ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Абрамов Вячеслав Игоревич
Океанский переход

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 9.00*3  Ваша оценка:
  Ходили мы походами в далекие моря,
  У берега французского бросали якоря.
  
   02.08.80 г. Баренцево море.
   Вчера после обеда начались работы по приготовлению корабля к отходу: всё укладывали, закрепляли по-штормовому, чтобы в случае качки не попадало и не прибило кого-нибудь. В это время к нам на корабль постепенно начали прибывать начальники из штаба эскадры и перед самым ужином устроили прощальный митинг. Первым выступал сам командир эскадры, объявил всему экипажу благодарность за то, что всё-таки подготовили корабль к переходу. Ну а дальше стояли и слушали про высокую ответственность, про бдительность и прочее. То же самое, но более витиевато и с привязкой к линии партии произнёс начальник политотдела. Все конечно очень воодушевились, с непроходящим воодушевлением поужинали и сразу же, без передыху, объявили "Корабль к бою и походу..." На трапе у циркульного уже стояли жёны с детишками, махали руками, потихоньку стала собираться толпа любопытных. Подготовившись, как всегда стали чего-то ждать, или флотоводцы всё не решались отойти, или флот не готов был отпускать.
   Собравшаяся толпа уже начала расходиться а детишки устали ручками махать, когда наконец отдали швартовы и пошли. На этот раз из Екатерининской гавани вышли просто элегантно, у причала не ворочались, никого не задели, а сразу же с бурунами за кормой развернулись и дали ход.
   Я в этот момент вылез на верхнюю палубу пощекотать свои чувства. Ощущения, надо отметить, пронизывающие. Действительно "провожают пароходы совсем не так, как поезда". От одного только марша "Прощание славянки" перехватывает дыхание, все соседние корабли гудками желают счастливого пути; удаляется берег со всеми друзьями и близкими, со всеми проблемами и тревогами, как будто уходишь в другую жизнь, а от прежней тебя отделяет полоса воды.
   Ещё вчера не верилось, что уходим далеко и надолго, и только пожалуй сегодня, когда уже не видно нигде берега, я прочувствовал, что это всерьёз.
   Уже почти сутки идём, а я ещё не видел на горизонте ни одного кораблика, всё вокруг как вымерло. Где в настоящее время мы находимся, можно увидеть только на карте. Специально для всех "механических сил" в ПЭЖе повесили карту и два-три раза в сутки будем отмечать, как наш старина "Гаджиев" движется. Пока идём вдоль берега, но на значительном удалении, самой земли не видно.
   03.08.80 г.
   На данный момент уже двое суток на ходу. От горизонта до горизонта пусто. Погода штилевая, идём как по озеру (плюю, чтобы не сглазить). Только вчера светило солнышко и вода была светло-зелёной, а сегодня пасмурно, кругом сырость воздуха и свинцовая серость моря.
