Аннотация: Действительные события в одной из частей ВС в августе 1991 году. Фамилии героев изменены
ГКЧП.
Ласковый ветер врывался в открытое окно мчавшегося по улицам города такси и приятно теребил волосы и охлаждал лицо. Чтобы усилить ощущение прохлады, я ещё больше распустил форменный галстук и расстегнул несколько верхних пуговиц рубашки и, запустив упругие струи ветра к разгорячённому телу, зажмурился от удовольствия. Можно было бы и дальше наслаждаться прохладным ветром и ездой, но этому мешал бубнящий голос из радио, которое внимательно слушал угрюмый и толстопузый таксист, а когда он прибавил звук, я не вытерпел и попросил его выключить радио.
- Что, капитан - не НРАВИТСЯ? С КОММУНИСТОВ что ли? - Неприятным, скрипучим голосом спросил неряшливый таксист, неприятно резанув меня взглядом, но всё таки сделав звук потише.
- А при чём тут коммунист я или нет? Там же очередной идиот "правду" про Великую Отечественную войну вещал.
- Вот-вот. Комуняки всю жизнь нам лапшу вешали, что во время войны всего 20 миллионов человек погибло, а оказывается аж 70 миллионов. Уму не постижимо.
Действительно в последние год-два с экранов телевизоров и из радио лился поток "разоблачений" советской власти, смешивая всё в кучу: и репрессированных у нас десятки миллионов и расстрелянных не меньше, и жили мы как рабы, и то что светлая и счастливая жизнь только за бугром. Много было "откровений" и "открытий" по поводу Великой Отечественной войны. Вот и сейчас очередной известный стране политик, хорошо поставленным голосом, приводя данные и цифры, договорился до того что заявил - Потери в войне составляют аж 70 миллионов человек.
- Ну, это таким как ты лапшу вешают. Когда советская власть была сильной - все сидели и молчали, засунув языки в задницу. А как почувствовали слабость, повылазили из всех щелей и нагло обманывают вас - толпу. Могу и посильнее сказать насчёт толпы - но ведь обидишься...
- Всё таки значит коммунист. - С удовлетворением и одновременно с ненавистью констатировал таксист и резко остановил свою "Волгу".
- Вылезай, капитан, дальше пешком пойдёшь. Ненавижу вас....
- И не подумаю, - я поудобнее расположился в сиденье, настороженно наблюдая как левая рука водителя начала медленно опускаться к дверце, где вполне возможно лежала монтировка, - Эй, эй не шути - монтировка не поможет.
Таксист несколько мгновений бешено смотрел на меня, потом обмяк и вырулил обратно на дорогу.
- Чем это я тебе насолил, что ты, на меня - рядового коммуниста, с такой ненавистью смотришь?
- Все вы одним миром мазаны.... Обманываете народ, льготы имеете.... Мы вкалываем, за каждую копейку горбатимся, а вы жируете на нас... Короче, козлы вы все...
- Значит ты считаешь себя народом. Так?
- Да. Я вот работаю, а ты ничего своими руками не делаешь. Вон рожу какую отъел, - таксист с превосходством посмотрел на меня.
- Ну, предположил, что моя рожа поменьше твоей будет и наверняка ты думаешь, что честно зарабатываешь деньги? - Осторожно, чтобы не спугнуть собеседника спросил я.
- Да, честно. А что ты сомневаешься? Я вон по восемь часов кручу баранку, пашу как лошадь, а ты чистенький. Сейчас придёшь в казарму, нарежешь кучу задач солдатам на ночь и спать пойдёшь, а они всю ночь вкалывать будут...
- Довольно примитивно мыслишь уважаемый, только хочу заметить что ты зарабатываешь нечестно и обманываешь всех своих клиентов. Чего вылупил глаза? Вот ты сейчас нагло обкрадываешь меня, а ещё говоришь что честно работаешь.
- Ну-ка, ну-ка офицерик чего это я тебя обманываю? Ты едешь к себе домой, вернее я тебя везу... Везу нормально, с комфортом... Знал бы заранее, что ты коммунист, шлёпал в городок пешком, а так едешь. - Искренне и весело изумился водитель.
- Во, во, ты до того свыкся с обманом, что даже не замечаешь его. Вот смотри: ты меня подобрал у комендатуры. От комендатуры до городка по счётчику 90 копеек и за посадку 20. Я тебя остановил и ты с меня потребовал три рубля пятьдесят копеек. И после этого ты хочешь сказать, что честно заработал с меня деньги. Если сейчас открыть твой багажник, то там точно, как минимум, ящик водки стоит. И продаёшь её втридорога - то есть спекулируешь. А в бардачке записная книжка лежит, где написаны адреса баб, которых ты сдаёшь пьяным клиентам и имеешь оттуда деньгу. И после этого ты ещё хочешь вякать про честные деньги? Хапуга ты самая натуральная, а ещё меня в чём-то совести хватает обвинять. Ты самое натуральное быдло, которой и вешают лапшу, чтобы использовать вас в своих целях, а потом подтереть вами задницу и выбросить. У тебя даже мозгов не хватает понять, что 70 миллионов потерь в войне просто не может быть. Если не хватает извилин, то я тебе могу разъяснить что такое 70 миллионов.
"Волга" вновь резко тормознула и, подъехав к тротуару, остановилась. Водитель угрожающе повернулся ко мне и выдохнул: - Ну, ну поучи меня. Только мне может быть и можно запудрить мозги - я простой работяга... Кручу баранку. А вот ты ему попробуй доказать, что он несёт бред. Мужик ведь грамотней тебя, капитан, будет - несколько образований имеет. Вон как чешет. А? Попробуешь? - Таксист торжествующе пощёлкал пальцем по приёмнику и выжидающе уставился на меня.
Я завёлся вполоборота и ринулся в атаку: - Можешь засечь время, потому что через две минуты я разрушу все его липовые доводы. Кстати, все эти высшие образования, положение в обществе и возможность вот так вещать на всю страну, заметь - советская власть дала. Кем бы он был если не советская власть - таким же как ты. Быдлом...
- Ну, ну, ты капитан эти свои замашки офицерские брось и в сторону не уходи. Вот докажи мне что не 70 миллионов погибло.
- Хорошо, вопрос - Сколько населения сейчас в Советском Союзе? Знаешь?
- 250 миллионов - это я точно знаю. А причём здесь это? Мы ведь Великую Отечественную войну обсуждаем.
- Хорошо, а тогда скажи сколько населения было в СССР в 1941 году?
- Нуууу.....
- Короче - не знаешь. Вот отсюда и вся ваша беда. Херово ты в школе учился - а было 150 миллионов. Теперь смотри какая штука получается: среднестатистическая семья состоит из четырёх человек - отец, мать, и двое детей. Мальчик, девочка. Мысль моя понятна?
Таксист молчал, пытаясь понять куда я клоню.
- Шеф, послушай - ведь это же элементарщина. 150 миллионов в тупую делим на четыре и получается что каждой категории по 37,5 миллионов человек. Ты чего не врубаешься - что мужиков тогда было около 37 миллионов человек? И судя по тому, что этот урод сейчас по радио говорил - после войны ни мужиков, ни женщин не должно было остаться.... Врубаешься? Откуда тогда 250 миллионов появилось. Опять же 250 раздели на четыре: то есть сейчас в Союзе шестьдесят два с половиной миллионов мужиков... Откуда они появились? Ты можешь мне ответить?
Таксист с минуту молчал, сверля меня тяжёлым взглядом, потом заговорил: - Хорошо, тут ты убедил меня. Действительно херня какая то получается, но в остальном без коммунистов мы будем жить лучше. Надоело за копейки горбатится, в очередях стоять, жрать вашу коммунистическую похлёбку, да и мир поглядеть хочется. Я может и не поеду никуда, зато мои дети будут за бугор ездить...
- Ха, ха, - оборвал зло и язвительно я своего оппонента, - жизни красивой захотел для себя, для своих детей. А ты готов к этой жизни? Слыхал что-нибудь про техническую культуру? Сможешь производительность труда поднять в несколько раз или платить за всё подряд? Готов? Что глазами лупаешь? Ни слыхал... - оттого от тебя потом прёт как от лошади... Мыться и бриться, дядя, надо каждый день. И рубашку менять хотя бы через день. Посмотри в зеркальце на себя - и ты ещё хочешь в капитализм с такой небритой рожей влезть? Да за бугром таксисты в белых рубашечках с галстуком ездят и в машинах дезодорантом пахнет, а не говном как у тебя. Едешь и молчишь, а не нападаешь с обвинением на своего клиента. Рот закрой... И дети, глядя на тебя такие же будут - грязные и вонючие... и такие безграмотные как и ты и хрен они будут кататься туда... денег просто не заработают...
