ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Абрамов Вячеслав Игоревич
И провожают пароходы совсем не так, как поезда

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:
   Есть два основных вида жизненной позиции.
   Первая - это когда вы. Вторая - когда вас.
   19.07.80 г. Баренцево море.
   Уже вторые сутки "катаемся" по Баренцеву морю. Уходили мы как-то шероховато: задним ходом отработали от борта "Фёдора Видяева", тут уже буксирчик должен был оттащить нос нашего "Гаджиева" в сторону выхода из "Катькиной бухты". Но из-за сильного прижимного ветра буксир не справился, наш кэп заменжевался, поздновато дали ход машинами, ну и "Гаджиев" навалило обратно на "Видяев" и стоявшую позади него "букаху", то бишь, дизельную подводную лодку проекта 641Б. Потом мы ещё полчаса корячились задом, а оторваться не могли. На площадке у "Циркульного" уже собралась толпа посмотреть, как "Гаджиев" мутит воду. После безуспешных попыток отойти мы подтянулись к борту "Видяева" и "разобрали режимы", то есть вывели ГЭУ из действия. Больше часа отдыхали, и "низы" уже решили, что выход откладывается. Но потом подошёл второй буксир, мы экстренно ввелись и начали отходить. На этот раз с трудом, но оторвались, развернулись и дали ход. Не успев разогнаться, на выходе из Кольского залива встали на якорь и простояли до утра.
   Поутру, даже без приборки! - запустились и поехали. Одно за другим учения и сдача задач. В море время даже не летит, а испаряется. На берегу хоть отличаешь день от ночи, а сейчас всё смешалось. Передыху никакого, отстоял четыре часа вахту, только прилёг - тревога, начались учения. Отработал на учениях, пока возбуждение улеглось, осталось час-полтора покемарить, - и снова на вахту. Первую мою вахту бычок отсидел со мной в ПЭЖе на подстраховке, после чего все подписали мне допуск к самостоятельному несению. Когда корабль идёт одним и тем же ходом, то просто сидишь, развлекая себя только принятием почасовых докладов с боевых постов. А вот когда ГКП начинает всякие манёвры, тут начинаются щекотливые моменты: смена, или по-нашему, перебор режимов движения. Режимы работы ГЭУ различаются количеством работающих главных дизель-генераторов (ГДГ), дающих электропитание на гребные электродвигатели (ГЭДы). Для перехода с одного режима на другой необходимо нагрузку с одного ГДГ перевести на два и разделить между ними, или, наоборот, перевести с двух на один. На вспомогательные дизель-генераторы (ВДГ) распределяется нагрузка всех других машин и механизмов. Затем нагрузка делится в соответствии с новым режимом и переводится снова на использующиеся на этом режиме ГДГ. Все эти действия выполняют вахтенные электрики и мотористы в носовом и кормовом машинных отделениях, моя задача - своевременно, чётко и в нужной последовательности дать им команды, скоординировать процесс. Сложность в том, что выполнение должно быть синхронным в обеих машинах, иначе сработает защита от короткого замыкания, ГЭДы обесточатся и до восстановления режима корабль потеряет ход.
   Сейчас полным ходом пошли в полигон на артиллерийские стрельбы. Море успокоилось, колышутся едва заметные пологие волны, низко висят сплошные облака, не хватает только солнышка. Главные дизеля грохочут, корпус гудит и вибрирует, с непривычки от этого голова "тяжёлая". До прихода на полигон можно будет поспать 4 часа, а там опять начнётся...
   Да, сегодня ведь открывается Олимпиада, а нам ещё два дня морячить. Так и не увидим сего знаменательного события, о котором за год насквозь прожужжали уши.
   20.07.80 г.
   Воевали весь вчерашний вечер и ещё сегодня полдня. Вчера меня командир посадил наблюдателем в 4-ое орудие. Наблюдать мне надо было за действиями расчёта, фиксировать и записывать все задержки и замечания. Стреляли три раза по три выстрела. Один раз я сам даванул на спусковую гашетку. Отстреляли на "отлично", семь болванок попали в баржу-мишень.
