ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Агалаков Александр Викторович
Любимых повторяя имена

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В юности хотелось увидеть в музыкальных магазинах виниловый диск с таким названием. Ведь много, очень много именных песен, посвященных девушкам и женщинам, распевалось и во времена союза и после. Александрина, Анастасия, Юля... Бомбическая Любочка. Песен о женщинах пелось много на иностранных языках. Сюзанна. Мария-Мирабелла ... Но такая пластинка-гигант так и не появилась, и винил ушел в историю. Что же, у каждого молодого человека была и остается своя ментальная или физическая девушка. Скорее, их было несколько - в жизни, мечтах, сновидениях. Поэтому пластинки крутятся в мужских головах. А если не крутится, то читать далее не требуется.
* * *

  Ученица была тубинфицированной девочкой-загадкой. Одна газета опубликовала ее стихотворение про "листики-листочки", и девочка приобрела преждевременную гордость. Она не училась: четвертями пропадала в санаториях, а по возвращении домой уроки прогуливала. "Ну, вот, месяц прогуляет и останется на второй год", - говорили в школьной администрации. Всего прогуляла 29 дней. Из лирического можно привести такой факт: она выращивала на окне единственный цветок красной герани. И разбрасывала обувь в прихожей. Больше сказать нечего. Да, возле нее вились мужланистые подростки - будущий моряк, хотевший увезти барышню в деревню, еще кто-то. Давно замужем, трудится в пенсионном отделе. Из пары стихов, (посвященных и оставшихся в голове - "Прощание с голубым цветом", "Увезет тебя моряк"), можно привести следующее, третье - заключительное.
  
  .....................................Людмиле С.
  
  Привет облачному равнодушию
  
  Над головою медленно ступает
  сырое облако, небесный тихий вождь.
  Пусть сердится иль мимо проплывает -
  Я не виню, вины не знает дождь.
  
  Оно светло, но также безразлично
  к духовной жажде, и не утолить
  томленье тем, что пить привык обычно -
  Не упоение заменит способ жить.
  
  Не встретиться, хоть рядом не однажды.
  То бросит тень, то солнце снова жжет.
  Язык закрыт, и ключ повернут дважды -
  вслед на немецком слово "хорошо".
  
  Лети. Ты выше. Ты про всё забыла.
  Про то, чего и не было и нет.
  В душевной осени была бы люду мила,
  мой серый "гут", и на тебе привет.

* * *

  .................................Некр-вой
  
  Покатавшись на катке
  
  Там, на катке, при ярком свете газа
  скользила девочка. Скрипело.
  За спиной
  косынкой шаль плескалась от экстаза,
  как будто флаг метался боевой.
  
  Лицо широкое и губы -
  пламенели.
  За фигуристкой я спешил со всей тоски,
  чтоб, взявшись за руки, по ледяной панели...
  
  Но не было у Ирочки руки.

  Дело в том, что ввиду лучевой болезни отца девочка родилась без руки: точнее, плечевая кость левой руки имелась, а дальше - культя с 5 шариками неразвившихся пальцев. В детстве уродство не воспринималось за большую трагедию, и на свой день рождения именинница гостей принимала хорошо. (Но в юности девушка замкнулась и стала избегать сверстников и случайных уличных встреч). На редких "днюхах" замечательны были домашний бисквит и кислый компот из желтых ягод. В круглом аквариуме фланировали вуалехвостки, и им насыпали корм в окружность на поверхности воды. А как она летала на катке "Сибэлектромотора" в своих белых фигурках! Исходя из негласного разрешения мамы-преподавателя девочка позволяла ставить отметки в практических работах студентов географического факультета, который и сама закончила с "отличием". Похоже, вышла замуж. Сейчас на пенсии, и больше можно сказать только прозой.

  
* * *

  Эта ладная телом женщина к 35 годам выгнала мужа-алкоголика и родила алкоголика-сына. Из череды мужиков никого не выбрала в спутники. Поскольку очень любит командовать. Жадная. Съехалась с матерью, которую свела в могилу. Затем заставила старшую сестру написать завещание в свою пользу и объявила ее ведьмой, что здоровья наследодателю не прибавило. Жилые метры родственников присвоила по закону. Зверела, когда ее называли Галей через фрикативную "г". Любовная жажда тоже была жадной. Впрочем, жадина осталась с носом. Командует частным детским садиком где-то на обском берегу.
  
  Галя, Галечка, Галинка,
  Аль свежа твоя простынка?
  Аль синеют небеса
  в твои ясные глаза?
  
  Как ложишься ты на ложе -
  на лесной повал похоже.
  Знать, небесную лазурь
  потрепала масса бурь.
  
  Сделай так, чтоб розовело
  твое ласковое тело
  меж подушек и перин,
  где я знатный гражданин.
  
  Штампа, Галя, не дождешься.
  Истерически зальешься,
  как я кану поутру.
  Обижаешь зря сестру.
  
  Прочь размолвки и замужество -
  не видать тебе супружества!
  