   Время проходит очень быстро: с ноля часов до четырёх стою на вахте, потом четыре часа сплю, четыре занимаюсь делами, обедаю - и снова на вахту, с двенадцати до шестнадцати. Потом до нуля часов занимаюсь личными делами, а если дел нет, то снова отдыхаю. Пока вся матчасть работает без замечаний, ничего не ломается (опять плюю через левое плечо). Вырисовывается только одна проблема с пресной водой. У нас её 360 тонн, суточный расход должен быть 8-10 тонн, то есть воды на 36 дней, а переход займёт 14 дней. Но сегодня я обнаружил, что у нас уходит за сутки 15-16 тонн и при этом ещё узнал, что командир решил во время перехода помыть народ в бане, а это, как минимум, тонн шестьдесят. Мы везём с собой часть экипажа плавбазы "Иван Колышкин" и экипаж подводной лодки, чьи корабли сейчас заканчивают ремонт в Югославии, то есть народу в полтора раза больше. Я прикинул, что если такими темпами продолжать разбавлять морскую воду пресной, то запаса у нас не остаётся, а если не дай бог что с насосами? Озадачил механика, то бишь "бычка", тот заволновался и засуетился, побежал "готовить" старпома, чтобы тот осторожно довёл до кэпа всю трагичность ситуации и необходимость мер по ограничению подачи воды. Не прошло и двух часов, как меня вызывает лично Паша-француз (общенародный псевдоним нашего командира) и приказывает мне ввести в строй опреснительную установку. Я ему деликатно напоминаю, что испаритель не работал с 1977 года, на предпоходовом ремонте в Росляково этот дивный агрегат "выбросили" из ремонтных ведомостей, решив поручить его возрождение югославам. И не далее как позавчера он же говорил, что нужно полностью заправиться водой и дал команду доктору сыпануть хлорки в мытьевые цистерны, чтобы можно было использовать эту воду на камбуз, если не хватит питьевой. И тут же из ответного монолога выясняю, что, оказывается, установка была всегда исправна, это я вывел её из строя при приходе на корабль; что я бездельник и целый год ничего не делал. Он мне приказывает ввести опреснительную установку и если в течении трёх суток она не заработает, то ждёт меня неполное служебное соответствие* и последующее партийное взыскание за срыв выполнения боевой задачи.
   Вот ведь мелкий человечек, никогда не скажет, что что-то сам недодумал или в чём-то был неправ, всегда находит, кого подставить и прикрыть свой зад. Я на этот раз каким-то чудом промолчал. Наверное, просто привык к таким штучкам, уже на них вяло реагирую. Да и сам понимаю, что было бы неплохо из морской воды наварить пресной, тогда каждую неделю можно будет мыться (а мне - вообще каждый день). Поэтому взялся за это дело с сегодняшнего дня и времени теперь совсем не замечаю, всё перемешалось, иногда после вахты подышу минут десять морским воздухом и без отдыха сверзаюсь в котельное отделение.
   04.08.80 г.
   Утром два часа из положенных четырёх не дали доспать, пришлось проводить политзанятия с матросами. Это святое, даже для стоящих на вахте потом отдельно проводят занятия комсомолец или лично замполит. После идеологической работы отстоял свою вахту, сразу с вахты - в котёл (то есть в котельное отделение). Там кроме кочегаров сейчас трудятся и мой старшина команды со свободными трюмными. Все системы этой злосчастной опреснительной установки превратились в труху, запорная арматура (это всякие разные клапаны, краники) или не держит, или не пропускает. Где трубы уже нельзя заварить, лепим на хомутах так называемые дюритовые соединения, то есть ставим резиновые шланги, конечно только там, где небольшое давление.
   Каждый час делаю перерывчик с выползанием на шкафут, где набираюсь сил на свежем воздухе и взираю на морские просторы. Сегодня идёт лёгкая зыбь, почти штиль. Тепло, иногда выглядывает солнышко. Ночью, когда я стоял на вахте, было разгулялся свежий ветерок, думали всё, - болтанёт. Но к утру ветер вдруг иссяк, сырость и туман рассеялись. Вокруг чётко виден горизонт и, по-прежнему, никакого следа других человеков ни на воде, ни в воздухе. И ещё день нынешний знаменателен тем, что мы пересекли Северный полярный круг, спускаемся всё южнее и южнее. Это значит, что полярка перестала "тикать"**. Ночи уже заметно потемнели, а следующая ночь уже должна быть настоящей, чёрной.
   Ко всему прочему нужно отметить, что в море кормить стали лучше. Начальнику камбуза некуда таскать продукты, почти все идет в общий котел. Для ночной вахты (а я как раз сменяюсь ночью) жарят картошку или блинчики, дают сыр и колбасу. Хлеб печем свой, теперь он всегда свежий и неописуемо вкусный. Я пытаюсь его поменьше есть, но как вдохнешь аромат свежеиспеченного, с хрустящей румяной корочкой, - ни за что не удержишься, слопаешь несколько кусков. Нагрузишься вот так за столом, а потом так прекрасно спится - до самого обеда. Это конечно вредно, - перед сном есть, но после такой загрузки сны снятся хорошие и содержательные. Даже жалко, что скоро надо будет меняться сменами. Желудку жалко, а разум подсказывает, что пора с таким образом жизни завязывать, начал поправляться как на дрожжах.
