ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Цеханович Борис Геннадьевич
Командир полка

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 6.09*21  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Армейская история о методике руководства воинскими коллективами и немного об жизни этих коллективах.
  Командир полка
  
   Мнение офицеров и прапорщиков полка было единодушно - командир ВАМПИР. И если бы Полит. Управление округа, со всеми своими полит рабочими узнали, что офицеры - коммунисты, ладно прапорщики так думают, но офицеры с высшим образованием искренне верят в это - они пришли бы в дикий ужас. В ещё больший ужас они пришли если б узнали, что и замполит полка с парторгом в это тоже искренне верят. Но ещё больше были бы потрясены тем, что начальник политотдела дивизии знает об этом и тщательно скрывает данный факт от окружников.
   Конечно, полковник Сазонов не был Вампиром в том классическом понимании, какое мы увидим лет через десять на плохих копиях видеоплёнок, в низкопробных "мериканских" фильмах, когда командир ночью приходит в полк и пьёт молодую, горячую кровь своих подчинённых, подпитывая себя.
   Конечно нет... Он был банальным ЭНЕРГИТИЧЕСКИМ ВАМПИРОМ и сосал, тянул из своих подчинённых их внутреннюю энергию, высасывая из своей жертвы её до донышка так, что офицер или прапорщик еле доползал до своей канцелярии, каптёрки или склада и падал там без сил, радостно удивляясь, что ещё так легко отделался.
   Командиром полка подполковник Сазонов стал два года тому назад. Предыдущий командир уверенно развалил полк и в округе он был на последнем месте. Было несколько неудачных попыток подняться, но они только усугубили положение и полк, офицерский коллектив, разочаровавшись, покатился по наклонной плоскости глубоко вниз. Последующие судорожные телодвижения командования дивизии и округа ни к чему не привели и все силы кадровиков были брошены на то чтобы найти сильную личность, с жёсткими командирскими наклонностями и хотя бы вытащить часть из трясины неверия в свои силы.
   И нашли... Нашли где то за границей, ехидно сообщив в полк: - Ну..., ждите... Скоро вас вывернут наизнанку, - на что коллектив полка только мудро посмеялся.
   И вывернули...., потом ввернули.... И как это было сделано за три дня, никто в полку так и не понял. А потом и времени понимать просто не стало - все летали озадаченные по полку как ошпаренные и выворачивали наизнанку уже нижележащих подчинённых, а те тех кто лежал ещё ниже. Полк от такого энергичного траха мгновенно взбодрился и уверенно полез вверх, удивляясь своей энергии и возможности делать больше чем это было возможно. Спустя два года полк стал образцовым, командир досрочно получил полковника и стал настоящим хозяином полка, ревниво и успешно оберегая его от внешних поползновений. Командир сумел поставить дело так, что начальники служб и родов войск дивизии не рисковали без предварительного телефонного согласования появиться на территории полка. Тем более, без разрешения командира, провести проверку соответствующих служб и подразделений. Конечно, такие условия могли создать довольно комфортные ситуации для хищений и злоупотреблений, но как это не странно если и были какие либо факты они были единичные. Везде был порядок, учёт и недремлющее командирское ОКО. Поначалу штаб дивизии бесцеремонно влезал в полковые дела, но когда Сазонов бесцеремонно, в грубой форме стал выгонять всех чересчур ярых любителей пошакалить в полку, как то количество желающих появиться и покомандовать там, резко сократилось. А когда командир вообще запретил пропускать без его личного разрешения дивизионщиков, этот ручеёк совсем иссяк. В полк могли без ущёрба прийти, конечно, командир дивизии, его первый зам начальник штаба и как это не удивительно и начальник ракетных войск и артиллерии дивизии.
   - Я не знаю как миномётные батареи и противотанкистов применять, а тут ещё арт дивизион. Вот пусть он с артиллеристами и возится...., - недовольно ворчал Сазонов, ревниво глядя как начарт дивизии независимо шурует через плац в казарму артиллеристов.
   А глядя, на такой заведённый Сазоновым порядок, и с округа желающих приехать и проинспектировать так просто полк не стало. Никто не хотел связываться с любимчиком комдива и командующего округа. И его облизывали не зря. Любая задача, поставленная полку и его командиру, выполнялась в кратчайшие сроки, инициативно и с выдумкой. Но было и слабое место у полковника и как ни странно - это военная составляющая. Как военный, в смысле военных знаний - теории и практики, он был слабоват. Но на дворе была середина семидесятых. Мир во всём мире. Такая страна как Афганистан была известна только из учебника по географии, а первые чеченские юноши наконец то были допущены до службы в линейных частях, а не в стройбате. Ну а полковник Сазонов был сильнейшим администратором, что с лихвой восполняло военную ущербность командира. И он не только закручивал гайки, но и талантливо организовывал быт и службу полка. Блестящий манёвр с присоединением Военной Школы Поваров к полковой столовой, позволило кардинально улучшить качество солдатского питания. Если раньше в смену готовило пищу на полк два-три ленивых, зажравшихся и вороватых нерусских повара. То теперь на смену выходило двадцать-двадцать пять молодых поварят с поварской учебки и всё готовили по поварской науке, максимально закладывая продукты в котёл. Отремонтирован был и казарменный фонд, что улучшило быт и отдых военнослужащих. А в взамен этого Сазонов по полной спрашивал с бойцов и полковая гауптвахта по праву считалась самой жёсткой в округе. Это было детище командира, где вполне на законных условиях создавались тяжеленные условия и безобидный трёхдневный арест мог запросто затянуться на две-три недели отсидки, после которой даже самый отъявленный нарушитель и самовольщик на два-три следующих месяца становился белым и красивым лебедем. Каждый день на полковую губу с других частей и гарнизонов везли арестованных, падали в ноги командиру, только бы он дал добро на посадку и радостные уезжали, твёрдо зная, что через какое то время с гауптвахты они заберут совершенно другого человека.
