ТЕНИ МАРСА.
часть 1.
Время растаяло, превратившись в пустой сгусток тьмы. В ней ничего не было:
ни света, ни проблеска мысли, ни страха, ни радости, ничего. Всё стояло на месте. Замерло в ожидании. Чего? Кого? Да, именно кого. Они были созданы, чтобы убивать. Убивать всё. Ничто не могло противостоять им. Холодные чёрные машины, не имеющие души, знали лишь одно слово - убей. И они убивали, сначала миллионы и миллиарды, потом тысячи, потом не осталось никого. Движение потеряло для них смысл. Они ушли глубоко под землю, отключились и принялись ждать...
Его считали счастливчиком, баловнем судьбы, сумевшем сделать ослепительную карьеру. Героем. А почему? За что? Только потому, что из двадцати десятков генералов именно ему выпал жребий возглавить первую военную миссию на Марс?! Почести, награды только за то, что вверенный ему личный состав легион-бригады сторожил бесплодную, сухую пустыню, где даже ветер летел по поверхности, повинуясь аппарату искусственного климата?! Огромная, похожая на мифического титана, машина, плод общих усилий всех континентов Земли, стояла высоко в горах и безостановочно завывала, наполняя пространство кислородом. Она направляла живительные ветры, несущие семена растений во все районы Красной планеты: в бесплодные пустоши Терикова моря, в жаркие, запыленные районы экватора. Несла через Северные горы, что и горами-то назвать нельзя, к берегам живописного рукотворного озера, на берегу которого прямо у подножия потухшего вулкана раскинулся городок первых переселенцев, день и ночь светившийся огнями лабораторий и небольших сборочных цехов. Кипевшая в них работа не затихала ни на минуту. Пятьдесят тысяч пар рук, пятьдесят тысяч светлых и не очень светлых голов делали всё от них зависящее, что бы в скором времени планета Марс превратилась в небесный цветок, оазис, рай, новую родину для многих миллионов людей. Уникальные минералы, найденные на планете, заставили учёных всерьез заговорить о полётах к звездам. Но на бесплодной пустоши не было ни единого бегающего существа, кроме самих людей. Зачем было посылать на Красную планету тысячу профессиональных военных- не знал никто, даже те, кто принимал это странное решение. Но едва они заступили на боевое дежурство, как средства информации, государственные деятели и иже с ними провозгласили высадившихся на планете солдат героями. Словно и впрямь витязи в военных мундирах вели ожесточенные сражения ради спокойного труда прибывающих на Марс биологов, геологов, технологов и простых рабочих. Шел десятый год освоения...
Геологическая партия, сопровождаемая опытным спелеологом, медленно двигалась по чёрному чреву шахты. Изредка кто-нибудь из геологов нагибался и поднимал крошечные осколки серо-голубого камня, слегка фосфоресцировавшего в отблесках фонариков. Кусочки таинственного минерала, названного "марсианским лазуритом", тут же передавались из рук в руки и находили прибежище в темной сумке идущего позади всех технолога. Шедшая впереди всех начальник экспедиции Татьяна Павловна Новикова время от времени останавливала группу и, подойдя то к одной, то к другой стене миниатюрным электромолоточком откалывала от них небольшие кусочки породы, затем аккуратно завернув в тонкую пластиковую упаковку складывала их в маленькую замшевую сумочку, висевшую у неё на поясе.
-Гена, - позвала она. Ее рука, державшая очередной образец каменной поверхности грота, мелко вздрагивала, а на лице сквозь покрывшую его бледность медленно проступали красные пятна. На её зов откликнулся дородный, сопровождающий экспедицию тридцатилетний спелеолог и, сделав остальным знак оставаться на месте, быстрой тенью скользнул к позвавшей его начальнице.
-Смотри, - голос Татьяны Павловны слегка дрогнул, она отступила чуть в сторону и, увеличив мощность фонарика, повела лучом по неровной стене штольни. Световое пятно метнулось вправо-влево, вверх- вниз и, наконец, остановилось на одном месте, лишь изредка трепыхаясь в такт вздрагивающей руки Татьяны. Вылезший из-за угла спелеолог открыл было рот что бы что-то сказать, но бросил взгляд вперед да так и застыл с открытым ртом, пытаясь осмыслить увиденное. Картина, открывшаяся его взору, была поистине устрашающей: в боковом ответвлении шахты, сваленные в огромную, чудовищно-огромную кучу, белели человеческие черепа, точнее почти человеческие, ибо они не могли принадлежать настоящим людям. Откуда им здесь было взяться? Впрочем, и о существовании марсиан что-то никто до сих пор ничего не слышал... Галлюцинация?! Геннадий стряхнул навалившееся на него оцепенение, включил висевший на груди прожектор и сделал осторожный шаг вперед. Состояние ступора, охватившее его при виде столь неожиданной находки, быстро прошло. Сумбур в мыслях быстро вытеснялся чувством острого любопытства. Страх исчез. Подумаешь, черепушки, ему уже попадались подобные захоронения. Эка невидаль. В пещерах Перу, Бразилии, Чили, Геннадий видел их неоднократно. Первое время это было интересно и немножко страшно, потом стало привычно. Геннадий хмыкнул, сделал еще пару шагов вперёд и тихо присвистнул. Эта братская могила тянулась за очередной поворот и по своим размерам превосходила всё виденное прежде в десятки, если не сотни раз.
-Неплохо упаковали, интересно знать что за Пиночет собирал эту пирамиду? - голос спелеолога в тишине подземелья звучал неестественно хрипло и скрипуче.
Татьяна Павловна неопределённо пожала плечами и зябко поежилась. Ей в отличие от спелеолога подобного видеть еще никогда не приходилось.
-Пойдемте посмотрим, - не дождавшись ответа предложил Геннадий и принялся рыскать белым лучом прожектора по черноте окружающего пространства. Пустота, затаившаяся в пустых глазницах, отталкивала и притягивала одновременно, казалось, в них скрыта какая-то тайна, которая, стоит лишь их коснуться, откроется, поведав о себе самой всему миру. - Пойдемте, - ещё раз предложил Геннадий, вовсе не торопясь трогаться со своего места.
Татьяна Павловна вновь неопределенно пожала плечами, и всё еще пребывая в рассеянной задумчивости, сделала шаг вперёд. Случившееся дальше оказалось столь неожиданным, что она испустила длинный пронзительный вопль. Каменный пол пещеры, еще секунду назад казавшийся нерушимым монолитом, провалился, и ведущий геолог Марсианской изыскательной партии полетела в неожиданно разверзшуюся под ногами бездну. Вслед за ней с глухим шорохом посыпались вниз устилающие пол камни. Ужас произошедшего холодной змейкой скользнул между лопаток Татьяны и холодным комом свернулся где-то внизу живота, но страх, заставивший её вскрикнуть, лишь на мгновение овладел её рассудком. Спустя долю секунды она опомнилась, уверенно выхватив из кобуры аварийный пистолет, подняла руку и произвела выстрел. Грохот пронесся по подземельям, тяжелая титановая пуля, увлекая за собой тонкий сверхпрочный трос, понеслась вверх, ударившись в каменный свод, глубоко вошла в камень и, вытянувшись, словно гарпун, откинула в стороны стопорные лепестки. Трос натянулся, пистолет вылетел из женских рук, и она зависла в нескольких метрах от каменистого дна жуткой ямы. Привязанный к пистолету страховочный ремень, сделанный из прорезиненной ткани, то вытягивался, то сжимался, заставляя Новикову исполнять в воздухе замысловатый танец, напоминающий дрыганье поплавка при поклевке мелкой рыбешки. Спина покрылась вязким, холодным потом. Татьяна закрыла глаза, а когда открыла, то увидела высоко вверху над собой обеспокоенную морду глядящего вниз спелеолога.
-Татьяна Павловна, как Вы? Всё в порядке? - мелкая каменная пыль противно щекотала ноздри, хотелось чихнуть, но почему-то не чихалось.
Новикова, едва разжав губы, что-то буркнула и кивнула головой, "мол, всё в норме", затем потянулась к аварийному пистолету и выключила тормоз. Резкое падение с высоты двух метров едва не привело к печальному результату. Её левая нога, наступившая на гравий, подвернулась, и она, не устояв, шлепнулась ниц, но когда к упавшей женщине подоспел спустившийся вслед за ней Геннадий, Татьяна Павловна уже как ни в чем не бывало отряхивала руками посеревший от пыли комбинезон. Не обращая внимания на обеспокоено топтавшегося рядом спелеолога, она неторопливо закончила процедуру "наведения чистоты", аккуратно вытерла руки невесть как оказавшейся у неё в кармане салфеткой и, слегка морщась от боли, взяла в руки оброненный при падении фонарик. Тонкий луч с трудом проникал сквозь завесу летающей в воздухе пыли. Белесый свет, разорвав окружающую темноту, уходя вдаль, уже в нескольких метрах от источника растворялся среди миллионов частичек пыли. Татьяна повела лучом влево и едва не вздрогнула от неожиданности. В каких-то десяти шагах явственно проступили очертания какой-то машины... Сказать что это было странно... Новикова осторожно ступила вперед и, пристально вглядываясь в темноту, повела фонариком из стороны в сторону, но не в силах объяснить увиденное, застыла в неподвижности. Пыль, поднятая падением камней, медленно оседала. За открывающейся завесой мрака постепенно стали проступать контуры большой приземистой машины. Сомнений не было, в десяти метрах от растерянно стоявшей женщины высилась громадина танка. Луч света скользнул вперёд и высветил еще одну машину, еще... Тяжелые каменные пылинки осели, воздух очистился и удивленно взирающим глазам открылся бесконечный ряд стальных исполинов, убегающих в черную пасть темноты и теряющихся в многочисленных подземных лабиринтах. "Танки? Марсианские? Откуда?" - Татьяна ахнула. Стальная мощь инопланетной техники завораживала и потрясала. Таких огромных по величине танков она не видела ни в одном музее Земли. Трудно было даже представить, для чего потребовалось создавать таких монстров. Татьяна сделала осторожный шаг назад и поискала взглядом отступившего в темноту спелеолога.
-Вот они, следы исчезнувшей цивилизации, так долго разыскиваемой нами. Неужели от всего созданного марсианами сохранились лишь эти машины разрушения? - Рассеянно вперив взгляд в плавные обводы ближайшего танка, она зябко поежилась и невольно потянулась к кобуре в поисках потерянного при падении пистолета. Хотя как мог защитить аварийный пистолет от внеземного оружия, оставалось непонятным.
-Возможно, они оказались самыми прочными, - пожал плечами Геннадий и вновь завозился в своей "упряжи", всё еще пытаясь отцепить страховочный ремень, ни в какую не желающий отцепляться.
-Не похоже, - медленно поворачиваясь, возразила начальница. - В этих подземельях вполне могли сохраниться письменные или другие источники информации, и вообще, судя по сохранности костей, здесь могло сохраниться всё что угодно. От глиняных горшков до чучел марсианских кошек или кто тут мог водиться...
-Пожалуй, Вы правы, но, возможно, мысль о том, что всё это можно хранить в заброшенных шахтах и подземных гротах, просто не пришла никому в голову. Или же никто не считал это нужным...
-Или кто-то, натаскавший сюда кости, сознательно уничтожил всё созданное марсианами. Но тогда непонятно, почему он сохранил технику? Чтобы воспользоваться ей в будущем? Тогда где этот кто-то? Может быть, тоже скрывается внутри этих необъятных подземелий? Спит и видит...
-Татьяна Павловна, Вы ищите мифический тайный смысл. Но это же просто смешно: думать, что у складов давно устаревшей, древней техники ещё могут сохраниться живые хозяева. Нонсенс. Кости древних танкистов давно превратились в пыль, что покрывает броню этих монстров. Уверяю вас, здесь нет никаких загадок , все гораздо проще: черепа, как я предполагаю, ничто иное как обыкновенное кладбище, этакое символическое воздаяние заслугам. В конце концов, мы же не знаем обычаев марсианской цивилизации, а техника... - Геннадий на секунду задумался. - Техника, возможно, стояла здесь, когда случился какой-то катаклизм, приведший к полному разрушению и уничтожению следов цивилизации... Например... - спелеолог снова задумался, подыскивая подходящий случаю катаклизм.
-Ядерная война, - вместо него закончила Татьяна Павловна, и наконец-то отыскав взглядом своё оружие, рукоять которого торчала из-под небольшого камня, направилась в его сторону.
-Маловероятно. Ядерная война не смогла бы уничтожить всё без остатка, руины городов где-нибудь да проступали бы под слоем вездесущего песка. Нет, тут должно было быть что-то иное, более глобальное. Например, тектонические сдвиги, приведшие к всепланетным катаклизмам. А ядерная война- не верю. Ядерная война сделать такого не могла бы.
