Самосвал поставил на место сразу, а вот с экскаватором, на базе КРАЗа пришлось изрядно повозиться. Большая и громоздкая машина, которую взял с инженерно-сапёрной роты, никак не могла вписаться и встать на отведённое ей место. Было громко сказано много красочных и сочных слов, в том числе и матерных, хватало смеха, командирских воплей, но всё таки мы с Серёгой сумели воткнуть её в угол рядом с самосвалом.
- Блин, Серёга, это что теперь каждый день такая чехарда будет? - Повернулся я огорчено, к товарищу-однобарочнику. - Может, другое место определишь?
Сергей Каргапольцев, тоже принимавший активное участие в постановке машины, задумчиво прищурил один глаз и обошёл вокруг КРАЗа.
- Нееее..., сейчас своим бойцам скажу, чтобы вот этот хлам перекинули в другое место. Вот хотя бы сюда, - Каргапольцев ткнул рукой куда то в сторону, а я критически оценив его решение, согласился.
- Да, слушай, тогда будет нормально. - На том и порешили. Солдаты Сергея вместе с моими водителями, дружно сгрузили двухсотлитровые бочки с бензином и солярой и откатили на предназначенное место.
- Так, давай теперь с продуктами разберёмся, - мы залезли с двух сторон на задние колёса самосвала и поглядели в кузов, - здесь продуктов на десять суток на меня и на двух водителей. Я тоже у тебя на довольствие стоять буду. Как будем принимать?
Каргапольцев соскочил с колеса: - Нормально. Счас примем. - Иван, иди сюда, - подозвал к себе Сергей солдата и представил его мне. - Это мой повар. Прими продукты и с завтрашнего дня они на довольствие.
Повар шустро залез в кузов и через минуту оттуда послышалось: - Нормально, товарищ прапорщик, - и тут же по-командирски заорал.
- Илюха, перетаскивай всё на склад.
Я удовлетворённо кивнул головой и похвалил товарища: - Вот это порядок. Молодец. Так, с моими бойцами теперь как?
- Сейчас распоряжусь. Слушай, Боря, как тебя сейчас размещу, наверно захочешь посмотреть, чем заниматься будешь. Так я тебе покажу....
- Да ты что? На хрен нужно. Всё завтра. Сегодня отдыхаем, а завтра всё остальное. Давай лучше, как размещусь - дербалызнем. Мы с тобой давно не сидели....
- А у меня другое предложение, - обрадовался товарищ, - мне от главного военного советника задачу поставили: нужно в море выйти и сувениров набрать. Вот там и выпьем.
- Отлично. Согласен.
Моих солдат тут же увели на второй этаж импозантного здания, а я шёл за командиром отделения в пионерский лагерь. Сзади пыхтел солдат, таща мои сумки. Я был в гражданке, но сержант был проинформирован, что ведёт на постой старшего лейтенанта, поэтому военнослужащий, широко махнув рукой на несколько каменных зданий, предложил.
- Выбирайте, товарищ старший лейтенант.
Особо не думал и выбрал себе небольшую комнатёнку в двухэтажном доме, заднее крыльцо которого выходило прямо на берег, где до волн, лениво бившихся в берег и защитные бетонные глыбы, было пару метров.
- Сейчас отлив, товарищ старший лейтенант, а в прилив вода подходит прямо к крыльцу.
- Во..., - по дебильному обрадовался я, - прямо с крыльца в океан ссать буду.
Быстро собрал всё что надо для сабантуйчика, благо жена с собой много чего дала и с тем же командиром отделения отправился к причалу, где стоял катер главного военного советника. Но, честно говоря, он меня разочаровал. Не..., катер, который качался на мелких волнах канала у деревянного причала, конечно был по советским меркам приличный, но я ожидал более солидное.
- Сергей, чё за фигня? Я уж думал...., - Каргапольцев думал, что я буду восхищён, смутился и быстро затараторил, оправдываясь.
- Ничего, ничего, вот через два месяца приедешь, я тебя на другом покатаю. Кубинцы обещали подогнать уже настоящий, современный прогулочный катер.
Я перескочил на катер, а Сергей принял сумку со спиртным и закусью.
- Андрей, готовься к выходу, а мы с товарищем немного усугубим.
На катере находился ещё один шустрый солдат, который тут же засуетился, готовя катер к выходу, а я огляделся, пока Сергей на небольшом приставном столике раскладывал закуску.
Гуанабо. Здесь у нас располагался бригадный пионерский лагерь, посольский пионерский лагерь, тут же, на самом берегу стояла каса для отдыха комбрига и НачПо. Чуть в отдалении стояло ещё несколько кас - Главного военного советника, главного политрабочего аппарата главного военного советника и ещё чьи то. Для того чтобы это сохранялось и не грабилось местным населением, в отдельном двухэтажном, большом доме располагалось около пятнадцати бойцов с бригады на постоянной основе во главе с прапорщиком, которым был Сергей Каргопольцев. Тут же проживала и его семья. Из техники у него был свой УАЗик и катер главного военного советника. Вдали от бригады Сергей жил довольно свободно, конечно, у него тут были свои задачи и проблемы, с которыми ему приходилось бороться. Были свои ньюансы - но тем не менее, он был здесь хозяином. На субботу и воскресенье с бригады приезжали с семьями либо комбриг, либо НачПо или же обои сразу. И Сергей тогда с бойцами был тут на подхвате - принеси, подай, обслужи, приготовь.... И так далее. Также в субботу с семьёй приезжал главный военный советник, но он прапорщику досаждал гораздо меньше. Где-нибудь в четверг Серёге звонил адъютант главного военного советника и зачитывал ему список фильмов, которые надо было достать к субботе. Дорожка была уже наезжана и Сергею только и оставалось заехать в посольство и в другие места, где нужно было забрать фильмы. А вечером, когда стемнеет, перед огромным киноэкраном садилась семья главного военного советника, бойцы, может сам комбриг с семьёй и начинался бесконечный киносеанс. Кончался один фильм, сразу начинался второй, потом третий и так до четырёх утра. Кто смотрел, кто спал, прямо в креслах, просыпались - смотрели и опять спали, закутавшись в одеяла. Спал-смотрел и опять спал и главный военный советник, один лишь солдат-киномеханик браво крутил одну ленту за другой.
Зато, когда они в воскресенье вечером разъезжались, Сергей снова становился полновластным хозяином своей территории до следующих выходных. И бойцы тоже дорожили своим местом службы, где они жили и существовали как в санатории и имели гораздо больше свободы, чем любой солдат, сержант бригады.
Катер наш стоял в небольшом канале с тыловой части дома и, выпив рюмку коньяка, я кивнул на другой берег канала: - А там у тебя что?
Серёга тоже намахнув стопарик, ткнул куском беляша в крыши кас, видневшиеся за деревьями: - Ооооо, там дом министра внутренних дел Кубы и дома других высокопоставленных чинов. И я с этой стороны хорошо прикрыт. Охраны там до хера и все спецы..., - Сергей сделал таинственное лицо и нагнулся ко мне, - у меня там, где моя каса, прямо за забором база боевых пловцов. Ну, базой может быть и громко назвать её. Но там постоянно находятся от 8 до 10 боевых пловцов, проходящих там обучение. Так что этом плане я прикрыт очень даже надёжно. Слыхал про арест кубинского командующего ВВС?
Мы уже тихонько плыли по каналу и я с любопытством разглядывал дома, лужайки и лёгкие сооружения, дающие тень, представляя как здесь резвятся высокопоставленные чины. Потом с не меньшим любопытством посмотрел и на так называемую базу боевых пловцов, но ни увидел никого, кто был бы похож на одетого в боевой акваланг и с пикой в руке или каким там подводным оружием.
- Они шифруются и так просто не светятся, но у них постоянно наблюдатель скрытно наблюдает за местностью и если что....
- А чего им наблюдать за местностью? У себя то в стране? - Удивился я.
