Аннотация: Отрывки из рукописи о том, как обычные армейские офицеры, без спец. подготовки,довольно успешно противостояли силам, которые хотели рассшатать обстановку и развязать войну в Абхазии в 1997-1998 году. Описываются действительные события. Фамилии некоторых героев изменены.
Пролог.
Нелепо взмахнув руками и попытавшись в безуспешной попытке ухватится за поручни, я начал вываливаться из тамбура вагона, мгновенно поняв, что при падении на щебёнку я сейчас что-нибудь себе сломаю или же разобью голову.....
.....А ведь как всё хорошо начиналось. Две недели назад я в подавленном состоянии сидел в своей канцелярии, тоскливо размышляя о зашедшей в тупик жизненной ситуации.
- Ну, майор. Ну, командир самоходно-артиллерийского дивизиона. Есть двухкомнатная маломерная квартира, но уже десять лет стою на расширение, из них последние два года - первым, но обходя меня получают трёхкомнатные квартиры более хитрожопые. Дают взятки, стряпают фиктивные медицинские справки, из которых все вдруг узнают что у них дети "смертельно больны" или же сами "почти одной ногой стоят в могиле". Противно всё это. Противно оттого ещё, что с этими людьми не один гекалитр водки выпит, ни один пуд соли съеден, да и дни прошедшей чеченской войны так просто из жизни не вычеркнешь. Каждый день, сталкиваясь с ними в полку, я здоровался сквозь зубы и старался побыстрее уйти от них. Дома тоже было не всё в порядке, где были частые конфликты с женой, которая считала меня неудачником и не способным решить квартирный вопрос. Вместе с нами проживает мать жены, которая занимает одну из двух комнат. Вроде бы тихая старушка, но этот "божий одуванчик" храпела по ночам, как здоровенный грузчик и так получалось, что дети спали вместе с нами во второй комнате. Естественно ни о каком нормальном сексе речи не могло идти. Конечно, можно было бы завести любовницу, но совсем не хотелось таким путём решать этот вопрос, да и не сторонник я так решать проблемы. Надо добавить, что Чеченская война тоже не придала семейным отношениям ещё большей гармонии, а только ухудшила отношения. Жена категорически не хотела даже слышать о войне, считая, что если она ничего не слышит о Чечне или мы не обсуждаем прошедшие военные события - значит её не было. Не понимая того, что прошедшая война стала самой яркой, самой трагичной страницей моей жизни, которую невозможно переписать или просто выкинуть, куда-нибудь на свалку. Усугубляли семейные отношение и то, что у нас периодически задерживали выплаты зарплаты. Валя работала бухгалтером в частном предприятии, хорошо получала и часто говорила: - Ты, мол, не беспокойся. У меня зарплата хорошая - проживём. Служи спокойно.
Я и служил. Другие офицеры, у кого жёны не работали, сами по ночам работали или "бомбили" на своих стареньких машинах и приносили домой хоть какие-то деньги - тем и перебивались. Мы же на зарплату жены жили неплохо, но со временем жена стала свысока поглядывать на меня и частенько намёками давала понять, что в семье она главная и кормит всех только она. Ещё немного и она вполне серьёзно заявит, что я дармоед и сижу у неё на шее.
До пенсии оставалось полтора года и перспектив в росте и карьеры тоже никаких. Служба у меня проходила в кадрированном полку и для многих офицеров с развёрнутых полков она казалась мёдом, но это только если смотреть со стороны. Спокойная, размеренная жизнь кадрированного полка угнетала, не давая развернуться. Конечно, я старался - работал. Раз нет солдат и техника стоит на длительном хранении, то всю свою энергию я направил на учебно-материальную базу дивизиона и экипировку. Результат был налицо - через полгода у меня была лучшая артиллерийская экипировку и учебно-материальная база в дивизии. Немного порадовался этому и впал в ещё большую меланхолию. Всё это было не то. Хотелось большего, но я уже был по армейским меркам стар и никуда не годился. Да был почёт, было заслуженное уважение, авторитет, но что жить старым, когда нужно идти к новым рубежам и доказывать всем, что тебя ещё рано списывать...
С такими мрачными мыслями я глядел в окно с четвёртого этажа, разглядывая активную суетню солдат и офицеров, с муравьиным упорством устанавливающих палатки для приёма приписников. Я тоже должен был там бегать и суетиться, но желания не было и я продолжал сидеть на стуле, всё чаще и чаще возвращаясь к мысли, что пуля в висок самый лучший выход из создавшейся ситуации.
Чёрт знает, до каких мыслей я бы додумался, и чтобы сделал, но дверь распахнулась и в канцелярию с шумом ввалился жизнерадостный подполковник Миронов.
- Боря, всё хандришь? Пялишься бездумно в окно..., - подполковник по-хозяйски расположился напротив и внимательно поглядел на меня, - Ладно, Боря..., Хорош тосковать. Я к тебе с деловым предложением пришёл - на миллион долларов.
Я тяжело вздохнул: - Если, Аркаша, ты пришёл денег попросить - то зря. Нет у меня денег и ты прекрасно это знаешь.
Миронов дурашливо наклонился к сейфу и любовно погладил его холодную металлическую поверхность: - Да знаю, что у тебя денег нет. Но я знаю, что в сейфе у тебя есть бутылка коньячка. Причём приличного...
Улыбнувшись, я открыл сейф и достал коньяк: - И откуда ты всё это-то знаешь, Аркадий? Непонятно? Ну, да ладно - тебе сегодня повезло. Настроение у меня хреноватое, так что давай - выпьем. Только вот закусить у меня нечем.
Но Аркадия отсутствие закуски не огорчило - с тем же энтузиазмом и энергией он "хлопнул" залпом пахучую жидкость, зажмурился от удовольствия и ещё больше заулыбался.
- Боря, я не буду у тебя занимать денег, а наоборот предложу тебе этот миллион, а то и несколько миллионов.
Я внимательно посмотрел на Миронова. Служит он у нас уже около года. Подполковник, но "лежит" на майорской должности начальника штаба зенитно-ракетного дивизиона. Поговаривали, что "летал" он очень высоко и очень далеко, но за какие-то тёмные дела слетел с высокой должности и был отправлен к нам - в ссылку. Мужик компанейский, вроде бы открытый, не жадный, любитель погулеванить - но иной раз его слова, поступки заставляли более внимательно приглядеться к нему и тогда из-за показной простоты, бесшабашности выглядывал хищник, который запросто мог "разорвать" любого кто станет на его пути.
- Аркаша, всё что угодно, но только на криминал меня не толкай, - я снова наполнил солдатские кружки и чокнулся с товарищем.
Миронов снова лихо выпил коньяк и отодвинул кружку на край стола: - Боря, не бойся. Мужик ты нормальный. Что мне в тебе нравиться - так это твои принципы. Нормальные, жизненные принципы, которых ты придерживаешься. Ты прекрасно знаешь - "что такое хорошо и что такое плохо". Поэтому ты прямо идёшь по жизни, не виляя ни вправо, ни влево. За что тебя не только я уважаю, но и многие другие офицеры. У меня так, к сожалению, не получается - вечно перегибы, причём явно не в ту сторону. И рано или поздно я влечу и влечу... капитально. А с плохим я к тебе бы и не пошёл, знаю - послал бы ты меня подальше, да ещё и на три, а то и больше букв.....
- Многозначительное начало, Аркадий, - воспользовался я паузой и немного плеснул в кружки, - за это тоже стоит выпить.
Выпив и одобрительно взглянув на меня слегка захмелевшим взглядом, товарищ продолжил: - Я ведь, Боря, не собираюсь "лежать" на должности начальника штаба дивизиона долго у вас в полку. Для начала надо отсюда выбраться, поэтому через свои знакомства в штабе округа я пробил себе длительную командировку в миротворческие войска в Абхазии. Должность - "не бей лежачего". Оперативный дежурный объединённого штаба миротворцев. Полгода в Сухуми. Потом ещё можно продлить командировку и оттуда "скакануть" уже в другое место. Штаб стоит на территории военного санатория, море в 50 метрах от гостиницы, где располагается сам штаб и там же живут офицеры. Раз в три дня суточное дежурство и не особо обременительные обязанности между дежурствами. Здесь идёт полуторный оклад, там платят полтора миллиона командировочных и ещё 22 бакса суточных. Красота.....
- Ну, а я то тут причём? - Недоумённо протянул я.
- Вот к этому я и веду. Вижу, что ты последнее время ходишь "Смурной", часто сидишь в кабинете и бездумно пялишься на сосны за окном. Главное - я понимаю, что тебя гложет. Поэтому и решил тебе помочь. Командировку то я себе пробил, но мне сегодня утром друганы с округа предложили другой вариант - с более заманчивыми перспективами и я согласился. Но свою командировку я хочу
предложить тебе. Съезди ты в Абхазию - развейся. Вернёшься через полгода, отдохнувшим от этих своих проблем и жизнь другим боком к тебе повернётся...
Я в изумлении воззрился на товарища и минуту молчал, переваривая предложение. Действительно это была для меня прекрасная возможность выйти из создавшегося психологического тупика. Но я себя сразу же охладил.
- А что ты хочешь за это взамен, Аркадий? - Задал я настороженно вопрос.
Миронов искренне рассмеялся: - Боря, как это ни странно - ничего... Ну, естественно..., когда все вопросы с командировкой решишь - накроешь хорошую поляну и - всё. Выпьем, а?
Я задумчиво забарабанил пальцами по крышке стола и стал рассуждать в слух: - ....Ну, допустим я согласился, но ведь командир полка упрётся. Хотя, Венедиктов скоро уйдёт и ему в принципе наплевать, где я через месяц буду - в полку или в Абхазии. Так, с Венедиктовым я всё решу. Ну, моё артиллерийское начальство, особо Гвоздев, ну он точно ведь упрётся рогами и ни в какую. Да..., как бы мне не хотелось, но этот номер у меня не пройдёт, Аркадий. - С сожалением протянул я и разлил остатки коньяка.
- Боря, не тоскуй. Ты реши все проблемы с командиром полка, а я организую через окружников так, чтобы вызов тебе пришёл без всякой огласки. Все встанут перед фактом, а Гвоздев узнает о твоей командировке, когда ты будешь уже в Абхазии....
....Так оно и произошло. Венедиктов задумчиво посмотрел на меня, чуть съехал по сиденью стула ниже и, поглядев в окно долгим взглядом, задумчиво протянул: - Езжай, Боря, с богом - отдохни... Тебе это нужно.
