ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева

Имамбаев Акмаль Абдукаримович
Особенности национальной наводки

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 9.29*19  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Человеческая жизнь стоит ровно столько, сколько за нее могут дать. Или взять.


А.Имамбаев

Особенности национальной наводки

  
  
   БТРД, мягко рявкнув движком, плавно покатился по бетонке на Кандагар. Впереди, хищно выставив орудия БМДшек, шла парашютно-десантная рота. Леха, испытывая задом непривычную броню, сидел в люке БТРД и тихо матерился. Кому нужна эта секретность? Ехал бы сейчас спокойно на БРДМке, без напряга, среди своих, но комбриг строго настрого запретил использовать привычный транспорт разведчиков - секретность! А она - залог успеха операции.
  
   Накануне Леху вызвали в кунг комбрига для постановки особо важной задачи. Так выразился "оператор" Володя, шёпотом передавая приказ. Бригада в тот момент проводила очередную операцию в районе Калата, уже две недели сидела в предгорьях, перекидывая мотострелковые батальоны с места на место. Результата особого не было, если не считать двух минометов, захваченных заблудившимся ротным, выехавшим на духовские позиции. Он от души обрадовался, что нашел родную минометную батарею и каково же было его удивление, что позиции пусты а минометы - "духовские". Все размышления о превратностях его судьбы компенсировало волевое решение комбрига представить ротного и головной дозор к орденам и медалям.
   А дальше - опять полный ноль. Нет результата, нет героев. А тут советники - хадовцы привели этого "духа", неизвестно где выловленного, но оказавшегося жителем южных пригородов Кандагара, и готового показать склад оружия и базу душманов. Предварительный допрос пленного показал, что он несколько дней назад пришел с караваном из Пакистана в кишлак Нахуни, привезли оружие и мины. Он видел где их спрятали и готов показать. Попытки нарисовать с его слов план местности ни к чему не привели, сказывалась его полная неграмотность.
   Комбригу это показалось заманчивым, но в расположении не было ни одного боеготового подразделения - все задействованы в Калатском рейде. Один только парашютно-десантный батальон 317 полка ВДВ, размещенный на территории Бригады, находился на зимних квартирах. Но это - не проблема. Два звонка в Кабул и вопрос был решен. Батальон получил приказ и идет на реализацию разведданных по наводке. А Леха с пленным "духом" летит в Кандагар для разведобеспечения этой операции.
  
   - И запомни, - сказал комбриг глядя прямо в Лехины глаза, - Если с головы этого клоуна хоть один волос упадет, лишишься своей. Понятно?
   - В каком смысле, товарищ подполковник?
   - А в смысле того, что последние твои пленные сначала пропали, а потом их нашли возле госхоза, присыпанными в мандехе. Если и этот "случайно" будет пристрелен при попытке к бегству - отдам в прокуратуру.
   - Так те действительно бежали, товарищ подполковник, - начал оправдываться Леха.
   - "Бежа-а-али",- передразнил Шатин,- После пинков твоих гавриков. Короче, я тебя предупреждаю. Целого в ХАДе берешь, целого обратно и привозишь. Ясно?
   - Так точно! - выпалил Леха и, вздохнув с облегчением, вышел из кунга.
   "Вот влип, - подумал он, - Вложили, сволочи!"
  
