ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Адэ Владимир Александрович
Письмо домой

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 7.89*8  Ваша оценка:

   ПИСЬМО ДОМОЙ
  
  
   "Здравствуйте, любимые мои родственнички! Привет мама-папа, привет Натаха, привет Ричард! Как вы там поживаете?
   У меня в плане экзистенции все хорошо, никто не обижает, и я никого не обижаю. И новостей у меня немного.
   Как я уже говорил в прошлом письме, мы построили новую баню по супертехнологии с засыпными стенами. Если бы ротный не сжег старую баню, я бы никогда в жизни не узнал, каково париться при ста градусах и выше. Не верите? Год назад я бы сам ни за что не поверил, а сегодня милости просим, даже кости не хрустят. Выходишь из парилки красный как коммунизм и довольный. Так что моемся мы каждый день по два раза, благо дров хватает, а воду возят из Ханкалы ежедневно машиной.
   Как там у нас в Сибири погодка? Много ли снега в этом году? А здесь атмосферные явления не поддаются никакому прогнозу. Я рассказывал уже - за одни сутки может утром дождь пролиться, днем солнце такое жаркое, что в футболке потеешь, а ночью снег запросто и понижение температуры градусов до пяти-шести с минусом. Хрен поймешь этот Кавказ. А вот когда мне было десять лет, помните, мы в Пятигорск ездили всей семьей? Тогда мне Кавказ раем казался. Ни дождей тебе, ни ветра, ничего, и полный рот ежевики. В детстве все казалось лучше, даже Кавказ.
   Наша рота по особому распоряжению комбата по-прежнему сидит в нарядах, на боевые не ходим и вообще скукота. Еды - море, сигареты выдают регулярно, так что вы там деньги не тратьте и курева мне больше не высылайте, своего хватает.
   Пусть папа съездит в бригаду и узнает, когда следующий борт будет сюда формироваться, чтобы с посылками не опоздать. Пришлите каких-нибудь книжек, которых не жалко выкинуть, а то читать нечего. Времени много, а просвещения - ноль. А заодно и печку будет чем растапливать.
   Пришлите еще зубной пасты тюбик, спагетти пачек пять и жвачек. В прошлый раз какие-то гады все вытащили, до меня дошли только тетрадки да тряпки. Это не только со мной произошло. Мы с пацанами хотим в следующий раз сами самолет встретить и посмотреть на рожи тех козлов, что наши посылки сопровождают. Если бы поймать - убил бы.
   Как учеба у Натахи? Или так заучилась, что родному брату и пару строк придумать не может? Приеду - скажу ей пару ласковых.
   Ну ладно, на этом пока все.
   Нет, не все! Кроссовки мои старые, синие такие, в шкафу где-то были. Вы их тоже пришлите, лишними не будут.
   Ну, пока, передавайте привет всем, кого увидите, не переживайте, телек не смотрите. Там всякие гадости про Чечню говорят, а здесь жить неплохо можно.
   Я вот прямое доказательство. Живой, здоровый и веселый.
   Целую всех и Ричарда в усы. Ваш сын, рядовой войск специального назначения, В. Стриж".
   - Ну ты, Володька, наверное писателем станешь! Столько накатал!
   - А ты, дядь Вов не подглядывай! Или завидуешь?
   - Конечно, завидую, а как же! Я своим так пару-тройку слов чиркну и все. Голова пустая, о чем писать-то? А ты молодец. Каждый день, да через день по письму. Уважаю. Девчонке пишешь?
   - Четырем сразу.
   - Ха-ха-ха, ну ты шустрый!
   - Ладно, хорош скалиться, пошли дрова пилить.
   Мы с дядей Вовой Давыдом первые друзья в роте, и еще с Говором, тоже Вовой. Но он где-то пропал и никто не знает, когда появится.
   Сегодня день совсем не зимний по понятиям коренного сибиряка. Солнце огромное, желтое, пылкое. Дрова пилить - одно удовольствие.
   Мы с Давыдом сегодня в наряде истопниками и наша боевая задача напилить дров на палатку командира роты. Да раз плюнуть, можно и на баню заготовить. Пацаны с караула придут и сразу без проблем, мойтесь сколько душе угодно.
   Мы скинули куртки и остались в одних тельниках, и не холодно.
   А про первую баню я не врал нисколько. Сгорела, бедная, от ракеты, выпущенной нашим бравым командиром. Я в точности помню, как это случилось.