С остальными тоже всё сладилось нормально. Миронов заранее меня предупредил о приходе приказания в полк об отправке и я втихую рассчитался. И как только пришло само приказание, я буквально на следующий день выехал в командировку. С женой всё прошло спокойно. Валя, наверно, тоже устала от таких наших отношений, поэтому отпустила меня, может быть, даже с некоторым облегчением. Трое суток спокойного движения по железной дороге, неспешное употребление пиво на всех станциях сделало путешествие приятным и незаметным по времени. Последняя ночь промелькнула совсем быстро за чтением захватывающего детектива и потягиванием винца. Простучали колёса на стрелках Сочи, через три часа в предрассветной тьме потянулись окраины Адлера, а ещё через двадцать минут вагон в последний раз дёрнулся и остановился на четвёртом пути. Я через плечо проводницы выглянул на улицу, окинул пристанционное хозяйство и мимо посторонившейся женщины двинулся к ступеням вагона. Вот тут то я и поскользнулся. Нелепо размахивая руками, я пытался зацепиться за что-нибудь или хотя бы замедлить падение из вагона. Но было поздно - я выпал в наружу и полетел на острую щебёнку, как по закону подлости - головой вниз. Тоскливо мелькнула мысль: - Всё, командировка закончилась...!!!
Но мой ангел хранитель, не дал всё испортить. Неожиданно откуда-то сбоку вынырнул приземистый военный в камуфляже с объёмистыми сумками в руках и я рухнул прямо на него, завалив военного на рельсы, чем смягчил себе до минимума падение. Опёршись на его спину, я бодренько вскочил и стал помогать подняться барахтающемуся под грудой моих вещей вояке. Ого, да это же тоже майор.
- Ты кто такой, майор? - С апломбом и требовательно "наехал" я на него
- Я - Рома, - неуверенно пролепетал ошалевший офицер.
- Ну, а я - Боря. Куда путь держишь, Рома?
- В Сухуми, - прошелестел растерянный от моего напора майор.
- О..., коллега. Я ведь тоже в Сухуми еду. Ну, это надо обмыть, - Я подхватил свои вещи, помог Роману и решительно потащил его через рельсы за собой к видневшему на перроне хлипкому сооружению с гордым названием "Кафе". По дороге выяснил, что Рома тоже едет в Сухуми служить в штабе, только если я буду оперативным дежурным, то Рома - начальником автомобильной службы миротворцев. Кафе было открыто, но здесь Рома неожиданно заупрямился и закрыл ладонью стакан, когда я стал наливать водку: - Я не пью....
- Ты, что "кодированный"? Ну, ты даёшь, а вообще то, как хочешь, а я выпью...
Мы просидели в кафе до половины девятого, а затем двинулись на границу, которая находилась на окраине города. Быстро и благополучно пересекли пограничный мост, на противоположной стороне наняли такси и уже через два часа представлялись начальнику штаба миротворческих сил в зоне Грузино-Абхазского конфликта генерал-майору Бричкину. Вечером я накрыл стол в своём номере, достал несколько бутылок заранее припасённой в Екатеринбурге водки и уже в неофициальной обстановке представился офицерскому коллективу объединенного штаба. Приняли меня хорошо и я плавно вписался в коллектив штаба. Помимо меня в оперативном отделе служили ещё четыре офицера, все подполковники: подполковник Баранов тоже мой тёзка, Паша Мошкин, Володя Петров, Володя Буйнов. Все были со штабных должностей, закончили в разное время академии и здорово "шарили" в штабных документах, запросто обсуждая между собой те или иные приказы министра обороны регламентирующие различные аспекты армейской жизни. Номера приказов, их названия и содержания прямо сыпались из них как из рога изобилия, что приводило меня в отчаяние, так как я их, то есть приказы, не любил читать и не переносил на дух. Вскоре после меня прибыл последний по штату офицер нашего оперативного отдела майор Кокин, которого поселили ко мне в номер. Алексей также как и я не разбирался в хитросплетениях штабных документов и основным нашим занятием стало хождение оперативными дежурными. А мы и не обижались - лучше сутки отстоять дежурным, чем целыми днями корпеть над документами. А когда наш начальник оперативного отдела полковник Максимов понял, что мы с Кокиным "дубы" в штабных документах он и вовсе отстал от нас. Днём, когда я не был на дежурстве, я спал, читал книги, каждые два часа выходил на спортивный городок и в течении тридцати минут занимался на силовых тренажёрах, или же не спеша прогуливался по берегу моря. Вечером я с Пашей Мошкиным или с Андрюхой Морозовым, который у нас был тыловым работником, проводил время в одном из пяти ресторанчиков на территории санатория. В выходные дни нас вывозили на рынок, где мы тоже не плоховали и весело проводили отведённое нам время. Жизнь текла размеренно и спокойно и я быстро пришёл в себя и уже в полной мере наслаждался покоем. Давно я так не отдыхал и не был предоставлен себе. Правда, вскоре мне навесили новую обязанность и я стал отвечать за оборону санатория, где мы располагались. В течении недели я с энтузиазмом изготовил большую, красочную, новую схему обороны санатория, где были указаны все позиции, вплоть до одиночного солдата. И теперь я её только совершенствовал. В перерывах между дежурствами меня начали посылать, как правило, на вертолёте в разные точки расположения наших миротворческих подразделений, что здорово разнообразило мою жизнь в штабе. Особенно запомнилось мне одна из поездок, когда я в составе группы офицеров убыл для расследования и организации поисков ушедших из расположения двоих солдат.
Там, отделившись от основной группы поиска: я, особист капитан Миша, начальник местной милиции Рустам и солдат-пулемётчик двое суток лазили по горам, разыскивая следы солдат, частенько заходя в зону действия грузинских партизан, подвергая себя большому риску. Особенно нравился моим товарищам рассказ, как мы: особист и начальник милиции - первая пара, я и солдат-пулемётчик - вторая пара, вчетвёром, нагло зачистили горную деревню в зоне подконтрольной партизанам. Все дружно смеялись, когда я рассказывал как неожиданно вынырнул из-за угла сарая взмокший от пота, с засученными по локоть рукавами, в фашисткой каске, трофее с чеченской компании, и наткнувшись на группу мужчин, куривших на солнцепёке, задал идиотский вопрос: - Русских солдат не видели здесь?
Конечно, смеялся и я, вспоминая изумление деревенских жителей, которые точно знали только партизан, а местные власти боялись сюда появляться. И тут выруливает какой-то военный в камуфляже, в немецкой каске, с автоматом наперевес и задаёт шёпотом глупый вопрос. Смеялся, вспоминая, как у одного от изумления изо рта выпала сигарета и уже хорошо дымила на его ширинке, пока он переваривал вопрос.
Солдаты нашлись и служба снова потекла спокойно. Но в мою жизнь всё чаще и чаще стала закрадываться тревога. И дело было в должности начальника штаба Южной Зоны Безопасности. Дело в том, что после войны между Абхазией и Грузией, после заключения
международных соглашений по прекращении этого конфликта, в зону Грузино-Абхазского конфликта были введены российские миротворческие подразделения, которые развели по обе стороны реки Ингури воюющие стороны. Образовав тем самым две зоны безопасности - Северную и Южную. Каждая шириной по 12.5 км. Река Ингури являлась границей зон и одновременно границей между Грузией и Абхазией. Северная зона безопасности располагалась на территории Абхазии и здесь стояли два батальона: десантный батальон из Гудауты и в селе Чибуржинджи мотострелковый батальон из Тоцкого. Всей этой зоной руководили начальник оперативной группировки Северная и его начальник штаба. Как правило, на эти должности приезжали в командировку офицеры на полгода, после чего проходила их ротация.
В Южной Зоне Безопасности, на территории Грузии располагался мотострелковый батальон, тоже из Тоцкого, и он контролировал свою территорию. Здесь также всем рулили начальник Южной Зоны Безопасности и начальник штаба. Но здесь были свои нюансы: если на должность начальника Зоны Безопасности приезжал специально назначенный офицер, то на должности начальника штаба стажировались офицеры оперативного отдела штаба миротворцев - каждый по месяцу. Что добавляло определённого негатива нашей спокойной штабной жизни. За две недели до моего приезда в Сухуми для прохождения службы прибыл Володя Буйнов, которого сразу же заслали на должность начальника штаба Южной Зоны Безопасности и командованием было принято решение, что он там будет служить тоже полгода, чему мы, оперативники, здорово обрадовались. Никому не хотелось, даже на месяц, менять спокойную штабную жизнь на риск, тревогу, постоянное принятие решений, за которые надо нести нешуточную ответственность. Но в начале января просочились слухи о возникших разногласиях и трениях в отношениях между начальником Зоны Безопасности полковником Дорофеевым и начальником штаба, вплоть до откомандирования подполковника Буйнова в Сухуми. Вопрос о возвращении Володи Буйнова стоял так остро, что ему начали подбирать замену. Причём её, конечно, начали искать среди оперативников. И как то так получалось, что выбор падал на меня. Что меня здорово встревожило: мне совершенно не хотелось ехать чёрт знает куда. Из спокойной жизни окунаться в беспокойство. Жить в разбитой войной птицефабрике. Принимать решения. Да и до моря, как мне рассказывали - 40 километров.
Через две недели всё вновь успокоилось: Буйнов помирился с Дорофеевым и наша штабная жизнь вновь вошла в нормальную колею. Но неожиданный вызов в кабинет Командующего миротворческих сил всё расставил на свои места....
- Товарищ командующий, майор Копытов по Вашему приказанию прибыл, - я резко опустил руку и принял стойку "Вольно".
- Садись, майор, - генерал-майор Коробко благосклонно кивнул на стул у его стола и когда я удобно расположился и приготовился слушать, спросил.
- Ну, как тебе здесь служится?
Я насторожился. Как правило, начальство зря такие вопросы не задаёт, поэтому ответил осторожно и нейтрально: - Нормально, товарищ генерал-майор.
Коробко изменил направление вопросов: - Копытов, ты кем до нас служил?
Я про себя ломал голову над тем, куда командующий клонит и ни как не мог понять, поэтому старался отвечать односложно и осторожно: - Командиром самоходно-артиллерийского дивизиона, товарищ командующий.
Генерал оживился: - Да ты, Копытов, серьёзную должность занимал.
Я попытался отмахнуться: - Да что вы, товарищ генерал-майор. Так, командир кадрированного дивизиона. Ничего серьёзного.
- Да ладно тебе прибедняться. У нас в штабе вон, одни штабники. А ты строевой офицер, - генерал мотнул головой на мои орденские планки, - воевал. Подполковник Проскурнин рассказывал, что ты живая легенда своего полка. Пороха понюхал достаточно. И иностранные боевые награды я гляжу у тебя есть....
Мне было приятно слышать слова командующего, но всё равно меня не оставляла ощущения ловушки.
- Да ну, товарищ Командующий, какая живая легенда? Воевал как все: не хуже и не лучше других. Да горжусь, конечно, что в полку было единственное подразделение, где не было убитых - это моя противотанковая батарея. Горжусь и тем, что на счету батареи официально числится 70 уничтоженных боевиков, три танка, два БМП, куча огневых точек и наблюдательных пунктов, десятки машин и ни одного убитых моих подчинённых - только двое раненых. Может это и случайность, а может и плоды моей жёсткой политики при поддержании железной дисциплины в подразделении. Не знаю..., - задумчиво протянул я, как бы оглядываясь назад, а потом продолжил, - ну, может быть, отличался от других тем, что старался воевать с юмором...
