Кладбище встретило нас тишиной и покоем, приличественно такому месту, высокими и густыми соснами и тёмно-зелёными ёлками, играя солнечными пятнами на могильных холмиках, крестах и скромных памятниках, прорываясь сквозь густые ветви. Нашли могилку и ещё раз констатировали - надо обкладывать дёрном. Позавчера мы с женой приехали в Ныроб, на её родину. Да и меня связывало с этим старинным населённым пунктом на севере Пермской области крепкие узы до армейской жизни. Правда, родных у меня тут уже не было. Мать переехала в Пермь и там трудилась в обкоме профсоюзов, младший брат жил и работал на Печоре. Но здесь была могила отца, умершего год назад.
Вот вчера мы с женой и посетили могилки. Она своей родни, а я отца. За год могила немного осела, слегка перекосив стандартную железную пирамидку с красной звездой и желтела голым песком внутри оградки. Прибрались, посидели вспоминая прошлое, родственников и своё счастливое детство при них и ушли, а вечером, выпив решили с Вовкой, братом жены, только что вернувшегося из армии, где он прослужил на Тихоокеанском флоте три года на артиллерийском крейсере "Адмирал Синявин", обложить могилку отца дёрном.
Из дома взяли бутылку водки, закуску, справедливо считая, что носилки и лопаты мы найдём на кладбище. И действительно нашли корявые носилки, но крепкие и одну лопату. Когда-то она носила это гордое имя, но сейчас даже в таком убогом и убитом состоянии, ею можно было нарезать дёрн, который мы решили резать в метрах ста от могилы.
Вовка, здоровый парень, пышущий здоровьем и силой, кипел от энергии бьющей из него. Он и начал энергично резать дёрн и аккуратно укладывать толстые травяные пласты на носилки, а я сидел рядом и базарил с ним. Правда, уже через некоторое время заметил, что надо бы уже остановиться и тащить полные носилки к песчаному печальному холмику, но Вовка всё складывал и складывал, а я не останавливал его, считая - что два здоровых мужика могут утянуть и не такое....
Но когда взялся за рукоятки и с трудом, вместе с ним подняли носилки, стало понятно - Вовка перестарался. Но он молчал и мне было как то неудобно посетовать на тяжесть. Потащили. Уже через двадцать метров стало понятно, что если я и донесу эти скотские носилки, то вечером меня будут кормить с ложечки и даже, о какой позор для русского, даже чарку водки не сумею поднести ко рту. Но Вовка молчал сзади и только сопел, и мне пришлось тоже тащить молча, сцепив зубы до зубовного скрежета зубы. Если этот пацан, этот матрос-срочник спокойно тащит, то мне, прапорщику, тем более нечего ныть. Ещё через двадцать метров появилось стойкое ощущение, что руки удлинились до колен, но оно быстро прошло. Нужно было продираться среди узкого пространства, подымая носилки до самых подмышек над штакетной или железной оградками, что несколько отвлекло от разнообразных ощущений, а лишь озлило на всё. На крепкого Вовку, на комаров, которые воспользовавшись безнаказанностью пировали на мне, упиваясь редкой группы кровью, на добротный дёрн, на носилки, на солёный пот, который стекал именно в глаза, заставляя учащённо ими моргать и на самого себя. Но самые длинные в моей жизни сто метров наконец то закончились и мы плюхнули носилки на землю. Я думал, что мы сейчас передохнём, но Вовка сразу же нагнулся и стал выкладывать дёрн на могилку. Пришлось присоединиться и я тут же с удовлетворением отметил нормальную длину рук, а не длиннющие обезьяние лапы.
- Ну что, может по пятьдесят грамм? - Предложил я, но Вовка отмахнулся.
- Да ну.... Тут ещё одни носилки остались. До дернуем и тогда обмоем.
Пошли обратно и Вовка с удвоенной энергией принялся за дёрн и я уже с нешуточной тревогой смотрел за жизнерадостной деятельностью напарника. А тот всё ложил и ложил дёрн на носилки и когда разогнулся, предложив - Потащили - там дёрна было раза в полтора больше чем в первый рейс.
