ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Гончар Анатолий
"Его величество случай", книга "Рискованный рейд"

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 7.19*30  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В связи с окончанием договора с издательством, стало возможно повторное размещение данного произведения

Его величество случай.

  

Пролог.

  
   Макка сделала шаг вперёд и едва не упала, оступившись о мелкий, лежавший на тротуаре, камешек. Она ойкнула и, невольно остановившись, повернула голову назад. Высадившая её Лада Калина уже тронулась с места и, нарочито плавно набирая обороты, покатила в сторону перекрёстка. Миновав его, она свернула направо и, всё убыстряясь, помчалась дальше. А Макка осталась стоять, с необъяснимой тоской глядя вслед исчезающему за поворотом автомобилю.
   Зелёный человечек светофора уже начал мигать, когда девушка наконец опомнилась и бегом бросилась через улицу.
   -Дура! - невольно сорвалось с губ Расула, курившего на балконе девятиэтажного здания, фасадом выходившего на расстилающуюся внизу площадь.
   А вздрогнувшая от пронзительного автомобильного гудка Макка пересекла проезжую часть и, оказавшись на площади, внезапно почувствовала навалившуюся на ноги каменную усталость.
   "Медленно, не спеша, - твердила она, стараясь успокоить собственное дыхание. Полиэтиленовый пакет в её руке вдруг оказался неимоверно тяжёлым. Его ручка жгла кожу ладони, но при этом кисть от запястья до кончиков пальцев полностью одеревенела. Стараясь держаться как можно естественнее, Макка вклинилась в людскую толпу, заполонившую площадь.
   -Поаккуратнее! - недовольно буркнул высокий блондин, державший над головой плакат с портретом своего партийного лидера, но Макка не удостоила обиженного даже взглядом. Сердце стучало. Хотелось, чтобы всё поскорее кончилось.
   -Она в толпе! - не отрывая взгляда от продирающейся сквозь скопление митингующих фигурки, одетой в светло-голубую кофточку, сообщил Расул.
   -Нет, не сейчас! - остановил его идущий из глубины помещения хриплый голос.
  
   Сердце стучало всё сильнее, никак не желая успокаиваться. Пакет мешался и, чтобы у него не оторвались ручки, Макка прижала свою ношу к груди обеими руками.
   Сейчас ей хотелось как можно скорее вырваться из каши этого беспокойно шумящего, почти слившегося воедино живого организма.
   "Перейди площадь... Войдя в парк, увидишь выкрашенную в зелёный цвет скамейку. Положишь пакет в правую урну. Обязательно в правую. Запомни, в правую!" - в звуках собравшейся на площади толпы Макке слышался голос проводившего инструктаж Расула.
   "Это ведь так просто. И что ты так трусишь? - спрашивала у себя Макка. - Всего лишь положить пакет в указанное место и уйти. Тут же уйти. Те, кому он адресован, найдут пакет сами".
   Если бы не этот так некстати собравшийся на площади митинг, она бы уже давно сделала своё дело и, сев в автобус, ехала по указанному всё тем же Расулом адресу. Что именно лежало в пакете, она не знала, но подозревала, даже была уверена, что там героин, много героина, иначе почему лицо подвозившего её мужчины было так излишне серьёзно и бледно? Любой наркотик - зло, она это знала, но не чувствовала за собой вины. Наркотик хоть и зло, но зло добровольное. Каждый волен выбирать свою судьбу и участь. Каждый волен... Она оттеснила плечом наседавшую старуху, протиснулась между двумя о чём-то оживлённо болтавшими мужчинами и оказалась на периферии митинга. Здесь народ стоял уже не так плотно, а в десяти шагах маячили камуфлированные фигурки милицейского оцепления.
   "Наверное, я выгляжу ужасно растрёпанной и нервной, на меня могут обратить внимание, - мелькнула паническая мысль, но Макка тут же успокоилась, сообразив, что именно такой и должна выглядеть девушка, случайно оказавшаяся в людском водовороте и вот теперь, наконец, из него вырвавшаяся. Машинально поправив чёлку, она уже уверенно шагнула к шеренге оцепления...
  
   -Пора! - раздалась хриплая команда, и через долю секунды площадь огласилась грохотом взрыва.
   Расул видел, как повалились на асфальт изломанные человеческие фигурки, и вслед за этим в девятиэтажке задребезжали и лопнули стёкла. А ещё через мгновенье налетевший на площадь порыв ветра поднял и понёс вдаль гаревое облако, в котором затерялись мелкие, поднятые в небо взрывом, обрывки прежде голубой, но теперь уже чёрно-багровой ткани.
   -Смертница! - хрипло хихикнул в глубине комнат некто, так и оставшийся неизвестным. И тут же: - Уходишь следом, не задерживайся!
   Расул молча кивнул и, войдя в комнату, принялся собирать вещи. Они уезжали. Впрочем, из вещей у него была одна лишь сумка, а у второго и вовсе с собой ничего не было.
   -И наведи порядок! - человек с хриплым голосом поднялся с табуретки и двинулся к выходу.
   -Будет сделано! - заверил его Расул, но мысленно фыркнул: брать в руки тряпку и вытирать пыль - занятие недостойное настоящего мужчины! Своих отпечатков он благоразумно не оставлял, работал в перчатках, хриплый свои перчатки снимал только когда сидел. Впрочем, если они что и оставили, то через каких-то полчаса появятся жильцы, а после их появления какие уж отпечатки...
   Дверь за ушедшим хлопнула негромко, едва слышно, но Расул вздрогнул, появилось желание поскорее покинуть квартиру, но он сдержался, не поддался внезапной слабости, выждал какое-то, пусть самое минимальное, время, после чего закинул сумку на плечо и поспешил на выход. Оставаться здесь и дальше не следовало. Закрыв дверь, Расул степенно начал спускаться вниз по лестнице. Лица он не прятал. В оставленной квартире уже несколько месяцев жили его соплеменники, и то, что кто-то из прочих жильцов сможет с уверенностью запомнить именно его черты, он не верил.
   "Для них мы все на одно лицо", - вспомнил Расул фразу, сказанную как - то давно его другом - китайцем. Вспомнив китайца, он улыбнулся. И почти тотчас мысли Расула вернулись к оставленной квартире. Никто из живших в ней не был посвящён в сегодняшнее дело, никто не видел и не знал его лично. Ключ от квартиры, полученный от проверенного человека, сейчас лежал в кармане куртки и вскоре должен был последовать в урну, как и всё прочее, имевшее отношение к акту устрашения... Расул не любил слова теракт, он предпочитал именовать подобное "актами устрашения" или ещё проще - "акцией". Очередная, но первая по значимости акция прошла успешно.
   "Трупов будет много", - Расул усмехнулся. - А мистер Икс (так Расул про себя называл Хриплого) не дурак, да, не дурак! Очень даже не дурак".
   Он знал Хриплого несколько месяцев, и за это время многое успел у него перенять. А сегодня Расул впервые воочию наблюдал последствия взрыва, производимого в гуще народа, и убедился в справедливости слов, постоянно повторяемых мистером Иксом:
   "Это только кажется, что чем плотнее толпа, чем ближе она к месту взрыва, то тем лучше, но это ошибка. Я, конечно, не имею в виду тот случай, когда у вас имеется стокилограммовая бомба или автомобиль, начинённый взрывчаткой. Речь идёт о двух-трёх килограммах тротила и обрезках гвоздей. Гвозди лучше всего брать стопятидесятки, распиливать на семи миллиметровые отрезки... Впрочем, я не о том. Итак, когда взрыв производится в глубине толпы, ближайшие принимают на себя всё - и осколки, и взрывную волну, они глушат её своими телами. А если произвести подрыв там, где люди рассредоточены, то радиус поражения увеличится, и все прелести разлетающейся начинки достаются гораздо большему числу человеков".
   "МудЁр! - уважительно подумалось Расулу. Он быстро миновал парк, пройдя мимо новостроек, подошёл к мусорным бакам и, вытащив из сумки пакет, бросил его в урну. Пакет был облезлый и местами порванный, именно такой, чтобы не заинтересовать ни одного бомжа. На дне его лежал только что использованный пульт дистанционного управления. Протянув руку к лежавшему в кармане ключу от дверного замка, Расул задумался: только что покинутая квартира располагалась слишком удачно, чтобы просто так взять и навсегда от неё отмахнуться.
   "Время стирает всё", - подумал Расул и, пребывая в задумчивости, огляделся по сторонам. Поблизости никого не было. На месте взрыва скоро поставят памятник, но пройдёт год, другой - всё забудется, на площади снова соберутся митингующие, и он сможет вновь подняться на нужный ему этаж. Вспомнив, как валились на мостовую люди, Расул сладко прищурился. Ему понравилось видеть, как они корчатся и умирают. Сегодня он впервые по - настоящему почувствовал себя богом. Да, видеть свершаемое - это совсем не то, что наблюдать издалека лишь облако поднимающегося вверх взрыва, а то и вовсе слышать лишь один его отзвук. Расул твёрдо сжал в кулаке ключ. Да, он проделает это ещё раз, на этой самой площади, стоя на балконе и чувствуя себя если и не богом, то уж чёрным ангелом точно! Он разжал пальцы, ключ опустился на дно кармана, а сам Расул круто развернулся и поспешил прочь. Он проскочил в арку, прошёл через двор и, выбравшись на центральную улицу, подошёл к остановке. Что ж, дело было сделано, теперь можно было добраться до снимаемой квартиры и как следует выспаться.
  

Глава 1.

Назначение.

   Старший лейтенант Юдин.
   -Дядь Сань! - Лёшка, он же старший лейтенант Юдин, командир группы специального назначения, служивший в разведывательной бригаде специального назначения ГРУ ГШ, трижды ударил в дверь соседней квартиры, той, что на лестничной площадке располагалась справа. Звонок давно не работал, и дядя Саня, как его звал Лёшка, не собирался его чинить.
   -Только деньги тратить! - отмахивался он, а на предложение Лёшки сделать звонок на общественных началах только хмурился: - Что, у меня самого рук нет, что ли? - обиженно ворчал он и, потрясая плохо гнущейся левой рукой, добавлял: - Раз нет денег с пенсии, чтобы купить новый, пусть и этот не работает!
   Лёшка в душе посмеивался над причудами старика, но одновременно понимал, что в чём-то сосед прав. Пенсия инвалида второй группы, получаемая дядей Саней, была столь мизерной, что Лёшка порой удивлялся, как тому вообще удаётся сводить концы с концами. Сам же Юдин едва умудрялся укладываться в офицерское жалованье. Несмотря на свою излишнюю ворчливость, в целом дядя Саша Лёшке нравился, а уж уважение, которое Лёшка к нему испытывал, было на грани почитания. Дядя Саша - он же Александр Александрович Рыбкин, воевал в Афганистане, был ранен, получил инвалидность. С тех пор и жил на свою мизерную пенсию, но не спился, не опустился на дно жизни, не стоял на рынке, прося милостыню, а по мере сил подрабатывал, ремонтируя старую радиоаппаратуру, зарабатывал на этом, как видно, немного, но за квартиру платил регулярно и никогда не просил, как соседи слева, взаймы. Родных у Сан Саныча не было, а может он просто не желал их видеть. Во всяком случае, здесь они никогда не появлялись. Иногда Сан Саныч уезжал на несколько дней, как он объяснял - к своему старинному другу. О своём же боевом прошлом Сан Саныч вспоминать не любил, да и о том, что в своё время служил в спецназе да ещё в Афганистане, сказал как - то вскользь, это было в первые дни их знакомства, почти год назад. Лёшка, по такому случаю открывшийся ему о своём месте службы, был рад иметь в знакомых человека с таким боевым прошлым и охотно поговорил бы о войне, послушал бывалого человека, но тот почему-то замкнулся и эту тему старался больше не поднимать. Видимо, прошлое всерьёз держало его и никак не хотело отпускать.
   -Дядь Сань! - Лёшка вновь бухнул кулаком в дверь. На этот раз за стеной послышались тяжёлые шаркающие шаги, загремел отпираемый засов, и дверь слегка приоткрылась.
   -Ты, Алексей, чего это с утра пораньше? - глаза пенсионера прошли сквозь стоявшего перед дверью Юдина и зыркнули за спину.
   -Так воскресенье, я на рынок бегу, может, Вам что-нибудь взять нужно?
   -На рынок? - казалось, Сан Саныч задумался. - А что ж, пожалуй и возьми, коль нетяжело, - его взгляд снова скользнул куда-то мимо Юдина, отступил в глубину своей квартиры. Дверь хлопнула и снова закрылась. А Лёшка, пожимая плечами, остался стоять, ожидая, когда дядя Саня вернётся. Вот такой он был весь: встреть его на улице в хорошую погоду, так не уйдёшь, заведёт разговором, увлечёт побасенками, а дома... словно другой - нелюдимый какой-то, и в квартире Лёшка у него никогда не был. Впрочем, Сан Саныч как-то всё объяснил:
   -Давно я один живу, уже и как порядок наводить позабыл. Не прибрано, сам-то ничего, а гостей водить стыдно.
   -Да я и сам нечасто тряпку и пылесос в руки беру... - Лёшка попробовал было проломить брешь чужой обороны, но Сан Саныч только рассмеялся.
   -Пы - ле - сос... слово-то какое, - он усмехнулся. - Я и про метёлку дворовую забывать стал.
   На этом тот разговор и закончился. Пускать к себе Рыбкин не пускал. А вот в гости к Алексею ходил охотно. Но никогда с пустыми руками. Сам Сан Саныч почти не пил, ссылаясь на больную печень, но водку брал хорошую, бутылку, а то и две. Лёшка тоже считал себя почти непьющим, но иногда, когда снедала тоска одиночества, и приходил Саныч, он позволял себе расслабиться.
   -Держи, - дверь снова открылась, и Сан Саныч протянул Юдину несколько денежных купюр, - на всех мясца.
   -Да тут много... - зная финансовые проблемы пенсионера, засомневался Алексей.
   Сан Саныч вроде сперва даже стушевался, затем заговорщески подмигнул: - Я тут шабашку хорошую нашёл, теперь заживу!
   -Ну, если так... - взяв деньги, Лёшка улыбнулся пенсионеру и, развернувшись, начал спускаться вниз по лестнице, на ходу просчитывая кратчайший путь к центральному рынку. День был солнечный, тёплый, ехать в автобусе в такую погоду не хотелось. Он вышел из подъезда и зашагал в направлении центральной улицы. Играя в своеобразную игру, свой маршрут он продумал до мельчайших деталей, и теперь двигался, в точности руководствуясь выстроенным в голове планом. Выйдя на центральную улицу, Алексей пересёк её наискосок в районе памятника павшим в Великой Отечественной войне, оставив его слева, дошёл до автомобильной стоянки, повернул налево, взглянул на часы... В график намеченного маршрута он укладывался с точностью хронометра...
   Всё - таки на рынок он пришёл на три минуты позже, чем рассчитывал, но нисколько не огорчился - заданный себе темп был выдержан, и как не подмывало Алексея желание ускорить свой шаг и таким образом уложиться в "построенный" график, он этого не сделал. Донельзя довольный собой, Юдин закупил всё, что хотел, купил Сан Санычу свежего мяса, затем, вспомнив, что забыл взять себе сыра, вернулся к молочному ряду.
   ... -говорят, куча народу пострадала... - две продавщицы-молочницы, не обращая внимания на снующих туда - сюда покупателей, вели свой неспешный разговор. Произнесшая эту фразу раскрасневшаяся тётка сокрушённо качнула головой. А стоявший неподалёку от них Алексей невольно навострил уши.
   -Семнадцать человек только убитыми! - выдала точную цифру её собеседница, и Юдин утратил интерес к этой беседе. Произошедший в соседнем городе теракт особо не афишировался, но все о нём знали. Увы, выбирая нужный сыр, он вынужден был слушать их разговор и дальше.
   -Жалко - то как! - проблажила первая продавщица, вторая хмыкнула, скептически оценивая жалостливость своей собеседницы.
   -Радуйся, что у нас пока тихо! - она потянулась к лежавшей под прилавком пачке сигарет и словно только тут обратила внимание на стоявшего Алексея. - Вам молочка? Сырку?
   Лёшка отрицательно качнул головой, брать сыр ему почему-то расхотелось и, развернувшись, он пошёл к выходу из крытого рынка.
   -Всех бы этих, - первая продавщица кивнула в направлении торца здания - там за его стеной стояли многочисленные скупщики золота, - повыгнать, припёрлись, скоро их будет больше чем нас!
   -Будет, - подтвердила вторая, но сделала это как-то просто, буднично, будто говорила не о возможном будущем, а об уже свершившимся факте.
   -Вот и взрывают. Место чистят.
   -Самих бы их всех взорвать! - буркнула вторая, но ушедший далеко Алексей Юдин этого уже не слышал.
   Хорошее настроение Алексея было подпорчено. Теракты по стране продолжали звучать, хотя власти всё чаще и чаще списывали их на бытовые причины. Странным образом, но в том, что они продолжались, он чувствовал и свою вину. Хотя спроси Алексея, в чём его вина состояла, он ни за что не смог бы ответить. А оно и действительно, разве была его вина в том, что он, служа в спецназе уже второй год, ещё ни разу не ездил в специальную командировку? Разве была его вина в том, что в уезжающем в Чечню отряде и в этот раз ему не нашлось места? В чём была его вина? В том, что ему так фатально не везло?
   Иногда Лёшка представлял себя на месте уже побывавших на войне, анализировал сделанное ими, и ему казалось, что он почти всегда мог бы сделать лучше, и любой результат у него был бы результативней. Пределом мечтаний Алексея была не медаль, не орден "Мужества", а звезда Героя.
   "Только бы мне выпал шанс, - думал Алексей, - и я бы его не упустил!" Впрочем, мечтал он не слишком часто. На мечты в суете службы не оставалось времени.
  
   -Дядь Сань! - держа в руках пакеты, полные продуктов, Алексей на этот раз бухнул по двери носком ботинка. - Дядь Саня! - позвал он, снова размахиваясь для второго удара.
   -Да иду я, иду! Нетерпеливый какой... - ворчливо отозвались из-за двери, затем послышались шаги и загремели открываемые засовы.
   Лёшка поморщился, тяжёлые пакеты оттягивали руки, но поставить на давно немытый пол лестничной площадки было равносильно признанию своей слабости.
   -Принёс? - Сан Саныч привычно высунул нос и зыркнул по сторонам.
   Алексей кивнул и, вымученно улыбнувшись,( всё же носить тяжеленный рюкзак было для него привычней, чем таскать в руках сумки), протянул жёлтый, наполненный свежей свининой пакет в щель приоткрытой двери.
   -Одиннадцать кило, - сообщил он, - на все.
   -Вот и спасибо, вот и молодец! - поблагодарил Сан Саныч, с удивительной лёгкостью подхватывая принесённое.
   -Дядь Сань, Вы ко мне вечерком не заглянете? - У Алексея неожиданно нарисовалось два выходных подряд, и он мог себе позволить слегка усугубить. С сослуживцами делать этого не стоило, им с утра предстояло отправляться на службу, а женское общество Алексей уже долгое время игнорировал. Ведь, несмотря на то, что после развода с Соней, так звали его бывшую благоверную, прошёл почти год, он всё ещё никак не мог её забыть. Может, в душе он ещё надеялся, что она вернётся? Одним словом, подходящих товарищей на этот вечер, кроме дяди Сани, у него не предвиделось.
   -Загляну, чего ж не заглянуть, - благодушно отозвался Сан Саныч. - Шабашки у меня на сегодня нет, так что я совершенно свободен. К семи подойду. Идёт?
   -В самый раз! - сумка, остававшаяся в правой руке, неимоверно тянула вниз, Алексей переступил с ноги на ногу, и это его движение не укрылось от глаз соседа.
   - До семи! - улыбнулся Сан Саныч, тем самым как бы завершая начатый разговор.
   Алексей согласно кивнул и двинулся к двери в свою квартиру. За спиной хлопнуло и сразу же зазвенели многочисленные цепочки и запорчики.
   А Лёшка невольно усмехнулся. Кто мог покуситься на хоромы Сан Саныча, оставалось загадкой. То, что воровать там нечего, в этом Алексей был совершенно уверен и потому считал, что этот бзик инвалида - тоже наследие того - Афганского прошлого. Страх перед обстоятельствами. Страх перед внезапностью. Что же так напугало молодого Сан Саныча? И как всё-таки он получил своё увечье? - Лёшку грызло любопытство, но лезть в чужую душу с расспросами он не хотел, не чувствовал за собой такого права.
  
   В дверь пару раз стукнули.
   "Дядя Саня", - сообразил Лёшка, ни на секунду не засомневавшись в том, кто это мог быть. Только Сан Саныч барабанил в двери соседей вместо того, чтобы нажать кнопку звонка.
   На заданный когда-то вопрос:
   -Зачем Вы это делаете?
   Ответил с улыбкой:
   -Но вы же все в мою дверь барабаните!
   -Так ведь у Вас... - Лёшка хотел было сказать "звонка нет", но был остановлен ехидным взглядом смеющегося инвалида:
   -Так ведь стучите же!
   Логика была убийственная, факт оставался фактом, против фактов не попрёшь, а причины здесь не играли никакой роли.
  
   -Дядь Сань, да что Вы стучите? Заходите, дверь - то открыта, входили бы, что стучать? - Лёшка кивнул себе за спину.
   -А вдруг у тебя дама? - посмеиваясь, заявил Сан Саныч.
   -Да какая дама! - отмахнулся Лёшка и вдруг понял, что дядя Саня съехидничал. Именно съехидничал, намекая, что молодому офицеру пора браться за ум и переставать тосковать по безвозвратно покинувшей жене.
   -И Вы туда же! - Алексей с досады махнул рукой. Его мать - Тамара Павловна Юдина, известный в Москве адвокат, едва ли не каждый день звонила и интересовалась "не завёл ли он себе девочку". А он не завёл и не собирался.
   "И вообще, - думал Алексей, - мне сейчас хорошо, тишь - благодать, нервы никто не треплет"...
   И действительно, в какой-то мере пару месяцев спустя после развода в его душе наступило нечто отдалённо похожее на умиротворение, а полгода назад старший лейтенант даже снял квартиру, хотя раньше, когда его зарплата шла на обеспечение двоих, позволить себе этого не мог. Собственно, их общежитский быт и стал основной причиной развода. Хотя, возможно, это была лишь подходящая для него причина. Во всяком случае, с тех пор, как бывшая уехала, она ни разу ему не позвонила, а её старый номер оказался заблокирован.
   -Конечно, я туда же! - Сан Саныч продолжал усмехаться. - Это ведь ненормально, когда молодой, красивый офицер и не имеет подруги!
   -Хватит, дядь Сань, с одной уже пожил! - Лёшка слегка начал злиться.
   -Так я же не говорю жить! - Сан Саныч закрыл за собой дверь. - Иметь женщину и жить с ней - разные вещи. Эх, мне б мои семнадцать лет! - мечтательно пропел он, скидывая свои и влезая в приготовленные Алексеем тапочки.
   -Да ну Вас! - Юдин снова махнул рукой и развернулся, чтобы вернуться в комнату.
   -Погодь, Лёш, я тут кое-что принёс, - Алексей повернулся и только тут обратил внимание на два полиэтиленовых пакета, которые Сан Саныч держал в левой руке. Из одного, что поменьше, привычно торчало горлышко бутылки, во втором... А из второго, стоило его только раскрыть, пошёл восхитительный запах жаркого. Лёшка почувствовал, как во рту начала накапливаться слюна.
   -Офигеть! - других слов у Алексея не было, он, конечно, подозревал присутствие у дяди Сани некоторых талантов, но искусство готовки в них до сегодняшнего дня определённо не входило. И тут такое! Лёшка забрал оба пакета и поспешил с ними на кухню. Сан Саныч же постоял некоторое время на одном месте, словно раздумывая, затем, тяжело припадая на левую ногу, пошёл вслед за хозяином.
  
   Стол оказался сервирован в лучших традициях холостяцкой жизни: тарелка с колбасой, тарелка с крупно порезанным салом, разрезанная на несколько частей селёдка, хлеб, два стакана, бутылка водки, и посреди стола, как именинный пирог, глубокая чашка, в которой исходило ароматным паром в меру подрумяненное жаркое.
   -Дядь Сань, присаживайся, дядь Сань! - возясь с посудой, подбодрил Лёшка. Сан Саныч хмыкнул, оглядел стол, выбирая лучшую, как ему казалось, позицию, определился, кряхтя, пододвинул к себе стоявшую в углу белую табуретку и сел. Алексей мельком взглянул на своего соседа: когда Сан Саныч садился, его искалеченная, вывернутая рука сама по себе, и возможно, что ещё и из-за искривленного позвоночника, оказывалась под сидением стула или табуретки, где пальцами почти непрерывно выбивала невнятную дробь. Сан Саныч, возможно, потому и не любил кресла, что тогда некуда было деть его руку. Но странное дело, когда надо было что-то делать, он действовал ей на удивление легко и проворно.
  
   -Ну, вздрогнули! - водку, как всегда, разливал Сан Саныч, Алексею побольше, себе, по обыкновению, на самом донышке. Он же произносил тосты. Собственно, это были скорее даже не тосты, а призывы к действию. Вот и сейчас весь тост ограничился одной фразой.
   Выпили. Алексей сразу же потянулся к жаркому, Сан Саныч, возможно из вежливости к гостеприимству хозяина, взял небольшой кусочек сала.
   -ЗдОрово! - выдал Алексей, прожевав первый кусочек.
   Сан Саныч только кивнул, но по его лицу было видно, что этой бесхитростной похвалой он остался доволен. Вечер неспешно тёк дальше. Они выпили по второй, молча махнули по третьей. Сан Саныч поднял тост за спецназ. Затем за мир. У Алексея нашлась вторая бутылка. Дядя Саня вновь тостовал и они вновь пили. Лёшка уже был хорошо навеселе, Сан Саныч скорее только казался или хотел казаться пьяным. Водка кончилась, разговоры остались.
   -Дядь Сань, расскажи о службе в Афгане, а? - пьяно попросил Лёшка, но Сан Саныч сердито зыркнул в его сторону и отрицательно покачал головой.
   -Не хочешь? - не унимался Юдин, обиженно повесив голову.
   -Не хочу! - жёстко отрезал Сан Саныч, и Лёшка, уткнувшись лицом в руки, долгое время молчал, потом поднял взгляд и снова обратился к своему соседу.
   -Вот Вы, дядь Сань, человек много видевший, - теперь Лёшку потянуло на разговор за жизнь. - Скажи, ну почему мы так живём?
   -Как вот так? - словно бы не поняв, переспросил Сан Саныч.
   -Да вот так! - Лёшка широко развёл руками, словно охватывая окружающее пространство. - Хреново! От меня жена ушла, знаешь? - будучи в подпитии, Лёшка зачастую переходил на ты.
   -Знаю! - так же пьяно мотнул головой его собеседник.
   -А почему знаешь? - И, не дожидаясь ответа: - А потому что жить невозможно! Ты был в нашей общаге? Не был? Так я тебе скажу: комната два с половиной на четыре, шкаф, кровать и всё. Понимаешь, дядь Сань, шкаф и всё, ничего больше! Туалет - три толчка на этаж, умывальник общий - три раковины, одна не работает. Душ... душ на первом этаже - три кабинки на всех. Дядь Сань, ты представляешь?
   -Представляю! - казалось, Сан Саныч нимало не удивился.
   -И это "офицерское общежитие"! - Алексей мотнул головой. - Да что мы, вот Вы сражались за Родину! В чужой стране! Ранены!
   -Когда это было! - вяло отмахнулся Сан Саныч.
   -А как живёте? - Лёшка словно бы и не заметил жеста своего собеседника. - Вот скажите, пенсии, чтобы жить, хватит? - снова Алексей не стал дожидаться ответа, он его знал. - Не хватит! Пока заплатите за квартиру, пока туда - сюда, лекарства и прочее, а на еду? На хлеб, наверное, и то не хватит!
   -Не хватит, - согласился успевший вставить слово Сан Саныч.
   -А кто виноват? - и вновь данный самому себе ответ. - Власть, те, кто наверху! Сволочи! Поубивал бы всех! - выдохнул Лешка и замолчал. Его красноречие угасло.
   -Нет, Лёха, не так всё, - возразил Рыбкин. - Не власть виновата, а люди здесь, что внизу, рядом.
   -Мы, что ли? - Алексей непонимающе вытаращился на своего собеседника.
   -Может и не мы, а такие же, как мы, просто люди.
   -Я что-то не догоняю... - удивление Юдина стало сильнее.
   -Каждый народ имеет такое правительство, которое заслуживает, слышал? - спросил Сан Саныч и Лёшка кивнул. - Так вот разве не эти, - Сан Саныч ткнул пальцем в сторону, - ...народ голосовал за эту власть? Кто привёл тех, кто наверху, к власти? Скажешь, облапошили, одурманили? А у самих ума не было? Был. Только всем вдруг халявы захотелось. Куска лакомого, все возмечтались миллионерами заделаться! Заделались. Вот пусть и получают.
   -Не жалко тебе людей, Сан Саныч! - угрюмо пробормотал Лёшка.
   -А что их жалеть? Разве меня кто пожалел? Разве мне хоть кто... когда мне... - похоже, говорить Сан Санычу стало трудно, он на некоторое время умолк, а когда заговорил снова, его голос прозвучал совсем тихо: - Такой народ как сейчас недостоин будущего. Такой народ не то, что любить, его ненавидеть надо! Стадо баранов! Стадо баранов, которое ведут на убой, а они этого не понимают, а если и понимают, то не собираются двинуть своей задницей чуть в сторону, чтобы уйти с пути, ведущему к бойне. А то как же, тут хоть и редкая, грязная, но травёнка, а уйди вправо или влево? А вдруг там волки? И сгинешь чуть раньше срока. Народ... не народ, а ни на что не способное быдло! Вот если его бы, народ этот, расшевелить, двинуть против предательской власти, чтобы сбросить опутавшие страну оковы!
   -Значит, нас может спасти только "бессмысленный и беспощадный"? - осоловело пробормотал Лёшка. - Но наш народ и правда уже не тот, он не поднимется...
   -Значит, его нужно разбудить, любым способом, - Рыбкин вздохнул и повторил: - Любым способом! - Затем совсем тихо добавил: - Даже самым жестоким и страшным...
  
   Утро для Алексея наступило в полдень. Разбуженный телефонным звонком, он поднялся на ноги, медленно побрёл в направлении кухни. Лёшка шёл, а телефон звонил и звонил, звонил и звонил... сволочь...
   Наконец он добрался до источника звука и тыркнул кнопку включения.
   -На связи, - недовольно буркнул он, и тотчас услышал в трубке голос своего ротного.
   -Ты что, пил? - майор Лукьянчиков не спрашивал, он утверждал. Лёшка почувствовал, как головная боль начинает быстро уходить в предчувствии неприятностей.
   -Самую малость, вчера, - ротному было лучше не врать.
   -Вчера? В смысле ночью? - Алексей представил, как Лукьянчиков недовольно морщится и теперь молчит, решая, как поступить с провинившимся старлеем. В конце концов, видимо решил помиловать, раз уж сам предоставил ему выходной и не его - старлея - вина, если он так срочно понадобился, но освещать всё это вслух не стал. - Тебя к комбригу. К пятнадцати ноль-ноль, и чтобы был как огурчик! Понял?
   -Понял! - поспешно ответил Лёшка, радуясь, что на этот раз гроза пронеслась мимо.
   -Рано обрадовался! - словно прочитал его мысли майор. - Если командир скажет мне хоть одно слово... - на мгновение в эфире повисла весьма впечатляющая пауза. - В общем, ты меня понял...
   -Понял, - почёсывая макушку, Алексей положил телефон на стол и лениво побрёл в ванную. Времени было более чем достаточно, чтобы всё делать неторопливо-медленно.
  
   В штаб части Юдин прибыл за десять минут до означенного времени.
   -Комбриг у себя? - поинтересовался он у выскочившего навстречу помощника дежурного по части старшего лейтенанта Сивцова.
   -У себя, - ответил тот и остановился. - У него совещание.
   -А, тогда я подожду, - с надеждой, что "явление Христа народу" отменяется, Алексей начал заворачивать к выходу.
   -Стой, ты куда? - придержал его за рукав Сивцов.
   -Так ведь совещание, - пояснил Алексей, - приду позже.
   -А вот фиг ты угадал! - как - то даже обрадовано возвестил Сивцов. - Он звонил дежурному, сказал: как только появишься - сразу к нему.
   -Гонишь... - не поверил Юдин, что-что, а он-то знал, что подколоть друг над другом военнослужащие части любят.
   -Без брехни! - на полном серьёзе ответил помощник дежурного, и Алексей понял, что свидание с комбригом стало неминуемо.
   -Что он от меня хочет? - задав вопрос, Алексей сильно сомневался, что получит на него ответ.
   -Он не докладывал, - отмахнулся Сивцов и побежал по своим делам дальше. А горестно вздохнувший Алексей двинулся по коридору в направлении начальственного кабинета.
  
   В кабинете действительно шло какое-то совещание, но сидевший в приёмной солдатик не выскочил навстречу, преграждая путь не вовремя явившемуся старлею, а лишь зыркнул в его сторону, угадывая кто это и, угадав, опять уткнулся носом в светло-коричневую столешницу стоявшего в приёмной стола. И Алексей, мысленно решив, что "чему быть - того не миновать" взялся за дверную ручку и без предварительного стука открыл дверь. А зачем стучать, если его ждут?!
   -Товарищ полковник, старший лейтенант Юдин по Вашему приказанию прибыл! - в начальственный кабинет старлей вошёл бодро, вскинул руку к голове, чётко отрапортовал. Разве что каблуками не щёлкнул.
   -Садись! - указывая на пустовавший стул, полковник Шогинов улыбался. Алексей слегка встревожился - улыбка комбрига могла означать всё что угодно, а он не был уверен, что его бодрое появление смогло обмануть острый глаз командира. Меж тем Шогинов продолжил прерванное появлением старлея повествование:
   -Итак, я вчера был на военном совете, - брови комбрига насупились, - вы думаете, там со мной советовались? Меня любили, суровой мужской любовью. И виной вы, господа командиры!
   -Товарищ полковник, может не стоит... - начальник штаба бригады кивнул в сторону Юдина, намекая на нежелательность его присутствия. Всё же, как - никак, командир собирался прорабатывать старших офицеров.
   -Пусть сидит, - отмахнулся комбриг, - а то, поди, думает: дорастёт до полковника и всё, лафа на триста шестьдесят градусов.
   Что командир подразумевает под трёхстами шестьюдесятью градусами, Юдин не понял. Шогинов вообще был любителем парадоксальных умопостроений, порой понятных ему одному и никому больше. А полковник продолжал радовать своими высказываниями:
   -Вы знаете разницу между мной и волшебником Изумрудного города? Ни хрена вы не знаете! Волшебник Изумрудного города на всех приезжающих мог надеть зелёные очки, а я нет, - тут он выдал такую пространную, филигранно построенную матерную фразу, что сидящие с трудом подавили напрашивающиеся на лица улыбки, на мгновение показалось, что суровой мужской любви сегодня не будет. Но рано радовались. Комбриг насупился.
   -А вы, товарищи командиры, сами нацепили себе розовые, и ни хрена не хотите видеть. Комбат - два!
   -Я, товарищ полковник! - нарочито бодро вскочил со своего места высокий худощавый подполковник.
   -Я приезжаю и что мне докладывают... - пауза, подающая ложную надежду виновному на возможность оправдаться за свершённые ошибки и злодеяния.
   -Что, товарищ полковник? - комбат - два делает невинное лицо, всецело желающее узнать о своей провинности.
   -Викулов! - взревел комбриг. - Ты чего дурачка из себя строишь? Бойца чуть не угробил, а выёживаешься!
   -Какого бойца? - совершенно искренне удивился Викулов.
   -Такого, - видя, что из него уж точно делают дурака, Шогинов начал выходить из себя по - настоящему. - Тебе напомнить? - комбат - два кивнул. - А того бойца, что ИМом сотым чуть на воздух не поднял.
   -А, этого, - Викулов развёл руками, - я - то думал что ещё. А этот... ничего собственно серьёзного и не было, пару часов в кровати повалялся и опять в строй.
   -В строй, говоришь? Ну-ну, смотри у меня, если хоть одна собака... - комбриг махнул рукой, - садись.
   -Есть!
   -Теперь ты, - Шогинов повернулся к начальнику связи и начал длинную проработку. А Юдин, которому и без того было тошно, постарался отключиться и погрузился в свои мысли. Вчерашнее затянувшееся за полночь застолье ударило по мозгам сильнее, чем хотелось бы, из вчерашнего разговора он решительно ничего не помнил.
   -Товарищи офицеры! - прозвучало для старшего лейтенанта Юдина радостным известием, что с его вызовом к командиру бригады вскоре всё прояснится.
  
   -Так, Юдин, - комбриг снова всем лицом выражал своё расположение, - помнится, ты ко мне как-то подходил по поводу командировки?! - комбриг не спрашивал, он утверждал.
   Алексей согласно склонил голову, он опасался, что если кивнёт чуть сильнее, она у него отвалится вместе с шапкой.
   -Знаешь, отправлять на войну тех, кто просится - плохая примета. Отправил я тут одного... - на секунду Шогинов погрузился в воспоминания. - Короче, Алексей, - Юдин вскинул голову, оказывается, комбриг знал его по имени, - послезавтра едешь в командировку.
   -Так ведь вроде вакантов не было?! - ошарашено вытаращил глаза Юдин.
   -Вчера не было, сегодня есть, - отмахнулся комбриг, не желая пояснять причину столь стремительно переменившейся судьбы.
   -Но боевое слаживание... Я и с группой - то не занимался... - выдавил ошарашенный новостью старлей.
   -А что тебе слаживание? Ты что, не офицер? Тебя чему в армии учили? - Шогинов усмехнулся. Слаживание - это для бойцов, а командир у нас и так универсал. Согласен?
   -Да где-то так, - как-то вяло согласился Юдин. Затем сообразив, что слово "Согласен" относилось вовсе не к универсальности офицеров, ответил со всей поспешностью: - Так точно, товарищ полковник! - Разве что не подскочил на радостях. О, теперь он развернётся! Уж он-то таких дел наворочает! Но в этих мечтах ему было не суждено витать слишком долго, Шогинов опустил его с небес на землю одной лишь фразой:
   -И к тому же, кто тебе сказал, что ты едешь командиром группы?
   -Я? А кто...что... а разве... нет?
   -Нет, - улыбка Шогинова стала ещё шире. - Лейтенант Курочкин из ОРО отряда сломал ногу. Ты едешь вместо него старшим помощником. Ясно?
   -А я... товарищ полковник... а если... а...
   -Разговор окончен, билеты на тебя уже взяли. Убытие завтра.
   -Разрешите идти? - Юдин медленно поднялся, старясь сохранить остатки спокойствия.
   -Иди, - по-отечески мягко разрешил комбриг, и Алексей, круто повернувшись, поспешил выйти из ставшего вдруг тесным командирского кабинета.
   Шествуя в расположение своей роты, Алексей чувствовал себя окончательно контуженным. Ему теперь был даже не понятен смысл этого вызова. "Билеты на тебя взяли. Выезд завтра". - Если всё решено, к чему эти игры - согласен, не согласен?
   Добредя до своей роты, Лёшка поднялся на второй этаж и распахнул дверь в казарму. Дневальный вытянулся, вкинул руку в воинском приветствии, на что старший лейтенант лишь лениво махнул рукой и прямиком двинулся в ротную канцелярию.
   -У комбрига был? - вместо приветствия спросил ротный.
   Алексей устало вздохнул и опёрся плечом о стену.
   -И что мы имеем в итоге? - Лукьянчиков нетерпеливо побарабанил по крышке своего стола.
   -Еду в командировку, - ответил Лёшка, после чего устало опустился на стул.
   -Куда? - лениво уточнил майор.
   -В Чичу, - в тон ему ответил уже наполовину ощущающий себя в командировке Юдин.
   -Куда??? - к такому повороту событий ротный готов не был. - Комбриг совсем вольтанулся, у меня и так два офицера в роте, а теперь один останется. Я что теперь тут дневать и ночевать буду? - он посмотрел на Лёшку так, будто тот мог дать ему ответ.
   Но испытывая скрытое торжество, Юдин лишь пожал плечами. Ротного он, конечно, уважал за его боевое прошлое, но недолюбливал за излишнюю резкость.
   -Когда? - Лукьянчиков понял, что протестовать не имеет смысла и смирился.
   -Завтра, - лаконично оповестил Юдин.
   -Понятно. Вместо кого? - ротный взял ручку и, дожидаясь ответа, начал что-то записывать.
   -Курочкин сломал ногу, - нехотя признался Лёха.
   -Курочкин? - ротный наморщил лоб, вспоминая. Наконец память услужливо выдала ему картинку тощего субъекта. - Это лейтенант из пиджаков?! - обрадованный своей зрительной памятью, начал он и вдруг осёкся. - Так он же в ОРО?!
   Лёшка нехотя кивнул.
   -Так ты что, на его место ОРОшником? - понял Лукьянчиков и, увидев убитый взор своего подчинённого, попробовал слегка его приободрить: - Да ты не расстраивайся, кому-то и карты рисовать надо.
   -Всю жизнь мечтал! - обиженно пробормотал Лёха, вставая и начиная движение к двери.
   -Отдыхай! - бросил ему вслед ротный, потом, опомнившись, добавил: - Завтра на службу можешь не приходить!
   -Угу, - угрюмо бросил Юдин. Можно было подумать, он собирался это делать! Какая служба, если ему ещё предстояло собрать вещи? Впрочем, особых проблем с этим не было. ОРОшник - это не группник, ему много брать с собой не надо: смену белья, мыльно - рыльное, да и так по мелочам. Спальник дадут, новый "комок"*, говорят, там получить тоже не проблема. Вот и всё, а эти все фонарики-хренарики, кружки-финтифлюжки, компасы - момпасы, спальники полегче и прочая лабуда ему ни к чему. Хотя компас Алексей решил взять, места много не занимает, а так мало ли, ещё придётся ориентировать карту на местности. Но на душе было пакостно, все его мечты о подвигах летели в тартарары. И никакого выхода из сложившейся ситуации он не видел.
  

Глава 2.

Добро и зло.

   Отдел по борьбе с терроризмом.
   -Нам только что позвонила женщина, - подполковник Аркадий Иванович Трунцев стремительно вошёл в кабинет начальника, - говорит, у неё есть сведения относительно недавнего террористического акта. Возможно, она видела и сможет описать одного из участников террористической группы.
   То, что действовала целая группа - эта версия сомнения у следователей не вызывала.
   -Она уже какая по счёту? - устало вздохнул сидевший за столом полковник Сергей Фёдорович Колпашников. После объявления о вознаграждении за сведения о возможных участниках теракта информация от очевидцев посыпалась как из рога изобилия.
   -С начала официального рабочего дня тринадцатая, - сообщил подполковник.
   -Тринадцатая? - полковник покачал головой. - Что ж, будем верить, что вопреки бытующему мнению цифра окажется счастливой.
   -Это смотря для кого, - улыбнулся Трунцев. И вновь перейдя на серьёзный лад: - Шанс, что она действительно что-то видела, есть, во всяком случае, она не утверждает с яростью маньяка об исключительной ценности своих сведений. И её "возможно" даёт нам надежду.
   -Что ж, посмотрим, - Колпашников осторожно согласился с выводами своего заместителя. - Ты уже сказал, куда ей прибыть?
   -Нет, - отрицательно покачал головой Трунцев, - она просила приехать к ней на дом.
   -Даже так? - полковник восхитился наглостью случайной свидетельницы, но честь мундира требовала наказать подобное. - А не вызвать ли нам её повесткой?
   -Это будет затруднительно, - подполковник снова позволил себе улыбку. - Ей семьдесят семь лет, инвалид второй группы, колясочница, из квартиры выходит редко, только когда приезжает сын, чаще сидит у окна и, соответственно, наблюдает.
   -Колясочница? - полковник Колпашников в недоумении развёл руками. - Не выходит из дома! И ты считаешь, что она могла что-то разглядеть?
   -Я тоже задался таким вопросом, - подполковника было не так легко подловить на промахе, - но у неё дальнозоркость. Так что здесь всё сходится.
   -Ладно, хорошо, убедил, - качнул рукой руководитель отдела, вынужденно признавая правоту зама. - Действуй. Во всяком случае, ничего лучшего у нас пока нет.
   -Тогда я убыл, - сообщил Трунцев и так же стремительно вышел, как несколькими минутами раньше и вошёл.
  
