ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Безлюдов Михаил Владимирович
Ничего особенного...

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 7.55*11  Ваша оценка:
  Трудный полет
  
  Всякие полеты были - стандартные, и не очень, интересные, и обычные, но этот полет запомнился тем, что я вымотался физически. Но, сначала о командире корабля.
   Многие его знают, если не лично, то, по его "подвигам". Речь пойдет об Иване Ивановиче Д. Знаменит он тем, что, как минимум, три раза мог убиться, но остался в живых. Первый раз он свалился с большой высоты, когда тормозил двигателем для того, чтобы выдержать место в строю. Ну, тормознул, а далее, как в учебнике - сваливание, во время которого одна стойка шасси сорвалась с замка, в результате чего самолет приобрел странную конфигурацию, а, следовательно, и огромный крен. Выводя самолет в нормальное положение, Иван устроил в экипаже дискуссию - что делать, выпускать вторую стойку, или убирать вывалившуюся. Дискуссию прервал сам самолет, вторая стойка тоже сорвалась с замка, в результате чего самолет и вышел из крена. Убрали шасси, набрали высоту, заняли место в строю, выполнили нормальный полет. "Интересные моменты" не озвучивали, и о них стало известно только благодаря особому отделу, который подслушал пьяные разговоры в общаге. Второй раз Иван мог убиться во время взлета в Кневичах, когда он не проконтролировал заправку, и взлетал с предельно-задней центровкой. Ну, а третий раз, он просто произвел ночную внеаэродромную посадку, на удалении 15 км от Кневичей, из-за остановки двигателей, в связи с прекращением поступления топлива в двигатели. Произошло все из-за перегорания предохранителей, в связи с нагревом коробки предохранителей, во время гонки за ведущим.
   Вот с таким опытным летчиком, мне и пришлось слетать на интересное задание. Задание не очень сложное. Подводная лодка пускала ракету. Мы должны были обнаружить во льду дырку от какой-то ступени, а если ступень не пробила лед, и осталась на поверхности, то надо было разбомбить ступень или лед, имеющимися боевыми бомбами. Разрешили летать на предельно-малой высоте, для обнаружения этой ступени. А зря...
  Как только мы пришли в район, Иван снизился на преступно-малую высоту, и начал гонять по всему району, весело похрюкивая от восторга, и крича мне всякую пое..., ну, ерунду. Я света белого не взвидел. В моем блистере, навстречу мне, неслась белая ледовая мгла, с редкими трещинками. Ничего увидеть я не мог, да и начал сомневаться в благополучном исходе полета. Кое-как, под предлогом восстановления ориентировки, заставил Ивана набрать 900 метров. Немного успокоившись, я объяснил Ивану, что на очень малой высоте, мне ничего не видно, а его "тыканье пальцем", во время пилотирования на этой высоте, уверенности в светлом будущем не добавляет. Договорились, что в течение часа будем летать на высоте 600 метров, а потом, независимо от результата, я, по остатку топлива, предоставлю ему возможность оторваться. Конечно, как нормальный летчик, Иван не смог выдержать условий нашего "соглашения", и каждые пять минут, с криком "Вижу!", пытался разбить самолет об лед, абсолютно не соблюдая методику снижения на предельно-малую высоту. Ничего мы не нашли, за 15 минут до "выходного" остатка топлива, я подсказал, что можно начинать сходить с ума, и Иван, взрослый мужик, с детским восторгом погонял на предельно-малой высоте над ледяной поверхностью. Согласно КБП, над морем, предельно-малая высота для Ту-16 - 60 метров, но Иван выжимал, из самолета и экипажа, совсем другие показания. Дело осложнялось тем, что надо льдом не бывает бурунов, и поэтому Иван бесстрашно гонял на такой высоте, что у "кормы" пропал голос. Кое-как уговорив Ивана лететь домой на нормальной высоте, на обратном пути я дико замерз, потому, что на мне стало высыхать насквозь мокрое нижнее белье.
   Когда я пришел домой, и лег спать, то еще очень долго, перед закрытыми глазами, мелькал лед с редкими трещинками.
  
  
  
  Победа в воздухе куется на земле.
  
