ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева

Гончар Анатолий
"Травля", "Плач 2"

[Регистрация] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Найти] [Построения]
 Ваша оценка:


  
   Травля
  
   Пролог.
  
   -Растерзать! -
   зубы щелкнут кастетом.
   Взвизгнет плеть, одарив скакуна,
   И ударят слова, как дуплетом,
   Нож сверкнет,
   тихий стон,
   тишина..
  
   А потом будут крики: -Ну, с полем!
   Знатный нынче у графа трофей!
   -Лет так десять, давай-ка поспорим,
   Взял такого же, наш Тимофей..
  
   Будут спорить, до хрипа, до драки,
   За вином вспоминая те дни,
   И уставшие в беге собаки
   Лягут в серых полосах стерни.
   Костерок разведут у болота.
   Захрустят на костре вертела.
   Отшумела сегодня охота,
   И поземка следы замела.
   Только крови багровые сгустки,
   Как рябина лежат на снегу.
   Эх, охота борзая - по-русски,
   Для потомков тебя сберегу.
  
   Стая .
  
   Волки скачут, злые тени
   Расползаются по земле,
   И напуганные олени
   Исчезают в холодной мгле.
   Топот ног в поволоке синей,
   Как набат колокольный звон.
   Оседает на белый иней
   Жизнь, поставленная на кон.
  
   В страхе диком хрипели лоси,
   В страхе диком неслись сквозь лес.
   Зашуршала листвою осень,
   Слезы капали с-под небес.
  
   Зубы были острей кинжала.
   Лунный свет озарил клыки.
   Мгла и та в эту ночь дрожала
   Над обрывами у реки.
  
   Упивалась убийством стая,
   Горла резали, жалость-чушь.
   Бог войны, над землей летая,
   Опустился на нашу глушь.
  
   Резать, резать, зачем и сколько,
   Без разбору кто стар и млад.
   У матерого злого волка
   Шерсть искрила, как блеск наград.
  
   Вечер, ветер, из снега каша
   Тонкой пленкой в полях легла.
   Переполнена горем чаша,
   Переполнена чаша зла.
  
   Вечер.
  
   Опустилось ночное небо,
   Слышен в поле вороний гай.
   Пахнет ветром и свежим хлебом
   Доезжачий Ермолай.
  
   -Не кормить собак!
   -Ясно, ясно.
   Значит в поле, травить волков.
   Над деревней повисли прясла
   Из подтаявших облаков.
   Значит, завтра охота будет.
   Старый барин отдал приказ.
   Будет травля. Пусть бог не судит
   За азартное дело нас.
   Будет травля, чумные волки
   Будут в страхе от свор скакать.
   Заискрятся на солнце елки,
   Взвоет к богу волчиха-мать.
   Но в азарте не будет правых.
   Смерть за смерть!
   Будем всех разить
   Им положено жить в облавах,
   В вечном страхе дано им жить.
  
   *
   По-осеннему злые зазимки
   Сединой расползлись на лугах.
   Недалече от барской заимки
   Спали волки в высоких стогах.
   Прибылые сгрудились в кучу,
   Переярок уткнулся в мать,
   Старый волк, нос уставив в тучу,
   Отчего-то не хочет спать.
   Выйдет к звездам,
   цвет ночи выпьет,
   Приподнимет глаза к луне.
   Теплый снег с поднебесья сыплет,
   Шелестя по его спине.
   Сердце жмет отчего-то болью,
   Петь так хочется, хоть беги,
   И возвысится глас невольно:
   -Боже, смилуйся,
   помоги...
  
   Утро.
  
   Скачка будет! Такое утро!
   Туман катится по реке,
   Снег пушистый ложиться ,будто
   Поле вспенилось в молоке.
   Борзых гнутых шальная свора
   Подняла спозаранку галдеж.
   Стать орудием приговора,
   Выгнать волка под острый нож.
  
   Уготована участь борзым,
   /Все собаки - едина стать/,
   Утром тихим, едва морозным,
   Волчий выводок распластать.
  
   Выезд.
  