   После универсального калибра стреляли трассирующими снарядами зенитные автоматы, вот это красота! Грохот стоял обвальный, лупили одновременно все четыре автомата, каждый в два ствола. У меня потом весь вечер, а затем и ночью, в ушах стоял звон. После стрельб зашёл в свою каюту, а там - погром. Везде - на столе и на палубе, на койке слоем лежит пробковая труха с подволока. С полки упала чашка и разбилась. Плафон освещения сорвало, хорошо, что один барашек был закручен проволокой, на ней он и повис, иначе бы разбился. По всему кораблю, особенно в районе орудий - урон и разруха, лампочек похлопало - не меньше четверти, побились плафоны, везде пробковая крошка под ногами. Вообщем, неслабо постреляли.
   На моей вахте опять дали полный ход. Оказалось, что у кап-два из политотдела случился приступ аппендицита и мы получили приказ срочно доставить его в Полярный. При переборке режима, как всегда в самый неподходящий момент, "запрыгал" тахометр, показывающий число оборотов ГЭД, и вдобавок вырубился преобразователь постоянно-переменного тока. Соответственно, пропало питание на всём "переменном", в том числе у связистов и "рогатых". За три-четыре минуты, пока не восстановили режим и дали "переменку", весь взмок и охрип, а уши заложило от монологов с ГКП.
   После вахты завалился спать не раздеваясь. Просыпаюсь - тишина. В базу нас не пустили, встали на рейде у входа в Екатерининскую гавань. Спустили катер, на котором больного кап-два в сопровождении нашего хирурга отправили на берег. Не успели позавтракать, как сыграли "к бою и походу", снялись с якоря и уже на выходе из залива принялись воевать.
   Для начала вспыхнул пожар в торпедной мастерской (спокойно, - условный), потом - в кормовой машине. С пожарами справились быстро и успешно, включив условно систему углекислотного пожаротушения.
   Потом пошли пробоины, которые быстро и успешно заделали, подводя раздвижные упоры, а воду откачали.
   Не успели передохнуть, как невдалеке бабахнул ядерный взрыв и пожары с пробоинами возобновились по всему кораблю. Боролись с ними уже в противогазах и химкомплектах, а затем уже фактически включили систему дезактивации верхней палубы и надстроек и так же фактически чуть не затопили кормовые кладовые с провизией из-за лопнувшей трубы пожарной магистрали.
   В моей кормовой аварийной партии все вымотались и вымокли, но были воодушевлены, ведь отработали как надо. Начальство было довольно, улыбалось и хвалило за быстрые действия и чёткие доклады.
   А на разборе учений оказалось, что... задачу корабль не сдал. Один из проверяющих во время учений нагрянул в кубрик, а там спали два раздолбая. И ещё кто-то засёк, что во время "ядерного взрыва" по верхней палубе прогуливались после сытного завтрака хлеборез и кок. К этому безобразию присовокупилось наличие ржавчины в местах, куда проник вездесущий взор проверяющего. Теперь нас ждёт большая приборка, а потом - всё по-новой.
   На море сейчас удивительно хорошо. Выглянуло солнце и вода из серо-свинцовой стала вмиг зеленовато-голубой. Над далёкой полоской берега нависли тёмные тучи, а над морем - лёгкие белые облачка. Почти полный штиль. На этом необъятном просторе и дышится легко, и думается легко, без привычной тревоги на душе, как будто все проблемы растворились в воде.
   Дописываю уже ближе к полуночи, после окончания очередных военных действий. На этот раз произошло и ядерное, и химическое нападение. Снова натянули химкомплекты с противогазами и стали тушить пожары. В химкомплекте, по-народному, в химгандоне, - натуральная парилка. Я-то всё больше руководил, и то весь сопрел, а с моряков пот лил градом. Больше часа "тушили пожары", таская шланги и переносные воздушно-пенные установки, потом по полной программе дегазировали и дезактивировали все наружные поверхности, то есть мыли щётками и смывали из пожарных шлангов.
