Почти по Солженицыну: один день щигровского дворника.
Рассказ рабочего муниципального образовательного учреждения "Школа N 5" Анпилогова о своём городе.
Говорят, что дворник первый враг собаки, но у меня с ними нейтралитет, однако сегодня собачей стаи на территории нет. Причина темнеет в углу просторного двора - чьё-то скрюченное тело. Это бывает, надо всего лишь выяснить кого вызвать: "скорую" или милицию. Осмотр показал: "скорую", потому что тело было пьяно, бито, порвано, но живо. "Скорая" приехала быстро - больница в двух шагах,её обшарпанные корпуса за шикарным забором видны в переулке - и увозит так и не пришедшее в себя создание мужского пола лет двадцати от роду.
Теперь очередь за мусором. Его скопилось на добрый контейнер, поскольку в уютной тиши школьного двора народ всю ночь пил пиво, слегка разбавляя его водкой. Надо бы куда-нибудь написать, чтобы водку производили тоже в пластиковой посуде. Всё меньше будет битого стекла. А вот место где заседали гурманы: пили настойку овса (он, говорят, помягче будет, чем другие), закусывали таблетками от кашля и полировали самогоном. Под большой раскидистой яблоней надо быть осторожным. Здесь место "наркотрафика", поэтому шприц может валятся в траве иглой вверх.
А за этим забором проблемная зона. Здесь лепятся один к одному кособокие сараюшки, где живущий в многоквартирных домах люд хранит свою живность. Все отходы их жизнедеятельности летят через школьный забор, которые надо сложить в заготовленные мною ямы, посыпать извёсткой, если есть дохлятина, и засыпать землёй, от чего трава во дворе всегда сочная и буйная.
По-другому бороться с теми, кто припёрся из деревни в город для налаживания здесь сельского хозяйства, дело бесполезное. У них на всё один аргумент: "Сегодня воняет, а завтра пахнет". Однако пахнет-то на их сковородках, а воняет почему-то в моём дворе.
Мусор упакован в мешки, и теперь его надо вывезти в свой ведомственный контейнер за пару кварталов от места сбора. Это наши местные власти так обрадовались тому, что для борьбы с терроризмом надо ограничить количество урн на улицах, и мигом убрали их все, а контейнеры оставили лишь на ведомственных площадках. Поэтому мусор народ сыплет, где ни попадя, а безработные с биржи чистят лишь проезжую часть.
Тележку с мусором катить по асфальту легко было два года назад, когда Курская область попала вдруг под федеральную программу "асфальтизации всей страны". Дороги принимал лично губернатор, о чём взахлёб тараторил телевизор, а картинка выглядела так: выйдет губернатор из чёрной машины, топнет ножкой об асфальт, глянет вдоль дороги и скажет: "Хорошо!" И года не прошло, как пошли дороги ямами, да ещё под новым асфальтом оказались старые трубы, которые то тут, то там заливают водой пол Щигров и ставят асфальт на дыбы. Хорошо что с канализацией проблем нет. Её сливают прямо в пойму речки Щигор, и природа сама заботится об её утилизации.
Возле контейнера застукал коллегу по кличке Камаз, который подметает возле частного магазина и, пользуясь утренней бесконтрольностью, норовит ссыпать свой мусор в казённую ёмкость. Камаз сообщил новость: зарезали Наташку. Наташка - это его соседка, красивая фигуристая бабёнка. Портил её только шрам в полщеки и вечный перегар.
По молодости она залетела сама не знала от кого, но уговорила вернувшегося из армии парня жениться на ней и усыновить ребёнка, после чего родила ещё и дочку. Намучившись с её весёлым укладом жизни, парень выгнал её обратно к такой же развесёлой мамаше, оставив себе дочку, а ей - пасынка. Наташка не растерялась и отсудила у него алименты, а поскольку парень был шофёром и зарабатывал хорошо, пила она безбедно. Теперь на алименты будет пить одна мамаша.
Камаз и его жена - оба инвалиды "по голове", но владеют двумя квартирами, которые они поочерёдно продают, а потом через органы опеки возвращают обратно, оставляя залог себе. Это составляет основную статью их дохода.
Его друг Сашка не был таким предприимчивым, в рекордно короткие сроки пропил свою трёхкомнатную квартиру и умер в церковной ночлежке, понося богов, попов и советскую власть (он забыл, что она уже кончилась).
