ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Гончар Анатолий
"Шейх" (Прапор-4)

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 6.62*36  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Все описываемые события являются плодом авторского воображения, совпадения случайны, персонажи и их характеристики вымышлены. Наши искренние извинения - в связи с условиями договора на издание, данное произведение сокращено до ознакомительного фрагмента.
  
  
  Шейх (Прапор 4)
  часть 1
  
  
  Шамиль Басаев.
  
  Небольшая, но богато обставленная комната, последнее время служившая прибежищем чеченскому террористу номер один, тонула в полутьме притушенного ночного бра. В комнате было двое - сам бригадный генерал Шамиль Басаев и его тайный агент, чьего лица и имени никто не должен был видеть и знать. Агент уже выложил все имеющиеся у него сведения, и теперь они молчали. Агент - потому что ему было больше нечего сказать, а полевой командир - потому что обдумывал сказанное. Время шло. Агент уже начал нервно посматривать на часы, а Шамиль всё молчал. Наконец вольготно расположившийся на тахте Басаев коснулся рукой свисавшего со стены края зелёного знамени. Шёлк приятно заструился под его пальцами, и он вопреки всему невольно улыбнулся.
  -Значит, это абсолютно точно? Ты уверен?
  Его собеседник, скрывавший своё лицо под черной маской, склонил голову.
  -Да.
  -Ты понимаешь, за что ручаешься? - Шамиль не угрожал, просто констатировал. - А если всё же твой информатор ошибается, если его сведения - умело подброшенная дезинформация?
  -Ошибка исключена, - упрямо повторил собеседник и, видимо почувствовав, что ему могут и не поверить, встал с кресла, после чего, жестикулируя руками, сделал шаг в сторону Басаева. - Разве я хоть раз дал тебе повод усомниться в достоверности сообщаемых мной сведений?
  -Сядь! - грозно рявкнул Шамиль, тем самым давая понять, что хозяин здесь он. - Я буду думать.
  -Конечно, конечно! - поняв, что слегка перешёл границы дозволенного, Басаевский агент попятился и снова плюхнулся в кресло.
  На какое-то время вновь наступила тишина, прерываемая лишь тиканьем стоявших в углу старинных напольных часов.
  -Что ж, - улыбка на лице Басаева стала зловещей, - если, как ты уверяешь, один из моих самых близких друзей продался нашим врагам, то это объясняет ряд последних неудач. Очень даже объясняет... - задумчиво процедил Шамиль, и в который раз погрузился в размышления, а его собеседник счёл за лучшее углубиться в созерцание собственных ботинок. Но молчание не могло длиться вечно.
  -Пожалуй, ты можешь идти, - в голосе командующего боевыми формированиями Чеченской республики Ичкерия послышался оттенок усталости. - Деньги, как всегда, будут переведены на твой счёт. И вот что ещё: в следующий раз снимай при мне свою маску.
  -Но меня могут увидеть! - попробовал было запротестовать агент, но Басаев резким движением руки отбросил эту жалкую попытку воспротивиться его воле.
  -К псам! Никто не посмеет войти в эту комнату без моего разрешения! - Шамиль усмехнулся. - Так что за свою шкуру можешь не опасаться! Или ты считаешь, я не способен внушить покорность собственным телохранителям? - теперь от сказанных почти шёпотом слов повеяло холодом зимнего склепа.
  -Нет, что Вы! - внезапно перейдя на Вы, заверил его не в шутку перепугавшийся агент и, не дожидаясь новой реплики, поспешил к двери. 'Вот ведь псих'! - мелькнуло у него в голове прежде, чем рука коснулась дверной ручки. Но если бы у агента хватило наглости обернуться, то он бы увидел, как на лице бригадного генерала играет довольная улыбка. Басаев действительно был доволен, и не только тем, что сумел так легко нагнать страх на этого иуду, но и тем, что теперь он, наконец, знал имя иуды собственного. Но ликвидировать его он пока не собирался. Вместо этого в голову Шамиля пришла не оригинальная, но очень интересная мысль.
  -Получается, почти всё, что я планирую, становится известно русским... - медленно произнёс он и, пребывая в задумчивости, стал наворачивать на палец угол Ичкерийского знамени. - Что ж, теперь, когда я знаю всё наверняка, это может сыграть нам на руку. - Лицо Басаева расплылось в злой усмешке. - Значит, поведём свою собственную игру. Но прежде надо всё хорошенько обдумать. Время у меня есть...
  
  Группа капитана Гуревича.
  