- Как, это так? - Удивлённо перебил меня генерал Коробко.
- Ну, товарищ командующий, едет например автомобиль "Волга" набитая боевиками. Так мне не интересно просто по ней запустить ракету и уничтожить машину с бандюгами. Нет, я сделаю это так, что потом весь полк оживлённо делиться впечатлениями о работе противотанкистов...
- Ну-ка, ну-ка расскажи-ка по подробнее.
- Сидим мы как-то в засаде и видим, как на поле застряла легковушка с боевиками. Офицеры, кто был со мной, хотели сразу же её уничтожить, но я предложил дождаться, когда один из них убежит в деревню за помощью и тогда уничтожить две машины. Офицеры согласились. Боевик убежал и через сорок минут примчалась МТЛБ. О такой удаче мы и мечтать не могли. Когда они зацепили машину, то первой ракетой я уничтожил легковушку, второй ракетой МТЛБ. Но механик-водитель МТЛБэшки успел выскочить из машины и помчался по полю к деревне. Все засуетились, хотели его следующей ракетой уничтожить, а я предложил - пусть он спокойно добежит до деревни и там его грохнем....
- А зачем так делать? Какая разница - где его валить? - Удивлённо протянул генерал.
- Во.., товарищ генерал, и мои удивились. А знаете, как это было смешно, когда он чесал по полю с пыльным шлейфом - как от хорошего автомобиля, ожидая каждую секунду роковых выстрелов по себе. А выстрелов всё нет и нет, скорость он всё снижает и снижает. И вдруг, уверовав, что он спасся, душара остановился на окраине и нервно закурил, наверно, глядя на чёрный дым от машин и размышляя о счастливой своей звезде, о справедливости Аллаха и так далее. А когда он повернулся и спокойно зашагал к окраине - тут мы его и сделали...
- Ну, ты и изверг, Копытов..., - задумчиво протянул командующий, помолчал и неожиданно спросил, - А сюда как ты попал? Послали или сам напросился?
- Да служил, товарищ Командующий, в кадрированном полку и скучно было. Солдат в полку не было. У меня в дивизионе было лишь двое офицеров. Всё что можно было сделать я сделал и затосковал, - сам, того не замечая, я уверенно лез в расставленные ворота ловушки - лез как баран, не замечая как командующий всё более и более оживлялся, а я не замечая этого всё "пел и пел", - а тут подвернулась возможность сменить обстановку и я воспользовался ею...
Я резко оборвал свой рассказ, внезапно поняв, куда клонил Коробко, но было уже поздно.
Командующий манерно захлопал в ладоши, а потом энергично потёр их друг об друга: - Во, Копытов - всё правильно... Вы, наверно, думаете что сидит Командующий как сыч в своём кабинете и ничего кроме службы не видит. Погряз генерал в сложных отношениях с ООНовцами, с грузинами и абхазами и ничего не знает. Ээээ..., ошибаетесь. - Коробко помахал наставительно указательным пальцем передо мной, - Командующий всё видит, Командующий всё знает. Командующий знает, что Копытов от безделья по несколько раз на дню на спортгородок бегает, часами бродит по побережью моря. Знает и то, что Копытов по воскресеньям с подполковником Морозовым, вопреки приказу командующего, с рынка пешком возвращаются и при этом они не пропускают ни одного ресторана, ни одного кафе. Знаю и не наказываю, потому что эти два русских мужика пьют везде, но чести российского офицера, чести России не теряют и ведут себя весьма порядочно. Я ведь, Копытов, знаю почему ты не с
Пашей Мошкиным по этим кафешкам бегаешь... Ну, ладно - лирику в сторону. Давай к делу переходить.
Командующий вышел из-за стола и несколько раз энергично прошёлся по своему кабинету, потом резко отодвинул стул от стола и сел прямо передо мной.
- Майор, я мог, конечно, поставить тебя по стойке "Смирно" и приказать убыть в Зугдиди, для приёма должности начальника штаба, - генерал значительно помолчал, сверля меня глазами, - но если есть возможность, почему бы не поговорить по душам и убедить подчинённого в том, что это необходимо именно ему выполнить, а не другому. Вижу - отдохнул ты тут и затосковал. И в горы ты тогда сбежал с особистом и по партизанским районам с удовольствием шастал. Ведь ни один штабист наш так не поступил бы. Так что, Копытов, собирай свои сумки, каску свою знаменитую и готовься к новой деятельности - там тебе скучно не будет. Что скажешь?
Я едва вслушивался о чём говорил мой начальник и лихорадочно искал благозвучные причины чтобы отказаться, но в голову ничего толкового не лезло, а говорить что-то надо.
- Товарищ Командующий, почему я? Ведь посмотрите: в оперативном отделе есть более грамотные офицеры. Там ведь все "академики" - Паша Мошкин. То есть подполковник Мошкин, подполковник Петров, подполковник Баранов или же майор Кокин - добросовестнейший офицер, а у меня только среднее образование. Они, наверняка, лучше меня справятся с должностью начальника штаба. Я ведь не "штабной", а только строевой офицер....
Командующий ещё больше заулыбался: - Товарищ майор, и этот твой ход я предусмотрел, но если ты ещё раз произнесёшь фамилию Мошкина - то твой друг Паша завтра же улетит на вертолёте в Россию. Если он думает что я забыл этот его позор с полячкой то он глубоко ошибается.
- Копытов, если ты не знаешь чем занимается начальник штаба там, то я тебе сейчас всё это популярно расскажу. В Южной зоне безопасности ситуацией и обстановкой будете рулить полковник Дорофеев и ты, а должность начальника штаба, согласно устава, имеет право отдавать от имени командира приказы и начальник штаба согласно своих обязанностей отвечает также и за ведение разведки - чем ты там и будешь в основном заниматься. А не бумажки перекладывать и подписывать, как ты думаешь. Помимо этого ты будешь контактировать с городской и краевой полицией, с управлением государственной безопасности, с руководством мэрии Зугдиди, тесно работать с миссией военных наблюдателей ООН и другими иностранными неправительственными организациями. Не только контактировать и работать, а "качать" и "качать" информацию. Сам понимаешь - без выпивки здесь не обойтись, - Командующий развёл руками и сделал значительную паузу, а потом ехидно продолжил, - Ну а теперь давай рассмотрим персоналии. Паша Мошкин - твой друг. Ты вспомни, вспомни, Копытов, эту историю с полячкой...
....Мы уже два часа сидели с Пашей в небольшом и уютном кафе на берегу моря. Я был в прекрасном настроение и в пол уха слушал очередной бред пьяного товарища на сексуальную тему, вкушая прекрасно приготовленную рыбу. У Паши был на этот счёт "бзик" - когда он выпьет то, считал себя неотразимым Дон Жуаном, хотя сейчас он выглядел обыкновенным алкашом только в военной форме. Правда, будучи трезвым Паша вполне прилично выглядел и по трезвянке мог бы иметь некоторый - но только некоторый успех, причём, у не совсем разборчивых женщин. Покончив с рыбой, я откинулся на спинку стула и сожалением посмотрел на подполковника: - Пора заканчивать с Пашей выпивать. Опять выпил всего триста грамм водки и "поплыл". Ну, ёлки-палки и это офицер...!
Паша Мошкин, закончив свой очередной вымысел, пьяными, заплывшими от водки глазами оглядывал посетителей женского пола, медленно переводя взгляд от одной женщины к другой.
- Во, Боря, вот это баба..., - восхищённо воскликнул опьяневший товарищ и кивнул куда то за мою спину. Я как будто случайно оглянулся и взглянул на группу ООНовцев вошедших в кафе. Это были знакомые мне военные наблюдатели от ООН: здесь был Гарри Табах - американский наблюдатель, с развед. группой которого мне приходилось несколько раз сталкиваться в боестолкновении на границе с Гондурасом десять лет тому назад, пару турок, один швед, поляк и незнакомая мне ООНовка, в камуфляжной форме. Действительно, женщина была очень привлекательна - высокая, стройная блондинка. Камуфляжная форма с польскими знаками различая, выгодно подчёркивала красивую фигуру и все остальные её женские прелести. Гарри Табах взмахом руки поприветствовал меня, остальные отделались лишь вежливыми кивками, а полячка безразлично скользнула по нам серо-бархатными глазами.
- Да, Паша, прелестное создание, но не для нас, - без сожаления констатировал я, отвернувшись от вошедших.
- Боря, Боря. Спокуха. Если ты на неё не претендуешь, то я её сегодня клею.
- Паша, да я и не собирался знакомится с ней, - засмеялся я, - и тебе не советую даже к ней близко приближаться.
- Боря, обижаешь, - Паша наклонился через стол и, дыша почти мне в лицо свежим водочным перегаром, возбуждённо зашептал, - Боря, да я могу с тобой поспорить на пару коньяка, что сегодня она отсюда уйдёт только со мной.
Подполковник откинулся обратно и с хитровато-пьяной ухмылкой свысока поглядел на меня, потом помахал пальцем перед моим лицом: - Всё будет, как я задумал.
Я несколько вспылил и достаточно резко ответил: - Паша, сходи в туалет и критически посмотри на себя в зеркало - только в большое посмотри, там лучше видно. Этой полячке нужно будет выпить ну очень много водки, чтобы опуститься до твоего уровня, но она к сожалению или к радости столько просто пить не будет.
Мошкин не обиделся, как я ожидал, а лишь скептически, насколько это можно было в его состоянии, улыбнулся и стал разливать водку по рюмкам.
- А.., если хочет опозориться, то пусть делает что хочет, - решил я про себя и с удовольствием накатил очередную рюмку.
В течении последующих пятнадцати минут, пока ООНовцы ждали заказ, Паша навернул ещё три рюмки водки и ещё больше опьянел. Мои надежды, что он надерётся и забудет про женщину, не оправдались и едва заиграла музыка Паша вскочил - это ему так показалось, что он легко вскочил, на самом деле он мучительно долго выдирался из-за стола, едва его не опрокинув. Опасно качнувшись в сторону, Паша всё-таки установил равновесие и достаточно твёрдым шагом направился к столику военных наблюдателей. Я предполагал, что Паше сейчас вежливо откажут и он спокойненько вернётся ко мне. Но действительность оказалась гораздо хуже. Мошкин подошёл к столику ООНовцев и сделал пару неуклюжих комплиментов полячке, после чего непринуждённо облокотился на стол, это ему тоже так показалось, со стороны же хорошо было видно как Паша тяжело опёрся руками на край стола и здесь силы его оставили. Правая рука предательски подогнулась и Мошкин всем своим телом рухнул на стол, заставленный только что принесёнными закусками и салатами. Сидевшие за столом резко отпрянули и вскочили со стульев, а Паша сделав попытку выпрямиться, лишь усугубил ситуацию - скатился со стола и упал на пол, потянув на себя зажатую в кулаке скатерть. Удивлённые крики, звон бьющейся посуды оглушительным грохотом обрушился на меня. Подполковник, облитый соусами, чересчур резко вскочил с пола, поскользнулся на салате и резко взмахнув руками, рухнул на соседний столик, также успешно завалив его на пол вместе с сидевшими.