   Обезопасив себя от последствий радиоактивного и химического заражения, двинулись к Кольскому заливу, на ходу отужинав. У входа в залив встали на якорь. Погода тем временем основательно испортилась. Чуть не задевая мачту, несутся тучи, моросит дождь. Вдалеке можно рассмотреть дома Полярного, а правее виднеется Оленья губа.
   Собираемся здесь стоять сутки, потом снова в море. Ну а мне представилась возможность утречком отправиться на нашем катере на завод в Росляково, где остались затворы для станции углекислотного пожаротушения. Об этом я флотоводцам докладывал на каждом совещании, но дошло до них только после того, как проверяющий это обнаружил и всех по очереди отодрал. Прокачусь с ветерком, заодно получу на Росляковской почте посылочку от родителей, которая дожидается меня уже давно.
   22.07.80 г.
   Моё триумфальное шествие до Росляково на мостике катера не состоялось. Кэп передумал, катер высадил меня на причале в Полярном вместе с нашими и штабными офицерами, вызванными на партактив. Дальше добирался самостоятельно, на перекладных. И попал в струю: по приезду в Кислую с ходу загрузился в "Комету", в Североморске сразу сел в автобус и поставил рекорд пересадочного преодоления данного расстояния. А вот на заводе долго искали рабочих, которые делали ремонт станции, работяги никак не могли вспомнить, куда эти головки-затворы дели, потом долго и утомительно мы их искали по заводским складам. Всё-таки нашли и я с чувством выполненного долга поволок тяжеленную сумку. По дороге к Североморскому шоссе зашёл на почту и узнал, что все письма и посылки для нашей в/ч уже переправили в Полярный.
   На обратном пути также менял перекладные без задержек, только залив преодолевал не на "Комете", а на рейсовом катере. Мне надо было уже к 16 часам быть на причале в подплаве, и я до автобуса нёсся рысью с тяжеленной сумкой. И напрасно торопился, в Екатерининской гавани дифферентовалась дизелюха ¹, отчего нашему катеру заход разрешили только в 20-00. Воспользовавшись передышкой, оставил сумку на КПП и полазил по Полярному. На корабль возвращался уже с толпой партийных активистов, которые умаялись больше, чем я с сумкой, и были совсем неразговорчивы. В себя пришли только после позднего ужина, совмещённого с чаем, когда включили телевизор и стали смотреть "Дневник олимпиады".
   Сегодня неожиданно проявилось настоящее лето. Жарит вовсю солнце, залив стал ярко-голубой, совсем как тёплое южное море.
   По плану "Гаджиев" ещё ночью должен был перейти к Североморску на размагничивание, но всё переиграли и мы остались торчать на рейде. Опять и снова ремонтные работы и устранение замечаний. Мне остаётся заполнить тетрадь ознакомления личного состава со случаями аварий и поломок на кораблях ВМФ. С матчастью, тьфу-тьфу, пока всё нормально, с мелкими поломками старшина вполне сам справляется.
   23.07.80 г. Рейд Североморска.
   Вчера вечером пришли на размагничивание на рейде Североморска, но пока просто стоим. Впрочем, это всем на руку, народ отдыхает от беспрерывных проверок. Если простоим здесь до завтрашнего дня, то сразу пойдём на погрузку к Мурманску.
   24.07.80 г. Перевалка.
   Прошедшей ночью "Магомеда Гаджиева" всё-таки размагнитили. Процедура долгая, но, кроме боцкоманды и нескольких электриков, экипаж в ней участия практически не принимал. Утром двинулись в сторону Мурманска на Перевалку. Место у причала было занято и мы до вечера торчали на якоре посреди залива.
