ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Цеханович Борис Геннадьевич
Охота на волков - три

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 7.67*73  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    О прорыве боевиков из Грозного в январе-феврале 2000 году
  УВАЖАЕМАЯ РЕДАКЦИЯ "СОЛДАТА УДАЧИ"
  
   Прочитав статью "Охота на волков" (No8. 2000 года), я лишь ухмыльнулся. В статье об обстоятельствах прорыва боевиков в ночь на 2 февраля 2000-го года много общих слов, от которых можно в любой момент отказаться или сказать, что не так поняли, много эмоций автора статьи. Но статья "Охотник на волков, рассказывает.." (No12. 2002 года) вызвала раздражение и удивление. Раздражение, потому что все события описаны неправильно. Удивление, что боевой офицер (Борис Борисович) все лавры, все результаты работы всего полка в течении месяца приписывает себе.
   Никто не оспаривает того факта, что на прорыв пошло около полутора тысяч боевиков (даже боевики не скажут более точной цифры). Никто не опровергает цифры в 500 боевиков, оставшихся лежать уничтоженными на поле. Так вот возникает вопрос, почему в результате "подготовленной" операции, мотострелковый полк уничтожил лишь пятьсот боевиков и ещё триста ранил? А почему не тысячу или полторы тысячи?
   Данная статья написана при участии непосредственных свидетелей и участников подготовки к предотвращению и противостояния в ходе прорыва боевиков.
  
  
  
  "ОХОТА НА ВОЛКОВ - ТРИ. ПОСЛЕДНЯЯ ТОЧКА"
  (статья в журнале "Солдат Удачи" No6)
  
   Наш полк, когда он 1 октября 1999 года пересёк границу Чечни, считался самой мощной мотострелковой частью во всей группировки. В его рядах насчитывалось 2500 тысячи человек, два дивизиона 122 мм самоходно-артиллерийских установок 2С1, танковый батальон на базе Т-72, два мотострелковых батальона: первый и третий, развёрнутых по штату военного времени и другие подразделения, согласно штата.
   4 декабря 1999 года разведывательная рота полка вышла в район будущего прорыва боевиков и попыталась с ходу овладеть рубежом, но была встречена огнём боевиков и без потерь откатилась к КНП командира полка откуда он руководил боем. По позициям боевиков был нанесён мощный огневой налёт двумя дивизионами. Через час, разведрота с подошедшей 8ой ротой, под прикрытием арт. подготовки вновь атаковала боевиков. Поначалу атака развивалась успешно, но в ходе продвижения развед. рота попала в огневой мешок и, понеся потери, откатились на прежние позиции: были тяжело ранены командир развед. взвода и разведчик, третий был ранен легко.
   Лишь на следующий день после мощной артиллерийской подготовки, где использовались снаряды различных видов, третий батальон без потерь занял брошенные позиции боевиков. Район будущих событий заняла восьмая мотострелковая рота. 25 декабря передний край полка окончательно устоялся и задачей полка стало не дать боевикам вырваться из окружённого Грозного на своём участке обороны. Помимо этого полк выполнял ещё одну задачу: первая мотострелковая рота принимала активное участие в штурме Грозного, и две батареи с первого дивизиона огнём прямой наводки поддерживали атаки штурмовых отрядов.
   Протяжённость переднего края полка, двух батальонного состава, составляла семнадцать километров четыреста метров. Первый батальон держал оборону на протяжении семи километров, третий батальон - десять километров четыреста метров. (Согласно боевого устава три батальона мотострелкового полка занимают оборону на протяжении 10-15 км, батальон 3-5 км) В районе, где произошёл прорыв боевиков, располагался взводный опорный пункт 8ой роты. Для непосвящённых, согласно устава: взводный опорный пункт - это максимум 30 солдат, один офицер и три БМП. Цифры сами за себя говорят.
