ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Цеханович Борис Геннадьевич
Куба любовь моя, остров зари багровый Глава третья

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 9.33*9  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Продолжение
  Глава третья.
  
  
   Всё! Заменщик уехал и как таковой период вхождение в должность закончился. Я выпросил у Захарова день и к долгожданному облегчению четы Беспалько, полностью переехал в касу Цикровича. К вечеру, уже к своему облегчению и радости, чему способствовал и найденный багаж, мы уже полностью обосновались на новом месте. Было бы ещё в запасе часа три светлого времени, может быть и успел установить и кондиционер.
   В касе помимо нас проживала семья старшего лейтенанта Руднова с нашего учебного центра. Он, жена и их сын пяти лет. Они занимали одну комнату, а мы расположились в двух. Сын в отдельной и мы с женой тоже отдельно. Сам Олег Руднов нам понравился. Спокойный, адекватный, дружелюбный, но вот его жена.... Ничего мы бы и не смогли плохого сказать про неё. Но в отличии от открытого Олега, она была закрытым человеком. Невысокого роста, шустрая, молчаливая и вечно недовольная всем. Недовольная внутри себя, испускающая волны неприятия нас как своих вынужденных соседей. Своё неудовольствие она выплёскивала на безответного мужа и вечно сопливого сына. Причём выплёскивала своеобразно, напоминая всегда сюжет одного мультфильма. Там тоже изображается супружеская чета, где муж-бревно, а жена-циркулярная пила. И вот она мужа-бревно постоянно дома пилит - Уооо-уууу-оооооОООО..., а как только тот выходит из дома на улицу так из инфантильного мужа превращался в бравого и нормального мужика, а возвращается домой после работы и по новой включается пила. Вот тут было одно к одному. Даже когда они ложились в постель, из-за стены было слышно неразборчивое пиленье Олега. А так мы не лезли к ним, они к нам.
   Каса была старая, кубинская комендатура "Проблема" её видать ни разу не ремонтировало и я попытался сделать хотя бы лёгкий косметический ремонт, но не сумев ничего найти бросил эту затею, тем более что нам сказали о скором переезде всех в новый дом в городок Нарроко. Но мне всё больше и больше нравилось моё новое жилище. У касы Васи Беспалько было как то много открытого пространства, а вокруг моей толпились, затеняя дом и террасу пальмы, а сбоку рос молодой баобаб, толщиной полтора метра и, простирающий свои толстые и мощные ветви над моей касой и далеко во все стороны.
   На службе тоже сложилось нормально. Я было хотел своих разведчиков взять на себя, но заартачился старший лейтенант Юртаев: - Боря, сейчас барочный период и они тебе на хрен не нужны. А вот начнутся занятия - тогда пожалуйста. До обеда они твои. А сейчас они мне нужны.
   Действительно, если в Союзе уже давно начался учебный год, то тут только после прихода последнего корабля. А тот придёт только 3 января. Так что занятия по "Боевой готовности" начнутся только 7 января. И в этом плане я был предоставлен самому себе. Начальник штаба Захаров сказал - До начала учебного года вникай в местную обстановку, потом посмотрим какую тебе задачу нарезать.
   Вот я и вникал. Вёл наряды по учебному центру, немного шевелился по ВАПу, но в основном занимался экипировкой своих разведчиков. То что было - было в убогом состоянии. Поэтому надо было за месяц сделать экипировку чисто для занятий и комплект для показухи. Вот тут то столкнулся с первыми специфическими кубинскими трудностями. Ватмана нет, пластик для бланков хрен где найдёшь. Нужна фанера, но это было жутчайшим дефицитом. Правда, с ватманом задачу решил быстро. Пошёл в бригадную типографию, куда попал один из бойцов из моего взвода с эшелона, и тот притащил мне аж двадцать листов классного ватмана. Шум в типографии был жуткий, но поиски "врага" закончились быстро и безрезультатно. Никто не мог даже подумать на безбашенного "соловья", и потом я не раз прибегал к его "помощи".
   В Союзе тоже было большой проблемой достать хороший белый пластик на бланки. Но и тут сработала смекалка. Взял в полку машину, бойцов и поехал на главную свалку города, где успешно стал потрошить пластиковые внутренности выброшенных старых холодильников. В самый разгар выдирания пластика из холодильных агрегатов ко мне сбежались агрессивно настроенные бомжи чуть ли не со всего района.
   - Ты чего это командир на нашей территории холодильники потрошишь? Для чего тебе этот пластик?
   - На учебно-материальную базу....
   - Блядь.... На какую ты базу пластик сдаёшь? По какой цене...?
   Пришлось их усадить в кружок и рассказать что такое учебно-материальная база, экипировка артиллерийского разведчика, про бланки, про журналы разведки и обслуживания стрельбы, про блокноты разведчиков и дальномерщиков, про схемы ориентиров и про кучу других вещей, в которых у нас применялся пластик.
   Бомжи были удовлетворены и даже польщены, что их не напинали под зад, как это бывало обычно, а по человечески поговорили с ними. И когда я через две недели опять приехал на свалку, то уже знакомые бомжи с радостью указали на место на свалке, куда они снесли старые холодильники. И не только снесли, но и аккуратно вытащили оттуда пластиковые короба. Я был поражён результатом человеческого общения с бомжами, которые на это так ответили. Молча развернулся, доехал до ближайшего магазина, где купил им на все деньги что были в кармане три бутылки водки и хорошей закуски, чем просто "убил" бомжей, не ожидавших ответного шага офицера.
   Поэтому и с пластиком я решил, исходя из старого опыта. Где тут свалки были я ещё не знал, но зато безжалостно выдрал из всех действующих холодильников Учебного центра дверцы морозильных камер, тем самым обеспечив себя необходимым объёмом пластика.
   А вот с фанерой вообще смешная история получилась. Мне нужно было всего пять листов, но где их взять я не знал. А мне ведь надо было сделать два аккуратных ящика разведчика и ещё кое что, да и на ВАПе нужно некоторые плакаты обновить. Сломав голову над этой проблемой, я её отложил, так сказать, в "дальний ящик" и переключился на другое, а через несколько дней стал случайным свидетелем обсуждения той же проблемы, но уже между начальником штаба и начальником учебного центра.
   Им надо было десять листов. И они "обсасывали" этот вопрос со всех сторон в кабинете у Захарова. Обсудив в течении получаса все варианты добычи хотя бы дрянной фанеры, они зашли в тупик и молча закурили. Я сидел за своим столом и работал над бланками, тоже раздумывая над этой проблемой и прикидывая, как бы мне упасть им на хвост. И тут меня посетила совсем простенькая мысль.