  Разведывательная группа специального назначения первой роты отдельного отряда СпН под командою капитана Игоря Гуревича двигалась параллельно тянувшемуся на северо-восток хребту. Медленно сползая с одного его отрога, она тут же начинала взбираться на следующий. Выматывающее движение продолжалось уже не первый час, но ведущий группу капитан Гуревич не останавливался даже на обязательный сеанс связи.
  Несколько поредевшая за почти шесть месяцев командировки ...первая группа состояла из тринадцати человек. Первым, как всегда, двигался сержант Григорий Ляпин. Вторым - только на днях переведённый к Гуревичу рядовой Максим Мельников, до этого служивший в комендантском взводе. Третьим - пулемётчик рядовой Сергей Мыльцын. За Мыльцыным - собственно сам капитан Гуревич, до этого ходивший шестым, но не так давно согласившийся с доводами старшего прапорщика Ефимова (командира ещё одной группы СпН этой же роты) и начавший ходить четвёртым. Следом - первый номер радистов младший сержант Виктор Романов. Потом ещё один Максим - сержант Сахнов - разведчик-автоматчик, к тому же заместитель командира группы. За Максимом - рядовой Вадим Ратушный - разведчик-пулемётчик. За Вадимом - снова радист - рядовой Руслан Абашев. За радистом - два бойца второй 'тройки' ядра (хотя в разведывательных дозорах ядра осталось всего по два бойца, разведчики по привычке продолжали именовать их тройками) - разведчик-снайпер рядовой Виталий Аверин и разведчик-пулемётчик рядовой Кирилл Данилкин (он же старший тройки). Дальше - замыкающая тыловая тройка разведчика - автоматчика старшего сержанта Федора Иньшина - разведчик-пулемётчик рядовой Василий Быков и разведчик-автоматчик рядовой Леонид Чибизов.
  
  Собственно в этом районе Игорь работал не в первый раз и никаких сюрпризов в смысле найденной базы или внезапного появления чехов не ждал, но расслабляться не собирался. Следуя строго на северо-восток, в ближайшие полтора часа он рассчитывал добраться до старой, давно заброшенной чеховской базы и сделать часовой привал, после чего продолжить движение и в первом же благоприятном для засады месте организовать днёвку. Группе капитана Гуревича предстояла ещё одна ночёвка, а так как до конца командировки оставались считанные дни, то он предпочитал не рисковать.
  -Чи, - шедший вторым рядовой Мельников, насторожившись, поднял руку вверх. - Чи, - повторил он снова, всматриваясь куда-то вверх, в сторону возвышающегося над местностью хребта. Двигавшийся впереди него Ляпин, поняв, что его окликнули, остановился и непонимающе уставился на своего боевого товарища.
  -Что у тебя? - одними губами спросил он, и Максим молча показал рукой в направлении заинтересовавшего его объекта. Увы, но Григорий, проследивший за направлением его взгляда, ничего не увидел. Поросший лещиной склон, несколько кривых деревьев и уже дальше на горбушке хребта настоящий густой лес из темноствольных буков. Но ничего подозрительного. Закончив с разглядыванием местности, Ляпин пожал плечами:
  'Не вижу'.
  -Показалось, - шепнул всё ещё таращившийся вдаль Мельников, после чего вздохнул и уже было приготовился двигаться дальше, когда из-за его спины тоже послышалось негромкое:
  -Чи.
  Максим обернулся и увидел жестикулирующего Мыльцына.
  'Ты и ты - тычок пальцем в сторону Ляпина, - на досмотр, не спеша, аккуратно'. - Пулемётчик несколькими движениями передал приказ командира, после чего шагнул вверх по склону и, выбрав местечко за небольшим бугорком, поставил свой ПКМ на сошки и, бухнувшись рядом, повернул голову к всё ещё стоявшему в неподвижности Мельникову.
  'Давай, давай'! - энергичным жестом поторопил он, а наконец-то понявший его Максим кивнул, тяжело вздохнул, проклиная самого себя за излишнюю подозрительность и, передав поступившую команду старшему тройки, действительно медленно (даже чересчур медленно) начал подъём наверх, в сторону столь заинтересовавшего его кустарника. Впрочем, вскоре его обогнал привыкший идти первым Ляпин, и Максим почувствовал себя несколько увереннее. Тем не менее, его взгляд настороженно метался по сторонам, а рука сама собой совершенно непроизвольно тянулась к предохранителю.
  
  -Ну и? - поведя стволом из стороны в сторону, сердито спросил Ляпин, когда они, пробравшись через заросли лещины и тяжело дыша, выбрались на вершину хребта.
  -Я ж сказал, показалось, - Мельников виновато отвёл взгляд.
  -А показалось - то хоть что? - Григорий, присев, внимательно огляделся по сторонам, но ничего подозрительного на 'горизонте' не было.
  -Мелькнуло что-то, движение... - пробормотал бывший комендач, на что Ляпин только хмыкнул:
  -Понятно, - впрочем, он вовсе не собирался читать мораль своему товарищу. - Ладно, пошли вниз.
  -Может, кабан? - судя по всему, чувствовал себя Мельников неловко.
   -Да ты не переживай! - Григорий беззаботно махнул рукой. - Лучше уж пару раз покажется, чем один раз прохлопать ушами и огрести по полной программе. Так что если ещё что заподозришь, не скромничай и говори. Понял?
  -Угу, - уныло процедил новоиспечённый разведчик, которого, похоже, слова Григория вовсе не воодушевили.
  -И дистанцию набери, - скомандовал Ляпин.
  -Понял, - Максим замедлил шаг и, постепенно отставая от размашисто шагающего вниз Григория, поплёлся сзади. Затем встал и к чему-то прислушался. Но никаких подозрительных звуков слышно не было. Наконец, когда старший тройки уже почти полностью скрылся за зелёной стеной никак не желающего поддаваться осеннему настроению орешника, Мельников, бросив ещё один взгляд вдоль хребта, мотнул головой, словно стряхивая с себя внезапно нахлынувшее наваждение, и вновь поспешил вслед за удаляющимся сержантом.
  