   Теперь об "Охотнике за волками". Сразу хочу сказать, что в районе третьего батальона перед прорывом боевиков работала только одна группа сапёров из "Вымпела", но у них была совершенно другая задача. Больше никаких сапёров, кроме нашего полка там не было. Борис Борисович говорит, что их привезли к нам 28 января. То есть, для того чтобы поставить несколько минных полей шириной 100-150 метров и 500 метров глубиной, да ещё так густо, что раненый боевик, со слов Борис Борисовича, зачастую падал на несколько мин сразу, ему понадобилось четыре ночи. Я позволю себе, мягко говоря, усомниться в этом. Что ж, Борис Борисович, Вы картофелесажалкой мины ставили? А снабжение. Откуда Вы получали такое количество мин? Что-то никто не помнит, приходящих колонн машин с таким количеством мин в эти дни. А наши, полковые сапёры они что, спали всё это время? Может быть Вы, Борис Борисович что-то попутали и минные поля ставили не в том месте?
   Как только полку поставили задачу по недопущению прорыва боевиков в ходе штурма Грозного, мы стали думать, где могут прорваться "духи". Сами, без подсказки вышестоящего командования, изучив местность, просчитали место будущего прорыва. Это окраина Грозного: посёлок Кирова - участок местности между железной дорогой и рекой Сунжа, и далее в направлении на нп. Алхан-Кала. Всего три километра. Из Алхан-Калы боевики проходят в нп. Кулары, который практически вплотную примыкает к Алхан-Кале. Далее два пути: населённые пункты Кулары - Лермонтов-Юрт - Валерик - горы. Или же Кулары - Гехи и горы. Оба маршрута протяжённостью двадцать километров, с достаточно высокой разветвлённой сетью грунтовых и асфальтовых дорог. При достаточной организованности, при благополучном прорыве в течении ночи можно было из Грозного в горы перекинуть несколько тысяч боевиков, в том числе и раненых.
   25 декабря сапёрная рота, под руководством грамотного и инициативного начальника инженерной службы полка майора Андрея В, начала ставить первые минные поля на маршруте прорыва. Так получилось, что первые два дня сапёры ставили мины днём и постоянно, чисто на психологическом уровне, ощущали, что за ними вели наблюдение со стороны Алхан-Кала. Утром следующего дня, когда они приходили на минное поле, то обнаруживали обрезанные растяжки и проделанные проходы. Начали работать ночью и растяжки ставили на резинки (при разрезании проволоки предохранитель, от сжимания резинки, срабатывал и происходил взрыв. Так погибли два боевика-сапёра). Боевики перестали перерезать растяжки, а стали подвязывать на них ленточки или отмечать мины и проделанные проходы в минных полях другими знаками. Пригласили на этот участок московских снайперов, которые уже месяц работали на переднем крае нашего полка. В течении дня они вычислили двух наблюдателей и несколькими выстрелами с расстояния 1000 метров уничтожили их.
   В течении конца декабря и января сапёрной ротой, ночами, были выставлены три минных поля.
   Первое: на начале маршрута движения боевиков. На участке между рекой Сунжа и каналом, идущим из Грозного. Размер минного поля: 150 метров шириной и 350 метров глубиной, оно заканчивалось перед мостиком через Сунжу.
   Второе минное поле от канала с мостиком протянулось на 500 метров и было шириной 300 метров - от берега Сунжи до насыпи железной дороги.
   Третье: глубиной до восьмисот метров, шириной метров триста. Его сумели сапёры незаметно дотянуть почти до окраин Алхан-Калы. Что касается реки, то минирование было сделано: в реку было всажено две кассеты мин К-ПОМ-2С и ПФМ-1С - всего около 150 мин. Работа сапёрами проделана была большая, с риском для жизни, с большим напряжением сил и незаметно для боевиков. Всего было поставлено около двух тысяч мин.
   Теперь что касается артиллерии. Борис Борисович ошибается: на все минные поля были составлены формуляры и они были увязаны с системой огня. Третья миномётная батарея пристреляла их выстрелом. Штабом артиллерии полка были спланированы семь огневых налётов, границы которых почти соприкасались друг с другом. Но проблема была в другом. Снабжение артиллерийскими боеприпасами осуществлялась своими силами и мы могли подвезти один раз в три дня лишь один БК: это 960 осколочно-фугасных снарядов на каждый дивизион. Центроподвоз, когда подвозили боеприпасы в большом количестве силами группировки, осуществлялся примерно раз в две недели.