   - Товарищ подполковник, а если я смогу достать фанеру, как быстро вы мне дадите машину?
   Майор Захаров, простой парень, просто выкатил глаза в удивлении на меня, в которых можно было чётко прочитать - Цеханович, ну ты то куда лезешь? Тут зубры не знают где взять... А подполковник Подрушняк, с начальственной ленцой, медленно повернулся в мою сторону, с пренебрежительной усмешкой в глазах, пустил красивое синее колечко сигаретного дыма и назидательно поставил меня на место: - А же знаю направление твоей мысли и если ты сумел у этих дураков в типографии увести дефицитный ватман, то тут у тебя ничего не получится. Сейчас на этом сраном острове фанера есть только у замкомбрига на полигоне в Алькисаре для мишеней. И то он трясётся над каждым обломком, так что оставь эту идею. Даже если ты и договоришься там и сопрёшь, то всё равно замкомбрига узнает и головы тебе не сносить.
   - Что, только у него есть? Я в другом месте попытаю.
   Подрушняк изобразил на своём лице деланное удивление, а Захаров сразу же сказал: - Ты только договорись и мы тебя ещё сами подсадим в кабину. - Хотя он сам тоже был удивлён такому самоуверенному заявлению старлея, который тут пробыл чуть больше двадцати дней.
   Тем не менее уверенность была. Ещё когда жил в касе у Беспалько, увидел, что на нашей улице проживала семья кубинского майора. И как то так получилось, что чуть ли не на второй день я с ним познакомился. Звали его Антонио. Чистый мулат. Невысокого росточка, неплохо говорил по-русски. Служил начальником отдела снабжения Гаванского корпуса и чтобы добираться до службы в Гавану, а это около сорока километров, у него был служебный мотоцикл "Урал".
   Как только я переехал уже в свою касу, так возобновил утренние пробежки на длинные дистанции. Как ни как у меня был первый разряд по бегу. Вставал без пятнадцати шесть и вокруг деревни кружка три в своём темпе, а потом разминочка и минут десять - карате. За полгода до Кубы попал в одну секцию карате и уже что то умел и мог. Как правило, без пяти семь заканчивал зарядку и садился весь мокрый от пота в кресло-качалку ждать, когда включат "систему", чтобы принять душ и побриться. Вода была большой проблемой на острове и её где то централизованно накапливали и подавали в дома всего лишь три раза в сутки: утром на два часа, в обед на час и вечером тоже на два часа. За это время надо было ещё успеть набрать воды в большие баки, которые стояли на крыше каждой касы, чтобы в промежутках между подачей была дома вода. Ну, ещё и у каждого были как минимум по две двухсотлитровых бочек, куда тоже нужно было залить воду.
   И когда я сидел в ожидании воды в качалке, каждое утро, с интересом наблюдал, как Антонио готовится к отъезду на службу. По словам старожилов эта зима была самая холодная. В самую холодную ночь температура опускалась до +24 градусов, а днём она подымалась до +37 - +40 градусов. На каком то ихнем полуострове температура опустилась до рекордных аж +16 градусов и они об этом тарахтели по телевизору целую неделю. Конечно, для меня прибывшего только что с Союза, это было смешно. Но для кубинцев - это была жуткая зима.
   Антонио выходил из касы и заводил мотоцикл, чтобы тот прогрелся. После чего становился в растопырку - руки протягивал вперёд - и его жена, классическая негритянка (иссине-чёрная, коренастая, с толстой жопой, которая была облачена в обтяжку неизменными фиолетовыми брюками), выходила с форменной зимней курткой и через руки одевала её наподобие хирургического халата. Спина впереди, стоячий высокий воротник закрывал пол лица и куртка застёгивалась на спине мужа. После этого голову он обматывал каким то драным куском плотной материи, садился и уезжал. Не знаю, какой или в каком виде он приезжал в свой штаб, но наверно такой же, когда возвращался обратно домой и я в это время опять сидел на террасе в шортах и майке и пил чай. Ещё издалека проявлялся звук двигателя мотоцикла, его ещё не видно из-за поворота, но за сто метров до дома он начинал отчаянно сигналить, выруливал и подъезжал к дому, откуда в это время выскакивала его сильная негритоская жена, обмотанная для тепла какой то дрянью и целый выводок, замотанных в такое же трепьё детей. Мотоцикл останавливался, но Антонио до того промерзал во время езды, что самостоятельно слезть с него не мог. Тогда его сильная жена, рывком подымала мужа над сиденьем мотоцикла и ставила на землю. Вот как он ехал, полусогнутый, руки вперёд - в этой позе мотоциклиста он и стоял, после чего неуклюже поворачивался и в развалку, на негнущихся ногах шёл в дом. Как я потом узнал, он заходил в дом и, не раздеваясь, падал в кресло качалку и дети укрывали его тёплым пледом, жена сначала подавала бокал кубинского рома, а затем чашечку крепкого кофе.
   Русское сердце дрогнуло от жалости. Мужик погибал от холода, погибал прямо на глазах - нужно срочно что то делать, спасать хотя бы этот кубинский экземпляр.
   На следующий вечер, как только Антонио забрёл в свою касу, я решительно направился к нему в пакетом в руках.
   Антонио полулежал в кресле, укрытый пледом, рядом на столе стояла чашечка кофе и бутылка рома.
   - Борис, - как всегда сделав ударение на последней гласной, почти простонал кубинец, - Борис, я не готов сейчас с тобой общаться. Приходи через сорок минут.
   - Ладно, ладно... Ты лежи, согревайся я тут пока кое что сделаю тебе. Где тут у вас душ?
   Может быть, и наверняка, у элиты кубинского общества и был горячий душ, то подавляющее большинство кубинцев горячей воды не имели и мылись той водой из ёмкостей, стоящих на крыше. Вот что солнце нагреет за день то и есть "горячая" вода. Ну а у нас у русских на сам душ накручивались электронагревательные приборы и мы такой проблемы не испытывали. Накануне я перетряхнул всю кладовку и нашёл запасной и исправный водонагреватель. Мигом его накрутил на ихний душ и тут же под восторженный взвизги детей Антонио пустил струю горячей воды. На радостные вопли, пришёл и сам хозяин, чуть не впавший в ступор от такого роскошества. Но это ещё был не конец вечера раздачи "щедрых" подарков. У стола, я как бывалый фокусник, из пакета достал хорошие кожаные перчатки и шикарный махеровый шарф, в котором приехал в Одессу. Ну..., не продаются и не завозятся такие товары на Кубу. А сверху всего этого положил новенький танковый шлем с белым мехом, чем окончательно "убил" начальника отдела снабжения. Этот шлем я обнаружил в своём БТРе, когда его принимал. Надо сказать, что из-за своей скучной, нищей жизни любой кубинец по-детски радовался любому даже мизерному подарку. Достаточно оторвать пуговицу со своей формы с изображением на ней звёздочки, дать её среднестатистическому кубинцу и сказать - это Regalo, то есть подарок и он будет искренне рад. А тут русский вывалил такую кучу так необходимых по жизни подарков. Антонио не знал, куда меня посадить и что мне налить.