  На полпути проводивших досмотр местности бойцов встретил капитан Гуревич. Выглядел он слегка озабоченным, но скорее всего эта озабоченность касалась каких-то своих сторонних мыслей, а вовсе не результатов проведённого досмотра.
  -Что там у вас? - командир группы, вскинув подбородок, вопросительно уставился на подходившего Ляпина.
  -Может, показалось, может, кабан, Макс вроде бы движение видел, - Григорий покосился на отстоявшего чуть выше Мельникова. - Поднялись, я всё осмотрел - ничего. Кабаньи следы и всё.
  -Ясно, - хотя, что тут было ясно, не смог бы ответить, наверное, никто. - Идём дальше, и не торопись, успеем. Главное - внимательность. Всё, давай топай в строй, - с этими словами Игорь отступил чуть в сторону, пропуская мимо себя разведчиков головного разведдозора. Когда же Ляпин и Мельников его миновали, он, поднеся к глазам бинокль, ещё какое-то время стоял, всматриваясь в вершину хребта, но там ничего подозрительного не наблюдалось, лишь слабый юго-западный ветерок шевелил листья, да перепархивала с ветки на ветку маленькая суетливая птичка. Наконец, капитан, тоже считавший, что лучше 'перебдить', чем 'недобдить', оторвался от окуляров и, развернувшись, зашагал вниз.
  
   'Значит, показалось', - окончательно утвердившись в этой мысли, Гуревич достиг цепи уже приготовившейся к продолжению пути группы и, заняв своё место в боевом порядке, махнул рукой: 'начинаем движение'.
  
  Хватаясь руками за растущие на склоне растения, с усилием впечатывая подошвы ног в неподатливую глинистую почву, спецназовцы начали спуск с узкого отрога - одного из многих отрогов, что в изобилии, (словно корневища гигантского дерева), расползались от хребта, горбатящегося по левую руку от ведущих поиск разведчиков.
  
  Повинуясь приказу командира, Ляпин шагнул вперёд и, внимательно глядя под ноги, начал осторожный спуск. Он двигался чуть наискосок, всё время придерживаясь правой рукой за растущие побеги деревьев, а в левой держа чуть отставленный в сторону автомат. Григорий не спешил, и его взгляд то ощупывал землю, намечая место для очередного шага, то скользил вдаль и в стороны. Он действовал согласно полученным ещё с утра инструкциям:
  'Гриша, - солнце уже вылезло над горизонтом, и группа капитана Гуревича готовилась к началу движения, сам же капитан сидел на корточках и, расстелив на рюкзаке карту, осторожно касался её только что сорванной травинкой, - нам надо выйти вот сюда, - травинка метнулась вправо, - минные поля ты видишь, - травинка прошлась по уже изрядно стершимся условным обозначениям, нанесённым гелевой ручкой поверх покрывающего карту ламинирования.
  -Угу, - поддакнул склонившийся к карте Ляпин, впрочем, без особого интереса вслушивавшийся в слова своего командира - предстоящий маршрут они уже разбирали, и вряд ли можно было услышать что-то новое.
  -Пойдем по правому скату вот этого хребта,- травинка снова загуляла по карте, - здесь местность почти лысая, деревьев, кустарников и даже травы практически нет. Будем идти, отрезая, вычленяя вот этот участок - травинка сделана полукруг. - Времени у нас сегодня достаточно. Иди не спеша, - уже давно ставшее привычным напутствие, - внимательно глядя под ноги, там, где мы будем двигаться, мин быть не должно, но кто знает, оползнями могло и нанести. Смотри следы, почва влажная, если чехи здесь ходят, то где - нигде они их должны оставить. Если ничего не заметим, то, скорее всего, здесь никого и нет. Дойдём до места, где ручей убегает вправо, возьмём левее и будем искать место для засады. Думаю, на сегодня поиска будет достаточно, дальше не пойдём. Хватит. До места эвакуации, - тут Игорь вспомнил своё извечное 'три раза перебздеть' и невольно улыбнулся, но вслух пришедшие на ум слова повторять не стал, - тут всего ничего. Завтра по утречку раненько встанем и не спеша потопаем. В общем, Гриш, основное - мины и следы, - и уже скорее по привычке, - вопросы?
  -У матросов нет вопросов, - сержант Ляпин улыбнулся.
  -Тогда двигаем, - скомандовал Гуревич, и сложенная в три движения карта опустилась в разгрузку...'
  Этот утренний разговор вспомнился Григорию именно сейчас, когда он начал спуск вниз, вспомнился, чтобы тут же забыться под крайней необходимостью дотянуться рукой до следующего, растущего на склоне деревца. Когда же пальцы сержанта Ляпина коснулись его тонкого ствола, он сжал ладонь и уже более решительно сделал следующий шаг. Получилось не слишком удачно - из-под подошвы вывернулся и полетел вниз мелкий округлый камень, посыпалась вывернутая им почва, но Григорий, почти не обратив на это внимания, двигался дальше. Вот он спустился до конца и продолжил движение по уже практически ровной поверхности, но уже через десяток метров ему пришлось перепрыгнуть через небольшой, метровой глубины и ширины овражек, преодолев который, Григорий пересёк кабанью трону и проследовал к подножию очередного отрога. А на кабаньей тропе остались отчётливые отпечатки подошв его ботинок.
  'Нет здесь ни хрена! - подумалось сержанту Ляпину, когда он уже начал очередное, наверное, уже сотое за этот день, восхождение наверх. - Ничего сегодня не будет. Таким темпом ещё немного вперёд и, как сказал группник, будем выглядывать, где сесть на засаду. Может оно и к лучшему, что сядем пораньше, лишний часок - другой отдохнём, а там ночь спокойного ожидания, и в темпе вальса к месту эвакуации... - рассуждая подобным образом, сержант схватился за свисающее сверху корневище и выбрался на вершину. - Сколько нам ещё осталось до замены? Одно БЗ?! Это три-четыре дня. А затем ещё несколько деньков и всё, мы дома'. - Григорий на несколько секунд остановился, успокаивая дыхание, затем, оглянувшись назад, окинул взглядом всё ещё спускающуюся группу и зашагал дальше.
  