Потом был позор, голимый, сплошной позор. ООНовцы, возмущённые до глубины души, удалились из кафе, а я долго и нудно извинялся перед посетителями из местных, которые впрочем всё это восприняли как развлечение. Потом извинялся перед администрацией кафе и из своего кармана платил причинённые убытки. Паша, в это время в отключке, сидел на стуле и под весёлый смех присутствующих пару раз падал со стула на пол. В довершении всего мне пришлось взвалить на себя беспомощное тело офицера, перемазанного салатами и соусом и тащить в гостиницу. На следующее утро Командующего посетила целая делегация военных наблюдателей, которая высказала возмущение поведением российского офицера и его непотребным видом, правда обо мне они отозвались хорошо....
- Вижу, улыбаешься - значит вспомнил. Вот так подполковник Мошкин напьётся и упадёт. Кстати, его ООНовцы и не примут - опозорился он, - Командующий развёл руками и многозначительно помолчал.
- Подполковник Петров, - менторским тоном продолжил командующий, - эта кандидатура даже не рассматривается. Единственно что он может хорошо делать, так это организовывать мероприятия и концерты. Так он и будет вместе со своей женой болтаться по блок-постам и бренчать там на гитаре на радость солдатам.
- Баранов, подполковник. Ну, этот выпьет и никому слова не даст сказать. Сам выболтает всю информацию и ещё потом будет искренне и долго удивляться - откуда, мол, противник всё про нас знает?
Остаётся майор Кокин. Мастер спорта по боксу, а такие звания, товарищ майор, чтоб ты знал без ущерба для здоровья так просто не даются. Поэтому поведение Кокина и некоторые его поступки неоднозначны. Вспомни, как он на Новогоднем вечере выпил и спел же 49 куплетов про танкистов. Так он и у ООНовцев встанет и будет петь....
.... Майор Кокин Алексей - это особый разговор. Прибыл он через неделю после моего прибытия и его поселили ко мне в номер. Маленький, щуплый, несколько неадекватный в поведении, но искренний он сразу привязался ко мне, признав во мне старшего брата. Молчаливый и старательный он полностью положился на меня и всюду тенью следовал за мной. Пить он не умел и сильно хмелел после первой же рюмки. Как то раз, во время очередной выпивки, Лёха разоткровенничался и рассказал о своей боксёрской карьере...
- Боря, если сложить все удары, которые приняла моя голова то наверно можно пробить земную кору, а это так просто не проходит. С головой у меня не всё в порядке и мне приходится только большим усилием своей воли контролировать себя.
Я и сам частенько замечал, что Алексей часто "тормозил" когда с ним разговариваешь. Был у нас в штабе майор связист, Василий - здоровяк, красивый мужчина, любимец женщин он сразу же почему-то невзлюбил Кокина и не скрывал этого. Как-то мы шли с Лёхой из ресторанчика и к нам подошёл Василий, поздоровался за руку со мной, проигнорировав Кокина, и стал обсуждать один из служебных вопросов. Лёха попытался принять участие в разговоре, но Василий грубо оттолкнул Кокина в сторону и с раздражением произнёс: - Ты..., недоросль..., стой молча и слушай, когда нормальные офицеры разговаривают.
Лёха насупился и, развернувшись, ушёл в сторону гостиницы, а я возмутился: - Василий, ты что себе позволяешь? Майор Кокин хороший, добросовестный офицер и как мужик он нормальный и ты так зря к нему относишься.
Василий отмахнулся от моих слов и попытался продолжить разговор, но тут из темноты внезапно появился Кокин и с ходу предложил подраться. Василий коротким и сильным тычком ладони в лоб отбросил Алексея в кусты и, засмеявшись, назидательно произнёс выбиравшимся из кустов майору.
- Кокин, иди покушай сначала хорошо чтобы веса набраться, а потом уж что-то такое предлагай.
Лёха, сильно засопев, встал в стойку. Не успел я кинуться между ними, как Василий нанёс новый удар Кокину, но уже кулаком. Алексей ловко ушёл в сторону и когда Василий, потеряв равновесие, пролетал по инерции мимо него, Кокин нанёс точный удар в челюсть связисту и тот кубарем улетел в кусты. С рёвом раненого бизона, Василий вскочил на ноги и кинулся на обидчика, но Алексей увернувшись от новой атаки, вновь сильным и точным ударом завалил связиста на землю. Ослеплённый яростью и болью, Василий раз за разом кидался на Кокина и каждый раз Алексей уходил с линии атаки и точными ударами бил и бил связиста. Я стоял в сторонке и уже не вмешивался, понимая, что Кокин бьёт Василия аккуратно, хотя и больно и нет у него цели изуродовать своего противника, а лишь поставить того на место.
Через несколько минут лицо майора связиста было покрыто синяками и ссадинами, из носа и с разбитых губ обильно капала кровь, а Василий уже не кидался на Кокина, а лишь бессильно матерился.
- Ну, Алексей, - моему восхищению не было предела,- так отделать противника, который тяжелей тебя почти в два раза... Ну, я скажу, что ты не зря мастера получил....
На следующий вечер Василий попытался взять реванш, но был снова отлуплен и, причём, более жёстче, чем накануне. А на следующий вечер, Лёха Кокин напился и сам пошёл искать связиста, чтобы набить ему рожу. Смех и слёзы. Теперь, когда Лёха напивался, все звонили об этом Василию и тот вынужден был прятаться от своего врага...
- ...Вот так, Копытов, готовься. Через неделю слетаешь на вертолёте на смотрины к полковнику Дорофееву, сам осмотришься там.....
- Товарищ командующий, - оборвал я Коробко и сделал последнюю неуклюжую попытку отказаться, - да, я сам иногда так напиваюсь, что сам себе удивляюсь....
Командующий рассмеялся и поднялся из-за стола: - Товарищ майор, я не видел как вы напиваетесь и думаю что и не увижу, а сейчас давай иди к генералу Бричкину он тебя проинструктирует более подробно.
Тяжело вздохнув, я вышел из кабинета командующего и сразу же постучался в соседнюю дверь.
- Заходи, заходи, Боря, - опередил мой доклад о прибытии генерал Бричкин и радушно усадил за стол, - знаю, знаю зачем пришёл и думаю, что мы сработаемся.
Я смотрел на суетившегося генерала и мне абсолютно не хотелось срабатываться с ним и дело даже было не в том, что я не хотел туда ехать, а в другом.
Генерал-майор Бричкин, начальник штаба миротворческих сил в зоне Грузино-Абхазского конфликта внешне выглядел солидно и импозантно. Камуфляжная форма с полевыми генеральскими погонами ладно сидела на его крепкой фигуре. Мужественное и волевое лицо свело с ума, наверно, не одну женщину. В общении с подчинёнными начальник штаба был прост и мог запросто побазарить, именно побазарить, на любую тему с офицерами, иногда любил поиграть и в демократию. Но при всех своих положительных, внешних признаках генерал не пользовался авторитетом у офицеров штаба. Его сторонились, если была возможность, потому что за внешностью благодушного начальника скрывался беспринципный хищник и подлая натура - за малейшую провинность начальник штаба мог запросто выкинуть любого офицера в Россию, тем самым подпортить репутацию и дальнейшую карьеру. И выкидывал. Все знали, да и Бричкин сам особо не скрывал, что он здесь в ссылке - до суда. И частенько, рисуясь перед нами на еженедельных совещаниях, которые он проводил в отсутствии Командующего, начальник штаба свысока посмеивался над нами.
- Что, ждёте когда меня вызовут на суд и посадят? Да, я украл 4 миллиарда рублей и я обеспечил свою семью, и да и себя тоже, а вы дураки - так и будете жить нищими. Таких, как я не сажают...
Но вот пришёл долгожданный вызов генералу на суд, Бричкин быстро собрался и уехал, мы думали, что навсегда, надеясь на справедливое правосудие. Ошибались, жестоко ошибались. Через две недели перед нашим строем вновь появился улыбающийся генерал.
- Что - не ждали? Думали - посадят? Хрен вам - оправдали и дело закрыли. И поэтому я сейчас могу спокойно вам заявить - не 4 миллиарда я украл, а 11...
С приездом Коробко Бричкин по притих, ощущая неприязнь честного генерала. Теперь чтобы Бричкин захотел выкинуть какого-либо офицера в Россию - ему бы пришлось наткнуться на непреклонность командующего, который мог бы и сам его выкинуть из Абхазии.
....Копытов, ну что - теперь поработаем с тобой вместе. Буйнов справлялся, я думаю что ты не хуже его поработаешь - как в плане выполнения своих обязанностей, так и по моим поручениям.
Я ещё больше затосковал, зная нечистоплотность генерала.
- А, ладно, как-нибудь выкручусь и не поддамся Бричкину, - махнул я про себя я рукой.
- Боря, ты что молчишь как сыч или недоволен назначением? - Спросил генерал, но уже с нотками раздражения в голосе.
- Да, нет, товарищ генерал, жду когда начнёте инструктировать.
Бричкин снова расплылся в довольной улыбке и, пошарив рукой в сейфе, выудил бутылку
коньяка. Разлил по рюмкам и одну пододвинул ко мне: - Ну, давай, товарищ майор, выпьем за совместное сотрудничество.
Я вслед за начальством выпил коньяк, закусил долькой шоколада, задумчиво наблюдая, как Бричкин наливает по второй: - Блин, не за работу, а за сотрудничество - плохо ты меня знаешь, генерал.
- Боря, - панибратским тоном начал начальник штаба, - по обязанностям, которые ты там будешь выполнять тебя, лучше чем я, проинструктирует Буйнов. Введёт в курс дела, познакомит с кем надо. Также ты будешь решать и другие вопросы, о которых я буду тебе сообщать по мере поступления, но они должны остаться только между нами. Я к тебе давно приглядывался и если честно говорить, то мог бы давно тебя отсюда выкинуть, но я этого не делал и ты должен это оценить.
Бричкин сделал многозначительную паузу: - Ты вник. В то что я тебе толкую?
- Так точно, товарищ генерал-майор, - с пафосом воскликнул я, имитируя готовность выполнить любое его приказание, а сам злорадно подумал про себя, - я тебе покажу, генерал "как с дураками связываться"...