- Ээээ.., Боря, не всё так просто, - товарищ с превосходством посмотрел на меня, - база то кубинская, но обучение там проходят иностранцы. Сейчас там ангольцы, так что вот так. И тут тоже не всё гладко и тихо. В океан уходят вон с того сарая, там погружаются в воду и по каналу уходят....
Теперь Сергей кивнул головой в противоположную сторону, на дома высокопоставленных: - Помнишь, день когда Руст приземлился на Красной площади? Давай намахнём по ещё одной и хватит, потом по возвращении продолжим, а пока плывём я тебе расскажу.
- Давай, давай, а с этим Рустом одно позорище. - Я взял стопку и опрокинул во внутрь себя, ощутив не только физическую горечь от алкоголя, но и душевную, - Стыдно перед кубинцами было. Да и сейчас стыдно. А чего ты про Руста вспомнил?
- Во..., - Серёга тоже намахнул и, закусив, махнул куда то в глубь престижного острова, - вот там..., каса ихнего командующего ВВС. У него сын - по-русски дебил и олигрофен. Ну не совсем конечно, ну ты же наверно знаешь, как на них тоже влияет жара. Не совсем нормальный, короче. Это мне потом главный военный советник рассказал. Но несмотря на это и благодаря своему отцу он закончил лётное училище, дослужился чуть ли не до полковника. Так вот. Именно в тот день, когда Руст приземлился на Красную площадь, сын командующего посадил свою семью тоже в самолёт и именно в "Сесну" и улетел в Америку. Отец знал об этом и запёрся у себя в касе, на этом острове и спецслужбы, чтобы арестовать командующего чуть ли не с боем брали дом. Вышибли грузовиком ворота и ворвались. Представляешь, какие бывают совпадения?
- Да..., в жизни всё бывает, Сергей. А это там что такое?
Мы выплыли из канала и оказались как бы в широком проливе: справа виднелись уютные здания посольского лагеря, а слева несколько здание армейского образца.
- А..., это пограничная застава, а дальше океан....
Волны стали больше и круче, но всё было в рамках. Приличных рамках. Безоблачное небо, тёплые воды, надёжный катер и мы удаляемся всё дальше и дальше от берега.
- Я знаю тут на мелководье одну банку и там до фига ракушек. Вот их и просили набрать. А, давай ещё по третьей...
Мы выпили и Сергей предложил: - Я сейчас выкину верёвку за корму, а ты цепляйся за неё и я тебя до банки протащу...
- Ну и что из этого? - В недоумении скривил лицо.
- Оооо, Боря, надевай маску, ласты и трубку и прыгай за борт. Не пожалеешь. - Предложил товарищ.
Был бы трезвый, то пораспросил бы поподробней, а так экипировался, и просто прыгнул за борт, ухватившись за крупный узел на верёвке в пяти метрах от катера. И в полной мере оценил предложение друга. Небольшой латунный винт неистово крутился, создавая вьющиеся космы воздушных пузырьков и гнал наше судёнышко вперёд, а подо мной расстилался подводный мир, богатый красками, меняющимися каждую минуту картинами. Чистое песчаное дно, с непонятными подводными растениями, редкими и хрупкими на вид ветками кораллов, громадные подводные огурцы, немногочисленные ленты водорослей, сменялись небольшими участками коралловых рифов, со снующимися стайками рыбок и более крупных рыб. И всё это пронизано насквозь жёлтыми лучами солнца, освещающие мягким светом каждую ложбинку, выемку и уголок подводного мира. И я, как будто летящий, над всей этой красотой.
Такое увлекательное путешествие длилось около получаса и когда мы остановились, я вынырнул из воды и, полный впечатлений, забрался на катер. Мы стояли почти на горизонте и было такое ощущение, что проплыви ещё метров сто то кругом будет один только безбрежный океан.
- Вот, Боря, - как будто угадав мои мысли, начал оправдываться Сергей, - на этом катере мы можем находиться только в пределах видимости берега, а через два месяца на новом катере будет уже система навигации и мы сможем уходить за горизонт. А пока вот здесь как раз и находится та банка, куда мы и плыли.
Я уже и сам, перед выходом из воды, заметил эту банку, заполненную большим количеством различных типов и размеров ракушек. Но всё равно, для меня было глубоковато. На грани. Передохнув, я нырнул вслед за Сергеем и его солдатом в ласковые, тёплые волны. Плавая по поверхности, наблюдал как Сергей и солдат опустились на глубину почти в десять метров и шустро шуровали на банке складывая ракушки в сетки. Не просто всех подряд, но разглядывая и отбирая - что подходит, а что нет. И находились они там по минуте. Мне только и приходилось с завистью констатировать - я так не смогу. Нырять я мог. Вернее, только тут научился нырять по настоящему. Что я умел в Союзе? Мог максимум проплыть в воде метров сто. Это максимум. И нырнуть... Ну метра на полтора и ещё считал, что умею это делать. А вот тут то я уже и научился. Если раньше нырял и уходил на глубину под углом, то тут понял - надо погружаться практически вертикально вниз. Но возникало другое препятствие, связанное с барабанными перепонками. То ли они у меня были тонкими, то ли ещё что то, но уже на глубине в три-четыре метра, становилось больно. Терпеть можно, но всё равно некомфортно. Вот и сейчас, понаблюдав, как Сергей с солдатом в очередной раз опустились на дно и теперь там, переговариваясь знаками, исследовали расщелину, я отплыл в сторону на мелководье и стал нырять, доставая доступные мне ракушки. Но самые интересные, были как раз на глубине. Особенно одна. Она была на глубине метров восемь, немного в стороне от других. И даже глядя сверху можно было догадаться об отличных её внешних данных, пока ещё скрытых разными наростами. Мы в очередной раз вылезли из воды и уселись на корме.
- Сергей, послушай, как у тебя получается, что ты можешь так глубоко нырнуть? У меня вот не получается. Уши больно. - Задал я волнующий меня вопрос, считая что тут какой то неизвестный мне приём.
Сергей ухмыльнулся и решил меня, как это потом оказалось, подколоть: - Уши болят? Так это фигня. Ты главное терпи. Больно, а ты терпи. Вот я терплю и как там, в ушах, что то щёлкнет - боль пропадает и можно спокойно плавать внизу.
Приняв всё это за чистую монету, после перекура, я одел опять маску, пристроил трубку и нырнул к облюбованной мною ракушке. Сергей к этому времени, вместе с солдатом, обследовали какую то нору. Я опускался вниз и на мои уши, уже привычно, стала давить вода, но я терпел. Появилась лёгкая боль, но я уходил ниже и ниже, приближаясь к заветной ракушке и понимая, что она будет лучшей в моей коллекции. Боль стала нестерпимой и я с нетерпением ждал, щелчка в ушах. И он случился в тот момент, когда до ракушки остался метр. Но щёлкнуло не в ушах, а в носу и вода вокруг меня слегка замутнела, а я уже коснулся ракушки, схватил её и, превозмогая боль, стал рассматривать, роскошное создание моря. А через некоторое время вдруг обратил внимание, что Сергей и солдат, делают мне суматошные знаки, показывая что надо немедленно выходить из воды, рванули вверх. А следом за ними стал подыматься и я, оставляя за собой непонятный бурый след.
Не успел залезть на катер, как на меня с возмущением обрушился Сергей: - Боря, ёб... переёб... Ты что шуток не понимаешь? Всю рыбалку сорвал... Блин...
Только сейчас я обратил внимание на боль в ушах и обильно текущую кровь из носа и с правого уха.
- Ни фига себе, что это такое? - Заудивлялся я, рассматривая капающую на пузо кровь, хотя уже сам догадался, а Сергей, выплеснув основные эмоции, уже ворчливо протягивал мне не совсем чистую тряпицу.
- На..., сосуды лопнули у тебя в ухе и в носу. Да.., рыбалке каюк, сейчас сюда приплывут...
И точно минуты через две появились барракуды и вокруг катера заходила небольшая акула, ненавязчиво демонстрируя свой треугольный плавник. За эти минуты Сергей с бойцом перебрали морские трофеи и несколько успокоился - ракушек достали достаточно. Но я, в качестве извинения, предложил свои, от которых Каргапольцев отказался. Хотя последнюю крутил в руках с минуту, восхищённо цокая языком.
