ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Цеханович Борис Геннадьевич
Куба любовь моя, остров зари багровой

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 9.89*12  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Продолжение
  Глава седьмая.
  
  
   Прежде чем сесть в кабину автомобиля, я бросил последний прощальный взгляд на касу, в которой неплохо прожил восемь месяцев. Дом, который строили для нас кубинцы, наконец-то сдали и командованием принято решение все семьи офицеров и прапорщиков, проживающих в Репарто Электрик и в Манагуа сосредоточить в одном городке при бригаде - в Нарроко. Четырёх этажный дом в Нарроко кубинцы строили достаточно долго, но он был готов по кубинским меркам ещё в феврале. Но тут насмерть упёрся комбриг Затынайко, не желая подписывать АКТ приёмки дома. И как бы на него не давили, он не подписывал. Не подписывал из-за того что в квартирах, в душевых комнатах, не было горячей воды. Приехал даже министр обороны Кубы Рауль Кастро и наезжая на комбрига своим статусом второго человека в стране, должностью министра обороны, спросил: - Почему ты, полковник, не принимаешь дом?
   Ответ Затынайко был прост и незатейлив: - В доме нет горячей воды?
   Рауль Кастро отечески ворчливым тоном парировал: - У нас на Кубе кубинцы моются той водой, что нагреет солнце. А солнце у нас щедрое. Так что подписывай, полковник.
   Но Затынайко, не был бы Затынайко если бы ответил по-другому: - А мне по хер, что кубинцы так моются. В Советском Союзе, у всех есть горячая вода. Пока её не будет - акт подписывать не буду.
   И пока в доме не поставили на душ электрические водонагреватели, Затынайко не подписывал акта. И вот только в июне кубинцы сдали дом с горячей водой. Бригада установила график и мы стали переезжать. Честно говоря, было жалко уезжать с обжитого места. Жили мы в кубинской деревне дружно, своим колхозом. Местное население относилось к нам хорошо. Природа, выйдешь террасу..., ну вообще классно. Немаловажно было и то что, мы проживая в семи километрах от бригады домой попадали на автобусе быстрее чем, тем кто жил в городке. Мы до дома на автобусе доезжали за пятнадцать минут, а им по жаре идти двадцать-двадцать пять минут. Точно также и обратно: мы приезжали на работу свеженькие, а они приходили взмыленные. Много было и других плюсов. Тем более что последние полтора месяца мы были полноправными хозяявами касы. Уезжая, я забрал с кассы всё, что только можно было. Единственно, что оставил - это здоровенное и старинное напольное зеркало до потолка. И сейчас в душе шевельнулось мимолётное сожаление, но было уже поздно. С задней двери в касу уже ворвались местные мародёры. Утащат они к себе и зеркало. Жили мы тут спокойно и никогда не опасались, что нас ограбят или обкрадут, но тут хозяин ещё не успевал выйти из дома, как врывались местные жители и тащили из касы всё, что по их меркам представляло ценность.
   А вот в городке воровство со стороны кубинцев процветало. Среди них самих воровство считалось большим преступлением и они не воровали друг у друга. Да и там по большому счёту и нечего было воровать, но у русских украсть что-нибудь, даже по мелочи, не считалось грехом. И воровали. Приходили в квартиру покупать и за ними надо было смотреть в оба глаза. Чуть отвернулся и тут же украдут, всё до чего дотянется рука. Это ладно, по мелочам. А ведь обворовывали и по крупному. Каждый батальон, дивизион и отдельные подразделения жили отдельными домами и раз в неделю какой то из мотострелковых батальонов, или танковый находились на учебном центре Алькисар в течении пяти дней, где отрабатывали стрельбы из стрелкового оружия и другие вопросы боевой подготовки. И на это время целый дом оставался без мужчин. Вот кубинцы, объединившись в группу пять-шесть человек, пробивали: что в этом доме в этом подъезде нет мужиков и есть три квартиры, откуда русские по замене уезжают в Союз. То есть у них товар (шмотки, аппаратура) уже закуплен по максимуму и можно грабить. Под предлогом покупки сигарет врывались толпой в квартиру и в течении одной, максимум двух минут потрошили квартиру, хватали импортные вещи, аппаратуру, после чего мигом испарялись. Справедливости надо сказать, что находящихся женщин и детей в квартире не трогали, а те забивались в угол и со страхом ожидали окончания этой бури. И такое происходило довольно часто. По кубинским законам если ты застал кубинца за воровством или грабежом в своём доме, то ты его мог там и убить и ничего тебе за это не будет. Но если он вырвался за пределы твоего жилища, то тогда вступает в силу закон и ты можешь только побить и то ничего не ломать ему. Ну, потом сдать в полицию.
   Было и другие, достаточно болезненные моменты жизни проживания в городке. Среди нас, русских, ходило такое юморное выражение - Тропикоз. Это явление имело и чисто медицинское название, но очень длинное и на латинском языке и намекало оно на воздействие избыточного солнечного света и жары на психологическое состояние человека, особенно европейцев. Воздействие жары влияло на память, что выражалось во внезапных, правда, незначительных провалах памяти. Или стоят несколько офицеров и обсуждают какую то единую проблему и вдруг, через какое то время обращаешь внимание что все говорят одновременно, не слушая друг друга и, причём говорят о совершенно разной тематике, далёкой от начала разговора. На кубинцев, вроде бы привычных к жаре, она тоже воздействовала и уже на более глубоком уровне. Жара с детства тормозила развитие ребёнка и как последствие становление во взрослой жизни. Так на Кубе примерно 50% детей чуть ли не до шести-семи лет не могли обойтись без соски. Так и ходит пацан, вроде бы всё нормально, но с соской во рту. Во взрослой жизни были другие отклонения, например - онанизм. В Союзе это постыдное дело. У кубинцев - ничего такого. Не раз видел как вполне нормальный и прилично одетый кубинец, прямо на виду у других мог дрочануться, подтереться и дальше продолжать работу. Не знаю как в других частях Кубы, но вокруг городка Нарокко шлялось очень много таких, с сексуальными отклонениями. Были просто безобидные онанисты. Они приходили в городок, садились дружненько два-три человека недалеко от домов. Вывалили свои причиндалы в наружу и ждали. А увидев русскую женщину, дружно дрочили, после чего долго и жарко спорили, не обращая на русских, кто кончил лучше. Или же другой тип онанистов. Идёт кубаш по городку, голова задрана вверх и смотрит на балконы вторых и выше этажей. Руки в карманах и держат член. Что уж греха тут таить. Жара для нас, жителей северных широт, дело непривычное и наши женщины ходили дома и на улицах, в городке, в максимально облегчённом виде. Тоненький халатик и плавочки, а то многие и их (плавочек) не носили. Ну, конечно, халат до того лёгкий, что просвечивал и там трудно что было скрыть. Вот идёт кубаш, задрав голову и увидев снизу, стоящую русскую женщину на балконе - тут же кончал. Сколько их не гоняешь, всё равно они возвращаются и постепенно привыкаешь к их присутствию, как какой-нибудь непременной детали кубинского пейзажа. Это что касается безобидных.
