ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева

Аблазов Валерий Иванович
Валентин Герасименко Авиа Август

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 7.00*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    О мудром руководители сказали слово. О своем непосредственном начальнике доброе реальное слово вставил Герасименко Валентин Дмитриевич, хорошо известный читателям автор серии рассказов об афганской войне.
   Авиа Август
  
   Август, полковник, начальник войск связи и РТО Воздушной Армии Прибалтийского военного округа, среди своих коллег по должности других воздушных армий той поры слыл оригиналом. Этому способствовало не столько его редкое имя, сколько способность принимать нестандартные, кажущиеся иногда странными и до поры до времени нереальными решения. Однако большая часть этих, порой чудаковатых, решений оказывалась в последствие вполне реальной, выполнимой и приносила частям связи и РТО реальную пользу и способствовала повышению эффективности управления Воздушной Армии.
   Порой Августа "заносило" и он пытался вмешиваться не в свои дела. Но почти всегда, получив надлежащий отпор своим "указаниям и советам", очень мудро не допускал выхода ситуации за пределы внутренних мелких стычек.
  Подчиненные ему части связи и РТО успешно справлялись с поставленными задачами. Поэтому московским начальникам и проверяющим на регулярных подведениях итогов и всяких периодических сборах приходилось это отмечать, ставить в пример и рекомендовать к внедрению в родственных структурах его отдельные, наиболее эффективные решения.
   В подчиненных частях циркулировали всякие реальные и нереальные, порой анекдотичные "истории" из жизни и служебной деятельности Августа. Однако все подчиненные офицеры знали, что любая их инициатива (даже на первый взгляд нереальная) будет внимательно изучена начальником и, если окажется перспективной, будет поддержана.
   Август обладал энциклопедической памятью и философским складом ума и порой поражал подчиненных прогнозами и заключениями по вопросам и событиям, весьма далеким от его непосредственной "юрисдикции". Из большого количества задач, событий и фактов он поразительно быстро выделял главное и подчинял этому главному свою деятельность и действия подчиненных.
   События в Афганистане, далекой восточной стране, не были в центре внимания в мощной машине этого военного округа и его Воздушной Армии. Все устремления, стратегия и планы по предназначению округа были направлены на запад. Там был вероятный противник, его изучали, его готовились побеждать. Редкие разнарядки на спецкомандировки офицеров и прапорщиков на должности советников и специалистов в авиацию разных дружественных стран Азии и Африки не были чем - то исключительным. Но они были желанными для офицеров с материальной точки зрения, а потому направление, хоть и в жаркую страну с тяжелым климатом, считалось поощрением. В Афганистан до 1979 года никто из авиаторов ВА не летал и не ездил. Никто и не знал толком, что же там происходит.
   "Первой ласточкой" в Афганистан Август решил "поощрить" строптивого, но деятельного и инициативного Дмитрия, подполковника, заместителя командира авиационного полка связи. Кандидатуру утвердили и, получив в августе последние инструкции и напутствия от Августа, Дмитрий в сентябре 1979 г. уже был в Кабуле. До конца года от убывшего подполковника приходила скудная информация, в основном из писем жене. Информация от советника из Афганистана вызывала интерес, разве, что по бытовым вопросам.
   Ввод Ограниченного контингента советских войск в Афганистан подчиненные Августа восприняли спокойно - первые дни лично никого это не коснулось. Но пружина необъявленной войны начала постепенно раскручиваться и ее воздействие становилось ощутимо и в этом (можно сказать тыловом) округе. В Афганистан полетели люди, пошла техника, затем и сам командующий ПрибВО генерал армии Майоров А.М., добившись для пользы дела для себя статуса заместителя Главнокомандующего Сухопутными войсками, убыл в Афганистан Главным военным советником.
   Пришлось и Августу спешно менять приоритеты в своей деятельности, чаще вспоминать отправленного в Афганистан Дмитрия, который к тому времени уже пережил "критические дни, мужские" и набрался собственного боевого опыта.
   В конце декабря 1989 г. смешанная авиаэскадрилья Воздушной Армии ПрибВО отправила на аэродром Кокайты на границе с Афганистаном самолет-ретранслятор АН-26 РТ с полным экипажем. Но такая задача не была новой, случалось и ранее, что самолет-ретранслятор часто привлекался на учения, проводимые в других округах на бескрайних просторах Союза. Но в январе 1980 года пришла и новая задача: подготовить три экипажа и технику: три авиационных командно-штабных машины (АКШМ) Р-975 к передаче в состав Ограниченного контингента в Афганистан, один экипаж из полка авиационной связи, а заодно и еще два таких же экипажа из других частей, подчиненных Августу.
