ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Абрамов Вячеслав Игоревич
Лёд тронулся

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 7.19*6  Ваша оценка:
   Иногда движение вперед является результатом пинка сзади.
   19.06.80 г.
   Вчера утром на разводе командир объявил, что выходим из завода двадцатого, я и пошёл давать жене телеграмму, чтобы не писала на адрес в Росляково. Через полдня выход отложили на 24 июня. И отчего-то думается, что двадцать четвёртого тоже никуда не уйдём.
   Погода установилась жаркая. В сопках сейчас красота и благодать, мох стал пушистым, лезет зелёная сочная травка, зацвели разные цветочки. Благоухания в тундре особые, ни с чем не сравнимые. Я уже дважды совершал марш-броски по ближайшим сопкам. Первый раз "сдох" уже через 15 минут, второй раз результат тоже был не лучше. Надо потренироваться, пока есть возможность.
   Получил письмо от своих девчонок и обведённую карандашом на листе бумаги ножку дочки. По ней представить, какая Катюшка стала, у меня не получилось, а фотографии у них опять почему-то не получились. Надо Татьяне написать, чтобы шли к фотографу, а учиться снимать будет потом.
   Затосковал и про себя заскулил, потому что надежд на отпуск остаётся всё меньше и меньше. Если через неделю не встанем в док на осмотр, то всё, пролетаю, потому что 15 июля "Гаджиев" по флотскому плану уже должен сдавать задачи на выходе в море. Ну и какое может быть настроение от всего этого? Понятно, что поганое.
   Сегодня собирался двинуть в Росту списывать мотопомпу, а замполит в нагрузку поручил потом проехать до Мурманска и взять билеты на ансамбль лилипутов, для организации культпохода для матросов. На прошлой неделе он грозился свозить отличников боевой и политической подготовки на чехословацкое автородео, но поздновато чухнулся, все билеты были проданы заранее. И с лилипутами процесс пошёл в том же направлении, - старпом снял с дежурства по кораблю Гену-минёра, кроме меня поставить на дежурство было некого, ну и, само собой, в Мурманск никто не поехал. Это нарушило не только мои планы спихнуть в утиль мотопомпу, но и ещё раз заехать на ПБ-32 к однокашнику Саше Г. Через несколько дней они уйдут морячить.
   21.06.80 г.
   Бычок ушёл в загул, говорит, что без моря его душа страждет. Утром откуда-то появляется весь опухший, мелькнёт пару раз рабочим днём, а после ужина исчезает. Мне же за него приходится сидеть на борту. Из-за него получил выговор от кэпа. Тот тоже перешёл на систематическое употребление огненной воды, особенно к концу дня. Думая, что никто не заметит, я дёрнул развлечься в Североморск. Намереваясь возвращаться оттуда автобусом, наткнулся на остановке на толпу, которая не вошла бы и в два автобуса. Там же стоял и мой тёзка-моторист, а погода была чуднейшая и такие ароматы веяли из тундры, что мы решили идти пешком. Всего-то километров пятнадцать. Прошли почти полдороги, как подул лёгкий ласковый ветерок. Но с каждой минутой он стал неумолимо терять свою ласковость и становился всё злее и холоднее. Через полчаса мы уже задубели в рубашечках с коротким рукавом, пришлось бежать, чтобы согреться. Я был в новых кроссовках и, само собой, натёр ногу. Разулся и бежал босиком, асфальт ещё был тёплый и даже грел ноги. На корабль мы завалились уже среди ночи, а моей души уже взыскивают: командир то ли ещё не допил, то ли уже протрезвел и узрел по кренометру, имеющемуся у него в каюте, наличие крена. На это обстоятельство у него наличествует безусловный рефлекс: надо дрюкнуть ответственного по БЧ-5. И, - ужас! Аллес капут! - на борту нет механика! Конечно, кэп прав в том, что на корабле на случай аварийной ситуации должен быть механический офицер, и мне ссылаться на "бычковский беспредел" - бесполезно. Но по своей дурной привычке я "полез в бутылку". Заявил, что на нашем корабле лучше всех живётся алкашам и самая уважительная причина отсутствия на службе - очередной запой. И намекнул, что даже руководящие товарищи не являются примером добросовестного и трезвого исполнения служебных обязанностей, а рыба, как известно, гниёт с головы. Терять мне уже нечего, всё равно в отпуск уже не отпустят.
