ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Бегларян Ашот Эрнестович
Апельсин потерянного солнца (продолжение, часть 3)

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Это роман о Великой Отечественной войне, в которой участвовал и, увы, пропал без вести дед автора по отцовской линии Сантур Джалалович Бегларян. В произведении отражены также последние карабахские войны, участником, очевидцем и летописцем которых является сам писатель. Он размышляет над проблемами войны и мира в неспокойном закавказском регионе и шире - в планетарном масштабе, показывает на конкретных реальных примерах, как из-за войны самые простые человеческие мечты остаются неосуществлёнными и как "трудно обеспечить детям веру в солнечную сказку со счастливым финалом, какой - вполне резонно с точки зрения ребёнка - рисуется им жизнь". В итоге автор приходит к выводу о том, что человеческая "правда", отошедшая от Божьей красоты, от Истины, теряет солнечный свет в себе и очень часто трансформируется в уродство, одним из крайних воплощений которого является война.
  Часть третья
  
  И снова запах войны
  
  
  Глава 1
  
  - Товарищ Багумян, что там у тебя на родине творится? - обратился на утреннем построении личного состава начальник штаба артиллерийского дивизиона к младшему сержанту Армену Багумяну. - Объясни тем, кто замутил эту фигню, чтобы не играли с огнём. А иначе будут иметь дело с такими воинами-интернационалистами, как я. Мы быстро заровняем всяких там экстремистов и сепаратистов...
  Капитан Ещенко, невысокий, плотно сбитый, похожий на кабана человек с самоуверенным, нарочито горделивым лицом, принадлежал к типу армейских офицеров, которые стремятся повысить свой авторитет за счёт жёсткого прессинга, а нередко и унижения своих подчинённых. При случае он подчёркивал, что воевал в Афганистане, был контужен, а потому с ним шутки плохи. Его перевели в артиллерийский дивизион всего пару недель назад, но он уже успел "заровнять" группу "дедующих" кавказцев из первого взвода, заставив их ползать по-пластунски по плацу. Однако обретший репутацию "грозы авторитетов" Ещенко сразу упал в глазах Багумяна, когда, проверяя внешний вид солдат его отделения, вдруг потребовал щипцы для стрижки волос и неожиданно резким движением руки вырвал с затылка одного из новобранцев небольшой клок волос, при этом нравоучительно изрекая: "У молодого солдата причёска должна быть сантиметр в глубину". Поражённый столь неадекватным поведением и циничной шуткой, младший сержант мысленно пообещал себе "заровнять" самого капитана Ещенко, указав на положенное ему по армейскому уставу место...
  А пока, судя по всему, начштаба решил ещё чуток приподнять перед строем свой авторитет, распекая младшего командира вместе с его "мятежным" народом, однако допустил серьёзный тактический просчёт, будучи не знакомым с характером Багумяна.
  В то время как сержант, следуя уставу, молчал (в строю не положено разговаривать, а тем более дискутировать), Ещенко, всё более воодушевляясь, продолжал давить:
  - Мой друг служил у вас в Карабахе. Так вот, он рассказывал, что там люди как неотёсанные дикари, словно только что вышли из пещеры...
  И тут произошло неожиданное: из строя раздался жёсткий и вызывающий голос:
  - Ваш друг нагло брешет, товарищ капитан.
  Ещенко вздрогнул, нервно передёрнулся и невольно отступил на шаг. Он, видно, понял, что переборщил, и лишь как-то скомкано произнёс в ответ:
  - Мой друг не может врать...
  - Он ответит за свои слова!
  Багумян был весь багровый от гнева. Металл во взгляде и голосе сержанта обескуражил офицера. Таким растерянным его никто ещё не видел. Ещенко даже попытался отшутиться:
  - Оказывается, вы опасный человек, товарищ Багумян...
  То ли вследствие данного инцидента, то ли просто из соображений предосторожности, но вскоре военнослужащим армянской и азербайджанской национальности перестали выдавать боевое оружие и назначать в караул.
  Командиру отделения артиллерийской разведки Армену Багумяну, верой и правдой служившему своей большой родине, за которую отдал жизнь его дед, было до боли обидно, что происходящие на его малой родине события81 преподносятся с кондачка, без желания вникнуть в суть дела, как результат происков экстремистов, разжигающих межнациональные страсти и толкающих людей на беспорядки. Тем самым такие "интернационалисты", как Ещенко, подливали масла в огонь (некоторые, быть может, даже не понимая этого).
  С каждым днём у Армена росло беспокойство и неодолимое желание быть рядом с родными и земляками, попытаться чем-то помочь им. Хотя до конца службы оставался почти целый год, он решил во что бы то ни стало перевестись служить в свой родной город, где закипала справедливая митинговая волна, которую пытались подавить высокопоставленные чиновники ЦК КПСС и бакинский политический режим...
   Предчувствовал ли Армен, что всего через пару лет семидесятилетний колосс вдруг рухнет, не станет ни большой родины, ни её многонациональной армии, и многие обвинят в этом... его маленькую, крохотную в масштабах страны родину, которая, якобы, дала старт параду суверенитетов82 и положила начало развалу огромной советской империи...
  
  
   Глава 2
  
  Диана, сестра сослуживца Армена Роберта Аванесяна, никогда не забудет вечер 28 февраля 1988 года, когда, выйдя на балкон, она увидела, как во двор въехал грузовик, откуда с шумом выпрыгнула группа молодых мужчин в чёрном. В руках у них были металлические прутья. Они начали что-то выяснять у жильцов первых этажей. Было видно, что те пытаются отвести их от дома, указывая куда-то через здание напротив. Но молодчики не хотели уходить, по всей видимости, не доверяя словам жильцов...
  Когда отец молча достал из ящика топор и встал у двери с выражением отчаянной решимости на лице, до Дианы наконец дошла суть происходящего, и она сильно испугалась. Вдруг в прозрачной белой дымке появился образ матери с протянутыми для объятия руками. Ещё будучи совсем маленькой девочкой она знала, что мама живёт на небесах, наблюдает оттуда за ней, очень любит её и никогда не даст в обиду...
  Диана подошла к отцу и попросила... убить её. Что-то жалкое и беспомощное вдруг мелькнуло на твёрдом лице отца, но он быстро взял себя в руки: "Дочка, я буду защищать тебя до последнего... Но ты знаешь, что должна сделать, если они ворвутся в наш дом..."
  Они жили на пятом этаже, и Диана знала, что если погромщики вломятся к ним, то она выбросится с балкона...
  В это самое время недоброе предчувствие охватило её брата Роберта, смутная тревога всё сильнее стала теснить грудь... Ситуация, в самом деле, была страшная и одновременно абсурдная до безумия: пока солдат защищал общую родину, там, в городе, где он родился, грозились вырезать его семью...
   То, что творилось в течение трёх дней в Сумгаите, Эрик сравнит в своей поэме с эпидемией чумы. В качестве эпиграфа к скорбному произведению он выбрал слова Альбера Камю из романа "Чума": "Микроб чумы никогда не умирает, никогда не исчезает... Он может десятилетиями спать где-нибудь в завитушках мебели или в стопке белья, он терпеливо ждёт своего часа в спальне, подвале, в чемодане, в носовых платках и в бумагах, и, возможно, придёт на горе и в поучение людям такой день, когда чума пробудит крыс и пошлёт их околевать на улицы счастливого города".
  Ужаснее всего в Сумгаите было то, что микроб вражды и ненависти был возбуждён самими людьми, действовал избирательно, выбирая в качестве своих жертв лишь армян. Сознание "обычного советского человека" отказывалось верить в происходящее, так как двухсоттысячный промышленный Сумгаит слыл интернациональным рабочим городом. Азербайджанцы, русские, армяне, люди других национальностей жили и трудились рядом, не особенно задумываясь о том, что вирус ненависти и вражды к иноверцам, буйствовавший ещё не так давно, во времена младотурок83, не умер, не исчез, а всего лишь был искусственно загнан на задворки сознания и рано или поздно должен напомнить о себе...
  Чума развивалась канонически. Её тревожные симптомы появились тогда, когда к армянским кварталам стали подвозить на грузовиках булыжники, впоследствии использованные для погромов и убийств.
  Первый день чума действовала вслепую, сметая на своём пути всё без разбору (разумеется, только армянское). Вирус ненависти, смерти и разрушения воцарился над городом: ослеплённые, зачумлённые толпы молодчиков врывались в дома армян, убивали с садистской жестокостью - палками, камнями, железными прутьями...
  Затем микроб алчности взял своё - в последующие два дня разыгравшегося ада убивали только людей, оставляя в сохранности имущество. А в конце стали уничтожать следы преступлений - вывозить разбитое имущество, а сожжённое - смывать водой...
  Опасаясь того, что о чуме на национальной почве узнает мир, официальные органы Советского Союза поспешили в привычном для себя стиле наложить табу на тему "Сумгаит", искусственно расчленив содеянное на отдельные преступления и квалифицировав их как "стихийно совершённые разбушевавшейся толпой хулиганов", тем самым встав на сторону чумы, забыв о её способностях воскресать и повторяться...
  
  
   Глава 3
  
  Элеонора всерьёз задумалась о судьбе своих уже пожилых родителей. После того, как вышли замуж и две другие дочки, Эмма и Ангелина, переехав жить, одна - в Ростов-на-Дону, а другая - в Краснодар, Борис и Эвелина остались в Баку без близкой родни. Но когда старшая дочь заговорила о намерении вывезти их к себе, Борис Левонович запротестовал, уверяя, что в городе все знают его и никто не осмелится тронуть. При этом отец скрыл от дочки, что однажды ночью он проснулся от треска разбитого стекла и нашёл под окном столовой обёрнутый в бумагу камень. Развернув бумажку, прочитал: "Убирайтесь отсюда, это наш дом". Зловещую записку он не показал даже супруге, а случившееся списал на хулиганов.
  И таких, как Борис Левонович, в городе было немало. Они не верили, что "Сумгаит" может повториться в "цивильном и мультикультурном" Баку, и были искренне убеждены, что во второй раз власти подобного не допустят. Но уже к концу 1989 года в воздухе "интернациональной" столицы запахло приближающейся бедой...
  Алеку с Элеонорой стоило немалых усилий убедить Бориса Левоновича выехать из города, в котором он достаточно счастливо прожил свою молодость, создал надёжную семью и тёплый кров, стал настоящим мастером своего дела, щедро делясь при этом своими умениями и талантами с окружающими людьми разных национальностей и поколений...
  В Баку Алек полетел один, через Москву. По дороге из аэропорта он заметил кучкующихся здесь и там людей. Усатый шофёр в кепке-аэродроме был угрюмо молчалив, явно не собирался что-либо объяснять. Рядом с кинотеатром "Дружба", почти в самом центре города, группа молодёжи, на вид студентов, выкрикивала в адрес армян непристойности и угрозы. До слуха Алека дошло, что город заполнен бездомными беженцами из Армении, в то время как армяне живут в комфорте...
  Борис обнял зятя, как родного сына после долгой разлуки, крепко прижал к груди и прослезился. Судорожно всхлипнув, Эвелина прильнула к ним сбоку и беззвучно зарыдала. Сам Алек едва держался, чтобы не дать прорваться эмоциям.
  Жалко сгорбившись, тёща, успевшая заметно состариться за последние несколько месяцев, стала упаковывать с блестящими от слёз глазами вещи - самые необходимые и дорогие душе, которые нельзя было оставлять в прошлом, неведомо кому. Перекладывая в пакет фотографии из большого семейного и детских альбомов, Эвелина вновь залилась слезами...
  Квартиру вместе с отменной мебелью ручной работы и дорогой утварью Левон Борисович продал знакомому азербайджанцу Закиру почти за бесценок. Зато тот взялся лично вывезти их из города на своём бортовом УАЗе.
  По дороге встретилась беспокойная толпа молодёжи. Сразу почуяв недоброе, Закир резко развернул машину и поехал на большой скорости по объездной дороге. Вслед раздались неистовые крики и дикий свист.
  На окраине города дорогу преградил человек с автоматом на плече в спортивном костюме. Проезжую часть более чем наполовину закрывала сооружённая из мешков с песком полутораметровая стена. Рядом на тротуаре сидели ещё несколько вооружённых небритых людей в гражданской одежде. Они больше напоминали жаждущих добычи бандитов, чем стражей порядка.
  Алек незаметно передал Закиру пачку денег, тот вышел и направился к автоматчику. Несколько минут, пока они, отойдя за искусственную стену, переговаривались, показались сидящим в машине вечностью. Автоматчик, лохматая голова которого возвышалась над сложенными друг на друга мешками, то и дело оборачивался, пристально и недобро всматриваясь в сторону машины. Он о чём-то спорил с Закиром.
  Наконец последний повернулся и стал возвращаться обратно, с трудом сдерживая улыбку удовлетворения.
  - Пронесло, - Закир упал на своё сиденье, словно в изнеможении, - больше никаких препятствий не должно быть.
  Все облегчённо вздохнули. Борис с удивлением заметил, как его жена трижды перекрестилась и тихо прошептала слова благодарности Богу.
  Вскоре за спинами супругов исчез теперь уже не родной город, неожиданно сменивший солнечную улыбку на хищный оскал. Сложившаяся за столетия многотысячная армянская община Баку84 в одночасье прекратила своё существование. Армяне покинули некогда, в самом деле, интернациональный город, оставив в нём плоды своего труда и сотворённые многими поколениями культурные и материальные ценности, свои дома и имущество, могилы близких и частицу себя. С корнями, безжалостно, словно дерево во время смерча, вырвали их из привычной среды обитания.
  Естественно, по-разному восприняли бывшие бакинцы освободительное движение в Нагорном Карабахе. Те, кто не утратил чувства национальной и просто человеческой гордости, - с пониманием и сочувствием. Многие из них присоединились к справедливой борьбе карабахцев. Некоторые же считали её неправомерной и видели в ней причину обрушившихся на них бед...
  