   Но существовала и другая категория более опасных извращенцев. Те нападали на женщин прямо среди бела дня. Идёт женщина, в лёгкой одежде, а по городку они ходили особо не стесняясь, и вот он сзади подкрадывается к ней, нападает и начинает срывать с неё одежду или халатик. И когда её оголит, то отскакивает и кончает. Он её не насилует, не бьёт, только срывает с неё одежду, а какой стресс из-за этого переживает женщина. Мало было женщин в городке, которые не подвергались таким нападениям. Да ещё по несколько раз. Жаловались, требовали, наше командование давило на полицию. Но появятся полицейские день-два и опять их нет и опять происходят нападения, воровство и грабёж. И наши политические органы начинали давить уже на особо настырных, требующих покарать воров и насильников. Чувствуя своё бессилье, политотдел сам переходил в наступление.
   - Сами провоцируете кубинцев... Что ваши жёны так ходят по городку? Не изнасиловали ведь... А за какие деньги у тебя куплены украденные магнитофоны и вещи с валютных магазинов? Короче, сами виноваты....
   И мечтой всех русских офицеров и прапорщиков застать воров в квартире или же словить насильника, чтобы там на месте и покарать скотов.
   Вот с такими мыслями мы и переезжали в городок. Квартира мне досталась двухкомнатная, на первом этаже. Холл, самая большая комната в квартире - 32 квадратных метра. Сквозные окна, обеспечивающие приличный сквознячок. Правда, входная дверь в квартиру с лестничной площадки в холл, как в сарае. Щелястая, грубая. Спальня, квадратов шестнадцать и детская - 12 кв. м. Небольшая кухня и тут же душевая с туалетом. Открытый балкон и закрытая лоджия, куда я сосредоточил две двухсотлитровых бочки под воду. Пол, каменная плитка под зелёный мрамор. Красиво. Квартира просторная и хорошая. Соседями по лестничной площадке стала семья старшего лейтенанта Королёва. Сергей, Татьяна и их сынишка Илья. Они прибыли весной и Сергей попал командиром второго огневого взвода в третью батарею.
   Обустроились и жизнь потекла прежним путём, только теперь на службу приходилось идти двадцать-двадцать пять минут. Утром и вечером ещё ничего, а вот на обед и после обеда тяжёловато. Весь потом изойдёшь пока добредёшь.
   Всё вроде бы нормально, но приближалось время родов и мы с женой всё больше и больше беспокоились. Беременность проходила нормально и медицина у кубинцев была не чета нашей. Считалась третьей в мире. Вот тебе и нищая Куба.
   Но меня и жену беспокоило другое. В Союзе, насколько я знал, беременную женщину за несколько дней помещали в роддом и как у неё начинали отходить воды, её сразу же ложили на стол или куда там ложат.... И она рожала. Потом, например как у меня со старшим сынок произошло, жену с сыном выписали из роддома лишь на десятые сутки, когда всё пришло у сына в норму. Здесь же когда воды отошли, только тогда за ней приезжает Скорая помощь и её везут в больницу сразу же на стол. Делают надрезы, чтобы лучше ребёнок шёл (что я думаю положительно) и строго через три дня выписывают. И не важно: зажило там у женщины или нет. Три дня и долой - дома заживёт.
   За три дня до родов я уже затерроризировал всех в бригадной санчасти насчёт дежурной машины. Чтоб если что - чтоб мигом и сразу, а то всех потом поубиваю. И вот наступил этот день.
   - Боря, Боря, - растолкала меня жена в половине шестого утра, - вроде бы началось....
   Я очумело вскочил с постели и заскакал по каменному полу на одной ноге, пытаясь спросонья попасть ногой в штанину. А когда был готов выскочить из квартиры, чтобы бежать в соседний подъезд к начальнику штаба, у которого стоял телефон, жена виноватым голосом остановила меня.
   - Боря, погоди. Вроде бы прошло...
   Всё равно, в половине седьмого, я пошёл к командиру батареи: - Комбат, я сегодня на службу не пойду. Вроде бы сегодня у жены всё случится.
   - Да ни каких проблем, Боря. Давай оставайся.
   Всё утро я настороженным взглядом следил за женой. Но у той всё было нормально. И в одиннадцать часов они решила помыть полы в квартире.
   - Ты чего надумала? Я сам помою, - запротестовал я. Но жена решительно схватила тряпку, ведро.
   - Нет я. А если из-за этого начнётся, так уж быстрее бы....
   Так оно и произошло. Она только успела помыть холл, как заохала: - Боря, всё... Давай машину.
   Ну там, в санчасти, затраханные мною и сильно желающие отвязаться от настырного и невменяемого старшего лейтенанта, только и ждали моего звонка. Уже через пять минут УАЗик "Буханка" мягко пофыркивал у моего подъезда. Ещё пять минут суматохи и мы помчались в госпиталь Касабланка, до которого езды было сорок минут. Жена тихонько поохивала, но потом притихла, а когда до госпиталя оставалось минут десять езды, она прошептала мне: - Боря, а у меня всё прошло....
   - Ничего, сейчас прошло, а через полчаса начнётся, - решительно произнёс я.