   Недели две назад у кого-то из комсостава был день рождения. Наготовили офицеры шашлыка, притащили спирта и начали праздновать. Пили тихо и никому не мешали, пока кто-то вместо табуретки не уселся на ящик с матбазой. По всем правилам российской армии на ящике ясно и четко значилось: "сигнальные ракеты". Как тут не запустить парочку! Тем более, праздник!
   Вывалили наши "слоны" из палатки на улицу и давай устраивать иллюминацию по всем правилам китайских церемоний. Ракет двадцать пронзили небосклон, а вот одна попалась ретивая. Не повезло ей. И была она как раз в руке командира нашей роты. Ракета эта несчастная зашипела, зашвыркала, плюнула несколько раз серебристым фейерверком и полетела по непредсказуемой кривой. И угодила строго в основание нашей бани. А той много ли надо? Вспыхнула моментально.
   Все утихли, как по Гоголю. Некоторые отрезвели.
   Пока участники салюта наблюдали за пылавшей баней, командир наш выплюнул сигарету, крикнул: "рота, пожар!" и ушел спокойно в палатку допивать. А за ним и все остальные.
   А мы решили баню не тушить, красиво все-таки! Весь отряд сбежался любоваться.
   Утром все получили от комбата по шее за уничтожение бани и решили строить новую.
   Деревенских в нашей роте много. Нашлись знатоки и по возведению бань. Со всей округи натаскали дерева, пригодного для стройки. Придумали чертеж, распределили этапы строительства и обязанности исполнителей, и за два дня отгрохали супербаню с двумя печками(!), вместительным предбанником и крыльцом. На крыльце поставили две скамейки. Захотел поблаженствовать после парилки - выходи, кури, расслабляйся. Полный релакс!
   - Стриж!
   Замполит орет.
   - Я!
   - Головка от патефона "Заря"! С Давыдом ко мне!
   - Есть!
   - Давыд, зови там всех остальных бездельников! Дневальный! Построение через пять минут вот здесь, - и указал себе под ноги. - Как дела?
   - Нормально, товарищ капитан, дрова пилим в баню.
   - М-м.
   Замполита нашего не поймешь. У него всегда одно и то же выражение на лице. А внешность у него интересная. Верхняя половина лица - брови, нижняя половина - борода. Иногда он в нижнюю половину вставляет сигареты.
   Остатки роты, кто не в карауле и не во внутренних нарядах, нехотя выползали из палаток и, выравнивая измятые сном лица, строились напротив офицерского жилища.
   - М-м. Равняясь, смирно. Командирам групп доложить расход личного состава.
   А первая и третья группы в карауле, из четвертой четверо во внутреннем наряде по роте, а из второй мы с Давыдом истопниками, а Говора где-то черти носят. Чего тут докладывать?
   Командиры групп озвучили мои мысли, но пока наш лейтенант говорил, что мы с Давыдом в истопниках, сзади незаметно пристроился Говор, и поверка прошла без потерь. Как он, черт, успевает везде!
   А на замполита информация и не подействовала. Не поймешь, понравился ему расход личного состава или не понравился. Если бы замполиту на голову сейчас упал стратегический бомбардировщик ТУ-95МС с полным боекомплектом, выражение его бороды не изменилось бы.
   Из палатки вылез командир нашей роты по прозвищу Колесо и, не дослушав доклад замполита, начал резво:
   - Внимание рота! Перед нами поставлена боевая задача по добыванию разведданных в поселке Черноречье в составе сводного отряда со второй ротой. Выходим через два часа. Командирам подразделений обеспечить готовность личного состава к указанному времени. Привлечь всех, кроме несущих службу во внутреннем наряде. Вольно, разойдись.
   Это значит, что мы с Давыдом бросаем топоры и пилы, и идем наряжаться в свои "разгрузки". Внутренний наряд - это один дежурный по роте сержант и трое дневальных, а истопники не считаются, хоть и трудятся на внутренние нужды. Армия! Ее законы так просто не поймешь.
   - Заходи ко мне, родная, будем веселиться! - это Говор. Веселый, юркий, усатый и розовый, горланит на всю палатку.
   - Ты где был, старый хрыч! - это Давыд. Решил узнать у лучшего друга подробности его отсутствия на службе.
   - Вы оба, старые хрычи, дайте залезу за свитером!
   А это уже я.