   Постоянных любимчиков у командира не было, так... на месяц, два он кого-нибудь возносил, хвалил, ставил в пример, а потом неожиданно ниспровергал и топтал. Правда, меру знал, не загоняя людей в тупик и давая тому возможность через какое то время снова подняться. Интересен в этом плане был случай с первым любимчиком. Был в полку прапорщик Козин - старшина 4ой роты. Был он уже в возрасте и на должность старшины попал совершенно случайно. Не хозяйственный, любитель выпить, ленив и безинициативен. Командир роты стрелялся от такого старшины. Перед приходом Сазонова Козин был на грани увольнения или перевода на какую-нибудь бездельную должность, типа - химик-инструктор батальона.
   Но на первом же полковом построении новый командир полка объявил: - .... Мне не важно, как вы служили раньше и ваши прежние заслуги или провалы. Сегодня вы начинаете с чистого листа и по вашим нынешнем делам я и буду судить о вас....
   Это был последний шанс для прапорщика, чтобы подняться со дна общественного мнения. Прапор прикинул, оглянувшись на свой достаточный жизненный и военный опыт и рискнул... Со следующего дня фамилия старшины 4ой роты загремела положительным примером из уст командира, что повергло полковой коллектив в шок. Как? За что? Почему? Не может быть!!!!! За разъяснением ринулись к командиру роты, но капитан, вышибленный из колеи, сам разводил в недоумении руками. Козина хвалили, подымали на щит, но в роте продолжала царить та же нищета и убогость старшины.
   Ларчик открылся быстро и поразил своей изобретательностью. Старшина в первый же день набрал где то рваных сапог пар двадцать, повесил их на длинную палку и, выждав когда новый командир полка вышел из штаба, Козин с двумя солдатами и с сапогами на палке выскочил из казармы и быстрой рысью, переходящей в тревожный галоп ринулся в сторону складов. Этот тревожный галоп и насторожил Сазонова.
   - Прапорщик..., Стой! Фамилия! Что случилось? Куда летишь?
   Козин остановился, вместе с ним остановились и бойцы с качающимися на палке порванными сапогами, усталым жестом стёр с лица последний похмельный пот и задышливо доложил.
   - Да вот, товарищ подполковник, нашёл сапоги. Сейчас сдам в сапожную мастерскую и будет у меня приличная подменка.
   - Молодец прапорщик... Беги...
   Также рысцой Козин с солдатами обежали казарму и благополучно занырнули в роту. На следующий день, такой же трюк был провёрнут с кучей рваных подушек и матрацов, потом бойцы целый день таскали в казарму, когда командир смотрел из окна на плац, одну и ту же доску и кучу пустых вёдер и бочек обмазанных для вида извёсткой, создавая кипучую деятельность ремонта расположения роты. Через неделю прапорщик, которому нравилось быть каждый день героем дня, вдруг задумался.
   - А чего это я изображаю, когда это можно сделать и на самом деле? - И тут прапорщика не на шутку заколбасило, посоветывшись со старыми, прожжёнными старшинами, он закипел в два раза больше, чем ввёрг ротного в тихий ужас, но когда командир полка всё таки решил проверить как живёт рота лучшего прапорщика полка, скоропалительный ремонт был закончен, рота за неделю преобразилась, разграбленное и пропитое ротное хозяйство было восполнено и зафункционировало. Командир, по отечески сделав несколько мелких замечаний, похвалил старшину при этом отметил и обалдевшего командира роты, который за старшину получал только втыки. С этого момента Козин был поднят на ещё большую высоту. Правда, продолжалось это всего месяц. Как то..., кто то..., со смехом рассказал командиру - Что такое прапорщик Козин и как он объегорил командира. И на целую неделю старшина 4ой роты превратился в половую тряпку, об которую командир ежедневно и ежечасно вытирал ноги. Через неделю Козин был на грани срыва и не знал, как ему выкрутится из такого говна, совершенно забыв, что раньше такой стресс он снимал недельным запоем. Опустив прапорщика ниже городской канализации, командир ослабил нажим и дал возможность старшине с муравьиным упорством снова карабкаться вверх, чтобы заслужить похвалу командира полка. Как не парадоксально, но прапорщик на которого все махнули рукой, и даже жена, возродился и через полтора года хорошей службы, командир, за три года до пенсии, сделал ему замену в ГСВГ.
   Помимо любимчиков, вокруг сильных и больших начальников всегда вертится группа подхалимов и подпевал. И вокруг сначала подполковника, а потом полковника Сазонова тоже сложился cтойкий круг заглядывающих в глаза и пытающихся угодить начальнику. Самым главным подхалимом был начальник разведки полка майор Садыков. Если смотреть со стороны, то офицер - "свой в доску парень", готовый в любой момент снять с себя рубаху и отдать нуждающемуся. Но это первое, обманчивое мнение - он мог с тобой выпить и тут же сдать тебя... Он мог влезть в душу и через полчаса с последним прапорам полка обсуждать и полоскать твоё грязное бельё.
   Если начальник разведки заступал ответственным по полку - полк, особенно командиры подразделений, стрелялись. Он выкапывал, высасывал из ничего недостатки и со сладострастием выкладывал это на утреннем докладе на разводе, когда командир выводил офицеров из строя. И командир провинившихся драл..., драл долго, нудно и непонятным упорством, а Садыков стоял, наивно хлопая глазами и всем своим видом говорил: - Это служба - ничего личного....
   Как правило свой доклад он начинал следующими словами: - Товарищ полковник..., - произнеся это, майор слегка поворачивался к командиру, приподымаясь на носках сапог, преданно глядя тому в глаза, и с подобрастным придыханием продолжал.
   - Согласно Вашего приказа, - слово "Вашего" высоко взмывалось вверх и достигнув пика, чуть придерживалось на самом верху, после чего плавно опускалось, - сегодня я в ходе проверки несения службы, а также организации утренних мероприятий обнаружил следующие недостатки....
   Дальше шло перечисление мнимых и действительных недостатков в карауле и внутреннем наряде и, переходя на утренние мероприятия, заканчивал какой-нибудь хернёй, типа - В первой роте три солдата вышли на утреннюю физическую зарядку с расстегнутыми ширинками и так бегали всю зарядку против ветра, а в пятой роте, в умывальной комнате, сержант имярек ковырялся в носу и козявки кидал не урну с мусором, а в угол.... А рядовой Арутюнян в туалете поссал и промахнулся мимо писсуара одиннадцатью каплями.... И так далее, и тому подобное..., - офицеров в строю коробило, било нервной дрожью от немедленного желания набить майору рожу. А тот пел и пел ещё больше, глядя как у командира начинали зловеще поблёскивать глаза от предвкушении разноса....