   - Так меня в госпиталь не примут. Надо наверно домой ехать, - попробовала настоять на своём жена.
   - Пусть только попробуют не принять. Весь госпиталь по кирпичикам раскатаю, - пообещал я нехорошо.
   Но в госпитале всё сладилось без скандала и нормально. Уже на проходной, медсестра, хорошо говорящая по-русски, села к нам в машину и стала показывать куда ехать. Подъехали, я отпустил машину. Жену приняли в родильное отделение и вышедший в коридор врач, сказал мне: - Компанейро, давай иди домой. Нечего тебе здесь делать. Всё будет нормально.
   Добрался до дома уже вечером и сразу же пошёл к комбату.
   - Саша, ну всё моя в госпитале. Вот-вот родит. На, рапорт на отпуск, на десять суток по семейным обстоятельствам. Отдашь там в штаб, а то я завтра с утра в госпиталь поеду.
   Комбат взял у меня лист стандартной бумаги с рапортом: - Хорошо. Отдам. Когда обмывать будем пацана?
   - Да обмывать ещё рано. Давай минут через двадцать бери Серёгу, старшину и ко мне. Сегодня выпьем, чтоб легко родила.
   Так день и закончился хорошим застольем. С утра я уже был в госпитале. У нас, в Союзе, пришлось бы мыкаться под окнами, пытаться что то разглядеть через стёкла, как правило второго этажа, а у кубинцев всё это гораздо проще. Без халата, спокойно прошёл в родильное помещение и сразу же встретил жену. Она тихо шла, осторожно перемещая ноги, придерживаясь за стенку по полутёмному коридору и с первого взгляда всё было понятно - она родила. Я кинулся к ней и сразу же засыпал её вопросами - Как? Что? Нормально?
   - Нормально, нормально, - улыбнулась жена, - это хорошо, что мы не завернули обратно. Меня только завели туда и я родила. Быстро и без осложнения.
   - А где он?
   - В палате. Пошли.
   Также беспрепятственно зашли в небольшую палату на восемь коек. Кровать жены стояла у входа, тут же стояла и детская люлька для новорождённых из толстого прозрачного пластика, где и лежал мой второй новорождённый отпрыск. Пока мы шли, жена рассказала некоторые подробности. Вес 3700, рост 56 сантиметров, что говорило о норме. Сейчас сын спал и что самое странное во сне чему то улыбался - розовенький, чистенький и довольный.
   - Только что его покормила и решила прогуляться по коридору, - ввела в курс дела жена.
   Все остальные кровати были тоже с пациентками, на которых лежали, сидели и кормили грудью, не стесняясь русского мужчины, кубинки всех расовых оттенков: мулатки, негритянки, белые испаноязычные и женщины с помесью явно индейского происхождения. Но только у половины были дети.
   - ....Остальные совсем недоношенными у них родились и сейчас находятся в специальных инкубаторах для таких. Вон видишь, девушка у окна печальная сидит, - жена легонько кивнула на молодую мулатку сидевшую у окна, - у неё ребёнок родился весом всего в 1200грамм и врачи сейчас бьются над ним чтобы выходить.
   Я уже знал, что от общей нищеты, плохого питания кубинские женщины очень часто рожали детей недоношенными и раньше срока. Вот и сейчас все новорождённые в палате по сравнению с моим были маленькими и хилыми. Что и подтверждали частые посетители нашей палаты, прослышавшие, что русская женщина родила здорового и большого ребёнка. Мужчины и женщины заходили в палату и стоя в паре шагов от нашей люльки восхищались нашим сыном.
   - Ооооо, Гранде ниньё (то есть - какой большой ребёнок), - поворачивались к другим или к своему ребёнку на руках его жены и, покачивая головами и цокая языком, уже в жалостливой тональности тянули, - ооооо, чикито ниньё (какой маленький ребёнок).
   У жены я просидел часа два и ушёл только тогда, когда заметил что жена хочет спать. Какое было обмытие, можно не рассказывать, а только представить. Хорошо, что организм у меня был крепкий и я никогда не страдал похмельем.
   Через три дня я, как штык, был уже в госпитале. У главного входа стояло такси и только ждало когда мы выйдем из здания. Выйдя из главного входа, я огляделся. Всё хорошо, всё нормально, солнце светит, как положено и с ребёнком на руках, мне казалось, что оно светит ласково и убавив свой жар. Но это был обманчиво и под эйфорией. На самом деле солнце светило тускло, через нехорошее марево, которое тревожно давило на психику. И как сегодня обещали кубинские метеорологи по этой части острова должен промчаться небольшой тайфун со всеми тропическими радостями и прибамбасами. То есть торнадо, мощная гроза и офигенное количество осадков, предполагающих залить тут всё.
   Госпиталь стоял на небольшой возвышенностей и с парадного входа, с которого хорошо была видна нижележащая местность с окрестностями, деревушками и городками, с окраинами Гаваны, международным аэропортом имени "Хосе Марти", нашим родным городом Сантьяго де лас Вегас и с угадывающимся вдали военным городком Норроко, куда нам надо ехать. А в это время, как по заказу, со стороны Карибского моря, как раз на нас, всем своим грозовым и мрачным фронтом, с ярчайшими проблесками молний, надвигался такой ожидаемый тайфун. Хоть и не было у него имени, как у более грозных и мощных, когда проходили эвакуации сотен тысяч жителей, но своими чёрными, клубящимися громадами облаков, нехорошим видом и мощью он внушал мне определённые опасения. Я глянул на жену, но та занятая ребёнком и собственными болезненными ощущениями не полностью зажитых порезов, не обращала внимание на такие мелочи как тайфун. Ну и ладно. Но вот пожилой таксист, вышел из машины и, вытянув шею, тревожно разглядывал громады ещё далёких, но уже опасных туч.