* * *

  Эта замечательная женщина встретилась случайно, на отдыхе. Натура творческая, а, значит, вакуум деятельности ей не присущ. Музыкальный работник, всюду с сыном, начиная с детского сада. Муж преподаватель в вузе МВД. Совместный творческий проект состоялся, на берегу озера Череменецкого сыграна постановка. Собственно, о "Боровом" говорится как о доме отдыха, а "Маша" - фигура историческая и легендарная. Цыганка и наложница князя Львова, родила от него дочь, которая в князя влюбилась, не зная об отце. Сам Львов ничего не знал. Взяв слово с дочери, что у нее детей от князя не будет, Маша утопилась в Череменецком озере. Впрочем, встречи с такими женщинами - цыганками и пианистками - всячески стимулируют и однозначно продляют жизнь. Поэтому стихотворение с поиском повторяющейся рифмы называется
  
  Евгеника
  .........................Е.К.
  
  Есть наука такая - Евгеника,
  О продлении жизни людей.
  С нею связан лист сменного ценника
  На количество прожитых дней.
  
  Вот веселье, а вот - огорчение.
  Счет в минутах идет на баланс
  В плюс и минус. И жизни течение
  Вновь дает на продление шанс.
  
  Алкоголь и безбрачье, курение
  Не добавят счастливых минут,
  А улыбка, и юмор, и пение
  В "Боровом" вас, конечно, спасут.
  
  Когда в белую ночь привидение
  Пробегает по озеру вдруг -
  То фантом бедной девы - Евгения
  Стаю клавиш покормит из рук.
  
  И развеется, как наваждение,
  Образ Маши от пения струн.
  Ступит на берег дева без тления,
  Вслед за нею прольется ноктюрн.
  
  Как в основах стихосложения
  Есть идея гипноза, легка
  Так становится сфера общения
  При улыбке Евгении К.
  
  Даже рыбки - руки мановение:
  Посвист лески, упал поплавок -
  Эти пойманы, те - в нетерпении
  Ей готовы попасть на крючок.
  
  Есть евгеника, есть и Евгения,
  Для которой житье - не шитье
  По канве для заезжего гения,
  кто готов обессмертить ее.
  
* * *
  
  Ее лицо было прекрасно, черты утончались и спрямлялись, поскольку гримаса страдания уходила в небытие. Девушка была полностью обнажена, но причинные места телевизионщики умело прикрыли. А лицо, которое надо было идентифицировать, оставили. Что такое? Девушку в лесу убили, недалеко от кладбища в Октябрьском районе города N. Не замужем, не рожала. (Это выяснилось позднее). Красота ушла в землю и обратно ее не достать, не вернуть, не воскресить.
  
  О, как ты нем и пуст осенний перелесок!
  Ни перепева птиц, ни ягод, ни цветов.
  Лишь сквозь кусты на отдалении вдовесок
  Темнеет хмурый ряд кладбищенских крестов.
  
  О, как ты нем взгляд девушки убитой,
  Когда к тебе склоняется эксперт,
  Наводит объектив, и камеры не скрытой
  Глазок фиксирует удавшуюся смерть.
  
  О, как ты смел, пацан, упитый водкой,
  Напасть на девушку с корзинкою опят
  И, изнасиловав, убить ее отверткой,
  Сняв всю одежду с головы до пят.
  
  О, как пронзила боль грудь женщины у почты,
  Когда ее дочурку, без пальто,
  Вверх ангелы тянули прочь от почвы,
  Где убивают даже ни за что.
  
  О, кладбище в крестами вперемежку!
  Ты прирастаешь, ширишься, живешь
  Не перепевом птиц. На ягодную плешку
  Ступил могильщик. В яму канет грош.
  
* * *
  
  Девушка летом подрабатывала массовиком-затейником среди отдыхающих, организовывала и вывозила народ на экскурсии и классно вела капустники, поскольку была режиссером лужского народного театра. Достойный муж. Двойня. Скоротечная онкология. Конец. Что осталось? Радость искренних встреч. Избыточное гостеприимство. Разговоры о золотом горшке, зарытом на огороде под Лугой в революцию. Общая фотография. Она все-таки успела поставить в питерском учебном театре "На Моховой" пьесу "На дне" Горького, оставив о себе добрую память.
  
  Драматургия встреч известна
  двух заблудившихся комет,
  что с неба падают отвесно
  лучом надежды в море бед.
  
  Так возле пристани фартовой,
  от дальних уголков земли
  прибыв на отдых в рай портовый,
  стоят трудяги-корабли.
  
  Срок не настал. Не разлетелись,
  как ласточки из-под конька
  фазенды князя. Не наелись
  еще под рюмку шашлыка.
  
  Еще мгновенье. Время кратко
  диктует план в черновике.
  В тот час последняя десятка
  зажата скромно в кулаке.
  
  Костер в разгаре. Вечер - длинный,
  и долог водочный пузырь...
  А там красавица Марина
  свезет в Печерский монастырь.
  
  Издалека спрошу я: Где ты?
  Все смыло проливным дождем?
  ...Остановившая кометы
  Зажжет их перед алтарем.
  