   Случилась у нас "война". Очень серьезная. Летали все. Ракетоносцы, на фоне этой "войны", устроили то, что я называл "свальным грехом" - практические пуски КР, с привлечением "дальников", "северян", и "островитян". Мы должны были осмотреть район пусков, и один борт загнать на Анадырь, для дежурства по ПЛО. "Зеленые" Ту-95 ходили дразнить США в район Аляски, для них посадили на Анадырь заправщик Ил-78. Короче, воевали по-взрослому.
   Мой командир загрустил, он не видел, где же может отличиться наш противолодочный полк. Молодой был, не понимал еще, что в таких "войнах" лучше в окопах отсидеться, чем на передовую рваться. Грустил, он, грустил, и придумал найти ИПЛ, тем самолетом, который в Анадыре будет сидеть. Мол, на обратном перелете зайдет в район, и поищет лодку. Начал я это дело организовывать. Навстречу нам не пошли, план "войны" уже был утвержден, да и лодок, по сведениям разведки, не имелось, в нужном нам районе. С большим трудом я договорился, что наш борт придет в район, поставит поле буев, и операторы РГП поработают для личной тренировки. Осталось озадачить экипаж.
   Командиром полетел заместитель командира полка, парень серьезный, и исполнительный. Вот и начал я ему втолковывать, что, хотя в заданном районе лодки и нет, но он должен её обнаружить. Вроде, сюрприз будет... Товарищ все понял правильно, сказал, чтобы мы не сомневались, лодка будет.
   Началась война, наш борт улетел в Анадырь, ракетоносцы пошли на пуски. Все экипажи отстрелялись хорошо, то есть, у всех ракеты сошли. После посадки началась повальная пьянка, на всех уровнях. Понять можно, практические пуски - дело серьезное. Тут и наш борт пошел с Анадыря в район постановки поля буев, но, в процессе всеобщего ликования, о нем как-то забыли. И командир полка забыл о запланированном подвиге, сильно волновался за успешные практические пуски соседей, часто принимал успокоительные средства, и уже к обеду, я был вынужден отправить его домой, на краткосрочный отдых.
   А наш борт работал по заранее намеченному плану, и выдал обнаружение ИПЛ. Что именно он выдавал за ИПЛ - это штурманские хитрости, но, согласно всем документам, мы выдали оповещение по Флоту. И началось... Сразу возникли вопросы - какая лодка, кто вас просил её искать, что теперь делать? Причем вопросы задавались людьми, которых оторвали от праздничного стола, где они уже успели немало хватануть за успешные практические пуски. Отступать мне некуда, тем более, что экипаж героически гоняет эту "лодку", выдает элементы движения, напоминает об остатке топлива, и спрашивает - кому передавать контакт? Нашел я в штабе ВВС единственного трезвого человека - ЗНШ, он остался за НШ, и предложил развивать успех - поднимать борт из сил БД, на прием контакта. ЗНШ решил посоветоваться с флотскими товарищами, которым эта, внеплановая лодка была не нужна, тем более, что давно окончилось служебное время, и все уже сбежали из штаба. После непродолжительных переговоров, были выработаны следующие рекомендации - так как никакой лодки там быть не могло, то контакт следовало "потерять", а самолет отправить на базу. Так и сделали. К посадке появился командир, очень переживал, что его не было во время переговоров со штабом ВВС, мол, он бы добился подъема сил БД. Успокоился он только тогда, когда я напомнил ему об особом инструктаже его заместителя.
   Обнаружение "ИПЛ" прошло как-то незаметно, нас и не хвалили, и не ругали, но и данных по лодке не запрашивали. На счастье командира, к нам залетел заместитель Командующего Флотом, и командир пожаловался, что мы лодки ловим, ловим, а они никому, оказывается, и не нужны. Этот адмирал тут же, в кабинете командира, посмотрел схему поиска, лодку нам "засчитал", и даже выдрал флотскую противолодочную службу за то, что замалчивает наши подвиги. Командир сиял от счастья, а я "выдохнул", и успокоился.
  
  
  О них, "любимых".
  
  Как-то прислали нам, из Москвы, нового начальника ПО дивизии. Уже полковником. Обычно, наши туда уходили, а тут - "обратная тяга". Говорили, что он провинился чем-то, вот и отправили на перековку. Было заметно, что товарищ давно не работал с "людями", да и не из летного состава он был, говорил все больше лозунгами, короче, вел себя неадекватно. Мы его ласково называли "наш Швондер". Вот этот Швондер осмотрелся, выучил несколько фамилий, и решил показать себя массам. Собрали всю дивизию в Доме Офицеров, Швондер взгромоздился за трибуну, и начал жечь глаголом сердца людей. Цель, для борьбы за чистоту рядов, он выбрал незначительную, какого-то капитана, который навечно врос в правое кресло, и давно не обращал внимания на эту братию. Швондер долго бухтел, его никто не слушал, в конце выступления он сделал театральную паузу, постучал по трибуне, привлекая наше внимание, и закончил выступление ударной фразой - "Нет, товарищи, с таким бы я в разведку не пошел". Народ, не избалованный театральными представлениями, просто взорвался аплодисментами. Начальник ПО, довольный такой реакцией, слегка поклонился, и "снял" аплодисменты движением руки, мол, не время почивать на лаврах. Зал затих, и в этой тишине громко прозвучал голос "избитого" капитана - "Штирлиц, блин...".
  Народ полез под лавки...
  
  
Оценка: 7.55*11  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023