ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Бронников Андрей Эдуардович
Герои не одного момента или Ехали, мы ехали

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Главы из уже готовой документально-художественной повести о Герое России (посмертно) Максиме Песковом.
  Герои не одного момента или Ехали мы, ехали...
  
  
  От автора
  
  
   Особая благодарность моему давнему и бескорыстному
   литературному помощнику Ольге Титиевской
  
  
   А также благодарю друга и боевого товарища
   Максима Дмитрия Шлыкова . - позывной "Гюрза",
   Который принял самое активное и значимое участие в
   работе над повестью "Ехали, мы ехали..."
  
  Настоящее произведение задумывалось как повествование о жизни и подвиге Героя России старшего лейтенанта Максима Пескового. Однако, как это иногда бывает в литературе, главный герой помимо воли автора направил сюжет по другому руслу, расставил иные акценты и внёс новые смыслы. А также привлёк в повесть тех, кто его окружал в жизни и армейской службе, с кем дружил в большей или меньшей степени, чем предполагал автор; уберёг, насколько это возможно, от лишних переживаний родных и близких. Возможно, поэтому родители - Владимир и Елена - участвовали в канве сюжета лишь косвенно, помогая своими устными рассказами лучше понять характер Максима.
  Любой человек неоднозначен в своих проявлениях, поступках, привычках, принципах и убеждениях, но только критически опасные ситуации обнажают истинную суть его личности. Героизм солдата на фронте определяется не количеством наград и не степенью их значимости, а самим образом жизни на передовой, повседневным общением. Подвиг - это не событие, а образ жизни на фронте, эпизоды которого, зачастую трагические, отмечаются командованием высокой наградой или не очень, а в большинстве случаев и вовсе остаются без внимания. Критическая ситуация, требующая немедленного самопожертвования, лишь выявляет стержень характера, который и делает человека способным на подвиг. Или не способным.
  Когда подвиг совершается и герой "пал смертью храбрых", то с этого момента начинается жизненный подвиг его родных и близких, который становится сродни христианскому, с постоянным преодолением душевных страданий.
  Эта повесть написана в художественно-документальной форме, а значит является отчасти плодом и коллективного труда. Поэтому автор выражает благодарность всем, кто в той или иной степени принимал участие в её создании:
  Родителям Максима - Владимиру и Елене Песковым
  Жене Юлии Песковой
  Координатору проекта Юлии Волковой - сестре Максима и её супругу Стасу Волкову
  Екатерине Ефимовой - жене Героя России (посмертно) старшего лейтенанта Александра Ефимова
  Артёму Башмакову, позывной "Астрахань"
  Семену Смоличеву позывной "Мурманск"
  Владимиру Жосану, позывной "Топаз"
  Семёну Киликельдину
  Матвею Филимонову
  Марии Ивановой
  Ксении Цымбал
  Роману Рутковскому
  
  
  Отдельная благодарность тележурналисту Артему Шеину, который своим проникновенным выступлением пробудил в авторе творческий порыв для завершения повести "Герои не одного момента или Ехали мы, ехали".
  А также благодарность Герою России полковнику спецподразделения "Вымпел" Вячеславу Бочарову, который невольно дал вышеуказанное название повести.
  
  
  
  Глава 1 Счастливый сон
  
   Государственный деятель, который видит, что война
   неизбежна и не может решиться ударить первым,
   виновен в преступлении против своей страны
   Карл фон Клаузевиц
  