-Могла, Гена, могла, особенно если предположить, что строения и всё- всё на этой планете было сделано из горючего органического или хрупкого природного материала. Металлов здесь мало. Следовательно, если не считать строительство этих мастодонтов, его почти не применяли. А вот стекло вполне могло быть использовано при возведении зданий. Значит, сами здания во время взрывов могли оплавиться, а впоследствии и разрушиться до основания, превратившись в банальный песок. Хотя, конечно, всё это спорно, - она нагнулась, взяла пистолет за рифлёную рукоятку и, не раздумывая, сунула его в кобуру. - Всё, достаточно дискуссий, пора вылезать, а то ребята наверху наверняка волнуются.
Она вернулась назад и, взяв в руку конец страховочного ремня, протянула его спелеологу. Тот зацепил его за свой так и оставшийся пристёгнутым к тросу пояс и включил лебедку. Через минуту они вылезли на край пропасти и направились к остальным членам группы. И только когда в коридорах замелькали огни фонариков других членов команды, страх, вызванный падением и загнанный волей Татьяны куда-то на задворки сознания, наконец-то вырвался на свободу и, выплеснувшись наружу, налил ноги и всё тело начальника партии неимоверной тяжестью.
...Сенсоры находившегося в дрёме танка уловили движение. Вначале они восприняли его как падение очередного камня, но затем, когда "камень", не долетев до дна пропасти пары метров, остановился и принялся барахтаться, очнувшийся от многовековой спячки бортовой компьютер определил его принадлежность к ненавистным живым существам. Бегущие по миниатюрному дисплею символы обозначили приоритет уничтожения: первый. Электронный мозг танка, прежде чем принять решение, одну миллионную долю секунды был в раздумьях. Он бы мог одним рывком траков превратить копошащихся подле него людишек во влажные, быстро пожираемые гнилью пятна, но его стратегическое планирование говорило: "спешить нельзя". Боевая машина замерла и, тщательно анализируя информацию, принялась ждать, когда эти никчемные водянистые создания, покинув хранилище, выйдут за пределы видимости, слышимости и чувствительности его сенсоров. Но не прошло и полчаса после ухода геологов, унёсших с собой радостную весть об обнаружении следов марсианской цивилизации в виде огромного скопления военной техники, а по подземным казематам уже юрко сновали многочисленные технические роботы, проверяя исправность тысячелетия бездеятельно стоявших машин. Десятки железных разведчиков вслед за геологами выбравшись на поверхность, принялись с жадностью впитывать в себя поступающую информацию. Главный процессор принялся прорабатывать планы кампании. Бронированные громадины готовились к новой схватке...
Квартира Ляпидевского напоминала Русь после нашествия татаро-монголов. Лежавшая рядом с Сергеем темноволосая девушка по имени Люсия называла приведшее к такому бардаку действо любовной прелюдией. Стулья были перевёрнуты, одноразовая посуда перебита и разбросана по всему полу, измятые цветы раскиданы по тыльной поверхности опрокинутого стола. Довершая картину, по всему периметру валялась разбросанная одежда. Джинсы свисали с дверей углового шкафа, скомканная розовая кофточка висела на дверной ручке, рубашка нежно-голубого цвета с широким кружевным воротником (последний писк моды) валялась в дальнем углу комнаты, а разорванные черные трусики покоились на уголке ящика, выдвинутого из изящного резного шкафа ручной работы.
В комнате стоял густой запах сирени, идущий от пролитого флакона дорогих духов, купленных накануне в супермаркете на Нахимовской. Из- под полуприкрытых жалюзи пробивались лучи неяркого утреннего солнца.
Люсия сладко потянулась и бросила ласковый взгляд на широкую грудь всё еще спавшего Сергея. Черты его лица даже во сне хранили печать той странной печали, что, как говорили газетчики, заполняет глаза отставных легионеров космического флота. Служить в космическом легионе считалось необычайно почетно. Красивая форма, боевое оружие, выдаваемое каждому из проходящих службу, и самое главное, ореол таинственности, окружавший легионеров, делал их романтично-неотразимыми кавалерами. Сергей прослужил полтора года и успел дослужиться до звания сержанта, благо спортивная подготовка, полученная еще в школе, способствовала его возвышению над остальными сослуживцами. Но новое радикальное сокращение Вооруженных Космических Сил оставило сержанта без любимой работы и без средств к существованию, и ему, как ни печально, в срочном порядке пришлось переквалифицироваться в рядовые токари.
Ляпидевский спал, тихо посапывая носом и время от времени причмокивая губами. Его аккуратно подстриженные волосы, не в пример строгим чертам лица, были вздыблены, над самым темечком переплелись в жгут, а по бокам топорщились, подобно иглам ежа. Люсия, сладко потянувшись, зевнула и продолжила созерцание своего (как ей казалось, уже почти собственного) "куска тела". Она бы так и сидела, ничего не делая и время от времени потягиваясь, если бы не Сергей, который, словно почувствовав, что на него смотрят, не открыл веки и не уставился на неё сонными глазами. Наконец, кое- как сфокусировав взгляд, он приветливо улыбнулся и, придержав одеяло у талии, сел в постели. Люсия тихонечко хихикнула, придвинувшись, прижалась грудью к его плечу и попробовала ухватить зубами мочку уха. Сергей хмыкнул, игриво отстранился, затем резко обхватил подругу руками и, увлекая за собой загоревшуюся желанием девушку, повалился на простыни. Но не успела она коснуться его груди, как зазвенел будильник его наручных часов, возвещая о том, что как бы не был прекрасен утренний любовный моцион, его придется оставить на более лучшие времена, а сейчас надо было поспешить на работу. Ляпидевский недовольно выругался и мягко, но настойчиво отстранив подружку, принялся поспешно одеваться. Люсия не возражала. Она сидела на простынях совершенно нагая и, руками прижав к груди колени, перила в него свой, как ей казалось, влюбленный взгляд и, сжав ещё пухлые от жадных вечерних поцелуев губки, молчала. Сергей быстро оделся, закидал парочку сандвичей с копчёной курицей в своё необъятное горло, запил их какой-то бурдой из большой жестяной банки с надписью "Нектары юга" и уже через пять минут, набросив на плечи холодную ткань плаща, выскочил из своего домика прямо под капли начинающегося дождика.
В радостном возбуждении вызванном эпохальным событием никто из учёных не удосужился поставить в известность об открытии хранилища инопланетных боевых машин военных охранявших их спокойствие. Ликование, упоительный восторг, каскад феерических чувств захлестнул учёную братию Ново-марсианского наукограда. Ученый совет собравшийся почти тотчас же после получения сообщения от Т.П. Новиковой был посвящен всего одному вопросу. Извечный вопрос "есть ли жизнь на Марсе?" столь долго волновавший людей всего мира раскрылся в неожиданном аспекте: жизнь на Марсе была, правда в далеком прошлом, но зато какая!!! Разум опередивший Земное развитие на тысячелетия и сгинувший в никуда исчез не бесследно, его технический гений оставил свои следы в виде великолепно сохранившейся техники.
Заседание совета проходило на ура. Выступивший на собрании председатель ученого совета, глава города, член-корреспондент АН Земли Антон Антонович Тимирязев был краток.
-Господа, этот день непременно войдёт в историю как день величайший. Впервые мы можем твёрдо утверждать что во вселенной возможно существование других существ. Найденные госпожой Новиковой доказательства, говорят сами за себя. Я не буду настаивать на немедленном начале работ на месте их обнаружения, но думаю, что вы и сами в процессе обмена мнениями подойдете к вопросу необходимости принятия такого решения, - заслуженный муж науки заметно волновался, его правая рука то и дело вытаскивала большой клетчатый платок что протереть пот выступающий на его довольно обширной лысине.
Громкий гул воодушевленных голосов высказал академику свою полную солидарность. Выходившие на трибуну учёные мужи так или иначе поддерживали своего начальника в его предложении приступить к работам немедленно. Пожалуй из всей ученой братии один лишь человек, а именно биолог, профессор Александр Абрамович Лобенштайн, не разделял всеобщего радостного возбуждения. Никем не замечаемый он сидел в дальнем уголке аудитории и неторопливо анализировал событие. Его рассуждения были строго логичными и простыми. Пожалуй не нужно было быть великим мыслителем что бы сделать простой и в той же мере неизбежный вывод: спешить в деле где замешана военная техника нельзя - последствия могут быть непредсказуемы и черт бы их побрал трагичны. Окончательно утвердившись в своём мнении он медленно поднялся со своего места и пройдя на сцену встал за трибуну. Его субтильное телосложение давало основание предположить что его голос будет тих и спокоен, так оно и оказалось, но когда с его языка слетели первые фразы гомонившие в зале притихли.
-Коллеги, что мы знаем о жизни на Марсе? Что мы знаем о марсианской военной технике? Ничего! - тон его голоса вошел в диссонанс с витавшей в зале эйфорией.
Зал замер.
-Тогда почему мы решили что имеем право рисковать и начинать работы немедленно? Не посоветовавшись с Землей, не дав возможности военным специалистам и ученым занятым в разработке военной техники обследовать обнаруженный подземный арсенал, мы уже тянем свои руки к новым учёным степеням и званиям. Почему мы так спешим? Почему? Неужели желание всемирной славы взяло верх над разумом? Опомнитесь господа! - Александр Абрамович своими словами хотел всего лишь облагоразумить коллег, предостеречь их от поспешных действий, но его речь вызвала эффект прямо противоположный. Учёные мужи неожиданно всерьез осознали что если они согласятся с мнением Лобенштайна шустрые академики с Земли и впрямь могут отнять у них славу первооткрывателей. И потому после слов профессора зал взорвался, до толи чинно восседавшие в креслах профессора, доктора наук, более мелкие научные деятели с глубокомысленным видом степенно обсуждавшие последствия открытия и лишь изредка в перерывав между громкими аплодисментами позволявшие себе выкрики поддержки теперь вскочили со своих мест и размахивая руками во весь голос принялись выражать своё несогласие с только что высказанным мнением.. Зал неистовствовал. Гомон стоял такой что голос Александра Абрамовича всё еще продолжавшего увещевать научных работников потонув во всеобщем гвалте не был слышан даже в первых рядах собравшихся. Он постоял еще минуту в надежде быть услышанным, но поняв всю тщетность своих надежд махнул рукой и досадуя на самого себя, с гордо поднятой головой вышел из помещения, но едва дверь за ним закрылась как его плечи повисли, а взор потупился вниз, Александра Абрамович понял что сотворил нечто непоправимое, а именно: ученая братия после сказанных им слов примет решение приступить к работам немедленно. Но даже он не мог предположить что работы начнутся так скоро. Еще до заката гудящая кавалькада машин спешно снаряженной экспедиции запылила в направлении горного кряжа. Длинные комфортабельные вездеходы членов научного совета, натужно ревя моторами плавно перетекали по извилистым волнам грязно-розового песчаника, в след за "светилами" поднимая пыль высокими рубчатыми колёсами и нетерпеливо гудя клаксонами мчались зеленые внедорожники профессуры и руководящих чинов рангом пониже, а уж за ними едва видимые в пыли, всё больше и больше отставая ползли потрепанные, открытые всем ветрам серо-коричневые экспедиционные джипы прочей научной братии. Каждый стремился урвать свой кусочек пирога, но трудно было представить что убеленные, а главное в купе с учеными званиями имеющими солидное брюшко члены научного совета смогут преодолеть трудный и длинный путь по подземным лабиринтам что бы самим воочию увидеть следы иной цивилизации. Можно было подумать что они организуют экспедицию состоящую из более расторопных младших научных сотрудников, а уж потом (как это ведется исстари) воспользуются плодом их труда, но нет, никто из патриархов науки не собирался так просто уступать кому-нибудь пальму первенства. Воочию увидеть, лицезреть марсианскую технику хотелось всем, и ни когда-нибудь, а здесь и сейчас. Еще там в городе после короткого совещания А.А. Тимирязев и сотоварищи наметили план действий. План был прост и "гениален". Глубинные шурфы, взрывчатка... всего и делов. Воистину "учёный ум безумства полон".
Не успела осесть быль за последней и прибывших к горному кряжу машин, а рабочие уже приступили к бурению глубинных шурфов. Тяжелые грузовики загруженные взрывчаткой прибывшие вслед за остальными укрывшись за большим скальным выростом ждали своей очереди на разгрузку. Через пару часов раздались первые подземные взрывы. Подрывники из геологической экспедиции работали с энтузиазмом. Направленные взрывы зарядов повышенной мощности поднимали в воздух горную породу и раскидывали её по прилегающей местности. Едва ли не долетая до укрывшихся в глубине пустыне людей. Едва обломки скал поднятые в воздух очередным взрывом падали на землю как тут же месту работ устремлялись машины с рабочими и подрывниками. Работа шла своим ходом.