- Блин, красавица. Ты сколько тут планируешь быть?
- Да хрен его знает. Может дней за семь управлюсь... А что?
- Если семь, то я тебе из неё такую игрушечку сделаю...
Кровь уже перестала течь и, перегнувшись за борт, потеряв бдительность, я прополоскал окровавленную тряпку в морской воде и еле успел её оттуда выдернуть из-за двух барракуд внезапно выскочивших из под дна катера.
- Ух ты, суки, - восхитился я и гулко шлёпнул тряпкой по воде, - шустрые какие. Серёга у нас в прошлых лагерях смешной случай был. Отпросились мы в выходной день съездить на рыбалку. Хороший улов был, даже штук десять лангустов словили. Костёрчик запалили, ведро повесили и туда четыре штуки лангустов кинули. Получилось - пальчики оближешь. Естественно, выпили. Ну, сидим, базарим и один из взводников... Надо сказать, блин, уже "дед Карибского бассейна"... пошёл бродить по берегу. То по песочку, то в волны забредёт. Смотрим, а он весело так бегает по колено в воде и пикой тыкает энергично и кричит: - Ребята, ребята, смотрите какая скумбрия длинная и узкая плавает... И много её здесь...
Мы похватали пики и побежали к нему. Скумбрий узких и длинных не бывает. Вовремя мы туда подскочили, отогнали этих тварей и говорим ему: - Эдик, идиот... Это же барракуды... Сейчас залопали бы тебя...., - ох и ржали мы, когда он из воды бледный выскочил.
- А чего ты можешь с солдатом глубоко нырять, а я нет? - Резко изменил я тему.
- Откуда я знаю... Может у меня толстая кожа... Не знаю, но ты урок получил и не ныряй больше так. Знаешь, как с ракушками обращаться?
- Знаю...
- А то давай, мои бойцы всё сделают.
- Нееее..., я сам.
День закончился хорошо. Пока Серёга собирал закуску у себя дома, я нашёл ржавых гвоздей. Позагибал их, проткнул моллюсков внутри раковин и развесил на солнцепёке. К следующему утру или обеду раковины под своей тяжестью освободятся от своих хозяев. Ну а дальше дело техники. Потом пришёл Сергей и мы просидели, усугубляя и общаясь, чуть ли не до полуночи, когда приливная вода действительно подошла вплотную к крыльцу и мы, дико хохоча, ссали в океан.
Утром я проснулся от сильного сушняка и сумел его победить только после трёх кружек крепкого кофе, от которого меня кинуло в обильный пот. Но пора было браться за работу, ради которой я сюда приехал.
Позавчера, после утреннего развода меня к себе вызвал Подрушняк.
- Цеханович, завтра выезжаешь в Гуанабо. Там, сильным штормом, смыло весь песок с пляжа главного военного советника. Вот его и восстановишь...., - командир дивизиона рассмеялся, увидев мою невольную реакцию и перекосившуюся от удивления рожу, на которой прямо было написано - И как это я, блин, сделаю?
- Не лупай глазами, а то выпадут. Слушай дальше. Идёшь в инженерно-сапёрную роту. Командир роты уже всё знает и готовит под тебя экскаватор. Но ты после обеда проконтролируй, чтоб потом не звонил оттуда и не жаловался на подсунутый плохой экскаватор. Самосвал заберёшь наш, им будет заниматься Дуванский. Командировку рассчитывай на неделю. Получай продукты, топливо и завтра вперёд. Вопросы есть?
Я надул щёки и медленно спустил воздух: - Да как бы и есть, и как бы их и нет. Думаю, что на месте разберусь....
Вот сейчас я и рассматривал небольшой пляжик - шириной метров пять и длиной....
- Боря, и соседний тоже...., надо. - Сергей кивнул на соседний участок.
- Сергей, - я недовольно поморщился, - мне сказали про пляж только генерал-полковника. А главному политрабочему пусть его коллеги насыпают.
- Боря, он в субботу тебя вот здесь по стойке "Смирно" поставит и расскажет про "пыль на ветру". И всё равно ты будешь это делать, только с испоганенным настроением. Тебе это надо?
- Да не надо. Ладно, посмотрим....
В принципе, каких-либо проблем я не видел. Нормальный экскаватор есть, самосвал тоже. Песка кругом навалом. Надо только найти где его побольше намыло морем да и всё. Туда экскаватор...., да дня за три закончу.
Сначала проехал по пляжу Гуанабо. Народу практически не было. Песок. Но мне показалось что слой тут не совсем толстый и пляж узкий, метров пять-семь. Правда, в одном месте, кажется, копать можно и совсем недалеко. Ладно. Запомним. Поехали дальше. Развернулся и поехал в сам город. Немного покрутился по нешироким улицам и выехал на край городского пляжа. Вот это да. Шириной метров пятьдесят-сорок и общей длиной километров семь. Правда, длина городского была километра полтора и он дальше переходил в пляжи Аламара и Санта Марии, где стояли шикарные туристические комплексы для иностранцев.
Но самое главное. Прямо передо мной высилась здоровенная куча песка высотой с трёхэтажный дом и ёмкостью как бы не в четыреста, а может быть пятьсот моих самосвалов. И такие кучи виднелись по всему пляжу, через километр. Я чуть ли не с любовью обошёл отвал песка, под взглядами немногочисленных кубинцев.
- Андрюха, - весело завопил я водителю самосвала, - вот её мы и звизданём начальнику на радость....
Быстро вернулся на базу. Водитель экскаватора на месте и через полчаса мы уже ехали по улицам Гуанабо, но тут же столкнулся с новой проблемой. Здоровенный и высокий КРАЗ, с торчащей ковшом экскаватора никак не мог проехать к пляжу. Улицы ещё, блин, не давали как следует повернуть или развернуться и ещё многочисленные электрические провода низко висели над дорогой. Помучившись так с час, я разозлился хорошей русско-военной злостью и как Наполеон решительно махнул рукой на улицу, выходящую к пляжу. Перед въездом КРАЗ остановился и из кабины выскочил водитель.
- Товарищ старший лейтенант, да я тут им все провода на машину соберу... Отзвиздюлят нас.... - И зачесал озадаченно затылок.
Проблема была в том, что мы были в гражданке. Бойцы в брюках и рубашках с короткими рукавами, а я в шортах сделанных их потрёпанных джинсовых штанов, да ещё по нынешней моде разлохмаченных внизу. Потная майка и на носу тёмные очки в стиле Сильверста Стеллоне. Да таких могут и отметелить местные аборигены. Были бы по форме...., а тут вот так. Но это были такие мимолётные мысли, от которых по молодости и русской бесшабашности, как правило, отмахиваются.
Сказав русское магическое слово - Хусим, я опять махнул рукой и поехал первым. Сзади заревел двигатель КРАЗа и, весело собирая на стрелу экскаватора все провода, под хорошее искрение электричества, вопли и крики жителей, мы как то так быстро промчались по улице и умчались к вожделенной куче песка, пока местные прочухивались - Кто? Зачем? Куда и какие скоты?
Фигня всё это. Самосвал будет ездить по другой дороге, а КРАЗ вечером уведу по кругу, вокруг города. Заодно и на завтра разведаю безопасную дорогу. Работа пошла как то сразу весело. Поставил удобно КРАЗ и давай мослать на самосвал песок. Одна ходка максимум двадцать минут. Через час я заскучал и стал подумывать, что надо бы в самосвале старшим поездить, но и с другой стороны экскаваторщика одного почему то не хотелось оставлять. Было смутное ощущение приближающихся неприятностей и я стойко боролся со скукой, бродя по берегу.
