никто кормить не будет. По укромным местам баулов распиханы бутылки водки. Там, ведь, очень сухой закон! Слава Богу, есть и провожающий - авторитетный здесь, седой полковник Морозов. Пошептавшись с таможенниками и погранцами, он командует: "Давайте, ребята, по одному, вперед! Желаю успехов и благополучного возвращения на Родину."
   Без перепон форсируем первый рубеж обороны аэропорта, расстаемся с объемным багажом и уже облегченные, с бесформенной ручной кладью занимаем угол в пока еще полупустом зале ожидания. До вылета времени много. Расслабились... Кое-кто задремал. Кто-то пошел пить кофе или что-то другое к стойкам бара. Но соседи справа - Коля Полурез и Толя Новиков, что-то оживленно обсуждают, а затем начинают перепаковывать свою ручную кладь. Оказалось не напрасно: предстоит преодолеть еще один таможенный барьер, но теперь уже без помощи и протекции авторитетного провожающего, самостоятельно.
   В 01.30 13 сентября 1979 года объявлена посадка на рейс СУ-531. Построились, двинулись к барьеру... Двинулись не все. Кто-то задержался в баре, буфете или еще где-то. Громко и настойчиво из динамиков приглашают арьергард персонально, называя фамилии. Соседи, Коля Полурез и Толя Новиков, встали в хвосте очереди советуют и Дмитрию не торопиться. Последний, таможенный барьер Родины. У барьера в форменном костюме с университетским значком молодая, стройная и строгая таможенница. Справа старшина милиции, весьма упитанной комплекции. Молодая, строгая и стройная командует: "Ручную кладь к досмотру!" У Полуреза в сетке-авоське всякая всячина - похоже, для маскировки, две разрешенных к вывозу бутылки водки и двухлитровый китайский термос. Вопрос от строгой и стройной: "Что в термосе?" Ответ: "Кока-кола". "Пожалуйста отлейте". Появляется пустая полулитровая стеклобанка от икры "заморской" - баклажанной. Отливаем. Оказалось, что "по ошибке в период сборов" в сосуд налили "Старки" вместо "Кока-колы". Теперь уже не очень стройная, но очень строгая командует: "Выливайте и проходите." Мы пытаемся наивно оправдываться: "Это ведь кощунство! Это же продукт первой необходимости! Особенно там, куда летим." "Тогда выпивайте и проходите,"- предлагает компромисс красавица. "Всю?"- вопрошает Николай. "Да! Да! Всю! Всю!"- выносит приговор строгая и стройная. Задача явно невыполнимая. Вся группа улетающих коллег уже впереди в рукаве, ведущем в самолет. А для нас это будет смертельная доза. Что-то выпиваем, пользуясь дегустационной банкой. После предварительного возлияния в барах и буфетах даже бывалым в перуано-сирийских переделках тяжело. Просим помочь милицейского старшину. Старшина достает из низкой барьерной тумбочки незатейливый закусь: початый огурец и побелевшую горбушку черного хлеба, наверное, недоеденные предыдущей сменой. Закусь предлагает, но сам не пьет. На дежурстве. Нельзя. Наливаем "с горкой" стеклобанку: пусть выпьет старшина после дежурства за наше благополучное возвращение. Стройный страж таможенного барьера, как бы ненароком, отворачивает свой взор в сторону. По команде старшины, поданной без слов, подмигиванием и кивком головы, с остатками "Старки" в термосе быстро и достаточно ровно, как нам кажется, двигаемся в рукав к самолету.
   Салон самолета. Мерный гул турбин клонит, а выпитая старка валит в сон. Справа бодрствует трезвый сосед азиатской внешности. Оказалось - офицер афганской армии. Возвращается домой после учебы в Киевском филиале Военно-воздушной академии. Пытается навязать, явно дружескую беседу. Дмитрий опрометчиво роняет, что в далеком, 1959 году в Харьковском авиаучилище с ним училась группа афганцев, и пытается закрыть глаза и заснуть. Но не вышло. Эта реплика только подлила масла в огонь.
   Оказалось, что дядя соседа учился в той группе. Дядя очень много и интересно рассказывал о своей учебе и вообще о жизни в Советском Союзе. Во время учебы дядя заболел и лечился в советском военном госпитале.