   По сложившейся практике первый дивизион поддерживал огнём первый батальон, а второй дивизион - третий батальон. Первый дивизион, ежедневно, как говорилось выше, двумя батареями: огнём прямой наводки, поддерживали боевые действия штурмовых групп в Старопромысловском районе. И ежедневно расходовали до пятисот снарядов. Второй дивизион лишь эпизодически поддерживал огнём боевые действия штурмовых групп - он был в ожидании. Его главные цели были в районе третьего батальона.
   30 января, накануне первой попытки прорыва, на огневых позициях было (без учёта боеукладки) 0.2 БК в первом дивизионе, и 0.7 БК во втором. 31 января подвезли ещё немного боеприпасов и на огневых позициях дивизионов стало по одному БК. Вроде бы тысяча снарядов на огневой позиции второго дивизиона, который прикрывал участок прорыва - очень много. Но я не имел право тысячу снарядов выпустить за одну ночь боя. Мне, как начальнику артиллерии полка, нужно было растянуть эту тысячу как минимум на четверо суток, до следующего подвоза снарядов. Получается по 250 снарядов на сутки, а это уже очень мало. Всего несколько небольших огневых налётов. В третьей миномётной батареи на огневой позиции 31 января было всего 155 мин и ни одной осветительной мины. 1го февраля на ОП третьей батареи подвезли ещё 300 мин. Отдельно хочется сказать об осветительных снарядах. Если сравнивать с первой Чеченской войной, то снабжение осветительными снарядами и осветительными ракетами тогда было гораздо лучше. Что позволяло передний край батальонов освещать с периодичностью: один осветительный снаряд в 3-5 минут. В промежутках между снарядами местность освещалась 2-3 ракетами. Во вторую войну, в связи с недостаточным снабжением осветительными снарядами и осветительными ракетами, освещение местности производилось с периодичностью - один снаряд в 12-15 минут. Осветительными ракетами почти не производилось, так как их было очень мало. Очень плохо обстояли дела и с приборами ночного видения. Их в полку насчитывались единицы. Так во взводном опорном пункте восьмой роты он был один - ночной прицел на автомате у командира взвода. Во взводе был создан небольшой запас осветительных ракет на крайний случай.
   Взводный опорный пункт на участке прорыва был усилен. Взводу был придан один танк Т-72 и 23 мм зенитная установка. Вместе с ней находился командир зенитной батареи капитан Алексей Х. . Так же во взводном опорном пункте располагалось управление роты с командиром роты старшим лейтенантом Михаилом С. Каждую ночь, в засаду, на подготовленные позиции, в место будущего прорыва, выходил развед. взвод, численностью в двенадцать человек.
   Как уже говорилось, боевики прорывались на стыке нашего полка и 15 полка. Расстояние по прямой до крайнего взвода 15 полка было 1200-1500 метров. Но этот взвод не имел такого усиления как наш, да и прорыв боевиков проходил полностью через наш район.
   И последнее: прежде чем перейти к изложению последующих событий. Несмотря на плотные минные поля, несмотря на усиленное наблюдение за стыком - боевики проходили, просачивались, как в Грозный, так и из Грозного. Правда, это были или одиночки, или очень мелкие группы. Были даже попытки пройти и днём, но как правило боевики или уничтожались, или попадали к нам в плен.
   Вот в таких условиях и с такими цифрами полк подошёл к событиям прорыва.
   31 января в 7 часов с третьего батальона поступило сообщение, что большая группа боевиков, численностью до пятидесяти человек, попыталась прорваться в Грозный. На помощь третьему батальону сразу же ушла разведывательная рота и несколько танков. Группа шла из Алхан-Калы и тащила с собой большое количество санок, нагруженных боеприпасами, продовольствием и медикаментами. Но нарвались на минное поле. Два человека у них было убито сразу. Под огнём автоматов, зенитных установок и третьей миномётной батареи, боевики стали отступать обратно в сторону населённого пункта. Часть боевиков, в количестве двадцати пяти человек, сумели огнём отрезать от основной группы и они засели за бугром. Большая часть группы свалили боеприпасы, продовольствие на землю, на санки загрузили тяжелораненых боевиков и ушла в Алхан-Калу. Засевшую за бугром группу, стали методически добивать огнём миномётной батареи. Второй дивизион, несколькими огневыми налётами, нанёс удар по лесопосадкам, в которых скрылись боевики. В третьем батальоне, в ходе боя, был легко ранен лишь один солдат.