Предчувствия меня не обманули. Из прибрежной улицы шустро выскочил открытый УАЗик, заполненный кубинскими военными и ринулся в мою сторону или в нашу, потому что я в этот момент стоял у экскаватора и разговаривал с бойцом. Из резко остановившегося УАЗика выскочили кубинские бойцы, профессионально завалили меня на песок и, заломив назад руки, больно надели наручники на запястья. А потом замахали, бойцу и тот растеряно вылез из кабины на песок. Но ему, слава богу, ласты не стали крутить, лишь многозначительно помахали кулаками перед рожей и веско сказали по-испански - Конец работы.... И, подняв меня с песка, стали грузить в УАЗик. Уже сидя в машине: всем телом, усиленным морганьем глаз и другими телодвижениями, телепатически, постарался передать водителю КРАЗа основную мысль - Я задержу их...., а ты грузи самосвал по максимуму.
И, как это не удивительно, но боец понимающе мотнул головой, провожая взглядом отъезжающую машину. Ехали мы минут десять и остановились перед высоким каменным крыльцом здания явно штабного типа. Вывеска, входящие и выходящие военнослужащие, в основном офицеры, только подтверждали это. Мне помогли вылезти и, слегка, но болезненно подталкивая в спину в районе почек, повели вовнутрь. Под любопытными взглядами встречавшихся военных, поднялись на второй этаж и зашли в большой кабинет, где меня обступило несколько офицеров и сходу, агрессивно, стали задавать вопросы: - Кто такой? Как зовут? Что делаю здесь и почему стал копать песок?
Я прекрасно понимал о чём меня спрашивали, но обрадовано и непонимающе вытаращил глаза. Чем вызвал разочарованные всплески руками и общее мнение - Хоть и русский, но - Идиот...
Они как то сразу потеряли ко мне интерес, оставив на некоторое время в покое. А я продолжал сидеть, наблюдая за рутинной работой кубинских офицеров, гадая - Куда попал и как долго продлится мой арест? В довершении ко всему, чёртовы кубаши, сильно сдавили наручниками запястья и они стали затекать. Но, слава богу, ссать не хотелось.
Но уже через полчаса обстановка резко изменилась. В кабинет вошла стройная и темнокожая кубашка с погонами старшего лейтенанта и сразу же, на хорошем русском языке, спросила: - Кто вы такой?
- Ну, наконец то..., - сварливо заворчал я, - скажите им чтоб, наручники сняли, а то руки затекли.
Вокруг нас собралось целая куча любопытствующих и кубашка кинула несколько фраз, после чего с меня сняли наручники. И дождавшись, когда перестал разминать запястья, ледяным тоном опять задала уже несколько вопросов: - Кто вы такой? Кем работаете? Цель вашей работы?
Когда вязали, меня не обыскивали: потому что и так было видно, что оружия и ещё чего то у меня не было. И в задний карман шорт, заглянуть не удосужились, откуда я достал красного цвета пропуск в бригаду с фотографией и печатью, где было написано моё воинское звание, фамилия и внизу мелким шрифтом на испанском языке рекомендовано оказывать всемерную помощь.
Честно говоря, в течении целой минуты я наслаждался произведённым впечатлением. Они думали, что зацапали цивильного русского, на котором можно было заработать неплохие очки, а тут военный, за которого можно было и получить.
- А кто вы такой? Кем служите? - Растерянно спросила кубашка, верчя мой пропуск.
Я взял из её рук документ и солидно произнёс: - Начальник разведки....
Изумлённая тишина. Как говорится в одном очень известном комедийном фильме - Чьёрт Поберьи....
Все как то сконфужливо стушевались и мигом рассосались по своим столам, старательно углубившись в дела, предоставив решать что делать со мной кубашке. Та тоже растерялась. Приехала переводить, а надо что то решать....
- А зачем вам песок? - Чтобы как то заполнить томительную паузу спросила старший лейтенант, а остальные навострились за своими столами.
Говорить, что я вожу песок на личный пляж начальства, было некрасиво да и неудобно. Поэтому пришлось соврать, типа - возим песок взамен смытого на пляж пионерского лагеря, чтобы через неделю побаловать детей офицеров.
Моя ложь прошла на "УРА" и все присутствующие в комнате, в том числе и симпатичная кубашка с уважением посмотрели на меня, видя во мне СССР, который для советских детей ничего не жалеет, а мне стало слегка стыдно.
- Если вопросов ко мне больше нет, так я тогда поехал...., или вы меня отвезёте. Мне сегодня нужно ещё самосвалов двадцать песка привезти. - Поднялся со стула, изобразив на лице вопрос. Кубашка повернулась к присутствующему в помещении капитану, который тут был старшим и перевела ему мой вопрос.
Капитан отрицательно покачал головой и заговорил одновременно открывая дверцу большого железного шкафа. Говорил он невнятно, но было понятно - Отпускать он меня отпускает, но копать не разрешает.
- А почему? Там песка и этих куч.... Что жалко что ли?
Капитан достал карту и, расстелив её на столе, стал показывать карандашом. А я и без него всё усёк моментально. Карта побережья. Есть тут и Гуанабо, Аламар и Санта Мария. Но самое главное - это условные обозначения. Блинннн...., это ж карта обороны побережья. Вот сектора обстрела, наблюдательные посты, границы зон ответственности.... Всё красиво подретушировано. Но самое главное - крайняя линия сектора исходила из точки, где была моя куча песка. Я сразу ткнул пальцем в неё.
- Это что такое?
Из пространных объяснений капитана я понял - в кучах песка законсервированы бетонные доты....
Я вскочил как ужаленный: - Бля..., быстрее, быстрее... Поехали на место, - и стал теребить кубинцев. Пока объяснил, пока мчались на машине, но всё равно опоздали или успели вовремя - это как кому. Я успел. Потому что самосвал и КРАЗ обступили разъярённые кубинцы, обитатели улицы, где мы оборвали все провода. А военные кубинцы опоздали - из кучи песка обнажилось часть бетонной конструкции с железными дверями. Пока часть кубинцев ругались с моими солдатами, другая уже орудовала железным ломиком, пытаясь проникнуть во внутрь.
Со мной приехала целая толпа военных, которые мигом и жёстко разогнали протестующих и чересчур любопытных. Теперь они ходили вокруг кучи, горестно качая головой. Убедившись, что ни бойцы, ни техника не пострадали, присоединился к кубинцам и, чувствуя свою вину, предложил помощь. Мол, я сейчас экскаватором закопаю всё обратно, но от меня с досадой отмахнулись. Сами....
Да и чёрт с вами. Мы свернули экскаватор и дальней дорогой ушли обратно на базу. Я "зачесал репу" - Что делать? Где брать песок? Ясно, что на пляже хрен возьмёшь.... Придётся наверно там, на первом месте брать....
После обеда, опять самосвал впереди, сзади КРАЗ выехали на наш дальний край пляжа Гуанабо. Остановились и начали совещаться. Песку тут было явно мало, да ещё он замусоренный травой и мелкими кустарниками. Самосвалов десять наберём - А где остальное брать?
- Ладно, парни, давайте хоть это, а потом я буду думать....
Развернули экскаватор, копнули.... Чёрт... Слой песка ещё тоньше, чем думал.
Самосвал успел сделать ещё пару ходок и из-за прибрежных бугров появилась полицейская машина с включенными мигалками.
- Блин, опять за мной. Что за страна такая? Песка кругом до полна и хрен возьмёшь. Неужели опять руки крутить будут. - Наученный горьким опытом, только они вылезли из машины, я им сунул под нос свой документ. Полицейские внимательно вникли в текст и стали очень вежливыми, но ехать мне с ними всё равно пришлось, хоть и без наручников. Блин, ну что за день? Привезли меня в городское полицейское управление, прямо к начальнику. Полковнику. Разобрались со мной быстро и сказали - НЕЛЬЗЯ.
- А где тогда можно? - Тупо спросил.
- Езжай в муниципалитет. Это их земля и договаривайся, а без разрешения нельзя.
Полицейские были так любезны, что отвезли меня к главе города и я в своих дебильных шортах, потной майке предстал перед чиновником. Разговора не получилось. Я со своим куцым испанским не мог толком объяснит ситуацию, а тот, зная что перед ним советский офицер, пытался добросовестно вникнуть в проблему и ничего не понимал.