   Память перенесла Дмитрия в далекий уже 1959 год. Группа афганских курсантов жила и училась обособленно. На фоне нескольких тысяч отечественных курсантов 20 афганских курсантов не были заметны. Жили они отдельно - в отгороженном специально для них отсеке училищной санчасти. Выделялись они только в субботы и воскресенья, когда уходили в увольнения и возвращались из них. Выделялись они тем, что одевались "на выход" в добротные штатские одеяния, уезжали и возвращались на такси. С одним из курсантов-афганцев случай свел Дмитрия ближе.
  Командир отделения, в котором учился Дмитрий - сержант Юра Тимофеев попал в госпиталь по поводу удаления аппендицита. Навестить командира и приятеля в очередную субботу отправились три курсанта, в числе которых был и Дмитрий. Купив в складчину, на скудные курсантские деньги кулек конфет и пачку печенья приятели добавили к сладостям плоскую фляжку домашней вишневой наливки. Надеялись, что плоскую посудину удастся пронести в палату. Пронести удалось.
   Юра после перенесенной операции еще был слаб и "принять дозу" не решился. В палате оказался еще ходячий больной - курсант-афганец из родного училища. Разлили наливочку приятели справедливо на троих, чтобы употребить ее вместе с курсантом-афганцем. На удивление приятелей афганец от предложенной наливки отказался:
  - Аллах строго карает за употребление спиртного!
   Подобного отказа от предложенной дозы приятели никогда ранее не встречали. Тем более наливки, которую и сами ранее не пробовали, предпочитая традиционные напитки. После минутного замешательства Дмитрий задал афганцу вопрос: знает ли он, что СССР отделен от остального мира "железным занавесом"? Афганец ответил, что он это знает. Последовал новый провокационный вопрос: может ли Аллах видеть через железо? Афганца этот вопрос привел в ступор - ответа на этот вопрос он не мог найти. Приятели продолжили свою изуверское просвещение афганца: вишневая наливка - это вовсе не спиртной напиток, а вишневый сок, наверное, разрешенный Аллахом к употреблению. В сок, чтобы он дольше не портился, добавлена микродоза какого-то вещества-консерванта на основе чего-то спиртного. Кстати в наших церквах для причастия используется подобный напиток - кагор. Это богоугодно. Афганец всю дозу может и не пить, но... почему бы не попробовать. Приятели встали и своими телами прикрыли афганца от окна. На всякий случай: если не сработает "железный занавес". Довод подействовал - афганец попробовал... и потом, чтобы лучше распробовать сладкий напиток "попробовал" всю предложенную дозу. Через полчаса он уже принимал оживленное участие в общей беседе. А несколько позже спросил - не осталось ли еще этого вкусного вишневого сока ?
   Приятели объяснили, что на новую дозу нет денег. Афганец сказал, что деньги у него есть и попросил купить еще. Проблема была разрешена быстро - через забор окрестным мальчишкам были переданы деньги и через 15÷20 мин афганцу вручили новую фляжку вместе со сдачей. В те далекие времена народ охотно и безвозмездно помогал защитникам отечества!
   Возвратившийся из госпиталя Юра Тимофеев рассказывал, что сосед-афганец несколько раз по своей инициативе финансировал приобретение вишневой наливки и даже однажды угостил ею своих единоверцев, пришедших его навестить.
   А по прошествии некоторого времени дежурным по училищу неоднократно приходилось организовывать перенос в спецобщежитие тел афганских курсантов, доставляемых харьковскими таксистами к "комсомольской проходной" в училище.
   Сосед по самолету рассказал, что дядя, возвращаясь из Союза привозил очень вкусное спиртное...
   В общем, поспать не удалось: взаимные воспоминания продлились до посадки для дозаправки в Ташкенте...
   После часовой остановки в Ташкенте до Кабула летели неполный час уже "по светлому" и спать не хотелось.
   International Airport Kabul встретил красными транспарантами и красной трибуной. Рейс СУ-531 оказался первым рейсом после торжественной встречи Великого и Мудрого Вождя и Учителя народов Афганистана, руководителя древней восточной страны Нур Мухаммеда Тараки. Великий и Мудрый, вопреки предостережениям еще более великих и мудрых, совершил политическое турне на Кубу (туда и обратно через Москву). Великого и Мудрого Вождя и Учителя в Кабуле встречал самый верный и самый любимый ученик Хафизула Амин. Великому и Мудрому Вождю и Учителю самый верный и самый любимый ученик организовал почести по высшему классу, публично поклявшись любить учителя и следовать его заветам до гробовой доски. И выполнил свою священную клятву... Не прошло и месяца как Великий и Мудрый Учитель был задушен с помощью подушки по указанию самого верного и самого любимого ученика.....