  -Сучка... бл... - поскользнувшись и едва не загремев вниз, капитан Гуревич в последний момент успел уцепиться за тонкий, росший на склоне прут и удержать равновесие. По ладони разлилась щипающая боль, капитан мысленно выматерился и, утвердив ногу, наконец, смог отпустить этот прут, оказавшийся тонкой веткой шиповника. Ладонь под пробитой шипами кожаной перчаткой ощутимо жгло. Ещё раз мысленно ругнувшись, Гуревич продолжил спуск вниз. Его внимательный взгляд скользил по окружающим предметам: слева отрог постепенно вливался в хребет, становясь его частью, а справа, стремительно проседая, сходил 'на нет', в свою очередь, расползаясь на два узких, совершенно лишённых растительности рукава. Продолжая понижаться, изрезанная многочисленными овражками местность, в конце концов, обрывалась в русло протекающей между двумя хребтами речушки. Казалось бы, небольшой водный поток - тем не менее, за многие тысячелетия речушка вымыла вокруг себя двадцатиметровые неприступные стены берегов, подняться на которые или спуститься с которых было весьма и весьма проблематично. Но, как оказалось, именно в этом месте спуск к реке как раз и был - чуть впереди, там, куда сейчас подходил капитан Гуревич, пролегала широкая тропа, истоптанная многочисленными кабаньими следами, отчётливо видимыми на серой глинисто-грязевой поверхности.
  'Контрольно-следственная полоса' - невольно пришедшее на ум сравнение как нельзя лучше соответствовало этой широкой, извилистой линии, спускавшейся с вершины хребта и бегущей к шумевшим водам ручья. Близ речного берега тропа поворачивала влево и, вильнув к обрыву, скатывалась вниз, за его кромку, чтобы затем, по невидимой глазу отмели перебравшись через ручей, узкой косой чертой выбраться на правый берег и, продолжая петлять, раствориться среди растущего на соседнем хребте леса.
  До некоторой степени было даже странно, что кабанья тропа оказалась на удивленье широкой - ни обойти, ни перепрыгнуть её так, чтобы при этом не оставить следов, не имелось никакой возможности, а зная плотность минирования соседних хребтов, именно она представлялась наиболее удобным маршрутом передвижения для нежелающих подорваться людей, НО... любой ступивший на эту тропу оставлял чёткий отпечаток подошвы своего ботинка. Вот и сейчас на ней отчётливо виднелись рифлёные протекторы ушедших вперёд разведчиков.
  