   Как только закончился бой, на поле с большими предосторожностями выдвинулись сапёры, которые вытащили три трупа боевиков, к остальным подступиться было невозможно. Так как весь груз вынести было невозможно, сапёры стали методически уничтожать брошенные боеприпасы и продовольствие, часть из которого пришлось бросить в реку. Часть боеприпасов, заготовленных боевиками, сапёры использовали для приготовления и установки здесь же фугасов. К сожалению, во время этих действий один из сапёров подорвался на своей же мине, ему оторвало полступни. Вечером особисты сообщили, что Алхан-Калу спешно покидают жители.
   Ночь с 31 января на 1 февраля началась во взводном опорном пункте как обычно. Наблюдатели, проинструктированные командиром взвода, добросовестно вглядывались в темноту, разрываемую раз в пятнадцать минут осветительным снарядом. Пытались вслушиваться в темноту, но периодически заводились БМП, танк и УРАЛ с установленным на них ЗУ-23-2У, для подзарядки АКБ и ничего не было слышно. А в это время боевики уже втягивались в стык между полками. Когда высоко в небе вспыхивал осветительный снаряд, боевики, ложились на землю и сливались с местностью. Как только свет гас, они подымались и шли вперёд. Уже начали подрываться первые боевики, но наблюдатели не слышали слабых звуков взрывов мин ПФМ. В 23:30 к командиру взвода старшему лейтенанту Александру П. в землянку зашёл наблюдатель и доложил, что большое количество боевиков двигаются по полю в сторону Алхан-Кала. Командир взвода и командир роты выскочили в траншею и в ночной прицел стали вглядываться в темноту. В зелёном цвете ночника поле на большом пространстве как будто шевелилось от множества боевиков. Боевики пока находились на участке первого минного поля. Они были совсем близко: в трёхстах-четырёхстах метров от позиции взвода. Первыми открыли огонь мотострелки: командир взвода несколькими очередями трассеров указал - куда надо стрелять. Через несколько минут открыл огонь и расчёт зенитной установки и танк. А ещё через несколько минут огонь миномётной батареи и второго дивизиона первым же огневым налётом нанёс поражение боевикам. Сразу же о боевиках было сообщено командиру батальона и полка. Командир полка подполковник Андрей У. поднял по тревоге командный пункт полка, взял с собой танк, взвод разведчиков и КШМ с роты связи убыл на участок прорыва. Перед убытием командир полка приказал отправить во взводный опорный пункт с первого батальона один мотострелковый взвод, три автоматических гранатомёта АГС и 23 мм зенитные расчёты. Конечно, найдутся скептики и зададут вопрос: почему командир полка в такой момент отправил на помощь так мало сил? Отвечу сразу. Взводный опорный пункт на участке прорыва мог принять максимум восемьдесят человек и несколько единиц вооружения. Можно было пригнать на помощь и сто, двести человек, но тогда их нужно было бы располагать ярусами друг за другом, что в темноте и неизбежной неразберихе привело к гибели своих людей, от огня своего же оружия.