   23.06.80 г.
   Жара повлекла небывалое размножение в тундре комаров. Если нет ветра, то только солнце присядет за сопки, начинается нашествие. Стоять, не махая руками, невозможно, в ушах - сплошной нервирующий комариный звон. Построения на вечернюю поверку, увиденные сторонним наблюдателем, вызовут большое удивление: военные странно дёргаются, машут руками, бьют себя по шее. Такие бесчинства этих зловредных насекомых я ранее испытывал только на приволжских болотах, да ещё в лесу возле уральских озёр. В каюте на иллюминатор налепил марлю, но эти твари проникают внутрь корабля даже через вентиляцию. Подпрыгивать со сна и бить комаров по каюте - замечательное ночное развлечение.
   В прошедшее воскресенье выходил из каюты только пожрать, по всем остальным делам объявил полный бойкот, закрывшись в каюте. Потом устроил большую стирку, часа два не вылазил из душа, перестирал абсолютно всё, что стирается и развесил в котельном отделении. Так умаялся, что во время прокрутки в кают-компании фильма "Версия полковника Зорина" заснул и пробудился только тогда, когда экран потух и включили свет.
   24.06.80 г.
   Кэп объявил, что нынче выходим из завода и двигаем в Росту. Сутки-двое постоим на рейде, будем ждать докования. Стали готовиться к переходу, а через два часа - отбой, всё в исходное, остаёмся на месте. Если бы иностранную разведку интересовали данные о плавбазе "Гаджиев", то там кто-нибудь уже бы свихнулся от такой "непредсказуемости". А мы - ничего, уже привыкли.
   Мне пришлось двигать в Росту на автобусе, узнавать о судьбе углекислотный баллонов, ожидающих зарядки. Как и следовало ожидать, баллоны оставались пустыми в длинной и тоже непредсказуемой череде внеочередных заявок. Надеялся, что ещё застану там ПБ-32 с Сашком - однокашником, но у них организация службы оказалась посерьёзнее нашей: сказали, что 24 - го уходят, и в этот день ушли.
   После ужина поехал с моряками уже в Североморск проведать в госпитале болезных. Один парнишка лежал в самом госпитале, а другой - в отделении, которое находится в другом конце города. Вернулись на корабль уже ближе к полуночи, накатался на автобусах до тошноты. И на корабле сейчас тоже полная тошниловка: док со своим санинструктором распоясался, всё полили дихлофосом, да ещё палили дымовые шашки, чтобы отравить, значит, тараканов. Тараканам - хоть бы что, расползлись по трюмам, а остальной экипаж ходит очумевший. Более успешно несколько дней тому назад они травили крыс, о чём свидетельствует ещё более непотребная вонища от окочурившихся где-то за обшивкой "ларисок".
   26.06.80 г.
   Каждый день мотаюсь по командировкам, проталкиваю заявки на ЗИП и акты на списание всякого утиля, который ещё числится за кораблём. Раньше этими вопросами занимался бычок лично, но как только просёк, что у подчинённого это неплохо получается, ненавязчиво делегировал мне полномочия. Я и не возражал, так как на пароходе обстановочка накаляется, вздрюченный начальством кэп рвёт и мечет, старпом тоже норовит вцепиться любому, кто не спрятался, в ляжку. Так что в командировках спокойнее.
   Но любимый личный состав и не менее любимая матчасть с моим спокойствием не считаются. Вчера кочегары засолили тёплый ящик. Не передохнув после дневных забегов, гонял их до двух ночи, пока не опреснили питательную воду.
   28.06.80 г.