   И били Садыкова..., и били не раз, и не два, но всё было бестолку. Майор скрывал синяки чёрными очками и когда наступал его черёд быть ответственным он снова пел свою песню угодничества и подхалимажа.
   Если же ответственный офицер не находил недостатки, или считал, что недостатки несущественные и не стоят прилюдного доклада, а достаточно довести их до командира подразделения, или не желая подводить командиров рот батарей, то такой офицер сам подвергался тут же жёсткой командирской обструкции и ходил ответственным на следующие сутки, потом на другие сутки, пока либо не найдёт эти недостатки, либо не начнёт сдавать командиров подразделений. Так что было "весело".....
   Как то заступил ответственным ЗНШ полка майор Снегирёв. Порядочный и уважаемый в полку офицер. Грамотный, добросовестный, независимый, насколько это было возможно в армии и на нём держалась 80% работы начальника штаба полка. Начальник штаба прикрывал его и даже сумел как то договорится с командиром, чтоб тот его не трогал. Полковник Сазонов скрепя сердцем согласился, но терпеливо ждал, когда майор проколется, чтобы тогда отодрать по полной программе. Вот Снегирёв в самый неудачный для себя момент решил провести эксперимент - И недостатки не доложить и самому не попасть под раздачу.
   Двухметровый здоровяк-майор вышел из строя и начал докладывать о проверке службы и с каждым словом глаза командира наливались холодной синевой, зловеще поблёскивая в сторону ЗНШ. Строй затаил дыхание, наблюдая за развивающейся интригой. Заканчивая доклад, Снегирёв с деланным удивлением закончил.
   - Удивительно, товарищ полковник, но сегодня служба была налажена "От и До". Замечаний у меня нет, но всё таки хочется ещё раз отметить - в караульном помещении много мух. Откуда их столько взялось - Не понятно....?
   Командир напыжился, готовый разразиться гневной тирадой в адрес Снегирёва, как скрипнула дверь штаба и оттуда на цыпочках выскользнул испуганный дежурный по полку.
   Подбежав со спины командира и не рассчитав громкости шёпота, отчего в офицерском строю было слышно каждое слово, дежурный трагично сообщил: - Товарищ полковник, только что сообщил начальник караула. На гауптвахте повесился солдат, арестованный накануне за пьянку.... И висит он с вечера....
   У командира на лице появилось торжествующее выражение от понимания - Вот...., наконец то он мог полностью оторваться на независимом майоре. И он радостно вскричал.
   - Вот, товарищ майор, вот откуда мухи появились..... Это вы с начальником караула их развели. Да вы у меня теперь....., - дальше состоялся длительный монолог, по содержательности и яркости он смело мог разом переплюнуть все всемирно известные театральные монологи. Начиная от принца Гамлета и кончая Чацким, когда тот горюя от ума орал в прихожей - Карету..., мне карету... чтобы умотать в Москву. Командир до того увлёкся всем процессом отрывания на независимом майоре, что только через десять минут воплей до него дошло - В полку ЧП и ЧП окружного масштаба. Сазонов, прервав свою гневную речь на полуслове, неожиданно развернулся и побежал в стороны караулки с гауптвахтой. Следом за ним помчались все остальные лица, хоть как-нибудь причастные к "губе". Пробежав хорошим галопом метров сто, командир внезапно развернулся и помчался обратно к строю полка, а его свита не поняв манёвра так и помчалась дальше, подымая лёгкую вьюгу из свежевыпавшего снега. Они остановились лишь через пятьдесят метров, не смея вперёд командира прибежать на место ЧП.
   Командир подскочил к майору Снегирёву и возбуждённо обещающе прорычал: - Вот тут ты мне майор и попался. Под трибунал пойдёшь за такую хреновую проверку караула вместе с начкаром....
   Последующую неделю полк трясло как в хорошее землетрясение. Трясло полк, но не командира полка, со злорадством наблюдающим метанье командиров подразделений всех рангов. Различные комиссии следовалили одна за другой, иной раз одиночные, а в другой сразу несколько. Полк проверили, прошерстили, просветили насквозь, но найти какие-либо крупные недостатки не смогли. Так..., мелочёвка... На этом всё и закончилось. Командир повернул всё так, что лишь начальник караула получил символический выговор. И тот был снял ближайшем праздничным приказом. Да и ещё в глазках на камерах, старое и мутное орг. стекло, было заменено на оконное. И теперь в камере были видны все летающие мухи, а не мутный, темнеющий силуэт то ли висящего, то ли стоявшего у стены солдата.
   Ещё долго Сазонов вещал на всех полковых совещаний с трибуны: - Ну что.... Школяры... Не было бы у вас такого заслуженного и авторитетного командира... Ох и полетели бы сейчас головы и звёздочки.... А так...., - после таких разглагольствований он подымал с места майора Снегирёва, который в полку был ответственный уже за всех мух полка и ехидным тоном спрашивал: - А как поживает муха по номер сорок три в танковом батальоне? А не уменьшилось ли, не дай бог, поголовье мух в караульном помещении? А не пора ли майору уехать в Африку и привезти оттуда для развода муху Це-це...?
   Смех, смехом, но через полгода полковник Сазонов пробил для ЗНШ длительную командировку советником в Танзанию, откуда тот через два года привёз засушенную муху Це-це....
   .... Первые полгода мы дружно матерились, с ностальгией вспоминая прошлые, спокойные времена, охотно откликались на сочувствие офицеров и прапорщиков соседних частей, со священным ужасом наблюдающих со стороны революцию в нашем полку. Дружно констатируя вечную армейскую истину - Что в бардаке легче и спокойнее служится....
   Но со временем на сочувствие соседей всё больше и больше офицеры полка стали загадочно улыбаться, вдруг поняв - Что в порядке и при налаженной службе служить стало интереснее, спокойнее. Тем более, что как только полк круто пошёл вверх, а командир завоевал не хилый авторитет в дивизии и в округе, на полк посыпался поток интересных замен и продвижений по службе. Я уж не говорю за медали и ордена. Теперь офицеры и прапорщики были сами заинтересованы в хорошей службе.