   На погрузках планируется пробыть двое суток, а потом то ли в море, то ли в Полярный. До ухода в Югославию остаются считанные дни, обстановка всё нагнетается, даже здесь нас должна прошерстить комиссия из штаба флота на предмет устранения замечаний. Придётся ещё побегать, чтобы любимый личный состав не подбросил какого-нибудь сюрпризика типа утюга или дембельского альбома на боевом посту. А после погрузки это может быть и коробка с консервами.
   Надо бы за это время вырваться в Мурманск, хочу приобрести фотоаппарат и значки. Значки нужны для "культурного обмена" с югославами.
   27.07.80 г. г. Полярный.
   Сегодня, казалось бы, праздник, день ВМФ, а даже пожрать было некогда. Только после отбоя появилось время описать дела минувших дней.
   25-го с утра началась погрузка. Меня отпустили в Мурманск. Если точнее, послали за пивом. Была ужасающая для Севера жара, а уложиться надо было максимум в три часа. Я пронёсся галопом по магазинчикам, взмок до трусов, но купил почти всё, что хотел: фотоаппарат "Смена-символ" за 23 рубля, электронные часы, плавки, значки. Пиво было "Мартовское", набил им полный баул. В спешке даже водички не хлебнул и когда на автобусе ехал обратно, во рту так пересохло, что язык стал сухой и деревянный. Залетев на корабль, в каюте открыл дрожащими руками и залпом высосал бутылку пива, потом - под холодный душ.
   Весь день корабль грузился. Офицеры тоже загружались пивом, "Мартовское" было просто изумительным, особенно у меня, заведующего рефрижераторной установкой. Незаметно прикончили сначала принесённое мною и охлаждённое пиво. Как оказалось, следом за мной в город сгоняли ещё несколько человек, в том числе и мой старшина команды, который приволок целый ящик пива. Уверенные в том, что будем стоять до утра, мы закрепили пиво бутылкой "Столичной". Но вечером, как только закончилась погрузка, неожиданно объявляют, что идём в море сдавать последнюю задачу по совместным действиям с другими кораблями.
   Переход и ночная вахта прошли "на автомате" и весьма весело. Хорошо, что у меня признаки злоупотребления внешне почти не проявляются. Но к утру интоксикация усугубилась чувствительной качкой, отчего стало совсем грустно. Отошёл только к концу дня, когда шли в Полярный. Похлебал на ужин молочного супчика и опрометчиво подумал, что можно будет вздремнуть. Но не успели ещё завести швартовы, а на "Видяеве", к которому мы приткнулись, уже стоит толпа проверяющих с блокнотами и ручками наперевес, ждут подачи трапа. Не мешкая, штабные ринулись копать. Оказывается, в понедельник будет "самая высокая" проверка, поэтому даже в главный для военморов праздник объявили рабочий день.
   На День ВМФ мне всё же "посчастливилось" попасть на торжество. Послали старшим корабельной "сборной" на общеэскадренное торжественное построение. Там зачитали праздничные приказы, прошли по причалу торжественным маршем, и сразу с марша двинулись строевой прогулкой по Полярному, до Палой губы и обратно. Жара снова была неслабая, высокая влажность, а топать по полярнинским бетонкам вверх-вниз и в прохладу нелегко. Пришёл уже замученный, собираясь после обеда отдохнуть. Но припёрся флагманский механик, шустро полез проверять, не дал пообедать, написал кучу замечаний и долго угрожал взысканиями, брызгая слюной. Бычок не выдержал: что-то сердце закололо, он телом крупный, а тут жара, да и где-то уже принял "лекарство". Улёгся в каюте и сложил на груди свои мохнатые лапы. Всё повисло на мне, и устранение замечаний, и разгрузка подошедшей баржи с техимуществом и запчастями, заявки на которые я готовил и подписывал ещё в июне. Во время разгрузки на причале прямо перед нашими плавбазами давал концерт челябинский ВИА "Тоника". В составе эскадры есть подводная лодка "Челябинский комсомолец", на которую приехали её шефы из Челябинского горкома ВЛКСМ вместе с артистами. Даже саму лодку якобы построили на средства, заработанные челябинскими комсомольцами.