Член-корреспондент всемирной академии наук с безопасного расстояния любуясь на открывающееся взору зрелище чудовищного разрушения довольно улыбался. Мысленно представляя себя Нобелевским лауреатом, он тем не менее не забывал и о радостях может и не столь великих , но не менее приятных и уж тем наверное гораздо более доступных поглаживая по оттопыренному заду пухленькую секретаршу профессора Льва Яковлевича Жданова Люсеньку, нисколько не противившуюся такому обращению, а наоборот довольно хихикающую. Вдоволь налюбовавшись марсианской "эпопеей" глава города и светоч наук плюхнулся на широкое сиденье вездехода и усадив рядом раскрасневшуюся Люсеньку жестом приказал водителю трогать в направлении города, прокладывание входа в пещеры грозила затянуться надолго, а ночевать на сиденьях машины даже ради сомнительной чести быть на раскопах первым привыкшему к роскоши учёному вовсе не улыбалось. К тому же он не сомневался что ни один клерк не посмеет спуститься в подземные туннели без его ведома. Антон Антонович Тимирязев притянул Люсеньку к себе, залез левой рукой в разрез её платья и убаюканный плавным движением автомобиля погрузился в сладостные грёзы. О чём ему мечталось история умалчивает, но на губах членкора играла блаженная всепрощающая улыбка.
Работа кипела не переставая ни на минуту. Раскаты растекавшиеся по горам взрывов гремели один за другим, постепенно нарастая в мощности и уходя в глубь толщи марсианских пород. Котлован будущего входа в подземелье увеличивался с неимоверной быстротой. Сотни тонн раздробленных взрывами скал превращаясь в груды камней, камешков и мелкой пыли падали на песчаную почву образуя с двух сторон котлована здоровенные усеченные конусы. Человек вносил свою лепту разрушения в и без того безрадостный пейзаж окружающей пустоши.
Вволю наслушавшись доносящийся со стороны гор грохот взрывов, Лобенштайн мысленно чертыхнулся, тяжело вздохнул, накинул на плечи видавший виды пиджак и помянув недобрым словом главу научного совета вышел из дверей своего домика. Пройдя по усыпанной гравием дорожке ведущей в сторону приземистого гаража, он еще раз вздохнул и вынув из кармана пульт дистанционного управления нажал кнопку подъёма гаражной крыши. С легким шипением пневмоприводов крыша отошла в сторону представив взору великолепную летательную машину. В лучах далекого солнца серебристый глиссер выглядел светло-розовым. Профессор любовно погладил укороченное крыло машины ступил на подножку, одним легким движением опустился в пилотское кресло, закрыл кабину и запустил двигатель. Новый шестиместный "Махаон" несмотря на свои немалые размеры взлетел на удивление легко. Плавно набравший обороты двигатель работал бесшумно, лишь легкий стрекот похожий на стрекот крыльев стрекозы доносился до ушей пилотировавшего машину профессора, но и он по мере набора скорости истончался словно уходящая в бесконечность нить превращаясь в едва уловимый шелест. Лобенштайн сверился с бортовым навигатором и чуть довернув курс направил свой глиссер на юго-восток в сторону расквартированного там военного городка 1й легион-бригады космических сил Земли. Поразмышляв профессор задал координаты конечной точки бортовому компьютеру и вверив управление летательным аппаратом автопилоту предался невесёлым рассуждениям.
Командир бригады космических легионеров генерал от пехоты Иван Михайлович Ильченко вышел на вершину холма и зябко поёжившись посмотрел вдаль на расстилающуюся бесконечность великой пустоши. Песчаные холмы тянувшиеся к югу и перемежающиеся с великолепными гранитными скалами создавали причудливую картину вселенского хаоса. Крупный песок покрывавший их пологие вершины в лучах уходящего за горизонт солнца отливал червонным золотом, а поднимаемые ветром крупицы мельчайшей пыли икрились в воздухе переливчатым, бронзово-золотистым сиянием. Генерал повернул голову на восток и ему на мгновение показалось что там в невообразимой глубине горизонта уже замелькали первые звёзды. Он чуть смежил веки и вслушался в окружающие его звуки. Но если не считать легких порывов ветра изредка налетавшего с северо-запада, да скрипучего похрустывания осыпавшегося под ногами песка, вокруг стояла первозданная тишина и только далеко за спиной, там где раскинулся огромный ждущий своих будущих жителей, но всё еще почти пустой город генералу нет, нет да и мерещились отзвуки далеких разрывов.
Марсоград или официально Ново-марсианск (можно подумать где-то уже существовал Марсианск первый)- город гигант должен был вместить в себя двадцать миллионов жителей, но сейчас в его домах башнях своими остроконечными крышами пиками уходящими в высь проживало не более двенадцати пяти тысяч человек. Большинство покорителей или наверное вернее сказать первопроходцев были молоды, многие женаты, кто-то обзавелся второй половиной ещё на Земле, а кто-то, а их было большинство отпраздновал свадьбу здесь в самом молодом городе человечества. И на преображаемой планете нет, нет да и раздавались крики первых "настоящих" марсиан спешивших оповестить мир о своём рождении. Пнув носком сапога попавший под ногу камень генерал повернулся лицом к зажигавшему первые огни городу и подняв к глазам бинокль принялся рассматривать вспыхивающие на пределе видимости красно-рубиновые огни высотных башен. Неторопливое течение мысли вновь уже который раз за день вернуло его к выходным проведённым в кругу семьи. Подумав о семье генерал невольно улыбнулся. Воскресный день в отличие от субботнего, когда жена с дочерью Ниной устроили ему совместный поход по магазинам, удался, во-первых генерал как следует выспался позволив себе роскошь валятся в постели до половины двенадцатого дня, во-вторых домашняя готовка из свежих, натуральных продуктов была великолепна, в-третьих программу воскресного досуга планировал он, а это уже само по себе было хорошо и как следствие: никаких магазинов, ни каких зоопарков, ни каких гостей, тихий домашний праздник в кругу семьи: жена, дочь и он. Генерал с тоской в глазах посмотрел в сторону расстилающегося вдалеке города где скучающие по нему жена и дочка наверное уже готовились ко сну. Желание сказаться больным и устроить себе еще один выходной стало нестерпимым. Кто бы посмел подставить под сомнение его головную боль или внезапно поднявшуюся температуру если он сам являлся единоличным военным руководителем на всей территории Марса? Но он не мог себе позволить сколь человеческого столь и неэтичного поступка. Как легко мы, любящие идти на поводу собственных слабостей могли бы понять и простить скучающего по семье главу семейства, но как бы это ни показалось банальным честь мундира не позволявшая генералу дать себе столь вожделенную поблажку была для молодого комбрига не пустым звуком. Служба есть служба, генерал мог простить подчиненного за невольную ошибку или упущение, но с самого себя всегда спрашивал по высшему разряду, покинуть вверенные ему войска по собственной прихоти, тем более что на завтра уже давно были спланированы и назначены тактические учения, ну уж нет. Думая о предстоящих маневрах генерал едва подавил зевок навеянной мыслями об учебной суете. Пятидневная игра, игра по давно отработанным типовым схемам, нелепая суета с перетасовыванием рот и батальонов с пустой переброской подразделений одного места на другое не могла не вызывать скуки. Учения глобальная цель которых отработать взаимодействие всех подразделений в случае внезапного нападения вражеского космического десанта не вызывали ничего кроме острого приступа изжоги. Какой именно при этом имелся в виду враг оставалось только догадываться. Генерал досадливо поморщился и помянув недобрым словом оставшихся на Земле штабистов с чей подачи вверенная ему бригада оказалась на этой по своему красивой, но всё же мрачноватой планете вспомнил о приближающейся замене. Через два месяца он будет ловить земную рыбку, купаться в чистой морской воде, наслаждаться шелестом листьев, наблюдать за поющими птицами и слушать музыку вьющихся над ухом насекомых, хотя нет от пения насекомых он бы пожалуй отказался. Вспомнив о комарах и мошках генерал снова улыбнулся, что ж раз уж нельзя отказаться от этого неизбежного зла придется терпеть, но вот чего уже больше генерал терпеть не собирался так это постоянной разлуке с любимыми. На Земле всё будет по-другому, семья должна быть вместе всегда эту непреложную истину генерал осознал лишь здесь на холодных просторах марсианской пустыни. Ильченко неспешно прохаживаясь пол вершине самого холма-бархана вновь вернулся к своим который уж месяц лелеянным мыслям: вернуться на Землю, получить причитающиеся по контракту кредиты и подать прошение об отставке. О том как он сможет жить без армии и сможет ли жить вообще генерал как-то не задумывался, главное заполучить закорючку командующего, а там уж как-нибудь прорвёмся. К чему заниматься работой которая никому не нужна? Только здесь на Марсе Ильченко стал задумываться над смыслом своего существования, толи от утомительности местного пейзажа толи от рутинности и серости быта, но он впервые за многие годы ощутил всю ненужность и даже точнее сказать никчемность своей профессии. Уже два столетия не знавшая войн Земля по-прежнему продолжала содержать и развивать военную индустрию. Сокращение численности военных вызванное объединением земных конфедераций в единую всепланетную империю, принесло к существенному сокращению изъятия из земной коры природных ресурсов и значительному освобождению производственных мощностей благодаря чему и стал возможен проект "Освоение". Зачем потребовались на Марсе военные и от кого они должны были охранять строящийся город генерал не знал, но толи от того что он был военным и думал что армии везде есть место, толи от того что в его душе сидел дикарский страх перед неизвестностью комбриг считал что это необходимо. Первое время в суете обустройства и быстротечности первых столь диковинных тогда тактических маневров проводившихся на необъятных марсианских просторах у него совершенно не оставалось свободного от службы времени, он даже не хотел что бы сюда перебиралась его семья, но прошёл год энтузиазм первых месяцев иссяк и марсианское раздолье первое время так восхищавшее тактическое мышление генерала привыкшего к ограниченным полигонам и площадям превратилось в то чему ему и надлежит быть - в бесплодную, ничем не примечательную пустошь. Тоска по дому и разлука с любимыми женой и дочерью стала невыносимой. Теперь по прошествии трех лет он уже свыкся с местной сухостью воздуха, привык к совершенно диким перепадам температур и к голой, каменистой пустынной поверхности, но едва ли смог с этим смириться, тоска по Земле по её разнообразным ландшафтам, и наполняющим пространство вокруг звукам, загнанная куда-то на задворки сознания изредка вырываясь на свободу терзала начинавшее беспокойно биться сердце. Отчего-то генералу больше всего не хватало зеленой травы нежно щекочущей босые ступни, деревьев укрывающих своей тенью от жарко палящих лучей солнца, шелеста их листьев и весёлого птичьего щебетанья. Правда далеко на юге уже начали разрастаться первые островки зелени, и даже здесь в северной части планеты то там то здесь из растрескавшейся от сухости почвы торчали маленькие зелено-желтые проростки какого-то жесткого специально выведенного растения. Давно почившая в бонзе планета начинала постепенно оживать отзываясь на заботливо приложенные к ней руки. Генерал оторвал от глаз бинокль и снова прислушался, он не ошибался со стороны предгорья и впрямь доносились глухие звуки разрывов. Эта внезапно донесшаяся до него канонада не вызвала в душе ни капли тревоги. Геологи и горнопроходчики не первый раз прорубали себе штольни в марсианской поверхности или же направленными взрывами расчищали завалы находящихся далеко внизу пещер, миллионы лет назад вымытых в породе некогда бежавшими здесь водами. Ильченко вдохнул полной грудью свежий вечерний воздух и медленно словно нехотя переставляя ноги направился к стоявшему у подножия высотки тяжело-бронированному глиссеру ДД-44. Он сел в пилотское кресло, опустив фонарь запустил двигатель, затем вертикально взлетев перешёл в горизонтальный полёт и неторопливо набрав скорость полетел на бреющем полете над раскинувшейся на сотни миль пустыней. Он действительно никуда не торопился чего было не отнять у марсианских безлюдных просторов так это навиваемого тишиной умиротворения. По широкой дуге обогнув разбросанные внизу военные городки поставленных отдельно батальонов и рот, и время от времени бросая взгляд на охватывающие их по всему периметру маленькие точки дозорных вышек генерал снизился до предела и скользя практически над землей дотянул до основной базы. На то что бы облететь весь гарнизон ему хватило и десяти минут. Настроение Ильченко по прежнему было благостным, но по прилету его ждал неприятный сюрприз, место командирского глиссера на служебной стоянке было занято. Какой-то смельчак, по видимому из вновь прибывших зеленых лейтенантов ошалев от внезапно свалившегося на него богатства, в виде положенного на обустройство двадцатикратного оклада и прочих причитающихся ему субсидий, не нашел им лучшего применения кроме как просадить их все разом потратив на покупку этого пижонского серебристого "Махаона". Но ладно это было бы еще полбеды обзавестись собственным скарбом можно было бы и потом, но этот сопляк еще осмелился занять командирскую стоянку, нет этого наглеца стоило проучить. Генерал едва не выругался от подобной наглости. Полный праведного негодования Ильченко заложил вираж над центральным командным пунктом, проревел двигателями над крышей штабной канцелярией и посадил свой глиссер неподалеку от жилых модулей. Темнело солнце мелькнув последним лучом окончательно село за горизонт, небо казалось черным, звезды укрытые завесой из частиц мельчайшей пыли едва угадывались, и лишь дежурные фонари ночного освещения зигзагами петляющие по извилинам улиц слегка рассеивали быстро наползающую черноту марсианского ночного мрака. Мысленно помянув недобрым словом "чёртова летчика-пилотчика и наглеца" доставившему неудобства ему такие неудобства комбриг одним грациозным движением покинул тесную кабину боевого глиссера, поправил сбившуюся на бок широкополую панаму и решительным шагом направился по дорожке ведущей к расположению оперативно-разведывательного отдела. В двух шагах от штабной палатки он остановился, вяло козырнул вскочившему по стойке смирно часовому и шаркнув сапогами по разостланному у входа зеленому ковру вошёл внутрь. Перво-наперво необходимо было взгреть дежурного офицера допустившего подобное непотребство, а уж потом само собой сделать нагоняй незадачливому лейтенантишке. С подобными мыслями он и вошёл в широко открытую дверь дежурной комнаты, но каково же было удивления генерала когда в приемном кабинете вместо вечно заспанного штабиста капитана Кряхова он увидел знакомую фигуру поджидавшего его Лобенштайна, а южный говорок Кряхова что-то громко запрашивающего по ЗАСсвязи доносился из соседнего кабинета. Обеспокоенное лицо профессора сразу подсказало опытному в вопросах психологии комбригу что тот прилетел сюда отнюдь не на чашечку кофе. В душе появилось предчувствие чего-то нехорошего. Иван Михайлович коротко кивнул, пожал протянутую профессором руку и решительно передвинув кресло уселся напротив неожиданного гостя.