   Мы три Вовы и живем в одном "отсеке" нашего деревянного внутрипалаточного "вагона" из незатейливых нар и стенок между ними. Дядя Вова Давыд из нас самый старший, ему уже под сорок, дяде Вове Говору немного меньше, а я совсем против них юный. Но мы живем мирно и не скучно. А Говор, по-моему, ужалился где-то зеленой змеей?
   - Дядь Вов, ты чего, принял? Колесо из тебя ветошь оружейную сделает!
   - А ты цыц, военный! Я же не знал, что сражаться пойдем. Чуточку надо было.
   Давыд заскрипел тихим смехом в своем углу, собирая магазины в "разгрузку":
   - Это братья евоные, повара, туды их в качель! Вовка, шел бы и ты поваром служить, а?
   - Точно, Вольдемар, иди переквафи... переклафи... чтоб тебя, пе-ре-ква-ли-фицируйся!
   Вот олухи старые, смеются надо мной.
   - Пойду, пойду, вот сегодня подвиг совершу какой-нибудь и сразу залезу в ПАК, начну щи варить.
   В палатке нашей все на своем месте лежит, и порядок наводится ежедневно. Проверяется порядок еженедельно. И нет ничего лишнего, но как только тревога или срочные сборы - хоть вешайся! Ничего не найдешь, все куда-то пропадает, все куда-то перемещается, черт знает что!
   - Эй, рэксы! Кто, блин, "эрдэшку" свою на проходе бросил? Я сейчас по клейменке посмотрю, а потом ноги вырву!
   - Баклан, прими свои "гады" себе за пазуху, а то я их сожгу!
   - Вторая, четвертая группы, выходи по одному для получения боеприпасов!
   Старшина нашей третьей роты - старший прапорщик по прозвищу Лис. Сухощавый, молчаливый, хитроватый и очень справедливый. Лично меня очень потрясает и ошеломляет состояние его здоровья. Лис пьет как слон и курит как паровоз, а пробежать с ним десятку в ногу не всякий выдержит. Настоящий боевой старшина. За плечами у Лиса не одна война и не одна рота.
   К палатке нашей группы из неотесанных досок и остатков снарядных ящиков пристроена небольшая кладовая - вотчина Лиса. Здесь хранится основное имущество роты - патроны, гранатометы, мины, дымы, пояса к станциям, броники, палатки, спальники, чистое нательное белье и прочая необходимая утварь. А самое ценное - бинокли ночные, пистолеты, документацию - Лис хранит у себя в кровати.
   Эту кровать он наполовину привез с собой. Еще в бригаде он лично сколачивал широкое жесткое ложе из свежих сосновых досок, абсолютно плоское. После приезда сюда из трех гранатометных ящиков он соорудил большой короб и прикрутил к нему на шарнирах привезенную панель. Получилось что-то вроде большого сундука с крышкой, на которую непосредственно стелилась постель. Причем Лис спал на ней без матраса и спальника - на голых досках простыня и все. Говорил, что спина болит, а так помогает.
   Мы с Давыдом и внезапно отрезвевшим Говором выстроились в очередь за боеприпасами. Как и все, получили обычный, "городской" БК. Пятьсот патронов, не считая тех восьми магазинов, которые у меня в "разгрузке" с "рождения", десять ВОГов, две "мухи", две эргээнки, два дыма, а я еще взял сигналку. На всякий случай. Вообще, у нас с боеприпасами проблем нет, хоть ешь их с маслом, на любой вкус. А обычный БК взять или двойной - это вопрос философский. Если здоровье позволяет, можешь и десятикратный комплект взять, никто и слова не скажет. Здесь думать о другом надо. В горячей ситуации не всегда все проходит по твоему сценарию, может понадобиться и убегать быстро. А если на тебе центнер груза, то далеко не убежишь и ребят подставить можешь. Так-то.
   Но по неофициальной традиции спецназ в город берет одинарный БК, а в горы двойной.
   - Дядь Вов, сколько до выхода?
   - Полчаса. Кури, пока не позеленеешь.
   Сигарета - вред здоровью, но на войне другое дело. Вот, например, сегодняшняя ситуация. Пилил себе спокойно человек дрова, никому не мешал, никого не трогал. Бац! Боевой приказ! Все бросай, а выполняй - Армия! А иначе ты здесь зачем?
   И перед выходом, уже собранный, готовый к любому раскладу, очень важно успокоиться и подымить в свое удовольствие.