  
  Глава 4
  
  Утро в Степанакерте начиналось не со звонка будильника, оповещающего в заданный момент времени о том, что пора вставать и собираться на работу или в школу. Взамен весёлой приветственной трели птиц, рассвет приходил в город вместе с оглушительными взрывами.
   Обстрел вёлся из дальнобойного орудия. Кто-то утверждал, что это морская пушка, другой с видом знатока доказывал, что это гаубица с удлинённым стволом ("А как же?! Ведь только из такого дула можно стрелять так далеко!"), а третий и вовсе рассказывал о каком-то невиданном новом оружии. Но какая разница, из чего умерщвлялись люди, к тому же безвинные? Ведь орудие это было нацелено не на военные объекты и солдат противника, а на женщин, детей, стариков, не имеющих к боевым действиям абсолютно никакого отношения.
  Сам смертоносный снаряд даже казался "гуманнее" людей, вернее, нелюдей, запускающих его: ещё в воздухе, набирая во время полёта скорость (а точнее, резко меняя её), он словно предупреждал о своём появлении, издавая грохот, подобный тому, который бывает при разрыве. После этого "первичного разрыва" люди, спавшие вполглаза, прямо в одежде, вскакивали, спешно покидали свои квартиры и спускались в подвал. Среди них была и Кнар. Эрик чуть ли не насильно привёз её к себе из соображений безопасности, хотя, как оказалось впоследствии, в этом отношении в деревне было гораздо надёжнее, чем в городе. Пожилые люди, как ни странно, более эмоционально реагировали на обстрелы, проклиная на чём свет стоит невидимого врага и отправляя в ответ на пушечные ядра убийственные слова в его адрес. Кнар не отставала от других. Более того, её брань была приправлена грубым деревенским колоритом и звучала крайне неестественно в устах хрупкой старушки. Впрочем, в городе она долго не задержалась, через неделю вернулась к себе. Уговоры сына теперь не помогли. Она была непреклонна: "Нужно присматривать за домом и хозяйством".
  Тем временем в городе день ото дня усиливались обстрелы. Сменив относительно безобидные снаряды противоградовых ракетных установок "Алазань", из высокогорных позиций противника на Степанакерт посыпался смертоносный "град"85. Когда в небе стали появляться вражеские бомбардировщики, люди переселились (на долгие месяцы) в сырые и тёмные подвалы. Приходилось терпеть немыслимые тяготы и лишения: больные оказались без лекарств, не хватало куска хлеба, а воды порой элементарно недоставало на то, чтобы сварить чай. Бывало, уходил человек за водой и больше не возвращался - люди погибали от обстрелов прямо в очереди у городского родника. Не было дня и даже часа, чтобы не лилась кровь. Она омывалась бессильными слезами уцелевших родных и близких.
  Больше всех страдали дети. Их хрупкая, несформировавшаяся психика крайне болезненно реагировала на регулярно повторяющийся режущий свист летящих и дикий грохот разрывающихся снарядов. Некоторые попросту не выдерживали...
  Малыши не видели солнца, лишились простой возможности порезвиться на свежем воздухе, поиграть в свои нехитрые игры. Взамен они научились безошибочно определять по звуку летящего снаряда тип его и вид оружия, из которого производился смертельный выстрел...
  
  
  Глава 5
  
  Лара болела. Симптомы тяжёлого недуга, название которого Эрик старался не произносить даже про себя, появились незадолго до народных волнений в области и последовавших со стороны республиканских властей репрессий, в результате которых армянский край оказался в полной блокаде. Эрик буквально не находил себе места от беспокойства и обиды. Небывалое ощущение беспомощности глодало его изнутри, он вновь чувствовал себя сиротой, как когда-то в детстве... Ещё пару недель назад при посредничестве друзей Эрик договорился с известным врачом-соотечественником в Риге об операции. Стали собираться в дорогу. Но могли ли они предположить, что в считанные дни ситуация резко изменится, и целая область вдруг окажется зажатой в кольце, прорвать которое формирующимся отрядам самообороны удастся лишь через два года, пробив спасительный гуманитарный коридор86.
  Когда двенадцать лет назад уже достаточно большой семье Эрика Багумяна наконец выделили новую, просторную квартиру (весьма комфортного ленинградского проекта), единственное, что могло вызвать упрёк, - это последний, пятый этаж: долго подниматься, слабый напор воды, особенно по утрам и вечерам, неприятная перспектива износа крыши... Окрылённый Эрик, наоборот, отмечал преимущества: отсутствие вечно мешающих соседей сверху, шума канализации и риска стать жертвой затопления квартиры из-за чьей-то невнимательности, возможность использования чердака в качестве подсобки, да и воздух наверху чище. "Орлы любят высоту", - шутил счастливый хозяин. Но как-то про себя подумал: "Лишь бы с воздуха не бомбили". Однако тогда, в эпоху "развивающегося", обещающего светлое будущее социализма, это казалось просто невероятным, и Эрик быстро забыл о шальной мысли. Теперь же она вдруг стала страшной реальностью: город время от времени бомбил вражеский самолёт, обычно по ночам. Однажды бомба упала в самом центре города, прямо на чей-то собственный домик около одной из городских школ. Старый дом целиком ушёл в землю, а на его месте образовалась ужасная котловина, на дне которой торчал остов железной кровати, точно кинжал, вонзённый в грудь жертвы...
  Несмотря на ежесекундную угрозу жизни, спускаться в подвал Лара не хотела. Эрик не пытался уговорить её, так как прекрасно понимал, что угрюмая атмосфера подвала, полумрак, сырость, теснота и, наконец, элементарная нехватка кислорода лишь ускорили бы развитие болезни. Пока Анаит с Астхик вынужденно прятались в подвале, Эрик не отходил от супруги. А когда начинался зловещий свист снарядов в воздухе, он ложился рядом и крепко обнимал её, словно это могло бы спасти их...
  Однажды Лара заснула прямо перед самым началом обстрела. Её не разбудил ни дикий звук рвущего воздух снаряда, ни страшный грохот разрыва. Пронесло и на этот раз, но теперь Эрика испугало выражение неземного покоя на лице супруги, он прислушался к её дыханию. Оно было ровным и безмятежным.
  Эрик не стал будить жену. От неё исходило необычное внутреннее умиротворение. Да и кругом вдруг воцарилась поразительная тишина, не было слышно даже обычного после обстрела шума, когда люди ненадолго выходили из своих убежищ узнать о последствиях и эмоционально комментировали увиденное. А может, эта райская тишина лишь почудилась?..
  Они не поняли, сколько времени это продолжалось - минуту или целый час, но очнулись одновременно. Лара как-то виновато посмотрела на Эрика и попыталась улыбнуться... Это было жалкое и тусклое подобие былой её солнечной, полной жизни улыбки. Подобно горевшей в военные вечера свече, Лара таяла на глазах, теряя день ото дня свою необычную красоту, которой так щедро одарила её природа...
  
  
  Глава 6
  
  Сержанту Багумяну оставалось служить всего полгода, но он уже сейчас рвался домой. Из письма младшей сестры Армен узнал о болезни матери. Родине грозила смертельная опасность, мать тяжело болела. Разве мог сын оставаться безучастным?..
  Сержант подал рапорт на имя командира воинской части с просьбой о переводе служить в родной город, где дислоцировался гвардейский мотострелковый полк советской армии. Однако Армен знал, что если рапорт не удовлетворят, то он всё равно самовольно оставит часть и самостоятельно доберётся до своих, чего бы это ему ни стоило.
  Не дожидаясь официального решения по рапорту, Багумян подошёл к замполиту дивизиона майору Чернобаеву и откровенно рассказал ему обо всём. Замполит уважал сержанта за высокую дисциплину, ответственность и грамотность. Армен помогал ему проводить политзанятия, нередко заменял его, готовил дивизионную стенгазету. Внимательно выслушав Багумяна, Чернобаев направился к командиру дивизиона.
  Подполковник Федоренко был не только опытным офицером и строгим командиром, но и достаточно мудрым человеком.
  - Нам всё равно его не остановить. Если не отпустим документально, то сбежит. Тогда нам придётся отвечать по полной и с довеском, - сказал он, пообещав решить вопрос с вышестоящим начальством.
  Через два дня Федоренко вызвал к себе Багумяна вместе с командиром батареи капитаном Митрофановым.
  - Товарищ сержант, с точки зрения воинского этикета мы, конечно, поступаем не совсем правильно. Но... но по-человечески я вас понимаю. На днях мы оформим документы, а пока идите служить и ни о чём другом не думайте.
  На следующий день командиру дивизиона доложили, что сержант Багумян просит, чтобы его повторно приняли. Армен был не один, рядом с ним стоял рядовой Роберт Аванесян. Посмотрев в грустные, полные отчаяния глаза солдата, Федоренко сразу понял всё...
  Через неделю Багумяну и Аванесяну были выданы предписание и аттестат на продовольствие сроком на четыре дня, до прибытия в мотострелковую часть в Степанакерте.
  Молодые люди отправились в далёкий путь на поезде с крайне сложными и противоречивыми чувствами. Вместо естественного радостного волнения от предстоящей после долгой разлуки встречи с родными и близкими их обуревали разные тревоги и сомнения, обида, возмущение и гнев. Особенно тяжело было Роберту, он ехал, по сути, в никуда: дом достался чужим, а о судьбе отца и сестры не было никаких вестей. Армен старался успокоить товарища, а сам то и дело нервно сжимал кулаки. Решили вместе поехать сначала в Степанакерт, домой к Армену, и там попытаться узнать что-либо о родных Роберта...
   Мерный стук колёс и покачивание-убаюкивание вагона не действовали на ребят умиротворяюще. Внезапные приступы беспокойства и бессильной ярости сменялись проблесками надежды на то, что ещё можно что-то предотвратить, исправить, вернуть...
  
