ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Безлюдов Михаил Владимирович
Все о том же...

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 9.25*5  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Просто о службе...

   Строительный "бум".
  
   Утреннее планирование подходило к концу. Довел план, раздал указания, спросил, какие есть вопросы. Командир 1-й АЭ, "Семен", начал "плакать" о том, что много нарядов, народ устает, надо что-то делать. У нас, и в самом деле,
   много было нарядов, так сложилось исторически, и я уже давно собирался кое-что предпринять, объединить наряды дежурного по полку и дежурного по штабу, но для этого требовалось перестроить комнату для хранения оружия.
   Очень "в жилу" "Семен" "заплакал". Я предложил ему, силами эскадрильи, переоборудовать "оружейку", заложить кирпичом окно, вывести сигнализацию, оббить железом двери, застеклить дверь у дежурного по штабу. А я, в свою очередь, пообещал, что, как только все работы будут выполнены, то дежурным по полку, помощником и посыльным, будут ходить только представители управления полка. Довольный "Семен" обещал за три дня все сделать. Командир 2-й АЭ, "Танас", обрадовался тому, что его "стройка" не задела, начал подкалывать "Семена", мол, не АЭ, а стройбат какой-то. Мне очень нравился "Семен", хороший был комэска, хозяйственный, и слова у него с делом не расходились. А "Танас" был сачковитый, и нахальненький. Вот я и решил, "ковать железо, пока горячо", и предложил 2-й АЭ построить туалет у учебного корпуса, так как старый уже давно пришел в негодность, причем не откладывать это дело в долгий ящик, а за неделю. Возмущению "Танаса" не было предела. И больше всего его интересовал вопрос - а что будет делать управление полка? Я ему объяснил, что управление полка будет оборудовать комнату дежурного по штабу, и контролировать ход строительных работ, а лично я обязуюсь, не меньше трех раз в день, приезжать на "стройку века" у учебного корпуса. Только вмешательство командира, который утвердил мой план, смогло успокоить "Танаса".
   В заданный срок все стройки были завершены, мы сократили количество нарядов, приобрели современную "оружейку", и новый туалет.
   На открытие туалета "Танас" меня пригласил почетным гостем.
  
  
   О полетах и людЯх.
  
   Что-то вспомнил один полет. Того полета - всего полтора часа, а запомнился. Мы с Вадимом, командиром полка, в одном экипаже переучивались на "бэкфайер". Запланировали полет на маршрут, на полигон, с ракетой и бомбами, как у "взрослых". Но, что-то с самого начала не задалось. Ничего не задалось.
   Погода "хмурилась", Вадима уже с утра за что-то вздрючили, он был "на взводе", самолет оказался с меньшей заправкой, чем положено, но решили лететь. Полетели. Оператором у меня сидел нач. связи полка, из чистых связистов, то есть, в полете приходилось косить на него глазом, чтобы он нам электричество не выключил, а то этот самолет без электричества не летает. Ракету "отцепил" без проблем, а вот бомбы "не сошли". А на повторный заход топлива маловато, решили не выполнять, пошли с бомбами домой.
   Погода окончательно испортилась, заходил Вадим "кривовато", полосу в прицел я так и не увидел, ушли на повторный, чуть не срезали антенны на КДП, когда прошли над ним с креном...
   Дали нам запасной - Хомутово, на Сахалине, но мы с ракетой, с бомбами, вот Вадим и решил попробовать зайти с другим курсом, - кое-как умостились. Вышли из самолета, "не в духах", смотрим друг на друга, молчим. Тут оператор, с восторгом - "Красиво мы над КДП прошли! Знай наших!".
   Видимо, наступила разрядка, так мы с Вадимом ржали, потом я тихо сказал, обращаясь к "оперу" - "... твою мать!", имея в виду наше с Вадимом "мастерство".
   Это о полетах. А теперь о людЯх.
   Вадима "сожрали", дали "полковника" и уволили по здоровью, полк разогнали, нач. связи перевелся в Остров.
   Стою я в Острове, у летной столовой, собираюсь ехать в городок. Останавливается машина, выглядывает нач. связи, кричит - "Привет, ты что тут делаешь? Как там у вас дела?". Подхожу к машине, здороваюсь, спрашиваю - "В городок? Поехали, по пути все расскажу". И получаю в ответ - "Плати десятку, и поехали". Вышел я из машины, и ничего ему не рассказал...
   И не денег стало жалко, а вот таких людей
  
  
  
  
   Про магазины и "необузданные решения".
  