  Гуревич вслед за Мыльцыным перепрыгнул овраг и, продолжая движение вперёд, достиг края тропы. Он уже хотел идти дальше, когда что-то привлекло его внимание, что-то, заставившее остановить взгляд и впериться в тёмно-серую грязевую массу, истолчённую многочисленными копытами и изрытую множеством усердно рывшихся по всей тропе пятачков. Игорь не сразу понял, что именно привлекло его внимание, более того, ещё раз брошенный взгляд не смог сразу выхватить это что-то. Тогда он, застыв на одном месте, ещё раз внимательно осмотрел лежавшую под ногами тропинку. И снова ничего не увидел. Но ведь что-то было, что-то, заставившее его остановиться. Не глюк же это?! Гуревич задумчиво огляделся по сторонам, но ничего подозрительного вокруг не обнаружил. Но ведь что-то ему удалось зацепить краем глаза?! Что-то было?! Пребывая в раздумьях, Игорь присел, тем самым пытаясь под другим углом взглянуть на протоптанную кабанами тропинку. Затем долгую минуту сидел, но так и не сумел разглядеть это, привлекшее его первоначальное внимание, нечто. Уже собравшись идти дальше, капитан повёл взглядом вдоль тропы и вдруг, наконец-то, заметил это самое нечто, нечто, выпадающее из общей серости истолчённой в грязь почвы, нечто маленькое, едва заметное, но имеющее выделяющийся из общей цветовой гаммы желтоватый оттенок.
  'Золотой самородок', - в шутку подумал группник, предположив, что это всего лишь чудом уцелевший кусочек глины, но, тем не менее, сделал шаг в сторону и, нагнувшись, коснулся пальцем столь заинтересовавшего его предмета.
   -??? -Едва только Игорь опознал перепачканный в грязи предмет, в его душе появилось искреннее недоумение. Но недоумение тут же сменилось всплеском эмоций, как только Гуревич понял, что это может означать наличие поблизости противника - ведь на указательном пальце левой руки, приклеившись облепившей его грязью к кожаной поверхности перчатки, лежало маленькое зёрнышко ячменя. Зёрнышко, которого никоим образом не должно быть в этой далёкой от полей лесной местности. Конечно, его могла обронить и какая-нибудь вездесущая птица, но верилось в это с большим трудом. Игорь выпрямился, но, прежде чем начать движение вперёд, какое-то время пребывал в задумчивости. Меж тем Мыльцын уже почти добрался до верхней точки отрога. Сзади же слышалось, как переминается с ноги на ногу недовольный внезапной остановкой Сахнов, а капитан, продолжая держать зёрнышко на кончике пальца, всё стоял и думал. Наконец, он стряхнул с перчатки ставшее ненужным легковесное зерно и начал очередное восхождение, одновременно продолжая обдумывать свои дальнейшие действия.
  
  Они прошли ещё метров триста, когда стволы деревьев и изредка попадающиеся заросли кустарников надёжно укрыли спецназовцев от возможностей чужого взгляда. Только тогда Гуревич поднял руку, останавливая продвижение группы.
  -Чи, - окликнул он впереди идущего. - 'Внимание. Стоп', - рука, поднятая вверх. И следом, пока обернувшийся к нему Мыльцын не отвернулся - 'старших троек ко мне'. И новое движение, уже повернувшись лицом к остающейся за спиной основной части группы - 'занять круговую оборону'. И вслед за тем быстрый взгляд, брошенный на рассыпающиеся во все стороны фигуры разведчиков - 'молодцы, соображают'.
  -Командир? - Ляпин, что не удивительно, подошёл первым, но на его лице виделось лёгкое недоумение от непонимания причин произошедшей остановки.
  
  Шамиль Басаев.
  
  На этот раз братьям Келоевым и их отряду в планах Шамиля Басаева отводилась главенствующая роль. Даже два десятка отборных, опытнейших моджахедов Хайруллы (присоединившиеся к братьям в последнюю неделю сентября) поступали в их полное и беспрекословное подчинение. Разнос, который учинил Басаев братьям Келоевым за провал предыдущей операции, пошел им на пользу, и за последнее время братья успели отличиться трижды, тем самым заслужив себе если и не прощение, то, во всяком случае, шанс на возможность оправдаться окончательно.
  Самого же Шамиля после неудачной попытки уничтожить Российского Президента и уж тем более после потери столь важных для него документов, на некоторое время посетила апатия, временами сменявшаяся чёрной тоской. Но вскоре жизнь вошла в привычные рамки, а полученные сведения о предательстве, как ни странно, и вовсе всколыхнули в нём желание действовать. Внезапно возникший план оброс деталями, и все последующие недели командующий боевыми формированиями Чеченской республики Ичкерия со своими агентами продолжал работу над воплощением задуманного в реальную жизнь. Перво-наперво, были продуманы и разработаны планы сразу двух террористических актов и отдан приказ о начале их подготовки. Но делалось это так, чтобы слухи об этом дошли до предполагаемого предателя, во-вторых... ...во-вторых тайно от всех Шамиль вышел на своих зарубежных покровителей и, заручившись их поддержкой, вступил в контакт с одним известным западным информационным агентством. В результате чего после непродолжительных переговоров он получил договорённость на прибытие в Ичкерию профессиональной телевизионной группы. Правда, при этом бригадному генералу пришлось поручиться за их безопасность и целостность, но таких поручительств Шамиль мог дать сколь угодно много - жизнь прибывающих в Чечню корреспондентов волновала его постольку - поскольку и ни на грамм больше. Впрочем, она нисколько не волновала и отправившее корреспондентов агентство. Если дело выгорит, то материал должен был получиться убойным, если нет, то у агентства было достаточно других, не менее профессиональных специалистов. К тому же смерть корреспондентов в Чечне могла стать неплохой рекламой. Так что в любом случае агентство оставалось в выигрыше.
  В принципе, Басаев мог произвести съёмки задуманного и собственными силами, а затем разместить отснятое на сайте 'Кавказ - Центра', но разве это сравнилось бы по силе воздействия с информацией, переданной солидным западным агентством, хотя бы и во избежание международных осложнений, переданного с пометкой 'из неизвестного источника'? Конечно же, нет. Следовательно, профессиональный корреспондент был нужен, и Шамиль предполагал сделать всё возможное для его прибытия.
  Об утерянных три недели назад документах он предпочитал не думать - лишь утроил бдительность, продолжая считать, что выкраденные документы затерялись где-то в горах Ичкерии, а по назначению так и не дошли.
  
