ПОБЕЖДЕННЫЕ

-Пришельцев необходимо уничтожить, если мы не можем понять их то рано или поздно это может обернуться бедой, - генерал заметно постарел последние три ночи проведенные в глубоких раздумьях оказались слишком тяжелыми.

-А "Зелёные"? - Роберт закинул ногу на ногу и протянув руку вытащил из коробки толстую гавайскую сигару, - к тому же сотрудничество с Мунами судит нам невиданный до селе прогресс, за один год можно обогнать столетия. - Роберт лениво отрезал кончик сигары и щелкнув зажигалкой сунул её в рот.

-Прогресс? - слегка повысив голос воскликнул генерал, - а он нужен этот прогресс? Достигнув вершин этого самого прогресса, полетев в космос мы разве стали счастливее наших дедушек и бабушек? Народы нашей планеты стали жить лучше? А ты знаешь сколько людей во всем мире умирает от голода? Нет Земле нужен не прогресс, Земле нужна честность, справедливость и сострадание. Ты знаешь от чего происходят войны, от чего голодают и гибнут люди? От того что кто-то хочет иметь всё больше и больше золота. А зачем? Ведь и того богатства что у них есть сейчас им не потратить и за сотни лет. Земле не нужен прогресс нам хватит того что есть, просто, - он усмехнулся, - нужно перестать жадничать...

Мы стремительно двигались в лощину, виднеющуюся в неясно-блеклом свете луны. Где-то справа за нагромождением серых камней завывали наши ночные страхи. Конь подо мной хромал, и беспрестанно разбрасывая слюну, стремительно вращал глазами. Тяжело оттягивая карман, била по колену давно опустевшая батарея бластера. Мои товарищи, оторвавшись, ускакали далеко вперед и теперь пылили где-то на горизонте. У меня уже не осталось сил чтобы обижаться на их поступок, я лишь понуро опустил голову. Мушкетерские времена давно канули в лету, сейчас у нас другое время и другие лозунги. Один помогает другому тогда, когда это нужно для собственного спасения. Мой Валет охромел, и я стал помехой, грузом, тормозящим движение, а лишний балласт, как известно, выбрасывают... Я еще раз тяжело вздохнул, и в этот момент сполохи выстрелов озарили горизонт. Я вздрогнул, и быстро натянув поводья, придержал коня. Крик ужаса к боли разорвал судорожную тишину ночи, затем пронесся многоголосый торжествующий вой и через мгновенье все стихло, лишь топот копыт приближающейся лошади нарушал наступившие молчание. Пегая кобыла Иргина, потрясая ушами и дрожа, подняв клуб пыли, затормозила, едва не налетев на моего Валета. Одна постромка, будто перерезанная ножом, свисала вниз и ее поверхность под тусклыми лучами луны отливала медно-лаковым блеском от покрывавшей ее крови. Вся ее спина блестела буро-ржавыми пятнами, а от которых вниз тянулись темные, суживающиеся к низу полосы.

- Итак, - сказал я, стараясь подбодрить самого себя, - кажется, парень, ты остался один.

Странно, я даже не ужаснулся от осознания этого факта, напротив в первое мгновение даже испытал некое чувство злорадства по поводу участи, так поспешно бросивших меня друзей. Но уже следом я представил путь, который мне предстояло сделать в одиночку и мои волосы и дотоле стоявшие дыбом, захотели прямо-таки воспарить и унестись в поднебесье, захватив заодно и меня, и моего Валета.

- Тпруть, - зыкнул я на них, подавляя в себе нехороший холод, начавший бегать по моей спине, - мне еще рановато в кущи небесные. - И поглядев на стоящую передо мной чужую лошадь уже совершенно спокойным, тихим голосом произнес, - Так, милая, может мне и стоило бы пересесть со своего хромающего коня, но как ты и сама наверное заметила, скорость не спасла твоего хозяина, так что похоже мне ни к чему спешить, мой хромой еще успеет привезти меня к моей смерти.

Я замолчал, и посмотрев на разрастающееся впереди пламя, вызванное выстрелами бластеров, сплюнул и дернув поводья, повернул влево, туда откуда по-прежнему неслись страшные тоскливые завывания, но я слишком хорошо представлял, что меня ждет впереди, чтобы бояться этого выбора.

Из-за бугра, словно призрачные бездушные тени, вылезло несколько тварей. Я медленно вытащил из-за пояса кинжал и приготовился отдать богу душу.