Водитель такси от моего напора в изумлении широко раскрыл глаза и никак не мог решить - то ли меня сразу ударить или подождать и ударить когда я выскажусь полностью. Но я не стал ждать, когда у нас всё это перерастёт в банальную драку, дёрнул ручку двери и вылез на улицу.
- На, быдло, держи свои "честно заработанные" деньги, - выхватил из кармана купюру в пять рублей и швырнул на колени таксиста, - на, подавись и сдачи не надо, а то потом рассказывать будешь, что коммунист с тобой зажался расплачиваться... А, всё равно звиздеть будешь что с тобой не рассчитался. А я лучше пешком дойду, чем с таким тупорылым бараном ехать...
Таксист, видя в каком бешенстве я нахожусь, почёл за благо не вылазить из машины а лишь покрыл меня в ответ многоэтажным матом, газанул и умчался прочь. Крикнув в след машины пару непечатных словосочетаний, огляделся и расхохотался. Оказывается, в пылу политического противостояния, даже не заметил, что таксист всё таки довёз меня до центрального КПП нашего городка, на ступеньках которого стояли дневальные по контрольно-пропускному пункту и, разинув рот, с удивлением смотрели на разбушевавшегося офицера.
- Ладно, бойцы не обращайте внимание. Просто с одним козлом круто поспорил.
Пока шёл до своего дома, быстро успокоился и махнул на рукой на неприятный разговор с таксистом. Но всё равно, как говорится, неприятный осадок остался. В 1986 году я осенью с семьёй уехал из Союза служить на два года на Кубу. Уезжал из нормальной страны и думал, что вернусь обратно туда же. Прослужил там вместо двух лет два с половиной года и очень удивлялся завистливым словам приезжающих с Москвы проверяющих полковников, что мы тут живём как "у Христа за пазухой" в советской колонии и ничего не знаем о тех крутых изменениях что происходят в Советском Союзе. Я тогда особо не вникал в суть их слов, но остро почувствовал что страна, народ изменились и причём не в лучшую сторону, когда вернулся. Все стали злые, по отношению к друг другу, все кинулись в политику и во всех грехах и своих бедах обвиняли тоже всех, но в первую очередь руководство страны и коммунистическую партию. Даже не задумываясь над тем, что в первую очередь они сами виноваты, что оказались в таких плачевных жизненных условиях. Плохо или посредственно учились в школе, вследствии чего не поступили в институт и по окончании его не получили нормальное место. По жизни были инфантильными и плыли по течению, не прилагая никаких усилий, чтобы вырваться на верх и занять более высшую ступеньку. Рожали и воспитывали таких же бестолковых детей и искренне удивлялись потом, когда те спивались, попадали в тюрьму или же становились такими же как и их родители - неудачниками по жизни. Я в школе тоже был твёрдым троечником, но всегда в жизни имел цель, к которой активно стремился. Поэтому от простого солдата, без окончания военного училища, дослужился до офицерского звания капитан, а ведь мог так и остаться прапорщиком. Чего то добился в жизни и наверняка добьюсь ещё большего. Поэтому мне было не стыдно смотреть своим детям в глаза и требовать от них такой же активной жизненной позиции.
Времени было около двенадцати ночи. Жена с детьми была в отпуске, поэтому на кухне первым делом включил телевизор и стал готовить на скорую и щедрую руку яичницу с колбасой. Телевизор нагрелся и на экране появилось изображение. Я с досадой чертыхнулся, но переключать на второй канал не стал так как из нелюбимого мною балета "Лебединое озеро" показывали как раз танец белых лебедей, который мне очень нравился. Посмотрев его до конца, я щёлкнул переключателем и включил второй канал, но и тут тоже показывали "Лебединой озеро".
- Они что, там на телевидении звизданулись? - В раздражении щёлкнул переключателем дальше и ушёл на 4ый местный канал, откуда на меня глянул Егор Гайдар и с сочным причмокиванием начал вещать о "псевдодемократических" ценностях.
- Чёрт и этот перевёртыш вещает с экрана, - решительным щелчком выключил телевизионный ящик. Настроение было окончательно испорчено. Сердито гремя вилкой о сковородку, не замечая вкуса поджаренной колбасы и скворчащей яичницы, стал метать еду в рот, усиленно размышляя о превратностях жизни и том, почему люди так быстро отказываются от своих убеждений.
- Ну, кем был Гайдар если бы ни его дедушка Гайдар и дедушка Бажов? Вот кем был бы? А? Бегал бы сейчас по своей занюханной Шепетовке работяга Егор, в дешёвых, растянутых на коленках трениках, где мотня моталась чуть выше колен, жил бы в хрущёвке. Наверняка потихоньку пил по кустам с такими же никуда не стремящимися сизыми работягами и все вместе кляли, кляли всё и всех на свете за такую свою беспросветную жизнь, даже не понимая что в этой жизни они виноваты сами. Это конечно худший сценарий. В лучшем случаи выбился бы в рядовые инженеры и также тянул бы лямку, но уже не такой прилизанный и кругломордый. А так - на крыльях славы своих предков, вкусно кушая и не зная ни в чём отказа, отучился в школе, гордясь легендарными родственниками. Получил через высокие связи возможность учится в советское время за границей. Опять же учитывая боевое прошлое обоих героических дедов советская власть дала ему после учёбы возможность устроиться на тёплое местечко, а где то даже помогала расти... И сейчас, полностью использовав все возможности советского государства, которое он до недавнего времени восхвалял, на которое работал - он быстро перекрасился и, стал предателем не только государства, но и предателем памяти своих предков. Он сейчас активно помогал, таким же предателям, разрушать то, что строили, во что верили искренне Гайдар, Бажов. Я уж не говорю о многих и многих миллионов людей. Вот где совесть у людей? Хотя бы из приличия помолчи - не плюй в колодец, из которого пил всю жизнь... Нет, лезет на экран и учит, рассказывает, что мы оказывается неправильно жили....
С такими мыслями и в отвратительном настроении лёг спать. Отвратительным оно было и от того, что завтра должен был грузить не только свою противотанковую батарею на платформы, а ещё был старшим и ответственным от дивизии, что предполагало целый день метаться в суете погрузочных дел и отправки эшелона. И не факт, что к двенадцати ночи завтра я сумею загрузиться: в моей кадрированной батарее было только двое человек - я, командир батареи, и бестолковый сержант. Кого завтра дадут в помощь - пока было непонятно?
Точно в таком же отвратительном настроении поднялся рано утром, привёл себя в порядок. Позавтракал - и чашка кофе с добрым куском колбасы привела меня уже в нормальное рабочее состояние. Я даже посмеялся, когда включил телевизор и вновь увидел на первом и втором канале всё тоже "Лебединое озеро" - Ну, точно они там звизданулись...
Было семь часов утра, когда я вышел из подъезда и тут нос к носу столкнулся со своим сержантом, который запалено дыша, скороговоркой выпалил: - Товарищ капитан - Тревога!!!
- Не понял! Какая тревога? Вроде бы ничего не намечалось? Ты ничего не напутал, случаем? - Я был искренне удивлён, потому что по неписанным военным законам о всех внезапных "Тревогах" мы знали как минимум за трое суток.
- Ни как нет, товарищ капитан, - обиженно прогудел сержант, но потом решился поделиться со мной своей солдатской информацией, - товарищ капитан, писаря шепнули сейчас, что в Москве переворот и поэтому объявили тревогу.
- Какой переворот? - Живо повернулся я подчинённому.
- Ну, вот это я не знаю, а вам сейчас наверно всё доведут и в подробностях...
Городок был как растревоженный муравейник: хлопали двери подъездов и от всех домов в свои части бежали, торопливо шли офицеры, прапорщики. Сновали посыльные с противогазами, усиленные патрули уходили на маршруты вокруг городка и в частный сектор, окружающий нашу дивизию.
Около учебного корпуса, где располагался наш штаб уже клубилась, волновалась толпа офицеров, обсуждающих последние события и обмениваясь мнениями - Как оно будет дальше? Я, наверно, был единственный кто не владел всей информацией, которую мои сослуживцы не замедлили обрушить на меня.
Оказывается в Москве сформировался Государственный комитет по чрезвычайному положению, который всю полноту власти взял на себя. Президент Горбачёв то ли болен, то ли арестован. Министр обороны Язов входит в состав ГКЧП, значит и армия тоже на стороне взявших власть.