Плюнул, встал из-за стола и ушёл, хлопнув громко дверью и прямо из муниципалитета опять в городскую полицию, к ихнему начальнику, который в этом городе имел реальную власть.
- Так, компанейро коронель, ничего не знаю - выручай. Мне нужен переводчик. Давай, а то я тебе здесь ископаю всё на хрен и твои заколебаются за мной ездить по всем пескам.
Начальник попался с хорошим чувством юмора и с пониманием отнёсся к моей просьбе. Куда то мигом позвонил, о чём то договорился, весело глядя на меня. Вызвал полицейских и приказал отвезти советика официала в городскую тюрьму. Там всё знают и быстро примут, добавил он улыбаясь во все тридцать два зуба.
Ну что ж - Тюрьмой меня не испугать. Видать сегодня мне придётся испить "горькую чашу передряг" до дна. Успокаивало и вселяло надежду в лучший исход одно - наручники на руки не надевали, обращались вежливо и мною овладело здоровое любопытство - Что ж посмотрим - что это за тюрьма такая.
Так уж получилось по жизни, что всё своё смышленое детство, юность, вплоть до армии я провёл около Зоны и хорошо знал, что это такое. Знал и о нравах внутризоновых. Даже один раз побывал в заложниках. Отец у меня был капитаном МВД и сотрудником этих Зон. Поэтому не только знал, но и частенько вместе с ним посещал Зоны.
Здесь, на Кубе, я тоже сталкивался до этого с тюрьмой. Но только чисто внешне. В районе сбора по тревоге располагалась кубинская тюрьма. Всё как обычно. Высокий бетонный забор, с бетонными вышками по углам. Внутри огороженного пространства стояло большое четырёхэтажное бетонное здание, кубинской архитектуры, предполагающие сильные сквозняки для прохлады. Решёток на окнах не было. Были узкие щели, по идее усиливающие перемещение воздуха внутри. Но вряд ли это помогало. Открытое для прямых лучей солнца, бетонное здание наверняка сильно нагревалось и духота там была ещё та.... В километре от тюремного расположения раскинулось место для работы самих заключенных. Глубокие и большие карьеры, разрабатываемые вручную. Высокие, отвесные стены, дно на глубине метров в десять. И самое интересное. Перед тем как начали разрабатывать эти карьеры, там стояло полтора десятка пальм. И их срубать не стали, а углубляясь вокруг них, оставляли пятаки земли диаметром метра два, на которых росли пальмы. Когда начали копать, не знаю, но сейчас каждая пальма росла на отдельном столбе высотой в десять метров. Как они там, на каменных столбах, подпитывались влагой - не знаю, но было занятно смотреть на такую диковину.
Городская тюрьма Гуанабо представляло собой тоже высокую, побеленную стену, внутри которой виднелись крыши нескольких зданий. У ворот нас уже ждали и меня передали двум тюремщикам, которые вежливым взмахом руки пригласили пройти в открытую дверцу в больших и глухих железных воротах. Внутренний двор был чистым и разделён несколькими решётками на сегменты, в которых не было видно ни одного человека. Провели в административное здание, поднялись на второй этаж и зашли, как я понял, в кабинет начальника тюрьмы, по казённому скучный. За большим и голым столом сидел сам начальник в форме, а рядом на обшарпанном стуле импозантный кубинец, лет тридцати пяти, но по каким то неуловимым ньюансам от него веяло не хилой подчинённостью.
Всё объяснилось довольно быстро. Широко и приветливо улыбаясь, начальник тюрьмы произнёс небольшую речь, а второй кубинец, на отличном русском языке перевёл её содержание.
Начальник тюрьмы знает о проблемах советского офицера и по просьбе начальника полиции предлагает услуги переводчика.... Чем я приятно был удивлён.
Тут же на столе тюремщика, даже непонятно откуда, появилась бутылка рома, пара стаканчиков и совсем немудрящая закуска. Практически на один зуб. Ром мгновенно разлился, один стаканчик оказался в моей руке, второй в руке начальника, который торжественно предложил выпить за Советско-Кубинскую дружбу и дальнейшее содружество.
- А ему...? - Кивнул головой на переводчика.
- А мне не положено, я заключённый...
- Хм..., ну ладно тогда, - и выпил за Дружбу.
В ходе последующего возлияния, выяснилось удивительное. Мне отдают этого заключённого, на всё время пока я выполняю свою задачу, чем поставили меня в хороший тупик. Я уж не говорю про моё изумление.
- За что сидишь и сколько? - Задал вопрос.
- За воровство. Дали восемь лет. Отсидел шесть.
С удивлённо-вопросительным выражением посмотрел на начальника тюрьмы, и тот, уловив смысл вопроса, утвердительно закивал головой.
- Тебя как зовут?
- Мартин.
- Так я что, за тебя ещё должен отвечать? Ты скажи своему начальнику, что у меня нет камеры, куда на ночь я тебя бы запирал. И нести ответственности не хочу за тебя. А если сбежишь?
Мартин рассмеялся: - Да куда с острова я сбегу!? - И добросовестно всё перевёл.
Всё остальное решилось быстро, в течении поглощения последующих пяти стаканчиков, и мы уже через пятнадцать минут стояли за воротами тюрьмы. Я за этого зека даже не расписывался. Ну и нравы! Кому в Союзе расскажу - не поверят.
Но тут возникло другое обстоятельство, которое надо было решать. Пока я тут разбирался со всеми этими препятствиями, наступил конец рабочего дня и ехать в муниципалитет было бессмысленно.
- Чёрт..., - я с досадой чертыхнулся. Под стаканчики рома всё решалось быстро и чётко. То есть, что на ночь я мог либо вернуть Мартина в тюрьму, либо он ночует вместе со мной или с солдатами. И теперь возвращать его обратно, за каменную стену, было по-человечески неудобно. Но и везти к себе, да ещё с ним ночевать - тоже не горел особым желанием.
Но Мартин, правильно поняв мои терзания, предложил свой вариант.
- Борис, - уважительно обратился он, - я местный. С Гуанабо. Давай на ночь уеду к себе, а утром приеду туда, куда скажешь.
Хоть я и не нёс за него ответственности, и не расписывался - всё равно колебался, не зная как поступить.
- Вы, Борис, не беспокойтесь. Никуда я не сбегу. Если бы я был дураком, меня ни за что бы не выпустили с вами отсюда. Всё будет нормально и мне совершенно не выгодно подводить начальника тюрьмы. Куда мне утром и во сколько подъехать?
- Ну и ладно, - решился я и махнул рукой в сторону базы, - в восемь часов приедешь туда, где ресторан "Венеция" стоит. Знаешь его?
Мартин улыбнулся: - Знаю, знаю... Там директором мой хороший товарищ работает, так что там и покушать можно будет. Во..., удивиться то он, увидев меня в ресторане.
На том и порешили. Я записал его адрес, остановил такси и уехал к себе. КРАЗ и самосвал были на месте. Прождав на пляжу с час, бойцы свернулись и уехали на базу.
Сергей был занят и не мог выслушать мою дневную одиссею, поэтому вечер провёл в одиночестве. Прямо у крыльца развёл костёрчик, тушёночки разогрел, кое что ещё и в одиночку, не спеша, с чувством и расстановкой, хорошо надрался. Сидел на крыльце, лупал пьяными глазам на звёздное небо и любопытством наблюдал за приливом, тихой сапой подбирающийся к крыльцу.
Утром на удивление проснулся свежим и бодрым и после завтрака увидел перед воротами базы Мартина. Тот тоже выглядел отдохнувшим и посвежевшим, а в руке он довольно многозначительно держал полиэтиленовый пакет.
- Это вам, Борис, от всей души и в благодарность, - я заглянул. Что ж вполне стандартный набор, но главное от души.
- Вот на обед его и пустим, а пока поехали договариваться.
Вот тут то я и оценил удачу в лице Мартина. Tого знали чуть ли не все жители города и вопрос в муниципалитете был решён практически за пятнадцать минут. Через полчаса мы были на песчаном карьере, где Мартин договорился о внеочередной погрузке нашего самосвала, когда он будет туда приезжать. Мы тут же загрузились и сделали первую ходку с нормальным и чистым песком.