   Вокруг самой личности командира полка в округе ходило немало анекдотов и легенд. И когда в компании офицеров узнавали, что вот этот офицер с ТОГО полка, то его засыпали вопросами.
   - А правда, что вашему командиру дали звание Героя Советского Союза.....?
   - А правда, что ваш командир лично с арестованными разбирается каждый вечер на губе....?
   - А точно, что он с автомата обстрелял сосну с вороной и убил её....?
   - А правда у вас в полку бывшие заключённые служат...?
   - Неужели у вас в полку....?
   И много других дурацких вопросов. Многие из них действительно имели место. Хотя бы этот случай с вороной.
   ...... Офицеры и прапорщики полка, изнывая от зноя, стояли в несколько шеренг перед штабом и слушали постановку задач на после обеда. Всё как обычно и как всегда. Свои задачи все знали и только ждали, когда последует команда "Разойдись!". Но эту обычность нарушил начальник штаба полка, заполошенно вываливший из дверей штаба. Даже мимолётного взгляда хватило понять, что в полку ЧП и как минимум, связанное с кражей Знамени полка. Шеренги насторожились, наблюдая как за спиной командира убитой походкой, горестно спускался по ступенькам подполковник, затравленно глядя на командирскую спину. Приблизившись и наклонившись к командирскому уху, подполковник срывающимся голосом стал докладывать.
   - Товарищ подполковник, я не виноват....., - командир медленно повернулся и тяжёлым взглядом уставился на начальника штаба, повергнув его в ещё больший трепет и он только и выдавил из себя, - я не виноват.... Это ворона, залетела... схватила полковую печать на столе и улетела...
   - Как? - Возмущённо гаркнул командир и тут же задал новый вопрос, - И где она? Ворона...?
   Начальник штаба втянул в плечи голову и дрожащей рукой ткнул в недалёко стоящую сосну, где на самой верхушке действительно сидела ворона и что то держала в клюве.
   - Сбить..., убить..., отобрать..., - азартно и зло заорал командир и первым ринулся к сосне, а за ним ринулись, сломав шеренги и офицеры. Ворона, чувствуя себя в безопасности, вопреки вполне обоснованной опасности, не улетела, а с любопытством наблюдала суматоху внизу, поворачивая голову то одним боком, то другим, но упорно не выпуская печати из клюва. А офицеры в азарте клубились вокруг здоровенной сосны - били по мощному стволу палками, кидали вверх камни и обломки кирпичей, пытаясь сбить ворону или напугать её. Но камни и кирпичи не долетали и бессильно падали обратно в кучу суетившихся людей. Из штаба прибежал всполошённый дежурный по полку и вытянулся в струнку перед командиром.
   - Стреляй, капитан, убей эту суку....
   Капитан выхватил пистолет и в минуту, беглым огнём выпустил обе обоймы и не попал в наглую птицу. Даже веточку ни одну не сбил.
   - Школяры...., - возмущённо заревел полковник Сазонов и побагровевший обернулся к начальнику караула, прибежавший со сменой на выстрелы. - Прикажи караульному отдать мне автомат.
   Начкар кивнул головой солдату и командир нетерпеливо выхватил из рук солдата автомат.
   - Смотрите и учитесь, - Чуть ли не одним движением сняв автомат с предохранителя, передёрнул затвор и дал одну единственную очередь во весь магазин. Эффект был поразительный. Ливнем пуль снесло половину верхушки сосны и, окутанная облаком чёрных перьев, разорванная пулями огромная птица упала вниз. С радостным писком начальник штаба ринулся к упавшей на землю печати, но писк мгновенно захлебнулся, превратившись в горестный вопль. Пуля попала прямо в печать, превратив её в бессмысленный кусочек металла. За порчу печати начальник штаба был наказан строгим выговором и полк две недели жил и действовал, только благодаря тому, что пользовался печатью соседнего полка.
   С бывшими заключёнными вообще мыльная опера получилась. Начались полковые учения с выходом на полигон и с боевой стрельбой, на которые призывались с запаса около пятисот "партизан". Вот тут то и оказалось, что по недосмотру военкоматов с основной массой приписников прибыли и бывшие осужденные, отсидевшие свои срока - кто по хулиганке, кто за воровство.... Были даже пару убивцев, но по ревности. Они были вычислены ещё на этапе обмундировки на пункте приёма личного состава. Вручили им обратно их документы и сказали: - Свободны..., вас это не касается....
   Но бывшие зеки, коротко посовещавшись между собой, пошли к командиру полка и упали тому в ноги.
   - Гражданин полковник, - по тюремной привычке обратившись к начальнику, - Да..., мы когда то совершили преступления и за это были наказаны. А сейчас мы хотим быть полноценными гражданами своей страны. Возьмите нас в полк и оставьте с остальными. Вы не пожалеете. Мы будем самыми лучшими солдатами полка....
   Командир думал не долго. Вызвал к себе начальника разведки и приказал отвезти мужиков на полигон и до обеда отстрелять с ними первое упражнение из автомата. После обеда, при построенном полку, вынесли Боевое Знамя полка и бывшие зеки приняли присягу и были зачислены в подразделения куда они и предназначались. Когда вечером об этом узнал полит отдел дивизии и округ случился небольшой скандал с требованием немедленно выгнать новоявленных бойцов из полка. Но командир металлическим голосом заявил: - Они будут служить под мою ответственность.... Хочу им дать шанс стать людьми...
   Полит органы дивизии и округа мстительно заткнулись, решив: - Как только у тюремщиков будет прокол ох мы и оторвёмся на этом зазнавшемся полковнике. Пора ставить его на место....
   Три недели боевого слаживания и полковых учений пролетели мигом. Полк получил твёрдую - "Хорошо". В торжественной обстановке, со Знаменем полк, в присутствии полит органов, прощался с приписниками, уходившими по домам. Отличившихся великовозрастных солдат вызывали из строя и награждали их Почётными Грамотами, ценными подарками, фотографиями у Знамени полка, зачитывали фамилии тех, кому на предприятия будут отправлены Благодарственные письма. Вроде бы такая мелочь... И что такое Почётная Грамота и другие поощрения....? Но было поразительно видеть у взрослых мужиках, призванных с сельской местности и небольших городков, скупые слёз, когда их награждали. Может быть впервые в жизни заметили их пусть и маленький воинский труд и прилюдно это отметили. Наградили и бывших, которые действительно старательно, честно и добросовестно "отвоевали" эти три недели. Замполиты и политруки были прилюдно посрамлены, чем особо были довольны как командир, так и офицерский состав....