   Приехал их отпуска. Встретили, как положено, до дома довезли. Помылся, побрился, позвонил командиру, узнать, как там жизнь. В полку идут полеты, командир позвал в гости, вечерком, после полетов, мол, там и поговорим. В гости, так в гости.
   Вечерком вышел из дома, по пути к командиру магазинчик есть, зашел, бутылочку решил взять, для оптимизации разговора. А тут облом! Говорят, что нельзя! Я и обалдел, спрашиваю, что тут у вас творится, почему порядочный человек не может бутылочку коньячку прикупить? А мне на стенку показывают, где висит Приказ Начальника гарнизона - после 21.00 водку не продавать, под угрозой закрытия торговой точки. И внизу, под приказом - "Копия верна. Врио "Я".
   Ну, я решил "сбоку" зайти, ведь Вы меня знаете, я не выдам... А мне отвечают - вот поэтому и не продадим, что Вас знаем, а вдруг это "контрольная закупка"?
   Разозлился, вернулся домой, позвонил разведчику, который за меня оставался, строго спросил, что это за бардак? Он и рассказал, что во время моего отсутствия,
   одному "замполиту ВВС", который контролировал гарнизон, выбили 2 передних зуба, когда он, в тренировочных штанах, в 02.00, решил купить водку в ларьке без очереди. Ну, и "политотдел" отреагировал, вместо того, чтобы разобраться, зачем этот хмырь в 02.00 за водкой пополз, и где он сумел очередь в это время найти? А когда я спросил, почему разведчик не воздействовал на командира, как допустил такой "антидемократический" Приказ, то узнал, что разведчику " по барабану", так как он вообще больше не пьет. За этот "наглый" ответ пришлось послать разведчика за бутылкой, все равно её всем продавали, кроме начальства.
   А командира я уговорил Приказ не отменять, а "спустить на тормозах", о чем и поведал старейшине "торгового сообщества".
  
  
  
  
  
  
   Про "военного дантиста".
  
   Прилетели на Сахалин, минимум летать. Первые дни там бардак был страшный, пока притремся, припьемся...
   Брата назначили в наряд, "По лагерному сбору". Никакой "оружейки" еще сделать не успели, пистолеты лежали в ящиках, а карабины в углу, "навалом". Вот брат и сидел, оружие охранял. У него болел зуб, давно болел... Когда водки выпьет, то боль утихала, но в наряде пить нельзя, вот и мучился.
   Так этот зуб его замучил, что решил он его вырвать. Привязал веревочку к зубу, второй конец к ручке двери, мол, кто-то сейчас внезапно дверь откроет, и вырвет зуб. Сидит, с веревкой во рту, ждет посетителей. Заходит НШ АП, открывает дверь, и видит такую картину - от ручки двери тянется веревка, к ней привязан дежурный, который, на четвереньках, ползет ему навстречу. Брат смалодушничал, побоялся боли, вот и пополз за веревкой... Ну, НШ все правильно понял, посмеялся, и ушел.
   А зуб болит. Брат "сменил тактику". Привязал зуб к карабину, и решил резко бросить карабин на пол, чтобы не успеть среагировать. Набрался мужества, собрал волю в кулак, и бросил карабин, но, почему-то, не на пол, а "от себя", в сторону двери. А дверь открылась, и зашел замполит полка... Он успел поймать карабин. А к нему привязан дежурный! Очень замполит удивился. Но, тоже все понял, не ругался, а даже дал команду заменить брата в наряде.
   Брат сменился, быстренько выпил традиционного лекарства,
   и боль прошла. И как-то перестал зуб болеть, на месте остался. Я думаю, оттого зуб перестал болеть, что брат постоянно проводил профилактическое лечение, на Сахалине без этого не выжить.
  