   Сегодня получил новую спецодежду на себя и для моряков. Мне-то выдали по росту и размеру, а матросикам только пятьдесят четвертый и пятьдесят шестой размеры, они в этих штанах и куртках исчезают. Других размеров просто нету, снабжение работает как всегда замечательно. Из одной такой "спецухи" можно свободно скроить две, а на каких слонов их шили, вряд ли кому-то известно.
   05.08.80 г.
   С сегодняшнего дня море перестало нас ласкать, подул ветерок и поднял волну. Мы идем к волне бортом и качка бортовая: переваливает с бока на бок. Такая качка переносится легко, без неприятных ощущений, но доставляет массу неудобств. Двери всюду хлопают (народ еще не привык их фиксировать), где-то что-то по палубе туда-сюда катается, со стола все съезжает. А у меня в каюте гуляют и плюхаются волны: сосед забыл закрыть краник и его каюту немного затопило, а между нашими каютами есть отверстие, через которое проходят трубопроводы, в него и протекает вода. Палуба в каюте стала чистая-чистая, остаётся только воду убрать. Крен доходит до десяти градусов, на ногах удерживаешься с трудом, а если лежишь в коечке, которая расположена поперёк, то елозишь вместе с матрасом от обшивки борта до рундука***, упираясь то головой, то ногами. При этом то ноги выше головы, то наоборот. Никаких качелей не надо. Чтобы можно было спать, я подкладываю в ноги одеяло и становлюсь распоркой между бортом и рундуком.
   Вот сейчас резко накренило градусов на пятнадцать, я еле успел поймать чайник, полетевший со стола, а надо мной в кают-кампании посыпались стаканы. Волна поднялась под иллюминатор. Если дальше так будет класть на борт, то сменят курс, а это лишнее время.
   Ночь сегодня была уже совсем тёмная и в первый раз за четвёртые сутки перехода я увидел вдали огоньки какого-то судна. Ещё стали слушать с нынешнего дня передачи радиостанции "Родина" для заграницы на разных языках, из них четыре раза в день по часу - на русском языке. Передают очень хорошие концерты, чаще всего по заявкам. Так что жить стало немного веселее.
   Вода в опреснителе уже вовсю варится, замерили производительность, - получилось около четырёх тонн в час, на тонну меньше формулярной производительности, но для нас и это просто замечательно. Правда, процесс варки частенько приходится прерывать, в трубах появляются новые свищи. Хорошо, что у нас есть классный специалист по сварке, в большинстве случаев даже не снимаем трубу, он её латает на месте.
   И не успел я ещё доложить о вводе опреснителя, как кэп докопался до аварийно-спасательного имущества и объявил тотальную его проверку. Это опять мне головная боль и, если я своевременно не переложу её на командиров боевых постов, в чьём заведовании это АСИ находится, то буду поставлен в известную всем служившим позу. Мужики непременно будут обижаться, но своё седалище дороже.
   06.08.80 г.
   Опять всё свободное от вахты время пропарился в котле. Варили-варили воду и наварили полную цистерну дистиллированной воды, попытались сливать в мытьевую цистерну - глухо, не идет водичка. Я со старшиной команды и с "комодом" на пузе проползли по всей системе, потом стали её разбирать участками, - всё нормально, а насос не берёт, хотя вода должна уходить самотёком. Мы уже исчерпали весь словарный запас, восхваляя простоту и надёжность этой... системы, потом решили тянуть шланги и откачать воду водопогружным насосом через горловину, чтобы осмотреть саму цистерну. Решив проветриться, я стал подниматься по трапу, а рядом с трапом на меня надвигается днище злополучной цистерны и на глаза попадается обозначение на клапане. Бляха муха, он же обратнозапорный и поставлен наоборот!!! Какая такая уродина его так приспособила? И как раньше использовалась опреснительная установка, если вода из неё поступала только в эту цистерну? Вопросы остаются без ответа, каких-либо летописей не сохранилось, наш супер-механик в такие мелочи не вникает, для него главное - дизеля и генераторы.