  
  Глава 7
  
  Степанакерт был совершенно не похож на себя. Всегда опрятный, зелёный, уютный и весёлый город сейчас имел вид большой, полуразрушенной, заваленной всяческим мусором деревни. Побитые здания стояли понуро, хмуро глядя на холодную улицу тусклыми глазницами окон, обтянутых целлофановой плёнкой вместо стёкол.
  Блокада и регулярные артиллерийские обстрелы привели к закрытию заводов и фабрик, школы не работали, не функционировал общественный транспорт. Вместо автомобилей на улицах города можно было увидеть коров, небольшую отару овец. Трагический, казалось, нескончаемый рёв осла нагонял на людей ещё большую тоску и чувство беспросветности. А первые петухи в городе начинали перекличку ещё до наступления полуночи: не спалось и птицам, и они перестроились на военный лад.
  Необычную картину "деревня в центре города" довершал всадник на коне - беженец, вернее ВПЛ - внутренне перемещённое лицо, человек, который вынужден был покинуть свой дом, спасаясь от смертельной опасности. В Степанакерте таких было много, город не был готов принять их, и ютились они где попало. Порой местом для ночлега им служил городской газон, на котором днём пасся пригнанный из деревень скот. Но, как водится, град бьёт по битому месту: именно эти люди чаще всего становились жертвами беспорядочных вражеских артобстрелов и бомбёжек ...
  Единственная связь с внешним миром поддерживалась на вертолётах через горы. Винтокрылая машина, рискуя собственной безопасностью, доставляла в город медикаменты и гуманитарную помощь, а отвозила в Ереван тяжелораненых, в надежде, что столичные врачи сумеют спасти им жизнь.
  На таком вертолёте Армен и Роберт пробились на свою зажатую в кольце и истекающую кровью родину. Предки Роберта тоже были карабахские, хотя он сам родился в Сумгаите. Парень в душе очень надеялся, что отец и сестра сумели вырваться из ада и найти приют в старом дедовском доме в деревне, куда раньше они беззаботно приезжали летом отдыхать...
  
  
   Глава 8
  
   Мать едва узнала сына.
   - Армен? - тихий вопрос прозвучал не как удивление по поводу его неожиданного появления, а как сомнение, он ли это вообще...
   Нет, сын не слишком изменился. Конечно, он возмужал, стал шире в плечах, но лицом остался почти прежним, даже усы под дембель не стал отращивать, как это делали многие старослужащие, в особенности кавказцы.
   У Армена остро кольнуло сердце, в глазах потемнело. Он невольно отвёл взгляд от незнакомого, сильно исхудавшего и измождённого лица матери и беспомощно посмотрел на отца. Тот обнял сына, поспешив спрятать своё по-детски растерянное лицо у него на плече.
  От прежней Лары остались только огромные каре-зелёные глаза. Но в них уже не было блеска жизни, а только боль, грусть и безысходность. Болезнь, словно ненасытный вампир, высосала жадно и беспощадно все соки из своей жертвы. Прекрасный цветок, разливавший вокруг восхитительный аромат любви, радости и покоя, засохнул... У Лары не хватало сил даже обнять сына...
   Армен не заметил, как вдруг оказались рядом сёстры и, прильнув к нему, разразились плачем. Не сумел сдержать слёз и отец. Небритый и осунувшийся, с тёмными кругами под глазами от бессонных ночей, он как-то сжался, стал, казалось, меньше ростом. Таким подавленным и потерянным Армен не видел отца никогда - он с трудом справлялся с навалившимся горем...
  Происходившее казалось Армену нереальным. Всего за пару суток езды на поезде и час полёта на вертолёте он, словно на машине времени, оказался в совершенно другом измерении. Призывником он покинул родной очаг полтора года назад и с тех пор не видел своих родных и даже не слышал их голоса. Тогда все были веселы, здоровы, полны мечтаний и надежд на будущее. Родители старались дать своим чадам всё самое лучшее, не жалели усилий и средств для правильного воспитания и разностороннего развития. У каждого из детей были свои планы на учёбу и будущую профессию: Анаит уже училась на четвёртом курсе филологического факультета и собиралась стать учительницей языка и литературы; Астхик готовилась поступить в медицинское училище, а сам Армен планировал после армии поступить на факультет журналистики. Он унаследовал от отца творческие задатки: в школе писал заметки для стенной газеты, сочинял небольшие рассказы... Теперь всё в одночасье изменилось, перевернулось с ног на голову. Время, казалось, взбунтовалось, восстало против вечности. Результатом яростной борьбы явилось безвременье. Сама человеческая жизнь висела на волоске, и каждый теперь старался уберечься от шального осколка или прицельной пули, не остаться под руинами от бомб, не умереть вот так глупо и абсурдно. Мечты сузились до чашки горячего чая, тарелки наваристого супа и удобной постели... Нет, не мечты, а элементарные надежды - на следующий день, час, минуту и миг, которые с большой долей вероятности просто могли не настать...
   Отправив сестёр в подвал и не сумев уговорить отца спуститься вместе с ними, Армен остался с родителями в квартире, не отапливаемой и лишённой электрического света. Он осторожно присел на кровать рядом с матерью, борясь со спазмами в горле. Сын не хотел показаться слабым перед родными - ведь он боец, их защитник. Но комок всё подкатывал к кадыку...
  Отец сел в кресло у кровати и неожиданно заснул, склонив голову набок. Видно, силы окончательно оставили его, измождённого ночными бдениями и переживаниями. Свою роль наверняка сыграло и присутствие сына: теперь можно было немного успокоиться и расслабиться, передав на время ему дежурство у постели больной. Во сне Эрик время от времени вздрагивал и тяжело вздыхал.
  Несмотря на нечеловеческую усталость, овладевшую телом и разумом от долгого и тяжёлого пути, а ещё больше - от увиденного дома, Армен всю ночь не смыкал глаз. Он бережно держал прозрачную руку матери. Истощённая (настолько, что не могла разговаривать с сыном, с которым раньше днями и ночами мысленно беседовала), Лара лишь периодически слабо сжимала его огрубевшие за время службы пальцы, по всей видимости, давая понять, что она в сознании и не стоит волноваться. Иногда даже пыталась улыбнуться, скорее, чтобы скрыть боль, грызущую её изнутри. Лара никогда не показывала своей боли, не делилась ею и, наверное, потому так рано угасла...
  Армен вспомнил, как часто мать, по поводу (например, когда он приходил домой с ушибами и ссадинами после игр во дворе) или без, просто от полноты любви и нежности, произносила с разными в зависимости от ситуации оттенками в голосе: "Цавт танем" ("Возьму твою боль"). Видно, слишком много чужой боли взяла она на себя. Её маленькая, невесомая и беспомощная сейчас рука неизменно дарила окружающим радость и тепло, никогда не уставая и не оскудевая. Но теперь ненасытная болезнь заявляла свои права на эту заботливую и любящую руку, и она медленно уступала ей. Армен готов был взять всю боль матери без остатка себе. Но как?..
  На столе медленно таяла свеча, истекая горячими восковыми слезами. Сын держал безвольную руку матери в своей крепкой ладони и мучительно думал: "Разве эта святая женщина заслуживает таких странных и ужасных мучений?.."
  А ещё он пытался понять, в чём секрет жизненной силы, где она берёт своё начало и куда вдруг уходит...
  
  
  Глава 9
  
  Предрассветную тишину взорвал невообразимый грохот. Город встрепенулся всем телом, вмиг проснулся, закричал, задрожал.
  Армен, который только под утро забылся тревожным и зыбким сном, бросился прикрывать собой мать, как это делает в минуту смертельной опасности боевой командир, спасая молодого и неопытного солдата. Столь же самоотверженно поступил отец, поспешивший обезопасить не себя, а свою половинку: он в свою очередь лёг грудью на спину сыну с широко раскрытыми руками, тем самым пытаясь заслонить как супругу, так и сына. Смерть миновала их, и не верилось, не хотелось верить, что рядом, буквально в соседнем доме калечились и угасали чьи-то жизни...
  Но Лара не могла долго терпеть выпавшие на её долю страшные мучения, да и не хотела, очевидно, ставить под угрозу жизнь родных, не отходивших от неё. На третий день после приезда сына, не дожидаясь очередного смертоносного рассвета, она ушла в иной, наверное, лучший мир. На прощание Лара явилась вздремнувшему Эрику молодой и полной жизни. Прекрасное её лицо озарялось необычным светом, похожим на солнечный блеск. Эрик явственно ощутил нежное прикосновение к своему плечу и вскочил с кресла. Армен в это время пытался прощупать пульс на холодеющей руке матери. Всхлипнув, отец обнял голову сына, крепко прижав к своей груди. Он дал волю своим слезам. По-стариковски опустившиеся его плечи содрогались нервной дрожью. Когда вдруг появились Анаит и Астхик, Эрик вовсе перестал сдерживать себя и стал трястись в прерывистых рыданиях. Девушки тоже заревели. На шум поднялись из подвала две соседки и, невольно застыв у порога квартиры, тихо и растерянно запричитали. Армена душили боль и обида, слеза пробивалась наружу, но он боролся с ней - вновь не хотел показаться беспомощным и побеждённым...
  Прощались с Ларой всем двором. Презрев ежеминутную угрозу обстрела, люди, даже подростки и дети, вышли из подвалов. Взрослые и не пытались возвращать их обратно в укрытие. И это было торжеством жизни над смертью, которая, забрав измученное болезнью тело, была бессильна перед святой душой любимой и почитаемой всеми женщины-матери...
  
  
  Глава 10
  
  Несмотря на уговоры Армена, Роберт не стал задерживаться в Степанакерте и прямо с вертолётной площадки в окрестностях города отправился искать своих родных в деревню. Интуиция, которая, как известно, обостряется в минуты опасности и эмоциональной нестабильности, подсказывала ему, что они должны быть там...
  До деревни было километров тридцать. Рассчитывать на попутный транспорт не приходилось - на просёлочных полувоенных дорогах случайных машин не было. Давно уже миновал полдень, и нужно было спешить, чтобы успеть к вечеру. Роберт знал дорогу - в детстве, когда были ещё живы дедушка с бабушкой, он каждое лето проводил в деревне школьные каникулы. Но теперь время было лихое - чтобы попасть в родную деревню, нужно было пройти через азербайджанское селение, которое за последние годы успело расшириться и разрастись до самого настоящего посёлка, вклинившись между областным центром и другим армянским городом и превратившись теперь в искусственную разделительную преграду. Более того, оттуда периодически обстреливался Степанакерт и делались набеги на ближайшие армянские деревни с целью угона скота...
  Но Роберт сейчас не думал об опасности, он был одержим желанием поскорее найти своих родных, убедиться, что с ними всё в порядке, и избавиться от удушающего чувства страха потерять их, от гнетущего ощущения собственной несуществующей вины...
   Удивительно, но он не чувствовал никакой усталости, словно не было долгой дороги, бессонных ночей и изнуряющих переживаний. Даже увесистый рюкзак на спине казался невесомым.
  Чтобы сократить путь, он пошёл по дикому, необработанному полю, ещё рыхлому после ночного дождя. Юноша не замечал, как колючие кустарники царапали ботинки и цеплялись за голень брюк, то и дело протыкая одежду и вонзаясь в плоть. Роберт не чувствовал даже боли - что-то очень сильное, горящее внутри гнало его в неизвестность. Вдруг заросли неподалёку зашевелились и разразились детским плачем. В пронзительном вое шакала были какие-то весёлые, издевательские нотки. Роберт ускорил шаг. Наконец он вышел на грунтовку. Она казалась заброшенной и пустынной. Но едва парень сделал пару десятков шагов, как сбоку вдруг раздался грубый и требовательный возглас: "Стой!" К Роберту воинственно и молодцевато приближался спецназовец в краповом берете и коротким автоматом на плече. Из стоящего под ближайшим деревом военного УАЗа вышел ещё один, высокий и плечистый военнослужащий.
  - Проверка паспортного режима. Предъявите документы, - на крупном суровом белобрысом лице омоновца87 мелькнуло выражение удивления: перед ним стоял военнослужащий советской армии с грязными ободранными ботинками, но с уверенным и несколько вызывающим взглядом, какого не бывает у дезертира.
  Роберт достал из внутреннего кармана кителя военный билет и предписание.
  Взяв документы, спецназовец отошёл к своему товарищу, видно, старшему по должности. Тот перелистал военный билет, затем впился в бумагу внимательным взглядом.
  - И куда направляетесь, рядовой Аванесян? - спросил плечистый, в два шага приблизившись вплотную к Роберту.
   - Завтра я должен явиться на новое место службы, а пока... я ищу своих родных, - произнёс Роберт и после паузы добавил: - Они беженцы из Сумгаита. Скорее всего, в деревне приютились.
  Омоновец повертел в руках документы и прямо спросил:
  - Служивый, а ты знаешь, что рискуешь жизнью?
  Роберт ничего не ответил. В глазах спецназовца читалась борьба с самим собой. Наконец он протянул обратно документы и произнёс:
   - Садись в машину. Так и быть, подбросим до деревни. Но учти, обратно самому придётся добираться...
  