   Для поправки нервной системы бегаю и пинаю боксёрскую грушу. Несколько дней подряд вставал в шесть утра и нёсся вокруг посёлка. Вчера меня увидел вылезший спозаранку командир и сразу же встрепенулся: это почему? Это откудова? Я ему говорю: спортом занимаюсь. Он, предвкушая развитие сего "прихвата", очень ехидно язвит, что от такого спорта яйца мозолистыми становятся. Но тут появляется дежурящий по кораблю замполит БЧ-5 и свидетельствует, что я час тому назад с корабля сошёл и на бабу залезть не успел бы никак, да и бабы ещё спят. Я после этого боксёрскую грушу отдолбил от души, остановился только от боли в костяшках кулаков.
   По плану завтра мы, в который раз, должны уходить на докование. Уже за день три раза были учения и тренировки. Сразу же после ремонта будем сдавать задачи по боевой подготовке, а если не сдадим, то кэп в первую очередь за это ответит. Вот он и взбодрился на службу.
   01.07.80 г. г. Мурманск-17 (п. Роста)
   Хоть и сижу я сейчас в своей каюте на "Гаджиеве", но корабль не на плаву, а... на суше. Стоим в сухом доке.
   В воскресенье, 29 июня, несколько раз готовились уходить из Росляково и, где-то на третий или четвертый раз, на удивление всем, действительно ушли. В док становились ночью, это было очень долго и нудно. Я сидел в ПЭЖе, обеспечивал живучесть-непотопляемость, изо всех сил борясь со сном. Чтобы не "откинуться", каждые 15-20 минут выходил проветриваться на палубу. А как в док встали, началась другая морока: подсоединяться к пожарной магистрали, подводить охлаждение на котёл и рефмашину, подачу пресной воды. В койку упал около 6 утра, а с полудня поднялась беготня с оформлением документов, заполнением журналов, проведением с личным составом занятий по правилам поведения в доке. Потом оказалось, что охлаждение на рефрижераторную машину не идёт. Подвели ещё один шланг с дока, увеличили давление, по участкам разбирали и продували систему, - вода не идёт, хоть обосрись. В холодильниках уже плюсовая температура, а в них мяса и рыбы около тонны. Причину нашли, как и положено, на самом конце последнего участка: сорвало тарелку обратно-запорного клапана. Спать опять пошёл только в 5 утра.
   На СРЗ-35 ну очень суровый пропускной режим, пропуска нам всё не выписывают уже второй день, а без пропуска даже на территорию завода сходить очень проблемно. На этом заводе я проходил практику после четвёртого курса, тогда ходили легенды про здешних вохрушек, которые матросов-самоходчиков "снимают" с забора одним выстрелом из своего карабина, как из снайперской винтовки. Эти немеркнущие легенды я довёл до своих моряков с предложением тем, кто не верит, проверить самим. После чего образно описал им сохранившиеся на заборе в местах былых трагедий засохшие пятна крови и истлевшие лоскуты шинелей и суконных матросских брюк на колючей проволоке, которые специально не убирают, оставляя в назидание новым поколениям.
   Пребывание в доке всегда связано с большими неудобствами в быту. Все туалеты и душевые закрыты и опечатаны. Личный состав справляет нужду и умывается в специальном заведении на берегу. Только в офицерские каюты утром и вечером можно давать воду для умывания, а на камбуз - для приготовления пищи.
   Только сегодня вспомнил, что 29 июня был ровно год, как на меня надели офицерские погоны! А кажется, что уже прошло лет десять!
   03.07.80 г.
   Ажиотаж последних дней, связанный с доковым ремонтом, сегодня пошёл на спад. А весь вчерашний день мы со старшиной команды, как заведённые, обследовали днище, проверяли забортные отверстия, кингстоны, протекторную защиту. Когда всё закончили, мне хотелось встать на четвереньки и так ползти в каюту. Ночью во сне перед глазами маячили и шевелились куски лохматого днища, заслонки и клинкеты.