   Вот приспели, борзые в сворах
   Разбредаются к номерам.
   Лисы спрятались с ночи в норах,
   Зайцы кинулись по дворам.
   Стихло все, онемели звуки.
   Только лай и протяжный вой.
   На клинках занемели руки.
   Свора гончая как конвой.
   Ветер рвет удила, подпруги
   Натянулись как тетива.
   Крики грянули, как в испуге
   Задрожала в лесах листва.
  
   Ловчий барский трубит охоту.
   Гончих слышен далекий лай.
   -Вот нашел себе граф заботу! -
   Ухмыляется Ермолай.
   -Вот нашел себе граф заботу,
   Тратит чисто казну как льет.
   "На охоту, все на охоту"
   Ловчий барский в трубу зовёт.
  
   Старый барин оставил дрожки,
   Влез на лошадь, едва дыша,
   Отряхнул в стременах сапожки.
   -Ай погода, ай хороша,
   Небо тусклое словно сыпет
   Крупом маковым белый снег
   Ермолайка, подай мне выпить!
   Будет долгим сегодня бег.
  
   Слышат: будто собаки взвыли,
   Тявкнул выжлец и враз гурьбой,
   Звуки снег на деревьях сбили,
   Псы залаяли вразнобой.
   А затем потянули разом,
   Окликая горячий след,
   Будто медом он был намазан,
   Будто звал он, как теплый плед.
  
   Понеслась, убегая, стая
   Напрямки через лес и луг.
   Гончаки, наседая, лают,
   Стремянной превратился в слух..
  
   *
   Волки чуяли: битва будет!
   На загривках поднялась шерсть.
   Бог проснулся, взлетел и судит.
   Значит, есть справедливость, есть!
  
   Волки чуяли, мчались к яру,
   Ветер скрученный бьётся в шерсть.
   Выли гончие как с угару.
   Значит, скоро свершится месть.
  
   *
   Барин выпил, довольно ухнул,
   Рукавом спирта дух "заел",
   Две ладони приставил к уху,
   Свору псовых поднять велел:
   -Вот и гончие, ближе, ближе...
   Где же волки? Ах, черт б побрал!
   За пригорком они? Нет, ниже...
   Я и раньше матерых брал.
   Где же волки? А вот и свора!
   Вдоль опушки сместился лай...
   Ах, проспали, проспали вора!
   Не увидели, Ермолай!
  
   Слышен окрик: -Проспали волка!
   Волк ушел, а матерый был!
   Ах, от вас тут совсем нет толка! -
   Замолчал, остужая пыл,
   От погони в азарте красный
   Ловчий Федор, подняв кулак.
  
   Граф, растерянный и несчастный:
   -Что ж..., помилуй, нельзя же так?!
  
   Ловчий только махнул рукою,
   В этом беге он главный князь,
   Поглядел в зеленя с тоскою
   И кобылу направив в грязь,
   Виновато скользнул глазами,
Вытер слезы,
   с досады плеть,
   Приложил скакуну на шею...
   Гончаки продолжали петь.
  
   Волчье логово, волчье семя,
   Волк матерый, волк молодой.
   Сапог втиснулся плотно в стремя,
   Плетка врезалась в круп гнедой.
   -Отрезай от опушки! К яру!
   Наподдай коня, наподдай!
   Прижимай его ближе к мару,
   Завернуть за кусты не дай.
  
   Гонят волка собаки дружно.
   Лай заливистый как набат.
   Вот борзые пустились.
   Нужно
   Сбить противника и назад,
   Шаг один отступить, и в шею...
   Зубы, челюсти как тиски...
   Горло сжать и пускай немеют
   Мышцы крепкие.
   Кровь в виски
   От азарта как в клетке бьётся,
   Стук сердец как набат летит,
   Филин где-то в лесу смеется,
   Ветер волосы холодит.
  
   Вот догнали,
   борзая с визгом
   Откатилась, кровавя снег.
   Красно-бурые хлещут брызги,
   Смерти страшной начав забег.
  
   Есть! Два псовых наддали скоку,
   Сбили волка, срывая шерсть.
   И устроили тут же склоку-
   Волков двое, а псовых шесть.
  
   Переярка горбатый выжлец,
   Сжав за горло, в капкан душил,
   А матерый немного выждал,
   Огляделся :-Пора, - решил.
   Вырвал тело, расставив лапы,
   Приподнялся, стряхнул борзых,
   Рявкнул, рыкнул и снова драпать
   От собак,
   презирая их.
  