   А "Магомед" гребёт уже по Атлантическому океану. Вода заметно посветлела и приобрела голубоватый оттенок, такой цвет вроде бы называется "лазурь". Погода тихая, лёгкий ветерок, свежие небольшие волны с маленькими белыми гребешками, корабль только чуть-чуть покачивается. Появляются всё чаще небольшие рыбацкие судёнышки, ночью обошли совсем рядом какой-то военный корабль. Ночь теперь, что называется, "хоть глаз выколи". Мы идём ночью с полной иллюминацией, на верхней палубе врубаем прожекторы. Совсем было замаскировались под пассажирский лайнер, только не хватает музыки, танцев и звона бокалов. Выйдешь на палубу - красота, а за бортом - сплошная чернота.
   07.08.80 г.
   Пишу за столом в каюте и загораю: прямо в иллюминатор бьёт солнышко. Припекает оно уже по-южному, мы сейчас находимся где-то на широте Москвы. Если в котельном отделении до этого было просто жарко, то теперь почти что финская банька. Котёл работает на испаритель и оба эти агрегата пышут жаром. Я опять торчал сегодня в котле, вводили опреснитель в нужный режим работы, так как производительность установки упала из-за значительного потепления забортной воды. Так через пятнадцать минут разделся до пояса, а ещё через десять минут и штаны пришлось снять, пот потёк ручьём. Ребята же мои там находятся по четыре часа. Сейчас вентилятор гонит прохладный воздух, а что будет, когда и снаружи будет градусов тридцать пять?
   Дел у меня всё прибывает и прибывает. Начальство решило каждый день устраивать тренировки по борьбе за живучесть и проводить занятия с аварийными партиями. Это всё свалят на меня. По партийной линии надо писать отчётный доклад, скоро отчётно-выборное собрание, а я партгрупорг БЧ-5. Доклад должен быть листов на пятнадцать.
   Через час мне заступать на вахту. Надо ещё помыться, вылез из котла весь мокрый, на воздухе обсох, но тело неприятно липкое. Я уже привык мыться забортной морской водичкой, специально для себя сделал душ, начал орошаться, когда вода ещё была холодная. После такой процедуры появляется бодрость и приятно пахнешь морем. А волосы становятся жёсткие, ёжиком. Только не мылится морская вода совсем, приходится приносить с собой в обрезе**** пресную воду.
   10.08.80 г.
   Я и не заметил, как прошло три дня. За эти дни ничего не написал, потому что нас немного поболтало. Для океанской волны четыре балла - это ближе к штилю, чем к настоящей качке. Но всё равно состояние наступает унылое и приходит навязчивое желание по возможности принять горизонтальное положение. Лучше всего качка переносится в ПЭЖе, где я восемь часов в сутки торчу вахтенным механиком, там как раз центр корабля и болтает меньше всего. А каюта находится в корме и там уже "вверх-вниз" почуствительнее.
   Наши артиллеристы вчера расстреливали оставшийся боезапас для зенитных установок, в загранремонте его не должно храниться. Запускали осветительную ракету и лупили по ней со всех стволов. Вчера же, ближе к полудню, невдалеке прошёл супертанкер, махина длиною почти с километр. А вечером была помывка в бане, всё это важное мероприятие прошло на "отлично" и меня даже похвалили, чего не припомню уже с давних пор. Помылись все очень быстро, потому что баня у нас в самом носу и там бросает как на самолёте в воздушных ямах, надо слегка приседать, чтобы устоять на палубе.
