СОЛДАТСКИЙ КРЕСТ. ЗАБЫТАЯ ВОЙНА

Номеру газеты, фотографии и заметку из которой вы можете увидеть в иллюстрациях, ровно 23 года. Фотографии в сентябре 1993-го сделал мой коллега, Андрей Филатов. Заметку тогда же написал я. Рядовая, обычная заметка. И фотографии, в общем, тоже. С войны наши коллеги и получше материалы привозили. Но, во-первых, мы с Андреем в своей газете не специализировались на войне. Во-вторых, в сентябре 1993-го в Таджикистане царило относительное спокойствие. После трагедии 12-й заставы Москва судорожно усиливала эту доставшуюся ей "в нагрузку" от СССР далёкую границу.

Да и мы с Андреем полетели к нашим в Таджикистан не то чтоб на войну. В первую очередь, мы повезли нашим... сигареты.

Всё просто. Эта война в Таджикистане никогда не была "знаменитой". О ней мало говорили, ее почти не показывали по ТВ. Пожалуй, больше других в тот год о ней рассказывали людям журналисты "Комсомолки". Например, военкор Александр Хохлов, не вылезавший тогда из Таджикистана.

Герой одного из Сашиных репортажей, разведчик 201-й дивизии прапорщик Сергей Шархель (подробнее о нем и его войне, например, здесь: http://tvzvezda.ru/news/forces/content/201410221305-azxr.htm) летом 1993-го приехал в Москву. В отпуск. Пришел в редакцию. Разговорились с ним. И быстро поняли: страна бросила своих в Таджикистане. В первую очередь, она бросила свою армию. Оставила выполняющих свой солдатский долг людей без денежного и материального довольствия. И, по большому счету, без надежд на будущее. "Срочникам" было немного проще. Офицеров же Родина не сильно ждала назад.

"Представляете, мужики?! - горячился Шархель. - Жилья нет. Надежды его получить - тоже. Да и где? В России? Нужны мы здесь родному Минобороны!.. Мы - пушечное мясо. Даже денег по нескольку месяцев не видим. Стыдобища: сигареты купить не на что! Родина, блин!".

"Митинговал", правда, прапорщик Шархель недолго. Водка без закуски в хорошей компании быстро умиротворяет. "Хрен бы с ними со всеми! - подытожил разведчик. - Всё равно нас никто не сломает... Пошли по Москве, что ли, погуляем?".

Несколько вечеров мы гуляли по летней Москве. А потом, не дожидаясь окончания отпуска, Шархель подвернувшимся "бортом" вернулся назад. На войну.

Еще несколько недель спустя мы с Андреем Филатовым "уболтали" редакцию на командировку и покупку сигарет для пограничников и бойцов 201-й дивизии и тоже полетели в Душанбе.

В Таджикистане сигареты мы отвозили тогда сами, адресно - на заставы и в приданные пограничникам на усиление подразделения 201-й дивизии. Только это давало гарантию стопроцентного получения груза. Доставляли вдоль границы по Пянджу где "вертушкой", где на "броне" армейских разведчиков. С ними же, на этом то ли "афганском", то ли уже "таджикском такси", решили с Пянджа вернуться в Душанбе. Километров двести - когда еще совершишь такое путешествие? Особенно если рядом свои...

В вечернем Душанбе нас встречал слегка поволновавшийся Сережа Шархель: "Вы долбанулись, идиоты! Чего "вертушку" не дождались?". Мы с Андреем в ответ порылись по сумкам, нашли пару пачек сигарет - своих, личных. Отдали. Потом жестом фокусника фотограф извлек из своего кофра последний из купленных еще в Москве и предусмотрительно сохраненный в командировке пузырь "Столичной". Сказал: "Пейте вы с Серегой. Я больше не могу. Я спать"...

А мы пили - где-то на лестнице гостиницы. Потом орали: "Осень! В небе жгут корабли. Осень! Мне бы прочь от земли!". Потом в баре раздобыли еще водки и снова задались насущным вопросом: "Что же будет с Родиной и с нами?". Замечаний, несмотря на поздний час, нам никто не делал. Да и гостиница была почти пуста.

Следующим вечером мы с Андреем подлетали к Москве. Возвращались тоже не с пустыми руками. Еще в Таджикистане мы с фотокором превратились... в почтальонов. Потому что не работала тогда почта. Никакая - ни почившего СССР, ни России, ни очень независимого Таджикистана. И везли мы с Андреем в Москву стопку солдатских писем. Чтобы из столицы отправить их родным наших солдат. Иначе, - что письма точно дойдут до адресатов, - тоже никакой гарантии не было...