   Ехать всё равно надо было, поэтому, сказав про себя несколько русских магических слов, в том числе - "а хусим", примерно тоже самое энергично, в приказном тоне на испанском водителю, тем самым немного его взбодрив, мы поехали. Но решили ехать не по автописте, и через Манагуа, как обычно ездим с городка по низине, а по возвышенности постараемся обогнуть грозовой фронт тайфунчика и заехать со стороны международного аэропорта "Хосе Марти". Я просчитал, что если таким маршрутом мы поедем, то сумеем пропустить мимо себя все негативные моменты и въедем в Сантьяго де лас Вегас уже с тылу и когда тайфунчик помчится дальше.
   Я почти не ошибся в своих расчётах. Ещё минут десять пятнадцать и всё получилось бы, как думал. Мы уже подъезжали к международному аэропорту, когда стало понятно, что мы всё таки въедем в самый центр тайфуна. А пока медленно ехали по широкой улице около аэропорта, над нами висели медленно плывущие свинцовые и мрачные тучи. Люди, скопившиеся на автобусных остановках, опасливо выглядывали из под навесов и вопросительно глядели на небо, несущее нешуточную угрозу. Ни ветерка, воздух застыл в неподвижности, а опустившиеся давление почти физически давило на людей и на природу, поникшую в преддверье удара. А тайфун уже нанёс удар по Сантьяго де лас Вегасу, который лежал впереди по ходу движения в пяти километрах от нас. Даже отсюда было страшно смотреть на непрерывно сверкающие молнии, бившие в землю где то там, сплошную пелену воды уже минут пятнадцать тяжёлым потоком падающую на город. И ощущение чего то ужасного прямо висело в воздухе. Я сидел на переднем сиденье такси, старенького красного Москвича, держал на руках завёрнутого сына и изредка слегка оборачивался на заднее сиденье, где расположилась жена.
   Бросив очередной взгляд вперёд, я понял причину неясного беспокойства - по асфальту дороги стремительно катился вал воды. Катился в зловещей тишине, под свинцовым небом, подминая под себя траву и кустарник, растущие по обочине и в придорожной канаве. Только сейчас я обратил внимание и ещё на одну причину, неясно тревожущую меня уже несколько минут. Мы на дороге были одни, остальные благоразумно остановились ещё около аэропорта - где люди и техника были в относительной безопасности.
   - Чёрт, чёрт, чёрт...., - забормотал я про себя, глядя на мутный вал, приближающийся к нам. Водитель тоже напрягся, уперевшись в руль, ещё секунда и первая волна ударила в "Москвичок". Волна плеснула на лобовое стекло, на миг закрыв перспективу, схлынула, и машину стремительной водой стало разворачивать на дороге, таща её к глубокому кювету. Вода была уже вокруг и стремительными, тонкими струйками через все дыры и отверстия в корпусе быстро наполнила салон машины, где мы сидели, можно сказать по задницу в воде. Судорожно прижал к себе тельце сына и кинул мимолётный взгляд на жену, вцепившуюся в испуге руками в переднее сиденье, потом на водителя, судорожно крутящего рулевое колесо и тут же ощутил лёгкий удар от касания колёс к асфальту. Первая, высокая волна нас только приподняла, развернула, а дальше машина под своей тяжестью и тяжести вода опустилась на дорожное полотно. К нашей радости двигатель под капотом не захлестнуло водой и он продолжал ровно работать, попёрдывая через воду выхлопными газами. Как только колёса сцепились с асфальтом, "Москвич" продолжил движение вперёд, но было странно видеть и ощущать себя сидевшим чуть ли не наполовину в воде, в салоне движущегося опять же в водяном потоке автомобиля. Мы все трое с облегчением рассмеялись и двинулись на встречу несущегося из города потока воды. В таком виде мы и заехали в затопленный город. Тайфун за эти десять минут пролетел мимо нас и ушёл в сторону Касабланки, а город встретил въезжающую машину первыми жаркими лучами солнца. Прятавшийся до этого народ, вылез на улицу и если взрослые стояли на порогах затопленных водой первых этажей, или выглядывали из окон вторых этажей и перекрикивались с соседями, делясь впечатлениями от пронёсшийся стихии, то ребятня радостно плескалось в полуметровых грязных и мутных потоках воды, несущих на своих поверхностях весь городской мусор с фекалиями вперемежку, на который впрочем ребятишки и не обращала внимания.
   Здесь был небольшой уклончик со стороны центра и мы уже довольно бодро мчались по залитым улицам, весело и обильно разбрызгивая воду в разные стороны и даже гоня перед собой небольшую волну, куда кубинские дети с жизнерадостным визгом кидались и ныряли, заставляя нас смеяться и над их кульбитами в воде и над их бесшабашным отношением к бациллам и микробам, наверняка тучами роящимися в этом мутном и грязном болоте. К отвороту на Нарроко мы уже выезжали по сухому асфальту и оставшиеся семь километров до дома пролетели с ветерком и комфортом. Как оказалось у нас в городке дождик лишь редко прокапал и стоящие у подъезда женщины, раскрыли рот в удивлении, увидев вылезающих нас из такси, мокрыми по пояс. Но они тут же окружили жену с ребёнком на руках и сюсюканье, умиленное оханье и аханье затянулись. Пришлось довольно бесцеремонно прекратить женские излияния и увести уставшую жену в квартиру. Последующие 10 дней, которые я взял по рождению ребёнка, прошли в непрерывной суматохе и незаметно. Жена пришла в себя и с огромным облегчением я вышел на службу, где всё было ясно, планомерно и без ежеминутной суеты.
   А тут подошла карнавальная неделя. Карнавал для кубинцев был чуть ли не главным национальным праздником года и сами кубинцы, как только заканчивался карнавал, тут же начинали готовиться к следующему. Страна прекращала работать на целую неделю и помимо Гаваны свои карнавалы проводились и в остальных городах. Конечно, гаванский карнавал был главным, куда также высылали свои карнавальные делегации города и наверно половина десятимиллионного населения Кубы на эту неделю переезжало в Гавану. Сам карнавал шёл ночью, всю неделю: примерно с десяти часов вечера и до четырёх утра на самой длинной набережной Латинской Америки Малеконе. В самой широкой части набережной устраивались высокие, многоэтажные трибуны, длиной метров двести пятьдесят и в широком проходе между ними и проходило само главное, красивено-роскошное действие карнавала.