   Леха, получив этого пленного духа, совсем был не рад. До утра его надо было куда-то деть. А куда? В Бригаде - только губа. Там оставить - утром забирай мешок с костями. И начкар убедительно докажет, что данный дух сам, по собственной воле пятнадцать раз упал в выделенную ему трехметровую яму. И никто из караула его даже пальцем не тронул, а все только старались его накормить, напоить и дать отдохнуть. А кроме, как на "губе", больше мест нет.
   Все. Решение принято. "Самый оптимальный вариант - оставить его в строящейся техкаптерке" - подумал Леха.
   Техническая каптерка - мечта нашего техника роты. Туда он планировал поместить весь ЗИП с машин и оборудовать "нычку", где мог бы спокойно провести время до замены. Она представляла собой простую лагерную палатку, установленную на полутораметровой яме и обшитую изнутри досками от артиллерийских снарядов. Пол и стеллажи готовы еще не были, да и двери не было, как таковой. Но это - не проблема. В роте остались больные - хромые, будут нести караульную службу. Да и сама палатка находится в самой дальней линейке палаточного городка, так что наш "дух" на глазах мелькать не будет - так думал Леха по пути из Калата в Кандагар.
   На аэродроме их встречал ротный "газончик", в кузов которого и был быстренько спрятан столь ценный груз. В Бригаду заехали через дальнее КПП (которое существовало пока только в планах) и осторожненько, не привлекая лишнего внимания, подъехали к этому детищу старшего прапорщика Веселова. Если бы он знал в тот момент, да и потом, по какому предназначению использовал Леха его творение архитектурного зодчества! Он бы к нему на пушечный выстрел не подошел, а облил бы бензином и сжег напрочь! Но он этого не знал, чему Леха был очень рад.
   Подъехав к палатке и выгрузив "духа" Леха нос к носу столкнулся с особистом 3 батальона старшим лейтенантом Зубовым.
   "От ты, попался"- подумал Леха.
   "От ты, попался!" - радостно подумал особист.
   - Так, всем стоять, это кто такой? - грозно спросил Зубов
   - "Дух" - сокрушенно ответил Леха.
   - Откуда, почему здесь?
   - Из Калата. Распоряжение комбрига, завтра его в качестве наводчика повезем в Нахуни, базу брать.
   - Я спрашиваю, почему он здесь, в расположении Бригады?
   - А куда его девать?
   - А вот это я хочу вас спросить.
   - На "губу"?
   - Да хотя бы туда.
   - Товарищ старший лейтенант, если это Ваш приказ - я его выполню. Но если этот "дух" до утра не доживет - ответственность с меня снимите. В карауле ДШБ стоит.
   - Это точно, - задумчиво сказал особист. - Но ведь так не положено, пленный - в расположении Бригады!
   - Так куда мне его девать?
   - Куда хочешь. Я тебя - не видел. И ты меня, - завершил разговор Зубов и, развернувшись, пошел в сторону штаба. Леха задумчиво посмотрел ему вслед, затем на своего афганца.
   Надо сказать, что наш "дух" выглядел достаточно колоритно на фоне армейского палаточного городка. Среднего роста, на вид лет 40-ка, борода с проседью, одет в традиционную афганскую одежду: широкие шаровары, длинная рубаха, узенькая жилетка, галоши на босу ногу. Типичное пуштунское вытянутое лицо, тонкий нос, глубоко посаженые глаза. Голову его украшала клетчатая чалма (признак невысокого рода), на плечах - кусок ткани, заменяющей ему накидку от солнца летом и пальто зимой. А ведь на дворе - февраль месяц, ночью иногда подмораживает. Он весь разговор Лехи и особиста так гордо и простоял в сторонке, укутавшись в накидку. Вообще афганцы очень приспосабливаемые к изменениям погоды люди. В жару они спокойно работают на полях, не замечая иссушающих суховеев и палящего солнца. Зимой они могут обходиться простенькой одеждой и обувью на босу ногу. Некоторые совсем босиком бегают. Сколько раз такое было: едешь по бетонке, а вдалеке на придорожных столбах вроде как большие птицы сидят. Подъехав поближе - видишь, что это местные ребятишки укутались в куски темной ткани и на солнышке греются. Набегаются по снегу босиком - потом сядут на корточки на прогретый столбик - вроде и тепло становится.
   "Дух" продолжал стоять в сторонке, гордо глядя куда-то вдаль, казалось, совершенно не обращая внимания на всю происходящую вокруг его персоны суету. Леха в это время "нарезал" задачи суточному наряду, назначал охрану пленного, инструктировал их.
   - Запомните, если с ним что случится - нам всем комбриг пасти порвет. Смотрите, чтобы ни один волосок с его бритой головы не упал.- убеждал наряд Леха. - Возьмите на ПХД каши, откройте ему банку "самоварной" рыбы, дайте хлеба и чая. Скажите Бахрому (переводчику), пусть предупредит - это его ужин и завтрак. Я - к десантникам. Потом буду в своей палатке, если что - будите.
   Пленному выделили старую плащ-палатку и завели в "зиндан". Ротный переводчик-таджик Бахром принес ему еды и чая и оставил на попечение часового.
  