  
   Как списывали курсантов.
  
   У нас, в ВВВАУШ, списывали мало, а некоторым очень хотелось списаться на 3-м курсе, чтобы и Армию зачли, и в гражданский ВУЗ на 2-й курс взяли. Разные были способы для списывания, основной - потеря сознания при свидетелях.
   Расскажу о таких случаях.
   Серега "Кулин" очень хотел списаться, и поступить в торговый институт. Желание понятное. Серега очень серьезно подошел к этому делу, разработал легенду, начал теоретическую подготовку. Он решил "терять сознание" на самоподготовке, при появлении офицера-преподавателя, чтобы все были свидетелями. По команде "Встать! Смирно!", он должен был резко вскочить, и, "потеряв сознание", упасть на пол на глазах всего отделения и офицера. Узнав, что у нас мать - врач, он попросил нас изучить медицинские характеристики "бессознательного" падения. Мы изучили, и ничем его не порадовали - падать надо было плашмя, лицом вниз, мордой об пол, не вытягивая вперед руки. А это очень трудно. Но Серега решил идти до конца, и постоянно тренировался в падении "без рук" на гимнастических матах в спортзале. И вот настал "момент истины".
   Шла самоподготовка. Вошел офицер, подали команду. Серега вскочил, и плашмя рухнул мордой вниз. Ну, побился немного, это даже прибавило достоверности. Все прошло как надо, далее госпиталь, списание, потом торговый институт, и работа в магазине "За рулем".
   Я спросил Серегу, как ему удалось так красиво рухнуть на пол? И он ответил, что пока сидел, ждал захода офицера, занимался, как сейчас модно говорить, аутотренингом, и при подаче команды действовал как робот, не отдавая себе отчета в происходящем.
   А вот второй случай оказался немного курьезным. "Яшка" решил падать на физподготовке, с турника. Мы все должны были сбежаться к месту падения, и потом подтвердить факт потери сознания.
   Пришли на "физо", позанимались какой-то ерундой, потом начали гонять в футбол. "Яшка" залез на турник, крикнул нам, чтобы мы приготовились, раскачался, и рухнул. А в это время возникла голевая ситуация, все кинулись к мячу, и мы прозевали Яшкино падение. Злой "Яшка" опять полез на турник, опять нас предупредил, опять свалился. А мы опять прозевали... На четвертый раз "Яшке" удалось привлечь наше внимание, рухнул он вполне достоверно, мы столпились, позвали "препода", все получилось, "Яшку" списали.
   На "гражданке" "Яшка" устроился работать художником,
   была у него тяга к изобразительному искусству. Он рисовал, по трафарету, номера на железнодорожных вагонах. А потом ему надоела эта "богемная" жизнь, и он поступил в гражданское авиационно-техническое училище. Зачем он все это затеял, я, до сих пор, не понимаю.
  
  
  
   Под окном моего кабинета росли грибы.
  