   Конечно, все советские - гражданские и военные хотели посетить карнавал. Не знаю как у гражданских, но перед карнавалом подполковник Подрушняк принёс из штаба бригады пригласительные на центральные трибуны для офицеров и членов семьи. Так как плана расположения мест у нас не было, то пригласительные мы тянули тут же на совещании по жребию. Как потом оказалось, мне досталось шикарное и удобное место, откуда я мог спокойно смотреть не только свою часть карнавального шествия, но и видеть на всём её парадном протяжении. Со срочниками было проще. Была установка со штаба бригады, чтобы срочников пропускать через карнавал по максимуму, но всё это на усмотрение командиров подразделений. Вот тут то и были разные негативные моменты и очень многое зависело от командиров. В реактивке Подрушняк организовал следующим образом. Кто из солдат-сержантов приходят на Кубу весной имели возможность посетить карнавал два раза, осенники только один раз. Так и делили весенников на половину, а осенников запускали всех сто процентов, даже нарушителей. И каждую ночь автобус и грузовой автомобиль уходили в Гавану. Автобус с автомобилем при моём посещении припарковали недалеко от набережной и пешком пошли к месту действа. Старшим был командир третьей батареи, который лично каждого из бойцов предупредил о правилах поведения и не усугубления. Тоже самое проделали и другие офицеры, чьи подчинённые были с нами. После чего солдаты и сержанты бодренько растворились в экзальтированной толпе.
   До начала карнавального шествия оставалось тридцать минут и я первым делом купил большой бокал пива и не спеша побрёл по набережной. Кубинцы тут клубились и тусовались с середины дня и давно были в том настроении, когда можно было не обращать внимание ни на что, а веселиться, веселиться и веселиться. Но если учесть, что после карнавала этот веселящийся кубинский народ в миллионном количестве укладывался тут же на набережной спать, трахаться, пить и есть, ссать и срать во временных туалетах, которые не выдерживали нагрузок и весело истекали обильными фекалиями в океан..... Не видеть кучи мусора, которые просто не убирали всю эту неделю.... Не ощущать богатые на различные оттенки миазмы запахов.... И кубинцы не ощущали, не видели и не чувствовали, а беззаботно веселились. Для того чтобы мне русскому и другому иностранцу вот это не видеть и не ощущать, ну надо выпить очень много кубинского рома. Поэтому моя прогулка по набережной довольно быстро завершилась и я направился на трибуну, где было относительно чисто и отсутствовала толкотня. А вскоре началось само карнавальное шествие. Описать это довольно трудно. Пестрота, богатство красок, пышность, убранства костюмов, конструкций, платформ, которые везли автомобили, многочисленность танцоров и участников, слаженно танцующих и двигающихся по жгучие латиноамериканские ритмы под яркими огнями фонарей и прожекторов - всё это завораживало и ошеломляло, полностью поглощая всё внимание, и я очнулся от феерического действия только утром, когда прошла последняя делегация участников карнавала. И вдобавок в середине всего карнавального шествия долбанул шикарный фейерверк. Я ещё, когда прогуливался по набережной, то видел недалеко на воде, огромную баржу. Оказывается её полностью зарядили пиротехникой и в самый пик представление всё это долбануло в звёздное небо, создавая там новые рукотворные звёздные скопления, галактики и вселенные.
   Собрались мы у своих автомобилей быстро. Все были уставшие и переполненные впечатлениями, бойцы слегка пьяные, но держащие себя в руках. Всё для нас закончилось и мы спокойно поехали домой отсыпаться до обеда.
   Карнавальная неделя закончилась и мы, получившие свои порции сильных впечатлений, окунулись в подготовку к летним лагерям.
   Но через два дня снова поехали в Гавану. На экраны кинотеатров вышел новый американский фильм "Взвод", о котором мы были давно наслышаны. Поэтому собрались компанией в десять человек и поехали на вечерний сеанс. Гавана встретила нас вечерним многолюдством, когда дневная жара спадает и народ высыпает на улицы погулять и посидеть в открытых кафе за чашечкой кофе или бокалом пива. Когда купили билеты, то до сеанса оставалось около часа и мы решили, по предложению Сергея Мельникова, посидеть в ресторане отеля "Habana Libre". Серёга уже посещал этот ресторан и расхвалил его кухню.
   Отель "Habana Libre" или "Hilton", как он назывался до революции полностью соответствовал своему названию ОТЕЛЬ, а не ГОСТИНИЦА по-советски. Это взмывшее вверх двадцати пяти этажной здание, где на самом верху был открытый ресторан с прекрасным видом на Гавану. Внизу, до уровня примерно третьего этажа, вокруг и примыкая к основному зданию был цокольный этаж, в котором располагались все необходимые помещения. Огромный холл, именно холл, как в американских фильмах, а не в наших гостиницах, куча валютных магазинов и магазинчиков, торгующих от бритвенного станка с сувенирами, до серьёзных покупок, несколько крупных ресторанов и более уютных, с интимным освещением ресторанчиков и прохладных баров, где приятно просто посидеть и выпить несколько бокалов пива. На крыше цокольного этажа располагался большой бассейн. Я всегда, когда посещал Гавану, начинал свои дела именно с посещения отеля "Habana Libre" и в течении часа бродил по магазинчикам разглядывая на витринах многообразие часов, солнцезащитных очков и других приятных мелочей, который мог запросто здесь приобрести. Я был слаб на многофункциональные электронные часы и поэтому мог долго стоять у таких витрин. Закончив слоняться по магазинчикам, заходил в бар в холле и пропускал пару баночек голландского пива и лишь потом выходил в город решать свои дела.
   Мы зашли с улицы через вход и спустились ещё на пару пролётов лестницы вниз и оказались в уютном полутёмном зале. По совету Мельникова заказали цыплят Табака, рома и различных кубинских специй и неплохо посидели до начала фильма. Большой кинозал со сферическим потолком был заполнен до отказа, а нам достались места как раз посередине зала, что только добавило удобства при просмотре фильма. Да и сам фильм нам понравился. Хотя были удивлены реакцией кубинцев на отдельные моменты. В тех местах, когда у русских принято хмурить брови и проявлять негодование американской военщиной, кубинцы откровенно веселились и не раз этот сюжет заканчивался громкими аплодисментами. Чему они так аплодировали и смеялись мы не поняли, так как слабо владели испанским языком.