   Ночью Леху разбудил дневальный.
   - Товарищ лейтенант, нашему душману плохо!
   - Что случилось?
   - Стучится, говорит что-то, я не понимаю, - шепотом сказал солдат.
   Леха вскочил, быстро оделся и выбежал на улицу. Шел сильный дождь. Возле палатки с пленным уже стоял поднятый по тревоге Бахром.
   - Баха, что там? - спросил Леха.
   - Вода.
   - Какая вода?
   - Дождь залил яму, ему уже по колено будет.
   - От тыж, ёптрсть...
   Открытый полог палатки Лехиному взору представил грустную картину: яма на четверть наполнилась водой, а "дух" залез на угловые доски и сидел там, как курица на насесте, весь мокрый, трясущийся, но, самое главное, в руках он держал котелок с едой и чайник с чаем!
   Как рассказал дневальный, вечером наш пленный помолился, поел принесенной каши и рыбы, выпил чаю, постелил плащ-палатку в уголке и лег спать. Потом начался дождь и стал заливать его "зиндан". Он терпел, сколько мог, потом забрался на угловые доски и стал плакать. Часовой услышал не сразу, а только когда он стал выть. Пришлось срочно звать переводчика и взводного.
   "Духа" выловили из воды, вытащили его калоши и мокрую плащ-палатку. Что делать? Куда теперь его?
   - Поднимайте каптера, возьмите одно старое одеяло, плащ-палатку и давайте его в канцелярию, - распорядился Леха.
   Канцелярией этот выгороженный в приспособленном под каптерку строении закуток можно назвать очень условно. Там стоял сколоченный из снарядных ящиков стол и солдатский табурет. Больше ничего. Даже ящики с документацией хранились в ротной каптерке. Канцелярию потребовал "соорудить" начальник разведки, заявив ротному, что рота должна иметь канцелярию. Неважно какая, но чтобы это была канцелярия роты.
   Вот в этот закуток и определили нашего бедолагу. Бахром разъяснил ему, что котелок и чайник он может поставить на стол, а спать он должен на полу. Или сидеть на табурете. Афганец понятливо закивал и, чтобы показать свое понимание, тут же сел на табурет. Правда котелок и чайник из рук не выпустил.
   - Закрывайте, - устало произнес Леха,- Всем спать. Часовой - охранять.
   Утро началось с предрейдовой суеты. Леха быстро собрал свои немудреные пожитки и закинул их в подъехавший прямо к палаткам БТРД. Это было оговорено с комбатом десантников с вечера - чтобы не "светить" наводчика. Бахром вывел закутанного в плащ-палатку "духа".
   - Товарищ лейтенант, - взмолился подбежавший каптерщик,- Он котелок и чайник с собой забрал. Пусть вернет! Мне старшина голову оторвет!
   - Баха, скажи, если точно покажет базу - получит это барахло как бакшиш. А сейчас пусть вернет каптеру.
   Афганец вытащил из-под плащ-палатки ротное имущество и посмотрел на Леху.
   - Точно, подарю, - глядя прямо ему в глаза сказал Леха.
   Загрузившись в БТРД и спрятав "духа" в десантное отделение первым делом подъехали к арыку возле охранения.
   - Баха, пусть вылезает. Оправится, умоется. А то будем потом дерьмо его нюхать.
  