   Получив задачу передать три АКШМ в состав Ограниченного контингента в Афганистан, Август приказал организовать подготовку личного состава экипажей и технику к реальным боевым действиям, предусмотрев все самые мелкие компоненты этого процесса. Он включился сам и выделил для подготовки самых добросовестных и ответственных офицеров. Его скрупулезность и дотошность порой, казалось, переходила все границы разумного.
   Личную ответственность за подготовку экипажей и техники Август возложил на Геннадия, майора, заместителя командира батальона авиаполка связи. Возлагая такую ответственную задачу, Август освободил офицера от исполнения его непосредственных и всех других обязанностей, оставив только обязанность исполнения супружеского долга, а также наделил его правами обращаться непосредственно к нему, Августу, в любое время, по любой проблеме, осложняющей процесс подготовки, и принимать решения в определенном, но очень узком, диапазоне. Главной обязанностью осталось только докладывать непосредственно ему, Августу, о ходе подготовки, возникающих проблемах.
   Геннадий воспринял свалившиеся на него высокое доверие, ответственную задачу и широкие права в узком диапазоне, должным образом. Он приступил к выполнению задачи с полной отдачей, "не жалея живота своего" и врученных ему экипажей. Родной, полковой АКШМ особых забот не доставлял - он всегда содержался в образцовом состоянии. Машину и экипаж, выделенные отдельным батальоном связи истребительной дивизии нужно было подготовить к действиям в боевых условиях.
   А вот АКШМ, выделенный центром боевого управления (ЦБУ) армейской авиации, крови Геннадию попортил по полной программе. Сам по себе АКШМ интенсивно использовался в армейской авиации в многочисленных полковых, дивизионных и прочих учениях частей общевойсковой армии, к которой был придан ЦБУ армейской авиации. И экипаж и его непосредственные и прямые начальники cостояли в штате общевойсковой армии, территориально размещались обособленно от других частей воздушной армии и это придавало им чувство относительной независимости от авиационного командования.
   Уже внешний вид прибывшего из ЦБУ бронетранспортера насторожил Геннадия. Облачившись в технический комбинезон, Геннадий влез внутрь АКШМ. Состояние внутреннего оборудования соответствовало внешнему облику и было далеко от того состояния, которое обрисовал в своей задаче начальник войск связи ВА. Геннадий добросовестно обследовал каждый агрегат и долго перечислял под запись прибывшим сдавать АКШМ офицерам все, что нужно было доукомплектовать, отремонтировать, заменить или привести в порядок. Сдающие восприняли все это как мелочные придирки и вызвали своего старшего начальника. Реакция их начальника не многим отличалась от реакции его подопечных. Их начальник до ЦБУ служил в полку связи и был прямым начальником Геннадия. Сейчас он был старше Геннадия и по должности, и по званию. Предвидя дальнейший ход событий, Геннадий, не мудрствуя лукаво, предложил пригласить начальника войск связи, для разрешения ситуации. Предложение пригласить Августа возымело эффект волшебной палочки.
   Прибывшие вместе со своим начальником, осознав неудачу первой попытки сбагрить на войну свою потрепанную машину, загрузились в бронетранспортер и убыли готовить АКШМ, устранять недостатки. Довести до кондиции АКШМ удалось только после нескольких очередных попыток вышеизложенной процедуры и существенного ремонта аппаратуры в радиомастерской ВА.
   АКШМ, смонтированная на базе бронетранспортера БТР-60пб, укомплектовывались аппаратурой засекречивания (ЗАС), которая не должна была попасть к противнику ни при каких условиях. По поручению Августа начальник артвооружения и боепитания авиаполка связи лично оборудовал на территории части (и это в густо населенном районе города!) макет аппаратуры засекречивания, смонтировал настоящее взрывное устройство, способное уничтожить реальный комплект ЗАС и обучил экипажи АКШМ, как уничтожать аппаратуру в условиях угрозы ее захвата. Реальный взрыв, рассчитанного начартом необходимого количества взрывчатки, разнес на мелкие куски учебный комплект ЗАС. Несколько этих кусков металла на излете "удачно упали" на ближайшей трамвайной остановке, к счастью, никого не поразив.... Но в последующем оказалось, что только эти три экипажа АКШМ, подготовленных под опекою Августа (из десяти прибывших в Кабул в феврале 1980 года из других ВА) реально видели, знали и умели, как уничтожать ЗАС в случае реальной угрозы захвата противником.