   Все моряки, которые не были на погрузке, вылезли на бак, у "циркульного" собралась толпа гражданских. Концерт дали хороший. Моряки восторженно орали, хлопали. Артисты, ошеломлённые таким приёмом, по два раза повторяли свои песни. По окончании концерта старлей - комсомолец эскадры ² вручил им грамоту и сувенир - макет подводной лодки, после чего с каждым расцеловался.
   Помню, в прошлом году на День ВМФ на этом же месте давала концерт группа "Машина времени". Я тогда весь его смотрел, а на этот раз - урывками, бегая приглядывать за погрузкой и принимать техимущество для будущего ремонта.
   29.07.80 г. Вчера была заключительная флотская проверка, которую в целом мы выдержали, подписали сдачу задач, но с очередной кучей замечаний. Замучили до умопомрачения. Я троих проверяющих по очереди водил по кораблю и каждый меня "парил" своими замечаниями и вразумлениями. У меня в каюте даже палуба завалена бумагами, в которых уже путаюсь, не могу найти ту, которая вдруг кому-то понадобилась. От всех этих ведомостей, актов, инструкций, формуляров и журналов тошнит.
   А после проверки пришлось ругаться с уродами с береговой базы, не дававшими на корабль воду с берега. Так и не дали, пришлось тянуть шланги и нелегально подключаться к водопроводу возле "циркульного".
   После вечернего чая, дожидаясь вечерней поверки, вытянул в каюте гудящие ноги и в таком положении "вырубился", проснулся уже ночью, разделся и улёгся баиньки.
   Думал с чего-то, что хоть сегодня отдохну, схожу к Саньке Смирнову отметить наш уход, да куда там! Пошёл дополучить кое-что на техскладе, а там не нашли наши заявки, пришлось печатать по-новой. Написал стопку рапортов на допуск матросов к самостоятельному несению вахты, на назначение молодняка на должности. Потом подгрёб танкер, начали принимать топливо. Чуть позже подошли две машины с запчастями. Опять с отдыхом облом. Успел только сбегать на почту за посылкой, которая ездит за мной ещё из Росляково.
   Сегодня на наш "Гаджиев" прибыл молодой лейтенант на должность командира электротехнической группы. Вчера он приходил ко мне разузнать про службу на плавбазе, ему в отделе кадров предложили на выбор: или к нам, или на лодку. Я ему посоветовал соглашаться на "Гаджиев", сообщив "расклад", который его ожидает, а главное - перспективу провести полгода на Адриатическом побережье, вдали от штабов и начальства. Парнишка свеженький, как огурчик. Смешной такой, ничего не ведает и всего боится. Да ладно лицемерить, я год назад таким же был.
   Что интересно, когда я помогал ему написать рапорт на получение подъёмных, узнал: у него тоже 20 января этого года родился ребёнок, только мальчик. Ему, конечно, повезло в том, что на корабль он попал уже к закрытию сумасшедшего дома с подготовкой к переходу. В море спокойно разберётся со своим хозяйством, вникнет быстро и с полным набором наглядных пособий.
   По последнему плану, выходим мы 1 августа вечером. Отдыха не предвидится, завтра наваливается штаб эскадры очередной раз проверять очередное устранение очередных замечаний.
   31.07.80 г.
   Итак господа, завтра уходим. Боязни никакой нет, есть небольшое волнение и какое-то тоскливое чувство, с которым решил разобраться. Что, собственно, изменится от того, что я не буду дальше торчать в Полярном, а поболтаюсь в море и побуду в Югославии? Мои сейчас от меня далеко, будут немного подальше, ну и что из этого? Почему-то именно сейчас ужасно хочется их увидеть, обнять, расцеловать, полюбоваться милыми родными мордочками, задохнуться от счастья и забыть про эту опостылевшую службу. Но потом ведь расставаться будет тяжелее и горше, а посему не плачь, а радуйся, морская "жопа - вся в ракушках". В море хоть прекратится работа этого проверочного дурдома.