   Так сложилось, что во всех полках, включая и авиационные, должен быть начальник штаба. Был такой человек и у нас в полку. Ничем особым не отличался, умом не блистал, в редкие минуты трезвости пытался проявить себя в хозяйственной деятельности. Зимой он лично брал лопату, и выходил на чистку снега около штаба, а летом придумал другую забаву - "задернование" территории. По его задумке, весь личный состав управления должен был выехать в тайгу, срезать там квадратики дерна, и аккуратно уложить этот дерн вокруг штаба. Никакого энтузиазма это предложение у нас не вызвало, тем более, что мероприятие должно было проходить в субботу, во время ПХД. Мы вяло имитировали рабочий процесс, организатор и вдохновитель, выпив лишнего, самоустранился от контроля, территория штаба осталась частично "задернованой". Последующие попытки продолжить работы, успеха не принесли.
   Мне достался штаб, территория вокруг которого напоминала голову плохо подстриженного человека - тут и там торчали куски мха и травы, местами были проплешины, кое-где пробивалась брусника. Командир начал настойчиво намекать, что надо бы закончить процесс "задернования", потому, что снять дерн, и увести его обратно в тайгу не представлялось возможным, из-за смехотворности самой идеи.
   Прекрасно понимая, что никто не горит желанием продолжать это глупое занятие, помня свою реакцию на команду резать дерн, решил пойти другим путем.
   Субботы и ПХД отменить невозможно, они даны нас "свыше". Пришлось воспользоваться этой данностью.
   Собрал измученный народ, назначил на завтра ПХД, с привлечением 100% личного состава. Объявил, что ПХД будем проводить на природе, в тайге, с поеданием шашлыков и питием водки. Народ заинтересовался. Я не стал их долго интриговать, и рассказал, что "задернование" необходимо закончить, поэтому, как только необходимое количество дерна будет уложено вокруг штаба, сразу приступим к основному пункту программы. Разделил людей на три группы - заготовки дерна, укладки дерна, и подготовки стола. Командира решили не брать, чтобы не сдерживал порывы трудящихся масс. В группу укладки дерна вошли те, кто не захотел принять участия в пикнике. С участников основного мероприятия собрал деньги, тут же согласовали меню, и составили план работы группы подготовки стола. На себя возложил общее руководство, связь с ОД, и обеспечение автотранспортом.
   Народ настолько проникся идеей "правильного проведения ПХД", что на построение прибыл с личными лопатами, а это о многом говорило. Правильная организация этого, никому не нужного процесса, дала свои плоды - уже через три часа вся территория была "задернована", а мы приступили к выполнению основного мероприятия по плану ПХД.
   С тех пор, под окном моего кабинета росли крепкие подберезовики, но назывались они, конечно, с употреблением фамилии хозяина кабинета, под которым росли.
  
  
  
   С песней по жизни.
  
   Когда семья переехала из Североморска в Луганск, мама решила приобщить нас к прекрасному, и отдала учиться в музыкальную школу. В доме появилось немецкое пианино, и мы были вынуждены тарабанить по клавишам не менее двух часов в день. Так как нас было двое, то эта постоянная какофония выводила из себя не только соседей, но и нас самих. Промучившись некоторое время, музыкальную школу мы бросили, выяснив, что у нас нет ни слуха, ни голоса, и, что самый лучший, для нас, музыкальный инструмент - магнитофон.
   Уж и не знаю, откуда, но у меня появилась привычка ныть под нос какую-нибудь песню. Это трудно назвать пением, потому, что передать мелодию я не в состоянии, да и из слов я помню только начало куплетов. Но, если меня сильно напоить, я могу попеть... Это ужасное зрелище, так как "командным" голосом природа меня не обидела, и недостаток музыкального слуха я восполняю громкостью исполнения.
   Когда я достиг некоторых высот в служебном положении, я перестал стесняться самовыражения, и мог позволить себе "напевать" какую-нибудь песенку, идя на службу, мысленно планирую сегодняшний день. Честно говоря, по жизни, я не очень общителен, люблю обдумывать свои планы в одиночестве, поэтому, идя на службу, избегал общих дорог, чтобы никто мне не мешал обдумывать мои коварные замыслы. С некоторых пор я стал замечать, что мой товарищ, начальник разведки, ищет возможность "случайно" встретить меня по дороге на утреннее планирование, и пройти остаток пути вместе. Это меня несколько напрягало, и я прямо ему сказал, что этой тяги к совместным прогулкам не понимаю, ведь впереди весь служебный день, ещё "наобщаемся по самое не могу".
   Нимало не стесняясь, этот гад прямо мне заявил, что совместные прогулки со мной, ему тоже удовольствия не приносят, потому, что в футболе я разбираюсь, как свинья в апельсинах, но он вынужден с утра ходить рядом со мной для того, чтобы выведать мои планы, и продумать "ответные действия". Это меня заинтересовало, так как у меня не было привычки сообщать о своих планах заранее, я привык это делать внезапно, на утреннем планировании, чтобы никто не успел слинять, или придумать "отмазку".
   Все оказалось очень просто. Я не задумывался, какую песенку я "напеваю", а разведчик, идя рядом со мной, собирал сведения, так сказать, из "открытых источников информации". Если я мычал про то, что "А без меня, а без меня, здесь ничего бы не стояло...", это означало, что я доволен собой, все идет по плану, неожиданных вводных не будет. Если разведчик слышал про "Это есть наш последний, и решительный бой...", то он уже знал, что сегодня у него не сложится преферанс с метеорологом, будет "черная пахота". Ну, а если, невзирая на день недели, он слышал про то, что "У нас нынче субботея...", то уже на планерке договаривался с "метео" о преферансе, понимая, что у меня сегодня будет разгрузочный день.
   И вот скажите, что "разведчиков от природы" не бывает...
  