  
   Глава 11
  
   Роберт забрался на заднее сиденье, положил рюкзак под ноги. Только тут он понял, насколько измождён и измотан, однако оголённый инстинкт самосохранения блокировал рецепторы, отвечающие за усталость, и не позволял окончательно расслабиться. Сдаваться сейчас было всё равно как если бы марафонец, одолевший десятки километров, вдруг сошёл с дистанции на финишной прямой, за несколько метров до заветной линии...
   Белобрысый омоновец лихо сел за руль, а второй поместился рядом на переднем сиденье, немного вторгнувшись своим левым богатырским плечом в водительское пространство. Дверцы с шумом захлопнулись, мотор заурчал низким рокотом. Словно нехотя, машина тяжело тронулась с места и выехала из-под развесистой кроны дерева на просёлок, беспощадно сминая густую траву.
   Через некоторое время вдалеке обозначились очертания поселения.
   - Сиди тихо, не светись, - не оборачиваясь к нежданному пассажиру, произнёс обладатель косой сажени в плечах.
  Роберт невольно изменился в лице, молча сжав от обиды кулаки.
   Въехали в азербайджанский посёлок. Ещё год назад это было небольшое, ничем не приметное село со скучными крестьянскими лачугами. Сейчас оно напоминало огромную строительную площадку: всюду лежали горы кирпича, мешки с цементом, пиломатериалы. Как грибы после дождя вырастали крепкие и добротные дома. Роберт непроизвольно стал считать новостройки, но вскоре сбился со счёта...
  - Да, не на шутку разогнались...88 - не удержался он.
  - Сюда массово переселяют турков-месхетинцев из Ферганской долины Узбекистана89, - отозвался водитель. - Говорят, "здесь город будет заложён назло надменному соседу"90.
  Роберт призадумался и ответил:
  - Чрезмерная прыть к добру не приводит. Порохом всё это пахнет...
  Проехав застраиваемый в экстренном порядке город, машина остановилась на просёлке.
  - Ну, браток, отсюда ты уже сам как-нибудь. Будь осторожен, - напутствовал верзила.
  Роберт спешился, поблагодарил ребят, пожал им руки, и, взвалив на спину, казалось, потяжелевший рюкзак, продолжил свой путь. Поднимаясь по пригорку, он увидел идущую впереди себя нервную, уродливо вытянутую тень и невольно вспомнил отрывок из стихотворения Эрика Багумяна (Армен постоянно носил книжку отца во внутреннем кармане военной куртки и иногда читал на досуге стихи своему товарищу):
  
  "...А тень моя наверняка,
  Меня опередив, беспечна и легка,
  Сумеет покорить твою вершину,
  Крутая и надменная гора.
  ...Ведь на плечах у тени
  Нет бремени моих земных забот..."
  
  По мере приближения к дедовской деревне сердце билось всё быстрее...
  
  
  Глава 12
  
  На окраине деревни, возле родника, Роберт увидел корову, размеренно жующую сочную траву и одновременно лениво отгоняющую хвостом назойливых мух. Спокойствие мирно пасущегося животного вдохновило юношу, однако он не стал спешить. Положив рюкзак на большой плоский камень у изголовья родника, Роберт нагнулся и, сложив ладони лодочкой, зачерпнул студёной воды, с наслаждением ополоснул лицо и шею. Попив и наполнив по армейской привычке свежей водой баклажку, он сел под старым развесистым дубом, чтобы собраться с мыслями и совладать с неожиданно нахлынувшим чувством, граничащим с растерянностью: Роберт боялся не застать родных в деревне.
  Немного успокоившись, он не заметил, как задремал, прислонившись к рюкзаку, а когда открыл глаза, то увидел перед собой библейского вида белобородого старика с посохом в руке.
  - Чьих родов будешь, сынок? - спросил дед, изучая с внимательным прищуром незнакомца.
  - Мы из рода Аванеса, - ответил Роберт, вставая с выступающего над землёй кряжистого корня векового дерева. - Аванесанц Грикора внук я.
  Старик сосредоточенно наморщил лоб, очевидно, стараясь вспомнить что-то. И вдруг его лицо разгладилось и просветлело.
  - Вай, матах иним кез91, так ведь мы родственники! - воскликнул с радостным удивлением дед. - Иди, я обниму тебя.
  Старик заключил юношу в свои жёсткие объятия.
  - Эх, жаль, что так всё получилось. Жили себе люди, трудились как муравьи, а в итоге ни с чем остались...
  - Вы о ком, дедушка?
  - Мы всей роднёй помогаем Алёше встать на ноги, каждый чем может.
  Услышав имя отца, Роберт замер на мгновение, словно не веря происходящему. Дед продолжал:
  - Ещё спозаранку я отправил им крынку парного молока - девочка хворает, ей это полезно...
  Роберт вдруг прослезился, схватил грубые морщинистые руки старика и стал осыпать их благодарными поцелуями. Дед удивился такой реакции юноши, не подозревая, какие важные сведения сообщил ему.
  Ощутив прилив неведомо откуда появившихся сил, Роберт схватил рюкзак и побежал вверх по холму, утыканному невзрачными домиками.
  "Живы! Спаслись!" - радостно пульсировало у него в мозгу.
  Изумление на лице старика стало уступать какому-то благостному выражению, какое, наверное, бывает у святых во время откровений. Он, видно, нашёл объяснение странному поведению парня...
  
  
   Глава 13
  
  Казалось, жизнь делала всё, чтобы убить в Эрике поэта, заставить замолчать его утончённую душу. Однако заложенное в нём природой поэтическое начало, преодолевая различные испытания, со временем лишь укрепилось и развилось. Но трепетное человеческое сердце способно поддаваться сомнению, сжиматься от страха или боли, и одного лишь таланта, пускай и подкреплённого знанием и мудростью, вряд ли хватило бы для выполнения великой и благородной миссии поэта, мечтающего изменить мир вокруг себя. И тут на помощь пришла сама Любовь. Поэзия, вдохновляемая и подпитываемая божественным началом любви, стала дыханием Эрика, своеобразным кислородом для его души. Но теперь, потеряв свою половину - Лару, земное воплощение этого начала любви, Эрик задыхался, как рыба, выброшенная на берег. Любовь оказалась для него куда важнее и дороже честолюбия поэта и его возвышенных целей.
   "У сердца ли, под сердцем - шрам на шраме, / Незаживающая в сердце рана...", - писал Эрик теперь уже не прежним каллиграфическим, а неровным нервным почерком. - "Увы, недолго длилась наша встреча: / Растаяла ты на моих глазах, / Свече подобно. Но любовь твоя / В израненной душе моей не гаснет..."
  Эрик искал утешения в собственной боли, всё глубже погружаясь в неё. Он мучительно старался уничтожить невидимую преграду, которая разделила его душу на две части: светлую - от воспоминаний и тёмную, в которой отражалась горькая действительность. Он стремился к Ней: "Родная, жди меня, не дам тебе / На вечности ветрах одной замёрзнуть... / Иду к тебе, иду - продолжим мы / Путь прерванный наш к свету и теплу..."
  Лирические излияния возбуждённых чувств, как анальгетик, на время приглушали боль, притупляя чувство реальности и приукрашивая действительность. Но вскоре вновь охватывало безнадёжное, сосущее одиночество.
   "Ты подарила строке моей Трепет, мысли - Свет, биению сердца - Надежду..." Нежные строки вдруг сменялись чёрной тоской и отчаянием, мысли теряли стихотворный облик, записываясь лихорадочными предложениями: "С грустной песней, болью и свежими ранами пришла новая осень. Пахнет дымом и порохом... Как тоскливо: в ущельях реки не бурлят, на лугах и пригорках не пасутся телята, стаи птиц улетели из девственных лесов, не слышен больше голос пахарей на полях, на умирающих деревьях в саду каркают вороны, на бесплодных пашнях стрекочут сороки.. Что мне делать теперь без любви?.."
  Ни погружение в творчество, ни сочувствие и поддержка друзей, ни забота детей, ни вино, в котором Эрик временами пытался найти спасение, не были достаточными для преодоления этого одиночества. Единственный выход из положения - достижение единения с другим человеком в любви - был теперь возможен для него только вне земной реальности.
  "Жизнь моя была отчаянным зовом и тщетным криком, сердечной болью и душевной мукой, сизифовым трудом..." - мучился Эрик в депрессии.
  Дальнейшее существование, казалось, потеряло всякий смысл. Но если поэт может в сердцах скомкать свой неудачный черновик и решительно бросить в урну, тем самым избавившись от ощущения собственной творческой неполноценности, то Бог не поступает так со своим творением, продолжая с безграничным терпением наставлять его на истинный путь, каких бы мучений человеку это ни стоило. Ведь во всём, что происходит в нравственном мире, виноват в значительной мере сам человек, и Господь даёт ему шанс осознать это... Но пока Эрик был ослеплён горем.
  Душевное состояние отца не давало покоя Армену, но он не мог находиться всё время рядом и часто приходил домой лишь поздно ночью. Армен был занят формированием отряда самообороны...
  
