ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Быстров Борис Владимирович
Дневник. На Каджаки. Работа около Гэс

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:
  19 апреля 1988 года. Марш на Каджаки
  Провинция Гильменд. Уезд Майванд. Кишкинахуд. Застава?1. Как всегда спали на улице под навесом из сухих перекати-поле. С 20.00 до 24.00 - обычная перестрелка постовых нашей заставы. Как объяснил ст. л-т Баязитов, это традиция на заставе, чтобы самим не заснуть и чтобы духи обходили стороной. Если по темноте вздумал топать до туалета, а надо идти мимо поста, то без пароля соваться не следует. Правда, первые дни обходился старым паролем - "Свои!". Через пол - часа засыпаешь и под грохот АКСов в 40 метрах - за день устаем, видимо. Рядом стоит связной БТР, парни периодически гоняют дизелек для зарядки своих аккумуляторов - привык и к его тарахтению.
  Всю ночь со стороны застав Джабара слышны очереди - там идет работа - зеленые гоняют духов, те не дают дремать зеленым. На западе, над шоссе видны вспышки, там - караванная тропа и, очень оживленная, пересекает шоссе. Джабар контролирует этот участок, но и он ночью не хозяин в пустыне. На заставе знают про все тропы в округе, но не лезут на них с засадами, у заставы задача - это участок шоссе от "Пустыни" до перекрестка "Дураи", здесь наши и зеленые "ниточки" должны проходить спокойно. Все остальное - дело "спецназа".
  Ожидание отъезда, предстоящего марша в Каджаки мешает уснуть. Немного волнуешься - первый раз идем практически на "боевые".
  У Джабара на постах забухали разрывы мин, духи по - серьезному взялись за дело, но это далеко от нас, где-то в двух-трех километрах. Все это звучало до часу ночи, потом все стихло.
  С гор постоянно поддувает прохладный ветер, свежо, под боком журчит арык, он то и помогает заснуть.
  Заснул под утро. В 4.00 встал. Всё - пора. Еще темно, звезды еще видны, как бы в темноте не свалиться в арык. На постах тихо, прошел мимо - ни кто не окликнул, видимо дремлют под утро пацаны.
  Надо думать о завтраке. На заставской кухне поставил наш ведерный чайник, подаренный монтажниками. Наколол цепок от снарядных ящиков. Кухня - у самого арыка, удобно - набрал воды в чайник и на плиту. Рядом с очагом в ящике кто-то шуршит. Приоткрыл крышку - оттуда высунулась острая мордочка с колючками - ёжик! Видимо, солдаты поймали вчера. Выпускать не стал, хозяева проснуться, сами разберутся. Подбросил еще щепок, растопил посильнее, скоро народ начнет вставать, а пока я один брожу в темноте. Тихо, свежо, чистый воздух - без пыли, хорошо бодрит свежая вода арыка. На ощупь почистил зубы, бриться не стал (на дорогу). С вечера объявили, что подъем - в пять утра. Народ начинает просыпаться, у меня все готово - чайник кипит, заварил щедро. Все свое собрал ещё с вечера, загрузил в вагончик - "кунг" коробки с продуктами, бушлат, цинки и прочую мелочь. Себе оставил только АКС и лифчик с магазинами, гранаты не стал брать, сунул их в кунг. Приготовил на дорогу две рации "Ромашки", блокнот, ПМ в комбинезоне - это уже как обязательно. Козин, оказывается, тоже не спал с четырех часов, лежал. Перекинулись двумя, тремя фразами, потом - умываться. Посветил ему фонариком. Начали просыпаться остальные.
  К пяти встали все. Чайник готов - огромный, черный, без ручки. С Сережей накрываем стол, достали субпайки с шоколадом. Надо поесть поплотнее, впереди - дорога на весь день и вряд ли где перекусим.
   И вот тут-то Козин начал торопить всех на выезд. Побежал за ним на его БТР, Сережу оставили все собрать и ждать нас на выезде с заставы с "Уралом" и кунгом на прицепе. В суете забыли самое главное - чайник, хотя весь предыдущий день собирались его забрать с собой.
  Только наш БТР выскочил на бетонку - на встречу из Кишки уже летит Мангал со своим верным Ишеной на своем драндулете - старом УАЗ - 469. У них все готово к движению - колонна машин монтажных бригад в 24 единицы стоит на шоссе, дед ставит меня на драндулете Мангала во главе этой колонны. Велено выводить машины за перекресток Дураи и там ждать все остальные машины. Сажусь в драндулет, вторую "Ромашку" отдаю п-ку Веремеенко В.В. Трогаемся. Колонна вытягивается за нами. Постепенно набираем скорость. Солнце уже встало, но еще прохладно. Хорошо! Воздух чистейший, свежий, до жары еще 2-3 часа, шоссе пустое, на бетонке слегка потряхивает, дорога не знала ремонта уже 10 лет. Посматриваю - как дела сзади. Все нормально - грузовики не отстают.
  Благополучно доехали до перекрестка, останавливаю колонну за ним через 500 метров. В этом месте дорога идет в выемке. Все водители вылезли из машин, поднялись на откос. Стоим, ждем, разговариваем. Я чуть -чуть по дари, некоторые водилы - чуть- чуть по-русски - понимаем друг друга, благо разговор идет о ханум, о бачатах. Однако, первый вопрос их был - "Майн аст?" Успокаиваю - " Нист майн!", хотя, черт их знает, обычно именно на обочине духи их и ставят.
  Мимо проскочило несколько групп грузовиков с боеприпасами, похоже, это для афганской дивизии в Гиришке, я их не останавливаю - указаний про них не было. В двух километрах западнее, в сторону Гиришка, на трассе виднеются какие-то машины. Послал своего водилу - афганца узнать - что там и кто?
  Подкатил со стороны Кишки Дед с переводчиком Женей Лексуновым на своем БТР - выдал мне "печкарей" за пропущенные грузовики и укатил вперед - там, видимо, стояло наше сопровождение - две роты "шурави". Сергей Сиротин со своим "Уралом" остался со мной. "Урал" поставили во главе нашей колонны. Стоим на откосе, ждем команду на движение. Помаленьку болтаем с афганцами - откуда родом, куда едем? Простояли полчаса.
  Подкатил Дед. Велено подтянуть колонну к сопровождению. Мангал и я пересели на "козинский" БТР. Сергей на "Урале"- за нами. Тронулись всей колонной. Сопровождение стояло у съезда с бетонки в пустыню - два танка (один - с лопатой, другой- с тралом), несколько БТР и БМП-2. Встретил нас командир батальона-Слава (гвардии майор Власян Вячеслав Дмитриевич), стоит на своем БМП-2 , рослый, усатый, симпатичный парень. На его БМП - кресло, привинченное к броне - удобно на марше. Кресло - от КАМАЗа.
  Первыми свернули в пустыню танки и два БМП с комбатом - пошли на дополнительную разведку трассы. Оказывается, вчера они уже наметили маршрут до Сангина. Идти целиной - старая "духовская" дорога заминирована вся.
  Втянулись за сопровождением примерно на полтора километра. Идем по твердому грунту, скорость 20-25 км/час. Козин: "Комбат грамотно ведет колонну! Идем по плану!" Это он для Мангала. Только он это сказал - сел МАЗ-тягач без прицепа - зарылся в песок. Голова колонны спустилась в небольшую низину, а здесь грунт порыхлее. И началось. За тягачом садятся еще две "мазовских" шаланды. Начали их дергать танками, БМП. Только вытащат, как машины зарываются вновь. Дед занервничал. Мы сидим на броне и - ни гу-гу. Проводка - это не наше дело, здесь лучше не лезть с советами.
  Козин остановил колонну. Послал группу брони во главе с комбатом искать твердый грунт. Танки и БМП укатили по сухому руслу. Пустыня ровная, как стол, а от танков видны только антенны - идут по низинам и сухим руслам, Уже печет все сильнее. Мы дремлем на броне. Молчим. Остается только ждать. Через полтора-два часа Слава подкатил и предложил следовать за ним по сухому руслу. Дед по рации все время дергает комбата, упрекает, мол, почему не пошли по старой дороге - ведь есть же БМП и машины разминирования?! Комбат ему в ответ - по дороге нельзя - мины, в последние дни много подрывов на "итальянках", могут быть и фугасы (даже и управляемые).
  Дед оставил всю колонку на месте, взял с собой только первые пять шаланд и пошли вслед за броней. Сухое русло, идем по крупной гальке, а под ней все тот же песок, как вода. Через полкилометра все шаланды сели. Чуть рывок - колеса роют гальку и - машина по ось в песке.
  Дед не вытерпел - слез с брони, побежал руководить вытаскиванием шаланд. Все это на виду у основной колонны. Потеряли еще два часа. Пекло. Броня раскалена. Всех сморило. Серега спит в своем "Урале" где-то в 500 метрах - сунулся вперед нас за танками да там и остался - ему не страшно - "Урал" с прицепом прёт по песку как танк. Наконец всех вытащили, пристроились к основной колонне. Вспомнили про Сергея, послали за ним БМП, разбудили, привели в общий строй.
  Комбат все это время мотался по округе - искал такыр или какой-либо твердый грунт. Нашли. Вся эта толчея почти у самого съезда с бетонки продолжалась около пяти часов. Голова колонны роется в песке, а хвост стоит на бетонке и все это на глазах у афганских водителей, которые пролетают по бетонке мимо. Так можно дождаться и "подарочков" от духов.
  Наконец колонна тронулась. Идем большими петлями дальше на Сангин. Связь держим постоянно со всеми машинами сопровождения. Колонна напичкана броней, в замыкании - также идут БМП.
  Так легче управлять колонной, контролировать зеленых. А колонна огромная, к нашим монтажным машинам присоединились грузовики с боеприпасами, дровами, продуктами для афганских дивизий. Всего около полутора сотен машин с грузом и прочей техники. Идем уже 4 часа. Пока без ЧП. Грунт держит. Дед распорядился - если машина садится, её не ждать, продолжать движение! Объезжать и - вперед! Все, что сядет, вытащат БМП и танки. Потом догонят. Набрали темп около 30 км/чac.
  Идем нормально. Водители успокоились, поняли, что шурави их не бросят и, обгоняя застрявшие в песке машины, ринулись по целине вперед. Забыли все свои страхи про мины - жмут, не разбирая особенно дороги. Мы на своем БТР - немного впереди. Смотрю назад - впечатление - словно идет гонка по Сахаре на Гран - При! Широким фронтом в несколько рядов жмут по пустыне МАЗы, ЗИЛы, КРАЗы, западногерманские "Симурги", японские "Интернационалы". За ними встает огромная стена пыли и песка. Колонны уже нет, особенно на ровных участках идут фронтом, петляя между руслами и холмами. Все стараются не сбавлять скорость, иначе моментально зароешься в песок. Про мины все забыли, или точнее - надоело бояться. Да и нет у духов столько мин, чтобы ставить их на целине! Все время с тревогой следим за нашим "Уралом" с кунгом. В нём - все наше жизнеобеспечение. Слава богу - "Урал" не отстает.
  Лежим на броне. Все давно уже в пыли. На лице - толстая корка. Мангала, Деда не узнать. Пыль поднимается от колес на броню и покрывает пушистым ковром всего тебя, если сидишь или лежишь за башней. Только те, кто у передних люков, в привилегированном положении - их обдувает, им легче, если впереди нет машины. Надел платок, оставил только глаза - так меньше пыли в легких. Один боец достал респиратор. На башне БТР привязана емкость с водой. Через щели вода окатывает нас мелкими брызгами. Дело идет к вечеру, иногда видно, что за нами идут до десятка машин, остальные не видно из-за пыли. Началась холмистая местность. Приближаемся к Сангину. Вдали показалась первая зеленка. Все молчат. Дед тоже устал ругаться с комбатом, да и тот ведь знает свое дело лучше любого полковника. Колонна растянулась на три-четыре километра. Все, что отстает, буксует, вытаскивает замыкание. Слежу за самой главной техникой - КРАЗом и МАЗом - нашими двумя автокранами, но на них водилы - молодцы, прут как танки! Везем все с собой - металлоконструкции для восстановления опор, провод ЛЭП в барабанах, сварочные аппараты, крепежный материал для подвески проводов, изоляторы, дрова, баранов, продукты. С нами едут монтажники и саперы, всего около 120 афганцев.