   А этой ночью море совсем успокоилось, но зато навалился такой туман - никогда ничего подобного не видел. Густой, даже чувствуется кожей. В десяти шагах ничего не видно, откроешь дверь, а он снаружи в отсек лезет, как дым или, вернее, пар. Сразу же с туманом стало тепло, душно и сыро, как в парной. Одежда сразу становится влажной, дышится тяжело. Идём медленно-медленно, всего лишь шесть узлов, в таком тумане можно запросто с кем-нибудь столкнуться. Локатор, конечно, покажет другое судно, а вот куда оно пойдёт, сразу не определишь.
   Днём сегодня отсыпался после вахты и пробудился от лихорадочной стрельбы: на юте матросы тренировались стрелять из автомата. Только поутихло и я опять закемарил, как за бортом забухали взрывы. Теперь уже вахта ПДСС (противодиверсионных сил и средств) обучалась бросать гранаты. Со шкафута бросали картонный ящик, по этому ящику бросали гранаты. Вахта ПДСС несётся при стоянке на якоре у чужих берегов, вахтенные вдоль борта обходят корабль, всматриваются в воду (а в темноте прислушиваются к всплескам), обнаруживая подводных диверсантов и каждые полчаса швыряют в воду гранаты, по две с каждого борта, чтобы оглушить врагов, совершающих злодейство. Но диверсанты всплывают редко, чаще появляется рыба, неосмотрительно подплывшая к грозному и беспощадному боевому кораблю.
   Канонада стихла и я только-только стал заглядывать в царство Морфея, как ломятся в каюту: иди, говорят, стрелять. Не умывшись и зевая, выползаю на ют, оказывается, сейчас стрельбы для офицеров. Мне сразу пистолет в руки, а мишень закреплена рядом с флагштоком. Я сразу высадил все восемь патронов - и нормально, две пули в "десятку", всего шестьдесят девять очков из восьмидесяти. А вот закинуть гранатку мне не удалось, все побросали до моего появления.
   После обеда был строевой смотр, а мне повезло, я в это время был на вахте. Начальство даже в воскресенье покою не дает, за неделю в море все руководители выспались, теперь от нечего делать начинают городить всякие мероприятия: собрания, смотры, проверки. Нигде, даже в море, от этих занудных атрибутов военной жизни не спрятаться.
   Сегодня у отца день рождения, а я вспомнил об этом, когда мы уже были в море. И у одного моего моряка сегодня день рождения, сейчас меня приглашают в кубрик за праздничный стол. Праздничный стол, конечно, громко сказано, будет чай с испеченными на камбузе булочками, печенье и конфеты из корабельного ларька. Ларек уже стал работать под запись, все деньги мы сдали. Теперь, если кому-то из моряков что-то надо купить, то он идет к своему командиру, с ним вместе идет в ларек, там моряк отоваривается, а сумму покупки записывают на командира. Получку матросов потом вручат офицерам, а они уже будут с подчиненными рассчитываться. С одной стороны, это хорошо, есть еще одно средство воздействия на разгильдяев: провинился - фигу тебе, а не конфеты-сигареты! А с другой стороны, народу у меня двадцать человек, сходи-ка с каждым, да у ларька еще очередь бывает. Тяжело быть отцом-командиром.
   16.08.80 г.
   Сегодня наконец рассчитался с самыми большими делами. Прошло партсобрание, к которому я писал отчетный доклад. Отчитался без зазора и на второй срок был выбран секретарем партгруппы. Потом, развивая успех, сдал оставшиеся зачеты на управление боевой частью. Остается еще закончить проверку своего имущества, по этой проверке я же являюсь председателем комиссии.