   У трапа самолета прибывшую группу встретил переводчик из аппарата Главного военного советника и принял на себя заботы по форсированию афганского погранично-таможенного барьера. Его опека оказалась совсем не лишней. Вступив в здание аэропорта, прибывшие оказались в галдящей на все лады разномастной и разноликой толпе. Понять куда идти и что делать было абсолютно невозможно. Но переводчик и присоединившийся к нему коллега в этой толпе сумели довольно быстро сконцентрировать всю группу вместе, сориентировать и озадачить на получение багажа. Один из переводчиков собрал у всей группы паспорта и там, где надо, заполучил отметку о прибытии в Афганистан в каждом паспорте. Второй помог получить чемоданы и баулы и пригласил на выход.
   Двигаться в галдящей толпе с огромными чемоданами и баулами было не только непросто.... Каждого прибывшего атаковали по нескольку худосочных, бедно одетых смуглых мужиков, каждый из которых старался вырвать из рук прибывших хоть что-то из багажа или ручной клади. Переводчик объяснил, что это местные носильщики, которые хотят заработать. Афганских денег у прибывших не было, других денег тоже (три новенькие хрустящие десятки - это неприкосновенный запас на обратный путь, разрешенный в те годы каждому советскому гражданину, убывающему за рубеж). Переводчик как-то разрулил ситуацию и вот вся группа уже на площади перед аэровокзалом. Здесь среди прилетевших разыскивали свое пополнение представители советников видов Вооруженных сил. Авиаторов встречал Иван. В салонах знакомых каждому военному автобусов типа ПАЗ, привычного цвета хаки, новичков довольно быстро подвезли к штабу Главного военного советника в "старом микрорайоне".
   Выгрузились, размялись и собрались в классе. С трудом разместились все 39 человек. Информация и постановка задач проводилась главным политработником аппарата генералом Тутушкиным. А затем, без промедления, последовало распределение еще не пришедших в себя после перелета советников и специалистов по частям и гарнизонам... Большую часть пополнения сразу же разбросали по провинциям. Дмитрия оставили в Кабуле. Это было запрограммировано еще в Москве, откуда он передал Ивану привет от Владимира Степановича, который благословлял их в ГШ ВВС.
   Больше эта группа уже никогда не собиралась в полном составе. Со многими Дмитрий встречался в ближних и дальних гарнизонах или в местах проведения операций, куда его забрасывала военная судьба. Всегда он встречал у них дружеский прием, кров и стол... И сам старался помочь "своим" чем только мог... Кого-то подсаживал в попутный самолет или вертолет... Кого-то брал на борт для корректировки артогня или разведки района боевых действий. Встречал и провожал прилетающих и улетающих жен. Размещал на день два у себя, задержавшихся с прилетом-вылетом. Все это принималось и отдавалось обеими сторонами как само собой разумеющимся, а не проявлением какой-то особой доброты или корысти.
   Нескольких из теперь еще живых, позже помогал отправлять в Союз как "груз 200"... и это было особенно тяжело. Искал способы быстрее доставить раненых в госпитали...
   Не может забыть Дмитрий и тот день, когда, возвращаясь из очередной операции увидел "своего" из группы "39" на носилках под крылом АН-26, которого готовили к переправке в госпиталь. Раненый был без сознания. У парня не было верхней части черепной коробки... Несколько крупных мух вились над оголенным мозгом. Санитар отгонял мух своей панамой. Когда мухе удавалось сесть на поверхность серой мозговой оболочки - лицо раненого искажала гримаса... Ученые мужи утверждали, что мозг человека нечувствителен к боли. Теперь Дмитрий уверен: врут ученые мужи - это неправда...
  
  13 декабря 1981 года авиарейсом СУ-532 Дмитрий возвратился в Москву. На следующий день все тот же старожил 10-го ГУ ГШ - полковник Морозов поздравил Дмитрия с благополучным возвращением из спецкомандировки. Закончив все официальности, полковник Морозов сообщил Дмитрию, что он "крайний вернувшийся - как у вас в авиации говорят" из всей группы 39 человек, отправленной в ДРА 13 сентября 1979 года. И он же "крайний" из 13 человек из состава той группы, вернувшихся живыми и невредимыми. 13 из 39, т.е. только один из троих.....
Оценка: 9.66*4  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2018