Если честно говорить, то всем надоел этот бардак, который творился в стране и большинство офицеров и прапорщиков с воодушевлением восприняли известие о перевороте. Но как и в обществе, разбитом на две части - поддерживающие советскую власть и против неё, так и в армии произошёл раскол. Правда офицеров, поддерживающих демократов было мало, но жаркие споры о будущем страны, политического обустройства общества и отношений внутри самого общества, носили довольно острый характер, переходящий иной раз и на личные оскорбления. Морды друг другу не били и такой ненависти к оппонентам, с которой я столкнулся вчера, не было. Но всё равно раскол ощущался и сейчас такие офицеры выглядели обескураженными, молча слушая наши рассуждения.
- Товарищи офицеры, строится, - послышалась команда начальника штаба, увидевшего командира полка, шедшего со стороны штаба дивизии. Офицеры и прапорщики без суеты заняли свои места в строю и выжидающе уставились на подполковника Титова, со значительным лицом подошедшего к строю полка. Командир был неплохим офицером, но иной раз его заносило, отчего он зачастую попадал в неприятные, анекдотические истории, которые потом втихушку смаковали все офицеры дивизии. Вот и сейчас с загадочным видом осмотрев замерший строй, Титов стал выкладывать ту информацию, которую ему довели на совещании в штабе дивизии и отдавать распоряжения.
- Товарищи офицеры, в стране произошёл военный переворот и к власти пришли те люди, которые против развала Советского Союза и против той вакханалии, которую называют демократией. Исходя из этого нашему полку поставлена следующая задача.
Снять с хранения несколько единиц техники из следующего расчёта, - дальше пошёл перечень танков, БМП, БТР, ЗСУ, которые надо снимать, - эти единицы техники заправить всеми видами ГСМ, снарядить боекомплектом на сто процентов, сформировать офицерские экипажи и расчёты. И по первому сигналу быть в готовности выполнить поставленную боевую задачу. А пока замам командира полка, командирам дивизионов, батальонов и командирам отдельных подразделений получить личное оружие. Остальным по отдельному сигналу.
Закончив отдавать распоряжения, командир распустил строй и подозвал меня к себе.
- Селезнёв, ты ведь у нас остался за секретаря партийной организации?
- Так точно, товарищ подполковник. Майор Курилов в отпуске, а я его зам.
- Слушай задачу. Надо будет в течении дня составить списки неблагонадёжных офицеров и прикинь кандидатуры кто будет входить "тройки". Вполне возможно, по некому распоряжению придётся в течении 24 часов разбираться: то ли данный офицер искренне заблуждается и тогда с ним нужно проводить определённую работу, то ли он нам враг и с ним надо поступать, как это не прискорбно, жёстко, а может быть жестоко. Ты меня понял?
- Чего уж тут не понять - сделаем. Но меня в данный момент больше интересует, что делать с погрузкой моей батареи и батарей других частей? Надо отказываться. Ведь три батареи, полностью укомплектованные, если они попадут не в те руки... ну, вы понимаете....?
- Да понимаю, Селезнёв, понимаю, - задумчиво протянул командир, потом решительно произнёс, - поступаем следующим образом: ты офицер опытный - спокойно найдёшь причины отказа от погрузки. Вот иди и рулись с железнодорожниками. Действуй, потом доложишь.
Получив у дежурного по полку пистолет и высыпав в карман патроны, я направился в парк и на середине пути меня догнал майор Фогелев, один из моих близких приятелей, который в отличии от меня активно придерживался демократического направления. Так как он был тоже артиллеристом, а артиллеристы в полку держались дружной кучкой, то мы много времени проводили вместе, участвуя в тех или иных полковых мероприятиях. Поэтому постоянные жаркие политические споры были непременным атрибутом наших отношений, но это не мешало нашей дружбе, а также в свободное время, в одних и тех же компаниях, погужбанить.
- Ну что, Петро, как настроение в стане демократов? - Подколол я своего однополчанина, а потом не выдержал и ляпнул, - не боишься, что в списки неблагонадёжных попадёшь?
Фогелев обеспокоенно закрутил головой и схватил меня за рукав: - Андрей, что уже дело до списков дошло?
- Да Петя, по партийной линии пошла уже такая команда, а завтра может быть ещё хуже, - я намеренно сгустил краски, решив хоть таким образом отыграться на товарище. Чего греха таить, в спорах на политическую тему он частенько обыгрывал меня, и не оттого что я был тупой или не подкованный. Просто за эту пару лет на головы простых советских людей было вылито столько "грязной", некорректной информации о том что происходило в нашем обществе, столько было открыто закрытых тем, что было довольно трудно разобраться - где правда, а где вымысел. Демократы же себя ещё ничем не замарали - были "белыми и пушистыми" и стояли на выгодной позиции обличителей, не забывая при этом сладкими голосами нашёптывать обывателю в ухо, как хорошо и счастливо заживёт страна, если скинуть советскую власть и коммунистическое ярмо. Власть всё более слабела изо дня в день, а демократы набирали силу и, не скрывая своих намерений, валили страну, валили её в гражданскую войну так резко и не обдумано раскалывая общество. Не боялся тогда и Петро Фогелев со своими сотоварищами, но сейчас он задёргался и остановил меня на тропинке.
- Андрей, Андрей, да вы что - охерели что ли там?
- Ну а что, Петя? Пришло время платить по счетам, - гнал я "пургу" дальше, - надо было где то помолчать, свести всё к шутке, схитрить, а ты крыл "правду матку"... Вот и докрылся - ты в списках под номером один. Скажу больше, но только тебе - как другу. Не проболтаешься? А то потом смотри - я откажусь от своих слов, а ты подпишешь себе смертельный приговор....
- Андрюха, могила... Ты же меня знаешь..., - ещё больше заволновался товарищ.
- Хорошо, верю, - я замолчал и демонстративно тянул паузу, делая вид что решаю про себя - говорить всё таки или нет. Но потом как бы решившись выдал, - Петя, вполне возможно, завтра поступит команда из политотдела и в полках будут созданы "тройки", где в 24 часа проведут следствии в отношении таких как ты... Ну, ты знаешь потом что бывало. Председателями "троек" будут секретари парторганизаций. Раз наш Курилов в отпуске - значит это буду я. Вникаешь?
Фогелев даже вспотел от услышанного, вытер рукой влажный пот, а потом совсем снял фуражку и стал интенсивно обмахиваться ей.
- Ни фига себе, из наших ведь никто даже не ожидал такого поворота с ГКЧП, а уж с "тройками" - ну это же перебор.
- Ооо как всё запущено. Наши..., ваши.... О как ты уже поделил нас: значит я теперь для тебя краснопузый. Ни черта себе... А я, как вы там нас называете? Коммуняка, красный - я ведь разговариваю с тобой как с товарищем, как с офицером, а не как с врагом... А ведь запросто мог бы сейчас торжествующе крикнуть тебе в лицо - "Украсим фонарные столбы города празднично одетыми дерьмократами". А? Петя? Как это понимать? - Фогелев затравленно молчал и я продолжил.
Вот я, честно говоря, не понимаю, как ты и другие офицеры становятся на сторону демократов? Вот не понимаю и всё. Ладно гражданские - там всё понятно... Там другие отношения. Но армия: где жёсткая централизация власти и чёткая иерархия, не предполагающая ни какой демократии. Ты в этой сфере армейских отношений живёшь уже пятнадцать лет. Точно также как и другие офицеры, ты давишь в зародыши любое инакомыслие в своём подразделении если оно идёт в разрез твоей линии или линии армейской жизни. И как ты после этого можешь называть себя демократом? В армии, тем более нашей, никогда не будет демократии....
- Андрей, Андрей, - прервал меня Фогелев, - не передёргивай. Армия - это армия, а я всегда говорю о демократических изменениях в гражданском обществе...
- Петро, помолчи, - теперь я прервал друга, - ты забываешься и не втягивай меня в дискуссию. Время ваше кончилось. Ты в списке..., в списке первым.. Петя, первым и завтра на заседании тройки будет решаться твоя судьба - к стенке тебя или рядовым в дисбат. Тебя к стенке ставить будут, а не гражданское общество. Ты хоть это понимаешь? Короче думай сам с кем ты - с вашими или с нашими... Думай, а я пошёл. У меня сейчас одна мысль как бы наши противотанковые орудия не попали к вашим...