  
   Глава 14
  
  
  Двадцатипятилетний Даниел крутил баранку городского маршрутного автобуса и, как говорится, в ус себе не дул. Даже о женитьбе, несмотря на наставления родителей, он пока не думал. Ему казалось, что в запасе уйма времени для всего. Даниел даже предположить не мог, что очень скоро жизнь резко изменится, и ему придётся оставить всё и взять в руки оружие, чтобы защитить свой родной край.
  Андрей, зубной техник, наоборот, был человеком семейным, добропорядочным и рачительным домохозяином. Теперь и он, почтенный отец, записался в отряд самообороны - бороться за безопасность и мирное будущее своих троих детей.
  Мовсес работал в школе учителем математики. У него были проблемы со зрением, о чём свидетельствовали очки с толстыми линзами. Но он очень любил свою родину. Любил не на словах, и потому без колебаний пошёл в добровольцы, хотя никогда не держал в руках боевое оружие.
  Размывая возрастные границы, нарастающая угроза войны стёрла в определённой степени и половые различия. Среди бойцов отряда Армена была и девушка. Нет, Гаяне отнюдь не считала войну женским делом. Но она, беженка из Кировабада92, повидавшая на своём двадцатилетнем веку много несправедливости, не могла воспротивиться зову сердца и совести и решила разделить с мужчинами все опасности, тяготы и лишения военного лихолетья. И в отряде её не жалели, "гоняли" наравне со всеми, будь то физическая или огневая подготовка, марш-бросок или рытьё окопов. Девушка старалась не отставать от парней и не выделяться, словно поставив себе цель развенчать мифы о "слабом" поле. Само присутствие Гаяне воодушевляло ребят, подтягивало их и, казалось, делало ещё сильнее.
  В отряде уже набралось три десятка человек: соседи, друзья, знакомые. Это были люди самых что ни на есть мирных профессий, вынужденные на время оставить садовничью лопату, учительскую указку, баранку автомашины и взять в руки... нет, не автомат и гранатомёт, а чаще всего охотничье или самодельное ружьё. Для защиты своей земли. И готовились эти люди к настоящим боям. Благо почти все они в своё время прошли двухгодичную срочную службу в советской армии, и в ходе организованных Арменом учебно-полевых занятий быстро восстановили свои навыки и знания.
  Через две недели отряд был готов к выполнению боевых задач. Поначалу ограничивались дежурством в окрестностях города. Но вскоре по заданию Комитета сил самообороны Армен с группой наиболее подготовленных ребят отправился на подмогу бойцам - на один из самых тяжёлых участков фронта, где противник готовил крупное наступление.
  
  
  Глава 15
  
  Несмотря на достаточно тёплый день, над проржавевшей, местами залатанной крышей домика из светло-серого известняка курился дымок. Он обещал долгожданную встречу - Роберт затрепетал. Парень нетерпеливо отворил жалобно скрипнувшую калитку и почти вбежал во двор. В ответ на грохот захлопнувшейся створки отворилась входная дверь и на крыльце появилась... незнакомая старушка в вязаном чепчике. Пока Роберт стоял как вкопанный, потеряв от разочарования дар речи, она молча всматривалась в его лицо, удивлённо прищурившись.
  - Алёши нет дома, - наконец промолвила старушка. - Пошёл в лес за хворостом.
  Только тут Роберт узнал двоюродную тётю по отцу...
  Плотно закутавшись в халат, Диана сидела на низком табурете у потрескивающей печки. Болезненная бледность осунувшихся скул, запавшие от бессонницы красноватые (вместо природного темно-зелёного цвета) глаза, дрожащие синие жилки на висках были явными признаками внутренней боли. В Диане трудно было узнать прежнюю жизнерадостную, симпатичную и ухоженную девушку. Она безучастно смотрела перед собой, когда дверь вдруг распахнулась и на пороге застыл молодой человек в военной форме. Диана не сразу узнала брата, его появление было не просто неожиданным, но и почти невозможным, даже невообразимым. И лишь когда он, бросив в угол рюкзак, прыгнул к ней с криком: "Сестричка!", Диана вернулась в реальность. На её оживших глазах появились крупные слёзы. Роберт стиснул сестру в своих объятиях и стал порывисто целовать её лоб, мокрые щёки, нервные ручки. "Я не отпущу тебя", - с силой прошептала она, вцепившись в брата. Чувствуя, что у Дианы подкашиваются ноги, Роберт ещё крепче сжал свои объятия. "Я никуда не уйду, - приговаривал он. - Никому тебя в обиду не дам, сестрёнка".
   Тётка, выхаживающая Диану, замерла у входа с повлажневшими глазами, молча наблюдая за происходящим. Казалось, она не решалась приблизиться, словно боясь нарушить таинство момента...
   Наконец пришёл отец с вязанкой хвороста на худых плечах. Роберт впервые видел папу плачущим - крепко обняв сына, Алёша отрывисто всхлипывал в его плечо. Оба не произносили ни слова, что-то волнительно-важное переполняло их. Зато потом всю ночь отец, сын и дочь сидели у печки и беседовали.
  Воспоминания были самые разные, чувства и ощущения, вызываемые ими, менялись быстро и резко: от греющей душу ностальгической радости до горести и скорби. Однако разговор в целом был сосредоточен на решимости выжить во что бы то ни стало и сообща выйти из нелёгкого положения достойным образом...
   В воздухе витал зловещий запах войны. Отец и сын записались в отряд самообороны деревни...
  
  
  Глава 16
  
  Небольшие отряды самообороны спонтанно формировались по всей области. Общая опасность требовала сплочённости и единства. Помимо юношей, молодых и зрелых мужчин, в отряды шли также люди вовсе не военнообязанные: женщины, старики и подростки. Они называли себя фидаинами93, и это была не патетика: в самом деле, движимые всеобщим энтузиазмом, люди готовы были пожертвовать собой ради того, чтобы отстоять родную землю, защитить свои семьи, честь и достоинство своего народа. В процесс самообороны включились и нашедшие приют в Нагорном Карабахе беженцы - если на территории Азербайджана эти люди не имели возможности защитить себя и свои права, то сейчас большинство из них было готово сделать это с оружием в руках, понимая, что, пролив кровь за вновь обретённую родину, они восстановят свою попранную честь, человеческую и историческую справедливость.
  Вскоре дислоцированным в Степанакерте и невольно оказавшимся меж двух огней частям94 разваливающейся вместе с империей советской армии было дано добро покинуть территорию Нагорного Карабаха. С арены ушёл "сдерживающий" фактор, и отряды самообороны остались лицом к лицу с азербайджанскими воинскими формированиями, которым достались крупные склады военной техники, вооружения и боеприпасов расформированного Закавказского военного округа. Имея многократное преимущество в живой силе и боевом оснащении, противник рассчитывал добиться скорой победы. Одновременно с активизацией наступления на фронте стали более массированными артиллерийские обстрелы и бомбовые удары по армянским населённым пунктам, всё теснее сжималось кольцо экономической блокады. Расчёт был прост: смертельно напугать людей, лишить их элементарных средств для существования, заставить отказаться от борьбы и подчиниться или же покинуть навсегда свои родные очаги. Однако такое невиданное давление лишь укрепляло дух сопротивления и решимость карабахцев защитить себя, не позволив повториться кровавому "сумгаиту".
  Дело защиты родины обретало поистине всенародный характер.
  
  
  Глава 17
  
  Тяжёлое, усиливающееся с каждой минутой предчувствие надвигающейся беды заставляло сердце лихорадочно биться. Сжавшись в комок на стуле в углу комнаты и упёршись застывшим взглядом в одну точку, Эрик дрожал крупной дрожью, словно от сильного озноба. Он не замечал Астхик, вросшую от ужаса в пол, и не слышал зовущую его Анаит, не чувствовал её дрожащей ладони у себя на плече. Тем временем в полусотне километров от них, на поле боя, разворачивались драматические события: отряд Армена пытался прорвать смыкающееся кольцо вражеского окружения...
  Автоматная очередь ударила, словно тяжеленной кувалдой, в левое предплечье. Боль от первой пули была столь сильной, что двух других ран - чуть выше кисти и под мышкой - он почти не почувствовал. Точнее, не успел почувствовать каждую рану в отдельности: всё слилось в один мощный удар, который, как показалось в первый момент, оторвал и унёс руку...
   Усилием воли раненый преодолел первый шок. Осознав, что все части тела на месте и он стоит на ногах, Армен вдруг преисполнился чувства уверенности в себе и решимости ни в коем случае не сдаваться, не проявлять слабости перед подчинёнными. Его даже не смутило, что рука с двумя переломами тотчас вспухла, застыв в неестественном виде - согнутая в локте и с открытой ладонью, направленной вверх. "Вперёд! Не отставать от товарищей!" - мысленно приказал командир отряда самому себе.
  Не выпуская автомата, предплечьем здоровой руки Армен попытался положить кисть левой в раскрытую грудь афганки. Однако через несколько шагов рука вылезла из-под одежды и, почувствовав свободу, с силой подалась влево до отказа, причинив тупую, жидко-тошнотворную боль, и ещё долго успокаивалась, нелепым приветственным жестом содрогаясь прямо перед глазами. Она абсолютно не подчинялась, казалась чем-то самостоятельным и чужеродным. Ребята на ходу перевязывали Армену раны. Бинты моментально набухали от крови, кислый запах которой мутил разум...
   "Ещё не все кончено..." - как бы раздваиваясь, внушал раненый себе, своему внутреннему "я".
  В детстве, уже хорошо понимая, что смерть неминуема для всех, он почему-то был уверен в собственном бессмертии. Мальчику тогда искренне казалось, что смерть обойдёт его неким волшебным образом... Вспомнив это сейчас, почти двадцать лет спустя, Армен невольно улыбнулся.
  Вместе с тем он не мог, не решался представить себе, что буквально через несколько минут может стать таким же неподвижным и бесчувственным, как лежащий неподалёку пень, вырванный с корнями снарядом. Он не хотел верить и тому, что часть боевых товарищей, с которыми ещё недавно делил пищу, сон и отдых, погибла... И это нежелание признавать жестокую реальность удивительным образом придавало сил.
  Остатки отряда смогли прорвать кольцо вражеского окружения и двинуться к своим, однако остановить кровотечение, несмотря на все старания, не удавалось. Раненый заметно сдавал. Наконец он передал товарищам автомат, который, казалось, тяжелел с каждым шагом. Из карманов его самодельного бронежилета достали также гранаты и магазины с патронами. Некоторое время спустя, стараясь избавить раненого от лишней ноши, бойцы разрезали бронежилет, пропитанный кровью, и только тут заметили третью рану под мышкой, с досадой упрекнув его за то, что скрывал её от них...
  Вдруг как-то стремительно закружились в глазах кроны гигантских деревьев, и слабый дневной свет, тоненькой струйкой пробивавшийся сквозь пышную листву, исчез. Как-то смутно и далеко пригрезилась мать, которая скончалась ровно месяц назад... "Мама!" - прошептал Армен и попытался открыть глаза, но не смог. Он уже не слышал, как товарищи звали его...
  Раненый впадал в безмятежное состояние, которое бывает, наверное, тогда, когда вплотную подходишь к последней черте, целиком и безропотно отдаваясь накатившему ощущению полной, страшной свободы. Весь мир, казалось, медленно отворачивался, а ему совершенно не хотелось сопротивляться, попытаться удержать его. Даже о самых близких, родных людях думать не было сил. Они казались чужими и нереальными...
  Армен совсем было смирился с мыслью о смерти, но тут, словно вспомнив остатками угасающего сознания что-то очень важное, он попросил у Бога оставить его в живых... Оставить в живых и дать ему возможность поведать людям о пережитом и перечувствованном на грани жизни и смерти. Рассказать о войне и человеке в неестественных, нелепых, бесчеловечных реалиях войны. Указать на свой кровавый след на том, казалось, не имеющем конца пути с места боёв до полевого госпиталя - пути переосмысления и самоочищения...
  И Бог услышал его!
  