   Вытянув за год полк из ямы и сделав его образцовым, командир заскучал. Полковой механизм, налаженный таким адским трудом командира полка и офицерским коллективом, работал чётко и без сбоев. Вот тут уж и обратили внимание на вампиризм командира. Даже сумели определить его механизм высасывания энергетики из подчинённых.
   Если в период становления полка каждый день были случайные жертвы. Как правило командиры подразделений, которые попадались Сазонову из-за своей безалаберности, не успев перестроиться жить по-новому, или же из-за проколов в ходе жизнедеятельности подразделений и полка в целом. Было их поначалу много и командир шиковал. Но чем дальше и выше подымался полк, таких залётчиков становилось всё меньше и меньше, не из-за того что стали лучше избегать или прятаться от командира, а в силу всё лучшего и лучшего функционирования всего организма полка. Командиры подразделений разобрались в самом полковнике Сазонове, в его требованиях, поняли что надо делать, ну и банально стали лучше работать, наращивая темпы в этом направлении и тут то и проявилась нехватка подпитки.
   Теперь командир мог находить очередные жертвы только по итогам работы таких ответственных и лизоблюдов, как начальник разведки майор Садыков и ещё дежурный по полку с помощником, которым в течении дежурства приходилось сполна испить эту горькую чашу и отдуваться за весь полк. Высасывание энергии начиналось ещё при смене дежурства. Приняв что положено в дежурке, приняв доклады от всего наряда о смене, старый и новый шли на доклад к командиру полка. Где то в половине восьмого вечера. Выслушав доклад, командир заносил руку с ручкой, чтобы расписаться в журнале "Приёма и сдачи дежурства", но потом величаво поворачивался к окну, выходящим на полковой плац и веско изрекал: - Плац не подметён...., - и возвращал журнал Приёма и сдачи дежурным.
   - Идите..., как наведёте порядок, придёте на доклад, - при этом старого дежурного драли за завал в дежурстве, за отсутствие инициативы и за многое другое. Нового ругал за беззубость и близорукость, проявленные в ходе приёма дежурства.
   - Вы что там в дежурке целуетесь друг с другом? Хоть выйдите на крыльцо и одним глазом гляньте на этот мусор, что ветер гоняет по плацу....
   И плевать, что старый дежурный весь день внутренним нарядом мёл этот треклятый плац так, что знаменитый Шерлок Холмс со своей не менее знаменитой лупой хрен бы что обнаружил на огромном куске асфальта. Вердикт командира был один - Плац в мусоре.
   Матерясь, дежурные спускались в дежурку и если старый дежурный был добросовестным и исполнительным, то с матом и криком выгонял дневальных на плац, закреплённые территории и те, тоже матерясь, заново мели и убирали.
   Те кто был понаглее и более смелые, просто плевали и не мели плац, что частенько проканывало. Командир смотрел в окно и удовлетворённо кивал: - Ну, вот можете навести порядок. Только почему его надо наводить после командирского внушения? - И снова получасовая лекция на тему - Какой вы дурак товарищ капитан.... И почему я с вами ещё борюсь...
   Как правило дежурный сменялся в половине двенадцатого ночи. Он уходил, а новый дежурный с тоской в душе и с ярко видимым энтузиазмом на лице выслушивал вторую часть лекции с несколько другой тематикой - Ну, вы же не дурак, товарищ капитан, в отличии от только что ушедшего сотоварища.... Ну вы же не берите с таких примера... и так деле и тому подобное...
   А с утра он превращался в дурака, которого надо учить, "пинать под жопу", чтобы тот хоть чего-нибудь добился в этой службе.
   И самое главное полковник Сазонов ввёл график. Ежедневно, по графику, назначалась "жертва", из которой он высасывал в течении дня все жизненные соки. И вечером офицер вынужден был их, жизненные соки, восполнять старым, испытанным русским способом, ввергая себя на следующий день в ещё более болезненное состояние.
   Каждый офицер и прапорщик полка знал свой день в этом графике и уже за неделю начинал готовиться к экзекуции, начиная от банальной подстрижки и кончая стремительным бегом при виде командира, что иной раз приводило к обратным результатом. Бегущий с деловым видом лейтенант, как правило, должен вызывать только удовлетворение у командира, но вот бегущий майор или подполковник - уже чувство тревоги, переходящей в лёгкую панику.
   Если же у будущей потенциальной жертвы был личный состав, то уже к дню, когда их командира "имели", личный состав был задёрган и не совсем адекватно реагировал на происходящее. Затраханные солдаты превращались в плохо отрегулированных роботов или что ещё хуже в деревянных солдат Урфина Джуса из сказки "Волшебник Изумрудного города" - исполнительных и тупых, подтверждая вечную армейскую истину - "Дурак - хуже предателя". Или же другую - "Ничего нет хуже, чем Дурак с инициативой".
   Но проходил этот злополучный день и на следующий день, пострадавший накануне с нездоровым злорадством, вместе с полком наблюдал, как прилюдно имеют следующего по графику.
   Избежать своей участи по графику было невозможно, но вот влететь на внеплановую пиздюлену можно если тебя подставит твой любимый личный состав. Лишь когда командир уезжал в редкие командировки сроком на сутки и более, вот тогда жертвы избегали экзекуции. Причём возвращаясь, командир их тоже пропускал, ехидно посмеиваясь, но когда подходила опять их очередь - ругал и гонял в два раза больше и больнее. И ещё отпуск. Тут командир давал возможность отдохнуть себе и отдохнуть от него полку. И в полку начинались "римские каникулы", когда в течении месяца офицерский состав и прапорщики расслаблялись, теряя бдительность. И когда полковник Сазонов возвращался и с новыми силами окунался в работу, то все взвывали от напора и неизвестности. График кардинально менялся и уже было непонятно - Кто первый, а кто второй? И иногда получалось так печально - что на ком перед отпуском график кончался, с того он начинался опять....