   Мы расположились за палатками, на бревнах и прикурили по штучке. Здесь выдают "Тройку" и "Друг", и еще папиросы "Любительские", но их никто не курит. У нас в палатке целая коробка стоит нетронутая.
   Я люблю дым. Но вернусь домой и брошу курить ко всем чертям, мама до сих пор жалеет, что я закурил.
   Успеем до ужина вернуться, интересно? Черноречье в принципе недалеко. Туда на "броне", там побегаем чуть-чуть, обратно на "броне", по моим предположениям должны успеть.
   - Пошли, Вовчики, строиться. - Говор прикусил фильтр и ловко выплюнул окурок. В разгрузке, увешанный ВОГами и гранатами, он кажется неказистым и забавным, но надежностью от него веет.
   Черноречье - это район Грозного. В нем ничего особенного - девятиэтажки, магазины, в каждом областном центре такой есть. Люди живут в уцелевших домах, киоски хлебные торгуют, автомобили ездят. Но оттуда часто ведется огонь по близлежащим блокпостам независимо от времени суток. Грозный кусается Черноречьем. Вечно там какие-нибудь неприятности и часто с потерями. Командованию группировки Чернореченские обстрелы как гвоздь в копчике. Регулярно в Черноречье происходят облавы, зачистки и прочие антитеррористические мероприятия. Сегодня выпало нашему отряду что-то там добывать.
   Едем на "броне" открыто через весь город. Жизнь в Грозном обычная. Рынок работает, люди ходят, бензин продается, заборы зеленые. Маленькие чеченские ребятишки, многие без штанов, бегут за БТРами и плюются в нашу сторону. А мы не обращаем внимания, привыкли. Мне вообще все с этими детьми понятно - они еще маленькие, у них ума нет, и они не понимают, что делают взрослые. Поэтому и плюются, щеглы пестрозадые.
   Первый БТР колонны идет нагло, посредине дороги, прямо по разделительной полосе разметки. Так надо. Мы здесь не за свой интерес трудимся, а за общее счастье, поэтому, граждане нохчи, пропускайте нашу технику. А местные притерпелись за столько лет войны и не препятствуют.
   Днем Грозный не отличается от других городов ничем кроме большого числа разрушенных зданий и количеством вооруженных людей на улице. Но таковы реалии военного времени. В магазинах есть все, хоть сам дьявол морской, были бы деньги. На Центральном рынке черномордые упитанные чечены в шикарных дубленках покупают и продают валюту, от долларов до тугриков. Один торговец в обеих руках держал объемные пачки долларов. Не пачки даже, а пачищи! На всю ширину растопыренных пальцев. Я столько денег ни разу в жизни не видел, только в кино. Интересно, на что можно такую сумму потратить?
   Мы проехали по изуродованному проспекту мимо изуродованного кинотеатра, мимо изуродованных скверов и аллей. Стены домов похожи на сыр, проколотый снарядными дырами. Свисающие кости балок на железных нитях арматуры, как декорации театра страха. Как тут жить? Пятиэтажка, срезанная взрывом на два подъезда, как скальпелем, а в голых квартирах на стенах картины. Представить страшно! На одной стене - левитановский март, а с другой стороны пустота. Стены просто нет, сразу улица. Уродство вокруг, всепоражающее, пронзительное, как пули, уродство.
   Мы приехали. Остановились на обочине дроги, недалеко от какой-то мечети. До Черноречья около километра, дальше нам пешком в боевом порядке.
   Последовал приказ:
   - К машинам!
   Недалеко от нас разгружались какие-то ребята в полной выкладке. В "сферах", в брониках, вооружение серьезное - "шмели", АГСы. Судя по облику - милиционеры.
   Все понимали, что они и мы сегодня будем в связке, но командиры молчали. Все задачи позже, по ходу.
   Говор прятал бантики шнурков внутрь кроссовок, чтобы не болтались.
   - А это "собровцы" из-под Питера, я слышал, как Колесо с нашим лейтёхой разговаривали. Они в обеспечение нашем на "зачистке".
   Как я понял, в Черноречье со всех сторон вступали войска и никакими "разведданными" тут и не пахло. Мы будем "зачищать" какой-то переулок, за нами, прикрывая наши задницы, пойдут "собровцы". С другого конца района будут выдвигаться еще кто-то. Задача простая - идем тихо, наблюдаем, лезем во все дыры, заметил что-нибудь подозрительное - докладывай командиру, если понадобится - стреляй.
