ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Агалаков Александр Викторович
Тайна заточения декабриста Батенькова

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Особый узник Алексеевского равелина Петропавловской крепости Батеньков вкусил лиха сполна от жестокосердного царя Николая I, место которого ... хотел занять?
  В судьбе декабриста Гавриила Степановича Батенькова тема тюремного заточения занимает особое место. После событий 14 декабря 1825 года этот член Тайного общества, принятый в него накануне восстания, вместо отбытия 10-летней сибирской каторги по приговору подвергся длительному незаконному тюремному заключению в Алексеевском равелине Петропавловской крепости. Под фамилией Бекетов он томился 21 год 1 месяц и 18 дней, а затем убыл в 9-ленюю ссылку в Томск. Прочему Николай I так жесткого обошелся с декабристом, который все-таки присягнул "правильному" царю? Какие отношения сложились у венценосца с царским мучеником? В чем тут загвоздка? Эти вопросы до сих пор волнуют всех, кто интересуется историей декабризма вообще и пытается найти ответ на одну из неразрешимых загадок дворянского движения, направленного на освобождение России.

Выжил на войне чудом

  Фигура Батенькова выглядит в сложных очертаниях. Родился он в Тобольске в 1793 году 20-ым ребенком в семье 60-летнего обер-офицера, который скоро скончался. Рос хилым, впечатлительным и нервным мальчиком, которого отдали в военно-сиротский приют. Затем подростка определили в дворянский полк, откуда он вышел артиллеристом в боевой 1812 год и в составе корпуса генерал-лейтенанта Сакена принял участие в освобождении Варшавы и Кракова, произведен в подпоручики за отличие при взятии городов Виттенберга и Магдебурга. Был награжден орденом Владимира 4-ой степени с бантом. Но в Силезии его контузило пушечным ядром в плечо, а под Мон-Миралем во Франции в арьергардном бою батарею захватили французы. Подпоручик храбро отбивался, но получил 11 штыковых ран, о чем вспоминал словами: "Оставлен зимой на поле сражения с убитыми, истек кровью и прибран был потом в неприятельский госпиталь". "Красивая смерть", - сказал кто-то из французов, глядя на залитый кровью мундир артиллериста, который пошевелился. Эта история косвенно вошла в роман Л.Н.Толстого "Война и мир".
  А в гражданской жизни Батеньков стал инженером путей сообщения, убыл на службу в Томск, где его способности приметил генерал-губернатор Сибири М.М.Сперанский, глядя на то, как подчиненный заменил полусгнившие деревянные мостовые на гравийные шоссе, что существенно улучшило транспортную инфраструктуру. Кроме того, будущий декабрист руководил работами по обустройству водоисточников, обеспечив горожан более надёжным доступом к питьевой воде. Провел укрепление набережной реки Ушайки, предотвратив размыв и повысив безопасность прибрежной зоны. А также возвёл деревянный Думский мост, который прослужил 96 лет - выдающийся показатель для деревянного сооружения того времени.
  В аттестате, выданном губернатором перед отъездом в Тобольск, отмечалось, что Батеньков "в короткое время... показал на пользу города Томска довольно успеха усердным своим старанием, деятельными всегда занятиями и искусством". Поэтому губернатор сделал подчиненного правителем дел Сибирского комитета. Грамотный инженер по протекции Сперанского вскоре попал в царское окружение. Его ум оценили декабристы, попросившие создать блок документов, по которым строилось бы правление в России после свержения Николая I.

Признаки безумия

  На допросах в Зимнем дворце Батеньков отчаянно запирался. Но его уличили участием в заговоре благодаря показаниям Трубецкого, Рылеева, братьев Бестужевых, Штейнгеля и Каховского, а добили упорствовавшего декабриста очными ставками. Тогда арестант дважды дал показания, где приписал себе главенствующее место в Тайном обществе. Между делом он проговорился о третьем исходе восстания, если бы оно удалось. Вместо введения конституционной монархии (по Муравьеву) или республиканского правления (по Пестелю) Батеньков обрисовал регентство, т.е. под именем 9-летнего сына Николая I - будущего Александра II он собирался управлять государством, определив себе роль канцлера. Одновременно с этим, как бы спохватившись, Гавриил Степанович стал утверждать, что ищет историческую славу, хочет попасть в правительственную аристократию и в то же время обвиняет себя в честолюбии. Такая двойственная позиция подвигла царя написать коменданту крепости записку о содержании преступника "строжайше. Так как он больной и раненый, то облегчить его положение по возможности".
  Камера N 5 равелина оказалась живой могилой. 10 аршин в длину и 6 в ширину, окна под потолком, чадящая плошка с конопляным маслом. Из камеры его вообще не выпускали 5 лет. Сиделец разучился говорить, приручил крысу. Единственную разрешенную книгу, Библию, прочитал 100 раз. "Пространство в несколько шагов / С железом ржавым на дверях / Соломы сгнившей пук обшитый / И на увлажненных стенах / Следы страданий позабытых" - поэтически описал узник свое место заточения. Через 2 года сидения он уже бил головой в стену, кричал и бранился в адрес Николая I. Отказывался принимать пищу. Сидевший по-соседству декабрист Александр Корнилович слышал пронзительные, раздирающие душу вопли, по голосу узнал кричавшего, понял, что того мучает недуг. Корнилович просил о свидании, чтобы утешить товарища по несчастью, но царь отказал.
  Поскольку в предписании Николая I в отношении безумца имелось указание "дать писать, что хочет", то заточенный Батеньков обрушил на царя обширные письма со словесным бредом своих тюремных размышлений. Прежде всего, он пугал адресата лексикой типа "цареубийство", "Пестель", "Тайное общество" и т.д. Доводил до белого каления фразами "вступить хочу в родство с царем по крови и по телу", "я бы тебя, хищный волк, удавил своими руками, и сжег и прах твой по ветру развеял". На последнюю угрожающую сентенцию Николай I оставил пометку: "Ты бы сжег и развеял, но руки-то я тебе связал!"