* * *
  
  Соседка была очаровательна. Достойное обаяние, супружеская верность (а потаскай-ка полтора месяца супругу в больницу сумки с питанием да горы книг от соседа, чтобы больной скрашивал дни чтением), поддерживаемый такт. Любила телесериалы с Сантой Барбарой, Марианной и прочими телелегендами. Ей посвящено 6 стихов ("Мой сладкий ангел", "Ночество", "На лугу", "Кто рвет цветы, тому не жалко", "К восходу на 7-ое февраля", "Целуйте усталые руки"), написанных на открытках, с описанием запретного чувства, все же перелагаемого на разные темы и мотивы. У нее было неоспоримое женское качество - умела удерживать. Перед выходом из квартиры муж проверял - а носит ли супруга трусы? Однако благодарное желание перешло в утомительную обязанность, и отношения рухнули. Две дочери выросли, вышли замуж и разъехались. Муж умер. (Сережа, прости!) И женское счастье закончилось, его не удержать. Открыточные слова остались. Вот одно из них, седьмое стихотворение, с подтекстом.
  
  Ветви Сада
  
  .......................Т.
  
  Улыбка кажется туманной
  В ее несмЕющих глазах.
  Прическа веет Марианной
  В несбыточных, пространных снах.
  
  К челу легки прикосновенья,
  Лобзаньям нежным - не пристать,
  Хоть скулы вспыхивают тенью
  Пожара. Сердцу - не устать.
  
  Сухую кожу рук ранимых
  Ласкает редкий поцелуй.
  Разбудит толпы мыслей зримых
  Ликера тонкий сабантуй...
  
  Одним живу, одна отрада:
  Нести привет до чутких губ.
  Как ни был быт жесток и груб,
  Ее ресницы - ветви Сада.
  
* * *
  
  Снова красивая девочка. Ученица старших классов. Даже хулиганы побаивались хулиганить перед такой красотой. Кудрявая и чернявая. Во время урока-лекции щелкала семечки подсолнуха, чтобы, нащелкав - отделив семя от шелухи - и сразу горстью в рот. "О, да ты халву делаешь? Дай-ка сюда. Ам-ням. Хорошо!" Позже, года через 3-4, ее можно было увидеть со следами амортизации на лице от запрещенных веществ. "Что, Лена, тяжелый период был? - Да, был. Сейчас восстанавливаюсь". Этот цветок кто-то сорвал. Кто? Неважно. Важно сделать
  
  Взгляд про себя
  
  ......................Елене Ф.
  
  Прекраснейшая славится красою.
  Тогда благоухание лица
  Пронзает взгляд, разбуженный игрою
  Несчастных мыслей: с нею - до венца.
  
  Прически успокоившейся море
  Над дугами. Свет ясных угольков.
  И кто сказал "уста" - тому на гОре
  Сияет алость зевных лепестков.
  
  Медлительна в движениях. Забава
  Увидеть бег. Но плавное бытьё
  Подчеркивает: выступает пава.
  Не мрамор, антик. Бронза (не литьё).
  
  Страшит рукопожатие Венеры?
  Боязнь за плоть, за ужас - хрустнет кость?
  Отбрось уж заплутавшие химеры.
  Она не с Илля*), я - с могилы гость**).
  
  *) "Венера Илльская" - новелла Проспера Мериме.
  **) "С могилы гость" - это герой из "Каменного гостя" - пьесы из "Маленьких трагедий" А.С. Пушкина. Здесь тонкая игра смыслов: девушка все-таки пошла по кривой дорожке, стала убивать себя человеческими пороками, как убивали себя пушкинские персонажи - скупостью, блудом, страхом, вожделением, да и учитель тоже хорош - допустил фривольные мысли в отношении девочки и как педагог закончился.
  
* * *
  
  Красивой Ларисе льстило, что ей подарили 3 стиха - "Когда - то" (О Красном Князе), "Уголок" ("Есть рясный пруд за древнею часовней...") и нижеследующий стих. Но некрасивая подруга заревновала, и сейчас это злейшие враги. Слава возле нее - это женатый человек, у которого взыграло ретивое. Однако дело закончилось одними веселыми разговорами - кто знает? У поэта больше возможностей вымостить дорогу к сердцу женщины поэтическими словами в противовес анекдотичному флуду от фрика. Муж - большой депутат. Зачем? В веселых разговорах есть своя прелесть, а большего не хотелось. А теперь и совсем не надо.
  
  День весеннего равноденствия
  
  .............................Л.М.
  
  Почти апрель. Протуберанцы
  пронзают, в плаче, кружева.
  И мечет в зайчиковом танце
  Светило Славины слова:
  
  Как прятать Алкоголи в бочке,
  пьянеть от бренди, бить в лицо.
  А за окном набухли почки.
  На безымянном, эх, кольцо.
  
  Проходит сумрачное время.
  Душа - к полету рождена.
  Личинка съела лист и семя.
  Но жизнь... для счастья продлена!
  
  Огневка вылетит в апреле.
  Она присядет на протал,
  на послезимний прах, чтоб трели
  я в сердце бедное вливал.
  
  Оно, как почка пред раскрытьем,
  стремится взять Весны глоток.
  И я готов его в наитье
  Обнять, как бабочка цветок.
  