   Но уже через несколько часов подполковник Трунцев снова входил в кабинет полковника с докладом о своей поездке.
   -По словам гражданки Храпцовой, - следуя приглашающему жесту хозяина кабинета, Трунцев опустился в кресло, - незнакомец кавказской внешности вышел со стороны парка, подошёл к мусорным бакам и что-то выбросил.
   -Пока, как я понимаю, ничего нового...
   -Мадам, - ляпнул подполковник и тут же пояснил, - это наши оперативники её так окрестили за белый парик и уж больно чопорный, важный вид, с которым она нас встретила.
   -Продолжай, - полковник дал понять, что его интересуют полученные сведения, а не гражданка Храпцова.
   -Наталья Юрьевна, - продолжил Трунцев, - уверяла, что остановившийся у мусорных бачков гражданин нервничал.
   -Это было так сильно заметно? - со всё более возрастающим скепсисом уточнил полковник.
   -Нет, - улыбнулся Трунцев, - но она говорит, что уверена в том, что так и было.
   -Фоторобот составлен? - полковник сделал какую-то запись в своём блокноте.
   -Да, и сейчас мы пробиваем его по нашим базам, - ответил подполковник, и в этот миг в его кармане раздался звонок сотового.
   -Аркадий Иванович, - Трунцев узнал голос майора Романова, - есть совпадение. В нашей базе с 2002 года.
   -Уверен? - принять такой подарок судьбы было не просто.
   -Обижаете, Аркадий Иванович! - пробухтел якобы уязвлённый недоверием Романов.
   -Ясно, подробности позже, я подойду... - остановив поток слов подчинённого, пообещал Трунцев.
   -Ждём! - ответил майор и отключился.
   -Товарищ подполковник, - начал официально Трунцев, но Сергей Фёдорович нетерпеливо махнул рукой.
   -Я всё слышал, объявляйте розыск, - приказал он и снова потянулся к ручке, лежавшей на раскрытом блокноте.
   -Есть! - отозвался подполковник.
   -Мусорные баки проверили? - меж тем начальник отдела продолжал развивать тему первоочередных мероприятий.
   -К сожалению, их уже вывезли, - развёл руками подполковник.
   -Найти водителя мусоровоза, узнать, куда именно он отвозил и вываливал мусор. Если потребуется - перерыть, перевернуть, перелопать всю свалку, но найти то, что объект выбросил! - с твёрдыми начальственными нотками в голосе потребовал Колпашников.
   -Есть! - также официально ответил подполковник. - Разрешите выполнять?
   -Действуй и держи меня всё время в курсе. И помни: пока это - единственная ниточка, ведущая к организаторам теракта. - И совсем строго: - Не упусти!
   -Я понял! - кресло под поднимающимся Трунцевым жалобно скрипнуло, словно не хотело отпускать его из своих объятий, сам же Трунцев выпрямился и стремительно зашагал к двери кабинета. Похоже, они действительно вышли на след, теперь самое главное, чтобы дело не оказалось пустышкой.
  
   Расул Махмедович Нуриев был объявлен во всероссийский розыск по подозрению в причастности к теракту сразу же. И сразу же удалось найти водителя мусоровоза, разгружавшего злополучные баки. А вот на то, чтобы отыскать нечто выброшенное Нуриевым в мусорный бак, потребовалось значительное время. Зато когда это нечто было найдено, сомнения в причастности Расула Махмедовича Нуриева к теракту с участием смертницы окончательно отпали.
   На доклад к полковнику Колпашникову Аркадий Иванович прибыл в приподнятом настроении.
   -Нуриев Расул Махмедович, одна тысяча девятьсот семьдесят пятого года рождения, холост, участник незаконных вооружённых формирований, сдался в плен в мае две тысячи второго года, отпущен по амнистии. Рост метр семьдесят восемь, худощавого телосложения.
   -Аркадий Иванович, ты мне лучше фотографию покажи, а словесное описание оставь для розыскников.
   Подполковник Трунцев кивнул, раскрыл принесённую с собой папку и вытащил из неё чёрно-белую фотографию.
   -Это, значит, он... - задумчиво проговорил полковник, разглядывая лицо молодого человека, взглядом затравленного зайца смотрящего в объектив фотокамеры. - Вот как оно получается: посади его тогда лет на пятьдесят за бандитизм и, возможно, стольким бы людям удалось спасти жизнь! - Колпашников сокрушённо качнул головой и, сжав кулаки так, что хрустнули пальцы, выдавил: - Мрази... - кого при этом имел в виду полковник, осталось неизвестно, меж тем он продолжил: - Значит, подрыв произвела не сама смертница.
   -Может и сама, - убирая фото обратно в папку, поправил вывод начальника Трунцев, - но в одном, Сергей Фёдорович, ты прав, ей не доверяли. Не были уверены в ней до конца...
   -Значит, за ней должны были всё время наблюдать, - сделав правильный вывод, Колпашников поднялся и, выйдя из-за стола, зашагал по комнате. - Откуда за ней могли вести наблюдение? Со стороны проезжей части?
   -Исключено, уже выяснено, прежде чем произошёл взрыв, смертница пересекла всю площадь, с её ростом метр шестьдесят один сантиметр она быстро бы затерялась в толпе.
   -Значит, за ней должны были наблюдать с некоторой высоты... - Мгновенная заминка и решительное: - Выявите все квартиры, выходящие окнами на площадь, в которых проживали или проживают выходцы с южного региона, беженцы, вынужденные переселенцы, гастарбайтеры. Под любыми предлогами получите ордера на обыск, переверните всё вверх дном, снимите все отпечатки, что обнаружатся в этих квартирах, пробейте их по нашим базам.
   -Сделаем! - Трунцев поскрёб переносицу, представив себе объём предстоящей работы, но полковник был прав: наблюдатель должен был находиться где-то рядом. А рядом - это квартиры. Разве что оставались ещё крыши, но их - то проверить было несложно.
   Вскоре все квартиры, подходившие под определение полковника Колпашникова, были выявлены, ордера на их обыск получены, отпечатки сняты. Но, увы, никаких сторонних отпечатков пальцев, кроме оставленных квартиросъемщиками и жильцами, не нашли. Была проверена и квартира, в которой совсем недавно находились Расул и мистер Икс, но и в ней нужных следов обнаружено не было.
  
   Расул Нуриев.
   -Расул, - голос в телефонной трубке принадлежал Хачику - так было приказано называть своего человека, служившего в одной из силовых структур, - у тебя заболела тётя.
   Расул понял, надо уехать.
   -Тяжело заболела. - Расул непроизвольно сел. Фраза означала, что уезжать нужно срочно, но это было ещё не всё.
   -Собери подарки родственникам, - при этих словах Расул понял, что присел не зря. Фраза означала переход на нелегальное положение. Значит, опять в Чечню, в лес.
   Собеседник, не дожидаясь ответа, отключился, а Расул попробовал проглотить подступивший к горлу комок, не получилось. Новость была слишком ошеломляющей. А ведь только - только всё наладилось, появились деньги, он наконец-то почувствовал вкус настоящей жизни... И вот теперь всё рушилось. Расул не строил иллюзий - возможности возвращения не было. Теперь либо лес и война до победного конца, либо тюрьма. В то, что ему когда-нибудь удастся накопить денег для безбедного житья за рубежом, не верилось. Значит, лес... Расул вздохнул, уронил телефон на пол, нагнулся, поднял, вынул "симку", прошёл в туалет, смыл её в унитаз и, вернувшись в комнату, начал собирать вещи. Действовать предстояло быстро. Расул понял, что скоро ориентировка на него появится в каждом отделении милиции.
   -О, шайтан! - Расул кинул в сумку самое необходимое, взял паспорт и направился к двери. Убирать за собой следы не имело смысла: его личность была установлена, а отпечатки пальцев у ФСБешников были ещё с начала второй Чеченской, когда он, попавший вместе со своей бандой в безвыходное положение, "сдался" по так кстати объявленной амнистии.
   Расул выскочил из подъезда и, подняв руку, остановил первого попавшегося таксиста.
   -На ж/д вокзал! - распахнув дверцу, он плюхнулся на сиденье. Сердце билось в тревоге, и когда машина тронулась, Нуриев невольно обернулся и посмотрел в заднее стекло. Ни одной подозрительной машины там не было, но это не принесло успокоения, а лишь заставило рисовать новые тревожные картины расставляемых ему сетей. Как назло, все светофоры на их пути горели красным, казалось, это ушлые ФСБшники перекрывают ему пути отступления. Нуриев весь издёргался, пока они добирались до площади, прилегающей к железнодорожному вокзалу. Зато когда такси остановилось, и никто не бросился распахивать дверцы и выкручивать руки, Нуриев понял, его страхи преждевременны. Уже окончательно успокоившись, он расплатился с таксистом, забросил на плечо сумку и нарочито медленно направился к зданию железнодорожного вокзала. Войдя в помещение и идя к кассам, Расул, по пути взглянув на мелькающие сообщения информационного табло, определился с направлением и, подойдя к кассе, уверенно потребовал:
   - На ближайший до Москвы, один билет в плацкартный вагон, - после чего протянул в кассу паспорт на имя Расулова Искандера Акимовича, уроженца Саратовской области, 1978 года рождения.
   -Пожалуйста, - произнесла, подавая билет, кассирша и добавила: - Поторопитесь, поезд уже стоит на первом пути.
   -Спасибо! - поблагодарил Расул и, небрежно сунув сдачу в карман джинсов, по-прежнему не спеша двинулся в направлении перрона.
   Через три часа он вышел на одной из промежуточных станций и, добравшись городским автобусом до автовокзала, взял билет на автобус, идущий в южном направлении. Сделав ещё две пересадки, он прибыл в Моздок. Пока удача была на его стороне. Теперь оставалось совсем немного: дозвониться до Равшана - местного автобусного магната и договориться о перевозке. Равшана знали все. Все знали, и никто не трогал, он "помогал" и нашим и вашим, на своих автобусах возил русских солдат, чеченских милиционеров и чеченских же боевиков. Особо никуда не лез, но некоторым людям был готов оказать любую услугу. И набирая чётко забитый в памяти телефонный номер, Расул искренне надеялся, что его поручитель является именно таким человеком.
   -Я от Хачика, - без обычного приветствия начал Расул, стремясь как можно быстрее сообщить о своей нужде, но, видимо бывший уже в курсе, Равшан Умаров опередил его своим вопросом:
   -Ты где?
   -Где я ещё могу быть? На вокзале, - отвечая, Расул огляделся вокруг, словно ожидая, что его каким-то образом переместило в пространстве.
   -Иди по левой стороне улицы до магазина военных товаров. Там я тебя встречу. - Расул вдруг понял, что говорившему очень хочется добавить "уходи быстро", но, видимо чего-то опасаясь, он этого не делает, поэтому чтобы хоть как-то успокоить собеседника, буркнул:
   -Уже иду! - после чего отключился и, закинув сумку за спину, быстрыми шагами направился вдоль тянувшейся по прямой улицы.
  
   Ехавшее почти посередине улицы такси вдруг вильнуло, прижалось к тротуару и остановилось, чуть-чуть не доезжая до быстро идущего Нуриева. Передняя дверь со стороны пассажирского сиденья отворилась, и на тротуар ступил пухлый, невысокого роста мужчина лет пятидесяти с явно восточными, точнее даже азиатскими чертами лица, выдававшего в нём примесь узбекской крови.
   -Расул? - негромко спросил он, и когда тот утвердительно кивнул, не стал изображать из себя закадычного друга и заключать прибывшего в объятья. Вместо этого Равшан кивнул на заднюю дверцу, приглашая Нуриева сесть в машину, дождался, когда тот окажется в салоне, захлопнул за ним дверцу. После чего сам, забравшись в кабину на переднее сиденье и усевшись поудобнее, захлопнул дверцу.
   -Права есть? - не оборачиваясь, вместо приветствия спросил Умаров.
   -Нет, - отрицательно качнул головой Расул.
   -Плохо! - вздох разочарования. - Что ж мне сегодня так не везёт? - непонятно кому пожаловался Равшан. После чего они какое-то время ехали молча.
   -Машину - то хоть водить умеешь? - Умаров уже не скрывал своего неудовольствия.
   -Могу, - хмыкнул Нуриев.
   -А автобус? - не отставал от него с расспросами автомобильный магнат.
   -Грузовик водил, - неопределённо пожал плечами окончательно сбитый с толка Расул.
   -И то хлеб, - несмотря на свою внешность, разговаривал Равшан на типично русский манер. - Так, ладно, права мы тебе сделаем, - заверил автомагнат Моздока. - Деньги есть?
   Расул понимающе кивнул.
   -Мамед, - Умаров повернулся лицом к водителю, - к фотоателье Ильяса! - приказал он, и тот, до этого не произнёсший ни одного слова, и в этот раз лишь едва уловимо кивнул и сбросил газ, сворачивая на другую улицу.
   Расул сидел, чувствуя себя дураком и не решаясь задавать вопросы, дабы не утвердиться в этом мнении окончательно. Неужели автомагнат хочет оставить его у себя в качестве водителя? Это было бы слишком опрометчиво! Но эти мысли так и остались невысказанными.
  
   Заночевал Расул в небольшой, но уютной комнате где-то на северной окраине Моздока. Несмотря на весь уют, гостеприимство хозяина и видимость спокойствия, ночь прошла беспокойно. Расул то засыпал, то, обуреваемый тоскливым томлением, просыпался и тогда подолгу не мог заснуть. Под самое утро ему приснились русские с автоматами, бегущие в его сторону. Всё, конец! - подумал Расул, поднимая над головой окровавленные руки, рядом хлобыстнула очередь, по телу пробежался леденящий холод страха, и он окончательно проснулся. В дверь хоть и не громко, но настойчиво и нетерпеливо стучали.
   -Да, да! - отозвался Нуриев, поднимаясь на локте и щуря глаза от бьющего в окно света.
   -Вставай, время! - поторопил вошедший, оказавшийся всё тем же неугомонным Равшаном. - Через час выезд.
   -Куда, зачем? - спросил ничего не соображающий спросонья Расул.
   -Домой брат, домой! - похлопал его по плечу хозяин и, наконец, увидев в глазах Нуриева осмысленное выражение, протянул ему блестящую карточку новенького водительского удостоверения.
   -Зачем? - Нуриев по-прежнему не понимал происходящего.
   -Потом, всё потом. Сейчас быстро - быстро умываться и кушать, тоже быстро. Поезд уже прибыл.
   "Какой поезд? Для чего поезд?" - хотел спросить Расул, но вместо этого поспешно встал и побрёл в туалетную комнату. Спал он (на всякий случай) не раздеваясь, так что надобности одеваться не было.
  
   Все загадки, наконец, прояснились, когда Равшан усадил его завтракать. Оказывается, сегодня по замене прибывал отряд спецназовцев. Обычно по территории Чечни они перемещались своим транспортом, но что-то в этот раз не заладилось, и комбат, позвонив Равшану, попросил выделить один автобус для доставки личного состава.
   -Вот ты у них водителем и поедешь!
   При этих словах Расул едва не поперхнулся. Остро засосало под ложечкой.
   "Он - водителем у русских спецов? - Расул даже не подумал о том, что как он, ни разу не садившийся за руль автобуса, а лишь несколько раз крутивший баранку старенького ЗИЛа, этот самый автобус поведёт. - А может, так и задумано? - Нуриев вздрогнул от пришедшей ему в голову мысли. - Что, если Хачик решил сделать из него шахида?" - от этой мысли желудок Расула свело болью.
   -Да ты так не переживай! - похоже, Равшан искренне наслаждался смятением своего гостя. - Автобус поведёт Мамед, мой водитель, а ты, друг, поедешь запасным. На обратном пути в нужном месте он тебя высадит.
   -Ах, вот оно что! - с явным облегчением перевёл дух Расул. Теперь, после того, как самые ужасные его подозрения рассеялись, даже совместная поездка с самыми ярыми врагами не казалась ему такой уж и страшной.
   -Кушай, собирай вещи, через пятнадцать минут выезд, - Равшан вроде как не торопил, но обозначил чёткие временные рамки, а тон его голоса дал понять, что лучше не опаздывать.
  
   В провонявшем маслом и дизельным топливом гараже, в который привезли внутренне дрожавшего Расула, стоял один-единственный автобус, видавший виды "Икарус" с недвусмысленной надписью на двери: "Хлопнешь дверью - умрёшь от монтировки". Прочитав её, Расул невольно улыбнулся, но его неважное самочувствие не улучшилось.
   -Познакомься с Мамедом! - Равшан не показал, куда и зачем надо идти, чтобы познакомиться со своим напарником. Похоже, кроме этого самого Мамеда в гараже никого больше не было и, судя по всему, это не было случайностью.
   "Отослал всех, чтобы меня с ним вместе никто не видел, - просчитал ситуацию Расул. Только теперь он сообразил, что во дворе домика, где он ночевал, тоже не было ни одного человека, кроме него и, собственно, самого Равшана. А таксист Мамед и водитель автобуса Мамед - одно и то же лицо. Так оно и вышло. Стоило в гараже появиться новому человеку, как Расул тот час опознал в нём вчерашнего молчуна. Только он оказался гораздо ниже ростом и коренастее, чем показалось сперва Нуриеву. Первое легко объяснялось, при развитом, вытянутом торсе ноги таксиста оказались на удивление короткими и кривыми.
   -Расул, - Нуриев протянул руку, здороваясь с пришедшим, на что тот только нахмурился, крепко стиснул протянутую ладонь и, ничего не сказав, отправился к своему автобусу.
   Прежде чем посадить Расула в "Икарус", Равшан порылся у него в сумке, забрал оба паспорта - настоящий и поддельный.
   На недоумённый взгляд Нуриева ответил коротко:
   -Эти паспорта тебе больше не потребуются. Повезёт - справишь новые. А они для тебя только лишняя головная боль. Впрочем, теперь тебе долго никакой документ не нужен будет! - Умаров усмехнулся, а Расулу стало совсем грустно. От напоминания о предстоящем его грудь скрутило неимоверной тоской. И он, ещё секунду назад готовый отстоять хотя бы один из паспортов, бессильно опустил руки. "Прошлое должно доставаться прошлому!" - слышанная где-то мудрость всплыла в его сознании, чтобы тут же смениться другими, более животрепещущими мыслями о ближайшем будущем.
   -Удостоверение водителя уничтожишь сразу по прибытии на место, а лучше отдашь Мамеду, - настоятельно рекомендовал Умаров, на что Расул всё так же безропотно кивнул и, пожав на прощание руку остающемуся в гараже Равшану, шагнул в автобус. Мотор завёлся, водитель дал газ, "Икарус" рванул с места, выскакивая за ворота и быстро набирая скорость.
  
   Как оказалось, на вокзал они приехали вовремя - подразделение русского спецназа ещё только-только вылезло из вагонов и теперь, выстроившись по группам, определялось с погрузкой. Автобус скрипнул тормозами и остановился. Тут же к сидевшему за рулём Мамеду подошёл офицер в звании майора и что-то сказал. Мамед ответил. У него оказался тонкий, неприятный голос. Видимо, Мамед стеснялся его звучания, потому обычно и помалкивал. Что именно сказал Мамед, Расул не расслышал, но двигатель вновь завёлся, и "Икарус" переехал на другое место, находившееся метрах в тридцати он первоначальной остановки. Там Мамед слегка развернул его и, заглушив мотор, опустил лицо на руль. Всё выглядело так, как будто он собирался немного вздремнуть. Но время шло, и пока спецы не начали погрузку, Нуриев, стараясь лишний раз не мозолить глаза, сидя в автобусе, внимательно разглядывал приехавших. Русские спецназовцы в большинстве своём были молоды - девятнадцать-двадцать лет, но попадались тридцатилетние. Те, что помоложе, ассоциировались в сознании Расула с образом поджарых быстроногих борзых, а те, что постарше, вызывавшие у него оторопь, представлялись огромными, старыми, опытными волкодавами, не слишком быстрыми, но неотвязными в своей погоне за убегающей дичью. Особенно же его интересовали офицеры. Они были настолько разные по своему виду, что выстроить какую - либо психологическую ассоциацию у Расула не получилось. Поэтому он снова переключился на солдат. Но вот прозвучали какие-то команды, и спецы, подхватив лежавшие на земле рюкзаки и баулы, начали погрузку. Грузились споро, рюкзаки только успевали мелькать над бортами бронированных "Уралов". А вот в автобус они заходили не в пример аккуратнее, даже, можно сказать, с лёгкой настороженностью, но, разместив свои вещи и усевшись, сразу начинали шутить, подначивать друг друга, одним словом, вели себя так, будто ехали и не на войну вовсе, а в увлекательное путешествие. И, глядя на этих беззаботно веселящихся парней, Расулу в очередной раз стало страшно.
  
   Через несколько часов колонна с разведчиками-спецназовцами прибыла в пункт временной дислокации отряда специального назначения. С Мамедом расплатились, и "Икарус" взял курс в обратную сторону. Расул, по-прежнему не знавший подробностей, касающихся своего дальнейшего пути, отдал Мамеду водительские права, забрался в глубину салона и опустился на сиденье в попытке окунуться в спасительные глубины сна. Почему-то ему казалось, что у него есть на это достаточно времени, и когда на выезде из райцентра автобус резко остановился, не придал этому никакого значения. Подумаешь, мало ли зачем Мамед решил сделать остановку, как - никак несколько часов пути...
   И для Нуриева стало полной неожиданностью, что когда дверь резко раскрылась, какой-то незнакомец вскочил на подножку и громко скомандовал:
   -На выход, быстрее! - Расула подбросило, словно от удара током, "всё, конечная", пронеслось в мозгу, он схватил сумку и бросился к выходу.
   Двое с виду совершенно мирных чеченцев поджидали его у стоявшей на обочине белой шестёрки, но потому, как один беспрестанно крутил головой, а второй всё время порывался сесть за руль, было видно, что они прилично нервничали. Расул хотел повернуться, пожать руки и поблагодарить водителя автобуса, но тот из чеченцев, что непрестанно озирался по сторонам, нетерпеливо махнул рукой.
   -Быстрее! - скомандовал он, и Нуриев сморгнул и повиновался. Решительно шагнув к "Жугулям", он уселся на заднее сиденье, бросил под ноги сумку и только тут заметил сидевшего в салоне третьего чеченца в цивильном костюме и туфлях.
   -С приездом, брат! - пробасил тот.
   Расул всмотрелся и действительно узнал в сидящем своего троюродного брата Омара, хотя узнать его сейчас, спустя годы, без бороды, без привычной камуфлированной одежды было трудно. А "Жигули" тем временем резко рванули с места и, набирая скорость, рванули в том же направлении, куда мгновением раньше покатил автобус, но к удивлению Расула обгонять "Икарус" они не стали, а проехав буквально несколько сот метров, свернули вправо, на просёлочную дорогу, ведущую к ...те. Но и тут их путь не был долгим: промчавшись по колдобинам не более полутора километров, водитель резко сбросил газ и, прижавшись к обочине, остановился.
   -Счастливо, брат! - доброе Омаровское напутствие прозвучало для напуганного неизвестностью Нуриева подобно "тебе пора выметаться, ты и так засиделся в этом автомобиле".
   -И тебе того же! - Расулу хотелось ответить какой-то грубостью, но сдержался. И, пожав руку брату, вышел на свежий воздух. Оказывается, и здесь его тоже ждали. Из ближайших кустов выскочили два бородача и призывно замахали руками. Нуриев подхватил сумку и побежал в их сторону, а "Жигуль", взвыв мотором, развернулся и рванул в обратную сторону. Расул на мгновение остановился, с тоской поглядел вслед уезжающим и с видом обречённого шагнул под зелёный полог леса. Для него начинался очередной круг жизни, счастливо вырваться из которого можно было лишь одним способом - накопить достаточно денег, чтобы уехать за пределы Российской Федерации. Но чтобы их накопить, следовало много сделать. Большие деньги требовали большой крови. Просто сидя в Чеченских лесах разбогатеть было сложно, Расул знал это. Чтобы схватить куш, требовался шумный успех, а что может быть лучше грандиозного теракта, когда погибнут сотни? Расул уже всё продумал. В лесу он задержится лишь столько, сколько потребуется на то, чтобы шум вокруг его персоны стих, поглощённый новыми, ещё более шумными розыскными мероприятиями.
   "Я вернусь! - подумал Расул и, перепрыгивая с камня на камень небольшого, бегущего посреди каменных грядок ручейка, невольно опустил руку в карман и потрогал лежащий в его глубине металлический ключ. - Ключ от будущего, - решил он и, представив себе это самое будущее, невольно улыбнулся. Вскоре их путь пошёл вверх, и отвыкшему от таких восхождений Расулу стало не до лирических мечтаний. А вскоре жизнь втянула его в такой водоворот, что о своих прежних желаниях пришлось забыть.
  

Глава 3.

Убытие.

   Старший лейтенант Юдин.
   -Дядя Саня! - поднявшись на площадку своего этажа, Лёшка спешил поделиться неожиданной новостью. - Дядь Сань! - бум, бум, бум, затарабанил он в давно некрашеную дверь Сан Санычевой квартиры.
   -Лёшка, перестань стучать! - донеслось привычно недовольное ворчание. - Иду я уже, иду!
   -И к чему такая паника? - Сан Саныч вопреки своему обыкновению улыбался.
   -Дядь Сань, я уезжаю, - короткая пауза, - в Чечню.
   -О, господи! - развёл руками и как-то моментально скуксился Сан Саныч. - Я знал, что это когда-то случится! Лёшка, и надо тебе это, а? - после этих слов пенсионер отцепил предохранительные цепочки и вышел на лестничную клетку.
   -Дядь Сань, я где служу-то?! - с наигранной весёлостью заметил Лёшка.
   -Ну да, ну да, - закивал головой Сан Саныч.
   -Да Вы так не переживайте! - испугавшись бледного вида своего соседа, Лёшка поспешил его успокоить. - Я на должность помощника начальника оперативно-разведывательного отдела еду. Буду там карты рисовать. Только и всего. Может, ни разу за пределы ПВД и не выйду.
   -Ну да, ну да, - снова согласился Сан Саныч, - но ты всё ж поаккуратнее там. И гляди, чтоб целым вернулся!
   -А как иначе?! - как можно бодрее заверил Алексей.
   -И не рвись никуда! - потребовал Сан Саныч.
   -Не буду!- вслух заверил Лёшка, а сам подумал: "Ну уж нет! Поехать в Чечню и ни разу не сходить на боевое задание... - И тут тоскливо: - Вот только кто на него пустит ОРОшника?
   -Когда уезжаешь? - вопрос со вздохом.
   -Завтра вечером, - поспешно ответил Алексей, словно опасался, промедли он с ответом, и пенсионер схватится за сердце.
   -А во сколько у тебя поезд? - продолжал допытываться Сан Саныч.
   -В три часа утра послезавтра, - ответил Лешка, не совсем понимая, для чего Сан Санычу это знание понадобилось. Уж не провожать же он его собирается?
   -Вот что, Лёша, когда будешь уезжать - загляни! - вновь потребовал Сан Саныч. - Я тебе кое-чего в дорогу соберу. А ребятам своим скажи: пусть лучше этих гадов бьют! А то проходу в городе от них не стало. Куда не глянешь - кругом чёрные. Мы к ним как к людям, а они едва ли не каждую неделю теракты устраивают! И власть ничего не делает! - Сан Саныч в безнадёжности махнул рукой.
   -Дядь Сань, я пошёл вещи собирать, а к Вам завтра забегу, обязательно забегу! - пообещал Алексей и решительно направился к своей комнате. Ему в последний миг показалось или на самом деле в глазах соседа - инвалида мелькнули слёзы?
  
   Всё же, несмотря на то, что ехать приходилось на штабную должность, собирался Алексей тщательно. Перво-наперво выцыганил рюкзак у уже успевшего съездить в Чечню бывшего сокурсника капитана Павлова. Затем разжился, на всякий случай, металлической кружкой, напихал в рюкзак "Роллтонов" и прочих "быстрого приготовления", взял свитер, вытащил из полевой сумки и сунул в боковой кармашек рюкзака компас, сходил в спортивно-охотничий магазин и купил нож, с толстым лезвием, с рукоятью, удобно ложащейся в руку. Почесав репу, облизнулся, но, пожалев денег, всё же не стал покупать увиденный в витрине и приглянувшийся небольшой, лёгкий с виду бинокль, рассудив, что если уж и придётся пойти в "лес", то как-нибудь донесёт и тяжёлый армейский. Берцы решил не брать, выданные армейские "крокодилы" его вполне устраивали.
   "Если что, - подумал он, - получу облегчёнки*". - То, что в Чечне иногда выдавали, хотя далеко не каждому, берцы-облегчёнки - ботинки с высокими берцами облегчённые, он знал от того же Павлова. Теперь нужно было подумать о предметах гигиены и прочих мелочах типа ниток и подшивочного материала. Одним словом, к обеду следующего дня, когда он, наконец, закончил сборы, его рюкзак оказался набит под завязку.
   -Вот и нормально!- вслух высказался Алексей, со стороны разглядывая раздувшийся от переполнявшего имущества рюкзак. - И руки свободны.
   Оставшись довольным окончанием сборов, Юдин вытащил рюкзак в прихожую и, вознамерившись оставшееся до отправки время часок - другой "похрючить", двинулся в направлении дивана. Но поспать ему не дали - пронзительно заверещал дверной звонок.
   -Кто там ещё припёрся? - нарочито недовольно буркнул Лёшка, и на ходу напяливая на себя только что скинутую майку, направился к двери. Каково же было его удивление, когда открыв её, он увидел стоявшего на пороге Сан Сныча. Необычным было уже то, что тот вопреки своей привычке не постучался, а позвонил, к тому же одет он был как никогда торжественно - старый, но чистый костюм, такие же ношенные, начищенные до блеска, туфли. В руках он держал аккуратно свёрнутый пакет - правда, с оборванными ручками.
   -Это тебе! - Сан Саныч протянул пакет и как-то неловко сунул его в руки Алексея. Нечто лежавшее в нём оказалось довольно увесистым, но понять, что именно там лежит, было невозможно - нечто оказалось тщательно завёрнуто в несколько слоев бумаги, уложено ещё в один пакет и перемотано скотчем.
   -Дядь Сань, да зачем Вы... - пробормотал обескураженный Лёшка, но отказаться было неудобно.
   -Бери, и пока в Чечню не приедешь, не разворачивай, понял? - строго - настрого приказал Сан Саныч.
   -Я! Есть! - чётко отрапортовал Лёшка и улыбнулся: - Войдёте?
   -Не-ет, - слегка протянул слово Рыбкин и, шагнув вперёд, неловко обнял оторопевшего от такого внимания Алексея. - Ну, ты вот что... - с трудом выдавил пенсионер, - путём чтобы всё. Понял?
   -Понял, дядь Сань, понял! - ответил Лёшка, а когда Сан Саныч отстранился, увидел отчётливо блестевшие на его лице слёзы.
   -Ну, я пошёл! - в волнении прохрипел Сан Саныч, и резко, так что едва не потерял равновесие, развернулся, но всё же устоял, затем провёл ладонью по лицу, как бы украдкой смахивая набежавшие слезинки и, махнув, словно в отчаянии, здоровой рукой, прошаркал через площадку и, не останавливаясь, похромал вниз по лестнице. А Алексей всё стоял у открытой двери, глядя ему вслед и размышляя над тем, какой же он, Сан Саныч, приготовил ему подарок.
   "Настоящий человек! - Лёшка испытывал какое-то необъяснимое воодушевление. - Пенсия мизерная, сам концы с концами едва сводит, и надо же, подарок!" - старший лейтенант пощупал предмет, что держал в руках, пытаясь определить что же это есть, но под толстым слоем вощёной бумаги сделать это оказалось сложно. Единственное, что он смог выяснить - нечто было брусковатым и довольно тяжелым. - Так это же сало! - осенила внезапная догадка. - Конечно же, сало! Ну, Сан Саныч! Может ещё и копчёное? - Алексей поднёс пакет к лицу и принюхался. Увы, сквозь плотную бумагу и замотанный скотчем пакет никаких запахов не пробивалось, разве что запах свежеразмотанного скотча.- Ладно, - в конце концов решил Алексей, - приеду в Чичу - узнаю".
   С этой мыслью он вернулся в прихожую и нагнулся к рюкзаку. Увы, сколько бы старший лейтенант не пытался запихать в него полученный подарок, сделать это не получалось. В итоге Лёшка решил дело кардинальным образом: он взял пустой, висевший на вешалке, полиэтиленовый пакет и, положив в него подарок Сан Саныча, приставил пакет к рюкзаку.
   "Понесу в руке", - решил он, направляясь в комнату досыпать оставшиеся до отправления часы.
  
   -Юдин! - подполковник Викулов, комбат - два, он же командир сводного, убывающего в Чечню, отряда окликнул Юдина, не спеша бредущего к стоявшему на плацу строю. - Живее!
   Дважды повторять нужды не было. Алексей поправил на плече рюкзак, перехватил поудобнее пакет с Сан Санычевым подарком и припустил бегом.
   -Почему опаздываешь, а? - грозно прошипел комбат, поворачиваясь корпусом и руками имитируя нанесение ударов в печень и голову опоздавшего.
   -Да я как по часам! - Алексей помнил, что пришёл точь-в-точь к означенному времени.
   -А ефрейторский зазор? - ехидно напомнил комбат, имитируя новые удары. - Ладно, становись в строй! - при появлении на трибуне комбрига подполковник быстро сменил гнев на милость.- И не болтать! - это он перешёптывающимся офицерам управления.
   Дальше всё шло по накатанной, много раз отработанной схеме: выступавшие говорили какие-то слова, священник окропил всех водой, бригада торжественным маршем прошлась мимо убывающих в Чечню разведчиков.
  
   Погрузка в транспорт прошла быстро и без лишней суеты. Оркестр заиграл марш "Прощание Славянки", и под его звуки колонна плавно двинулась к выезду из воинской части. Миновав второе КПП, она, сопровождаемая автомобилем ВАИ, покатила по улицам ночного города. Почти два часа неспешного марша, и колонна прибыла на станцию отправления. Ехавший в головном автобусе Алексей вышел из дверей и, сразу ощутив на себе освежающую прохладу ночного воздуха, зябко поёжился. Но это действительно была лишь весенняя прохлада, а не холодящий мороз последнего зимнего натиска. Весна в этом году оказалась ранняя. Снег стаял ещё в марте, и теперь, в первых числах апреля, стояла удивительно тёплая погода: днём столбик термометра поднимался до пятнадцати градусов, а ночью едва ли падал ниже плюс пяти.
   Глядя на стоявшую вокруг суету, Лёшка улыбнулся - всё-таки иногда было неплохо ощутить себя свободным от забот о личном составе. И пока командиры групп, ротные кружились вокруг "горячо любимого", Алексей, предоставленный самому себе, поправил на спине рюкзак, подхватил правой рукой тяжёлый пакет с "салом" и неспешным шагом двинулся в направлении вокзала.
   -Юдин! - донёсся до него голос начальника штаба отряда майора Федосова, выглянувшего из-за штабелей с какими-то коробками.
   -Да, я, - отозвался Алексей, с трудом понимая, за каким дьяволом он понадобился товаристчу майору.
   -Алексей! - снова окликнул его Федосов, но на этот раз по имени. - Иди сюда!
   Чувствуя какой-то подвох, старший лейтенант всё же повиновался и с обречённым видом направился к ожидающему его начштабу. А ведь он, Алексей, уже настроился, войдя в здание вокзала, сесть где-нибудь в уголочке и покемарить оставшееся до отправления время. Но, увы, его мечтам, похоже, не суждено было сбыться.
   -Юдин, - майор снова назвал его по фамилии, - возьми в роте связи десять бойцов и вот эти коробки на вокзал...
   -А что в них? - не удержался и полюбопытствовал Алексей.
   -Я откуда знаю? - развёл руками Федосов. - Матпомощь, хрень какая-нибудь. Приедем - посмотрим. Давай действуй!
   Старший лейтенант кивнул, тяжело вздохнул и отправился разыскивать командира роты связи старшего лейтенанта Игнатова. Оказалось, тот уже успел завести личный состав в зал ожидания железнодорожного вокзала и даже умудрился рассадить их по креслам.
   -Кирюха, - два старлея общались друг с другом запросто, - выдели мне десять орлов.
   -И за каким? - полюбопытствовал Игнатов, и не к тому, что собирался отказать, собственно, зачем Юдину потребовался личняк, не играло никакой роли, просто сказывалось естественное любопытство разведчика.
   -Матпомощь с места на место перетащить.
   -А - а, - кисло протянул Игнатов, теряя всякий интерес к предмету предстоящих трудов личного состава. - Афонин! - окликнул он командира первого взвода. - Возьми своих и дуй с Юдиным!
   -Куда? - лениво отозвался взводник - лейтенант из разряда пиджаков.
   -Куда скажут, - излишне резко отрезал ротный, и вынужденно поднявшийся со своего кресла лейтенант Афонин принялся отдавать команды.
  
   Когда они вышли на привокзальную площадь, колонна уже двигалась в обратный путь. Ночь близилась к утру, и никто из провожавших не собирался задерживаться дольше нужного.
   -Берите вот эту хрень, - Юдин указал рукой на сваленные друг на друга коробки, - и тащите к своей роте. Афонин, - на правах старшего по званию скомандовал Юдин, - ты за них отвечаешь, если хоть одна вещь пропадёт... - пауза, дающая понять, что всё посчитано, - ты и заплатишь. Погрузка - разгрузка всё на тебе, понял?
   -Понял, - угрюмо ответил лейтенант Афонин, хотя на лице у него читалось совсем иное.
   Радисты занялись делом, а довольный тем, что всё так благополучно устроилось, старший лейтенант Юдин отправился на вокзал подыскивать себе подходящее местечко.
   "Всё-таки, чёрт побери, хорошо иногда не иметь личного состава! - подумалось ему второй раз за вечер. - Определённо хорошо!"
  
   Состав подали за тридцать минут до отправления, и пока остальные занимались погрузкой, Алексей неторопливо фланировал по перрону, изображая из себя бдительного руководителя. Наконец погрузка была закончена, и вслед за крайним протиснувшимся в дверь солдатом, с гордым видом входящего на трап капитана, Юдин поднялся на площадку предназначенного им вагона. Номер своего места он помнил и потому слегка возмутился, когда обнаружил его занятым.
   -Брысь! - приказал он, сопровождая приказ совершенно недвусмысленным жестом.
   -Товарищ старший лейтенант! - осмелилось заверещать рыжеволосое чудо, занявшее его законное место. - Разрешите, а то мы тут уже с пацанами... - взгляд пронзительно голубых глаз радиста метнулся к столу, на котором стояли уже вскрытые банки тушёнки.
   Старлей пару секунд переводил взгляд туда - сюда, с лица вопрошавшего на стол и обратно, затем, проявляя завидное благородство, добродушно махнул рукой:
   -Валяйте! Твоё где? - иногда можно позволить себе подобное, особенно если оно тебе по существу ничего не стоит.
   -Вот рядом, - кивнул за спину рыжий тип и добавил: - Двадцать пятое место.
   -Отлично, - заключил Юдин, поняв, что сгонять с нижнего яруса ему никого не придётся.
   На двадцать пятое никто не покушался, вот только купе оказалось наполовину забито всё теми же самыми коробками с матпомощью. Поморщившись от досады, Алексей решил всё же не возвращаться, а потиснув к окну сидевшего там бойца, бросил рюкзак, опустил рядом с ним пакет и сел сам. Всё, теперь можно было несколько минут посидеть, после чего постелить постель с тем, чтобы, когда поезд тронется, лечь спать. Единственное, что сейчас портило ему настроение - это коробки. Возможно, следовало бы всё же переменить своё решение и вернуться на законное место или вообще переместиться к офицерам роты связи, но он уже сел, и перемещаться в каком - либо направлении ему решительно не хотелось.
  
   Алик Варданян работал проводником уже третий год. Работа ему нравилась, у начальства он числился на хорошем счету. Но был у него один пунктик, узнай о котором столь уважавший его Степан Артурович, старший проводник поезда, и Алик и минуты бы не задержался на своём месте. А дело было в том, что Алик был вроде как клептоманом, но не совсем настоящим, не таким, для которого кража становится неистребимой болезнью, нет, вовсе нет, во всяком случае, больным себя Алик не считал, ему просто нравилось привозить из каждой поездки что-то стыренное у пассажиров. Какую-нибудь безделушку, носовой платок, пакетик с продуктами, тапочки или ещё что-то не особо ценное. Может именно потому, что ценных вещей Алик никогда не брал, ему всё с рук и сходило? Или же это было настоящее воровское счастье? Всё возможно, но как бы оно не было, Варданян продолжал своё нехитрое дело. На этот раз, проходя по вагону, он заметил приставленный к рюкзаку почти бесхозный пакет и, машинально подхватив его, двинулся дальше по коридору. К досаде Алика, пакет оказался тяжелее, чем казалось с первого взгляда. Неторопливо пройдя в своё купе, он заперся и заглянул во внутрь. К его ещё пущей досаде содержимое оказалось ещё в одном пакете, к тому же плотно закрученном прозрачным скотчем.
   Алик поцокал языком, взял нож, не вынимая пакет из пакета, взрезал опутывающий его скотч, затем надорвал руками бумагу и всмотрелся в содержимое.
   То, что там лежало, ему решительно не понравилось. Но не нести же украденное обратно? Недолго думая, Варданян раскрыл окно и, изо всей силы размахнувшись, швырнул добытое в темноту ночи. Тут он немного не рассчитал. Поезд, как раз пересекая реку, катил по железнодорожному мосту, и выброшенный пакет, ударившись об одну из металлических конструкций, изменил направление полёта, упал на край моста и там замер. Так бы ему там и остаться, но случайно налетевший порыв ветра слегка изменил центр тяжести и пакет, согласно закону всемирного тяготения, полетел вниз, в мутные, весенние воды протекающей под мостом речушки. А поезд уже выскочил из-под тесных железных арок на вселенский простор и понёсся дальше, увозя сидевших в нём разведчиков в неведомое никому будущее.
  
   Река Битюг Н-ская область.
   Утренняя зорька едва поднималась, когда два опытных браконьера, отчалив на лодке от берега, начали снимать поставленные на ночь сети.
   -Что за муть? - выругался один из них, едва в его руках оказалось первая из попавшихся рыбин. Вопреки ожиданию, она было снулой. - Да что ж это такое творится? - воскликнул он, когда и второй, и третий застрявший в сеточных ячеях язь оказался мёртвым.
   -Опять электроудочками по реке прошлись! - увидев в заводи плавающую кверху брюхом рыбу, заключил второй.
   -Поубивал бы гадов! - продолжая подтягивать браконьерскую снасть, в сердцах высказался первый, когда увидел, что большая часть попавшейся за ночь рыбы снулая и теперь никоим образом не годная на продажу. Человек, занимающийся сбытом их речной "продукции", брал только свежатину.
   -Псу под хвост! - выругавшись, второй начал вытаскивать рыбину из ячей и с остервенение бросать в набегающие воды разлившейся по весне реки...
  