  Наконец передали по колонне - впереди, через километр место ночной стоянки. Все рванули как одержимые. Наш БТР обгоняют МАЗы, ТАТРы, КРАЗы
  На многих шаландах - рваные тенты, Полощут на ходу, сзади - клубы, стена пыли. Поднялись на возвышенность - открылось великолепное зрелище - внизу идут гонки фронтом 500 -600 метров и глубиной с 2-3 км. Дед сидит на бочке с водой, как Наполеон, весь черный от пыли - наблюдает свое войско! Сделал снимок.
  Со второго раза выбрали место стоянки своего БТР, Дед вмешался и здесь. Колонна расположилась невдалеке от КП нашей Шиндандской дивизии, которая блокирует участок у Сангина. Сразу же начали готовить ужин и ночлег. Вытащили из кунга бак с водой, посуду, с "Урала" сгрузили кровати, дрова (ящики от б/п). Бурденюк В.Е. - молодец, все предусмотрел - это он комплектовал "Урал" и кунг всем необходимым еще в Лашкаревке (конечно, под контролем Деда).
  Только поужинали (суп из концентратов - такая прелесть!), приехал на БТР зам.командира 5-ой дивизии- п-к Дружинин, позвал в баню! Это было чудо! После такого дня, да еще баня - не ожидали! Баня - полевая, в большой палатке, с горячей водой и с мылом. Дали даже простыни! Мангал не стеснялся - мылся с нами. После помывки мы с Сергеем и Мангалом уехали назад, Дед с Веремеенко остались, якобы звонить Варенникову. Еще раз попили чаю. Уже давно - ночь. Свет от костра и от сильной луны. Легли спать под открытым небом, на краю высокого плато, под прикрытием наших блоков (они видны при луне на вершинах вокруг лежащих холмов). Как хорошо лежать в чистой постели, на чистом воздухе. Заснули все и сразу. Козин вернулся, когда все уже спали. Мангал заснул раньше, он быстро утомляется. Весь первый день марша он держался стойко. Только иногда мрачнел, да многозначительно смотрел на часы, когда стояли на месте, искали дорогу или тащили из песка машины. Как помылся в бане - повеселел. Во время марша мимо нашего БТР иногда проскакивали грузовики с афганскими монтажниками наверху. Сидят, укутавшись в свои материи, накидки, на солнцепеке, в пыли, но приветливо отвечают на наши приветствия.
  20 апреля 1988 года.
  Поднялись рано - в 5 утра. Одни готовили завтрак - чай, консервы, другие собирали наш временный лагерь, грузили на "Урал" кровати. Поели. В кунге остался еще запас воды - емкость на 40 литров. Одну емкость израсходовали за стоянку. В кунге - все вверх ногами, матрацы, коробки, одежда, цинки - разбираться не когда. В 5.30 начали движение. Мы идем на БТР сразу за сопровождением, за нами пристраиваются на ходу все остальные машины, по всей колонне распределяется БМП и БТРы. Слева, по ходу - все ближе - зеленки. Приближаемся к реке Гильменд. Все выше холмы, предгорье. Идем по целине, потому машины резко виляют влево, вправо, вниз, вверх. Очень беспокоимся за свой кунг, как бы он не перевернулся! Однако, Вася-водитель ведет машину хорошо. Мангал пересел к. Сергею в кабину "Урала". Я отдал Сергею вторую рацию "Ромашку", переговариваемся через 20-30 минут.
  Наш БТР идет впереди "Урала" и я предупреждаю Сергея об опасных участках трассы - им из-за пыли ни чего не видно. Козин нервничает. Впереди, в горах обстановка напряженная - слышим, как по рации комбат командует своим войском, блокирует участки нашей трассы.
  Наши блоки вступили во взаимодействие с группами Моллы Насима. Первые обстрелы из безоткатных орудий и гранатометов. До 11 часов шли быстро. Как идем мимо зеленок - разворачиваем все стволы на них. Ложимся на броню, у всех - патроны в патронниках, АКСы сняты с предохранителей.
  Примерно в 25 км от Каджаков, нашего конечного пункта - остановка. Стоим долго, почти 6 часов. Не пускают духи Насима. По блокам уже лупят из РСов, ДШК. По колонне пока залпов не было.
  Тяжело. Жара. Тень только под машинами. В кабинах сидеть не возможно - все железное раскалено. Вскипятили чаю. Есть не хочется, хотя обеденное время уже давно прошло. Подошли рабочие - афганцы. Дед неутомим - разговаривает с ними, успокаивает, объясняет, что шурави очищают дорогу, чтобы бригады монтажников проехали спокойно. Афганцы сели вокруг него, слушают с удовольствием. Любят слушать. Женя-переводчик нервничает, устал. Нам тоже эти митинги и речи за два дня пути осточертели. Отошли с Сергеем в сторону, чтобы не слышать "соловьиные трели" Деда. Не выдержал-снял лифчик, стало легче. АКСы оставили на броне. Отошел к рядом стоявшему БМП. Там, замполит батальона майор Дзугаев Георгий - осетин играл на гитаре. Сел рядом с ним на одеяло под БМП. Послушал, сыграл ему свой вариант - "про Каджаки". Тот попросил слова.
  В бинокль увидели на одной из вершин верблюдов. Зачем они там? Подвозили РСы? На другой вершине виден наш пост. Со стороны Каджаков низко прошли две пары афганских вертушек-МИ-8 ,"восьмерок". Успел сделать снимок. Впереди по курсу слышны разрывы и стрельба тяжелых пулеметов - это наше сопровождение чистит нам дорогу. Комбат несколько раз уходил вперед с сильной бронегруппой - искал безопасную дорогу, но каждый раз возвращался. Противодействие очень сильное. Ждем уже 6 часов. Наконец - команда - вперед! Быстро подступает темнота. Торопимся, но, похоже, что до наступления ночи не успеем дойти до цели. Начался очень тяжелый участок трассы, идем по бездорожью - через лощины и холмы, крутые спуски и подъемы. Пройдут ли каши шаланды? Впереди идет танк с лопатой, немного сглаживает рельеф по трассе. И все равно многие машины садятся на оси. Их тянут БМП, танки. Иногда БМП толкает шаланду сзади, что более эффективно. В долину Каджаки - Суфла вышли, когда уже стемнело. Велено огней не зажигать - вокруг полно духов. Они на вершинах и наши огоньки для них - отличная мишень. БМП и БТР огней не зажигают, идем при свете луны, а сзади вся афганская армада машин сияет фарами.
  БТР в темноте ныряет в какие-то огромные лощины, цепляемся за броню, чтобы не свалиться. Сзади неотступно идет наш "Урал" с кунгом. Удивительная машина!
  Прошли лощину с подорванным ГАЗ-66(см.24 апреля!). Видно стоит уже несколько месяцев. Останавливаемся под какой-то горой. На черном фоне неба видны ее зубцы. Решено здесь заночевать. Из-за горы летят РСы, но мы - в мертвой зоне. Разрывы - далеко от нас. Где-то позади, где еще идет хвост колонны, бьют пулеметы. БМП подтаскивают машины поближе и движение замирает. Все гасят огни. Костров разводить нельзя. По машинам предупредили, что на обочинах - мины. Слезаем с брони, осторожно топчемся около машин, все тело затекло. По колено утопаем в мягкой пыли. Опять снимаем кровати и ставим прямо в пыль. Вскрыли вторую канистру с водой. Всухую ужинаем пайками. Немного помыли лица и руки. Мой фонарик садится совсем, отдаю его часовым, которых выставил комбат. Поделились водой с бойцами из сопровождения. Завтра будет много воды. Не раздеваясь, легли на матрацы. Мангала укрыли двумя одеялами. Автоматы у всех под рукой. Комбат Власян Вячеслав ужинал с нами. Отмыл свое лицо. Отличный мужик! Выставил своих бойцов в караулы. Уснули быстро, несмотря на стрельбу. Постепенно и пальба затихла.
  Пока днем стояли перед ущельем, во время всех митингов, которые проводил Дед (стихийных митингов), Мангал отходил в сторону, видимо и ему надоела эта говорильня. Дед хвалит афганских водителей за их смелость, мужество, мастерство. Во время 6- часовой стоянки искали афганца, который знает дорогу на Каджаки. Нашли уже под вечер, посадили на броню к комбату.
  21 апреля 1988 года
  Поднялись засветло. Быстро побросали все в кунг и на "Урал". Мы не стали разогревать чай, а солдаты комбата отгородили около БМП костер палаткой и приготовили в банке от боезапаса картошку с тушенкой, и чай. Угостили нас. Покормили Мангала. Дед тут же устроил летучее совещание и определил наши задачи на ближайшие пол - дня.
  Решено - наша первая группа - комбат на танке, БМП, наш БТР и "Урал" с кунгом идут сразу в Каджаки, не дожидаясь всей колонны. Основную колонну будут постепенно подтягивать, тем более, что рельеф трассы "лунный", и без танков и БМП шаланды не пройдут, Залезли на броню в предвкушении завершения этой длинной дороги. Очень хочется поскорее доехать до реки, а она ужа чувствуется - где-то рядом. Через полчаса въехали в кишлак. Увидели первые металлически опоры целые и сбитые. Дед кивает мне на них, мол, смотри, наматывай на ус.
  Кишлак вытянулся по берегу Гильменда. Течение сильное, воды много, доехали до моста. Это центр Каджаков. Круглая площадка. Рядом, в полукилометре - ГЭС. Мы с Мангалом ушли сразу же искать места под разгрузку. По берегу дошли до ГЭС. Места красивые. Красноватые скалы, зеленые сосны, мощный шум падающей волы, свежесть воздуха, яркое солнце. Чудно! Особенно после такой дороги, как в раю! Дорогa от моста до ГЭС идет по ущелью, вдоль нее есть небольшие площадки у самого берега, в 100 метрах от здания ГЭС, тут и решили поставить лагерь роты и разгрузить часть материалов. Основную часть барабанов, весь металл разгрузим на площадке рядом с мостом.
  Здесь же, рядом площадка со строительными машинами, которые остались от американцев. Стоят Татры-бетономешалки, японские огромные бульдозеры, американский телескопический автокран, грузоподъемностью не менее 60 тонн, наша техника. Все уже слегка покрыто ржавчиной, видно, что не работает лет десять.
  Быстро прошлись до ГЭС и обратно, экскурсия будет потом, а сейчас надо готовиться к разгрузке всей колонны. Ждем автокраны, уехали навстречу колонне Сергей и Виктор Васильевич. Дед поехал звонить в Кабул от наших советников при афганской дивизии. Пока ждем машины, на площади остался один БМП и наш "Урал". Я пошел на берег. Умылся. Отдыхаю после зноя и пылищи.
  Посидел на бережку. Подошли за водой три маленькие девочки с жестяными банками. Молчат, не отвечают на мое "Салям!"
  Подошли автокраны. КРАЗ забираю себе и ставлю на площадку около моста, здесь попросторнее, МАЗ отправляю по дороге на ГЭС, там, на берегу будет разгружать барабаны. Солнце пригревает сильнее. Скинул комбинезон, остался в тельняшке и панаме. Аутригеры у КРАЗА повреждены в дороге, с трудом раскинули. Кран готов, сижу в кабине, жду шаланды, они уже появились из-за скал на дороге. Мангал и Сергей начинают их распределять под разгрузку. Начинаю снимать металлоконструкции с первой шаланды. Очень высокие борта, да еще наверху перекладины - все это мешает работать.
  Рядом, на откосе уселась стайка бачат, сидят как в цирке. Шуганул их подальше от крана.
   Машины прибывают, приходиться всё быстрее шуровать стрелой. Включаю одновременно поворот, груз и стрелу - экономлю на обратном движении. Небольшие связки уголков выхватываю из кузова шаланды, включая сразу груз и стрелу. Водители сами работают за стропальщиков, дело движется. Иногда промахиваюсь и крюком цепляю борт или стропами задеваю работяг, они не обижаются, только машут рукой, видят, что идет спешка. Только разгрузил первые две машины - Зарадгуль, мой помощник, показывает на вышедшие из своих гнезд пальцы крепления стрелы. Сначала испугался, ведь тогда станет вся работа. Пальцы вышли наполовину. Еще чуть-чуть и стрела упадет. Остановил кран. Хотел позвать крановщика с МАЗа, но потом догадался - положил стрелу на упоры, уравновесил её, т.е. разгрузил пальцы. Кувалдой забил пальцы на место. Вздохнул с облегчением и только после этого заметил, что сбил правую руку до крови. Прибегал Мангал, прислал с Женей бинт и воды - моя фляжка уже пустая.