  
   Про "сувениры".
  
   Ни для кого не секрет, что по окончании бесконечных проверок, которым подвергается отдельный полк, все проверяющие хотят увезти из полка какой-нибудь "сувенир", типа икры, рыбы, спирта, брусники. Особенно этим грешат "политические" проверяющие.
   Ну, мне в этом вопросе повезло, к тому времени, когда мне удалось взгромоздиться на "сияющие вершины", брат на них находился уже лет десять. Ему удалось сформировать о себе устойчивое мнение у офицеров вышестоящего штаба - "ни хвоста, ни литра, ни ягодки".
   Поэтому ко мне с подобными просьбами и не обращались, понимали, что ничего не получат.
   Замполиту было хуже. Он, хохол по происхождению и натуре, всего побаивался, и был вынужден отдариваться от всех проверяющих. Замполит был даже ленивее меня, поэтому он не занимался заготовкой рыбы, икры, и брусники. Да и спирт ему приходилось добывать не путем полетов на самолете, а иными способами. То есть,
   одаривая проверяющих "сувенирами", он отрывал от семьи все, что "нажито непосильным трудом". А семья у замполита была внушительной, во всех смыслах. Только детей у него трое, а жена Мариночка имеет, до сих пор, такие размеры, что я даже волновался, как бы она его не придавила во время совместного сна.
   Короче, замполиту надоело отрывать от семьи все то, что он туда притащил. И тут он проявил "воинскую смекалку". Честно говоря, его предприимчивость меня просто поразила.
   Замполит нашел "правака", который занимался фотоделом, и поручил ему сделать в полете несколько видовых фотографий, ну, там, "Солнце встает на Востоке", "Мы с Тамарой ходим парой"... Знаете, фото восходящего Солнца с высоты 10000 метров, на фоне штанги для дозаправки, или фото пары самолетов на малой высоте - это смотрится очень оригинально для тех, кто этого в жизни не видел. Получив фото, замполит отпечатал по несколько экземпляров, вставил их в пластиковые рамки, и спрятал в столе.
   Когда очередной проверяющий, по окончании проверки, намекал на "сувенир", замполит объяснял очередному полковнику, что икра, рыба, спирт, или брусника - это так тривиально, тем более, что такая "память" о полку быстро уничтожается, и говорил, что, только для этого полковника, у него имеется действительно раритет, который сам замполит берег на "дембель", внукам показывать, но, именно для этого полковника, ему ничего не жалко, хотя жена и убьет...
   После этих слов замполит лез в стол, долго там копался, доставал фото в рамке, долго на это фото смотрел, смахивал слезу, и, с плохо скрываемой тоской, протягивал фото ошарашенному полковнику. Тот тупо смотрел на эту фигню, понимал, что больше ему ничего не обломится, и, крепко пожимая руку замполиту, проникновенно говорил о том, что именно о таком подарке всю жизнь и мечтал, и память о нашем полку у него теперь останется на всю жизнь.
   Случались и осечки. Бывало, что замполит пытался всунуть полковнику фото, которое уже у него было. Ничуть не смущаясь, замполит доставал другое фото, исполнял обязательный ритуал "про внуков и тоску", после чего и вручал "сувенир".
   Вы знаете, я заметил, что после того, как замполит перешел на "идеологически выдержанные сувениры", количество поверяющих несколько сократилось.
  