   Воспользовавшись обуявшей всех спячкой, я вставал с койки только на построения. Перед обедом сделал дежурный звонок в техупр насчет зарядки баллонов системы углекислотного пожаротушения, эта бодяга длится уже с 15 мая. Похоже, всё оставляют на последний день. Вспомнив про личный состав, который от наступившего безделья могло потянуть на приключения, послал его во главе с мичманами прочесать территорию завода, подобрать то, что плохо лежит. Хотел потом почитать "Науку и жизнь", но доктор уговорил пойти в местный кинотеатр на новый кинофильм "Викинги", на который мы с ним когда-то в Мурманске не смогли попасть. Надо сказать, восторга от этого фильма я не испытал, но проникся воинственным духом и по возвращении на корабль, в нарушение правил стоянки в доке, срезал печать с душевой и помылся.
   Завтра к вечеру мы должны всплывать из дока и уходить либо на погрузку на Перевалке, либо в Полярный.
   06.07.80 г. г. Полярный.
   Пишу обо всём по-порядку, начиная с вечера 3 июля. Тогда я шёл по коридору шкафута нос к носу столкнулся с уволившимся в мае бывшим рефмашинистом Углёвым. На территорию завода он проник через забор, в чём признался сразу. Ещё помнит, что, попавшись, со мной лучше - сразу всю правду. Теперь он работает пожарником, поэтому заборы ему не преграда. После увольнения он подался в траловый флот, оттуда - в милицию. В милиции тоже не понравилось, а в пожарниках занимается привычным делом, спит по 25 часов в сутки, как и во время службы. Рефмашина - агрегат надёжный, молотит без остановки месяцами.
   А припёрся он на корабль за своим добром - отрезком парусины, которую моряки сдирают с топливных фильтров. Эта парусина по структуре в точности как джинсовая ткань. Но одно дело перепрыгнуть через забор снаружи, другое дело - карабкаться на него изнутри завода, где всё просматривается и могут засечь вохрушки. Поэтому Уголёк сильно менжевался. Парень он хороший, ну я и взялся ему помочь. При помощи небольшой хитрости с переодеванием его удалось беспрепятственно вывести за проходную, но меня с этой парусиной тормознули. Забрали и парусину, и пропуск.
   А утром 4 июля меня вызывает командир и сообщает, что сегодня мы из дока идём в Полярный, а станция углекислотного пожаротушения не заряжена. Говорит, где хошь, но найди и привези заряженные баллоны, чтобы до обеда они были на борту. Помощник тут же заказал машину, я напечатал отношение на выезд-въезд, а пропуска-то у меня нет! Пошёл к начальнику охраны, а он упёрся, не выпускает. Тут на счастье возвращается из города наш замполит, я ему во всём каюсь и мы вдвоём начальника охраны уломали. Отдал и пропуск, и парусину.
   Можно было ехать, но оказалось, что заказанная машина почему-то куда-то ушла. Попрыгав у КПП, перехватил попутку, на которой доехал до Перевалки. Там углекислотной баржи не оказалось, её куда-то утянули. Обзвонил все инстанции в техупре - никто ничего толком не знает ни про баржу, ни про наши баллоны. Вернувшись на корабль, доложил кэпу, получил все полагающиеся эпитеты и пошёл в каюту вытянуть натруженные ноги.
   Процесс выхода из дока начался с небольшого ЧП, в носу стало топить гидроакустическую аппаратуру, рабочие постеснялись после ремонта набить сальники. Все ждали, пока их вызовут, устранят течь, и уже после часу ночи всплыли, благополучно вышли из дока, а под утро отшвартовались на Мохнатке. Так называется причал, разместившийся у подножия одноимённой сопки, к которому идут трубопроводы от находящегося наверху хранилища ГСМ. Здесь заправляются топливом и машинным маслом танкеры вспомогательного флота и корабли, уходящие далеко и надолго.
