--- Сынок, --- не по-уставному выдохнула телефонная трубка голосом командующего, --- не топи отсек. Тогда лодку можно будет поднять.
--- Добро, товарищ адмирал.
Мичман задумчиво защёлкнул аварийный телефон на штатное место (привычка, однако!) и осмотрел отсек. Только что он выпустил последнего бойца через шлюз-камеру выходного люка и теперь готовился к выходу сам. Уже была снята заглушка с кингстона затопления отсека(осталось его только открыть), опущен тубус шахты люка, приготовлен гидрокомбинзон... Теперь алгоритм действий надо менять, и от того, как точно и аккуратно он будет эти действия выполнять, зависит не только его собственная жизнь, но и жизнь уникального корабля.
Опять заглушил кингстон, поднял и принайтовал на место тубус, подвесил грузы на нижнюю крышку, переоделся в водолазное бельё, влез в СГП и принялся жгутовать аппендикс, но умаянные вознёй с заглушкой и грузами руки с трудом удерживали жгут, да и в тусклом свете аварийного освещения гребёнка едва просматривалась.
Наконец качество жгутовки его удавлетворило, он подогнал ремешками маску обтюратора, обхватил себя руками и глубоко присел несколько раз. Выпуская воздух, клапана издали неприличный звук, но костюм облепил тело, и двигаться стало легче... Надел и пригнал аппарат, расправил дыхательный мешок, выпускные клапана, заправил карабин за пояс, чтобы не мешал дальнейшей работе.
Подсвечивая аварийным фонарём, ещё раз посмотрел таблицу декомпрессии и убедился, что за время вывода моряков успел выучить её наизусть.
Он смотал с рогов утки, приваренной на внутренней стороне нижнего люка, шкерт для поднятия крышки и просунул руку в петлю беседочного узла, который заранее навязал на его свободном конце. Затем приставил трап и со всем своим семидесятикилограммовым снаряжением втиснулся в узкую шахту выходного люка. Зацепив трап ногой, он отбросил его в сторону и, уперев эту же ногу в крышку люка, стал её методично раскачивать, чтобы стронуть с мёртвой точки, и тогда под тяжестью грузов, да ещё буксируемая с помощью шкерта, крышка должна захлопнуться. Однако делать свою последнюю работу массивная крышка никак не желала и гордо оставалась на месте.
Уже выработало свой ресурс и погасло аварийное освещении, погрузив отсек в кромешную тьму, обливалось липким потом обрезиненное тело, а мичман раз за разом всё толкал и толкал башмаком гидрокомбинзона крышку, то взывая к её сознательности, то кляня всех её родных. Наконец она не выдержала и, всё ускоряясь, начала движение вверх. На пределе сил мичман стал тянуть шкерт, пока крышка мягкими губами резинового уплонителя ни чмокнула в отполированную поверхность комингса. Всё!
Тела у мичмана не было. Было только одно огромное сердце, которое грохотало и билось в этой липкой резине под тяжестью снаряжения, загнанное в узкий стальной цилиндр шахты. Ничего этого сердце не хотело! Оно хотело просто жить и всё рвалось, и рвалось на волю!.. Сквозь этот грохот едва пробивалась мысль: "Надо... успокоиться... надо... успокоиться... надо... успокоиться..."
Он с трудом согнул руки и, насколько это было возможно, отодвинул аппарат от груди, давая сердцу хотя и мизерное, но такое сейчас желанное ощущение свободы. Сердце благодарно застучало всё ровнее и ровнее...
Мичман снял с руки шкерт и закрепил его на корпусе шахты, а затем, просунув между ног специальный ключ, который он нашарил в темноте, обжал кремальеру, потом набрал полную грудь воздуха и переключился на аппарат. Крепко настоянный на спирту воздух стал блаженной истомой растекаться по телу, но расслабляться было ещё рано. Открыв клапан заполнения шахты, мичман сдвинул очки маски на нос и стал продуваться, выравнивая давление в лобных пазухах. Вода быстро обжимала тело, делая его невесомым.
Когда шум выходящего из шахты воздуха стих, мичман отдраил верхнюю кремальеру и толкнул крышку. Под действием пружин она плавно ушла в сторону. "Хорошо, что в базе бойцы постоянно через запасной выход курить бегают", --- развеселил мичмана безотказно действующий механизм.
Осторожно, чтобы не выбросила на поверхность выталкивающая сила, мичман высунулся из люка, нашарил в подводной мгле буйреп спасательной вьюшки и защёлкнул на нём карабин. Тело плавно поплыло вверх, но вскоре, споткнувшись, замерло. "Первый мусинг", --- догадался мичман, отсчитал четырнадцать положенных вдохов-выдохов, что составляет ровно одну минуту, и пропустил мусинг внутри карабина... Так, мусинг за мусингом, отпускала его глубина...
Отвисев на последнем тройном мусинге положенный по правилам декомпрессии срок, мичман перестегнул карабин и, раскинув руки, заскользил навстречу пробивающемуся под толщу воды солнцу. "Живой...", --- но радоваться этому у него почти не осталось сил...
За самоотверженные действия при спасении корабля мичмана наградили автомобилем "Волга". Вернее не самим автомобилем, а только возможностью купить его за свои собственные деньги, а потом.... Потом его уволили за слишком настойчивое желание эту награду получить.
"Мичманов у нас много, а машин мало", --- доходчиво объяснили ему в политотделе.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023