   Колона десантников миновала Кандагар. Маршрут выдвижения Леха с комбатом оговорили накануне: после ГСМ сворачиваем налево и идем вдоль хребта до Хиндукалача. Потом по полям обходим Залахан и Биландай, выходим на дорогу к Нахуни. Самое опасное место в этом маршруте - последние два кишлака. Местность изрезана арыками, рядом с кишлаками - виноградники. Конечно, надеялись на то, что сработает фактор внезапности, ведь весь Кандагар знал, что все шурави сейчас в Калате. Отход после операции спланировали по руслу реки Дори. Она сейчас хоть и полноводная, но БМДшки должны беспрепятственно пройти. Вся надежда была на то, что батальон подойдет с неожиданного для душманов направления, не даст им времени для подготовки засад и этот фактор сыграет решающую роль в операции.
   Батальон начали "щипать" сразу после Хиндукалача. Все прекрасно понимали, что южная Кандагарская зеленка - совсем не мед для шурави, где каждый дувал, виноградник, кашлак были хорошо подготовленными фортификационными сооружениями со своими путями подхода и отхода для душманов, и были готовы к засадам. Сам кишлак был брошен жителями и представлял собой нагромождение разрушенных остовов жилищ и разрушенных дувалов. Леха, несмотря на непродолжительную службу в Афганистане, довольно таки часто видел такие кишлаки и в Гильменде, и в Калате, и в Кандагаре. После начала войны их жители, собрав своё нехитрое имущество, ушли в Пакистан или в другие, более спокойные районы. За полгода Лехиной войны только в этом районе было проведено уже три войсковые операции силами Бригады. Такие кишлаки, смотрящие пустующими глазницами дверей, использовались местными и пришлыми душманами для засад на колоны Советских и правительственных войск.
   Проехав Хиндукалача, головной дозор попал под кинжальный огонь. Казалось, стрельба велась отовсюду. Ухнуло несколько залпов из гранатомета.
   "Ну вот, традиционное душманское ассалом алейкум" - подумал Леха, за шкирку вытаскивая из машины упирающегося ногами и руками "духа".
   - Баха, принимай имущество! - прокричал Леха, толкая пленного в сторону солдата, - Смотри, чтобы ни один волос с его головы не упал!
   Бахром повалил его на дно придорожного арыка и, придавив для верности ногой, продолжил стрельбу в сторону дувалов заброшенного гранатового сада. Стрельба частично велась оттуда, но гранатометы были чуть левее, в развалинах. Места их выстрелов выдавала густая пыль, которая, несмотря на прошедший ночью дождь, плотным облаком поднималась над дувалами. После ответного огня БМДшек и десантников стрельба со стороны душманов прекратилась.
   - Баха, "дух" цел? - спросил Леха.
   - Цел.
   Леха посмотрел в сторону комбата, машина которого находилась следующей в колоне. Он сидел на корточках за командирским БТРД с картой в руках и шлемофоном на голове. Было видно, что идет интенсивный радиообмен. Командир батальона внешне представлял собой устоявшийся в представлении всех советских граждан по кинофильму "В зоне особого внимания" типичный образ десантника: невысокого роста, одновременно коренастый и сухощавый, с крепкими жилистыми руками, с вихрастым чубом, торчащим из-под шлемофона и густыми русыми усами. Леха знал, что он - боевой офицер, с батальоном прошел половину Афганистана. Двое солдат его батальона - старшие сержанты Чепик и Мироненко посмертно были удостоены звания Герой Советского Союза. Леха сам видел БМДшки, которым были присвоены имена Героев. Но особенно поразил его взгляд комбата - пронизывающий насквозь, хотя его серо-голубые глаза по природе должны быть добрыми.
   Комбат вызвал к себе командиров рот и разведку. Выслушав доклады и поставив задачи ротным, он повернулся к Лехе.
   - Твой папуас жив?
   - Так точно.
   - Смотри, еще одна засада - пущу его вперед, или сам пристрелю.
   - Тогда и меня, вместе с ним.
   - И тебя, если понадобится, - в Леху уперся колючий взгляд его серо-голубых глаз.- Сами справиться не можете. Что, мне своих ребят здесь класть? Мне и так хватило вашего Махаджири. Свободен.
   Леха развернулся и пошел в сторону своего БТРД. Он хорошо помнил этот бой. В декабре 1980 года Бригадой проводилась операция по уничтожению отрядов душманов в Аргандабской "зеленке". Первый этап заключался в проческе кишлаков вдоль дороги Герат - Кандагар, для чего привлекался батальон десантников. Мотострелковые батальоны совершили отвлекающий маневр, блокировав север "зеленки", а сутки спустя начали операцию именно в Махаджири. Десантники рассекли "зеленку" в районе Захедана и двинулись вдоль дороги в направлении Махаджири. В районе кишлака Муллаян они встретили ожесточенное сопротивление. Бой шел до позднего вечера, только ночью смогли вынести убитых и раненых, которых набралось более двух десятков. Комбриг принял решение вывезти тяжелораненых ночью в гарнизонный госпиталь, что поручили разведчикам. Комбат десантников был против, сказав, что не доверит пехоте своих бойцов. Все решило Кабульское начальство - утвердив решение комбрига. Это была незабываемая по эмоциям и адреналину поездка через ночной Кандагар. Страшнее всего было проскочить "черную площадь", где разведчики встретились с минировавшими дорогу душманами. За ООНовским городком их обстреляли из придорожных камышей в так называемой "яме". Но задачу, в кратчайший срок доставить тяжелораненых в госпиталь - выполнили. Рассказывали, что той ночью комбат десантников круто "поговорил" с комбригом, возложив лично на него вину за гибель своих бойцов.