   На следующее утро я наблюдал уже оптимистическую картину. Стоящий у мотоцикла Антонио, торжественно укутывает шею фиолетовым, пушистым шарфом, жена помогающая одеть тёплую куртку уже как положено. Одевание шлемофона вообще отдельный ритуал, а когда он натягивал перчатки, то я сразу вспомнил Волка из мультфильма "Ну Погоди". Всё было хорошо, но Антонио явно не хватало восторженных кубинских зрителей, падких до таких зрелищ.
   Вот вечером я и направился в гости к кубинцу. Мы выпили по бокалу рома и я ему задал в лоб вопрос про фанеру.
   - Сколько тебе надо?
   Сжавшись от наглости, брякнул наобум: - Тридцать листов.
   - Да не проблема, во сколько будешь забирать?
   - В двенадцать часов дня.... А где брать?
   - Да тут..., в нашей части. Приезжай, я к этому времени позвоню туда.
   Первым шоком для Захарова с Подрушняком было, когда я попросил машину. Они тупо уставились на меня и только спросили - Не в Алькисаре я это беру?
   Второй шок был уже для всех остальных старожилов, которые бились за добычу каждого листа фанеры, чтобы сколотить ящики под багаж, когда из кузова ГАЗ-66 было выгружено тридцать пять листов первоклассной фанеры. Я немножко у кубинцев понаглел и когда загрузили тридцать, заглянул в кузов и сказал - Давай ещё пять листов....
   - Так, фанеру без моей команды не брать и занести её в кабинет начальника штаба, - начал распоряжаться Подрушняк, а потом тихо добавил, - пока, блин, замкомбрига не посмотрит.
   Разгневанный замкомбрига появился через два часа и сразу налетел на меня с угрозами: - Товарищ старший лейтенант, где фанера? Я тебя за эту фанеру уничтожу... Подрушняк, ты где таких ворюг выращивашь? Это ж надо такой наглости набраться, чтобы у меня свистнуть....
   Но увидев в кабинете идеальные листы фанеры и поняв что это не его, он мгновенно успокоился и завистливо стал перебирать листы: - Ни фига себе, да это ж экспортный вариант. Блин, старший лейтенант, сдай мне эту точку...
   - Нет, товарищ полковник, эта точка мне ещё самому нужна будет.
   - Ха.., ха.., рано тебе ещё о ящиках думать. Но теперь я догадываюсь, кто в типографии ватман тиснул. Ну... фанера понимаю куда может идти - А ватман?
   - Так вот, - я сунул в руки полковника готовый журнал разведки и обслуживания стрельбы, - вот - это входит в экипировку артиллерийского разведчика. Это на показуху, а это на пластике для занятий.
   - Хм..., занятно, занятно. Как твоя фамилия старший лейтенант. Цеханович? Запишем, запишем, такая нужная фамилия мне тоже пригодится...
   К моим пробежкам вскоре присоединился и Константин, который привёз мой багаж. Он попал в "Четвёрку" командиром взвода и поселился с женой у нас в деревне, но на соседней улице. Как оказалось он тоже занимался карате и уровнем был несколько выше чем я. Через несколько дней он предложил записаться к кубинцам в секцию карате: - Я тут, Боря, узнал, что в Сантьягно де Лас Вегас есть секция карате и туда нам можно записаться. Одному стрёмно ходить, а вдвоём веселей. Как ты на это смотришь?
   Я с энтузиазмом воспринял предложение. Давно интересовался этим единоборством и за полгода до Кубы сумел записаться в секцию при Дворце Культуры завода РТИ. Секция была полуподпольная и в спортзале начинали заниматься в 21:30 вечера, чтобы никто не видел. Как то раз с внезапной проверкой пришли два сотрудника КГБ и стали проверять документы у занимающихся. Мигом выявили двух пожарников, одного строителя и студента педагогического института. Вывели их из строя и со словами: - А вам это карате и не нужно, - запретили посещения занятий. Вели два тренера, лет двадцати семи-тридцати, оба принадлежали к разным школам. Оба не любили друг друга, но на людях соблюдали корпоративность, а когда наступала очередь проводить занятие, то каждый начинал одинаково: - Такккк..., значит, то что преподавал вам на том занятии этот.... - забыть... и делайте как я говорю...
   Нас эта детская вражда веселила и мы сразу занимались по методикам двух школ. Но однажды оба одновременно ушли в месячный отпуск и старшим проводить оставили накаченного парня чеченца. Он стал проводить занятие по своей методике, более жёсткой, но она нам больше нравилась и мы за месяц усвоили гораздо больше чем за предыдущие. Я, например, научился дышать во время ударов. Прямо, балдел - когда тебе наносили удары в солнечное сплетение, а в этот момент делал выдох чуть ли не до позвоночника и всё по хер... Но вот нашим тренерам по хер не было - воплей было до небес в адрес чеченца, который по их словам больше вреда принёс. А мы вот считали по-другому.
   Спортзал в Сантьяго встретил неистребимым запахом пота, кожи, гулом голосов и сериями хлёстких ударов, одновременно проходили занятия по карате и боксу. Наше появление было встречено с явным любопытством и через пятнадцать минут, после разговора с тренером, мы с Костей, в маскировочных КЗСах стояли в ряду разминающихся. Еще через полчаса мы воочию поняли разницу между советским карате и кубинским. И разница была разительная и болезненная, которую мы почувствовали на всех частях своего тела. У нас была щадящая методика, даже в спаррингах, а у них всё на полном контакте. На спаррингах нас жутко отлупили, слава богу, что ничего не поломали и не наставили на роже синяков. Возвращались мы из Сантьяго удручённые и молчаливые, а при расставании я твёрдо сказал товарищу: - Ну, их на хрен...., не пойду я..., не хочу быть мальчиком для битья.