- Ну, давайте, - мысленно подбодрил их я, но те даже не взглянули в мою сторону лишь немного поцокали на своем варварском языке и отползли назад. Причина такого отношения к моей персоне была ясна. Они были не настолько голодны, чтобы рисковать своей шкурой из-за жалкого куска мяса, которым представлялся им я. Но вдруг они оживились, их огорчение по поводу уходящей добычи сменилось радостным оживлением - они наконец приметили плетущуюся позади лошадь Иргина. Та слишком поздно заметила опасность, поднявшись на дыбы она попыталась ускакать прочь, но выскочивший из-за камня мун в два прыжка оказался подле неё и подскочив на добрых два метра, вцепился зубами в лошадиный хребет, бедняжка осела на задние ноги и захрипев повалилась на бок. Хищник обрадовано заурчав вгрызся в плоть ещё агонизирующей жертвы. Почти тотчас, на запах крови из-за близлежащих камней в надежде присоединиться к пиршеству стали выползать его менее удачливые сородичи. Что ж теперь они, по крайней мере, были заняты. Решив что с их стороны опасность мне пока не угрожает, я отвернулся чтобы не глядеть на их окровавленные морды, и бессильно сжав кулаки, пришпорил своего "скакуна".

Черная тоска въелась в мою душу. Я ехал по безжизненной степи, тишину которой лишь изредка нарушало пронзительное стрекотание кузнечика, но мне чудилось, что совсем рядом Муны грызут кости моих товарищей. Я почти физически ощущал, как рвутся вены, вырываемые клыкастыми физиономиями, как чье-то рыло ухмыляясь, высасывает костный мозг, и ужас наполнял мое сердце. Батареи моего бластера сели, а чтобы зарядить их, требовался хороший солнечный свет. Света же луны едва хватало на то, чтобы стрелка индикатора зарядки едва-едва сдвинулась с красной черты, но все равно я был рад и этому. Две-три секунды непрерывного огня - это четыре-шесть все сжигающих одиночных выстрелов. Мой костюм, блестевший в неясном лунном свете, был виден издалека и мог привлечь к себе чье-то внимание, но у меня не было выбора. Снять и, скатав в комок, упрятать в походную котомку я его не смел и не желал, так как в нем была моя последняя надежда, ибо он служил одновременно и одеждой и фотоэлеменном-источником подзарядки батареи лазера. Правда работал он сейчас лишь на половину мощности. Левый рукав и правая штанина свисали клочьями, изодранные когтями одного ретивого муна. Его воняющий труп остался на съедение своим сородичам далеко позади.

Я ехал все дальше и дальше, не останавливаясь ни на мгновение и беспрестанно погоняя, выбившуюся из сил лошадь. Я глядел на окружающую меня степь, и время от времени впадая в оцепенение и чтобы окончательно не заснуть беспрестанно повторял про себя истину, вбитую в мою голову с раннего детства: "Ни одно доброе дело не остается безнаказанным". Так говаривал мой учитель науки выживания, и будь я проклят, если он не был трижды прав, ибо вся эта катавасия, которая почти привела человечество к гибели, началась много-много лет назад из-за доброты человеческой.