   Переярка уже скрутили.
   Еле дышит,
   Как пес скулит,
   Вязью розовой ворот вышит,
   Кровью ворот его залит.
  
   Между тем продолжалась скачка.
   Волк все ближе тянул к кустам.
   -Эх, родная, поддай собачка!
   Пол- деревни за миг отдам! -
   Старый барин, откуда силы,
   Бьет коня не жалея сил.
   -Но-о-о, быстрее, быстрее милый
   Чуть быстрее, - в слезах просил.
  
   Черно-пегий, в полосах рваных
   Пес рванул, упреждая ход.
   Грудью волка /почти на равных/,
   Грудью серого с боку бьет.
   Закружились, сплелись клубками,
   Хрипы тяжкие как в бреду,
   Окровавленными боками
   Расписались на первом льду.
   Подоспела на помощь свора.
   Старый барин поднял кинжал:
   -Всё! Поймали, поймали вора!
   И счастливый, как конь заржал.
  
   Федор спрыгнул, рука с кинжалом
   На отвес отошла вперед,
   Как щитом прикрываясь жалом
   Волка за уши он берет.
  
   Ух, связали! -стреножив волка
   Федор вытер горячий пот.
  
   -За потеху тебя двустволка
   И рубаха в деревне ждет.
   А за дерзость..., побить плетями?!
   Ох, азартен, как я порой...
   К Рождеству налови сетями
   Куропаток, и бог с тобой! -
   Граф довольно махнул рукою.
   -Отслужу, отслужу отец!
   Куропаток в силки рекою...
   х Ермола, каков шельмец?!-
   Барин снова довольно крякнул.
   -Все до дому! - Махнул: - Пошел!
   Федор тихо в ладони плакал
   Снег на землю неспешно шел.
  
   Эпилог.
  
   Старый волк, пробуждая стаю,
   Взвыл.
   На небе взошла луна..
   Вспоминая, стою стенаю,
   Очень бледной была она..
   То ли крови в ней было мало-
   Все покапало в облака.,
   То ли просто ей плохо стало-
   Много видела свысока.
  
  
  
  
   Отрывок из романа в стихах
   "Плач"
   (Антоновщина).
   (глава 4 - судьбы)
  
   АНЯ.
  
