К полудню Змей совсем ошалел и не от местной жары, а от мысли, что есть повод и литр "Житомирской на бруньках", а выпить не с кем. Повод был очень серьезный - очередная годовщина вывода советских войск из Афганистана. Каждый год Змей отмечал этот февральский день, так как самому довелось служить в Афгане долгих двадцать месяцев, отдавая непонятно кому интернациональный долг.
По давно заведенному Змеем правилу пить абы с кем в такой день не полагалось, для этой даты были нужны родственные души, такие же, как он сам, ветераны-афганцы. Да где же найти хотя бы одну такую душу в курортном Шарм эль Шейхе, куда занесла Змея мечта супруги покупаться в Красном море и позагорать зимой под египетским солнышком. Натали, так на французский манер Змей звал жену, на роль "товарища по оружию" не годилась. Собрать мужу сумку с бутербродами и сунуть туда пластиковые стаканчики могла и делала это без напоминания утром 15 февраля уже много лет. Но выслушивать хмельные афганские воспоминания было выше её сил. Ей хватило первого раза.
Впервые Змей отметил вывод войск в далёком восемьдесят девятом с соседом по общежитию, таким же безквартирным афганцем. А всё началось с того, что пытался разглядеть на экране старенького "Рубина" в кадрах телерепортажа с южных рубежей Советского Союза знакомые лица. Тех, кого хотел, не увидел, зато успел задолбать супругу криками - "Смотри! Смотри!". Тыча в экран, пытался показать ей, занятой детьми и домашними хлопотами, где подорвался КамАЗ с зампотехом, да за каким поворотом обхреначили из ДШКа их колонну.
Натали укладывала детей спать, а какой сон в общаговской комнатушке при орущем у телевизора муже. Дождавшись, когда закончилась хроника и начал давать интервью какой-то важный армейский чин, подошла и села к Змею на колени. Обняла его своими тёплыми руками, посидела так немножко, а затем шепнула мужу на ухо, чтобы погулял по коридору, пока детки уснут. Лучше бы она Змея в этот вечер никуда не отправляла, да кто ж знал, чем закончиться его прогулка!
Змей успел прогуляться только до общей кухни. Заглянув туда, увидел нового жильца, стоящего у окна и пускающего сигаретный дым в форточку. Из всей одежды на нём была только лопающаяся от горы мышц тельняшка и брюки от "эксперементалки", а она в те годы была только у афганцев. Разговорились. Слово за слово и выяснилось, что служили в одном месте, но в разных частях и с небольшим расхождением по времени. Откуда-то появилась бутылка водки, позже вторая.
Народ в той общаге жил терпеливый, просто прикрыли застеклённую кухонную дверь, чтобы уменьшить звуки афганских воспоминаний, но после пары спетых глубокой ночью песен, пообещали отметелить обоих "героев афганской революции", если сейчас же не заткнуться. Короче, нахлестался Змей под эти воспоминания до полной невозможности исполнять в ту ночь супружеские обязанности. Вскоре Змею и соседу повезло, не успев привыкнуть к общежитской жизни, получили квартиры в разных районах и разъехались, но традиция отмечать день вывода осталась.
Даже в Шарме жена не забыла о своей доле участия в этой традиции - закуска с добавлениями элементов египетской экзотики в виде пары манго и горсти физалиса лежала в холодильнике. Натали уже сама была готова составить мужу компанию, видя его мечущимся после продолжающихся телефонных звонков с Родины. Утром телефон вообще не умолкал, голоса из далёка задавали единственный вопрос - "Змей, ты где?" И тут же сообщали - "Ждём тебя у памятника!". Объяснять мужикам, где он сейчас, Змей не мог, да и всё равно не поверили бы, он только успевал поприветствовать звонивших и поздравить в ответ двумя словами - "С днём вывода!"
Время неумолимо текло и 15 февраля грозило закончиться в "сухую". Змей уже успел оббежать все соседние отели, но среди отдыхавших там русскоговорящих туристов ветеранов Афганистана не нашёл. И он решился на дикую с точки зрения супруги затею, поехать искать "афганцев" в центр Шарм эль Шейха. Имея многолетний опыт, как семейной жизни, так и празднования супругом вывода, Натали знала - останавливать мужа бессмысленно. Успокаивая себя мыслью, что муженёк в любых состояниях всегда возвращается домой, сходила в номер за закуской, но вместо стаканчиков в сумку, учитывая, что очередная годовщина вывода будет отмечаться на берегах Акабского залива, распихала по разным карманам мужа пяток американских десяток, предварительно завернув в каждую визитную карточку отеля.
Затаренный Змей вышел на трассу. Останавливать бусы, так в Египте называют маршрутные такси, нет надобности. Водители, ещё метров за сто от потенциального клиента, начинают громко сигналить, а поравнявшись со стоящими у дороги или бредущими по обочине людьми, начинают через открытую дверь предлагать подвезти. Змей, не торгуясь о цене поездки, сел в подкативший "Пежо" и через двадцать минут уже бродил по, так называемому, "старому" Шарм эль Шейху. При виде туристов явно из бывшего СССР спрашивал у них - "Шурави есть?". Кто-то не понимал вопроса, некоторые удивлённо косились в сторону Змея, но приблизительно через час поисков ветерана добил встречный вопрос - "Где продают? Почём?". И Змей решил вернуться в отель.