Оставив Фогелева на тропе в лихорадочном раздумье, я прошёл через наполненный офицерами парк к тыльным воротам выходящим на железнодорожную рампу. Боксы моей батареи располагались тут же у ворот, поэтому я особо не спешил с вытаскиванием пушек к платформам, но на рампе уже стояли в колоннах батарея 100мм пушек с отдельного противотанкового дивизиона и батарея с одного из мотострелковых полков. Тут же, в накинутых на плечи плащ-палатках, молча курили знакомые командиры батарей, а на железной, огромной трубе, подающей в зимнее время в городок горячую воду, сидели и оживлённо балагурили человек двадцать солдат с погрузочной команды от противотанкового дивизиона.
Поздоровался с комбатами и те сразу же задали вопрос: - Ну что, Андрей, начинаем грузится?
- Погодите парни...
- А что ждать? Быстрее начнём - быстрее закончим... и бойцы есть. И так провозимся до вечера.
- Вы что ничего не знаете? В дивизии тревога.... В стране переворот и наша задача не допустить под любым предлогом погрузки.
- Андрей, ты что со вчерашнего что ли ещё не отошёл? Какой переворот? Правда мы тут с шести часов стоим, но как только суматоха у вас за забором началась, я своему командиру полка позвонил вон..., с КПП, - офицер с полка мотнул головой в сторону тылового КПП, - командир сказал что нас эта тревога не касается.... Мол, грузитесь спокойно.
- Если вы тут с шести часов, тогда всё понятно. Рассказываю в двух словах: в Москве военный переворот, к власти пришли наши. И задача наша сейчас, пока эта суматоха и до конца в стране не утвердился порядок от погрузки отказаться.
- Ну ни черта себе...., вот это да..., конечно, лучше в части к себе вернуться - там сейчас интересные дела заворачиваются.
В принципе предлога для отказа грузиться, искать долго не пришлось. Мы прошли по рампе к платформам и одного беглого взгляда хватило, чтобы понять что платформы к погрузке не годятся. И раньше бывало что железнодорожники пригоняли под погрузку неисправные платформы, но сегодня как на заказ все платформы были в ужасном состоянии. Гнилой пол зиял многочисленными дырами самых различных размеров, боковые и торцевые борта на всех платформах отсутствовали напрочь.
- Оооо.., нормально. Грузиться сегодня не будем. Пока они в этом бардаке поменяют нам платформы, неделя как минимум пройдёт. Пошли к железнодорожникам, сейчас главное с них акт попробуем стрясти, чтобы задницы свои прикрыть если чего....
- Да хрен с них, Андрей, стрясёшь... Первый раз что ли? - Выразили сомнение мои товарищи, а я бесшабашно махнул рукой.
- Там, по обстановке будем действовать. Вы только подыграйте мне. - В принципе как разговаривать с железнодорожниками я представлял, но по какому сценарию действовать: по жёсткому, либо и так обойдёмся - ещё не определился. Мы спрыгнули с рампы и, перешагивая через рельсы, решительно направились к обшарпанной будке, в которой всегда ошивалась дежурная смены сцепщиков и дежурный по нашему разъезду. Равнодушным взглядом, окинув покосившейся сарай с инвентарём сцепщиков, я резко дёрнул клеёнчатую дверь на себя и мы ввалились в небольшое, на удивление чистое помещение. За столом у окна, спиной к нам сидел молодой парень, дежурный по разъезду, и что то быстро писал убористым почерком в журнал, а на старом, дермантиновом диване сидело двое рабочих.
- Здравствуйте, - приветливо поздоровался я с присутствующими.
- Здорово командир, - вразнобой ответили работяги, а старший продолжал строчить в журнале.
- Кто старший?
- Чего надо? - Недружелюбно откликнулся дежурный, не переставая писать.
- Товарищ, вы хотя бы повернулись, когда к вам обращаются. Я ведь зашёл поздоровался и не давал повода чтобы вы с мной сквозь зубы разговаривали. - Слегка повысив голос и добавив агрессивности, я замолчал ожидая реакции.
Дежурный по разъезду медленно и внушительно повернулся к нам и с безрассудной смелостью заявил: - Аааа..., это ваши товарищи в Москве власть захватили....? Тамбовский волк вам товарищ, а не я...
Мгновенно поняв, как мне теперь действовать, я весело завопил: - Парни, смотрите, да тут недобитый демократ. Сам лезет к нам в руки. Чур это мой, я его сам грохну...
Расстегнул кобуру, выхватил оттуда пистолет и выщелкнул на ладонь пустой магазин: - Мы у себя в полку своих демократов расстреляли, вон..., аж магазин закончился, - доверительно обратился я к рабочим на диване и, достав из кармана патроны, стал неторопливо набивать ими магазин. Дежурный по разъезду увидев пистолет, замер с поднятой над столом рукой и как загипнотизированный уставился на мои руки.
Рабочие до этого сидевшие спокойно на диване, заволновались и в разнобой закричали: - Ты чего, командир, охренел что ли? Ну-ка прекращай комедию..., убирай свою пушку в кобуру. Ты лучше нам расскажи, что за переворот там в Москве? А то по радио ни хрена не понять.
- Да, парни вам не повезло. В Москве действительно к власти вернулись коммунисты, а мы, армия, перешли на сторону КПСС. В стране введено военное положение и сейчас мы быстро наведём порядок, - я закончил набивать патронами магазин, энергично вставил его в пистолет и передёрнул затвор, - а не повезло вам, потому что мы вас сейчас расстреляем. Товарищи офицеры, выводите их туда.... к сараю..., там их и кончим. Чего рты разинули? Отрывайте свои задницы и на выход двигайте. Что не понятно за что? Объясняю: его за то что он демократ - то есть дерьмо крат, - я ткнул пистолетом в старшего и он неожиданно громко икнул, уронив ручку на стол, потом повернулся к рабочим, - вас: за открытый акт саботажа и диверсию против армии в условиях военного положения. Мы должны были грузиться, а вы нам поставили неисправные платформы.
Я, еле сдерживая смех, повернулся к командирам батарей, стоявшим за моей спиной и с каменными лицами слушавшими мою белиберду: - Товарищи офицеры, помогите им выйти....
И тут у дежурного по разъезду прорезался голос и он позорно завизжал: - Вы не имеете право меня расстреливать - я офицер.
- Не понял. Ты что ВОСОшник или с железнодорожных войск? - Удивился я.
- Нет, я старший лейтенант запаса.
- А ты ещё и двухгодичник вдобавок, так я ещё с большим удовольствием лично тебя расстреляю, - я прошёлся по комнате и открыл настенный ящичек, - о, ребята, да тут чай, сахар и хлеб есть. Когда солдаты вместо этих придут будет им тут горячий чай. Так, а это с кем связь?
Я положил руку на телефонный аппарат и требовательно воззрился на дежурного, который был в полуобморочном состоянии, но сумел выдавить из себя.
- Это со станцией. А зачем вам?
- Во, видишь как вежливо стал со мной разговаривать. Сейчас позвоню на станцию и скажу что за саботаж и диверсию расстрелял вас. А если они через три часа не поставят исправные платформы - приеду и расстреляю их.
Дежурный вновь громко икнул, а рабочие вскочили с дивана и умоляюще заговорили: - Товарищ капитан, товарищ капитан, мы железнодорожники - полувоенная организация и мы всегда уважали и поддерживали военных..... Нам всё равно какая власть.....
- Ладно, ладно, - прервал я рабочих взмахом руки, - сейчас договоритесь хрен знает о чём. Ладно, на этот раз прощаю вас, но вот актик о неисправности платформ быстренько мне сюда.
В течении семи минут дежурный по разъезду, несмотря на дрожащие руки, испортив всего лишь два листа стандартной бумаги, положил на то место стола, куда я постучал пальцем, подписанный им и рабочими акт. Я прочитал и остался довольный содержанием.
- Ну вот, всё нормально. Теперь слушайте приказ - Находитесь на рабочем месте и выполняете свои обязанности, пока вас не сменят кто-нибудь из наших. Задача ясна? И не дёргайтесь, а то под горячую руку действительно расстреляют.
Мы вышли из будки железнодорожников и на меня с руганью накинулись, до того хранившие молчания, мои товарищи: - Андрей, ну ты и скотина...., сволочь..., Зачем ты так поступил? На хрена тебе нужно было так пугать работяг? Они ведь чуть в штаны не наложили...
Я со смехом и шуточками отбивался от товарищей, но видя их неприкрытую злость, удивился.
- Не понял парни..., вы чем недовольны? Да если бы я сейчас сопли жевал и блеял перед ними мя-мя..., мяяя... Никакого акта бы не было, ещё бы этот недоделанный дерьмократ дерьмом бы облил и как ужаленные в жопу мы бы по рампе бегали - правду искали. А так радуйтесь - погрузки не будет. Чего ещё вам нужно?