Шёл 2999 год, последний год в третьего тысячелетия, и люди с тревогой и надеждой ожидали прихода Нового года, когда неожиданно их умы были встревожены событием, по своей значимости перехлестнувшим все. На Землю приземлились отбившийся от своего базового космолета и потерявшийся во вселенной спасательный бот инопланетян. Сами инопланетяне оказались общительными человекоподобными существами с неограниченным умственным потенциалом. Военные и наиболее прозорливые политики, а так же некоторые ученые предлагали поместить пришельцев на карантин для полного изучения, а попросту говоря, посадить в охраняемую днем и ночью территорию и, не давая размножаться подождать, пока они не умрут естественной смертью. На первых порах им это почти удалось, но затем международная организация "Гримпис" и многочисленные партии зеленых устроили такую идеологическую пропаганду за освобождение, как они выражались, "узников всего человечества", что сессия ООН вынуждена была принять резолюцию, обязывающую выпустить пришельцев и дать им полную свободу действий. На первых порах за ними была установлена слежка, но потом её отменили ввиду того, что пришельцы не собирались никуда скрываться. Они просто жили, стараясь обосноваться на нашей планете как можно уютнее. Освободив пришельцев, человечество сразу ощутило выгоду. С их помощью были построены и введены в действие протонные двигатели, над разработкой которых люди уже бились не одно столетие. Сторонники зеленых ликовали. Когда пришельцы размножились до нескольких тысяч, лишь крайние скептики выразили свою озабоченность, и то главным образом по поводу возможного перенаселения планеты. Но их никто не пожелал слушать, уж больно заманчивые перспективы сулило дальнейшее сотрудничество с инопланетным разумом. И все бы ничего, но под действием земных условий маргеланы как они называли себя, или муны как их называли мы, начали постепенно мутировать, причем мутация в большей степени носила психический характер и шла в сторону повышения агрессивности особей. Когда произошло первое убийство землянина, совершенное пришельцем, никто даже не обратил на это внимания. "С кем не бывает", - рассудили репрессивные органы земли, и об инциденте забыли, но менее чем через два года последовали одна за другой три насильственные смерти землян. Но и они не смогли разбудить в людях природное чувство самозащиты. Убийства были приписаны одному муну, якобы сошедшему с ума на почве ревности, хотя кое-что определенно указывало на то, что они совершены разными индивидуумами. И на сей раз власти предпочли не раздувать историю. Через пять лет произошла целая серия подобных убийств, совершенных с крайней жестокостью. На этот раз человечество немного расшевелилось. Раздался ряд голосов, требующих принятия мер: от высылки кровожадных инородцев за пределы земли до их полного физического уничтожения. ООН, уступая требованиям возмущенных землян, вынужден был направить главе совета инопланетян письмо, больше похожее на ультиматум, в котором в частности говорилось: "земляне оставляют за собой право использовать все меры, направленные на обеспечение безопасности личности". Какие именно меры, в документе не говорилось, но все понимали, что они могут оказаться чрезвычайно жесткими, если не сказать жестокими. В ответ на это послание верховный вождь пришельцев попросил землян обеспечить его соплеменникам встречу в главном конференцзале ООН для урегулирования этого вопроса, дабы избежать подобного в будущем. Он так же настойчиво попросил обеспечить полную конфиденциальность этих бесед. Земляне согласились на подобное условие, беспечно предположив, что среди нескольких сот тысяч Маргеланов, обязательно найдется один, готовый излить душу землянину или же продать свое знание подороже. Но спецорганы просчитались, и уже через два поколения земляне поплатились за это, хотя вначале все выглядело по-другому. По окончании встречи мунов сразу из нескольких источников стало известно, что верховный вождь якобы призвал собратьев, повернуться лицом к совести и к обязательству чести перед людьми, не отказавшими им в гостеприимстве. На самом же деле, и об этом человечеству стало известно слишком поздно, на этом сборище был разработан подробнейший план захвата власти и утверждения своего господства на планете Земля. Для этого им в первую очередь, нужно было подчинить себя единой цели, а следовательно требовалось подавить пробуждающиеся звериные инстинкты. Верховный вождь провел сеанс массового гипноза и на время остановил пробуждающегося в них зверя. Еще почти сто лет человечество ликовало, получая для себя блага, привнесенные инопланетной цивилизацией. За это время всё производство было перестроено по указке пришельцев вовсю делившихся знаниями и талантом. Так что, когда в 3231 году наступил час "пик", парализовать производство и взять власть в свои руки не составило большого труда. За прошедшие столетия пришельцы изрядно изменились. Сложение их тела стало более массивным, челюсти выдвинулись вперед, а щеки распирали разросшиеся клыки, но еще большие изменения произошли в психике, и если в год переворота им еще как-то удавалось сдерживать свои эмоции и представать пред людьми в роли заботливых хозяев, то в последующие годы ситуация вышла из под контроля вождей и лавина жестокости захлестнула весь мир. Разум Маргеланов всё еще оставался на довольно высоком уровне, но постепенно уступал свое место бессмысленным эмоциям хищника. Через полсотни лет инопланетяне полностью перешли на питание людьми. Большая часть человечества была уничтожена и съедена. Но даже тогда в них оставалась частичка здравого разума. По-видимому один из последних правителей, наделенных разумом, опасаясь за судьбу самой планеты, уничтожил всю техногенную промышленность и всю технику, включая военную или скорее даже в первую очередь именно военную. Исключение составили несколько складов, засекреченных и так и не найденных инопланетянами при захвате власти.