-Что за срочное дело привело сюда уважаемого профессора? - Голос генерал был мягок, но в нём звучала вкрадчивая настороженность присущая людям его профессии больше всего на свете не любящим неожиданности и сюрпризы. Еще не дождавшись ответа он нажал кнопку селекторной связи и отдал приказание дежурному офицеру, - у меня гость пожалуйста обеспечьте нас ужином на две персоны. Да! Именно! Да по высшему классу! И поторопитесь. Я надеюсь Вы профессор не откажетесь от нехитрого армейского ужина?
Профессор который уже открыл было рот что бы поведать о причинах своего столь неожиданного визита вдруг понял что мысли вертевшиеся у него в голове никак не хотят складываться в осмысленные фразы уж больно всё его беспокойство напоминало фантазии маниакального разума. Профессор почувствовал что у него внезапно пересохло в горле. Он только сейчас со всей отчётливостью осознал что беспокойство по поводу начавшихся работ может быть напрасным и тогда вся его логика, все его умозаключения и впрямь окажутся умозаключениями идиота, а его визит к генералу будет расценен коллегами как предательство общих интересов. От этих мыслей у профессора окончательно испортилось настроение, горло сжал сухой спазм. Он несколько раз судорожно глотнул и попытался откашляться. Стало легче, но профессор так и не успел сплести нить разговора, когда из боковых дверей показалось широкое азиатское лицо посыльного по штабу.
-Господин генерал разрешите войти, - произнёс посыльный в голосе которого вопреки ожиданию не было даже намека на акцент или иной говор, генерал благосклонно кивнул и посыльный скорее вплыл, а не вошел в помещение неся перед собой широкий поднос уставленный всевозможными кушаньями. Ужин хоть и был армейским, но это был "армейский генеральский ужин" состоявший из нескольких горячих блюд, такого же горячего чая и бутылке какого-то темного вина в красивой бутылке с золотистой этикеткой поверх деревянной оплетки выполненной из тонкой темно-коричневой лозы. Посыльный расставил всё принесённое многообразие на стол и приоткрыл крышку небольшой фарфоровой супницы. Вырвавшийся из неё аромат был поистине восхитителен.
-Что ж, как говориться делу время, а ужину всё остальное. Профессор прошу Вас присоединяйтесь, - генерал сделал красноречивый жест руками приглашая ученого разделить его вечернюю трапезу, но вопреки ожиданиям тот лишь отрицательно замотал головой.
-Нет, нет профессор так не пойдёт никаких слов и дел, сперва трапеза, потом разговоры. Я помираю с голоду. Или же вы хотите моей смерти? - лукаво усмехаясь генерал отпустил посыльного и не взирая на молчаливые протесты Лобенштайна на правах хозяина принялся разливать по тарелкам исходящий паром жирный, украинский борщ. Что было поделать? Александр Абрамович тяжело вздохну и смирившись с необходимостью трапезы вслед за хозяином налег на предложенное блюдо, тем более что оно и на самом деле оказалось восхитительным. Ужинали молча. Всё поданное на стол было приготовлено прекрасно, а так как отсутствием аппетита никто из них двоих не страдал, то вскорости большая часть принесенного к удовольствию поваров и к большой досаде гарнизонных кошек была съедена, посуда собранна всё тем же самым узкоглазым и широкоскулым посыльным и отнесена в моечную. После того как полированный стол из настоящего дуба был тщательно протёрт, вновь вернувшийся в благостное расположение духа генерал откинулся в кресле всем своим видом показывая что он весь внимание и готов слушать "глубокоуважаемого профессора", сам же профессор всё ещё пребывал в размышлениях.
Лишь минутой спустя вытерши выступившую на лбу испарину белым, в коричневую клеточку носовым платком и кое-как приведя хаотичность своих мыслей в хоть какой-то порядок Александр Абрамович еще раз взвесил все за и против и решил: его карьера, имя и вообще его собственная судьба ничто в сравнении с жизнями других людей. Приняв это как данность он немного успокоился, поправил сбившийся чуть в сторону узел галстука и почему-то встав обратился к сидевшему напротив и непринужденно, (а может на самом деле нетерпеливо) что-то насвистывающему Ильченко.
-Генерал я прибыл сюда что бы поставить Вас в известность об открытии сделанном геологами, впрочем это не геологическое открытие, а скорее археологическое...
-А причем здесь мы? Как Вам известно мы не занимаемся раскопками, хотя конечно рыться в земле нам приходиться довольно много, - Ильченко улыбнулся краем рта вспомнив как дружно копала капониры рота занявшая последнее место на недавних учениях. После такого "поощрения" в другой раз волей не волей захочешь победить.
-Вы меня не дослушали, профессор слегка поморщился, - Дело в том что эта находка имеет непосредственное отношение именно к Вам, к военным.
-То есть? - на лице генерала отразилось непонимание.
-Вы знаете это прозвучит странно и неправдоподобно, но в пещерах близ города обнаружено подземное хранилище военной техники, - от необъяснимого волнения на лице профессора появились маленькие бисеринки пота, - Причем заметьте техника прекрасно сохранилась, словно её специально поставили на полную консервацию. Совет...
-Интересно, - задумчиво протянул генерал потирая подбородок, холодок змейкой скользнул по его груди заставив подпрыгнуть сердце в необъяснимой тревоге, - это хорошо что Вы сообщили нам об этом факте, завтра же утром мы вышлем наших специалистов для обследования пещер. Военная техника прошлого может хранить множество неприятных тайн...
-Генерал вы снова меня не дослушали, - Лобенштайн гневно повысил голос, - научный совет города принял решение приступить к изыскательным работам немедленно. Они не собираются ничего откладывать на завтра. Они хотят первыми добраться до хранилища. Для этого решено пробить направленными взрывами туннель ведущий с поверхности до дна пещеры. Работы уже идут.
-Так значит те взрывы что я слышал...
-Да генерал, именно, - в свою очередь перебив собеседника профессор ожесточенно принялся размахивать руками, - эти остолопы от науки желают разъезжать по хранилищу на собственных джипах... в их опьянённых лучами будущей славы разумах не укладывается на сколько это может быть опасно. Они не понимают...
-Я с вами совершенно согласен они действительно не понимают что творят. Военная техника... а если там ядерные устройства, а если у них детонирующая система взрыва? Если, если... Идиоты, право идиоты, - рука генерала как бы сама собой снова потянулась к селектору. Голос который донесся до дежурного по бригаде напоминал рык льва.
-Кряхов всех офицеров штаба ко мне. Через пять минут что бы все были на месте. Кто опоздает уволю и отправлю на Землю. Общая тревога. Сигнал готовности синий. Ясно?
-Так точно господин генерал.
-Выполняйте!
-Есть!
Закончив отдавать указания генерал выругался и отпустил кнопку селектора и уже минуту спустя личный состав бригады застегивая на ходу камуфлированную форму мчался по своим боевым местам и машинам. Механики заводили и прогревали двигатели. Башенные стрелки расчехляли и проверяли пулемёты и лазерные пушки. Командиры боевых систем в спешке торопились к складам что бы подать заявку на получение боеприпасов. Экипажи БэТеэРов выгружали учебные инертные заряды и укладывали в боеукладку боеприпасы способные уничтожить и разрушить любое творение человека.
Через три часа все вверенные генералу Ильченко подразделения вышли на переднюю линию готовности, а еще через двадцать минут личный состав бригады ускоренным маршем двинулся к месту проведения взрывных работ. Но не успела колонна техники уйти за горизонт как генерала вызвали по видеофону. В его наушниках зазвучал пронзительно-гневный голос члена-корреспондента академии наук Антона Антоновича Тимирязева.
-Генерал как вы посмели снять охранение города? Я как глава объединённого совета требую что бы Вы срочно вернули войска на свои позиции.
-Вы уверенны что имеете на это право? - мрачно улыбнувшись поинтересовался генерал, вовсе не собираясь тормозить набирающую скорость колонну.
-Как, вы еще сомневаетесь в моих полномочиях? - Тимирязев аж подскочил, - Мне поручена верховная власть в колонии и Вы обязаны, слышите обязаны мне подчиниться. Вы должны были ознакомиться с законами и правилами прежде чем занять пост военного руководителя.
-Да действительно, - в голосе Ильченко появилось неприкрытое ехидство, - совершенно верно я кажется что-то такое припоминаю, но боюсь действие упомянутого Вами параграфа утратило свою силу, ибо оно относиться к мирному времени.
-А что разве мы находимся на грани войны? Нас атакуют инопланетные полчища? Ваш разум помутился. Опомнитесь генерал у нас полное спокойствие. Я всегда повторял и буду повторять что военным на этой планете вообще нечего делать. Войска с планеты необходимо убирать и видит бог я добьюсь этого. Марс самое безопасное место во вселенной.
-Вашими устами да мёд пить, - Ильченко горько усмехнулся, - но к сожалению не могу разделить Вашего оптимизма. Если бы Вы прислушались к мнению профессора Лобенштайна, то возможно бы я бы и не стал трогать с места ни единой пушки.
При упоминании имени профессора абонент на другом конце связи аж взвыл.
-Ах, вот кто всё это взбаламутил. Я немедленно поставлю вопрос о его отправке на Землю.
-Позаботьтесь лучше о передаче дел вашему правопреемнику, я уже готов сообщить на Землю о ваших опрометчивых действиях. Да еще вот что, до выяснения всех обстоятельств власть в городе переходит в руки военных, так что будьте добры выполнять теперь мои указания, а именно примите меры к возможной эвакуации из города всего мирного населения.
-Это почему же? Уж не хотите ли вы сказать что всерьез опасаетесь невесть как сохранившейся марсианской рухляди?!
-Я не хочу вас заранее пугать, но Вам стоит подумать над вопросом, не с этой ли законсервированной техникой связанна тайна исчезновения марсианской жизни? Когда хорошенько подумаете может тогда все же отдадите приказ своим поисковикам приостановить взрывные работы. А теперь конец связи, мне больше нечего Вам сказать. До встречи.
Генерал смолк, отключил видеофон и представив как на другом конце "провода" его собеседник в порыве злости крича в трубку изрыгает проклятия криво усмехнулся.
Утреннее солнце окрасило горные отроги слегка позолотив их серые, отполированные до блеска камни. Группа подрывников всю ночь продолжавшая работы, заложила очередную порцию взрывчатки и уже начала взбираться вверх по склону когда с противоположной стороны котлована раздался чудовищный грохот, тысячи кубов горных пород выбитые направленной взрывной волной шедшей словно из жерла вулкана откуда-то из горных недр были выброшены в атмосферу и с тяжелым грохотом начали падать на землю погребя под собой так и не успевших добежать до укрытия геологов. Несколько неосторожно приблизившихся к котловану ученых погибли вместе с ними, а оставшиеся в живых застыли будто скованные невидимыми цепями в немом непонимании взирая на происходящее. То что это не могло быть взрывом заложенной ими взрывчатки они поняли сразу, но тогда что произошло? Что заставило вздрогнуть недра планеты? Секунды текли, а люди стояли и таращились на не весть как образовавшийся разлом....