   Отряд специального назначения ГРУ.
   В Прохладное поезд прибыл строго по расписанию. Выгрузившиеся на перрон спецназовцы почти сразу загрузились в пригородную электричку, и теперь, рассевшись по вагонам, с удивлением вглядывались в зелёные краски проносящихся за окном пейзажей. Алексей, по-прежнему державшийся в кругу связистов, чувствовал себя слегка разбитым и не выспавшимся, а тут ещё так некстати запропастившийся пакет с дядь Саниным подарком. Да ладно бы с эти пакетом! Знать бы, что там лежало, хоть можно было бы потом по приезду поблагодарить, похвалить за "доброе сало". Лёшка почему-то по-прежнему думал, что это было именно сало, но вот полной уверенности в этом у него не было. А признаться в том, что он, как последний лох, профукал столь искренне подаренную вещь, было стыдно.
   "Ладно, как-нибудь выкручусь, - решил он, думая о предстоящей через полгода встрече. - А может, ещё найдётся? - подумалось Алексею, но с тоской обведя взглядом окружающие лица, сделал абсолютно правильный вывод: - Ага, у этих найдётся! Особенно сало!" - и закончив на этой пессимистической ноте размышлять об утерянном, он, как и все, уставился в окно и полностью погрузился в созерцание окружающей природы.
   Но его желанию "по приезду в Моздок пошататься по его улицам" сбыться было не суждено. Не успели они разгрузиться, как на травянистое закутьё вокзала, завывая моторами, в сопровождении БТРа вылезли бронированные "Уралы", и почти тотчас подкатил видавший виды "Икарус".
   "Вот на нём я и поеду, - сразу определился для себя Юдин, нисколько не задумываясь над опасностью столь, казалось бы, более приятного путешествия. Тем более, что раз автобус подогнали, то ехать в нём кому-то было надо. А уж комфортность мягких сидений "Икаруса" и комфортность деревянных сидушек кузова грузовиков было не сравнить ни каким образом. А уж там, где приходится выбирать между комфортом и безопасностью, русский мужик в своём извечном поклонении перед авосем всегда выберет первое.
   После спешной погрузки в электричку погрузка в машины происходила, как теперь казалось, черепашьим ходом. Алексей, как истый разведчик, тихим сапом (а вдруг комбат или начштаба заметят и определят в иной транспорт?) приблизился к автобусу и одним стремительным рывком ворвался вовнутрь. Мельком взглянув на сидевших в автобусе водителей, Алексей прошёл в глубину салона, с трудом, но втиснул рюкзак на полку для сумок, выбрав себе место у окна, сел и, откинувшись на спинку сиденья, блаженно закрыл глаза. Всё, скоро начавшаяся столь неожиданно поездка придёт к своему логическому завершению.
   "Жаль только, - подумалось Алексею, - он приехал сюда не в том качестве, в котором хотелось".
   Мечты о героических подвигах и боевых свершениях для старшего лейтенанта Юдина откладывались на неопределённое время.
  
   В ПВД всё оказалось именно так, как старший лейтенант и ожидал, даже лучше. Хоть жилыми помещениями служили палатки, но в них было тепло, сухо, а при наличии видео и телевизора так даже и комфортно. А уже после того, как вновь приехавших накормили и сводили в баньку, Алексей и вовсе почувствовал себя королём.
   "Что ж, жить можно! - заключил он, приступая к своим бесхитростным обязанностям. Но спустя пару дней, когда группы начали готовиться к выходу, Лёшка загрустил, в грудь стала заползать беспросветная тоска. Жизнь стала казаться не жизнью - всё, к чему он стремился, к чему шёл последние семь лет - находилось столь близко, но было столь недосягаемо. На четвёртый день Лёшка не выдержал.
   -Разрешите? - стукнув пару раз для приличия в дверь комбатовской палатки, Юдин приоткрыл её и вошел вовнутрь.
   -Чем обязан? - грозно вопросил подполковник, но при этом в глазах у него сверкали озорные чёртики.
   -Товарищ полковник, разрешите обратиться? - разговор Лёшка решил начать нарочито по уставу, чтобы, во всяком случае, не выглядеть полным идиотом в случае отказа.
   -Я же уже спросил, чем обязан? - всё так же строго повторил подполковник, тем самым показывая своё отношение к этому явлению Юдина пред свои светлы очи.
   -Товарищ полковник, - Лёшка запнулся, вдруг поняв, что забыл как правильнее сформулировать свою просьбу.
   -На БЗ жаждешь? - пришёл ему на помощь грозно насупившийся комбат.
   -Так точно, - тут же согласился Лёшка, - отпустите! Я с любой группой пойду!
   -Пойдёт он! - комбат усмехнулся. - А кто за тебя карты склеивать будет? Я?
   -Товарищ полковник, я уже с Жировым договорился, он справится.
   -Договорился он, - смешливые чёртики из глаз комбата куда-то пропали, уступив место пронзительной серьёзности. - Что ж, раз ты у нас такой шустрый, ответь мне: для какой такой целесообразности я отправлю тебя с группами?
   -Для усиления, - не моргнув и глазом, выдал увидевший свет надежды Юдин.
   -Для усиления? - комбат усмехнулся, только усмешка эта показалась Алексею зловещей и ничего хорошего лично ему не сулящей.
   -Кого усиливать? Полноценную группу? В качестве стрелка? Или на тебя пулемёт повесить? А может, ты хочешь командира группы усилить? А кто сказал, что кто-либо из них хуже тебя? Молчишь? То-то же. Одним словом, иди и не морочь мне больше голову. Кругом! Марш!
   -Есть, - вяло ответил Юдин и, повернувшись, пошёл на выход. В последний момент комбат, видимо, решил слегка подсластить только что отпущенную пилюлю:
   -Даже если бы я захотел, - бросил он вслед уходящему старлею, - Ханкала всё равно не даст добро на привлечение к выполнению боевого задания ОРОшника, тем более не имеющего боевого опыта.
   "А откуда ему взяться, опыту-то, если никто никуда не пускает? - хотелось выкрикнуть Алексею, но понимая всю бессмысленность этого протеста, он вышел молча. И чувствуя себя в душе побитой собакой, он с гордо поднятой головой прошёл к своей палатке, вошёл вовнутрь и, упав на кровать, закрыл глаза. К горлу подступал ком, а грудь жгло болью непереносимой обиды.
  

Глава 4.

Без комментариев.

  
   Центральная Россия.
   Сан Саныч медленно брёл по улице. Его голова была низко опущена, а в потухших глазах плескалась беспросветная тоска. Тяжело приволакивая ногу, он поднялся по ступенькам лестницы, ведущей к дверям аптеки и, кое-как открыв дверь искалеченной левой рукой (здоровая правая рука была занята объемистым полиэтиленовым пакетом, в котором лежали хлеб, молоко, масло, слегка почерневшие и потому дешёвые бананы), вошёл в помещение. Постояв какое-то время на входе, будто пребывая в раздумьях, он прошёл к стойке и сделал заказ - ничего необычного в этом заказе не было: но-шпа, баралгин, ещё какие-то нужные ему лекарства. Уцепив калечной левой рукой пакет, Сан Саныч вытащил правой кошелёк и отсчитал названную сумму. Продавщица приняла деньги, в свою очередь пересчитала и вернула сдачу. Теперь в кошельке у инвалида лежало ровно пятьдесят семь рублей - всё, что осталось от полученной две недели назад пенсии. И ведь ничего, кроме самого необходимого, он не покупал, только хлеб, молоко, крупы, иногда бананы, а ещё так нужные ему лекарства. Ах да, он ещё заплатил за квартиру. А жить на эти пятьдесят семь рублей предстояло, как минимум, половину остающегося до следующей пенсии срока.
   Если бы не его давнее увлечение, вдруг превратившееся в неплохой приработок, он бы давно опустился на дно жизни, лазая по мусорным бакам.
   "Да, - подумал Сан Саныч, отправляя кошелёк с мелочью в карман, - если бы не шабашка, я бы так и нищенствовал. Если бы не шабашка... - повторил он снова и на этот раз ехидно прищурился.
   Выйдя из аптеки, Сан Саныч направился к детской площадке, отстоявшей недалеко от его дома.
   -Здравствуйте! - поздоровалась проходившая мимо девочка - дочка соседки, жившая этажом выше над квартирой Александра Александровича. Кажется, её звали Надя.
   -Здравствуй! - Сан Саныч машинально наклонил голову.
   -Вам помочь? - предложила она, смешно тряхнув косичками.
   -Я сам, - мягко, стараясь не показать своей уязвленности этой чужой, не нужной ему жалостью, отказался Сан Саныч.
   -Тогда я побежала? - непонятно почему спросив у него разрешения, девочка, снова тряхнув косичками, помчалась по своим, детским, но неотложным делам.
   Сан Саныч посмотрел ей вслед и, насупившись, стал привычно созывать слетающихся при его появлении сизых городских голубей.
   -Гули, гули, гули... - звал он, кидая птицам мелко накрошенный хлеб и пшеничные, специально для птиц припасённые зёрна.
   -Гурл, гурлы, гурлы, гурл...- отзывались ему голуби. Один из сизарей - крупный тёмный самец взлетел и уселся кормящему на плечо.
   -Гурлы, гурлы... - ворковал голубь, а Сан Саныч гладил доверчиво приблизившуюся птицу и улыбался.
  

Глава 5 .

Новое назначение.

  
   Отряд специального назначения ГРУ. Пункт временной дислокации. Чечня.
   На первый боевой выход три разведывательные группы первой роты вышли через четыре дня. А через двадцать два часа поступило сообщение о подрыве. На запрос про самочувствие раненого пришёл неутешительный ответ: "Состояние тяжёлое". Когда же было сообщено кто именно наступил на мину, настроение неотступно находившегося на ЦБУ комбата из серой зоны переместилось в чёрную. Лишился ноги и теперь постоянно терял сознание командир ...тринадцатой группы лейтенант Томин. Начало командировки никак не получалось назвать удачным.
   Еще больше настроение комбата испортилось, когда выяснилось, что имевшийся у Томина джипиес пострадал при взрыве, а определить точные координаты местонахождения при опустившимся сплошном тумане не представляется возможным. Единственное, что сейчас утешало командира отряда - это то, что выход этот был первый, и вместе с Томиным с группой находился и более опытный офицер капитан Тёркин, заместитель командира первой роты.
   -"Тёрн", - разговаривая напрямую с Тёркиным, подполковник называл его по старому позывному, закреплённому за группой капитана в прошлую командировку. - Бери азимут строго девяносто и по прямой выходи к трассе, там сориентируешься. Мы выезжаем. Как понял меня, приём.
   -Понял тебя, "Аметист", понял, - отозвался Тёркин, сидевший на коленях подле радиостанции и с тревогой поглядывающий на стонущего Томина.
   -Удачи! - пожелал подполковник и мысленно попросил всевышнего, чтобы эта потеря хотя бы в этот день оказалась единственной.
  
   -Юдин, едешь со мной! - приказал комбат, и находившийся там же в палатке ЦБУ, но не ожидавший подобного Алексей подскочил, будто подброшенный током.
   -Есть! - он сорвался с места и почти побежал в свою палатку, чтобы надеть бушлат и облачиться в разгрузку, а ещё ему предстояло получить у дежурного по части автомат. Всё это Алексей проделывал быстро, боясь не успеть к выезду, боясь, что комбат возьмёт и передумает.
   "Если уж на БЗ вырваться не удастся, то может хоть на эвакуацию групп поезжу", - рассуждал Алексей, поспешно выбегая на плац и зыркая из стороны в сторону в поисках выезжающего на эвакуацию личного состава. Личный состав на плацу присутствовал.
   "Успел!" - облегчённо подумал старший лейтенант, и кивком поздоровавшись с группником лейтенантом Валерой Шуховым, встал в общий строй.
   -На погрузку! - выскочивший из палатки комбат не стал заморачиваться смотром выезжающих, а прямиком направился к воротам КПП, возле которого уже завывала моторами выехавшая из парка бронированная группа.
   -Алексей, - комбат впервые назвал Юдина по имени, - в кабину, - взметнувшаяся рука подполковника чётко указала на тарабанивший мотором бронированный "Урал".
   -Понял, не дурак, - пробормотал старший лейтенант и, обогнав вереницу идущих бойцов, быстро прошёл вдоль борта и подошёл к кабине. Уже взявшись за ручку дверцы, он вспомнил, что не зарядил оружие. - Нет, всё же дурак! - самокритично заметил он, наставляя ствол в затянутое облаками небо. Щёлкнул предохранитель, лязгнул затвор, предохранитель вернулся на своё место. Алексей открыл дверь, встал на подножку и рывком взлетел на сидение.
   -Товарищ старший лейтенант, старший машины Вы? - на всякий пожарный уточнил угрюмо сосредоточенный водитель.
   -Наверно... - неопределённо ответил Юдин и, пристроив между ног автомат - прикладом на пол, стволом вверх, заглянул в зеркало заднего вида: группа боевого охранения уже заканчивала погрузку, равномерно распределяясь по выезжающей на эвакуацию технике. Кто-то во главе с комбатом оседлал БТР, кто-то влезал в кузов, два разведчика, подойдя к кабине, где сидел Юдин, карабкались наверх. Алексей услышал, как тяжело опустились на крышу ножки "Печенега". И почти тотчас, выдохнув чёрным дымом, покатила вперёд возглавлявшая колонну "восьмидесятка".
   -Трогаем! - скомандовал Юдин, хотя водитель, едва ли нуждавшийся в его указаниях, уже потянулся к рычагу включения передач.
   Размесив на выезде и без того глубокую лужу, колонна выскочила на асфальт, на скорости проскочила КПП, охраняемое пехотой соседнего полчка и, повернув направо, помчалась к предполагаемому месту выхода группы лейтенанта Томина.
  
   Комбат словно просчитал все вероятные вероятности, и колонна остановилась практически в том месте, куда спустя полтора часа ...13 группа вынесла своего раненого командира.
   -Товарищ полковник! - приступил к докладу вышедший из-под лесного полога капитан Тёркин...
   -Потом, - отмахнулся Викулов, справедливо рассудив, что ничего нового он для себя не услышит. - Грузите раненого, - кивок в направлении ближайшего "Урала", - и по машинам. Быстро!
   -Есть! - Тёркин развернулся и начал отдавать приказания. Вокруг раненого суетился отрядный доктор - капитан Усиков. Юдин тоже подошёл поближе, чтобы немного приободрить раненого, но тот был без сознания. Он лежал на самодельных носилках из плащ-палатки, вторая плащ-палатка, укрывавшая его тело, не давала возможности увидеть нанесённые повреждения. И лишь когда раненого начали загружать в кузов, плащ-палатка съехала вниз, открыв Томина взору неподвижно стоявшего Алексея, (по телу которого тут же пробежал нехороший холодок), левой ноги лейтенанта не было по самое колено, выше которого был затянут резиновый жгут, а само колено скрывалось под многочисленными слоями бинта, насквозь пропитанного кровью и перепачканного тёмной лесной почвой.
   Лёшка не видел, каким образом и когда комбат оказался рядом. Вроде бы только что поблизости никого не было, и вот он - подполковник Викулов, стоит сбоку, протяни руку и можно дотронуться до командирского плеча. Алексей хотел что-то спросить, но слова каким-то образом застревали в мгновенно пересохшем горле.
   ...-принимай группу, - бросил комбат, глядя вслед загружаемым носилкам. Алексей вздрогнул. Сказанное слишком медленно доходило до его сознания, а когда дошло, он внезапно понял, что уже не знает, радоваться ему или рвать волосы от отчаяния. В голову пришла ужасающая мысль, что Томин, наверное, тоже считал себя удачливым, всесильным спецом, и он так же, наверное, мечтал победить всех и стать героем.
  
   Через неделю на освободившееся и теперь вакантное место помощника начальника ОРО прибыл капитан Сушкин. Тридцати трёхлетний, небольшого роста, при этом сутулый и слегка кривобокий, он ни коим образом не вписывался в привычный образ крутого спецназовца, собственно, он им никогда и не был. В часть прибыл "по разнарядке" на вакантную должность старпома ОРО третьего батальона совсем недавно и почти сразу был откомандирован в Чечню. Что сыграло в этом бОльшую роль - сложность подыскать офицера - ОРОшника или желание комбата-три избавиться от столь "завидного" приобретения - неизвестно, но то, что как специалист Сушкин представлял из себя полный ноль, стало понятно на первый же день его пребывания в Чечне. После чего начштаба не поленился и навёл некоторые справки. У начальства бата три о Сушкине сложилось мнение самое превратное: в своей работе разбирался плохо, был неопрятен до того, что вечно казался только что вылезшим из-под придавившего его своими траками танка. Зато отлично знал все законы и постановления касательно прав военнослужащих. В первый же день завел на себя журнал учёта часов рабочего времени, а попросту говоря, повёл учёт так называемой переработки, а когда ему было отказано в росписи под проставленными там цифрами, быстренько накатал рапорт вышестоящему командованию...
   В целом внешность Сушкина была вполне обыкновенной, разве что изредка мелькавшая на лице улыбка придавала ему вид слегка глуповатый, но вечно таившийся прищур серых глаз всё же выдавал в нём человека если и не хитрого, то, во всяком случае, конкретно бывшего себе на уме. Так что его появление не сильно обрадовало вполне состоявшийся и по - своему сплочённый коллектив штаба.
  
   Первый раз Алексей лоб в лоб столкнулся с Сушкиным за день своего выхода на третье боевое задание.
   -Слушай, - мягко подкатил к нему новоявленный помощник начальника оперативно - разведывательного отделения.- Ты ведь на БЗ идёшь, да?
   -Ну да, - не стал отрицать очевидного Юдин. Уж кто-кто, а ОРОшник должен был знать содержание приходящих на отряд БээРов - боевых распоряжений.
   -Слушай, - голос капитана стал вкрадчивым и тихим, словно он собирался поведать какую-то тайну. - Ты мне пистоль подгонишь?
   -??? - старший лейтенант уставился на Сушкина в искреннем непонимании.
   -У чехов же есть пистолеты? - видя замешательство Юдина, начал пояснять капитан.
   -Бывают... - Алексей всё ещё не понимал, куда клонит его собеседник.
   -Вот! - обрадовано воскликнул Сушкин. - Чехов завалишь - не жадай, подгони мне ПМ.
   Если сказать, что после этой фразы у Юдина отвисла только челюсть, то значит не сказать ничего.
   -Зачем? - только и выдохнул Алексей, поражённый такой необыкновенной простотой этого капитана.
   -Да чтобы под рукой был, мало ли что, - неопределённо пожал плечами Сушкин. - Так что, подгонишь?
   Алексей несколько секунд молчал, раздумывая над ответом, затем, не собираясь брать на себя никаких обязательств, а скорее стараясь побыстрее отделаться от навязчивого собеседника, буркнул:
   -Посмотрим... - это прозвучало настолько неопределённо, что выглядело скорее "нет" чем "возможно", тем не менее, реакция Сушкина потрясла.
   -Спасибо, брат! - капитан схватил ладонь Юдина и затряс её обеими руками. - Спасибо! - повторил он ещё раз, после чего развернулся и, не оборачиваясь, засеменил к палаткам управления.
   -Тоже мне, брат родной нашёлся! - прошипел Юдин, отирая руку о штанину, (после рукопожатия Сушкина ладонь казалась влажной до липкости), - можно подумать, мы в лес за чехами как за грибами ходим. Тут два выхода и ни одного результата. Пистолет ему! Хрен на рыло! - и порассуждав таким образом, Алексей, даже не задумавшись о законности подобного подгона, окончательно решил: даже в случае успеха никаких пистолетов Сушкину не давать!
   Вечером выяснилось, что со своими просьбами тот подходил едва ли не ко всем группникам отряда. У Миши Щукина, старшего лейтенанта, командира первой группы первой роты он попросил пуховый спальник; у Виктора Крысина, лейтенанта, командира второй группы этой же роты - офигенный чеховский рюкзак, и чтобы непременно с дырками от пулевых пробоин; у группника четвёртой группы Валеры Шухова "многий" ножик - Сушкин даже назвал фирму. Что именно он просил у группников второй роты, Алексей толком не узнал, но то, что Сушкин озадачил всех - было неизменным фактом. Кое-кто из горячих голов предлагал за такую наглость набить капитану морду и, возможно, к этому все и склонились бы, если бы самый здоровый из компании лейтенант Крысин, с усмешкой глядя на возмущающихся, не вознёс очи долу и не высказал простую мысль:
   -Вы этого Сушкина видели? Куда его бить? Сам помрёт.
   Спорить с очевидным не имело смысла. В итоге консилиум постановил: ничего Сушкину не подгонять, на дальнейшие просьбы отвечать категоричным "нет". Так что в вопросе пополнения собственных закромов за счёт трофейного имущества Сушкина ждал полный обломец.

Глава 6.

Боевой выход.

   Разведывательная группа специального назначения под командою старшего лейтенанта Юдина.
   Состав боевых троек, определённых ещё Томиным, старший лейтенант Юдин решил не менять. В головняке, как и раньше, шли три контрабаса - сержант Игорь Загоруйко - старший тройки, поджарый, жилистый, широкоскулый и кареглазый, носивший на голове панаму и всегда в виде галстука повязывавший на шею защитного цвета косынку, он двигался первым. Старшина Фёдор Маркин - чуть выше среднего роста, широкоплечий, разведчик - снайпер, одновременно исполнявший обязанности внештатного сапёра, шёл вторым. Алексей знал, что его туристический рюкзак всегда забит "Сникерсами". Третьим чапал "по бездорожью" рядовой Аркадий Апраксин - разведчик-пулемётчик, низкорослый, коренастый, с вечно выбивающимся из-под банданы тёмно-русым чубом. В первой тройке ядра первым, а в общей колонне четвёртым, ходил рядовой Строчкин. Его имя каким-то непонятным образом всё время терялось в сознании Алексея, неоднократно пытавшегося это имя запомнить, но все старания были тщетны. Пятое место в боевом порядке занимал второй номер радистов младший сержант Леонид Шароватов - едва ли не самый высокий из всех отрядных радистов, мощный с вида, но, увы, не обладавший должной выносливостью при длительных переходах. Шестым топал рядовой Роман Кротов - внештатный санинструктор. За ним - старший первой тройки ядра сержант Евгений Спицын - разведчик-пулемётчик, коренастый блондин чуть выше среднего роста с вечно впалыми щеками и каким-то потухшим, безрадостным взглядом. Восьмым - Виталий Чурсин - разведчик-автоматчик, ничем не примечательный на вид, разве что на лице у него чуть пониже губы чернела едва заметная родинка.
   С собственным нахождением в боевом порядке Юдин мудрить не стал, а остался в центре, вот только оделся как все, без излишних выпендрёжей и наворотов, даже любимый многими командирами групп АПСБ брать не стал, взамен ему прицепив к автомату подствольник и набрав побольше ручных гранат. Сразу же за ним двигался его нукер - он же радист номер первый рядовой Фролов Кирилл Алексеевич - медведеподобный увалень ростом метр восемьдесят и весом под девяносто пять, производивший впечатление неистребимой мощи и бывший на поверку совершенно мирным, незлобливым парнем в быту. Одиннадцатым своей размашистой походкой вышагивал Артём Шлеин рядовой разведчик - автоматчик, старший второй тройки ядра, обманчиво нескладный, но на деле быстрый и сообразительный. За ним - разведчик-пулемётчик Косых Константин - смешливый, черноволосый, немного смуглый, уверявший всех в том, что в его жилах есть примесь крови цыганских баронов.
   Тыловая тройка стоила отдельного разговора. Мало того, всё трое были как братья-близнецы одинакового телосложения и роста, так ещё двое из них носили фамилию Кузнецов и оба Викторы. Чтобы не путаться, Юдин определил их как Кузнец - один и Кузнец - два. Кузнец - два, разведчик-пулемётчик, шёл тринадцатым. Кузнец - один, разведчик - автоматчик, он же старший тройки, шёл в замыкании. В центре держался третий "брат - близнец" Артюхин Семён, снайпер от бога, от своих "братьев" отличавшийся лишь угрюмостью или спокойствием характера, это смотря с какого бока к этому подойти.
  
   Итак, группа привычно двигалась по лесу, наполненному ароматом новых, омытых ночным дождём листьев. Изредка запах листвы перебивал острый запах давимой подошвами ботинок черемши. Бушевавший всю предыдущую ночь ветер стих, погода разведрилась, и нагреваемый поднявшимся над горизонтом солнцем воздух тёплыми волнами опускался вниз, заглядывая под густой полог листвы и обдавая идущих парной духотой насыщенного влагой воздуха. Алексей вывел группу на очередной, вставший на пути, хребет и, махнув рукой, разрешил небольшой привал. До очередного выхода в эфир оставалось двадцать минут, и пока бойцы в тройках вели круговое наблюдение, ему можно было расстелить коврик и немного полежать, расслабленно вытянув ноги. Алексей может быть так и сделал бы, если б не внезапно возникшее желание отойти в близлежащие кустики.
   -Чи, - окликнул он сидевших рядом, но смотревших в другую сторону радистов. - Я сейчас, - он знаками показал причину и направление своего ухода, подхватил малую пехотную лопатку Фролова и степенной походкой направился вдоль хребта. Минуя сидевшего в охранении Строчкина, убедился в том, что тот видел его уход, и осторожно начал спускаться вниз, внимательно выглядывая подходящее для его целей, но не слишком удалённое от группы, местечко. Наконец оно было выбрано. Старший лейтенант небрежным движением воткнул лопатку в землю и уже собрался приставить автомат к дереву, когда... Дальше всё происходило с быстротой мысли - старлей, увидев выглянувшего из-за ветвей бородача, прыгнул в сторону, стянул вниз предохранитель и, наведя ствол, выдал из своего автомата длинную непрерывную очередь. Чех, для которого появление здесь русского было едва ли не большей неожиданностью, чем для самого русского, не успел сделать и этого, его ствол как висел, так и остался висеть на шее. С расстояния, на котором находились противники, промахнуться целым веером пуль было невозможно, тем не менее, Юдин промазал. Посеревший, как смерть, боевик и сам с трудом в это поверил. По крайней мере, старший лейтенант уже прицеливался по новой, когда до чеха дошло, что он цел. И вот тогда счастливчик времени терять не стал. В те считанные мгновения, что ему были отпущены судьбой, он упал на землю, откатился в сторону и, вновь вскочив на ноги, задал такого стрекача, что выпущенные ему вдогон пули затерялись где-то в тёмных ветвях и стволах деревьев.
   -У блин, у сука! - тяжело дыша, матерясь, отряхиваясь от налипшей на горку грязи, старший лейтенант какое-то время сидел на корточках, вглядываясь в непроницаемую завесу расстилающейся под хребтом листвы. И лишь заслышав звуки шагов со стороны приближающихся бойцов своей группы, он встал, подхватил лопатку и, совершенно забыв о цели своего визита сюда, вниз, начал подниматься навстречу бегущим.
   -Командир? Всё в порядке, командир? - с тревогой оглядываясь по сторонам, спросил двигавшийся первым сержант Спицын.
   -Да вот, мать... его... блин... сука... дурак, - признаваться в том, что промазал с пяти метров в стоявшего во весь рост чеха, было стыдно, но с другой стороны, не скажешь, что стрелял по птичкам. - Чех там, за деревом, гад... мелькнул... поторопился... подождать бы. - Юдин с досады махнул рукой - иметь такой шанс и упустить!
   -Один? - это спросил тоже оказавшийся здесь более опытный Загоруйко.
   -Один, - вяло отмахнулся Юдин, и тут же, подняв взгляд: - А ты здесь каким боком?
   -Всё нормально, командир, ребята бдят, а я тут мало ли что... а то как завертится...
   -Иди к тройке, - мягко, но настойчиво потребовал Алексей, и сержант, пожав плечами, повернул вспять. И только теперь старший лейтенант осознал, что и сам был на волосок от гибели, ведь появись чех на секунду позже... По спине прокатилась недобрая мурашка.
   "Чёрт, - ругнулся он нехорошим словом, поминая и сбежавшего чеха и себя самого, - ведь отдавал же команду бойцам не отходить далеко и делать "дело" под охраной товарища, а сам?" Стало стыдно. Из всей этой истории Юдина радовало только одно: бойцы быстро сообразили, что к чему, и сделали всё правильно. Даже то, что к нему подошёл лишь старший первой тройки ядра да прибежавший с опозданием Загоруйко, а остальные, рассыпавшись по сторонам, даже не показались на виду, говорило о многом.
   "Не знаю, как так получилось, что Томин подорвался на мине, но свою группу он натаскал хорошо, а чех... и что с того, что он ушёл. Будут ещё и другие, ведь командировка только начинается".
   О своей встрече с противником в отряд Юдин решил не докладывать. А солнышко с небес припекало всё немилосерднее и немилосерднее.
  
   Возможность оправдаться в собственных глазах появилась у Алексея в этот же день. Преодолев узкую, но глубокую расселину, вымытую маленьким ручейком, берущим своё начало в самом сердце раздваивавшегося хребта, группа старшего лейтенанта Юдина поднялась выше и, не взбираясь на самую хребтину, двигалась по его правому скату, сильно, если не сказать сплошь, заросшему молодыми побегами орешника.
   Если верить карте, то хребет этот, уходя на север, в конце концов выводил их к началу квадрата, которому по требованию комбата они должны были "уделить особое внимание". Что уж такого в нём виделось подполковнику Викулову, было непонятно, сам же Юдин ничего в означенном квадрате, отличающем его от других, не углядел. Тем не менее, приказ есть приказ, и потому Алексей вёл свой маленький отряд именно туда с целью и искренними намерениями прошерстить указанную местность от первого до последнего сантиметра. Когда же Чурсин предостерегающе поднял руку вверх, затем, повторяя движение впереди идущего, опустился на одно колено и, обернувшись, показал знаками о наличии впереди противника, для Юдина это стало полной неожиданностью - ему с трудом верилось, что после утренней встречи удача улыбнётся ему так скоро.
   -Чу, - едва слышно произнёс Алексей и показал так, чтобы его знаки видели и впереди и сзади идущие - "тихо, садимся, наблюдаем". Скомандовал и тут же начал тихонько продвигаться вперёд, направляясь к замершему где-то впереди обнаружившему противника головному разведдозору.
   "Тихо", - предостерегающе поднёс палец к губам распластавшийся на земле пулемётчик Апраксин. Алексей, и до того двигавшийся едва ли не на четвереньках, выставив впёред левую руку, плавно перетёк на землю и, тихонечко избавившись от всё ещё висевшего на плечах рюкзака, юркой змеёй заскользил к позициям головной тройки.
   Маркин и Загоруйко лежали на краю небольшого (метра три) обрыва, за которым начиналась довольно ровная площадка. Прямо же под ними из глинистого разлома, журча, выбегал небольшой ручеёк. За ним начинался заброшенный сад, представлявший из себя скопление когда-то давно посаженных и теперь уже больших, старых яблонь. Ещё дальше виднелись несколько ещё более высоких, чем яблони, ореховых деревьев, а уже за ними отчётливо выделялись на местности несколько шалашиков, укрытых полиэтиленовой плёнкой и замаскированных свежесрезанными ветками лещины. Стояла полная тишина, и можно было бы подумать, что лагерь заброшен, если бы не маячивший чуть в стороне вооружённый чех.
   -"Часовой!" - решил Алексей и протянул руку в сторону снайпера: - Дай "Винторез". Понуждаемый приказом, снайпер скуксился, но повиновался. А Юдин отложил в сторону свой автомат, приник к наглазнику, прицелился и понял, что не может удержать винтовку в неподвижности - руки мелко-мелко подрагивали. И хотя фигура часового всё время оставалось под прицелом, центр, куда предположительно должна была прилететь пуля, всё время смещался. Алексей никак не мог удержать ствол на одной линии. А желание выстрелить и поразить своего первого врага было велико.
   "Ведь попаду, наверняка попаду! - твердил он сам себе, понимая, что просто попасть в контур цели в данной ситуации мало, нужно попасть так, чтобы часовой умер, не издав и звука. Промучившись так некоторое время, Юдин оторвал глаз от наглазника и, отказавшись от первоначального решения, передал винтовку Фёдору, причём сделал это с таким видом, будто так и предполагал с самого начала - то есть понаблюдал в оптику за позицией противника и теперь вернул ВСС тому, кто и должен был им воспользоваться. Во всяком случае, у лежавших рядом бойцов других предположений не возникло.
   -Не спеши! - напутствовал Алексей снайпера, и тихим шёпотом скомандовал лежавшему рядом Загоруйко и выползавшему на огневую позицию Апраксину: - Без моей команды не стрелять!
   Но всё повернулось не совсем так, как хотелось. После выстрела старшины Маркина, когда часовой ещё только-только начал падать, из ближайшего шалашика выглянула ошеломлённая морда бородатого боевика.
   -Огонь! - закричал Алексей, одновременно нажимая на спусковой крючок родного пять сорок пятого. Но видевший гибель своего единоверца бандит вовсе не собирался становиться тупой мишенью. Он что-то крикнул, мгновенно исчез из поля зрения разведчиков и, появившись с другой стороны шалаша, открыл ответный огонь. Пули из его очереди пролетели много выше лежавших на краю обрыва разведчиков. Затрещал автомат Загоруйко, чуть в стороне - ниже по склону - затарахтел пулемёт Апраксина, вновь едва слышно щёлкнул ВСС Фёдора. Алексей сменил магазин, и тут противник ответил таким шквалом огня, что старшему лейтенанту захотелось на метр закопаться в землю или вообще превратиться в маленького червячка и спрятаться среди толстых корней. За пару секунд его буквально завалило листвой падающих ореховых веток.
   Старший лейтенант, вжавшись лицом в землю, сполз чуть в сторону и, сцепив зубы, вскинув автомат, дал длинную очередь в направлении столь яростно огрызнувшегося противника. После чего вновь прижался к земле и начал переползать под укрытие толстого дерева, росшего на самом краю обрыва. А огонь со стороны противника не ослабевал. Уже укрывшись за тёмным стволом, Алексей сообразил, что в своей самонадеянности допустил непростительную ошибку - вместо того, чтобы с самого начала развернуть группу, вывести её на позицию открытия огня, он, так толком и не определив сил противника, решился атаковать его всего одной головной тройкой.
   -Дурак, идиот! - вслух завопил он, высовывая ствол из-за дерева и пытаясь вести прицельный огонь по слишком быстро сориентировавшемуся противнику, но новые пули, пролетевшие совсем рядом, с громкими шлепками входившие в дерево, вынудили его отпрянуть и зарыться лицом в разлапистые корневища. Алексею на миг даже показалось, что противник окончательно перехватил инициативу в свои руки. Бьющемуся в бешеном ритме сердцу решительно не хватало кислорода. Старший лейтенант выстрелил, вновь заменил магазин и, закрыв рот, несколько раз втянул воздух носом, успокаивая пошедшее в разнос дыхание.
   -Обломец... - уже почти без эмоций, с оттенком какого-то внезапно нахлынувшего безразличия Алексей подвёл будущий итог идущего боестолкновения. То, что чехам удастся уйти и унести бородатого, подстреленного Фёдором, становилось видно со всей очевидностью, но в то, что они сумеют отыграться и уровнять счёт, верить не хотелось ни в коем случае. Тем не менее, боевики никак не желали ослаблять своего напора. Юдин уже задумался над тем, не поторопился ли он со вторым выводом, когда правее и левее позиций, занятых бойцами головной тройки, слаженно заработали ПКМы, к ним тотчас присоединилось остальное оружие бойцов центральных троек. Второй раз за этот день возблагодарив Томина, Алексей наконец-то вспомнил о своих командирских обязанностях. Перво-наперво он попытался оценить силы противника, затем всмотрелся в панораму боя и вдруг понял одну странность - боевики, находясь за шаткими, казалось, укрытиями из веток, не спешили разбегаться в разные стороны, более того, вонзавшиеся под самое основание шалашей пули, казалось бы, не наносили им никакого урона. И Алексею в голову пришла простая, совершенно очевидная мысль: временные укрытия стояли не просто на скате хребта, а заодно и закрывали собой вырытые в них же окопы.
   -Гранатомёты к бою! - заорал он, как только эта мысль вызрела в принимаемое решенье. - Огонь!
   Ухнуло, и первая реактивная граната пошла к цели, следом за ней к соседней днёвке устремилась вторая, затем ещё одна и, наконец, чётвёртая, крайняя граната разорвалась на позициях противника. Картина боя тут же повернулась по другому сценарию: чехи дрогнули и, беспорядочно отстреливаясь, кинулись в разные стороны. Если бы не густой кустарник, начинающийся сразу за обвалившимися шалашиками, уйти удалось бы немногим.
   -Прекратить огонь! - крича во всё горло, скомандовал Алексей и тут же повторил её снова: - Прекратить огонь!
   Выстрелы стихли.
   - Старшим троек доложить! - не спеша вставать, Юдин отдал новую команду.
   -Головняк - все целы, - передал Загоруйко, сидевший где-то за спиной группника.
   -Вторая тройка ядра - все на месте, - передали через всё того же старшего головного дозора.
   -Первая тройка ядра - целы все, - после получения этого сообщения Алексей облегчённо вздохнул, и тут как снег на голову:
   -Кузнец - два ранен.
   -Что? Как? Каким образом? - что есть мочи ругаясь вслух, Алексей вскочил на ноги и заспешил к тыловой тройке. Он решительно не понимал, каким боком не участвовавший в активном бою боец мог получить ранение.
   "Самострел" - возникла сумасшедшая, невозможная, невероятная мысль, но тут же была отброшена в урну подсознательного мусора. А стоило ему увидеть место, где и сейчас сидел (слава богу, сидел, а не лежал, умирая!) раненый, всё сразу встало на свои места. Кузнец - два, выбирая позицию, залёг так, чтобы в случае обхода противником быть защищённым от его пуль. Для этого место было действительно удачным - тянувшийся туда-сюда бугорок скрывал от противника и даже давал Кузнецову возможность неплохого манёвра. Но вот про пули, летящие с тылу, а ведь для тыловой тройки тыл - это общий фронт, он забыл начисто. В итоге одна из них, пролетев сквозь листву, и нашла его правое предплечье. Теперь Кузнецов-два сидел перевязанный и с угрюмым выражением лица грыз ноготь большого пальца левой руки - понимая сам, что спорол глупость, от появления группника ничего хорошего он не ждал.
   -Болит? - понимая, что разносом в данном случае ничего не исправить, Алексей решил "не добивать" и без того морально убитого пулемётчика.
   -Не сильно, - Кузнецов - два потрогал напитавшуюся кровью повязку.
   -Голова не кружится? - новый вопрос и снова отрицательный ответ.
   -Касательное, товарищ старший лейтенант, - подтвердил надежды Юдина прятавшийся всё время за деревом Кузнецов - один.
   -Тогда нормально, - почти успокоился Алексей. - Тогда пока наблюдайте, мы на базу спустимся, досмотрим.
   -Вальнули кого? - не удержался от вопроса виновник переполоха.
   -Одного, так точно, - не стал торопить собственные надежды Юдин.- В самом начале Маркин часового положил, - секунду помедлил и всё же не удержался, чтобы не похвастаться: - И я одного, чуть позже, да и остальные должны были... и из РПГ уж точно кого-никого зацепило. Если не утащили, то первый результ есть.
   Уже двигаясь в сторону базы, Алексей вспомнил, что совершенно забыл связаться с отрядом и, подумав об этом, сообразил, что радистов, собственно должных находиться при нём неотлучно, рядом почему-то нет.
   -Связь, где вы? - рявкнул он, и из кустов тут же выскочил слегка испуганный, но совершенно целый старший радист рядовой Фролов, следом за ним оттуда же высунулся радист номер два - младший сержант Шароватов. - На связь вышли?
   -Так Вы не приказывали...
   -Придурки, идиоты безмозглые, какой к чёрту приказ? Сколько раз сказано, завязался бой - сразу постоянная связь с отрядом. Что не ясно?
   -Выходить?
   -Теперь уж спешить не к чему, вот досмотрим место боя, тогда и доложим, - и, окинув взглядом место, где располагались его "свизюки", ткнул в него пальцем: - Оставайтесь пока здесь, а в следующий раз куда я, туда и вы, понятно?
   -Так точно! - тихо, зато слаженно отозвались проштрафившиеся радисты. А Алексей, спеша увидеть итоги боя, заторопился обратно к базе.
  