   А так, в целом жизнь в полку катилась весело и разнообразно, иной раз превращаясь в чёрный, армейский анекдот, который гражданские со священным ужасом и только шёпотом рассказывали друг другу....
   Командиром третьего батальона был подполковник Березин. Самый авторитетный офицер не только полка, но и гарнизона. Грамотный, профессионал своего мотострелкового дела, принципиальный, с богатым жизненным и военным опытом. Его в полку уважали и прислушивались к его мнению даже больше чем командира, да и не только в полку.... И полковник Сазонов, справедливо ощущая свою ущербность в профессиональной подготовке, драл подполковника более остервенело, чем других. Драл то он его драл, но забегая вперёд хочу сказать: как только появилась возможность Сазонов Березина поставил своим замом и тот стал хорошей опорой в боевой подготовке для командира.
   Так вот Березин с кем то поспорил, что он сумеет поставить ситуацию так, что Сазонов по графику не сможет его отругать. Ударили по рукам. За две недели командир батальона собрал всех офицеров и прапорщиков и предложил - А давайте оставим командира с носом.... Но только эти две недели нужно всем выложиться. Сумел завести на это дело подчинённых, а те в свою очередь своих солдат и сержантов и батальон с азартом втянулся в это соревнование.
   Командир изумлённо хмурился, наблюдая непонятный рывок третьего батальона по всем позициям. А оттого что было непонятно, он заводился ещё больше. Он прямо стал лезть в батальон и не мог ни к чему придраться. Да мелочь какая то была, но на это он не обращал внимание - он искал, рыл копытами, прямо вынюхивал криминал. И всё было бестолку. Даже солдаты превратились в оловянных солдатиков, которые делали всё на "РАЗ - ДВА". Командир бесился и день расплаты приближался. В довершении всего, командир совершил маленькую тактическую ошибку. В день расплаты он проворонил, что ответственным по полку шёл майор Снегирёв, а не майор Садыков. Березин поговорил со Снегирёвым и тот заверил - НЕ СДАМ....
   .....Утренний развод шёл по извечному сценарию. В гробовом молчании прозвучали слова майора Снегирёва, что в полку сегодня не было ни одного замечания. Но командир загадочно промолчал на это неслыханное дело, уйдя в какие то свои, непонятные для остальных, мысли. Помолчав несколько секунд и не дождавшись эмоционального взрыва, Снегирёв усилил свой доклад, едко доложив - Что количество мух в караульном помещении осталось неизменным....
   Строй замер в священном ужасе, а командир наконец то очнулся: - Ну, хорошо. Нет замечаний..., ну и ладно. Только я не понял - Какие мухи? - Сазонов непонимающе уставился на ЗНШ, а потом радостно вскричал.
   - Ааааа..., Мухиииии...., - и ринулся к строю офицеров третьего батальона, где остановился перед подполковником Березиным, - Мухи, товарищ подполковник... Я, конечно, понимаю что у командира батальона болит голова о других заботах. Но у вас полно бездельников замполитов, вот пусть они занимаются воспитанием мух и делают из них нормальных офицеров....
   Офицерский строй радостно ахнул - Наконец то командир сбрендил и слетел с катушек....
   А Сазонов продолжал активно развивать мушиную линию и показывая свои достаточно обширные познания из жизни крылатых насекомых. При этом талантливо соединяя подполковника Березина с бестолковым роением мух. Подводя некий итог своего познавательного экскурса, типа - Бестолковые командиры и такие же мухи.
   К тому времени, когда полковник исчерпал своё красноречие, строй разочарованно молчал, поняв, что не дождутся красивого финала, когда два здоровенных санитара спеленают командира с руками в длинную простынь и увезут в госпиталь в отделение, где можно делать и говорить всё и за это ничего не будет. Несмотря на эзоповский язык все уже поняли, что или кого имел в виду командир.
   Полгода назад в полк после окончания института пришёл служить лейтенант-двухгодичник по фамилии Мухин. Попал он в третий батальон, командиром мотострелкового взвода. Это был типичный представитель двухгодичного племени. На гражданке может быть он был бы классным специалистом, но в армии он представлял яркий образец бестолковизма и губительной инициативы. Крылатая фраза - "Если хочешь красиво, ярко и познавательно завалить дело - поручи его лейтенанту Мухину" - сразу и намертво прикипела к молодому офицеру. И заваливал ярко и громко. В батальоне, да и в полку, после неудачных попыток как то огранить этот алмаз успешно потерпели неудачу и на него махнули рукой. Пусть служит, как служит... Невысокого росточка, в очках, мягкотелый и пухлый - типичный ботаник, Мухин непонятно на чём основываясь внезапно возомнил о себе и искренне считал себя нормальным, успешным офицером. О чём громко заявил на каком то совещании, добавив ещё о желании продолжить службу, но уже в роли кадрового офицера, мигом увеличив число недоброжелателей. Одним из них и был командир полка.
   Переведя дух, командир красочно и ярко рассказал о причине наезда на командира батальона.
   - Слушайте, товарищ подполковник, и делайте выводы. Вчера вечером сижу у себя в кабинете, думу думаю командирскую, что бы ещё для полка хорошего сделать (Какую пакость ещё учинить - мелькнула переведённая мысль в головах офицеров) и тут заходит этот лейтенант и жужжит мне..... Недаром на Руси фамилии давали. Заходит и так небрежно говорит: - Товарищ полковник, я уезжаю в отпуск и у меня самолёт через три часа. Дайте мне ваш УАЗик, чтобы я до аэропорта доехал....
   Командир даже задохнулся от возмущения от воспоминания и вновь навалился на Березина. Потом выдернул из строя командира роты Мухина отодрал его, вновь перекинулся на комбата.
   Спор был проигран начисто. Весь день и вечернее полковое совещание прошёл под знаком третьего батальона, который был изнасилован в хлам.
   - Вот вернётся лейтенант с отпуск... Вот я оторвусь на нём, - на этой плотоядной ноте и закончился рабочий день для батальона.