На остановке, сунув голову в маршрутку "на тормозе" заучено задал свой вопрос. Мужик лет под сорок, сидящий на заднем сидении между арабами в строительных спецовках, негромко произнёс - "Я сам-то не шурави, но мой сосед по гаражу в Харькове, тот точно афганец и наверняка сейчас вывод отмечает!". После этой фразы для Змея моментально все шармэльшейхские пальмы стали зеленее, и солнце засветило ещё ярче! Есть же Бог на небе! Ветеран Афгана задал второй вопрос - "Брат, ты сильно занят?". Услышав отрицательный ответ, Змей втиснулся в авто и плюхнулся на свободное сидение. Куда они ехали, где вышли, Змей не знал, но такого праздника у него никогда не было и вряд ли уже будет.
Доводилось Змею отмечать день вывода на холостяцких квартирах, дешевых кафешках, в ресторанах, в больших и малых компаниях, в кругу знакомых афганцев и незнакомых, называвших себя афганцами. Пару раз по молодости хватал таких за грудки за ненужные "базары" и просил тихо пить и закусывать, раз пришли, либо идти по-добру по-здорову, пока целы. Иногда сам был организатором таких посиделок, бывало, Змея куда-то приглашали. Чем больше узнавал некоторых афганцев, тем меньше было желания общаться с ними впредь. Вроде афганцы, но не родственные души. С возрастом он стал спокойнее, перестал вставлять свои "пять копеек" в разговоры, сидел тихо, пил водку, закусывал, когда было чем, слушал песни про Афган и вспоминал.
А в этот раз пришлось Змею начинать вспоминать службу в почти пустом ресторанчике на берегу моря, куда привёл его Олег, так звали нового знакомого. Заведение представляло собой квадрат земли, обнесённый заборчиком из камышовых циновок с четырьмя арками в каждой стороне. Через самую широкую арку открывался вид на море, две других выходили в разные стороны на некое подобие набережной, а четвёртая арка была завешана плотной плетёной кольцами из рисовой соломки шторкой. Олег сам выбрал место, где сквознячок создавал достаточно комфортные условия для ожидания исполнения заказа. А пока заказ готовили, Змей выставил на низкий столик часть содержимого своей сумки. Выпили с Олегом, закусили, вышли к морю, покурили. И так несколько раз. Потихонечку заведение заполнялось посетителями.
Посетителями были в основном европейцы, но какие-то странные, не шумные как у Змея на родине, не приставучие. Они парами и небольшими группами сидели либо полулежали на таких же, как под "героем афганской революции" лежаках-сидениях с грудами цветастых подушек и у почти всех рядом стояли кальяны. Вечерело. Принесли заказанный Олегом плов, к нему зелень с лепёшками и чуть позже зелёный чай. Жуя плов, Змей случайно бросил взгляд на четвёртую арку, шторка была уже раздвинута, а за ней виднелся... Афган. Вернее всплывший из памяти афганский пейзаж - та же каменистая пустыня и освещённые заходящим солнцем горы. Может водка дала такой эффект или вид за аркой дополненный льющейся со сцены негромкой арабской музыкой, но Змей украдкой пару раз смахнул накатившие слезинки.
Олег не встревал с расспросами. Когда закончилась первая бутылка "Житомирской", он извинился и куда-то исчез. Через несколько минут одиночества Змей услышал знакомые аккорды, повернул голову и увидел на низенькой сцене Олега с аккордеоном. В эту часть вечера песни пелись только для Змея. Он фигел, потому что знакомые мелодии афганских песен, а тексты на немецком, итальянском, украинском и ещё каких-то языках, которых он не знал. Несколько песен Олег исполнил на русском, но прокомментировал их для посетителей на нескольких языках.
В перерывах между своими выступлениями артист приходил к Змею, снимал кроссовки, вытягивал ноги на лежаке. Оба молча пили чай, курили кальян, а под утро, когда бОльшая часть посетителей разъехалась, перебрались на пирс под нависшие в небе крупные звёзды и луну, ну точно как в Афгане, выставившую свои рожки почти вверх. Опять сидели молча, опустив ноги в Красное море. Настало время прощаться. Деньги за ужин Олег категорически отказался брать, и Змею ничего не оставалось, как просто по-мужски крепко пожать руку настоящей родственной душе. Олег посадил Змея в такси и даже умудрился незаметно, как потом оказалось, рассчитаться с таксистом. А каково было удивление Натали, когда утром не выспавшаяся от волнения за супруга, обнаружила его плавающим в гостиничном бассейне. На все вопросы о праздновании Змей отвечал коротко - "Всё было здОрово!".
Каждый раз, вспоминая ту поездку в Египет, Змей подходит к жене и нежно целует в шею. Хороший дом и добрая жена, заботливые дети и родственные души, что ещё надо ветерану, чтобы встретить старость? А скоро снова очередное 15 февраля - где и с кем отметит его Змей?
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023