   У Кости было другое видение этого вопроса и он убеждённо заявил: - А я буду ходить. Пусть меня и будут бить по началу... Вытерплю, но зато через два года всех в Союзе буду "строить на подоконниках"...
   Мечта "строить на подоконниках" у Кости так и осталась мечтой. После второй тренировки он усталый и избитый приплёлся ко мне в касу, плюхнулся на террасе в кресло-качалку и молча принял от меня кружку горячего и сладкого чая. Выпил и со вздохом сожаления сказал: - Я тоже, больше не буду ходить туда. Ох и больно они бьют....
   Решили тренироваться вдвоём, но уже следующим утром всё и закончилось. Костя, когда входил в азарт, переставал контролировать себя и силу ударов. В спарринге он ударом ноги в голову вырубил меня, а когда я очнулся на холодном полу террасы, он извинился и сказал что этого больше не повториться.
   Я потряс головой, вытряхивая оттуда гул и шум от удара: - Конечно, не повториться. Пошёл ты на хер, если себя не можешь контролировать. Будем заниматься отдельно...
   Теперь бегать мы бегали вместе, а разминались и отрабатывали приёмы раздельно - каждый на своей террасе.
   Постепенно наладилась и жизнь, во всех кубинских аспектах. Буквально на следующий день как мы обустроились уже на постоянку в касе, жена довольно активно поторговала вещами из багажа и к обеду к пятистам песо за проданный костюм, добавились ещё две тысячи песо. Солидная сумма если учитывать - одно песо - один рубль. Но на Кубе существовала карточная система - Tarjeta (Тархета, как мы её называли) и на деньги в кубинских магазинах, кроме ограниченного количества продуктов особо ничего не купишь. Поэтому большую часть сразу же поменяли на доллары. А остальные оставили на мелочёвку и на свои развлечения. Каждую субботу и воскресенье автобусом нас вывозили куда-нибудь отдыхать. Но надо было заранее записываться: то есть одна часть семей выезжала в субботу, а вторая половина в воскресенье. Также заранее договаривались - куда едем. Так как купальный сезон для русских заканчивался, то мы ещё успели семьёй в последний раз съездить покупаться в местечко Гуанабо, где располагался наш пионерский лагерь, там же недалеко был пионерский лагерь посольских и дачи для отдыха Главного военного советника и других русских начальников. В том числе и нашего комбрига с НачПо. Тут же проживали десять наших солдат, которыми командовал прапорщик Сергей, наш однобарочник. Главная их задача охрана пионерских лагерей, дач начальства, ну и естественно обслуживание их. С Сергеем я подружился ещё на корабле, поэтому радостно встретились и он показал, скорее похвастался, как живёт и за что отвечает. Неплохо устроился, надо сказать. Особенно мне понравился катер Главного военного советника, который тут же стоял на приколе и на котором Сергей уже пару раз выходил в море. Правда, эту часть суши омывало, правильно сказать не море, а волны Атлантического океана. Вода была теплой и на удивление прозрачной. Я попросил у одного из наших маску и ласты и с удовольствием поплавал и понырял недалеко от берега. Видимость под водой изумительная, видно где то метров на сорок - пятьдесят. Удовольствий получил..... После купания заехали в пивную попили пиво, которое оказалось очень даже неплохое, а потом посетили так называемую здесь капетелию, где уже угостились мороженным. Всегда считал, что у нас ну может быть одно из лучших мороженых, но оказывается и здесь ошибался. Лучшего ещё мороженного я не едал. Это был последний выезд на море покупаться и теперь будут возить, как правило, в Гавану, где посещали большой местный зоопарк, дельфинариум и просто гуляли по городу.
   Куба всё больше и больше удивляла своими контрастами. Нищая страна, а медицина третья в мире. У нас, где они все учились, такого уровня нет, а у них есть. Лечат всё что угодно. Наши, советские, здесь лечат зубы и глаза. Те кто это уже сделал рассказывают удивительные вещи. Зубы, например, можно тут лечить во сне. Приходишь, тебе делают укол и ты засыпаешь, просыпаешься, а там что положено сделано. И ты даже ничего не помнишь и не ощущал. Да и те кто делал без сна, говорят что всё происходит безболезненно, потому что уровень аппаратуры, гораздо выше чем у нас. Кто то знающий мне сказал, что наша бормашина делает 4000-5000 оборотов в минуту, а ихние, японского производства, около 200 000 оборотов, да ещё с холодным поддувом. Как кубинцы говорят: наши бормашины - камнедробилки.
   А глаза. Близорукость лечат обыкновенным уколом. Короче, решил - пройдёт полгода, немного здесь огляжусь и надо привести в порядок зубы и левый глаз, а то он меня в прошлом очень подводил.
   Я в первый дни после приезда как то включил телевизор, а там как раз Фидель Кастро выступал. Что то говорил, помахивая на экране толстой сигарой, которую тут же курил. Потом её демонстративно затушил, сказал ещё несколько фраз и передача закончилась.
   А на следующий день узнал подоплёку этого выступления. Оказывается, Куба на конец года имела недобор валюты именно по линии продажи на экспорт табака и Фидель с экрана телевизора призвал население один месяц не покупать и не курить сигары и тогда они сумеют образовавшийся запас сигар кинуть на продажу за границу и покрыть таким образом убыток. Вот Фидель и сказал, куря сигару на экране - Эта сигара последняя, вот я её сейчас докурю и всё - даю слово, месяц курить не буду. Политработники говорят, что этот ход дал уже свои плоды.