   Когда командир полка прибыл во взвод, в передней траншее уже находился командир третьего батальона подполковник С. начальник штаба батальона майор К. и командир третьей миномётной батареи капитан К. Все они наравне с солдатами вели огонь по боевикам. В свете ракет и осветительных снарядов хорошо было видно подрывы боевиков на минах. Подрывался впереди идущий, падал - прямо по нему пробегал следующий. Через несколько шагов и он подрывался и уже по его телу бежал следующий смертник. Запас осветительных ракет кончился быстро. Лишь каждый второй осветительный снаряд освещал местность, другие падали на землю из-за нераскрывшихся парашютов. Танкисты, в промежутках между осветительными снарядами, на короткое время освещали боевиков прожекторами и били туда снарядами, туда же били и все остальные. В какой-то момент боя боевики поняли: что, не уничтожив взводный опорный пункт им не прорваться. Около трёхсот боевиков, по чей-то команде развернулись и в темноте ринулись в атаку. Но были замечены. Командир зенитной батареи капитан Х. сам сел за прицел зенитной установки, развернул её и начал поливать огнём наступавших боевиков. Солдаты с трудом успевали подтаскивать короба с боеприпасами, стволы нагрелись до опасных пределов. Казалось что боевиков невозможно остановить, но атака боевиков захлебнулась и они откатились назад, оставив десятки трупов на земле. В этот момент участники боя заметили, что боевики начали прыгать в реку Сунжа и по грудь в ледяной воде пошли по её руслу. Подрывались они и здесь, но гораздо реже. Командир полка приказал командиру разведывательного взвода ст. л-ту Александру Г. выдвинуться правее на шестьсот метров; оттуда хорошо простреливался выход из реки Сунжа и уничтожать боевиков на выходе. В это время подошло подкрепление: мотострелковый взвод с первого батальона, расчёт зенитной установки с командиром зенитного дивизиона подполковником Николаем Ш, три расчёта АГС, которые сразу же включились в бой. Более активно подключился к бою мотострелковый взвод 15 полка на своём участке. В свете осветительных снарядов участники боя видели, как гибли боевики, подрываясь на минах, поражаемые огнём артиллерии, снарядами танков и зенитных установок. Погибали от огня автоматов и пулемётов. Кипела от разрывов Сунжа, по которой среди бредущих обречённо боевиков плыло множество трупов. На выходе из воды множество боевиков, поражённых огнём разведчиков, падало обратно воду и их уносило течением. Но несмотря на плотный и смертоносный огонь, боевики прорывались. В этом им помогала ночь.
   Как потом рассказывали пленные боевики до первого минного поля боевики шли в колонну по одному. Басаев шёл в числе первых вместе со своей охраной. Когда наткнулись на первое минное поле и они понесли первые потери: то Басаев оказался в числе первых раненых. Существует несколько версий его ранения, со слов пленных боевиков, которые якобы видели момент его ранения. По одной версии: после того как первые боевики подорвались Басаев приказал рассредоточиться и продолжить движение вперёд, сделал первый шаг и сразу же наступил на мину. По другой: после того как рассредоточились и пошли вперёд Басаев ногами начал катить перед собой двухсотлитровую бочку, но она ему не помогла - на первом же десятке метров пути он наступил на мину. После чего вперёд пошли боевики, пробивая дорогу своими телами. Видя, что минное поле не кончается и счёт подорванным боевикам пошёл уже на сотни, большое количество боевиков кинулась в ледяную воду реки Сунжа и с упорством обречённых под убийственным огнём мотострелков, танков, зенитных установок и артиллерии, продолжали двигаться к Алхан-Кале. На повороте реки выбрались на берег и наткнулись на огонь разведчиков и на второе минное поле. Здесь выдержка изменила боевикам, остатки дисциплины и организованности рухнули и боевики ломанулись через минное поле, спасая свои шкуры. Надо отдать должное отряду Басаева, спаянные железной волей своего командира, который не потерял сознание от ранения, они организованно сумели пройти к Алхан-Кале, хотя и потеряли на минном поле многих. Но в отличии от других они сумели вынести не только Басаева, но и своих раненых. Сразу же ему была сделана операция и в эту же ночь он со своим отрядом ушёл в горы.
   Когда солнце взошло, бой уже переместился к окраине Алхан-Калы. Истерзанное воронками и разрывами поле. Бесчисленное количество разбросанных по полю тел, которые застыли в подавляющем большинстве головами к селу. Ползущие в ту же сторону раненые боевики. Недобитые и не успевшие за ночь уйти с остальными боевики, которые из воронок, разных ям пытались огрызаться огнём: с ними "работали" московские снайпера. Разрывы артиллерийских снарядов на окраине Алхан-Калы, где сосредоточились прорвавшиеся и уцелевшие боевики. И всё это щедро поливает почти весеннее солнце. Эта картина до самой смерти не изгладится из памяти всех, кто её видел.