Посмертные экспертизы

  В 90-х годах прошлого века в Ленинградском санитарно-гигиеническом медицинском институте провели посмертную судебно-психиатрическую экспертизу личности Батенькова на основе его эпистолярных посланий царю. На 10 страницах машинописного текста исследователи дали такой ответ. В условиях одиночного заключения у Батенькова развился острый реактивный психоз, в старой литературе описанный как "тюремный". К психозу добавился аффективный синдром, развившийся по истерическим механизмам. На фоне религиозного экстаза сознание больного поражено слуховыми обманами, отрывочными бредовыми идеями мании величия. За 20-летний период реактивный психоз протекал тяжело, в форме "синдрома одичания". Речь Батенькова носит бессвязный характер, но при тщательном рассмотрении можно заметить, что тема ареста ещё звучит, он говорит о Боге, государстве и цареубийстве. При таком состоянии и высказываниях освобожден даже невинный Батеньков быть не мог, его речи оказывались "опасными" в условиях психиатрических больниц. К николаевским психбольницам ещё вернемся, но вот противоположное психиатрам суждение.
  Академик Милица Нечкина в отношении "царских" писем декабриста высказалась в том духе, что собственно это тексты, зашифрованные особым "галиматейским" шифром. Действительно, ещё в армии Батеньков сдружился с двумя боевыми товарищами, которые на бивуаках предпочитали не пить водку, а философствовать в духе Шеллинга, их речи сослуживцы не понимали. Поэтому спорщиков прозвали ахинейно-галиматейными философами, чем приятели гордились. Однако царь в круг избранных говорунов не входил, так зачем ему писать то, что он не поймёт? Тем не менее, тема расшифровки бреда больного человека сейчас стоит остро - томские исследователи пишут трактаты, посвященные проблемам антропософии в наследии декабриста.

5 причин долгой отсидки

  С не меньшим жаром отстаиваются причины долгих мучений больного человека, помещенного не в госпиталь, а в застенки. В разной степени уверенности упоминается личная месть Николая I, и то, что в Сибири Батеньков, как выходец из тех мест, хорошо устроится, а должен помучиться. Что он не раскаялся и угрожал царю новым заговором. Не менее важным считается и то обстоятельство, что о декабристе просто забыли - вот он и остался в каземате на 20 лет.
  Однако наиболее вероятной можно считать такую. С одной стороны, царь сжалился над узником. С другой - он все же хотел получить от него важные сведения. Дело тут вот в чем. Поместить спятившего человека в тогдашнюю психбольницу означало обречь его на скорую гибель. Психиатрическое отделение существовало при Обуховской больнице, красочно описанной Николаем Гоголем в "Записках сумасшедшего". Это был "филиал Дантова ада", где больные вместо пищи получали рвотное для "отвлечения от безумных мыслей", где практиковались побои и смирительные рубашки. А важные сведения заключались в надежно спрятанном сундуке декабриста, в котором он сохранил важные бумаги. По преданию, сундук (или толстый портфель) перед своим арестом Батеньков сумел передать посыльному из редакции "Полярная звезда", а тот через общего знакомого Аргамакова доставил документы на сохранение адмиралу Кроуну. Блок документов составлял "прожект" будущего устройства России. Главной бумагой был список лиц, намеченных к исполнению государственных должностей после переворота. За этими-то фамилиями из списка и охотился Николай I, хотевший прояснить скрытные отношения между декабристами и своим ближайшим окружением, преданно лизавшим ему руки. Тайну списка Батеньков никому не открыл до конца жизни.

[]

Благодарные томичи, скинувшись, еще в советское время поставили памятник декабристу
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2025