   Поразило меня и проведение учений кубинцев в конце декабря под названием "Бастион 86". Это когда в один день они ставили под ружьё всё взрослое население страны. Кубинская армия считалась самой большой армией Латинской Америки - 600 тысяч человек, да ещё воюющей. Они участвовали в трёх конфликтах - Эфиопия, Ангола и Никарагуа. Самое массовое Ангола. Вот как раз в Анголе, перед моим приездом, месяца за два, кубинцы на границе с Конго понесли потери. Сколько - крыто мраком, об этом кубинцы не распространялись, но от этих потерь большой шум по армии ихней прошёл. Так в ноябре месяце, через границу Анголы решил проникнуть батальон врагов и командир, стоявшего там реактивного дивизиона, грамотно подготовил данные и одним залпом накрыл его. Уничтожены были практически все. Даже раненых не оказалось. Так этому майору дали сразу звание полковника и ввели чуть ли не в состав ЦК партии. Так вот такие учения проходят только раз в году. Под ружьё одномоментно ставится около восьми миллионов человек. Первые несколько часов как они вооружаются в своих местных "Комитетах защиты Революции", все призванные проводят манёвры в местных условиях, а потом до конца дня ездят вооружённые на всех видах грузовых автомобилей, поют революционные песни, всеми силами демонстрируя с кузовов решимость дать отпор американским агрессорам. Хотя какой отпор они могут дать. Вся ихняя стратегия и тактика сводятся только к обороне. Причём обороне "очаговой". Каждый город, каждый населённый пункт в случаи агрессии становится очагом сопротивления. Как там армия будет действовать? Конечно, она будет сосредотачиваться на вероятных направления и местах высадки десанта. Но вот вопрос сосредоточения и вызывает кучу вопросов. Остров длиной 1100 километров и средней шириной 60км. Есть вообще узкие места в 40 километров. Там сосредоточиться, да укрыться негде. А америкосы одним ударом могут перерезать остров на несколько частей. Наша реактивка, в случаи агрессии, в течении первых трёх часов принимает участие в уничтожении одного из секретных объектов, тоже делают артиллеристы Торренса, только прямой наводкой расстреливают объекты, после чего вместе с бригадой мы уходим в Гавану, оцепляем весь посольский район и в течении трёх суток обеспечиваем безопасную эвакуацию всех посольств с Кубы и советских гражданских специалистов, коих на острове около ста тысяч человек. После чего, по плану мы тоже грузимся и уходим. Но вот тут возникают вполне законные сомнения - Куда и на что будем грузиться?
   В процессе вступления в должность, решил полистать и почитать секретную тетрадь своего предшественника и наткнулся на интересные данные характеризующие милитаризованность Кубы в сравнении с СССР и другими странами по следующему оценочному признаку: в СССР на оборонку и Вооружённые силы из ста работающих человек работало 48, а на Кубе 73 человека, в США 37, в ФРГ 25 человек. Прочитав ещё кое-что, я решил вплотную ознакомиться с современной историей Кубы. Нашёл в бригадной библиотеке, всё что можно было найти и поразился. Чего уж греха таить я был не наивным мальчиком, воспринимающим официальную пропаганду за истину. Как бы не была сильна цензура в СССР, а если читаешь внимательно и систематически литературу и другую прессу, находишь массу нестыковок. А вот кубинцы по отношению к своей истории оказались более честнее. Первое что меня "убило": при смене общественно-экономических формаций. А они менялись три раза - испанская колония, капиталистический путь развития, социализм - три основных атрибута - Гимн, флаг, и герб не претерпели не единого изменения. Если почитать воспоминания Джона Рида и других участников октября 1917 года об Октябрьской революции, о штурме Зимнего дворца - вырисовывается одна картина. Если читать, смотреть героические фильмы о революции уже наши, советские - другая картина. А кубинцы пишут, как было на самом деле. Пишут о том, что Фидель и Рауль Кастро происходили из очень богатой семьи провинции Сантьяго де Куба, на противоположном от нас конце острова. В этом городе есть казармы Монкада. Казармы носят официальное звание - Казарма Герой. Штурм этих казарм как бы символизирует начало борьбы Кастро за освобождение Кубы от гнёта Америки. И куда бы ты не приехал, везде - на стенах домов, на бетонных заборах и других свободных пространств можно было увидеть картинки из штурма Казарм. А в своей истории они пишут честно - Штурма казарм не было. Когда отряд Фиделя в количестве семидесяти с чем то человек высадился на Кубу и подошли к городу Сантьяго де Куба, они разделились на два отряда. Один возглавил Фидель, а второй его брат Рауль, так чтобы пробраться к казармам и атаковать их с двух сторон. Вошли в город и банально заблудились в тёмных, окраинных улочках. Отряд Рауля вышел в два часа ночи на какую то площадь, где в это время находился обычный армейский патруль на машине из нескольких человек. (Вот тоже сравнить: - Какой бы наш армейский патруль шарахался в городе в два часа ночи. Да просто бы забили на патруль и спокойно уехали спать в казарму) Непонятно с какого хера революционеры во главе с Раулем приняли патруль на машине за здание КПП казармы и атаковали их. Так как они были бестолковые то быстро получили хороших пиз....н от патруля и были вынуждены спасаться бегством из города от организованной погони. Солдаты их загнали на вершину высокого холма и окружили их там, но не стали штурмовать высоту, а просто блокировали повстанцев. А через три дня спокойно поднялись туда и повязали все семьдесят человек, спящими и голодными. Так закончилась первая и неудачная попытка начала революции. Потом, через несколько лет была вторая высадка на Кубу, но уже более удачная с развёртыванием партизанского движения. Всего за три года Гражданской войны с обеих сторон погибло 25 тысяч человек и 8 января 1959 года партизанские отряды без боя вошли в Гавану.
   А как честно они пишут, как Фидель стал коммунистом. Воюя с американским ставленником Батистой, Фидель Кастро с братом даже и не думали о социалистическом пути развития страны. И вот первым толчком, как пишут в истории, послужила его случайная встреча на Гаванской улице на второй день как они вошли в Гавану с генеральным секретарём одной из трёх коммунистических партий, что на тот момент были на Кубе. Так этот коммунист обнял Фиделя и сказал: - Ты, Фидель, для Кубы сделал больше чем мы все три партии, поэтому я слагаю с себя полномочия генерального секретаря и отдаю свою партию в твои руки.
   И то тогда ещё Фидель не думал о социализме. Вот у нас есть чёткая дата - 7 ноября. До неё было одно, после неё было уже другое. А у них в истории пишут до июля Куба была народно-демократической страной с тем путём развития, а уже после августа - она социалистическая страна. И у себя преобразования тоже проводили по другому. У нас экспроприировали предприятия у капиталистов, а на Кубе предприятия у хозяев выкупались и те свои выкупные деньги вкладывали в банки Латинской Америки, после чего они спокойно жили на проценты. Сами же хозяева назначались властями уже директорами своих бывших предприятий....
  
  
   ... По службе всё шло нормально, но моя военная удача вдруг сделала неожиданный и резкий зигзаг совершенно не в ту сторону в какую бы мне хотелось. В кабинете у Подрушняка, куда я был вызван, находился начальник артиллерии и капитан Худяков. Он прибыл третьей баркой, на которой уходил Цикрович. Где то в глубинах Главного управления кадров произошёл досадный сбой и капитану по приезду просто не хватило должности. Он ехал на должность старшего помощника начальника артиллерии, а тот заменялся только через полгода и Худяков повис в воздухе. Начальство прикинуло несколько вариантов и остановилось на одном из них. Для этого я и понадобился.