Вторую и последующие рейсы водитель уже ездил без меня. Вместо себя я старшим машины посадил водителя КРАЗа, а сам с Мартином сели у меня в комнате и неплохо посидели. Мартин, правда, выпил совсем немного.
- Мне, Борис, нельзя. Всё таки я заключённый...
Ну, нельзя, так нельзя. Я не настаивал, но наконец то "оторвался" на кубинце, знающий русский язык и всё задавал и задавал вопросы про местный менталитет, давно интересующие меня.
Потом Мартин отпросился на два часа, а я в это время покатался на самосвале и до обеда мы сделали порядочное количество ходок и дело хорошо пошло вперёд. На обед я с Мартиным пошли в ресторан "Венеция", в двухстах метрах от базы. Часть ресторана стояло на берегу, а другая выходила метров на пятнадцать в океан и было довольно занятно и приятно сидеть на деревянной террасе и видеть с трёх сторон одну воду и слушать как внизу плещутся волны.
Товарищ Мартина был приятно поражён и одновременно обрадован встрече со старинным товарищем и об оплате и заказе блюд речи даже не стояло. Мы были гостями ресторана и ресторан выставил на стол самое лучшее.
Выпили по первой, выпили по второй. Друзья оживлённо общались, а я им не мешал. Лишь Мартин иной раз спохватившись, виновато улыбался, но я махал рукой - не обращай, мол, внимание. Утолив первый голод в пище и выпивке, я сидел расслабленно за столом и лениво разглядывал ресторан и его посетителей. Надо сказать, что ресторан и весь его внешний антураж был средний. И цены были тоже средние. Кубинцы посещали его редко и основными посетителями были иностранцы, у которых денег в избытке и для которых ресторан с его террасой выходящей в океан были милым времяпровождением. Вот и сейчас, кроме нас в ресторане были пара кубинцев и человек пятнадцать иностранцев. За соседним столиком сидела пожилая пара немцев. Он пил и ел обстоятельно и больше молчал, слушая восхищёно-глупую трескотню свой супруги. А та возбуждённо и счастливо щебетала, делясь своими восторженными эмоциями от поездки. Я тоже радовался вместе с ней, но только от сознания, что за эти пять лет не забыл немецкий язык и почти полностью понимал женщину.
Мой взгляд лениво блуждал по ресторану, потом перебрался на океан, но не задержался надолго, потому что кроме как на череду бесконечных зелёных волн и далёкий, пустой горизонт, смотреть было не на что. Прошёлся по берегу и уткнулся в нашего бойца бодро шурующего к небольшому, в виде круглой беседки, бару, вокруг которого стояло несколько машин приехавших иностранцев, в том числе и одна с дипломатическими номерами. Не понял? Я настороженно наблюдал за целеустремлённо шагающим бойцом, думая что он всё таки минует её и уйдёт в сторону посольского пионерского лагеря. Но боец спокойно скрылся в беседке. Бросил мимолётный взгляд на часы. Угу..., сослуживцы бойца и сам Серёга сейчас после сытного обеда дремлют, пережидая жару и спокойно переваривая пищу, а боец в это время...., без контроля и свидетелей.... Понятненько...
- Мартин, я тебя попрошу. Сходи в бар и посмотри - Что там делает, только что зашедший русский солдат?
- Хорошо, я сейчас...
Пятнадцать минут ожидания прошли быстро, в общении с директором ресторана, а тут вернулся Мартин.
- Ну что, водку боец пьёт? - Весело и непринуждённо спросил у вернувшегося.
- Не..., менту. Сидит и разговаривает. По-французски чешет, как я по-русски.... А что? - Вдруг серьёзно спросил Мартин.
- Да нет, ничего. Если водку не пьёт, пусть общается, - почти беспечно ответил, а про себя подумал, - эээээге ге..., ни фига себе, а казачок то непростой.
Через час я покинул друзей, договорившись, что Мартин завтра утром придёт и мы определимся дальше, как работать.....
После обеда самосвальщик с водителем КРАЗа продолжали возить песок, а я пришёл к Серёге. Минут двадцать, слегка приукрасив, рассказывал про вчерашние приключения и товарищ безудержно смеялся. И очень удивился рассказу о тюрьме.
- Что, вот так и дали? Зека, восемь лет отсидки....? И где он у тебя?
- Что, хочешь познакомиться? Да ради бога, завтра. Сегодня я его отпустил домой до утра.
- Боря, ну ты и даёшь... Сбежит ведь ещё...
- Не сбежит, - беспечно махнул рукой, - кубаш молодец, по-русски шарит, как русский. А я тут сегодня семейную пару немцев слушал и понимал. Так для того чтоб понимать - пять лет в школе на двойки учил немецкий, потом восемь с половиной лет в Германии. Испанский вон за год с горем пополам - Подай. Принеси. Сколько стоит? И ещё кое что.... Ты то сам насчёт иностранных языков как?
- Аааа, - Сергей махнул рукой, потом воровато выглянул в дверь, - давай, пока моя во дворе суетится дербалызнем...
Мы быстро накатили и Сергей продолжил, начатый мною разговор: - Я тоже немецкий изучал в школе, а попал служить в Венгрию. И немецкий забыл, и венгерский не знаю, и испанский так же как ты...
- А бойцы у тебя как? По-испански? Всё таки сюда отбор идёт. Как они шпрехают по-испански?
- Фигня всё это с отбором. Техникумы у большинства за плечами, а языков не хрена не знают. Тут месяц назад жене попался один кулинарный рецепт на английском языке. Я своих построил, все как на подбор - немецкий. Только один французский учил. Но тоже двоешник. Бонжур и что там еще по-французски...? Так что, Боря, нам с тобой уже поздно иностранные языки учить. Через год вернёмся в Союз и всё. Никуда больше не пошлют.
В дом зашла жена Серёги и подозрительно посмотрела на наши слегка покрасневшие рожи. А я сделал деловой вид и, подмигнув однобарочнику, предложил: - Пошли, посмотришь на песок, может что не так, так подскажешь....
На пляжиках главного военного советника и главного политрабочего всё было нормально. Кучи чистого и приятного на вид песка уже покрывали почти 25% процентов пляжа и мы тут же решили, вместо физзарядки утром мои и его бойцы равномерно раскидают песок по берегу и разровняют. Проконтролировав очередную разгрузку подъехавшего самосвала и уточнив, сколько он ещё сделает рейсов, мы с Сергеем плавно переместились ко мне и уже через час товарищ с огорчением констатировал: - Бля..., Боря, я опять нажрался.... Ох и влетит мне сейчас. Пойду сдаваться.
Сергей ушёл, а я, накатив ещё грамм пятьдесят, вышел на улицу, уселся у ворот пионерского лагеря и задумался.
- Так, Боря. Хере пить, пора включать мозги. Разведчик ты всё таки или не разведчик? Вот и думай. В активе у нас есть следующее. Есть боец, который скрывает знание... Хорошее знание французского языка. Во время, когда его никто не контролирует он встречается с иностранцами и общается с ними. Вопрос - Случайно это или нет? Случайно он, знающий французский язык, наткнулся на француза?
Это раз. А теперь рассмотрим всё это с другой стороны. Что у нас в пассиве? Есть пионерский и посольские лагеря, которые если и могут представлять интерес, то чисто специфический и побочный. Также здесь, на небольшом пятачке, находятся подразделение русских в количестве шестнадцати человек. Каса главного военного советника и политработника. Совместная каса командира бригады и НачПо, также его замов. Все они регулярно, раз в неделю посещают побережье и живут, и отдыхают тут. За касами советника и его политработника есть ещё одна каса, по моему посольская. Ну..., тут надо узнать поподробнее. На этом же пятачке располагаются дома министра внутренних дел Кубы и других высокопоставленных чиновников. Я уж не говорю про базу боевых пловцов. То есть вполне интересная территория для иностранных спецслужб.....
Я давно вышел из возраста, когда зачитываешься низкопробной шпионской литературой, где шпиону важно узнать - Сколько солдат в полку? Сколько там танков и автоматов? Сколько орудий и где стоит сам полк? Каковы запасы и где склады полка?