  Новый Айдар. Украина, 4 марта, 2022 год
  
  
  В сознании Максима внезапно возникла безмятежная картинка из глубокого детства. В ласковых лучах утреннего летнего солнца он увидел себя годовалым ребёнком на коленях ещё совсем молодой мамы, сидящей на деревянной скамейке возле подъезда, потемневшего от времени брусового дома. Она придерживала его за ручки и речитативом напевала: "Ехали мы, ехали, прямо в ямку бух! - и в этот момент мама быстро разводила колени, а мальчуган с замиранием сердца, заливисто смеясь и путаясь ножками в длинном подоле её платья, проваливался вниз, а затем снова взлетал вверх и, - Ехали мы, ехали прямо в ямку бух! - вновь и вновь слышался нежный речитатив ласкового маминого голоса. - Ехали мы, ехали прямо в ямку..."
  "Рота, подъём!" - Максим мгновенно проснулся от давно привычной команды и открыл глаза. Напротив его топчана в старом потёртом кресле сидел "Гюрза" и нагло улыбался. Впрочем, эта наглость была напускной. "Гюрза" - капитан Дмитрий Шлыков. - был давним другом Максима.
  Они познакомились, когда молодой лейтенант Песковой прибыл в воинскую часть для дальнейшего прохождения службы. Правда, первыми подружились их коты Сэм и Вжик. Вначале семьи: Дмитрий и Кристина, Максим и Юля передавали друг другу на передержку своих домашних питомцев, а затем проявились и общие интересы у их владельцев. В свободное от службы моменты - совместные велосипедные прогулки, бассейн, во время отпуска - горные лыжи. Максим искренне считал Дмитрия своим наставником, а тот в свою очередь охотно покровительствовал недавнему выпускнику Новосибирского командного военного училища, помогал ему влиться в незнакомый воинский коллектив.
  Время на войне течёт иначе, во много раз быстрее, чем в мирной жизни, и поэтому за две недели боев в ходе СВО их дружба окрепла и превратилась в настоящее кровное братство. "Гюрза", за спиной которого уже была чеченская кампания, имелся боевой опыт, старался, насколько это возможно при службе в разных подразделениях, беречь своего друга. Он помогал ему освоить приёмы, казавшиеся на первый взгляд, мелочами, но которые в бою могли спасти жизнь.
  Максим не спешил вставать. Он, улыбаясь, снова закрыл глаза. Счастье ребёнка не в том, в каких условиях он живёт, а в том, какие люди его окружают. Это их любовь и забота делают его счастливым, и жизнь наполняется радостью и любовью. Может поэтому, глядя на свою убогую деревянную двухэтажку, он всегда испытывал сладкое чувство умиротворения и защищенности. Даже сейчас, вспоминая то место, Максим был счастлив, хотя жил там еще, практически, в несознательном возрасте.
  Каждый военный имеет удивительное свойство мгновенно и крепко засыпать в любое время суток, при любых обстоятельствах и в любом положении: стоя - на дежурстве в казарме у тумбочки, лежа - в окопе, в лесу зимой, а то и в луже, сидя - на "броне" или в кузове "Урала". И так же мгновенно просыпаться.
  - Чего улыбаешься? Подъем! - повторил команду "Гюрза". - Стой, дай угадаю...Юлька приснилась?
  - Не-а, - наконец поднялся "Томск" и сел на топчане.
  - Так...дай угадаю. Кот Сэм? - пошутил Дмитрий.
  - Не-а. Мама и я в глубоком детстве, - мечтательно признался Максим. - Мы тогда на Бактине жили в брусовой двухэтажке. Старой, как дерьмо мамонта...
  - Бактин это район?
  - Ага. Рядом с городским кладбищем, - Макс вновь прилёг на топчан, подложив одну руку под голову.
  - Кладбищем? - удивился "Гюрза". - Ты мне раньше об этом ничего не рассказывал.