   Из-за таких важных дел неделю не открывал дневник, а за эти дни существенно изменился окружающий мир, в разрезе, так сказать, климатических условий. Море стало совсем спокойным, небо - ясным, а солнце принялось не просто припекать, а жарить. Оно и понятно, ведь к этому времени мы спустились южнее самого южного курорта Союза ССР. Весь корабельный народ начал изнывать и пропадать: палуба накаляется так, что яичницу можно готовить, ветерка совсем нет, в каютах духота. Постоянно ходишь потный и липкий, когда спишь и то потеешь. Аппетит не приходит даже во время еды, глушишь чай да воду литрами. В ПЭЖе, когда сидишь на вахте, к концу четвёртого часа входишь в обморочное состояние. Вентилятор там совсем слабенький и гонит тёплый воздух.
   Мы соорудили душ из забортной воды прямо на верхней палубе, все моются по пять-шесть раз за день, вода тёплая, нисколько не охлаждает и облегчения не приносит. Это очень некомфортно - с холода попасть в такое пекло. Те, кто неосторожно оголился под солнцем, горько поплатились за стремление загореть. В их числе и ваш покорный слуга. Я как-то после обеда улёгся под солнышком на автоматном мостике, да и задремал на часок. А потом мокрые простыни на себе сушил, так всё тело горело.
   13 августа прошли Гибралтарский пролив и устремились в Средиземное море. Первые дни шли как по реке или озеру - вокруг штиль и гладь, всё в знойном мареве, ничего не видать. Когда местами проясняется, по правому борту виднеются на горизонте горы. Вода тоже поменяла свой цвет. Если на севере она была зелёная, в Атлантике - фиолетовая, то здесь ясно-голубая.
   Очень часто встречаются различные суда, иногда проходят совсем близко. Несколько раз попадались парусные яхты. Мимо нас стаями несутся дельфины, выпрыгивая друг за другом из воды, так вот прыжками и перемещаются. Иногда сопровождают наш корабль, причём обгоняют нас легко, без усилий, заходят то слева, то справа.
   Слева на горизонте при хорошей видимости наблюдаются горы, по телевизору уже смотрели арабские фильмы без звука, а приемники ловят исключительно заграничные мелодии.
   17.08.80 г.
   Вчера не успел до заступления на вахту описать последние впечатления. Да и погодка изменилась, поднялся ветер и разыгралась волна. Стало изумительно красиво: вода лазурно-голубая, волны катятся одна за другой, переливаются яркой голубизной, потом какая-нибудь вдруг освещается солнцем, вспыхивает изумрудом и на её верхушке появляется беленький "барашек". Он шипит, пенится, пока не скатится с макушки и не расползётся на струйки пены. Сегодня утром брызги от волн залетали в иллюминатор, а сейчас стало немного спокойнее. Хоть и покачивает, зато прямо в правый борт, то есть в мой иллюминатор, задувает прохладный ветерок и уже совсем не жарко.
   А не успел я написать про звёзды. Ночью здесь, в средиземке, всё небо усыпано звёздами. Так много и таких ярких светил я ещё не видел никогда. Видно даже самые мелкие звёздочки, как прилепившуюся пыль. Даже в самом хорошем планетарии убого по сравнению с этим звёздным чудом. И если ещё корабль раскачивает на волне, то ощущение такое, что ты стоишь на месте, а небо двигается вправо-влево и вверх-вниз.
   Теперь я стою на вахте в третью смену, с 8 до 12 и с 20 до 24 часов. Ночью сплю, как все люди, а утром будят на физзарядку. Утречком ещё прохладно, с удовольствием разминаешься и дышишь морской свежестью. Потом позавтракал - и на пост. А уже когда выходишь на палубу после вахты, облегчения нет никакого, наступает пекло. Но эта жарища мне помогла сдать все зачёты на "самоуправство": в такой атмосфере даже самый принципиальный наш старпом, утеряв былую удаль, весь разморённый и по-банному румяный, потерял желание докапываться, для протокола покочевряжился и подписал зачётный лист.
   В полночь, после смены, уже духота сходит и можно вдохнуть полной грудью, поглазеть на звёзды, проникнуться своей никчёмностью в масштабах космоса и мышкой скользнуть в коечку.