   В десять часов прилетел на вертолёте генерал-майор М. и со своей свитой умчался в третий батальон, не веря тому что боевики сумели прорваться на этом участке. Стоит добавить, что когда командир полка доложил в Ханкалу о прорыве боевиков - то никто не поверил и прислали с проверкой генерала М. Командующий группировки, куда входил наш полк, полковник С, вообще заявил: - Какой прорыв? Все боевики находятся передо мной.
   Убедившись, что боевики прорвались они через полтора часа улетели обратно в Ханкалу. Постепенно бой стих. У нас тоже были потери, но только два раненых солдата. Замолчала артиллерия: боеприпасов на огневых позициях дивизионов осталось совсем мало. На третьей миномётной батареи почти не осталось мин. Спешно начали готовить колонну под боеприпасы.
   После боя командир полка, начальник инженерной службы, под прикрытием разведчиков, начали осторожно в сопровождении сапёров спускаться в поле к убитым боевикам и собирать трофеи. Сказать, что трофеи были богатые, в смысле много, это было бы неправильно. Их было навалом. Но самое главное - это документы. На поле боя боевиками был брошен практически весь архив. Начиная с обычных рабочих документов, журналов боевых действий участков обороны Грозного, карт, а самое главное это списки боевиков - с адресами и другими установочными данными. И много, много других не менее ценных документов. Только на этом небольшом пятачке насчитали около восьмидесяти трупов. Вторая группа, которая спускалась на поле слева насчитала около шестидесяти трупов. Остальное подсчёту не поддавалось. Так как обследовать многие участки, не просматриваемые с позиций, было невозможно.
   Практически на следующий день в полк приехала группа офицеров со штаба группировки, которые обвинили командира нашего полка и 15 мсп в халатности, в результате которой произошёл прорыв боевиков. Было по данному факту проведено служебное расследование, о результатах которого никто нас не проинформировал. На военном совете группировке было заявлено о возбуждении уголовного дела, но справедливости ради нужно сказать, что уголовного дела не было заведено. Как руководство доложило в штаб округа о деятельности командира полка можно только догадываться. Через четыре дня прибыл новый командир полка.
   Хочется сказать несколько слов о командире полка подполковнике Андрее У. Грамотный, энергичный, перспективный офицер. В 1999 году закончил академию. В конце декабря 1999 года прибыл к нам в полк на должность начальника штаба полка. А 20 января 2000 года был назначен командиром полка. Тот факт, что тридцатитрёхлетнему подполковнику руководство округа доверило командовать в боевой обстановке полком, много говорит о самом офицере Андрее У. Командовал полком достаточно грамотно и уверенно, не допуская при этом каких-либо ошибок. Через две недели он был отстранён от должности. Общественности надо было как-то объяснить факт прорыва боевиков. Впоследствии, подполковник Андрей У, "в тихую" был награждён орденом "За военные заслуги". И все начали рассказывать о подготовленной операции "Охота на волков".
   А ведь полк, без чей-либо помощи уничтожил ночью более 600 боевиков. (Позднее нашими сапёрами, на окраине Кирова, в штольне было обнаружено: по одним источникам более сотни трупов боевиков. А по другим более двух сотен. Штольня была заминирована). 300 раненых боевиков было взято в плен в Алхан-Кале. Хочу сразу сказать, что боя при зачистке села не было. Они были взяты в плен без единого выстрела - психологически сломленными. То есть из полутора тысячи боевиков, 900 бандитов - более половины были уничтожены или ранены.
   Вот так закончился один из боевых эпизодов, боевого полка. И не совсем порядочно приписывать себе результаты работы, причём кропотливой и опасной в свои личные заслуги, Борис Борисович.
   Мы преклоняемся перед памятью ребят с 6ой роты десантников, которые погибли встав на пути прорывавшихся через них 2,5 тысячи боевиков. Но по-моему такие потери, какие боевики понесли при прорыве, были единственным случаем за обе войны. При том, что полк не потерял ни одного человека убитыми.
Оценка: 7.67*73  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023