   А на следующий день я заступил дежурным по учебному центру. После приёма дежурства, провёл все какие полагается мероприятия, закончив вечерней поверкой и отбоем. Ответственным был замполит дивизиона и после поверки он вызвал меня к себе. Кивнул на стул, приглашая сесть. Я знал почему он меня вызвал и до обеда маялся в ожидании неприятного разговора, поэтому сейчас ощетинился, готовясь дать отпор. Случай довольно мелочный и его можно расценить и так, и эдак и удовлетвориться банальным замечанием в адрес "оборзевшего" старшего лейтенанта. Но можно было расценить и так, что после случая с рядовым Желтковым я решил "положить на него прибор", поэтому замполит тоже молчал, крутил в руках карандаш, находясь в затруднительном положении и не зная в каком тоне разговаривать со мной. Но всё-таки прикинув, что я хоть и старший лейтенант, но по возрасту старше его и опыта военного и жизненного у меня будет на чуток побольше..., решил провести разговор в примирительном тоне.
   Суть происшедшего была в следующем. Я сегодня вместе с замполитом был ответственным на подъём. Встал как то так без особого настроения, умылся и в минорном состоянии побрёл до дивизиона. На середине пути меня догнал капитан Плишкин, с которым поздоровался согласно Устава и, не меняя темпа ходьба, продолжил движение. Естественно, когда прибыл в расположение, то подъём был произведён и зарядка второй батареи проходила под руководством сержантов, а я не стал вмешиваться и в остальные утренние мероприятия. Хотя прекрасно понимал, что давал хороший повод для замполита. Но вот это моё равнодушие и поставило капитана в тупик и он решил разобраться самостоятельно, не докладывая командиру.
   - Товарищ старший лейтенант, я что-то не пойму сегодняшнего вашего равнодушного отношения к выполнению обязанностей ответственного. Вас утром догоняет заместитель командира дивизиона. Спешит на подъём, а старший лейтенант даже для приличия не прибавляет шага. Проведением зарядки не руководит и остальные утренние мероприятия пущены на самотёк. Как это понимать? Если это вызов лично мне в связи с историей с Желтковым... То давайте наши личные отношения переведём в плоскость личного плана. Зачем здесь смешивать личное и служебные обязанности?
   - Товарищ капитан, у вас есть замечания по процессу проведения зарядки и другим мероприятиям?
   - Нет. Но мы сейчас обсуждаем не сержантов, выполнивших свои обязанности, а ваше халатное отношение. Если у вас личное что то ко мне, то давайте обсудим. Если есть другие причины, то я тоже готов выслушать вас, - замполит был доволен моим смиренным видом и поведением, считая что мы сейчас всё спокойно обсудим и восстановим отношения. Но я его разочаровал.
   - Товарищ капитан, - сказал я жёстко и непримиримо, вставая со стула, - своего личного отношения к вам менять не собираюсь, а по поводу утреннего халатного своего отношения -признаю. Я был неправ и обязуюсь впредь такого не повторять. А теперь, товарищ капитан, разрешите идти выполнять свои обязанности дежурного по учебному центру.
   Плишкин болезненно поморщился и тоже встал: - Цеханович, ну что ты в позу становишься. Давай сядем и спокойно всё обсудим. Нам с тобой ещё почти год вместе служить и общаться по разным вопросам.
   - Товарищ капитан, - продолжил я официальным тоном, - мы с вами ещё пуд соли не съели, но у меня о вас как о человеке и замполите сложилось твёрдое мнение. И случай с Желтковым только укрепил его. Поэтому у меня нет абсолютно никакого желания обсуждать это моё мнение. Со своей стороны обещаю, что служебные отношения у нас будут нормальные. Как ни как вы заместитель командира дивизиона. Разрешите, я всё таки пойду. Мне ведь надо результаты вечерней поверки оперативному дежурному докладывать.
   - Зря..., зря..., так поступаешь, товарищ Цеханович, - с сожалением протянул замполит.
   Я остановился в дверях и повернулся: - Может быть и зря. Всё-таки у нас разные "весовые категории". Но надеюсь на вашу порядочность.
   Дождавшись, когда замполит ушёл из расположения домой, я решил немного развеяться и развлечься не совсем обычным способом.
   Предупредив, ухмыльнувшемуся помощнику, куда я пошёл, вышел на плац дивизиона, прошёл между казармами второй и первой батареи, мимо солдатских душевых и кипятилки и встал в тени правого угла солдатского туалета. Ночь была ясная, с высыпавшими на небе кучами ярких звёзд. Но основным светилом была полная луна, которая освещала происходящее на поляне в мельчайших подробностях. А там шло активное порево.
   То что солдаты по ночам трахают кубашек за туалетом знали все офицеры. И у каждого подразделения были свои места, куда приходили сутенёры с проститутками. Например, у пехоты с "четвёрки" было своё место в кустах на горке, за сараем взвода управления реактивного дивизиона. У танкистов своё и у других тоже. Хоть и заявлял Фидель Кастро на весь мир, что он покончил с проституцией на "Острове Свободы", но всё это было только заявлением.
   Лёгкие сексуальные отношения на Кубе, где изнасилование считалось лёгким хулиганством, наследие прошлого, когда Куба считалась и реально была Публичным домом Америки, горячие латиноамериканские отношения, всё это сводило на нет усилия по искоренении проституции.
   Вчера солдатам выдали зарплату, чтобы они закупили необходимые вещи на лагеря, а сегодня, прознав про деньги, пришли сутенёры с пятью бабами.