* * *
  
  С этой женщиной пройдены значительные синусоиды, вот уж покачались, так покачались на волнах бытия. Зойка-разведенка. Сын-школьник. Неустойчива - легко отдалась бывшему мужу, чтобы "старое вспомнить". После расставания торговала книжками, причем лицо ее быстро постарело - стало напоминать скомканную и расправленную - мятую бумагу. Умерла в ковид. Не прощена, хотя в стихах называлась "зайчиком". Вспоминаются и крутятся в голове "Разговор на девятнадцатое [декабря]", "Нежданный стук раздался в двери", "Кругом крутится дребедень", баллада "Мои невесты на погосте", "Прихватило горлышко у моей горлицы" и отдаленно "Исповедь альпиниста". А еще "Зоеньке, заиньке". Хотя, какая там заинька! А посему образ обновляющейся змеи очень подходит.
  
  Из любовного дневника
  
  Когда спадают с женщины одежды,
  и меркнет свет за палевым окном,
  закрой без зла наполненные вежды,
  и всё покажется одним бесславным сном.
  
  Она пройдет не лунною дорожкой
  под две луны, подрагивавших в такт,
  поверчивая ветреною ножкой.
  Рука стремится заключить с ней пакт.
  
  Упругий ворс фигуры Пифагора
  доносит влагу до иссохших губ.
  Войди, возьми без злобы и укора -
  уста ответят: как им, кто им люб.
  
  Всё скажется одним лишь сном бесславным,
  когда откроешь вежды, вопия:
  тем ясным днем в окне с открытым ставнем
  с той женщины сползает чешуя.
  
* * *
  
  В детстве соседская девочка казалась привлекательной отчасти - своей непосредственностью, хотя улыбку портил кривоватый зуб. Росла в недостаточной семье, где духов и одеколона не бывало, так как пахучую "горючку" моментально выпивал отец. К возрасту постарше угловатый подросток стал некрасив, платьев не было, носила строительную форму. Работала вагоновожатой. Сумасбродный старший брат сломал ей челюсть. Когда приходила в гости, жалась в углу, как забитый щенок. Собственно, осталось только это единственное давнее светлое чувство непосредственного разговора при поиске валенок, когда девочкам надо было идти гулять в не лютый, но все-таки мороз.
  
  Пальчики насалены -
  потерялись валены!
  - Как на улицу пойти,
  где мне валены найти?
  
  Таня, Танечка, не плачь.
  Оленька-подружка
  подождет тебя, и вскачь
  вы помчитесь. Вьюшка
  
  слышишь стонет и шумит?
  То касается ланит
  (извини, понятно?)
  вьюга. Так невнятно
  
  что-то шепчет Дед-мороз.
  У одной белеет нос.
  Вы потрите снегом
  и веселым бегом
  
  разогрейте ощупь утра.
  Вам и горы перламутра
  под сияющим лучом,
  растерявшимся врачом.
  
  Скоро будет много света!
  Явятся проталины.
  Таня, и тогда для лета
  потеряешь валены.
  
* * *
  
  У Алены было радостное детство, потому что сама девочка была чрезвычайно красивой. Ее лелеял прекрасный отчим, а ближе к старшим классам мать отчего-то повесилась. Глаза девочки обладали (на сегодня чуть сбавили колдовство) "манкостью" - той привлекательностью, какая наблюдается у великих актрис - Орнеллы Мути и Марины Влади. В общем, всё как у Светланы Светличной, с эротической дымкой во взгляде, льющемся из миндалевидных глаз. Эта "манкость" привлекала школьных "экскурсантов" - девочку старшие хулиганы зажимали в углу, чтобы ощупать интимные места, о чем нельзя было рассказывать из-за стыда. Родила двух сыновей, привлекательность не наследовавших. Собственно, приведенное ниже стихотворение (из числа четырех - "К родинке" [прочитано прототипу по телефону], "Отчего тебя тайно..." и "Смазливой", а также отдаленно: "Голубок обхаживал / Голубицу, / Говорил ей важную / Небылицу. / Но голубка сизая / Не смотрела / И признаний выспренных / Не терпела") повторяет давнюю "экскурсию", правда, в литературном аспекте.
  
  Экскурсия по девочке
  
  Она уже не тот ребенок,
  чей шаг не тверд и голос тонок,
  хотя еще совсем дитя,
  играя, падая, шутя.
  
  И в поворотах плавной речки
  прическа - вольные колечки,
  спадая бурною струей,
  не утоляют сердца зной.
  
  Пусть светел взгляд - лукавы глазки.
  Эх, с ходу в шубу да в салазки!
  Бег рысью не развеет боль -
  я не беспечный Анатоль. [который из "Войны и мира" Л.Н.Толстого]
  
  Ресницы длИнны, гУсты брови,
  а щеки полны алой крови,
  по телу движется притом
  разбавленная молоком.
  
  Улыбка сдержанней и краше,
  и ряд жемчужин строен - даже
  сказать хотелось поскорей -
  меж двух нетронутых долЕй.
  
  С рубинами в зубах зверушки -
  в кудряшках притаились ушки,
  выглядывая блесткой вдруг,
  и, взгляд поймав, предвидят звук.
  
  И любопытства символ вечный
  вдыхает аромат беспечно
  дезодоранта и духов
  от струй реки, щек, жемчугов.
  
  А вот ремарка без усилья:
  девчушка раскрывает крылья,
  вот ими машет и бежит,
  и, кажется, уже летит.
  