  . Оказывается МАЗ тоже стоит, намотали трос на вал - ремонтируется, поэтому все машины направляют ко мне. Обстановка накаляется, я уже вокруг обложен уголками, барабанами, кладу второй ярус. Шаланды забили всю площадку, вокруг толпятся афганцы, появился Сергей, Веремеенко и Дед. Серега с толком помогает, а В.В. сунулся на строповку, хотел поторопить нас, ободрал свои руки о трос и смылся. Слезьти с крана видно не придется до конца разгрузки, велено сегодня же отправить всю колонну назад. Дед напугал афганцев, что, мол, разведка донесла о готовящемся нападении духов на Каджаки, и, поэтому, надо спешить с разгрузкой. Все это он им сообщил на ушко "под большим секретом". Спасибо, Зарадгулю - принес мне лепёшку и чаю. Машин еще полно, водилы, кто разгрузился, пьют чай. Голода не ощущаю, усталости пока нет, но жарко в кабине. Уже весь чумазый, тельняшка черная, панама тоже. Подходил Сергей - рассмешил. Дед, оказывается, поругался с Мангалом на подходе колонны по поводу сортировки машин. Мангал вскипел от дедовских ЦУ, кричит - "Я тоже человек! Надоела Ваша ругань!" Повернулся и ушел. Дед пошел за ним - мириться.
  Особенно тяжело снимать с шаланд связки с 11-метровыми уголками - борта высокие, да еще над местом разгрузки - провода связи, не хочется их рвать. Цепляются за стрелу, мешают. Проломил настил кузова, сломал один борт.
  Где-то к концу разгрузки подлетает Дед. Ну, думаю, всё - кончилась моя спокойная работа. Так и есть! Дед начал давать указания - куда класть барабаны, как поднимать стрелу, чтобы - не порвать провода. Сам подгоняет водителей, сортирует грузовики. Толчея, крик, да ругань! Тут же - Веремеенко, Сергей, Женя - все суетятся. Тут же полно местных афганцев - всяких их начальников. Дед рычит на меня, мол, давай, шевелись! Тут и я не стерпел, раз все прут. Вылез из кабины, да как пошлю матом всех этих руководителей! Помогло - утихли, отошли. Дед, правда, потом немного обижался.
  Наконец разгрузили последнюю шаланду. Дед поехал отправлять колонну и докладывать в Кабул. Я оставил Зарадгулю кран, пусть соберет сам. Мангал все-таки отремонтировал МАЗ и они успели разгрузить несколько машин с барабанами. Пока работали и день пролетел. Уже вечерело, было где-то около 17.00. Слез с крана и чуть не упал - ноги затекли. Колонна ушла около 18.00.
   Сергей тоже вижу, устал за день. Сидим около "Урала", ждем Деда. Подъехал Дед. Поехали к ГЭС искать место стоянки. Остановились на ранее намеченной площадке в 100 метрах от станции. На самом берегу. Сбоку - дорога на ГЭС и тут же - скалы. Правда, шум очень сильный от воды, но, зато, место изумительное по красоте. Решили здесь же ставить и роту. Подобрали место для нашего "Урала" и кунга, в котором придется жить. Дед согласился с нашим предложением о размещении и ушел в роту и на ГЭС. Мангал расположил свои бригады прямо на территории ГЭС. В дворике, на пятачке поставили технику - краны, Татры две и еще пяток машин, часть машин поставили по дороге на обочине. Люди разместились в машинном зале, на втором этаже, на балконе и на террасе над водой.
  
  Быстро начало темнеть - стоянка закрыта скалами. Торопимся приготовить постели в кунге, готовим ужин из субпаёв. Помылись в реке, вода холоднющая, сводит руки и ноги, но после тяжелого дня хорошо бодрит. Сразу же появился аппетит. Пришел Дед, поужинали и уже сонные залезли в кунг. Моментально уснули. Ночью почувствовал сильную прохладу, в кунге - сквозняк, ветерок свежий, даже холодный и сыро. Моментально - насморк. Шумит река, слышен грохот водосброса на плотине, луна освещает ущелье, где мы спим. Куда нас занесло?! Но усталость сказывается, и под одеялом засыпаю опять.
  
  22 апреля 1988 года.
  Все спали до 7.00. Я встал в 6.30, Дед бродил по лагерю уже с 5.30. Наша обслуга - солдаты Вася и Олег спали в "Урале", Пока они разогревали завтрак, мы спустились к реке. Почистили зубы, попили. После завтрака пришел Мангал - сегодня рабочие отдыхают. Предлагает нам переехать в здание ГЭС, там есть очень хорошие помещения, водопровод, туалеты. Отказались, понравилось на берегу, да и к роте поближе. Пошли в гости к монтажникам на ГЭС. Осмотрели дворик - чистый, зеленый! ГЭС американцы закончили в 1975 году. Турбины поставила фирма "Вестингауз", две турбины по 16,5 МГВт каждая, есть резервное место для третьей турбины. Посмотрели, как разместились рабочие на галерее. С нее через большой проем есть выход на балкон над водосбросом. Балкон тоже широкий и длинный - во все здание. Галерея закрывается металлическими шторами на ночь. Между зданием ГЭС и плотиной, у самого основания плотины - маленький пляж из камней, щебня. С балкона народ ловит рыбу на леску и блесну. Рыбины здоровые - "маринка" до 2-3 кг, Сергей остался на рыбалку. Я вернулся в наш лагерь, Дед определил меня комендантом - надо разобраться в кунге, обустроить лагерь.
  Залез в кунг, начал все выбрасывать. Виктор Васильевич принялся за навес над нашим кунгом. Натянул маск-сеть. Получилась небольшая крытая от солнца площадка, соорудили из ящиков стол и скамейки. К обеду все было закончено. В кунге распределили койки - слева от входа - я (внизу) и Сергей - надо мной, справа - Дед и Женя, в торце - Веремеенко В.В. Все вещи, автоматы, б/п распихал под койки и в тамбуре. Есть два маленьких откидных столика.
  С утра рота начала рыбалку - бросили две гранаты, выловили всего две рыбехи. Подходили афганские солдаты, объяснили, что рыбачить надо раньше. Они рано утром вытащили приличный улов. Ловят, как и мы, на "шурави - чангак" (русский крючок). Козин весь в делах - звонил Дружинину, это тот зам.комдива, который встретил нас у Сангина, договаривался о взаимодействии, говорил с рабочими и т.п. Мы отдыхаем - сегодня выходной. Сергей вернулся с рыбалки - там леска у одного нашего генерала-советника - он бросает, остальные смотрят. Купаемся. Загораем. Связист Иван по "Ангаре" говорил с Лашкаревкой. Мангал приглашает вечером в гости. Сегодня пятница - джума. Дед не настроен идти в гости, на ужин. Пошли мы с Сергеем вдвоем. Женя тоже отказался. С Мангалом спустились вниз к пляжу. Там у кромки воды постелили коврик, бросили подушки. Ишена принес горячий плов, зелень, лепешки, картофель. Мангал достал "Столичную". Мы с Сергеем перед ужином искупались - проплыли 10 метров и выскочили, как ошпаренные.
  Уже давно стемнело. Сильная луна хорошо освещает ущелье, здание ГЭС, вершины скал. И нам светло - не пролить. Над нами несколько причудливых скал, одна похоже на старика, виден силуэт головы на фоне звездного неба - назвали ее "Дедом". Нарушили постановление. Еще раз нарушили, пытался отказаться, да Мангал с Сергеем не дали. Плов великолепный. Ишена в термосе принес чай. Термосы у них японские. Сверху - клапан, нажмешь - из горлышка - краника льется чай. Сахар насыпают почти полстакана, потом туда только добавляют чай. Говорим с Мангалом без переводчика. О доме, о семье, о том, где учились, где работали, о том, что будем завтра делать. Похолодало. Собрались, побрели домой. Дед уже спит. Веремеенко пил чай. Мы сразу же легли - не до чаю.
  Этот день особенно запомнился как самый спокойный из всех проведенных в Каджаках. Видимо, он сильно контрастировал с предыдущими днями марша, разгрузки. Больше мы так здесь в Каджаках не отдыхали.
  
  23 апреля 1988 года.
  Встали в 5 утра. Быстро позавтракали и выехали на трассу ЛЭП. Этот день решали посветить рекогносцировке трассы, выяснению объемов предстоящих работ и, по-возможности, начать ремонт опор.
  Первые сбитые опоры были по порядку ??9 и 10 от ГЭС. Я доехал с монтажниками до поворота к этим опорам, дальше техника не шла - крутые уклоны и старое размытое полотно (подъезды к каждой опоре от основной дороги кишлака строили американцы более 13 лет назад). Монтажники остались на дороге ждать результатов рекогносцировки, на которую пошли мы с саперами (афганцами).
  Первый поворот вел к опоре ?10. Резкий подъем, затяжной. Под ногами грунт осыпается, размыт дождями. Впереди идут саперы, тыкают щупами дорогу. Так прошли (медленно) метров 50. Не вытерпел - сошел с дороги на целину и пошел вперед к опоре. ?10 стояла (точнее лежала) на самой вершине холма или горки. Вершина была немного спланирована бульдозером, так что перед опорой была крохотная горизонтальная, если ее можно так назвать, площадка. К опоре вплотную подходить не стал, пока не осмотрели саперы. Со стороны видно, что ее завалили без взрывчатки - просто развинтили болты нижнего пояса, и она упала сама. Профиль очень тонкий, видно расчет конструкции велся с минимальным запасом, очень экономно, почти на пределе прочности и устойчивости. Металл без единой ржавчинки, весь оцинкован. При падении вся верхняя часть опоры скрутилась - восстановлению не подлежит. Можно использовать только фундаменты и самый нижний пояс.
  Вдали в сторону Гармабгара пылили два БТР - это Дед, Веремеенко и Сергей с Женей и Мангалом уехали на рекогносцировку вперед. Саперов не дождался. Заметил сверху старый серпантин и пошел вдоль него к опоре ? 9. Немного срезал путь и напрямую через лощину поднялся к ?9. Та же картина - развинчены болты. Рядом с опорой следы окопов - отошел по - дальше от них, сел на вершинке - жду офицера саперов, он догоняет меня. Передал с ним записку, что ??10 и 9 не готовы к работе, пусть следуют к ? 12, а я иду к ??8 и 7.
  От ?9 хорошо видно водохранилище, к нему ведет серпантин. Пошел рядом с дорогой, она сильно размыта, осыпи. Машины не пройдут. Вода кристальная, теплая. Лагуна мелкая, видно здесь давно не было людей - ни одного следа около воды. Напился, искупался голый. Красота Чуть подсох, оделся и пошел к ? 7, К этой опоре прямо от воды шла некрутая дорожка. Крутизна началась через 100м. Опять серпантин. Про мины помню - иду по целине. Опора ?7 целая, только расстреляны изоляторы. От нее отличный вид на все водохранилище далеко-далеко. Видны и опоры около ГЭС, точнее - над ГЭС. ГЭС - в ущелье внизу, опоры над нею на скалах. Там же над ГЭС, на вершинах видны афганские посты, хорошо рассмотрел их в бинокль. Сделал кроки трассы до ?5. Туда решил не ходить, и это было (как выяснилось на следующий день) очень мудрое решение. Повернул назад - к ?8. Без дороги, прямо по склонам побрел к ней. Вдруг вспомнил, что я - один. Вокруг никого. Наши саперы в полутора км. Достал ПМ. Дослал патрон, бинокль - за пазуху. На обратной дороге зарисовал ?? 8,9,10.