"А для тебя, родная, есть почта полевая! - орал и веселился Андрей. - Чур, почта - это ты! Ты моложе, тебе и отправлять!". Я не возражал. Видимо, от недосыпа в голове всё еще крутилась задорная "Осень" Шевчука.

Меньше чем через три недели мы с Андреем опять напевали: "Что же будет с Родиной и с нами?". В Москве своя армия расстреливала свой собственный народ. "Андрюх, хочу в Таджикистан! Там наши!". Филатов резонёрствовал: "Какая разница, где пулю получить?".

Пожалуй, для журналиста и, еще раньше - пехотного советского сержанта, я непозволительно мало бывал на войне. Летал потом несколько раз в Таджикистан. Меня тянуло именно туда, к этим людям. На ЭТУ войну. Однажды даже уболтал полететь Александра Яковлевича Розенбаума. Тогда несколько дней у российских армейских и пограничников в Таджикистане был праздник. И все-таки я непозволительно мало бывал на войне...

Лучшим памятником живым и павшим на той стыдливо забытой Родиной войне считаю фильм Сергея Станиславовича Говорухина "Никто, кроме нас" (https://vk.cc/5CKCBn). Одним из авторов сценария стал как раз мой друг, разведчик Сергей Шархель. С майором в отставке Шархелем мы дружим 23 года - ровно столько, сколько было мне в 1993-м. И сколько этим фотографиям из слегка пожелтевшей газеты...

А имя военного журналиста, режиссера, писателя Сергея Говорухина (1961-2011) - у Солдатского креста, который в прошлом году мы установили рядом со строящимся Солдатским храмом во имя святого благоверного князя Дмитрия Донского. У нашего креста - солдаты разных войн:

https://vk.cc/5CKEs0

Серафим Берестов, Солдатский храм

* * *

ОНИ НУЖНЫ ТОЛЬКО МАТЕРЯМ?

Роль российских военных в истории независимого Таджикистана еще предстоит определить*

Таджикистан для России - особый случай. Если называть вещи своими именами, здесь идет война. Гражданская ли, клановая - это на вкус политиков. Главное, что здесь стреляют. И погибнуть (пропасть без вести) здесь можно в любую минуту. Потому что нынешнее затишье пока сложно назвать стабилизацией. Но дело не только в этом.

В Таджикистане стоят российские войска. Их роль в истории еще будет определена. Пока что только от них зависит спокойствие этого государства. Политики называют кучу вариантов развития событий в Таджикистане. В любом случае российская армия уже не осталась в стороне. Поэтому очень важно понять, кто эти люди, успевшие стать для Таджикистана символом уверенности. И спросить: почему они здесь? И чего можно ждать от этих людей.

- Ты спрашиваешь, как я здесь оказался? Мне больше ничего не оставалось делать. Ты хочешь, чтоб я тебе рассказал, что у меня была любимая жена, сын, квартира, машина? У меня еще был самый близкий друг. Он женился на моей жене. Я оставил им квартиру, продал машину и перевелся служить сюда.

(Из разговора с замкомандира батальона 201-й двизии Сергеем Колосковым).

Подразделение капитана Колоскова придано пограничникам. Для усиления - после того, как была уничтожена 12-я застава и зашевелилась Москва. Вместе с пограничниками его бойцы выезжают на уничтожение бандитских групп, прорывающихся из Афганистана. Это вторая в жизни Колоскова война...

За его голову оппозиция назначила цену. В Москве на эти деньги можно купить новую машину. В разграбленном войной Таджикистане это целое состояние.

- Когда всё это только начиналось, в Пяндже, в Курган-Тюбэ на наших глазах убивали людей. Сотнями убивали, а мы ничего не могли сделать. Мы были никто, мы были чужие. Если ты думаешь, что это не действует на нервы, ты глубоко ошибаешься. Поэтому я знаю, почему я здесь.

Но было бы глупо идеализировать наших солдат в Таджикистане. Они слишком разные. Один приехал сюда от безысходности. Другой прослужил здесь лет пять, и ему ничего "не светит" в России. И слово "отчаянный" здесь выступает не только синонимом храбрости - всё той же безысходности...

Еще одна категория офицеров - "гуманитарии". Их прислали сюда из "небоевых" округов ради латания кадровых дыр (потому что те, кому было куда уезжать, уже уехали). "Гуманитариев" вначале присылали на два-три месяца, потом - на полгода. Министерство обороны "покупает" их льготами. Как правило, внеочередными квартирами.