Уже больше двух столетий идет война между людьми и мунами, которые все более и более деградируют. Они совсем одичали и всё еще оставаясь в какой то мере разумными, опустились до примитивного животного существования, отбросив все свои свершения ради утоления низменных страстей. Три искушения полностью овладели их разумом. Наслаждение убивать, поглощать пищу и размножаться. На первых порах люди, уже будучи в меньшинстве, сумели оттеснить завоевателей в глухие районы земли, но это продолжалось недолго, муны вернулись, значительно прибавив в числе и перешли в решительное наступление. Все живое, попадавшееся на их пути было растерзано и съедено. Земляне, не ожидавшие столь быстрого размножения своего противника, были ошеломлены, и не сумев сдержать натиск жестокого противника, отступили в приполярные области, холодный климат до поры до времени сдерживал наступательный порыв новоиспеченных завоевателей. Наступило так называемое вынужденное перемирие, но длилось оно недолго. Уничтожив большую часть живности обитавшей в южных регионах земли, муны двинулись в приполярные области где приютились люди и еще бродили многочисленные стада северных оленей. Земляне, делавшие все это время оружие и готовившиеся к нападению, на сей раз не были застигнуты врасплох. Используя оружие, мы сдержали первый натиск противника и даже оттеснили их к югу, но это снова была лишь временная победа. Накатившая с юга новая волна мунов была столь велика, что не хватало боеприпасов, люди не успевали подзаряжать батареи бластеров, и одно за другим начали оставлять свои селения. В конце концов землянам пришлось отдать и главный промышленный город с его заводами по производству оружия. Два месяца назад разрозненные группы людей отступили в необжитые районы Урала, и закрепившись на нескольких неприступных вершинах, принялись ждать. Ожидание давшее некоторую передышку становилось невыносимо. Продуктов, включая некоторый запас питательных кубиков, осталось еще на полгода, но уже никто не рассчитывал прожить так долго. Лазерных комплексов остались считанные единицы, а у стрелкового оружия боеприпасы подходили к концу, некоторые из нас начали мастерить луки.

В один из серых осенних дней меня в числе пяти самых лучших стрелков вызвал к себе Верховный учитель и, пристально оглядев каждого из нас, произнес своим хрипловатым голосом: "Воины! Наши дни на исходе. То, что я сейчас скажу, наверное следовало сделать раньше, но мы опасались, что муны по-прежнему помнят о секретных складах и по-прежнему охраняют их, а доверить кому-либо тайну кодового шифра, опасаясь того, что он попадет в хищные лапы мунов, я не мог. Теперь у меня нет выбора, мы так и так обречены на гибель. Она неминуема, у нас только один шанс. Я надеюсь на вас. Человечеству наступит конец, если только вы не сумеете добраться до бывшего Каспийского озера и овладеть могущественным оружием предков. Тем оружием, которое ни разу не было использовано. Вы должны найти хранилище и открыть дверь, закрытую с помощью старых земных технологий, секрет которых оказался неподвластен сверхъизощренному разуму мун. Прежде чем вам отправится в путь, я подробно обучу вас способу управления хранящейся там лазерной самоходно-летательной пушкой с подзарядкой от атомных батарей, рассчитанных на непрерывную работу в течении двухсот пятидесяти лет. Срок вполне достаточный, чтобы выжечь мун на всей территории Земли. Ежели лазеры будут работать не постоянно, а время от времени, то оружие будет функционировать тысячелетия, но я думаю, нам такой срок не понадобится. Я надеюсь что инопланетяне будут уничтожены гораздо раньше.

Мы торопились и торопили учителя, видя как орды мун все ближе и ближе подбираются к нашему пристанищу, но он со стойким спокойствием оттягивал наше выступление, продолжая подготовку. Наконец настал день, когда он сказал: "Вы готовы, чтобы отправится в путь. Вы получите все, что имеют теперь люди: последние лазерные комплексы, запасы концентрированной пиши для вас и ваших лошадей, и в дополнение легчайшие виброкинжалы. Напоследок, уже стоя у ворот крепости он назвал точные координаты двух мест. В первом находился склад технической документации и партия промышленных роботов, а во втором по возвращении нас будут ждать женщины предназначенные для продолжения рода. "Я спрячу их и дам запасы пищи на год. Мужчин среди них не будет, вы будете их мужчинами". "А если мы не вернемся?" - спросил самый пытливый из нас. "Если вы не вернетесь, то мужчины им не к чему. Нечего плодить мясо для этих мерзких тварей".

