ArtOfWar. Бабкин Дмитрий. Желтуха

Бабкин Дмитрий
Желтуха

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]

Комментарии: 42, последний от 03/06/2008. © Copyright Бабкин Дмитрий (babrak@rambler.ru) Размещен: 06/08/2006, изменен: 17/02/2009. 9k. Статистика. Рассказ: Афганистан Иллюстрации: 1 штук.	Оценка: *5.6112** Ваша оценка:

Есть ментовский УАЗик. А есть еще другое убожество - ПАЗик. Автобусик. Зеленый. С красным крестом в белом круге.

Дубин, больной желтухой, перся куда-то, куда послали. В ногах лежал человек. Какой человек - мертвое тело. Человек, который лежал, был желтым. Был абсолютно желтым. Человек, который лежал, умер от желтухи. Белирубин победил жизнь крупного парня на девятнадцатом году.

Из третьей инфекции до армейского морга было километров десять. Дубин и еще один больной исполняли роль грузчиков - гробовщиков. В однообразии жизни эта поездка была развлечением.

Хотя, однообразие недавно было нарушено разгрузкой самолета с медпрепаратами. Один из картонных ящиков оказался с повреждениями и из него удалось спереть целый мешок таблеток. Таблетки назывались Феназепам, типа снотворное, но со смыслом. Смысл состоял в наркотическом воздействии.

Вечер следующего дня в модуле стал чем-то вроде комбинации ада с анекдотом. Большая половина больных откушала таблеток, причем количество принятого препарата колебалась от 15 до 60-ти за раз. С людьми случилось.

Кто-то бродил по коридорам, шатаясь от стены к стене и вытягивая вперед и в стороны руки - как в фильме про живых мертвецов. Повар из столовой час причитал о том, что уже три ночи, а ужин совсем не готов, пока не описался и не отрубился на полу, четверо придурков устроили игру в Рамс, при этом двое курнули косяка, а другие двое объелись колесами. Первые без перерыва ржали и тыкали в окружающее пальцами, вторые сидели мрачные, сосредоточенные и очень серьезные. Карты клали основательно, провожая их остекленевшими глазами. Дежурная сестра сидела возле своего любимого парня, который ударился в мазохизм: постоянно сдирал с себя трусы и норовил помочиться на все кругом. Сестра, наконец, заплакала, любимый обоссал ей ноги, и удовлетворенно отвернулся в угол, сверкая белой задницей.

Дубин как раз вышел в коридор из палаты, когда в дверях появился начальник медчасти полковник медицинской службы Будиловский. Навстречу ему бросились со скоростью черепашек трое живых мертвецов, что-то шипя и шевеля верхними конечностями. Ноги им слабо подчинялись, помогали стены. Полковник изменившимся лицом быстро прошел до поста медсестры, и еще быстрее вышел вон.

Караул из Полтинника построил всех больных прикладами автоматов. Каждого проверяли по глазам. Девять особо мрачных человек забрали на губу. Оттуда они не вернулись. Что с ними стало - неизвестно. Через три дня их видели в техпарке караула за чисткой моторов БМДшек, черных и забитых донельзя.

На следующий день оставшиеся участники кражи собрались на совет в беседке. Все еще внушительный пакет с колесами решено было похоронить.

ПАЗик подъехал к палаткам морга. Желтого человека перенесли внутрь, на стол, цинковые гробы были закрыты деревянными бушлатами.

Рядом строилось здание каменного морга. Натянутый на фасаде красный транспарант оптимистично трепетал: "ЗАВЕРШИМ СТРОИТЕЛЬСТВО ОБЪЕКТА С ОПЕРЕЖЕНИЕМ СРОКОВ. ПЯТИЛЕТКУ ЗА ЧЕТЫРЕ ГОДА!"

Был четверг. С аэродрома взлетел "Черный тюльпан" и скрылся из виду.

В Афганистане

В "чёрном тюльпане",

С водкой в стакане

мы молча плывём над землёй.

Скорбная птица

Через границу,

К русским зарницам

несёт ребятишек домой.

В "чёрном тюльпане"

Те, кто с заданий

Едут на Родину милую

в землю залечь,

В отпуск бессрочный,

Рваные в клочья...

Им никогда, никогда

не обнять тёплых плеч.

Когда в оазисы Джелалабада,

Свалившись на крыло, "тюльпан" наш падал,

Мы проклинали все свою работу:

Опять "бача" подвёл потерей роту.

В Шинданде, Кандагаре и Баграме

Опять на душу класть тяжёлый камень,

Опять нести на Родину героев,

Которым в двадцать лет могилы роют,

Которым в двадцать лет могилы роют.

Но надо добраться,

Надо собраться.

Если сломаться,

то можно нарваться и тут.

Горы стреляют.

"Стингер" взлетает,

Если нарваться,

то парни второй раз умрут.

И мы идём совсем не так, как дома,

Где нет войны и всё давно знакомо,

Где трупы видят раз в году пилоты,

Где с облаков не валят вертолёты.

И мы идём, от гнева стиснув зубы,

Сухие водкой смачивая губы.

Идут из Пакистана караваны,

И значит, есть работа для "тюльпана",

И значит, есть работа для "тюльпана".