   На следующий день батальон прошел без единого выстрела до Махаджири. Конечно, в тот момент душманские отряды надо было искать в Зангабаде, северном и южном Талукане. Как раз за ночь они могли дойти до этих кишлаков.
   Леха залез в ставший уже "родным" БТРД и задумался: "откуда такая неприязнь между родами войск? Почему стали обыденными заявления "Мы вам штаны поддерживаем", "мы ваше говно подбираем", "вы тут обделались, а мы за вас разгребаем"? Мы все сейчас и здесь - пехота, и не важно, какого цвета у тебя майка. Грязно-синяя или в полоску. Хлеб разный едим? Нет. Сухпаи поручаем разные? Тоже нет. Папы у нас разные? Нет, вроде один - Министр обороны. По загривку тоже получаем одинаково. Так почему мы так относимся друг к другу?"
   Колона продолжила движение. Перед Залаханом опять возникла заминка - прорываться через кишлак или обойти его? Обойти - не получается, так как после дождя все поля стали трясиной. Да и местные воду на них пустили, видимо просигналили им, что шурави идут. Решили через кишлак. Проскочили. Теперь и Биландай в стороне остается, впереди грейдер, а за ним и главная цель - Нахуни. Леха вытащил на броню закутанного в плащ-палатку "духа". Посадил его между собой и Бахромом. Показав рукой на лежащий перед ними кишлак спросил:
   - Нахуни?
   Пленный закивал головой.
   - Баха, спрашивай, в каких домах оружие?
   Переводчик углубился в беседу с афганцем, в ходе которой они энергично махали руками, что-то показывая в направлении кишлака.
   - Надо объехать кишлак с правой стороны, там есть дорога. В винограднике стоит кишмишхона (сушилка винограда - прим.авт.), в ней есть замаскированный подвал. Там пулемет. Чуть дальше, в винограднике, возле дувала - закопаны мины. В большом доме в центре - автоматы.
   - Спроси, как в центр пройти с той стороны?
   - Говорит - там тропинка есть.
   - Спрашивай дальше, я к комбату.
   Леха соскочил с машины и подбежал к командирскому БТРД. Обрисовал ситуацию.
   - А твой клоун не врет?
   - А я откуда знаю? Хадовцы сказали, что врать не будет. Его брат у них.
   - В кишлак он пойдет с моими бойцами.
   - Нет, только со мной. Зайдет, покажет и выйдет.
   Комбат опять стал сверлить своими глазами - буравчиками Лехин лоб. От такого взгляда становится холодно между лопатками.
   - Ладно, - сказал он, - иди к машине.
   Роты охватили кишлак в полукольцо. Пока - тихо. Не стреляют, да и людей не видно. Бахром подробно опросил пленного, тот уверенно показал места тайников.
   - Ну, пошли, - сказал Леха и, захватив сумку от противогаза с боеприпасами и гранатами, спрыгнул на землю. Следом за ним из машины вылез закутанный в плащ-палатку с головы до ног пленный, а за ним - Бахром. Они подошли к группе готовых к проческе десантников.
   Войска вошли в кишлак. В сушилке, как и показывал пленный, нашли пулемет РПД, десяток дисков к нему, несколько цинков патронов и два "бура". В тщательно замаскированном схроне лежали мины. Самый большой улов был в доме старейшины: гранатометы, автоматы, в саду нашли закопанные цинки с патронами. Когда выходили на восточную сторону кишлака, по десантникам был открыт огонь из расположенного за оврагом кишлака. Постреляв в ответ, все вернулись назад - вести полномасштабную войну команды не было.
   Леха подошел к комбату.
   - Все нашли, как показал пленный.
   - А давай мы его "хлопнем"? Он ведь теперь тебе не нужен?
   - Если "хлопать" - то и меня. Мне за него комбриг голову снимет.
   - Комбри-и-и-иг, - передразнил комбат и резко развернувшись пошел к своей машине.
   Обратно в расположение батальон вернулся без приключений. В районе горы Кумандыкгар свернули в русло реки Дори и по нему выскочили на бетонку Кандагар - Чаман.
   В Бригаде колона десантников ушла в свое расположение, а Лехин БТРД доставил их прямо к палаткам разведроты. Разгрузились, Леха поблагодарил десантников за комфорт и заботу, они, улыбнувшись, уехали в свое расположение.
   "Дух" был снова помещен в канцелярию, получил свой котелок с горячей кашей, чайник с чаем и стал очень доволен своей жизнью. Теперь они принадлежали ему.
  