  Спустился на дорогу, где ждали работяги. Тут же подъехал Дед. Увидел, что не работаем, заорал: "Почему люди не работают?" Я ору в ответ: "Значит так надо!" Уж больно разозлило то, что он, не разобравшись и не слезая с БТР, сразу разорался. Дед что-то пробурчал и укатил. Монтажники поехали с саперами к ? 12. Было уже где-то половина двенадцатого. Я наметил несколько мест для ремонта серпантина, надо уже думать, как затаскивать к опорам наверх технику - краны, Татру с САК, уголки. Что-то стали сдавать нервишки - не сдерживаюсь даже перед Дедом, раньше такого не было.
  Обедали в лагере. В этот день на трассу больше не выезжали. Вечером у Мангала устроили совещание по предстоящим работам. Перед совещанием Дед устроил афгано-советский митинг. Были все - монтажники, саперы и наши солдаты роты. Их провели по ГЭС. Экскурсию вел начальник гидростанции. Поддерживается порядок. Но, как нам сказал Мангал - турбины и прочее оборудование требует текущего ремонта - работы, примерно, на месяц. Сделал интересный снимок на митинге - Дед как всегда руководит, как танцует.
  На совещании Дед предложил использовать на работах наших солдат. Все это он успел согласовать еще днем с Кабулом. Конечно, никто не знал, чем это все закончится. Решили разбить всех людей на несколько бригад. Одна - регламентные работы на турбинах. Монтажная бригада с Веремеенко начинает работу на опоре ?12. Линейная бригада с Сергеем во главе тянет провод от опор ??5 и 6. Транспортная бригада, которую доверили мне, должна развозить уголки по всем поваленным опорам. В помощь мне дали монтажника Гулям Хазрата - немного говорит по-русски. При обсуждении опять повздорил с Дедом - тот не выслушав меня, отправил В.В. Каждая бригада получает БТР. Я, было, сдуру отказался, но опомнился и согласился. Сергей, спасибо ему, отдал мне свой МЗК - "марлевку". В нём хорошо, прохладно, легко. Мангал приглашал на ужин, но мы все вежливо отказались - завтра начало работы. Спать легли сразу после ужина. Теперь на довольствии мы у роты. Сами греем только чай. Дед велел беречь пайки.
  
  С вечера приготовил флягу - залью утром чаем, АКС решили с Сергеем не брать - с нами солдаты, броня, не хочется таскать на плече лишние килограммы.
  В этот день перед митингом мы с Сергеем забрались на плотину. Похоже, метров 100 с лишним - над нижним бьефом. Наверху - посты. Спустились к нижнему бьефу, бросили пару гранат - всплыли две жалкие рыбешки. Я искупался, достал их. Видно, что глубина большая и гранаты рвутся, не доходя до дна. На другом берегу водохранилища, недалеко от плотины видны следы старой строительной площадки, стоит техника времен строительства - наши большие экскаваторы, японские бурильные машины (очень маленькие, на гусеницах). Вся техника в неплохом состоянии и не разграблена. Тут же валяется сбитый давно наш МИ-8. Полазали по экскаваторам. Снялись.
  24 апреля 1988 года.
  Дед встал еще в 5 утра. Через пол - часа поднялись и мы. Завтрак с ротой. Развод. Каждый из нас получил своих бойцов и БТР. Со мной 10 бойцов, их командир - лейтенант Туаев Василий Сергеевич (грузин), а может, лезгин. Истинный кавказец. Сели на броню и поехали. На площадке разгрузки нас уже ждали шаланды с уголками - 6 машин мы при приезде не разгрузили и оставили с собой. Вот эти машины и следовало разгрузить прямо на месте поваленных опор, В шаландах - связки уголков ??14-16 длиной до 11 метров. Один такой уголок могут поднять 10-12 человек.
  Подъехали к повороту серпантина на опоры ?? 9 и 10. Туда шаландам не забраться, решили сбросить уголки для этих опор внизу, затаскивать будем позже танком. Сбросили 8 штук 11-метровых и 8 штук 6- метровых на каждую опору. К опоре ?11 забрались по склону вместе с шаландой - водила, молодец, взял горку с разгона. Разгружали так - цепляем тросом уголки к БТРу, и он их стаскивает с шаланды. У ?12 работала бригада Веремеенко. Дальше пошло дело быстрее. Сбитые ??14,19,20,21,22 стояли почти на ровных участках, подъезжали к ним без особых проблем. Про мины почти не думали, Дед нас уверил вчера на совещании, что по заверениям командира зеленой дивизии весь контролируемый ими участок чист от мин, а к разрушенным опорам пробиты дороги. Всё это он успел выяснить при первой рекогносцировке 23 апреля. Все это оказалось липой. Как только выехали из кишлака, а это между опорами ?17 и 18, к каждой следующей опоре пришлось искать отдельную дорогу от основной трассы. Основная трасса это та, по которой наша колонна пришла в Каджаки. Есть дорога вдоль реки, по кишлаку. Хорошая дорога, построенная еще при американцах, но, как нам сказали - вся сплошь заминированная. Шаланды оставляли на основной трассе, а сами на БТР искали подъезд к опорам, потом за нами шла шаланда для разгрузки. В лощинах уголки часто сваливались с кузова, мы всем скопом затаскивали их обратно. Шаланды с трудом вылезали на крутые участки трассы, иногда тянули их своим БТР
  Васо нервничает, беспокоится за свой БТР - эта машина не приспособлена работать тягачом (БТР-ЗО). Так добрались до лощины с подорванным ГАЗ-66. Солдаты мне рассказали, что это машина наших саперов, подорвалась здесь еще в декабре 1987 года, так и стоит вплотную к проезду. Точнее проезд сделали рядом с ней новый. Здесь несколько раз с нашей шаланды сваливаются 11-метровые уголки, лощина очень крутая. Шаланда не может вылезти на склон. Стала. Решили БТР не рвать, а искать подмогу, благо рядом афганские посты. Васо уже ругается по кавказски, пожгли, говорит, сцепление. Подъехали к их посту с БМП-1. Помочь не могут, но чаем нас напоят. Два афганских офицера расположились на ковриках в яме под БМП, как под навесом. Залезли и мы туда с Васо, улеглись на коврики. Стаканы грязные, ужас, да и только, но пьем и похваливаем. Все-таки наездились по жаре. К чаю - леденцы. Напились. Поговорили. Здесь, в 100 метрах начинается кишлак, там - духи, зеленые туда не ходят. По окраине кишлака проходит хорошая дорога, но - мины. Офицеры нас предупредили, что в этих местах, где их посты полно старых мин. Спасибо и на этом. Поехали на их КП - там, говорят, вам дадут тягач.
  КП - недалеко, в километре. Три палатки с откинутыми пологами. В палатках - кровати, стол, стулья, полевой телефон - это КП. Опять чай, пока придет их майор - "джегран". За чаем прошел еще час. Мимо в сторону плотины пролетели наши вертушки - две пары "восьмерок". Наконец выполз из-за бугра КРАЗ - тягач. Все у них - не спеша, а время уже обеденное. Вытаскиваем нашу шаланду - уголки на этот раз не свалились. Прошу афганца за рулем КРАЗа подождать нас здесь около этой лощины - поможет проехать обратно. Развезли уголки с этой шаланды на опоры ?? 23 и 24. Время уже 15.30. Еще не разгружены две шаланды, но пора возвращаться домой -контрольное время 16.00, а то будут искать с броней. От опоры помчались домой. Впереди наш БТР, сзади пылит пустая шаланда. Уголки, упавшие около ГАЗ-66 (три штуки мы так и не подняли), решили забрать завтра.
  Подъезжаем к лощине, где на взгорке нас ждет афганский тягач. Гляжу - он стоит примерно в 300 м. Летим мимо, помахали им рукой. Спускаемся в лощину. Время - около 15.50. Между ГАЗ-66 и нашими уголками остался узкий проезд - только-только пройти машине, БТР разогнался с уклона и водитель, чтобы не задеть уголки, притормозил перед ними. БТР чуть сел на передок и тут - взрыв! Ничего не слышал. Только стало вдруг темно, как чёрная стена поднялась перед нами и заняла все пространство. И куда-то полетел так мягко-мягко. Как и где упал - не помню - ни чего не видел и не слышал. Сколько так пролежал, не знаю. Помню, что первая мысль была - все-таки нарвался! Сразу же испуг - сзади многотонный БТР, сейчас накатит на меня! Толи пополз, толи хотел ползти - не соображу и сейчас. Но помню - пытался отползти в сторону Сообразил, что сидел на лобке между "ресничками", а БТР шел под горку, значит покатит на меня, ведь летел-то по ходу БТРа. Но это, пожалуй, сработало подсознание, так как все мысли совершались где-то не во мне, а далеко в стороне. Потом начал соображать что-то. В голове тугая вата, не голова, а какой-то чугунный тяжелый сосуд. Тошнит. Тяжело дышать - в носу, во всей голове, в легких плотно сидит запах горелого камня и пыли. Запах как вбили - не продохнуть. Начал слышать какие-то звуки. Меня тормошат.
  Начал видеть, но очков нет. Вижу, что лежу у другого конца уголков, значит, пролетел ровно одиннадцать метров. Почувствовал в заднице тупую боль. Встал, сильно качает. Вижу, бойцы шевелятся, окликают друг друга, ищут товарищей - всех разбросал с брони взрыв в разные стороны. С боку, от БТР лежит Васо - не шевелится. Подошли к нему, он застонал. Повреждена спина, видимо упал на эти уголки, он сидел слева, над водителем и полетел как раз на уголки. Шепчет, что бы не бросали БТР. А у того движок еще работает, только нет переднего левого колеса, стоит, уткнулся в яму от взрыва. У водителя рядового Джабарова Эюпа Соломоновича вся голова в крови - сорвало кожу со лба краем люка, но пока держится на ногах. Гулям Хазрат ковыляет, повредил ногу, ушиб. Остальные вроде целы - сидели сзади, за башней.
  На верху лощины появился ЗИЛ зеленых. Послал бойцов остановить надо грузить лейтенанта и бойцов и везти их в лагерь, там есть врач. Бойцы кричат сверху, что зеленые отказывайся везти, лезу сам, достаю ПМ, объясняю, что очень надо, что не когда ждать разрешения их командира. Кладем Васо на матрац и осторожно поднимаем в кузов ЗИЛа. Отправляю Гулям Хазрата, двух бойцов, явно плохих, водителя - тот уже не стоит на ногах и еще двух парней покрепче с автоматами. ЗИЛ уезжает.
  Остались у БТРа еще четыре бойца. Движок выключили. Бродим по пыли, хотя понимаем, что могут быть еще подарки. Нашел свою панаму. Боец подает мои очки - вот кому спасибо, как он их нашел в такой пылище! Гляжу - на противоположном склоне, на самом его верху - это метрах в 40 лежит колесо от нашего БТРа - улетело назад и вверх. Побрел к нему - на земле сидеть не хочется, да и сверху виднее, подходу к лощине. Взял из БТР автомат чей-то. Бойцы лежат внизу в лощине. Слышу - разговаривают и уже смеются о чем-то. Вот это мужики! Для них это все - обычная работа! Несколько раз у лощины появлялись зеленые, но быстро уезжали. Один раз, видимо, были из ХАД а - дали воды, но бойцы отсоветовали пить их воду. Вылил из фляжки. Начал чувствовать боль во всем теле. Особенно болит зад и левый бок. Немеет левая рука. Мысли ворочаются еле-еле.
  В бинокль хорошо просматривается поворот дороги в районе опоры ?11, но ни кого не видно. Залез на верх лощины, сел на оторванное колесо. От колеса осталось две трети, пахнет горелой резиной. Пролетели в Каджаки две пары наших вертушек. За нами пока ни кого.
  Посматриваю по сторонам - мы одни, никого рядом, БТР с его пулеметом внизу уткнулся - он бесполезен. Первый БТР из лагеря с лейтенантом появился только в седьмом часу, через три часа. Лейтенант попытался завести наш БТР, попробовал рацию - она не работала. Бегает злой, когда опять подъехали зеленые, он разогнал их из АКС. Достал несколько ПМЗ и поставил их в низу лощины - наш ответный подарок, если вздумают подойти ночью. Бойцы растолковали, что это была ПМ1-1 - "итальянка". Явно была поставлена перед нашим проездом, ведь до этого мы толпились в этой лощине - вытаскивали на своих плечах уголки, здесь же буксовал наш МАЗ, БТР проехал несколько раз. Всё это происходило именно на том пятачке, где подорвались! Значит я сам, идиот, предупредил их, что вернемся именно этой дорогой, и нас здесь и ждали! Ведь и КРАЗ-тягач исчез после подрыва моментально.