   Командиры групп после кроткого совещания с командиром роты быстро объяснили нам порядок выхода, и наш отряд двинулся. Автоматы на длинный ремень, предохранители сняты, глаза во все стороны, даже назад. Наша группа оказалась в конце общей колонны. Замыкающим шел Лис. Он вообще редко выходит на операции, но сегодня оставил свою каптерку. Идет хмурый, словно с похмелья.
   Шли молча, а со всех сторон нас прокалывали взгляды местных жителей. С нашей высадкой народу на улице резко уменьшается, буквально с каждым нашим шагом. Тетушки, спешившие куда-то с авоськами, старики в папахах, дети визжащие - все исчезли моментально. Либо боятся и спрятались, либо предупреждены о чем-то. Нас рассматривали из-за углов и из окон. Но никто не кричит, не суетится. Это радует.
   Боевая операция средь бела дня в жилом квартале никогда не остается незамеченной. Как тут сосредоточишься? Не знаешь, чего ждать.
   Прошли пару километров. Пока ничего опасного и подозрительного. Окружают звуки обычной жизни близкорасположенного города. Небо синее, тепло. Магазины работают. Но где-то в глубине одежд, под нательным бельем бьется сердце-воробей и хочет вылететь. Жутковато все-таки.
   Страх - самый большой враг солдата. Если он тебя зацепил за ремешок и почувствовал, что ты замедляешь ход, тогда кирдык, пиши - пропало! После ремня он залезет тебе в перчатки, ослабит руки на цевье, затем все дальше и дальше будет пробираться по твоим органам, расстегивая "разгрузку", разбалтывая магазины на груди, расшатывая ВОГи. И так заберется под косынку, в самый мозг. И считай, солдата больше нет! Глаза у него уже ослепшие, уши оглохшие и в мыслях одна еда да дембель. И полный подрыв боеспособности! Приходи, враг, бери этого солдата с потрохами, разоружай его, раздевай, расстреливай и делай с ним, что хочешь. Плохой это солдат. Таких солдат даже враги презирают. Я читал, что в русско-японскую войну японцы оказывали воинские почести нашим солдатам и офицерам, которые страха своего не показывали, а дрались до последней секунды. За бесстрашие даже враги уважают!
   Так что гнать страх из перчаток, гнать его в шею! Отцепись, страх, от моего ремня, не схватишь ты меня, вон!
   Зашли по всем правилам тактики в какую-то пустующую девятиэтажку, расстрелянную с ног до головы. Пошарили по подвалам и на этажах, убили на это где-то час и ничего не обнаружили. Выходили медленно, тоже по правилам. "Собровцы" прикрывали надежно, их не видно, а они есть. Очень хорошо, когда четкая организация, никаких истерик и соплей.
   Командир передал жестами: медленно в разворот и назад. Скоро начнет смеркаться, надо убираться отсюда. Иначе такими темпами, если не успеем до темноты уйти, нас пощелкать могут как рябчиков. И на ужин не успеем.
   Мы теперь головные. "Собровцы" по сторонам в кюветах, кустах, за заборами. Их внимание по чердакам, дырам, углублениям, канавам. Не дай бог, снайпер!
   Мы проходим по уже обшаренным местам назад, к месту выгрузки, куда должны прийти БТРы.
   Настроение теперь бодрое. Задачи боевые почти все выполнены, "разведданные", какие нужно, собраны. Врагов нет, потерь - тоже, что не радоваться! Птицы даже свистят.
   Вдруг справа от меня загавкал ПКМ "собровцев". Я обернулся и не увидел ничего, кроме летящего на меня Лиса с шальными глазами.
   Лис молниеносно приближался ко мне, в орлином прыжке раскрывая свою правую руку, автомат оказался у него в левой. Он подскочил ко мне с шипением и... врезал со всего маху мне в ухо.
   Секундная потеря сознания от оглушительного кулака и я на земле.
   Открыв глаза, первое, что мне хотелось - это размазать Лиса! Что за шутки, ёпрст? Но он уже не обращал на меня никакого внимания и стрелял в сторону пятиэтажки, которая, кособочась, притаилась между девятиэтажками, метрах в пятистах от пути нашего следования.
   Все наши заняли позиции и поливали пятиэтажку огнем. Питерцы не церемонились и лупили из "мух". В окнах дома, от попаданий гранатометных снарядов, вспыхивали искрящиеся фонтаны дыма и копоти. Оттуда огрызались еле уловимыми хлопками автоматного огня.