- И всё таки твоё поведение - самое натуральное скотство. Можно было бы как-нибудь по аккуратней...
- Аааа, по аккуратнее значит..., только старший по погрузке от дивизии я, а вы в сторонке стояли бы и покуривали, глядя как я по аккуратнее крутился. А с другой стороны я что то не пойму: вы, что - за Советскую власть или против?
- Причём тут это? Ну, если хочешь, конечно мы за Советскую власть..., надоел этот бардак. А работяги..., это ведь всё-таки наши советские люди... не иностранцы.
- Да, парни, Дааа... Только хочу сказать, что с позиции гуманизма порядка в стране не наведёшь. А работяги..., да этим работягам по большому счёту плевать кто у власти будет - красные или белые. Как Ленин точно таких охарактеризовал - "Болото". Ни вашим - ни нашим. Рожи их видели - лишь бы водка была, а кто у власти до лампочки. А порядок надо наводить с позиции Ленина - Кто не за нас, тот против нас. Поэтому мы и победили в Гражданскую войну и выстояли против четырнадцати иностранных держав. Ааа, встряхнуть их надо было - за всё в жизни надо платить, в том числе и за их гнилую позицию.
- Андрей, без обид, но всё-таки ты не прав и с такими мыслями довольно быстро и карателем можно стать.
Я вспылил: - Так идите и поцелуйте их в задницу, а после этого ещё извинитесь за меня, за моё поведение и оближите их. Почему вы в самый корень не смотрите? Они изначально добросовестно не выполнили свои служебные обязанности и заведомо зная об этом пригнали нам гнилые платформы. За что их хвалить? Вы об этом подумали, прежде чем ярлыки вешать? Всё, парни, хорош обсуждать эту тему... - Убедить товарищей мне не удалось, да и не стремился я этому.
- Так что, Андрей, мы технику погнали по своим паркам? - Командиры батарей выжидающе смотрели на меня.
Мотнув головой, я направился в полк, а комбаты стали разворачивать колонны с техникой в сторону своих частей.
Командир полка был в штабе и, удовлетворённо выслушав мой доклад, добавил: - Ты, Селезнёв, сходи в штаб дивизии на всякий случай и доложи об этом зам. по вооружению полковнику Самсонову. Тогда будет полный порядок.
Полковника я тоже быстро нашёл и, показав ему акт, доложил о ситуации.
- Что скажу - Молодец капитан. Только акт пусть будет у тебя пока, а то я его в этой кутерьме ещё потеряю. Иди в полк, занимайся своими делами.
Время до обеда в суете пролетело быстро и когда я уже было собрался сбегать домой и пообедать, мне позвонил дежурный по парку.
- Товарищ капитан, тут в парке какой-то железнодорожник задержан. Говорит, что ищет вас.
- Чего ему надо?
- Говорит, хочет о чём-то лично доложить...
Чертыхнувшись про себя, недовольно прогудел в трубку: - Ладно..., сейчас приду.
Чего ему ещё надо? Бл..дь! Жрать охота, а он ищет меня..., Видите ли, ему что то надо доложить..., Не мог подождать что ли? - Примерно с такими недовольными мыслями я появился на контрольно-техническом пункте, где около дежурного по парку сидел один из давешних работяг-железнодорожников. Увидев меня, железнодорожник шустро вскочил со стула, вытянулся в струнку и доложил.
- Товарищ капитан, новые платформы поданы на рампу и вы можете грузиться, - выпалив всё это рабочий замер, всем своим видом выражая готовность выполнить любой мой приказ.
- Какие платформы? Опять гнильё очередное прислали?
- Никак нет, новые... То есть отремонтированные...
Я переглянулся с дежурным по парку и с едва скрываемым раздражением произнёс: - Ладно, пошли посмотрим. Отказаться никогда не поздно.
На всегда сонном и пустынном разъезде царило оживление. Целых два зелёных мотовоза, гремя сцепками и лихо свистя, бодро таскали по путям платформы. На самой рампе помимо дежурного по разъезду и второго знакомого работяги, кучковались перекуривая до десятка железнодорожного люда. Среди которых выделялись трое, явно из среднего начальственного звена.
Меня обступили со всех сторон и один из начальников, сделав приветливое лицо, спросил: - Вы старший на погрузке, товарищ капитан?
- Да я, капитан Селезнёв. В чём дело?
- Вам по ошибке прислали платформы, которые предназначены были для ремонта. Мы разобрались и подогнали новые платформы под погрузку техники. Так что вы можете принимать их и спокойно осуществлять погрузку. А чтобы полностью исчерпать произошедший инцидент мы в свою очередь через два часа выделяем вам погрузочную команду из наших железнодорожников, которые быстро и качественно закрепят технику на платформе.
Пока он всё это говорил, я цепким взглядом пробежался по десятку качественно отремонтированных платформ и остановил свой взгляд на товарном вагоне, предназначенном под караул и под складирование туда ЗИПов.
Выдав на лицо деловое выражение, я в молчании, в сопровождении железнодорожников, прошёлся по платформам и даже если бы захотел - придраться было не к чему. Надежда отказаться от погрузки ещё оставалась и в товарном вагоне можно было найти кучу недостатков. Сломав пломбу на дверях вагона и с трудом отодвинув в сторону тяжёлую дверь, я легко запрыгнул во внутрь. Вагон был добротный, полностью укомплектованный всем положенным имуществом для караула. Уголь, свечи, бак с водой и всё остальное было на своих местах. И лишь бы что-нибудь сказать категорично заявил: - Вагон не потянет. Двери тяжёло открываются...
- Не проблема, товарищ капитан, сейчас устраним..., - и через две минуты машинист одного из мотовозов обильно поливал маслом колёсики дверей. Мне только и оставалось констатировать лёгкость передвижения дверей по направляющим. Теперь выразил опасение, что от любого толчка она может легко двигаться по пазам и, зажав, травмировать кого-нибудь из караула, но мне тут же показали стопор двери и я вынужден был удовлетворённо кивнуть головой.
Мне тут же подсунули готовый акт приёмки платформ и вагонов, но тут уверенно отодвинув от себя листки с бумагами, я решительно заявил
- Нет, акты подпишу, когда техника будет закреплена на платформах и эшелон будет вами принят. - А, глядя на поскучневшие лица железнодорожников, веско добавил, - сейчас схожу в дивизию и доложу начальству своё видение данного вопроса. А то ведь доклад о саботаже уже пошёл по инстанции... Хрен его знает как это для вас обернётся...?
Приехавшие начальники и дежурный по разъезду совсем пригорюнились: они думали, что я сейчас подпишу акты приёмки платформ и они с лёгким сердцем слиняют на станцию. А тут ещё непонятно как всё закончится.
- А нам что делать? - Всё-таки робко заикнулся старший железнодорожников.
Я ткнул пальцем в уже знакомого рабочего: - Вот он со мной сейчас пойдёт. Решение через него и передам.
Когда мы отошли на приличное расстояние от рампы, я спросил работягу: - Слушай, а как так быстро нашлись новые платформы? Ведь наверняка твой начальник врёт про ошибку и путаницу?
Рабочий хмыкнул: - Да это наш дежурный шум поднял. Как только вы ушли он стал звонить на станцию начальству: Говорит, что за эти платформы его лично вывели к сараю и едва не расстреляли. Говорит, если через три часа не подадут исправные, то военные приедут и к ним. Вот всё и закрутилось...
Теперь озадаченно хмыкнул я и задумался: - Да, явно перегнул палку. Надо было только чуть поприжать, акт составить и всё. А вот теперь расхлёбывай....
Командир полка посмеялся над моим рассказом и отправил в дивизию. Зам по вооружению выслушал и, весело скалясь, хлопнул по плечу: - Не повезло тебе, капитан. Переворот переворотом, но когда через неделю всё закончится, то железнодорожники выкатят такой ХОРОШИЙ счёт за простой платформ - мало не покажется. Так что - Вперёд!
Выйдя из штаба дивизии, я поманил пальцем рабочего, который с любопытством наблюдал активную военную кутерьму и прислушивался к рёву техники в парке.
- Так, идёшь на рампу и своим начальникам доводишь - Начало погрузки в 16:00. Погрузочная команда с инструментом тоже там же в 16:00 стоит и ждёт команды. Ответственный за погрузку дежурный по разъезду. Всё понятно? - Рабочий готовно кивнул головой, - и передай ему: если что - с него с первого спрошу. Видишь, какая махина здесь ворочается?