   - Цеханович, - обратился ко мне начальник артиллерии, когда я сел на один из стульев у стены, - не буду ходить "вокруг да около", а сразу перейдём к делу. Капитана Худякова ты знаешь....
   С Иваном Худяковым, я сошёлся сразу. С первого взгляда и первого рукопожатия чувствовалось в нём мужская основательность и надёжность. Также он выглядел и внешне и сейчас сидел за столом, спокойно глядя на меня.
   - Так вот ты знаешь про его ситуацию и мы тут посовещались и приняли решение. Сейчас в артиллерии есть только одна свободная должность - это командир взвода управления второй реактивной батареи. И вот не солидно как то будет, если мы туда на полгода поставим старого капитана, пока не освободится его должность. Да и командир батареи старший лейтенант, а командир взвода капитан. Поэтому решили следующим образом. Ты так и остаёшься на должности начальника разведки, но идёшь на эти полгода и служишь командиром взвода управления во второй батареи, а Худяков служит начальником разведки. Через полгода он уходит ко мне старпомом, а ты возвращаешься на своё. Ну..., так надо. Как ты на это смотришь? Конечно, всё это только с твоего согласия и если "упрёшься рогом", как бы претензий к тебе не будет...
   Конечно, я не хотел. И тут даже не в престижности: командир взвода и начальник разведки. Мне не хотелось опять окунаться в работу в подразделении. Опять личный состав, опять все эти моменты связанные с обязаловкой. Ну, с личным составом я любил работать, тут проблем вообще не видел. Но не хотелось опять ходить в подчинении у молодёжи. Хоть комбат два и был нормальным мужиком, но ему было всего двадцать пять лет, а мне тридцать один.
   Но вот это "как бы", прозвучавшее из уст начальника артиллерии - намекали и беспокоили. К сожалению за эти дни я сделал несколько ошибок, чтобы вот так "упираться рогом". Надо было осмотреться, разобраться в коллективе управления, в течениях внутри его, а я чего то тупо повёлся на поводу у секретаря комсомольской организации, который сразу же по прибытию встал в оппозицию к командованию. В принципе он был прав, что боролся с тыловиками по поводу воровства и я его несколько раз поддержал. Но думаю, что всё таки рано мы оба наступили на "больную мозоль" и сейчас капитана Кораблёва резко перекинули с нашего гарнизона на равнозначную должность в арт. дивизион в Торренсе. А меня, под красивым и "благородным" поводом, с явным намёком вот так убирали с управления. Начну дёргаться уберут и меня, ещё хорошо если на должность командира взвода, где-нибудь в миномётке. Посмотрел на непроницаемое лицо подполковника Подрушняк и с фальшивым воодушевлением согласился - Конечно, если надо...
   В секретке в минуту переписал секретные документы на Худякова и пристально посмотрел в глаза Ивана. Тот выдержал мой взгляд и спокойно ответил: - Боря, не ссы, подсижывать тебя не буду. Через полгода вернёшься на свою должность. С меня поляна....
   - Причём тут поляна? Я их сам десяток могу накрыть... Откровенно сказать, я бы всё таки обиделся и "упёрся бы рогом", но так уж сложилось, что золупаться мне просто не выгодно. Поэтому на полгода уйду в тень и отсижусь в подразделении.
   Командир батареи старший лейтенант Жуков встретил меня с облегчением. Он, оказывается, знал о возможной рокировке и совсем не горел желанием иметь в своём подчинении старого и опытного капитана, которым надо командовать, а тот будет спокойно ставить того на место. Хотя я тоже был его старше и намного, но внешне выглядел даже моложе чем он и чисто психологически он меня так и воспринимал - молодым. И тут он ошибался. Хотя, дёргаться против Жукова или игнорировать его не собирался. Служба есть служба и комбат не виноват, что так получилось. Но и тянуться, щёлкать каблуками тоже не буду. Жуков со своей батареей был на хорошем счету у командования. Был добросовестным и ответственным офицером. Правда, иной раз он с чувством ответственности перехлёстывал, боясь уронить заслуженный авторитет в глазах высшего начальства. Старшим офицером на батарее был старший лейтенант Мельников. Весёлый, с одесским колоритным юмором. Грамотный офицер, нормальный командир, справедливый начальник для своих подчинённых солдат и сержантов. Вторым взводом командовал старший лейтенант Давтян Сурен Тельманович, как он представился мне при первом знакомстве. Но, не кривя душой, на Сурена Тельмоновича он не тянул. Скорее на Сурика... Как человек он был хороший, отзывчивый, открытый, но несколько безалаберный и безобидный. И как ещё добавил Сергей Мельников - слегка тормознутый. Худенький, в очках, был он секретарём партийной ячейки нашей, уже нашей, батареи, чем очень гордился, а мы безобидно подтрунировали над ним. А раз он секретарь - то спекуляциями не занимался и не выпивал. Над чем мы тоже слегка посмеивались. Старшина - прапорщик Николаев Петро Николаевич. Громадный, пузатый, багроволицый, громкоголосый любитель выпить и похохмить над кем-нибудь, особенно над старшиной третьей батареи Владимиром Степановичем. Но старшиной был добросовестным.
   Во взводе у меня было восемь человек, среди которых я сразу же выделил своих сержантов: командира отделения разведки Карташёва, худощавого, но продуманного и командир отделения связи сержанта Никифорова, иной раз страдающего бестолковизмом, но преданного.
   В коллектив батареи я влился легко и органично. Всё таки тринадцать лет службы и опыт никуда не выкинешь. Со словами: - Иван, извини, но это моё, - я забрал фанеру и всю свою экипировку и дефицитные материалы - пластик, с ватманом, оставив новоиспечённого начальника разведки у разбитого корыта.
   Последние дни декабря прошли быстро и на Новый год меня, как молодого, назначили ответственным по батарее, а я не расстроился. Зато, потом целых два дня буду спокойно отдыхать. 31 декабря был днём ПХД и коротким. Без пяти два автобус отъехал от КПП и мы направились в свою деревню. Было очень жарко, все расслабились и растеклись по горячим от солнца дермантиновым сиденьям и сонно покачивались в такт поворотов и манёвров автобуса. Я сидел на заднем сиденье, пристально наблюдая за минутной стрелкой и держа кожаный дипломат на коленях. А когда настало время, встрепенулся и громко заорал на весь салон: - Ураааа....! Урааа....! Новый год наступил......
   Все оживились и с весёлым любопытством обернулись ко мне, продолжавшему бестолково кричать здравницы Новому году.