   1
   Босоногое детство Аня
   Помнит смутно, как старый сон:
   Мать седая и, сердце раня,
   Материнский тяжелый стон.
   А когда восемнадцать было-
   Замуж выдали.., кто спросил?
   Но любила, она любила
   И любимый её любил...
   nbsp; Гончаки, наседая, лают,
Стремянной превратился в слух..
&
& *
&Волки чуяли: битва будет!
&На загривках поднялась шерсть.
&Бог проснулся, взлетел и судит.
&Значит, есть справедливость, есть!
&
&Волки чуяли, мчались к яру,
&Ветер скрученный бьётся в шерсть.
&Выли гончие как с угару.
&Значит, скоро свершится месть.
&
& *
&Барин выпил, довольно ухнул,
&Рукавом спирта дух "заел",
&Две ладони приставил к уху,
&Свору псовых поднять велел:
&-Вот и гончие, ближе, ближе...
&Где же волки? Ах, черт б побрал!
&За пригорком они? Нет, ниже...
&Я и раньше матерых брал.
&Где же волки? А вот и свора!
&Вдоль опушки сместился лай...
&Ах, проспали, проспали вора!
&Не увидели, Ермолай!
&
&Слышен окрик: -Проспали волка!
&Волк ушел, а матерый был!
&Ах, от вас тут совсем нет толка! -
&Замолчал, остужая пыл,
&От погони в азарте красный
&Ловчий Федор, подняв кулак.
&
&Граф, растерянный и несчастный:
&-Что ж..., помилуй, нельзя же так?!
&
&Ловчий только махнул рукою,
&В этом беге он главный князь,
&Поглядел в зеленя с тоскою
&И кобылу направив в грязь,
&Виновато скользнул глазами,
Вытер слезы,
& с досады плеть,
&Приложил скакуну на шею...
&Гончаки продолжали петь.
&
&Волчье логово, волчье семя,
&Волк матерый, волк молодой.
&Сапог втиснулся плотно в стремя,
&Плетка врезалась в круп гнедой.
&-Отрезай от опушки! К яру!
&Наподдай коня, наподдай!
&Прижимай его ближе к мару,
&Завернуть за кусты не дай.
&
&Гонят волка собаки дружно.
&Лай заливистый как набат.
&Вот борзые пустились.
& Нужно
&Сбить противника и назад,
&Шаг один отступить, и в шею...
&Зубы, челюсти как тиски...
&Горло сжать и пускай немеют
&Мышцы крепкие.
& Кровь в виски
&От азарта как в клетке бьётся,
&Стук сердец как набат летит,
&Филин где-то в лесу смеется,
&Ветер волосы холодит.
&
&Вот догнали,
& борзая с визгом
&Откатилась, кровавя снег.
&Красно-бурые хлещут брызги,
&
&
&Есть! Два псовых наддали скоку,
&Сбили волка, срывая шерсть.
&И устроили тут же склоку-
&Волков двое, а псовых шесть.
&
&Переярка горбатый выжлец,
&Сжав за горло, в капкан душил,
&А матерый немного выждал,
&Огляделся :-Пора, - решил.
&Вырвал тело, расставив лапы,
&Приподнялся, стряхнул борзых,
&Рявкнул, рыкнул и снова драпать
&От собак,
& презирая их.
&
&Переярка уже скрутили.
& Еле дышит,
&Как пес скулит,
&Вязью розовой ворот вышит,
&Кровью ворот его залит.
&
&Между тем продолжалась скачка.
&Волк все ближе тянул к кустам.
&-Эх, родная, поддай собачка!
&Пол- деревни за миг отдам! -
&Старый барин, откуда силы,
&Бьет коня не жалея сил.
&-Но-о-о, быстрее, быстрее милый
&Чуть быстрее, - в слезах просил.
&
&Черно-пегий, в полосах рваных
&Пес рванул, упреждая ход.
&Грудью волка /почти на равных/,
&Грудью серого с боку бьет.
&Закружились, сплелись клубками,
&Хрип
&Окровавленными боками
&Расписались на первом льду.
&Подоспела на помощь свора.
&Старый барин поднял кинжал:
&-Всё! Поймали, поймали вора!
&И счастливый, как конь заржал.
&"
  
   Было всё, веселились, вешались.
   Было всё, уж такая жизнь.
   Гонцы времени тоже спешились,
   Кровью вольною упились.
   Время будто застыло надолго,
   Заметала метель февраль.
   Нам так мало от жизни надобно-
   Кроху хлеба и вся печаль.
  
   Сострадать и жалеть не умеем.
   Мы страдали, жалели нас?
   И по совести всё мы смеем.
   Мой забитый крестьянский класс.
   Нас плетьми забивали... - прошлое
   Кто помянет, тому вон глаз.
   Что же видели мы хорошего?
   Были счастливы хоть на час?
   Нас рабами считали исстари,
   Продавали как будто скот.
   Мы такое сумели выстрадать,
   Что не смог ни один народ.
   Мы такое терпели! Чудо ли
   Сорвались с цепей, сорвались.
   Будут вздернуты неподсудные,
   Искры знаменем взвеют ввысь.
   Отгудели пожары, с тучами
   Донеслась из столицы весть
   Что всё кончено, всё, отмучились.
   Власть народная теперь есть.
   Мужики как и должно выпили,
   Погалдели о том, о сем:
   Про зерно ,что в амбар засыпали
   И что завтра еще пожнем.
   5
   Аня мужа встречала с фронта,
   Близко белый сегодня фронт.
   В доме хлеба всего пол -фунта
   Да крупицы не полный фунт.
   -Миша, милый, прости, любимый,
   Что наш стол, что полынь- трава.
   Отчего у тебя, родимый,
   Забинтована голова?
   Отчего как ночная хмара,
   Приуныл и повесил нос?
   -На один лишь денек мы пара,
   С коммуниста высокий спрос.
   Завтра я ухожу, для фронта
   Нынче важен любой солдат.
   Нажимает на наших контра,
   Чудом держится Петроград.
   Френч сниму, потоскую малость,
   Приголублю тебя и дочь.
   ( Сердце кровию обливалось)
   И уйду, не прощаясь, в ночь.
   -Как же это, соколик ясный,
   Лишь махнешь на ветру крылом?!
   Мне, покинутой и несчастной,
   Оставаться в дому сыром...
   Может быть, на войну не надо?
   Оставайся, Христом прошу!
   Вижу, вижу, не будет слада -
   Отпущу, тебя, отпущу.
   Я не буду (устала) плакать.
   Вечер, поздно, дочурка спит.
   За окном не поземка, слякоть.
   Слышишь, ветер в трубе хрипит.
   Обниму дорогие плечи...
   Ты прижми, приголубь меня.
   Жаль, что голод любовь не лечит.
   Жаль не хватит нам ночи, дня...
   6
   Проводила опять и вьюга
   Занесла за спиной следы.
   Проводила Анюта друга
   За белеющие сады.
   Проводила и снова ждала.
   Сына в осень послал им бог.
   Письма в армию справно слала.
   А он редко ответить мог.
   7
   Холод зимний, колючий холод,
   Катит ветер искрящий снег.
   Голод, голод, жестокий голод
   Захлестнул на деревне всех.
   Плачет Аня и слезы прячет
   Отвернувшись от детских глаз.
   В попрошайки идти?! Иначе
   Смерть настигнет зимою нас....
  