  Группа капитана Гуревича.
  
  -Так, орлы, перспектива у нас вырисовывается следующая: на кабаньей тропе я нашёл зёрнышко ячменя, - капитан Гуревич не собирался тянуть кота за хвост и долго рассусоливать вокруг видящейся ему ситуации, но, тем не менее, давал возможность старшим троек домыслить сказанное и придти к сделанным им выводам самостоятельно.
  -Вы думаете... - медленно проговорил Иньшин. На то, чтобы сложить два и два и придти к таким же мыслям, что и группник, много времени не потребовалось.
  -Предполагаю, - Гуревич поправил сползший с плеча ремень автомата.
  -Может, птица припёрла? - задавший этот вопрос сержант Ляпин, похоже, и сам не слишком - то верил подобному совпадению.
  -Может, но чересчур сомнительно, - капитан покачал головой. - Более вероятно, что по этой тропе чехи ходят на базу. А чтобы не оставалось следов - прикормили кабанов и рассыпают за собой зерно.
  -Поэтому и тропа-то такая широкая, - догадался Иньшин, и командир, взглянув на него, в подтверждение кивнул. И бойцы, и их командир, в теории, естественно, знали о существовании подобного способа заметания следов, но не слишком верили в то, что он применяется, и уж тем более никогда не предполагали, что нечто подобное им встретится на практике.
  -Что, будем искать?! - не глядя на группника, спросил Григорий Ляпин. Да он, собственно, не столько спрашивал, сколько констатировал факт предстоящих действий.
  -Будем, - Игорь позволил себе лёгкую усмешку. Похоже, сержант уже настроился на скорый отдых, а тут - бамс, и вот те на - заподлянка.
  -Понятно, - в голосе Иньшина прозвучал лёгкий оттенок неудовольствия. Перспектива схлестнуться с противником в конце командировки никого особо не прельщала. Но базу, если она была, следовало найти, и чьи - либо желания здесь не играли ни какой роли.
   -Скорее всего, база где-то здесь, - Гуревич, не обратив внимания на тон бойца, вытащил и развернул карту. - А здесь вокруг, чёрт бы их побрал, сплошные минные поля. Поэтому сейчас двигаемся ещё метров двести строго на восток, затем постараемся найти относительно удобный для перехода ручья участок берега, и переползаем на другую сторону хребта. Если верить карте - минного поля в этом месте нет, но всё равно внимательнее. - Эти последние слова были напрямую адресованы задумчиво поскрёбывавшему подбородок Григорию.
  -Угу... - несколько рассеянно ответил тот и продолжил заниматься своей отросшей за три дня щетиной. А группник вновь вернулся к объяснению собственной диспозиции.
  -В общем, переходим хребет и по его южному скату топаем в обратном направлении. Верхотура хребта минирована, так что внимание под ноги, возможен снос мин ниже по склону. Дистанция предельная, идём медленно, времени у нас ещё вполне достаточно. Если что-то покажется подозрительным - сразу же давайте мне знать.
  -Базу, если найдём, брать будем? - вновь поинтересовался Иньшин. И Гуревич широко улыбнулся.
  -По обстакановке: сначала найдём, потом понаблюдаем, потом решим. Возможно, оттянемся назад и наведём артуху.
  -Вот это лучше всего! - Фёдор радостно поддакнул и улыбнулся в ответ. Командир группы, глядя на него, подумал: 'Если артиллерия в состоянии накинуть туда снаряд'. Но ничего не сказал вслух. Он хорошо представлял местность, и в том, что это возможно, у него имелись большие сомнения.
  -Её ещё найти надо, - угрюмо буркнул всё это время молчавший Сахнов и, перехватив поудобнее автомат, не дожидаясь команды, направился к своей тройке. Гуревич посмотрел ему вслед, но одёргивать и возвращать не стал, а только лишь задумчиво проводил взглядом. Всё-таки психологическая усталость давала себя знать. Близость дома заставляла нервничать даже самых выдержанных и стойких.
  