  Еще через час подъехал на двух БТР Веремеенко. Лег к нему в БТР на скамейку, чего-то совсем стало худо. Слышал, как он что-то командовал прямо с брони, не слезая на землю, пытался остановить возвращающиеся из Каджаков вертушки, которые увозили наших раненых и Васо, но вертушки пролетели мимо. Потом поехали. Приехали - уже темно. Сергей помог вылезти.
  
  Доктор ощупал, велел не шевелиться. Обтерли полотенцем. Полежал, но что-то нервишки заиграли, встал, пошел к реке. Сергей помог помыться. Oт холодной воды полегчало, успокоился. Поужинал вместе со всеми. Подходил ротный. Спасибо, говорит, что бойцов не бросил, но мог вполне улететь с Васо, парни опытные, не первый раз в таких ситуациях, справились бы прекрасно и сами.
  Семеныч - в расстроенных чувствах, растерян. Оказывается, сегодня был еще подрыв. В бригаде у Сиротина. Примерно в 14.00 в районе верхних постов над ГЭС. Сергей рассказал, что тянули провод, и первый наш солдат наступил на противопехотную мину. Оторванная ступня отлетела в грудь другого солдата, того тошнило еще час. Сергей стоял в двух метрах. Левая нога, боец высокий, красивый парень! Я еще обратил на него внимание по приезду. Он выделялся из всей роты, хотел поступать в Новосибирское политическое училище. Его, Васо и моих бойцов увезли на вертушках в Лашкаргах, а потом, в Кандагар в госпиталь. Эти вертушки мы и видели у лощины. Подорвались около опор ??5 и 6. Рядом с афганскими постами. Сергей рассказывает, что зеленые стояли и все видели, как наши начали работу, но, паразиты, не предупредили, что впереди старые минные поля. С нами шли афганские саперы, но что они могут со своими щупами без миноискателей. Да и опыта у них почти не было.
  Семеныч убеждает всех, что эти мины - моя и Серегина, старые, якобы поставленные еще при царе Горохе, что это случайность. Работы на завтра не отменяются. Лишь дали день отдыха, из Кандагара - приказ наших бойцов больше не привлекать к работам. Врач требует на завтра еще вертушки - у двоих бойцов признаки сильного сотрясения /появились к вечеру/ - надо госпитализировать. Дед откладывает вызов до утра. День слишком богат на потери!
  Оставил себе на память бинокль, взрывом поврежден левый окуляр. У нашего БТРа оставили на ночь лейтенанта - зам.потеха с бойцами. Утром попытаются притащить БТР в лагерь.
  Мысли всё еще не пришли в порядок. Постепенно доходит - что все - таки случилось?! Видно, моя Заюшка крепко молится за меня! Думал, что всё, завтра улечу в госпиталь и больше сюда - ни ногой! Хватит! Первый звонок прозвенел!
  Оказывается не приезжали за нами так долго потому, что стояла суета с отправлением бойца из Серегиной бригады, пока дозвонились, пока отправили бойцов, в том числе и Васо / во время мы его отправили его на ЗИЛе в лагерь/. Вспомнил уже ближе к вечеру Сергей, что нет Бориса с его бойцами. Да и мы из лощины не могли сообщить - рация не работала.
  25 апреля 1988 г.
  Ночью cпал плохо. Болело все тело. Могу лежать только на правом боку. К утру распухли ребра на левом боку, раздулась кисть лавой руки, сильно болит копчик, видимо, поддало как из катапульты. Упал, видно, на левый бок, на ПМ, который был в нагрудном чехле комбинезона. Кое- как встал вместе со всеми. Голова уже не гудит и то легче. Афганцы проехали мимо на работу, остановились, спросили, как у меня дела. Прибегал Мангал - горячо сочувствовал. Он - мужик искренний. Провалялся на койке весь день,
  
  К обеду - опять несчастье. В районе опор ??7 и 8 подорвались три афганских сапера - одному оторвало ногу выше колена - умер от потери крови, второму оторвало ступню, их лейтенанта до крови побило камнями. Опять вызываем вертушки. Мангал весь бледный и мрачный заходил, справлялся. Гулям Хазрат тоже лежит весь в синяках.
  С вертушками отправляем и наших контуженых бойцов. Улетает Сергей - ему предстоит теперь из Кабула и Кандагара комплектовать колонны с грузом для нас - металл, опоры, продовольствие, топливо и прочий мелочи для ЛЭП. Этот день помню плохо, но помню, что день был мрачный для всех. Вечером заходили монтажники - у них готова к подъему опора ?11. Просят завтра сесть на кран, будем поднимать первую металлическую опору.
  26 апреля 1988 года
  Сегодня у афганских товарищей праздник - 10 лет Саурской /апрельской/ революции. Мы их с утра поздравили. В начале седьмого заехали на кране монтажники. Сел к ним в кабину бочком, смеемся, мол, болит зад. КРАЗ затащили на гору к опоре танком. Татра со сварочным аппаратом забралась сама.
  Опора лежит почти готовая, осталось смонтировать один ригель. Устанавливаю кран, тесно на горке. Кран стоит под уклоном, выравниваю аутригерами. Примериваюсь, как зацепить. Опора в двух точках привинчена к фундаменту. С низу, с противоположной стороны от крана на склон заползает ГАЗ-66 - он будет страховать опору. Разматывают его лебедку, цепляют опору. Все готово. Командовать будет бригадир Гулям Дарвиш. На вторую оттяжку установили ручную лебедку - "каш-машина", зацепив её за другой ГАЗ-66. Эта лебедка может тянуть тонну. Подъем прошел за полтора часа. Молодец Дарвиш - хорошо рассчитал опору - встала с точностью до миллиметров. Видно, что ребята опытные. Мангал рассказывал, что они много метало - опор восстановили в Суруби, Наглу.
  Потом собирали до конца дня второй ригель. К концу дня опора стояла во всей своей красе. Обед нам привезли к месту работы - на гору. В Татре приехали повара с термосами. Рис, отлично отваренное мясо, подлива, чай, лепешки. Жара донимает. Прячемся под машинами. Хорошо воду подвозят в водовозке - парень из Лажкаргаха. Можно намочить голову, помыть лицо. Парня зовут - Тураб, он сын одного из начальников в Лашкаревке.
  Сделал фото первой опоры. После 17.30 поехали домой. Там все уже отдыхают. Дед лежит на галечном пляжу с Радиным - советником Пактина и еще одним советником из афганской дивизии, там же знакомый, переводчик, из Кандагара - наш таджик.
  Поздравили друг друга с праздником. Оказывается, утром прилетал Пактин, привез медаль "10 лет Саурской революции", будет вручать ее командиру местного племенного полка Обайдулле (бывший учитель). Полез купаться. Вода холодящая, но после такого солнца - терпимо. Ложишься в воду и держишься за камни, иначе - сносит. Вот и всё купание. По пояс не зайти - сильное течение сбивает с ног. Но моемся с мылом и мочалкой. После мытья и купанья - много чая. Чайник наш ведерный привезли из Кишкинахуда, Вася его постоянно держит в готовности.
  . Чай на исходе. Завариваем мои запасы трав - зверобой, мяту, тысячелистник. Все добрым словом каждый раз поминают мою Зайку - это она сунула мне в чемодан эти травы, когда улетал из отпуска.
  На ужин приглашены в 7ПЛ зеленых. Прислали за нами "Рафик" с красным крестом. Еле доехал - трясёт, больно.
  Встречали зам комдив и замполит дивизии, оба хорошо говорят по-русски, учились в наших академиях, бывали в Ленинграде. Вспоминают с Дедом путь своей дивизии. Раньше она была придворная, стояла в Кабуле. При Амине дивизию бомбили, сменили все руководство. И с тех пор гоняют по всем дырам Афганистана. Были и в Кандагаре. На столе - мясо, печень, жареный картофель, мята, плов, подлива. Дед расхвастался про свою квартиру в Москве, напротив гостиницы "Россия". На улице под навесом - традиционное чаепитие. Возвращались на их БРДМ.
  Весь день болят кости, копчик - ни сесть, ни лечь. Ночью спал плохо. Слышал, как дед проснулся в 5.00 и ушел бриться на гидростанцию. Ночью очень свежо, в кунге - сквозняк. Заливаюсь насморком. Очень больно кашлять и чихать.
  Женька, как не уговариваем, спит без простынь в спорткостюме. Моемся, чистим зубы у реки, в маленьком затончике. В нём к утру набирается множество крабов - ползут на остатки пищи после мытья посуды. Ротный вывел солдат на рыбалку. Сам встал в 20 метрах вверх по течению. Солдаты - ниже, уже раздетые. Два щелчка взрывателей, потом два глухих взрыва под водой. Всплывает ил, вспучивается вода. Рыба начинает всплывать минуты через 3-4 и ниже по течению. Солдаты выбрасывают ее на берег. Набрали два полных ведра, есть экземпляры до 60-80 см длиной. Нашел осколок зеркала, бреюсь тут же в реке. Ротный завтрак не ждем. Дед пришел со станции. Разогреваем чай, открываем субпайки: тушенку, паштеты свиные, говяжьи, шоколад, галеты, сахар, сгущеное молоко, черные сухари, каши с мясом, сухой спирт.
  Рота встает не торопясь. После 24 апреля их не трогают. Солдаты вылезают из брони, моются в реке. Мимо идут афганцы на работу на гидростанцию. Наши солдаты с ними завязали уже давно тесные контакты. Часовой на въезде в лагерь притормаживает проходящие машины, чтобы не пылили. Первые дни часовые не пускали ни кого, и Семенычу приходилось бегать по каждому случаю, разбираться. Теперь пускают всех - перезнакомились с рабочими со станции и солдатами охраны, которые ездят за водой к водопроводу около станции. Завтракаем, дед, как всегда руководит каждой ложкой и кружкой, следит и за нашими солдатами - сержантом Олегом, водителем - Васей и связистом - Ильей, мы уже привыкли к его манерам, посмеиваемся, молчим.
  
  Дед неутомим. Его мысли (вслух) только о ЛЭП. Видимо, и нас и себя постоянно настраивает на поиск решений, ускоряющих дело. Любое слово, фраза сомнения или (упаси бог!) неверия приводят его в ярость. Хотя сам в минуты, когда усталость берет свое, говорит об "авантюре" о том, что "нас не в чем упрекнуть". Особенно лютовал в Лашкаревке, в Кишкинахуде, когда были вынуждены свернуть от Дураи на Кандагар. В тот момент обстановка в районе Сангина была весьма и весьма не подходящая для работы бригад - зеленые Сангин сдали духам, а наши его еще не очистили.
  Теперь, после стольких подрывов, утих, но деятелен, как и прежде. Руководит всеми - нами, ротой, Мангалом, Пактиным. Требует энергичных действий от афганцев - руководителей Кандагара, Гильменда. Ко мне уже не пристает, видимо, видит, что делаю все, что могу. Даже ревнует, когда Мангал или Пактин оказывают мне свои знаки внимания. Подчинил себе, выполнению работы Кандагарскую бригаду, Шиндандскую дивизию, афганские 7 и 21 дивизии, авиацию. Собирает за два дня колонны из Лашкаревки и шлет их в Каджаки и Сангин с материалами, топливом, продовольствием. ЛЭП - это его лебединая песня. Стоит поучиться умению мобилизовать себя, волевому руководству, умению сплотить людей. Подсказывает интересные инженерные мысли, вроде сборки опор на полигоне. В экстремальных ситуациях стремиться вмешаться даже туда, где действуют более компетентные офицеры, специалисты. Лезет, ругается, что делают все не так, когда получает отпор, то утихает, но через некоторое время опять вмешивается. На словах у него все - герои, посмотрим, что получим на деле?! Очень эмоционален, к людям внимателен ко всем, нет и доли высокомерия. Любимое выражение - "внимание ни чего не стоит, но ни чего дороже, не ценится". Умеет и любит работать с людьми. Умеет потребовать при необходимости, на полную использует свой авторитет, авторитет Варенникова. С афганцами любит поговорить по душам, показать, что понимает их сердцем. Они очень отзывчивы на эмоции. В разговоре с рабочими часто поминает аллаха, мол, мы тут выполняем его волю, даем свет простым людям. Но и не лебезит перед ними. Объясняет, что, несмотря на вывод, мы помогаем им, лезем на минные поля, калечатся наши парни, которых ждут дома. Доводит работяг до экстаза, сам тоже доходит до экстаза, крика. Но тут же, сразу же после такого бурного выступления может сморозить что-нибудь в адрес своих слушателей (афганцев). (Это, конечно, уже для нас). Актер!!! В работе с нашей группой ему мешает то, что полковники и подполковники его хорошо знали и раньше, больших усилий ему стоит заставить их выполнять его решения безоговорочно. С нами - инженерами ему легче, все -капитаны и майоры, перед нами он - всемогущ, к тому же, он в ореоле вождя - Варенникова. Мы принимаем все его слова безоговорочно и сразу. Правда, к концу общей с ним работы эта наша безоговорочность стала улетучиваться.