Мы спустились с гор и по тайной тропе двинулись на юг, слыша за собой отзвуки разгоравшегося боя. Твари начали приступ.

И вот теперь все мои спутники мертвы. Я остался один, без оружия, без пищи и воды, а впереди еще сотни километров пути и лишь мой курсометр, не испытывая никаких душевных переживаний, по-прежнему высвечивает тонкой пунктирной линией мой путь и изредка попискивает, если я слишком долго отклоняюсь от заданного направления.

К началу второго дня пути в полном одиночестве, во мне, несмотря на прежнее отсутствие воды и пищи, проснулся огонек надежды на благополучное завершение начатого дела.

И дело было даже не в том, что лазерные батареи вновь зарядились и оружие было готово к бою, а в том, что мне стало казаться, что никакого боя не будет. Безжизненность окружающей меня степи и полное отсутствие какого-то ни было зверья говорили, нет, даже кричали о том, что мун здесь нет. Отсутствие дичи, а следовательно и пищи, весьма весомая причина, чтобы побудить маргеланов уйти отсюда.

Мне ужасно хотелось есть и еще больше пить, но несмотря на это, я испытывал невыносимое состояние блаженства. Впервые со дня своего рождения, я ощутил себя в полной безопасности.

Прошли еще два томительных дня. Валясь от голода, жажды и усталости, я подъехал к полузанесенному песком ангару. Буквально свалившись с коня, который в отличие от меня поправился и разжирел от высокой, покрытой по утрам обильной росой травы, я лег на песок, пытаясь хоть немного восстановить силы. Я лежал расслабившись, но не закрывая глаз, чтобы не дай бог не проворонить опасность. Время шло. Я поднялся и на дрожащих ногах подошел к еще издали замеченной двери и медленно, опираясь руками за холодный металл, опустился на колени. Края двери закоптились под пламенем десятков, а может и сотен резаков, но она так и не поддалась, тут же имелась и огромная воронка от взрыва, но сколько я не вглядывался, не обнаружил на поверхности металла ни единой царапины. "И наши предки кое-что умели, - с гордостью подумал я, глядя на бесславные попытки мунов вскрыть дверь к величайшему оружию человечества. Я прислонился к холодной стене хранилища и отдышавшись, как можно увереннее произнес кодовые слова, заученные мной накануне отбытия из лагеря. Но дверь не шелохнулась. Все еще не в силах поверить, я выждал некоторое время, и когда ничего не произошло, произнес их еще раз. Затем еще раз и еще. Ничего не изменилось. Я повторял их с настойчивостью идиота, тысячу раз на разные лады, но все бестолку. Надорвав горло я прекратил безуспешные попытки и опустившись на песок, закрыл глаза, и если бы во мне была хоть капля лишней жидкости, я бы наверняка заплакал. Безслезно рыдая я вновь и вновь мысленно повторил слова кода, пытаясь выискать ошибку в своей памяти, нет, все правильно, именно так они и звучали. Я не забыл ни единой буквы. Значит... дело в земной технике. Мы перемудрили самих себя, создав механизм не подвластный мунам, но все же вышедший из строя под их яростным напором. Тысячи лет безотказной работы в любых условиях оказались мифом. И на поверку не выдержали и трех столетий. Я застонал от бессилия, и обращаясь к богу поднял лицо к небу. То, что я увидел, было столь неожиданно, что в первое мгновение я даже не поверил в его существование. ...Да, только так люди могли перехитрить высокоразвитых инопланетян... Видимо уже тогда военные, производившие консервацию, предвидели возможное развитие событий и решили перестраховаться, создав механизм, который был бы не подвластен высокоинтеллектуальному уму пришельцев. Для этого у них был только один способ - простота механизма запирания дверей а точнее их открытия. Мой учитель похоже тоже не знал истинного значения пароля, и вот передо мной раскрылась истина. Простота. Ни один изощренный ум не станет искать ее там, где надеется найти сложность. Способ открывания двери был столь прост, сколь и стар. Все еще смотря вверх, я подозвал Валета и с трудом взобравшись ему на спину, встал на седло. Затем поднял руки вверх к свисающему из-под крыши ангара куску металлического троса как бы случайно прихвачено сваркой к косяку двери, схватил его и повиснув всем своим весом, потянул вниз. Под звуки петель открывающейся двери в моем мозгу плясали от радости слова кода: "Дерни, деточка, за веревочку, дверь и откроется".

КОНЕЦ