   -Что тут? - старший лейтенант опустился на землю подле лежавшего под деревом Загоруйко.
   -Тихо, - отозвался тот, не прекращая своего наблюдения за местностью.
   -Головняк - вперёд, остальным наблюдать! - громко отдав команду, Алексей поднялся едва ли не в полный рост и медленно двинулся вдоль обрыва, выискивая подходящее место для успешного спуска. Наконец определившись, он обернулся к приближающемуся Загоруйко и негромко отдал очередную команду.
   -Сапёра вперёд! - подлететь на мине при выходе к первой же обнаруженной базе желания не было. Но вниз он всё же спустился первым и, укрывшись за стволом яблони, стал дожидаться, когда подтянется старшина с миноискателем.
   -Не торопись, - напутствовав подошедшего Фёдора, Алексей вышел из-за дерева и, отпустив сапёра на пяток метров, двинулся следом.
   Сегодня был точно их день - миноискатель хоть время от времени и попискивал, но реагировал он исключительно на всякую ерунду - мин на территории, прилегающей к месту забазирования банды, не было. Может, боевики их вообще не устанавливали, а может Алексею с головняком попалось столь удачное направление? Кто знает.
   Предположение Алексея относительно устройства днёвок оказалось верным. Обвалившиеся шалаши грудой изломанного, изорванного мусора большей частью лежали во внутренних периметрах днёвок, представлявших собой прямоугольные ямы глубиной в метр - самое то для стрельбы с колена или в приседе. А стоило чуть склонить голову и уже никакие летящие со стороны противника пули не могли достать укрывавшегося в этих ямах-окопах боевика. Кто-то это успевал делать вовремя, но по счастью для Алексея не всем чехам так везло. В первой же днёвке заглянувший туда старшина Маркин обнаружил изуродованный, окровавленный труп, у которого почти начисто отсутствовала лицевая часть головы, в следующем, навалившись друг на друга, лежало сразу двое. Воодушевлённый столь обнадёживающим началом, старший лейтенант кивнул Загоруйко, приказывая ему следовать за собой, и двинулся в глубину базы, туда, куда вели многочисленные кровавые следы и сброшенная окровавленная амуниция. Перед третьей днёвкой лежал заляпанный грязью и кровь ствол, издырявленный пулями рюкзак валялся рядом, но в самой днёвке никого не было. С чётвёртой произошло тоже самое - следы крови, разбросанные вещи и ни одного трупа. В крайней, пятой дневке не было ни крови, ни оружия. Даже поостававшихся везде рюкзаков, спальников и прочих предметов быта в ней не было. Окончательное же разочарование постигло Алексея, когда он, тщательно осмотрев, можно даже сказать, перерыв едва ли не всю базу, так и не обнаружил трупа боевика, сваленного на землю из ВССа. Как это было не печально осознавать, но часть своих убитых и раненых боевики вынесли. Бросаться в погоню было бессмысленно и рискованно.
   -Игорь! - окликнул старший лейтенант шнырявшего где-то по базе сержанта Загоруйко.
   -Командир, здесь я! - отозвался тот, появляясь из-за кустов, загруженный двумя чеховскими, до отказа забитыми рюкзаками.
   -Игорь! - Юдин покосился на захваченные трофеи, но говорить по этому поводу ничего не стал, по рассказам бывалых он знал, что для контрабасов трофеи, или как их обычно называли - ништяки - это святое, покуситься на них всё равно, что отобрать у малого ребёнка игрушку, к тому же хорошему командиру контрабасы сами подгонят самое лучшее. К слову, самому Алексею ништяки пока были не интересны. - Игорь, - повторил он вновь, - вытаскивайте трупы, собирайте оружие, боеприпасы. Всё, что найдёте - тащите сюда, будем фотосессию устраивать.
   -Командир, может, ещё троечку подтянем? - предложил Загоруйко, и старший лейтенант неохотно кивнул.
   -Двоих из первой тройки ядра, пулемётчик наверху, - уточнил он. - И вот что: пусть Маркин их сюда проведёт.
   -Фёдор, - позвал сержант, вместо ответа сразу приступивший к выполнению отданных указаний, - поднимись, проведи вниз Строчкина с Кротовым, а Спица пусть на месте сидит.
   -А сам сбегать не хочешь? - предложил Фёдор, но видимо не слишком на это надеясь, не дожидаясь ответа, двинулся вверх по склону.
   Вызванное "подкрепление" явилось минут через пять и сразу принялось за дело. Алексей только удивился, как совершенно не привычные к подобным картинам бойцы, казалось бы, с абсолютным безразличием сволокли и разложили на траве и окровавленное имущество, и изуродованные, изодранные пулями и осколками трупы.
   Только когда всё это было сделано, Алексей спохватился, что до сих пор не вышел на связь с отрядом.
   -Роман, радистов сюда, ко мне! - доставая фотоаппарат, скомандовал он волочившему искорёженный автомат Кротову.
   -Угу, - тот безо всякого зазрения совести швырнул оружие на один из трупов и со скоростью сонной черепахи начал подниматься вверх.
   -Пошевелись, тебя что, неделю ждать? - лёгким тычком подбодрил его один из контрабасов. Роман огрызнулся, но, тем не менее, пройдя ещё несколько шагов, для самоутверждения, всё тем же черепашьим шагом, начал ускоряться, и к обрыву, за которым расположился основной костяк группы, добрался довольно быстро.
   -Кирилла к командиру! - сообщил он сидящим наверху, после чего снова начал спускаться вниз.
   Минут через пять радиостанция была развёрнута.
   -"Знаток" - "Центру", "Знаток" - "Центру", приём, - затарабанил радист, вызывая далёкого связиста, что сейчас дежурил в ПВД отряда.
   -"Центр" - "Знатоку", перейдите на запасную частоту и сообщите обстановку.
   -"Знаток" - "Центру". Обнаружил базу, веду бой, - переключившись на "тайную" отрядную волну и стараясь придать, как приказал командир, голосу нотки волнения, начал докладывать Фролов. - Как понял, приём.
   -Какой нафик бой? - Кирилл, до того сидевший на корточках, шлёпнулся на задницу, услышав в микрофонах голос комбата, буквально вырвавшего гарнитуру у дежурного связиста. - Старшего мне, живо!
   -Тарщ старший лейтенант, - волнуясь, Фролов протянул группнику тангенту, начисто забыв про наушники. - Вас комбат, злой...
   "Эх, - подумалось Алексею, не поверили, и как я не додумался, надо было пострелять что ли"...
   -"Знаток" для "Аметиста" на приёме, - отозвался Алексей, внутренне приготовившись к головомойке, но ещё не совсем представляя причину столь неожиданного появления комбата.
   -Ты какого... не выходишь на связь? - короткая пауза, не отпуская кнопку тангенты. - У тебя когда крайний выход на связь был? - вопрос и, не давая возможности на ответ: - Ты вообще на часы смотришь?
   Алексей взглянул. Со времени последнего сеанса связи прошло три с половиной часа.
   -Бой он ведёт... боевик хренов, живо докладывай, что у тебя случилось, все целы?
   -Так точно! - резво отрапортовался Юдин.
   -И то хорошо, а то "Шум" полтора часа назад доложил, что слышит "двустороннюю перестрелку", - Юдин тотчас сообразил, откуда дует ветер. "Ну, я этому"... Тут Юдин "добрым" словом помянул лейтенанта Валеру Шухова, группе которого и принадлежал позывной "Шум", - а от вас ни слуху не духу. Мы тут икру всем отрядом мечем. Я к тебе на помощь группу "Шума" зарядил, связист вон охрип запросы орать, а он спокойно появляется в эфире и лепит о всё ещё ведущемся бое. Какой бой, когда у меня "Шум" на постоянной связи и сорок минут назад доложил, что выстрелы стихли? В общем так, Лёша, докладывай по порядку: что, как, где? И если, не дай бог, твой доклад мне не понравится... Ты меня понял? Приём.
   -Так точно, - Алексей повернулся к радисту, заглянул в его записную книжку и начал докладывать:
   -В 15.30 обнаружил базу, принял решение на налёт, скрытно выдвинулся, атаковал. В результате боя уничтожено... - Лёшка снова заглянул в книжечку, где значилось шесть убитых, и решил, что стоит добавить... - восемь боевиков, захвачено четыре автомата, один пулемёт, миноискатель и прочее имущество. Один боец в группе ранен. - И тут же, побоявшись комбатского гнева, поправился: - Легко. Как понял меня, приём?
   -Ага, - отозвался комбат. - Оружие есть, уже неплохо, а трупы хоть захватил?
   -Так точно, - и слегка замявшись, - три.
   -Три... - задумчиво повторил комбат. - Что ж, на первый раз ты прощён. Итак, убавь цифру уничтоженных до шести, переходи на основную и докладывай. Всё усёк?
   -Так точно! - ответил значительно повеселевший старший лейтенант.
   -И трупы не забудь сфотографировать! - напомнил комбат.
   -Уже! - отозвался Юдин, и подполковник Викулов, вспомнив себя чуть моложе, всепрощающе улыбнулся. Но Лёшка этого не видел и во всех своих дальнейших действиях руководился в первую очередь желанием не вызвать неудовольствия командира отряда.
   Доклад о "ведущемся" бое, о результатах его проведения прошёл без сучка и задоринки. А вот по его окончании Юдина ждал сюрприз. Ханкала в категоричной форме приказала вынести трупы противника для опознания.
   Получивший эти указания комбат был в бешенстве, обозвал сидящих в верхних штабах му...ками, но подставлять отряд, отказываясь от выполнения приказа и тем самым доводить конфликт до безумия не стал. Лёшка тоже, в свою очередь слегка поершившись, передал дело выноса трупов подошедшей столь провинившейся перед ним группе Шухова, и волевым решением взяв на себя функцию охранения и наблюдения, победным маршем двинулся к месту эвакуации. Бойцы Шухова и он сам если и протестовали, то вяло, спорить с "героями" дня было бы не этично, к тому же разведчикам ...14 группы было позволено дособирать оставшееся на базе ништяки. Они, конечно, потеряли на этом какое-то время, но в итоге все три чеха, упакованные в чеховские же окровавленные спальники и крепко привязанные к ореховым палкам, были водружены на плечи и совершенно не торжественно начали свой путь к процедуре опознания.
   Темнело. Совершенно справедливо рассудив, что до темноты к означенному месту эвакуации им всё едино не выйти, Юдин, как старший в их маленьком отряде по званию, вышел на "Центр" и запросил разрешение на организацию ночной засады. К чему было спешить, если по планам до окончания этого боевого задания было ещё два дня и рюкзаки практически ломились от несъеденного хавчика?
   К пущей радости бойцов разрешение на организацию засады было дано.
   Ночь случилась тёплой. Очень тёплой. Да что там очень тёплой, ночь оказалась жаркой...
   Первым пожалели о принятом решении разведчики из группы Шухова. От упакованных в спальники трупов шёл непередаваемый фан*. Столь густой и "приятный", что бойца Шуховской группы, успевшего сперва плотно перекусить, а затем зачем-то приблизиться и наклониться к одному из жмуриков, вывернуло наизнанку. А в целом приятность ситуации вскоре осознали все - стоило лишь повеять слабенькому ветерку. Неизвестно, что ели перед смертью убитые, но животы их вспучились, и из отверстий в телах время от времени прорывались газы, наполняя атмосферу непередаваемым "ароматом".
   Поняв, что дальше дело будет только усугубляться, Юдин, отложив дело уничтожения консервных припасов до лучших времён, отдал команду на выдвижение. Протестовать никто даже и не пытался. И через четыре часа группы благополучно прибыли по заданным координатам.
   В "Урал" с чехами грузиться не захотел никто... А на опознание трупов "заинтересованные лица" так и не прибыли...
  

Глава 7.

"Ревизор".

   Пункт постоянной дислокации отряда специального назначения ГРУ.
   Следующий месяц промелькнул незаметно. Несколько найденных тайников с продуктами если кого и заинтересовали, то скорее с гастрономической точки зрения - от кофе, сгущёнки и "Сникерсов" никто не отказывался. Случавшиеся небольшие стычки с противником приносили столь же мелкие результаты: один-два трупа, ствол, максимум три. А хотелось большего. Тем более что Ханкала требовала и требовала. И в чём-то вышестоящее руководство, по своему, конечно, но было право: действия боевиков в последнее время значительно активизировались. И больше всего Ханкалу беспокоили постоянные подрывы военной техники. Поговаривали даже, что у чехов появились импортные дистанционные передатчики, каким-то образом преодолевающие помехи, создаваемые всеми противоминными глушилками. Разведчики продолжали работать, но основное требование Ханкалы найти и уничтожить столь "продвинутую" банду, а заодно захватить имеющийся у них уникальный прибор оставались невыполненными. Так что комбат, собравший на совещание командиров разведывательных групп, был настроен весьма решительно.
   -В нашей зоне ответственности последние два месяца весьма успешно, в отличие от вас, оболтусов, работает банда подрывников. Точная численность банды не известна, но приблизительно пятнадцать-двадцать рыл. Только за последние две недели: подрыв БТРа под ...той, подрыв "Урала" с ВВешниками и последующий обстрел их колонны под ...том, подрыв автобуса с кадырбой... мать их в тарандыку, диверсия на ...кой электроподстанции, нападение на инженерную разведку морпехов и ещё куча гадостей в том же духе. И эта сволота живёт и радуется солнышку не где-нибудь, а у вас под носом, - тяжелая молчаливая пауза, и недобрый командирский взгляд, скользящий по... наглым, ничуть себя не чувствующим виноватыми лицам. И ехидный вопрос: - Ну что, соколики, я за вас что ли буду их излавливать, а? Молчите? Понятно. И не надейтесь. Меня хрен кто в лес пустит. Разве если решатся задействовать весь отряд сразу. А вы думали как? Крайняя задница всегда должна быть под рукой. Впрочем, отставить лирику. В связи с... вот блин, даже выразиться не знаю как... - комбат задумался, - одним словом, раз мы не справляемся, к нам едет ревизор - стоп - инспектирующий - проверяющий - инструктирующий некий полковник Супиков из штаба группировки.
   -Нормальная фамилия... - пробормотал Юдин, чем тут же вызвал наигранное неудовольствие подполковника Викулова.
   -Лёха, ты, кажется, имел сказать нечто нехорошее про нашего инспектирующего?
   -Никак нет, товарищ полковник, подходящая фамилия говорю, в хорошем смысле!
   -Поясни, - вкрадчивым голосом потребовал комбат.
   -Ну... я, - Юдин стремительно соображал, что бы такое придумать, чтобы не попасть впросак, - рассуждал так: Супиков от слова суп, а где суп - там значит сытность, довольство.
   -Понятно, - отмахнулся комбат, на которого рассуждения Юдина должного эффекта не произвели. - А если бы к нам ехал Попиков, то была бы полная...
   Все сидевшие за столом совещания одновременно прыснули...
   -Команды ржать не было, - Викулов усмехнулся. - И советую всем повторить устав, особенно свои должностные обязанности. Жо... тьфу ты, господи, Супиков ужасно любит задавать коварные вопросы...
   "Великий и ужасный" полковник Супиков прилетел на следующий день в сопровождении отрядного направленца подполковника Ткачика и неизвестного никому майора. Он выбрался из вертолёта и, небрежно кивнув встречающему его Викулову, переваливаясь с бока на бок, с важным видом прошествовал на территорию лагеря. Добравшись до отрядного плаца, Супиков, давая всем понять, как дорого его драгоценное время, приказал срочно собрать всех находившихся на тот момент в отряде командиров групп в палатке ЦБУ - Центра боевого управления.
   Нельзя сказать, что кто-либо торопился, но некоторое время спустя указанная категория была собрана.
   Оставшись стоять и, возможно, именно поэтому не предложив присесть собравшимся, Супиков прочёл офицерам короткую, пламенную и запоминающуюся речь, в которой благодарно упомянул не покладающих рук, недосыпающих офицеров штаба группировки и не забыл пожурить только и делающих что спящих на засадах офицеров подразделений разведки. Затем политически грамотно разъяснил всю важность скорейшего уничтожения столь сильно активизировавшихся последнее время боевиков. После чего, не обращая внимания на недовольные, если не сказать злобные взгляды собравшихся, перешёл к практическим вопросам. Первым ему попался стоявший в первой шеренге старший лейтенант (почти капитан, звание уже пришло, осталось обмыть новые звёздочки) Юдин.
   -Ваши должностные обязанности? - задал каверзный вопрос Супиков, при этом его взгляд так и светился неприкрытым торжеством, как бы говоря: вот ты и попался. Увы, этому предполагаемому торжеству сбыться было не суждено. Обладавший великолепной памятью Алексей отчекрыжил оные обязанности не хуже священника, читающего "отче наш".
   Полковник слегка скуксился, но не надолго. Его лицо тут же просветлело. Подобных вопросов он знал множество, вот только иногда, забыв повторить, путал деривацию с турбулентностью, но сейчас он таких мудрёных вопросов задавать не собирался.
   -Вот Вы, - полковник поманил стоявшего в задних рядах лейтенанта (тоже уже практически старшего, но с такой же, как и у Юдина, проблемой) Шухова.
   -Я, - искренне удивился лейтенант, никак не ожидавший, что его скромная персона вызовет интерес такого ба -альшого начальника.
   -Да, Вы. Ответьте мне на вопрос: каким образом Вы будете приводить к нормальному бою оружие группы в условиях боевого выхода?
   Услышавший такой вопрос Валера Шухов буквально остолбенел.
   -На БЗ? - в первые мгновения он решил, что это шутка.
   -Естественно, - в глазах Супикова стояла непоколебимая серьёзность.
   -Никак не буду, - буркнул задетый за живое Шухов.
   -Не понял? - полковник нахмурился.
   -Я что, похож на идиота?
   -Что, не в состоянии ответить? - полковник не стал разубеждать лейтенанта в сделанном им предположении.
   -Да не буду я ничего на БЗ пристреливать! - упрямо повторил Шухов, понимавший, как впрочем, и все остальные, абсурдность подобной ситуации.
   -Товарищ подполковник, - проверяющий обратился к стоявшему рядом комбату, - у тебя все офицеры такие? - Супиков не уточнил, какие именно " у него офицеры", и потому комбат только пожал плечами, а полковник, решив, что подловил спецов на незнании матчасти, начал учить стоявших перед ним младших офицеров "военному делу":
   - Оружие на задании, - голос у полковника в этот момент был вполне лекторский, - к нормальному бою следует приводить следующим образом. Берёшь кусок рубероида...
   Стоявшие рядом офицеры скуксились, а старшего лейтенанта Юдина начал разбирать ржач. Особенно его умилило слово "берёшь".
   -Вам что-то кажется смешным? - грозно вопросил полковник давящегося смехом группника.
   -Никак нет, товарищ полковник! Вы всё очень верно излагаете, особенно про кусок рубероида, в следующий раз я обязательно так и сделаю! - тут уж не выдержали и начали подхохатывать и все остальные находившиеся на ЦБУ разведчики. Дежурный по части старший прапорщик Косыгин, вынужденно находившийся там же, веселясь в открытую, и вовсе грыз телефонную трубку, чтобы не скатиться в ржачную истерику. Стоявший за спиной у полковника направленец совершенно недипломатично крутил пальцем у виска, комбат лыбился, понуро опустив голову. Даже майор, прибывший сопровождать начальника, невольно кусал губу, опасаясь не выдержать и расхохотаться, присоединившись к общему веселью. Наконец до полковника дошло, что он сделал-спросил что-то не то, но никак не мог сообразить, как выйти из столь щекотливого положения с приличествующей его должности честью. Ситуацию спас звонок телефона ЗАС.
   -Это меня! - уверенно заявил Супиков. И тут же, шагнув к столу дежурного, милостиво махнул рукой: - Все свободны!
   Полковник улетел, даже не пожелав откушать, и специально накрытый для него стол достался офицерам управления отряда. Он вообще в дальнейшей беседе был немногословен, а его пожелания относительно чего и как уложить в рюкзачок в виде отложенного в памяти списка выказал в приватной беседе с комбатом всё тот же малоизвестный майор. Собственно и рюкзачок, в который следовало положить презенты, тоже входил в состав этого же списка. Одним словом, Супиков улетал гордый, а майор, сгорбленный под тяжестью рюкзака, ибо в силу своей "спецназовской подлости" Викулов в купе к приданным ништякам приказал положить в рюкзак и приличных размеров камень... Неизвестно, сам ли полковник извлёк внеплановый "подарок" или обидевшийся майор доложил о выходке разведчиков своему шефу, вот только с того времени недоброжелателей у отряда слегка прибавилось.
   Короче, каждый веселился, как мог.

Глава 8.

В ряду удостоенных.

   Капитан Сушкин.
   Обиженный невниманием к своим просьбам, Сушкин не выдержал и накатал рапорт, обвинявший некоторых отдельных разведчиков в неприкрытом мародёрстве. Далее шёл список этих некоторых, в число которых по странному стечению обстоятельств попали все группники и замкомандиры рот, к которым Сушкин обращался со своими просьбами. К ротным капитан Сушкин не обращался, и не от того, что те несколько реже ходили на БЗ, а потому, что прекрасно понимал - ротные его пошлют сразу. Написав рапорт, Сушкин долго разглядывал ровные каллиграфические буквы своего почерка, читал и перечитывал. Перечитав в пятый раз, он поставил, как ему казалось, две недостающие запятые, и на какое-то время успокоился. Раньше до спецназа подобное сходило ему с рук, не всегда, но часто. Посидев в задумчивости, поставил ещё одну запятую. Передумал, переписал рапорт снова. Вычеркнул одну фамилию, задумался. Переписал вновь. Опять вчитался, представив мощную фигуру капитана Галушкина, вычеркнул и его. Переписал. Вчитался, зачеркнул запятую, вспомнил, что Юдин КМС по рукопашному бою, вычеркнул, переписал. Задумался. Про остальных и что у них с рукопашкой, Сушкин ничего не знал. "А что, если и они КМСы?" От подобных мыслей стало жарко.
   "Надо выяснить", - решил Сушкин, сгрёб и как следует измял написанное. Стало немного легче. "Да не может такого быть, чтобы все..." - подумал и написал рапорт снова. Вышел подышать свежим воздухом и увидел, как самый мелкий из группников, Шухов, в полной экипировке, с огромным рюкзаком за плечами вползает в ворота КПП во главе своей банды. Именно банды, язык Сушкина не поворачивался сказать иначе. Одетые кто во что горазд, с перепачканными лицами, с мерзкими ухмылками взирающие на притихших у смотровой вышки бойцов комендантского взвода, они небрежно свалили с кузова убитого ими пять часов назад чеха и, оставив его валяться на месте, с безразличным видом зашагали дальше.
   "Да ну их к чёрту!" - попятившись в палатку, помощник начальника ОРО схватил последний исписанный листок бумаги и быстро-быстро, непрестанно оглядываясь на входную дверь, изорвал его на мелкие кусочки. После чего вытерев выступивший на лбу пот, сел на кровать и предался пространным рассуждениям о вселенской несправедливости. Мало того, что начальник ОРО после его крайней работы по склейке карты местности обозвал его нехорошими словами и приказал до конца командировки ни под каким видом не попадаться ему на глаза, мало того, что комбат вместо положенных Сушкину тридцати боевых дней закрыл всего двадцать четыре, так ещё и этот молокосос НИС - начальник инженерной службы лейтенант Криухишкин обещал выставить его кровать за дверь, если он сегодня же не сходит в баню и не постирает своё бельё и прочую одежду. Правда сразу после этого Криухишкин уехал на две недели в Ростов, в командировку и, следовательно, две недели в запасе у Сушкина были, но мысли о предстоящем возвращении здоровенного НИСа всё же грызли. Хотя было за последнее время и нечто тайно гревшее душу Сушкина и заставлявшее хоть изредка, но гордо выпячивать грудь - за этот месяц он всё выяснил и твёрдо знал, что корочка участника боевых действий ему обеспечена. Теперь ему бы исхитриться заполучить медальку, хоть какую, и жизнь вообще б начала наполняться светом.
   Лёжа на кровати и рассуждая подобным образом, Сушкин не знал, что в этот самый момент судьба повернулась к нему лицом и обворожительно улыбнулась.
  
   -Товарищ подполковник, докладывает дежурный старший прапорщик Косыгин. Позвонили из Ханкалы и приказали срочно подготовить лучшего группника. Вертолёт прибудет через два с половиной часа ориентировочно в пятнадцать тридцать.
   -И где я им его сейчас возьму? - задумчиво процедил в трубку комбат. - А за каким хеком не сказали?
   -Подарок от президента вручать будут.
   -А, подарок, - пробормотал комбат, - опять какие-нибудь часы командирские дадут. Давай, Василич, вызови, нет, дойди до Шухова, предложи ему, и если откажется - доложи мне. - ( У командира ...14 группы было тяжёлое, длительное и бессонное БЗ, и напрягать его лишний раз Викулову не хотелось). - Если откажется - будем искать другую кандидатуру. - Впрочем, других группников в данный момент в отряде не было.
  
   -Ну что, господа офицера, кто полетит? - после решительного отнекивания лейтенанта Шухова подполковнику Викулову ничего иного не оставалось как принятие волевого решения: отобрать кандидатуру "группника" из имеющихся в наличии офицеров штаба. Но вначале он попытался сделать это в добровольном порядке, потом, конечно, тоже добровольном, но принудительном.
   -У меня делов, зашиваюсь, - сразу замахал руками начальник штаба майор Федосов. - Нет, мне никак сейчас нельзя!
   -Что ж, если начальник штаба зашивается, то полетишь ты! - комбат прицелился двумя пальцами в начальника ОРО майора Жирова, кандидатуру излишне полного начмеда капитана Усикова и едущего завтра за вещевым имуществом начвеща лейтенанта Гладкова подполковник отмёл сразу.
   -Я? - удивление Жирова было искренне. - Да у меня семь групп на выходе, у меня оперативных дел накопилось...
   -Решено, едешь ты, и баста, а семь групп у нас у всех.
   -Да не могу я, товарищ подполковник, не могу! - с жаром начал отнекиваться Жиров.
   -А что мы спорим? - внезапно влез в разговор начальник медицинской службы. - Вон Сушкин всё равно ничего не делает, пусть и летит!
   Следующие несколько минут прошли в скорбном молчании, совещавшиеся переваривали подкинутую информацию. От резкого неприятия: - Как же так, такое ЧМО будет представлять отряд? - мнение потихоньку начало формироваться в сторону: - А почему бы нет? - Опять же каждый подумал: "Пусть лучше летит он, чем я".
   -А что, - первым отозвался на такое предложение начальник ОРО, - группники, они же всякие бывают...
   -Убогие, кривые... - съязвил комбат, которому это предложение с Сушкиным нравилось меньше всех.
   -Да ничего, сойдёт, если его переодеть... - продолжил развитие своей мысли Усиков.
   -Да, да, а заодно помыть, побрить, почистить уши и зубы, - съехидничал комбат.
   -И женщину хорошую, - непроизвольно вырвалось у ковырявшегося ножом в столешнице начштаба.
   -Да можно подумать, там кому-нибудь будет дело до того, как лучший группник выглядит! - осторожно ковырнул с другого боку начальник ОРО. - Мы ж прислали лучшего, значит лучший! А если что и подумают, так и то скорее: "Кто их там в спецназе разберёт, где у них лучший, где худший". Вот только с одеждой... - Жиров с надеждой посмотрел на начальника вещевой службы.
   -Одежду мы ему подберём! - лейтенант Гладков как бы невзначай продолжил мысль главного ОРОшника.
   -И женщину, - решил не отказываться от своей позиции начштаба.
   -Я ему разгрузку чеховскую дам. Крутуююю.... - пообещал начмед.
   -Не понял... - деланно возмутился комбат.- Вы что это, уже без меня решили?
   -Никак нет! - за всех и чисто по-уставному отчитался Усиков. - Вот, так сказать, перешли к прениям.
   -К прениям, значит? Ну-ну. В общем, вы встряли. У вас час. Потом смотрю я. И если мне не понравится - ткну пальцем в первого же попавшегося.
   -Ну, я - то по любасу не подойду! - глянув вниз на своё брюхо, уверенно заключил капитан Усиков. - Кто же поверит, что командир группы может быть с таким пузом?!
   -Да? - комбат ехидно прищурился. - Я бы не был так самоуверен! Кто вас, спецов, разберёт, кто у вас лучший, а кто худший? - повторив слова начальника ОРО, Викулов обвёл сидящих офицеров взглядом, и им слегка взгрустнулось. Они вдруг поняли, что вот именно сейчас комбат и не шутит. Офицеры были молоды, и новоявленным группником мог стать каждый.
   Столь необычное совещание закончилось, и в отряде развернулась кипучая деятельность. Столь недавно чуть не убивший Сушкина начальник ОРО сам вызвался найти его и объяснить всю важность и ответственность предстоящей миссии. Вот только во избежание эксцессов Жиров не стал говорить Сушкину о том, что у того есть выбор.
   -Шура! - начал он так ласково, что Сушкин подскочил. И пока тот не сбежал, Жиров начал быстро излагать диспозицию: - Приказ комбата - откомандировать тебя в Ханкалу.
   -За что? - обиженно - обескуражено воскликнул Сушкин.
   -Не за что, а зачем.
   -За чем? - быстро отреагировал капитан.
   -А вот это другой вопрос, правильный, - начальник ОРО ткнул рукой в грудь Сушкина. - Мы тут посовещались и решили...
   -Что? - манера перебивать, наверное, стоила Шурику многих неприятностей.
   -...что достоин, - словно бы и не заметив нетактичности подчинённого, продолжил Жиров. - Достоин поощрения.
   -Я? За что? Я вроде как ничего... - всё-таки при всех своих странностях Сушкин полным дураком не был и прекрасно понимал, что пробыв в Чечне без году неделя ничем таким отличиться не мог, поэтому, идя к нему, Жиров всё тщательно продумал, и ответ у него на этот щекотливый вопрос был.
   -Есть, ещё как есть! - начальник ОРО с радостным пылом начал излагать свою версию представления к поощрению. - Ты у нас в бригаде всего ничего, так?
   -Так... - не понимая, к чему клонит начальник, согласился Сушкин.
   -Тем не менее, тебе сказали ехать, и ты ведь согласился, не побежал плакаться и отказываться. Не побежал! А иные-другие наверняка отказались. Они отказались, а ты, несмотря на риск для жизни, поехал. Ведь поехал же?
   -Поехал, - согласился Сушкин, постепенно всё больше и больше наполняясь осознанием собственной значимости.
   -Вот! - воскликнул Жиров. Пока всё шло как по - писанному. - Мы так все и хотели представить тебя, поощрить. НО в Ханкале упёрлись, все поощрения только группникам! - Тут майор перешёл к самому трудному. - Вот и пришлось тебя на поощрение как лучшего группника подавать.
   -Это как? - не понял Шурик. - Меня что... потом на БЗ... ходить? - Глаза капитана расширились до безумия.
   -Да нет, нет! - поспешил успокоить его Жиров. - Это как роль... на момент награждения.
   -Точно?
   -Куда уж точнее! - абсолютно искренне подтвердил Жиров.
   -А что вручать будут? Грамоту? - спросил Сушкин, и тут Жиров сообразил, что забыл сказать помощнику самое главное.
   -Какую фиг грамоту, из-за грамоты мы бы и суетиться не стали! А тут ценный подарок... - Пауза, как на сцене, и на выдохе со сверкающей в глазах завистью: - От самого Президента!
   -Правда? - Сушкин начал краснеть от охватившего его волнения.
   -А что мне врать? Вон у начмеда спроси, он подтвердит, или у начштаба, - мелькнувшая вначале идея заслать Сушкина сразу к комбату показалась рискованной.
   -А что там делать надо? Выступать там или ещё что? - проявил свой интерес Сушкин.
   -Ну, не знаю... Вызовут - представишься командиром разведывательной группы. Вручат - и как обычно - служу Отечеству.
   -А ехать когда?
   -Да вот, - Жиров взглянул на свои командирские, - через два с половиной часа, - пауза и короткое уточнение, - лететь.
   При слове лететь Сушкин слегка взгрустнул, но идея получить подарок от президента захватила его целиком и полностью. Так что не в его силах было отказаться из-за внезапно возникшей сложности - летать Сушкину приходилось всего один раз в жизни, на АН-12, и больше уже не хотелось, но теперь положение обязывало. Тем более что лететь надо было на вертолёте, а ведь ему в будущем, как он подозревал, предстояло с них ещё и прыгать.
   -Так что же это я стою? - Сушкин бросил взгляд по сторонам, словно обдумывая, куда ему бежать.
   -Дуй к начвещу! - мысленно потиравший руки начальник ОРО подсказал Сушкину вектор его дальнейших действий.
   -А зачем? - не понял удостоившийся поощрения.
   -Ты что, дурак? Форму тебе новую выдаст! - и чтобы развеять сомнения по этому поводу: - Он в курсе.
   -Так у меня и эта не старая...
   -Шурик, не пори ерунды! - форма на Сушкине действительно была не старая, но глядя на грязный воротник, на многочисленные жировые пятна, представив идущий от неё запах пота, майор поморщился, но развивать тему "чмырьства" не стал, а сказал мягко, до доверительного шёпота понизив голос: - Там представитель президента, командующий группировкой будут. В новом, только в новом!
   -И сколько там времени до вылета осталось?
   -Два двадцать, - сообщил майор Жиров.
   -Вот ё маё, тогда я побежал! - вплеснув руками, Сушкин помчался в сторону вещевого склада.
  
   -Ты мне тут форму новую должен выдать, - без всякого предисловия типа "здрасте, добрый день", Сушкин набросился на кружившегося вокруг склада начвеща.
   -Я должен? Тебе? - презрительным взглядом окидывая фигуру стоявшего перед ним капитана, притворно удивился Гладков.
   -А что это ты мне на ты, капитану? - Сушкин двинул вперёд левое плечо, на котором гордо поблёскивали четыре капитанские звёздочки, хотя возможно и наоборот - он немного убрал правое, на котором одна звёздочка отсутствовала.
   -Ну, слушайте, Вы, капитан, помощник начальника ОРО, Вы малость рамсы не попутали? Отойдите на пару шагов назад, а потом подойдите и обратитесь как положено к начальнику вещевой службы отряда.
   -Да Лёх, - заискивающе заулыбался капитан, поняв, что малость перестарался. - Да я ж пошутил, Лёх, понимаешь, тут такая ситуация...
   -Шура, я в курсе, - Гладков отмахнулся от объяснений. - Значит, делаем так. Ты какой размер носишь?
   -Сорок восемь - два, - без запинки ответил Сушкин.
   -Мы тут тебе с Олеговной, - он кивнул в сторону как раз выглянувшей из дверей палатки Натальи Олеговны, начальницы вещевого склада, - форму пока подыщем, а ты в баню сбегаешь, искупаешься.
   -Да я мылся, - попытался отбрехаться Сушкин, на всякий случай не уточняя когда.
   -В баню! - непреклонно потребовал начвещ. - И нательное поменяй... - и уже вслед уходящему безнадёжно махнул рукой.
  
   Сушкин вернулся обратно минут через десять.
   -Искупался? - вкрадчиво поинтересовался Гладков.
   -Так она нетопленная, - простодушно сообщил Сушкин.
   -А душ там зачем? - лейтенант улыбнулся.
   -Так в нём вода еле тёплая, - махнул рукой капитан, всем своим видом показывая: мол, что ж поделаешь, я бы рад помыться, но раз уж так получилось...
   -И что с того? - сердито насупился начвещ.
   -Холодно, - теперь Сушкин, обезоруживающе улыбаясь, попытался вызвать у лейтенанта сострадание.
   -Иди! - лейтенант Гладков был сколь велик ростом, столь и суров.
   -А может... - Сушкин огляделся по сторонам и его взгляд упёрся в стоявший возле инженерного склада небольшой бассейн, вот где вода, прогретая полуденным солнышком, должна быть горячей, - я в бассейне искупаюсь?
   -В бассейне? - если лейтенант и сомневался, то только одну секунду. Глядя на замызганный камуфляж Сушкина, он понял, что стоит тому в бассейн опуститься, воду придётся менять сразу. - Нет! - прозвучало излишне категорично. - В душ! - команда была не менее грозной.
   -Холодно... - сказанное Сушкиным при во всю светящем солнышке и жаркой погоде прозвучало неубедительно.
   -В душ! А если самому сложно мочалкой потереться, то я Наталью Олеговну попрошу. Наталья Олеговна, потрёте спинку капитану Сушкину?
   -Легко! - отозвалась начальник склада.
   Сушкин дёрнулся, пару раз сморгнул и заковылял в направлении бани. Когда он скрылся из вида, Гладков развернулся и, пригнувшись на входе, вошёл в помещение склада.
   -Юрок, - позвал он бойца из хозяйственного взвода, - возьми полотенце, тельник, трусы, горку сорок восемь - два и в баню второй роты. Капитана Сушкина знаешь? - боец кивнул. - Ему.
   Отправив бойца, Гладков подумал, что Сушкина следовало бы подстричь, но решил этого не делать. И без того им уже почти удалось сотворить практически невозможное.
   А меж тем Сушкин мылся. С ненавистью и остервенением, намыливаясь и сдирая с себя пену и грязь нашедшейся тут же мочалкой. Сжав зубы, он время от времени становился под душ и включал воду. Всё же показаться пред светлы очи представителя президента хотелось во всей красе.
   Увы, горок размера сорок восемь-два на складе не оказалось, к тому же, похоже, Сушкин весьма приукрасил свои собственные габариты, одним словом, найденная и одетая на новоявленного командира группы горка размера пятьдесят-три, могла бы вместить в себе, по крайней мере, ещё одного такого же Сушкина.
   -Сойдёт! - решительно махнул рукой начальник штаба. - Усиков, ты там про разгрузку заикался.
   -Сейчас принесу, - ответил начмед и решительно зашагал к своей палатке.
   Пока народ думал, чем бы ещё экипировать будущего, нет, уже практически настоящего лучшего разведчика, сам Сушкин развил кипучую деятельность. Он сбегал на продовольственный склад и без всяких выписок выбил у начальника склада два сухих пайка и три бутылки минеральной воды. Выкупил у одного из водителей, работавших в парке, непонятно зачем (а может даже очень понятно) находившийся у того небольшой зелёный чеховский рюкзак и снова слетал на вещевой склад.
   -Берцы новые мне, облегчёнки! С камуфляжным материалом! - молитвенно сложив руки, попросил он всё ещё находившегося там Гладкова.
   -Зачем? У тебя нормальные берцы. А этими ты мозоли натрёшь.
   -Надо. Не натру.
   -Наталья Олеговна, - позвал начвещ, спорить с полным энтузиазма помощником начальника ОРО не хотелось, - выдайте тарщ капитану облегчённые ботинки с высокими берцами.
   -Угу. Пусть подходит, - смеясь, ответила Наталья Олеговна, - вы-дадим и оденем, и обуем.
  
   Наконец одежда, снаряжение, оружие были получены. Теперь оставалось гадать, когда же, наконец, прибудет обещанная вертушка, но Сушкина интересовал совсем другой вопрос:
   -Командиром какой группы представляться? Командиром какой группы представляться? - талдычил он, донимая всех окружающих. Но большинство только посмеивалось, не давая измучавшемуся Сушкину никаких советов.
   -Шестьдесят шестой! - в конце концов не выдержал начштаба, и чтобы больше не глядеть на это чудо современной армии, махнув рукой, направился в свою палатку.
   Время шло, и вскоре в результате совместных трудов лучший командир разведывательной группы специального назначения был представлен командиру отряда.
   Результат осмотра комбата не впечатлил, но было видно, что все упорно старались.
   Горка, несмотря на то, что выглядела мешковато, тем не менее, слегка изменила внешность Сушкина в лучшую сторону - сутулость и кривобокость превратились в упрямую набыченность, и в купе с набитой магазинами разгрузкой придала Сушкину вид мелкого медведя. Замечательно видоизменился и шаг капитана, когда он, стараясь не упасть, пошатываясь под давившей на плечи тяжестью, плёлся по каменистому плацу, со стороны казалось, что это шагал уверенный в своих силах и от того позволявший себе некую разболтанность бывалый дьявол войны, разведчик - ас, заслуженный волкодав всех мыслимых и немыслимых войн современности.
   Наконец Сушкин добрался до палатки первой роты, где его ждал дневальный, державший специально отобранный и приготовленный для капитана бронежилет. Сушкин шагнул на твёрдую дорожку, едва не упал, заполучив бронник на руки и, потеряв при этом равновесие, но всё же устоял.
   -Чёрт! - практически восхитился комбат, глядя как с упрямством, достойным лучшего применения, Сушкин поверх разгрузки и рюкзака с трудом, но одевает тяжёлый бронежилет.
   -А каску, каску забыли! - подсказал выскочивший из палатки майор Федосов. Услышавший его слова дневальный тут же нырнул в палатку и выглянул оттуда, уже держа в правой руке видавшую виды армейскую каску ещё советского образца.
   -И кто этот цирк устроил? - с невинным видом спросил подполковник, продолжая глядеть на мучавшегося с бронником Сушкина.
   -Вообще-то я, - сознался Усиков, вместе со всеми созерцавший картину сборов великого воина.
   -А я почему-то и не сомневался, - недовольно качнул головой Викулов. - Хорошо хоть НИСа нет...
   -А уж мне - то как жалко! Уж мы бы с Серым его в путь - дорогу собрали! - Усиков помянул находящегося в командировке НИСа.
   -Ага, собрали бы, НИС тротильчику на всякий случай положил, а ты бинтов по самое... А кстати, что у него в рюкзаке? - внезапно комбата осенило, что рюкзак маломощного Сушкина выглядит излишне тяжёлым.
   -Капитан Сушкин, ко мне! И оставь ты, в конце концов, эту каску. И бронник тоже оставь.
   -Как же? - запротестовал помощник начальника оперативно - разведывательного отделения.
   -Без них полетишь! - гаркнул комбат так, чтобы тот как следует расслышал. Тут же повернувшись к Усикову: - Так что у него за плечами?
   -Рюкзак...- начал было начмед, но понял, что на этот раз шуточками не отделается. - Да так, по мелочам, бинты там, ИПП.
   -Сколько? - комбат понял смысл сказанного.
   -Да не считал я, может десять, может пятнадцать.
   -Понятно, - пятнадцать бинтов не объясняли видимой тяжести загруженного на плечи Сушкина рюкзака. - Ещё что?
   -Гранаты... - невинно потупив очи, ответил капитан медицинской службы.
   -Усиков, я тебе...- начал было комбат, сообразив, что в рюкзаке Сушкина их уж никак не две.
   -Да я-то причём? - пожал плечами начмед. - Всем отрядом собирали, с каждой роты, привет, так сказать, от разведчиков.
   -А вы подумали, в рюкзак гранаты набросав, что, если он не так этот рюкзак бросит, дёрнет за что и когда не надо...
   -Подумали... - заверил Усиков, но пояснить не успел. Сушкин был уже близко, и этот разговор ему знать было не обязательно.
   -Снимай рюкзак! - приказал комбат, Сушкин повиновался. - Вынимай вещи для осмотра.
   -Есть!- капитан сдёрнул с плеч рюкзак и опустил его на каменистую дорожку, при этом в его чреве загрохотало так, что Викулов невольно прищурился (зажмуриться не позволило лишь чувство собственного достоинства и присутствие подчинённых) и втихую погрозил Усикову кулаком. А Шурик, не заметивший странного напряжения, случившегося на лице комбата, как ни в чём не бывало принялся выгружать вещи. Первыми он вытащил с таким трудом выбитые пайки, за ними последовали бутылки с минералкой, следом десять пачек патронов, десять бинтов и четыре ИПП, баночка с сапожным кремом, а затем пришла очерёдность гранат.
   "Одна, вторая, - начал считать комбат появляющиеся из рюкзака ребристые фиговины, - третья, четвёртая, пятая..." Гранат оказалось ровно пятнадцать. Но все их отличала одна особенность...
   -Больше в рюкзаке ничего нет? - спросил подполковник, и как бы невзначай оглянулся на Усикова, тот лыбился. Если так и есть, как подумалось комбату, то значит пытаться отыскать запалы не стоит.
   -А УЗРГМы где? - тем не менее, ненавязчиво продолжал допытываться Викулов.
   -Вот и я у Шухова спросил...
   "Ага, - сообразил подполковник, - вот откуда девки пляшут".
   -И?
   -А он сказал, что если бросать их из вертолёта на головы боевиков, они взорвутся и без них, от удара о землю.
   -А, ну да, ну да, - глубокомысленно согласился комбат, но продолжал смотреть на всё это дело в задумчивости, соображая, как же лучше всего поступить...
   -Что - то не так? - уточнил Сушкин, видимо заметив в глазах комбата замешательство.
   -Да, пожалуй, десять бинтов - это перебор, и пяти за глаза хватит. Усиков, забери лишение.
   -Есть! - нарочито молодцевато отозвался начмед и тут же принялся выполнять приказанное.
   -А в остальном? - не удовлетворился помощник начопера.
   -Нормально, вот только мыльно-рыльные захвати... В смысле умывательные принадлежности, - поправился подполковник, которому именовать щётку, мыло, бритвенный станок и прочие атрибуты утреннего моциона "мыльно-рыльными" было не солидно.
   -А зачем? - искренне удивился Сушкин. - Я же завтра уже назад.
   -А - а - а, если так... - Викулов мысленно махнул рукой. Ну, раз человеку с утра ни умываться, ни чистить зубы не требуется... тогда что ж, тогда пусть... - сапожную щётку только возьми, а то как же ты перед командующим в нечищенной-то обуви...
   -Ага, и бляху на ремне начистить не забудь! - подхватил мысль комбата Усиков.
   -Понял, сделаю! - и капитан Сушкин начал стремительно сгребать выложенные вещи в чрево рюкзака.
  
   На пятачке возле "улитки" ветер вытягивал куделю оранжевого дыма. Две вертушки зашли со стороны города, одна из них зависла и опустилась, вторая медленно ушла на новый круг.
   Провожать Сушкина вышли целой делегацией.
   -Не спи! - подтолкнул его стоявший за спиной комбат, и капитан как в замедленной киносъёмке начал разгон, всё больше и больше наклоняясь вперёд. Викулов понял, что малость переборщил с подталкиванием, но предпринимать что-либо было поздно, Сушкин уверенно шёл в пике. В самый последний миг ему удалось вырвать переднюю часть тела у земного притяжения, и его корпус начал выравниваться. Из пике помначопера вышел с солидным набором скорости. Наблюдавший за этим стремительным разбегом борттехник лишь восторженно качнул головой и что-то выдал, вот только что именно за свистом винтов было не расслышать, но вот слово мать там точно присутствовало.
   Сушкин буквально влетел по трапу, при этом умудрился, при своём-то росте, треснуться о верх дверного проёма, споткнуться о порог, но ухватившись за какой-то провод, развернуться и опуститься на металлическую скамью уже нужным местом. При этом в его рюкзаке всё время что-то глухо ударялось и перекатывалось.
   Вертушка взмыла и понеслась, а у бедного Сушкина немилосердно заболели уши. Вспомнив, что при этом "кажется, нужно открыть рот" он тут же его распахнул, совсем забыв, что просто распахнуть рот - это немного не из той оперы. И хотя далеко не сразу, но облегчение всё равно наступило. А капитан так и сидел до самого момента посадки - выпучив глаза и раскрытым ртом пугая мерещившуюся ему в салоне муху. Совсем скоро вертушка замедлила скорость, зависла и, грузно плюхнувшись, присела на все колёса одновременно. Перелет был совершён. Сушкин наконец-то позволил себе закрыть рот и направился к выходу. К его собственному удивлению, его встречали.
   -Вы командир разведывательной группы? - выбежавший ему навстречу подполковник явно спешил.
   -Да я, я, я, - совсем как немец закивал Сушкин. - Да, я командир шестьдесят шестой разведывательной группы капи... - но встречавший его уже не слушал.
   -Быстрее, быстрее, - торопил он, за локоть таща никак не желающего пошевелиться Сушкина. Они сели в УАЗик и понеслись навстречу вожделенному триумфу.
   Половина дальнейших событий пронеслась мимо сознания переволновавшегося помначопера. Его куда-то завели, задавали какие-то вопросы, он отвечал. Затем его спросили, вот это он запомнил, командиром какой именно группы он является.
   -Шестьдесят шестой разведывательной группы специального назначения! - браво начал Сушкин заученное до автоматизма и вдруг понял, что совершенно забыл номер своего отряда. - Специального назначения! - повторил он ещё раз, затем ещё раз и, поколебавшись, добавил: - Отдельной группы! Вот.
   После чего его снова вывели на улицу. Приближался момент награждения, и тут Сушкин, на кое-то время забывший о существовании рюкзака, внезапно ощутил всю давившую на его плечи тяжесть.
   "Надо бы снять... - подумал он, беспомощно оглядываясь в поисках места, куда можно было бы его надёжно спрятать. Но таких мест поблизости не было, а плечи оттягивало всё сильнее, а момент награждения всё приближался. - Можно подставить прямо здесь под ноги, - подумал Сушкин и тут же усомнился в правильности своей мысли. - Снимешь, оставишь, пойдёшь награждаться, придёшь, а рюкзака нет. И это ни какой-нибудь РР, а самый настоящий трофейный, чеховский рюкзак! Сопрут мигом! Нет, здесь оставлять нельзя! Куда, куда же его деть?" - продолжал рассуждать Сушкин, за своими рассуждениями едва не пропустив момента, когда назвали его собственную фамилию.
  