  Доволен Дед своим переводчиком Женей Лексуновым, но чувствует и свою зависимость от него. Афганцы постоянно подчеркивают хороший перевод Жени, его ум. Дед чуть-чуть ревнует. Шутя, признается в этом. Мол, переводчик умнее меня - пора менять!
  
  Любит повторять, что ему-60 лет, в армии -40, полковником-
  20 лет. Специалист по военным переворотам: Чехословакия, ГДР,
  Венгрия, Афганистан. "Главный военный преступник"- о себе.
  Никишину К.Ф.: "Костя, твои руки обильно политы кровью афганского
  народа...." (шутя, конечно). Много внимания уделяет планированию, может совещаться очень долго. Всё тщательно разжевывает каждому исполнителю. Каждому находит место. Требует выполнения только тем способом и методом, который сам предлагает. Умеет и любит предусматривать многие мелочи на перёд. Большой практик. Большой опыт руководства.
  К последним дням работы притих. Часто спрашивает мое мнение о сроках завершения, но, деятелен, как прежде. Летает по всему Гильменду, Кандагару на вертушках. Организовывает снабжение нас и афганцев продовольствием, дровами, топливом, "гушаками".
  Плохо, что привыкаем к минной опасности, но все время - настороже - ждем, кто следующий? Боязнь проходит, животного страха нет, это как неизбежность, которая заставляет быть начеку, искать новую дорогу для машины, БТРа, "жёпом" чуем мины. Пыль. Жара. Жажда.
  С утра беру фляжку с чаем. Пока не говоришь - можно долго не пить. Стоит поговорить одну-две минуты - горло саднит, пересыхает гортань. Фляжки хватает до полудня. Иногда выпивал раньше, если приходилось много кричать. Пьем по глотку, смачиваешь горло, полощешь, глотаешь. Иногда, к полудню начинает кружиться голова - преддверие солнечного удара. Попьешь - легчает. Пьем все. Воду из фляжек солдат, из баков БТР и БМП, чай с афганцами из любых немытых стаканов, в последние дни пьем напиток из розового фруктового порошка (привезли нашим монтажникам из Кабула). Расстройства - каждые 2-3 дня. Глотаем таблетки, в обед - плов у монтажников, завтрак и ужин - крепкий, чай с ржаными сухарями и все проходит на следующий день, После обеда воздух ужа раскален. Тяжело до 17 часов. Вечером пьешь чаще, чем до обеда. Начиная с 5 вечера, жара спадает. От солнца спасает солдатская панама (подарил мне её зам. потех роты - прапорщик Паша с заставы в Кишкинахуде). В панаме - дырочки, немного проветривается.
   27 апреля 1988 года.
  Начали монтаж опоры ?14. Поваленную американскую убрал краном. Приучаю Зарадгуля к работе, хватит сидеть мне в скворечнике. Через пару дней сам будет поднимать опоры. Состыковал Веремеенко и бригадира линейщиков Асадуллу. Один командует танком, другой - бригадой. Дед завел разговор о госпитале - пора лечь, да и справка о ранении не помешает. Пришла колонна от нашей шиндандской дивизии с танками для разминирования. Приехали наши саперы с собаками.
  Поднимали ? 12. Бригадир чуть не рассчитал - поставили только на три ноги - четвергам не совпала на 30 см. На ?13 повесили изоляторы. Работали до 18.00.
   28 апреля 1988 года
  Закончили монтаж опоры ?12. Обе бригады работают на ?14. С нашими саперами и танком прошел до ?? 9 и 10. Мин не обнаружено. На танке спустились к водохранилищу. Радость для солдат - можно искупаться вволю, да еще, в теплой воде. Эти ребята не видели столько воды уже несколько месяцев, вчера пришли из под Сангина. Все разделись до гола (русские), а узбеки, таджики купается в трусах. На танке с ними ездит толстый щенок. Ползает по броне, не боится свалиться, знает, где можно безопасно лежать и на быстром ходу, когда танк швыряет по оврагам. Солдаты затащили его в воду - поплыл. С саперами купается и их овчарка, вся черная, как уголь. Собаки работают только рано утром, до 7.00. Как только пригревает, они ни чего не могут унюхать. Лежим с их лейтенантом, ждем, когда ребята сами угомоняться. Такие денечки здесь весьма редки. К опоре ?10 танком тащили КРАЗ с уголками, порвали трос два раза
  29 апреля 1988 года.
  Подняли ? 14. У крана КРАЗА не работает поворот. К ? 10 танком затащили МАЗ-кран. Татра забралась сама. Только начали - испортился САК. Дождь, джума. Плюнули - поехали на Татре домой. Кран оставили на горе, если будем таскать его каждый день танком, то поломаем.
  30 апреля 1988 года.
  Обе бригады работают на ?10. Купались в лагуне. Прилетели Козин и Пактин, Мангал, губернатор Гильменда. Пришла колонна, Бурденюк и Дроздов получили афганские ордена. Нам - фигу с маслом. Мы с Женей сильно обиделись. Небольшая авария на опоре ?12 - натянули три фазы с одной стороны и опору повело. Ремонтируем весь день, ставим дополнительные растяжки.
   1мая 1988 года Рабочий день. С утра министр энергетики РА Пактин вручил Обайдулле Хану медаль "10 лет Саурской революции". Перед работой я вместе с дедом заехал наверх, в резиденцию Обайдуллы. Она расположена в центре кишлака на скалистой террасе и нависает над самым берегом реки. Все заросло соснами. Здания выложены из плитняка. В центре - маленький домик охраны. Около схода на креслах расположилась охрана - два молодых парня. В одежде копируют своего хана, на головах - модернистская чалма из клетчатой ткани, осанистая борода. В руках красивые четки, лица холеные, явно не вояки. Стоит японский магнитофон, индийская и пакистанская музыка, у ног - японский термос с чаем. На парнях одеты лифчики с инкрустацией, лифчики - без магазинов (для понта). Автоматы - наши АКС, приклады и магазины украшены цветной изолентой. Видимо, это из многочисленной родни Обайдуллы.
  Пока работали на разгрузке шаланд из пришедшей колонны, на место монтажа опор приезжал Пактин с губернатором и телевизионщиками из Лашкаревки (у них там есть своя небольшая телестудия, аппаратура - японская, ретранслятор - наш). Снимали наших рабочих. Дед очень жалел, что не застали меня. Подняли опору ?19. Теперь на одну опору уходит два дня. Нормально. Вечером приглашены Пактином на ужин. Стол накрыт на балконе здания станции.
  Во главе стола - губернатор Гильменда Шax Назар, рядом - Пактин, Обайдулла, Козин, командиры афганских дивизий, мы с Мангалом, инженеры, бригадиры. Рабочие за стол не садятся. На столе - ни капли спиртного, только - мясо, зелень, много плова, кислое молоко, картофель с подливой и какая-то удивительно поджаренная рыба - пушистая и хрустящая.
  После ужина губернатор решил всех развлечь - на балкон вынесли телевизор с видеомагнитофоном. Хотели показать фильм, который отсняли сегодня, но ни чего не получилось - час целый вертелись два телевизионщика у аппаратуры, а на экране - только полосы и пятна. Так мы и не увидели фильм о нашей работе.
  Обайдулла пришел в гости с медалью на своей жилетке. В середине ужина он тихонько встал, отошел в сторонку тут же на балконе, расстелил коврик и стал молиться. Все это восприняли как должное.
  2 мая 1988 года
  Приступили к работе на опоре ? 9 -это самая неудобная опора на этом участке работ. К ней ведет длинный затяжной подъем по серпантину. Стоит она на склоне, рядом мизерная площадка под уклоном, где с трудом установили боком КРАЗ-кран (пришлось подкладывать под его "ноги" камни). Пытались танком с лопатой немного срезать откос, но лопата не работает. Удалось только оттащить в сторону и сбросить под откос конструкции американской опоры.
  Вечером узнали, что подорвался танк с тралом, сопровождавший уходящую колонну. Это, примерно, в том же месте, где подзалетели и мы. Разбило гусеницу и колесо. Смогли заменить, колонна ушла до темноты.
  Дед запретил на завтра мой выезд на рекогносцировку в район Гармабгара, к опорам ?? 25-33. Так всегда-после подрыва-день-два даем выдержки и ни куда не суемся.
  3 мая 1988 года
  С утра готовимся к вылету в Лашкаргах - вертушки уже вызваны. Летят Пактин, Шах Назар, Мангал, Козин, Женя и я. Собрались на плато над плотиной, там садятся вертушки. Сделал снимок на память всей компании.
  Пришли две пары "восьмерок". Пока садится одна, три - в воздухе ходят кругами. Посадка с работающими винтами, двигатель не выключается. Быстро попрыгали в салоны. С нами пытались улететь и какие-то два парня Обайдуллы с магнитофоном, но летчики их быстро высадили - вне комплекта.
  Пока поднимались над ГЭС, сделал несколько снимков. Потом открыл иллюминатор и снимал через него. Успел осмотреть участок до Гармабгара, набросал кроки опор. В районе Сангина видел наши бригады южной группы, видна колонна на марше в сторону Лашкаревки. Приземлились. Летчики говорят, что по нам работал ДШК, но ни кто из пассажиров этого не заметил - шли, почти, на бреющем полете, петляя между барханами и горами.
  Пактина и Мангала я отвез в гостиницу "Бост" уже около полудня. В 23.30 вылетел вертушками в Кандагар. Со мной - лейтенант и солдат из 2-ой роты 1го батальона бригады и еще один афганец. Встретил нас Володя, дома был около часа ночи. Оба Коли - Шишков и Мартынов уже спали. Афганца уложили у себя, ему завтра ехать в Кандагар и комплектовать колонну материалами.
   4 мая 1988 года
  Лёг в госпиталь. В палате ?4 со мной лежит Виталий с Шиндандской дивизии. У Сангина осколок от мины пробил ему подошву и застрял в ноге. Плохо заживает.
  Мне прописали уколы магнезии - больнючие! Приходили оба Коли - 6-го мая подорвался Сытник Н.М., наехал на ГАЗ-66 задним левым колосом. Он и водитель вылетели через дверцы, колесо пробило кузов и улетело. Подорвался БТР комбата там же. Передали - 8 мая у Сангина подорвался МАЗ-кран - трое рабочих контужено, один убит. В эти же дни подорвался на БТР и сам Дружинин, 6 мая подорвался там же танк с тралом, отремонтировали на месте, тронулись и через три метра - второй подрыв - разбило гусеницу. 7 мая - подрыв этого же танка.
   10 мая 1988 года.
  Дед забрал меня из госпиталя - хватит лежать. Весь день оформлял в бригаде справку для ВВК. Потом придется еще раз приходить в госпиталь для оформления всех документов как положено. Дед торопит - надо лететь на ЛЭП. Ориентировочный конец всех работ -25 мая, как нам сообщил Дед после переговоров с Кабулом. Из-за работ на ЛЭП задерживается передислокация войск для обеспечения начала вывода. Приходил Деревняк, справлялся по мою душу.
   11 мая 1988 года.