  
  
   Летчики, врачи, и ... почки.
  
   Почки - это такие внутренние органы, которые расположены прямо внутри каждого человеческого организма. Обычно, их две в каждом человеке.
   Все лица летного состава постоянно общаются с врачами. Ежегодно проводится полное обследование летного лица, на предмет его годности к выполнению полетов. Ежеквартально проводится углубленный медосмотр. Всё очень строго регламентировано, поблажек не делают.
   И врачи имеют специальную подготовку, с авиационным уклоном. В полку два врача, старший, и врач-специалист, к ним придается ещё и фельдшер. Они постоянно следят за здоровьем летного состава, в день полетов проверяю состояние здоровья летного состава, после чего и допускают к полетам. Кроме штатных полковых врачей, в крупных авиационных гарнизонах имеются поликлиники, где работает стая врачей, осуществляющих контроль за здоровьем летного состава, посредством проведения ежегодной врачебно-летной комиссии (ВЛК). Постоянный контроль за здоровьем летного состава, не исключает анекдотических случаев.
   Серега летал праваком. Уже очень давно, лет пятнадцать.
   Служил, как все, водку пил, ни в чем себя не ограничивая. Проблем со здоровьем не было, все врачебно-летные комиссии, начиная с училищных, проходил с результатом - "Годен к летной работе без ограничений".
   Исполнилось Сереге 35 лет, послали на медкомиссию во Владивосток, оттуда он приехал списанным с летной работы по состоянию здоровья. Оказалось, что у него, с момента рождения, всего одна почка. Ну, таким уж уродился. Отсутствие второй почки не мешало ему пройти, как минимум 18 ежегодных ВЛК, переучиться, и летать на сверхзвуковой технике, регулярно подтверждать свое летное здоровье. Серега не расстроился, пристроился начальником КП, получил "майора", и спокойно служил до "дембеля".
   Почему ни одна медицинская комиссия не обнаружила отсутствие одной почки, врачи так и не признались...
  