   Так же, "без дураков", готовились экипажи и по всем другим нюансам будущей их деятельности в условиях реальной войны.
   Кабульские командиры быстро определили степень готовности прибывших прибалтийских экипажей АКШМ к реальной работе и уже к концу первого месяца в интересах дела "разбавили" экипажи, оставив в прибалтийских АКШМ только по одному "родному" члену экипажа. Остальные ушли на усиление других экипажей.
   В Кабуле Дмитрий издали опознал АКШМ родного полка и надеялся пообщаться с членами экипажа - своими, еще недавно его подчиненными солдатами и сержантами. Но в этом экипаже остался только один "родной" механик-водитель. В полку его обучили так, что он был готов заменить любого члена экипажа. Он реально совмещал обязанности механика-водителя с обязанностью командира экипажа при живом, вновь назначенном, но неподготовленном штатном командире.
   Непосредственно перед отправкой экипажей и техники Август поставил лично Геннадию новую боевую задачу по доставке трех АКШМ на аэродром Кокайты в распоряжение начальника Войск связи и РТО Воздушной Армии Туркестанского военного округа полковника Чилингаряна. Август закончил краткий, но всесторонний инструктаж предупреждением о том, что "там, на месте" найдутся многочисленные военные начальники в высоких чинах и рангах, которые пожелают подчинить себе прибывшую технику и личный состав. И на этот случай он приказал Геннадию не сдаваться никому, кроме полковника Чилингаряна, не пасовать ни перед какими бы то ни было звездами на погонах.
   2 февраля 1980 года все три экипажа АКШМ были загружены в Риге в самолет АН-22, который и вылетел в Кокайты. Однако вскоре самолет приземлился в Твери на аэродроме Мигалово. Экипаж в полете "обнаружил" поломку колеса шасси и запросил посадку для замены колеса на аэродроме постоянного базирования, через который проходила трасса полета. Экипаж понять было можно: целый месяц летали без отдыха по всему необъятному Советскому Союзу. Пролететь над родным домом без посадки они не могли.
   Командир авиаполка встретил экипаж редким набором "эпитетов", понятных только военному авиатору, но разрядившись "вошел в положение" и даже разрешил на сутки "переждать" непогоду на трассе.
   В Кокайты прилетели в ночь на 4 февраля. Аэродром был забит летательными аппаратами разных типов и модификаций, принадлежащих различным авиационным частям и ведомствам. Полоса была загружена предельно. Непрерывно кто-то садился или взлетал. Все пригодные для стоянки места были забиты различными автомобилями, загруженными самыми неожиданными грузами, но почти в каждой второй-третьей машине, вместе с другими грузами выделялись дрова.
   Выгрузившись из Ан-22, Геннадий пошел искать кого - либо, кто мог бы помочь уточнить дальнейшую задачу. В предутренних сумерках "наткнулся" на АН-26 РТ рижской смешанной авиаэскадрильи. Под самолетом из - под кучи брезентовых чехлов выбирался техник самолета Савин. Геннадий обрадовался ему, как родному.
   Савин поведал, что они здесь уже пятую неделю. Ежедневно летают в Афганистан на многочасовую ретрансляцию. Измотались страшно. Экипаж спит в какой-то казарме. Его оставили сторожить самолет. Малость совместил караульную службу со сном: невмоготу - три недели практически без нормального сна.
   Пока они беседовали, из остановившегося поблизости самолета ИЛ-76 выгрузились три "Рафика": приводная радиостанция, радиопеленгатор и глиссада. Сопровождали технику офицер и два прапорщика - грузина. Прапора не по сезону были одеты в плащи и не по задаче в брюки навыпуск. Выглядели пижонами на фоне происходящего на аэродроме и по февральской непогоде. Всех их из Закавказского военного округа из Тбилиси тоже направили в распоряжение полковника Чилингаряна.
   Один из щеголеватых закавказских прапоров, увидев беседующих, спросил у них, где можно найти кафе или что-то подобное, чтобы что-нибудь попить и хорошо перекусить. Измотанный, но не утративший чувство юмора Савин направил грузина к стоящему невдалеке АН-12, вокруг которого собралось около десятка разноцветных Газ-52 и небольшая группа гражданских лиц: "Иди туда - там, наверное, все есть".
  Грузин ушел в указанном направлении, но через несколько минут вернулся осунувшийся и потрясенный.
  - Ты сам там был?
  - Да нет, еще не был.