- Ни хера себе..., - горестно матернулся я про себя, но с радостно-дебильной улыбкой на лице с готовностью кивнул - Давай...
Нагнулся, плотно ухватился за ручки, как бы идя на рекорд, но про себя взмолился: - Хоть они, носилки, сломались под такой тяжестью...., - и, действительно, идя на рекорд, резко, с утробным хеканьем разогнулся. Носилки натужно заскрипели всеми гвоздями, но не сломались, а у меня создалось яркое двоякое впечатление.
Либо я по колено провалился в землю, либо позвоночник сложился пополам. Да..., ещё вернулось стойкое и уже знакомое ощущение увеличения длины рук. По-моему я сейчас запросто мог, если в этом возникла необходимость, запросто почесать рукой задницу, перекинув руку через плечо. Ну..., а сколько других занятных действий я мог сделать такими длинными руками, вот об этом подумать уже не успел, так как надо было делать первый шаг. И я его сделал, потом второй, третий и с каждым шагом руки только удлинялись и теперь носилки практически шаркались по земле.
- Боря, ты чё волочишь носилки? Подымай выше...., - послышался сзади недовольный голос Вовки, - а то мне приходится нагибаться.... Неудобно ведь...
- Сука...., - перематерил я Вовку про себя, а вслух весело защебетал, - да сейчас..., зачесалось что то.... Сейчас...
Напрягся из последних сил и, слыша, как трещат сухожилия, из последних сил, но поднял носилки до нужной высоты и ПОШЁЛЛЛЛЛ....
Как мы прошли эти сто метров и у меня не оторвались руки и не провалился позвоночник в жопу, я не помнил. Не помнил и как подымали носилки, чтобы пронести их над оградками. Ничего не помнил... Помнил только, как я себя накачивал, чтобы выдержать этот Сизифов труд и не опозориться перед матросом.
- Держать.... Держать! Ты же коммунист, чёрт тебя подери, а коммунисты не сдаются. Ты сильней его... Он салабон и у него ДМБ 79-82, а у тебя 73-75. Он матрос, он рядовой в конце-концов, а ты целый советский прапорщик. Ты командир взвода, артиллерист и ты просто обязан дотащить эти носилки... Держать! Держать, я кому это сказал....
Я стремительно хватал пласты дёрна с носилок и уже медленно и тщательно укладывал на могилку, стараясь, чтобы Вовка не заметил, как у меня предательски дрожат руки.
- Фууууу, а нормально получилось..., - мы с удовлетворением смотрели на могильный холмик, преобразившийся от нашей работы, вытирая обильный пот.
- Теперь можно и помянуть твоего отца, - Не понятно отчего напряжённый Вовка, достал из сумки бутылку и закуску. Резким движением сорвав алюминиевую пробку, стал наливать водку в гранёные стаканы и тут горлышко бутылки предательски застучало по краю стакана.
- Чего это у тебя руки дрожат? - Ехидно поддел Вовку.
- Да.., дрожат, - вдруг взорвался в раздражённом крике Вовка, - заеб...л ты меня. Тащишь и тащишь и хоть бы хны. У меня руки чуть не оторвались, а ты так легонько прешь и прёшь. Я это выдержал только потому, что приказал себе - Держись, Вован, ты же матрос, а не крыса сухопутная....
- А чё сам на носилки валишь и валишь дёрн, я думаю что он - Слон что ли?
- Так валил, ждал когда ты меня остановишь - хорош мол... А ты молчишь.
- Чёрт, Вовка, да у меня у самого руки смотри, как дрожат, - я вытянул вперёд руки и растопырил пальцы, - во.... Смотри. Да я сейчас водку расплескаю...
Вовка вытаращил на мои дрожащие руки глаза и изумлённо рассмеялся: - Так мы что - друг друга затрахали....? Ну мы и дали...
....Через одиннадцать лет Вовка погиб при несчастливых жизненных обстоятельствах и теперь они лежат недалеко друг от друга - капитан МВД Носов Владимир Николаевич и капитан МВД Цеханович Геннадий Антонович.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023