   Сегодня вечером мы должны прибыть в контрольную точку, встать на якорь и ждать дальнейших указаний.
   21.08.80 г.
   Вот мы уже почти приплыли. До порта остаётся часа три-четыре хода. Прошедшие четыре дня "Гаджиев" больше стоял на якоре, чем рассекал морские воды. Восемнадцатого августа проторчали в точке, там же стояли плавмастерская и вспомогательное судно Черноморского флота. Это судёнышко к нам отшвартовалось, я уже дописал и законвертовал письма, чтобы отправить через Севастополь, но выяснилось, что они в Союз пойдут ещё нескоро и письма остались лежать до другой оказии.
   Потом два дня потихоньку шлёпали по ласковому солнечному морю. Начальство успокоилось, ведь можно сказать, уже дошли; да и разморило, расслабило флотоводцев от жары и окружающей благодати. На корабле всё идёт лениво-размеренно. После обеда почти все пассажиры из других экипажей, наши офицеры и мичмана покрывают, как тюлени, своими телами автоматные мостики. Вечером на юте собираются все, кому не спится, рассаживаются на баночках, как на завалинке, покуривают и ведут светские беседы, часто затрагивая глубоко философские темы, чему способствует буйство и мерцание миллиардов звёзд над головой.
   Правда, было два остросюжетных момента. В первый раз, когда заметили в море надувной матрас, большой и очень красивый. Наверное, его уронили с какого-нибудь круизного пароходика. Застопорили ход, спустили шлюпку, моряки "стекли" в неё по верёвочному трапу. Последним стал спускаться командир шлюпки Гена, он же командир БЧ-3. Слегка раскачивало, он на трапе не удержался и метров с трёх свалился в шлюпку. Вывихнул себе челюсть и отбил бок, наверное есть и перелом рёбер. Сам он толстый, как бочонок и, говорят, от его падения шлюпка чуть на дно не ушла. Хорошо, что моряки уже по своим местам на баночках сидели, а то были бы травмы у личного состава. Пока Гену обратно наверх поднимали, матрас поднесло к самому борту. Тогда уже командир разрешил нашему главному артиллеристу за ним сплавать. Тот матрас вытащил уже без происшествий и теперь ходит с ним загорать, весь гордый и довольный.
   Во второй раз, а это было в тот же день, узрели в море поплавки рыболовной сети. Так же остановились, спустили на этот раз командирский катер, на нём пошёл лично старпом. А кэп дал команду доставить на катер кувалду. Там, говорит, вытащите тунца, а он весом килограмм сорок и, если его не оглушить кувалдой, он в руки не дастся. Сеть эту подняли, а она рваная и совершенно пустая. Старпом срезал поплавки и утащил к себе в каюту.
   Вчера снова весь день стояли на якоре, потому что пришли в точку раньше времени, а ночью ловили рыбу на свет. Направили в воду прожектор и в его свете моментом собрались целые косяки рыбы. Чем только и как только её ни пытались ловить - ни на что не идёт. Только одна случайно зацепилась на крючок, маленькая такая рыбка с большими пёстрыми плавниками. Вода здесь удивительно прозрачная. Конечно, дна не видно, глубина большая, но когда что-нибудь тяжёлое в воду бросаешь, то несколько минут видно, как это "что-нибудь" мелькает, погружаясь в пучину. А когда к нам отшвартовывалось вспомогательное судно, так было всё видно, что у него под ватерлинией, - и винты, и рули, и даже ракушки, которыми всё там обросло. Ощущение такое, как будто увидел "интимные части" этого судёнышка, ведь обычно подводная часть скрыта от глаз.