   -Товарищ полномочный представитель президента! - вот тут память Сушкина не подвела, всё было сказано так, как наказывали в той самой комнате, где он отвечал на всякие вопросы. - Командир... - но и здесь его тоже никто не хотел слушать.
   -Поздравляю! - полпред, вручая часы, пожал Сушкину руку и даже позволил себе отеческую похвалу: - Молодец, капитан, молодец!
   -Служу Отечеству! - браво проорал Сушкин и вернулся на своё место.
   -А почему он с рюкзаком? - наклонившись к уху стоявшего рядом генерал-майора, поинтересовался полномочный представитель.
   -Только что с боевого задания! - нашёлся генерал.
   -А я так и подумал! - полпред серьёзно кивнул. - А ведь молодец, молодец...
   -Совершенно согласен! - поддакнул генерал и, вновь вернувшись к рюкзаку спецназовца, подумал: "А действительно, почему?" И тут же махнул на эти раздумья рукой. "Ведь кто их, спецов, знает? Может у них так положено - всегда в готовности?"
  
   Назад Сушкин возвращался следующим утром с колонной "Центрподвоза". Сидя в кабине тяжелогруженого грузовика, капитан нет-нет да и вытаскивал из футляра подаренные часы, осторожно держал в руках, разве что не гладил, а когда переворачивал, то сердце его каждый раз радостно подпрыгивало: там, заставляя помначопера гордо вскидывать голову, искрила золотом выгравированная надпись: "Командиру 66 группы (отдельной) капитану Сушкину от Президента Российской Федерации".
   Как - то так само собой получилось, что подъезжая к отряду, помначопера думал, что и здесь его тоже будут встречать. Но, увы и ах! Впрочем, его всё же встречали: с оглушительным лаем навстречу Сушкину выбежали две отрядные дворняги.
   -Я свой, свой! - капитан, размахивая стволом, как палкой, начал пятиться к карьеру, надеясь спастись на территории РЭБовцев, но с этим ему повезло ещё меньше. У РЭБовцев обитал большой серый пёс какой-то среднеазиатской породы, который, услышав заливистый лай дворняг, выскочил из-за палатки и с остервенением бросился на ошалевшего от такого приёма Сушкина.
   -Не подходи, не подходи! - верещал Сушкин, попеременно разворачиваясь то в сторону дворняг, то к ошалевшему от предвкушения чьей-то крови псу РЭБовцев.
   От неминуемой смерти капитана спасло лишь появление нового персонажа.
   -Гамлет, ко мне! - раздался голос вылезшего из машины радиоэлектронщика, и ужасный зверь, повиливая хвостом и по - щенячьи поскуливая, помчался к своему хозяину. А освободившийся от атак одной собаки, Сушкин переключил всё своё внимание на двух других, но и их уже отзывал заметивший всю эту кутерьму сидевший на вышке комендач.
   -Что так долго? - пытаясь восстановить поруганную честь, набросился на комендача Сушкин и тут же увидел направленный прямо в лицо ствол. - Ты чё, ты чё?! - запротестовал помначопера.
   -Стоять! - рявкнул сидевший на вышке боец, но Сушкин, всё ещё находившийся, как ему казалось, на гребне волны Славы, и не подумал подчиниться.
   -Стоять! - взревел часовой и следом грохнул выстрел. Сушкину показалось, что пуля прошла в каких - то сантиметрах от его уха. Он замер и съёжился. Но, как выяснилось, теперь часовому этого было мало. - Ложись! - рявкнул он, и ствол снова опустился на грудь уже нехило перетрухнувшего капитана. Сушкин бросил быстрый взгляд на комендача и с удивлением опознал в нём одного из старожилов, сержанта контрактной службы из бывших разведчиков.
   "Такой убьёт и не поморщится", - мелькнула мысль, и капитан, не раздумывая, брякнулся в размешанную под ногами грязь, уткнулся в неё лицом и закрыл глаза.
   -Что происходит? - голос выбежавшего на шум комбата спутать было невозможно ни с чьим иным. А уж для бедного Сушкина он прозвучал голосом ангела спасения. Но не слышавший щелчка ставшего на место предохранителя капитан предпочитал пока не дёргаться.
   -Да вот, шёл какой-то, - начал объяснять контрактник, - Майка с Беляшкой на него бросились, я его и тормознул. А он останавливаться не захотел, вот и пришлось, - Сушкин физически ощутил, как ствол автомата контрактника пошёл по его телу сверху вниз и обратно.
   -Понятно, - комбат стоял, не зная, что ему делать - наорать на часового или рассмеяться. В том, что сейчас в грязи ползает отправленный вчера на встречу с полпредом Сушкин, он уже не сомневался. Как, впрочем, почти не сомневался, что собак на него натравил именно стоявший на вышке часовой. С другой стороны, формально он всё сделал правильно. И винить его за то, что к помначоперу со стороны разведчиков настоящих и бывших появилась некая неприязнь (новости в отряде распространялись со скоростью выстрела), было сложно. Так что в итоге комбат выбрал нечто среднее:
   -Прищепа, убирай ствол, пусть встаёт.
   -Тарщ полковник, а вдруг... - начал контрач, но увидев, как поморщился комбат, понял, продолжать комедию не стоит. - Я, есть!
   Сушкин отчётливо услышал, как наконец-то! щёлкнул предохранитель.
   -Вставай! - повелительно приказал часовой, и капитан начал медленно подниматься на дрожащие ноги.
   -Капитан Сушкин? - воскликнул Викулов с таким искренним удивлением, будто он был готов увидеть здесь хоть королеву Англии, но никак собственного подчинённого. - Каким образом?
   -С "Центрподвозом", - ответил Сушкин, не совсем уловивший суть вопроса.
   -А - а - а ... - со значением протянул подполковник. - Тогда понятно.
   -Как съездил? - это уже уточнял оказавшийся тут же начштаба майор Федосов.
   -Хорошо, - вспомнив о награждении, помначопера тут же забыл и о только что случившемся происшествии и о сползающей по лицу грязи. - Товарищ подполковник, капитан Сушкин прибыл! Замечаний не имел!
   -Хорошо, молодец! - комбат повернулся, чтобы уйти, но тут появившийся из-за спины Жиров с некоей долей ехидства задал интересовавший многих вопрос:
   -И что подарил тебе президент?
   -Вот, - Сушкин тщательно отёр ладони о штаны горки*, затем залез под разгрузку, вытащил оттуда футляр и продемонстрировал своё новоприобретение. В отблеске корпуса блеснуло солнце. - Золотые, - выдал капитан Сушкин, но ему, естественно, не поверили.
   -Позолоченные, - устало отмахнулся Жиров.
   -Золотые! - упрямо повторил Сушкин.
   -Да ну нафик, - не в силах поверить в подобное, снова отмахнулся Жиров.
   -Двадцать шесть грамм чистого золота! - выдал Сушкин, и у начопера отвисла челюсть.
   -Сколько?
   -Двадцать шесть, высшей пробы! - видя реакцию окружающих, Сушкин довольно заулыбался.
   -Дай посмотреть? - протянул руку Жиров, но помначопера вместо часов, которые моментально упорхнули в его карман, протянул своему начальнику гарантийный талон на врученные часы. Ошибки не было: двадцать шесть грамм девятьсот девяносто девятой пробы. Чувствуя себя последним идиотом, Жиров в сердцах сплюнул и пошёл прочь. Не понимая, что ж такого произошло, Сушкин кинулся следом за своим (столь много сделавшим для него) начальником.
   -Вот тебе и выбрали самого... - комбат не договорил, опасаясь быть услышанным виновником переполоха. С одной стороны, хотелось смеяться, с другой - он серьёзно жалел, что не настоял и не отправил на вручение подарка лейтенанта Шухова. Но камни, как это обычно и бывает в этой жизни, были брошены, и перекинуть их ещё раз возможностей не было.

Глава 9.

Специалист.

   Центральная Россия. Отдел по борьбе с терроризмом.
   Генерал-майор Иванченко прибыл в Н-ск проходящим поездом. Несмотря на позднее время, он не поехал в забронированную ему гостиницу, а вместе с встречавшим гостем полковником Колпашниковым отправился прямиком в отдел.
   -В последнее время на территории Чеченской республики участились случаи диверсий и террористических актов с использованием средств дистанционного подрыва. В нескольких случаях подрыв произошёл, несмотря на использование средств противоминной борьбы.
   -Возможность использования неисправной техники? - сделал своё предположение полковник Колпашников.
   -Исключена, - все приборы проверены и оказались исправны, - генерал поиграл желваками, выказывая тем самым степень своей досады. - Каким-то образом боевики нашли способ обходить нашу защиту.
   -Это каким-то образом имеет отношение к нам? - высказал своё предположение полковник, хотя, что предполагать, иначе зачем генерал прибыл сюда собственной персоной?
   -Самое прямое. Взрывы, производимые в Чечне, и то, что произошло у вас, имеют общее происхождение: найденные фрагменты взрывных устройств указывают на их идентичность.
   -Работа одного специалиста? - сделал напрашивающийся вывод полковник.
   Генерал утвердительно кивнул.
   -И все нити, уважаемый Сергей Фёдорович, ведут сюда. Кое-что определённо указывает на то, что использованная при подрыве смертницы схема относится к тому же ряду.
   -А почему тогда именно к нам? Возможна обратная связь и поступление идёт с юга.
   -Увы и ах, Сергей Фёдорович, увы и ах! Во-первых, подрыв смертницы - это первое использование подобного устройства; во-вторых, на днях нами перехвачен курьер с несколькими десятками заготовок. К сожалению, при попытке ареста курьер оказал сопротивление, выхватил пистолет... ну и, короче, был убит. Но это почти лирическое отступление к делу не относится. Так вот, в его кармане лежал использованный железнодорожный билет с пунктом отправления город Н-ск.
   -Значит, как мы и предполагали, несмотря на бегство Нуриева, костяк банды всё ещё находится где-то здесь... - полковник взял со стола ручку и поставил какую-то отметку в своём настольном календаре.
   -Действует, Сергей Фёдорович, действует, и потому вам надо действовать быстрее и оперативнее, иначе террористы скоро поймут, что у нас на руках ничего нет, и дадут о себе знать самым неприятным образом.
   -Будем стараться, товарищ генерал! - заверил полковник, правда, большого оптимизма в его голосе не было.
   Генерал уехал на следующий день, отдел по борьбе с терроризмом активизировал свою работу, день и ночь выискивая, анализируя и слухи и факты, но обнадёживающих результатов не было. А платы радиоуправляемых мин плотным потоком продолжали поступать в Чечню, расползаться по центральной России. А вскоре подтвердилось и предположение генерала об активизации деятельности террористического подполья, находящегося на подведомственной полковнику Колпашникову территории.
  
   Рано утром в давно не убиравшейся, можно сказать захламленной квартире раздался телефонный звонок.
   -Коробка с пластилином будет ждать на прежнем месте, - поднявший трубку узнал голос Хачика и хрипло поинтересовался:
   -А деньги? - хозяин квартиры лежал на диване, любовно поглаживая томик с высказываниями древнекитайского полководца.
   -Аванс уже переведён на твой банковский счёт, - заверил звонивший. - Остальное по факту.
   -Значит, уже скоро, - собеседник Хачика громко рассмеялся.
   -Я позвоню! - заверил его Хачик и отключился, а его собеседник встал, поскрёб чисто выбритый подбородок и, захватив сумку-авоську, отправился на железнодорожный вокзал, где, как он теперь знал, в автоматической камере хранения лежала приготовленная для него посылка. А через двое суток в одном небольшом городке соседней области прохожий опустил в урну серый полиэтиленовый пакет - обычный пакет с мусором - разве что чересчур тяжёлый для столь небольшого объёма. Ещё с вечера брошенный в урну близ остановки автобуса он не мог бы привлечь ничьего внимания, если бы не разразился взрывом следующим утром. В час пик. Преступник точно определил время, когда на остановке без вариантов соберётся много народу. И он не ошибся, разве что плохо рассчитал силу самого взрыва или не учёл фактор случайности - в то злополучное утро перед урной кто-то поставил деревянный щит, щит разлетелся вдребезги, пострадали многие, но убитых не было. Впрочем, ведший следствие подполковник Трунцев не обольщался - террористическая группировка оставалась на свободе, а значит, следующий раз всё будет продумано тщательнее. И потому требовалось спешить, требовалось раскрыть преступление, пока не было совершено новое. Но, увы, единственная ниточка, ведущая к террористической группе, находилась в лесах Чечни. Во всяком случае, об этом свидетельствовали поступающие оттуда сведения. Но вот ухватить эту ниточку за кончик возможности у подполковника не было.
   Через три дня прозвучал ещё один взрыв, но уже в другом городке, через неделю ещё, и на этот раз вообще в соседней области.
   Весь наличный состав по борьбе с терроризмом выбивался из сил, под контроль были взяты все вокзалы. Вызывающие подозрения лица останавливались и досматривались. Осведомителями собирались все слухи, имевшие хоть какое-то, хоть малейшее, хоть косвенное отношение к террористической деятельности, и эти слухи тщательно анализировались специалистами. Но ни одного реального результата не было. Пару раз осведомители в своих докладах упоминали некого Хачика, но вот выявить этого несомненного выходца из южных регионов так и не получилось.
  
   Полковник Колпашников Сергей Фёдорович, сидя за столом, тупо перелистывал блокнот с последними записями. Сидевший напротив него подполковник Аркадий Иванович Трунцев выглядел не менее задумчивым.
   -Итак, Аркадий Иванович, какие будут предложения? - устало подняв глаза, поинтересовался полковник у своего подчинённого. Трунцев, выглядевший не лучше своего давно не высыпавшегося начальника, оторвал взгляд от созерцания носков собственных ботинок и, поморщившись, пожал плечами: путных мыслей не было, а дурными делиться с начальством не стоило. Впрочем, они оба ждали звонка - вчера один из осведомителей сообщил о появлении в городе странного субъекта. Сегодня этого субъекта вели, и вот с минуту на минуту должны были поступить первые результаты. Звонок грянул, как гром с неба.
   -Слушаю, - едва оторвавши трубку, отозвался Колпашников. - Да, да... - продолжительное молчание, вслушиваясь в звуки микрофона, и обречённо: - Я понял, да, хорошо, работайте...
   -Что там? Как? - не выдержав напряжения, едва не вскочил со своего кресла Трунцев.
   -Никак, - сокрушённо качнул головой полковник. - Никак, Аркадий Иванович, никак. Пустышка... Для нас пустышка - наркокурьер это. Два кило героина...
   -Неплохой улов! - попытался подсластить пилюлю Трунцев, но как-то несмело, кисло.
   -Неплохой, - согласился полковник, - неплохой, но не по нашей части.
   -Заказчиков хоть взяли?
   -Взяли...
   -И то хлеб... - и опять положительное молчание, после которого полковник пристально посмотрел на своего зама и устало предложил:
   - Вот что, Аркадий, давай-ка домой и спать. Ребятам, - полковник кивнул куда-то за спину, - то же самое. Пусть отдохнут.
   -Но... - попытался возразить подполковник, но вышло это тоже, как и всё предыдущее, неуверенно.
   -Никаких но. Я тоже... Посижу немного и тоже... - мысль была не закончена, а слушавший начальника Трунцев понял - тот сегодня отдыхать даже и не собирается.
   -До свидания, - распрощавшись с Трунцевым, полковник Колпашников ещё долго сидел, глядя в свой блокнот, то делая новые, а то вычёркивая какие-то старые записи. Почему-то в тот момент он уже знал - эпопея с поиском людей, терроризующих сразу несколько областей, только начиналась. Так и вышло, но увы, всё лето прошло в безуспешных попытках выйти на организаторов терактов, пришла холодная, несущая новые несчастья, осень.
  

Глава 10.

Простава.

   Отряд специального назначения ГРУ.
   Наконец-то случилось - в боевой работе групп наметился перерыв, и удалось организовать проставу. По большей части проставлялись офицеры, получившие очередные звания, но были двое, проставлявшиеся по случаю вручения им государственных наград - капитан Тёркин за орден "Мужества", капитан Лошкарёв за медаль "Суворова".
   Замполит майор Тарасов, верный заповеди - "стихийно сами по себе собравшиеся офицеры - это пьянка, а с замполитом во главе - это уже мероприятие", правил балом, взяв на себя роль тамады. Первыми, естественно, проставлялись награждённые, затем наступила очередь получивших очередные звания. Первому доставать из наполненного водкой стакана звёздочки довелось старшему лейтенанту, теперь уже капитану, Юдину. В несколько глотков потребив прозрачную жидкость, Алексей, чувствуя, как в уголках глаз выступили слёзы, перевёл дух и, стараясь говорить внятно и громко, обратился к собравшимся:
   -Товарищ подполковник, товарищи офицеры, прапорщики! Представляюсь по случаю присвоения мне очередного офицерского звания капитан.
   Слова были сказаны, самый "молодой" - то есть получивший капитанское звание позже остальных капитанов - капитан Тёркин вставил звездочки в заранее приготовленные дыры на теперь уже капитанских погонах Юдина.
   Все прочие события этого вечера для новоявленного капитана происходили как во сне. Кто-то вставал, кто-то что-то говорил, над чем-то смеялись. Кроме этого первого стакана, спиртного Алексей больше не пил, но чувствовал себя совершенно одурманенным. Капитанское звание, едва ли не самое почитаемое в русской армии, теперь гордыми звёздочками сверкало на его погонах. Хотя приколотые звёздочки были защитного - зелёного цвета, Алексею казалось, что они горят, сверкают, как настоящие небесные звёзды. Получить звание здесь, в Чечне, будучи командиром разведывательной группы, а не каким-то сидящим в штабе ОРОшником, в этом было что-то особенное, запоминающееся, оставляющее след на всю дальнейшую жизнь.
   -Ты почему не пьёшь? - внезапно поинтересовалась у него сидевшая слева прапорщик Тамара Игоревна Звягинцева, тридцатидвухлетняя секретчица.
   -Да вот как-то так, - неопределённо отозвался Юдин, настроение которого в тот момент было настолько великолепным, что заливать его туманом выпиваемой водки казалось кощунством. Весь окружающий мир был прекрасен, и даже никогда прежде не интересовавшая его Тамара Игоревна Звягинцева казалась прекрасной. Настолько прекрасной, что...
   -Хочу, - простодушно наклонившись к её уху, прошептал пребывающий в нирване Юдин. Синие глаза Тамары Игоревны казались глубокими, бездонными озёрами, с гибельной неизбежностью затягивавшими его в свои глубины.
   -Серьёзно? - нисколько не смутившись подобному заявлению, поинтересовалась Звягинцева.
   -Без брехни! - отозвался всё больше и больше соловеющий от её глаз Юдин.
   -Тогда давай ещё по стакану ё..., выпьем и ко мне, - она хотела сказать более сочно, но в последний момент сдержалась, внезапно ощутив себя дамой. Предложение было сделано вполне серьёзным тоном, вот разве что она слегка улыбнулась, готовая в любой момент превратить начатый разговор в шутку.
   -Давай! - не стал отказываться Алексей, а представив жильё секретчицы, находившееся в отдельном кунге, то есть прямо в самом помещении секретного отдела, захотел выпить свой стакан как можно быстрее.
   Увы, опустев, стакан произвёл действие противоположное желаемому: ощутив в себе его горячащую тяжесть, Алексею захотелось ещё на немного остаться и продолжить "банкет". А вот что думала по этому поводу Тамара Игоревна, осталось неизвестно, во всяком случае, своего неудовольствия действиями несостоявшегося ухажёра она не выказывала и из-за стола поднялась вместе со всеми, то есть далеко за полночь, когда слегка и даже не слегка подвыпившие виновники торжества принялись запускать в небо разноцветные сигнальные ракеты. Небо озарилось праздником.
   Но утро пришло слишком быстро... Следующий за проставой день был сер и мучителен. А к вечеру, как обычно, согласно всем законам подлости, на ...тринадцатую разведывательную группу пришло боевое распоряжение. Так что предварительную подготовку к выходу капитану Юдину пришлось проводить с больной головой и огромным желанием выспаться. Слава богу, вывод группы намечался на завтра и только во второй половине дня.

Глава 11.

Плюс на минус.

   Разведывательная группа специального назначения под командою капитана Юдина.
   На этот раз группе Алексея предстояло обследовать огромный участок лесного массива, находящегося между населёнными пунктами ...рт с запада и ...та с востока, с севера граничащим с населённым пунктом ...ры, с юга упиравшимся сразу в несколько небольших селений.
   -Имеется информация о нахождении в данном квадрате, - комбат ткнул пальцем в центр обозначенного в "Решении" капитана Юдина почти правильного прямоугольника, означавшего границы предстоящего ему района разведки, - хорошо замаскированной, долговременной базы боевиков. Предположительно именно здесь и базируется столь неуловимая для нас банда подрывников. Твоя задача - обнаружить признаки, указывающие на её пребывание в этом месте. В случае обнаружения самой базы в бой по возможности не вступать, а поступить грамотно, снять координаты, отойти и навести артиллерию. Понятно?
   Похоже, у комбата был пунктик по поводу "маленьких квадратиков, в которых почти стопроцентно должна быть база".
   -Так точно! - отозвался Юдин, но в своей самонадеянности подумал совершенно противоположное. Если он обнаружит банду, то будет сперва биться, а уж затем, и то, смотря по обстановке, вызовет артиллерию. И никак иначе. Отдавать славу первенства каким-то артиллеристам желания у него не было. А возражать комбату в открытую глупо, тем более что тот был прав. Но Алёшкина душа по-прежнему жаждала подвига...
   -Район плотно минирован, поэтому смотрите внимательнее под ноги! - при воспоминаниях о минах комбату всегда хотелось либо сплюнуть, либо перекреститься. А иногда и то, и другое.
   -Будем смотреть, - отозвался Алексей, уже почти привычно думая нечто иное, а именно: "А где они не минированные?" В этом контексте напоминание комбата смотреть под ноги выглядело едва ли не издёвкой.
   -Ты на весь район не гляди, твоя задача - обследовать вот этот малюсенький квадратик. А район, - взгляд комбата скользнул вдоль прочерченных линий, - это, так сказать, во избежание утечки информации. И кстати, у тебя всё готово? - видимо, комбат и впрямь верил, что на этот раз полученные от агентуры сведения являются правдивыми.
   -Как обычно, - сказал Юдин и тут же поправился, уточняя:- Всё готово.
   -Хорошо, иди готовься, - удовлетворённо кивнув головой, Викулов отправил Юдина к группе, а сам, усевшись поудобнее, принялся проглядывать стопку оперативных донесений. Большинство из них оказались повторением информации полугодичной давности, но попадалось кое-что интересное, требующее проверки. Через полчаса просмотрев всё и отложив несколько листков в сторону, подполковник встал, взял отложенные листки в руку и подошёл к карте. В его голове стал созревать план отрядной спецоперации. Он не был уверен, что эта самая спецоперация действительно принесёт результат, но всё же надеялся, если её удастся организовать, то вырваться из тесного для него мира ПВД она ему позволит. Увы, как потом показало будущее, он крепко ошибался в своих расчётах. Никого спецвыхода силами отряда ему замутить, то есть пробить, у начальства не получилось.
  
   Строевой смотр, пятьдесят метров до ворчащей двигателями техники, громкая команда "Заряжай", посадка, и вот уже бронированная колонна спешит на восток, всё дальше и дальше удаляясь от тёплых и уютных палаток уже ставшего почти родным ПВД. Сидевший в кабине бронированного "Урала" Юдин с безразличным видом рассматривал проплывающие за стеклом окрестности. Погода не радовала, и если с утра было сухо, хотя и пасмурно, то теперь задувший юго-западный ветер принёс мелкую холодную морось, туманной пеленой оседающей на лобовое стекло. Предчувствуя ночную промозглую стылость, Алексей зябко поёжился и в который раз пожалел, что, убывая в командировку, не сподобился купить себе лёгкий и тёплый спальник.
   "Да, "минус пятнадцать комфорт" сейчас бы не помешал, но, увы и ах, - запоздало посетовал он и невольно поправил тонюсенький свитер, одетый под видавшую виды горку. В том, что боевое задание предстоит ещё то, он уже почему-то не сомневался.
   "Райончик реальной работы у табе кро-ха-тный, - коверкая слова, издевательским тоном мысленно протянул Алексей, вспоминая наставления подполковника Викулова. - Может он и крохотный, - опять же мысленно согласился новоиспечённый капитан, - но там такие гребеня..."
   Алексей уже как-то был в тех квадратах и отлично представлял, каких сил будет стоить отыскать там, пусть даже в одном конкретном квадрате, "хорошо замаскированную базу противника". Но, в принципе, где искать, разница была невелика - вот только погода. Представив четыре дня нахождения в плену всепроникающей сырости, Юдин невольно вздохнул и, постаравшись больше об этом не думать, вновь уставился во всё сильнее и сильнее забрызгивавшееся влагой боковое стекло "Урала". На этот раз в планах командования было как можно сильнее запутать наблюдателей противника, и потому колонна ехала долго, по дальнему маршруту, по кругу огибая лесной массив, содержащий в себе и те квадраты, что предстояло обследовать группе капитана Юдина. Они ехали так долго, что Алексей уже начал сомневаться, "а не передумали ли в вышестоящих штабах и не отменили ли выход его группы вовсе?". Но мечты мечтами, а суровая действительность выплыла самым наижесточайшим образом - пошёл дождь и колонна, затормозив, прильнула к раскисающей от влаги обочине.
   -К машине! - прозвучало сквозь барабанящие звуки падающих на металл и брезент капель. Прозвучало, и спецназовцы стали стремительно покидать столь гостеприимный кузов.
   -Живее, живее! - торопил бойцов капитан, не зная сам, почему он это делает - то ли потому, что следовало как можно быстрее уйти от возможных чужих глаз, то ли желая поскорее оказаться в лесу под древесными кронами, защищающими от всё усиливающегося дождика. Но, увы, его мечты если и оправдались, то далеко не в полной мере. Здесь, в лесу, дождь лишь на какое-то время задерживался на верхних ветвях и листьях, а затем со всей неизбежностью закона притяжения влага скатывалась вниз. Старая, много раз стираная горка Юдина быстро промокла, напитав влагой и тонкий, с такой надеждой поддетый под неё, свитер и содержимое её карманов. Берцы быстро наполнила стекавшая по штанинам влага, и Алексей в который раз посетовал на собственную лень, так и не позволившую ему сшить себе нечто похожее на защитные гамаши. Впрочем, при всё увеличившейся влажности его армейские "крокодилы" в конце концов всё равно бы пропитались влагой насквозь.
   -Кирилл, связь! - жёстко потребовал капитан у топавшего за спиной радиста и одновременно махнул рукой, останавливая продолжающую ползти на хребет группу. - Чи, - окликнул он шедшего впереди, и когда тот обернулся, жестами - "привал, выход на связь".
   И уже не обращая ни на кого внимания, вытащил из кармана джипиес и принялся снимать координаты.
   "Надо было договориться с радистом охранения, чтобы он вышел за связь за нас", - запоздало подумалось Юдину. А на экране джипиеса уже заползали фиксируемые прибором спутники. Алексей выждал, когда появятся цифры координат, сообщил их радисту, после чего отключил "чудо враждебной техники" и, сунув его в карман, принялся ждать, когда, наконец, Фролов передаст сообщение в центр. Само же сообщение было, как всегда, лаконично: "Произвёл десантирование по координатам... без происшествий" или по - другому: "У меня три пятёрочки" и следом "Начинаю движение в район поиска". Привычно, до зубовного скрежета зазубрено радистами (но не командиром группы, который мог что-то и перепутать), сотни раз повторено на все лады и десятки раз передано по радиостанции "Центру".
   "Начинаем движение", - отмашка рукой и неспешное движение вдаль в направлении района поиска.
   Дождь кончился ещё более внезапно, чем начался, висевшие на листьях капли падали, стекали вниз, и казалось, что он всё ещё продолжает идти.
   "Вот сволота! - выругался Алексей, когда потревоженная ветром ветка дерева низвергла на него очередной поток брызг. Смахнув с лица холодные, текущие по нему капли, капитан оглянулся, увидел идущего следом, зыркающего по сторонам и мокрого, как мышь, радиста, усмехнулся и, уже не оборачиваясь, двинулся дальше. Вскоре частокол деревьев кончился. Спецназовцы спустились с хребта и теперь двигались по редколесью, по большей части заросшему отдельно стоявшими кустами лещины и небольшими кривыми деревцами, под ногами мешалась и путалась росшая в изобилии ежевика, чёрные перезревшие ягоды нет-нет да и выглядывали из тёмных - уже начавших по краям буреть - листьев. Тонкие, поросшие едва видимыми иголками-шерстинками плети, изредка захлёстывавшие ноги даже идущего в центре Юдина, вызывали глухое раздражение, что же творилось в голове колонны, можно было только гадать. Алексей усмехнулся, представив, как матерится сейчас вынужденный продираться сквозь ежевичные петли Загоруйко.
   "Внимание" - двигавшийся впереди Чурсин упал на одно колено и предостерегающе поднял руку. И было это движение столь неожиданно, что Алексей невольно опешил, но выработанное до рефлексов движение вызвало ответное действие. Он сам опустился на колено и одновременно поднял левую руку.
   "Странно, - подумал капитан, - что могло случиться? Только-только отошли он места десантирования..." - он не успел домыслить, когда от головняка пришёл новый сигнал - столкнувшийся с какой-то проблемой Загоруйко вызывал к себе командира. Вставая и направляясь к головному разведдозору, Юдин в очередной раз пожалел, что в его группе отсутствуют элементарные внутригрупповые средства радиосвязи. Имевшиеся ранее в отряде "Акведуки" полностью пришли в негодность, а из трёх "Кенвудов", что Алексею удалось захватить у боевиков, в рабочем состоянии оставался один, и тот в преддверии проставы Юдину пришлось сбыть соседям из пехоты, тем более толку от него одного-единственного никакого не было.
   -Чи? - и взгляд - вопрос, обращённый к сосредоточенно поглядывающему по сторонам Загоруйко: - "Что у тебя тут случилось?" И такой же безмолвный ответ - кивок прямо под ноги. Взгляд упал вниз, и Алексей мгновенно понял, что вызвали его не напрасно: на мягкой, только что покроплённой влагой почве чётко отпечатался след подошвы. Капитан невольно посмотрел по сторонам: человек, его оставивший, прошёл здесь совсем недавно, можно сказать только что, скорее всего в тот момент, когда радист "Знатока" выходил на связь с "Центром".
   -Тихо! - Алексей приложил палец к губам и, повернувшись назад к засевшему неподалёку старшине Маркину: - Передай по цепочке: "Двигаемся как можно тише".
   Про вероятность близкого нахождения противника он говорить не стал, не было смысла, сказать - значит излишне взбудоражить. А так бойцы знают, что идти надо осторожнее, следовательно, и внимательнее, начеку, и если что "завяжется" неожиданно, то что им, собственно, снять оружие с предохранителя и вся недолга. А раз так, тогда к чему подробности про след, про близкое нахождение противника? Ни к чему.
   -Двигаем! - отдав команду Загоруйко идти в направлении уходящего следа, Алексей остался дожидаться своего места в боевом порядке, и лишь когда мимо него просочился как всегда незаметный Чурсин, Юдин поправил лямку рюкзака и поспешил следом.
  
   Получивший приказ командира начать преследование, а говоря точнее, скрадывание неожиданно объявившегося боевичья, сержант Загоруйко двинулся вдоль уходящей в глубину леса цепочки следов, а вернее, едва заметной линии, как бы прочерченной по влажным от недавнего дождя зарослям ежевики. Ожидание близкой встречи с противником будоражило. Вначале Игорь даже хотел снять оружие с предохранителя, но в последний момент передумал, больше опасаясь случайности, чем опережающего действия боевиков. Преследование велось неспешно - и Загоруйко, и сам командир группы больше рассчитывали на то, что следы боевиков в конце концов приведут к базе или, на худой конец, чехи остановятся передохнуть, перекусить, чем на то, что этих боевиков удастся догнать. Спешить, лететь, стремясь настичь уходивших, во что бы то ни стало, и тем самым подвергать группу дополнительной опасности, в планы Юдина не входило, тем более что у него на этот раз имелось практически конкретное задание. Тем не менее, сделать буквально из ничего результат хотелось, но это "хотелось" относилось по большей степени к капитану Юдину. Что же касается бывшего на острие "атаки" Загоруйко, то его желания были проще - без лишней мороки и приключений отходить это БЗ и все прочие, сколько бы их там ни было. До замены отряда оставалось совсем немного, и рисковать почём зря собственным здоровьем лично ему, сержанту Загоруйко, казалось великой глупостью. Тем не менее, Игорь уверенно вёл группу по пятам противника и даже пару раз отказался от соблазна, когда следы чехов внезапно уходили в сторону, и ему со спокойной совестью можно было, как бы этого не заметив, пройти мимо.
   В очередной раз вильнув, отпечатки подошв сошли с хребта, переползли через глубокий овраг и, спустившись ещё ниже, вышли к каменистому берегу небольшого ручья.
   Ещё только краем глаза заметив сверкнувшую белизну речного камня, Игорь понял: всё, амба, все их старания напрасны. Так и оказалось: боевики подошли к берегу и, оставив грязные отпечатки на камнях, вошли в воду, после чего их следы совершенно терялись. Пошли ли они по воде и дальше или же, омыв обувь, снова ступили на почти сухие камни, этого было не выяснить, но дальнейшее преследование становилось совершенно бессмысленным. Стало понятно, что теперь чехи будут двигаться так до тех пор, пока не найдут способа уйти в нужном для них направлении незаметно. К своему собственному удивлению, ни в коей мере не жаждавший приключений сержант испытал в этот момент нечто похожее на глубокое разочарование. Азарт напавшего на след охотника всё же давал себя знать.
   "Командира", - присев у высокого берега, он показал пальцами на свой погон, и увидевший это движение Маркин понимающе кивнул.
   -Смылись?! - не спросил, а скорее констатировал подошедший пару минут спустя командир группы.
   -Угу, - согласно отозвался всё-таки расстроившийся таким упущенным шансом Загоруйко.
   -Ну и хек с ними, - казалось, командир, напротив, не испытывает никакого разочарования. - Держи курс на северо-запад, и топаем, топаем, топаем. И повнимательнее, чехи могут быть совсем рядом.
   -Ясен перец! - отозвался Игорь и, отхлебнув из баклажки, начал подниматься вверх на хребет, идущий в нужном для них северо-западном направлении. А Юдин взглянул на часы и понял: до темноты к границе начала района разведки им уже не добраться.
   -Да и стой оно всё колом! - пробурчал он себе под нос, после чего перехватил поудобнее автомат, махнул остальным разведчикам, всё ещё находившимся на хребте и его склоне: "Спрямляйте!" и вслед за первой тройкой ядра начал подниматься вверх.
   На какое-то время оплетающая ноги ежевика закончилась, и теперь под ступнями оказывалась то зелёная трава, перемежаемая пока ещё совсем редкими, но уже начавшими опадать листьями, то почти совершенно лишённая растительности почва. Так удачно ведший их хребет, по правому склону которого они некоторое время двигались, отвернул в сторону, и теперь им снова пришлось идти, перелезая один расползшийся овраг и тут же влезая в другой. Можно было бы, конечно, сразу взять западнее, выйти на хребет, идущий с севера на юг и какое-то время двигаться по нему строго на север, а уже потом сойти и вновь пойти на запад. Но про этот хребет Алексей абсолютно точно знал, что он плотно минирован и чехами и нашими, и ещё неизвестно, возможно ли было передвигаться по его склону. Так что, топая там, где они топали, Юдин, во-первых, почти полностью был уверен за сохранность собственных "лапок", во-вторых, надеялся обнаружить если уж не базу, то какой-никакой пусть и завалящийся схрон-тайник. Но приближался вечер, смеркалось, но никакого, даже самого малюсенького, тайника обнаружено не было, разве что попалась по пути обёртка от съеденного кем-то "Сникерса". До границы района разведки они засветло дойти не успевали, идти же ночью капитан Юдин не собирался, и потому вставшая у них на пути небольшая сопка показалась ему лучшим решением вопроса о ночной "засаде". Дождаться здесь появления противника - можно было и не мечтать, но вот обезопасить себя от нелепых случайностей следовало.
   -Чи, - негромко позвал Юдин, и когда Чурсин, внимание которого Алексей и пытался привлечь, обернулся, он тут же показал рукой в направлении приглянувшейся высотки: "Туда".
   Виталий понял, кивнул и передал команду дальше. Вскоре группа вползала на плоскую, округлую вершину и, растекаясь по её периметру, занимала круговую оборону.
   То, что они здесь далеко не первые, было видно не только по валявшимся повсюду и увиденным ещё издалека зелёным армейским пайкам, но и полузасыпанным, когда-то наспех отрытым окопам. Недалеко от того местечка, на котором обосновался Алексей со своими нукерами - радистами, лежала старая, пробитая в нескольких местах каска, из-под старой, практически перегнившей листвы виднелись проржавелые гильзы. А кора росших на сопке деревьев хранила на себе отпечатки когда-то давно шедшего здесь боя.
   Алексей снял с плеч рюкзак, положил его на влажную от недавнего дождя землю и подошёл к серо-ржавому бугорку армейской каски, постояв в раздумьях, нагнулся. Поднял её, подержал в руках и аккуратно опустил на прежнее место. Выжил ли боец, на чьей голове она находилась в тот злополучный день, час, миг или же умер, расплескав свою кровь и мозг по окрашенному металлу, не успев даже понять весь ужас произошедшего? Капитан присел, молча, закрыв глаза, застыл на какое-то время, словно пытался проникнуть в прошлое, увидеть всё произошедшее своими глазами. Постепенно в его сознании действительно замелькали какие-то расплывчатые образы.
   "Фантомы", - усмехнулся Алексей, взирая на порождения собственной фантазии, затем тряхнул головой, отгоняя нахлынувшее наваждение и, открыв глаза, вернулся к своей днёвке. Наступающий вечер постепенно наполнялся звуками. Нет, в воздухе не было слышно шорохов от расползшихся по вершине, установивших мины и уже начавших ужинать спецов, оживлявшие лес звуки шли издалека - сперва это было беспокойное хорканье одинокого кабана, затем вдали затявкала лисица, а может быть это была енотовидная собака? А может ещё кто. Следом за этим тонким тявканьем, напуганная чем-то, встревожено загомонила, завыла, заплакала шакалья стая, и наивысшей точкой начинающейся ночной жизни в уже сгустившихся ночных сумерках протяжно завыл одинокий волк. И вдруг всё стихло. И только едва уловимое, занудное пищание мелкого гнуса нарушало, казалось бы, абсолютное таинство наступившей тишины.
   -Командир! - тихий шёпот подкравшегося радиста показался уже слегка задремавшему Алексею гортанным окриком.
   -Что тебе? - отозвался он, стараясь, чтобы его голос звучал как можно бодрее.
   -"Центр"...
   -Что "Центр"? - Алексей со вздохом приподнялся на локте.
   -"Центр" приказал выдвигаться в район разведки.
   -Чего? - вначале даже не поверил в сказанное окончательно проснувшийся капитан, накусанная гнусом макушка невыносимо чесалась. Он поднял руку и, стянув с головы бандану, с наслаждением поскрёб чешущееся место.
   -"Центр" приказал двигаться в район разведки.
   -Блин, им там что, заняться нечем? - вознегодовал искренне возмутившийся Алексей. - Да фик! Давай позови мне комбата.
   -Он и приказал, - пришибленно сообщил старший радист, и будто чувствуя за собой какую-то вину, невольно втянул голову в плечи. Словно это по его распоряжению группа должна была сняться с места и в темноте переться к столь призрачной границе отданного им на "откуп" района.
   -Да ну, нафик! - выругался Юдин, и тут же скомандовал: - Плащ - палатку мне!
   Буквально через несколько секунд Фролов, набросив на командира сразу две плащ-палатки, (один слой которой зачастую пропускал излишне много света), старательно прижимал их края к всё ещё влажной поверхности почвы. Сам же Юдин, достав джипиес и пользуясь его экраном как фонариком, разглядывал разложенную на земле карту. До границы района разведки оставалось идти меньше квадрата. Всего ничего, если днём, без рюкзаков, да по ровной местности, да без наверняка отсутствующих на пути минных растяжек...
   -Передавай, - отключив джипиес и выглянув из-под плащ-палаток, скомандовал капитан ожидающему его приказаний радисту: - Начинаю движение в северо-западном направлении...
   -Ребят будить? - прежде чем отправиться выполнять приказание, уточнил Фролов, чем вызвал весьма недовольный "рык" группника:
   -Я что-нибудь про это говорил?
   -Да я подумал...
   -В армии думать вредно! - отрезал группник. - Передавай, что я сказал, а через два часа снова выйдешь на связь, сообщишь, что мы садимся на засаду, координаты я дам.
   -Понял! - почти весело отозвался Кирилл, только теперь сообразивший, что они никуда не идут, а остаются ночевать на прежнем месте.
   "С утра пораньше встанем и не спеша потопаем, - засыпая, решил Юдин. Он искренне надеялся сегодня наконец выспаться. Увы, его надежды развеялись с первыми звуками приближающегося "Флира".
   -Товарищ капитан, вертолёт! - расталкивая группника, сообщил несший в этот момент дежурство второй радист младший сержант Шароватов.
   -О, ёксель моксель! - мгновенно проснувшись, Алексей отбросил укрывавшую спальник плащ-палатку, вытянулся из спальника и вскочил на ноги. Что означал этот приближающийся звук, объяснять было никому не нужно.
   -Радиостанцию на приём, "Авиатор" включить и мне в руки, живо! - поспешно скомандовал он, не особо заботясь о тихости своего голоса. Теперь ему, наконец, стало ясно, для чего комбату срочно потребовалось переместить группу в район разведки. На пару секунд у Юдина появилось малодушное желание выйти на отряд и сообщить туда свои истинные координаты. Но только на пару секунд, после чего стыд разоблачения возобладал над разумом. Алексей мысленно помолился и, положившись на русский авось, принялся ждать. Когда принесённый радистом "Авиатор" удобно лёг в его ладонь, на душе стало немного спокойнее, хотя полной уверенности в том, что радиостанция вертолёта "Флир" работает на привычной частоте, не было. А "ночной охотник" кружил и кружил над лесом, то приближаясь, то удаляясь от позиции спецназовцев. Так что утро наступило не скоро.
   Злой и не выспавшийся капитан поднял группу, когда ещё только-только забрезжило и, не обращая внимания на протесты собственных бойцов, приказал начать движение в направлении района разведки.
   Утренняя влажность и свежесть быстро привели Алексея в бодрое состояние, но не добавили ему настроения. Что до бойцов, то в среднем выспавшиеся больше него, они, поворчав для приличия, теперь спокойно накручивали километраж и вышли в район разведки даже на полчаса раньше, чем рассчитывал сам Юдин. Теперь остановившись на том месте, где они якобы находились всю ночь, капитан разрешил часовой привал - на поесть, попить и утренний моцион. Сам же, плюнув на все свои собственные требования, налил кружку воды и, достав из рюкзака вонючую таблетку сухого спирта, стал кипятить чай. О том, что он совершил большую ошибку, Алексей убедился уже спустя пару минут: его ушлые бойцы, узревшие столь серьёзное послабление командира, сделанное самому себе, не заставили себя долго ждать и занялись точно таким же приготовлением пищи. Что-либо поделать с этим было невозможно, потушить сухой спирт - значило разнести по лесу ещё большую вонь. Смирившись с произошедшим как с данностью, Алексей вскипятил воду в своей кружке, опустил в неё два пакетика чая, сыпанул туда от души сахара и, размешав лезвием ножа, принялся пить получившийся в результате всех этих манипуляций вкусный, но обжигающе горячий напиток. Допив чай и ощутив наступающее в душе умиротворение, он оглядел занятую позицию, и с небрежным жестом человека, привыкшего повелевать мирами, отдал команду задержаться здесь ещё на один час.
   Но как уже было сказано не раз, всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Через отпущенное на отдых время, группа, стряхнув с себя остатки сна, подгоняемая чувством необходимости, двинулась к столь многообещающему "малюсенькому квадратику". Расстояние до него, если смотреть по карте, было не очень-то большим, но если учесть, что идти предстояло почти поперёк складок местности, то бишь хребтов... В общем, отправляясь в путь, Алексей горько жалел, что он не "есть маленький птычка", которая могла бы долететь до нужного места напрямую. Хотя, если посмотреть, то и у каждой птички есть свои минусы. Как бы то ни было, группа Алексея Юдина бодро отправилась в путь, чтобы уже через несколько сотен метров остановиться и замереть в тревожном ожидании.
   Повернувшийся к группнику, Чурсин приложил палец к губам и сложил ладони домиком.
   "База", - понял командир группы и, ошарашенный столь быстрым везением, уточнил:
   "А чехи?"
   В ответ Чурсин непроизвольно развёл руками. А не выдержавший ожидания дальнейших сведений капитан тихонечко двинулся вперёд. Каково же было его разочарование, когда от головняка пришло сообщение: "База, брошена".
   Когда же Юдин добрался до бойцов головного разведдозора, его разочарование стало ещё больше. Оказалось, база ещё только-только начинала строиться, и чехи здесь были совсем недавно, возможно, ещё вчера вечером. Верить в то, что они смылись утром, напуганные растекающимися по лесу ароматами сгорающего сухого спирта, почему-то не хотелось. Мысленно выругавшись, Алексей добрался до головняка и совместно с Загоруйко занялся осмотром обнаруженного. Как выяснилось, база планировалась на сорок - пятьдесят человек. По периметру виднелись частично отрытые окопы, в крутом скате хребта намечались работы по обустройству блиндажа, подле него было сложено большое количество брёвен, начищенные до блеска недавними работами лопаты лежали там же. Пройдя по территории базы и сделав несколько снимков, Алексей возвратился к группе и вызвал к себе радиста.
   На то, чтобы передать данные о находке, ушло не так много времени, и снова разведчики начали свой путь, чтобы под вечер выйти к намеченному для более тщательного поиска квадрату и организовать ночную засаду на его границе.
   Ночь прошла без происшествий, и с рассветом ...тринадцатая группа повела поиск...
   За полтора последующих дня бойцы Юдина перерыли этот квадрат вдоль и поперёк, но не обнаружили ничего, кроме двух старых заброшенных баз, оставшихся там ещё со времён первой Чеченской. В полдень Алексей решил прекратить бесполезное ползание по квадрату и двинул порядком подуставшую группу к его северной границе.
  