   Всё происходила буднично и по отработанной схеме. Два сутенёра, четыре - пять кубашек. Чёрные, белые. Сутенёры и проститутки приходят на поляну и приносят с собой по количеству баб секундомеры, бабы несут с собой тощие матрацы или зачуханные и грязные пледы, которые с деловым видом раскладывают на траве в ряд на расстоянии одного метра друг от друга. Рядом ложат кучу тряпок для подтирания. И несколько бутылок с водой - попить..., ну и может подмыться. Раздеваются и, бесстыдно раскинув ноги, ложатся. К этому времени в пяти метрах выстраивается очередь солдат в синих армейских трусах до колен и с полотенцами в руках и по команде одного из сутенёров первая партия подходят к лежащим кубашкам, разглядывают их и решают, кто кого будет трахать. Сдают деньги сутенёрам и те включают секундомеры. Такса была следующая: белая - десять песо, чёрная - пять песо за три минуты.
   Включаются секундомеры и бойцы кидаются на баб и иной раз случались забавные случаи. От сексуальной голодухи бойцы кончали быстро и вполне укладывались в три минуты. Но иной раз кого-нибудь переклинивало и тогда один из сутенёров вскакивал, подбегал к бойцу и легонько хлопал того по заднице: - Компанеро..., компанеро..., фин..., финн трабаха... (то есть - товарищ, товарищ, кончай работать)
   А боец выпучив глаза от предвкушении, что сейчас, вот-вот... он кончит, а тут ему мешают, отвлекая разной хернёй, возмущённо орёт: - Пошёл на х...й.... еба....ая обезьяна.... Да заплачу я тебе... ООООУУУууууоооооо...... Кончиллллллл.....
   Начальство требовало от дежурных и ответственных, чтобы те не допускали и гоняли cолдат. Но офицеры подразделений дружно игнорировали, прекрасно понимая, что если они "перекроют этот крантик" здесь, то боец просто уйдёт в самоход и всё равно оттрахает кого-нибудь и "спустит пар" и тоже в антисанитарных условиях. А так пусть лучше здесь..... Так сказать - на виду....
   Это всё я и увидел на поляне, очередь бойцов в двадцать человек, двоих незнакомых сутенёров и таких же неизвестных баб. Видать какие то новых. Тогда есть повод вмешаться и развлечься по полной программе, да и повеселить наряд.
   Я достал пистолет из кобуры и передёрнул затвор, загнав патрон в ствол, поправил красную повязку дежурного на руке и, спрятав руку с пистолетом за спиной, вышел из тени, направляясь к месту траха. Сутенёры насторожились, а бойцы с короткими смешками отодвинулись в сторону от моего пути. Видя, что офицер целенаправленно движется в их сторону с желанием прекратить их бизнес, сутенёры поднялись с травы с уже блеснувшими синеватым бликом острых лезвий мачете и приняли угрожающую позу, считая что этого будет достаточно, чтобы офицер от....бался от них. Может такой финт на кого-нибудь и действовал, но меня он только раззадорил. Когда до них осталось четыре метра и они угрожающе замахали своим оружием, я вытянул из-за спины руку с пистолетом и спокойно стрельнул между ними.
   Эффект был такой, какой я и предполагал, сутенёры в диком испуге бросили мачетки на землю, бросили всё, даже заработанные деньги и пустились наутёк в сторону дороги. Кто-то из кубашек испуганно взвизгнула под бойцом, но траха никто не прекратил. Подождав немного в сторонке в ожидания спокойного окончания сексуального акта, я приступил к разглядыванию трофеев, которым порадовался. Пять никелированных секундомеров. Пригодятся. Отличного качества мачетки китайского производства, с удобными рукоятками. Одну себе заберу, а вторую старшине отдам. Из ящичка, служившего кассой, достал сто сорок песо и спросил обступивших меня гогочущих солдат, которые совершенно не обиделись прекращению траха.
   - Кто уже отработал, забирайте свои деньги
   Когда деньги вернулись к своим хозяивам, я построил проституток. Стояли они спокойно, зная - им терять было нечего в отличии о сутенёров. Статьи о проституции в ихнем уголовном кодексе не было, а вот за сутенёрство можно было спокойно схлопотать лет восемь. Поэтому так шустро и убежали кубаши.
   Две белые, две негритоски и одна мулатка. Одна белая ничего, но фигура у неё коренастая и плотная. Зато грудь привлекательной формы четвёртого размера. Мулатка тоже ничего: стройная, длинные чёрные волосы, грудь возбуждающе бугриться, а вот рожа подкачала - вся в угрях, как будто там "черти молотили". Негритоски были "крокодилами". Как мужики говорят - "не письки не сиськи". А вторая белая высокая, но ДС-2С (Доска, два соска). И все какие-то неопрятные. Не сказать чтоб грязные, но как то веяло от них нехорошо.
   - Бойцы и вы вот таких трахаете? - Я повернулся к обступившим меня солдатам, показывая на маленький строй жриц любви. - Они же непонятно с кем там "пихаются", кто в них "концы мочит". Ну, ёлки-палки... Я ведь тоже на срочке два года был. Терпел же... Трудно было, но терпел...
   Толпа бойцов жизнерадостно заржала: - Товарищ старший лейтенант, так дёшево и так просто... Ну, ни какого терпежу нету, а дрочиться западло.... И солдат по фамилии "Табуретка" у нас нету. - Солдаты вновь грохнули здоровым и беззаботным смехом.
   - А что с этими собрались делать, товарищ старший лейтенант? Отдайте их нам, мы и деньгами с ними расплатимся. Всё как положено.
   - Неее..., - теперь рассмеялся я, - затрахаете вы их без сутенёров. Проходили уже такое. Сейчас по другому развлечёмся.
   Я с удовольствием ткнул пальцем в мягкую грудь белой и мулатке кивнул на казармы и по-испански сказал: - Пойдёте со мной, - а на остальных вызверился и также по-испански матом погнал их в сторону дороги. Куда они лениво затрусили, похватав свои нищенские пожитки.
   А оставшиеся две, под моим конвоем и толпы голых солдат, с солёными шутками и прибаутками, пошли в расположение дивизиона. И через три минуты около больших окон дежурки, куда я завёл пленниц, было не протолкнуться. Не спеша, давая возможность бойцам всё разглядеть, поставил проституток напротив окон и уже более внимательно оглядел их. При ярком свете электричества они выглядели ещё более замызганными и потасканными.