   -Ах, сыночек мой, Глебчик, Глебушка!
   Мой подарок, моя душа.
   Уж совсем в доме нету хлебушка,
   Нет ни хлебушка, ни гроша.
   Заметает Зима холодная
   Снегом путь, отрезая свет.
   Бродит стая волков голодная,
   За собою ведя сто бед.
   Праздник вновь, рождество, суббота.
   Только чем этот день встречать?
  
   Было кушать им так охота
   Что хотелось кричать, кричать.
   Но молчала хозяйка дома,
   Слезы молча глотала. Слов
   Не хватало. В углу солома,
   Запасенная для коров,
   Стала спальней её дочурке,
   А сама не ложилась спать.
   Уголек догорал в печурке.
   Тихо слезы глотала мать.
   В доме нет ни осьмушки хлеба.
   Просит дочка: -" Дай кушать, мам..."
   В колыбельке качая Глеба
   Плачет Аня: "-Что делать нам?
   Боже правый, ответь! Помилуй,
   Разве мы сотворили зло?
   Далеко, далеко мой милый,
   Не доходит моё письмо.
   Что же делать, скажи, Всевышний!
   Знак какой-нибудь хоть подай.
   Дай прожить хоть годок нам лишний.
   Весть любимому передай.
   На икону глядит, качая
   Колыбельку, глаза - тоска.
   И вода как замена чая.
   Мысли страшные у виска.
   "-Мама, мамка, хочу покушать!
   Дай мне хлеба, болит живот!"
   Анне тягостно это слушать.
   Слезы вытерла, встала. Пот
   От бессилья покрыл ладони,
   Хладом высыпал по спине.
   Воплем вырвался в тяжком стоне:
   "-Ну, за что наказанье мне?
   Маша, доча, побудь с братишкой.
   Я по селам пойду, ты жди.
   И, накрытая зипунишкой,
   На неведомые пути
   Анна вышла, пошла стеная.
   Путь -дорога во тьму вела.
   Жизнь и дьявола проклиная,
   Очи сомкнуты, побрела.
   Сердце рвалось с груди.
   Замерзнуть
   Ей хотелось не раз, не два.
   С неба падали звезды - грозди,
   Освещая большак едва.
   Как во сне отшагала версты.
   Толи ангел, толь черт хранил.
   И манили её погосты
   Очертаниями могил.
   Как во сне, и сама не зная,
   Забрела она в леса глушь.
   Где-то выла собака злая
   Поминанием чьих-то душ.
  