  
   Эпилог
  
  Сорок пять лет мира после Великой Отечественной казались короче четырёх лет предстоящей кровавой войны, словно были и не миром, а некой мирной передышкой. Эрик, так и не сумевший выяснить что-либо о судьбе своего без вести пропавшего отца, теперь чуть было не потерял единственного сына. Но Господь, видно, пожалел человека, зажатого двумя войнами в чудовищные тиски.
  Между тем на долю поколения Армена выпала суровая, поистине военная судьба. После двух лет службы в советской армии он и его сверстники оказались в горниле четырёхлетней бойни, разгоревшейся на фоне развала СССР по вине бывшей союзной республики, всячески стремившейся удержать в своём составе автономную область, которая совершенно законно и обоснованно заявила о своём праве на самоопределение. Независимость досталась тяжёлой ценой карабахцам, на алтарь свободы положили свои жизни тысячи патриотов, от бомбёжек и обстрелов погибли сотни мирных людей: женщины, старики и дети. Но беспрецедентный дух единства, самоотверженности, готовности пожертвовать собой во имя общенациональных идей, ради брата, друга, соседа, ради ближнего своего помогли народу не только выжить, но и победить. Однако предстоял ещё большой и сложный путь, необходимо было пройти не менее серьёзное испытание миром...
  Армен, с трудом восстановившись после тяжёлого ранения, поменял автомат на перо - благо правая рука была цела. Став военным корреспондентом, он теперь защищал интересы и честь своего края на информационном фронте - кроме бойни с кровью и смертью, на войне во всю мощь разворачивалась и битва слов.
  Помимо журналистских статей, репортажей и интервью Армен Багумян писал очерки и рассказы. Верный своему обещанию Богу, он рассказывал правду о войне, без прикрас и недомолвок, тем самым фактически объявив войну самой войне. Армен использовал негативную энергетику последней против неё же, стараясь показать всю её неприглядность и одновременно доказать, что человек человеку - не волк, и во всём виновата война, которая разводит людей по разные стороны баррикад, часто не спрашивая фамилии и национальности... Отец внимательно следил за творческим и личностным становлением сына, помогал ему, советовал, направлял.
  "В каждом произведении должна быть соль и своя изюминка, - внушал он. - Не словесные изыски и минутные шумные удачи помогают писателю по-настоящему стать писателем, а непрестанное борение с самим собой, самовоспитание и дисциплина духа. Не торопись, работай над каждым словом. Всё имеет свой срок, всё должно созреть: и фрукты, и ягоды, и разговоры, и мысли. Незрелым можно отравиться. А будешь честен с природой - она откроет перед тобой все свои тайны. Человеческий язык и даже поэтический слог, как высшее его выражение, ничто перед природой, с лёгкостью рассыпающей кругом красоту. Нужно уметь замечать и ценить эту нерукотворную красоту... И знай, что сверху Бог измеряет каждый твой шаг, и ты в итоге получишь всё, что заслужил".
  Армену особо запомнился родительский совет, поначалу показавшийся странным: "Не спеши, чтобы не отстать от спешащих". Лишь годы спустя он поймёт глубокую мудрость, заложенную в этой, казалось бы, не совсем логичной мысли.
  Эрик же вновь воспрянул духом, видя своё воплощение в сыне. "То, что я не успел, сделает он", - тихо мечтал отец, с трепетом предвкушая день, когда божья искра в его наследнике загорится ярким пламенем, освещая путь окружающим...
  Кончилась, наконец, долгая кровопролитная война. После заключения в мае 1994 года бессрочного соглашения о прекращении огня, параллельно с переговорами политиков потихоньку восстанавливалась мирная жизнь, суля, казалось, безоблачные солнечные дни... Но и Армену, после того, как отец ушёл в лучший мир, наверное, соединившись с единственной любовью своей жизни, пришлось пережить ещё две войны. И ему довелось отправить на войну сына...
  События начала апреля 2016 года вошли в историю карабахского конфликта как "четырёхдневная война". В течение этих обагрённых кровью дней противник, грубо нарушив все мирные соглашения, предпринял, по сути, такие же агрессивные действия, что и прежде, на протяжении четырёх лет полномасштабной войны в начале 1990 годов, но уже с применением современного, гораздо более разрушительного оружия. В этих четырёх днях, казалось, была сконцентрирована вся злость, ненависть и жестокость противника, но одновременно и его бессилие, ибо вновь преимущество в вооружении и живой силе оказалось беспомощным перед высоким духом и жертвенностью защитников родины. Специально подготовленным вражеским подразделениям, подкреплённым наёмниками-террористами, противостояли в основном 18-20-летние парни, солдаты-срочники, многие из которых пали смертью храбрых, отражая коварное нападение противника. Эти безусые юнцы грудью защитили свою родину, стариков, женщин и детей - пленников и заложников такого мирового зла, как война...
  Но "четырёхдневная война", увы, оказалась лишь прелюдией к "сорока четырёхдневной", уже совсем бесчеловечной войне. Произошла она спустя четыре года после "четырёхдневной" (цифра четыре удивительным образом играла в этих страшных событиях некую роковую роль). Армен не успел оглянуться, как уже его старший сын Вазген уходил в бой...
  Новая война отличалась невиданной жестокостью, коварством и изощрённостью врага как в плане методов ведения боевых действий и применяемого оружия, так и зверств в отношении мирного населения, военнопленных, заложников и раненых, циничным попранием элементарных общечеловеческих норм. С первого же дня95 необъявленного широкомасштабного нападения планомерно уничтожались целые мирные города и сёла - кассетными бомбами, различными ракетами и снарядами. Против населения маленького края агрессор апробировал все виды имеющегося у него оружия: РСЗО "Смерч", ракетный комплекс LORA, тяжёлый огнемёт ТОС, боевые самолёты, ударные БПЛА и т.д. Под прицелом оказались церкви, жилые здания, школы, детские сады, госпитали, больницы, родильные дома, различные объекты инфраструктуры. Апофеозом злодеяний стали зажигательные бомбы с белым фосфором, грозившие экологической катастрофой во всём регионе.
  Удары с воздуха и с земли наносились непрерывно, огонь лился на солдат и мирных жителей непрестанно. Тяжелее всего было глядеть на "слезу на щеке невинного ребёнка" - среди погибших и раненых были и дети. Став живым щитом, защитники края: военнослужащие, добровольцы и ополченцы - делали всё возможное и невозможное, героически ведя в течение полутора месяцев крайне неравную битву. Мало кто выдержал бы такое...
  Но выдержал маленький край. Тяжело раненный в нечестном бою, он выстоял, чтобы воскреснуть и возродиться...
  
  
  Вместо послесловия
  
  Вазгену было годиков пять, когда он вдруг попросил отца рассказать, как тот "был солдатом". И Армен, прибегая в том числе к помощи лексикона своего детства, пытался объяснить сынишке, почему ему пришлось взять в руки автомат и стать воином. Мальчик слушал затаив дыхание, видимо, силясь понять, почему взрослые стреляли и убивали друг друга, чтобы... родился и жил он и такие же, как он, дети.
  Теперь, будучи уже сам солдатом, Вазген прекрасно понимал, как трудно обеспечить детям веру в солнечную сказку со счастливым финалом, какой - вполне резонно с точки зрения ребёнка - рисуется им жизнь. Но если у младенца правда одна (и она глаголет его устами), то у взрослых таких "правд" столь много, что они часто запутываются в них. В итоге человеческая правда, отошедшая от Божьей красоты, от Истины, теряет солнечный свет в себе и очень часто проявляется в уродстве, одним из крайних воплощений которого является война.
  Конечно, когда родная земля находится в смертельной опасности, защищать её - дело чести. Однако победителей на войне, по большому счёту, не бывает, ибо последствия её всегда страшные и непоправимые. После себя война с жестокой неумолимостью оставляет детей сиротами, женщин - вдовами, выживших молодых мужчин - инвалидами. Душевные раны часто оказываются глубже физических увечий. Из-за войны самые простые человеческие мечты остаются неосуществлёнными.
  Говоря образно, густой дым войны затмевает голубое небо, насылая на землю безжизненную тьму, и, чтобы не дать ей окончательно проглотить солнце, людям приходится срывать от дневного светила и прятать у себя в груди оранжевые, подобные апельсину, сгустки света, подпитывающие святую надежду на возвращение мирных времён, когда вновь появится возможность собирать по кусочкам большое солнце...
  
  
  
  Примечания:
  
   1. Трудодень - мера оценки и форма учёта количества и качества труда в советских колхозах в период с 1930 по 1966 гг.
  
  2. До февраля 1946 года основное военное формирование СССР носило официальное наименование Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА).
  
  3. Куркут - традиционное блюдо карабахской кухни, каша из полбы и жирного мяса, преимущественно свинины.
  
  4. Садж - железная сковорода с выпуклой стороной, на которой пекут тонкий лаваш, лепёшки и т.д.
  
  5. Женгялов хац - хлебная лепёшка с начинкой из мелко нарезанной зелени различных растений, традиционное блюдо карабахских армян.
  
  6. Гата - традиционная армянская выпечка из слоёного теста. Сладость, представляющая собой пирог с начинкой из масла и сахарной пудры.
  
  7. Дхол - армянский ударный музыкальный инструмент, род двустороннего барабана, имеющий форму цилиндра и покрытый одной или двумя мембранами. Ранее применялся в военных походах, в настоящее время используется в ансамбле с зурнами, сопровождает танцы, шествия.
  
   8. Зурна - армянский духовой инструмент, обычно изготавливаемый из абрикосового дерева.
  
  9. Трехи - национальная армянская обувь в виде кожаных носков.
  
  10. Пюрпют - съедобное дикорастущее растение.
  
  11. Левитан - Юрий Борисович Левитан (1914-1983) - диктор Всесоюзного радио Государственного комитета СМ СССР по телевидению и радиовещанию. Входил в число деятелей культуры СССР, пользовавшихся покровительством Сталина, который только ему доверял зачитывать по радио свои указы и приказы. Народный артист СССР.
  
  12. Ширак - историко-географический регион на территории исторической Армении, в области Айрарат, в северо-восточной части Армянского нагорья. Прообразом поэта Ширака в романе является выдающийся армянский поэт Ованес Шираз (1915-1984).
  
  13. Хрущёвская оттепель - неофициальное обозначение периода в истории СССР при генсеке Н. С. Хрущёве, охватывающего примерно десятилетие после смерти И. В. Сталина (с середины 1950-х до середины 1960-х годов). Характеризовался во внутриполитической жизни СССР осуждением культа личности Сталина и репрессий 1930-х годов, освобождением политических заключённых, относительной либерализацией политической и общественной жизни страны, большей свободой творческой деятельности, а также улучшением отношений со странами капиталистического блока и одновременно усилением позиций СССР в мире, наращиванием ядерного потенциала.
  
  14. Отрывок из стихотворения "Солнце и апельсин" известного карабахского поэта Эрнеста Бегларяна в переводе В. Портного.
  
  15. "Сталин принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой" - ставшая крылатой среди коммунистов и поклонников Сталина фраза, приписываемая Уинстону Черчиллю. На самом деле она принадлежит британскому историку Исааку Дойчеру. Сама фраза впервые появилась в 1953 году в газете "The Times" в посвящённом Сталину некрологе. Затем в 1956 году перекочевала в статью о Сталине в Британской Энциклопедии.
  
  16. Причёска "бабетта" - объёмный начёс на голове в форме полусферы. Эта причёска стала популярной в 60-70 годах двадцатого столетия после выхода фильма "Бабетта идёт на войну", главную роль в котором сыграла знаменитая Брижит Бордо. Стилист Жак Десанж придумал её специально для главной героини.
  
  17. Имеются в виду атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки (6 и 9 августа 1945 года) - два единственных в истории человечества случая боевого применения ядерного оружия. Осуществлены Вооружёнными силами США на завершающем этапе Второй мировой войны.
  
  18. Дошаб - вываренный, концентрированный фруктовый сок. Тутовый дошаб является отличным народным средством от кашля.
  
  19. Хашил - популярное у армян блюдо. Основные ингредиенты: похиндз (мука из жареной молотой пшеницы), тан (кисломолочный напиток) или молоко, растительное или сливочное масло, жареный лук.
  
  20. Чоратан ("сухой тан" в переводе с армянского) - кисломолочный продукт, который получают из тана (в старину, когда взбивали масло в маслобойке, после отделения масла оставался тан). Рачительные хозяйки готовили из тана чоратан, в виде небольших твёрдых шариков, которые хранились долгими месяцами и использовались в качестве ингредиента.
  