   Чехи.
   Отряд Расула в этот день поймал удачу за хвост. Хотя для этого пришлось изрядно выложиться, но оно того стоило: десятки килограмм тротила, вспухнув цветками разрывов, всколыхнули свежий осенний воздух.
   Фугасы боевики заложили и под асфальт и на обочины дорог, а специально для спешивающейся пехоты установили контейнеры, начинённые обрезками гвоздей и кусками толстой проволоки. Два особо мощных заряда поставили в узком месте рядом - один и следом другой, чтобы наверняка остановить машину, идущую первой и перекрыть дорожное полотно, блокировав движение колонны. После установки сам Нуриев и большая часть его отряда ушли в лес за рекой, и теперь находились с левой стороны по ходу движения колонны, причём на значительном расстоянии. На правой же стороне, на сопках, круто нависающих над заминированным участком, он посадил четырёх самых опытных и дерзких воинов.
   -Алик, - отправляя туда своих моджахедов, Расул подозвал к себе командира этой группы и, положив ему на плечо руку, начал объяснять предстоящую задачу: - Заляжете в метрах ста друг от друга, огонь откроете, как только русские начнут беспорядочную стрельбу. Перемещайтесь, создайте видимость значительного числа. Ваха, - Расул упомянул гранатомётчика, - может не целиться, к чему рисковать? Главное - обозначить своё присутствие, отвлечь внимание от основных сил отряда. Когда поймёте, что вас заметили - тут же отходите. Русские так или иначе попытаются вас догнать, поэтому времени зря не теряйте. И действуйте, и отходите самостоятельно, по одному.
   -А если кого ненароком зацепит пуля федералов? - облизнув всё время пересыхающие губы, уточнил Алик.
   -На то воля Аллаха! - смиренно провозгласил Расул и тут же жёстко добавил: - Я сказал имитировать нападение, лишний раз не высовываться и сразу, как только в вас полетят прицельные пули, отойти! Что ещё непонятно? Кто получит ранение - тот виноват сам!
   -Да, да, - Алик понимающе кивнул и инструктаж закончился.
  
   Утро выдалось прохладным, Расул, чтобы согреться, время от времени вставал и начинал приседать. Когда же окончательно рассвело и стало значительно теплее, Расул, наконец-то согревшись, решил немного поспать и прикорнул под деревом, завернувшись в свой тонкий летний спальник - нужную ему колонну русских он ждал не раньше полудня, так что времени у него было предостаточно.
   -Расул! - сквозь сон до Нуриева донёсся голос Ахмеда, его заместителя и основного советчика в стратегических планах. - Русские на подходе!
   Расул открыл глаза, кивнул и, наконец-то поняв смысл сказанных слов, откинул от себя спальник.
   -Долго? - спросил он, имея в виду время, необходимое колонне для прибытия на заминированный участок.
   -Пять минут, - показал Ахмед и улыбнулся. Он всегда улыбался, когда впереди его ждало подобное дело.
   -Все готовы? - Нуриев задал новый вопрос, и Ахмед утверждающе кивнул. Оставшись доволен, Расул начал быстро собирать разбросанные по траве вещи. Управившись, он прислонил рюкзак к дереву и, опустившись на землю, заскользил вперёд, к зарослям орешника, туда, где у них был организован основной пункт наблюдения и управления подрывами.
   Русская колонна стремительно приближалась. Сплошь уставленная зелёными, смотрящими вверх морковками генераторов радиопомех - глушилок, а потому полностью уверенная в своей безнаказанности, она всё сильнее втягивалась на заминированный участок. Вот уже первая машина поравнялась и проскочила через крайний фугас, тем самым избежав печальной судьбы остальных. Вот подошла следующая, но и её Расул решил пропустить. Он ждал технику, двигавшуюся третьей, и не потому, что это был новенький, такой весь зелёный, как листик, БТР -80, а потому, что сразу за ним колонна шла гораздо плотнее, тем самым в зоне установленных фугасов и СВУ должно было оказаться максимально возможное количество техники.
   -Пора! - самому себе скомандовал Нуриев, и под колёсами БТРа разверзся ад. Расул угадал совершенно точно. Два одновременных взрыва, на миг затмив всё багровым и чёрным, словно игрушку подбросили вверх и "восьмидесятку" и сидевших на ней людей, вот только люди, или то, что от них осталось, полетели гораздо выше. Ехавшая за БТРом техника начала тормозить, сбиваясь во всё более и более плотную кучу, наполняя расставленную ловушку до отказа. Возможности обогнуть БТР и проехать вперёд не было. Кто-то уже начал пятиться назад, кто-то из сидевших в машинах пехотинцев открыл огонь по "площадям". Но сидевший в полной безопасности Расул только усмехнулся и снова нажал кнопку - новый взрыв - и многотонный бронированный КАМАЗ завалился на бок. Ещё один взрыв проломил днище кузова второго КАМАЗа, размазав по бронированным бортам сидевших там солдатиков. Выстрелы застучали всё чаще. Покидая, казалось бы, вдруг ставшие такими уязвимыми машины, солдаты рванули к обочинам. Расул усмехнулся и подорвал контейнеры. "Сидели бы и сидели себе в бронированных кузовах", - подумал он и снова усмехнулся. Больше фугасов у него не было, а вот противопехотных контейнеров парочка ещё имелась. Увидев, как и около них появились крошечные фигурки, Нуриев дважды нажал кнопку.
   Разгром колонны довершили боевики, сидевшие на нависающих над дорогой высотах. Дружно открыв огонь, они мгновенно перемещались и начинали стрелять уже в новом месте. Ваха, должный лишь, по большому счёту, сымитировать стрельбу по колонне из гранатомёта, расстарался и из четырёх выстрелов два сделал прицельно. В первом случае запалив огненным факелом уткнувшийся в обочину бензовоз, во втором - изрядно потрепав пехоту. Но всё же, в конце концов, федералы пришли в себя. Наверху, там, где сейчас находились четыре его воина, стало жарко. Впрочем, за них Расул не волновался - если они начали отход вовремя, то достать их в лесу будет уже невозможно. Что стоит четырём моджахедам разойтись-рассосаться по площадям? Четыре человека в Чеченском лесу как четыре иголки в стогу сена... Русские начали карабкаться вверх по склонам, и наблюдавший картину боя Расул решил, что его отряду пора делать ноги. Он и так излишне здесь задержался, давая возможность своему оператору завершить съёмку, а ещё больше желая сам понаблюдать за происходящим. Огонь, дым, выстрелы и приносимые ветром крики - всё это, складываясь, превращалось в тугие пачки долларов. Каждая подобная акция приближала день, когда Расул раз и навсегда сможет покинуть эту страну, осесть где-нибудь за границей, жениться, завести детей и свой бизнес...
   -Расул, пора отходить! - как всегда некстати за спиной появился Ахмед.
   -Да, отходим! - Нуриев позволил себе улыбку. Ахмеда или, как он порой называл его, Ахмедку, он любил и доверял ему как брату. Он был с ним вместе и тогда, когда они, сколачивая капитал, убивали русских жителей, это ещё до начала первой войны; и тогда, когда прятались в родном селении Ахмеда от преследования федералов; и тогда, когда вместе ступили в отряды Басаева, уже после первой. Вместе они были и тогда, когда попав в трудное положение, сдались русским. Вместе они были и сейчас. Вот только в дальнейших грёзах Нуриева Ахмедки не было - полученные деньги они, как друзья, складывали в общий котёл, решив поделить когда-нибудь потом. Но только Расул делиться с таким трудом заработанными деньгами не собирался. А что думал по поводу предстоящего дележа Ахмед, было неизвестно. Впрочем, на данный момент обоих интересовал вопрос скорейшего отхода с места нападения на колонну. Расул рассчитывал, что в первую очередь русские начнут шерстить то направление, с которого вёлся огонь, но всё же недооценивать русских не стоило. И чтобы не оказаться в могиле, ему и находящимся с ним людям тоже следовало поспешить.
   -Ахмед, - Нуриев подозвал своего друга, - идём к ...те. Маршрут ты знаешь.
   -Да, - подтвердил Ахмед, и уже больше не говоря ни слова, отправился в голову колонны. Он всегда и везде шёл первым. Не то, чтобы шедшему здесь платили больше, (хотя в тайне от остальных слегка и доплачивали), не то, чтобы он больше других не боялся умереть. Нет и ещё раз нет, он ничем не отличался от прочих. Первым он шёл лишь по причине того, что так было принято - первым ходили лучшие, и часто это бывали амир или его ближайший помощник. Ходить первым было опасно, но почётно. К тому же Ахмед всегда предпочитал видеть всё сам и верить только самому себе, и если уж ему предстояло влезть в пасть к дьяволу, то по неумолимости сложившихся обстоятельств, а не по чужой глупости или невнимательности. Он двигался как всегда, разве что чуть быстрее, широким размашистым шагом: автомат с отпиленным прикладом, ремень через шею, в разгрузке шесть магазинов, один в автомате, две гранаты. А зачем больше? Ахмед не собирался биться долго, никто не собирался. Кто ходит по лесу? Только они - моджахеды и русские спецы. И вот с этими волкодавами ввязываться в длительный бой отряду Расула было не с руки. Да и зачем бой, когда гораздо безопаснее и, главное, выгоднее вот так, как сегодня? Вышел в ночь, поработал как ишак - и результат. И всё это практически без суеты, риска и спешки. Много трупов, а самое главное - сожжённая техника. Что солдат? Тьфу... убил и забыл, а вот за подбитый БТР, машину, танк, а уж как предмет мечтаний - вертолёт платят хорошие деньги. Кто платит? Ахмед бы тоже хотел это знать. Говорят, радикальные исламские течения... Вот только зачем радикальным исламистам уничтоженная русская техника? Сейчас в России такая неразбериха, что иди и сей семена твоей веры, а если приправить её хотя бы частью идущих на войну денег, семена дадут обильные всходы. Так что если деньги от таких организаций и поступают, то служат не делу ислама, а совсем другой цели. А цель проста и легко просчитываема - лишить Россию как можно большего количества техники и вооружения, ослабить её военный потенциал, уменьшить мощь и уменьшить влияние в мировом масштабе. Ахмед, конечно, не был политологом и, соответственно, не считал собственные мысли истиной в первой инстанции, но кое-что из собственных рассуждений он почитал вполне здравым и достойным внимания.
   Увидев мелькнувшую впереди спину кавказского благородного оленя, Ахмед обрадовано улыбнулся: если есть олень, значит, никого двуногого поблизости нет. Олень - зверь чуткий, близко никого к себе не подпустит, не то, что подслеповатый, излишне уверенный в себе кабан или мелкая, глупая косуля. Идти стало легче. Хребет, всё время тянувшийся вверх, выровнялся, но Ахмед знал: ещё немного пройти и тот, всё больше и больше заворачивая на восток, начнёт клониться вниз, а потом и вовсе растворится в равнинной плоскости. Но там уже начиналось редколесье, и отряду Расула в той стороне делать было нечего. Как приказал Нуриев, незадолго до этого они должны были повернуть вправо и, идя строго на восток, выйти к окраине ...ты. Там у Ахмеда был дом, семья. Жена, два сына, две дочери. У многих других членов отряда тоже, но и тех, кто не имел в селении родственников, ждал тёплый приём, горячий ужин, тёплая постель. Нуриев предполагал отсидеться в ...те несколько дней, пока страсти по уничтоженной колонне не улягутся и, получив от своего осведомителя новые сведения о передвижении Российских войск, приняться за разработку новых планов. Ахмеда эта новоприобретённая манера Расула тщательно продумывать и взвешивать свои действия вначале сильно удивляла, затем он к этому привык, а на его вопрос, куда девался прежний Расулка, полагавшийся только на собственную удачу и Аллаха, тот без тени улыбки ответил:
   -Расулка умер, Расулка попал в плен, а Расула Нуриева учил мудрости один русский хороший человек - мудрый, но гад, каких поискать, - после чего замкнулся и ни на один заданный Ахмедом вопрос отвечать не стал. То ли берёг мудрость для себя, то ли боялся чужого сглаза. Но надо отдать Расулу должное: операции, им спланированные, обычно проходили без потерь и с неизменным успехом, исключения составляли лишь те, при проведении которых исполнители, ощущая себя очень умными, проявляли собственную инициативу. Проявляли и, как правило, гибли, ибо задуманное Расулом часто проходило на грани возможного. Самого же Нуриева в среде моджахедов считали баловнем фортуны, счастливчиком, умеющим делать деньги. Но Ахмед знал, что это не совсем так: каждой удаче, каждому успешно проведённому "мероприятию" предшествовали часы, дни, а то и недели кропотливой подготовки, когда сидение над картой плавно перетекало к многочасовому - многосуточному наблюдению за местностью и к другим способам сбора информации. Иногда вопреки, казалось бы, удачно складывающимся обстоятельствам Нуриев вдруг отказывался от выполнения задуманного, в другой раз, когда казалось, сам рок предупреждал о грядущей катастрофе, упрямо шёл к цели и побеждал. Все его шаги, все его действия были выверенными и сто раз продуманными. Выходя на дорогу, каждый из его моджахедов знал, куда и какую мину надлежит ставить, сколько времени у него должна была занять установка фугаса или противопехотной мины. Прежде чем выдвигаться на "объект", Расул проводил тщательную репетицию, до изнеможения гоняя своих братьев. За день - два до наиболее ответственных выходов он позволял отдых, но и тогда никто не бездельничал - моджахеды чистили оружие, снаряжали магазины, изучали тактико-технические характеристики вражеской техники, подгоняли экипировку. Действительно ли всему этому Расул научился у того "хорошего человека" или у кого другого, Ахмед с точностью не знал, но уверенность в непогрешимости командира в глазах боевиков росла день ото дня. Вот и сегодняшний отход был просчитан Нуриевым с точностью до минуты: каким маршрутом и с какой скоростью идти, где повернуть, где остановиться на небольшой привал. Несколько часов пути, и он, Ахмед, дома. Но пока они ещё здесь, в лесу, пока они ещё идут, терять бдительность нельзя, никак нельзя. Счастливая звезда Расула, конечно, рядом, но не стоит вечно надеяться на её благосклонность. К тому же значительная доля удачи Нуриева принадлежала и ему, Ахмеду Исраилову. Чей, как ни его зоркий глаз порой замечал то, что не замечал никто? Его, Ахмеда Исраилова. Кто слышал и чувствовал лес лучше других? Он, Ахмед Исраилов. Кто, как ни он, дважды уводил группу из-под носа поджидающей засады - один раз нос Ахмеда почувствовал разливающийся по воздуху запах армейской тушёнки, второй он услышал, как щёлкнула под ногой чужака сухая ветка. Так что одержанные ими победы были построены не только на расчёте и удаче Расула, но и его, Ахмеда, умении и опыте. Отправляясь на это задание, он двое суток не ел, чтобы обострить и без того острые чувства. Сейчас идя по вьющейся по хребту тропинке, он ощущал себя зверем, вышедшим на охоту, зверем, готовым порвать всех ради пищи, зверем, способным увидеть, услышать, унюхать любого, даже самого хитрого и изворотливого противника.
  
   Разведывательная группа специального назначения под командою капитана Юдина.
   Сообщение о нападении на колонну федеральных сил в районе населенного пункта ...рт поступило ближе к тринадцати - Алексей только-только после непрерывного утреннего поиска разрешил привал на обед. Небо было затянуто сплошными тучами, но привычной для такой погоды влажности не было. Юдин достал карту. Информация, переданная "Центром", была скупой, но по всему получалось, что отходить совершившие нападение на колонну боевики будут в западном направлении, во всяком случае, огонь они вели с западной стороны дороги и полотно асфальта не пересекали. Туда же, в западном направлении, срочно были переброшены три группы спецназа, работала артиллерия. Так что Алексею, находившемуся со своей ...тринадцатой группой гораздо восточнее и слегка южнее, можно было бы не обращать на это сообщение никакого внимания. Можно, если бы не появившаяся у Юдина мысль, мысль-вопрос, состоящий всего из одного слова: А вдруг?
   -А вдруг? - возникший вопрос потянул за собой новые.
   - А вдруг всё не так? Основной урон колонне был нанесён подрывами. А если так, то стоило ли вообще выдавать себя, начав обстрел из стрелкового оружия? Чтобы показать своё превосходство? Возможно. Превосходство и только? Несколько часов бегства в страхе быть уничтоженными артиллерией, перехваченными спецназом, обнаруженными вертолётами, оцепленными пехотой, и это ради сиюминутной гордыни? Да, это могло быть и так, но если нет, тогда что? Чтобы отвлечь внимание от основной части банды? Оттянуть силы и взгляды российских войск на себя? Дать спокойно уйти остальным, ведь, судя по всему, взрывчатки под дорогу было заложено много, очень много. И кто-то должен был всё это нести... и взрывчатку, и инструмент...
   -Кирилл, - капитан позвал своего радиста, - всем пятиминутная готовность.
   -Есть! - старший радист кивнул и растворился в переплетающейся зелени. А Алексей продолжил свои размышления.
   "Чехи пойдут или сюда, или сюда, скорее даже второе. К ...те выйти скрытно можно даже днём, а они придут туда к вечеру, если будут отходить быстро, но не бегом", - предположил он, вглядываясь в развёрнутую на коленях карту. - "Если попытаться перехватить их здесь"... - взгляд устремился к отметке на карте, обозначавшей высоту 887. Алексей, хорошо изучивший этот район, мысленно представил предстоящий путь, общее количество подъёмов, спусков... Сначала он просчитал свой маршрут, потом маршрут уходящих от места нападения боевиков. Вывод был очевиден: "Не успеем. А если здесь?" - и снова память понесла капитана по уже не единожды хоженой местности, по хребтам, вдоль русел уходящих вдаль речушек, по относительно небольшим участкам ровной, но заросшей непроходимыми зарослями орешника и заваленной буреломом местностям. Увы, и здесь он со своей группой мог опоздать. "Значит, придётся двигаться вот сюда, - наконец определился Алексей, ткнув зажатой в пальцах травинкой в то место, где местная речушка, по существу ручей, изгибалась, образуя небольшую излучину. На карте было видно, что концы излучины, как тетиву лука, соединяла прямая, как стрела, каменистая россыпь, оставшаяся от прорвавшегося здесь весеннего половодья.
   Расстояние, которое в итоге предстояло преодолеть разведчикам, было приличным, но суть была не в том, что предстояло потратить больше сил, а в том, что чем дальше бандиты уходили от места нападения на колонну, тем больше была вероятность, что они свернут в сторону, пойдут в другом направлении, а то и вовсе прекратят движение, решив, что находятся в полной безопасности.
   -Кирилл, сообщи центру: "Начинаю поиск в северо-восточном направлении", - приказал капитан Юдин, и когда сообщение было передано, он быстро поднялся на ноги, накинул рюкзак и подхватил оружие.
   -За мной! - отдав команду, Алексей, обходя бойцов, устремился в голову колонны, Кирилл рванул следом.
   В какой-то мере с направлением им повезло: почти четверть пути можно было преодолеть, двигаясь по идущему в том же направлении хребту, можно, если бы не одно НО - мины, уже давно и прочно его оккупировавшие.
   Алексей вначале перешёл на быстрый шаг, и какое-то время двигался вдоль склона, затем, начав спуск по склону и оказавшись на относительно ровном участке, почти побежал. Минут через пятнадцать, чувствуя, как участилось дыхание находившегося за спиной радиста, Юдин сбавил скорость и вновь перешёл на быстрый шаг.
   Плотный покров туч, с утра нависавший над предгорьями, начал постепенно рассеиваться, время от времени открывая взору прозрачную голубизну осеннего неба. Алексей взглянул на часы, пересчитал в уме отмеренные шаги и, оставшись доволен, кивнул. Ни джипиеса, ни компаса он не доставал, пока ему хватало собственной памяти и чувств. К тому же ошибиться с направлением, всё время двигаясь параллельно хребту, было невозможно.
   "Пока успеваем, пока успеваем, - твердил он, считая шаги и при этом внимательно поглядывая по сторонам. Двигался он согласно составленного самим для себя графика. Когда - то до Чечни он уже так делал: выбирал участок в городе, просчитывал маршрут и время его прохождения. Но тогда он мог себе позволить выбиться из графика и опоздать. Сегодня цена такого опоздания равнялась чьим-то жизням. Если рассчитанный им график верен, то, задерживаясь хотя бы на десять минут, они уже не успевали приготовиться к подходу боевиков. Опоздай чуть больше, и могли напороться на моджахедов, идущих выше по хребту. Опоздай сильнее, и банда ушла бы безвозвратно. Ушла б, что бы возвращаться и раз за разом нести смерть и разрушения. Алексей спешил, но не смел полностью перейти на бег.- "Обессиленный воин, ещё не начав битву, её уже проигрывает", - приветом из далёкого прошлого вспомнилось высказывание какого-то, кажется китайского, полководца.
   -И всё же надо спешить! - вслух прошептал Юдин и смахнул со лба пот, протекавший сквозь редкие брови и капавший на длинные ресницы капитана.
   Слева что-то хрустнуло, Алексей дёрнулся, направляя в ту сторону ствол, и вдруг увидел улепётывающего медведя. В Чечне он видел медведя впервые и с удовольствием уделил бы ему толику своего внимания, но не сейчас, отвлечение на подобную ерунду даже одним лишним взглядом могло обойтись ему и его ребятам чересчур дорого.
   -Ускориться! - капитан отдал приказ жестом, не разворачиваясь, и даже не удосужившись проверить, а точнее, будучи уверен, что приказ будет выполнен, прибавил шагу.
   Преодолев очередной буерак, Алексей вновь взглянул на часы.
   "Так, через пять минут пути хребет должен закончиться", - сделав такой вывод, капитан на ходу достал и включил джипиес. На всякий случай нужно было удостовериться в правильности собственных выводов.
   Вопреки ожиданию, он ошибся, пусть и не намного, на полторы минуты, но теперь это время требовалось навёрстывать.
   "Успеем, ничего, успеем!" - твердил капитан, тяжело поднимаясь по "внезапно выросшему" на их пути небольшому поперечному хребту-перешейку. Поднявшись на вершину, он оглянулся - его растянувшаяся группа терялась в глубине сгущающегося леса. "Быстрее, мужики, быстрее! - мысленно поторопил группник и, стараясь не упасть, начал медленный спуск вниз по северному крутому склону хребта-перешейка.
   До ровной площадки оставалось не так много, когда левая его нога, сдирая тонкий дёрн, скользнула по глине. Не удержав равновесия, капитан шмякнулся на задницу и, набирая скорость, заскользил вниз. Держа правой рукой автомат, он стремительно выкинул в сторону левую и ухватился за небольшое, росшее на склоне, деревце. Скольжение на мгновение замедлилось, но уже в следующую долю секунды тонкие корни не выдержали, и капитан заскользил дальше. Подняв ногу, он с силой ударил пяткой, стараясь промять почву и остановить падение, без толку. Движение вниз продолжалось. Алексей уже было присмотрел ещё одно, на этот раз более толстое деревце и уже приготовился его схватить, когда ноги ткнулись во что-то твёрдое и движение остановилось.
   -Фу ты - ну ты! - выдохнул Юдин, поднимаясь и отряхивая перепахавшую полсклона задницу. После чего поднял взгляд и увидел ухмыляющуюся рожу смотревшего вниз радиста рядового Фролова. Капитан уже было хотел погрозить тому кулаком, но вдруг понял, что лицо Кирилла стало совершенно серьёзным. А может, оно таким и было, а ухмылка на его лице Алексею только показалась?! Во всяком случае, грозиться Юдин не стал, а подождав, когда слегка приотставшие бойцы немного подтянутся, продолжил свой путь дальше.
   Вскоре Алексей снова нарастил темп, но подходя к следующей, намеченной самим себе контрольной точке, ощутил, как время буквально скользит мимо, просачиваясь сквозь пытающиеся удержать его пальцы. Включённый джипиес будто целенаправленно тормозился, лениво добавляя новые цифры. Ещё оставался час пути, но в расчётах Юдина уже наметилось пятнадцатиминутное опоздание. На преодоление крайнего квадрата ему с группой потребовалось чуть ли не в два раза больше времени, чем он рассчитывал с самого начала. Сплошные заросли кустарников, перемежаемые старым валежником, и при этом вся, казалось бы, ровная местность - одни пусть небольшие спуски и подъёмы, ямка на ямке, бугорки, овражки. И ведь знал, знал он об этом, но почему-то решил - пройдёт этот участок с лёгкостью. Не получилось. А теперь следовало навёрстывать упущенное время, но как? В своей самоуверенной глупости заставить бойцов бежать или... или пойти по заминированному хребту? Хотя оставался и третий вариант, не менее, если не более безрассудный, чем первый...
   -Чи, - он остановился, поднял вверх руку, обернулся к пыхтевшему за спиной радисту:
   -Старших троек ко мне!
   Фролов кивнул и передал приказ дальше.
   "Следовало бы войти в связь с отрядом, сообщить собственные координаты, - подумалось Юдину, но он тут же отмёл эти мысли на задворки памяти. - Нет времени, потом, как только... - он не додумал. Из-за спины Фролова появился сержант Загоруйко, следом, подозрительно озираясь по сторонам, из кустов выбрался сержант Спицын, чуть позже и почти одновременно появились Артём Шлеин и старший тыловой тройки Виктор Кузнецов. Шлеин, после того, как из его тройки в тыл передали пулемётчика Косых, и они с Виталием Чурсиным (теперь вынужденно таскавшим пулемёт) остались вдвоём, выглядел вечно нахмуренным. Словно забрав бойца, у него самого вырвали часть души и сердца. Впрочем, по - своему понять Артёма было можно - он своих разведчиков в бою сберёг, но из-за чьей-то глупости был вынужден теперь отдуваться вдвоём...
   Ещё только-только взглянув на подошедших, Алексей понял, что ни первый, ни второй вариант ему не подойдёт. В первом случае, когда пришлось бы отдать команду бежать по пересечённой местности, мало того, что по неосторожности могли бы нарваться на случайно оказавшуюся на пути банду, так ещё и оказались бы в нужном месте взмыленными и уставшими до безразличия. Идти же по хребту, сплошь минированному и своими, и чехами, было не менее опрометчиво. С миноискателем в "зубах" не пойдёшь - идти всё одно следовало быстро, значит, вся надежда на то, чтобы пройти там, где вероятность мин меньшая, но и тут больший расчёт на внимательность и удачу, а усталость уже давала себя знать, значит, притуплялись чувства, осторожность начинала сменяться безразличием... Но оставался третий... самый лёгкий, но и больше всего рассчитанный на везение, тем не менее, взятый в расчет с самого начала движения. Самый лёгкий и самый опасный... И Алексей выбрал именно его.
   -Двигаем по руслу ручья, темп средний, - объявил он собравшимся, ожидая их возражения. Алексей уже приготовился выставить контраргументы, но возражений не последовало.
   - Дистанция двадцать - тридцать шагов, - Юдин нарочно растягивал группу, чтобы в случае, если они попадут в засаду (а точнее случайно наткнутся, будут замечены или ещё каким-то образом окажутся обнаружены противником), под огонь попало как можно меньше бойцов. - В случае нападения противника развернуться и действовать самостоятельно, - он улыбнулся, - как учили. Вопросы? Предложения?
   -Нет, - за всех ответил Загоруйко и, не дожидаясь приказа, направился к своей тройке. Лично ему этот сегодняшний марафон нравился всё меньше и меньше, нараставшее в душе нехорошее предчувствие угнетало. Он будто знал, что с ним должно случиться что-то страшное...
   -Начинаем движение! - короткая отмашка рукой, и группа двинулась в путь. Быстрее, чем следовало для пущей безопасности, медленнее, чем хотелось бы переживавшему за свой "график" Алексею. Сделав несколько шагов, он задумался, и вопреки обыкновению снял автомат с предохранителя.
  
   К осени большая часть русла высохла, и текущая по нему вода то сходилась в одну тугую жилу, то разбегалась многими тонкими проточинами. Вода казалась кристально чистой и необыкновенно вкусной.
   "Вот так бы сейчас и упал грудью на камешки, прильнул губами и пил, пил, пил... - подумалось Алексею, но он тут же, лишь облизнув сохнущие губы, заставил себя сосредоточиться на другом: на окружающих русло лесных зарослях, в которых могла таиться незамеченная им опасность. А вода... воды он уже попил, и новая, обильная её порция, не принесла бы ничего, кроме наваливающейся усталости.
   "Вот придём на место, рассажу бойцов на позиции и обязательно как следует попью", - решил Юдин, перехватил поудобнее оружие и всё-таки не удержался, чтобы слегка не прибавить шагу. Впрочем, уверенности в том, что теперь они прибудут на место вовремя, у него прибавилось. Если, конечно, ничего не случится, если, конечно...
   "Предохранитель", - щелчок с правого берега, обдающая жарким холодом мысль, машинальный разворот, ствол в направлении врага, ноги, готовые одновременно или уйти в сторону или подогнуться, давая телу возможность упасть к земле, палец на спусковом крючке... и тишина. Алексей замер, не зная, то ли дать команду рассредоточиться, то ли продолжать идти дальше. Грудь сжало ожиданием, сердце несколько раз подряд замедленно ухнуло и, быстро набирая обороты, понеслось вскачь.
   Что это было? Не выдержавшая напирающего внутреннего сока кора? Ветка, склонившаяся под собственной тяжестью? Резко опущенный предохранитель или сучок, сломавшийся под ногой неосторожно ступившего зверя? Взгляд назад на остановившихся бойцов группы, с таким же ожиданием глядевших на командира. Рука поднята вверх и знаками - "Наблюдать" и, следом ткнув пальцем за выглядывающего из-за небольшой каменной насыпи Загоруйко, всё такая же бесшумная команда - "За мной". И, не дожидаясь ответа, решительный шаг, почти бег в сторону столь насторожившего берега. На каждый шаг два удара сердца, часто-часто. До растущих на берегу небольших деревьев всего ничего: десять шагов, пять, четыре, три, совсем чуть-чуть, если сейчас... если... один шаг... Уф, теперь легче, теперь какое-никакое прикрытие, хотя, если кто здесь есть, если наблюдает... Теперь быстро-быстро, взгляд по сторонам, в три прыжка взобраться на небольшой обрывчик, и вот он, лес, густой, переплетающийся кустарником и нижними ветвями. И снова взгляд во все стороны и - никого. И тишина. Если кто здесь был - то ушёл. Зверь или человек? Если человек, то надолго ли? Должны были остаться следы... надо бы поискать, но чёртов цейтнот. Нет, никого нет и никого не было. Всё, надо идти, возвращаться в русло. Если идти вдоль берега, то никогда ни за что не успеть.
   -Что-то не так, командир? - прильнувший за деревом Загоруйко осторожно оглядывается по сторонам.
   -Показалось, - отвечает Юдин, но ответ звучит не слишком уверенно. - Уходим.
   Загоруйко понимающе кивает и начинает медленно, пятясь, отходить в сторону ручья. В его сердце всё сильнее и сильнее растёт давешнее беспокойство-предчувствие, надо бы сказать об этом командиру, но он молчит, едва ли кому хочется услышать над собой насмешку.
   -Всё, топаем! - Алексей машет рукой и начинает идти, не отрывая взгляда от столь обеспокоивших его зарослей. Сердце глушит все появляющиеся мысли. Теперь всё тоже решает время - секунда, две, три... если ничего не случится ... через несколько минут столь обеспокоившее его место окажется пройденным. Очень хотелось прибавить шагу и самому поскорее уйти с этого опасного участка, но делать этого нельзя. Перейди он на бег, и тут же исчезнут последние надежды вовремя заметить подкрадывающуюся опасность.
   Журчание воды, шуршание гальки, скрип уползающего из-под ноги серого или белого камня - голыша, всё это осталось там, за гранью восприятия, все чувства только в направлении берега, за его границу, в зелёную полутьму леса. Секунды шли, но берег не разразился выстрелами, камни не брызнули в стороны от разрыва. Овладевшее Алексеем напряжение начало потихоньку спадать. Он взглянул на часы - время неумолимо таяло. Но всё же, всё же успеть к намеченному времени они были должны. Где-то вдалеке, левее, над лесом вспорхнула стайка птиц, на грани слышимости прошли боевые вертолёты. Алексей обернулся и посмотрел на вытянутую колонну группы - пять человек виднелись почти на одной линии - узкое полотно русла не давало возможности рассредоточиться.
   "Мишени"... - почти отстранённо подумалось Юдину. И следом новая, но ужаснувшая его мысль: "Если они опоздают, придут к руслу позже боевиков и вот так выйдут к излучине, а те их заметят... Нет, нельзя опаздывать, нельзя ни в коем случае!"
   Алексей прибавил шаг, ещё раз оглянулся на идущих за спиной разведчиков. "Лишь бы нам чуть-чуть повезло", - подумал он и отвернулся. Ручей снова растёкся на множество проток. После чего русло чуть вильнуло в сторону, и капитан, следуя ему, на какое-то время потерялся у всех из виду. Желание перейти на бег всё росло. "Нет, нет, нет, - несколько раз повторил он, понимая, что теперь им руководит не только чувство ускользающего времени, но и подспудное хотение того, чтобы это опасное передвижение по руслу реки наконец закончилось. Алексей сунул руку в кармашек разгрузки, вытащил всё ещё остающийся включённым джипиес - до означенной излучины оставалось совсем немного.
  
   Действия свои и бойцов группы Алексей продумал заранее, вот только вариантов этих действий у него было два. И оба со своими минусами и плюсами.
   Первый - когда он рассаживал группу сразу же за излучиной на прямой, соединяющей её концы, на первый взгляд выглядел предпочтительней, - вся огневая мощь группы оказывалась сосредоточена в одном направлении во фронт противника. Справа и слева открытая местность - каменистое и на этом участке относительно широкое русло реки. Устроив засаду таким образом, можно было не опасаться флангового обхода. Но был и большой минус - вся мощь, вся сила спецназовского оружия приходилась на идущих первыми - на чеховский головной дозор, а сколько их там будет? Хорошо, если двое-трое, а если один? Вся эта беготня, весь риск сегодняшнего дня и ради одного убитого боевичка? Нет, Алексей не для того рискнул всем, чтобы довольствоваться столь малым. На карту поставлена честь всего отряда. Едва ли не всё лето в их зоне ответственности действует не имеющая равных по своей дерзости банда, а они, как слепые мышата, тыкаются во все стороны и никак не могут её уничтожить. В конце концов, не оставлять же дело её уничтожения другому отряду?
   "Пан или пропал. Пан или пропал", - повторил несколько раз Юдин, потом добавил: "Кто не рискует - тот не пьёт шампанского", и практически тем самым успокоив самого себя, выбрал вариант номер два. В соответствии с ним ему предстояло, выбравшись к излучине, разместить группу вдоль цепи предполагаемо идущего сюда противника. Выдвинуться, растянуться в не менее длинную цепь и ударить сразу по всей чеховской банде. Вот только сколько в ней боевиков? Десять - пятнадцать? Чтобы заложить то количество фугасов, что прогремели на дороге, требовалось значительное количество народу. В противном случае - разве что доставить взрывчатку заранее или подвезти на машине. Впрочем, Алексей не особо задумывался над численностью боевиков, он считал: главное ударить и ошеломить, а там, чтобы окончательно уничтожить банду, много ума не потребуется.
   Река ушла вправо и буквально через два десятка шагов круто вильнула влево. Юдин снова взял в руку джипиес. Так и есть, здесь, именно здесь начиналась нужная ему излучина. Алексею даже не надо было дополнительно глядеть в карту. Справа-слева по-прежнему стоял лес. Вот только если слева, чуть редея напротив излучины, он, уходя дальше на запад, тянулся и тянулся, то справа, будучи умеренно густым, через полторы сотни метров к востоку лес разрывался широкой поляной, сразу за которой стояла старая заброшенная постройка. За ней он начинался снова, доходя на этот раз до самого селения, отстоявшего от излучины в каких-то семистах-восьмистах метрах. Удобнее всего было бы устроить засаду сразу же за поляной, но для этого её следовало перейти, а сделать это скрытно не представлялось возможным, рисковать же уже не хотелось.
   Алексей встал, поднял руку, требуя внимания, знаками показал сократить дистанцию до восьми метров и, не дожидаясь выполнения команд, свернул влево, выходя из русла и взбираясь по пологому склону левого берега. Наконец, уйдя в лес и пройдя метров сто пятьдесят, он остановился, постоял, поглядывая по сторонам и дожидаясь, когда по его прикидкам вся группа выберется под прикрытие растущих на берегу деревьев, и только потом, повернувшись к следовавшему по пятам радисту, отдал новый приказ: "Старших троек ко мне", - после чего опустился на коврик и, прислонившись спиной к дереву, стал пристально вглядываться в глубину леса.
   В последний момент он понял, что не стоило так опрометчиво собирать всех старших троек в головняке группы и, мысленно ругнувшись, встал, погрозил кулаком Фролову, мол, "бди тут" и, шмыгнув под остававшийся за спиной куст, двинулся навстречу старшим своих троек.
   -Женя, ты идешь вместе со мной. Витя, ты остаёшься в тылу.
   -Тарщ капитан, Вы же говорили... - Кузнецов попытался напомнить командиру о его обещании в следующем боестолкновении дать возможность его тройке повоевать по настоящему, а не сидеть попой к противнику, ожидая мифического нападения с тыла.
   -Другой раз, не сегодня, - отвечая Алексею, стало немного стыдно. До конца командировки оставалось всего ничего и это "в другой раз" превращалось в минус бесконечность.
   -Другой раз... - зло проворчал Кузнецов, но спорить не стал.
   -Короче, остаётесь вдвоём, пулеметчика в тройку Спицына.
   "Опся" Шлеина прозвучало почти злорадством.
   -Ты, Игорь, как всегда в центре, на правом фланге Шлеин с Чурсиным. Разворачиваемся в почти прямую линию, первым позицию занимает Артём, остальные - направление от него двести пятнадцать градусов. Во время боя никаких движений вперёд, только во фланг вправо-влево, можно немного оттягиваться назад. Сигнал открытия огня, - на секунду Алексей задумался, - подрыв мины Артёмом. Мину ставишь от себя строго на север, подрыв - только когда идущий первым поравняется с твоей позицией или даже лучше его чуть-чуть пропустить, но все равно так, чтобы валить наглухо. Понятно? Если что с миной...
   -Командир... - обиженно развёл руками Шлеин.
   -Я говорю, если что... стреляешь на поражение. Остальным мин не ставить, нет времени. Всем всё понятно? Двигаемся. В темпе. Занять позиции, замаскироваться и ни единого звука. Ясно?
   -Вопросов нет! - как обычно в таких случаясь за всех отвечал более шустрый Загоруйко.
   -Тогда действуем.
   Команда отдана, тройки приступили к исполнению. Время, отпущенное на реализацию задуманного, заканчивалось, но это по подсчётам капитана Юдина, а вот было ли оно у них на самом деле, сейчас не смог бы ответить никто.
   "Попить бы!" - подумалось Алексею. Но он снова отмахнулся от этого желания. - "Вот рассажу людей, выберу себе позицию и попью. Может и не придёт сюда никто. И что из того, что именно сюда от ...та выводит самая... нет, не короткая, а "быстрая" дорога. Что с того, что я сам как-то раз проходил по ней, значительно опередив все другие группы, двигавшиеся другими, как им казалось, более удобными маршрутами".
   Но нет, боевики должны были придти сюда, ведь если он знал об этом пути, то они тем более его знали. А моджахеды... тоже не слишком любят лишний раз набивать ноги.
   "Придут, должны придти, пусть только придут"... - как заклинание повторял Алексей, идя вдоль линии занимаемых группой позиций и внимательно глядя по сторонам. В лицо дул северный, даже чуть северо-западный ветер, принося холод наступающего вечера. Если боевики шли сюда, то время они подобрали идеально. Что им теперь оставалось? Всего ничего - перейти русло ручья, немного выждать и в сгущающихся сумерках войти в селение.
  
   Чехи.
   Расул всегда делил свой отряд на две равные части. Вот и сегодня он не стал отходить от единожды принятого правила - четырнадцать человек шло впереди, четырнадцать сзади на удалении двухсот метров. Сам он тоже, как всегда, был со второй его частью.
   -Командир должен иметь возможность оценить действия противника и предпринять собственный победоносный манёвр! - заявлял он, словно на незаданный вопрос "уж не боится ли он идти впереди?" отвечал, и ему верили.
  
   Шедший первым, а заодно и командовавший авангардом Ахмед Исраилов остановил остальных и, дождавшись, когда его команда будет выполнена, продолжил путь в одиночку. Меж тем приведшая их сюда едва заметная тропа начинала полого сбегать вниз, в сторону речушки, буквально сразу за изгибом которой начиналось его селение. До стоявшего на отшибе, теперь уже давно заброшенного дома покойного Турпала, умершего своей смертью от старости, было всего ничего, а там дальше уже начинался подъём, ведущий к родовому селению Ахмеда. Но сейчас думы Исраилова занимало совсем другое. Кому, как ни ему было знать, что без поддержки местного населения "партизанское" движение обречено. Он, зная это, понимал, что и для русских данный факт тоже не является новостью, а значит, для многих разведподразделений была верна аксиома: "Зачем куда-то ходить, если достаточно каждый день устраивать засаду близ села и тогда, рано или поздно, "партизаны" придут сами". Конечно, если бы русские вошли в лес поблизости, Расулу сообщили бы заранее. Но ведь существовала маленькая вероятность, что федералов не заметили или те пришли издалека. И потому эти оставшиеся до родного селения сотни метров требовалось пройти с двойной, тройной осторожностью.
   Ахмед снова остановился, втянул ноздрями воздух, но в прилетевшем ветре не было ничего, кроме осенней свежести и запаха кабаньего помёта. Жаль только, что ветер оказался северным, а не восточным, идущим от села. Впрочем, у Исраилова в запасе оставался слух, к тому же на близком расстоянии и ветер не может отнести резкие запахи.
   "Хорошо, что русские иногда курят, даже сидя в засадах", - подумалось Ахмеду и, покрутив головой из стороны в сторону, он медленно продолжил спуск.
   Река уже журчала своими водами. Исраилов вновь остановился, прислушался, но ничего не уловив, снова втянул воздух расширившимися ноздрями. Ничего, только увеличивавшаяся влажность да гнилостный запах отмирающих в воде корней. Ничего, всё тихо. Ахмед ещё какое-то время постоял, прислушиваясь, затем взял в руки висевшую у него на разгрузке радиостанцию "Кенвуд", включил и произнёс всего одно слово:
   -Идём! - после чего отключил рацию, присел в ожидании остальных, закрыл глаза, улыбнулся, представив скорое возвращение. За спиной послышались шаги. Свои были рядом. Исраилов хотел открыть глаза, чтобы убедиться в этом и продолжить путь дальше, но не успел. Он даже не успел осознать произошедшее. Его тело подпрыгнуло от накатившей на него ударной волны и, нафаршированное МОНовскими роликами, оно рухнуло в небольшую, находившуюся за спиной Исраилова яму, наполненную не слишком чистой водой. Выстрелов его непревзойдённый слух уже не слышал...
  
