ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Баранов Юрий Иванович
Упавшие с плоскости

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 8.33*7  Ваша оценка:

  
   Упавшие с плоскости
  
   Человек в синей флотской курточке без погон, тяжело передвигая ноги и опираясь на костыли, шел по улице сквозь дождь. Это была обычная для этого времени года гроза. Сплошная пелена дождя делала неразличимыми дома, деревья и даже фонарные столбы. Ливневые стоки забились ветками, листвой и гроздьями тополиных сережек с не родившимся пухом. Дороги превратились в реки, которые вышли из бордюрных берегов. Редкие прохожие отваживались почти вплавь пересечь этот океан дождя.
   Я увидел человека на костылях, подъезжая к администрации нашего района, припарковал машину и подумал: как же тяжело ему идти под дождем. Затем поднялся на второй этаж в свой кабинет, успел сделать несколько деловых звонков, когда услышал стук. Дверь распахнулась, и я увидел вначале костыли, а следом и того самого человека с улицы. Предлагая ему сесть, я мгновенно ощутил укол чувства, которое сложно назвать одним словом. Тут было и сочувствие, и жалость с оттенком вины за то, что я здоров, не стар, что у меня все успешно, а он пришел ко мне просителем. В общем, это были совершенно не типичные для среднестатистического чиновника мысли и чувства.
   -Родин Виктор Иванович, - представился посетитель.- Вот мои документы.- Он протянул паспорт и военный билет офицера запаса.
   Поскольку прошло совсем немного времени с тех пор, как я снял погоны, то в каждом отставнике я видел брата по судьбе и по духу. Бегло просмотрел военный билет, отметил, что закончил мой посетитель Иркутское авиационно-техническое училище по специальности радиоэлектронное оборудование самолета. Уволен с должности инженера полка по средствам связи.
   -Да! Подумал я. Такую должность занимали офицеры только с высшей подготовкой. А назначение военнослужащего имевшего за плечами только среднее училище, могло означать лишь то, что он был высококлассным спецом.
   -Слушаю вас, Виктор Иванович.
   -Простите. Даже не знаю с чего начать. Как-то не привычно быть просителем. Да и не уверен, что поймете.
   -А где служили?
   -На Дальнем Востоке. Аэродром Каменный ручей.
   -Знаю этот аэродром. Года три назад мы садились там на учениях.
   -Так вы наш, свой. Он с облегчением вздохнул. - Тогда проще. Тогда поймете.
   И он сбивчиво, торопясь, стал рассказывать.
   Если помните, наш полк летал на Ту-95. Относились мы к морской авиации. Полеты над океаном - штука сложная. И связь нормальная экипажам очень даже нужна. Ходили ведь далеко, чтобы американские авианосцы всегда под приглядом держать. Ну, а климат в Приморье гнилой. Вечная морось. Влезешь на самолет для осмотра антенного хозяйства, а от кабины стабилизатор не видишь из-за тумана. По плоскости, как по льду ступаешь. Того и гляди грохнешься. Скользко ведь. А осенью и того хуже. Самое противное, когда снег с дождем или ноль градусов и туманчик. А туман по утрам с моря - обычное дело. В общем, однажды осенью я поскользнулся на плоскости и свалился на бетонку. Ту-95 корабль громадный. Упасть с него все равно, что с третьего этажа дома. И падаешь ведь не на землю, а на бетон.
   Виктор Иванович вытер мокрым рукавом лицо. Видно даже воспоминания эти давались ему не легко.
   Сломал я обе ноги. Переломы какие-то сложные. Перенес я пять операций. Вроде дело на поправку пошло. Вставать начал и на костылях ходить. Из армии, естественно уволили. Пенсию определили по инвалидности. Решили мы с женой перебраться на ее родину в Иркутск. Мне ведь все равно куда ехать. Родных у меня нет. Детдомовский я. К тому же у супруги умерла бабушка и оставила ей дом. Хоть и не большой домишко, но все же жилье. Сами знаете, сколько нашего брата на съемных квартирах мытарится. Нужны мы были, когда молодыми служили. Ночь - заполночь самолеты готовили.
   Он удрученно махнул рукой и виновато покосился на лужицу, что натекла с его одежды за время разговора.
   -Год мы с женой прожили в этом домике. И тут мне похудшало. Ноги стали сохнуть. Врачи говорят атрофия мышц. А в частном доме работы полно: воды принеси, дров наколи, крыша протекла - покрой. Помаялась жена со мной и нашла себе другого. Обидно, конечно. Пятнадцать годков мы с ней вместе прожили. Хоть детишек не нажили, но любил я ее и заботился о ней всегда. Что и говорить...
   Он помолчал, одернул свою мокрую курточку с пуговицами в якорях, как-то сразу обнаруживая привычку военного человека выглядеть строго и подтянуто в любых условиях.
   -Но я на нее не в обиде. Возможно, она правильно рассудила. Что ей со мной калекой возиться. Она молодая, ей жить хочется. Так ведь и со мной она по - человечески обошлась. Могла бы выгнать на все четыре стороны. Дом- то ей принадлежит. Жить перешла к новому мужу, а меня, Христа ради, оставила в этом доме доживать. Тяжко, конечно, одному управляться. Спасибо, соседи помогают
   Прослышал я, что пенсионерам и инвалидам дают талоны на дрова. Обратился в соцзащиту района. Только оказалось, что права на получение этих талонов я не имею. Дом - то не мой. Вот затем и выбрался я из своей норы. Может, чем подсобите.
   Стало тихо. За окнами шуршал дождь, вздувая пузыри в лужах, стучал мокрыми пальцами в окно, просился войти и размыть, разрушить возникшую паузу.
   Я встал, открыл сейф, достал талоны на топливо и, в нарушение всех существующих правил, инструкций, положил перед Родиным.