Гул моторов донесшийся с полукилометровой глубины заставил всех вздрогнуть сильнее чем от взрыва и криков. Пыль густым облаком окутавшая местность ещё висела в воздухе, а из образовавшейся черной дыры колонной по трое поползли тяжелые марсианские танки. Никто не сдвинулся с места, никто не бросился помогать молившим о помощи, все стояли и ждали. Намерения стальных громадин были неясны и произошедший взрыв казался недоразумением. Первые ряды танков вылезли и не спеша стали расползаться в разные стороны. Всё стало окончательно ясно когда головная машина лязгнув гусеницами рванулась вперёд давя остолбеневших от ужаса людей. Опомнившиеся обратились в паническое бегство... Рев двигателей, грохот пушек, треск пулемётов, скрежет траков наматывающих на себя человеческую плоть, стоны раненых, крики умирающих заполнили пространство предгорий и возвестили о начале бойни. Еще по ночному темное небо стало наливаться красками пролитой крови...
Генерал Ильченко до трёх часов ночи отдававший указания не выглядел утомленным, скорее даже наоборот. Внезапно возникшая проблема (а Ильченко пока надеялся что это именно проблема, а не война) всколыхнула его уставший от бесконечного однообразия мозг. Выплеснувшаяся толика адреналина подстегнула к действиям. Хочешь мира готовься к войне. И он готовился. Штабисты до сих пор лишь заплывавшие жирком на армейском пайке да отсиживавшие свои зады в мягких креслах пыхтели над картами. Первоначальный план действий в случае времени Ч генерал отверг напрочь. Второй раскритиковал в пух и прах. Третий с незначительными поправками принял, поставил свою подпись и вменив дежурному по бригаде довести план действий до каждого подразделения, вместе с напросившимся в спутники профессором поспешил к своему глиссеру.
Колонна бригады космического легиона была еще на подступах к району проведения работ когда воздух всколыхнуло невероятной по силе взрывной волной. Огромные булыжники пролетев над головами с громкими барабанными ударами посыпались на землю.
-Хасанов, разворачивай подразделение по фронту, занимайте высоту вокруг каньона и готовьтесь к бою. Код готовности красный. Понял?!
-Так точно! - коротко ответил заместитель Ильченко полковник Хасанов, и повинуясь отданному приказу включил на пульте управления штабной машины кнопку сигнала готовности номер один. Код красный означал - зарядить пушки, загнать патроны в патронник, распаковать ракеты, пальцы на пусковых кнопках и крючьях.
-Хорошо, выполняй я сейчас быстро "слетаю" узнаю что там. Будь на связи. Если что, в смысле со мной, - генерал невольно запнулся, - короче ты меня понял, примешь командование, ясно.
-Да, - совсем не по военному ответил полковник и подключив батальонную волну принялся раздавать указания.
Глиссер генерал медленно нагонял растянувшуюся внизу колонну. Ильченко взглянул вниз на двигавшиеся машины пехоты, тяжело вздохнул и потянув ручку акселератора заставил свой ДД-44 рвануть в сторону продолжающихся разрывов. Едва ли не в первый раз за всю жизнь в голове у генерала царил сумбур, он со всей отчетливостью представлял что его поступок мальчишество если не сказать хуже, но что-то неудержимо тянуло его вперёд, что-то чему он не мог и ни хотел противиться. Да это было преступно глупо рисковать собой и ради чего? Ради праздного любопытства? Да возможно именно любопытство и азарт напавшей на след гончей толкнули генерала на столь опрометчивый поступок. Он конечно мог сколь угодно долго рассуждать о необходимости быстрейшей доразведки и прочее, прочее в попытке обмануть самого себя, но его доводы выглядели неуклюжими до тупости. Наконец закончив бесплодную дискуссию, он потопил муки совести в потоках выплескивающего в кровь адреналина и полностью сосредоточился на полёте. Погрузившись в свои мысли Ильченко совсем забыл о сидевшем за спиной профессоре, который желая видеть всё воочию благоразумно не напоминал о себе ни словом, ни делом.
Стремительной стрелой скользнув над растянувшимся на мили бронированным караван глиссер чуть снизившись помахал крыльями пылившим в авангарде разведчикам и вновь набрав высоту нырнул за морщинистую линию Южного отрога разделяющего горы на две почти равные половины. Над местом бывших взрывных работ висело плотное облако дыма. Когда они вплотную приблизились к дымному облаку, их взору открылась страшная картина: по неровным слонам горы изрыгая из выхлопных труб огромные клубы дыма носились бронированные чудовища. Они уже не стреляли. Их тяжелые, черные траки перемалывали попадавшиеся на пути камни в труху, а перед ними вопя от ужаса бегали люди в тщетной надежде спастись, но темные громадины настигали их и под давлением многих тонн металла тела людей обращались в ничто. На устеленной телами площади генерал успел насчитать не менее полусотни стальных чудовищ, а из ведущего под землю отверстия выползали всё новые и новые танки, тёмные приземистые, с одинаковой странного вида звездой намалёванной на их бортах и укороченными крупнокалиберными пушками. За те несколько секунд пока глиссер генерала снижался, на склонах холма не осталось ни одного бегущего человека и только на вершине большой мраморной глыбы стояла одинокая женская фигурка. В её вытянутых вперед руках в лучах восходящего солнца матово блестел маленький гражданский бластер, из его ствола с секундным интервалом необходимым для накопления заряда извергались тонкие оранжевые пучки света бившие в тела ползающих у основания глыбы машин. Но тонкий луч лишь скользил по черным бортам танков не причиняя им ни малейшего вреда. Четыре ближайшие машины смерти сгрудились в кучу и словно неторопливо принимая коллегиальное решение застыли на месте, затем один из них начал угрожающе медленно поднимать черный опаленный множеством давно отгремевших выстрелов ствол. Генерал ругнулся, выровнял машину, совместил прицел с этой грудой сумасшедшей техники и не задумываясь дал залп изо всех орудий, даже ракеты воздух-воздух сорвались со своих мест и с устрашающей быстротой понеслись вниз. Танки противника заволокло дымом от заклубившихся вокруг них разрывов.
-Так их гадов, - заорал кто-то позади генерала, да так что Ильченко неожиданности вздрогнул.
-А профессор, я про вас и забыл, - генерал выровнял машину и чуть сбавил скорость, - но это хорошо что вы здесь. Сейчас мы будем забирать вон ту красавицу. Видите?
-Да, - сдавленно отозвался ученый муж, разглядывая сквозь остекление кабины стоявшую внизу женщину, - хорошо что у них нет средств ПВО.
-Я бы на это слишком не рассчитывал, - генерал сделал резкий разворот и пошел на стремительное снижение.
-Ничего не могу сказать утешили, - сквозь зубы процедил профессор стараясь подавить наползающую тошноту, - генерал, но если вы считаете что у них есть оружие против воздушных целей почему они его до сих пор не применили?
-Почему? Да они играют с нами профессор. Не воспринимают всерьёз. Разве вы не видите что они развлекались давя невинных геологов, у них это единственное занятие. Догнать, убить... программа работает. Включили пидоры, отдали команду, а выключить забыли.
-Или было некому выключить, - задумчиво протянул профессор, скорость снижения упала и ему удалось проглотить подступивший к горлу ком, глиссер выровнялся и теперь сбавив скорость медленно приближался к цели, - да именно так и было, это же всё объясняет. Начав войну тысячелетия назад эти громадины никак не могут остановиться. Вот почему на планете не осталось ничего, они не могли успокоиться пока хоть что-то напоминало о их недавнем противнике. Ясненько, очень даже ясненько... - профессор едва не прикусил язык когда глиссер вновь резко взмыл вверх уходя от столкновения с выскочившим наперерез танком и тут же спикировав вниз прижался к самой земле и полетел дальше едва не цепляясь брюхом за валяющие на пути камни.
Мраморный валун был всё ближе и ближе, ДеДешка ведя непрерывный огонь из бортовых лазеров то вновь резко взмывая вверх, то следом плюхаясь вниз наконец-то добралась до мраморного валуна-прибежища и застыла подле ног стройной темноволосой женщины.
Едва в профессорской кабине дверца отъехала в сторону как выпушенный из танка снаряд чуть не зацепив летательный аппарат с шелестящим грохотом пронёсся в воздухе и не найдя цели на высоте двухсот метров взорвался оставив после себя черное дымное облако и целую стаю устремившихся во все стороны осколков. Глиссер тряхнуло, небольшой кусочек металла ударил женщину в спину и разорвав ткань защитного костюма вошел в тело. Ноги Татьяны Павловны Новиковой подломились и роняя оружие она повалилась в бок прямо на острые, каменные выступы.
-Чёрт, - выругался генерал и передав управление глиссером автоматике выскочил из кабины. Оказавшись на каменном уступе он бросил взгляд на расстилающуюся внизу панораму, картина была удручающей: сразу с полдесятка танков задрав свои стволы в их сторону готовились к залпу. Ильченко сжал зубы и больше не обращая на них внимания подхватил на руки падающую женщину и подал её обмякшее тело высунувшемуся из кабины профессору. В тающем сознании госпожи Новиковой отразилось обеспокоенное лицо молодого генерала, сквозь боль она попыталась улыбнуться и окончательно потеряла сознание.
-Мать вашу, - генерал не переставал поливать грязью столь не удачно явившую своё лицо чуждую цивилизацию, -живее, - толи профессору толи самому себе крикнул он и не закрывая кабины вдавил кнопку старта. Двигатель заработал в форсированном режиме и вытянутая стрела ДДешки рванула в синеву неба. Мгновение спустя в том месте где только что стоял генеральский глиссер вздыбились камни, раздался мощный взрыв и догнавшие глиссер многочисленные осколки забарабанили по обшивке фюзеляжа. Вражеские громадины словно спохватившись открыли беспорядочные огонь по улетающему ДД-44, но ни один снаряд не попал в цель. Генерал облегчённо перевел дух, но как оказалось обрадовался он рано до этого момента техника марсиан и в самом деле играла с ними как играет кошка с деморализованной, утратившей способность к спасению мышью. И когда Иван уже было решил что опасность миновала, кабина наполнилась писком сигнала ракетной тревоги. Он взглянул на дисплей и обмер. Девять ракет класса земля-воздух цепко сев на хвост глиссера стремительно сокращали разделяющее их расстояние. Закусив губу Ильченко положил машину на крыло и резко ушел в сторону. Ракеты противника сбавили скорость, но со следа не сбились, повернув практически одновременно они понеслись на перерез курса генеральского глиссера. Ильченко отстрелил противоракетные огни, и снова попытался уйти от своих преследователей, глиссер завалившись на рыло ухнул вниз и со сложным вывертом пошел в право. Две ракеты противника обманулись и рванувшись за обманками умчались в пустыню, остальные продолжили настойчивое преследование. Двигались они синхронно, соизмерясь с манёврами удирающего летательного аппарата. То сбавляя то увеличивая скорость они тем не менее всё сокращали и сокращали расстояние до цели. На лбу генерала выступили капельки пота, он снова ругнулся и бросил извиняющийся взгляд на благоразумно молчавшего профессора. По бледному лицу Лобенштайна текли крупные капли холодного пота, вжатое запредельными перегрузками тело съежилось в кресле наподобие сдувшейся резиновой игрушки. Что сейчас творилось с раненой женщиной Ильченко предпочитал не думать. Он бросил машину круто вниз и включил тормозные двигатели, в тщётной хотя и призрачной надежде что компьютеры ракет не сумеют повторить хотя бы этот маневр, но вновь просчитался, ракеты вспыхнули дюзами и выполнив замысловатый пирует стали разворачивать свои носы в сторону непокорной цели. Выходить из пике чтобы попытаться оторваться было поздно. Иван до боли закусил губу, вывел машину из штопора и чавкнув брюхом о песок посадил её на блестевший в лучах солнца бархан. Мгновенно выскочив из кабины он взвалил на спину стонавшую в беспамятстве женщину и не оглядываясь бросился бежать за высившуюся неподалеку гряду разъеденного ветрами песчаного стланца. Оказавшись за его спасительным укрытием генерал бухнулся на колени, опустил (точнее сказать бесцеремонно уронил) женщину на песок и рухнув на неё всем телом бросил взгляд на шлепнувшегося рядом профессора. Вид того был страшен, перепачканная кровью рубаха, разодранная о камни штанина, лицо перекошенное от злобы и ужаса, всё еще вытаращенные от перегрузок глаза, крупные капли пота свисавшие с обеих сторон скрюченного носа, это было неописуемо. Всё это придавало ему вид по истине сатанический. Лобенштайн выглядел сорвавшимся с небес демоном.