   Группа специального назначения под командою капитана Юдина.
   Юдин, машинально опускаясь на колено, поднял руку и медленно повёл её вниз, показывая стоявшему спиной Фролову: "Ложись, тихо". Алексей сам не понял, что именно его насторожило, но органы его чувств подали сигнал тревоги. Стоя на колене, он осторожно опустил предохранитель вниз, затем, выставив вперёд левую руку, распластался на земле и, приготовившись к бою, замер в неподвижности. Почти в ту же секунду в глубине леса мелькнула одинокая тень. Она приближалась. И вот в лесном прогале показалась человеческая фигура. Алексей увидел, как застыл, остановившись, вышедший на открытый участок чернобородый чех, и внутренне сжался. Указательный палец правой руки Юдина коснулся спускового крючка, коснулся и оцепенел в ожидании. А чернобородый постоял, покрутил головой, зыркая во все стороны, фыркнул и не спеша двинулся дальше - ни дать ни взять лесной хозяин на прогулке, разве что автомат в обеих руках со снятым предохранителем да пару раз дёрнулась правая щека, обращённая к залегшим за кустами спецназовцам. А может, Юдину это только показалось?
   Чех прошёл мимо.
   "Один, два, три, четыре", - Алексей мысленно начал считать секунды, необходимые тому, чтобы дойти до находящегося на правом фланге Шлеина. Время тянулось медленно, но мгновение, когда чернобородый достигнет правого фланга группы, неумолимо приближалось. Оно приближалось, а никого другого, выходящего из леса, видно не было.
   "Как так? Почему? Каким образом? - мучился вопросами Алексей, каждую секунду ожидая взрыва. Но взрыва не было, как впрочем, по-прежнему не было и других боевиков.
   "Неужели ошибся? Неужели я ошибся, и вся банда отправилась куда-то в другое место, а сюда они отправили лишь своего связного? Хотя почему тогда он именно из той банды? Может вообще из другого района? Всё, сейчас грохнет, наверняка сейчас грохнет! - но подрыва МОН-50 всё не было. Время шло. - Почему не подрывают? Что-то произошло с миной? Тогда почему нет выстрелов? - И тут же запоздалое: - Как я не догадался, надо было на всякий случай передать в тыл ВАЛ! - И после секундного раздумья: - А может Шлеин так и сделал? Взял в его соседней тройке? А если нет, то что же случилось? Неужели бородатый что-то заметил и, уйдя в сторону, скрылся?"
  
   А в это самое время Артём Шлеин, глядя на сидящего на корточках чеха, мучительно обдумывал извечные философские вопросы: что делать и как быть? Всё уже вроде бы давно сложилось так, как надо - боевик, вышедший из леса, поравнялся с установленной миной. Артём даже поднял руку, готовясь подорвать МОНку, но передумал, выждал, когда чех останавливался и что-то говорил в микрофон радиостанции. Затем боевик сел на корточки в пяти метрах от источника смерти. Всё, теперь уже точно можно было подрывать, но Артём медлил. Почему? В тот момент он и сам бы не смог дать точного определения своим поступкам.
   "Командир приказал подорвать мину, когда чех с ней поравняется или пройдёт чуть дальше, но чтобы наверняка. - По всему следовало уже давно привести взрывчатку в действие. Но что-то определённо сложилось не так, не так, как рассчитывал командир группы. Артём всем нутром чувствовал это, но в волнении никак не мог сообразить, что же здесь не стыкуется. И лишь когда слева показался следующий, идущий в его направлении боевик, понял: подорви он МОН-50 чуть раньше, и вся задумка командира пошла бы насмарку, подрыв уничтожил бы одного бандита, а все остальные, всё ещё находившиеся в лесу, благополучно ушли. Теперь же всё встало на свои места.
   "Ещё пару секунд, и"... - боевики приближались...
  
   Следующая фигура отделилась от зелени леса, когда Алексей уже перестал на это рассчитывать. Он вообще начал сомневаться в своей "прозорливости". Теперь ему уже думалось, что совершённый ими марш-бросок оказался пустышкой - единственный чех, виденный им, смылся, а остальных и не предвиделось. Он ошибся в своих выводах. Юдин почти уверился в этом, но тут в глубине леса дрогнула ветка, и его взору явилась ещё одна бородатая морда. Отступая от неё метров на пятнадцать, выплыла следующая, затем ещё одна, ещё и ещё. Растянутая колонна боевиков постепенно выползала на более "разреженное" пространство лесной местности и, начиная спуск, вытягивалась к направлению излучины.
   "Один, два, три... десять", - насчитал капитан, когда прогремел взрыв. Палец сам, без дополнительной мысли, утопил спусковой крючок, треснула очередь. Шедший десятым боевик споткнулся и, попятившись, стал медленно оседать на задницу. Алексей помог ему приземлиться ещё одной порцией свинца и переключил своё внимание на следующего. Рядом строчил автомат Фролова.
   -Связь! - гаркнул капитан, ни на секунду не отворачивая взгляда от панорамы боя. В следующий миг из глубины леса в его сторону ударила длинная пулемётная очередь. Ветви над головой буквально срезало.
   "Вот зараза! - выругался он, утыкаясь носом в траву и моментально соображая, что те десять прошедших мимо него боевиков оказались отнюдь не всей бандой. Получалось не совсем складно, но, тем не менее, ничего страшного в этом пока не было.
   -Шароватов! - что есть мочи заорал он.- Женьку с пулемётом сюда, живо! - после чего развернулся и ответил находящимся на фланге боевикам длинной очередью, добивающей оставшиеся в магазине патроны. Перезаряжая оружие, Алексей переместился за соседнее дерево и неожиданно ему подумалось: "А про пулемёт упоминать было необязательно, куда уж пулемётчику без пулемёта?"
   По всей линии группы продолжали звучать выстрелы. Далеко не всех боевиков удалось уничтожить сразу, и вот теперь они продолжали отстреливаться. Впрочем, в том, что скоро им настанет кирдык, Юдин не сомневался. А вот с моджахедами, оказавшимися на фланге, было сложнее.
   -Командир, есть связь! - не совсем вовремя сообщил находившийся где-то там, сзади, Фролов.
   -Передавай... - Алексей коротко огрызнулся автоматной очередью от навалившихся бандитов, отпрянул, пригнувшись за бугорок, выплюнул попавшую в рот почву - взрываемая пулями, она летела во все стороны. - Наши координаты... - И матерно выругавшись: - У тебя же всё записано?! Чёрт! Заразы! - Новая порция свинца резанула по пригорку, осыпая Юдина земляной крошкой. Он откатился в сторону и принялся стрелять по мелькнувшей в глубине леса фигуре. Ответ не заставил себя ждать. Ухнули подствольники. Взрывающиеся ВОГи осколками защёлкали по коре, зашуршали в листьях. И полностью погрузившемуся в какофонию боя Алексею стало не до монотонного бормотания радиста, передающего в "Центр" заранее приготовленное сообщение.
  
   Пункт временной дислокации отряда специального назначения ГРУ.
   -Они что, сюда летели? - просмотрев координаты только что переданного местонахождения "Знатока", комбат с недоумением пожал плечами.
   -Так ведь они не выходили на связь чуть ли ни три часа, - начальник ОРО не видел ничего удивительного в пройденном группой Юдина расстоянии: - Шли себе и шли.
   -Да ты на карту взгляни! В прошлый сеанс они были здесь, - подполковник ткнул указкой в небольшую точку на карте, - а спустя три часа уже здесь. А это ещё то расстояньице, и то, если по прямой, - комбат задумчиво уставился в видневшуюся на карте излучину - место крайнего нахождения ...13группы.
   -Зачем Юдину потребовалось туда бежать? - ответ на заданный в пространство вопрос поступил почти тотчас.
   -Группа капитана Юдина ведёт бой! - доложил опустивший телефонную трубку дежурный.
   -Вот это и требовалось доказать, - процедил Викулов, всё ещё никаким образом не понимая, как Юдину удалось просчитать действия нападавших на колонну боевиков. То, что это были именно они, подполковник под сомнение не ставил. Иначе поступок капитана попадал под определение мистики. - Мне доклад каждые пять минут!
   -Есть! - отозвался начопер, беря в руки гелиевую ручку и начиная рисовать что-то на расстеленной на столе карте.
  
   Группа специального назначения под командою капитана Юдина.
   -Командир! - обозначился падающий рядом Спицын, его левая штанина кровоточила, но он словно и не замечал этого.
   -Какого хрена... - выругался капитан, вскидывая руку и за шкирок утягивая пулемётчика под спасительную защиту земляного гребня. Впрочем, времени на нотации глупо подставлявшемуся разведчику не было. - Я сейчас... длинной очередью. И ты следом, понял? Прижимаешь их, понял?
   -Да, командир, да! - ответил Женька, стараясь перекричать шум разрывов.
   -Тогда считай до двух! - прямо в ухо гаркнул Юдин и, приподнявшись на локтях, повёл огонь по залегшему чуть выше противнику. Буквально следом Спицын вскинул свой пулемёт на природный бруствер, и густая пулемётная очередь разлилась по душе капитана успокоительной музыкой. Он вскочил, метнулся вправо - вперёд, выстрелил, упал за первое, подвернувшееся на пути, толстое дерево и перезарядил оружие, при этом магазин, в котором ещё оставалось два-три патрона, выпал из его руки, но тянуться и подбирать его у Алексея времени не было. Он снова поднялся и, стреляя на ходу, продолжил свой пут, уходя вправо. Случайный осколок ВОГа на излёте пробил бандану и застрял в волосах, не причинив Юдину никакого вреда. В длинном прыжке ласточкой Алексей преодолел небольшой открытый участок и сполз в заранее присмотренную при первой перебежке яму. И почти в ту же секунду над ним засвистело, зашаркало, завизжало - прозевавшие момент начала движения чехи открыли беспорядочный огонь, но тут снова заработал пулемёт Спицына, выстрелы зазвучали реже, пули ложились дальше и всё более и более неприцельно. Алексей снова заменил магазин, на этот раз запихав использованный в разгрузку. В нём, кстати, оставался ещё почти десяток неизрасходованных патронов. Несколько раз коротко вздохнув - выдохнув, он набрался решимости и вскочил из столь хорошо укрывавшей его ямы. Теперь капитан бежал влево, к расколотому грозой бревну, лежавшему уже совсем близко от позиции противника. Вопреки ожиданиям смертельной круговерти пуль вокруг себя Алексей не ощутил, и только упав за дерево и вжавшись лицом в землю, понял причину этого - теперь его действия слаженно поддерживал не только пулемёт Спицына, но ещё и парочка-тройка автоматов. Разбираться, что это: присоседились к бою его радисты или подтянулись разобравшиеся со "своими" чехами бойцы других троек, капитан не собирался, не всё ли равно?
   Вытянув из кармашка РГДешку, Алексей выдернул кольцо и, размахнувшись, изо всех сил бросил её в сторону противника. Граната ещё летела в воздухе, когда он поднялся, перемахнул поваленный древесный ствол и рванул вслед за ней. РГДешка ухнула, рядом пропел осколок... или это была пуля, прилетевшая из-за спины, выпущенная не успевшим вовремя прекратить стрельбу разведчиком?
   Хрипло дыша, Алексей ворвался на позиции противника. Единственный уцелевший чех слишком поздно и слишком медленно приподнял ствол. Выпущенная в упор очередь размозжила ему грудь. И тут же, не раздумывая, Алексей пропорол очередями и двух других боевиков, неподвижно лежавших справа и слева от только что убитого им чеха. После чего огляделся по сторонам и внезапно расслышал в тылу группы звуки стремительно разгорающейся перестрелки. Появившаяся перед этим мысль "перезарядиться" откатилась на вторую позицию. Он быстро начал спускаться назад, к своим разведчикам. А в этот самый момент четвертый чеченец из шедших в тылу авангарда боевиков со всех ног мчался на запад.
  
   -Спицын, Фролов! - позвал Юдин и, оглядевшись, увидев тройку сержанта Загоруйко:
   -Апраксин, за мной! Игорь наблюдать! - и, не останавливаясь, бегом устремился в сторону тыла, в гущу ожесточённой перестрелки.
  
   Артюхин приближающегося противника заметил первым и почти тотчас нажал спусковой крючок. Сухой выстрел из СВД ещё разлетался во все стороны, а тяжёлая пуля, уже найдя цель, пробила лежавший в кармане разгрузки магазин и вошла в грудь вскрикнувшего от боли и повалившегося на землю моджахеда. Второй, сунувшийся было к нему, боевик, загребая руками и судорожно глотая окровавленным ртом холодный вечерний воздух, распластался рядом. Третьего выстрела Семёну сделать не дали. Просвистела автоматная очередь, и почти тотчас прилетел гранатомётный выстрел. Ударившись о землю, он подпрыгнул и разорвался уже в воздухе, рассыпав по сторонам множественные осколки. Семёну наверняка бы здорово досталось, если бы не много раз повторяемое капитаном Юдиным правило: "С одной позиции делать не более одного-двух выстрелов". В то время, когда в него полетели первые пули, Артюхин уже переползал к другой, заранее облюбованной позиции. А боевиков всё пребывало. Загромыхал пулемёт, к первому РПГ-7 присоединился второй.
   Расположившийся на левом фланге Кузнецов из-за обильно растущего кустарника долго не мог увидеть приближающегося противника. Даже когда Артюхин вступил в бой и загремели гранатомёты, он всё ещё оставался лежать в неподвижности, до боли в пальцах сжимая своё оружие. Ещё утром он мечтал оказаться на острие атаки, в гуще боя, а сейчас ему вдруг до бесконечности захотелось, чтобы ничего этого не было, чтобы привычно шедший за спиной бой поскорее закончился, и пусть бы он, как всегда, огорчался тому, что так и не завалил ни одного чеха. Пусть! Зато не было бы этой пугающей неизвестности, не было бы яростно бившейся в голове мысли: "Либо ты, либо они". Третьего не дано! В сторону не отползти. В сторону не убежать. За спиной ребята. А впереди... впереди неизвестность. И то, что боевиков ни два и ни три, а больше, гораздо больше, Виктор понял почти сразу, он хотя и не видел их, но зато отчётливо слышал работу их оружия.
   -Там же Семён! - выдохнул он, осознавая своё бездействие как предательство. - Один!!!
   Тут же, словно воспламенив в себе какой-то потаённый запал, поднялся и, низко пригнувшись, поспешил вправо, на помощь бьющемуся с противником Артюхину. А Семёна прижали всерьёз. Прижали сразу же после того, как он сделал свой третий удачный выстрел. Он выстрелил и, решив на этот раз сразу же сменить место, отполз чуть назад и, вжавшись в землю, пополз к третьей, заранее намеченной позиции. Вот только, возможно, он слишком спешил и потревожил своими движениями должные укрывать ветки... или противник на этот раз оказался чересчур глазастый, но произвести четвёртый выстрел Семёну не дали. Буквально всё вокруг зашевелилось от десятков пулевых попаданий, приподнятая в попытке огрызнуться СВДешка, получив чужую пулю в ствол, превратилась в никчемушную железяку.
   -О, гадство! - отползая назад, Артюхин вытащил из кобуры ПМ и, сняв с предохранителя, положил рядом, тут же, одну за другой, достал все три имевшихся у него гранаты и приготовил их к бою. Затем почти на инстинкте ощутив приближение боевиков, взмахнул рукой, отсылая первой к чехам более лёгкую РГД-5, а следом за ней и две остальные. Раздавшиеся взрывы на несколько мгновений заставили противника прекратить огонь. Семёну даже показалось, что он услышал чей-то тяжёлый стон. А потом всё началось снова. Ударил гранатомёт, осколками посекло ноги и спину. Сёмен застонал и, держа пистолет в руке, начал отползать в сторону. Пули продолжали лететь, плескаться в жирной почве. От кустарника, хоть как-то укрывающего Семёна, почти ничего не осталось - только торчавшие вверх короткие коренюшки, всё остальное, скошенное свинцом, упало на землю. Артюхин сам не понимал, как в такой плотности огня он ещё оставался жив. Вот из-за дерева, росшего в каких-то пятнадцати метрах, показалась низко пригибающаяся фигура. Семён выстрелил, но промахнулся, фигура ушла в сторону и тут же показалась вторая, третья. Он снова выстрелил. И тут же его снова прижали автоматно-пулемётным смерчем.
   -Ты жив, русский? - раздалось сквозь выстрелы. - Если жив, то ты ещё пожалеешь об этом!- Грубый смех и громкое, разносящееся по лесу: - Аллах Акбар!
   И тут же в противовес этим крикам с фланга, со стороны, где находился Кузнецов, раздалась короткая, но прицельная пулемётная очередь. А затем ещё одна, ещё и ещё.
  
   Чехи.
   Расул, никак не ждавший засады в такой удачный для себя день, да ещё в такой близости от цели, в который раз возблагодарил самого себя за предусмотрительность. Ведь мало того, что он разделил отряд на две равные части, так ещё и сам находился в той, что оказалась вне досягаемости русского оружия.
   "Что ж, - подумалось Расулу, - пришла пора доказать на деле причину моего нахождения в тылу.
   - Сулейман! - поднеся радиостанцию к губам, он вызвал одного из своих командиров.
   -Да, я слушаю! - тут же отозвался тот.
   -Ты знаешь что делать? - спросил Расул.
   -Да, - отозвался Сулейман, и Расулу показалось, что он видит, как тот уверенно улыбается. Надеясь на лучшее, но помня, что на всё воля Аллаха, Расул Нуриев не раз отрабатывал действия в подобной ситуации, и сейчас наработанная ими схема должна была показать себя во всей красе. По поводу участи большинства моджахедов, шедших в головной части отряда, Расул иллюзий не строил - уж больно слаженно и на большой протяжённости заработали русские автоматы, так что можно было не сомневаться: в ловушку угодили все. Нуриев и не надеялся кого-либо спасти. Кому уйти - те уже ушли, пользуясь складками местности. Кто по своей глупости или неудачливости ввязался в затяжной бой - тем помочь уже было невозможно. Но отомстить, а точнее, наказать русских, Расул считал если и не делом чести, то, во всяком случае, поступком, достойным прославления.
   -Вперёд! - скомандовал он, и арьергард, вдруг превратившись в основную ударную единицу, начал подаваться вправо - вниз по склону, уходя с занятого спецназом хребта и обходя русских с тыла. Сам же Расул, выбрав себе удобное для наблюдения место, остался и стал ждать.
   Неизвестно почему, но интуиция на этот раз изменила Нуриеву. Находясь выше по склону, он видел, как один за другим рухнули на землю два его моджахеда, шедшие впереди других.
   "Два выстрела - два трупа", - машинально отметило сознание, и Расул невольно попятился. Та дистанция, на которой он сейчас находился от убитых, расстоянием для снайпера не являлась.
   -Убейте собаку, убейте! - взревел он, но его моджахеды и без того уже атаковали столь самонадеянно вставшего на их пути русского. Но этот русский здесь был не один, он не мог быть один! Расул хорошо изучил тактику русского спецназа.
   -Сулейман! - позвал он, и когда тот отозвался, напомнил: - Их должно быть трое. Сулейман, понял меня? Трое! - Потом не совсем уверенно: - Или двое.
   -Знаю, - уже втянутый в перипетию боя, Сулейман отвечал несколько резко.
   -Обойдите их! - приказал Расул, видя, как ещё один моджахед начал корчиться на открывавшейся его виду поляне.
   -Я послал четверых! - Нуриеву показалось, что Сулейман огрызнулся.
   "Что ж, тем хуже для него, будет на кого свалить вину в случае неудачи!" - подумалось Расулу, но тут же он понял, что смалодушничал и, злясь на самого себя, потрясая кулаками потребовал:
   -Да убейте же вы его, наконец! - звук его голоса потонул в грохоте рассыпающихся по лесу выстрелов, так и не долетев до ввязавшихся в перестрелку Сулеймановских боевиков. Они всё никак не могли прикончить одинокого снайпера, а бой там, где располагались основные силы русских, постепенно начал стихать. Время пошло на минуты, если не на секунды, ведь стоило спецам сломить остатки сопротивления угодивших в засаду, и всё оружие спецов окажется повёрнуто в другую сторону. И без того нервничавший Расул непроизвольно стал оглядываться за спину. Возможно, ему стоило вновь поднести микрофон радиостанции к губам, чтобы дать команду "Отход", но привыкший за последние месяцы к победам, он упрямо продолжал верить в свою удачливость.
  
   Группа специального назначения под командою капитана Юдина.
   -Сволочи, гады! - во все горло орал Кузнец - один, поливая свинцом боевиков, уже вплотную подобравшихся к Артюхину. Он стрелял коротко, но прицельно. Теперь, когда Виктор наконец-то ввязался в бой, его мысли были всецело поглощены поиском целей и точностью прицеливания. Он откатывался, переползал, перебегал с одного места на другое, и стрелял, стрелял, стрелял, сдерживая подступающего к Семёну противника. Тяжёлый пулемёт казался игрушкой, лента - бесконечно ползущей золотой змеёй. Но неожиданно золотая змея кончилась, упав в траву чёрным, широким и почему-то мёртвым ужом. Упав на землю, Виктор потянулся к разгрузке, где лежала запасная лента, но не успел. Из-за спины совсем рядом послышались чужие шаги, и воздух вздрогнул от раздающихся очередей. Тело Кузнецова выгнуло болью, и он начал проваливаться в вязкую черноту. В последний миг его сознание уловило громкий крик.
   -Огонь! - рявкнул подоспевший группник, и лес огласился новыми выстрелами. Обошедшие Кузнецова с тыла боевики, потеряв двоих, спешно бросились назад, в чащу леса. Им вдогон выпустили несколько очередей и переключились на тех, что всё ещё на оставили попытку добраться до отстреливающегося из пистолета Артюхина, но к месту нового боя уже подтягивались остальные бойцы разведывательной группы. Поняв всю бесплодность своей затеи, Сулейман, не дожидаясь приказа Нуриева, подал команду "Отход".
  
   Бой начал стихать. Солнце медленно близилось к горизонту. Два боевика, оставшиеся в живых из четверых, зашедших в спину Кузнецову, быстро взбирались по склону хребта. Оказавшись уже почти на вершине, они с удивлением заметили, что на ту поляну, где находились русские, открывается отличный вид, вот только расстояние показалось им излишне великоватым, но, тем не менее, прежде чем продолжить путь, они решили хоть немного пощекотать русским нервы.
  
   Откуда-то сбоку, со стороны хребта, по рассредоточившимся на краю поляны спецам ударил автомат, но ему ответили сразу два пулемёта, и попытка прижать разведчиков с высотки захлебнулась, так толком и не начавшись.
  
   Расул вздрогнул, когда из-за его спины прозвучала автоматная очередь, и прямо у него над головой в сторону русских просвистел смертоносный свинец. Он выругался, приподнялся на локтях, чтобы наорать на стрелявших, но не успел этого сделать. Ответно летевшие пули впились ему в шею, раздробили височную кость и вынесли часть мозга. Нуриев всхлипнул и завалился лицом вниз, его ноги конвульсивно забились, выбивая мелкую - мелкую дробь. А стрелявшие боевики, не видевшие ни своего командира, ни его гибели, едва успевшие спрятаться от ответного огня, решив больше не искушать судьбу, ползком выбрались на вершину хребта и рванули в глубину леса. Для подобного случая место общего сбора было определено, оставалось только поскорее уйти, не оставив здесь своей шкуры.
  
   -Живой?! - удивлённо и одновременно обрадованно воскликнул Алексей, уже и не надеявшийся на подобное чудо. Израненный, казалось бы, полностью издырявленный пулями, Кузнецов шевельнулся и, застонав, приоткрыл глаза.
   -Командир! - тихо позвал он, и Юдин тут же откликнулся на его зов.
   -Тут я, тут, лежи, не шевелись! - хотя какое "не шевелись", когда суетившиеся вокруг раненого бойцы перевязали далеко ещё не все полученные им раны.
   -Командир, сколько?
   -Что? - не понял заданного Алексей.
   -Сколько... - повторил Кузнецов, - я... их навалял... сколько...
   -Много! - уверенно заявил Юдин. Хотя кто их разберёт, кто и сколько уничтожил противников: многих своих боевики унесли, некоторые остались на поле боя.
   -Трёх... трёх... я... точно... - прошептал Виктор, и Алексей согласно кивнул.
   -Я знаю, знаю, а ты помолчи, помолчи пока...
   -Командир... - Кузнецов сомкнул губы, закрыл глаза, словно прислушиваясь. Капитан взял его за запястье. Пульс едва прощупывался, кожа ощущалась холодным камнем.
   -Всё, командир! - доложился закончивший перевязку Кротов и принялся оттирать куском оставшегося бинта перепачканные кровью руки.
   -Хорошо, - Алексей кивнул и поднялся на ноги, - будь с ним.
   -Я, есть! - безропотно отозвался Кротов, а капитан занялся другими, не менее неотложными делами. Вскоре он организовал круговую оборону, и теперь четверо его спецов, осматривая округу, сволакивали в кучу убитых и разбросанное по лесу имущество. Кирилл, сидя за радиостанцией последние едва ли не полчаса, срочно требовал вертушку и лишь хмурился, взамен командира группы выслушивая суровые, отеческие матюки командира отряда. В конце концов вертушку выслали, комбат слегка остыл и уже спокойно принимал рапорт о потерях противника. К этому времени большая часть ништяков и чеховские трупы были собраны и подняты на вершину хребта, где Юдин принял решение о забазировании на ночь.
   -Вот, ещё один, - Женька Спицын, вместе со своей тройкой занимавшийся сбором ништяков и уничтоженных чехов, кивнул на притащенного крайним мертвеца с раскроенным черепом. - Это он, гад, по нам со склона шмальнул.
   -Отшмалялся, - со мстительным удовольствием заметил Юдин и, покосившись на Спицына, с усмешкой спросил: - Шмонали?
   -Да так, - неопределённо пожал плечами Женька, но полностью отрицать очевидное -при расстёгнутой разгрузке и вывернутых карманах было сложно. - Ничего интересного...
   -А в куртке смотрел? - на боевике была обычная, вполне гражданская демисезонная куртка, разве что редкого зелёно-серого окраса.
   -Я же говорю, мы так, поверхностно, - развёл руками Спицын, давая понять, что у этого чеха ничего существенного не было. А вот Юдина боевик почему-то заинтересовал, может быть именно этим полугражданским отличием от остальных, промышлявших в лесу, собратьев? Или тем, что в окровавленных чертах лица Юдину мелькнуло что-то знакомое? Будто где-то и когда-то он его уже видел. Вот только где и когда? Впрочем, мысль мелькнула и тут же исчезла. Он опустился на одно колено и с методичностью, достойной лучшего применения, принялся осматривать одежду убитого. Действительно, ничего стоящего у боевика не оказалось: возможно, и не было, возможно, всё уже рассовали по своим рюкзакам опередившие командира бойцы. Разве что в левом кармане куртки убитого лежал ключ, обыкновенный ключ от городской квартиры. Алексей уже размахнулся, чтобы его выбросить, но внезапно передумал.
   "Золотой ключик, на счастье", - подумал он, сунул руку в карман, вытащил оттуда кусок парашютной стропы, нанизал на него ключ и, связав концы стропы узлом, надел на шею.
   - Вот так! - довольный своей выдумкой, он обвёл взглядом копошащихся вокруг разведчиков и широко улыбнулся.
   -Классно! - задрав вверх большой палец, заметил Спицын. А капитан, не зная, что от такой похвалы, краснеть от стыда за свою выходку или радоваться тому, что оценили, встал, отряхнул колени и направился к расположившимся в центре позиции радистам - вскоре должны были появиться вертушки, и следовало обозначить площадку приземления и войти с лётчиками в связь.
  
   Только когда прилетевшие вертушки, забрав раненых, взяли курс в обратный путь, Алексей вспомнил, что так и не успел перед началом боя попить, и вот теперь жажда навалилась на него с новой силой. Горло буквально горело и трескалось от пожиравшей его сухости. Опустившись на расстеленный коврик, капитан вытащил из бокового кармана рюкзака полуторалитровую баклажку и, отвинтив крышку, припал к влажному горлышку. Он пил и пил, пил и пил, наплевав на все правила и заповеди, пил до тех пор, пока на дне бутылки не осталось ни капли влаги. После чего довольно потянулся, устало откинувшись, растянулся во весь рост и уставился в очистившееся от туч удивительно ясное небо.
   "Вот так бы лежать, лежать до тех пор, пока не придёт сон и не примет в свои объятья! - подумалось Алексею и, подумав так, он тут же сел. Спать было нельзя. Противник наверняка видел прилетавшие вертолёты и, предположив, что спецы улетели, мог ночью вернуться за трупами убитых. А могло быть и иначе - противник мог вернуться с большими силами, чтобы мстить. Как бы там ни было, но спать этой ночью командиру группы предстояло крайне мало. Контрактники не собирались спать вовсе. По такому случаю Алексей выдал им сиднокарб, которым обычно предпочитал не пользоваться.
   Но ночь прошла на удивление тихо. Видно, до одиннадцати доставшихся спецам трупов в этот раз никому не было дела, а может, не кому было сообщить о погибших их родственникам. Как бы там ни было, но утро группа встретила без происшествий. А так как команда на эвакуацию пришла ещё ночью, то в путь двинулись, едва забрезжило. Настроение, несмотря на бессонную ночь, было бодрое. Единственное, что его портило - это необходимость вновь переться через весь район разведки, хотя до ближайшей дороги, где их смогла бы забрать отрядная техника, было всего ничего - метров пятьсот-шестьсот. Но и это решение командира отряда было понятно и легко объяснимо и потому протеста не вызвало ни у кого. К чему было дразнить волков, размахивая перед их мордами флагами с фамилиями убитых родственников? Шли медленно. Вчерашний день, бессонная ночь всё же давали себя знать, и к месту эвакуации разведчики выбрались уже после четырнадцати. Группу встречал сам комбат, хвалить не стал, но по его хитрой ухмылке Алексей понял - результатом он остался доволен. Хотя в этот момент Юдина это не слишком-то волновало, очень хотелось спать... Но прежде следовало помыться и хотя бы немного перекусить...
   А спустя неделю после уничтожения Расуловской банды в ...тый отряд специального назначения с большой земли прилетел важный следователь. Правда, его поездка в Чечню сложилась не сразу...
  
   ...-Два дня назад в Чечне была уничтожена банда, активно использовавшая в своём арсенале изделия нашего Кулибина, - начал свой ежеутренний доклад подполковник Трунцев. Внимавший ему полковник Колпашников лениво кивнул, "мол, в курсе", а Трунцев продолжил: - Один из убитых опознан по фотографиям как небезызвестный нам Нуриев Расул Махмедович.
   Полковник и тут лишь устало наклонил голову: мол, всё это было бы весьма замечательно, вот только в дело, которым сейчас вплотную занимался его, полковника Колпашникова, отдел, это не добавляло ничего. Вот если бы спецы, вместо того, чтобы уничтожить, захватили боевика живьём... Но этого не случилось, и вместе со смертью Нуриева из рук полковника ускользнула ещё одна и без того призрачная ниточка, ведущая к окончанию этого дела. В какой-то мере неизвестный "Мастер-специалист" должен был быть даже благодарен ГРУшному спецназу за уничтожение Нуриева.
   -Есть предложения? - поинтересовался Колпашников, и Трунцев согласно наклонил голову.
   -Предлагаю выехать в Чечню и на месте ознакомиться с результатами боестолкновения, приведшего к уничтожению Нуриева.
   -Резон? - полковник потянулся и подвинул к себе лежавшую на другом конце стола небольшую папочку.
   -Есть, хотя и незначительная, вероятность обнаружения улик, ведущих к остальным участникам террористических актов.
   -Погоня за призраками, - отмахнулся полковник. - А впрочем... кто поедет?
   -Я, - без запинки ответил Трунцев.
   -Исключено, ты нужен мне здесь. Два теракта только за прошедшую неделю. Твой отъезд исключён.
   -Тогда майор Романов, - подполковник назвал фамилию своего ближайшего помощника.
   -Романов... - полковник задумался. - Что ж, пусть будет Романов. - Потом устало вздохнул и открыл папку с какими-то бумагами. - Только не стоит сильно надеяться, что это принесёт какой-то результат.
   -Попытка - не пытка, - пожал плечами Трунцев и, посчитав, что его миссия закончена, направился к выходу.
   -И пусть поаккуратнее! - напутствовал начальник отдела, когда подполковник уже практически скрылся за дверью.
   -Естественно, естественно, - едва слышно протянул Трунцев и отправился на розыски своего подчинённого. Пока утрясали, согласовывали и оформляли, прошли ещё сутки. Наконец билет на поезд был взят, и майор Романов, упакованный всевозможными предписаниями и "уполномочеваниями", отбыл в путь.
  
   Вертолёт, на котором летел помощник подполковника Трунцева, был в пути недолго. Романову, на время полёта погрузившемуся в свои мысли, показалось, что они только-только взлетели, а Ми-восьмой уже завис над зелёной травой посадочной площадки... "Вот и на месте", - пронеслось в слегка укачанном сознании майора и, подхватив свой рюкзак, он шагнул к выходу.
   -Майор Романов, - представился он встречавшему его подполковнику Викулову, - старший следователь отдела по борьбе с терроризмом.
   -Подполковник Викулов, командир отряда специального назначения, - в свою очередь отрекомендовался комбат и проводил гостя прямиком в свою палатку.
   -Чем обязаны? - без обиняков спросил подполковник, не слишком-то жаловавший всяких там следователей, даже старших и особо важных.
   -Неделю назад вашими разведчиками был убит некто Нуриев Расул Махмедович.
   -В общих чертах в курсе, - перебил его комбат, - но мне всё равно непонятна цель Вашего прибытия.
   -Походить, поспрашивать, посмотреть захваченные трофеи...
   -Вы считаете, мои могли что-то утаить? - комбат не повышал голоса, но чувствовалось, что он недоволен.
   -Не утаить, - Романов обезоруживающе улыбнулся, - а не заметить, не обратить внимания, не придать значения...
   -Понятно... - после такого ответа скепсиса в голосе комбата только прибавилось. - Что ж, ищите. - И чтобы дать понять гостю, что ему здесь не слишком рады, поинтересовался:
   - Когда у Вас обратный борт?
   -Вечером, - усмехнулся прекрасно понявший подоплёку вопроса майор и, видимо только для того, чтобы слегка подпортить настроение Викулову, добавил: - Но если что, я могу на день - два задержаться...
   -Задерживайтесь, - пожал плечами Викулов. В целом, этот сыскарь ему был глубоко по барабану.
  
   -А личные вещи убитого? - вернувшись с инженерного склада, где хранились захваченные у боевиков средства взрывания, и забрав оттуда те самые два пульта дистанционного управления минно-взрывными устройствами, что обнаружили у главаря банды разведчики Юдина, майор Романов не оставил надежды найти что-то ещё.
   Юдин уверенно развёл руками. Не сознаваться же, на самом деле, в том, что если и было у уничтоженного боевика при себе что-то ценное, то это ценное давно осело в карманах Юдинских доблестных разведчиков или, что ещё более вероятно, перекочевало (за эквивалентную этому имуществу сумму) в подразделения соседнего полка.
   -А блокноты, тетради, другие какие записи? Может, клочок бумаги?
   -Ничего, - тут уж Юдин покачал головой совершенно искренне. Если бы что-то такое было, ему бы доложили.
   -Может, где на одежде, на прикладе, не знаю там, номер телефона, - понимая, что несёт чушь, майор, тем не менее, никак не мог остановиться. - Адрес? Хоть что-то?
   На этот раз Алексей только неопределённо пожал плечами, ни к чему такому они, собственно, и не присматривались.
   -Понятно... - угрюмо заключил Романов. Приходилось признать, что с таким трудом выбитая поездка оказалась напрасной. - Что ж, спасибо!
   -Да уж, - отмахнулся Юдин, прекрасно понимая, что помощи следствию от них было немного.
   А через два часа за майором Романовым прилетел вертолёт. Провожавших было немного - начштаба и, собственно, капитан Юдин. Юдин со словами: "Из-за тебя прилетел - тебе и провожать", был отправлен самим комбатом. Начштаба... Ведь кто-то же должен был присутствовать при провожании более представительный, чем обыкновенный командир группы?!
   Вертолёт, шумно вращая лопастями, опустился на обозначенную площадку, борттехник опустил лесенку.
   -Спасибо! - следак пожал руку начальнику штаба. - Спасибо! - кивнул Алексею и направился к вертушке.
  
   -Вот что ещё, - перекричав шум лопастей, Алексей догнал и остановил уходившего:
   - При нём был ключ.
   -Ключ? - сначала капитан не понял сказанного. - Какой ключ?
   -Обычный, от замка, такие иногда ставят на квартирные двери, - Алексей стянул через голову новоприобретённый талисман и протянул его застывшему в ожидании капитану.
   -Это всё? - на всякий случай уточнил тот и, увидев утвердительный кивок Юдина, зашагал к нетерпеливо вращающему лопастями МИ - восьмому.
   -Удачи! - шагнув на трап, майор Романов обернулся и прощально махнул рукой.
   -Бывай, - скорее подумал, чем произнёс вслух капитан Юдин.
   Лопасти набрали обороты, вертолёт подпрыгнул и, постепенно наращивая скорость, понёсся в сторону чадившего факелами горизонта.
  

Глава 12.

Обыск.

   Центральная Россия. Отдел по борьбе с терроризмом.
   -Ключ? И это всё? - потерянно произнёс подполковник, встречавший своего подчинённого. Вокруг шумела толпа приехавших, но Трунцеву не терпелось узнать результаты поездки Романова в Чечню.
   -Всё, - виновато развёл руками майор. - Разве что есть дополнительные подтверждения использования Нуриевым изделий интересующего нас мастера.
   -Пожалуй, это подтверждения не требовало, но пусть будет. Теперь ключ... - Трунцев мучительно начал размышлять. - Что нам может дать ключ?
   -Номер квартиры, - как-то легко и просто выдал майор и, кажется, сам подивился такому выводу. - Вот только где её искать?
   -Я знаю, - уверенно заявил Трунцев. - Во всяком случае, надеюсь на это. При всех других вариантах для нас он бесполезен, - заключил подполковник и, задумавшись о том, самом первом, самом нашумевшем теракте, вдруг почувствовал, как в душе начала появляться уверенность в том, что где-то совсем рядом их ждёт удача.
   - Сергей Палыч! - он снова обратился к майору. - Делай дубликаты ключей, бери наших оперативников и пройдитесь по всем квартирам, что попадали в зону нашего внимания при работе над делом о взрыве на ...кой площади.
   -Ордера?
   -Какие, к собакам, ордера? Просто выясните, к какому замку подходит этот ключ. В квартиру не входить, организовать наблюдение и ждать.
   -А если при попытке открыть дверь в какой - либо квартире окажется жилец? - майору, ещё не привыкшему к Трунцевской манере работать, требовалось расставить точки над i.
   -Какой жилец? - взбеленился подполковник. - У тебя что, корочек с собой нет?
   -Есть... - как-то невнятно подтвердил их наличие Романов.
   -Ну, вот и покажешь, в крайнем случае, соврёшь что-нибудь. Всё давай, едем, начинай работать и не грузи меня дурацкими вопросами. Как только что появится - доклад мне, сразу.
   -Хорошо, я понял, - они уже подошли к ожидающей их машине.
   -Гриша! - обратился подполковник к сидевшему за рулём невзрачному, не приметному парню лет тридцати в сером вязаном свитере. - Сергей Павловича до рынка, подождать и сразу в контору.
   -А Вы? - уже заводя мотор, на всякий случай уточнил водитель.
   -А я на общественном, - отмахнулся Трунцев, а Романов понял, что домой он сегодня может и не попасть.
  
   -Майором Романовым обнаружена квартира, к которой подошёл ключ из кармана убитого Нуриева, - с порога начал докладывать Трунцев, вошедший в кабинет полковника Колпашникова. - Квартира соответствует всем ранее определённым параметрам.
   -То есть имеет выход на площадь? - спросил полковник, и Трунцев согласно кивнул.
   -Ордер получен? - уточнил Колпашников и потянулся к записной книжке.
   -Уже в пути.
   -Хорошо. Мы уже были в этой квартире? - новый вопрос и утвердительный кивок.
   -Что-нибудь обнаружили?
   На этот раз движение головой отрицательное.
   -Мы и в первый раз этой квартире уделили особое внимание, перерыли буквально всё вверх дном...
   -Ясно. Значит, снова промах... - полковник огорчённо вздохнул. - Тогда вот что: езжай сам. Возьми людей сколько потребуется. Переверни.... Выверни там всё наизнанку, но найди хоть одну зацепку. Понял? Сидите там хоть двое суток, но проверен должен быть каждый предмет, каждый квадратный сантиметр. Докладывай мне каждые два часа. А теперь иди, занимайся! - полковник махнул рукой, отсылая Трунцева к двери, а сам уткнулся в блокнот, сосредоточенно изучая какие-то собственные пометки.
   "А нервы у шефа ни к чёрту, - подумалось подполковнику, когда он уже выходил из кабинета начальника. - Достало его это дело. А кого оно не достало? Взрывы по всей стране, а источник где-то здесь, рядом. У нас под носом. А мы как слепые котята, тыкаемся, тыкаемся... - с этими безрадостными мыслями Трунцев и выбрался на улицу к ожидающей его машине...
  
   -Нашли новые отпечатки, - сообщил по телефону Трунцев, некоторое время спустя докладывая начальнику отдела о результатах производимого обыска. - Возможно, очень давние. Находились с нижней стороны сиденья табуретки.
   -По базе данных пробили? - в голосе полковника чувствовался загорающийся азарт.
   -Пробили.
   -Нашли? - новый вопрос и опять односложный ответ.
   -Нашли... Сергей Фёдорович, нашли...
   -А почему так потеряно?
   -Судя про всему, опять мимо...
   -Объясни, - потребовал полковник.
   -Едва ли обладатель этих отпечатков может быть причастен к террору. Рыбкин Александр Александрович, пенсионер, инвалид.
   -Вскройте всю его подноготную. Когда? Где? Как? Родился, женился...
  
   - Рыбкин Александр Александрович, - уже стоя в кабинете начальника, докладывал Трунцев. - 1961 года рождения, окончил ....кую среднюю школу. Срочную службу проходил на ...56 базе хранения, Туркестанский военный округ. Демобилизовавшись, поступил в институт радиоэлектроники, успешно окончил и до 1994 года работал на бывшем "Завод-аппарат-прибор", ныне ООО "Глокус". Занимался военными разработками - что-то по вопросу радиосвязи. Кстати, в прошлом известный радиолюбитель. После закрытия "Завод-аппарат-прибора" в 1994 году остался без работы, развёлся с женой, пил и, в конце концов, в пьяном виде попал под машину. Кстати говоря, за рулём сбившей его "Ауди" сидел зять нынешнего спикера областной думы Ивахнова Иван Степановича некий Сивчиков Никанор Робертович. Показания свидетелей о происшедшем расходятся. Кое-кто утверждал, что дорогу гражданин Рыбкин переходил на зелёный свет, но алкоголь в крови не дал ему никаких шансов на рассмотрение дела в его пользу. В результате ДТП гражданин Рыбкин получил множественные переломы левого бедра и голени, кость левой руки, попавшая под колёса машины, оказалась раздробленной. Из больницы гражданин Рыбкин вышел инвалидом второй группы. После чего стал ещё более замкнутым, перестал общаться с бывшими друзьями, а по свидетельству сестры, около года назад вообще всем запретил появляться у него в доме. Когда же она, несмотря на запрет, постучалась к нему в квартиру, он не только не впустил её, но наорал, обозвал нехорошими словами и поклялся следующий раз, если она "притащится", плеснуть в неё кислотой. Пить, по словам знакомых, он практически бросил. В целом ничем не примечателен. Вот и вся информация.
   -Негусто, - отозвался полковник.- И всё же, всё же... Вы взяли его под наблюдение?
   -А есть ли необходимость? - дальнейшие следственные действия в отношения Рыбкина Трунцеву казались излишними.
   -Но каким-то образом его отпечатки в квартиру всё же попали?
   -Ну не знаю, зашёл человек в гости...
   -Из соседнего города?
   -А может, в мебельном магазине на стульчик присел отдохнуть или ещё как...
   -На стульчик? Вот ты, Аркадий Иванович, его об этом возьми и спроси. И вот ещё что: разузнай подробнее об этой ...56 базе хранения.
  