   - А что рассказывать? Там все мое детство прошло до кадетки, - ""Томск"" вновь поднялся с топчана и по привычке принялся аккуратно заправлять постель старым трофейным одеялом. - Классное место. Мы там с пацанами в войнушку играли, на великах катались. Потом мы на Демьяна Бедного переехали тоже в двухэтажку, но кирпичную. Кстати, еще ближе к кладбищу. Жрать хочешь? - вдруг спохватился Макс.
  - Конечно! - Дмитрий, пока Макс собирал нехитрый провиант, еще раз внимательно осмотрелся по сторонам, оценивая убежище бойцов. - А вы неслабо устроились тут. На кроватях спите. Еду сами готовите. Поди, электричество есть?
  - А как же. Где рюкзак, там и дом, - пошутил Максим. - Даже генератор имеется, - и принялся консервным ножом от патронного цинка открывать банку тушенки.
  - А этот "ништяк" где добыл? - спросил "Гюрза", имея ввиду тушенку.
  - "Немцы" оставили, - ""Томск"" взял со стола ложку, тщательно протер её чистой тряпочкой и подал другу, - У нас даже душ есть! - похвастался он.
  - И ты молчишь?! - Дмитрий вскочил с кресла и сразу начал разоблачаться. - Сначала помыться, жратва потом, - скинул он с головы страйкбольный шлем.
  - Ты так с страйкбольной приблуде на штурмы и ходишь?
  - Пофигу! Другого нет пока, - небрежно махнул рукой "Гюрза", и это не являлось позерством. Он таким был всегда и делом успел доказать это всем, хотя и не ставил перед собой такую задачу - так складывались обстоятельства. - Удобно же, - продолжил Дмитрий, снимая рацию. - Без "ушей"". Как раз под гарнитуру подходит.
  - Ну, ты шумоголовый до безумия, - шутливо укорил друга Максим.
  Страйкболом Дмитрий увлекался давно. Ещё курсантом он понял пользу этого военно-прикладного вида спорта. Одно дело отрабатывать тактические приёмы, перебегая с места на место на полигоне или в лесу, а другое - ощущать на себе хоть и не опасные, но реальные, порой, болезненные попадания пластиковыми боеприпасами. Это позволяло анализировать свои ошибки и тактические недочёты. "Гюрза" оценил такую пользу с первых дней чеченской кампании, на которую он попал сразу после выпуска из военного училища. Страйкбольный шлем был с ним всегда, с незапамятных времён.
  Этот "игрушечный" защитный головной убор был точной копией штатного тактического шлема пехоты США. Удобно сконструированный, добротно сделанный, имел лишь один недостаток - он был пластмассовый. Когда "Гюрза" получил штатную каску, то посчитал её неудобной и, не сомневаясь ни на минуту, заменил её пластмассовой.
  - Ну что? Идём? - "Гюрза" небрежно бросил на колченогий стол свой пластмассовый шлем и вопросительно посмотрел на друга.
  - Ага. Идём. А как ты меня нашёл-то? - запоздало удивился ""Томск"".
  - Как, как? - приятели вышли на улицу. - Ка́ком кверху, - засмеялся Дмитрий.
  Максим вдруг остановился у входа убежища, обложенного бетонными блоками. - А это что за "бардачи́на" стои́т, да еще с ВДВшным флагом? - спросил он ближайшего бойца.
  На дороге стояли несколько автомобилей "Урал" и закопчённая украинская БРДМ во главе колонны, над которой гордо реял синий флаг с желтой эмблемой воздушно-десантных войск России.
  - Это мой "ништяк", - похвастал "Гюрза" из-за спины друга.
  - О! А ты уже своей техникой обзавёлся? - обернулся Макс. - Где добыл?
  - Махнул не глядя, - засмеялся Дмитрий. - "Немцы" бросают исправную технику на дороге. А чего ей зря пропадать? Флаг десантура подарила, чтобы под раздачу от своих не попасть. Они нас чуть не охреначили. Хорошо, вовремя разобрались...
  