Мусор контейнизировали, теперь надо подмести асфальт и встреть моих школьников. Первыми, боясь опоздать, бегут "начальники", - ученики начальных классов. Среди них выделяется солидный упитанный Максим, не расстающийся с сотовым телефоном. Его родители бизнесмены местного формата, поэтому парень в школе безвылазно.
А вот бежит дружная парочка. Парень говорит ужасно плохо, но страшно разговорчив и любопытен. Девчушка же наоборот: молчаливая и серьёзная. Они брат и сестра. Мать у них умерла от чего-то, поэтому живут они с отцом и бабушкой в крохотной "двушке". Их отец грамотный работящий парень, постоянно в поисках работы, так как редкие, но продолжительные запои не дают ему долго удержатся на одном месте.
Следом прошмыгнул серой мышкой парнишка в коротких брюках, лёгкой курточке и старомодном ранце. В холода к этой одежде добавляется болоньевая куртка неопределённого цвета и бейсболка. У него наоборот нет отца, но зато есть братья и сестры.
Вообще-то рекордсменами города Щигры по рождаемости являются алкаши из Клевцовки, у которых восемь детей и, по слухам, ждут девятого.
Вдалеке слышна трель звонка, но это не школьный. Это сигнал работникам мастерских Свято-Троицкого братства приступить к работе. Местный батюшка, пользуясь безналоговым режимом для церкви, развернул огромное разнопрофильное производство, что даёт работу двум сотням щигровцев. Платит батюшка хорошо, но крайне не регулярно, и крут на расправу. Потому подавляющая часть населения города поработала у него, а некоторые даже по нескольку раз, и зареклись.
Ещё одним бичом батюшкиной мануфактуры был дикий травматизм. Как говорила медсестра из хирургии: "Из принёсённых от батюшки пальцев можно сложить гору. И что они их приносят? Буд-то кто-то здесь их будет пришивать. Пальцы пришивают только в кино и в Москве. Да и то не нам". А двое работников подорвались на снаряде который нашли в церковном хламе.
При всём при этом у батюшки авторитет большой. Например у нас так голосуют:
- Петровна! Ты на выборы Путина ходила?
- Ещё нет.
- А батюшка велел...
Остальным голосовать некогда: либо пьют, либо на заработках.
Кроме Свято-Троицкого братства и храма к нему (желая застолбить место, батюшка отстроил ещё часовню на привокзальной площади, но она всегда под замком), есть в Щиграх лютеранская кирха, молельный дом Свидетелей Иеговы и армянский каталикоз, так как в Щиграх большая армянская диаспора. У лютеран есть связь с заграницей, откуда они получают шикарные подарки, которые раздают детворе по своим праздникам. Наша школа как-то отказалась сгоряча, о чём потом крепко сожалели.
В Щиграх много прижилось народа. Есть беженцы из Азербайджана, переселенцы с Севера, толстосумы из Тюмени, а по окрестным деревням прячутся турки-месхетинцы, цыгане и дагестанцы.
Ага, а вот и школьный звонок. Теперь надо быстро осмотреть все места, где разволновавшиеся от соприкосновения с знаниями школьники глотали никотиновый дым, чтобы загасить брошенные окурки.
Как-то главный городской пожарный, выступая по радио, предложил в школах сделать курилки. Его подняли на смех, а зря: было бы меньше прожженных штанов, простуд и пожаров.
Потом предстоит осмотреть туалеты на предмет отсутствия пивных банок в унитазах и шприцев в сливных бачках.
Теперь можно спустится в подвал, и заняться починкой мебели, превращённой энергичными школьниками в дрова. Школа мне досталась хорошая, ломается и сыплется в меру, и можно починить. Есть даже компьютеры, но трудно с программным обеспечением и против Интернета директор восстал горой: "Наберутся там всяких гадостей", - говорил он. Мужик он хваткий и "хозный". Однако навалилась на щигровскую райадминистарцию тюремная напасть. Вот нашего директора туда в прорыв и кинули. Пока живой и на свободе. А известность школа получила не из-за директора, а из-за депутата Госдумы, устроившего грандиозную драку с другим известным депутатом, и родственника местного "вора в законе", посаженного за подозрение в убийстве одноклассницы, которые оба учились здесь. Ещё в этой школе училась жена губернатора, но она в области человек незаметный.
Поработать в подвале не пришлось. Вызвали в горадминистрацию вешать жалюзи в кабинете мэра. В целях экономии мэр всю свою обслугу сократил, а при необходимости вызывает из подчинённых организаций.
Путь в мэрию проходит возле краеведческого музея, но он почти всегда закрыт. Значит, его начальник бегает где-то в поисках экспонатов, материалов и спонсоров.