  - Ну, так и не ходи. Там прямо на полу АН-12 лежит много трупов. Все военные. А гражданские - это их родственники. Приехали опознавать и забирать своих, мобилизованных для афганской войны из этих мест.
   В ту пору "черный тюльпан" еще только отрабатывал методику своей скорбной работы. Через короткий промежуток времени этот "конвейер смерти" заработал четко и слаженно. Ил-76 или АН-12 привозил погибших в цинковых гробах, заколоченных в ящики из необструганных досок, в Ташкент, откуда целая эскадрилья АН-12 развозила "груз 200" по всему необъятному Советскому Союзу. Обратно в Кабул самолеты увозили очередную порцию цинковых гробов и доски для их обивки.
   Наступившим утром неожиданно и радостно в этом гигантском "муравейнике" Геннадий встретил Александра, своего училищного однокашника. Александр тоже был майором и служил в Кокайты заместителем командира отдельного батальона связи и Радиотехнического обеспечения (ОБС РТО). Однокашник быстро организовал звонок к полковнику Чилингаряну. Но радость от удачного начала оказалась преждевременной: в отделе связи оказался только начальник пункта управления связью (ПУС), который ничего по задаче, прибывшего из Риги с тремя АКШМ Геннадия не знал.
   До выяснения дальнейшей задачи Александр и Геннадий накормили личный состав и разместили его на отдых, обеспечили надлежащее хранение ЗАС, документации, оружия и боеприпасов и самих бронетранспортеров.
   К исходу дня Александр передал Геннадию распоряжение полковника Чилингаряна перебазироваться своим ходом в Термез, где передать личный состав и технику его представителю для следования в составе сводной колонны через понтонную переправу через Амударью и дальше - до Кабула.
   Пока готовили технику и людей к длительному маршу до Кабула наступила ночь. В наступившей темноте и поднявшейся сильной метели колонна из трех АКШМ, начиненных ЗАС, двинулась на Термез.
   Около двух часов ночи эту короткую колонну обстреляли из пулемета. Трассирующие пули прошли выше и впереди башен бронетранспортеров. Только по прибытии в Термез, Геннадий узнал, что по трассе, на территории родного Узбекистана разбойничают дезертиры из местных "партизан", призванных на укомплектование разворачиваемых по штатам военного времени для ввода в Афганистан частей и соединений. Это они нападают на одиночные машины и короткие колонны с целью грабежа. На их короткую колонну не напали, видимо, убоявшись грозного вида БТРов.
   Все улицы и площади Термеза, подходы к городу, и выходы из него были забиты самой разнообразной техникой различного назначения и подчиненности. По мере приближения к переправе через пограничную реку плотность техники и личного состава возрастала, а надежда найти представителя полковника Чилингаряна, чтобы передать ему прибывшие экипажи быстро таяла.
   Обнаружив у себя на виду, на своей подконтрольной территории прибывшую почти новенькую бронетехнику (3 БТР-60пб) со свежими экипажами, несколько полковников и один очень тучный генерал (все с общевойсковыми эмблемами) поочередно пытались заполучить все это добро себе. При этом никто из них не представился и не посчитал нужным ответить Геннадию на вопросы, кто они такие и по какому праву требуют отдать им технику и людей. По внешнему виду полковников и генерала без труда можно было определить, что они уже не первую неделю распоряжаются на этом бойком месте и что Геннадий с его экипажами и техникой далеко не первый сегодня на подконтрольной им территории. За короткое время их "переговоров", к распорядителям переправы подходили не менее десятка офицеров и прапорщиков, что-то им докладывали или испрашивали на что-то их разрешение. Все без исключения, распорядители грозили майору всяким карами, сроками за неподчинение и объяснялись, большей частью, "командирским" языком, обильно сдабривая его матерным. Но майор хорошо запомнил напутствие Августа - ничего, никому, кроме Чилингаряна.
   Многократная "обкатка" на различных учениях и маневрах в подобных, но, конечно, менее драматичных ситуациях, не прошли даром, К середине дня Геннадий все-таки нашел авиационный пункт управления и дозвонился до Москвы, до дежурного ПУС ВВС страны, который уточнил ему дальнейшую задачу. Предстояло вернуться на аэродром Кокайты и загрузить АКШМ-ы в самолет ИЛ-76 для отправки в Кабул.
   В Кокайты вернулись к исходу дня, нашли нужный ИЛ-76, который оказался к тому времени, частично загруженным другим грузами. В самолет удалось загрузить только два АКШМ. С третьим бронетранспортером майору пришлось ждать очередной оказии еще сутки.