   Замок дивный скалой надменной
   На обрыве крутом стоит.
   И монетою неразменной
   Светит с неба луны софит.
   Яркий свет из окна как всполох.
   Шум и смех из -под стен сочит.
   Застыл времени чудный молох,
   Лишь Ворона вдали ворчит.
   "-Чу, - опомнилась Анна: -Что же,
   Знать судьба в этот дом войти.
   Помоги, помоги мне, боже.
   Нам ли ведать твои пути?!"
   Зашумели деревья глухо,
   Хладом в спину дохнуло.
   Ночь
   Стала филином странно ухать,
   Будто гнала крестьянку прочь.
   Но куда ей идти? Доколи
   Волочиться сквозь страшный лес,
   Камнем стынуть в холодном поле,
   Смерть приняв, словно дар небес?
   Анна сжала до боли губы,
   На себя наложила крест.
   Даже совы - ночные трубы
   Приутихли в тот миг окрест.
   Анне страшно, стуча зубами,
   Преступает она порог.
   Между каменными столбами
   Ухмылялся распятый бог.
   Постучалась тихонько в двери,
   Нет ответа, она вошла.
   Зал просторный, на стенах звери.
   Замок -призрак? Обитель зла?
   Снова дверь, а за нею крики,
   Пьяный хохот, девичий смех.
   От свечей золотые блики.
   Под ногами ковры да мех,
   Тьма огней.
   Посредине зала
   Стол накрытый.
   Толпа гостей
   Под гармонику танцевала
   Будто не было злых вестей.
   Что им голод? Какое дело
   До страданий, судьбы людской.
   Знамя красное, знамя бело-
   Все равно им.
   И год какой
   Им не важно.
   Любая сволочь
   Им приятна, они что тля
   Веселятся и в день и в полночь
   Даже беса порою зля.
  
   Анна рухнула прямо в ноги:
   "-Помогите, Христом прошу!
   Хлеба дайте, прошу подмоги!
   Дети малые... не грешу...
   Помогите..., молиться буду
   За добро, помогите нам...
   Хлебом дайте малую ссуду
   Я молитвами всё отдам!"
   Голос тонкий, хрипит,
   едва ли
   Его слышно,
   но зал вдруг стих.
   Те, которые танцевали
   Виновато застыли,
   их
   Вдруг внезапно кольнуло что-то,
   Хмель сошла и кураж пропал.
   Стала грустной красна - суббота
   И не радует больше бал.
   Гости как по команде встали.
   Старший, черной дугою бровь
   И усы вороненой стали,
   И лицо молоко и кровь,
   Молвил грозно: "-Да как ты смела
   Без прошения в дом войти?
   Может умысел ты имела
   Потаенное унести?!"
   Анна вздрогнула, мутным взором
   Обвела полупьяный люд:
   "-Никогда не была я вором,
   Хоть сегодня на общий суд..."
   Засмеялись...
   Который старший,
   Поглядев на неё, сказал:
   "-Она наших красавиц краше.
   Ну, станцуй-ка нам!" - приказал.
   Анна встала, стряхнула обувь,
   Раскраснелась,
   зипун с плеча...
   Словно дуги взлетели брови.
   "-А красавица горяча, -
   Молвил кто-то, затем чуть слышно, -
   Вот такую бы ночью в степь,
   Но така не телеги дышло
   Что бы запросто ей вертеть."
   "-Что ж, посмотрим, - усатый хмуро
   Посмотрел на Анюты стать.
   Громко рыкнул:-" Послушай, дура!
   На морозе для нас плясать
   Станешь нагой, два пуда соли
   И краюху кладу на кон.
   Договор "подписали" что ли?"
   Не сдержала Анюта стон.
   За дверь вышла.
   Надрывно выла
   В черных дебрях буран-пурга.
   Туча хмурая в небе плыла
   Так и сыпала вниз снега.
   И до крови кусая губы,
   Наступая в холодный снег
   Танцевала Анюта,
   зубы
   Стуком злой заглушали смех..
   Снег на теле водой горячей
   Вниз стекал, замерзая в лед.
   "-Видя это прозрел б незрячий," -
   Ошалевший кричал народ.
   Анна плакала, и молчала,
   И не видя, глядела в ночь.
   За двоих одна отвечала-
   За сынка и за Машу- дочь.
   Что самой ей мороз, насмешки?
   В сердце большая правит боль.
   Поиграют пускай в потешки,
   А за это и хлеб и соль...
   Соль два пуда - богатство право,
   За нее можно все купить,
   За нее даже крики "Браво"
   Чашей горькою можно пить.
   "-Все, довольно!" - Анюта встала,
   С мерзлых рубищ стряхнула снег,
   -Танцевала я вам немало,
   Вам довольно с меня утех.
   Как обещано дайте соли
   Да краюху..., и мне пора.
   Нет, наверное худшей доли
   Уходить от свого двора."
   Старший криво повел губами:
   "-Принесите мешок и соль.
   Не желаешь остаться с нами,
   Перекатная поля голь?
   "- Нет, -качнулась Анюта, брови
   Словно дуги взлетели вверх.
   nbsp;-Уж во мне не осталось крови
   Что бы вытерпеть этот грех."
   "-Не спеши, отогрейся малость,
   Жизнь свою исповедай нам.
   Коль позволю какую шалость,
   Так с лихвою за то отдам."
   Бледный лик исказился дико,
   Запылала её чело.
   "-Нет !- вскричала. И эхо крика
   Покатилось,
   лицо свело
   От гримасы презренья.
   Слезы
   Так и хлынули на мороз.
   И заплакали вслед березы
   Треском падающих берез.
  