Здание музея несколько раз меняло своих хозяев от НКВД до Гестапо, но строилось оно как библиотека для народа. Это богатые щигровские помещики Марковы окультуривали малодуховных городских обывателей. Подняв свой культурный уровень, щигровский люд спалил все Марковские поместья и выгнал владельцев за границу, где один из Марковых стал ,говорят, большим писателем. Теперь его потомки шлют в Щигры написанные им книги, но интереса к ним мало, несмотря на старания библиотекарей. Все же понимают, что это мода нынче такая: барина хвалить. А книжки - обычная ностальгия по давно прошедшим дням. Как у парижанина Тургенева, который по слухам гостил у Марковых, а потом всё восторгался охотой в Щигровском уезде.
В кабинете мэра когда-то восседал секретарь райкома партии, а ныне губернатор. Наш губернатор - обычный "руководящий работник" советской закалки. А в Щиграх прославился лишь тем, что за баснословные деньги продал половину своего райкомовского дома, по улице Ленина, которых у нас в городе целых две. Одна, кривобокая и страшненькая, находится в центре, а другая - принадлежала сельсовету на окраине. В целях поднятия численности населения до городского статуса (20 тысяч жителей), все сельсоветы перевели под городскую "крышу", а на переименование улиц денег уже не хватило. Став бездомным, губернатор быстро получил квартиру в Курске.
Теперь же в его кабинете "евро"-потолки смыкались с "евро"-стенами и глядели "евро"-окна, которые мне предстояло закрыть "евро"-шторами.
Приступили к работе вместе: я на стене, мэр - за столом. У мэра работа "мэрзкая". Вызывает он одного из своих помощников и спрашивает: "Тут на приёме населения такое дело обнаружилось. Ещё в мае в доме по такому-то адресу разобрали отопление и до сих пор ничего не делается, а через две недели отопительный сезон. Жильцы говорят, что к нам обращались". "Да", - бодро отвечает помощник. - "Сигнал был. Я написал письма туда и сюда, но оттуда не ответили, а здесь послали, в другую организацию. Вчера я туда тоже письмо отправил". "Вы поэт, писатель или работник?" - грозно спрашивает Глава - "Может хватит писать, а делать или не делать?". "Есть!" - отвечает помощник и исчезает.
Секретарша приносит бумаги, среди которых изготовленный епархией православный календарь. Увидев календарь Глава восторгается: "Смотри какой удобный! Всё расписано по датам, когда что есть, кому, о чём молиться. Что ж мало то календарей взяли, побольше надо было". "Так ведь, сколько дали" - оправдывается секретарша. "Надо было ещё попросить" - сокрушается наполненный благодатью Глава.
Тихий стук. В дверях вопросом возникает только что ушедший помощник. "Я тут письмо подготовил..." Мэр в бешенстве захлёбывается словами...
Жалюзи на месте, и теперь можно отобедать. Навстречу, тоже на обед, бежит замазученный народ, на промасленных спинах которого с трудом читается надпись "Геомаш". Рабочих на заводе бурильных установок около тысячи, но заказов мало или их нет совсем, поэтому одна половина работников охраняет другую от воровства, пока основные держатели акций распродают помаленьку имущество и скупают акции у рядовых акционеров.
Видимо скоро будут банкротить, как уже ушёл с молотка "Пластполимер", где теперь льют только низкосортные пластиковые трубы, годные лишь для канализационных стоков, а его бывшие работники ищут свои зарплаты и пенсии по архивам и судам. Ищут многие - находят еденицы.
После обеда надо запускать "крематорий для сжигания двоек", который прячется от пожарных в глубине двора. Уборщицы уже насобирали целый мешок макулатуры с размашистыми ядовито - красными двойками.
"Крематорий" разгорался потихоньку, когда дверь школы с треском распахнулась, и оттуда посыпались третьеклассники. Быстро свалив свои рюкзаки прямо перед входом, они стали делится на команды для игры, которая называлась когда-то "казаки - разбойники". Теперь у неё более современное название "Войнушка". Когда после криков, демаршей и компромиссов команды поделены, определён театр военных действий, оглашается последнее условие: "Пленных не брать и не пытать, а сразу убивать". Игра началась...
"Крематорий" тихо доедал дневную выручку, когда поступило очередное задание: получить линолеум, шпатлёвку и гвозди для настилания на каникулах пола у восьмиклассников. Руководитель этого класса - жена зернового олигарха районного масштаба, поэтому она ездит на серебристой иномарке и всё для класса покупает сама. Вплоть до мебели, которую переполненные классовой ненавистью школьники ломают с неимоверной быстротой.