  
  
  
   .... Прошёл месяц. По графику сегодня должны были иметь первый батальон, а на утреннем разводе в третьем батальоне нарисовался посвежевший и отдохнувший лейтенант Мухин. Комбат отдельно предупредил всех, чтобы никто не предупреждал о надвигающейся туче и не ругал взводного, c которым он сам лично разберётся. Поэтому в сторону ничего не подозревавшего лейтенанта неслись смешки, шуточки и ехидные подколки. Комбат-3 тоже весело ухмылялся, предвкушая, как разделает "под орех" сопляка-двухгодичника, даже не подозревая, что сегодня вместо первого батальона козлом отпущения будет третий.
   Командир даже не стал слушать ответственного по полку, а сразу же выдернул из строя лейтенанта Мухина и со скандалом налетел на подполковника Березина. Если полковые медики, глядели на разворачивающее представление холодно, с профессиональным любопытством, то остальная пехота и другие от души веселились, наблюдая этот ярморочный кавардак. Веселились то веселились, соблюдая при этом каменно-сочувственно выражение лица - никому не хотелось попасть под "горячую и тяжёлую руку" командира. А командир был в своей стихии - он рвал, метал, в тоже время приникая невидимыми чакрами к таким же невидимым чакрам жертв и прямо впитывал и качал энергию, всё более и более возбуждаясь.
   Среди этих воплей и метаний постепенно вырисовалась сюжетная линия, но не та - месячной давности, а совсем свеженькая. И строй офицеров с зоологическим интересом, одновременно с осуждением смотрел на лейтенанта, наивно хлопающего длинными и пушистыми ресницами. Его как будто не касалась ругань, иной раз переходящая в банальный мат, среди которого он оставался спокойным, невозмутимо поблёскивая стёклами очков и тем самым заводя полковника всё больше и больше. Уже был полностью оттрахан комбат, замполит, командир роты. Потом всё это произошло по второму кругу, а у всех остальных офицеров, которых не коснулась эта свистопляска, в головах сложилось стойкое убеждение - Лейтенант - непередаваемый ИДИОТ. Нашёл к кому обращаться.....
   Тем временем командир орал: - ....Это ж надо придумать.... Сижу я вчера вечером в кабинете, как всегда думаю о полку и вот это... ОНО.... Мне звонит.... Товарищ полковник, - попытался передразнить лейтенанта командир, но вдруг постыдно дал визгливого "петуха" и взъелся от этого ещё больше, - Вот он, звонит.... Дайте мне свою машину, чтобы я приехал с аэропорта в полк. У меня много вещей....
   Командир возмущённо задохнулся и смолк на несколько секунд, а потом кинулся к командиру батальона: - Товарищ подполковник, вы что не можете объяснить разницу - Кто такой командир полка, а кто он - командир взвода.
   Потом снова метнулся к лейтенанту и, ухватив того за рукав стал трясти: - Мухиннннн...., ты понимаешь что это всё равно если бы я позвонил командующему округа и сказал - Товарищ генерал-полковник, займите десять рублей, а то мне на ресторан не хватает... Ты, понимаешь? Кивни мне.
   Разъярённый полковник замолк ожидая кивка, а лейтенант сверкнув очками спокойно ответил: - Понял, товарищ полковник, только вы мне машину не дали, а у меня украли чемодан с вещами....
   От такого неожиданного заявления, командир отпустил рукав лейтенантской шинели и отшатнулся в сторону на два шага. Открыл было рот и тут же его закрыл. При гробовом молчании помолчал секунд пятнадцать и обречённо махнул рукой: - Березин, забирай его. Работай с ним и в двадцать один ноль-ноль мне докладываешь о проведённой работе.
   День неожиданно для всех прошёл спокойно. Командир не трогал ни первый батальон, ни третий, ни вообще никого. А в двадцать один ноль-ноль неожиданно прозвучала команда "Сбор". Через пятнадцать минут офицеры и прапорщики полка стояли перед штабом. Ещё через пять минут к строю вышел сильно расстроенный командир полка, а за ним шёл комбат-3. Сзади скромненько держался лейтенант Мухин.
   Коротенькая речь и побитый вид полковника Сазонова, вогнали офицеров ступор. Такого командира они не видели.
   - Товарищи офицеры, в жизни случается всё. В ней есть место для подлости, для труда, героизма и подвига. Я прошу вас сейчас, под командованием подполковника Березина выдвинуться на аэропорт, прочесать его и совершить подвиг.... Найти чемодан вот этого лейтенанта.
   Командир, не глядя, ткнул пальцем за спину: - Лейтенант, объясните - какого цвета, размера ваш чемодан. Что там было? И место, где вы последний раз его видели. А также опишите всех подозрительных лиц, которых вы запомнили и которые крутились, вились и роились вокруг вас.
   - Товарищи офицеры, - вновь обратился к строю командир, - прошу вас ответственно подойти к моей просьбе и если это будет необходимо, вывернуть матку ментам аэропортовским, чтобы они впредь службу несли бдительно. Всё. Подполковник Березин, люди в вашем распоряжении.
   По дороге в аэропорт стали известны пикантные подробности, предшествующие команде "Сбор".
   Постучавшись в дверь командирского кабинета и услышав рокот командирского "Да", подполковник Березин открыл дверь и слегка подтолкнул лейтенанта Мухина в глубь кабинета.
   - Товарищ полковник, разрешите доложить о результатах воспитательных мероприятий, проведённых с командиром третьего взвода восьмой мотострелковой роты лейтенантом Мухиным.
   Командир поморщился от такого длинного вступления и веско изрёк: - не надо заниматься словоблудием, товарищ подполковник. Я пока не вижу никаких результатов. Вы посмотрите на лейтенанта.... Да он должен шататься от измождения от вашей воспитательной работы... Он должен сейчас мечтать только об одном....
   О чём должен был мечтать лейтенант, опровергающий своим непробиваемо спокойным видом слова комбата о действенности воспитательной работы, никто не узнал. В этот довольно познавательный момент требовательно зазвенел телефон и командир, глядя на лейтенанта взглядом удава, поднял трубку.
   - Полковник Сазонов.