   Вчера провернул большое дело: весь день проводил практические спуски нештатных легководолазов на учебно-тренировочной станции, шесть раз загонял их в бассейн. За день выполнили двухнедельную программу, конечно, наполовину фиктивно, но кое-чему они научились. Уже вечером допоздна оформлял на них водолазные книжки и уснул прямо за столом, поставив в одной книжке каракуль.
   Сегодня продолжается массовое сумасшествие и бег с препятствиями. Начальников и проверяющих намного больше, чем до фига. Примерно столько же, сколько исполнителей. Только начинаешь удовлетворять одного, как другой прекращает этот процесс и начинает гнать свои указания.
   Чуть не изошёл на говно, получая техимущество в техчасти. Караулил кэпа с самого подъёма, поставил печати на накладные и к началу рабочего дня уже был с носильщиками-матросами на месте. Долго не было бухгалтера, пришёл бухгалтер - пропал кладовщик. Вычислил, где он находится, только поставив на уши всех, кто там сидит. Привели под конвоем. Потом чуть не бегом ломанулся в город, так как всё недосуг было купить самое необходимое, чтобы не тратиться в Югославии на мелочёвку, которую можно прихватить с собой.
   Возвращаюсь на корабль, а меня ждёт уже сердитый кап-три из АСС флота, прибывший проверять устранение замечаний. Я-то всё устранил, но, оказывается, нужно ещё готовиться к возможной после ремонта боевой службе, а на этот счет есть масса других требований. Новые замечания я добросовестно переписал, получился список на два листа, прикинул - только бумажной работы на неделю. Понятно, что ничего делать уже не буду, осталось ночь продержаться да день простоять, и "прощай, любимый город".
   С прискорбием узнал о кончине своих радужных грёз о переводе после возвращения из ремонта с "Гаджиева" в АСС флота. Мой благодетель из этой службы, которому я понравился, да и он мне тоже, видно переоценил свои возможности. Но спасибо ему и за то, что хоть попытался. Как он мне передал, кадровое начальство запрос на меня лоббировать не стало, а сказало: "Пусть ещё в этой жопе дослужится до старлея, а там посмотрим".
   01.08.80 г.
   Ажиотаж продолжает расти, маразм продолжает крепчать, хотя уже и некуда. В какой-то момент меня вдруг пробило: всё, достали. Теперь уже дальше моря не пошлют. Лучше успокоиться, иначе кого-нибудь покрою или припечатаю, а это ни к чему. И на конечном результате никак не скажется.
   Чтобы не подставляться, помельтешил глаза начальству и исчез где-то в трюмах, где и полагается быть трюмному. А на корабле у трюмного обителей много. Пора передохнуть.
   На берег уже никого не отпускают, даже если по делам, то сход с корабля только с личного разрешения кэпа. На КПП собрались жёны и дети наших офицеров, звонят дежурному, требуют или отпустить мужей, чтобы попрощаться, или представить им командира на аутодафе. Кэп посылает к ним замполита, а сам прячется. Дежурный отвечает, что командир в штабе.
   В корабельный ларёк завезли дефицит и деликатесы: вяленую рыбу, копчёную колбасу, лососевые консервы, растворимый кофе. До отхода ничего не продают, так как всё снесут моментом. Хома, заведующий ларьком, где-то прячется от греха подальше.
   Ещё несколько часов, и всё - финита ля комедия. Комедия, продолжавшаяся для старика "Гаджиева" целый год.
  
  ¹ дизельная подводная лодка
  ² секретарь комсомольского бюро эскадры, освобождённая офицерская должность
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023