В конце 80-х, побеги со службы так запугали командование, что было приказано для охраны штабов использовать только мичманов. Поскольку на флоте мичманам пистолетов не полагается, а из другого стрелкового оружия в корабельных арсеналах находятся лишь укороченные автоматы со складывающимися прикладами, то именно ими и были вооружены караулы.
Следуя утром на службу, командующий флотилией атомных подводных лодок стратегического назначения контр-адмирал Литвинов Иван Никитович обнаруживает возле здания собственного штаба часового в звании "мичман" с автоматом в положении "на ремень" стволом вниз, останавливает машину и устраивает ему разнос, требуя объяснений и исполнения своих приказаний.
Мичман во время адмиральского монолога, не меняя ни выражения лица, ни положения автомата, сначала решает, что это провокация (по-флотски: "прихват"), так как не мог и предположить, что адмирал не знает азбуки военной службы, а потом терпеливо ждал, что до командующего, наконец, дойдёт:
1.автомат со сложенным прикладом в положении "на ремень" находится стволом вниз по "Строевому уставу";
2.военнослужащий не обсуждает действия командира, что следует из "Устава внутренней службы";
3.часовой, согласно "Уставу караульной и гарнизонной службы", исполняет приказания лишь начальника караула, его помощника, своего разводящего и больше НИЧЬИ до главнокомандующего вооружёнными силами включительно (да и разговаривать часовому этот устав тоже не велит).
То, что известно матросу-первогодку, адмирал так и не понял. Устав орать на "тупого" мичмана, вошёл в здание штаба, где "передрал" своих более покладистых подчинённых. Результатом этого явилось распоряжение начальника режима: при выделении караула для охраны штаба командирам изыскивать на флотилии автоматы с длинными стволами и намертво прикрученными прикладами, которые в положении "на ремень" располагаются стволами вверх. Таким радикальным способом начальники избавили себя от необходимости разъяснять адмиралу статьи общевойсковых уставов.
Возможно, что адмиралу, как флотоводцу, необязательно хорошо знать какие-то там "сапоговские" уставы, но в военном деле всё взаимосвязано и не бывает мелочей. Так вскоре выяснилось, что огромное количество кораблей, которыми командовал адмирал небоеспособны и подлежат уничтожению. Выходит, что контр-адмирал Литвинов И. Н. не разбирался не только в автоматах, но в подводных лодках тоже, тем не менее неустанно командуя и теми и другими.
Вспомнил же я этот отцовский рассказ при просмотре в теленовостях сюжета об отправки в Чечню сводного отряда курской милиции. На экране командир отряда зычной командой подровнял своих подчинённых. Затем этот "воин" чётким строевым шагом проследовал на середину плаца, где по-отечески сурово взирал на бойцов большой милицейский командир, и стал докладывать о готовности отряда к выполнению задачи, явив телекамерам спину и всю неприглядность своей боевой подготовки: автомат со сложенным прикладом висел у него на левом плече стволом вверх. При этом он бережно придерживал левой рукой автомат снизу, а правую приложил к головному убору, отдавая начальнику честь.
Для тех, кто не понял, расшифровываю: военнослужащий носит автомат на правом плече, а со сложенным прикладом --- ещё и стволом вниз, при отдании же воинской чести с оружием руку к головному убору не прикладывает вообще. Не только потому, что так кто-то написал в уставах, а для удобства боевого использования оружия, где лишняя жестикуляция исключена. Уставы не с потолка написаны, а являются концентрацией опыта многих и многих войн.
Милиционеров отправляют на войну. На войну реальную, где стреляют и убивают. Не воробьёв же пугать им автоматы выдали? При этом их умудрились не обучить даже ЭЛЕМЕНТАРНЫМ приёмам обращения с оружием! Поэтому уже давно стали обычными такого рода сообщения: 13 сентября 2009 года в селении Аргун Чеченской республики боевики расстреляли из машины милицейский пост, убив старшего лейтенанта и прапорщика. Кто ж вас учил, ребята, так "зависать" на стволах?..
Действительно: а кто?
У меня в роду все мужчины военную службу по призыву прошли. Служили срочную и мои друзья. Все они рассказывают одно и тоже: в стране существует гигантская сеть учебных центров с тренажёрами, полигонами, стрельбищами и другими вещами для отработки навыков ведения боя, но солдат (да и моряков тоже) туда пригоняют лишь для приборки и покраски. В лучшем случае привезут, чтобы пальнуть в сторону мишеней с десяток патрон.
"Всему научитесь на месте" --- основной лозунг таких учреждений.
"На месте" и учатся, оплачивая науку зуботычинами (если в части) или жизнями (на войне). Из года в год, из призыва в призыв, из войны в войну...
По молодости и наивности я считал, что это происходит от великой лености армии инструкторов этих учебных центров. Потом прочитал в мобилизационном плане 1941 года: "Потребность на покрытие предположительных потерь...в...рядовом составе рассчитана исходя из 100% обновления состава армии". Действительно: зачем учить тех, кто согласно плану всё равно ляжет в землю под огнём противника? Все. 100%. ("МП-41" приведён в качестве примера лишь потому, что других рассекреченных мобилизационных планов у нас нет, но я не думаю, что по основным пунктам они сильно отличаются друг от друга).
А почему, собственно, наши планировщики боевых действий так уверены, что их солдаты годятся лишь на дрова в костре войны? Такие мы, стало быть, деревянные?
Довольно откровенно на этот вопрос отвечают выпущенные московским издательством АСТ и минским "Харвест" "Основы тактической подготовки современного солдата".
В этом труде автор добросовестно пересказывает наставления по тактике для НАТОвской пехоты (источник выдают иллюстрации с американскими солдатами и латинскими буквами), но добавляет и свои мысли (цитировать запрещено, поэтому просто пересказываю).
В советской тактике отдавалось предпочтение примитивному способу сближения с противником, то есть перемещению бегом всей массы пехоты, потому что солдат под огнём может не оторваться от земли, и тогда командиру придётся поднимать людей в полный рост и бежать на позицию противника, но залёгшую пехоту поднять в атаку очень трудно. Бедные наши командиры...
Лукавит, однако, автор, хотя, видимо, сам из военных. Учили же его где-то военному делу, а значит не могли не поведать, что со времён римских легионов хороший воин это:
--- личная мотивация в войне (уверен в правоте своего дела).
Порядок расположения пунктов этой триады условен. Любой из них может быть и первым и последним. Главное, что они едины и при отсутствии одного из них с остальными можно не заморачиваться. В том-то и дело, что личной заинтересованности в последних войнах у наших бойцов просто не было.
Если же нет мотивации, то возникает её имитация ("Нас в бой ведёт товарищ Сталин", например), а это в свою очередь приводит к имитации и остальных частей триады. Поэтому инструкторы учебно-тренировочных баз и снабженцы всех уровней могут жить спокойно, что они в принципе и делают. И как уже неоднократно происходило в нашей истории, при реальном столкновении с реальным противником наша армия исчезает (гибнет, пропадает без вести, сдаётся в плен). Потом будет придумано объяснение о многочисленности, вооружённости и натренированности противника.
Между гибелью советской армии у финского села Суомуссалми и российской роты возле грузинского городка Цхинвали лежат почти семьдесят лет и... никакой разницы. Ни там, ни тут солдаты так и не поняли почему и за что они погибли...
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023