Через две недели состоялись смотрины. Мы прилетели в Зугдиди на вертолёте и приземлились у птицефабрики, где располагался российский миротворческий батальон. Место мне сразу не понравилось: разбитое войной здание управления птицефабрикой где располагался штаб батальона и помещение для проживания офицеров, а также мой будущий кабинет одновременно и спальня. Полуразрушенные курятники, где располагались казармы солдат. Я обменялся с полковником Дорофеевым несколькими ничего не значащими фразами, затем мне показали, где я буду жить. Несмотря на яркий солнечный свет, дул сильный ветер хлопая разорванной полиэтиленовой плёнкой на окнах, холод в помещениях... и всё остальное увиденное не прибавило мне оптимизма, а лишь ещё больше вогнало в тоску. На обратном пути генерал Бричкин отстранил от управления второго пилота и сам сел за рычаги вертолёта. Опасное рысканье по курсу и ныряние по высоте, а потом показное пикирование на девятиэтажное здание, на крыше которого суетился расчёт вокруг зенитной установки в Очамчире: всё это привело меня в ещё более мрачное расположение духа. В Сухуми мы вылезли из вертолёта и когда Бричкин спросил, как он пилотировал вертолёт - то его все дружно обматерили. Но генерал даже не обиделся, лишь всю дорогу до штаба противно хихикал, поглядывая на наши мрачные рожи...
Часть первая.
Глава первая.
...- Не хочу! Не хочу туда ехать! - Сизый сигаретный дым, стелившийся под потолком ресторанчика "У Саши", всколыхнулся от неожиданно визгливого крика, заставив меня стыдливо замолчать. От крика вскинулся и задремавший за дальним столиком продавец оружия, испуганно лапнув свой чемоданчик с пистолетами, но тут же успокоился, увидев, что непосредственно ему и его товару крик не угрожал. Обернулись с любопытством на меня и сидевшие за соседним столиком офицеры, оглянулись, увидели что драки не предвидится и также равнодушно отвернулись от нас.
Понизив голос, я уже почти тихим шёпотом произнёс: - Не хочу ехать и точка. Я приехал сюда отдохнуть, пожить у моря и за эти два месяца немного пришёл в себя, а теперь из-за вас меня суют чёрт знает куда и оставшиеся четыре месяца мне придётся жить непонятно в каких условиях.
Мой тёзка, подполковник Баранов, значительно провёл пальцами по усам и также значительно произнёс: - Ну, Боря, ты тут не прав. Почему это из-за нас? Твою кандидатуру давно обсуждали и сейчас она просто утверждена. Назначали бы любого из нас - поехали бы. Чего ты на нас напрасно бочку катишь? Понятно.... - не охота тебе, но мы тут ни причём...
- Вот именно, что причём... Пучите из себя, передо мной да Кокиным, великими штабниками, живёте и видите всё вокруг как из этой бутылки, - я пощёлкал пальцем по бутылке с водкой, - всё в искажённом виде... Или делаете вид, что не понимаете почему именно меня посылают туда. Так я вам сейчас в цветах и красках, а может быть в танце всё расскажу...
Дальше я пересказал своим товарищам во всех подробностях беседу с командующим, от себя, конечно, кое-что добавив для пущего эффекта.
... - Вот так то, мужики.... Вот почему посылают меня - строевого офицера, а не вас - умных академиков...., - выпустив пар, я уже пожалел, что так открыто и немного жестковато выдал информацию. Видно было что всё что я говорил задела моих коллег по оперативному отделу и они молчали, переваривая то что я им рассказал. Но мне всё равно было обидно - завтра ехать в Зугдиди и работать там - мне, а не им. Но ещё больше удивился и уже особо не жалел о сказанном, когда услышал комментарии товарищей.
Баранов похмыкал, после чего обиженно заявил, разливая водку по рюмкам: - Блин, сколько не работаешь, сколько не пашешь, а тобой всегда начальство будет не довольно.
Паша Мошкин озабоченно заглянул в рюмку и огорчённо протянул: - Парни, сегодня ещё пью, а с завтрашнего дня недели на две залегаю на дно - то есть не пью.
Подполковник Петров, молча чокнулся со всеми, выпил водку и, закусывая, стал рассуждать: - Скоро 23 февраля..., а вчера полковник Петренко ко мне подкатил - Володя, надо начинать думать, как организовывать праздничный вечер. А Новый год...? Мы ведь с женой неплохо провели? А? Всё организовали, а какую характеристику мне дали? Вот блин, разве это справедливо? Работаешь, работаешь, а тебя ещё обосрут....
Лишь Лёха Кокин молча выпил водку и похлопал меня по плечу: - Всё нормально, Боря. Если заскучаешь там - позвони. Приеду - заменю...
После второй бутылки, все повеселели и он закончился как всегда....
....Застёгивая ширинку я уже в который раз оглядел унылые окрестности Зугдиди. Заброшенные чайные плантации, тянувшиеся на протяжении двух километров и упиравшиеся противоположным краем в серую окраину города. Слева пустая, ухабистая, щебёночная дорога, которая через полтора километра выходила к асфальтовой дороге, где было более-менее оживлённое движение. Вдоль щебёночной дороги заброшенный пустырь, но он оживлялся многочисленными столбами пара. Там били горячие, сероводородные источники и оттуда в расположение нашего миротворческого батальона был протянут импровизированный трубопровод и теперь баня с горячей сероводородной водой здорово разнообразила наше существование на птицефабрике за моей спиной. В советское время это было крупное предприятие пищевой промышленности, которое заваливало куриными яйцами и битой птицей всё Закавказье. В каждом курятнике, которых было около пятидесяти штук, размещалось по пятьдесят тысяч курей. Высоченный элеватор, четырёхэтажное здание управления птицефабрикой и остальные мощные производственные помещения говорили о былом процветании. Но прокатившиеся разруха и война поставила жирный крест на производстве и если бы не разместившийся на территории российский миротворческий батальон, то от остатков зданий и былых производственных мощностях остались бы только каменные обломки. Сейчас на территории нашего батальона находился ещё маленький магазинчик с гордым названием "Реанимация", которым рулили бывший главный инженер и начальник отдела снабжения птицефабрики. За ней тянулся такой же пустырь, потом небольшая грузинская деревушка Урта и гора высотой метров 600 с таким названием. Сейчас верхушка горы была скрыта низкими, серыми облаками, предвещавшие сырую погоду. Слева от обшарпанного, трёхэтажного здания бывшей дирекции птицефабрики, в метрах ста пятидесяти, располагалась небольшая свалка, куда наряд по столовой после каждого приёма пищи Солдат и офицеров сваливал пищевые остатки. Надо добавить, что грузины от общей нищеты не особо кормили свою домашнюю живность. Поэтому худые до предела коровы, у которых от худобы даже не было видно вымени, на удивление нам объединялись в стаи, именно стаи и наравне с такими же тощими свиньями и наглыми от голода собаками шакалили вокруг нашего расположения. А именно около свалки. Животные чётко выучили время приёма пищи и к тому времени, когда солдаты вытаскивали в бачках отходы, коровы, свиньи и собаки подтягивались к свалке, занимая выгодные позиции и терпеливо ждали. Как только солдаты отходили метров на двадцать от свалки все три стаи делали мгновенно рывок вперёд и тот, кто достигал свалки первым, сразу же занимали круговую оборону. Пока самые сильные особи отбивали атаки нападавших, более слабые быстро пожирали отходы, а насытившись становились в круг обороняющихся, давая возможность теперь насытится другим. Как это не удивительно было, но опоздавшие к пище объединяли свои усилия и дружно атаковали более удачливую стаю. Когда я это увидел в первый раз то был очень поражён, тому как тупые и неповоротливые, в моём понимании, коровы лихо дрались с собаками и свиньями. Вот и вчера я с интересом наблюдал, как голод заставлял животных объединяться и драться за своё существование. Свиньи вчера оказались шустрее и небезуспешно отбивали атаки объединившихся коров и собак. Здесь, в Грузии, я впервые с изумлением увидел как коровы для того чтобы дотянуться до зелёных веток деревьев ловко залазили на заборы.
Прошедшие две недели как я приехал, также не добавили мне энтузиазма. Конечно, меня ввели в курс дела. Володя Буйнов добросовестно свозил и представил меня начальнику городской полиции полковнику Мания, начальнику краевой полиции полковнику Кухалашвили, начальнику краевого управления госбезопасности грузину с русским именем и отчеством Николай Николаевичу. Завёз меня и в миссию военных наблюдателей ООН, где познакомил с главой миссии подполковником Австрийской армии Райхардом Холингером. 11 февраля произошёл неприятный инцидент на 308 блок-посту в деревне Дарчели. Четвёро пьяных грузинских полицейских заявились на блок-пост и предложили начальнику поста старшему лейтенанту Кувшинову распить спиртные напитки, тот отказался. Чем здорово "обидел" полицейских произошла словесная перепалка, которая вылилась в стрельбу со стороны грузин. Слава богу, без потерь с обеих сторон. В ходе разбирательства с этим случаем я с Буйновым заехали и в абхазскую прокуратуру в изгнании. Где меня познакомили с руководством прокуратуры в изгнании.
- Боря, не обращай внимание на их название - Абхазская прокуратура в изгнании, - мы вышли из здания прокуратуры и сели в машину, - Всё это прикрышка. На самом деле они организовывают диверсии на территории Абхазии, формируют боевые группы и переправляют их туда для партизанских действий. Ведут разведку и готовят почву для вторжения в Абхазию. У них под контролем 11 партизанских баз...
Поработали ещё пару дней вместе. Володя ввел в курс существующей обстановки и подполковник Буйнов уехал в Сухуми - служить в спокойной обстановке, а я остался. Остался с неприятным ощущением того, что все с кем меня знакомил и сводил Буйнов восприняли меня как досадную помеху в их совместной деятельности с бывшим начальником штаба.
Вечером того дня, как уехал Буйнов, меня к себе вызвал мой начальник полковник Дорофеев. Усадив напротив, с минуту молча разглядывал меня, после чего также молча налил мне и себе в кружки коньяк. И лишь после того как мы слегка закусили начал инструктировать.
- Борис Геннадьевич, подполковник Буйнов ввёл вас в курс дела, с кем надо познакомил. Под его руководством за эти несколько дней вы ознакомились с обстановкой - и я не вмешивался. Всё это, конечно, хорошо. Обязанности он свои выполнял и к его деятельности я, в принципе, претензий не имел. Правда, мне иной раз не нравились методы его работы и чрезмерное, надо отдать должное тоже иногда, употребление спиртных напитков. Не нравилось и то, что Буйнов был человеком генерала Бричкина и они вели здесь свои закулисные игры. Ну, об этом я как-нибудь при случаи более подробно тебе расскажу. Есть и другие аспекты, но это касается лишь наших личных отношений с бывшим начальником штаба.
Я приехал сюда чуть раньше Буйнова, потом его сюда направили и мы оба были без опыта. Я - командир кадрированного зенитно-ракетного полка с Чебаркуля, Буйнов тоже с войск прибыл. Ни опыта, ни соответственной подготовки не проходили. Притирались друг к другу, набивали шишки в работе, допускали грубые ошибки и к данному моменту набрали достаточного опыта, чтобы работать эффективно, но в этот момент, по моей просьбе, Буйнов был заменён.