   Трюмным и поспать не удалось, в девять часов пришёл обеспечивающий заправку топливом, показал, откуда и что будут качать. Как только мы подсоединили шланги и начали принимать дизельное топливо, мазут и масло, на свет божий вылезли кэп со старпомом и по очереди стали пытать, когда мы это всё закончим. Оказывается, по плану флота мы уже должны были заправиться и уйти. Я прикинул и доложил, что зальёмся часов через восемь, а все вдруг скопом на меня налетели с матюками. Оказывается, механик их уже успел бодро заверить, что заправка займёт часа четыре. Вышло по-моему, и только к 18 часам мы убрали последние шланги. Меня за последние три часа довели до полной потери навыков цивильной словесности дурацкими вводными вроде той, чтобы для ускорения заправки моторным маслом... выкачивать его из береговых ёмкостей своими насосами. Все полученные матюки я щедро раздал в пространство, не скупясь.
   И стало особенно приятно и весело, когда мы, уже запустив машины и наполовину отдав швартовые, простояли около двух часов, ожидая "добро" на выход в залив.
   До Полярного дошлёпали быстро, на среднем ходу, но уже на входе в Екатерининскую гавань флотоводцы не вписались на скорости в узкий проход между боновыми заграждениями и стали крутиться для нового захода. Тут в дымовой трубе от выхлопных газов дизелей воспламенилась сажа, скопившаяся под кожухом. Сыграли аварийную тревогу, и я со своей кормовой аварийной партией героически тушили возгорание, заливая водой из пожарных шлангов. В трубе жар, дымища, солёная вода вперемешку с сажей летит во все стороны, разбрызгиваясь под большим напором. Уже когда "Гаджиев" швартовался бортом к "Видяеву", мы вылезли из трубы мокрые и заляпанные сажей с головы до ног.
   Окинул я взглядом гэ Полярный - тоска и мрак. И погода соответствует: с моря "на бреющем" прут тёмные тучи, в воздухе противная морось.
   Попил в кают-компании уже остывший чай, потом помылся и, по традиции перед сном, взял альбом с фотографиями. Долго-долго всматривался в родные и любимые глаза своей Танюшки... до того долго, что начало казаться, как будто она ожила и вот-вот мне что-нибудь скажет. Потом в полусне "глюки" продолжились и я чуть ли не наяву ощутил, как Танька, вся замёрзшая, лезет ко мне под одеяло, стучит зубами от холода и прижимается ко мне. Я, как всегда, просовываю правую руку ей под голову, которую она кладёт мне на плечо.
   Сегодня экипаж подняли в семь часов на голосование, "выбирали" депутата в Верховный Совет, так как бывший депутат недавно умер от инфаркта. Сейчас закончу писать и, вероятно, до обеда храпану. Чувствую, что мне сегодня сидеть на корабле, потому что "ночной птиц" (это прозвище я дал своему бычку по его фамилии - Филин), уже намыливается на сход, а в БЧ-5 из офицеров только я да он.
   У меня на берегу тоже назрели проблемы. Бывший сослуживец и приятель по прозвищу "Мартын", с добавкой "еврейский", полученной также по его фамилии Мартынкевич, уже передумал отдавать мне свою комнату в "крысятнике". Мартын в прошлом году крупно "влетел": поехал с финансистом за зарплатой для экипажа, само собой, будучи при оружии. Сразу им деньги не выдали, остались в Полярном ночевать. Мартына понесло к друзьям, выпили, не поделили бабу, Мартына начали метелить, ну он достал ствол и шмальнул. Никто не пострадал. Всех повязали, началось следствие и его списали на берег. Про этот случай потом уже вспоминали крылатыми стихами: "Мартынкевич стрельнул, стрельнул - промахнулся". Недавно его оправдали по суду, но всё равно увольняют, он ждёт, что вот-вот будет приказ. Ходит на всех обиженный.
   Парнишка он хитрожопый, вероятно, успел уже с кем-то договориться насчёт обещанной мне комнаты на более выгодных условиях. Я договорился со Санькой Смирновым, что пока перенесу вещи к нему на хату. Забегал к нему на часик, перебазарили о новостях. Когда возвращался на пароход, бычок уже сторожил меня у трапа, чтобы унести ноги.
   08.07.80 г.