   - Спёкся, старший лейтенант, от жары, - единодушно решили старослужищие товарищи по службе на Кубе.
   Ко мне подобрался Серёга Мельников и стал успокаивать: - Боря, Боря, спокойно... Сейчас приедем домой, там в тенёчек..., холодный душ примешь....
   А я продолжал дурашливо орать: - Ураааааа....! Ураааа! Новый год на Урале наступил, - открыл дипломат и стал доставать оттуда пластмассовые стаканчики и раздавать товарищам. Оттуда же достал и бутылку водки.
   Все, поняв что я не перегрелся и на Урале действительно наступил Новый год, шустро собрались вокруг меня и мы с энтузиазмом выпили.
   Я должен был в батарею подъехать к восьми часам вечера и отпустить комбата, который до этого времени рулил личным составом. Оставшееся время после обеда и до вечера прошло в мелочной суете, но в восемь часов я стоял на автобусной остановке. Было уже темно, тепло, но погода была неровная. То шёл сильный дождь, причём минут три-четыре и также внезапно кончался. Минут десять-пятнадцать влажной духоты и опять минуты три ливень с ветром. Пока я стоял под крышей остановки прошли два таких ливня и между ними на остановку пришли Серёга Мельников, нач. службы РАВ нашей реактивки старший лейтенант Бирюков и СОБ третьей батареи Эдик Яфаев. Они собрались сгонять в посёлок Кватра Каминес в здешнюю пивнушку. Я там ещё ни разу не был и выразил сожаление, что если бы не ответственность, то с ними бы тоже сгонял.
   - А что, поехали, - предложил Мельников, а остальные поддержали, - там Жуков разберётся, а ты посидишь с нами и к десяти часам подъедешь и комбат успеет приехать домой на празднование Нового года.
   - Да у меня денег с собой нету, - сделал я вялую попытку отказаться, хотя сам уже желал попить холодненького пивка.
   - Да фигня какая, поехали, угощаем.
   Я и не ломался. Через три минуты подъехал автобус и мы поехали в это Кватро Каминес. Ехать надо было десять километров и вскоре мы уже заходили в ярко освещённую большую пивную на открытом воздухе. Сели на каменные скамейки, за каменный стол, заказали пива и понеслось. Парни разговаривали, а я с любопытством рассматривал посетителей. Пивная была забита до отказа и гудела в пивном угаре разноголосицей. Надо сказать, что пиво у кубинцев было хорошее и крепкое. Парни говорят, что оно около 10 градусов, но я думаю, прислушиваясь к своим ощущениям, что гораздо больше - градусов 14. Рассказывают также, что пиво это делается путём разбавления пивного, японского порошка в воде из-за чего градусы держатся только минут сорок и после этого времени оно как моча. Можно было спокойно выливать. Правда, проверить это я ещё ни разу не мог, так как бокал усасывал минут за десять-пятнадцать. Моя норма было два бокала по 750 грамм, третий я мог тоже выпить, но тогда был бы в гавнище пьян. Мой сосед по касе Олег Руднов после второго бокала ложился в лёжку и домой уже не ехал, а ночевал в казарме, чтобы избежать нудного пиленья дома. А новый начфин, маленький старший лейтенант Лопата (он всё время нас поправляет - Не Лопата, а Лапата, - делая ударение на последнем слоге) вот он срубался с первого же бокала. Поэтому я решил выпить один большой бокал и ехать в батарею. Но после первого как то так незаметно в руке оказался второй, а потом во всём Гаванском секторе вырубили свет. Веерное отключение. В стране не хватало электричества.
   Чуть ли не выставив руки вперёд, в кромешной тьме, которую не разгонял тусклый свет свечей из окон домов вдоль улицы, я еле добрался до автобусной остановки. Парни же остались, допивать пиво и решили ещё усугубить ликёрчик, а потом домой. Поездка обратно в учебный центр запомнилась смутно, оттого что я непрерывно пялился в тёмное окно, боясь проехать в кромешной тьме свою автобусную остановку и ещё смертельно хотел ссать, сучил под сиденьем ногами, зажимая член и мечтал только об одном - быстрее доехать до нашего КПП. Доехал, чуть не сломал двери автобуса, помогая им быстро открыться. Мне показалось, что они вообще заели. Поэтому я их просто раздвинул, с силой вогнав поршни и наверно выдавив всё масло из цилиндров. Автобус уехал уже как несколько минут, а из меня всё лилось и лилось...., и я стонал в наслаждении, одновременно прикидывая - будет ли там расти трава в ближайшие десять лет?
   В батарее оказался в половине одиннадцатого. Жуков был на месте. Видать хорошо усугубил с остальными комбатами, поэтому был весел и лишь слегка пожурил за опоздание.
   - Комбат, давай езжай, дальше уж я сам....
   Жуков отдал последние распоряжения и ушёл, а я включился в Новогоднее действо. Кровати в казарме были сдвинуты максимально в дальний край, а на освободившемся пространстве были расставлены накрытые едой и напитками столы. В углу из пальмовых веток сооружено и украшено подобие ёлки. Все были в праздничном настроении и суетились вокруг столов, поглядывая в мою сторону.
   - Чего ходите? - Окинул всех весёлым взглядом и подал команду рассаживаться. Бойцы засуетились ещё больше, но расселись быстро, так как давно решили - кто с кем будет сидеть. Я как ответственный прошёл вперёд и сел во главе стола и вместе со всеми с удовольствием осмотрел то, что за эту ночь надо съесть. Отдельным украшением, такого в Союзе не встретишь, был здоровенный, можно сказать гигантский торт. Метр в длину, шестьдесят сантиметров в ширину и двадцать в толщину. В Союзе и в Германии, отдельным приказом медиков запрещалось при праздновании Нового года в частях использовать торты и приравненные к ним продукция из-за опасения дизентирии. Здесь тоже, но существовала здесь такая традиция и на это смотрели "сквозь пальцы". Торт заказывали в Манагуа и получился он шикарным, весь в крему, розочках и с надписью на русском языке "С Новым 1987 годом", но кубинцы ошиблись и все веселились читая - "С Новим 1987 гадом". Сами кубинцы Новый год не отмечали - этот праздник был у них под запретом и сегодняшняя ночь была обычная и будничная и завтра они поедут на опостылевшую работу. Помимо торта на столах полно было всевозможных фруктов, всё что тут в это время росло и вызревало. Полно напитков, но основным была тёмная и пенистая "Мента", подобие нашего кваса. На ужин никто не ходил, а его принесли в подразделение и он сейчас стоял на столах. Кормили бойцов в столовой не только качественно, но и как на убой. Прожаренное мясо аппетитно громоздилось горками в тарелках, а хорошо поджаренная картошка источала такой запах... Её, кстати, старослужащие солдаты сами приготовили по-домашнему и в большом количестве. И сейчас старики снисходительно поглядывали на молодёжь, невольно сглатывающие слюну. У меня после пива проснулся "русский едун", поэтому я азартно хлопнул ладонями и провозгласил: - Ну, что.... Наливай...