   Рано утром пленный, Леха и Бахром были у вертолетчиков. Выяснили, какой борт идет на Калат, загрузились и полетели на доклад к комбригу. В оперативном отделении в первую очередь с Лехиных слов составили перечень оружия - для доклада.
   Комбриг выглядел не так сурово, как перед Лехиным отъездом. Он внимательно выслушал доклад, сделал пометки на своей карте. Вызвал Володю - оператора, распорядился все нанести на карту Бригады.
   - Ну, что сказать, все сделали правильно. Сдавай пленного ХАДовцам и в роту.
  
   Хадовские советники тоже выслушали Лехин доклад, сделали пометки на своих картах пожали ему руку и забрали пленного.
  
   Леха вышел из советнической мазанки и посмотрел на небо. Тучи, скрывавшие солнце потихоньку расходились и в их просветах выглядывало голубое небо. "Вот уже и весна на пороге. Короткая в Афганистане зима", - подумал он и пошел к своей БМПшке. Внезапно сзади раздалась автоматная очередь. Леха обернулся и увидел падающего на землю пленного афганца и двух сарбозов с оружием наизготовку. Один из них подошел к мертвому, забрал из его рук котелок и чайник, улыбнулся, светя ослепительно белыми зубами на фоне смуглого лица, и помахал Лехе рукой.
   "Для них человеческая жизнь стоит ровно столько, сколько у тебя могут отнять"- подумал Леха и поехал к своим разведчикам.
  
  
  
  
  
   Ташкент
   2009 г.
  
  
  
  
  

Оценка: 9.29*19  Ваша оценка:

По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2018