  Взгляд опускается поэта
  и загорается при этом,
  узнав, как истый инженер,
  округлость робких полусфер.
  
  Но как сказать о гибком стане,
  что было в Лариной Татьяне?
  И как воспеть стихом одним
  то, что оканчивалось им?
  
  Нет черных тропок и дорожек
  для пары дивно стройных ножек,
  которых не ластит пока
  мужская твердая рука.
  
  Так молоко покрыли пенки -
  в подоле мечутся коленки,
  и сгиб ноги и кругл, и гож,
  и так на яблоко похож!
  
  Когда Аленушка ложится,
  чтобы увидеть что приснится,
  сняв обувь манием руки,
  то расцветают ноготки.
  
* * *
  
  С девочкой Д., фамилия которой имела отсылку на некоторую гоголевско-хуторскую аллюзию, вообще ничего не сложилось - никакого понимания. Хотя был проведен эксперимент: при прохождении темы "Двусоставные нераспространенные предложения" классу были продиктованы 2 стиха с домашним заданием определения предложений. После проверки в тетради Д. учитель написал третий стих, что вызвало отторжение у Д. и ее мамы. Хотя ничего личного не было - была литературная тема параллельности течения осени и жизни человека, о чем хотелось поговорить с достаточно приятной девочкой, которая почему-то была неприятно удивлена стихотворным продолжением и не приблизилась, а, наоборот, отдалилась, отпала, как осенний лист. А вот еще, без акцента на личности, стихи писали в тетрадях все - "Красная роза / белые дни. / В зимние грёзы - / грустные сны". Или так: "Куст сирени бел и красен / И медов закат луны. / Взор твой долог, смел и ясен - / Только росы холодны". ...Всякие сближения, по Лобачевскому, оказались невозможны. Что ж, бывает и так - по геометрии Евклида.
  
  Умирает лето.
  Поредели кроны.
  Запахнулось небо.
  это так знакомо.
  
  Ветер рвет и мечет.
  Стала раньше просинь.
  Закрутило снегом.
  Погибает осень.
  
  Нас с тобой разлучат.
  Мы погибнем тоже.
  Только кто-то раньше.
  Только кто-то позже.
  
* * *
  
  Девушка-блондинка, склонная к величавости, работала в детском садике и ходила на вечера встреч в концертный зал "Праздничный". Диво дивное: мужская толпа под хмельком и всего две девушки - эта, из детсада, и ее подруга, оттуда же. Этой автор приглянулся. Рассказывала, как ребенком купалась в фонтане со скульптурой мишки, что в Первомайском сквере. "Ну, кажется, она!" Оказалось, оно. Оно по осени съездило по турпутевке в Среднюю Азию, к поющим скалам, там ей попутчик что-то напел, в общем, отставка. Видел их: парочка так себе - толстоватая и хлюст. Счастья им! Про блондинку осталось стихотворение.
  
  Блондинка
  
  Краса кленового червонца,
  Разменной меди торжество
  Воссоздадут ли прелесть солнца,
  Непревзойденный свет его?
  
  Оно вернулось, также пышет
  Дородством и сказало зло.
  Оно в судьбу строку запишет:
  Мне солнце черное взошло.
  
* * *
  
  Марина К. родом из Симферополя. Простая библиотекарша. Никаких выдающихся качеств. Ни по внешности, ни по ментальности. Сидит среди книг, а разговор поддержать не может. Простушка - просто тушка. Но себе на уме. Подставила подружку и съездила за границу, где солдатам книжки выдавала. Поскольку родители из крутых доставал, простушка четко определяла, кто претендует не на нее, а на благополучие с ней. Поэтому никакого шторма не случилось, зато осталось стихотворение-воспоминание о черноморском пляже.
  
  Медузы целовали берег
  и умирали на песке.
  Кто им сказал, что я не верю
  в любовь на тонком волоске?
  
  Она качается, как серьги
  над платьем синим в ветре дня.
  Я целовал их и не верил
  в любовь, что выбрала меня.
  
  Пляж пуст, и сердце снова в холод,
  и дымен, двух коньячных норм,
  стаканчик в посошок - путь долог.
  Прощай, о море! Будет шторм.
  
* * *
  
  Об этой "птице счастья завтрашнего дня", библейской птице с оливковой ветвью в клюве написано два толстых романа, так что пересказывать фиоритуры отношений ни к чему. У Блока был такой персонаж рядом - его жена, которую он посадил на божничку и не трогал физически. Иначе некому было бы поклоняться. Тут похожая история, но не совсем. Еще долго образ ПД (Прекрасной Дамы), превратившейся в жабень (это волшебная сказка с обратным движением сюжета), преследовал автора, воспевшего ПД в двух общих тетрадях со стихами, поскольку автор находился
  
  В ослеплении
  
  Слепило солнце. В лоб дорога.
  К тебе я ехал, сутки - прочь.
  И клял и господа и в бога,
  Чтобы скорей настала ночь.
  
  И путь мой труден был и долог.
  Уж месяц крался не спроста
  Сквозь частокол кинжальных елок,
  Когда слепила темнота.
  