Почему выбор упал именно на тебя, я думаю что Командующий тебе популярно объяснил. Устраивает меня и то, что ты ничей человек: ни Бричкина, ни Командующего. Независимый, хотя это может сыграть свою отрицательную роль в наших будущих отношениях. Что ж - посмотрим. Ну, а теперь о главном. Главная наша с тобой задача это быть в курсе всех событий, которые проходят на подведомственной нам территории. Не просто быть в курсе, а влиять на них и направлять в пользу России. И качать, качать информацию: не важно какая она - пусть она даже будет не важная, но она должна быть своевременной, достоверной и чтобы мы оперативно среагировали на возможное изменение обстановки и среагировали так, чтобы она повернулась благоприятной стороной к нашим, Российским интересам. Работать будем следующим образом. Ты должен своей деятельностью создать образ не совсем далёкого, не совсем умного армейского вояки, который запросто может ногой открыть дверь любого кабинета и с порога орать что-нибудь несуразное. Который может хлопнуть не морщась стакан водки и лапануть не стесняясь за задницу женщину. Короче, будешь создавать вокруг своей деятельности много шума, суеты, неразберихи, забирать на себя всё внимание, а я под прикрытием всего этого шума будут втихую действовать и качать, качать эксклюзивную информацию....
Дальше последовал более детальный инструктаж как мне себя вести и как действовать.
Прошла неделя, после инструктажа: я пару раз выезжал в город, пытался наладить хоть какие-нибудь контакты, вёл разговоры в мэрии, в городской полиции, в краевой МГБ, но результаты были минимальные. А тут неудачное покушение на президента Грузии Шеварнадзе резко обострило обстановку в нашей зоне безопасности.
16 февраля в районе города Зугдиди началась масштабная полицейская операция по задержанию вооружённой группы, члены которой участвовали в покушении. Пришлось по отдельному согласованию с ними и Командующим, запускать в зону две единицы техники грузин: БТР ?008 и БРДМ-2 ?04 для поддержки полиции. На следующий день группа была нейтрализована, но из 15 человек задержано только 8. Было изъято много оружия и боеприпасов. Вроде бы операция закончилась успешно, но ощущение того, что грузины чего то ещё ожидают витало прямо в воздухе. И информацию об этом ни Дорофеев, ни я добыть не смогли. Причём, грузины от нас что то тщательно скрывали. А тут посыпались сообщение уже от наших блок-постов, что вдоль границы с Абхазией - засечены передвижение ночью многочисленных вооружённых групп по 3-5 человек. А у нашего центрального блок-поста ?301 мною и капитаном Тетеновым днём была обнаружена свежая брошенная лёжка, из которой днём и ночью велось наблюдение за блок-постом. Поэтому у меня в это утро и было такое тоскливое настроение подстать пасмурной погоде. Информации косвенной полно, а что затевается не понятно и как на это реагировать тоже неизвестно. Я ещё раз оглядел окрестности, тяжело вздохнул, собираясь повернуться и идти на завтрак, как из города отчётливо донеслись звуки ожесточённой стрельбы. Опытное ухо уловило стрельбу как минимум пяти автоматов и пулемёта в центре города. Пару раз грохнул гранатомёт: это я услышал когда бежал к штабу. Оперативный дежурный уже суетился в дежурке, подымая по тревоге дежурное подразделение. Не останавливаясь, я взбежал на третий этаж и заскочил к себе в комнату, которая одновременно служила мне и служебным кабинетом, куда была заведена линии телефонной и радиосвязи. В любой момент я мог связать с кем угодно, даже с Москвой. Помимо меня в комнате проживали капитан Тетенов - сапёр и начальник связи Южной зоны безопасности подполковник Сабуров, которые сейчас нежились в постели.
- Парни, подъём - тревога....!
- Борис Геннадьевич, а что произошло? Ты какой то нездорово взбудораженный..., - поддел меня Сабуров, натянув одеяло до подбородка.
- Подъём, Алексей Иванович, Тетенов тоже давай шевелись. В городе стрельба....
Подполковник Сабуров прибыл в Южную зону безопасности больше месяца назад и подчинялся в порядке службы только полковнику Дорофееву, поэтому он вёл себя довольно независимо. Хотя Дорофеев в порядке знакомства с офицерским составом охарактеризовал Сабурова довольно нейтрально.
- Он, Борис Геннадьевич, залётчик и попал сюда из-за пьянки, как бы точнее выразиться - в ссылку. И здесь довольно часто злоупотребляет, так что возьмите его на контроль. Хотя как специалист классный.
Капитан Тетенов прибыл тоже около месяца назад и тоже подчинялся начальнику оперативной группы, но здесь Дорофеев переподчинил его мне. Оба считали себя более опытными в этой обстановке, поэтому в общении со мной проскальзовала некоторая снисходительность, типа - мы уже всё знаем, а тебе ещё нужно доходить до всего этого своим умом. Я не обращал на это внимание, так как из своего личного, командирского опыта знал, что недели через две, ну может быть через три они ещё бегать ко мне будут и спрашивать совета как им поступить в той или иной ситуации. Я был старше их по возрасту и по военному опыту и "поставить их в стойло" для меня было лишь делом времени.
- Борис Геннадьевич, да это грузинские полицейские опять пережрались вот и стрельбу устроили в воздух, Да и холодно в комнате, я лучше ещё немного полежу, - в комнате действительно было холодно и, даже не глядя на градусник, можно смело утверждать, что в помещении было всего +5 градусов. Единственным источником тепла у нас была обыкновенная электрическая плитка, а помещение довольно обширное, поэтому даже в тихую погоду у нас разница в температуре с улицей была в 2-3 градуса.
- Да, если считать что в центре города молотят пять автоматов, пулемёт и грохает раз за разом гранатомёт, то пьянка была грандиозная, но всё-таки что то рановато...
- Ну, для грузин это действительно многовато, - Сабуров и Тетенов мигом выскочили из под одеял и быстро стали одеваться, я же схватил со стола одну и моторолл и стал связываться с городской полицией.
- Рапира, Рапира, я 350й. Приём.
Связь с городской полицией была постоянной, поэтому ответ был незамедлительным.
- 350й, я Рапира. Приём.
- Рапира, что у вас происходит? Что за стрельба?
- 350й, стреляют в районе миссии ООН, стрельба только что прекратилась и мы сами сейчас выясняем подробности. Выясним - сообщим.
Я схватил вторую мотороллу, связь с миссией военных наблюдателей ООН, она у нас тоже была круглосуточная и попытался вызвать их на связь, но в эфире слышался лишь только треск радиопомех.
- Так, ладно. Я к Дорофееву, - я выскочил в коридор и через минуту был в кабинете у начальника, который тоже безуспешно пытался связаться с ООНовцами.
- Что происходит, Борис Геннадьевич? Ты хоть в курсе дела?
- Могу сказать следующее: работало как минимум пять автоматов, пулемёт и гранатомёт. По информации из городской полиции стрельба шла в районе миссии ООН. Ни я, ни вы с миссией связаться не смогли. Полиция разбирается со стрельбой и пообещала сообщить о подробностях. В принципе всё.
Мы подошли к окну выходящему в сторону Зугдиди и посмотрели на город. Стрельбы слышно уже не было, дыма от пожара тоже не наблюдалось.
- Вот чувствовал, чувствовал, что что-то должно было произойти. И грузины знали. Ну а раз знали, значит должны оперативно сработать, - Дорофеев отошёл от окна и вновь попытался связаться с ООНовцами, но моторолла упорно молчала.
Полковник поднял трубку и приказал подогнать БТР разведвзвода к воротам.
- Надо ехать и разбираться на месте. Борис Геннадьевич остаёшься за меня и любую дополнительную информацию, какая придёт, сразу же мне передавай.
Дорофеев оделся и мы спустились ко мне, так как всё оружие - наши пистолеты и автоматы хранились в железном ящике у меня под кроватью.
- Чарли 2, я Чарли 1. Приём. - Внезапно захрипела в моих руках моторолла.
- О..., ООНовцы вышли на связь. Чарли 1, я Чарли 2 на связи. Что у вас там происходит? Что за стрельба в вашем районе? Приём.
- Чарли 2, на миссию ООН совершено вооружённое нападение террористической группы. В ходе нападения захвачены в заложники четыре офицера миссии. Нападавшие с заложниками скрылись в неизвестном направлении. Просим вас немедленно прибыть в миссию и организовать своими силами охрану миссии и её сотрудников. Приём.
- Чарли 1, я Чарли 2, информацию принял. Выдвигаемся к вам. Будем через пятнадцать минут.
- Ну, всё Борис Геннадьевич, я помчался. Ты тут всё организовывай и связь со мной постоянная. Сообщи о происшедшем Командующему.
Через пять минут Дорофеев умчался с разведчиками в город, а я вернулся к себе в кабинет. Ни Сабурова, ни Тетенова в кабинете не было.
- На завтраке. Вот ведь надо ж - кому война, а кому мать родная. Хотя чего я их: у Тетенова минная обстановка нормальная, у Сабурова со связью отлично. У них всё в порядке. Это мне сейчас крутится. - Я в азарте потёр руки, - ну, вот и настоящая работа начинается, где я себя смогу показать...
Через пять минут доложил Командующему предварительную информацию, пообещав как только появятся новые данные сразу же довести до него.
А вскоре на связь вышел полковник Дорофеев и рассказал, что тут произошло. Нападение произошло внезапно со стороны заброшенной чайной плантации. Атаковало здание миссии одновременно до 15 ти человек, при поддержки автоматного и пулемётного огня, который играл роль психологического фактора. Двое полицейских, которые патрулировали переулок, в этот момент, отсутствовали, поэтому террористы беспрепятственно ворвались в здание и сразу захватили в заложники четверых офицеров миссии - двух уругвайцев, шведа и чеха. В течении пяти минут насколько это было возможно погромили здание, выскочили из него и на подъехавших автомобилях скрылись в неизвестном направлении. У здания находится всё руководство силовым блоком края и они обращаются с просьбой к миротворцам срочно прислать вертолёт в Зугдиди на центральный стадион, чтобы при обнаружении террористов высадить с него десант на путях отхода. Попросил Дорофеев также прислать и ещё один БТР с разведчиками.
Всю информацию сразу же перегнал к Командующему и просьбу о вертолёте тоже.
- Хорошо, Копытов, но вертолёт пригнать не можем, так как в Сухуми сейчас нелётная погода.
Дальше я рулил уже сам и приказал для охраны миссий ООН в Анаклии и в Поцхоэцери выдвинуть по одному БТР из базовых лагерей.