   Выждав пару минут, я грозно приказал им раздеться, показав чуть ли не на пальцах, что сейчас их буду обыскивать на предмет спрятанного оружия. Бабы ни капли не смутившись и не возмущаясь, через голову стащили с себя тёмные футболки и начали расстегивать брюки, но я их остановил. Толпа солдат за окнами взвыла в восторге разглядывая вывалившиеся женские груди, оказавшиеся даже и ничего себе.
   - Вот эту белую, если хорошо помыть, сделать макияж, причесон и приодеть, да не знать чем она занималась, можно было бы провести приятно время. А так..., ну её на х..., - прокомментировал помощник, кивнув на белую.
   По командовав и повернув, их несколько раз в разные стороны, давая возможность собравшимся за окном, разглядеть женские прелести под разными углами, я дал команду одеться и вызвал дежурную машину. Сообщил оперативному дежурному, что задержал в расположении проституток и спросил разрешения съездить в Сантьяго и сдать их в полицию. Что и сделал в ближайший час. Бабы вели себя смирно и также покорно в полиции, где их приняли с безразличием. Вернувшись, я застал в расположении "сонное царство", только внутренний наряд бодрствовал у входа в свои подразделения и ночь прошла спокойно.
   Утром доложил о ночном происшествии командиру дивизиона в служебной интерпретации, после чего Подрушняк приказал начальнику службы РАВ дивизиона списать патрон. Я думал придётся оправдываться, но написал объяснительную, сделал куда положено записи и отдал РАВисту, для списания патрона. Меня потом солдаты просветили, что замполит вызвал своих стукачей и пытался дознаться, как дело было на самом деле, но никто не сдал офицера - то есть меня.
   А после обеда меня повеселили, слушая рассказ товарища о сексуальном происшествии в офицерском городке, произошедшем рано утром в одном из домов.
   ....Командир взвода одного из батальонов вскочил с кровати в пол шестого и начал торопливо одеваться, чтобы успеть на подъём и одновременно будил молодую жену: - Катя..., Катя..., вставай..... Я сейчас пойду и закроешь за мной дверь....
   Но Катя разнежившись в постели, абсолютно нагая лежала и слабо реагировала на мужа, пытаясь провалиться ещё глубже в такой сладкий, молодой сон.
   - Катя..., Катя.... Иди..., закройся за мной, - повысил голос муж и белокурая, стройная женщина в полусонном состоянии поднялась и пошла к двери, сонно возмущаясь: - Коля..., ты меня заколебал... Не мог что ли сам на ключ закрыть дверь...?
   Молодая женщина накинула крючок на петлю и, практически засыпая на ходу, рухнула обратно в постель. А муж, услышав щелчок крючка, бодро помчался на подъём. А буквально через полминуты в подъезд, откуда выскочил старлей, зашёл замухрышистый и неказистого вида кубаш. Зашёл с банальным желанием подкупить у "советика" сигарет. От простоты своей он не задумывался, что на дворе стоит очень раннее утро и что люди спят. Вот ему захотелось сигарет и он постучал в первую же попавшуюся дверь, за которой Катерина почти снова заснула. Но стук вырвал её из "обволакивающих объятий Морфея" и женщина, ничего не соображая ото сна, как зомби и надо сказать красивое, привлекательное и обнажённое зомби, встала с постели и направилась к двери, справедливо считая, что её благоверный вернулся, забыв что то взять.
   - Коля..., Коля..., - хныкающим голосом возмущалась жена, - ты меня заколебал своими хождением туда-сюда....
   Откинула крючок и приоткрыла дверь, тут же развернулась и пошла обратно: - Сам за собой дверь закрой... Я сплю...
   Кубаш остолбенел и обалдел одновременно и в штанах тоже. Хотел купить сигарет, а ему открыла дверь нагая, красивая, блондинка и как ему показалось ласково позвала его за собой в квартиру. Кубаш воровато огляделся и скользнул за дверь, тихонько прикрыл её, всё ещё в нерешительности глядя на русскую женщину, которая дошла до кровати, упала туда и, повернувшись на спину, с возбуждающим кубинца видом раскинулась перед бедным кубинцем, у которого из-за его невысокого роста, неказистости и постоянной нищеты женщин было ну явно не больше пальцев на обеих рук. А тут вот.... ОНА.... КРАСАВИЦА... Бери..., пользуйся моментом.
   Буркнув что то напоследок, женщина затихла и кубаш решился. Быстро скинул всю свою небогатую одежду, решительно залез в кровать и, обняв такое соблазнительное женское тело, жадно зашарил руками по нему, всё плотнее и плотнее прижимаясь.
   - Коля..., Коля..., - капризным тоном и слегка сопротивляясь, заворчала Катя, - Коля..., ну не хочу я... Ну..., давай потом.... Ну, Коля....
   А кубаш уже лез на неё.
   - Коля..., ну Коляяяяяя..... Ааааааа...., - Катя, учуяв явно не Колин запах тела, открыла глаза и увидела на себе образину и неистово заорала практически на весь городок. А кубаш, поняв, что он ошибся и попал в неприятное положение, когда на дикий крик женщины сбегутся все жителя и будут его топтать...., превращая в размазанный на асфальте блин, он соскочил с вопящей русской женщины, так и не успев войти в неё, схватил в охапку одежду голым телом чуть ли не выбив дверь, но свалив на выходе из подъезда следующим ударом Колю, который действительно кое что забыв возвращался и, услышав истошный крик жены, летел на всех парах.
   - Коля, конечно, не пошёл уже на подъём, а сначала успокаивал свою супруженицу и разгонял соседей, который прибежали на вопль. А теперь бегает по квартире разъярённым тигром и всё её допрашивает - Так он успел или нет? Нет, ты мне правду скажи - сунул он или не сунул? И почему так бестолково открыла ему? Короче он там задаёт ей бесконечные вопросы, а та оправдывается и клянётся - Что ОН НЕ УСПЕЛ....
   - А ты откуда знаешь? Ты ведь спала....
   Вот так закончился этот день. Завтра мы едем в лагеря.
  
  
  Продолжение следует....
  
Оценка: 9.89*12  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023