* * *
  Подругу ПД звали Катей. Отчество КатюшИ было чудным - Леопольдовна. Она никого не призывала жить дружно, поэтому сейчас это оплывшая экс-чиновница в юбке и с волосяным узлом на макушке. Но в свое время упругие девичьи формы очень даже привлекали, хотя бы такого непутевого человека, как Игорь Федорович. У нее все шло чередом. Разговоры, наставления, дефлорация. Чиновница-мать подстраховывала кровиночку, которая ввиду нетерпежа выскочила замуж за человека, говорящего "сахер". В ответ - "Ах, как хорошо! Ах, как хорошо!" Могло с ней состояться чудо? Могло, но зачем и что дальше? Поэтому дело ограничилось двумя продолжительными прогулками от универа до почтамта и обратно. Хватило два дня. Все розы отцвели. Воспоминание о цветах и этапах познания этого мира такое.
  
  Белая роза - невинность,
  с нею ты в детстве была.
  Годы, и юность, и львиность
  ее от груди отняла.
  
  И вслед за ней распустилась
  Красная роза - любовь.
  Сердце стенало и билось.
  В сердце - горячая кровь.
  
  Время - опять перемена.
  В горькой слезе расцвела
  Желтая роза - измена.
  Радость бесшумно ушла.
  
  Дамам в летах и суровых
  снится терновый венец.
  Мыслям больным и не новым -
  Черная роза - конец.
  
* * *
  
  Девушку можно не видеть и не слышать, но она может понравиться в плане поэтического движения. Она сочиняет, как бы нехотя и походя, а друзья без спроса воруют ее лирические бумажки, скидываются средствами и издают опусы. Это прекрасно. Хотелось было помочь алтайской поэтессе (не поэту!), улучшив сомнительные строчки целого кандидата наук. Было "Опять снотворным / Он хочет подавить тоску" - стало "Опять снотворным / Он хочет заглушить тоску"; было "Ах, эта память - злая стерва - / Все, что под кожей, в клочья рвет" - стало "И парка-память, стерва злая, / Нерв из-под кожи тянет, рвет"; было "Листались дни, друг с другом споря" - стало "...Летели дни, друг другу вторя" и т.д. Похоже, мог сложиться тандем типа Пушкин - Дурова, Гумилев - Одоевцева, Волошин - Ребикова. Сотни таких историй, и почему бы и нет. Но ученица завопила: "Вы все испортили!!! Это был не курортный роман, а высокое, очень высокое чувство, которое случилось в отпуск, на морском берегу". Э-э-эх! Так ведь и курортные романы перерастают в глубокие отношения, если оторвутся от расслабляющего черноморского пейзажа. В общем, курортный роман не вылился во фразу Грина: "Жили долго и счастливо и умерли в один день". Зато переделка осталась.
  
  Курортный роман
  
  Луна и ночь. Опять снотворным
  Он хочет заглушить тоску.
  Днем боль шумит потоком горным -
  Набат, ниспосланный виску.
  И парка-память, стерва злая
  Нерв из-под кожи тянет, рвет.
  Мужчина плачет... Боль былая?
  Нет - безысходность. Давит гнёт
  Былого, памяти, сомненья,
  Сквозь листопады, в ночь без сна,
  Где ангелом немого мщенья
  К нему является она.
  
  ...Летели дни, друг другу вторя,
  Слагая бархатный сезон,
  Где рыжий пляж в объятьях моря
  Влюблен в волн легкий перезвон.
  Когда на склоне дня под светом
  Прохладных звезд стал воздух свеж,
  Ее он встретил в парке в этом
  Ажурном платье цвета беж.
  Соленый бриз, цветы лаская,
  Ей локоны слегка качал.
  И тонкой шелк, скрывая, тая,
  Невольно абрис намечал.
  
  Он растерялся. Как мальчишка
  Смотрел взахлеб и понимал,
  Сто эта встреча - нет, не фишка.
  Всю жизнь такую деву ждал.
  Ее привет, ее улыбка -
  Его волнению подстать.
  И если золотая - рыбка,
  То он для золота - не тать.
  
  Незабываемое - вечно!
  Пусть ночь продлится на века.
  Уж горизонт горит беспечно,
  Струится времени река.
  В ней всплеск похож на всплеск прибрежный,
  На чайки крик, команду "старт!"
  Хоть знали: скоро неизбежный
  Вокзал, перрон, вагон, плацкарт.
  
  Он проводил ее на север,
  Вернул другим, предав себя.
  Как в одночасье рухнул сервер.
  А где-то ждет ее семья.
  А где-то там, за далью дальней
  Слетает позолота с крон.
  И кто-то нежный - тем печальней -
  Ее привет берет в полон.
  
  Сюжет курортный и не сложный
  В нагроможденье парафраз
  Остался истиной безбожной
  Без теплоты любимых глаз.
  И потому он без прощенья
  И в листопад, и в ночь без сна,
  Где ангелом немого мщенья
  Всегда является она.
  
* * *
  
  Ах ты, но бывают же женщины, которые со временем не черствеют телом, не скукоживаются духом, не стервенеют, не глупеют и с блеском поддерживают компании, в которых справляют свои Дни рождения. Люда - такая. Поэтому этот стихотворный экспромт был посвящен ей.
  