Рабочий восхищённо закрутил головой: - Да..., мне вот не получилось в армию попасть... Вот, это сила, да...
Я сходил, покушал и без пятнадцати шестнадцать вышел на рампу. Вдоль забора выстроились две колонны с противотанковыми орудиями и ко мне сразу же подошли встревоженные командиры батарей.
- Андрей, ну ты и чехарду закрутил... Как теперь грузиться будем? Утром хоть погруз. команда была. А сейчас?! Командир противотанкового дивизиона отказался выделять: говорит, задач дивизия нарезала выше крыши.... Как грузиться будем?
- Спокуха... Всё нормально парни. Всё под контролем. Смотрите и учитесь - пионеры....
Повелительным взмахом руки подозвал к себе дежурного по разъезду и начал ставить ему задачу.
- Товарищ дежурный. Порядок погрузки следующий: мы по очереди выкатываем автомобилями орудия на рампу. Вы, своей погрузочной командой отцепляете пушки, катите их на платформы, а как расставим все по местам - вы начинаете их крепить. После этого идёт сдача эшелона и подписание всех документов. Задача понятна? Хорошо. Тогда вперёд!
Дежурный скорым шагом пошёл в сторону небольшой толпы железнодорожников, которые сидели на трубах точно так же как и бойцы утром.
- Андрей, КАК???? - Почти синхронно в изумлении задали вопрос комбаты.
- А вот так... Получается что вы зря на меня наехали утром. С позиции гуманизма, вы сейчас сами грузились бы, пыхтели и таскали пушки, - в подробности вдаваться не стал, да и не хотелось, и мы начали погрузку.
Моё участие вылилось в то, что из парка вытаскивал пушку тягачом на рампу, а дальше её облепляли как муравьи железнодорожники и укатывали, а я мчался за следующей. Как только мы расставили все пушки на платформах, рабочие дружно начали забивать колодки и крепить проволокой орудия к платформам. Нам только и оставалось, бродить вокруг состава и грозно хмурить брови. В три часа мы закрепились. К этому времени подошёл караул, который должен был сопровождать эшелон до станции разгрузки. Они быстро обжились в вагоне и сразу же стали принимать ЗИПы, которые к этому времени подвезли к вагону на автомобилях. После чего мне оставалось только подписать все положенные бумаги, что я и сделал при торжественном молчании. Железнодорожные рабочие мгновенно рассосались, а дежурный по разъезду, едва сдерживая облегчение, и с показным озабоченным видом дал отмашку машинисту и состав медленно двинулся в сторону станции, где он будет через пару часов прицеплен к товарному поезду.
Мы же, три командира батареи, отошли в сторону, удобно расположились на траве и в полчаса раскатали бутылку водки. Все были довольны, что так удачно, быстро и без хлопот развязались с погрузкой. Но всё равно мои товарищи остались при своём мнении и при расставании, слегка захмелевшие заявили: - И всё-таки, Андрюха, ты был не прав...
Послав их "к чёрту", мы расстались, впрочем, не обидевшись друг на друга. К моменту как я направился в парк, уже стемнело. У выезда из ворот "По тревоге", выстроились в колоннах танки, БТР и другая боевая техника согласно боевого расчёта, доведённого командиром полка ещё утром. Ни солдат, ни офицеров у техники не было, все находились в казарме, лишь часовые маячили на своих маршрутах. Парк под охрану ещё не был сдан и я завернул в караульное помещение, где начальником караула стоял мой друг Юрка Козлов. Приветливо встретив меня, Юрка сразу же разогрел чай и стал рассказывать о новостях и событиях, которые стали известны пока я суетился с техникой.
- ...Короче звиздец. Замполит полка ездил в наше политическое училище, его дивизия посылала узнать, как там обстановка. Он вернулся и рассказывает: все как на празднике радостные, а больше всех генерал - начальник училища. Бегает по училищу и всех встречных поздравляет с тем - что наконец-то мы пришли к власти и сейчас быстро наведём порядок. Заходил он и к своему товарищу. Тот в училище считался ярым демократом. Так тот сидит у себя в кабинете и в одиночку глушит водку, все его соратники разбежались и попрятались, а он сидит и ждёт, когда его придут арестовывать. Смехота да и только.
А на разводе присутствовал офицер со штаба округа и рассказал, что в соседней области части дивизии вышли из своего расположения и заняли районный центр, около которого они стояли. Когда захватили горисполком то со второго этажа на улицу выкинули мэра города. Окружник говорит, что командир дивизии чуть ли не сам лично его оттуда выкидывал.
- Ни фига себе... А у нас то что? Что наше начальство предпринимает?
- Да я не знаю. Конечно, если бы не этот караул, то большей информацией владел бы. А так, вроде бы соседний полк выслал в город батальон на БТРах. Вроде бы им задача была поставлена проехать по улицам города и показать населению, а особенно демократом - "Что мы тут..., мы не дремлем". А так, по моему ждут какого то сигнала из Москвы. Вот тогда всё и завернётся...
Посидев у товарища ещё час и выдув три кружки чая, я вывалил в темноту ночи и тут же, расстегнув кобуру с пистолетом, затаился у тревожных ворот, услышав за ними непонятный шум.
Меня оттуда увидели и тоже затаились, а через секунд тридцать послышался напряжённый шёпот.
- Товарищ, товарищ можно вас спросить?
- Ну, что надо? - Негромко спросил я в ответ и тут же сместился на несколько шагов в сторону, заняв более удобную позицию.
- Товарищ, а чем занимается ваша часть?
- Наш полк занимается согласно плана боевой и политической подготовки, - чётко отбарабанил ответ.
- Товарищ, а почему у вас танки и БТРы в колоннах у ворот стоят?
- А потому, дорогие мои, что у нас боксов под технику не хватает. И она так уже три года стоит, у ворот, - достаточно убедительно соврал я.
- Товарищ, а вы кто - солдат или офицер?
- Солдат, срочник. А какая разница - солдат я или офицер?
- А мы офицерам не верим... А солдат человек подневольный и он из народа - ему больше веры...
- Вы то сами кто будете?
- Нас прислала демократическая общественность из горисполкома узнать, что делает армия? Чем она занимается? Какое у неё настроение? А вот вы скажите - пойдёт ваша дивизия против народа, против демократического движения или она будет на стороне коммунистов давить молодые ростки демократии?
- У нас в расписании занятия такой темы нет, а мы занимаемся согласно расписания. И настроение у нас бодрое.
- Спасибо товарищ мы вам верим. - Послышался шорох удаляющихся шагом, потом хлопнули дверцы автомобиля и, заурчав двигателем машины, новоиспечённые демократы удалились в сторону города.
Я посмеялся - Дебилизм да и только.
Дома оказался около двенадцати ночи и сразу же включил телевизор. По государственным каналам ничего не было, зато на местном, сменяя друг друга, красовались местные демократы, разглагольствуя на уже порядком избитые демократические темы. Но справедливости ради нужно было отметить, помимо болтовни они призывали не провоцировать армию, типа: - ездят военные по городу - пусть ездят, а вы не лезьте к ним... У них свои задачи, а у нас свои...
Последующие два дня прошли в томительном ожидание развязки и она наступила к вечеру третьего дня.
Внезапно прошла команда - Всех командиров частей и отдельных подразделений СРОЧНО на совещание к командиру дивизии. И как мне потом, в подробностях, рассказывали - совещание длилось ровно три минуты, в ходе которых комдив сразу же стал ставить задачи: - В Москве ГКЧП развалилось, в связи с этим выполнить следующие задачи:
- Все документы связанные с поддержкой ГКЧП - уничтожить, сжечь.
- Всю технику, которая была снята с хранения - разоружить и за ночь поставить на длительное хранение....
- Всех своих доморощенных демократов жесточайше предупредить, что когда завтра комиссия от демократов приедет разбираться, чем тут занимались войска - чтобы ни одна сволочь не вякнула ничего лишнего. Если такая всё-таки найдётся, передайте ей - я не ручаюсь за его ближайшее будущее и за многое-многое другое.
- Быть завтра готовым к приходу в каждую часть комиссии от демократов и быть готовыми всё показать и чётко ответить на любой вопрос. Суть любого ответа должна быть следующей - Подразделения занимались согласно расписания занятий и армия занимает нейтральную позицию. Вопросы есть?
Возникло только два вопроса: один глупый, второй умный. Встал один из командиров полков.
- Товарищ генерал-майор, за ночь я не успею поставить технику на длительное хранение....