   -Простите, Виктор Иванович, это все, чем могу вам помочь.
   Вспомнилось мне, что, увольняясь из армии, лежал я, как у нас говорят, " на списании" в госпитале. Так в этом авиационном госпитале в Иркутске была целая палата упавших с плоскости. Как правило, при падении с самолета техники и механики кроме перелома конечностей получали еще и черепно-мозговые травмы, и вывихи позвонков. Все они маялись головными болями, доставшимися им за верную службу и любовь к самолетам. Как нелепо пошутила с ними судьба! Нелетающие, обслуживающие на земле этого огнедышащего, пропахшего керосином и гидросмесью крылатого зверя они совершали свой неловкий полет, чтобы поставить точку на военной карьере, а подчас и нормальной жизни.
   Во время службы, да и после нее, я не раз сталкивался с людьми, получившими не боевые травмы. Но каждая из этих травм была ранением, полученным на службе. Словно каждый из них приносил жертву, выражаясь в стародавнем стиле, на алтарь Отечества. Недаром в древние времена племена приносили в жертву самых смелых, самых умных, покупая таким образом, у богов благополучие своему народу.
   Помнится, на самолете Ту-22м2 штурман-оператор, зачастую, спускался на землю не по стремянке, а по фале, то есть по веревке на манер циркового акробата. Недавно на автомобильном рынке встретился мне молодой человек, который занимался перегонкой японских автомобилей из Находки и Владивостока. Ходил он, тяжело припадая на правую ногу. Что-то в нем показалось мне знакомым. Да нет. Никогда раньше мы не встречались. Просто, манера поведения, привычка двигаться и говорить выдавали в нем военного человека. Да и посудите сами, настоящий офицер говорит кратко и четко. Офицер, здороваясь, никогда первым не протянет руку старшему по возрасту или положению. В споре не станет размахивать руками, потому что, когда был зеленым курсантом, преподаватели останавливали его жестикуляцию словами: "Что же это вы, голубчик, мельницу изображаете или стреловидность своих крыльев показываете". Вот и кажется штатским, что опознаем мы военные друг друга по запаху в любой одежде.
   Оказалось, перегонщик, представившийся Сашей, штурман-оператор, после заруливания на стоянку неудачно по фале спустился на бетонку. А дальше обычная схема: списали с летной работы, уволили из армии. Квартира есть, но в гарнизоне. Реальная стоимость сертификата на жилье слишком мала, чтобы приобрести нормальную квартиру. Вот и подрядился он гонять машины с Востока, пытаясь накопить сумму, необходимую для покупки жилья.
   Или еще случай с техником самолета Олегом Гориным из иркутской разведэскадрильи. Поскользнулся он и упал с плоскости неудачно - ударился головой. Травма оказалась настолько сложной, что подключили медицину катастроф, отправили парня в Москву. Там перенес он несколько операций. Вернулся домой с пластинкой в черепе. Нужно сказать, что родная страна нас всегда не шибко баловала, а в начале девяностых годов и вовсе забыла об армии. Жилья нет, и не строится. Покажут по телевизору новый дом, построенный в Подмосковье - радуйтесь господа офицеры. Мы о вас думаем.
   Жил Олег в списанном бараке на территории гаражного кооператива. Адреса у семьи Горина не было, так как дом этот как бы не существовал вовсе. Многократно пытались отключить барак от воды и электроснабжения. Был даже курьезный случай, когда средь бела дня появился у дома дядя в кепке и с " кошками" через плечо. Оказался он электриком, которому было предписано перерезать провода и таким образом прекратить доступ жильцов неучтенного дома к благам цивилизации. Так и было бы, не окажись в этот момент на месте происшествия подполковник Трунов, тоже проживающий со своей семьей в этом бараке.
   -Минуточку друг!- крикнул он электрику,- погоди, я сейчас! И кинулся в дом.
   Через мгновение он снова показался на крыльце, но с двустволкой в руках.
   -А сейчас ты спустишься на землю и передашь своим начальникам, что всякого, кто попытается нас обидеть, я пристрелю,- сказал он хорошо поставленным командирским голосом.
   Электрик все понял и очень быстро удалился.
   Вернулся Олег в свой барак из госпиталя. Здоровья нет. Службы нет. Квартиры нормальной - нет. И жены нет. Правда, дочка осталась. Жена и раньше пилила его: " денег мало, Иркутск не город, а деревня; да и зачем нам этот город, если квартиру не дают". А как упал Олег с плоскости, она, видимо, представила себе жизнь с инвалидом в неблагоустроенном бараке, собрала вещички и уехала. А дочка четырнадцати лет сказала, что папу она не бросит, и осталась. Прожили они в этом бараке еще четыре года до получения благоустроенной квартиры. Вот только насладиться в полной мере новым жильем Олег уже не смог. Появились признаки болезни Паркинсона, началась атрофия головного мозга, и он умер.
   Случай с Виктором Ивановичем Родиным высветил для меня в паутине и путанице судеб единое мозаичное полотно, рассказывающее об упавших с плоскости. Это были люди, не ходившие в атаку под пулями, не пересекавшие минное поле. Они просто служили своей стране, не ожидая за это почестей и наград, но так и не сумевшие понять, почему о них забыли.
  
   Я стоял у окна и смотрел, как человек синей флотской курточке без погон, тяжело передвигая ноги, опираясь на костыли, шел сквозь дождь к автобусной остановке.
  
  
   Ю.И. Баранов
  
  
  
  
  
  
   6
  
  
  
  
Оценка: 8.33*7  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023