  Какое небо голубое
  над нашим домом "Боровое"!
  
  Лес обнимает как-никак
  старинный князя особняк.
  
  Царит на озере веселье,
  загар и прочее безделье.
  
  Весь отдых, вся с природой связь
  здесь ощущается свободно.
  Так было господу угодно:
  
  сегодня Люда родилась!
  
  [07.07.1997]
  
* * *
  
  Печальное на уход 01.02.2009 мамы.
  
  Случилось так, что ты ушла
  тропой неведомой и тяжкой.
  Жизнь удалась почти с натяжкой
  на два подстреленных крыла.
  
  Туда, где мать, и муж, и сын,
  под лунный свет мерцают тенью,
  и к моему стихотворенью
  им, мертвым, следует алтын.
  
  На дальних берегах Невы
  припомнят радостную Жеку.
  ...Вернуться Питер, эту Мекку,
  увы, не довелось, увы.
  
* * *
  
  Надя нравилась временами. Бывшая работница обувной фабрики очень хотела замуж не за деревенского дурака, поэтому настроилась на высшее образование, которое получила. Но зубы не лечила. Смрад и ужас. Скажи, читатель, вам это по душе? В смысле - такая девушка? Так вот, чтобы отшить временами симпатичную особу, когда она не открывала рот, было придумано философское поэтическое нечто. В том плане, что, если в природе все друг друга убивают, то что может убить любовь? Двойной намек (какое обстоятельство, как носитель действия, может убить любовь? или сама любовь, как преобразователь жизни, может убить какое обстоятельство?) был очень тонкий, и понят не был. Обувщица вышла замуж за туркмена, разбив его семью. Родила двух девочек-полукровок, у нее всё хорошо. Однако из трех стихов приведем последнее "нечто", под названием
  
  Третье
  
  Белым волком взвыть
  и в глухом краю
  кровь чужую пить,
  а потом свою.
  
  И не в глаз - так в бровь.
  Ты не блей, овца.
  Ведь с тобой любовь
  не получится.
  
  Поживешь с тоской,
  выйдешь вдруг совсем
  из степи глухой
  на такой, как все.
  
  Побелела бровь,
  стерся белый клык
  чью-то вакуоль
  разрывавший вмиг.
  
  Станешь думать вновь,
  что давно, скорбя,
  пережил любовь,
  впрочем, как себя.
  
* * *
  
  Еще про Надю - другую. "Надя приезжает из Челябинска", - сообщил татарин. Ну, солнце всходит и заходит, кто-то приезжает и уезжает. И чего? Никакого шевеления и шороха. А вот в памяти возник образ из посвященного Наде очень давнего стиха. ("Нет, это неправда. Нет, это не ложь. / Не все же нам чувства спрягать в passe proche. / Осталась и дружба, и память, и ты, / Как осенью поздней больные цветы. / Не знаю, ты любишь, а может, и нет / Того, с кем осталась, дыша в мой букет? / Тебя я прощаю и, нет, не виню. / Ведь сердцу виднее, как поле коню. / Прощай, не надейся на правду и ложь. / Ведь жизнь - как девчонка с прической "гаврош"). Хотя у Нади прическа была "каре", а "гаврош" приплетен потому, что это был героический мальчик, собиравший патроны у убитых возле баррикады солдат, и в него попала королевская пуля. Мальчишеская прическа более всего годилась в дело. А "каре" было на голове просто умной девочки, которая с первой парты ловила каждое слово учителя и поэтому хорошо успевала. Перед ней увивался татарчонок, а поэтому сердце автора тогда неистовствовало, как сейчас в нем пусто.
  
  Ты Джуди (*) по его словам.
  Я это знаю, слышал это.
  ...
  Мне рассказали: кто-то, где-то.
  
  Сей тип татарин. Может, он -
  Потомок Чингисхана?
  Его родня шла напролом,
  Брала людей, детей в полон.
  Из вражьего он стана.
  
  Он своенравен, горд, нахален,
  Он не поможет в трудный миг.
  И я гляжу, и я печален,
  Когда ты рядом с ним, и лик
  
  Его блестит как сковородка.
  Растянет губы до ушей.
  Хоть чист он и прозрачен, словно водка -
  В чужой амбар пускает он мышей!
  
  (*) - Джуди, обезьянка Джуди из американского сериала конца 1960-х годов, которая облапошивала браконьеров в Африке.
  
* * *
  
  Оля была из Рязани, где грибы с глазами, была подвижна и весела, поскольку разводилась с мужем, который пристрастился к медитациям, да так, что у него росли "лишние ноги". На внимание дамы сразу определился претендент, который вкладывался в тему: вечеринки, экскурсии, прогулки на лодках. И вот, когда дело было почти слажено, а кошелек почти пуст - приехал муж! На немой вопрос автор сказал претенденту: "Оба-на!" Оба облизнулись. Впрочем, Оля была хорошей.
  
  Если муж в астрал уходит,
  значит, жизнь ему скучна.
  В ней чудес он не находит
  или творческого сна.
  
  А в четвертом измеренье,
  где пасует наш умок,
  есть ментальные виденья
  с дополненьями из ног.
  