  
  Из воспоминаний "Гюрзы"
  
  Началось всё в конце января. Батальон выехал на учения, на сборы, и всё шло штатно. Занимались согласно расписанию боевой подготовки, изучали материальную часть, и ничего не предвещало того, что началось впоследствии.
  Потом появились слухи, что "что-то будет", предстоит "нечто серьёзное", но конкретно никто ничего не знал. Слухам мы никогда не верили, и поэтому продолжали спокойно заниматься, с нетерпением ожидая возвращения на "зимние квартиры".
  В феврале на полигоне мы дружным коллективом роты отметили мой день рождения. Попили чаю, я заказал тортики. Мой командир группы с позывным "Сомали" позвонил в Киев и заказал в ресторане напротив Верховной Рады банкет на всю роту. Свободные место были только на 26 февраля. Разговаривая с администратором, "Сомали" спросил его, принимают ли они российские рубли и, получив отказ, заверил его, что "это ненадолго, скоро будете принимать".
  Семнадцатого февраля понеслись слухи, что мы будем заходить на территорию Украины. Для меня к тому моменту это представлялось не только неминуемым, но и необходимым. Нацизм там к тому времени расцвел пышным цветом, а после того, как начали создаваться нацистские вооруженные формирования, - это стало и вовсе очевидным, потому что я понимал, что подобного рода военные части создаются только для нападения и схватка неизбежна. Вопрос только заключался в том, кто выиграет тактически и стратегически. Чтобы боестолкновения не происходили на нашей территории, необходимо было наши войска ввести в стан противника.
  Восемнадцатого февраля нас построили в колонны. Так как моя рота не имела штатной техники (по боевому применению доставка подразделения должна была осуществляться за линию фронта воздушным путем), личный состав разместили в технику подвоза - тентованные "Уралы", и мы выдвинулись в сторону н. п. Миллерово.
  Учения продолжились там. Вместе с "погранцами" проводили тактическое слаживание по предотвращению проникновения ДРГ на территорию РФ. В ночь с 22 на 23 февраля за нами прибыли "Уралы" и вернули нас на КП батальона. После того, как я получил оформленный по всем правилам боевой приказ, стало понятно - началось. И очень серьёзно. Бойцы ещё надеялись, что поступит команда "отставить" ...
  Я во главе двух групп из состава моей роты получил задачу захватить два стратегических моста, разминировать и удерживать их до подхода наших основных сил. В дальнейшем быть готовым к захвату украинской погранзаставы. Остальные группы были прикомандированы к подразделению Максима Пескового с целью ведения наблюдения и готовности в случае необходимости прийти к нам на помощь.
  В 5-30 утра должен был быть нанесён артиллеристский удар по погранзаставе и скоплениям войск ВСУ. Но, как известно, на поле боя первым погибает план операции. Все рации оказались заглушены, и только я мог поддерживать связь по радиостанции спецрадиосвязи. Как следствие, наша артиллерия молчала.
  Через некоторое время бронегруппа украинских пограничников попыталась отбить мосты, но в коротком стрелковом бою была отброшена назад, одна БДРМ поражена.
  Мои бойцы подшаманили её, завели, и она стала нашим первым трофеем...
  
  Меньше, чем через час "Гюрза", посвежевший и отдохнувший, валялся на топчане Максима. Все новости и недавние события друзья успели обсудить, и теперь каждый был занят своим делом.
  Дмитрий задумчиво смотрел в серые бетонные плиты потолка, а ""Томск"" сидел в кресле и копался в телефоне.
  - Эх, сейчас бы еще закурить... - мечтательно произнёс Макс. - А нету...
  - Помчались? - предложил "Гюрза". - Выдвигаемся, - он решительно встал с топчана, не дожидаясь согласия друга. - Далеко?
  - Нет, но места надо знать. При въезде, возле заправки, - сказал "Томск". - Магазинов несколько, но только в одном рубли принимают. Вернее, сначала там же обменивают на гривны, а потом продают. Двойной бизнес. Мы ж за границей, - усмехнулся Максим.
  - Уже нет.
  БРДМ быстро мчалась по улицам Нового Айдара. Несмотря на холодный февральский пронизывающий ветер, солнце светило ярко, нагревая броню, которая передавала своё тепло друзьям, сидевшим верхом на "бардаке". Над их головами, хлопая на ветру, развевался синий флаг ВДВ. Изредка "Гюрза" и "Томск", стараясь перекричать гул мотора, перебрасывались малозначительными фразами.
  - Ты спрашивал, как я тебя нашёл? Видишь, две моталыги стоят? - "Гюрза" показал рукой в сторону тягачей МТЛБ, стоящих нос к носу на обочине дороги, возле которых возились несколько бойцов. - Это они мне рассказали, что комбат определил тебе место на блокпосте.
  - Видишь, в проулке танчики стоят? - Макс указал на колонну из нескольких бронированных машин, на бортах которых были нарисованы тактические знаки ВСУ в виде фашистских крестов. - Это мои старые знакомые. Тут недавно интересная история случилась. Приедем, расскажу... У меня как раз бутылка виски есть.
  - Где раздобыл? - удивился "Гюрза".
  - Места надо знать, - засмеялся "Томск".
  
  Из воспоминаний "Гюрзы".
  Эти матрацы, кровати, раскладушки...что не на броне спишь, не в спальнике на снарядных ящиках, горячая ввода, душ... Помылись, грязные заросшие...
  ...Вечером ужин смастырили. Макс притащил бутылку виски Бин Джин яблочный. Кто говорит, что на войне не употребляют, всё это фигня. Я не любитель был тогда, да и сейчас тоже... Жахнули, может, по рюмки три, что всё хорошо, все живые здоровые, радостные... И все "уплыли" сразу же.
  Для нас это был момент незабываемый. Вот такая получилась счастливая встреча...
  
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2025