   В нынешний день дежурю по кораблю, уже скоро смена, но отдыха не предвидится. Со вчерашнего дня начался служебный ажиотаж в лучших традициях военно-морского дурдома. То, что никто не делал около года, теперь нужно сделать за несколько дней. Рабочий день длится от подъёма до отбоя, авральные приборки. Даже на дежурстве пришлось, высунув язык, носиться с заявками, планами и журналами. Завтра будет проверка корабля штабом бригады, потом сдача задач, начиная с первой - "приготовление корабля к бою и походу". Если не сдадим - вздрючка, устранение замечаний, новая проверка. Сдадим - ещё одна проверка, уже по второй задаче под названием "одиночное плавание корабля", с выходом в море.
   В анекдоте про то, как флотский офицер попадает в ад, даётся наглядный образ происходящего. Так вот, оказавшийся в предбаннике чистилища офицер интересуется у чёрта, какая система организации действует в его заведовании. Чёрт мнётся: "Ну... так прямо не скажешь...", то ёсть информация только для служебного пользования. Тогда военмор предлагает ему пропустить по стопочке прихваченного на всякий случай шила. После первой рогатый сообщает, что в аду имеется Управление Вооруженных сил, состоящее из трёх отделов: Советской армии, Военно-воздушных сил и Военно-морского флота. И на вопрос, что там и как, опять "ну... так прямо не скажешь..." После второй чёрт докладывает, что в отделе СА всё очень просто: каждый день забивают в жопу гвоздь - и на строевые занятия. После третьей соглашается рассказать об отделе ВВС, в котором гвозди в жопу загоняют по желанию: или по одному в день, или по два через день, и так далее, только не более семи гвоздей (иначе не взлететь), но еженедельно. А после четвертой захмелевший служитель преисподней жалуется, что в работе отдела ВМФ он сам разобраться не может и часто там ломает ногу: то гвозди не завозут, то молоток утопят, то очередной спущенный флотский товарищ забивальщика споит. Но зато в конце учебного года - забьют все гвозди сразу, а с таким грузом - сразу ко дну, и в этом - спасение от мук.
   10.07.80 г.
   Вчера получил кучу писем, два от жёнушки, с фотографиями дочки. Теперь, как только захожу в каюту, достаю их и не могу насмотреться. На одном из снимков у неё изумлённое личико с широко открытыми от удивления глазами. Так и хочется её чмокнуть в пухленькую щёчку и прижать к себе! Родители пишут, что уже взяли билеты и едут к внучке.
   А на нашем пароходе чем дальше, тем радостнее становится. Кто свистит, кто пляшет, но больше в мате упражняются. Устраняя одни замечания, получаем новые. Удовлетворили бригадное начальство, тут же на нас залез штаб эскадры. Скорее бы начались выходы в море, там спокойнее.
   У меня уже начинаются "завихрения". Ночью приснилось, что Татьяна ждёт меня в нашей комнатке на улице Видяева, стоит только туда пойти, и я её увижу. И так это в очумевшем мозгу отпечаталось, что после пробуждения пришлось несколько раз себя мысленно отрезвлять, ибо неимоверно тянуло туда отправиться.
   12.07.80 г.
   Этой ночью всё же сходил до комнаты, конечно, не жену искать, а забрать электроплитку и турку, чтобы в каюте варить кофе. Кормить стали как-то хреново, щи да каша с курами, называемая "братская могила", потому что откопать в ней можно только куриные кости.
   Сегодня вдруг стало так тихо и спокойно, что я растерялся. Вроде бы надо куда-то бежать, а... не надо. Подчинённые все на погрузочно-разгрузочных работах. Баржи с грузами подходят к борту одна за другой, сначала доставили злополучные баллоны с углекислотой для станции пожаротушения, потом бочки со смазками, затем пошли продукты. Запасы берём на полгода, и не только для себя, но и для подводной лодки, которая будет ремонтироваться в Югославии вместе с нами. Как закончат с продуктами, подойдёт танкер с дизтопливом, - это уже мне будет забота.