   Добираться обратно через переполненный, по существу прифронтовой город Ташкент до глубоко тылового Рижского гарнизона с личным оружием и опечатанным дипломатом с секретными документами было и напряженно, и тревожно. Не доставало майору только клетки с парой волнистых попугайчиков и дыни (которая побольше). Провожая Геннадия на выполнение ответственной задачи и вручив ему документы полного расчета (денежный и вещевой аттестаты и т.п.) на случай невозврата - вылетал ведь в прифронтовой Кокайты, по существу на войну, начальники не постеснялись попросить его, на обратном пути захватить пару волнистых попугайчиков и большую дыню в оплетке.
   Вырубаясь в полусонную дрему, сидя на грязном полу Ташкентского аэропорта на опечатанном и надёжно пристроенным к руке дипломате, в окружении группы, живописно одетых, но давно немытых цыган, Геннадий пытался представить себя еще и с клеткой с волнистыми попугайчиками и большой оплетенной дыней.
   Сказалась бессонная неделя с многочисленными стрессами - он почти вырубился и не услышал долгожданного объявления о начале посадки на самолет до Москвы (задержка рейса ИЛ-72 до Москвы составила почти 8 часов). И если бы его не вернул к реальности, после третьего объявления, сердобольный сосед-цыган, пришлось бы Геннадию вторично штурмовать приемную аэропортовского военного коменданта, осажденную разъяренными и вооруженными, на него похожими ...
   По прибытию в Ригу (только через двое суток: сначала до Москвы, а из нее уже поездом) Геннадий свою официальную часть доклада сделал очень краткой, т.к. об успешном выполнении задания Августу и командиру полка было уже известно от вышестоящего командования из Москвы. Попугайчики и дыня были "забыты". Не официальная часть доклада была продолжительной и оказалась полезной для организации подобных командировок, вплоть до вывода войск из Афганистана.
   Август слушая доклад майора, ничему не удивлялся, вопросов не задавал, лишь коротко поправлял те моменты, где майор действовал, по его мнению, недостаточно решительно или настойчиво.
   К концу доклада у майора сложилось впечатление, что его большой начальник незримо присутствовал при нем во всей его "одиссее" и мог вытянуть его из любой передряги, какая бы с ним не случилась...
   По проторенному "шелковому пути", но уже с меньшими приключениями рижский авиаполк связи много раз посылал в Афганистан и экипажи с техникой, офицеров и прапорщиков без техники, а также солдат и сержантов в составе сводных команд.
  
   Справка: Авиационная командно-штабная машина АКШМ Р-975 предназначена для обеспечения радиосвязи в диапазонах коротких и ультракоротких волн между наземными пунктами управления и с самолетами в воздухе в открытом режиме и с использованием специальной аппаратуры засекречивания аппаратуры (ЗАС). АКШМ смонтирована на базе бронетранспортера БТР-60пб. Экипаж машины - четыре человека
   В комплект входят: КВ радиостанция Р-847Т-ЭО, МВ-ДМВ радиостанция Р-832М, МВ радиостанция Р-802М, переносная МВ радиостанция Р-809М2, переносная ДМВ радиостанция Р-859, радиоприемник Р-873, радиостанция Р-123МТ (из оборудования бронетранспортера), устройство вызова Р-012М, аппаратура ЗАС, комплект коммутационной аппаратуры, комплект антенно-мачтовых устройств и система электропитания..
   Управление радиостанциями в радиотелефонном режиме может осуществляться с двух рабочих мест радистов-операторов, двух рабочих мест командира, одного рабочего места офицера и с двух телефонных аппаратов ТА-57, подключенных к АКШМ с помощью двух проводных линий длиной до 500 м каждая.
   Работа через аппаратуру ЗАС производится с одного рабочего места радиста-оператора, двух рабочих мест командира и с одного телефонного аппарата ТА-57.
  Обеспечивается циркулярная и избирательная передача и прием сигналов вызова с помощью устройства Р-012М.
   В авиации Ограниченного контингента ( 40 ОА) авиационные командно-штабные машины Р-975 успешно применялись для управления боевыми действиями авиации и Сухопутных войск, так как имели средства для связи не только с летательными аппаратами и с авиационными пунктами управления, но и с пунктами управления частей и соединений Сухопутных войск и общевойсковыми командирами на поле боя. Применение самолетов-ретрансляторов АН-26 РТ значительно расширяло возможности АКШМ.
  
Оценка: 7.00*4  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2018