Все семь оставшихся ракет практически одновременно вошли в двигатель глиссера и взорвались с оглушающим треском. Малиновые языки пламени охватили заскрежетавшую металлом машину и поднявшись над барханом принялись лизать небосвод окутывая его клубами густого, чёрного дыма. Генерал тяжело приподнялся и достал из кармана портативную рацию.
-Георгий, я в квадрате 22-17 улитка три, - устало произнес он вглядываясь в дым клубившийся над остатками боевой машины, - Вышли за мной бронемашину с врачом на борту. У меня раненый. И готовься к бою.
Заместитель комкора отозвался тотчас словно только и ждал когда раздастся позывной генерала. Впрочем так оно и было. С тех пор как глиссер командира бригады скрылся за горизонтом полковник не находил себе места и не на секунду не покидал радиорубки.
-Я понял, БТР отсылаю, но ради бога Иван объясни с кем мы собираемся воевать?
Генерал слушая как Хасанов отдаёт приказания немного помедлил, затем всё тем же усталым голосом ответил.
-С призраком, с марсианским призраком, прости это нервное, так дурацкая шутка, а если серьёзно, то призрак это танки, обыкновенные танки, но марсианские. Тупые машины прошлого уцелели и придя в движение теперь пытаются уничтожить людей как когда-то уничтожили создавший их разум. Это правда. Нам предстоит тяжелый бой, или скорее смертельная битва и еще не факт что мы будем победителями. Уничтожать всё, слышишь всё, снарядов не жалеть. Отдай приказ подразделениям обеспечения быть в готовности произвести повторную боеукладку. Медсанчасть пусть снимается с позиций и производит развертывание в квадрате 22-08. Да именно, да за периметром каньона. Работай, полковник, работай. - Ильченко мысленно снова выругался, он уже пожалел что столь опрометчиво полетел в печально завершившийся полет. Даже спасение женщины не было оправданием его мальчишества. Корпус остался без командира и теперь в бой, реальный бой, а не игрушечные стрелялки-мигалочки молодых необстрелянных солдатиков поведет не он, а его заместитель. На душе было тоскливо муторно, - Это всё. Если ты меня понял, то действуй. Я скоро буду... надеюсь что успею.
Он отключился и ткнув центральную кнопку перешел на волну города.
- Есть кто на связи?
Ему ответил заспанный голос секретарши Тимирязева.
-Кто говорит? - жеманно поинтересовалась она поправляя как ей казалось сбившийся в сторону локон.
Генерал не стал утруждать себя формальностями и гаркнул так что у бедной секретарши этот самый локон не то что сбился на сторону, а вместе со всей остальной причёской встал дыбом.
-Предай главе, что бы он срочно по гражданским каналам запрашивал с Земли помощь и заодно готовил людей к эвакуации, я не уверен что мое подразделение сумеет удержать противника достаточно долго, но мы сделаем всё что бы вы успели эвакуироваться. Если твой надутый индюк мне не верит, то пусть сам слетает и посмотрит что твориться на месте так поспешно произведенных взрывных работ. Пусть гордиться тем что на нём кровь многих людей, а сколько её еще будет не знает никто. Не пяль на меня глаза девушка, я не с лубочной картинки тебе нарисовался.
-Антон Антонович, занят, - фыркнула деваха пытаясь принять вид оскорбленного достоинства, при этом её лицо пошло красными пятнами и она с её выкатившимися от нарочитого генеральского хамства глазами стала похожа на слегка недоваренного рака
-Делай что сказано, дура, если жить хочешь, - Ильченко и в самом деле начал закипать.
-К-а-а-к-к вы смеете, - раскудахталась секретарша багровея праведным гневом, - это оскорбление. Это... это возмутительно, это неслыханно, это... -
-Девушка у меня нет времени разводить с тобой сантименты, - генерал воспользовался тем что секретарша никак не могла найти еще одного подходящего к случаю слова, - делай что я говорю, видеофон твоего шефа не отвечает, связи с землей у меня нет, так что найди его и пусть немедленно эвакуирует город, быстрее.
-Не велено, - так и не найдя подходящего варианта секретарша была вынуждена бросить это неблагодарное занятие.
-Что не велено? - генерал взбешенный её ответом едва не взревел от ярости и бессилия, - город погибнет. Ищите Тимирязева.
-Беспокоить не велено, - кажется сидящая перед экраном девица немного успокоилась, - а за оскорбление Вы ещё ответите, по закону ответите.
-Да я плевать хотел. Найдите главу! Да поймите же Вы городу угрожает смертельная опасность. Требуется срочная эвакуация.
-Подумаешь, - вновь фыркнула девица, - если и так, то вы военные здесь для того и поставлены что бы нас защищать.
-Если сможем то защитим, а сейчас ищи Тимирязева. Скажи... - договорить он не успел, чопорная девица выключила линию связи.
Сволочь... - генерал в свою очередь отключился и посмотрел в сторону не видимого от сюда города.
Его звонок лишь на несколько мгновений опередил начавшийся обстрел городских кварталов.
БТР посланный за Ильченко, Лобенштайном и раненой ревя мотором и поднимая колесами тучи песка прибыл через несколько минут. Расторопные ребята в белых, отутюженных халатах выскочили из его нутра и на ходу раскладывая портативные приборы жизнеобеспечения подбежали к лежавшей на земле женщине. Когда они её начали укладывать на носилки она открыла глаза и пристально посмотрела в лицо спасшему её генералу. Её губы что-то шепнули и он услышал удивленное.
-Вы?!
Что-то было в этих губах до боли знакомое. Генерал на минуту задумался и вспомнил: ...выпускной бал, белый танец... из толпы пришедших на прощальный вечер людей выбегает маленькая черноволосая девчушка хватает его за руку и на глазах ошеломленной невесты увлекает в круг танцующих. Они с Зиной потом долго смеялись по этому поводу. И жена до сих пор любила вспомнить как молодого лейтенанта чуть было не увела из под венца черноволосая первоклассница. Генерал попытался вспомнить её имя, но не смог. Глаза женщины закрылись и санитары заботливо укрыв её одеялом поспешно понесли носилки в бронетранспортёр.
-В город? - водитель обернулся и посмотрел в лицо генерала.
-Нет на позицию, - голос генерала был твёрд.
-Но господин генерал, она же умрёт если ей срочно не сделать операцию, - вмешался один из санинструкторов, на мгновение перестав бинтовать раны.
-Делайте своё дело. Вперед и не жалеть раненную, если жить, то жить будем все, если нет то и в городе для неё не будет спасения, - чувствовалось что подобное решение даётся ему с трудом, но он остался не преклонен, - А операцию сделаете на позиции, врач у нас есть. Хороший врач. - Он задумчиво посмотрел в окно, на проплывающие мимо бугры барханов и с тоской подумал о том что этот день для многих в том числе и для него может стать последним. Но тут же вспомнив про находившихся в городе людей, про жену с дочерью и понял что ему нельзя умирать. Если он и его люди умрут пусть даже все как один смертью героев то всё равно на их совести останется несмываемое пятно - враг пройдет и уничтожит город и его жителей, и уже ни для кого не будет иметь значение придут ли войска с Земли или нет, марсианского поселения не станет. Если они умрут, то их жертва будет напрасной. Нет, он не имел права умирать и его подразделение не могло полечь костьми защищая город. Они должны выжить, выжить любой ценой. Выжить значило победить.
-Сколько времени нужно продержаться что бы дождаться помощи с Земли? - генерал видел очнувшиеся от спячки силу марсианской техники, не строил иллюзий относительно исхода битвы, а потому самому себе заданный вопрос надавил сердце тяжелым гнетом заставившим Ивана Михайловича вздрогнуть и застонать от бессилия. Даже если глава Ново-марсианска свяжется с Землей, а точнее с президентом немедленно, даже если на Земле не станут долго рассуждать что по чём и вышлют транспорты с войсками сразу, то даже в этом случае пройдет более двух суток. А если какая-нибудь задержка? Значит трое... Трое суток против сотен если не тысяч почти неуязвимых громадин... Почти?! Странно что он так подумал, он же сам видел что выпушенные из глиссера снаряды не причинили этим марсианским железякам ни малейшего вреда, тогда почему считает их всего лишь почти не уязвимыми? Нет, всё правильно именно что почти. Они наверняка уязвимы, у них обязательно должно быть слабое место, они просто не могут быть не уничтожаемы. Надо найти эту их чёртову уязвимость... Задумавшись генерал застыл в неподвижности, мышцы лица отвердели словно превратились в камень, ничто в эту минуту не тревожило его разум кроме одного единственного, самого важного сейчас вопроса...
Тем временем вражеские танки громыхая траками выползали из черной ведущей в подземное хранилище дыры и рассредоточиваясь по низменности принимались за обстрел города. Длинные ровные ряды темно-зеленых, серо-грязных и окрашенных в жёлтое стальных громадин выстроившись словно на параде изрыгали из своих жерл тяжелые смертоносные снаряды, неся боль, кровь и разрушения.
В огромном, утыканном небоскрёбами Марсограде царила паника, бегающие с этажа на этаж люди не знали что предпринять и что сделать. Главное они не понимали что происходит. Первые же взрывы прогремевшие над городом поразили высочайшее здание Ново-марсианска его красу и гордость Научно Исследовательский институт Марса сокращено НИИМ и оно превратившись в руины теперь дымилось наполняя воздух удушливым смрадом сгоревшей взрывчатки и горящего стекловолокна. Гибель научного института и заседавших в нём последних членов научного совета показалась почти божественной карой за нарушение тысячелетнего покоя спавших машин. Опоздавший на заседание и чудом избежавший гибели глава Научно Городского Совета сидя прямо на тротуаре обводил медленным взором дымящиеся нагромождения бетонных плит переплетенных между собой сетками металлического каркаса. Трясущимися от волнения руками Антон Антонович вытащил из кармана портативную радиостанцию и набрал четырехзначный номер президента Совета Объединённых Наций.
-Президент слушает, - голос главного человека Земли можно было узнать из тысячи других. Антон Антонович попытался унять дрожь, это ему почти удалось, но рухнувший карниз соседнего здания заставил его снова задрожать всем телом.
-Гос...по..дин пре..зидент...
- Академик это вы? У Вас какой-то странный голос, - президент выглядел озадаченным, - Наверное вы заболели?!
-Гос..с..подин през..з..зидент у нас чрезвычайная ситуация. Марсианская техника ат..т..такут город.
-Что? Какая техника? Какие марсиане? Нет, Вы не простыли...- в голосе президента послышалось негодование, - Вы пьяны?
-Гос..с..сподин президент, нет же нет, я боюсь. Они действительно ат..т..такуют город. Вслушайтесь господин президент.
Только теперь президент понял что за грохот стоит в его ушах. Разрывы звучали один за другим.
-Где легион-бригада генерала Ильченко?
-Он, она, они заняли оборону. Я не знаю точно где... генерал сказал что они... он.., - чувствовалось что членкор от переизбытка адреналина начал задыхаться, - он попробует продержаться, но он.., он господин президент не уверен...
-Академик он так и сказал попробует, да?
-Так и сказал, - голос Антона Антоновича за грохотом разрывов был почти не слышен, - он просил помощи, срочно. И еще.., ещё средства для эвакуации населения. У нас ад.
-Передайте генералу что помощь придет, -президент оставался спокоен, - Пусть держится.
-А я? Что делать мне?
-Эвакуируйте людей в безопасное место. И оставайтесь на линии, к тому же пусть ваш секретарь или какой-нибудь клерк будет на постоянной связи с генералом. И хватит распускать нюни, помните что Вы глава города и именно Вы отвечаете за жизни его людей. Все.
Академик не успел даже попрощаться, а президент уже отключил связь. Антону Антоновичу не оставалось ничего другого как позвонить своему заместителю оставшемуся в живых благодаря тому что вместо ученого совета он отправился на свидание с любовницей и передать ему слова президента, позволив именно ему разгребать заварившуюся кашу. Канонада не умолкала. Творящееся на центральной площади действительно напоминало ад. Над самой головой академика Тимирязева с воем пролетел танковый снаряд и взорвался в трехстах метрах за его спиной, а уже следующий упал точно туда где сидел растерянный от навалившихся событий Антон Антонович. Грянул взрыв. На месте цветочной клумбы образовалась многометровая сухая воронка и лишь только стебелек цветка забрызганный алой кровью напоминал о честолюбивом академике.
Переговорив с главой ученого совета Ново-марсианска президент тут же позвонил в штаб ВКРС.