   Если бы в этот момент снимали фильм про командира полка без звука, то он своей игрой посрамил бы всех артистов "Великого немого". Барственное выражение, хозяина кабинета, человека влияющего на военные судьбы сотен людей в военной форме и членов их семей, медленно сползло с покрасневшего лица. Командир медленно поднялся из-за стола и выпрямился во весь рост. Потом побледнел и взгляд удава, не отрывающегося во время телефонного разговора от лейтенанта превратился в взгляд загнанного в угол кролика. Потом командир выпрямился ещё больше, всем своим видом выражая готовность выполнить любой приказ и хрипло что то гаркнул в трубку. Но и без звука было понятно, что только что он подтвердил получение отданного приказа. После этого осторожно положил трубку на рычаги и также медленно опустился в кресло. С минуту молчал пристально глядя на Мухина, потом поднял трубку телефона, связался с дежурным и объявил "Сбор".
   Суть в кратком изложении телефонного разговора был в следующем.
   - Это хорошо, что сам полковник Сазонов. А с вами говорит генерал-полковник Мухин. Министерство обороны СССР. Должность вам мою назвать? Ах, не надо... Ну тогда ладно... Вам что, полковник, погоны на плечах стали жать или надоело служить в нормальном городе? Или вы хотите служить в какой-нибудь дыре и поднимать из говна очередной полк? Вы что там сопите? Я ответа не слышу... А мне плевать, что вы там думаете... Мой власти и моей должности хватит, чтобы вы завтра... Где-нибудь к вечеру вы летели в самолёте в сторону Дальнего, ну очень Дальнего востока осваивать новый Театр Военных Действий. Ну, вы опять сопите в трубку. Вы хотя бы поняли о чём я говорю? Поняли и это хорошо. Только не понятно - Почему вы лейтенанту Мухину, моему племяннику не дали машину? Ах вы не знали, что он мой племяннику. Плохо же вы изучаете и знаете своих подчинённых. Минус вам, товарищ полковник и вашему замполиту. А вы знаете, что у него из-за этого украли чемодан? Знаете. Ну что ж уже лучше. Так вот если к утру чемодан найден не будет - завтра.... В это время, полком будет командовать уже другой офицер. Задача ясна? Ну и хорошо. Даже интересно, как вы будете крутиться. Успехов, товарищ полковник.
   Всё это было изложено в спокойной и доброжелательной форме крокодилом перед трапезой, которому совершенно плевать кого жрать - То ли блудливую козу, неосторожно приблизившись к воде в месте водопоя, то ли флегматичного буйвола или же зазевавшегося черножопого туземца в вонючей набедренной повязке и с копьём.
   Ночь прошла бурно, и там было всё и мордобитие сержантского состава милиции злыми офицерами, были истоптаны зелёные газоны и изломаны все кусты в радиусе пятистах метров от здания аэропорта, с пристрастием допрошены бомжи и подозрительные личности шатавшиеся как на аэропорту, так и вокруг него в это неурочное время. Оскорблены и обижены было и прибывшее дежурное начальство ментов-сержантов, пожаловшихся на мордобой по телефону. Много было чего и другого нимало интересного и весёлого. И если бы в глубине очередных хилых кустов из акаций не был найден искомый чемодан с добрым армейским названием "Мечта оккупанта", наверно офицеры полка обломали бы и крылья у пары серебристых, нацеленных в небо сигар. А так всё закончилось неплохой выпивкой в пять часов утра. Задача была выполнена - Чемодан найден. Неважно что он был пустой (по правде говоря пустым он не был - там была хорошая и весомая какашка. И явно не бомжовская, о чём свидетельствовал коричневый цвет фекалий, явно говорящей о здоровой печени). Понятно что всё содержимое уже как сутки лежало где-нибудь в закромах скупщика краденного. Главное, что чемодан был утром предъявлен командиру и тут же передан лейтенанту Мухину, правда с хорошим запаханном, к которому примешивался и душок мочи. Кто туда сходил и когда - "в упор" никто не помнил.
   В 11 часов утра (по московскому времени в 9:00) командир чётко доложил генерал-полковнику Мухину, что чемодан найден и вручён хозяину. В ответ выслушал ядовитую тираду и на этом для полковника Сазонова эпопея с чемоданом благополучно закончилась.
   А с лейтенантом уже никто не хотел связываться, когда узнали что Мухин своему любимому дяде, в долгих телефонных разговорах выкладывал о полку ВСЁ. От него все шарахались как от прокажённого и он оказался как бы в вакууме. Его даже в наряд перестали ставить - от чего он особенно и не расстраивался. А через три месяца, благодаря стараньям дяди генерал-полковника, он убыл в Южную группу войск на должность командира роты. Пусть простит его будущий командир батальона полк за такое говно.
   Уехал Мухин и все забыли за повседневной, напряжённой деятельностью легендарного двухгодичника, лишь иной раз в дружеской компании поминали его недобрым смехом и как анекдот про "пиджаков".
   Вскоре комбат - 3 стал замом у Сазонова, а ещё через год командир ушёл на повышение. Вроде бы все вздохнули с облегченьем и командиром пришёл нормальный подполковник, но это было не то и через полгода все однозначно признали - При Сазонове служить было интересней.
   Прошло ещё несколько лет - Сазонова вспоминали всё реже и реже и то только тогда, когда доходили смутные слухи о его движении вверх по карьерной лестнице. Пройдя широкий круг по округам и заграницам в чине генерал-лейтенанта Сазонов оказался в конце 80х годов в Москве и на довольно значимой должности, где в "построении" военнослужащих всех рангов он развернулся во всю свою широту.
   Неизвестно до каких чинов смог бы он дослужится, но военная карьера его глупо сломалась во время ГКЧП. Он мог и имел власть, силы и возможность в дни стояния дерьмократов у Белого дома стать по крайне мере Наполеончиком только "У Горбатого моста" и разогнать эту рвань и шваль. С минимальной кровью, а может и без неё. Но Сазонов банально, и главное непонятно с чего, испугался и позорно сбежал из Москвы. Закончилось мирным провалом ГКЧП, разогнали КПСС и к власти пришёл ЕБН со своей свитой, а Сазонова не могли найти. Нашли через десять дней хрен знает где и с позором уволили (по крайней мере так стало известно старожилам полка). На этом его следы потерялись окончательно.
   Воистину - неисповедимы пути господни.
  
  
  Екатеринбург.
  Июль 2012 года.
  
  
Оценка: 6.09*21  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023