В 11 часов стало известно, что террористов обнаружили и блокировали в населённом пункте Джихаскари. Позднее я узнал подробности. В момент нападения, недалеко от миссии ООН проезжал на своей личной машине участковый с одной из деревень. Услышав стрельбу, он остановился и стал ждать, а увидев уходящие автомобили на большой скорости последовал за ними и проследил вплоть до Джихаскари. Сообщил в Зугдиди, тут уж полицейские сработали чётко и через полчаса блокировали террористов в доме главы администрации деревни.
- 350й, я 351й Приём, - послышался голос Дорофеева из мотороллы.
- Я 350й, слушаю вас.
- Я вместе с ООНовцами, на их машине, убываю на переговоры с террористами. По мере поступления информации буду информировать...
На этом поток информации иссяк. Немного посидев у радиостанции, я с разрешения командующего снизил уровень боевой готовности и наши подразделения миротворцев вернулись к повседневным делам. Я же продолжал сидеть на средствах связи в готовности немедленно принять сообщения и принять по ним решение. Лишь в девять часов вечера Дорофеев вышел на связь и появилась новая информация.
Террористы в количестве 15ти человек заблокированы в доме главы администрации Мегома Маргия. Вместе с ним в доме находятся его жена, двое детей и четверо заложников. В ходе первых переговоров террористы, которые относятся к партии "звиадистов", выдвинули следующие требования: Первое - переговоры лично с президентом Грузии Шеварнадзе. Второе - вывод всех российских войск и миротворцев с территории Грузии-Абхазии. Третье - обмен заложников на шестерых террористов, захваченных в ходе полицейской операции. В случаи не выполнения требований первыми расстреляют двух уругвайских офицеров.
Приняв сообщение, я сразу же переключился на новостной канал телевизора и услышал стандартный набор обвинений в адрес российских миротворцев, типа того, что террористы беспрепятственно передвигается в зоне безопасности миротворцев, которые не оказывают никакой помощи в поимке террористов. И, вообще, миротворцы заняли нейтральную позицию по отношении к Грузии, но зачастую своими действиями оказывают помощь незаконным вооружённым формированиям Абхазии.... И так далее и тому подобной
Суки, беззастенчиво вешают лапшу своему населению, пользуясь тем что подавляющее большинство грузин даже не представляют задач поставленных перед миротворцами и какими силами мы располагали.
Я когда ехал в Абхазию, то тоже представлял, имея общую информацию о миротворцах с Балкан, из книг, фильмов, что тут чуть ли не под каждым кустом сидит солдат с автоматом, а действительность оказалась более прозаичной. В обоих зонах безопасности с учётом офицеров, солдат, сержантов и прапорщиков было на сегодняшний день всего 1583 человека. В моей, Южной зоне, было 502 российских военнослужащих. Из них на 10 блок-постах находилось 132 человека, которые располагались на границе Грузия-Абхазия по реке Ингури на протяжении около ста километров. То есть один блок-пост в среднем прикрывал 10 километров. Причём, блок-посты вели только наблюдения в зоне своей ответственности, а это от 500 до 1 километра видимого пространства в обе стороны. Внутри зоны располагался лишь штаб батальона миротворцев и наш штаб, со всеми подразделениями и службами тут нас было около 120 человек. Были ещё два базовых лагеря: один в Поцхоэцери, там стояла мотострелковая рота и миномётная батарея, другой в населённом пункте Анаклия, тут тоже стояла рота и всё. Сама зона безопасности была шириной 12.5 километра и протяжённостью около ста километров, то есть площадью примерно в тысячу двести пятьдесят квадратных километров. На этой площади проживало порядка 250 тысяч человек и находилось около пятидесяти тысяч беженцев. Вот и контролируй эту зону пятистами человеками.
Через час принял ещё информацию от полковника Дорофеева, после чего вызвал на связь генерал-майора Коробко.
- Товарищ командующий, на месте блокирования боевиков только что закончилось совещание грузинских силовиков. Принято решение: силовые методы исключить и путём переговоров сначала вытащить ООНовцев, а потом освободить гражданских. Также в зону безопасности прибыл министр госбезопасности и с ним 17 офицеров и 150 спецназовцев. Пока они разместились на территории краевой полиции, но утром будут перекинуты в населённый пункт Джихаскари. - Я замолчал, закончив доклад.
- Товарищ майор, усилить бдительность. Есть вероятность, что против миротворцев возможны террористические акты и захват заложников из их числа. Также отслеживайте количество прибывающих полицейских сил, для участие в полицейской операции по освобождении заложников.
- Понятно, товарищ Командующий. Всё будет сделано...
Я положил телефонную трубку и невольно рассмеялся, вспомнив рассказ Буйнова, как он познакомился с министром госбезопасности. Это случилось в первый день его приезда в Южную Зону Безопасности.
.... - Товарищ полковник, подполковник Буйнов, прибыл для дальнейшего прохождения службы в должности начальника штаба Южной Зоны Безопасности.
Мы минут десять просидели в кабинете у Дорофеева, после чего полковник отвёл меня на третий этаж и показал мой кабинет, где я должен работать и должен был жить. Уже выходя из комнаты начальник остановился и повернулся ко мне: - Да, забыл совершенно. Сегодня вечером нас посещает министр госбезопасности Грузии. Вот вам первая задача: к 17:00 накрыть стол и организовать для него баню. Ему кто-то очень расхвалил нашу баню. Выполняйте.
Так простенько сказал, как будто я только этим всю службу и занимался. Он сказал и вышел. А я в растерянности так и сел на кровать. Это ведь не с товарищем выпить - достать банку тушёнки и бутылку водки. Выпить, а потом в баню в эту сходить. Это ведь всё-таки министр госбезопасности иностранного государства. Минут пятнадцать я так в прострации сидел, Боря, на кровати и ничего не мог придумать. Решил сходить посмотреть - что хоть за баня такая. Она меня не впечатлила: небольшая, грязноватая, тёмная. Вышел на крыльцо. Ну, ладно сюда сейчас бойцов поставлю вымоют и вычистят. Стены задрапирую чистыми простынями. А вот что на стол ставить и откуда это брать - я не знаю? Тут подходит начальник узла Сабуров и говорит мне: - Иди к грузинам в "Реанимацию" там у них всё на стол купишь. Может, ещё что-нибудь подскажут. Зашёл, потолковал с грузинами Гигло и Дориком, которые держали магазинчик.
Выслушав меня, грузины переглянулись, после чего дали совет: - Товарищ подполковник, если у вас денег нет, то мы вам дадим в долг всё чтобы накрыть на стол для министра. Потом с получки рассчитаетесь. Можем дать совет к кому обратится в деревне рядом и к пяти часам они зажарят поросёнка.
Командировочные за месяц, полтора миллиона рублей, мне вчера выдали в Сухуми, поэтому я сразу же рассчитался за стол и направился в деревню к Эдику, с которым тоже быстро столковался. И без пятнадцати пять стол был накрыт. Полковник Дорофеев оглядел его и остался доволен, но когда я сказал что будет ещё и жареный поросёнок начальник даже похвалил меня.
Стол был накрыт, было без пятнадцати пять и я, стоя на крыльце штаба, начал нервничать, так как поросёнка до сих пор не было. А тут выскочил из дежурки оперативный дежурный и доложил: - Товарищ подполковник, наблюдатели с элеватора доложили: с асфальтовой дороги свернули в нашу сторону шесть чёрных джипов. Наверно, едут...
- Вот, чёрт... Неужели меня грузины с поросёнком киданули?
Я уж, Боря, стал лихорадочно прикидывать, как я им сукам отомщу, но тут из-за курятников показалась торжественная кавалькада. Впереди шествовал Эдик, здоровенный грузин, весь в наколках и с громадным тесаком в волосатой лапе. Сзади него два мужика на железном шесте тащили громоздкое сооружение с вертелом и с зажаренным поросёнком среднего размера на нём. С вертелом была соединена большая чаша с тлеющими углями, источающими жар и куда капал жир с поросёнка. Но впереди этого шествия летел умопорочительный дух жаренного мяса, сдобренного специями, дымком, от которого можно запросто опьянеть. Но времени на лирику не было и я заорал: - Давай быстрей...., едут...
Быстро водрузили всё это сооружение около стола в кабинете Дорофеева. Грузин выгнал, а я остался и наблюдал встречу из окна. Дорофеев один стоит у ворот, за углом прячется взвод разведки в полном вооружении. Разбрызгивая грязь, подлетает колонна джипов и оттуда как горох посыпалась охрана министра, занимая оборону и прикрывая машину министра. Смехота да и только: как будто на министра сейчас нападёт отряд террористов и они все падут, защищая доверенное им тело...
Да, надо сказать, что своими метаниями они чуть было не затоптали полковника. Когда телохранители закончили заполошно метаться среди луж, Дорофеев даёт незаметно сигнал и из-за угла вылетают разведчики. В течении минуты развернулись цепью, оттеснили силой всю охрану в сторону, показав тем самым кто тут хозяин. Двое из охранников подскакивают к дверце машины, открывают её. И оттуда появляется тело. Невысокого росточка, в длинном кожаном пальто чуть ли не до земли и стоит, недовольно оглядывая лужи, грязную щебёнку, через которые надо было идти в сверкающих штиблетах. Но оно стоит - ждёт, что к нему русский полковник подбежит на полусогнутых ногах и доложится. И будет заискивающе суетится вокруг него - министра госбезопасности "великой", самостоятельной державы.
Но Алексей Владимирович принял мудрое решение: прошёл половину пути до министра и остановился, заставив тем самым министра самому подойти к полковнику. Дорофеев представился и они направились в штаб и через пять минут "оно" появилось в кабинете. Это надо было видеть. Министра чуть ли не внесли в кабинет две "гориллы". Если бы я встретил мужика с таким видом в России я бы подумал - Ну, надо ж, как обнюхался...
Вот он идёт, руки полусогнутые. Под локотки бережно поддерживают охранники. Вокруг суетится то ли секретарь, то ли помощник. От дверей они его отпускают и это ху...ло идёт самостоятельно, причём, головку держит прямо и прямо смотрит даже не задумываясь, что на пути может попасться табуретка или какое-нибудь другое препятствие. И это чучело, просто может вульгарно и банально упасть. Но "оно" не смотрит, потому что для того чтобы "оно" не упало существуют прислуживающие. Министр обходит стол, с видом "Судьбы человечества" садится наискосок от меня и, продолжая смотреть прямо, показывает пальчиком на меня и спрашивает Дорофеева, также не поворачивая к нему голову: - Это кто там сидит?
Прозвучало это как будто он спросил: - Это чей там холоп?
Я вспыхнул и чуть не выпалил: - Кто, кто? Х...й в кожаном пальто...
Слава богу, не успел. Полковник Дорофеев спокойно докладывает: - Это начальник штаба Южной Зоны Безопасности подполковник Буйнов.
Министр сморщился, но вынужден был смирится с моим присутствием. Минут десять полковник рассказывал об обстановке, но заметив что министру глубоко "до лампочки" информация, быстро свернул доклад и предложил приступить к докладу в более неформальной обстановке.