Всё это для детей и пионеров. И сколько в нашей бригаде автоматов и солдат, наш потенциальный противник знает лучше, чем начальник службы РАВ и строевая часть. Всё это фигня. Вполне уверен, что лучше нас знали все наши задачи, маршруты и сроки предстоящих учений. А уж наша тактика времён Великой Отечественной войны наверняка набила им оскомину. И сейчас настоящую разведку интересует больше информация другого рода. Информация о людях, о командирах и начальниках. Только не та, что пишется в служебных и комсомольских характеристиках, а другая - негативная и любопытная. Что любит? Чем увлекается? Жадный или не очень? Страдает завистью или пессимизмом? Может ли в сложный момент принять решение или оно аморфное создание? Доволен ли своим положением? Любит ходить налево? Каких любит - толстых, худеньких или грудастых? Или ещё лучше - может быть он любит мальчиков? А как квасит? Может ли он по пьянке или хвастаясь, строя из себя значительного начальника с таинственным видом разболтать секрет? А может он ширяется? Скотина, сволочь порядочная, ворюга или же наоборот отличный командир, решительный и грамотный, за которым личный состав пойдёт в огонь и воду? Вот эта информация их и интересует больше всего, для того чтобы влиять, для того чтобы и дальше качать секреты как военные, так и личные других военнослужащих, а также вести незаметную подрывную работу.
Так, тут всё понятно. А теперь что мы тут имеем в активе потенциальных врагов? Пляж, пусть не такой чистый и просторный как в самом Гуанабо, Аламаре и Санта Марии, но куда можно беспрепятственно и легально приехать любому, не вызывая никаких подозрений. Ресторан "Венеция" и небольшой барчик, из которых спокойно имеется хорошая возможность наблюдать за практически всеми местными советскими объектами и их обитателями.
Ещё рядом с нашим пионерским лагерем располагались несколько жилых касс. И из одной, примыкающей к пионерскому лагерю, постоянно и ежедневно велось наблюдение. В восемь часов утра у окна садился старый кубаш и сидел там с небольшим перерывом весь день. А с его окна было видно всё. Вот этим и займётся завтра Мартин. Также пусть он соберёт информацию и по бару и по солдату. С кем, как часто и почему?
Утром все эти вопросы я поставил перед Мартином. Он долго и молча смотрел на меня исподлобья и я выдержал его взгляд.
- Зачем это вам надо? - Наконец то спросил он.
- Мартин, даю тебе честное слово, что ни один кубинец не пострадает. Но мне это надо знать, - твёрдо произнёс я.
- А если откажусь?
- Через час ты будешь сидеть в тюрьме. И хочу сразу предупредить, чтоб всё было по-честному и без обид. Тебя в тюрьме изолируют. Пойми меня правильно, я просто вынужден это буду сделать, - я блефовал и единственно, что мог выполнить, это действительно прямо сейчас отвезти его обратно в камеру. Тем более что он мне уже не был нужен. Ещё два-три дня и с песком я закончу. Такое действие с моей стороны было бы не совсем порядочным, но я тоже должен проявить определённую твёрдость - хотя бы на словах. Чтобы как то подвигнуть его в мою сторону, после недолгого, но многозначительного молчания, продолжил, - а так я тебя отпускаю на двое суток. Не знаю, как ты будешь решать мою задачу, но послезавтра утром ты должен будешь дать мне информацию. Только давай, Мартин, без соплежуйства. Откажешься, я сам добуду эту информацию, но с моим знанием испанского языка могу потом принять неправильное решение или что то не так понять. И ты мне должен помочь всё правильно понять.
- Мартин..., Мартин, - затеребил опустившего голову кубинца, - так ты мне поможешь или нет?
Кубинец тяжело вздохнул и уныло произнёс: - Хорошо. Помогу.
- Лады..., только давай договоримся сразу - Никому и ничего. И тебе спокойнее и мне лучше.
Делать в принципе было нечего и решил до обеда поездить старшим самосвала. Заканчивая последнюю ходку, я увидел на территории пионерского лагеря зелёный УАЗик. Гадая, кто это мог бы быть, направился к автомобилю и тут увидел, выходящими из-за здания командира дивизиона и зампотылу, майора Пороховщикова.
- Товарищ подполковник, за время выполнения работ происшествий не случилось. Здравия желаю.
- Здорово, здорово, Цеханович, - Подрушняк добродушно поздоровался со мной, потом поздоровался Пороховщиков, - сколько тебе осталось ещё?
- Дня через три-четыре закончу...
- Ну и хорошо. Мы вот тут с Григорием Ивановичем к тебе на пару суток приехали. Решили немного отдохнуть. Пошли, покажешь, что ты там наработал и можно пообедать.
Утром солдаты раскидали привезённый песок и теперь та часть пляжа, как по закону подлости замполитовская, смотрелась цивильно, свежо, а на половине главного военного советника бугрились кучи и угрожающе торчали глыбины камней. Честно говоря, Подрушняку было наплевать на этот пляж, на песок и на главного военного советника тоже. Проявив дежурный интерес, чтобы потом если что сказать - я там был, я проконтролировал и в зависимости от ситуации, добавить - либо указал на выявленные нарушения и недостатки. Или же наоборот, вмешался и исправил ситуацию, в результате чего задача была выполнена.
- Ну, что ж..., вижу дело у тебя идёт, вмешательства не требуется... А как у тебя здесь с обедом?
Мы расположились на веранде ресторана и я махнул рукой директору, выглядывающему из дверей подсобки, в глубине которой едва проглядывался Мартин. Подлетела официантка, приняла заказ и умчалась.
- Что то ты многовато заказал, - выразил опасение в смысле денег комдив, а у зампотылу, судя по задумчивым глазам, в башке заработал счётчик денег - Хватит, не хватит....? Рассчитаться.
- Всё нормально, товарищ подполковник, - и рассказал историю своих приключений.
- Ни хера себе, - удивился Подрушняк с зампотылом, - да ты тут неплохо устроился, - обед бесплатный с пойлом, персональный переводчик....
Мы очень хорошо посидели в ресторане и вышли оттуда уже изрядно потяжелевшие. Моё начальство хотело "продолжение банкета". Но для продолжения необходимо было "энное" количество спиртного, которое имело нехорошее свойство кончаться именно в тот момент, когда всё только разворачивалось, а душа требовала.... Да ещё если двое суток. Тут проблему нужно было решать кардинально.
- Цеханович, ты про знаменитый приказ министра обороны Рауля Кастро знаешь? - Мы остановились у ворот и Подрушняк вперил в меня тяжёлый взгляд.
- Так точно, товарищ подполковник.
- Тогда езжай к своему знакомому начальнику полиции или к береговой охране и бери у них спирт или что там у них есть.
- Не.., к ним не поеду. Начальник полиции и так мне помог, а перед охраной береговой - мне вообще неудобно. И так им проблем создал. Дайте мне ваш УАЗик и я смотаюсь в сапёрно-инженерный полк. Он тут в километрах двадцати пяти стоит...
- Давай, а мы пока с Григорием Ивановичем отдохнём, - комдив и зампотылу повернулись и, не спеша, покуривая сигаретки, направились к касе комбрига, где они определились с проживанием.
А пока я трясся по каменистой дороге в УАЗике, мимо высоких и одиноких пальм, у водителя прояснил истинную причину приезда командира дивизиона. Оказывается, из Москвы прилетела серьёзная комиссия и чтоб не попасть "под каток", Подрушняк и Пороховщиков под благовидным предлогом проверки работы в Гуанабо смотались с бригады, оставив на дивизионе старшим начальника штаба. Посмеялся я и над другими бригадными и дивизионными новостями и сплетнями. А через полчаса, подняв клубы пыли при резком торможении, мы остановились перед КПП инженерно-сапёрного полка.
И тут меня обуяли вполне справедливые сомнения. Приказ то министра обороны был.