Говорят у командира дивизии был такой взгляд, что командир полка тут же "переобулся" и твёрдо заявил: - К утру техника будет стоять на хранении...
- Подполковник, тебя что - научить, как за ночь ставить технику? - Не удержавшись зловеще рявкнул комдив.
- Ни как нет, товарищ генерал-майор, - после чего незадачливый подполковник поспешно сел на место.
- У кого ещё будут глупые вопросы? - генерал тяжёлым взглядом обвёл командиров и упёрся в нашего командира полка, который решительно поднялся со своего места.
- У меня, товарищ генерал-майор.
- Нуууу...., ну..уу...ууу..., - в это мычание командир дивизии вложил целую гамму оттенков, обещаний всевозможных кар, которые тотчас падут на голову командира полка и вполне возможно даже отрешение от должности, - Нуууу...
- Разрешите, товарищ генерал-майор, всю технику, где боеприпасы снаряжены в ленты выгнать на дивизионный учебный центр и выстрелить их в поле. Иначе, я просто не успею их разрядить...
Генерал облегчённо откинулся на спинку стула: - А вот это правильный вопрос. Дополняю его: всю технику, где есть ленточное питание выгнать на учебный центр и в 23:00 - Огонь! Одним залпом....
- Товарищ генерал-майор, товарищ генерал-майор, - со своего места встревожено соскочил начальник учебного центра, - да мне весь учебный центр они разнесут, я уже не говорю про учебные поля и директрисы...
- Сядьте, товарищ майор... Мне глубоко плевать на ваш учебный центр... Мне моя карьера, мне судьбы командиров полков и других офицеров, кто принимал участие в этих событиях дороже чем ваш учебный центр. Майор, ты что ещё что то хочешь сказать? - Угрожающе взвился генерал.
- Товарищ генерал-майор, там ведь даже оцепления нету... Убьём ведь кого-нибудь...
- Вот вы, товарищ майор, и выставите оцепление своими силами. Это приказ. Начальник оперативного отделения, - со своего места поднялся полковник Арбузов, - товарищ полковник, в 22:30 у меня на столе план проведения внеплановых ночных батальонных тактических учений с боевой стрельбой. Тема - "Батальон в обороне". Учение сегодня ночью. Начало в 23:00. Отработать все документы, чтобы прикрыть свою задницу и списать боеприпасы. Всё. Вопросы есть? Нету? Совещание закончено.
Всё прошло удачно. К 23:00 вся техника была выстроена прямо на асфальтовой дороге, проходящей вдоль учебных полей. А в одиннадцать часов вечера всё это грохнуло. Не знаю как там с учебными полями, но зрелище было впечатляющее. К двум часам техника вернулась в парки, а к шести утра комдиву посыпались доклады - Техника почищена и поставлена на хранение. В одиннадцать часов к штабу дивизии прибыли три автобуса с комиссией, которая разбилась на несколько групп и сопровождаемые офицерами штаба дивизии разошлись по полкам.
Но ничего накопать они не смогли, так как в составе комиссии были сугубо гражданские лица, которые армию видели на парадах, да ещё и в кино. Поэтому они изначально не знали - что смотреть и куда смотреть.
По приказу командира полка были открыты все боксы с техникой, где они увидели ровно и красиво стоящие на колодках БТРы, законсервированные, зачехлённые полностью танки, ЗСУ, на которых также красиво и ровненько висели жёлтые бирки с надписью - "АКБ снято", Вода слита" и "Поставлено на хранение такого то числа и дата". Даты были двух и трёх годичной давности. Ума у них хватило только дать указание расконсервировать несколько единиц техники, что встретило бурное негодование офицеров. Особо красиво и правдиво возмущался командир танкового батальона, когда ему указали на танк, который только что утром "законсервировали".
... - Если вы не верите слову русского офицера, то чего тогда сюда пришли? - Негодовал майор Мечников, - Вы знаете, что для того чтобы поставить танк обратно на хранение у меня солдаты и офицеры должны две недели работать, скрупулёзно соблюдая всю технологию постановки, - дальше в течении двух минут танкист красиво "вешал лапшу на уши" пришибленных от такого натиска членов комиссии. А когда вскрыли танк и оттуда достали мешки с селикогелем, которыми Мечников начал энергично трясти перед лицами проверяющих демократов и кричать, что только один селикогель ему нужно прожаривать целую неделю, у всех создалось впечатление, что они сейчас отрядят одного из комиссии в магазин за водкой и закуской, только бы успокоить комбата.
В магазин никто не побежал, но зато члены комиссии одним взглядом глянули в открытый люк механика-водителя и, ничего не разглядев в темноте танка, авторитетно заявили: - Да, действительно. Техника стоит на хранении..., - и тут же был подписан положительный акт проверки. Тоже самое произошло, с некоторыми отклонениями, и в других частях. Несолоно хлебавши, ничего не обнаружив, комиссия убыла из дивизии.
В местном политическом училище ещё смешнее прошла проверка. Комиссия, как только прибыла, сразу же направилась в кабинет начальника училища, где был накрыт богатый стол, куда тут же всех и усадил генерал. Что уж там он говорил, никто не знает, но когда через час комиссия садилась в автобус, то генерала называли главным военным демократом, который чуть ли не ценой своей жизни остановил восстание курсантов.
В принципе на этом активные события ГКЧП для нас военных закончились. Демократы, обрадованные лёгкой победой над коммунистами и окрылённые открывающимися перспективами, закрыли глаза на поддержку военными ГКЧП. Даже командиру дивизии с соседней области, который выкинул мэра со второго этажа ничего не было. Дивизия вернулась в казармы и как будто она там и была.
Через несколько дней последовал указ Ельцина о запрещении деятельности Коммунистической партии в государственных структурах, в том числе и в армии, что было встречено всеми коммунистами довольно спокойно, но у нас в полку это прошло не совсем гладко.
....Я возвращался из соседнего полка к себе, когда меня на полпути перехватил Алексей Фогелев.
- Андрей, Андрей, беда... тебе в полк идти нельзя... нужно дня два-три пересидеть где-нибудь, - выпалив всё это, товарищ перевёл дух, а я в свою очередь аж присвистнул в изумлении.
- Петя! Петя! Стоп! Теперь помедленнее и поподробнее. Что хоть случилось, что мне в подпольщики надо уходить?
Фогелев отдышался, опасливо осмотрелся кругом и, взяв под локоть, завёл меня за угол казармы.
- Андрей, наши, - майор при слове "наши" болезненно поморщился, - ну, слово ты это не любишь "полковые демократы" и примкнувшая к ним часть коммунистов ищут тебя - секретаря партийной организации полка. Они нездорово возбуждены и настроены довольно агрессивно. Хотят у тебя забрать партийную кассу. Зная тебя, ты ведь её не отдашь..., а мужики настроены решительно. Так что, Андрей, иди домой - это мой тебе совет...
- Петро, спасибо тебе за то, что предупредил, за совет тоже, но я нормальный мужик, нормальный офицер и нормальный коммунист - мне прятаться ни к чему. Я пойду, кассу конечно не отдам, а там будь что будет.
Товарищ сделал последнюю попытку отговорить меня, увидев что я двинулся в сторону штаба полка: - Я бы на твоём месте хотя бы сегодня в полк не ходил...
Я остановился и повернулся к другу: - Петро, спасибо. Но ты это ты, а я это я...
Не скрываясь, направился к штабу полка, где на третьем этаже находился кабинет секретаря партийной организации полка. Вообще с этим секретарством была довольно щекотливая ситуация, которая могла окончится для меня весьма хреново, оттого что я невольно "перешёл дорогу" политотделу дивизии.
В марте этого года на пенсию у нас ушёл майор Крицкий, прежний секретарь и из политотдела на эту должность сразу же выдвинули кандидатуру майора Курилова из политотдела. Мы его знали как, в принципе, неплохого офицера и коммуниста. И против него ничего не имели. Его ставят на должность, чисто формально на партийном собрании полка выбирают секретарём организации и он, на законных основаниях, приступает к выполнению своих обязанностей. Эта процедура в "старые советские времена" прошла бы без сучка и задоринки. Но на волне гласности и перестройки, люди, в том числе и коммунисты, стали более активны и стали более болезненно воспринимать всякое давление сверху. Вот и здесь получилось: коммунисты полка возмутились - А почему коммунист со стороны идёт? А что у нас в полку достойных кандидатур нет? Мы выдвинем своего...
И эту позицию ни политический отдел дивизии, ни замполит полка сломать не смогли. Хорошо, сказали они, проводим партийное собрание и выбираем секретаря.