  Завтрак в "Греческом зале". С утра - задача загрузить сорок ж/б опор на опорном заводе, машины обеспечивает Мартынов, за мной - погрузка. Приехали на АБЗ. Почти ни кого. Все - в Кабуле. Полно новых КРАЗов - самосвалов (еще в целлофане). Наш автокран разбит, вместе него стоит другой кран, тоже КРАЗ. Ищем аккумуляторы, заправляем. Шишков договаривается с их майором, что кран нужен на полдня для погрузки опор. Джума. Крановщик - в Кандагаре, отдыхает. Беру ключ с самосвала, пробую гидравлику, все нормально. Вывожу КРАЗ на дорогу, там уже Мартынов ждет со своими шаландами из афганской дорожной бригады. Жму на педали. Пылим в Кандагар. Непривычно, так далеко еще не ездил. Машину немного водит на скорости из-за стрелы. Открыл ветровое стекло, наступает жара. Водители на встречных барбухайках пялят глаза, такого они еще не видели - сидит за рулем какой-то очкарик - шурави в тельняшке и солдатской панаме заруливает по Кандагару. Объезжают стороной и правильно делают, а то залеплю стрелой в кабину по неопытности. На опорном заводе дело пошло быстро, хорошо помог Мартынов Коля, сразу видно - строитель. Загрузили 6 шаланд по 5 опор. Все. Закончили около 13.00. Там же помылись под краном. Появился крановщик. Отдал ему ключи. Во время работы подъезжали Дроздов и доктор Расули - посмотрели, уехали.
  После обеда получил продукты по записке Козина. Записался на рейс в Лашкаревку. Шишков отнес мою справку в хирургическое отделение. У него самого болит плечо после операции - вырезали опухоль. Начальник госпиталя дал ему для примочек "ледазу".
  Звонил Петрову. Тот прилетает 1-го мая. Хочет поговорить, но все зависит от Деда. Рассказал ему немного про наши дела. Лазаренко в Джелалабаде.
  
  12 мая 1988 года.
  Ночью 23.20 вылетел в Лашкаревку. Болит голова от перепада высот. В полете 45 минут, половину этого времени набираем высоту над Кандагаром. Ночью идем без отстрелов.
  С утра все собрались на Лашкаревской подстанции - грузим уголки, бухты, крепежный материал. Наши бойцы из бригады ремонтируют "люфт-кран", точнее, из двух собираем один. В углу площадки стоит ГАЗ-66, на котором подорвался Сытник Н.М. Печальная картина.
  Дед хотел взять в Сангин Мартынова, но Дроздов упросил оставить того в Кандагаре, потому что Шишков хочет лечь в госпиталь, полечить своё плечо. Бурденюк Валерий Евгеньевич укатил с броне - группой в Кишку. Сообщили, что обстреляна колонна с опорами из Кандагара, которую мы грузили с Мартыновым. Подорвался наш "УРАЛ" с бухтами, по дороге из Лашкаревки на Сангин.
  Валера рассказывает, что когда шел по "пустыне" в Кандагар 28.04. попали под обстрел на выходе из "Пустыни". Лупили из гранатомета и автоматов, еде прорвались, отбил поясницу. На этом месте духи постоянно ловят наши колонны, здесь же погиб новый комбат из Кандагарской бригады, когда в марте выводил блоки из "Пустыни". Его БТР духи расстреляли из гранатомета - первой гранатой влепилн в носовую часть и он был ранен в ноги, не сумел выбраться, а водитель был убит сразу. Второй гранатой подожгли, так он и сгорел.
  У зеленых скоро - конец Рамазана. Пятеро водителей отказались ехать из Кандагара до конца Рамазана, значит, недосчитаемся 25 опор.
  13 мая 1988 года.
  В 5.30 вылетели на Сангин. Дед решил отправить меня туда в помощь Николаю Михайловичу. Как только я выпрыгнул из вертушки, сразу же они ушли на Каджаки. Встретил Сытника - веселый, бодрый, жизнерадостный.
  "Обрадовал" - у них тут подрывы в бригадах по нескольку на день! У Кунджака подорвалась шаланда с уголками (20 штук 11-метровых). Водитель цел. Подъезжали духи на тракторе хотели забрать шаланду. Наши обстреляли трактор и сожгли его. Духи в отместку сожгли шаланду, теперь ее не откатишь. Говорил по телефону с Дедом - велено забрать с этой шаланды уголки. Думаем с п-ком Дружининым - как это сделать? Да и уголки от огня, видимо, утратили свою прочность. В конце концов, эти уголки, пока мы думали, духи утащили сами, да и не стоили они риска для жизни наших парней.
  Был в гостях у врача, тот рассказал об афганских медиках и их госпиталях. После ужина - фильм об Орджоникидзе, под открытым небом. Сегодня первый раз проехался по участку работ, были в лагере монтажников, познакомился с Сайд Акрамом. Говорит на нескольких языках, по-русски - отлично. Мы с ним нашли общий язык и отлично сработались. Началась эпопея с "гужаками" (элемент крепления проводов к изоляторам). Оказывается, "гужаков" нет ни у нас в бригадах, ни в Лашкаревке, ни в Кандагаре. Дед завертел операцию по их доставке авиабортом из Мазари-Шариф. Пока днем мотался на машинах на одной кочке наш "УРАЛ" так подпрыгнул, что я своим больным местом саданулся и заорал благим матом, да, видимо, не скоро все это пройдет (не прошло и через 30 лет). Вечером мылись в походной бане. Дружинин нам с Ник. Михом выделил отдельный кунг, там спим вдвоем. Обедаем вместе с Дружининым в его кунге, в нем же за перегородкой и крохотная кухонька с окном выдачи. В 20 метрах - пункт управления. Две машины под тентом, между ними - досщатый настил, на нем - столы, телефоны. Впервые увидел и сам испытал - как живут наши ребята в поле на боевых.
   14 мая 1988 года.
  Подъем в 5.30. Начинаем засветло, пока не наступила жара, надо побольше успеть. Сегодня нас побаловали на завтраке блинчиками, давненько такого не едал. Начали бурить ямы под опоры. Сломались обе бурильные машины - "хороп!" - как говорят афганцы. Пока разгружали шаланды от опор, кран намотал грузовой трос и стал. Не везет, так не везет! Саперы ремонтируют кран, сделали к обеду. В полдень в 500 метрах видим, поднимаются клубы песка и пыли - подрыв танка с тралом. Ранен его командир - лейтенант Холстинин Сергей (контузия и сильная). Я его знаю по Каджакам. На обед приехали в артполк, который блокирует наш северный кусок на участке Сангина. В бинокль смотрел на трассу ЛЭП вдоль горы влево - надо завтра ехать туда на рекогносцировку.
  У артиллеристов угостили сбродившим компотом. Бражка, да еще холодненькая, да после жары - чудо! Остужают в глиняном кувшине, заворачивая его в тряпку и постоянно смачивая. Рядом - кяриз - глубокий колодец, около 10 метров. Спуск по ступенькам, на дне зеленоватая вода. Комполка Хачатуров распорядился заполнить резиновый бассейн этой водой. Залезли в него втроем. Сделали снимок, потом вышлю всем карточки. Возвращались домой уже поздно, в лагере у монтажников долили бензину в БТР-70, было уже 19.30, Быстро темнеет, а езды еще до КП полчаса. В этот день утром обнаружили поваленную опору ? 142. Опора эта была ещё до нас подпилена из ДШК, но стояла. Сейчас на нее навесили провода, похоже, она не выдержала нагрузки и рухнула (если ей не помогли в этом ночью).
   15 мая 1988 года.
  С утра в лагере у монтажников - митинг. Бригада из Гильменда бастует, требует отправки домой в Лашкаревку на три дня. Сейчас - конец рамазана, а это - большой праздник, как у нас - Пасха. Взял с собой три шаланды с опорами и поехал разгружать по новой схеме. Опор не хватает, и порешили мы с Сытником ставить не две новых, а только по одной. Сайд Акрам поддержал эту идею. Пока кран разгружал последнюю шаланду, я решил проскочить вперед на сколько можно. На своем БТРе въехали в кишлак у поворота трассы. Кишлак как вымер. Через него течет арычок с чистой водой, в ней видны стайки рыб. По берегам арычка стоят зеленые - зеленые деревья. Как приятно видеть зелень после песка и камней за последние месяцы! За кишлаком на горе виден наш БМП, ползем дальше, раз есть еще блок. Трасса все ближе прижимается к большому кишлаку вдоль реки. Гильменд уже виден, где-то в километре от нас. Кишлак в 300 метрах от нас, видна дорога по его окраине, мы ползем вдоль подножия горы, дорога сложная - сплошные крутые подъемы и спуски. Доехали до опоры ? 70. В прицел пулемета БТР осмотрел трассу ЛЭП дальше до ? 58. Там уже где-то работают северные бригады во главе с Веремеенко В.В. Пока все нормально, сматываемся назад под прикрытие своих блоков. Опять едем через кишлак с арыком, опять он пустой. Все опоры с шаланд разгрузили до ? 87 на повороте трассы под горой.
  Приехал с колонной из Каджаков Козин, пригнал к нам МАЗ-кран, Татру с двумя барабанами. Дед спрашивает про сроки - когда успеем? Сколько дней еще надо? Видимо, торопят нас из Кабула. Сказал ему, что только на участок от Сангин -Мандеха до горы надо 10 дней, плюс еще пару недель -на незавершенный участок южнее Сангина. Там бросили работу из-за сплошных минных полей. Да и духи уже срезали там пару километров нового провода. Это участок - Сангин - Кунджак. Дед хочет просить у Варенникова охрану (блоки) на этот участок.
  После обеда работали недалеко от Сангин-Мандеха - разгружали опоры -8 штук. Это - сухое русло шириной почти километр. На обоих берегах были металлические опоры - духи их унесли, думаем - как будем проходить этот участок?
  С Сытником переехали на постой в артполк - это почти в 30км севернее КП Дружинина. Познакомился с Хачатуровым - зам Дружинина по артиллерии. Вечером слушал рассказ Ситника о западногерманском летчике, севшем около Красной площади. Хачатуров днем работал в кишлаке, около которого я проезжал. Неделю назад взяли на горе двух афганцев, сияли часы, отправили в Гиришк. Сейчас решили вернуть, афганцы оказались из местных, решили не обострять отношения. Мы договариваемся с местными жителями о сохранности ЛЭП - они обещают ее не трогать, если мы не тронем их. Некоторые бабаи приходят сами к нам, просят соляру, керосин. Часто видим духов на мотоциклах - их дороги пересекаются с нашей трассой. Они останавливаются в километре, пропускают нас, потом мчатся дальше.
  16 мая 1988 года.
  Всю ночь комполка разбирался с солдатами - двое напились браги. Выехали в 7.00. Работаем на ??121-124. Группа монтажников поставила ?124 и возвращалась к нам. Спустились в лощинку в 100 метрах от нас. Вдруг слышим - взрыв. Вверх летят колеса, камни, песок. Мы - туда бегом. Видим - вокруг крана лежат четверо афганцев стонут. Двое были совсем плохие. Наши бойцы быстро погрузили их в БТР и - на КП. Там, оказалось, ждут вертушки, так что эти раненые очень быстро оказались в Лашкаргахе, там им помогли. Все остались живы. Сильная контузия.
  Я обошел кран. В метре от левого заднего колеса, точнее то го, что от него осталось (только барабан) - две аккуратные ямы. Это были две противотранспортные мины "итальянки". Стояли как раз в месте, где лощинку пересекает наша временная дорога. Видимо, по этой лощинке подошли ночью из кишлака и заложили две мины. А ведь за 10 минут до взрыва по этой дороге мы проехали на своем БТР. Эти мины духи закапывают на 60 см и глубже, поэтому подрывается не первые машины, а пятые - десятые, когда грунт над минами будет уже разрыхлен. Да и удельное давление у крана оказалось выше, чем у нашего БТР. Кран в этом месте делал вдобавок еще и правый поворот с подъемом на склон лощинки, и вся тяжесть его легла на левое заднее колесо, которое улетело за 60 метров. Работяги сидели все в кабине. Их выбросило, но не покалечило. Вместе с ними улетели еще четверо "забастовщиков" из Гильменда. Мы остались без опытных монтажников по металлу. Я отогнал всех от крана, вокруг могли быть еще "подарки". Сделал несколько снимков.