  Группа старшего прапорщика Ефимова .
  
  -Прикрой! - во всю глотку гаркнул Ефимов, вскакивая и бросаясь к следующему присмотренному им укрытию. Но тут его правая нога зацепилась за переплетение трав и старший прапорщик, не добежав до спасительного бугорка пару метров, рухнул на устилающую землю травяную подстилку. Неосторожно подставленный навстречу земле локоть пронзило болью. Скривившись, Сергей обернулся и окинул взглядом вытянувшуюся в цепь группу.
  -Вперёд, вперёд! - напрягая глотку, заорал он, и тут же, увидев, как неловко свалился бегущий во второй тройке ядра рядовой Артём Баранов: - Баранов ранен!
  -Баранов ранен! - продублировал кто-то из бойцов, и вот уже один из разведчиков начал смещаться в сторону раненого разведчика.
  -Магазин! - лужёная глотка Прищепы, казалось, перекрыла все звуки. - Прикрой, блин, прикрой! - Александр оказался на совершенно открытой площадке и теперь стремительно переползал к ближайшей небольшой канавке.
  -Прищепа тяжело ранен! - крик достиг ушей бежавшего вслед за Прищепой пулемётчика Олега Тушина, и он, бросив ПКМ на сошки, витиевато выматерился. Ранение Прищепы лично ему не сулило ничего хорошего.
  -Николай, к раненому! - прильнув к пулемёту, заорал на замешкавшегося Вячина оставшийся в тройке за старшего Тушин. Из-за его спины выскочил тот самый окликнутый им Николай Вячин - разведчик-автоматчик, с недавнего времени ставший пулемётчиком второй тройки ядра, и рыбкой сиганув вперёд, оказался подле тяжелораненого Прищепы.
  -Зараза! - в свою очередь матюгнулся он, вытаскивая из кармана ни в какую не желающий вытаскиваться бинт.
  -Отход! - новая команда достигла ушей Вячина, уже принявшегося бинтовать раненого Прищепу.
  У, бл... - снова выругался пулемётчик и начал закидывать на шею ремень чужого автомата. Прищепа чуть приоткрыл глаза и громко застонал.
  -Ну, ну, - прокомментировал этот стон Николай и, став на колени, взвалил неподъёмную тушу Прищепы себе на плечо.
  -Живее, Колюха, живее, отход! Коля, отход! - кричал нервно поглядывающий за спину Тушин.
  -Сщас я, щас, - сквозь зубы процедил Вячин и, услышав, как хрустнули собственные коленки, встал на ноги.
  -Бегом! - торопил лежавший за небольшой насыпью группник. - Бегом! - вторил ему прикрывающий тыл Гаврилюк.
  -О, мать моя, женщина! - матерился сам Вячин, тащивший тяжеленного Прищепу.
  -Кудинов, помоги Вячину, я прикрою! - смилостивившийся Ефимов поднялся с занимаемой позиции и закинул автомат за спину. - Отход до периметра! - кивнул он в сторону огороженной колючей проволокой территории пункта временной дислокации.
  Занятия по тактико-специальной подготовке подходили к концу, и вволю набегавшимся спецназовцам пора было готовиться к обеду. Командир разведывательной группы номер два старший прапорщик Ефимов окинул взглядом цепь отступающих бойцов и улыбнулся. Цель занятия, по его мнению, была достигнута. Бойцы были слегка взбодрены, и тень расслабухи, в последнее время медленно, но упорно наползавшей на его разведчиков, слегка развеяна. Продолжая улыбаться, Сергей неторопливо шагал вслед отступающим бойцам, но уже не давал новых вводных и не делал никаких замечаний - отход проходил в 'штатном режиме'.
  -Прищепа! - подойдя к закончившим отступление бойцам, Ефимов окликнул своего заместителя, - уводишь людей, выкладываете оружие на плацу и - на обед. После обеда - чистка оружия.
  -Ясно! - Прищепа обвёл нарочито тяжёлым взглядом скучковавшихся разведчиков и отрывисто скомандовал: - Боевым порядком в направлении плаца шагом марш!
  Бойцы загудели, и на ходу занимая отведённые им места в общей цепи боевого порядка, потянулись в указанном направлении. А Сергей остался стоять на месте, разглядывая виднеющиеся на горизонте горы и думая о чём-то о своём, никому неведомом. А впрочем, о чём он мог ещё думать, как не о возвращении домой? А может, он думал о своих раненых на прошлом боевом задании и теперь, слава богу, идущих на поправку ребятах? А может о предстоящем вечером 'обмытии' пришедшей рядовому Прищепе награды - медали 'За отвагу'? Да мало ли о чём мог думать уже готовившийся к возвращению с очередной войны прапорщик?!
  