-Я слушаю господин президент! - командующий военно-космическими ракетными силами разве что не щелкнул каблуками. И он бы наверняка это сделал если был уверен что щелчок его сапог будет услышан высшим должностным лицом Земли.
-Генерал, на Марсе какой-то инцидент с марсианской техникой. Подробностей я не знаю и не думаю что там действительно так серьёзно, но все-таки окажите содействие сделайте всё что в наших силах. Нам жизненно важно сохранить марсианскую колонию. Это как раз тот случай когда как это говорят у Вас в армии "лучше перебдить чем не добдить". Действуете, на данном этапе я даю Вам неограниченные полномочия. В Вашем распоряжении все транспортные ракеты и корабли, все военные части, если есть надобность можете призвать запасников. Но действуйте быстро и решительно. Если верить сообщениям, то генерал Ильченко обещал продержаться до подхода кораблей с Земли, но он не уверен в своих возможностях, а генерал Ильченко не из тех кто предается панике. Но как я уже сказал думаю что все-таки там на Марсе несколько преувеличили опасность, но Вы должны действовать согласно полученному сообщению. - Голос президента был ровен, спокоен и мягок. Никаких эмоций, ни какого волнения, спокойное понимание и легкая озабоченность. Но командующий ВКРС понял что стоит за этой озабоченностью. Если что-то пойдет не так, если корабли с Земли придут на Марс слишком поздно, если марсианская колония перестанет существовать, то на его карьере можно будет поставить крест. В этом случае все его планы на будущее полетят прахом. Нужно срочно начинать действовать. Если придется он бросит всё и сам полетит на Красную планету что бы возглавить идущие в бой войска. Генерал побагровел от свалившегося на него груза ответственности и включив селекторную связь со всеми подразделениями стал поспешно отдавать приказы. Общевойсковые генералы считавшие генерала ВКРС Хосе Игнасио Лопеса блюдолизом, выскочкой и в иное время не ставшие бы даже разговаривать с ним получив прямое указание президента без лишних слов и проволочек предоставили в его распоряжение требуемую технику и личный состав. Генерал Лопес несмотря на тягостные мысли всё же надеялся на успех, хотя наверное лучше всех на Земле знал что ждет отправляемых легионеров на далеком Марсе...
Стоять весь день у станка было делом не столь приятным чем проводить ночь с красоткой, но как иначе мог заработать свой кусок хлеба отставной сержант сухопутных пусть даже и космических войск? Иди заниматься грабежом обездоленных стариков? Или стоять в подворотнях торгуя разными снадобьями? Нет, если и осталась в этом отмирающем мире честная работа так только на этом хреновом заводишке.
Работы было много, стоявшие у станков не отходили от них по восемь часов. Что поделать объединённому государству требовалось техника, а квалифицированных специалистов с каждым годом становилось всё меньше и меньше. Работа на заводе кроме того что была мало оплачиваемой стала еще к тому же не престижной, не всякий юнец по выходу из школы согласился бы даже за большие деньги стать станочником. Гораздо легче было висеть на плечах родителей или приторговывать травкой среди такого же пацанья. Не весёлые мысли терзали голову Сергея в тот момент когда он запоров очередную болванку из-за давно затупившегося резца и подставив голову под струи старого вентилятора с противным визгом вращавшим свои лопасти, дожидался поставщика этих самых болванок. А тот как назло не спешил, Сергей выругался и сам направился к расположенному в другом конце цеха складу. Уже смирившись с данностью что болванки придется тащить самому Сергей тем не менее озирался по сторонам в поисках этого не слишком расторопного работяги, но тщетно чёртов поставщик куда-то запропастился.
-Где этот лодырь - "подмастерье"? - едва кивнув кладовщику Сергей достал из кармана кусок холодной говядины упакованной в пластиковую коробку и вскрыв её с помощью перочинного ножа принялся поглощать жесткое мясо. Похоже оно некогда было частью туши старой коровы, а не принадлежало молодому бычку как было написано на этикетке, во всяком случае здоровые зубы легионера едва справлялись со столь "нежным" продуктом пищевой промышленности.
-Хорошо живём, - глядя на жующего заметил кладовщик и бросив в тут же стоявшую железную тачку пару болванок буркнул, - скоро материала совсем не останется, всё брак, брак.
-А как же ему не быть? - Сергей развёл руками, - я мастеру говорю что резец надо менять, а он отвечает ещё поработает, менять дорого. Резец дорого, а что я уже вторую болванку запорол так это дёшево... Куда катимся?
Вместо ответа кладовщик неопределенно пожал плечами, и лишь когда Сергей повернулся что бы уйти тихо процедил:
- Разве ж ты один так с болванками-то?! Тут посчитай каждый, кто две, кто три за день выбрасывает, а каждая болванка двадцати таких резцов стоит, только болванки государственные и учет списание сам знаешь как идет, а резцы хозяину покупать придется, смекаешь? - сутулый кладовщик тяжело вздохнул, - Вот марсианскую колонию построим и тогда заживём.
-Мы бы и без неё не плохо б жили, а так все средства туда... как в пропасть.
-Но ведь нашли там этот как его... вот ведь слово проклятое опять из головы вылетело.
-"Лазурит", - подсказал Сергей.
-Так и есть, он самый. Начнут его добывать, рванём к звездам и тогда... как ты думаешь тогда то уж заживём?
Сергей фыркнул эти рассказики о том что вот еще немного потерпеть, поднажать, поднатужиться и через несколько лет жизнь наладиться звучат уже не первое столетие, поколения уходят и всё остаётся как прежде, и у каждого поколения своя высота свой рубеж после которого "заживём уж точно", но заживём ли? Ничего не ответив Ляпидевский подхватил тачку и поспешил к своему застывшему в немом удивлении станку.
Запоров еще одну железяку Сергей понял что сегодня норму ему не выполнить. Сплюнув он выключил станок и опустившись на бетонный, давно не метённый, заваленный металлической стружкой пол вновь принялся размышлять о бренности сущего. Зарплата получаемая на заводе почти без остатка уходила на оплату жилья и коммунальных слуг, на еду тратились денежные резервы накопленные им еще в бытность легионером, при этом ему еще удавалось содержать на эти крохи девчонку. А что случится завтра когда денежный запас кончиться? Этого Сергей не знал. Заводских денег могло хватить на существование едва ли одного индивидуума, а значит как не прискорбно с девчонкой придётся расстаться. Он прислонился к станку, закрыл глаза и размечтался... Марс на котором он был лишь в своих призрачных скитаниях раскрыл перед людьми свои неисчислимые богатства..., марсианский лазурит - сказочный камень открывающий дорогу к звездам..., ...повсюду открываются вербовочные конторы для желающих полететь в глубь вселенной...., можно завербоваться куда-нибудь в район Проксимы или ещё какой Центавра, перекантоваться там с годок, получить хорошие бабки, а уже с бабками хорошенько распорядится и отдыхать где-нибудь на Земле.
-Серега! - донесся до него голос запыхавшегося кладовщика, раскрасневшийся от быстрой ходьбы, тот тяжело дышал и нетерпеливо размахивал руками, - тебя на сборный пункт вызывают.
-Куда? - не понял Сергей.
-На сборный пункт легионеров.
-Это за какой такой надобностью? - сердце предательски вздрогнуло в предчувствии чего-то важного, но пока необъяснимого.
-Я почем знаю, тебя у проходной уже глиссер ждёт.
Сергей быстро поднялся и недоверчиво посмотрел на тяжело дышащего кладовщика:
-Что у них там война что ли?
Тот неопределенно пожал плечами. Сергей сплюнул и бормоча себе под нос быстрым шагом направился к проходной, в ста метрах от неё он перешел на бег. Уже в дверях столкнувшись с таким же как он легионером Сергей сбавил скорость и коротко кивнув в знак приветствия спросил.
- Что часом случилось ты не знаешь?
Тот не останавливаясь повернул голову и отрывисто бросил.
-На Марсе заваруха какая-то... - большего он сказать не мог ибо тоже пребывал в неведении.
Они проскочили турникет проходной и скрылись в недрах поджидавшего их глиссера. Как только легионеры оказались в пассажирских креслах, пилот врубил обороты и машина стремительно понеслась в сторону военного аэродрома
Страх медленно и неотвратимо расползался по Ново-марсианску. Удушливая волна смрада от сгорающего пластика и взрывчатки растекалась по городу заполняя улицы и кварталы. За грохотом разрывов не было слышно ни стонов раненых, ни предсмертных криков умирающих, То там то здесь из подъездов домов рушащихся зданий выскакивали одинокие фигурки тщетной надежде найти спасение на улицах, но обломки падающих фасадов и визжащие, свистящие в воздухе осколки беспрестанно рвущихся снарядов не оставляли им ни какой надежды. Тротуары и улицы окрашенные в багровыми расплавами пролитой крови, покрытые чёрными пятнами воронок, усыпанные обломками рухнувших строений, изломанными фермами пешеходных мостов и покореженными кузовами машин сейчас больше всего напоминали картину разрушений из американского фильма "Терминатор" полутора вековой давности. В северо-восточных кварталах Марсограда царил хаос, а в маленькой уютной конторе селекционной станции, располагавшаяся в большом куполообразном здании на его южной окраине, отголоски разрывов слышались лишь как раскаты далекого грома. Звукоизоляционные стены не давали грохоту взрывов ворваться в здание всей своей мощью, поэтому сотрудники учреждения далеко не сразу осознали происходящее. Зинаида Федоровна Ильченко работавшая здесь главным экономистом продолжая заниматься своим делом тоже не придавала громыхающей вдалеке канонаде ни малейшего значения считая её либо работой геологов все время что взрывающих в близлежащих горах, либо очередными учениями проводимыми её мужем. Правда никогда раньше шум учений не был так отчетливо слышен, ну и что из того? По видимому учения на сей раз проводились гораздо ближе только и всего. Успокаивая себя подобными мыслями она не отвлекаясь на эту чепуху продолжала сидеть за монитором компьютера по уши увязнув в расчётах стоимости заполнения Верхнесойской низменности водой выкачанной с глубины двух километров ста пятидесяти метров из подземного резервуара носящего имя геолога Цапина. Но время шло расчеты не клеились, а канонада всё усиливалась, наконец сидевший напротив неё и вздрагивающий при каждом звуке разрыва старший бухгалтер Андрей Рихардович Земин со скрипом отодвинул своё кресло и решительно направился в сторону двери ведущей к лифту. Вернулся он пару минут спустя. Лицо его было мёртвенно-бледным, а темные с проседью волосы взъерошены. Ничего не говоря он медленно протащился через всё помещение, плюхнулся в своё кресло и закрыл глаза. С минуту Андрей Рихардович сидел в полной неподвижности затем шумно вздохнул и не открывая глаз едва слышно выдавил.
-У меня сложилось впечатление что на нас напали.
Сперва никто толком не понял что именно имел в виду чудаковатый бухгалтер. Затем в конторе началось шевеление, послышались смешки, а кое-где и осторожные насмешливые реплики, но смех звучал неестественно, а в звучании слов слышался налет страха. Потом кто-то догадался включить систему раскрытия окон. Открывшаяся взору картина привела всех в замешательство. Постоянный бьющий по барабанным перепонкам грохот, клубы дыма и пепла летевшие над городом, а самое главное вид падающих небоскрёбов не оставляли сомнений что город подвергся чей-то массированной атаке.
-Север весь... разрушен.., - тихо произнес кто-то, и хриплым, прерывающимся голосом добавил, - а теперь глядите вон в центре.
Взгляды стоявших у окон людей устремились туда куда показывал палец говорившего. Один за другим в самом центре Марсограда поднялись три пыльно-черных облака разрывов и несколько мгновений спустя до взиравших на город клерков донеслись три особо мощных раската.
-У меня там дочь, - непроизвольно вырвалось у главного экономиста, она попятилась и медленно двинулась к двери.
-Вы куда? - озабоченно спросил у нее вышедший из кабинета толстопузый директор станции, пытаясь остановить решительно шагавшую на выход женщину.
-У меня дочь в школе, - ответила Зинаида Федоровна ловко маневрируя между встревоженными сотрудниками.
-Зинаида Федоровна, остановитесь. Если там действительно происходит что-то нехорошее то я уверен о вашей дочери сумеют позаботиться. В конце концов там же есть преподаватели. Они сумеют эвакуировать детей в безопасную зону.
-А вы уже вывели своих сотрудников в безопасную зону?
Вопрос застал начальника врасплох, он замялся на его лбу начал выступать пот, наконец он растерянно пробормотал.
-Но нам же не поступала команда на эвакуацию...
-А вы уверенны что им она поступила? - Ильченко приблизилась в плотную к загораживающему выход шефу, - Вы уверенны что она вообще поступит?
-Зинаида Федоровна я не имею права отпустить Вас рисковать своей жизнью. В конце концов я за Вас отвечаю.
