ЗОЙКА
Каждый Зойкин приход на военно-почтовую станцию был маленьким праздником для всех служивших там. Первой у самых ворот ее встречала жившая на почте восточно-европейская овчарка Акча, постоянно получая из Зойкиных рук сверточек с чем-нибудь вкусненьким. Офицеры и прапорщики в присутствии Зои, казалось, молодели лет на десять-пятнадцать. А солдаты готовы были совершить ради ее внимания самый невероятный поступок. Зойка всегда задерживалась в дверном проеме, и яркое афганское солнце просвечивало ее изящную миниатюрную фигурку через марлевку коротенького сарафанчика. Веснушки, неприкрытые коленки и распущенные волосы девушки, будоражили одетых в выцветшую "афганку" вчерашних пацанов. За врученное лично ей письмо девушка всегда целовала фельдъегеря в щеку. И поэтому привилегия выдавать письма на медицинский батальон, где в аптеке работала Зоя, была закреплена только за дембелями. Они постоянно ссорились, когда кто-нибудь надурив остальных, выдавал почту с Зойкиным письмом и зарабатывал поцелуй. Но однажды эта традиция на целую неделю была нарушена.
В тот понедельник, как обычно, Зоя задержалась в проеме дверей, слушая свежие новости и анекдоты, а мужики любовались ее фигуркой и балдели. Дав возможность наглядеться, Зойка зашла в помещение, вынула из своей сумочки пять новеньких купюр и спросила: "А что на них можно в Кундузе купить?" Купюры оказались иранскими риалами. На них прямо по портрету шаха было надпечатано, то ли пять, то ли шесть нолей и поэтому дуканщики - торговцы называли их тумэнами, или тысячами, если переводить на русский язык. Абсолютно не зная, что можно в Афганистане купить на иранские деньги, все присутствующие стали предполагать, исходя из количества цифр. Со всех сторон Зойке посыпались предположения об упаковке платков с люрексом, о ящике тайваньских косметических наборов, о десятке швейцарских наручных часов и нескольких платьях из дефицитной тогда в Союзе "плащевки". Тут кто-то воскликнул: "Да на эти деньги можно купить, как минимум, одну ондатровую шубу, да еще, если чуть-чуть доплатить, хватит на меховую муфту. Шубка с муфтой и сразила Зою. Взволнованная, слегка покрасневшая, понесла она медсанбатовскую почту в машину.
На следующий день Зоя не приехала. За нее газеты и письма получила крупная с бородавками на подбородке лаборантка. Еще шесть дней приезжала за почтой "Торпеда", так окрестили новую почтальоншу, а произошло это из-за тех дурацких нескольких нулей на хрустящих иранских банкнотах. Неделю назад, отпросившись у начальства, поехали девчата из медсанбата "затариваться" в городские магазинчики и дуканы. Подружки накупили всего и уже уложили покупки в машину, а Зойка все никак не выходит из дукана. Поторопить ее пошел сопровождавший женщин в поездке наш майор - "алмазовец" в полевой афганской форме. Через несколько минут вышел, неся покупки и поддерживая Зою под локоток, с трудом пряча улыбку в своих роскошных черных усах.
Для расчета за покупки Зойка достала иранские риалы с невиданным количеством нулей. Взглянув на них, хозяин дукана Мирзо на хорошем русском языке спросил: "Это все? За эти деньги советская ханум может купить десять пар носков либо две пачки американских сигарет". От таких слов у Зойки слезы брызнули, она опешила и чуть в обморок не упала. Растерялся и торговец. Но положение спас вошедший в дукан майор. Спросив что-то по-афгански, он вернул шубу хозяину, а за остальное рассчитался из собственного бумажника. Затем вывел Зойку из дукана, помог сесть ей в машину, закинул свертки с покупками за спинку заднего сиденья и повел УАЗик в гарнизон. Подружки хохотали в машине до самого медсанбата, только майор успокаивал, как мог, Зою. Но она обиделась.
Потом обида прошла и Зойка снова появилась на почте, опять начала одаривать дембелей чарующими поцелуями, возбуждать своей фигуркой и обаятельной улыбкой всех остальных. Но, кажется, больше всех радовалась овчарка Акча - ей снова начали перепадать вкусные косточки.
15.07.97.