   Все шумно потянулись к напиткам и еде, а ко мне подошёл лидер старослужащих и с загадочным видом кивнул на тумбочку около меня: - Товарищ старший лейтенант, там для вас....
   В таинственной глубине пустой тумбочки стеклянными боками поблёскивала семьсот пятидесяти граммовая бутылка кубинского рома.
   - Так, хорошо. Кузнецов, я надеюсь это единственная бутылка в батарее....
   - Товарищ старший лейтенант, - обиженно загудел солдат.
   - Ты мне не звизди. Где одна, там и вторая. Всех поубиваю, если что...., - пообещал сурово, кисло скривившемуся солдату, и погрозил кулаком. Дальше всё пошло по шаблону. Все наполнили свои кружки, тут уж я особо зорко глядел из каких бутылок наливали себе старослужащие. Дети, хоть и прослужили по полтора года, их выдавала скованность и искоса брошенные взгляды в мою сторону.
   Наполнил свою кружку, но ромом. Поднялся, в нескольких словах сказал о прошедшем годе и предложил выпить за старый год. И слегка перекусить. Все встали выпили, сели и оживлённо стали кушать. Я тоже выпил, с удовольствием пододвинул к себе тарелку с картошкой. Изумительно и бесподобно. Молодцы ребята, хорошо приготовили картошку. Интересно, откуда они её взяли, да ещё в таком количестве? Только тут я обратил внимание, что в каждом ломтике картошки было по десятку игольчатых проколов, расположенных по кругу. Не понял? Зачем? Я переворошил всю тарелку - на каждом кусочке одно и тоже - дырочки. Я заглянул в тарелку стоявшую рядом. Там тоже самое.
   - Кузнецов, иди сюда, - позвал солдата.
   - Это что за фигня? - Я поднял кусочек картофелины на вилке и показал на отверстия, - Зачем????
   - Так это жаренный банан, товарищ старший лейтенант..., - и ехидно заулыбался.
   - Что ты мне мозги компостируешь? Что я жаренную картошку никогда не едал?
   - Товарищ старший лейтенант, ну...., вы......
   - Ладно уж, не мнись, говори прямо - Соловей...
   - Это кормовые бананы, их жаришь и они как картошка. Посмотрите любой банан - там тоже самое.
   - Хммм..., точно, - я с удивлением разглядывал в разрезанном банане уже знакомые точечки, - ладно, здесь я соловей в этом, а теперь я покажу, что вы салабоны. Ну-ка, вон ту, ту и ту бутылки менты - ко мне.
   Кузнецов заныл, а я прикрикнул на него и тот притащил три бутылки. Попробовал из них. Не ошибся, там действительно в Менту было добавлено рома. Правда, немного.
   - Это всё? Только по честному. Честно скажешь, также честно и приму решение.
   - Всё, больше нету..., по-честному...
   - Хорошо, забирай и если что, с тебя лично спрошу.
   В смехе, в шутках и общем веселье незаметно прошёл час. За этот час мы, ответственные по подразделениям ни один раз сходили друг к другу в гости. Каждый раз уединились где-нибудь, чтобы бойцы не видели, хотя прекрасно понимали саму абсурдность прятанья - прекрасно они всё понимали и сами не плошали. Пили, правда, аккуратно, по чуть-чуть, но покрасневшие рожи и иной раз чересчур громкие голоса с головой выдавали их. Всё было в пределах нормы и я особо не опасался эксцессов. Если что - порядок наведу резко и жёстко. Примерно тоже самое было и в других наших подразделениях.
   За несколько минут до Нового года опять наполнили кружки - кто чем. Я поздравил всех с наступающим годом, особенно старослужащих - с дембельским годом и мы начали громко считать удары кремлёвских курантов. Считала в голос наша батарея, считала вся реактивка, разведрота с зенитчиками рядом с нами, внизу считала хором "Четвёрка", считала вся бригада. А когда прозвучал последний удар курантов, ближайшие окрестности покрыло громогласное русское УРАААААААААААААА!!!!!! Опрокинули в распалённые рёвом глотки напитки и все вывалили на небольшой плац реактивки. Дембеля мигом выстроились в несколько шеренг и десять раз прокричали - "1987 год - НАШ ГОД".
   Минут десять над бригадой разноголосицей стоял шум. Несмотря на запрет то тут, то там взлетали осветительные и сигнальные ракеты, которые тоже встречали радостным рёвом. Постепенно все успокоились и опять зашли в казармы и расселись за столы. Старослужащие есть уже не хотели, а молодёжь дорвавшись до сладкого шустро уничтожали торт. Ничего что завтра им будет худо, что будут срать дальше чем видеть и блевать, блевать, выворачивая желудок наизнанку... Ничего...., ЗАТО ИМ ХОРОШО СЕЙЧАС...
   Непонятно кто кинул клич устроить песенное соревнование - Какая батарея перепоёт другую или всех разом. Идея была подхвачена всеми с воодушевлением и через несколько минут... Нет это песней не назовёшь. Это был упоительный рёв полутора сотен молодых глоток, на который в испуге прибежал начальник политотдела, но увидев что бойцы сидят за столами и в воодушевлением поют во всю глотку и такие же ответственные, засмеялся, махнул рукой и удалился к себе.
   Через полчаса таких песенных выкрутасов, потому что мы пели с энтузиазмом ещё и на плацу, все устали и личный состав реактивки безропотно лёг спать. Мы, ответственные, посидели ещё с полчасика и тоже завалились спать. Я как в яму провалился, но проснулся свежим и полный сил, с удивлением обнаружив спящим около себя командира батареи. По его помятому виду было видно, что новогоднюю ночь он провёл бурно и явно не дома. Через час проснулся и он. Мутным и унылым взглядом обвёл помещение канцелярии и сходу всосал из холодильника холодненькой Менты, крякнул с удовольствием и вновь припал к спасительному напитку.
   - Ну и дома мне будет...., - грустно прокомментировал комбат, - и главное обидно, что не хера не помню - где и как...
  
  
  Продолжение следует.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 9.33*9  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023