   Мой брат Толян, штурман корабля и старлей, пошел проходит плановую ВЛК. Сделал все, как всегда - выдавил из себя анализы, сделал снимок легких, кардиограмму, "прошел" всех врачей, остался главный -
   терапевт. Заходит в кабинет к терапевту, а там не терапевт, а терапевтиха, новенькая. Ну, ничего страшного, какая, в принципе, разница? А оказалось - большая. Нормальный терапевт ограничивался изучением всех данных, опросом, измерением давления в разных позах. А новенькая, видимо, начитавшись всяких книжек, вдруг предложила брату прилечь на кушетку, и начала ковыряться в его внутренностях, то есть, ощупывать в разных местах. Щупала, щупала, а потом и спрашивает брата - "А Вы знаете, что у Вас почка?!". Наша мама была врачом, поэтому, устройство человека мы знали из её учебников. Тут Толян решил блеснуть знаниями, и он спросил у врачихи - "А что это Вас так удивило? Если Вы внимательно пощупаете, то обнаружите там и вторую почку".
   Терапевтиха разволновалась, сказала Толяну, что одна почка у него опущена, и, с таким положением почки, она не рискнет допустить его к полетам. Тут уже не до шуток. Не очень доверяя этой врачихе, брат попросил направить его во Владивосток, на стационарную ВЛК,
   мол, там разберутся. Направили. Поехал.
   Положили в летное отделение, прогнали заново по врачам, потом - на консультацию к урологу. И все бы ничего, но попал Толян на главного уролога Флота, полковника, доктора наук. Тот брата пощупал, заставил пить какую-то гадость, потом фотографировал почку с разных позиций, и сделал вывод - одна почка опущена на сантиметр. Мол, врачиха гарнизонная - молодец, а почку сейчас поправим, дело очень интересное. Когда Толян начал протестовать, его никто и слушать не стал, быстренько перевели в "Урологию", и назначили операцию. Решили разрезать брюхо, отрезать почку, укоротить какой-то канал, а потом пришить почку на место. Толян обалдел! И посоветоваться не с кем...
   Те, кто был во Владивостокском госпитале в махрово-советские времена, знают эти порядки - на все отделение один телефон, к которому подходить запрещено. Толян исхитрился, позвонил дежурному по полку, передал для меня информацию - завтра операция,
   будут подтягивать почку, оперирует главный уролог Флота. К концу служебного времени мне эту информацию довели. Я расстроился...
   Пошел я на переговорный пункт, позвонил матери, сообщил эту новость. Мать стала кричать, что все военные врачи - коновалы, она сама такая была, операцию надо отменить. А что я могу сделать? Ведь я даже во Владик не могу позвонить, старлеям не положено... Три дня я переживал, от брата известий не было.
   Через три дня прилетел брат. Здоровый, без всяких операций, с диковинной записью в медицинской книжке - "Годен к летной работе штурманом, на всех типах ЛА, кроме корабельных вертолетов". Вот что он рассказал.
   Утро операционного дня. Его готовят к операции, согласно вчера утвержденному плану. Внезапно распахивается дверь, входит главный уролог Флота, и задает брату идиотский вопрос - "Кто у тебя мать?".
   Толян волнуется перед операцией, смысл вопроса плохо понимает, рассказывает, что мать у него, как и у всех, женщина... Главный уролог уточняет - "Кто она по профессии?". "Врач" - признается Толян. Следующий вопрос - "Почему ты никому не сказал, что из близнецов?". "Так никто и не спрашивал" - защищается Толян. Главный уролог успокоился, сказал, что никакой операции не будет, сегодня же Толяна отпустят в летное отделение, и он будет нормально летать и дальше. Вот только надо как-то сформулировать "почечное" ограничение, такого случая в Приказе нет, будем выдумывать сами. Узнав, что больше всего Толяну не хотелось бы летать на палубных вертолетах, так и сформулировали диагноз.
   Толян немного оправился от всего происходящего, и задал вопрос, который не давал ему покоя - "А причем здесь мать?". Оказалось, что ночью пришла самая срочная телеграмма по адресу: Владивосток, военно-морской госпиталь, Главному урологу, следующего содержания "Операцию Б. отменить, он из близнецов!Мать.".
   И этот главный уролог все сразу понял. Оказывается, близнецам тесно в животе у матери, и, когда они там поудобнее устраиваются, то, в результате совместного прилегания, возможно опущение почки без изменения функций. Случай часто встречается, описан в учебниках.
   Вот такие дела, такие врачи. Хорошо, что наша мать прекрасно училась в институте, все сразу поняла, а служба в госпитале Северного Флота помогла ей моментально принять единственно верное решение.
   Брат и дальше летал без проблем, потом перешел на штабную работу, почки свои испытывал, да и сейчас продолжает, не по "деЦки", а из Армии уволился с диагнозом "Годен к летной работе", правда, на корабельных вертолетах ему не летать, так эта приписка и осталась на всю жизнь.
   История с почкой имела продолжение. Главный уролог, узнав, что и второй близнец служит на ТОФ, не успокоившись на том, что чуть не "зарезал" здорового
человека, пригласил, через врачей, меня на обследование, мотивируя тем, что "случай очень интересный". Но я отреагировал на это приглашение очень резко, в нецензурной форме.
В отпуске мать нас обругала, еще раз открыла нам глаза на "этих коновалов", и запретила соглашаться на любое
хирургическое вмешательство, без консультации с ней.
А чтобы душа у матери была спокойной, она просила нас денечек в отпуске не пить, приводила в диспансер, где работала, и проводила нам свою ВЛК, по полной
форме. Узнав от своих коллег, что "ещё годик мы протянем", она отпускала нас на службу с легким сердцем.
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 9.25*5  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023