У нас несколько месяцев назад проходили стажировку три майора, которые проходили обучение в кубинской военной академии в Аламаре. Вот они рассказали мне при каких обстоятельствах родился знаменитый приказ Рауля Кастро о всемерном оказании помощи любому советскому офицеру в его любой просьбе под личную ответственность кубинского начальника или командира, к которому обратились. Как-то Рауль Кастро узнал, что к этим нашим офицерам в академии довольно высокомерное отношение. Он внезапно приехал, поднял академию по тревоге и всех собрал в актовом зале. Сел на сцене в кресло и туда же вытащил и посадил в кресло троих наших майоров. Потом подымает с места одного из кубинских полковников, с первого ряда.
- Ты кто такой? - Спрашивает его.
- Я, командир реактивного дивизиона, такой то части, - представляется полковник.
- Хорошо, - говорит Кастро и тут же спрашивает, - А ты знаешь полковник сколько денег мы заплатили Советскому Союзу за твои 18 реактивных установок "Град" и за двадцать транспортно-заряжающих машин?
- Никак нет. - Следует ответ полковника.
Тогда Рауль Кастро подымает следующего полковника и тот представляется командиром полка.
- Ты знаешь, полковник, где шьётся наша военная форма, в которой ты стоишь?
- Никак нет...
- Тоже в Советском Союзе, причём на всю нашу армию... Понимаешь - НА ВСЮ!!!!
- Танкисты - Встать!
Поднялись человек сорок: - И вы тоже на советских танках служите.
- Лётчики - Встать! Вам тоже рассказать на какой технике вы летаете или сами догадаетесь?
Рауль Кастро махнул рукой в молчавший зал - Садись!
Встал сам, прошёлся под взглядами замерших офицеров: - Как министр обороны, как один из руководителей государства я вам официально заявляю - за всю военную технику, за продовольствие, за всё что Советский Союз поставляет нам, мы не платим ни единого центаво. Понимаете... ни единого... Это бескорыстная, благородная помощь великого государства кубинскому народу...
Кастро замолчал, выдержал долгую и томительную паузу и жёстко скомандовал: - Встать! Смирно! Слушай приказ...., - и выдал свой знаменитый приказ.
.... И вот сейчас я стоял перед чистеньким и опрятным дневальным по КПП, с удивлением смотревший на меня и на УАЗик с военным номером, откуда выглядывала рязанская рожа водителя в гражданской форме.
Удивление было вполне законным. Из машины вылез непонятный гражданский в грязных шортах, потной майке и в тёмных очках. Но удивление стало ещё больше, когда он вальяжно подошёл и наглым тоном потребовал встречи с командиром полка. У кубинца, судя по взгляду, вполне возможно мелькнула мысль дать нахалу под жопу, но я, наученный горьким опытом, сунул ему в рожу свой документ и тот сразу сдулся.
- Компанейро, давай веди меня к командиру полка. Чего стоишь столбом?
Озадаченный и растерянный дневальный зашёл в небольшое КПП, откуда удивлённо выглядывал остальной наряд. Пока дневальный соединялся с дежурным, потом с командиром, пока виноватым голосом объяснял, что приехал непонятный русский старший лейтенант и требует встречи, я достал из УАЗика две десятилитровые канистры и с сомнением оглядел их.
Мда...., такое впечатление что по ним проехал как минимум самосвал, может два, а после этого они года два валялись в технической каптёрке, в самом дальнем углу. С облупленными, помятыми и ржавыми канистрами я терпеливо стоял у КПП, гадая - В каком состоянии они внутри?
- Точно..., и там ржавчины полно...., - уверенно подумал я и увидел разрешающий мах руки дневального. Территория полкового городка была чистенькой и ухоженной и на её территории, среди подтянутых, опрятных кубинских военнослужащих я смотрелся нелепо и также неуютно чувствовал себя, прикидывая, что ждёт меня в кабинете у командира полка.
Был бы я в форме....!!!! А так, в дебильном прикиде. Меня сейчас особенно смущали замасленные шорты с длинной грязной бахромой внизу. Блин..., и это советский старший лейтенант. Ё моё... Хорошо, если меня просто обматерят и выставят обратно. Ну, прочитает кубинский командир нотацию - Что советский офицер в глазах кубинских военнослужащих должен выглядеть совершенно по-другому....
Блин, а если задержит? Повертит в руках мой пропуск красного цвета. Эту фиговину и задержит. Конечно, я слыхал эти бравые рассказы, как кто-то из офицеров или прапорщиков приезжали в кубинские части и, пользуясь этим приказом Рауля Кастро, брали там канистрами спирт. Слыхал, но вдруг понял, что не знаю и не видел в глаза этих героев и теперь мог стать жертвой этих россказней.
Мне даже стало ещё жарче от глупейшей ситуации, в которой так глупо оказался, причём из-за обычного своего бахвальства и самонадеятельности.
- Блядь..., - я неожиданно для самого себя выругался вслух, и дневальный озадаченно оглянулся. Но заворачивать оглобли было поздно и как безмозглый оловянный солдатик двигался к логическому концу своего дебильного приключения.
В Союзе со спиртом в армии были свои и знакомые проблемы. Его положено было выдавать для обслуживания оптических приборов, средств связи и другой электроники. Что такое электроника? По военному - это наука о контактах. Так вот спирт как раз и предназначался для чистки спиртом этих контактов. Самые богатые в этом плане в артиллерии были батареи управления и ракетчики. На простые батареи тоже выделяли, но спирт не доходил до нас. А если доходил то в микроскопических дозах и, как правило, эти дозы сразу же выпивались, а на контакты потом дышали перегаром и протирали. Ну, это утрированно. Давали на батарею грамм сто и этими граммами протиралась вся оптика, и все электронные контакты. А у кубинцев спирта было море. Херовенький по качеству спирт, но спирт он и в Африке спирт. А у нас в бригаде, как в Союзе, нормальный спирт был под строгим учётом. Недели две тому назад мы участвовали в командно-штабных учениях. И вот ни с того, ни с сего захотелось нам с комсомольцем дивизиона Волковым выпить и знали, что у зампотылу спирт с собой был. Вот мы и начали просить у Пороховщикова грамм по сто перед обедом. Тот долго отнекивался, но потом вдруг согласился и, загадочно улыбаясь, предупредил.
- Только спирт с бензином... С хорошей такой частью бензина.
- Блин, а что так?
- В бригаде боялись, что мы мигом выжрем, вот и добавили туда бензин. Чё..., пить будете теперь?
- А давайте...., - мы тогда выпили и сутки бензином отрыгивали.
Вот так печально размышляя, я незаметно для себя оказался в приёмной командира полка, а ещё через тридцать секунд стоял перед самим командиром. Высокий и здоровенный негр, полковник, сидел за столом с непроницаемым видом и с презрением смотрел на это чучело стоявшее перед ним и объясняющее, что у него сегодня гранде фиеста и ему надо муча алкоголя, при этом оно ещё очень убедительно трясло двумя ржавыми канистрами.
Негр кивнул головой на стул, и я туда уселся, гремя помятыми ёмкостями, а командир приказал дневальному кого то вызвать. Я то знал, что он вызывает "комсомольца" полка, офицера ведавшего за патриотическое воспитание и который как правило отвечал за полковое вино. Кубинским солдатам, в отличии от наших, вино выдавалось. Вот только по сколько - я не знал. Через семь минут ожидания, которые превратились для меня в мучительные, под испытующими взглядами кубинского полковника, появился "комсомолец", подтянутый, стройный "пример тиненто", то есть тоже старший лейтенант по-испански. Из короткого диалога я сумел вычленить, что у "комсомольца" осталось только НЗ или два ящика плодово-ягодного вина.
Мигом посчитав: - Двенадцать бутылок по 0.7, это 8.4 литра, разделить на троих - 2.8 литра, - я решительно заявил.
- Мало..., но давайте, - и многозначительно затряс канистрами, на что полковник закатил глаза, откинувшись на спинку кресла. Потом вернулся в первоначальное положение и безнадёжно махнул рукой, отдав распоряжение, в кратком изложение которое звучало следующем образом.