  Через час возобновили работу. Остался один кран КРАЗ. Подорвался МАЗ-кран, который Дед привел из Каджаков. Теперь у нас есть два подорванных МАЗа, будем собирать из них один. После обеда Дружинин послал разгружать кандагарские шаланды, две из них застряли в двух км от сухого русла. Пока их тянули, сели рядом в песок Татра и КРАЗ. Всех вытащил танк. Под сумерки добрались до левого берега сухого русла Сангин - Мандеха. Берег крутой и высокий, шаланды затащили танком со второй попытки. В первую попытку танк попятился вниз и крепко саданул МАЗ, тот остался без тормозов. Пока возились с шаландами, тащили их наверх, начало темнеть.
  В 18.00 -первый пуск из кишлака у реки. Это в километре под нами, мы на высоком берегу. Через полчаса еще шесть пусков. Думали, что по нам, попрыгали в яму все одновременно, помяли друг друга немного. Оказалось, пуски были из духовской реактивной установки по KП Дружинина.
  Как выяснилось потом - ранило одного солдата из рембата. У нас были два танка, но стрелять было нельзя без разрешения, а пока вышли на связь нам сообщили, чтобы срочно возвращались на КП. Ночевал в кунге у Дружинина. Жаль, что не успели пальнуть из танка - место пуска было перед нами, как на ладони. Все это - у опоры ? 145. Перетрусили от обстрела, как ни когда, все- таки - первый раз видели, как стреляют по нашим позициям.
  Перед сном опять звонил Дед из Лашкаревки, спрашивал - сколько надо нам времени для завершения. Я ему - 10 дней только на стыковку с группой Веремеенко. Про участок у Сангина говорить не могу - идет стрельба прямой наводкой, только что были свидетелями. На КП - разбор о пропавших бутылках водки из передачи афганцев. Им привезли несколько коробок с продуктами на вертушках, пока разгружали и везли - 6 бутылок пропало. Три бутылки позже обнаружились в артполку, мы их оприходовали.
  С 15 мая у зеленых и у духов праздник - начало вывода советских войск. Вечерами все небо в трассерах. Автоматные, пулеметные очереди, осветительные ракеты - и так целый час.
  После обеда был подрыв нашего "УРАЛа" у кишлака на повороте трассы, там, где арык с рыбками. У водителя МВТ ЗТМ. Отправили вертушками.
  17 мая 1988 года.
  Встал в 5 утра. Пытались разгрузить кандагарскую шаланду без тормозов, которую вчера помял танк. Говорил утром с Дедом, тот пишет "послание Трумэна конгрессу" - излагает для Варенникова наши дела. До обеда - разгрузка шаланд. Решил составить календарь подрывов. В обед сообщили - утром в колонне, которая уходила от нас в Гиришк, подрыв танка. Днем с 12 до 15.00 задул сильный "афганец". На зубах хрустит песок, в глазах тоже песок. После обеда разгрузили шаланду у ?? 96-91.
  18 мая 1988 года.
  С утра зеленые вырвали провода у КрАЗа - крана, не хотят работать. К вечеру наши техники восстановили кран. В рембате у Дружинина собрали из двух МАЗов один кран, но без тормозов. Вывели и его на монтаж. Опять у нас два крана - КРАЗ и МАЗ. КРАЗ пришлось гнать самому - с утра бастовал крановщик - бабай. На МАЗ сел молодой афганец - "акробат". Универсальный парень - он и водитель, и бурильщик, и крановщик, и монтажник - высотник. Работает на 11 метровой высоте без страховки, запросто стоит на консолях наших опор, позирует для снимка, потому и прозвал его - акробат. Кстати, без страховки работают почти все, только те, кто ведет монтаж на целых американских опорах, а они высотой 20 метров, работают с кожаными страховочными поясами.
  С утра звонил Виктор Васильевич - работают уже на ? 37. Просят "данаки", крепеж проводов. Ставят опоры на горе, вручную на высоту 100-200-300 метров таскают 11- метровые уголки и прочий металл, туда не идут даже танки.
  Сарбозы устроили "итальянскую" забастовку - отказываются помогать монтажникам, мол, не наша это работа. Двое сидят в белых чехословацких ботинках (где они их достали?!), рядом - остальные. Как только пригрозил, что отправим их на фронт, нехотя поднялись и принялись за работу. Татрой перетаскиваем разложенные ранее опоры, не подходят по длине, подбираем одинаковые. Сарбозы клянчат у наших бойцов комсомольские значки. Акрам обедал с нами. Звонили с "Явы" - это рота в Каджаках - у них еще надо поставить три металлические опоры до встречи с нами. Прикидываем, что встреча возможна где-то 25-27 мая. Сайд Акрам рассказывает, что люди в провинции, да и в Кабуле не заинтересованы сейчас в завершении работ на ЛЗП, им сейчас не до неё. Идет момент захвата постов, дележ сфер влияния, перетасовка кадров. Каждый вышестоящий начальник, чиновник старается поставить на посты своих людей, преданных лично ему. Секретарь НДПА и губернатор Гильменда помогают нам из под палки, под нажимом нашего командования. Плохие вести и из кишлака под горой на повороте трассы. Бабаи жалуются, что, якобы, ночью приходили "шурави" и требовали большие деньги с крестьян.
  Наша трасса идет как раз через кишлак. Старики сказали, что если мы не протянем провода за один день сегодня, то завтра они нас не пустят. Кишлак стоит в низине. По берегам низины - две мощные анкерные ж/б опоры. Провод тащили вручную, лавировали между посевами, хижинами, деревьями. Сытник работал на одном берегу, мы со своим БТР прикрывали его с другого высокого берега - навели на кишлак пушку. Кишлак как вымер, только несколько мужчин подошла к нашей бригаде, поговорили, подарили им деревянные катушки - барабаны, те, довольные, укатили их в кишлак. Смотрю в прицел - на том берегу люди Сытника бегают по кругу, что за дела? Помчались через кишлак к ним. Оказывается, разматывают провода, соскочившие с барабана, а танк тянет их на север. Вечером в конце работы Акрам уехал в свой лагерь на Уазике, но вернулся через 20 минут. Какие-то люди бродяг по трассе работ около опор и их много. По телефону запросили посты, но уже темно и те не просматривают местность около опор. Видимо, духи уже делят наши провала между собой. Акрам ночевал у нас в артполку. В этот день зеленые поменяли место лагеря - переехали севернее в район кишлака. В этот день они не работали - отдыхали, мылись в арыке.
  19 мая 1988 год.
  Рассчитываем состыковаться 24-25 мая. Завтра Веремеенко обещал начать тянуть провода к нам. Мы свои барабаны все размотали до ? 68. После встречи бригады пойдут на участок южнее Сангина, там, где старые минные поля. Вчера зеленые переезжали. Мы должны были их сопроводить с броней, но те удрали не дожидаясь. Пока ждал погрузки, осваивал БТР-70. Заправили БТР в лагере монтажников. Одну из опор надумали ставить с растяжками - она вылезла из общего строя. Трос решили снять с подорванного крана. Лейтенант ремонтник перебил трос из АКСУ. Водовозка осталась одна и то у нее надо менять движок. Решили снять движок с грузовика ЗИЛ-130 (кандагарский). Афганец - сарбоз - водитель с этого грузовика удрал вместе с машиной, не хочет, чтобы потрошили его машину.
  Обед все хуже, подвоза не было неделю. Хлеба нет, сухарей нет. Одни рыбные консервы.
  После обеда работали с Сытником на бугре за кишлаком - разматывали барабаны танком. Около нас вертелось несколько духов из нижнего кишлака. Один катался на "Хонде". Сытник продержал нас допоздна. Вокруг - несколько старинных небольших крепостей. Стены уже почти обсыпались, но высота еще около 10-12 метров есть. На них видны люди, разведчики говорят, что там стоят ДШК. До ближайшей крепости от нас - 400 метров. Николай Михайлович раздобыл отличную духовскую фляжку на 1,5 литра.
  В 19.30 звонок Дружинина - ЗАВТРА УТРОМ УХОДИМ. ЗАВТРА ЖЕ БЫТЬ НА БЕТОНКЕ - КИШКИНАХУД - ГИРИШК. Помчался в темноте на БТР в лагерь к монтажникам, собрал бригадиров, сообщил решение командования об уходе. Все выслушали внимательно, вопросов не было, видимо, уже ожидали нечто подобное. Решено - снимаемся в 8 утра. Забираем с собой только машины и технику - материалы оставляем на месте. Вечером был подрыв "Урала" зеленых в районе опоры ? 60.
  20 мая 1988 года.
  Встали в 5 утра. По связи сообщили - дивизия дает сопровождение для нас, чтобы дойти до КП Дружинина - танк и БМП. Собрались еще с вечера - разделили с Сытником субпаи, фильтры, таблетки. Перед сном звонил Сайд Акрам, хотел сообщить какую-то информацию из кишлака, но решили отложить разговор до утра - связь открытая.
  Около 6 утра за нами приехал Акрам. Афганцы готовы к движению. Не хотят брать МАЗ-кран. Подъехали, МАЗ стоит на склоне, стрела на боку. БТРом пододвинули чуть стрелу. Толкнули кран под горку - завелся. Афганские водители не садятся на него - нет тормозов. Сел сам, включил генератор - все работает (подъемное оборудование), поднял стрелу, положил ее на место, закрепили стропами. Погнал кран под гору на место сбора колонны. Решили, если зеленые опять откажутся, то отдадим кран нашему рембату - им кран еще пригодится. Акрам сказал, что кран они брать не будут, так как нет на него водителя. Решали, что поведет до КП кран наш боец - будет "бакшиш" Дружинину, ведь его люди восстанавливали эти краны несколько раз. Колонна тронулась в 7.45. Пришли на КП дивизии в 9.10.
  Звонил Бурденюк, Козин поздравляет с "завершением" работ!?! Сидим на КП - ждем северную группу - у них поломка в районе опор ??50,60. Сайду Акраму передали деньги, которые вчера им прислали из Лашкаревки. Продукты - картошку, лук, жир он отдал нашему начпроду. В 14.00 подошел Веремеенко - мы ужа ждали в колонне. Пересчитали перед маршем наши машины и тронулись в 14.30. Начался "афганец". Пыль стоит стеной, ничего не видно в 5 метрах. Скорость - не более 30 км/час. Сел в наш "УРАЛ" с кунгом. В кабине - еще сержант. Водитель - наш Василий. Идем следом за танковым тягачом. В пылище видим тягач только в 10 метрах. Вася, видимо, слегка задремал от монотонной езды и на скорости в ЗО км/час перед нами в пяти метрах из пыльной стены вдруг вырос этот тягач. Влепились в него, несмотря на тормоза. Водитель тягача разбил свой лоб от удара. У нас лопнул блок двигателя, вытекло масло из рубашки. Нас взял тягач на прицеп. Так дошли до бетонки. Там ждал Дед. Перецепили нас к БТР-80 и поехали в Лашкаревку. Приехали - уже темно. 19.40. Помылись в бане. Ужин. Уснули в момент.
  Виктор Васильевич потом рассказал. 19 мая до обеда он узнал от советников 7 ПЛ о приказе МО РА уйти 7 и 21ПД из Каджаков на Кандагар. Связался с Дедом, тот- с Варенниковым. Наши советники из центрального аппарата подтвердили, что такой приказ есть и уже передан в дивизии. Соответственно и мы получили приказ - вывести монтажные бригады 20 мая в Лашкаревку, что и было выполнено. 21 мая прилетел Пактин. Делает вид, что удивлен, что он ни чего не знал о приказе МО РА. Мы доказываем, что инициатива ухода - от зеленых. Пактин предложил составить список на награждение. Ездил на хлопко - перерабатывающую фабрику в Лашкаревке, договорился с их генеральным директором, что в их мастерской подремонтируем наш "УРАЛ" - у них есть алюминиевые электроды. Пригнали "УРАЛ". Заварили, но видно, что - ненадолго. Придется списывать двигатель. Поблагодарил сварщика пайками с шоколадом для его детей, тот обиделся. Пришлось передать его товарищам, те обещали, что сами отдадут пайки семье.
  Отдыхаем, паримся в бане, смываем грязищу за последние две надели, отъедаемся в столовой. Монтажников отправляем на самолетах афганской военной авиации - в Лашкаревке есть грунтовый аэродром для АН-ов. Ждем команды на перелет в Кандагар. Там посидим с недельку - и домой, в Кабул. Все, эпопея с ЛЭП завершена.
  
  
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023