   По вечерам смотрим фильмы прямо на торпедной палубе (это часть верхней палубы в носу корабля, где находятся люки в торпедный трюм), экран натягивают на носовой надстройке, моряки приносят из кубриков баночки и рассаживаются на палубе, а офицеры и мичманы сидят на автоматной площадке, как на балконе в театре. Но фильмы уже все пересмотрели, со вчерашнего дня стали смотреть по второму разу. Кто не хочет повторять, смотрит по телевизору югославские и итальянские программы, чаще всего футбол и мультфильмы. "Мультики" японские и американские, идут подряд сериями, а между ними - реклама. Фильмы все какие-то скучные да к тому же совершенно не понимаешь, о чём там говорят. Рекламу смотрим, облизываясь: часто показывают всякие кушанья, конфеты, шоколад, кофе, коньяки, сигары с сигаретами и прочее. А музыкальных программ нет вообще.
   26.08.80 г. Порт Тиват, Югославия.
   Всю неделю не было времени что-то писать. Дни были сумасшедшие. 21 августа вошли в залив и затем в Тиватскую бухту. Больше часа шли возле берега, мимо двух городов. Красотища, непривычная глазу: всё светлое, яркое, свежее, высоченные горы, на побережье кипарисы, пальмы, белые домики с красными черепичными крышами. Мимо снуют яхты с белоснежными парусами. Воздух - не надышишься, лесной запах с берега смешивается с морским.
   Как только встали к причалу, обнаружилось, что затоплены забортной водой рефкамеры, а там несколько тонн замороженного мяса и рыбы. Кэп сразу же завизжал, что всю стоимость продуктов на меня "повесит". Но оказалось, что мясо не пострадало, подмокли только нижние коробки с рыбой. А забортная вода пошла из свища в трубе системы пожаротушения, когда в неё дали давление по боевой тревоге. В тот же день срочно стали передавать топливо на плавбазу "Иван Колышкин", которая перед нами отремонтировалась и должна идти в Союз. Спустя час "накрылся" топливный насос. Запустили другой, а он топливо не берёт из носовых цистерн, у него производительность уже в три раза ниже нормы. Начальства на обеих плавбазах много и каждый начальник считает своим долгом драть глотку, как будто топливные насосы перепугаются и заработают как новенькие.
   И в связи со всеми этими обстоятельствами три дня подряд вылезал из трюмов только пожрать, спал три часа ночью и два часа днём. Вчера наконец всё отдали и сегодня первый день относительного отдыха. Только сейчас удалось обстоятельно, не отвлекаясь осмотреться вокруг и побалдеть на пляже. Все уже купаются по нескольку раз в день, начиная со дня прихода. Пляж совсем небольшой, находится рядом с причалом, у которого стоит наш "Гаджиев", а за ним уже забор, ограждающий территорию СРЗ. Купался сегодня два раза. Первый раз проплыл до носа нашего плавкорыта, второй раз занырнул с маской и ластами. Водичка чистейшая, видимость метров пять-шесть. Плывёшь по дну, а там чего только нет: камни, обросшие ракушками и губкой, целые поля водорослей и даже какие-то растения, похожие на грибы. Вокруг стайками плавают рыбки, на песчаных участках дна шевелятся морские ёжики, я увидел и прихватил морскую звезду, в воде она казалась огромной, а когда вытащил - так себе, меньше ладони.
   В город пока никто из экипажа не ходил, только сегодня вечером пойдет первая партия. Наши предшественники с "Колышкина" с небрежностью пресыщенных знатоков утверждают, что ничего хорошего там нет. Сейчас заканчивается сезон, но ещё не закончился, много отдыхающих и туристов, поэтому всё очень дорого.
   Завтра снова наступают трудовые будни, будет проходить согласование ремонтных ведомостей и начнём чистку цистерн, югославы за такую работу берут очень дорого, а моряки сделают бесплатно.
  * дисциплинарное взыскание между строгим выговором и отстранением от
   должности
  ** за пределами Полярного круга перестает начисляться полярная надбавка к
   заработной плате
  *** металлический шкаф для одежды
  **** морское название тазика
Оценка: 9.00*3  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023