  21. 30 октября 1961 года XXII съезд КПСС постановил, что "серьёзные нарушения Сталиным ленинских заветов, злоупотребления властью, массовые репрессии против честных советских людей и другие действия в период культа личности делают невозможным оставление гроба с его телом в Мавзолее В. И. Ленина". В ночь с 31 октября на 1 ноября 1961 года тело Сталина было вынесено из Мавзолея и погребено в могиле у Кремлёвской стены.
  
  22. Аналогия с героем стихотворения Александра Сергеевича Пушкина "Пророк".
  
  23. Бобинник - ленточный магнитофон, уже в 60-ые годы понемногу входивший в обиход советских граждан.
  
  24. Октябрёнок - в Советском Союзе учащийся школы 7-9 лет, входящий в группу при пионерской дружине школы.
  
  25. Пионер - участник пионерского движения - детских коммунистических организаций в СССР и в других социалистических странах, созданных по образцу скаутского движения.
  
  26. Комсомол - молодёжная организация Коммунистической партии Советского Союза. Была создана как Российский коммунистический союз молодёжи 29 октября 1918 года.
  
  27. Розовая свадьба - 10 лет со дня свадьбы - это первая круглая годовщина, которая также носит символичное название "розовая свадьба". Её называют и "оловянной свадьбой".
  
  28. КГБ - Комитет государственной безопасности CCCP - центральный союзно-республиканский орган государственного управления в сфере обеспечения государственной безопасности, действовавший с 1954 по 1991 годы.
  
  29. Джеймс Бонд (также известный как "агент 007") - главный персонаж романов британского писателя Яна Флеминга о вымышленном агенте "Секретной разведывательной службы МИД Великобритании" (СИС/MИ-6). Получил широкую популярность после начала экранизации романов Флеминга (с начала 1960-х гг.).
  
  30. Первомай (Первое мая) - праздник первого мая, день международной солидарности пролетариата. Отмечается во многих странах мира 1 мая или в первый понедельник мая как Праздник труда, День труда, Праздник Весны и Труда, День международной солидарности трудящихся.
  
  31. Реприманд (фр. réprimande) (разг., устар.) - тут в значении: неожиданность, сюрприз.
  
  32. Сексот (секретный сотрудник) - в советское время так называли доносчиков, осведомителей КГБ в каком-либо коллективе.
  
  33. Феликс Эдмундович Дзержинский (Железный Феликс, 1877-1926) - революционер, советский политический деятель, основатель и глава ВЧК - Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем при Совете народных комиссаров РСФСР (специальный орган безопасности Советского государства).
  
  34. Чекист - в узком смысле - сотрудник Всесоюзной чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ЧК), в широком смысле - сотрудник органов государственной безопасности.
  
  35. Борис Пастернак (1890-1960) - выдающийся русский поэт, писатель и переводчик, лауреат Нобелевской премии по литературе. Подвергался травле и гонениям со стороны советского правительства по идеологическим мотивам.
  
  36. Никита Сергеевич - Никита Сергеевич Хрущёв (1894-1971) - советский государственный деятель, Первый секретарь ЦК КПСС с 1953 года по 1964 год.
  
  37. БАМ - Байкало-Амурская магистраль, железная дорога в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке, одна из крупнейших железнодорожных магистралей в мире.
  
  38. Искусственный спутник Земли - космический летательный аппарат, вращающийся вокруг Земли по геоцентрической орбите. Первый советский искусственный спутник Земли был запущен 4 октября 1957 года.
  
  39. "Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан" - цитата из стихотворения поэта, классика русской литературы Н. А. Некрасова "Поэт и гражданин" (1856 г.).
  
  40. Папа Карло, Буратино - вымышленные персонажи, герои сказки А. Н. Толстого "Золотой ключик, или Приключения Буратино".
  
  41. Цавт танем - распространённое у армян выражение, дословно означающее "заберу твою боль".
  
  42. Брижит Бардо (р. 1934) - французская киноактриса, певица, фотомодель, являлась одним из секс-символов 1950-1960 годов.
  
  43. ГУЛАГ - Главное управление лагерей (или Главное управление исправительно-трудовых лагерей) - подразделение НКВД, МВД СССР, осуществлявшее руководство местами заключения и содержания в 1930-1960 годах.
  
  44. Пари ор - "добрый день" ("бари ор") на карабахском диалекте армянского языка.
  
  45. Фраза "догнать и перегнать Америку" стала популярной после того, как Первый секретарь ЦК КПСС Н. С. Хрущёв 22 мая 1957 года в речи на совещании работников сельского хозяйства областей и автономных республик СССР обещал за три года догнать и перегнать Америку по производству мяса, молока и масла на душу населения.
  
  46. Мендельсон - Якоб Людвиг Феликс Мендельсон Бартольди (1809-1847) - немецкий композитор еврейского происхождения. Один из крупнейших представителей романтизма в музыке.
  
  47. Кох - армянская национальная борьба, победитель в которой должен бросить противника спиной на ковёр, либо вытолкнуть за поле боя. В древности состязались в кохе в основном во время праздничных торжеств, свадеб. Со стороны жениха и невесты выходили борцы. Тот, кому удавалось сделать "кох", то есть бросить соперника под себя, должен был коленом прижать противника к земле, зафиксировав свой успех. После этого исполнялся специальный танец победителя.
  
  48. Архалук - широко распространённая в то время в Закавказье разновидность верхней женской одежды.
  
  49. Гулпа - традиционные национальные вязаные узорчатые шерстяные носки.
  
  50. Ахчи - простонародная, сокращённая форма армянского слова "ахчик" - "девочка", "девушка".
  
  51. Хрущёвка - панельные или кирпичные четырёх-пятиэтажные дома, массово сооружавшиеся в СССР во время правления Никиты Сергеевича Хрущёва и получившие в народе его имя. Строительство "хрущёвок" продолжалось с 1958 по 1985 годы.
  
  52. "Лампочка Ильича" - патетическое название первых бытовых ламп накаливания в СССР, клише официальной пропаганды СССР, подчёркивающее противопоставление дореволюционного и советского периодов. В советское время существовала пословица: "Была коптилка да свеча - теперь лампа Ильича".
  
  53. "Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме" - фраза из официального доклада Никиты Хрущёва на XXII съезде партии в октябре 1961 года. Она вошла в принятую съездом Третью программу КПСС: "Партия торжественно провозглашает: нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!".
  
  54. 12 апреля 1961 года состоялся первый в мире полёт человека в космос. В 9 часов 07 минут по московскому времени с космодрома "Байконур (расположен на территории Казахстана) состоялся запуск ракеты-носителя "Восток". Она вывела на околоземную орбиту советский космический корабль "Восток" с человеком на борту. Это был Юрий Алексеевич Гагарин. Продолжительность полёта составила 1 час 48 минут.
  
  55. Социализм в отдельно взятой стране - теория о возможности построения социализма в СССР, ставшая официальной доктриной государства после XIV съезда ВКП (б) в 1925 году.
  
  56. Пятилетка - пятилетний план развития народного хозяйства в СССР.
  
  57. Выдать на-гора - поднять на поверхность шахты, предъявить сделанную работу, произвести какую-либо продукцию. Диалектное выражение возникло из речи шахтёров, где слово "гора" имеет значение "рудник, верхняя поверхность шахты".
  
  58. Леонид Ильич Брежнев (1906-1982) - советский государственный и партийный деятель, занимавший высшую руководящую должность КПСС в течение 18 лет (с 1964 года и до своей смерти в 1982 году).
  
   59. Блат - широко распространённое на территории СССР жаргонное слово, означающее знакомство или связи, используемые в личных целях.
  
  60. Баев Николай Георгиевич (1875-1949) - российский и советский архитектор армянского происхождения, в основном работавший в Баку и Ереване. В частности, на Торговой улице в Баку архитектором Баевым по заказу нефтепромышленника Маилова был спроектирован оперный театр (1910-1911 гг.). Стиль здания - модерн начала XX столетия.
  
  61. Братья Маиловы - Даниил, Иван (Ованес) и Лазарь (Егия) - русские нефтяные магнаты, бизнесмены и меценаты армянского происхождения. Род Маиловых обосновался на Кавказе в 1815 году и вскоре начал приобретать рыбные концессии на Каспии, торгуя икрой и развивая нефтяной бизнес. Некоторые источники утверждают, что Маиловы были первыми торговцами икры во всей России. Благодаря успехам в икорной индустрии семью Маиловых называли "Королями икры". Братья Маиловы также были известны в роли спонсоров многочисленных культурных объектов в Баку, инвестировали многие проекты в Армении.
  
  62. В июле 1965 года группа представителей интеллигенции из Нагорного Карабаха обратилась с письмом в ЦК КПСС с просьбой рассмотреть вопрос о воссоединении области с советской Арменией. Письмо подписали около 45000 жителей НКАО. Бюро областного комитета КП Азербайджана осудило их "за организацию группового письма, адресованного в ЦК КПСС с ошибочным предложением о присоединении НКАО к Армянской ССР, наносящим вред воспитанию трудящихся в духе ленинской дружбы народов СССР, а также за серьёзные недостатки в практической работе". Подписавшие письмо были отстранены от работы, многие привлечены к уголовной ответственности или депортированы из Нагорного Карабаха в Армению.
  
  63. В начале XX века Нагорный Карабах дважды (в 1905-1907 гг. и 1918-1920 гг.) становился ареной кровопролитных армяно-татарских (азербайджанских) столкновений. Вооружённые конфликты продолжались до советизации Азербайджана в 1920 году. 5 июля 1921 года Нагорный Карабах в своих историко-географических границах был передан Азербайджанской ССР решением Кавбюро ЦК РКП(б) с предоставлением ему "широкой областной автономии с административным центром в городе Шуше". В течение советского периода армяне и азербайджанцы относительно мирно уживались друг с другом, однако существовало много скрытых и явных общественно-политических и социальных проблем. Власти Азербайджанской ССР обвинялись в дискриминации армянского населения Нагорно-Карабахской автономной области (НКАО), в целенаправленном "выравнивании" демографии, умышленной изоляции региона и т.д.
  
  64. Ироничный намёк на фразу "Мы пойдём другим путём": будущий глава Советского правительства Владимир Ильич Ульянов (ещё не Ленин) получает известие о том, что его старший брат Александр казнён (8 (20) мая 1887 года) за организацию покушения на царя Александра III, и говорит убитой горем матери: "Мы пойдём другим путём".
  
  65. Хиппи - субкультура, возникшая на территории Америки в 60-х годах XX века. Хиппи пытались наладить альтернативный образ жизни, создавали коммуны со своими порядками, которые касались многого: причёски, одежды, отношения к окружающим и т.д. Хиппи, в частности, увлекались рок-н-роллом - музыкой протеста.
  
  66. Леонид Ильич - Леонид Ильич Брежнев (см. 58).
  
  67. Эдуард Маркаров (р. 1942) - легендарный советский футболист. В 1966 году он привёл бакинский клуб "Нефтяник" ("Нефтчи") к бронзовой медали чемпионата СССР, а в 1973 году, уже с ереванским "Араратом", выиграл чемпионат СССР и кубок Советского Союза.
  
  68. Имеется в виду матч четвертьфинала Кубка европейских чемпионов "Арарат" (СССР) - "Бавария" (Германия), который состоялся 19 марта 1975 года на стадионе "Раздан" в Ереване и завершился победой "Арарата" со счётом 1:0.
  
  69. XXII Летние Олимпийские игры проходили в Москве с 19 июля по 3 августа 1980 года. Впервые за историю они проводились в социалистической стране.
  