   В следующий раз Трунцев докладывал своему начальнику по телефону:
   -Мы выяснили всё по ...56 базе хранения. Сейчас такого подразделения не существует, но в годы его службы в/ч ... значится как база хранения некондиционных боеприпасов, а попросту говоря, в то время это был пункт уничтожения некондиции. Служа там...
   -Рыбкин вполне мог быть причастен к уничтожению некондиционных боеприпасов, - полковник продолжил мысль своего подчиненного. - Аркадий Иванович, срочно ордер на обыск!
   -Уже занимаемся.
   -Пенсионера под наблюдение!
   -Ищем.
   -Действуйте! - приказал Колпашников, а сам погрузился в размышления:
   ...Служил на базе хранения некондиционных боеприпасов и, возможно, был причастен к её утилизации. Вот откуда у него могут быть первичные навыки и тяга к минно-подрывному делу. Некондиция, подлежавшая уничтожению... Некондиция, инвалидность и знание радиоэлектроники - неужели всё это могло дать столь взрывоопасную смесь?
   Но все эти рассуждения имели смысл только в том случае, если Рыбкин был действительно тем человеком или, скорее, зверем, на которого отдел полковника Колпашникова уже не первый месяц вёл настоящую охоту.
  
   Ордер на обыск в квартире Рыбкина Александра Александровича был получен оперативно. А вот чтобы вскрыть дверь, пришлось повозиться. Наконец следственная бригада отдела по борьбе с терроризмом вошла в пахнущее оловом и канифолью помещение.
   В комнатах царил беспорядок, на двух столах, состыкованных друг с другом, стояли несколько старых радиоприёмников, вперемешку лежали многочисленные радиодетали, транзисторы, резисторы, диоды и прочее. Трунцев не помнил всех этих названий, но знал, что они должны называться как-то так. В отдельно стоящей коробке находилось несколько небольших электронных плат, а на стоявших вдоль стены книжных полках располагались многочисленные ряды книг. Лежавший на них толстый слой пыли не оставлял сомнений - в руки их не брали годами. Но не все они являли собой такое печальное зрелище - среди книжных полок выделялась одна, книги с которой читались с завидной регулярностью. Пыли на них не было вовсе. Это была полка, где стояли книги, брошюры с краткими пометками "Для служебного пользования", а также тома, авторами которых значились великие полководцы далёкого и близкого прошлого. О трепетном отношении к ним хозяина квартиры говорило и то, что на стенах висели, написанные от руки, плакаты с мудрыми изречениями полководцев. Прочитав одно из них, гласившее: "ВОЙНА-ЭТО ПУТЬ ОБМАНА", Трунцев вновь перевёл взгляд на заваленный хламьём стол, нахмурился, подозвал к себе одного из специалистов по радиотехнике и указал на коробку, заваленную какими-то платами. Тот взглянул и сразу же утвердительно кивнул.
   -Вот ведь оно как! - озадаченно пробормотал подполковник, после чего вытащил из кармана телефон и нажал кнопку вызова.
   -Слушаю, - отозвались на том конце "провода".
   -Это он! - коротко сообщил Трунцев, и его собеседник, невольно цокнув языком, отдал строгий приказ:
   -Брать только живым! - категорично потребовал нисколько не удивившийся такому известию полковник Колпашников.
   -Есть! - ответил Трунцев, но собеседник уже отключился. Впрочем, ничего нового от начальства не поступило. Ещё только готовясь к обыску, подполковник отдал команду по захвату гражданина Рыбкина и непременно целым и невредимым. Сейчас эта стадия операции должна была подходить к завершению, единственное, что препятствовало этому - вечно слонявшийся по двору инвалид в этот день как сквозь землю провалился.
   -Ничего, - подумалось Трунцеву, никуда он теперь не денется! Это вопрос времени. С такими-то приметами... И успокоенный этими мыслями подполковник, пока криминалисты осматривали первую комнату, перешёл в другую, смежную. Это скорее была даже не комната, а небольшой чуланчик, в котором стоял стул и небольшой стол, на котором громоздился допотопный компьютер, тем не менее, с уходившим от него в стену проводом интернет-подключения.
   -А инвалид-то наш с прогрессивными взглядами оказался! - зло прошипел Трунцев, потянувшись к кнопке включения. Компьютер пискнул, зашуршал жёстким диском, экран мигнул и начал разгораться многочисленными значками, мелькнула заставка, экран расцвёл зеленью сосен. На рабочем столе высветилось несколько ярлычков. Четыре из них сразу же заинтересовали стоявшего перед экраном подполковника. Под первым значилось "Поваренная книга антихриста", под вторым - "Наставление по минно-подрывному делу", под третьим - "Мины и средства взрывания ин. Армий" и под четвёртым стояло всего три буквы СВУ. "Самодельные взрывные устройства", - расшифровал Трунцев. Он успел ещё подумать, что если "Поваренную книгу..." Рыбкин мог скачать из интернета, то где он взял остальное? Размышляя, он начал внимательно разглядывать лежащие на столе предметы, но тут экран снова моргнул, ёлочная заставка сменилась зловеще расплывающимся багровым фоном, на котором всплыла мигающая чёрная надпись: "Прочитал?", и тут же другая: "Ты куда вломился, придурок?", и следом поток сменяющихся цифр: пятнадцать, четырнадцать, тринадцать...
   На цифре тринадцать Трунцев побежал вон из комнаты.
   -Все прочь из дома, живо, прочь! - прокричал он. Кто-то из приехавших с ним людей даже успел понять смысл происходящего и ломанулся к выходу, но поток цифр прервался на одиннадцати, в этом как раз и состояла шутка забавлявшегося жизнями выродка. Мир рухнул - одновременно в нескольких местах помещения оглушительно грохнуло, взрывные волны пошли навстречу друг другу, сметая, кроша предметы, выбивая простенки. Рамы вылетели вместе со стёклами, входная дверь улетела в лестничный пролёт, в следующую секунду порушенные стены квартиры не выдержали и потолок рухнул. Предсмертный стон вырвался из раздавленной груди оперативника, пронзительно завизжала женщина, жившая в квартире этажом выше...
  
   Гражданин Рыбкин.
   Словно гром прогремел звук взрыва. Вылезший из автобуса и уже было направившийся к своему дому, Рыбкин резко остановился и, повернувшись, зашагал в обратную сторону. Что бы там сейчас ни произошло, возвращаться было нельзя, это он знал точно. Нежелательное случилось. И теперь практически не имело значения, произошёл врыв случайно, влез ли в квартиру вор или пришли с обыском. И хотя третий вариант был хуже всего, но именно он заставлял крепко задуматься и спешно уносить ноги.
   "Но если это был обыск, - лихорадочно рассуждал Сан Саныч, - где я мог проколоться? Неужели с подарком?"
   Но в это не очень верилось, он ведь так хорошо всё рассчитал! Взрыв положенной в пакет многокилограммовой массы тротила, усиленный семимиллиметровой длины отрезками гвоздей - соток должен был издырявить и разнести весь вагон. Хронометр взрыва Рыбкин установил так, что взрыву следовало произойти спустя сорок минут после времени отправления поезда со станции. Так что в момент срабатывания собранного Сан Санычем механизма состав гарантированно находился в пути. Осечки случиться не могло, ведь помимо основного контура имелся ещё и запасной, установленный на всякий случай. Но если непредвиденное случилось? Если взрыва не произошло? Если всё же осечка? Возможно, так и есть, ведь сообщений о теракте в поезде не было. Дурак, в тот момент он посчитал, что власть сознательно скрыла эту информацию от прессы. Теперь же все начинало выглядеть по-другому. Но если это так, тогда почему к нему пришли так поздно? Следили? Невозможно, он бы заметил. К тому же, разве ему позволили бы совершать то, что он совершал все эти месяцы? Тогда что? Взрыва не произошло, а проклятый мальчишка забыл про подарок? И теперь, наконец, вспомнив... - Сан Саныч вслух нецензурно выругался, и у него невольно вырвалось:
   - Зря я это затеял! - имея в виду решение устранить Юдина.
   Но с другой стороны, как иначе? Сосунок стал слишком настойчив в своих "афганских" вопросах. Ишь, на войну он собрался, и ему требовался "настоящий боевой опыт". К тому же он, в конце концов, мог бы спохватиться и компьютерных дискет с записями по минно-подрывному делу, ещё в самом начале знакомства вытащенных Сан Санычем из Юдинской офицерской сумки. Не даром Рыбкин так настойчиво советовал Алексею завести девушку. Сторонняя "мадмуазель" - лучший вариант спихнуть любую пропажу... Но фокус не удался. Теперь приходилось расхлёбывать самим собой заваренную кашу. Одно хорошо - деньги у Рыбкина теперь были, загранпаспорт на чужое имя тоже. К тому же, в таких случаях Хачик обещал свою помощь. Но сейчас следовало быстро бежать из города, и лишь потом позвонить Хачику. О деньгах Сан Саныч не думал, деньги с карточки он снимет и позже.
   Ему повезло. Едва он начал подходить к следующей остановке, как к ней, плавно притормозив, подъехала 14 маршрутка, идущая в пригородный посёлок "Лесное". Ни секунды не раздумывая, Рыбкин решительно отодвинул дверцу и вошёл вовнутрь. Свободных мест в маршрутке оказалось много. Забившись в угол, Сан Саныч опустил голову и притворился спящим.
   За две остановки до конечной, он вылез, углубившись в оказавшийся близ остановки парк, сел на скамью и, достав телефон, набрал нужный номер.
   -Алло, я слушаю! - отозвался хорошо знакомый голос.
   -Здравствуй, Хачик.
   -По какому поводу беспокоишь? - нельзя сказать, что собеседник оказался приветлив.
   -Проблемы, проблемы... - пробормотал Сан Саныч, внутренне посмеиваясь - за неприветливостью Хачика сквозил страх. Тот уже понял, что что-то пошло не так и обеспокоился. А как же иначе? Звонок в неурочное время сразу вызывал вопросы.
   - Сплошные проблемы, друг! Жена пришла домой, - пауза, чтобы дать возможность оценить собеседнику значение этой фразы, заранее оговорённой как "чьё-то несанкционированное проникновение в квартиру Рыбкина", - сразу скандал, в квартире бардак, - теперь уже без паузы. Въехавший в ситуацию собеседник должен был понять, что произошёл взрыв. - Возвращаться к ней мне нельзя, - последняя фраза - требование помощи. И короткое молчание собеседника, переваривающего внезапно свалившуюся на голову информацию. С одной стороны, всё было так неожиданно, с другой - когда-никогда подобное могло случиться, и они к этому были готовы.
   -Ты где? - Хачик быстро взял себя в руки.
   -В парке, в Лесном, - отозвался Сан Саныч.
   -Хорошо, жди. За тобой приедет друг. А ты пока почитай газету, - последняя фраза означала никуда не высовываться.
   -Я почитаю, - заверил Сан Саныч и, не удержавшись, задал вопрос: - Когда приедет наш друг?
   -Скоро, - заверил Хачик и отключился.
   Сан Саныч остался ждать, а Хачик позвонил "другу".
   -Приезжай, срочно! - не размениваясь на приветствия, скомандовал он и, не дожидаясь ответа, нажал кнопку отключения.
   Место, куда должен был подъехать "друг", находилось в двух минутах ходьбы от здания, в котором работал Хачик, но пока он открывал и закрывал сейф, доставая из него зонтик, (за окном накрапывал дождь), пока, не спеша выйдя из кабинета, отдавал кое-какие указания подчинённым, пока... В общем, в указанном месте он появился тогда, когда такси с вызванным "другом" там уже стояло. Распахнув дверцу, Хачик по-хозяйски уселся на заднее сиденье и махнул рукой - "трогаем". Сидевший на водительском месте "друг", он же Алик Садулаев, бывший именно тем человеком, что подвозил до площади покойную Макку, включил скорость и покатил по улицам города. Проехав пару перекрёстков, он свернул на боковую улицу и, найдя удобное для парковки место, остановил машину.
   -Едешь в Лесное, - Хачик начал инструктаж без лишних церемоний, - где там у них парк знаешь? - не видя, что собеседник кивнул, добавил: - Спросишь. В парке найдёшь пожилого мужчину - инвалида, возможно, будет читать газету. Подойдёшь, скажешь "от Хачика". Доставишь его по указанному здесь адресу, - говоривший протянул бумажку с написанным от руки адресом.
   -Ничего себе! - прочитав написанное, Алик даже присвистнул. - Это аж куда гнать-то?
   -Куда надо! - отрезал Хачик. - И срочно!
   -Может, нам проще убрать старика с дороги насовсем? - задал вопрос своему куратору Алик, при этом жест его рук не оставлял сомнений в предполагаемых намерениях.
   -Нет, он слишком ценный специалист. - Куратор или, по - другому, Хачик, потрогал стоявшую на панели игрушку. - Через три дня вывезешь его в Москву. Адрес Станислава ты знаешь, - Хачик назвал фамилию давно работавшего на них стилиста. - Пусть займётся его имиджем, да так, чтобы ни одна собака не опознала! Документы... хотя это уже я сам.
   -Что-то ещё нужно? - задав вопрос, Алик невольно почесал давний шрам, белесо тянувшийся по его тёмному от пробивающейся щетины подбородку.
   -Всё, что тебе следует знать, я уже сказал, всё остальное я сообщу позже. Когда придёт время. А сейчас поспеши. Ориентировка на старика уже получена, если замешкаешься - у нас могут быть проблемы. И помни, за него ты отвечаешь лично. Головой!
   Алик понимающе кивнул, а куратор небрежно кинул на приборную панель, словно расплачиваясь, две сотенных, распахнул дверцу и, не прощаясь, выбрался под свежие порывы сентябрьского ветра.

Глава 13.

Объявление из прошлого.

  
   Отдел по борьбе с терроризмом.
   После гибели оперативной группы и исчезновения гражданина Рыбкина следствию пришлось начинать всё с начала. Полковник Колпашников ввиду смерти подполковника Трунцева взял ведение этого дела полностью в свои руки. Найти и покарать убийц своих сотрудников стало делом его чести. Сегодня он в который раз перечитывал кратко подытоженные данные на основного фигуранта:
   -Рыбкин Александр Александрович... 1961 года рождения... - полковник долго всматривался в напечатанный текст, но ничего, способного дать хоть какую-то зацепку, в этом коротком досье не было.
   "...Разве что в показаниях сестры подозреваемого... - подполковник задумался. - Год назад Рыбкин перестал пускать к себе в квартиру... Год назад... Возможно, именно тогда инвалид и начал заниматься террористической деятельностью. Так что же случилось год назад? Что?"
   Полковник снял телефонную трубку:
   - Сергей Палыч, - обратился он к ответившему майору Романову, временно исполнявшему обязанности погибшего подполковника Трунцева.
   -Слушаю, товарищ полковник!
   -Свяжись с нашим отделом по ...ской области, хотя нет, лучше езжай сам. Обойдите все областные библиотеки, типографии и разыщите все местные газеты с объявлениями за первые два квартала прошлого года.
   -Что в них искать? - позволил себе перебить начальника слишком нетерпеливый Романов.
   -Все объявления, так или иначе связанные с родом деятельности Рыбкина на заводе радиоприборов или же объявления, данные им самим. Понял?
   -А они есть? - вместо ответа снова спросил Романова.
   -Знал бы, не сидел в кабинете, а ехал на задержание, - ответил Колпашников и подумал: "Молодой, горячий", - имея в виду своего нового, хотя пока ещё официально не назначенного, а потому временного заместителя. За окном шёл дождь. Первые числа октября выдались дождливыми, но на редкость тёплыми. Полковник встал из-за стола, подошёл к окну, отдёрнул штору и уставился в сгущающуюся молочную серость. Сейчас ему очень не хватало погибшего подполковника Трунцева.
  
   А майор Романов тем временем приступил к выполнению приказа. В конце концов, задание начальника отдела, пусть и не так скоро, как хотелось бы, но было выполнено: в одной из газет полуторагодичной давности в колонке объявлений значился телефон гражданина Рыбкина. И вот что оно (это объявление) гласило:
   "Опытный взрывотехник без излишних моральных устоев возьмётся за любую высокооплачиваемую работу по специальности. И в скобочках (снос ветхих зданий, уничтожение речных заторов). Работы производятся дистанционно". Слова любую и высокооплачиваемую были выделены курсивом.
   Полковник Колпашников трижды прочитал это объявление, прежде чем поднял взгляд на стоявшего перед ним Романова.
   -Судя по тексту написанного объявления, уже тогда Рыбкин рассчитывал не на подрыв ветхих строений. А на нечто другое...
   -Как раз незадолго до этого он подключил интернет.
   -И, как видимо, скачал из него некоторые дополнительные сведения о минно-подрывном деле, - продолжил мысль подчинённого Колпашников.
   -Теперь мы знаем, что Рыбкин сознательно искал выход на террористов, - заключил Романов, но взглянувший на него полковник скептически хмыкнул.
   -Вот только что нам это даёт? - Колпашников побарабанил пальцами по столу, и тут же резко: - Кто и как вышел на это объявление? И второй вопрос: каким образом данное сообщение прошло мимо нашей службы?
   -Если подумать, то возможно, тому виной фраза, заключённая в скобках? - высказал своё предположение вновь назначенный заместитель (приказ о назначении был наконец-то подписан).
   -Если подумать... вот ты и подумай, кто в нашей службе по ...ской области мог решить, что сообщение о предполагаемых подрывных работах не стоит "нашего" внимания...
   -Я понял, - намёк был слишком прозрачен, чтобы не увидеть его подтекста. Но то, что в собственных рядах антитеррорцев завелась "крыса", желания верить не было. Тем не менее, в тот же день майор Романов на служебном автомобиле вновь убыл в соседнюю область. И вскоре уже имел беседу с начальником местного отделения по борьбе с терроризмом подполковником Коровяковским.
   -...А собственно анализом печатных изданий в отделе занимался непосредственно майор Хачихин Игорь Кириллович. Человек с безупречной репутацией. Едва ли он мог что-то пропустить! - почёсывая карандашом левое ухо, заверил приехавшего сразу вставший на защиту своего подчинённого Коровяковский.
   -А вот это? - Романов протянул подполковнику уже изрядно помятую газету с объявлением.
   -Ну, не знаю, - вполне добродушно процедил подполковник. - Может, оно на тот момент не заслуживало внимания? - понимая, что ступает по шаткой лестнице, предположил начальник отдела.
   -Возможно и так, - вроде бы согласился Романов, но тут же спросил: - А не мог Игорь Кириллович использовать это объявление в каких-то своих житейских целях?
   -Что Вы, это исключено! - замахал руками ошарашенный таким предположением подполковник. - Игорь Кириллович - безупречной души человек, бессеребреник, трижды ездил в Чечню, много раз рисковал жизнью.
   -А где он сейчас? - насторожился майор.
   -Где? - удивлённо переспросил Коровяковский. - В отпуске. Позавчера написал рапорт и вчера убыл.
   "Позавчера я прибыл и начал наводить справки относительно объявлений, - машинально отметил Романов. - Совпадение или..."
   -И где он его будет проводить? - чувствуя, что напал на след, спросил Романов.
   -Где? - эта привычка подполковника переспрашивать каждый заданный вопрос уже стала порядком раздражать. - Точно не помню, но, по-моему, где-то в Новосибирской области. Он там какое-то время жил, работал.
   -Хорошо, спасибо, - поняв, что большего он от своего коллеги не добьётся, поблагодарил Романов. Кажется, на этот раз на кончике брошенной им верёвки что-то появилось. Вот только объявлять Хачихина во всероссийский розыск серьёзных оснований у него не было...
  

Глава 14.

Точки над i.

   Алексей Юдин.
   Когда Алексею, тогда он ещё только-только собирался убыть из "мирной Чечни", впервые рассказали о подлинном лице Сан Саныча, он не поверил. Посчитал дурацкой шуткой. Выдумкой параноидальных идиотов. Даже разрушенный дом и жертвы он относил на что угодно - на газ, на стечение обстоятельств, в конце концов, на космических пришельцев. Поверить в то, что тихий дядя Саня являлся разработчиком антипомехового устройства и почти напрямую противостоял ему, Алёшке, было невозможно. Но когда сразу по приезду из командировки, не дав, так сказать, обмыть с ног пыль дорог, Алексея пригласили в отдел по борьбе с терроризмом и дополнили уже известное ему новыми фактами, сопротивляться очевидному стало невозможно. Даже поначалу возникшее ощущение подставы в итоге так и не оформилось в чёткую мысль...
   В кабинете, на втором этаже здания, обнесённого чёрной, состоящей из острых пик, изгородью, Юдина встретил уже знакомый ему по Чечне следователь майор Романов. Сказать, что при виде Алексея майор удивился - это не сказать ничего. Он был поражён или, по крайней мере, делал вид, что поражён неожиданностью этой встречи.
   -Капитан Юдин? - будто и не он, а кто-то другой вызывал к себе Юдина Алексея Алексеевича, офицера спецназа, только что прибывшего из специальной командировки.
   -Собственной персоной, - ответил Алексей, обалдело пожимая руку вышедшему из-за стола ему навстречу Романову.
   -Присаживайся! - майор повёл рукой по комнате, показывая на ряд мягких кресел.
   -Спасибо, - только и нашёлся что ответить Юдин и, воспользовавшись приглашением, плюхнулся в одно наиболее ему понравившееся кресло.
   -Чаю предлагать не стану, не думаю, что ты жаждешь заниматься здесь чаепитием. Я думаю, ты догадываешься, по какому поводу мы тебя вызывали?
   -Приблизительно, - неуверенно согласился с предположением следователя Алексей, и тут же задал мучавший его вопрос: - А Вы уверены, что он действительно виновен в том, в чём его обвиняют?
   -Да, - очень твёрдо заявил Романов. - Имеются неоспоримые доказательства его участия в террористической группе, более года действовавшей на территории этой и смежной ей областях. А квартира Рыбкина представляла собой лабораторию по производству средств дистанционного управления подрывом. Кстати, она оказалась заминирована, и при попытке произвести обыск погибло пять наших ребят и двое гражданских. Но мы вызвали тебя не для того, чтобы допросить на возможную причастность к данной организации...
   При этих словах сердце Алексея ёкнуло. Он - то не мог и предположить, что его могут заподозрить в подобном. А Романов продолжал:
   -Как тебе, наверное, известно, Рыбкину удалось скрыться, его сообщники временно затаились. Нам нужна любая, даже самая незначительная информация, способная указать на возможное направление его бегства. Я знаю, в последнее время ты довольно тесно с ним общался. Может, он говорил что-то о своих планах? О друзьях, родственниках?
   Алексей задумался и вдруг понял, что он ничего, абсолютно ничего не знает о своём соседе по лестничной площадке.
   -Он почти ни с кем не общался... Может кто из афганских друзей?
   -Афганских друзей? - сделал вид, что удивился, Романов. - Я в курсе, что многие считали его бывшим воином - интернационалистом и приписывали его увечье именно участию в этой войне. Но дело в том, что Рыбкин Александр Александрович в Афгане никогда не был.
   -??? - вопрос можно было не задавать, слишком явным оказалось написанное на лице Юдина удивление.
   -Вот так-то, а травму он получил, при переходе улицы в пьяном виде попав под автомобиль, - подробности этого происшествия Романов рассказывать не стал. - У тебя есть какие-то предположения, куда он мог податься? Где мог спрятаться?
   Алексей подумал и отрицательно покачал головой. Он действительно этого не знал. С ужасом капитан вдруг понял, что, по большому счёту, о своём соседе ему действительно ничего не известно.
   Следующие полчаса они вдвоём со следователем (Юдин вспоминал, а Романов задавал наводящие вопросы), пытались поднять из памяти Алексея хоть какую-то зацепку, но тщетно. Ни одной мысли, указывающей на возможный след, так и не появилось. Расстроены результатами оказались оба. Теперь, выйдя из кабинета и понуро бредя по улице, Юдин рассуждал о том, каким он был идиотом. Как он, офицер-разведчик, должный быть по своей сути и неплохим психологом, не догадался об истинной сущности Рыбкина раньше?
   "Этот злобный, всё ненавидящий взгляд и этот хриплый, противный голос. С первого же момента видно, что такой голос, такой взгляд могут принадлежать только законченному негодяю", - решал Алексей и тут же с усмешкой отметал эти почти детские рассуждения как сущую чепуху. - Ну, какой взгляд? Ну, какой голос? Взгляд обычного битого жизнью человека. А голос? А какой должен быть голос у изломанного калеки? Конечно, калека может быть и великим тенором, но почему-то с покалеченным сгорбленным человеком чаще всего ассоциируется именно такой голос - дребезжащий и с хрипотцой".
   С допроса Алексей возвращался в часть. Квартира, где он жил раньше, оказалась наполовину разрушена. Некоторые вещи, всё ещё остававшиеся там, растащены местными "мародёрами". Не спеша подыскивать себе новое жильё, Алексей временно поселился в комнате уже успевшего умотать в отпуск Шухова. А вот сам Лёшка пока задерживался, надо было уладить кое-какие дела, к тому же он, оплатив путёвку на одну из рыболовных баз Астраханской области, в спешном порядке собирал, надыбывал, покупал необходимые снасти. Так что следующие несколько дней побегать ему пришлось немало. И вот все хлопоты наконец-то остались позади - путёвка в райскую рыболовную идиллию лежала в кармане, билеты приобретены. Вещи уложены. Алексей вышел из дверей КПП, сел в поджидавшее его такси и, назвав пункт назначения: - Железнодорожный вокзал, - вольготно откинулся на спинку сиденья. Опоздать он не опасался. До прибытия поезда Москва - Астрахань оставалось ещё изрядно времени. Таксист к удивлению Алексея развернулся, казалось бы, в противоположную от нужного направления сторону, и покатил к выезду из города. Капитан хотел было запротестовать, когда мысленно представив себе план областного центра, вдруг понял - этот, казалось бы, уводящий от цели путь был значительно короче. Так и вышло. Миновав два перекрёстка, они повернули направо и выскочили на центральную улицу. И вот тут счастье им изменило или это вмешался вездесущий закон подлости? Летевший на огромной скорости джип, словно его водитель не видел горевшего на пути красного сигнала светофора, вынесся на перекрёсток, подставляя свой бок под удар ехавшего на зелёный такси.
   -Чтоб тебя! - взревел таксист, изо всех сил выжимая тормоз и выкручивая руль в попытке уйти от, казалось, неизбежного столкновения. Алексея бросило на лобовое стекло, затем мотнуло в сторону на дверь. Визг тормозов слился с собственными проклятиями. В каком-то метре мелькнула чёрная боковина джипа и каким-то чудом столкновения не случилось. Вот только машину таксиста продолжало нести в сторону.
   - Чтоб тебя! - вновь выругался таксист, с трудом выравнивая машину и на малой скорости направляя её к обочине. Наконец машина таксиста остановилась, сам же водитель выскочил из кабины и бросился к её передку. Слегка раздосадованный происшедшим Алексей вышел следом. Переднее колесо, не выдержав резкого поворота и торможения, лопнуло. Немножко занервничав, Алексей взглянул на часы и занервничал сильнее. Времени до отхода поезда оставалось не так много.
   -На долго? - поинтересовался он у сокрушённо качавшего головой таксиста.
   -А - а, - безнадёжно махнул рукой тот. - Запаски нет.
   После этих слов Алексей понял, что приплыл.
   -Вот невезуха! - выругался он и, не говоря ни слова, вытащил из салона свой баул с вещами и, отойдя чуть в сторону, начал голосовать проезжающим мимо машинам. Но закон подлости в этот день был в зените славы - никто даже не притормозил. Продолжая голосовать, капитан зашагал к автобусной остановке. Но и автобусов в это позднее время видно не было. Когда Алексей взглянул на часы в очередной раз, до отправления поезда оставалось десять минут.
   -Абзац! - выдавил он вслух, и в этот момент около остановки скрипнули тормоза останавливающейся машины.
   -Эй, вояка, - из приоткрывшегося окна выглянула знакомая рожа, - куда едем?
   -Уже никуда, - безнадёжно махнул рукой Юдин, с трудом угадывая в спросившем майора Романова, - уже опоздал.
   -На поезд? - продолжал допытываться Романов.
   -Угу, - согласился с предположением совсем загрустивший Лёшка, - отправление через семь минут.
   -Садись, быстро! - скомандовал Романов, и Лёшка повиновался. Всё равно как-то надо решать вопрос с отъездом, и потому добираться до вокзала так и так, но всё равно придётся, так почему бы и не на халяву?
   -Не успеем, - только и сказал он, когда машина рванула с места. Рука же не обратившего на это высказывание никакого внимания Романова высунулась, и на крыше появилось всем известное синее ведёрко. Тут же замигал синий свет, и заревела сирена.
  
   Лёшка не успел толком поблагодарить доставивших его людей, только махнул рукой на прощание и бегом бросился на перрон. Времени, чтобы найти свой вагон, не было. Сунув билет пухленькой проводнице, он влетел в первый попавшийся вагон и только тогда перевёл дух. Поезд тронулся.
   -Простите, это какой вагон? - спросил он у закрывающей дверь всё той же пухленькой черноволосой проводницы.
   -Третий, - ответила она и, махнув рукой в направлении движения, пояснила: - Вам туда!
   -Спасибо! - поблагодарил Лёшка и начал продираться сквозь расставленные в проходе вещи. Вагон, в который он вошёл, был плацкартный, народа в нём ехало много, и большинство загруженные многочисленными сумками и баулами. Наконец Лёшка добрался до одного из купейный вагонов, прицепленных к этому поезду. Следующий вагон должен был быть его - Лёшкин. Он уже представил, как бухнется на своё законное место, и все его треволнения окончательно уйдут в прошлое, как вдруг дверь одного из купе приоткрылась.
   -Дядя Саня? - вопль удивления вырвался из уст Алексея.
   Бывшего соседа по лестничной клетке было не узнать - солидный костюм, галстук, золотые кольца, длинные ухоженные волосы, но, тем не менее, это был он. Это он, Сан Саныч, попытался захлопнуть дверь, но Лёшка почти машинально подставил ногу. Сан Саныч отпрянул, Лёшка, не выпуская из рук рюкзака, вошёл в купе.
   - Как же так, дядь Сань? - в голосе Юдина крылась непомерная обида.
   -Лёша, Лёша, ну почему ты не сдох в Чечне? - с искренним сожалением заметил Рыбкин. И вдруг неожиданно выкинул вперёд руку, в которой блеснул нож, но Лёшка лишь чуть отступил в сторону, подставляя под удар загруженный под завязку рюкзак и в следующее мгновенье сбросил его со своего плеча. Вонзившееся в ткань лезвие застряло и потянулось вслед за падающим рюкзаком. Не сумевший выдернуть своё оружие, Рыбкин потерял равновесие и полетел следом. Алексей, не раздумывая, долбанул кулаком сверху и, без всяких церемоний заломив здоровую руку террориста за спину, начал разворачиваться к двери.
   -Что здесь происходит? - в дверях купе показался мужчина тридцати восьми - сорока лет солидной внешности преуспевающего бизнесмена.
   -Вызовите милицию! - потребовал Алексей, не объясняя причины произошедшего.
   -Да, да, конечно же, конечно! - излишне засуетился пожаловавший в купе гражданин, но вместо того, чтобы бежать к проводнику, он начал рыться в карманах висевшего здесь же в купе пальто. Лёшка сообразил, что что-то не так, но было поздно: в его бок уткнулся пистолетный ствол.
   -Отпусти! - прошипел бизнесмен, и капитан понял, что лоханулся. Впрочем, ничего в этом удивительного не было, труднее всего увидеть врага в обычном, казалось бы, мирном, человеке. - Отпусти! - вдавливая пистолет сильнее и сильнее, второй раз прошипел бизнесмен.
   Лёшка, заскрежетав зубами от злости, выпустил руку Рыбкина и выпрямился. Дверь купе захлопнулась.
   -Не стреляй! - предостерегающе поднял руку Сан Саныч, и в Лёшке шевельнулась мысль, что каким бы гадом тот ни был, всё же в нём осталась крупица чего-то человеческого, ведь столько вечеров они провели вместе, сидя за одним столом. А что с ножом кинулся, так это от неожиданности, ведь не мог же он его, Лёшку, вот так запросто взять и убить?
   "Свяжут и уйдут", - решил Лёшка и в очередной раз ошибся.
   -Не стреляй, Хачик, - во второй раз повторил Рыбкин. - Шумно, а у меня тут ножичек. Мы по-тихому, - пояснив свою мысль, он нагнулся, а Алексей вдруг понял, что другого шанса у него уже не будет.
   Разворот в сторону, смещая ствол пистолета относительно плоскости тела и... В этот момент прозвучал выстрел, бок обожгло пламенем. Не останавливаясь, Алексей перехватил кисть бизнесмена, отводя её в сторону, одновременно пнул нападавшего в промежность, пользуясь оружием как рычагом, согнул кисть, вывернул руку и, завладев оружием, пихнул бизнесмена на его подельника.
   - В угол, сволочи, живо! - и без всякого предупреждения прострелил бизнесмену голень.
   -Что у Вас тут... - вбежавшая в купе темноволосая проводница всплеснула руками. - О, господи! - после чего попыталась ретироваться, но Алексей выбросил вперёд руку, ухватил за фирменную курточку и рывком усадил девушку на собственный, валяющийся на полу, рюкзак.
   -Нет, нет! - запричитала проводница и закрыла лицо руками, будто это могло спасти её от пистолетной пули.
   -Послушайте... - превозмогая боль, разливающуюся по раненому боку, начал объяснять Юдин. - Я - капитан спецназа ГРУ, это - террористы. Вы должны остановить поезд и вызвать милицию. Вы понимаете меня? - допытывался Алексей, машинально отмечая, что сидевшая на его рюкзаке перепуганная девушка по - настоящему красива.
   -Да, да, - поспешно закивала проводница, которой не терпелось побыстрее покинуть столь страшное место: - Остановить поезд и вызвать милицию.
   -Милицию? - со стороны коридора раздался голос с заметным южным акцентом. - Мы уже здесь. Что случилось?
   К дверям купе подошёл тёмноволосый житель Кавказа в милицейской форме с капитанскими погонами на плечах.
   -Вот, террористов поймали... - промямлила проводница, в то время когда Алексей разглядывал столь быстро явившегося стража порядка. Было в нём что-то не то, что-то отличавшее его от обычных блюстителей порядка и... Алексей вздрогнул. Как же так? У него - неизвестно кого - в руках ствол, а милиционер даже не попытался вытащить свой собственный. Что, сразу поверил в его и сказанные проводницей слова? Да и не мог он слышать всех слов. Тогда что? Он знает, кто есть кто? Но откуда? А что, если он - один из них?
   -Это - террористы! - Юдин кивнул в сторону замершей в неподвижности пары. Теперь сомнений стало ещё больше: Рыбкин и его подельник совершенно определённо чего-то ждали. Бизнесмен, до того всё время скуливший от боли, сжал зубы и сидел совершенно молча. - Свяжите их чем-нибудь!
   -Сейчас! - сотрудник милиции вытащил из кобуры пистолет, снял его с предохранителя, направил в сторону тех двоих. - Ты, - он ткнул пистолетом в сторону гражданина Рыбкина, - разорви простыню и свяжи ему руки!
   Рыбкин согласно кивнул, а Алексей застыл в ожидании продолжения, окончательной уверенности в своих выводах относительно капитана милиции у него не было. Но постепенно глядя на то, как Сан Саныч "вяжет" руки "бизнесмену", эта уверенность крепла. Милиционер, почёсывая тянувшийся по подбородку белёсый шрам, будто и не замечал, что ткань ложится неплотно, узлы если и вяжутся, то не затягиваются. Но даже это Рыбкин делал медленно, так медленно, будто и он, и тот, второй, оба чего-то ждали.
   "Может, в вагоне есть кто-то ещё? - подумал Юдин и тут же усомнился в своём предположении. Если бы кто-то здесь был, он бы не стал ждать так долго, значит, они ждут чего-то еще... - Бок заныл новой болью и Алексей невольно поморщился. Рыбкин бросил взгляд на расплывающееся на белом свитере капитана Юдина красное пятно и усмехнулся.
   "Точно! - спохватился Алексей. Странно, что такая простая мысль не пришла ему в голову сразу. Они ждут, когда он обессилит от боли и потери крови. - Если это так... надо поторопить события".
   И решившись спровоцировать своего противника, Алексей начал заваливаться на бок. В тот же момент пистолет милиционера повернулся в его сторону. Капитан ГРУ ускорил падение и дважды выстрелил. Роняя оружие, лжемент повалился на завизжавшую от страха проводницу. Та вскочила и, прижав руки к груди, привалилась к купейной стенке. Лицо её стало совершенно бледным, а вытаращенные глаза казались огромными и... прекрасными.
   -Он с ними, - Алексей кивнул в сторону бандитов.
   -Я поняла, - вставая на ноги, девушка дрожала всем телом. - Я его не знаю, он не с нашего поезда.
   -Девушка, - Алексей полез в карман свитера, вытащил оттуда и подал проводнице своё удостоверение личности. - Пожалуйста, выслушайте меня: остановите поезд, вызовите милицию и объясните им всё. Скажите, что я никому не открою двери, кроме майора Романова из антитеррористического центра. Если попытаются взломать - буду стрелять. Хорошо?
   Проводница, постепенно приходя в себя, несколько раз поспешно кивнула.
   -Запомните: майора Романова из...
   -Из антитеррористического центра майора Романова, - проводница, несмотря на весь её страх, оказалась на редкость памятливая. - Я поняла.
   -Не подпускайте никого к купе, хорошо? - в очередной раз попросил Юдин.
   -Я всё сделаю! - послышалось в ответ, и Алексей удовлетворённо кивнул.
   -Ступайте! - скомандовал он, и девушка не заставила себя долго ждать, а сам Алексей поднялся, задвинул дверь и откинул защёлку. После чего сел и направил оружие на приунывших бандитов.
   - Если почувствую, что начинаю терять сознание - пристрелю обоих! - вслух вынес своё решение Алексей и принялся ждать. Время двигалось вперёд черепашьим шагом, порой начинало казаться, что прошла вечность.
   -Дядь Сань, - Лёшка так до конца и не смог принять предательства своего бывшего друга. - Ну зачем? Почему так?
   -Почему? - прохрипел Рыбкин. - Да потому что я... - голос Сан Саныча сорвался.
   - Когда я мыкался по жизни, когда жрал один хлеб, и то не всегда, где они все были?
   -Кто они? - не понял Лёшка. - Мирные люди?
   -Они не мирные, они равнодушные, им всё равно, что вор, который ездит на новеньком "Мерседесе", что я - инвалид войны, догрызающий последнюю корку...
   -Кончай! - поморщившись, махнул рукой бизнесмен. - Разве ты не видишь, что он тебе не верит? Что, - обратился он к Юдину, - знаешь ведь, что ни в каком Афгане он не был? Знаешь ведь, да?
   -Хачик, я тебя попросил бы... - начал было Рыбкин, но, взглянув в лицо Алексею, умолк.
   -Знаешь? - повторил свой вопрос тот, кого называли Хачиком.
   -Знаю, - Алексей не стал отрицать очевидного. - Но тогда тем более, почему?
   -Деньги, - устало сознался бизнесмен Хачик и, отмахнувшись от запротестовавшего было Сан Саныча, продолжил свою мысль: - Деньги! Деньги сегодня двигают всем! Что мне или тем более ему окружающее нас общество? Оно, так или иначе, двигается к своему концу, к хаосу. Жить, доживать свою жизнь, нищенствуя? Ты хоть знаешь, какая у тебя будет пенсия? Нет? Знаешь! Ты будешь такой же нищий, как он! - указующий перст в сторону задумчиво шевелящего губами Рыбкина. - Впрочем, у тебя есть альтернатива...
   -Отпустить вас, - Алексей усмехнулся... - и получить большую кучу денег?
   -Если ты боишься, что тебя заподозрят... - быстро - быстро начал говорить Хачик, решив, что сидевший перед ними офицер колеблется, - мы сделаем всё так, что на тебя ни в коем случае не подумают... Даже наградят! Уж я - то знаю, как сделать так, чтобы никто ничего не заподозрил...
   -Крыса! - усмешка Алексея стала ещё шире.
   -Что? - не понял и на мгновение приостановил своё красноречие уже было начавший рассчитывать на успех Хачик.
   -Ты - крыса, - Алексею было больно смеяться, но довольный смешок всё же вырвался из его груди. Он вспомнил, что в порыве откровенности сообщил ему Романов в конце так и закончившейся ничем беседы:
   -Алексей, постарайся всё-таки что-нибудь вспомнить. Пойми, для нас это очень важно. - И доверительно понизив голос: - Мы предполагаем, что у нас в системе завёлся предатель, и идёт утечка информации...
   -Крыса? - не сообразив, что это может означать, пробормотал растерявшийся Хачик. Действительно, трудно примеривать что-то мерзостное на свою припудренную показным лоском шкурку.
   -Заткнись! - не стал ничего объяснять Алексей. - Заткнись и сиди молча! Иначе следующий раз я прострелю бедро. Но я ранен, моя рука дрожит, я могу промахнуться и попасть в пах.
   Хачик, и без того страдавший от боли, сглотнул подкативший к горлу комок и, поняв, что сидевший напротив армейский капитан вовсе не шутит, закрыл глаза. Поезд начал притормаживать, надежды на освобождение у захваченных бандитов становилось всё меньше. А успокоивший слишком разговорчивого "бизнесмена", Алексей погрузился в свои мысли.
   "Странно, четыре выстрела - и никто из соседних купе даже не высунулся узнать, что случилось. Крепко спят и не слышат? Боятся или всем безразлично? - внезапно подумалось ему, и тут по коридору загремели чьи-то ботинки.
   -Открой, вояка! - за дверью послышался знакомый голос майора Романова.
   Алексей встал, отпихнул в сторону труп мнимого милиционера, повёл стволом в сторону притихших террористов и красным от крови пальцами опустил защёлку купейной двери, которая тут же заскользила в сторону.
   -Как ты? В норме? - в первую очередь уточнил Романов у пошатывающегося Алексея и, увидев его утвердительный кивок, обратил свой взгляд на арестованных террористов.
   - Мрази! - после чего сделал шаг влево, а Алексей снова сел, уступая дорогу прибывшим вместе с Романовым оперативникам.
   -Хачихин Игорь Кириллович! - восхищённо воскликнул Романов, разглядев одного из пленённых террористов.
   -Хач-и-к, - добавил всё ещё не спешивший убирать оружие Алексей.
   -Хачик, - с какой-то потаённой досадой вслед за Юдиным повторил Романов. - И как я раньше не догадался?!
   -Прозорливости не хватило!- зло ощерился майор Хачихин.
   -Не прозорливости, - поправил того ни сколько не обидевшийся Романов, - а оснований. Выйти на тебя, гнида, мы уже вышли, а вот доказать твоё участие в банде пока не могли. Ну, теперь-то оснований для этого будет достаточно! Наручники на них!
   -Я ранен! - возопил понявший, что это конец, Хачихин. Но Романов лишь презрительно взглянул на уже закончившую кровоточить рану и отрывисто бросил:
   - Я ничего не заметил! - И снова приказал: - За шиворот его и к машине!
   Отступив в сторону, он дал возможность вывести арестованных, после чего повернулся к по-прежнему сидевшему Юдину.
   -Что, пошли?
   -Пошли, - ответил Алексей, с трудом поднимаясь и отдавая оружие в протянутую руку майора.
  
   -А тебе здорово повезло, что среди милиционеров не оказалось героев! - заметил Романов, провожая Юдина до кареты скорой помощи.
   -Дураков, - поправил Алексей и улыбнулся, потом добавил: - Впрочем, действительно героев, дуракам везёт!
   -Кстати, тут тебе некая проводница оставила адресок и номер телефона в Астрахани. Сказала, если что, у них есть свободная комната и для тебя бесплатно.
   -Спасибо! - поблагодарил Алексей, принимая из его рук измятый, пахнущий духами и чем-то неуловимо нежным клочок бумаги.
   "А почему нет?" - подумалось ему, прежде чем сделанное ему обезболивающее начало действовать, и он провалился в пучину сна.
  
Оценка: 7.19*30  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023