Сложив полученное имущество на слад, отправляюсь в библиотеку, где при испытании отопительной системы разорвало трубу, которую надо хорошенько заклетневать. Сварку будут заказывать, когда разрывов наберётся с добрый десяток, чтоб не губить в сварочном аппарате целую карбидную загрузку всего на одну дырку.
Пока укладывал плотно витки проволоки на повреждённую трубу, вёл переговоры с библиотекарем на щекотливую тему. Дело в том, что на все Щигры имеется лишь два дипломированных филолога: это наш библиотекарь и её подруга, которая работает в районной библиотеке, а как сообщила иностранная пресса, в Щигровскую районную библиотеку "фонд Сороса" присылает литературу, но в общем пользовании её нет. Вот и возникла дикая мысль проникнуть в библиотечные закрома "по блату". Операция провалилась, едва начавшись, потому что библиотекарь просветила: литература "от Сороса" признана вредоносной и уничтожена, а Соросу отправлена настоятельная просьба ничего не присылать, дабы не смущать неокрепшие щигровские умы.
Закончив просвещение дворников, библиотекарь отправила группу школьников в детскую библиотеку, где устраивал поэтическую встречу бывший начальник медвытрезвителя, а ныне местный поэт-самоучка. Стихи он пишет красивые, с чувством, патетикой и патриотизмом.
Тут зазвонил телефон, и всех учителей вызвали в районо на совещание.
У начальницы этого департамента два сына, которые периодически меняют друг друга в тюрьме за наркотики, но это не мешает ей всё дело воспитания и образования районной молодёжи держать в своих крепких руках...
Так, осталось только отремонтировать люстру в учительской и на сегодня хватит.
В учительской, пользуясь отсутствием преподавателей, собрался у телевизора технический персонал. Идёт обычный житейский разговор, где по уже укоренившейся российской традиции из каждых трёх слов два - матерные. В разгар такой "светской" беседы появляется техничка и возмущается:
- От, пиз...ныши! Опять в кабинете английского ни х... не убрали! Да ещё б... доску исписали неприличным словом.
- Что за слово? - насторожились присутствующие.
- Дак... это... - техничка явно смущается, не зная можно ли это слово произносить в приличном обществе.
- Это когда мужики не в ту сторону смотрят, - нашлась она.
Народ не понял и потянулся в кабинет английского, где во всю доску с тремя орфографическими ошибками было написано: "Все педерасты!" (ошибки я исправил, а то неудобно. прим. автора)
Вот и окончен рабочий день, и надо ловить транспорт в сторону дома. На остановке толпа. Это значит, что маршрутки провалились, такси в нашу сторону не едут и выручить может лишь рейсовый автобус, если конечно он сегодня пойдёт. Мимо остановки идут от вокзала загорелые парни с тяжёлыми баулами. Это "москвичи" - строители, ведь основная масса трудоспособного населения Щигров добывает деньги "на Москве". Женщины пекут печенье, а мужики ломают да строят. Кто не умеет ни того ни другого, тот охраняет "московский гламур".
В баулах добыча. Когда ломали в Москве гостиницу "Интурист" добрая половина щигровских гаражей обзавелась "интуристовской" проводкой...
А вот и наш трудяга ПАЗик. Когда-то в нём хозяйничала кондуктор Галина Михайловна, наш "идальго из автоколонны". Каждый новый начальник общественного транспорта начинал свою деятельность с того, что увольнял её с работы. Она восстанавливалась по суду и вопреки обычаю продолжала работать, а не уходить по собственному желанию. Галина Михайловна так поднаторела в судебных тяжбах, что заткнула за пояс выпускника Кембриджа, которого нанял очередной её начальник для надёжности увольнения. Последний начальник оказался хитрее всех: он контролёров просто сократил, обязав водителей самим бороться с "зайчатиной" под бдительным оком бухгалтерии.
Автобус плотно загружается и, тяжко охнув, начинает движение. За поворотом промелькнул железнодорожный вокзал недавно созданного акционерного общества "Российские железные дороги". "Железные акционеры" закрыли почти все переезды, заставив одну половину города попадать в другую за тридевять земель в обход, покрыли вокзал блестящей крышей и удали из него все пассажирские удобства: туалеты, буфеты, справочные. Вплоть до настенных часов. Оставили только железные лавки в огромном пустом зале.