Посовещавшись между собой, полк в пику политотделу выдвинул мою кандидатуру и ещё двое офицеров, кстати нормальных офицеров-капитанов, стали самовыдвиженцами. Должность секретаря партийной организации была майорской, но на ней можно было получить и звание подполковника - если секретарь реально увеличит число коммунистов свыше 75 человек. Так что было за что драться.
Во время собрания выбрали комиссию по выборам, куда вошёл и зампотех танкового батальона, которому офицерский коллектив доверял и который тут же заявил: - Товарищи коммунисты, никакой подтасовки я не допущу. Всё будет по-честному.
И мы знали - он не допустит.
В первом туре, самовыдвиженцы слетели и остались только Курилов и я. Так как большинство коммунистов было на моей стороне, то я был уверен в победе. Жалко было расставаться с батареей, но что ж... А Курилов, даже зная о своей проигрышной позиции, был хладнокровен и спокоен.
Но результаты второго тура выборов ошеломили всех: по итогам подсчёта голосов, большинство голосов, было отдано за майора Курилова.
В зале повисла изумлённая тишина. КАК? НЕ МОЖЕТ БЫТЬ? Эти два вопроса просто висели в напряжённое тишине, готовой взорваться бурей возмущения. Из-за стола поднялся зампотех-танкист и слегка дрогнувшим голосом, подтвердил правильность подсчёта голосов. На этом всё и закончилось. Но две недели тому назад с зампотехом-танкистом мы оказались в одной компании. Надо сказать, что после того собрания, танкист до этого, общавшийся со мной открыто и приветливо, стал избегать меня. Если мы и пересекались где-то, то он торопливо здоровался со мной и поспешно убегал, чем немало меня удивлял. Месяц назад он получил трёхкомнатную квартиру, взял отпуск по семейным обстоятельствам и десять дней ремонтировал её, после чего переехал с семьёй. И вот, "приняв на грудь ударную дозу", зампотех рассказал неожиданную правду о выборах.
- Андрей, ты выиграл выборы и мог стать секретарём партийной организации полка и наверно сейчас бы ходил уже "майором". В комиссии по подсчёту голосов только я был независимым и поэтому отказался подписывать фальшивый протокол подсчёта, где выигрывал майор Курилов. Так начальник политотдела, который присутствовал на собрании, сказал мне - Товарищ майор, насколько я помню вы стоите первым в очереди на получении трёхкомнатной квартиры. Вот сейчас и подумайте, что для вас важнее: нормальная трёхкомнатная квартира или капитан Селезнёв. Андрей, ты меня прости, но я выбрал квартиру и мне так стыдно перед тобой, перед товарищами. У меня сейчас ордер на квартиру на руках и на ближайшем офицерском собрании я хочу встать и рассказать об моём обмане. Пусть офицеры судят.
Как мог я успокоил офицера и попросил не делать глупостей. Да и я сам уже не жалел, что не стал секретарём.
Майор Курилов был выбран секретарём, а я его, не освобождённым от обязанностей командира батареи, замом. Сейчас Курилов был уже две недели в отпуске. А я помимо своих, исполнял и его обязанности и имел в кармане ключи, как от его кабинета, так и от сейфа с партийной кассой.
Благополучно пробравшись в штаб, зашёл в кабинет и первым делом открыл сейф. Партийные взносы в сумме полторы тысячи рублей с копейками были на месте, на месте была и другая партийная документация, которая должна хранится в сейфе. Критически осмотрев добротный, несгораемый сейф - без сварки, хрен возьмёшь, я открыл окно и сунул ключи от сейфа под оцинкованный подоконник со стороны улицы и плотно закрыл створки окон.
- Пусть попробуют найти, - после чего уселся за стол и стал ждать дальнейшего развития событий.
Ждать пришлось недолго, видать дежурный по полку увидев меня позвонил и сказал, что я пришёл. Сначала послышался неясный шум, который всё быстро возрастал, потом шум от множества ног и голосов возник на нашем этаже. Подкатил к кабинету, с треском открылась дверь и с громким стуком ударилась о стенку, а в кабинет ввалилось свыше двух десятков разгорячённых офицеров, которые тут же сгрудились вокруг моего стола.
- Андрей, - к моему удивлению всю эту толпу возглавляли не демократы, которые толпились на втором плане, а вполне нормальный, политически не озабоченный начальник штаба батальона Николай Воробьёв, который безапелляционно заявил, - Андрей, мы пришли забрать у тебя партийную кассу. Так что деньги на стол.
- А на каком основании? - Внешне я был спокоен, таким же спокойным был и мой голос, но внутри всё сжалось. Конечно, выкидывать в окно и бить меня не будут: не то время и слишком много вместе было выпито водки за одним столом, в одних компаниях, но борзеть тоже не стоило. Попытаюсь спокойным поведением, иронией опустить градус напряжения до обычного разговора.
- Это наши партийные взносы и мы имеем право их забрать обратно.
- Не получится, Николай. Вас тут только около тридцати процентов коммунистов. В кассе полторы тысячи. Что мне потом скажут остальные коммунисты?
- Андрей, всё это херня, давай сюда наши деньги, а остальные потом придут, - Воробьёв повысил голос и с угрозой произнёс, слыша сзади одобрительный гул голосов, - не отдашь силой возьмём...
- Вы что, за 25-30 рублей мараться будете? Начнёте меня обыскивать, карманы выворачивать.... А? Ну вы и даёте...
- Какие 25-30 рублей? Ты же говорил, что там полторы тысячи лежат, а это четыре полновесных офицерских оклада. А насчёт обыск ты зря сказал - мы не менты, чтобы по карманам шариться, а офицеры...
- Что-то я засомневался в том, что вы офицеры, если из-за тридцати рублей так взбудоражились и опустились. И какой ты после этого коммунист - ёлки-палки. В сейфе действительно лежит полторы тысячи рублей партийных взносов и если сейчас их разделить между коммунистами согласно ведомости сдачи партийных взносов, то как раз и получится на каждого по 25-30 рублей. Чтоб вам облегчить задачу, хочу сообщить - ключей при мне нету. Ищите...
Последние мои слова несколько смутили большинство присутствующих и из-за спины Воробьёва послышались возгласы предлагающие покинуть помещение. Но Николая они только раззадорили - он не хотел проиграть это противостояние.
- Да мне насрать на партию и я в неё вступил только чтобы стать командиром роты. Понятно тебе? А чтобы закрыть этот вопрос - получи, - Николай выхватил из внутреннего кармана кителя партийный билет и с силой хлопнул красной книжицей об стол. - Доволен? Так, хорош парни с ним базарить.... Сейчас сейф вытащим и в парк уволочём, а там сваркой его вскроем. Ну-ка, помогите мне.
Мимо меня к сейфу протиснулись несколько офицеров и под руководством Воробьёва попытались сдвинуть массивное, металлическое сооружение с места и после минуты пыхтенья и сопения они отодвинулись от сейфа. А пока они возились с ним на стол передо мной упало ещё несколько партийных билетов. Я их молча сгрёб со стола и, положив их во внутренний карман, едко ухмыльнулся - Ну, ну...
- Злорадствуешь.., - зло бросил один из участников.
- Да нет, мне просто интересно - как вы его будете тащить? Несгораемый сейф - да в нём килограмм триста... ухватиться особо не за что...
- Зря ехидничаешь, всё будет гораздо проще, - Воробьёв подошёл к столу и связался по телефону с парком, - Дежурный? Так, это майор Воробьёв, давай к штабу подгони МТО-АТ, тут надо сварочные работы провести... Что? Путёвка...? Давай без путёвки... Да, тут делов минут на двадцать... Слушай, прапорщик, не ссыыы, отмажу я тебя. Чего ты там дёргаешься...? Чего..? Слушай, ТЫ, если через десять минут машины не будет около штаба, я сам приду и с тобой разберусь. Ты понял Меня? Чтоооо? Да это мы ещё посмотрим...
Воробьёв зло перематерился, бросив трубку на аппарат, и с бешенством уставился на меня: - Андрей, отдай добром ключ.
- Что, облом с МТОшкой? Да..., даже если бы ты её сюда пригнал тебе начальник штаба или командир полка не разрешили такие сварочные работы здесь проводить. - Я язвительно улыбнулся, глядя на разъярённого майора.
- Андрей, отдай ключ...
- Ладно, - я посчитав, что ситуация с их стороны зашла в тупик и они сейчас не способны мыслить логично и рационально, пустился на хитрость, - Николай, предлагаю вариант как мы можем разойтись и я останусь не запачканным и вы получите своё.