"Проверку боем" сейчас проходит "перестроечная" идея контрактной армии. От благого намерения до успешного исполнения - даль несусветная. По сути, идея контракта дискредитирована. Я видел этих людей. Мало кто едет сюда служить. Чаще - отсиживаться. Есть среди них бомжи, алкоголики, "алиментщики". Их одевают, кормят и платят восемьдесят тысяч в месяц. В благодарность по пьяни они могут сжечь свою "бмп". А на капитана Колоскова "шьют" уголовное дело:

- Я избил двоих контрактников. Здорово приложил. Они ушли из части с автоматами. Заявили, что им надоело служить и они разрывают контракт. Слава Богу, что они попались мне на глаза.

Но та, меньшая часть "контрактников", дорогого стоит. Ерунда, что нет ориентиров. Что Россия "во мгле". И не стоит называть их "солдатами удачи" - они просто Солдаты. Головы под пули они подставляют не за восемьдесят тысяч в месяц.

Странно, но все здесь, от офицера до последнего в строю бойца, одинаково отвечают на вопрос, ради чего они здесь: "Если мы сегодня уйдем отсюда, завтра здесь начнется резня".

Как правило, после этих слов добавляют: "После этого начнется настоящая война".

Наши войска в Таджикистане живут особой жизнью. Даже когда затишье. Даже если в кишлаках дети и взрослые приветственно машут руками "русским" "бэтээрам". Военные говорят: здесь развит "афганский синдром" - днем тебе улыбаются, а ночью... Как знать! Может быть, это страх? Страх солдата перед неизвестностью. Скорее, горький опыт. Я недолго был на этой войне, и мне сложно судить.

Наши здесь варятся в собственном соку. И граница между ними тоже проложена четко: честный - подлец. Мне рассказывали об офицерах, опускавших Государственный флаг России и поднимавших белый. Мне рассказывали, как в конце прошлого года мародерствовали не только бандиты - свои. Как подбирали "бесхозные" легковушки, грабили брошенные дома, доверху заполняя коробками "бэтээры".

Капитан Игорь Абдурахимов:

- Я однажды нарвался на склад, забитый видеодвойками. Искушение чертово... На меня смотрели солдаты, а я "ломался". В конце концов приказал бросить туда пару гранат. Чтоб никого больше не искушало.

Война списывает многое. Но сложно назвать мародерством, когда солдаты заезжают на бахчу нарезать арбузов. Хотя бы потому, что до России далеко. Задержать зарплату на пару месяцев офицеру ли, солдату - здесь в порядке вещей. Многие не получали денег с июля.

Происходят и более странные истории с солдатскими деньгами. Военные летчики в Душанбе рассказывали, как однажды пригнали из Перми целый борт, заполненный купюрами старого образца. На русской армии всегда было принято наживаться. И не стоит вспоминать, что в Таджикистане до сих пор ходят именно советские деньги...

По вечерам здесь пьют. Потому что больше нечего делать (если, конечно, все спокойно). Пьют офицеры, пьют контрактники. У солдат срочной службы другая забава - "Просто Мария". Если у кого-то есть видео, то без конца крутят "Белое солнце пустыни": "За державу обидно".

Они не жалуются. Они живут, как могут. И рады каждому новому человеку из России. Они на ходу хватают новости.

Самое важное то, что это сила не разложившаяся - боеспособная! Просто люди живут по законам войны, которые имеют мало общего с логикой плацев и свежих подворотничков.

Здесь слово "честь" - понятие. А слово "русский" звучит без правой московской агрессивности и левой столичной ущербности. Здесь быстрее нас поняли, что державу необходимо блюсти.

Многие примирились со своей долей и приготовились к смерти: стреляют же. Эти люди не боятся нарушать дурацкие приказы издалека. Потому что на месте - виднее. Они - профессионалы.

Капитан Олег Дробышев, командир минометного дивизиона:

- Если представится возможность, я, конечно, уеду в Россию. Но сам не буду ничего делать. Хорошие мы или нет, разберутся другие. Меня с детства отец приучил: если не ты, то кто?

Мне очень хочется верить этим людям.

Серафим Берестов.

Фото Андрея Филатова...

("Комсомольская правда", 14 сентября 1993 г.).

_____________________

* Необходимое послесловие

Роль российских военных в истории независимого Таджикистана давно уже определена: их забыли. Они действительно оказались нужны только своим матерям. И... своим товарищам?!