  Если жизнь - ходьба по трассе -
  Я по ней иду, бреду -
  то хотел б иметь в запасе
  эту лишнюю ногу.
  
  Ей отталкиваясь плавно,
  незаметно от других,
  я б соперников недавних -
  завалил бы пылью их.
  
  Но в астрал ходить не буду
  за ментальностью - бог весть!
  В свете есть такое чудо -
  Оля в этой жизни есть!
  
* * *
  
  Любовь к театру - непреодолимая любовь. Любовь к любимой актрисе тем более непреодолима, если она родственница, дальняя, добрая, ранимая. Ей посвящено также "Поразлив безыскусно по желудкам шартрезы..." А посему блистательной актрисе Татьяне К., троюродной сестре, посвящено стихотворение на ее премьеру в трагедии "Царь Борис".
  
  К душе Ксении
  
  Как клики в стенании иль неврастЕнии
  металась душа одинокая Ксении.
  
  Отец, царь Борис, изменился в глазах:
  Россия - в надежде, Русь - снова в слезах.
  
  Брат - рядом, но в горе своем сокрушен
  сомненьем на право наследовать трон.
  
  Потерян любимый - так свищет кистень -
  за ним встает матери черная тень.
  
  Из Польши, из пены заморской, как встарь
  ступает живой и убитый лжецарь.
  
  И после утрат, где трагедий оплот,
  Ей слышно, как Смутное время течет.
  
* * *
  
  Ой, важную птицу пропустил. Девушка запомнилась из рекламы кофе. Очаровательная модель Лусия Рамос, актриса из Испании. Когда она скрывает под легким гримом многочисленные родинки на лице, то становится вообще иконой. Удручает ее одобрение ЛГБТэшной деятельности. Но - то Европа. Без этого там никак. Тем не менее, почему бы не посвятить красивому человеку некоторые строки с признанием?
  
  Я люблю Лусию Рамос.
  Я скажу ребятам прямо: с
  нею солнышко встает,
  кофе к завтраку зовет.
  
  Ем с Лусией круасаны,
  тихо двигаем стаканы.
  Говорим с ней о делах,
  так что искорки в глазах.
  
  Разбежались ароматы,
  как по площади солдаты.
  Я, Лусия, твой солдат.
  Ты - мой главный аромат.
  
  Я Лусию обожаю.
  Я на стул ее сажаю,
  говорю ей: Не вертись -
  пишет Рафаэля кисть.
  
  Колокольчик раздается -
  дева надо мной смеется,
  говорит: Уж день потух.
  Спать ложись скорей, лопух!
  
  Я с Лусией засыпаю.
  А во сне она такая -
  лебедь вольная плывет
  по небесной глади. Во-от!
  
* * *
  
  Правильнее было бы написать "по небесной глади вод". Но игра слов и смыслов имеет значение и не помешает изложению темы. По-настоящему и по хлорированной глади вод плыла другая девушка с редким именем Ирума, которую унифицированно называли в школе Ириной. Ее точеная фигурка, сглаженная дополнительно водой, волновала не одного юного пловца. Но детская безрассудность не позволила сблизиться с девушкой, да и веселый перехватчик действовал, нагло и безапелляционно, фактически с мордобоем. К тому же безрассудность упиралась в леность и ничегонеделание, в итоге у девушки было 2 мужа и стало уже 4 внука. А ведь доходило до интимных разговоров, как ее отец швырял матери деньги в лицо, как умер человек на лавочке, и бедолагу грубо бросили в машину, которая собирала пьяных. Что ж, лентяй ждал прихода Ирумы/Ирины, ждал, что его растормошат, даже стихотворение по этому поводу составил, которое сохранилось, не растаяло во времени.
  
  Снежинка
  
  Стук каблучков, пришла Иринка
  И говорит, в глазах огонь:
  - Сегодня крупная снежинка
  Упала на мою ладонь.
  
  - Чудак, открой скорее двери!
  За ними светел новый день.
  Твои душевные потери
  Не возместит скупая лень.
  
  Да, это так. Вслед за Иринкой
  Я брошусь и в своем конце
  Мне суждено большой снежинкой
  Растаять на ее лице.
  
* * *
  
  В заключение необходимо рассказать о кредо. Любимая - это прежде всего друг, который не ждет от тебя материальных благ, не доминирует, не использует, не манипулирует тобой. Случайные люди появляются и исчезают, не оставляя шрамов и царапин; не случайные остаются надолго в памяти и стихах. Вот это кредо.
  
  В ожидании друга
  
  Я бы хотел немного умереть.
  Душой усталой в землю опуститься
  И мертвой влаги случаем напиться
  Перед решением: гореть иль не гореть?
  
  И я забуду, как любил и жил.
  Забытым стану для любимых, разных:
  При свете дня - и приторных, и праздных.
  В глухую ночь я песню б им сложил.
  
  Меня найдет мой давний милый друг.
  Он скажет мало, даже через силу,
  Но он откроет легкую могилу,
  Как птице небо подарит из рук.
  
  Я брошусь в мир смеяться, горевать,
  Ласкать любимых, ссориться с врагами,
  Как если парус кружится в цунами
  И, как свеча, не устает мерцать.
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023