Ну, тут всё и понеслось, через полчаса он снизошёл до общения со мной, ещё через полчаса, размахивая куском мяса он вещал мне и Дорофееву, какой он могущественный чиновник в государстве и как его слушается сам Шеварнадзе. Ещё бы полчаса и он бы выболтал все свои государственные тайны, но слава богу Дорофеев догадался, что после таких откровений нас обоих придётся физически устранить, поэтому тактично перевёл разговоры в другую плоскость и пригласил в баню, что было министром со щенячьим восторгом принято. Я туда правда не пошёл. Лишь утром, когда его уводили, а по совести говоря, выносили из бани, он очнулся, вскинул голову и пробормотал: - Вован, приезжай ко мне в Тбилиси - дорогим гостем будешь...
Ночь прошла спокойно и с утра я по просьбе Дорофеева отправил к нему машину с едой для него и связистов, которые были с ним. Старшим машины уехал подполковник Сабуров. Через три часа он вернулся и со смехом рассказал.
- Борис Геннадьевич, бардак там страшный. Какое там кольцо? Какое оцепление? Может быть кто и стоит в этом оцепление, но кругом деревни, да и по самой деревне бродят пьяные грузинские полицейские. В разных местах слышны беспорядочные выстрелы. Кто и куда стреляет - непонятно. Но у меня создалось впечатление, что стреляют спьяну в воздух. ООНовцы боятся и из своего автомобиля даже не высовываются, а если выходят то дальше десяти метров от машины не отходят. Не придаёт им комфорта и то что место для машины им отвели прямо у кладбища - в десяти метрах могилы, кресты, памятники. Короче - смехота. Дорофеев ведёт себя спокойно, а ООНовцы дрожат от страха. Ночью им привезли еду из миссии и рисовую кашу в банках. Дали нашим, но ни хрена не предупредили, что её надо разводить или запивать водой. Так Дорофеев чуть было не задавился ей. Не идёт каша в глотку и всё. Даже бойцы не смогли поесть. Вроде бы костёр развели и начали её подогревать, так она ещё суше стала....
- Алексей Иванович, - грубовато перебил я сослуживца, - с этим понятно. А обстановка как? Террористы...?
- Вот кто лучше всех чувствует там, так это террористы. Полиция и спецназ занял выжидательную позицию. У бандюг постепенно спало напряжение и они начали допускать в дом соседей, которые приносят им и заложникам еду. А перед моим отъездом они выдвинули новое требование, чтобы в переговорах ни ООНовцы, ни мы миротворцы не участвовали. Вот, в принципе и всё.
День тоже прошёл без изменений и без происшествий. Только группировка полицейских сил и спецназа достигла 1000 человек, а это начинало меня настораживать. В час ночи через блок-пост ? 307 прошла ещё одна колонна автобусов и две единицы бронетехники - БТР и БРДМ-2. Да спецназовцев в автобусах 113 человек. Получив это сообщение с блок-поста, я сделал запись и решил прилечь и поспать.
Утром, в десятом часу от Дорофеева пришло очередное сообщение, что террористы выдвинули новое условие. Если блокирующие подразделения отведут на некоторое расстояние от дома (на какое конкретно сейчас обговаривается) то они отпустят одного заложника ООН - уругвайского офицера.
А ещё через десять минут по радиостанции наблюдатели 302 блок-поста передали, что мимо них со стороны Сванетии в сторону населённого пункта Джвари пролетел оранжевый вертолёт. Но бортового номера они не заметили.
- Борис Геннадьевич, - прервал мои размышления капитан Тетенов, зайдя в комнату, - полицейские приехали с городской полиции. Они в двухстах метрах от своего здания на берегу реки нашли выстрел от гранатомёта. Просят разминировать.
- Хорошо, езжай. Только будь осторожней и своих проинструктируй. Да, когда обезвредишь её, прежде чем взорвать перепиши её номер, партию и другие данные, чтобы особистам передать. Пусть работают.
Тетенов, забрав пистолет из моего ящика, ушёл а я продолжал сидеть за своим столом размышляя над сложившийся обстановкой.
Вялотекущая обстановка вокруг Джихаскари и активное наращивание полицейских сил, подразделений спецов настораживало. В зоне уже находились четыре единицы бронетехники. А на завтраке наш особист Миша, с которым у меня сразу сложились хорошие отношения, шепотом, чтобы не слышали другие, сказал.
- Борис Геннадьевич, у меня есть сведения, что Абхазская прокуратура в изгнании проводит скрытую мобилизацию среди беженцев. Они скрытно сосредотачиваются на специальных пунктах сбора, где находятся в готовности, по специальному сигналу, получить оружие и боеприпасы. Думай! Делай выводы...
Так что, в Южной зоне безопасности из как будто разрозненных подразделений и беженцев по специальному сигналу в течении пары часов может создаться мощная ударная группировка в 5-6 тысяч человек, которая стремительным рывком из Зугдиди, может ломануться через границу и захватить город Гали. А между Зугдиди и Гали 15-20 километров. Вот это мне и не нравилось. А тут прилёт неизвестного вертолёта.
Я вызвал все блок-посты того направления и приказал усилить наблюдение и доложить как бортовой номер, так и если это возможно - где он приземлялся.
Быстро пролетели 2 часа и из города вернулся Тетенов со своей группой разминирования.
- Борис Геннадьевич, - сапёр присел на табуретку рядом с моим рабочим столом и не спеша из нагрудного кармана достал листок бумаги, - вот, тут все данные по гранатомётному выстрелу: номер партии, год выпуска и другая маркировка. Гранатка то свежая и чего она не разорвалась не пойму? Воткнулась на берегу в землю и не взорвалась. Я её зацепил "кошкой" и дёрнул - не взорвалась. Поэтому привёз сюда и тут в какой-нибудь яме сейчас подорву её.
Только Тетенов ушёл, как зазвонил телефон и оперативный дежурный доложил что к нам приехал ООНовец с переводчиком. Чуть в стороне от ворот стоял белый "Лендровер", а у него прохаживался высокий ООНовец, с грузинским переводчиком. Я сразу же вспомнил - французский наблюдатель Филибер и переводчик Георгий. Нас познакомил в первый визит в миссию ООН Буйнов. Я подошёл, представился и поздоровался.
- Какие проблемы или вопросы у вас к нам, господин Филибер? - Георгий перевёл, выслушал француза и тут же передал его ответ.
- Господин Филибер приехал сюда по просьбе своего руководства, для того чтобы ознакомится с изменениями в общей обстановке в Зоне Безопасности, если они конечно есть.
Я первый раз принимал в качестве начальника штаба сотрудника ООН, да и вообще первый раз должен был вести переговоры и давать какую то информацию иностранному офицеру, тем более страны НАТО.
Я уже владел некой общей информацией по раскладу военных наблюдателей в нашей миссии. Всего в миссии насчитывалось 83 офицера из 52 государств. Здесь были представлены все континенты за исключением Австралии. Были офицеры из Германии, Англии, Венгрии, Польши, шведы, норвежцы, уругвайцы, турки, швейцарец, египтяне, бангладешцы и другие. Был даже русский майор Сергей Петриков и ещё два американца. По информации как минимум треть были разведчиками и под прикрытием своей деятельности в миссии решали свои задачи, в том числе и сбор информации о русских в пользу своих государств. В последнее время обострилась борьба между Россией и США за то где пройдёт трубопровод. Суть была в том, что Россия хотела газ с Туркменистана и частью азербайджанский газ запустить по трубопроводу через Дагестан, и дальше через территорию России к Новороссийску. Там по дну Чёрного моря вывести газовую трубу на Балканы и дальше в Европу. Американцы и Грузия, со своей стороны, хотели трубопровод проложить через Азербайджан, Грузию в Турцию и через неё в Европу. Мы проигрывали эту борьбу не из-за того что были слабы в этой борьбе, а из-за нестабильной обстановке в кавказских республиках на юге России. Нестабильная обстановка в этом куске планеты, интересные векторы развития в будущем этого региона и привлекали пристальное внимание различных разведок. И Дорофееву и мне придётся в какой то степени противостоять против подготовленных развед. структур и не только противостоять, но и успешно защищать интересы России.
Я сделал приглашающий жест и мы, пройдя через ворота, по лестнице поднялись в кабинет Дорофеева, где расселись за длинным столом друг против друга.
- Мне очень приятно приветствовать военного наблюдателя ООН в такие не простые для них дни у нас. Мы выражаем сочувствие происшедшему захвату в заложники четырёх офицеров ООН и надеемся что данная трагическая ситуация благополучно разрешится. - Я замолчал, давая теперь возможность задать вопрос или высказаться Филиберу.
- Спасибо за тёплые слова, но по просьбе руководства я приехал узнать какова на настоящий момент обстановка? Если ли изменения? - Задал вопрос Филибер через Георгия.
Я решил ответить нейтрально вспомнив, что должен изображать небольшого ума офицера. И что самое интересное, мне не хотелось в глазах спокойного и умного француза, который внимательно и благожелательно смотрел на меня, выглядеть оптимистическим дураком. Ладно, потом сыграю эту роль.
- Могу вас успокоить: обстановка в зоне безопасности напряжённо-спокойная. Уровень кримиогенной обстановки в связи с проведением полицейской операции снизился до минимального. Имеются определённые элементы нестабильности, но они носят локальный характер и находятся под нашим контролем.
- Что это за элементы нестабильности и каков их характер?
В душе я чертыхнулся и мне нужно сейчас мгновенно понять в каком виде выдать имеющую у меня информацию, особенно ту что мне довёл особист. И имел ли я право сейчас ей оперировать? Пауза уже затягивалась и я принял решение.
- Я понимаю, что операция по освобождению заложников требует сосредоточения определённых полицейских сил. И по соглашению с Грузией, с командованием Миротворческих сил России, миссией военных наблюдателей ООН и руководством Абхазии в зону безопасности "Южная" были введены спец. подразделения, дополнительные полицейские силы, четыре единицы бронетехники. Но помимо этого у нас есть сведения о наращивание своих сил в среде абхазских беженцев абхазской прокуратурой в изгнании. В настоящее время в зоне безопасности созданы все предпосылки для формирования, по возможно некому сигналу, достаточно мощной группировки и куда она может повернуть, я думаю, гадать не надо... А это уже нарушение четырёхстороннего соглашения по соблюдению мира в этом регионе.
Филибер внимательно слушал и я продолжил: - Поэтому мы выражаем по этому поводу беспокойство и просим вас довести это беспокойство до своего руководства. Мы надеемся, что по окончанию полицейской операции миссия ООН совместно с нами предпринят все усилия чтобы выдавить введённые в зону полицейские силы и спец. подразделения, а также бронетехнику. Просим вас обратить внимания на места дислокации полицейских сил абхазской прокуратуры в изгнании....