  70. Пражская весна - период политической либерализации и массовых протестов в Чехословакии. Началась Пражская весна 5 января 1968 года, когда реформист Александр Дубчек был избран первым секретарём Компартии Чехословакии, и продолжилась до 21 августа 1968 года, когда Советский Союз и другие члены Варшавского договора вторглись в страну с целью подавить реформы. Пражская весна (попытка построения "социализма с человеческим лицом") закончилась в ночь на 21 августа 1968 года, после чего в стране началось распространение антисоветских и антирусских настроений.
  
  71. Леонид Брежнев умер 10 ноября 1982 года на государственной даче "Заречье-6" от внезапной остановки сердца во время сна. Глава СССР был похоронен 15 ноября 1982 года на Красной площади у Кремлёвской стены в Москве. На его похоронах присутствовали руководители 35 стран со всего мира, что сделало прощание с генсеком самым пышным и помпезным после похорон Сталина.
  
  72. Афганская война (1979-1989 гг.) - военный конфликт на территории Демократической Республики Афганистан (ДРА). В конфликте, который проходил между правительственными войсками Афганистана и вооружёнными формированиями афганских моджахедов, поддерживаемыми НАТО и в первую очередь США, принимал участие ограниченный контингент советских войск. Участие СССР в афганском конфликте продлилось почти 10 лет и забрало жизни около 40 тысяч советских военных.
  
  73. Лениниана - в СССР название совокупности произведений искусства и литературы, посвящённых Владимиру Ильичу Ленину.
  
  74. Юрий Владимирович Андропов (1914-1984) - советский государственный и политический деятель, руководитель СССР в 1982-1984 гг. В мае 1982 года Андропов оставил должность председателя КГБ СССР в связи с избранием на должность секретаря ЦК КПСС, освободившуюся после смерти М. А. Суслова. После смерти Л. И. Брежнева, 12 ноября 1982 года решением внеочередного Пленума ЦК КПСС Андропов был избран Генеральным секретарём ЦК КПСС. Ю. В. Андропов умер 9 февраля 1984 года на 70-ом году жизни. Согласно официальной версии, причиной смерти стал отказ почек, произошедший вследствие многолетней подагры.
  
  75. Константин Устинович Черненко (1911-1985) - советский партийный и государственный деятель, Генеральный секретарь ЦК КПСС с 13 февраля 1984 года по 10 марта 1985 года. 13 февраля 1984 года на пленуме ЦК КПСС К. У. Черненко единогласно был избран Генеральным секретарём ЦК КПСС. К этому времени 72-летний Черненко был уже тяжело болен и воспринимался как промежуточная фигура. 10 марта 1985 года Константин Черненко скончался от остановки сердца, при проявлениях нарастающей печёночной и лёгочно-сердечной недостаточности. После года и двадцати пяти дней правления он стал последним генсеком, похороненным у Кремлёвской стены.
  
  76. День знаний (1 сентября) - государственный праздник, введённый в СССР указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 июня 1984 года "Об объявлении 1 сентября всенародным праздником - Днём знаний".
  
  77. Михаил Сергеевич Горбачёв (1931-2022) - советский и российский государственный, политический, партийный и общественный деятель. Последний Генеральный секретарь ЦК КПСС (1985-1991 гг.), последний председатель Президиума Верховного Совета СССР (1988-1989 гг.), затем первый председатель Верховного Совета СССР (1989-1990 гг.). Первый и единственный президент СССР (1990-1991 гг.).
  
  78. Перестройка - общее название реформ и новой идеологии советского партийного руководства, используемое для обозначения больших и неоднозначных перемен в экономической и политической жизни СССР, инициированных Генеральным секретарём ЦК КПСС М. С. Горбачёвым в 1985-1991 годы. Началом перестройки считается 1987 год, когда на январском пленуме ЦК КПСС перестройка была объявлена направлением развития государства. Целью кардинальных реформ была всесторонняя демократизация сложившегося в СССР общественно-политического и экономического строя. Перестройка практически привела к развалу Советского Союза.
  
  79. Объединение Германии - официально: немецкое воссоединение или восстановление единства Германии, вхождение 3 октября 1990 года ГДР и Западного Берлина в состав Федеративной Республики Германия в соответствии с конституцией ФРГ. При этом не было создано новое государство, а на присоединённых территориях была введена в действие конституция ФРГ 1949 года. Правовую основу для объединения двух германских государств положил Договор об окончательном урегулировании в отношении Германии (также именуемый Договор "Два плюс четыре"). Документ подписали ГДР и ФРГ плюс Великобритания, Франция, СССР и США.
  
  80. "Империя зла" - литературное выражение, ставшее политическим клише благодаря президенту США Рональду Рейгану, назвавшему в одном из своих выступлений (в 1983 году) СССР "империей зла" (а также "центром зла в современном мире").
  
  81. Имеется в виду Карабахское движение - общественное движение в поддержку требования армянского населения НКАО о передаче области из состава Азербайджанской ССР в состав Армянской ССР (конец 1980-х-начало 1990-х гг.).
  
  82. "Парад суверенитетов" (1988-1991гг.) - наименование конфликта между союзным центром и союзными республиками, вызванного провозглашением верховенства республиканских законов над союзными и ставшего одним из ключевых факторов, приведших к распаду СССР. 25 декабря 1991 года М. С. Горбачёв в телеобращении к народу объявил о прекращении своей деятельности на посту президента СССР, подписал указ о передаче управления стратегическим ядерным оружием президенту России Борису Ельцину. День 25 декабря 1991 года стал де-факто последним днём в истории Советского Союза. Одна из крупнейших мировых держав исчезла с карты мира.
  
  83. Младотурки - политическое движение в Османской империи, которое, начиная с 1876 года, пыталось провести либеральные реформы и создать конституционное государственное устройство. Младотуркам удалось свергнуть султана Абдул-Хамида II (1908 г.) и провести половинчатые прозападные реформы, однако после поражения Турции в Первой мировой войне они потеряли власть. Внутри страны младотурки применяли жестокий террор. В 1915 году младотурецкие власти истребили свыше 1,5 млн армян (Армянский геноцид).
  
  84. Массовый исход армян из Баку начался после имевших место с 13 по 20 января 1990 года погромов, которые сопровождались убийствами, насилием, грабежом, мародёрством, уничтожением имущества. Лишь на седьмой день погромов, в ночь с 19 на 20 января, в Баку были введены советские войска, которым удалось взять ситуацию под свой контроль. В результате армянских погромов в Баку, по разным оценкам, погибло до 300 армян, сотни получили увечья, десятки тысяч людей вынуждены были в одночасье оставить свои дома и имущество, нажитое честным многолетним трудом. Бакинские армяне рассеялись по всему миру, преодолев многочисленные нечеловеческие трудности в поисках нового пристанища.
  
  85. С осени 1991 года до весны 1992 года, в условиях полной блокады со стороны Азербайджана, по Степанакерту и соседним армянским населённым пунктам вёлся интенсивный артиллерийский обстрел и наносились бомбовые удары с воздуха, результатом чего стали масштабные разрушения и многочисленные жертвы среди гражданского населения, были покалечены сотни мирных жителей. Азербайджанские силы применяли против мирного населения запрещённые международными конвенциями реактивные системы залпового огня "Град" и другие виды оружия. Регулярные обстрелы жилых кварталов Степанакерта прекратились лишь после подавления Силами самообороны Нагорного Карабаха крупной огневой базы противника в Шуши и освобождения города 8-9 мая 1992 года.
  
  86. Гуманитарный коридор. Военная операция по открытию дороги военно-оперативной и жизненной для Нагорного Карабаха важности Шуши - Лачин - Забух (как тогда называли - Лачинского гуманитарного коридора) была проведена 17-18 мая 1992 года. 18 мая карабахские формирования вошли в Лачин, затем вышли на государственную границу Армении, тем самым прорвав блокаду НКР со стороны Азербайджана и наладив сухопутную связь с Арменией. В годы войны (1991-1994 гг.) Лачинский гуманитарный коридор был настоящей дорогой жизни для новонезависимой Нагорно-Карабахской Республики, находившейся в тяжелейших условиях блокады и острого дефицита самых необходимых продуктов питания, лекарств и т.д. Уже 20 мая 1992 года по дороге Горис - Степанакерт через Лачинский гуманитарный коридор в столицу республики были доставлены сотни тонн гуманитарного груза: продуктов питания, медикаментов и других товаров первой необходимости.
  
  87. Омоновец - служащий частей ОМОН - Отряда милиции особого назначения, детища "перестройки". Первые отряды ОМОН были созданы в октябре 1988 года - в период перестройки, когда начала нарастать нестабильность в обществе. Отряды ОМОН были командированы также в "горячие точки", в том числе в зону карабахского конфликта, для "поддержания порядка", но часто вовлекались в конфликт и играли негативную роль по подавлению воли народа, в частности под видом "проверки паспортного режима".
  
  88. Согласно постановлению ЦК компартии СССР и Совета министров от 24 марта 1988 года "О мерах по ускорению социально-экономического развития НКАО в 1988-1995 годах" было выделено 400 миллионов рублей на выполнение данной программы. Однако руководство Азербайджана использовало эти средства на создание в период с 1988 по 1990 гг. в посёлке Ходжалу более 20 предприятий. Для завезённых турков-месхетинцев и "еразов" (переселенцев из Армении) в короткие сроки было построено жильё: индивидуальные и многоквартирные дома со всеми удобствами. В срочном порядке численность населения Ходжалу в 1991-м была доведена до 6000 человек против прежних 2135 (1989 г.). Ходжалу получил статус города. Кроме того, власти Азербайджана перебросили в Ходжалу подразделения ОМОН общей численностью в 400 человек. По некоторым данным, за период до установления контроля силами самообороны Нагорного Карабаха над Ходжалу было убито более 20 мирных граждан армянской национальности, похищено 16 человек, с ближайших колхозных и личных угодий угнаны тысячи голов крупного и мелкого рогатого скота.
  
  89. Ферганские погромы - события мая-июня 1989 года в Ферганской области Узбекской ССР, связанные с межэтническим конфликтом между узбеками и турками-месхетинцами.
  
  90. Цитата из поэмы А. С. Пушкина "Медный всадник": "...И думал он: / Отсель грозить мы будем шведу, / Здесь будет город заложён / Назло надменному соседу!"
  
   91. "Матах иним кез" - в переводе с карабахского наречия армянского языка: "Да стану я жертвой тебе".
  
   92. Кировабад - армянские погромы в ноябре-декабре 1988 года в г. Кировабаде значительно усилили волну беженцев и из других азербайджанских городов. К середине 1989 года армяне полностью покинули указанный город, равно как и большинство других регионов АзССР.
  
  93. Армянское слово "фидаи" происходит от арабского "фидаин", в переводе означающего "жертвующие".
  
   94. В начале 1992 года дислоцированному в Степанакерте 366-ому гвардейскому мотострелковому полку был отдан приказ покинуть территорию Нагорного Карабаха. С арены ушёл так называемый "сдерживающий фактор", и это полностью развязало руки властям Азербайджана. Карабахские отряды самообороны встали лицом к лицу с азербайджанскими регулярными формированиями, усиленными иностранными наёмниками.
  
  95. 27 сентября 2020 года - начало 44-дневной войны, развязанной против Нагорного Карабаха Азербайджаном при непосредственной поддержке Турции и с участием тысяч иностранных наёмников и террористов, завербованных из различных стран и регионов.
  
   2019 - 2021 гг.
  
  
  В романе использовались фрагменты стихотворений известного карабахского поэта Эрнеста Бегларяна, ставшего прообразом Эрика Багумяна.
  
  При описании некоторых сцен Великой Отечественной войны были использованы воспоминания ветерана ВОВ из Нагорного Карабаха Александра Сулейманяна.
  
  Иллюстрации Айка Саадяна
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023