   Длинновязый, сутулый малый
   Ей под ноги швырнул мешок .
   "-Танцевать... это будет мало...
   Поцелуй-ка...
   на посошок."
   Руки вытянул, стиснул плечи,
   Наклонился, смеясь, вперед
   И упал, как на поле сечи,
   Опрокинувшись на живот.
   Я не знаю откуда сила -
   Обмороженная рука
   Как траву на лугу скосила
   Ошалевшего мужика.
   "-Ах ты ,ведьма," - нагайка спела,
   На щека оставляя след.
   Капля крови на лед слетела.
   Грозный окрик: "-А ну,
   не след....
   Ты ,Степан, опусти нагайку,
   В рождество не гневи Христа.
   Я помиловал попрошайку.
   Видишь, баба как снег чиста.
   Дайте хлеба краюху, с богом
   Пусть идет.
   И под дружный смех
   Вышла Аня в хламье убогом
   Под холодный, колючий снег.
   А вершины уже гудели,
   Буря зимнюю хмарь рвала,
   Где-то в ельнике злыдни пели
   И звонили колокола.
  
   "-Не дойдет, - заключил усатый,
   По спине пробежала дрожь,
   -Ну и баба! Хоть нынче сватай,
   Или, правда, насильно в рожь.
   Не дойдет.
   Да и черт с ней.
   Сгинет,
   Буду только такому рад."
   На усах серебрился иней
   И мерещился что-то ад.
  
   В чистом поле шипела вьюга,
   Стыли мыши в пустых стогах,
   Аня вышла с лесного луга.
   Только онучи на ногах.
   Жуткий холод ладони студит,
   Ноги голые - словно лед..
   Толи боже всевышний судит,
   Толи дьявол напасти шлет.
   Завывает сильнее вьюга,
   Шепчет в ухо: -" Прожгу насквозь!"
   Снег так манит: "-Ложись, подруга.
   И поклажу на землю брось!"
   Ветер душит,
   густые косы
   Выбил он, распахнулась шаль.
   Ноги в онучах словно босы
   И в глазах чернотою даль.
   Свет померк, ничего не видно,
   По ногам растеклось тепло,
   Умирать уже так обидно !
   "-Где же..., где ты, моё село?"
   Опустилась в сугробы Аня,
   Руки греет, на них дыша.
   Чу, как будто скрипели сани...
   Или смерть подкралась, спеша?
   "- Нет, не надо, еще не поздно...
   Дети, дети мои умрут,
   Если вдруг на ветру морозном
   Я на веки останусь тут!
   Нет, не надо!" -рукой махнула,
   Отогнав лихоманку прочь.
   Еще раз за обшлаг подула,
   Приподнялась и снова в ночь.
   Тяжка ноша, немеют плечи,
   Лед коростою на ногах.
   По церквам загорались свечи
   За покоящихся в снегах.
   Как судьба тяжела поклажа,
   Валит снег, заметая путь.
   Ночь черна как печная сажа.
   Пред глазами то синь, то муть.
   Вот и двери, родные двери!
   Силы нет преступить порог.
   Воздают, говорят, по вере
   Только верит ли в это бог?
   Он не видел...
   чернели ноги,
   Словно сажа, коросты слой.
   Отмеряла судьба итоги
   Ночи темной, холодной той...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   8
  
  
  
  

 Ваша оценка:

По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2012