   Я перекатился за какие-то кирпичи и сжигал магазин за магазином. Прицельно бить не получалось - жарил по окнам, которые черными пятнами в серых стенах выглядели как крепостные бойницы.
   Стало заметно, что со всех сторон пятиэтажку берут в кольцо федералы из других отрядов, которые во время нашего рейда были где-то рядом.
   Лис бросил в меня камешек и показал на пальцах, чтобы мы убирались в конец улицы, к месту высадки. Я передал дальше нашим по цепи.
   Спонтанный бой понемногу стихал.
   Нас живо убирали с улицы, и инициатива уже перешла к "собровцам". Без нас там разберутся.
   Еще слышались выстрелы, но с этой пятиэтажкой уже все ясно. Плотным кольцом ее обступят федералы и задолбят сопротивляющихся там боевиков, пока те не посинеют. Могут и технику вызвать, одна БМПшка с такой дистанции может начисто снести этаж из любого железобетона. Могут и не вызывать, в принципе, наших там уже человек сто.
   Мы бегом передвигались к нашим БТРам, которые пятнистыми бегемотами влезали в улицу для нашей эвакуации. Пришлось бежать метров восемьсот.
   У "брони" построились и пересчитались. Все нормально, все целы и невредимы. С начала "заварушки" прошло минут двадцать.
   По улице, как ни в чем не бывало, ездили машины и шли куда-то люди. И только далекие-далекие хлопки выстрелов ребят-милиционеров из Питера просачивались в эту атмосферу кажущейся безмятежности и покоя.
   Мы отряхивались от пыли и считали свои пустые магазины. За время этого стремительного боя лично я расстрелял три с половиной магазина - сто пять патронов. Одна пятая часть обычного боекомплекта. За каких-то пятнадцать-двадцать минут! М-м-да! Надо качать ноги и брать больше боеприпасов. Или стрелять экономнее.
   Вообще спецназ стреляет очередями по два выстрела - баб-бах, баб-бах! Или, как учили, нажимая спусковой крючок, приговаривай не вслух: "двадцать два", "двадцать два". Получается экономно и точно, и без этого кинематографического эффекта. А сегодня что-то все правила с ударом в ухо из мозга высыпались.
   Последовала команда "по машинам", мы вскарабкались на холодные борта родимых БТРов, и колонна тронулась под крыло рождающихся сумерек.
   Я ехал на "броне" рядом с Лисом. Оба молчали. Курили, хоть на марше это и запрещено.
   А говорить ничего и не надо, лишнее это. Мы не девочки, чтобы раскланиваться в реверансах и разводить всякие "мерси". Получил я по делу, а он мне съездил по делу. Бывает.
   Кому-то все-таки мы помешали своим рейдом! Чья-то кастрюля зазвенела и опрокинулась с нашим появлением в Черноречье!
   Не похоже, чтобы эта была засада или полномасштабная операция "носатых". Может, у кого-нибудь местного жителя произошел нервный срыв, и многолетнее отвращение к русским выплеснулось наружу? А автомат здесь почти в каждом доме есть, вот и реализовал он свое желание отомстить очередью в окно по федералам. В несколько раз хуже для группировки, если этот обстрел оказался акцией подготовленной, заранее спланированной и согласованной. Например, как прикрытие для вывода из города основных сил боевиков. Такое тоже возможно. А может, еще что-нибудь? Чего гадать-то, все целы и превосходно.
   А Лис молодец.
   Он же мне жизнь практически спас!
   Выстрелов с такого расстояния не всегда услышишь, а пули свистели у меня под ногами как птичьи песенки. Откуда я мог понять, что это смерть моя свистит?
   Молодец, товарищ старшина. Спас балбеса. Эх!
   В следующий раз будь внимательнее, товарищ рядовой Стриж. Есть, товарищ рядовой!
   Ханкала.
   Лагерь. Ужин. Баня.
   Спать, спать, спать!
  
  
   "Здравствуйте, мои дорогие родственнички! Привет мама-папа, привет Натаха, привет Ричард!
   Как ваши делишки? Как поживаете?
   А у меня все хорошо и новостей немного.
   Вчера всей ротой ловили ящерицу, которая похожа как две капли воды на гадюку, но "деды" говорят, что это все-таки ящерица, только безногая. Есть на свете, оказывается, такие специальные безногие ящерицы..."
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   10
  
  
  
  
Оценка: 7.89*8  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023