   Сегодня у моей миленькой женульки день рождения. Весь остаток дня постараюсь хотя бы мысленно быть с ней вместе. Выставил на стол мои самые любимые фотографии. На одной - Таня в скверике на проспекте Стачек, вторая - наш послесвадебный снимок на набережной Невы. И прибавилась к ним последняя фотография дочурки.
   13.07.80 г.
   Вчера вечером почтальон притащил письмо от Тани, отправленное 9 июля, пришло оно с небывалой скоростью - меньше трёх дней! Письмо меня вывело из строя: жёнушка пишет, что хочет приехать ко мне на недельку. Я как представил нашу встречу, так душонка вылетела из каюты, догнал её в коридоре. Пометавшись по коридору взад-вперёд, немного опомнился, сопоставил желаемое с действительностью и сам наложил резолюцию: "Облом". В Югославию мы должны уходить уже 30 июля. Через пару дней начнутся выходы в море, будет минимум два выхода по 2-3 суток. Может получиться так, что встретить я Татьяну не смогу, а без меня её в Полярный не пустят, местной прописки ещё нет, нужно оформлять разрешение и как-то, через кого-то, ей передавать. Билеты на самолёт она ещё не брала и вряд ли возьмёт. Лететь из Челябинска через Москву и Ленинград и пытаться не стоит, там как раз начнуться Олимпийские игры. Через Горький или Киров мы ни разу не летали, рейсы туда - по 2-3 в неделю, попадёт ли прилёт-вылет на один день, неизвестно. Если поездом, то это минимум пять суток с пересадкой. Дочурке всего-то семь месяцев, разве можно будет её так надолго оставить? Ну, мои родители туда приедут, все дедушки-бабушки вместе соберутся, но как совсем маленький человечек это перенесёт? И потом, встречаться будет очень радостно, а вот при расставании... Я это уже пережил два раза. Первый - когда перед уходом в ремонт в Росляково отправлял Таню к её родителям на седьмом месяце беременности, второй - когда возвращался из отпуска. По нескольку дней был как неживой, ничего вокруг не воспринимал и ничего, кроме тоски и боли, не ощущал.
   Резолюцию-то я вынес, но так мне стало от этого паршиво - не передать словами. Чтобы хоть как-то разрядиться, вылетел на верхнюю палубу, снял с одного своего матросика робу и перетащил мешков двадцать с мукой, пока руки-ноги от нагрузки не затряслись. Потом, с желанием отвлечься, вместе с доком пошёл в кино на последний сеанс, крутили французский фильм "Маленькая красивая деревня". В кинотеатре "Север" с нами было человек десять. Полярный сейчас словно вымер, всё основное население подалось кто в отпуска, кто просто погреться в южные края, пожрать витаминов.
   Сегодня воскресенье, но кэп объявил большую приборку до обеда, а после - строевой смотр. Все надеются, может ещё какие-нибудь грузы подтянут, уж лучше разгрузка-погрузка, чем вся эта приборочно-строевая мутота. Корабль сейчас и так - как игрушечка: весь вымыли, отшкрябали и покрасили, спрятав под свежей краской нелицеприятные проблемы. Ох, чувствую, вылезут все наши огрехи во время плавания к берегам лазурных морей! Осталось только одно желание - скорее бы эти дни проходили, так уже достала эта бестолковая кутерьма, ведь всё - одна показуха.
   15.07.80 г.
   Готовимся к проверке штабом флота. На корабль уже погрузилась толпа солидных дядек с большими звёздами. Начнут с документации, потом будет смотр боевых постов и помещений.