Зина с брезгливостью посмотрела на заслонившего ей дорогу мужчину губы которого тряслись лихорадочном пароксизме, решительно оттолкнула его плечом и прошмыгнула в раскрывшиеся перед ней двери.
-Зинаида Федоровна остановитесь, - донеслось ей в след, но никто и не подумал побежать за ней следом.
Зина обернулась и послав бушевавшего начальника по матушке нажала кнопку лифта. Казалось что скоростной лифт движется на удивление медленно, наконец он достиг подъезда и остановился. Двери распахнулись и Зинаида всё больше волнуясь выбежала из стен здания. Бегом перебежав улицу она достигла институтской автостоянки, села в свою наземную малолитражную машину марки "Ока" -555, вырулила на середину улицы и изо всей силы вдавив педаль акселератора понеслась в направлении 3-й школы находившейся почти в самом центре обстреливаемого квартала.
Подвешенная к потолку аварийная лампочка ровным белым светом освещала лица собравшихся. Генерал Ильченко хмурясь прохаживался по широкому периметру штабного блиндажа вырытого инженерной машиной в марсианской почве и время от времени бросал взгляды на сидевших вокруг стола офицеров штаба. Чуть в стороне от них, сутулясь и держась за ушибленную руку расположился профессор Лобенштайн. Из всех людей наполнявших блиндаж он был единственным гражданским лицом. Его худощавая фигура обряженная в светлый твидовый пиджак, и такие же светлые твидовые брюки выглядела нелепо среди рослых здоровяков, (космические легионы всегда гордились тем что у них служат самые крепкие парни планеты), но не отторгалась, а даже подчёркивала всю сложность и напряжённость момента. Все присутствующие задумчиво молчали, не смея прерывать своими словами всеобщего раздумья.
Первым не выдержал Хасанов, он уже несколько раз порывался встать, но всегда садился обратно, видимо мысли терзавшие его были не до конца осознаны.
-Командир, нужно выступать, иначе они сотрут в порошок весь город, - голос полковника вздрогнул, - У меня там семья.
-У меня тоже! - генерал был непреклонен, казалось в нем не осталось места эмоциям, принятое решение вытеснило все прочие желания и мысли, - Мы не может начать действовать до тех пор пока у нас нет ни единого шанса.
Хасанов дернулся как от удара бича, его вытянутое, худощавое лицо вытянулось еще сильнее, на скулах заходили желваки, он едва сдерживался что бы не броситься на собственного начальника и друга с кулаками.
-Нужно немедленно ударить, а там будь что будет. Или может быть ты боишься за собственную шкуру? -
Ильченко зло зыркнул на полковника словно припечатывая его к стулу.
-Сядьте господин полковник, или же я буду вынужден взять Вас под арест, - при этих словах лицо генерала стало мертвенно-бледным, но тон его голоса был столь холоден и тверд что Хасанов невольно отпрянул назад и смутившись собственной слабости сел в кресло. Морщины под его глазами стали видны отчётливее, а сами глаза глубоко запали. Перейдя с дружественного ты на официальное Вы генерал дал понять что шутки кончились, споры и дискуссии излишни, он здесь хозяин и не позволит никому противиться его приказам, - начальник разведки доложите последние данные о противнике.
Полковник Ниценко высокий, дородный блондин, родом откуда-то из-под Тамбовщины, своим молодцевато закрученным чубом больше напоминавший сошедшего со старых картин казака, чем современного космического легионера встал и чётко, будто на плацу, щелкнув каблуками расстелил на столе карту прилегающей местности и также чётко изложил имеющиеся у него сведения.
-Танки противника продолжают выходить из подземного туннеля. Не далее как полчаса назад замечены тягачи вытаскивающие на поверхность боеприпасы и горючее. Если не остановить их продвижение, то вскоре вражеская техника не будет помещаться в долине и двинувшись через каньон выйдет в районе второй гряды. От туда вся местность хорошо просматривается, не заметить нас они не смогут. В этом случае наши гасители радиолокационных волн нам не помогут.
-Сколько у нас есть времени?
-Судя по темпам выхода танков, часа три не больше. Но если мы не вступим в бой немедленно, то этому времени нам не чего будем защищать. Город погибнет. Простите генерал, но личный состав волнуется. У многих в городе семьи.
-И вы туда же, - внезапно в голосе генерала появилась усталость, - да знаю я, всё знаю и понимаю не хуже вашего, но я не желаю бросать в бой пушечное мясо. Нам необходимо продержаться трое суток. Трое ни часом меньше. Не найдя возможности уничтожать врага скажите как мы сможем это сделать? Как мы сможем продержаться? Молчите?! Ты Георгий, - снова перейдя на дружеское ты генерал пристально посмотрел на Хасанова, - не скрипи зубами, наше оружие против них бессильно. Если не веришь мне то спроси у профессора. Я поливал их из всех пушек и лазерных орудий, но тщетно, на их броне не осталось ни царапины. Понимаешь ни царапины? Ты думаешь я не хочу в бой? Но не с голой же пяткой на шашку. Я ещё раз вам всем повторяю, пойти в бой сейчас это значит погибнуть быстро и бесславно. Помощь с Земли придет не раньше чем через трое суток. Трое суток это минимальный срок который мы должны продержаться. Если мы погибнем до прихода помощи с Земли, то и все остальные тоже погибнут, а произойдёт это сейчас или чуть позже не важно. Так что ещё раз повторяю дискуссии закончены, кто первый поднимет вопрос немедленного вступления в бой будет арестован, - голос генерал по мере того как он говорил обрёл прежнюю твёрдость, - надо думать, но к сожалению я даже не знаю с чего начать.
Генерал замолчал и в помещении воцарилась напряженная тишина
-А что тут начинать-то, - нарушивший всеобщее молчание профессор встал со своего места и неторопливо приблизился к загрустившей компании офицеров, Как говорилось в старом добром анекдоте, что думать прыгать надо. У нас какая задача? Остановить и продержаться?! Что для этого нужно? Первое; закрыть врагу все выходы из каньона, второе; перекрыть ему канал поступления свежих сил и средств, и третье; найти уязвимое место у вражеской техники. Первые две задачи решаются просто - взорвать подземный туннель и перепахать взрывами выход из каньона... пусть откапываются
-Мысль интересная и к тому же не вам одному пришедшая в голову, но где мы возьмём столько взрывчатки? - генерал сердито и с не скрываемой иронией посмотрел на новоявленного стратега, - у нас нет инженерных складов. Все взрывчатые вещества нашей части это невесть как попавшая сюда тонна древнего как мамонт тротила.
-Это не вопрос, - профессор небрежно махнул рукой, - в институте горной геологии целый склад этой гадости. Нужно только отрегулировать возможность изъятия взрывчатки с деканом.
-К черту декана, - от слов профессора генерал едва не подскочил в кресле, от прежнего иронического взгляда не осталось и следа, - объясните где находиться этот склад, а мои ребята уж как-нибудь постараются уговорить заведующего или как его там... начальника, если он конечно еще не сбежал куда подальше.
-Слева от основного корпуса, красное здание. Не ошибётесь на нём аршинными буквами надпись "Склад".
-Так Георгий ты всё слышал? - от слов генерала сказанных непреклонным тоном полковник вздрогнул. - Пока мы тут будем заниматься ничего неделанием возьми четыре десятка крепких солдатиков, два БТРа сопровождения, - Ильченко на секунду задумался, - три грузовика обеспечения возьмешь в у танкистов, я знаю они уже всё перевезли и теперь стоят порожняком. Загрузишь их под завязку взрывчаткой и дуй сюда. Если завсклад будет дергаться арестуй. И вот еще найди и пригони сюда глиссер. Только предварительно не забудь его тоже до упора нагрузить взрывчаткой.
Хасанов виновато опустив голову встал, кажется он понял что был не прав, но извиняться не намеревался, поэтому постарался просто не встречаться с генералом взглядами.
-С взрывчаткой всё ясно, но где я возьму глиссер, их в городе кот наплакал, да и зачем он тебе сдался? Уж не собираешься ли ты с его помощью бомбить вражескую технику?!
-Почти, - смиренно согласился генерал и тут же так рявкнул, что у присутствующих заложило уши, - ты что полковник голыми руками в туннель будешь взрывчатку таскать или как? Если по пути попадется еще один глиссер или бот гони его сюда тоже. И никаких зачем, почему война началась. Действуй!
Хасанов вновь пристыжено затих и вяло козырнув бросился выполнять приказание. Уже у самой двери он был остановлен окриком профессора.
-Уважаемый, мой "Махаон" стоит у ворот вашей базы, ключи на месте.
Полковник благодарно кивнул и исчез за дверью.
-Простите профессор, мы отвлеклись. Но не могли бы вы теперь продолжить Ваши рассуждения?!
-Да я почти всё сказал, - Александр Абрамович растерянно развел руками, - ничего путного в моей голове больше нет, уж извините, но у меня нет необходимых познаний в военной технике, - он снова развёл руками, - Хотя.., - профессор задумался, - пожалуй я... пожалуй я поясню вам как следует подойти к проблеме, а уж рассуждать и думать господа военные придется вам. Итак представьте себе танк, представили? Теперь разложите его на отдельные, как можно более мелкие детали, например башня, ствол э,э,э...
-Корпус, - подсказал начальник разведки.
-Нет, корпус не подойдёт, корпус это слишком большая часть машины, разложите корпус на части, например левый бок, правый бок, лобовая часть, корма. В конце концов что там у него есть ещё?
-Триплексы, люки, траки, катки... - генерал начал быстро перечислять составляющие танк детали. В это время начальник штаба всё это быстро записывал на листок бумаги. Лобенштайн удовлетворённо закивал головой.
Когда был готов полный список, а точнее перечень всевозможных составляющих танка и никто не смог вспомнить ничего нового они принялись рассматривать каждую деталь на предмет уязвимости. Когда дошли до триплекса генерал обрадовано улыбнулся:
-Возможно это то что мы ищем, триплексов как явствует из доклада разведки на них нет, машина полностью автоматизирована, но ведь как-то они видят и слышат?! Значит должен быть какой-то локатор или нечто ему подобное, а следовательно если его уничтожить танк станет слеп и глух. Что ж будем искать и уничтожать локатор, хотя нет ни какой гарантии что мы сможем повредить хотя бы эту часть машины. К сожалению кажется у нас в списке всё. Остался один ствол, - на слове ствол генерал задумался, - ствол, ствол, -повторил он это слово несколько раз подряд и внезапно его лицо озарилось счастливой улыбкой, - а что если стрельнуть лазером в отверстие ствола?! Если там будет снаряд он наверняка взорвется. Да именно так и даже если танк сохранит способность двигаться, то стрелять он всё равно не сможет. Конечно отверстие дульного канала не велико, но не для того ли что бы попадать в столь малые цели мы каждую неделю тренировались на полигонах?! Что ж, пожалуй теперь у нас есть хоть какой-то шанс.
-Командир, - подал реплику начальник штаба, - но попасть в ствол можно лишь с самолета они бьют с закрытых позиций и ствол у них постоянно задран вверх.
-Значит мы должны заставить противника бить прямой наводкой. Придется идти на сближение, - генерал почти бессознательно заменил кровавое "идти в атаку" на почти мирное "сближение" и сам едва не скривился от подобного лицемерия, - Поднимаем людей... - он помолчал потом гордо выпрямился и в его голосе снова зазвенела сталь, - приказываю поднять батальоны в атаку!
-Но это же самоубийство! - пронзительно выкрикнул кто-то из офицеров, но Ильченко даже не глянул в сторону возопившего.
-Не более чем сидеть здесь и ждать когда враг обратит на нас внимание, - решение было принято и генерал не собирался его менять, - Черт бы вас побрал вы же сами совсем недавно ратовали за вступление в бой. Так что совещание окончено господа, теперь будут только приказания. Хотя могу вас утешить: в любом случае выбора у нас нет. Так что либо этот фокус нам удастся, либо колония на Марсе перестанет существовать. Господа офицеры удачи вам всем, а теперь прошу разойтись по своим местам согласно боевого расчета. По прибытии доложить дежурному по бригаде о своей готовности. Ещё раз удачи вам господа, - Ильченко надел форменную пилотку и первым покинул внезапно ставшую слишком тесно штабную палатку.
На борту космического лайнера уже столпилось более тысячи десантников. Сергей видел что еще несколько десятков стальных гигантов принимают в своё чрево разношерстноодетый десант состоящий из только что призванных из запаса легионеров. Одежду и оружие в больших зеленых контейнерах погрузили следом, не распаковывая. Ляпидевский подивился столь поспешной расторопности чиновников руководивших отправкой, но расспрашивать кого бы то ни было о причинах столь чрезвычайной суетливой нервозности не стал. Все куда-то очень спешили. Было похоже что на Марсе и впрямь заварилось что-то серьезное.