Зато есть мраморная доска в честь дошедшей до Берлина воинской части, сформированной здесь. Это не совсем так. Воинскую часть формировали, свозя со всех окрестных деревень парней 1924 года рождения к железнодорожной ветке Щигры - Касторная весной 1943 года. Потом их под Воронежем поучили военному делу и уже летом на Курской дуге они приняли первый бой, после которого через Днепр, Буг, Вислу и Одер пошли на Берлин. Не дошли многие, о чём говорят списки здесь же на привокзальной площади и на солдатских могилах в Сныткино, Пригороде и Руднике.
Немцев здесь погибло намного меньше. Они похоронили своих павших на живописном угоре недалеко от щигровской тюрьмы, но после войны немецкие могилы сровняли и построили городской парк культуры и отдыха. Много лет на могилах фланировали горожане, резвилась детвора и отплясывала молодежь, но в прошлом году немцы их аккуратно раскопали и останки увезли домой. Только часть могил осталась под фундаментами сооружений, которые трогать не разрешили. Платили ли немцы за своих солдат какие-либо деньги - неизвестно. Смущает только одно: уж больно быстро нашлись в городском кошельке средства на "евро" - ремонт административных кабинетов.
На перекрёстке открывается красивый вид на второе в городе по величественности здание. Это казначейство. Первое место бесспорно за зданием пенсионного фонда, в огромных покоях которого для посетителей - пенсионеров отвели лишь небольшой полутёмный закуток, где те часами ожидают очереди к инспектору.
Остановка "Рынок". Рынок считается сельским, но селян там лишь один прилавок, потому что дороги в сторону сёл кончаются прямо на городской черте и доставлять оттуда продукцию великая проблема. Поэтому рынок у нас "челночный", но есть всё. Напротив рынка сияет огнями казино, где не один бизнес прекратил своё существование. Здесь же находится два училища по производству медсестёр, поваров и водителей - сварщиков. Спрос на них не велик: опыт нулевой.
На остановке вошёл в автобус худенький милиционерик и скромно протянул водителю десятку. Значит муниципальный. Федералы норовят ездить бесплатно. Вошедший милиционер, скорее всего чей-то участковый. У нас с ними беда. Они вроде и есть, но найти их при надобности практически невозможно. Особенно не провезло Руднику. Свой участковый повесился с испугу рядом с жертвой его домогательств, а оставшиеся в живых разобрали участок, и теперь их никто не видел.
Следующая остановка "Крупозавод". Судя по новой крыше, завод не бедствует. Да и как может бедствовать крупорушка посреди зернового края, где из года в год собирают урожаи, за какие раньше давали ордена. Несмотря на рекордные сборы ни хлеб, ни каши дешевле не становятся. "Инфляция, сэр..."
Богатство завода не означает, что его работники купаются в роскоши. По щигровским меркам зарплата в три тысячи считается хорошей.
Долгое время на крыше основного здания высился лозунг "Слава КПСС", но когда курский губернатор плавно перешёл из компартии в "Единую Россию", лозунг стал выглядеть неприлично, а у крупозавода с губернатором давняя дружба. Именно ему продал губернатор своё щигровское жилище.
Подрезав автобус, к заправке вырулила "Нива", на которой ездят "шестёрки" призывного возраста щигровского "вора в законе", и рванула по большаку на юг, где в четырёх километрах от города находится самый чистый в округе пруд. На его берегах располагаются дачи местной элиты. Где то там, те, кто не хотел служить в армии, скинулись по рублику и прикупили дачу военкому, за что того и отправили в далёкий "сибирский военкомат". Теперь делом призыва руководит его заместитель. Его дача тоже на этом пруду.
Остановку "кладбище" мы проехали не задерживаясь. На дальнем конце щигровского кладбища находится военный участок. Здесь отражена вся внешняя политика страны СССР до афганской включительно. Теперь там хоронят "чеченцев". Однако заслуженных жителей хоронят на престижном кладбище в Старом городе.
А вот и моя остановка. Надо только зайти в магазин и домой. Удивительное дело: раньше на посёлке было пять тысяч жителей и три продуктовых магазина, а теперь на полторы тысячи человек приходится пятнадцать магазинов со снедью! Было ещё два, но они прогорели.
Вот я и дома. Теперь дотемна огород и вечный ремонт.
Вечером во время ужина рокер Денис из города Щигры Курской области доказывал по радио России, что "рок - музыка умных", и "рокеры всех стран должны объединиться".
Так и живём в ожидании толи чуда, толи войны.
8