   Прошедшие дни промотался, специально загружая себя работой. Столько дел наворотил, сколько в обычном режиме не сделал бы и за неделю. Ещё раз весь корабль пролез, проверил все свои полные неожиданностей владения, все бирки и инструкции, маркировку арматуры, всё аварийно-спасательное имущество. Параллельно пинал своих и чужих бездельников, чтобы устраняли "ляпы", переделывал журналы с идиотскими записями своих заслужившихся коллег, перепечатывал самые тупые инструкции. Пытался хоть как-то "пробить" поступивших с молодым пополнением дебилов, от которых мой старшина уже "стучится об переборку", а годки рвутся опробовать неуставные методы обучения и воспитания. Объясняешь такому подробно два-три раза, что и как делать, показываешь, потом просишь повторить - делает всё наоборот. А один уникум, натуральная сомнамбула, может спать на ходу, натыкаясь на преграды. Сидеть вообще не может, тут же засыпает и валиться набок. Ткнётся башкой или упадёт с трапа, - потом докажи, что его пока не трогали. Я поначалу решил, что ему не дают ночью спать и уложил на 12 часов на койку в санчасть. Бесполезно, засыпает. Доложил замполиту БЧ-5, надо это ходячее ЧП с корабля списывать.
   По итогам бурной деятельности обнаружил, что проблем не убавилось, а наоборот, ещё больше прибавилось. Чем активнее их сворачиваешь, тем активнее плодятся новые. Так что более рациональным является мудрый дедовский подход: если загорелось поработать, ложись и отдыхай до тех пор, пока не пройдёт. Наш доктор подсчитал, что ему для выполнения всего, что требуется по приказам, руководствам и инструкциям, необходимо трудиться 22 часа в сутки. Ну а мне не хватит и суток. Так что хочешь - не хочешь, а очки втирать начальству хоть как придётся. И что самое интересное: начальство знает, что и как ему втирают, но делает вид, что не ведает. Главное, чтобы всё выглядело "как положено", и чтобы везде, где положено, стояла подпись того, кого можно будет выставить "крайним", если что случится. Под прессом всегда больше давит на нижний слой, закон физики. Но если бы только давило... Всё, что выдавливается сверху, течёт вниз. Такая вот лирика.
   Сейчас пора побегать туда-сюда на виду у начальства, чтобы зафиксировали лейтенантское усердие. Когда действительно занимаешься делом, на пузе ползая по трубам или колдуя над подыхающими насосами и прочей рухлядью, этого никто не видит, а значит, и не заметит. А вот если посуетиться перед глазами флотоводцев, да ещё с испачканным мазутом пузом, то можно больше ничего не делать. У меня в таких хитростях есть наставник, многоопытный бычок. У него даже в каюте на видном месте висит промасленная куртка и на столе лежат измызганные рабочие перчатки. В нужный момент эти экспонаты покидают каюту и демонстрируют тяжкий удел механика.
   По флотскому плану, завтра выходим в море на выполнение второй задачи, так что сегодня первую сдадим хоть как.
   17.07.80 г.
   Всё готовимся идти в море, вчера выход отложили из-за погоды. Флотская проверка прошла успешно. Несомненно, отодрали, но как же без этого? В этом результат доблестного труда работников штаба. Мне на этот раз досталось меньше всего. Самый хмурый и до всего докапывающийся кап-два из АСС после дежурной "натяжки" и успешного запуска аварийной мотопомпы признал, что состояние водолазной техники и аварийно-спасательного имущества его удовлетворяет. После чего подтаял, даже заулыбался и подсказал мне много толковых вещей, что и как лучше сделать, чтобы потом можно было спать спокойно. А узнав, что я учился на корфаке "Дзержинки", чуть не обнял и сказал, что попросит начальство запросить моё личное дело и после возвращения нашего корабля из ремонта перетащит меня к себе в службу. Я, конечно, возражать не стал, но и виду, что обрадовался, не подал.
   После окончания проверки попёрся в город с целью купить сковородку. Электроплитка есть, как теперь без сковородки? Оказалось, что сковородок просто нет. Никаких. Обернулся я быстро, хорошо, что нигде не задержался, иначе нарвался бы на очередную дозу глаголов и эпитетов. Меня только-только начали разыскивать: привезли новые огнетушители вместо списанных, надо их принимать и выдавать на боевые посты.
   Сажусь читать руководства и инструкции по использованию дизель-генераторов, ГРЩ, гребных эдектродвигателей и всей главной энергетической установки. В море буду сдавать последний этап зачетов на вахтенного механика и на самостоятельное управление электромеханической боевой частью.
Оценка: 7.19*6  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023