  Пункт постоянной дислокации отряда специального назначения.
  
  Все дневные хлопоты были закончены. Темнело. Командный состав второй роты уже успел отужинать, и теперь, рассевшись в предбанной пристройке, точил лясы. Говорили за жизнь, нет, не о бабах, не об иных проявлениях гражданской и потому далёкой сейчас жизни, а о войне. Как - то само собой зашла речь о том, кто и как на этой войне становится Героем Российской Федерации. Естественно, речь не шла о случаях подлинного героизма, не стали трогать и Героев, которые получили это звание уже будучи большими начальниками. В первом случае вопросов не было - заслужили, во втором... наверное, 'Главверху' виднее... Так что вспоминались случаи курьёзные, а то и вовсе анекдотичные. Рассказывал, в основном, Гриша Воробьёв, командир роты связи. Связисты - они вообще народ осведомлённый, особенно по части сплетен, ну и тайн, конечно, но о чужих тайнах те связисты, что поумнее, предпочитают помалкивать. Григорий был умным связистом, поэтому обычно травил байки. Вот и в этот раз он рассказывал очередную 'легенду':
  -Я ведь первый раз в Чечню с пехотой попал, но это неважно, я же связист, а связист - он везде связист. Короче, служил у нас в бате - батальоне командир взвода лейтенант Геннадий Шмелёв. Раздолбай раздолбаем. Все знали: если где-то что-то учудили, значит где - нигде поблизости должен быть Шмелёв. Но как-то обычно сходило ему это с рук, и если отголоски командирского разноса и доносились до его шеи, то всё едино приходились то мимо, то по касательной. Но вот однажды наш лейтенант решил покататься на БМП, и не где-нибудь, а по просторам окружающей местности. Где он там по полям круги наворачивал - хрен его знает, только выполз он к нашим позициям со стороны чехов. А там с левого фланга дивизии на фишках, как назло, одни контрачи оказались, парни ушлые, долго разбираться не стали, ну и влепили в боевую машину пару выстрелов из РПГ. Летёха - то наш живой остался, а БМП нахер. Начали разбираться, рады бы замять, но тут такое дело, что не скроешь. Понятно, что всё на комдива выплыло. А когда выплыло, то и комдив репу зачесал: что делать? Ведь не отрапортуешь: так мол и так, из-за одного мудрилы... Одним словом, подумали и отчитались за проведённый бой. Ну, как положено: в ходе отражения атаки противника... в результате героических действий... во время боестолкновения уничтожено... наши потери - одна боевая машина пехоты... в живой силе потерь нет... особо отличились... ну и далее... Какой-то клерк прикола ради фамилию лейтенанта туда и вставил. А тут как раз на наши головы, так сказать, пролётом, одна большая шишка на вертолёте приземлилась. Ему, естественно, о произошедшем боестолкновении уже доложили, так что, приняв доклад нашего комдива полковника Андреева, он первым делом БМП подбитую осматривать потащился. Походил, поохал, головой покачал, ну и обратно к вертолёту пошёл, а идти от того места, куда подбитую БМП притащили до вертолётной площадки нужно было чуть ли не через половину лагеря. Идут, начальнику - то скучно, вроде бы всё высказал - и поругал, и похвалил, но идти молча тоже для него, вроде бы, не с руки, вот он и посетовал:
  -Личный состав, - говорит,- у вас неплохой, - а вот ни одного Героя!
  И как назло проходили они как раз мимо костра, у которого вместе с солдатами сидел лейтенант Шмелёв. Иди в офицерскую палатку он пока опасался. Как говориться, во избежание эксцессов. А тут на глаза комдиву и попался.
  - Да вон он, герой сидит! - в сердцах брякнул наш полковник, в котором до сих пор сидело желание самолично разбить морду этому герою, брякнул и тут же прикусил язык. Но слово уже вылетело.
  -Кто такой? - встрепенулся большой начальник, - а ну давай его сюда, хочу поглядеть на твоего героя!
   Комдив взбледнул с лица, закусил губу и выкрикнул фамилию проштрафившегося лейтенанта. Пока тот шёл, понуро опустив голову, пока мысленно готовился к 'расстрелу', пока представлялся, свершённый Шмелёвым 'Легендарный подвиг', возникший в голове у полковника, начал обрастать деталями.
  -Ну и чем всё это закончилось? - с недоверием в голосе поспешил уточнить у рассказчика старший лейтенант Крушинин.
  -Чем - чем, - обиженно пробурчал Григорий. - Если бы ему Героя не дали, я бы не рассказывал!
  -Охренеть! - выдохнул Крушинин, а Григорий начал плести следующую известную ему байку.
Оценка: 6.62*36  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023